Испёк 2
Испёк 2
Дело было много лет назад, точнее, пятнадцать или шестнадцать.
Первый и единственный раз испёк торт, точнее, пародию на него.
Тогда я ещё не был болен трудоголизмом. Течение перфекционизма также характеризовалось некоторой ремиссией. В силу этих обстоятельств и согласился легко на аферу, предложенную дочкой. Нынешний я не захотел бы тратить время на такое.
Тогда дочка была единственной и ездила на мне, как хотела. Это для других я «где залезешь, там и слезешь», а для неё скорее покладистый старший брат, чем папа.
Наша мать семейства улетела на неделю на какой-то женский слёт, заявив, что ребёнок уже не младенец и я один справлюсь, только «не забывай кормить». Конечно, нас контролировали мои матушка и тёща, опасаясь, что мы отощаем и одичаем без твёрдой женской руки. Но в целом мы были предоставлены сами себе.
У меня тогда наблюдался период фриланса и проблемы в том, чтобы находиться дома неделю, не было.
Когда дочка предложила мне испечь торт, опрометчиво согласился, хотя это понятие являлось для меня сугубо теоретическим и весьма туманным. Но творить всегда любил, просто ради процесса.
Интернет в те годы был, но привычки гуглить по любому пустяку не было. Потому искал рецепт в книженциях жены.
Список требований к нему не поражал изысками:
Простой, доступный для самых отбитых косоруков, чтобы поменьше ингредиентов и сложных терминов, вроде бланшировать, припускать, топинг.
С кулинарией я никогда не ладил. Если приходилось читать рецепт, чувствовал, как тупею на глазах. Просто не мог сосредоточиться на тексте и понять его смысл, который раз за разом ускользал. Снова и снова перечитывал его, но обнаруживал, что опять абстрагировался или, проще говоря, отвлёкся.
Не знаю, зачем пишут рецепты, как художественный текст. Это ведь руководство к действию. Идеальное его оформление для меня такое:
(Яблоки) порубить
(Бананы) подавить
(Орехи) покрошить
Всё смешать
Всё запечь
Конкретные действия с конкретными предметами расписаны по пунктам.
Искал, искал и таки нашёл подходящий рецепт. Правда, это был не торт, а пряничное тесто.
Зато нужно всего-то смешать сахар с горячей водой и добавить сливочное масло. Правда, следовало ещё использовать кардамон и гвоздику, но я выкинул эту часть рецепта, как лишнюю.
Тесто получилось жёлтым, тёплым и уютно пахло сливочным ароматом. А главное, не липло к рукам. Для меня это основное достоинство теста.
Мы с дочкой мыслили в одном направлении и держали в уме картинку классического торта, поэтому решили испечь два коржа.
Тесто раскатывалось идеально и мы раскатали два кривобоких круга, которые я уложил в небольшие формы.
Когда круги испеклись, стало понятно, что тесто каким-то волшебным непостижимым образом поднялось, не имея в своём составе ничего лишнего и уж тем более дрожжей.
На выходе получились два конуса, вроде шляпок грибов, да ещё окаменевших — я их передержал в духовке, чтобы точно пропеклись.
На моё рациональное предложение поесть их так, как есть, дочка сказала, что обязательно нужно сделать крем.
А кремы всегда казались мне чем-то фантастическим и я слабо представлял, как их делать. Посовещавшись, мы решили не заморачиваться и использовать варёную сгущёнку.
Намазали нижний корж ею, да пообильнее, чтобы выровнять горку посередине, и накрыли вторым. Сгущёнка медленно, но верно начала стекать, как оползень, и вместе с нею верхний корж.
Мы поняли, что надо армировать чем-то наш торт. Дочка предложила зефир. Я нарезал его на кусочки и мы распихали их по всем сторонам между коржей.
Изделие наше не выглядело аппетитно и дочка, убедившись, что крем я точно не смогу сделать, предложила желе.
А желатин я никогда в жизни не видел. Знал, что он есть, знал, из чего его делают, но случая использовать его доселе не возникало.
Он оказался похож на битые желтоватые кусочки леденцов. И тут у нас возникла гениальная идея растворить его в молоке.
Сейчас не помню всех нюансов, но желе у нас получилось. Я соорудил цилиндр из картона, который мы надели на торт, точнее, просто обернули торт листом картона. И в эту трубу мы залили желе, чтобы они застыло толстым слоем и не разлилось.
Оно застыло и выглядело омерзительно, как белок варёного яйца. Украсить верх мы решили тем же зефиром. Я нарезал его на сегменты и мы выложили по краю торта кусочки, а в центре сделали простейший цветок.
Торт выглядел неопрятно, грязно, белый верх был перемазан коричневой варёной сгущёнкой, которая таки стекала между коржей и мне приходилось подпихивать её ложкой обратно. Блюдо, на котором он покоился, было также испачкано.
Когда я попытался нарезать это сомнительное сооружение, оно не поддалось, но зато верхний корж охотно поехал по сгущёнке, как с горки.
Тогда мы поняли, что лучше есть его по частям. Белое желе единогласно решили выкинуть, даже пробовать его не хотелось. Дочка ела сгущёнку с кусочками зефира.
Я к сладкому относился более, чем спокойно, а к выпечке был равнодушен, но любопытство имело место — каким же получился мой первый блин? Потому хотелось добраться до самого торта.
Тогда снял верхний неустойчивый корж, счистил с него сгущёнку и попросил дочку найти чистую тарелку. Пока она искала, я решил помыть корж, чтобы он не был липким. Включил горячую воду, чтобы наверняка, и начал мыть своё изделие со всех сторон. Дочка, увидев лайфхак, с восторгом стала помогать.
Так как корж был очень твёрдым, он не размок. Отмыв его до первоначального состояния, мы обтёрли его салфетками досуха и положили на чистую тарелку, которую я едва не продырявил ножом, когда нарезал наш многострадальный торт.
Вкус его, как оказалось, стоил всех приключений. Приятный, не слащавый, с тонким сливочным ароматом.
Нижний корж я потом тоже помыл от сгущёнки.
Этого торта нам с дочкой как раз хватило до возвращения мамы.
Он, конечно, затвердел ещё больше, и когда я его ломал на куски руками, казалось, что ломаю бетон. Мы макали его в горячий чай и было норм.
Дочка потом с восторгом рассказала маме, как нам было весело и вкусно.
Жена, кстати, потом неоднократно пекла детям печенье по этому рецепту. На торт больше никто не решился. Он остался в памяти, как образец креатива.