Бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться
Михаил Булгаков
Ибо где зависть и сварливость, там неустройство и всё худое
Иакова 3:16
В магазине, как всегда, работала только одна касса. На второй сидел самый медленный в мире кассир, поэтому Гена за рабочую её не считал. Хвост очереди заканчивался где-то в торговом зале, и Геннадий краем уха слышал, что покупатели спрашивают: «Кто последний?»
«Прямо как в поликлинике», – подумал он. Гена стоял с корзиной продуктов для праздничного стола в честь своего юбилея. Ему сегодня 40. Через пару часов приедут гости. Жена будет готовить салаты и закуски, а Гена будет убираться с неистовой силой, потому что отложил генеральную уборку на последние часы последнего дня. Осталось только дождаться своей очереди.
– Откройте ещё одну кассу! Вы издеваетесь?! Посмотрите какая очередь! – кричала женщина где-то в хвосте очереди.
«Вот именно!» – мысленно поддакивал возмущениям за спиной Геннадий. Сам он не кричал и не устраивал скандалов. Он не из крикливых.
Наконец очередь дошла и до него.
Кассир гневно смотрела на маленький печатный принтер, который пищал и требовал новой чековой ленты.
– Подождите, пожалуйста, минуточку… – кассир нервно начала искать чековую ленту в коробках под кассой, шелестя пластиковыми упаковками и целлофановыми пакетами.
Геннадий исступленно пыхтел и двигал ноздрям, обращая всему миру своё недовольство. Поглядывал, то в обращенные на него лица, стоящих в очереди после него, то на кассира, то на часы. Ментально указывая всем на причину их задержки, чтоб не подумали, будто это из-за него; будто это он притягивает неудачи.
Пока кассир меняет чековую ленту, расскажу немного о Гене. Он работает в бухгалтерской фирме. Фанатично экономит. Коллекционирует монеты. Весьма корыстен. Родился в год Крысы. По гороскопу рак. Женился по расчёту на Евгении, которая занимается, разного рода, эзотерикой: раскладывает таро, составляет натальные карты, решает кармические проблемы с помощью нумерологии. Гена в это не верит, но если находятся люди, которые несут ей огромные деньги за это – пусть занимается. Одевается Евгения просто, безвкусно и дорого. Геннадий курит, пьёт. Часто жалуется на судьбу. Красив постольку, поскольку.
– Пакет? – спросила кассир тоном, будто встретила бывшего одноклассника-отличника в канаве в непотребном виде.
– Нет, у меня свой, – с деловитой гордостью ответил Геннадий.
– Оплата наличными или картой? – спросила кассир, покрасневшая от впившихся в неё пассивно-агрессивных взглядов толпы.
– Картой, – ответил Геннадий и приложил карту к терминалу.
Терминал начал что-то противно пищать о том, как обидно мало не хватает средств на карте. Сердце Гены рухнуло в пятки, и взгляд он опустил следом, чтоб ненароком не встретиться им с людьми.
В толпе начались волнения. Воображение Гены рисовало на периферии сознания вилы и факелы. Запахло инквизицией. Кассир смотрела то на толпу, то на экран, то на Геннадия, недовольно вздыхая и гневно раздувая ноздри.
Гена, в свою очередь, весь скукожился в поисках купюр или монет. Дрожащим, упавшим голосом спросил:
– Кос… Сколько не хватает?
– 19 рублей, 99 копеек, – отчеканила кассир, делая акцент на шипящих согласных, которых в предложении не было.
– У меня тут… Где-то… Сейчас… Пробейте пока, сколько есть, – Гена нервно шарил по карманам. На лбу проступил пот. В горле пересохло. Давление подскочило. Сахар упал.
Кассир провела смешанную оплату и оплатила его картой, насколько хватило. Геннадий не носил с собой наличных. Ведь, за оплату картой можно получать кэшбэк. А ту сумму, которая не нужна в данный момент, можно перевести на сберегательный счёт и заработать ещё копеечку.
– Вот! – высокий крепкий седой мужчина со шрамом на щеке звонко шлёпнул полтинником на специальное блюдечко для денег на кассовом столе. – Без сдачи. Не благодари..
– Спас… – начал было благодарить Гена, но осёкся на полуслове. Обиженно сложил покупки в пакет и убрался из магазина.
Поход до дома он провел в размышлениях, бубня себе под нос:
– Не, ну он тоже, такой – без сдачи. Я б мог и себе сдачу оставить, в таком случае. Чего так рубить сразу? Ещё и «не благодари», смотри-ка. Благородный какой… Да и вообще, за задержку могли б и простить мне эти копейки. У меня же день рождения.
Он немного замедлился и на секунду открыл рот, и распахнул глаза от светлой мысли влетевшей в голову.
– Точно! У меня же день рождения! Мог бы и скидку попросить. Может ещё больше бы сэкономил. Ой, дураааак…
Светлая мысль сменилась серой грустью от упущенной экономической выгоды. Он ускорил шаг.
– Ну где тебя носит? У меня уже духовка на четвёртый круг пошла! – начала с порога пилить мужа Евгения.
– Да там, на кассе передо мной все тормознутые, а касса как всегда одна работает, – раздеваясь, ответил Гена и добавил. – И вообще, не кричи на именинника!
– Иди зал убирай, именинник! – крикнула жена из кухни, унося пакет с продуктами.
– Вот так всегда, работаешь, экономишь, стараешься, а уважения никакого, – причитал Гена тихо, но так, чтоб было слышно на кухне. Шаркая старыми тапками по полу, направился в зал. – Даже в собственный День рождения. Дааа…
– Хватить бухтеть, как дед! Тебе же сорок исполнилось, а не девяносто! – справедливо заметила из кухни жена, перекрикивая кипяще-скворчащий ансамбль на плите.
Гена взял пульт с дивана и сделал погромче телевизор, почти всегда фоном работающий. В эфире рассказывали про переполох в какой-то психлечебнице.
Бестелесный жилец всегда наблюдал своим жидкокристаллическим глазом за происходящим в квартире, и что-то бормотал на уровне громкости «12». На таком уровне, чтобы не вмешиваться в разговоры хозяев, но и, чтобы незаметно надиктовывать им нужные точки зрения. Ночью подсознание спящих перемешает этих подкинутых паразитов с личными мыслями. А утром мозг примет их за своих и будет вынашивать наравне с остальными.
Мужчина достал пылесос и начал уборку, изредка отвлекаясь на новостной телеэфир. В процессе он перебирал в голове варианты, как надо было ответить на кассе тому хаму, что за него заплатил.
После чистки ковра, доставшегося от бабки по наследству, Гена быстренько прошелся пылесосом по советским дивану и креслам в режиме «Влажная уборка» и протёр пол. Вытащил на середину зала легендарный стол и расправил плечи этому атланту. Накрыл праздничной скатертью. Начал её протирать.
– Алло? – Гена ответил на телефонный звонок, нарушившую идиллию уборки.
– Ген, я подъезжаю, напомни какая квартира? – бодро спросил Саша.
– Двадцать девятая, – ответил Гена, перенимая бодрый тон из голоса брата.
– Ага, понял. Скоро буду. В магазине что-нибудь взять?
– Да, возьми вина бутылочку красного сладкого, – быстро придумал Гена, пытаясь задержать Сашу в магазине. Предполагая, что очередь там стоит до сих пор.
Гена зашёл на кухню, от пленительных ароматов еды у него резко начала скапливаться слюна во рту. Сглотнув, он спросил:
– У тебя что-то готово? Давай быстрей, уже Саша приехал. Сейчас остальные подтянутся.
– Да у меня уже давно всё готово, это ты там копошишься со своей уборкой, – накинулась Женя с упрёком в ответ. – Бери тарелки, уноси. Мне ещё переодеться нужно.
Гена накрывал на стол. Женя переодевалась. Вот-вот наступит торжество.
В дверь позвонили. Геннадий вздрогнул от неожиданности. Он ожидал брата ещё минут через двадцать. Посмотрел в глазок – брат стоит. Лыбиться во все свои тридцать два.
– Кто там? – спросил он для приличия.
– Это я, почтальон Печкин. Принёс, но не отдам.
– А ну раз принёс, то заходи, – завершил Гена совершенно бессмысленный, но ритуально важный диалог.
Саша вошёл в квартиру, и вместе с ним – запах дорогого парфюма, который с размаху дал Гене по ноздрям. Брат поставил звенящий стеклом пакет и начал размашисто вприпрыжку снимать куртку.
– А ты чего так быстро? – неуверенно спросил Гена.
– А чего медлить? Я быстренько забежал в ближайший, винишко взял и к тебе сразу.
Саша наконец разулся и подступил к брату для рукопожатия.
– Ну, здарова, братец! – Саша крепко сжал и потряс рукой брата, а другой обнял, прижал к себе и похлопал. – Совсем большой стал! Скоро меня догонишь!
Саша звонко расхохотался. Так звенит старая советская люстра, когда заденешь её висюльки, снимая свитер. Он искренне рад видеть Гену. Они редко общаются, ещё реже видятся. Но каждая встреча для Саши – это повод вспомнить их детство: счастливое, беззаботное. Повод осознать себя частью семьи, которой был и является. Своей семьи Саша ещё не завёл. Жены пока нет, а смена женщин в его жизни, как система химических элементов – периодическая. Поэтому Гена и перестал уже запоминать их имена. Просто спрашивает в редком телефонном разговоре: «Как у тебя с ней?»
– Проходи, чувствуй себя, как хочешь, – Гена пригласительно протянул руки в зал, улыбаясь.
– Ага. Я сначала руки помою.
Пока Саша шипел водой из-под крана, Гена ушёл в спальню, поторопить Жену в очередной раз. Может быть, она поэтому и дерганная, что муж её постоянно куда-то торопит. А может, и сама по себе. Характер такой скверный. Кто знает?
– Ну, ты чего так долго? – вибрирующим шёпотом надавил Гена.
– Да всё я уже. Всё, – ответила Женя, сидя перед зеркальным столиком и застёгивая массивные серьги с блестящими черными камушками.
– А я, представляете… Вы где все? – начал по пути из ванной свою историю Саша.
– Да мы тут.. Готовимся, – ответил Гена из спальни и вышел в зал, натягивая смущённую улыбку.
– Представляешь, иду из алкомаркета, через дорогу перехожу, а у вас тут в супермаркете, вот на углу, который, – Саша указал рукой в неопределённом направлении. – Смотрю, чё-то полиция стоит, скорая. Все бегают мельтешат. Ну, я сквозь стеклянные двери туда глянул, а там весь пол кровью измазан и стеклом разбитым усыпан. Жесть какая-то…
– Да уж. Маргиналы… – ошарашено выдал Гена, хвастаясь словарным запасом.
Из спальни вышла Евгения в вечернем темно-сером платье в пол с блестящими переливами. На лице сияла роскошная улыбка, обрамленная красной помадой. Она приветливо вскинула брови:
– Привет, Жень! Выглядишь великолепно, как всегда!
– Да нормально, пробок не было даже, на удивление.
Пока они общались, Гена завершил сервировать стол. Он хотел было включиться в разговор, но в дверь позвонили. На пороге стояли коллеги с работы: Витя, Кирилл и Лариса Ивановна. Сисадмин, бухгалтер и старший бухгалтер, соответственно.
– Здравствуйте, проходите.
Рукопожатия. Объятия. Куртки. Пакеты.
Прихожую заполонили запахи и ароматы. Сигарет, туалетной воды и духов, соответственно.
– Проходите, присаживайтесь. У нас почти все в сборе. Серёжа задерживается, – гостеприимно пригласил жестом Геннадий и пошёл вытаскивать бутылки с алкоголем из холодильника.
– Как всегда, – шутливо заметил Витя. – Надо было его на вчера приглашать. Сегодня бы вовремя приехал.
– А мы ему штрафную нальём! – весело поддержал Кирилл.
– Ну ничего, главное, чтобы ушёл вовремя, – подключилась Лариса Ивановна. – А то будет, как на работе – до утра сидеть.
Гости начали рассаживаться за столом. Гена сделал телевизор потише, на «12». Торжество началось. Аппетитно зазвенели приборы по посуде. Игриво зажурчали напитки в фужерах и рюмках. Квартиру обволакивала атмосфера празднования. То, самое чудесное настроение, когда все начинают раскрепощаться, приоткрывать сундучки своей души. Гомон стоит, но не шквал. Люди находят точки интереса, строят по ним созвездия, притираются. И от этого трения возникает искра. Это прекрасно.
– Ну, что. Я начну. Первый тост за именинника.
Гена расплылся в улыбке, взял фужер и тоже встал. На последующих тостах он, кстати, не вставал.
– Брат, мы с тобой давно знакомы. Можно сказать, с пелёнок. С твоих. Я знаю тебя лучше всех присутствующих. И самое главное в тебе – ты всегда знаешь меру. Когда нужно остановиться, а когда поднажать. Поэтому я дарю тебе этот набор педалей. Газ, – Саша достал из подарочного пакета правый чёрный тапок из овечьей шерсти и войлока, украшенный контрастной бежевой тесьмой, рыжими камушками и восточным орнаментом.
– И тормоз, – достал левый и расплылся в жульнической улыбке, в которой читалось «шалость удалась». – В общем, вот. Это тебе. Держи баланс – не падай!
– А юмор это у него семейное, значит? – шепнула на ухо Евгении Лариса Ивановна.
Евгения улыбнулась, вскинула брови и кивнула.
– Я помню, ты в детстве такие увидел у деда. Они тебе так понравились, что ты их себе «приватизировал». А у тебя ступня ещё маленькая была, но тебя это не смущало. И ты так смешно в них шастал, задирая ноги чуть ли не до головы, как ящерица.
– Сам ты ящерица, – смешливо огрызнулся Гена.
– Ну там, в пакетике тебе ещё конвертик на бензин, – добавил Саша, вручая пакет брату. Тот посмотрел на Сашу, взглядом наполненным воспоминаниями и, в то же время, чувством братского соперничества. Саша похлопал его по плечу.
Каждый конверт Гена аккуратно прощупывал на толщину под столом и затем складывал пополам и убирал в просторный нагрудный карман рубашки. Поближе к сердцу.
Пока все закусывали и представляли, как бегает ящерица в тапочках, Виктор ушёл в прихожую. Вернулся с подарочным пакетиком и начал свою речь:
– Гена, с юбилеем тебя! Частенько у тебя стрелял сигареты. Ну и накопился процентик, значит. Поэтому вот, тут тебе проценты и компенсация, значит. Ну и подарок, само собой, внутри.
Он передал Гене подарочный пакет. Тот заглянул в него и начал доставать подарки, озвучивая:
– Так, это проценты, я так понимаю? – он достал набор сигар, обернутых фабричной плёнкой. Витя кивнул, наливая стопку.
– А это, значит, компенсация? – Гена поставил на стол бутылку виски Jack Daniel's. В процессе, он всё высчитывал и прикидывал сколько сигарет у него «выстрелял» за всё время Витя, и окупается ли их стоимость процентами и компенсацией.
– А это, стало быть, подарок, – он вытащил конверт с деньгами. Увлекшись подсчётами он раскрыл конверт и взглядом посчитал сумму.
«Ну, где-то то и на то выходит», – подумал Гена, закончив считать, – «надо перестать ему давать сигареты».
– Ну, за тебя, юбиляр! – вскинул стопку Виктор и всё повторили за ним. Чокнулись. Выпили. Закусили.
Гости разговаривали между собой. Витя пил, выполнив свой план на сегодняшний вечер. Геннадий ел, изредка поглядывая в телевизор. По панели, с диагональю в 42 дюйма, показывали красивую жизнь каких-то известных людей. Дорогие машины, просторные дома и недвижимость за границей. Гена с трепетом впитывал эти идеалы образа жизни, высасывая мясной сок из фаршированных перцев, который уверенно ускользал по ладоням к локтям.
Лариса Ивановна выжидала момент, затем филигранно постучала по фужеру ножом, отогнув мизинчик. Все замолчали. Она подняла фужер и начала:
– Дорогой Геннадий, я знаю тебя не так давно, как твой брат. Но достаточно, чтобы понять, какой ты человек.
На последних словах Гена заёрзал на стуле.
– Я знаю, как для тебя важна статусность. Поэтому, я дарю тебе эту перьевую ручку, которой ты сможешь подчеркнуть свой статус.
Лариса Ивановна открыла увесистый фирменный футляр и передала Геннадию, таким образом, чтобы все видели, что внутри.
А внутри лежала перьевая ручка «Паркер» с позолоченным кольцом на колпачке и корпусом из ювелирной латуни цвета розового золота. Само перо на конце ручки с золотым напылением и фирменной гравировкой.
Геннадий принял подарок и засиял от счастья. Его сердце ритмично выбивало в голове: «Статус», «Статус», «Статус». Кирилл же завистливо глядел на ручку.
– Ну, за твою успешную карьеру! Только не иди на повышение раньше меня! – шутливо намекнула главный бухгалтер и рассмеялась, поднимая фужер.
«Хм, а почему нет?» – подумал Гена под звон бокалов и рюмок.
Торжество близилось к середине. Обычно в этот момент, начинаются активные действия: перекур или танцы.
Кирилл оглядел всех присутствующих. Затем прокашлялся, качнулся вперёд и поправил галстук. Никто не обратил внимания, тогда он поднял стопку и сказал:
Все так были увлечены беседой, что не обратили внимания. Только близ сидящий Витя потянулся рюмкой, чтобы чокнуться. Удивительным образом, рюмка Виктора всегда была полна, а он, таким же удивительным образом, пьянел быстрее всех.
Гена резко перевёл взгляд на него и неловким взмахом руки указал остальным замолчать, к своему удивлению. Гости притихли.
– Поздравляю тебя с Днём рождения! Желаю тебе долгих лет жизни, крепкого здоровья и, чтоб белые полосы были подлиннее, а чёрные покороче. Ну и побольше денег, конечно. В наше время как без них?..
Кирилл достал из внутреннего кармана три маленьких пластиковых коробочки. Размером со сплющенный спичечный коробок, но квадратные. Положил их на стол и поднял одну, показывая всем, особенно Ларисе Ивановне.
– Дарю тебе редкие коллекционные монеты. Некоторые платёжеспособны, ими можно расплачиваться, но всё-таки не стоит, – рассмеялся Кирилл, купаясь в лучах внимания. – Каждая такая монеточка стоит дороже номинала. Вот у этой, например, в основание из золота и серебра инкрустирован бриллиант. Видите? Вот, у совы глаз бриллиантовый.
Кирилл продемонстрировал всем инкрустацию и у лица Ларисы Ивановны подержал монету подольше. Главбух посмотрела на монету с интересом, и без него – на самодовольного Кирилла. Тот вручил подарок Геннадию. Гена завороженно смотрел на коллекционную монету и прикидывал в уме, сколько она стоит.
– Следующая монета уже музейная, дореволюционная. Ей ничего оплатить нельзя. Говорят, она была найдена при разграблении царского поместья. Но химическим способом, бережно отмыта от грязи, времени и крови, – Кирилл рассмеялся, посчитав эту шутку белоснежно остроумной. – Вот, можете полюбоваться – музейный экспонат.
Кирилл пустил монету по рукам, чтобы все могли её разглядеть. И начал с Ларисы Ивановны. Она, не глядя на монету, передала её дальше. Гена немного запаниковал, оттого что его монета пошла по рукам в обход него самого.
– Ну и следующая монета: 50 копеек 2001 года. Не обращайте внимания на номинал. Её ценность в редкости тиража, потому что их чеканили не для оборота. Среди коллекционеров за ней идёт охота!
Кирилл показал монету всем, кроме Ларисы Ивановны и передал Геннадию. Та попросила у Гены монетку посмотреть.
Для Кирилла не представляли ценности эти сокровища. И он не считал потраченных на них денег. Главным сокровищем для него было внимание, которое он сейчас получал и завистливые взгляды, которые на него бросали. Особенно его эго тешил многозначительный взгляд Евгении.
Гена поблагодарил Кирилла и убрал монеты в карман брюк. Затем все звонко чокнулись фужерами и рюмками. Выпили. Закусили.
– О, а вот и опоздуны! – воскликнул пьяный Витя.
– Жень, откроешь? – мягко попросил Гена.
Женя открыла дверь и вошёл Сергей. Скромный, замкнутый. Верующий. Работает аналитиком с Геной. В прихожей не осталось места для запахов.
– Привет, Жень. С именинником тебя.
– Чего опаздываем? – спросила она укоризненным тоном.
– Да я, вроде, вовремя, нет? – он окинул взглядом зал, стол, гостей. Остановился на часах и указал ладонью. – Да ничего я не опоздал. Вон, время – семь, как раз.
Все посмотрели на часы. Они показывали «19:00».
– Хм, смотри-ка и правда вовремя. Так это мы что ли рано пришли, – полез за телефоном Кирилл. Остальные на несколько секунд прилипли взглядом к часам.
– А, так это часы встали. Вон секундная стрелка дёргается и не движется, – заметила Лариса Ивановна
– Ну да, у меня на телефоне 19:49, – подтвердил Саша.
– Ох, и фокусник! Хорош, – восхищался Кирилл.
– Ладно, проходи. Сейчас мы тебе штрафную нальём, – пригласил его за стол Гена, после рукопожатия.
Сергей положил себе салатов в тарелку. Поднял стопку и встал.
– Так, ну раз пить, то за именинника. С юбилеем, Гена! Пусть удача всегда благоволит тебе, и на всех перекрёстках судьбы будет гореть зелёный свет. С днём рождения!
Чокнулись. Выпили. Закусили.
– Ну, я это, думал, чего б тебе подарить и, в общем, ничего не придумал. Лучше тебя, никто не знает чего ты хочешь по-настоящему. Так что, вот тебе конверт – сам выберешь, как говорится.
«Это где так говорится?», – машинально задумался Витя. Его стадия опьянения достигла уровня «философские размышления».
– Ну и, чисто символически, – Сергей снял с шеи подвеску на плетеном чёрном тросике с потрясающей красоты камнем, размером с куриное яйцо. С полупрозрачной основой, местами с тёмными пятнами, где-то с белыми, а внутри, в самом центре, расходились шарообразной формой фиолетовые нити, переходящие в сиреневый ближе к поверхности камня. – Вот такой подарок, как говорится, материальный.
«Да нигде так не говорится», – подвёл вывод под мысленным процессом Виктор.
– Это кулон из метеоритного камня. Мне его привёз дед из одной геологической поездки по Тунгусской тайге. Дарю его тебе на удачу в долгий жизненный путь. Как говорится, удача – спутник смелого.
«Ну, ладно, так ещё говорится», – дошёл до стадии принятия Витя. Его взгляд удваивал всё, что видел. Будь он сейчас в казино – разорился бы.
– В общем, вот. Давай надену тебе сразу. Среди тунгусов ходит поверье, если потереть в ладони и загадать желание, то оно обязательно сбудется, – Сергей надел камень на шею Геннадию. Евгения пошла на кухню за подарком.
– Спасибо, но я в эти сказки не очень верю, – сказал Гена и добавил, чтобы смягчить. – Я уже, знаешь, и на одинаковые цифры на часах желание загадывал, и на падающую звезду, и на Новый год желание сжигал в бокале с шампанским. Не работает ничего.
– Ну, а ты с метеоритом попробуй. Всё-таки сегодня у тебя День рождения, – оспаривал Серёжа.
– Ну ладно, допустим… – поддался Гена, сжал в ладони висящий на шее камень и сказал. – Хочу… Ну, чтоб… В комнате свет погас.
В комнате резко потемнело. Люстра над столом погасла. Витя, сидящий спиной к телевизору, ошарашенно подумал, что напился в край и ослеп. Туман темноты подсвечивало лишь свечение телевизора. Повисла тишина. Некоторые молчали с открытым ртом. За них бормотал телевизор.
– С Днём рожденья тебя, с Днём рожденья тебя, – из кухни вышла Евгения с тортом и свечками, и не попадая ни в одну ноту, напевала поздравительную песню. Она несла торт перед собой, рассекая светом свечей тьму, как ледокол.
Напряжение спало. Все как-то облегчённо выдохнули. Виктор выдохнул особенно, затем выпил и закусил. Все начали хлопать и скандировать: «Поз-дра-вля-ем! Поз-дра-вля-ем!».
Сергей похлопал Гену по плечу и радостно воскликнул:
Геннадий пребывал в смятении и криво улыбался. Вроде бы, ситуация стабилизировалась, праздник продолжается, но какой-то мерзкий тёмный червячок сомнения в недрах души начал медленно и понемногу грызть чувство спокойствия.
– Ген, ну ты чего, загадал? Задувай!
Именинник вышел из оцепенения, быстро выдернул на поверхность сознания желание «хочу много денег». Ярко нарисовался в мыслях сейф в спальне, набитый деньгами. Он сжал ладонью метеорит, глубоко вдохнул и задул свечи на торте.
Аплодисменты достигли апогея с возгласами и прекратились. Лариса Ивановна нагнулась к Евгении, когда гомон за столом достиг уровня громкости телевизора, и спросила полушёпотом:
– А ты чего сейчас-то торт вынесла? Мы ж даже горячее не ели.
– Да я не знаю. Мне показалось, сейчас самое время, – спокойно ответила Женя.
– Ну вот, он же сейчас будет стоять и таять. А у нас даже чая нет, – продолжала попытки вразумить Женю Лариса Ивановна.
Евгения окинула стол взглядом и, не заметив чайных пар, кивнула ей, хмуря брови:
– Да, знаете, что-то я и вправду поторопилась. Не знаю, что на меня нашло.
– Ну, зато какой эффект получился! Вы с Сергеем это заранее обговорили? А как вы узнали, что он загадает? Или Гена тоже с вами в сговоре был, и всё это представление только для нас?
– Да ничего мы не обговаривали ни с кем. Просто… Просто меня что-то подтолкнуло это сделать. И…В общем, я решила, что это подходящий момент, – начала объясняться Евгения, мысленно прокручивая события в обратном порядке, будто не веря в свои слова.
Их диалог нарушил Кирилл. Он встал и отчеканил:
Затем достал из кармана бумажник, из него достал все купюры и вручил их Гене со словами:
За столом повисла неловкая пауза. Затем наступила какая-то суета. Саша встал из-за стола и шлёпнул ладонью на стол, перед ошарашенным Геной, пачку денег со словами:
Тут все остальные резко подорвались со своих мест: Лариса Ивановна и Серёжа направились в прихожую к сумкам и курткам; Евгения ушла в спальню к шкафу, в котором у неё лежат денежные накопления на чёрный день; Витя с упорством альпиниста пытался ровно встать со стула и устойчиво направиться в прихожую, дабы присоединиться к денежному перфомансу.
Гена не мог произнести ни слова от удивления. Ему это всё казалось сюрреалистическим сном, но нельзя сказать, что ему это не нравилось. Скорее, он бы хотел, чтобы это выглядело более естественно, более искренне.
Он ощущал странное чувство жуткого удовольствия. Его пугал вид Виктора, который не мог справится с собственным телом и гравитацией, облокотившись на стену, протирая кожу об обои и шкафы, не испытывая чувств, двигался к своему портфелю, чтобы принести Геннадию деньги на стол.
От количества купюр на столе перед собой Геннадий испытывал удовлетворение и трепет. Однако, где-то в глубине сознания боролись два маленьких чувства тоски: «Это нужно вернуть» и «Это может прекратиться».
Гену разрывало от чувств и эмоций, он испытывал какой-то наркотический приход. И ему это нравилось. Он трясущимися руками торопливо сгребал деньги в одну пачку, и от её толщины у него даже началась эрекция.
«Они принесли с собой столько денег, а мне подарили всего лишь жалкий мизер от этой суммы», – подумал Гена переводя взгляд с пачки купюр на столе на пачку денежных конвертиков в нагрудном кармане.
– Эмф... Это… Кхм-кхм, – Геннадий прокашлялся и шумно сглотнул, не веря в происходящее. – Это всё мне?
– Да! – хором, почти в унисон ответили дарители, зачарованно уставившись в юбиляра.
Из-под стола вытянулась рука пьяного, невменяемого Виктора. В руке он сжимал мелочь и пару помятых, как он сам, банкнот. Он протянул их Гене, тот бережно принял подарок. Витя ещё пытался что-то сказать, но замутненный мозг отказался ворочать языком, поэтому он просто поздравительно промычал.
Геннадий ловко уместил купюры и монеты в одной руке, стремительно убежал в спальню, будто вор, и второй рукой открыл сейф. Бережно положил всё на полочку к остальным деньгам. Вытерев слюни рукавом, поспешно закрыл сейф и вернулся за стол.
Гости сидели как обычно, будто и не было никакого массового помешательства. Только Витя сменил место дислокации и мирно посапывал на диване протёртой щекой вверх. Гена с шумным выдохом сел на стул:
– Да, пойдём, – бодро согласился Саша.
– Поддерживаю, – сказал Кирилл.
Все встали и направились на балкон, но тут в дверь позвонили.
– Идите, я сейчас, – махнул им Гена и направился к двери.
Взглянул в глазок и спросил: «Кто?».
За дверью на лестничной площадке стояла толпа людей, переминаясь с ноги на ногу. Один хвост толпы уходил на верхние этажи, другой на нижние. Они хором ответили ему: «Мы!».
У Гены проступил пот на лбу. У каждого из них в руках он разглядел по пачке денег. Он облизал пересохшие губы и крутанул замок. Открыть получилось с третьего раза.
Он принимал деньги и благодарил в ответ на какое-то механическое: «Дарю». Это напоминало заевшую пластинку:
Со временем Гена терял энтузиазм, да и деньги уже не помещались ему в руки. Гена схватил в прихожей ближайший пакет и складывал купюры в него.
Дарители были одеты в домашнее: халаты, пижамы, растянутые треники и заляпанные майки, выцветшие шорты, семейные трусы. Кто-то в тапочках, кто-то в носках, а кто-то и босиком. Жильцы после вручения подарка уходили на верхние этажи, или нижние, в зависимости от того, в какой очереди стояли.
Когда к нему подошла измождённая женщина, кормящая малыша грудью, и протянула пачку денег, Гена засмущался. Но пересилил себя и взял деньги. Как говорил Витя: дают – бери.
Последними подарили деньги соседи по лестничной площадке. Гена молча принял купюры в пакет. Когда эхо захлопнутых ими дверей стихло, он перевёл дух, защелкнул все замки.
Сердце колотилось, как бешеное. Он боялся посмотреть в пакет, потрогать его, удостовериться в его реальности. Совесть его не волновала. Его беспокоила сохранность денег.
Прижимая пакет к груди, он молча прошёл через зал в спальню. На него не обратили внимания, в принципе, как и всегда. Через толщину пакета он ощущал пульсацию собственного сердца.
В зале на кресле спал Виктор. Евгения с Ларисой Ивановной сидели за столом и общались. Сергей, Саша и Кирилл разговаривали на балконе.
Гена закрыл дверь за собой в спальню и начал перекладывать деньги в сейф. Получилось точь-в-точь, как в его мимолётной ассоциации, когда он загадывал желание на свечах.
Гена аккуратно сел на постель и задумался:
«Так это что, теперь все мои желания исполняются?».
![Теперь ты знаешь... [8] Фантастический рассказ, Фантастика, Рассказ](https://cs13.pikabu.ru/post_img/2024/05/06/0/1714944882112180150.jpg)
![Теперь ты знаешь... [7] Рассказ, Фантастика, Фантастический рассказ](https://cs14.pikabu.ru/post_img/2024/05/05/1/17148642831558143.jpg)