LyublyuKotikov

Его дебютный роман «Пляж», без компромиссов осветивший культуру наркотической зависимости и способности человека даже рай на земле превратить в истинный ад, перевели на 25 языков и чуть позже адаптировали в полнометражный фильм с Леонардо ДиКаприо.

Писатель особого участия в экранизации не принимал (его текст под экран обработал постоянный сценарист режиссера Джон Ходж), зато Дэнни Бойл узнал про Гарленда и впоследствии нанял его в качестве сценариста своего будущего новаторского зомби-хоррора, ставшего для фантаста пропуском в мир большого кино. Сейчас на больших экранах идёт его пятый режиссерский проект — масштабная военная антиутопия студии А24 «Падение империи» (с 11 апреля в российском прокате). Отличный повод освежить в памяти всю фильмографию Алекса Гарленда.

1. «28 дней спустя» / 28 Days Later... (2002)

Жанр: ужасы, фантастика, триллер, драма

Режиссер: Дэнни Бойл

В ролях: Киллиан Мерфи, Наоми Харрис, Меган Бернс, Брендан Глисон, Кристофер Экклстон

В написании сценария к тому, что после премьеры назовут «маленькой революцией в поджанре зомби-хорроров», Алекс Гарленд вдохновлялся фильмами ужасов Джорджа Ромеро и культовым британским сай-фаем «День Триффидов». Герой Киллиана Мерфи просыпается в опустошенном Лондоне после комы и узнает, что в мире бушует неизвестный вирус, превращающий людей в зомби. Фильм в первую очередь блистательно срежиссирован: Бойл мастерски использует свой фирменный клиповый монтаж, создает «грязную» картинку за счет ловкой смены 35-миллиметровой пленки на 8-миллиметровую, снимает постапокалипсис, практически как документальную хронику. Однако именно Гарленд придумал радикально освежить образ ходячих мертвецов, превратив их из еле передвигающихся мумий в бешеных кровожадных спринтеров, и это видение идеально сошлось с неугомонным режиссерским стилем Бойла.

2. «Пекло» / Sunshine (2007)

Жанр: фантастика, триллер

Режиссер: Дэнни Бойл

В ролях: Киллиан Мерфи, Роуз Бирн, Клифф Кертис, Мишель Йео, Крис Эванс

«Пекло» стало продолжением сотрудничества Бойла и Гарленда, которое вывело дуэт на орбиту классической научной фантастики. В этом фильме они попытались переосмыслить основополагающие концепты мироздания, выстраивая нарратив вокруг спора науки и религии. Завязка достаточно лаконичная и захватывающая, намекающая на зрелище вроде «Чужого»: интернациональная команда с огромной бомбой на борту космолета отправляется с опасной миссией зажечь гаснущее солнце. Но по факту Алекс Гарленд ударился в сторону научной достоверности полета, философских рассуждений о незначительности человека по меркам космоса и по интонации приблизился скорее к «Солярису» Тарковского. «Пекло» — образец умного, вдумчивого фантастического кино, еще и с впечатляющей работой с декорациями, футуристическим дизайном и практическими эффектами.

3. «Не отпускай меня» / Never Let Me Go (2010)

Жанр: фантастика, триллер, драма, мелодрама

Режиссер: Марк Романек

В ролях: Кэри Маллиган, Эндрю Гарфилд, Кира Найтли, Иззи Мейкл-Смолл, Чарли Роу

Хорошенько прощупав концепции биологической мутации и физики космических полетов, в своем третьем сценарии Алекс Гарленд обратился к новой стороне научно-фантастического жанра. На этот раз он занялся социальным сай-фаем. «Не отпускай меня» — это экранизация романа нобелевского лауреата Кадзуо Исигуро о недалеком будущем, где есть специальные интернаты, в которых выращивают клонов для дальнейшей трансплантации органов. Трое главных героев (Маллиган, Гарфилд, Найтли) — одни из детей такого интерната. Несмотря на то что им с самого детства рассказывали о своем предназначении, герои, взрослея, начинают все больше ценить жизнь и все меньше хотеть стать донорами органов. Интересная задумка упирается в довольно слабую реализацию (Марк Романек все-таки не Дэнни Бойл), из-за которой фильм тает в приторной меланхолии, как сахар от слез влюбленных мечтателей.

4. «Судья Дредд» / Dredd (2012)

Жанр: фантастика, боевик, криминал

Режиссер: Пит Трэвис

В ролях: Карл Урбан, Оливия Тирлби, Лина Хиди, Вуд Харрис, Донал Глисон

Сентиментальность (хоть и с оттенком циничности), как показал предыдущий сценарный опыт Гарленда, не из его сильнейших сторон. Поэтому следующей работой драматурга стал брутальный герметично-вертикальный киберпанк «Судья Дредд», неофициально считающийся режиссерским дебютом Алекса Гарленда и официально — современным эталоном сай-фая. Здесь снова гениальная простота концепта: вооруженный до зубов полицейский оказывается заперт в жилом комплексе, кишащем преступниками, каждый из которых страстно желают его убить. Дальше, как говорится, дело за малым: разбросать по этажам дюжину зрелищных экшен-сцен — и чтобы ни одна визуально не повторялась. Гарленд с этим справился безупречно. А еще ясно дал понять, что антиутопия — его любимый жанр: тем, как он в мелочах прописывает образы разложившегося футуристического общества, восхитился бы даже Оруэлл.

5. «Из машины» / Ex Machina (2014)

Жанр: фантастика, триллер, драма

Режиссер: Алекс Гарленд

В ролях: Донал Глисон, Алисия Викандер, Оскар Айзек, Соноя Мидзуно, Кори Джонсон

Как бы ни уверяли работавшие над «Судьей Дреддом» люди, что именно Гарленд руководил процессом, официально британец дебютировал как постановщик лишь в 2014 году с минималистичным сай-фаем «Из машины». Эксцентричный миллиардер (Оскар Айзек) нанимает молодого программиста (Донал Глисон), чтобы тот провел тест Тьюринга девушке-роботу (Алисия Викандер). Дальше Гарленд задается разумными вопросами, что именно отличает человека от андроида, можем ли мы доверять искусственному интеллекту и как с микробюджетом, тремя актерами и камерной локацией создать новую веху в научно-фантастическом жанре. Результат превзошел все ожидания, а академики даже номинировали Гарленда за лучший оригинальный сценарий. Судя по тому, что научилась вытворять нейросеть всего за десять лет с момента выхода фильма, наверное, Гарленду все-таки надо было давать тот «Оскар».

6. «Аннигиляция» / Annihilation (2017)

Жанр: ужасы, фантастика, триллер, драма

Режиссер: Алекс Гарленд

В ролях: Натали Портман, Дженнифер Джейсон Ли, Джина Родригес, Тесса Томпсон, Тува Новотны

К экранизации научно-фантастического романа Джеффа Вандермеера с элементами психологического хоррора Алекс Гарленд подошел с заметно возросшим бюджетом, но при этом фирменный размеренный режиссерский ритм и богатая смысловая нагрузка никуда не делись. Падение небольшого метеорита приводит к образованию аномальной зоны со своей уникальной растительностью и лишь отдаленно напоминающей знакомую нам фауну. Группа ученых во главе с биологом Линой (Натали Портман) отправляется в научную экспедицию навстречу неизведанному.

«Аннигиляция» — один из самых живописных, загадочных и сновидческих фильмов режиссера, напоминающий во время просмотра погружение в дурной сон. Самый очевидный референс — «Сталкер» Андрея Тарковского: герои также совершают вылазку в зону неизвестного происхождения, где окружающий мир приобрел трансцендентальный характер, а разум транслирует человеческие страхи прямо в мозг. Оба фильма — выразительные метафоры людской изоляции, саморазрушения, конфликта материального и духовного, мирского и возвышенного.

7. «Программисты» / Devs (мини-сериал, 2020)

Жанр: фантастика, триллер, драма, детектив

Режиссер: Алекс Гарленд

В ролях: Соноя Мидзуно, Ник Офферман, Чин Ха, Кейли Спейни, Стивен Хендерсон

В своем единственном авторском мини-сериале, а если точнее, в семичасовом художественном фильме, поделенном на главы, Алекс Гарленд смешивает передовой технотриллер с теологической теорией происхождения мира. Завязка и вовсе детективная: IT-специалистка Лили (Соноя Мидзуно) начинает подозревать, что ее бойфренда похитили и убили. И это дело рук компании, в которой она работает. В частности, она подозревает своего энигматичного босса Фореста (Ник Офферман), который определенно что-то скрывает. От детектива «Программисты» вскоре отходят в историю об отношениях человека и Бога, изображением которого становится компьютерная программа, а не фреска, как в «Андрее Рублеве» (тоже, кстати, поделенном на главы).

И Тарковский, и Гарленд исследуют духовность (или даже одухотворенность) окружающего мира — пусть в «Программистах» он цифровой, — а также природу выбора: может ли человек в принципе что-то в этой жизни решать или же все давно предопределено.

8. «Род мужской» / Men (2022)

Жанр: ужасы, драма

Режиссер: Алекс Гарленд

В ролях: Джесси Бакли, Рори Киннер, Гэйл Ранкин, Паапа Эссьеду, Сара Твоми

Претенциозность прощается большим художникам. Это как раз случай Алекса Гарленда и его «Рода мужского» — возможно, самого непростого и неоднозначного фильма в карьере британца, сильнее остальных расколовшего его публику (и это она еще «Падение империи» не видела). Впервые Гарленд отошел от сай-фая и снял фолк-хоррор про то, как в попытке убежать от психологических травм девушка (Джесси Бакли) едет в уединенный загородный дом, но пребывание там для нее оборачивается сущим кошмаром (спасибо инфернальному Рори Киннеру). Библейские мотивы смешиваются с языческой символикой, психологическое напряжение — с телесными деформациями. По шкале Тарковского «Род мужской» ближе всего к «Жертвоприношению», потому что это тоже религиозная притча о том, как один человек вступает в неравный бой с высшими силами. Плюс единство места (загородный коттедж), схожий мотив грехопадения (все начинается с откусанного яблока в местном «Райском саду») и целительная сила природы, с которой камера Гарленда намеренно не сводит глаз.

9. «Падение империи» / Civil War (2024)

Жанр: боевик, драма

Режиссер: Алекс Гарленд

В ролях: Кирстен Данст, Вагнер Моура, Кейли Спейни, Стивен Хендерсон, Соноя Мидзуно

В США бушует гражданская война. Объединенные силы Калифорнии и Техаса штурмуют Белый дом, с юга туда же подходит армия Флориды. Президент (Ник Офферман) забаррикадировался в Капитолии, хотя уже даже ему понятно, что скоро Вашингтон падет. Группа журналистов с Западного побережья решает совершить марш-бросок через всю страну, чтобы взять последнее интервью у президента. Среди героев — трое ветеранов военной журналистики во главе с бесстрашной Ли (Кирстен Данст), фотографом со стальным взглядом и хронически уставшим видом. К ним прибивается юная фотограф-любитель Джесси (Кейли Спейни).

«Падение империи» — антиутопическое роуд-муви с холодной, трезвой и, как свойственно журналистам, циничной перспективой на войну и профдеформацию, ведь у объектива фотокамер не может быть ни мнений, ни сочувствия, ни выводов. Сама история, как в «Ивановом детстве», подана эпизодически и во многом с точки зрения невинного подростка, заматеревшего по пути. У Тарковского война была без видимых ее атрибутов. У Гарленда война — без лишнего контекста и ненужных политических аллюзий. Универсальный взгляд, отстраненный и честный. От этого еще более понятный, тревожный и, что главное, удачно вписывающийся в вечность: теперь, когда бы вы ни включили это кино, оно у вас точно откликнется в душе. Правда, у всех по-разному.

Алекс Гарленд завтрашнего дня

Закончив свой самый масштабный, амбициозный и попросту дорогой проект в карьере (неспроста «Падение империи» сравнивают с «Апокалипсисом сегодня» Копполы), Алекс Гарленд решил взять перерыв на неопределенный срок. Из профессии он не уходит, просто сосредоточится на других вещах. Например, он все еще числится сорежиссером фильма про войну в Ираке с Джозефом Куинном и Чарльзом Мелтоном. Но, скорее всего, в Warfare Гарленд будет лишь наставлять и подсказывать Рэю Мендозе, как тот консультировал Гарленда по военным делам в «Падении империи».

Также в ближайшее время Алекс Гарленд воссоединится с Дэнни Бойлом над продолжением хоррора «28 дней спустя». Гарленд пишет сценарий к триквелу, который будет называться «28 лет спустя», а Бойл снова сядет в режиссерское кресло. Киллиан Мерфи тоже обдумывает возвращение к своей роли. Фильм должен запустить новую зомби-трилогию. Поэтому кто знает, может быть, одна из будущих частей и станет следующим режиссерским проектом Алекса Гарленда.

Источник: https://www.pravilamag.ru/entertainment/721901-scenarist-fan...

Юрий Гагарин больше чем человек. Это один из буквально нескольких советских образов с безусловно положительной мировой репутацией.

Полет первого человека в космос — важная победа в соперничестве двух сверхдержав в середине XX века.

Несмотря на техническое превосходство почти во всем наземном, США к концу 1950-х отчетливо проигрывали космическую гонку — и очень хотели первыми запустить человека в космос. В отличие от превосходства в гонке вооружений, это была бы отчетливая и сугубо мирная победа.

Британский историк, писатель и режиссер Стивен Уокер тщательно исследовал хронику этой гонки и написал о том, что сделал Советский Союз, чтобы иметь право на миф о первом человеке в космосе. На английском книга вышла в 2021 году, к 60-летию полета, а спустя три года опубликовали ее русский перевод.

***

Читать об этом этапе космической гонки — все равно что пересматривать классический футбольный матч, результат которого хорошо известен буквально каждому, но подробности — или стерлись из памяти, или никогда и не были известны. Риска заспойлерить исход нет, но интересно, как и почему он оказался именно таким.

Когда финал истории известен заранее, все прелесть в деталях. В Советском Союзе об этих деталях долгое время не было известно почти ничего. Советская пропаганда подавала историю Гагарина с максимальным лоском: в ней все было безупречно, все герои были исключительно положительными, а у соперника не было никаких шансов.

«Первый» — историческое исследование, поиск этих деталей, образцовая документалистика. Стивен Уокер — не только писатель, но и режиссер, его монтаж часто напоминает кинематографический. При этом у текста — свои преимущества, для экрана недоступные. Практически каждое утверждение в рассказе подкреплено ссылкой на источник. Если указания источника нет в основном тексте, то оно наверняка есть в обширных примечаниях.

Уокер изучил десятки источников: официальные материалы, архивные и секретные; отчеты, биографии и интервью; изданные сразу после полета, после смерти Королева и Гагарина или уже после распада Советского Союза. Самыми достоверными и информативными предсказуемо оказались личные и секретные материалы, например тайный дневник руководителя подготовки космонавтов Николая Каманина, изданный в 1995 году, но и более официальный дневник врача программы Владимира Яздовского (тоже изданный только после распада Советского Союза) и официальная киносъемка добавляли общей картине объема.

С американскими источниками все немного проще, программа США была куда более открытой, хотя и у них огромное число документов — и ЦРУ, и НАСА — тоже было засекречено.

Кроме исследования документов и книг, архивной кино- и телесъемки, Уокер при подготовке книги с 2013 по 2019 год сам взял 18 интервью у непосредственных участников событий и их родственников со стороны СССР, 11 интервью — со стороны США.

Композиционно «Первый» — хроника с отступлениями на объяснение контекста и биографические истории. А поскольку гонка была заочной, рассказ фактически превращается в две параллельных истории, между которыми можно прыгать, следя за тем, что происходит с обеих сторон. Это соперничество было действительно почти спортивным соревнованием. В отличие от гонки вооружений, с которой космическая была связана максимально тесно, это была гонка не просто ради гонки, но с очень понятной целью — в космосе должен был оказаться нужный человек.

Этот этап противостояния Уокер отсчитывает от запуска первого советского спутника, который оказался болезненным ударом по американской национальной самооценке. Именно тогда, на пике противостояния сверхдержав в конце 1950-х, начал широко использоваться термин «космическая гонка». Каждый следующий шаг был ответом на ход соперника. Разведка обеих стран пристально следила за происходящим и реагировала.

Первой набирать команду для подготовки потенциальных астронавтов стали США. В ответ на запуск американского проекта Mercury и старт набора кандидатов в космонавты свою команду стала собирать и советская сторона. Начиная с этого момента советская и американская истории развивались параллельно, в одно и то же время и довольно быстро. Стивен Уокер не отказался от проведения параллелей, сравнения технических достижений, предполагаемых параметров запуска, личных качеств и характеров всех участников, деталей подготовки. Между программами было очень много структурных сходств, на фоне которых очень хорошо видны и отличия, главное из которых — в открытости программ:

«Две команды существовали в параллельных вселенных — публичной и секретной, и каждая из них словно в кривом зеркале отражала другую».

У каждого из американских персонажей был советский доппельгангер, начиная с пары Кеннеди — Хрущев. Иногда эти сравнения довольно условные и натянутые, но иногда — максимально оправданные. Германа Титова Уокер сравнивает с Джоном Гленном, Григория Нелюбова — с Аланом Шепардом. У американцев последним тестовым пилотом перед человеком был шимпанзе Хэм, у Советского Союза — Белка и Стрелка.

Определяющее противостояние в этой схеме — конструкторы ракет Сергей Королев и Вернер фон Браун. У каждого из них была своя неоднозначная история. Фон Браун во время войны был важной частью нацистской структуры и создателем ракеты «Фау-2». Королев, наоборот, сильно пострадал от сталинской репрессивной системы: в конце 1930-х он был на Колыме и почти всю войну провел в московской шарашке. Противостояние конструкторов олицетворяло противостояние систем в том числе и с точки зрения секретности. Если про фон Брауна знали все, имя Королева было засекречено еще довольно долго после полета. По окончании войны он начал исследовать ракеты «Фау-2», чтобы их можно было воспроизвести. Поэтому на немецком военном наследии летели в космос оба конкурента.

На фоне гонки вооружений даже Хрущев понимал, что мирные космические победы с политической точки зрения будут важнее, чем наращивание арсенала и ядерные угрозы. Тем более что Советский Союз довольно сильно отставал в сфере военных технологий: советские электронные и механические компоненты бомб были значительно тяжелее американских, из-за чего и ракеты для них требовались более тяжелые мощные. Это и привело к довольно неожиданному перевороту диспозиции в космической гонке.

«С самого начала космическая программа США столкнулась с парадоксом: технологическое превосходство в сфере создания бомб обусловило отсутствие превосходства в космосе. США выигрывали гонку вооружений по той же причине, по которой проигрывали космическую гонку».

Поэтому, кроме различий, непосредственно связанных с особенностями политической системы — открытости и отношения к участникам программы, — была и чисто техническая разница.

Советская ракета «Р-7», которая должна была вывести человека в космос, весила почти 300 тонн и была высотой 38 метров. Это была та же межконтинентальная ракета, место водородной боеголовки на верхушке которой отводилось капсуле с космонавтом. Американская ракета Mercury-Redstone была примерно в десять раз меньше. Поэтому и гнались соперники на самом деле немного за разным: американский пилот мог только вылететь за пределы атмосферы по баллистической траектории, преодолеть формальную границу в 100 км, подняться над атмосферой и опуститься обратно. Советский Союз собирался запустить человека сразу на орбиту.

Отличия касались не только ракеты, но и формы «кораблей», в которых находились пилоты. Если у СССР была просто сферическая капсула, то форма американского корабля разрабатывалась исходя из аэродинамических соображений, чтобы он тормозил при входе в плотные слои атмосферы. Форма корабля не отличалась особой красотой: корабль напоминал то ли колбу, то ли мусорный бак — но была значительно более продуманной. Из «Востока», чтобы избежать проблем с приземлением, при приближении к поверхности надо было катапультироваться.

Но на планировании программ больше сказывались не технические детали, а политические мотивы, в том числе из-за различий в секретности. Если американцы скрывали технические детали и умалчивали о некоторых сложностях тестовых запусков, то Советский Союз вообще ничего не говорил о подготовке полета человека в космос. Например, совсем ничего не сообщалось о многочисленных тестовых полетах собак, кроме самых успешных. Помимо Лайки, Белки и Стрелки, в космос до человека успели слетать еще и Жулька, Альфа, Звездочка и другие собаки, далеко не все из которых вернулись на Землю. Всего, по оценкам автора, до человека СССР запустил в космос 41 собаку, больше половины из которой погибли. А когда есть возможность умолчать о любой потенциальной проблеме, то и на риск пойти немного проще, меньше опасаясь политических последствий.

Американцы тоже не всё знали — например, о сложностях довольно драматического тестового полета в космос шимпанзе Хэма 31 января 1961 года. После него газеты напечатали только фотографию с широко улыбающимся Хэмом возле корабля после полета, но ничего не знали о том, как этот полет ему на самом деле дался. Вероятность усилить обнаруженные, но не обнародованные сложности показалась руководителям программы неоправданным риском, и не в последнюю очередь — политическим.

Из-за нежелания рисковать для США гонка фактически закончилась еще за пару месяцев до полета Гагарина. Кеннеди вместе со своими советником по науке Джереми Визнером и фон Брауном сделали ставку на надежность. Осторожность руководителей программы, некоторые недочеты тестовых полетов и внешнеполитические проблемы как будто бы отодвинули тему первого полета человека в космос на второй план. Важнее показалась военная операция на Кубе — как вскоре выяснилось, неудачная.

В результате после сравнительно успешного полета шимпанзе было решено провести дополнительный тест, чего не поняли американцы и чем были недовольны сами потенциальные астронавты. Этот полет в итоге прошел очень успешно, но без человека. Алан Шепард был очень обижен тем, что первым человеком в космосе стал не он.

СССР был готов больше рисковать. Перед финальным полетом советские инженеры успели исправить большинство проблем, с которыми столкнулись на тестах: в последний момент решили проблему с перевесом, внесли исправления в систему ориентации корабля, систему работы тормозного двигателя и систему осушения. Но некоторые исправления удалось проверить не до конца, поэтому пришлось частично расширить возможности для ручного управления — а частично просто рискнуть.

Риск оправдался. 12 апреля 1961 года был создан советский миф. Несмотря на некоторые сложности в работе третьей ступени (из-за которых траектория оказалась несколько выше расчетной и изменилось место приземления) и отделении отсека тормозного двигателя, полет прошел успешно. Советский Союз преподнес победу как безусловную и безукоризненную. Так она и воспринималась — и в СССР, и в мире.

У этой победы было вполне конкретное лицо — лицо Юрия Гагарина. Выбор человека, который первым полетит в космос, вероятно, одно из самых удачных решений советской пропаганды. Если бы первым человеком в космосе стал Герман Титов, миф выглядел бы иначе. Выбор делался сознательно, исходя из профессиональных навыков и медицинских тестов, но больше — именно с точки зрения того, как будет выглядеть советская победа. Харизма и улыбка, сложное военное детство и идеальная биография стали портретом достоинств коммунистического советского строя.

В «Первом» Стивен Уокер смотрит на гонку за право на это мифотворчество с восхищением и некоторым недоумением. Он как будто не может определиться, что важнее: победа или забота о человеке и демократические ценности. Особенно с учетом того, что поражение в глазах многих подрывало веру в эти самые ценности.

Сам писатель отчасти отвечает на этот вопрос в эпилоге. Личная история Гагарина закончилась сразу после полета, а миф о нем, по крайней мере в США и Европе, довольно сильно поблек после американской лунной миссии. Фигура Нила Армстронга оказалась для мира более сильным образом, чем фигура Юрия Гагарина.

Но именно Гагарин стал первым человеком в космосе, а Сергей Королев — конструктором, запустившим первого человека в космос. Миф был создан. Красивый романтический миф, правда, за счет военных средств:

«Возможно, одним из величайших парадоксов этой истории является тот факт, что увидеть всю красоту нашей планеты Гагарину позволила ракета, созданная для ее разрушения».

Источник: https://gorky.media/reviews/gonka-za-pravo-na-mif/

1. Аполлон 18 | Apollo 18 (2011)

Космическую программу «Аполлон» закрыли на 17-м запуске, но был и ещё один посланный на Луну корабль. Его экипажу на собственном опыте пришлось выяснить, что спутник Земли не такой уж безжизненный и даже весьма опасный.

Продюсерский проект Тимура Бекмамбетова в очень жутком ключе интерпретирует многочисленные мифы и теории заговора, сложившиеся вокруг программы «Аполлон». Фильм выглядит так, будто его и правда смонтировали из записей с камеры наблюдения космической станции: картинка здесь по большей части нечёткая и с помехами.

2. Парадокс Кловерфилда | The Cloverfield Paradox (2018)

На Земле большие проблемы с ресурсами. Человечеству необходим альтернативный источник энергии, и для этого учёные отправляют на орбиту ускоритель частиц «Шепард». Тестировать его поручают экипажу космической станции «Кловерфилд». После ряда неудачных попыток команде всё же удаётся запустить прибор, но установка перегревается и отбрасывает станцию в другой конец Солнечной системы. Одновременно астронавты ещё и умудряются открыть портал в мир жутких монстров.

Первый фильм вселенной «Кловерфилд» рассказывал про нападение гигантского чудовища на Нью-Йорк. Лента понравилась как зрителям, так и критикам, а её продюсер Дж. Дж. Абрамс позже решил развить историю в спин-оффах.

Необычно, что все фильмы кардинально различаются по стилистике. Так, «Кловерфилд, 10» оказался камерным триллером, в котором лишь в финале сделали отсылку к оригиналу. Третью часть «Парадокс Кловерфилда» вообще сняли в жанре научной фантастики, причём вышла картина не в кинотеатрах, а сразу на Netflix.

Откровенно говоря, это самый слабый фильм франшизы. По замыслу Абрамса, «Парадокс Кловерфилда» должен был связать между собой все картины серии, но проблема в том, что сценарий пришит к основной вселенной белыми нитками. Впрочем, ситуацию немного спасают сильные актёры и несколько очень эффектных сцен.

3. Европа | Europa Report (2013)

Команду астронавтов отправляют на задание: им нужно найти и подтвердить существование внеземной жизни на Европе, спутнике Юпитера. Но из-за солнечной бури у экипажа пропадает связь с Землёй, а миссия оборачивается настоящим кошмаром.

Режиссёр Себастьян Кордеро предпринял довольно интересную попытку снять космический триллер в жанре «найденной плёнки». И это отличный пример, когда недостаток бюджета отлично компенсируют изысканная работа оператора, яркий актёрский состав и превосходный саундтрек.

4. Спутник (2020)

В 1983 году советский космонавт Константин Вешняков вместе с напарником совершает аварийную посадку посреди казахской степи. Коллега погибает, а вот главному герою удаётся уцелеть. Вот только он никак не может вспомнить, что произошло до аварии.

Оставшегося в живых лётчика доставляют на секретную базу. Там его принимается изучать нейрофизиолог Татьяна. Однако героиня ещё не знает, что внутри Вешнякова поселился таинственный инопланетный паразит.

Фильм отечественного режиссёра Егора Абраменко особенно высоко оценили за рубежом. Одним из фанатов «Спутника» даже стал знаменитый геймдизайнер Хидео Кодзима.

Кстати, на родине картину рекламировали как российский ответ «Чужому». Хотя между двумя фильмами очень мало общего. Во-первых, в «Спутнике» большая часть действия происходит не в космосе, а в исследовательском центре.

А во-вторых, в основе сюжета тут лежит метафора реальной проблемы — чувства вины перед близкими людьми. «Чужой» же, напротив, — чистой воды научная фантастика без всяких намёков на социальную драму.

5. Живое | Life (2017)

Группа учёных на МКС исследует образцы марсианского грунта и находит там одноклеточный организм. Поначалу пришелец кажется безобидным и даже милым, но быстро растёт, а потом начинает атаковать астронавтов. И экипажу некуда бежать от этого монстра.

Сценаристы «Дэдпула» Ретт Риз и Пол Верник сумели сделать из заезженной формулы «агрессивный пришелец охотится на астронавтов» достаточно напряжённое и динамичное кино. Ещё интереснее этот хоррор смотрится благодаря игре Райана Рейнольдса, Ребекки Фергюсон, Джейка Джилленхола и других классных актёров.

6. Пандорум | Pandorum (2009)

Двое астронавтов, Бауэр и Пэйтон, выходят из продолжительного анабиоза на борту звездолёта. Мужчины никак не могут вспомнить, куда летят и зачем. Ситуация осложняется тем, что судно кишит мутантами-людоедами.

До того, как попробовать себя в космической тематике, Кристиан Альварт сделал себе имя как мастер триллеров («Антитела», «Дело № 39»). Экшен не очень удался режиссёру, зато сильной стороной фильма стали саспенс и сводящая с ума атмосфера.

7. Сквозь горизонт | Event Horizon (1997)

Спасательный космический корабль отправляют изучить давно пропавшее судно, которое необъяснимым образом объявилось в районе Нептуна. Прибыв на место, капитан Миллер и его команда находят пустой звездолёт с одним чудовищно изуродованным трупом. Это далеко не все неприятности, которые их ждут, а вопросов к происходящему с каждой секундой становится всё больше.

Фильм Пола Андерсона получился ярким миксом из «Чужого», «Восставшего из ада» и «Соляриса». Увы, зрители на момент выхода не оценили картину. Не помогли даже крутые по тем временам спецэффекты и восхитительная работа оператора Эдриана Биддла. Но в наши дни посмотреть эту незаслуженно забытую работу стоит каждому, кто любит фантастику.

8. Чужой | Alien (1979)

Грузовой космический корабль «Ностромо» перехватывает странный сигнал, исходящий с неизвестной планеты. Астронавты решают отправиться туда и выяснить, в чём дело. Но во время вылазки на одного из членов экипажа нападает жуткая тварь.

Картина Ридли Скотта не только получила культовый статус и ряд престижных наград, но и послужила началом целой франшизы, включающей фильмы, книги и компьютерные игры. Причина такой популярности не только в блестящем сценарии и атмосфере саспенса, но и в визуальном мире, созданном на основе сюрреалистических работ Ганса Гигера.

Источник: https://lifehacker.ru/filmy-uzhasov-pro-kosmos/