vrochek

Посмотрел сериал "Шпион" с Сашей Бароном Коэном в главной роли.

Хороший.

Самое забавное, что это фактически советский "Щит и меч" (и немного "Бриллианты для диктатуры пролетариата"). То есть, используются абсолютно советские приемы - и отличные! - для создания правильного пафоса и подачи (не голливудские, как обычно. я прямо поражен). Там даже есть момент, когда героя заставляют взяться за пулемет, чтобы он стрелял в своих. Проверка (опять вспомним "Щит и меч" или "Майор Вихрь"). И в последний момент не дают выстрелить.

Сюжет основан на реальных событиях. Молодая советская республика... зачеркнуто... израильское государство... в окружении безжалостных врагов. И позарез нужен разведчик за линией фронта, чтобы узнать о планах белых... зачеркнуто... сирийцев.

И кстати, местами еще чувствуется "Свой среди чужих" и "Адъютант его превосходительства". Шоураннер Шпиона — Гидеон Раф, создатель знаменитого "Хатуфим" (позже американцы пересняли его как Homeland, "Родина"). Чувствуется, что он с карандашом в руках изучал старые советские фильмы о разведчиках.

Забавно, как советская молодогвардейская фантастика (только под соусом китайской экзотики) сработала на западе в случае Лю Цысиня ("Задача трех тел"), так и здесь — фактически советский многосерийный фильм в переложении на противостояние Израиля и арабского мира.

Но молодцы.

Отличная работа.

Очень крутой Саша Барон в главной роли.

Он мне раньше очень понравился в роли трактирщика-злыдня в "Отверженных", а тут прям блистает.

Израильский разведчик Эли Коэн в дивном костюме едет в Сирию свататься... простите, внедряться :)

Дома, в Израиле, его ждет красавица жена...

...и суровый начальник "Моссада":

А в Сирии он встретит жестоких и воинственных сирийцев...

Эли Коэн станет ближайшим другом президента Сирии, генерала Амина Аль-Хафеза:

...и добудет ценнейшие сведения, рискуя свободой и жизнью...

Моё сердце стучит.

Только ты.

Только ты.

Только. Ты.

Я поднимаю лицо навстречу каплям. Смотрю в черное небо. В глазах плывет, словно кто-то там, наверху, прицельно поливает меня из медного чайника с узким носиком...

Змеится молния.

Я жду, когда ударит гром.

Будду-бу-дых! Гром.

Человек с медным чайником смотрит на меня с высоты. Маленькая фигурка на огромной скале. Плащ развевается, бьется, как язычок пламени. Черного пламени. Наверное, это ветер. Наверное, это дождь. Я не знаю.

Молния.

Будду-бу-дых! Гром.

Я стою, запрокинув голову. Бинт на лбу размотался и мешает смотреть.

Самое время обратиться с молитвой. Так, наедине с небом, молились древние святые. И бог отвечал. Давай, Самтори, чего ты ждешь?..

Чего ты хочешь?

Справедливости?

Покоя?

Тихого семейного счастья?

Я не знаю.

Ветер треплет бинты. Дождь заливает глаза. Человек с медным чайником смотрит с небес...

Я спрыгиваю на песок и бегу. Фамильный двуручный меч лежит у меня на плече. На лезвии меча – ржавчина. Я знаю: это неправильно. И вместе с тем: все верно...

Мое оружие должно быть именно таким.

Бинты намокли и стали тяжелее. Я набираю скорость. Медленно, как поезд, уходящий со станции. Чух! Чух! Чух-чух! Чух-чух-чух-чух! Чух-чух-чух-чух!

Туууу!

Слева шумит море. Волны накатывают на песок, хватают за ноги. Я бегу.

Ветер упирается в плащ, тормозит меня, словно это парус. Скидываю плащ. Он черной вспышкой исчезает позади.

Чух-чух-чух-чух!

Наверное, мне должно быть холодно?

Я знаю: мне холодно.

Почему же я ничего не чувствую?

Я не знаю.

Бегу.

Во вспышке молнии возникает замок. Две каменные башни с бойницами и ажурными балконами. Замку четыреста лет. Стены не видели осады уже лет триста...

Этот замок – мой.

Я веду осаду.

Я один.

Я стою у стен, я рою подкопы, устанавливаю и направляю осадные орудия. Я высылаю парламентеров и вешаю шпионов. Я иду на приступ, закидываю фашинами рвы, приставляю лестницы. Лезу в штыки, ору во все горло, размахивая знаменем. Получаю прикладом в лицо и, падая вниз, разбиваюсь насмерть. Я трушу и прячусь за спины товарищей, стою на ослабевших ногах, впадаю в панику и бегу. Меня награждают за храбрость. Списывают из армии, как инвалида, я уезжаю и спиваюсь...

И расстреливают перед строем за дезертирство тоже меня.

Этот замок – мой. И враг в нем – мой.

Всю жизнь я чего-то боялся.

Теперь боятся меня.

- Он здесь! - кричит часовой, когда я закидываю себя на стену. Это солдат из городской охраны – я вижу мундир с эполетами. Солдат вскидывает ружье... целится...

Не успевает.

Прости, солдат.

Гремят выстрелы. Вспышки слева, справа... сверху...

- Прекратить огонь! - раздается спокойный голос. Выстрелы смолкают. - Принесите фонари! Больше света! Он где-то здесь... Ищите!

Сейчас меня обнаружат...

Я подхватываю тело солдата, поднимаю над головой и швыряю. Глухой удар.

- Боже!

Я беру меч наизготовку и прыгаю со стены...

Всю жизнь я надеялся на тебя.

На твое милосердие.

Теперь я молчу.

Где твоя справедливость, человек с медным чайником?

Почему ублюдки живут, и им достается все? Почему добрая и честная девушка, на свое несчастье родившаяся красивой – должна пасть жертвой распутника и труса?

Почему Тебя не было рядом?

Почему не было меня?

Я не чувствую капель, что текут сейчас по моему лицу. Я давно уже ничего не чувствую. Дождь плачет за меня. За нас, за всех. За ту девушку...

У меня осталось не так уж много времени.

- Какой он был, этот Самтори?

- Чудак. Книги читал, в доспехи рыцарские наряжался...

- А что говорят соседи?

- Говорят, добрый был...

- Добрый? А половину солдат майора Бенкши он тоже по доброте душевной уложил?!

Молчание.

- Мои ребята уверены, что это призрак.

- Простите, инспектор, вы серьезно?

- Я в призраков не верю, милорд. Но...

- Что "но", инспектор?

- Он увлекался раскопками. Говорят, он даже что-то нашел... Как раз перед самым исчезновением...

Я лежу на крыше, смотрю в небо.

Будду-бу-дых! Гром.

Рядом лежит меч, покрытый ржавчиной. Капли бьются о лезвие.

Человек с медным чайником смотрит на меня с небес. Здравствуй, Самтори, говорит человек. Как ты, Рыцарь-в-Бинтах?

Я молчу. Теперь я всегда молчу, когда он со мной разговаривает.

Когда-то я верил в лучшее. Ведь должна же быть на земле доброта и свет? Если есть зло, должна быть и сила, которая от зла защищает? Должны же, мать их так, быть рыцари?!

- Он спрятался где-то в замке, милорд.

- Откуда он знает мой дом?

- Самтори когда-то бывал у вас в гостях. Уверен, как человек, увлеченный военной историей и средневековьем, он разглядел здесь все. Вот, посмотрите... Это не самый удачный портрет, но здесь Самтори изображен в фамильных доспехах.

- А! Кажется, припоминаю. Он тогда тоже в доспехах приехал. Как на маскарад, представляете, инспектор? Герб с какой-то невзрачной серенькой птичкой... воробей? Нет, что-то другое. Перепелка? Доспехи, кстати, рухлядь совершеннейшая...

...Вслед за мной в кабинет вбегает человек в костюме и котелке. В руке у него револьвер.

- Полиция! - кричит человек. - Бросьте оружие, Самтори! Я буду стре...

Ваза эпохи Цинь отбрасывает полицейского в угол. С грохотом рушится этажерка с драгоценными статуэтками. Однажды я бывал здесь гостем. И помню, тогда многое бы отдал за возможность рассмотреть коллекцию получше...

Сейчас под моими ногами хрустит фарфор.

Я иду.

Я все ближе.

- Инспектор, вы, кажется, меня не очень любите?

Молчание.

- Вы правы. Не очень.

- Извините за любопытство, инспектор. Но почему?

- Я расследовал дело об убийстве в Крокет-виль.

Молчание.

- А, та бедная девушка...

- Какой-то ублюдок изнасиловал ее и убил... Какой-то очень богатый и влиятельный ублюдок, милорд.

- И что, инспектор?

- И ничего, милорд.

Мне на спину прыгает еще один. Я отпускаю меч, хватаю противника за запястья... с размаху бьюсь спиной о стену. Полицейский хрипит. Я делаю два шага вперед... отталкиваюсь и вновь – стена.

У полицейского вырывается стон.

Хватка его слабеет, он падает на пол.

Вперед!

Подбираю меч. Сжимаю рукоять двумя руками – из-под бинтов сочится желтая гниль. Запах, должно быть, жуткий...

Хорошо, что и запахов я тоже не чувствую.

Выстрел.

Сильный толчок в левое плечо. Я с трудом удерживаю равновесие. Боль появляется где-то в глубине руки...

В дверях, озаряемый вспышками молний, стоит человек с револьвером.

- Вы и есть Самтори?

У человека тонкое бледное лицо, темные волосы. Лорд Руперт собственной персоной.

Я делаю шаг вперед...

Выстрел.

Почему-то оказываюсь на коленях. Огонь горит внутри меня, вытягивает мне внутренности крюком мясника. Я отвык от такой боли...

Я – Гнилой рыцарь, но мне так больно!

Меч лежит передо мной на полу, среди стеклянных осколков.

- Вы уязвимы, - говорит лорд Руперт. - Что ж... тем хуже для вас, Самтори. Оборотень вы или нет – в моем револьвере серебряные пули. Но прежде чем покончить с вами, я хотел бы задать один вопрос...

Я молчу. Надо попробовать дотянуться до меча. Успею ли? Проклятый ублюдок неплохо стреляет.

- ...один вопрос. - Руперт подходит ближе. Ступает он мягко, с грацией уверенного в себе хищника.

Мы смотрим друг другу в глаза.

- Спрашивай, - едва слышно сиплю я. От моего горла мало что осталось. От меня вообще мало что осталось. Лепра – страшная вещь.

- Она... - говорит Руперт. Глаза его мерцают. - Она не придет?

Какой-то ублюдок изнасиловал ее и убил... Какой-то очень богатый и влиятельный ублюдок, милорд.

Выстрел.

Глаза Руперта на мгновение расширяются... Потом Руперт падает.

За его спиной стоит окровавленный инспектор с револьвером. Он весь перекошен. Похоже, я сломал ему пару ребер...

Пожар в животе становится невыносим.

Полицейский вновь поднимает револьвер. Черное дуло смотрит на меня.

- Мои люди утверждают, что вы призрак, - говорит инспектор. - Это правда?

Если есть зло, должна быть и сила, которая от зла защищает? Должны же, мать их так, быть рыцари?!

Я улыбаюсь. Впервые за долгое-долгое время...

Моя страница

С интересом читалось, хотя иногда и непросто. Кажется, некоторые детали и факты автор опускает.

Забавно, что вот все эти режиссеры, перевернувшие весь мировой кинематограф, были из одной могучей кучки:

Лукас, Коппола, Спилберг, Милиус, затем де Пальма.

И это не кумовство, а именно дружба, поддержка, советы и жаркие споры о кино.

Хотя понятно, когда нужно было дотянуть проект, звали друзей на помощь.

И те откликались и помогали довести до ума.

Например, Коппола читал минимум пять разных вариантов сценариев Звездных войн. Критиковал и поддерживал, ругал и помогал.

Вот сам факт такого "творческого бульона" прямо мне по душе.

Самые классные главы, как Лукас писал сценарий "Звездных войн".

Целых два года сидел с утра до вечера в кабинете и писал. "Истекал кровью на страницу", как он говорит о себе. "У меня нет литературного таланта, поэтому я писал как мог".

У него был жесткий график, без поблажек.

Если не пишется, тупо сидит. План — 5 страниц в день.

Если выполнил, слушает любимые пластинки с рок-н-роллом.

А написанное проверял на жене, а затем на друзьях.

Интересно читать, как Люк Скайвокер сначала был семидесятилетним генералом, побочным героем саги, затем черт знает кем, затем мальчишкой, сыном джедая-бенду Дирка Старкиллера, которого похитили из-за кристалла, накапливающего Силу (от кристаллов Лукас потом отказался совсем), потом его вообще звали по другому, потом он снова стал Люком, но уже молодым джедаем. Очень непростой путь. Но все получилось.

И как Лукас боролся за полный контроль над своими фильмами. Как побеждал — упрямством, чутьем и своим видением будущего. Как ошибался и снова пробовал. И т.д.

...

А вообще, это очень печальная книга о том, как один светлый джедай проходит сложный путь от неофита до великого мастера, совершает великие подвиги, спасает далекую Галактику, а затем, под финал, хотя и не переходит на темную сторону Силы, но просто устает и тихо-спокойно отдает свой лазерный меч Темной Империи.

Увы.

Ниже: кадр из первого полногометражного фильма Джорджа Лукаса -- фантастической антиутопии "THX 1138". Сам Лукас называл его "симфонической поэмой":

"Американские граффити" -- фильм о любви к 60-м, быстрым машинам и рок-н-роллу. Неожиданный для студий и совершенно оглушительный хит кинопроката. Второй фильм Лукаса:

Любимые сцены Лукаса -- сцены гонок. Обратите внимание на номер желтого автомобиля и на ковбойскую шляпу Харрисона Форда:

Первое актерское открытие Лукаса -- молодой Ричард Дрейфус (слева). После этого фильма Дрейфус стал очень востребованным актером. Настолько востребованным, что когда Лукас собрался снимать "Новые американские граффити", у него просто не хватило на Дрейфуса денег:

Второе открытие -- голливудский плотник Харрисон Форд. В "Американских граффити" это его первая звездная роль:

В этой крошечной роли Форда заметили и критики, и зрители. Забавно, что за эту роль Форд получил денег намного меньше, чем за любой плотницкий заказ:

И наконец, первые "Звездные войны". В момент выхода в прокат они носили название без номера. Подзаголовок "Эпизод IV. Новая надежда" Лукас добавил позже. Вот они, герои саги, красавцы и красавица: Хан Соло, Чубакка, Люк Скайуокер и принцесса Лея в кабине "Тысячелетнего сокола":

Очереди в кинотеатры начались еще с первого показа "Новой надежды". А на "Возвращение джедая" фанаты занимали очередь за двое суток:

Обаяние зла. Питер Кушинг (особенно известный по роли борца с вампирами Ван Хелсинга) в роли генерала Империи убеждает принцессу Лею выдать местонахождение базы повстанцев:

1 часть здесь

* * *

- Ваше счастье, что это произошло здесь, а не на глазах у солдат, - Капитан метал громы и молнии... То есть выглядел даже более спокойным, чем обычно.

- Мессир Ришье!

- Мессир Капитан?

- Перевяжите царапину и ступайте вниз. Весло ждет. Гребной Мастер покажет ваше место... Трехчасовая вахта вас устроит?

- Вполне, мессир Капитан, - сказал Ришье. - Я как раз хотел размяться.

- Хорошо. Помните, в следующий раз я не буду столь снисходителен. Еще одно нарушение дисциплины, Ришье – и я предложу вам прогуляться за борт. А на территории неприятеля повешу без особых церемоний. Вы меня поняли?

Ришье молча поклонился и направился к выходу.

- Отлично, - сказал Вальдар. - Мессир Станис!

- Капитан?

- Еще одна подобная выходка – и вы окажетесь за одним веслом с Ришье. Вам ясно?

- Да, Капитан.

Вальдар проводил Станиса взглядом. Черт знает что, а не военная экспедиция! Превратили казарму в курятник... Станис пожирает Ласточку голодным взглядом – разве только слепой не заметит. А ей вздумалось начать войну с Ришье. Теперь Станис волком смотрит. Свалился же на мою голову... герой, голова горой. Девчонку-то хоть не покалечил?..

- Капитан?

- Входи.

Рибейра присел на стол, сложил руки на колене.

- Ну как? - спросил Вальдар.

- С ней все в порядке, - сказал Рибейра. - Не знаю, где Ришье выучился так аккуратно бить, но – живехонька и здоровехонька наша красавица. Солнышко наше злое...

- Яким, - поморщился Вальдар.

- Ладно-ладно. Не буду ерничать. Я на всякий случай заставил ее по палубе вышагивать... Береженого бог бережет. Но, скажи, откуда этот Лисий Хвост взялся? Аристократ он настоящий, уж в этом я разбираюсь. Где ты его такого выкопал, Капитан? Если не тайна.

- Сам пришел.

- Сам?

...- Подожди, Капитан! Ты хочешь сказать, Ришье обвел тебя вокруг пальца? Тебя?!

- Да.

- Ловкий малый, - оценил Рибейра. - И наглый. Не знаю, каков парень в настоящем деле, но он мне уже нравится. Лисий Хвост, значит?

- Да. Не забудь...

- Будь спокоен, Вальдар. Я за ним присмотрю. Кстати, о покое... Янку наказывать будешь?

Вальдар вздохнул:

- А куда деваться? Дисциплина – на то и дисциплина, чтобы для всех.

- Хочешь совет?

Вальдар поднял бровь.

- Посади ее на одну банку с Ришье, - сказал Рибейра. - Погребет часок...

- Сдурел?

- Ничего, она девочка крепкая.

...- Напротив, сударыня. Я боюсь женщин. Опаснее существ... впрочем, ладно, - Ришье усмехнулся, налег грудью на весло. По загорелому лицу катился пот. - Мужчина, который не боится женщин, - он потянул весло на себя, перевел дыхание. - Дурак или сумасшедший. Или мужеложец...

- Что там?

Рибейра пожал плечами:

- Любезничают.

- Чего-о?

- Ну, грызться им уже надоело. Теперь просто беседуют. Если дыхания хватает.

- А Станис?

- Слышишь ругань?

Вальдар прислушался. Точно. Характерный разговор нескольких мужчин, у которых что-то не заладилось.

- Что они делают? - не понял Вальдар. - Какие еще сети?

Рибейра улыбнулся, как сытый кот.

- Ласточка вылезет потная-потная, верно? Злющая! А что нужно женщине, чтобы почувствовать себя женщиной? Вода. За неимением ванны подойдет и купальня. Вот ее солдаты и сооружают. А Станис командует. Вообще-то нужно всего несколько жердей и сеть... Спустить с кормы и...

- Жерди? Откуда?

- Пики тоже подойдут. Надеюсь, не утопят.

Разговор за стеной стал громче – почти до крика.

- Иди, - сказал Вальдар. - Пошли им на помощь Янкиных амазонок. А то они скоро Станиса за борт уронят... Чтобы любовный жар остудил.

- Давно пора. Все равно ему ничего не светит.

- Почему? - удивился Вальдар. - Я думал, Станис смотрится выигрышнее Лисьего Хвоста.

- Простыми словами?

- Желательно.

Рибейра ненадолго задумался.

- Скажем так: Ришье кормит ее с ладони и по зернышку, а Станис... О, наш Станис сразу распахнул ворота амбара. Ешь, мол, любимая... Тут выбор очевиден...

- Да?

- Да, Вальдар, да. Она все-таки Ласточка, а не корова.

Мышцы болели. Все. Словно превратились в студень. Ришье сел на палубу, прислонившись спиной к фальшборту. Бродиган расположился рядом.

- Знаешь, что интересно, Ришье... Из всей рыцарской компании я не могу изобразить только двоих. Вернее, изобразить как раз могу – внешние признаки, привычки, любимые жесты, выражение лица... Но это все ерунда. Воплотиться, надеть личину, сыграть – не могу. Фальшь чувствую.

- Это тебя тревожит?

- Не то, чтобы тревожит... раздражает. Распаляет. Вызов моей профессиональной гордости, как-никак.

- Я один из тех, кого ты сыграть не в состоянии? Как приятно... Кто второй?

- Станис. Ты удивлен?

- Я ожидал услышать другое имя. Впрочем, неважно... Продолжай, Адам, ты меня заинтриговал.

- Понимаешь, я часто думаю: мы знаем о каком-то человеке почти все... но знаем ли мы человека? Должна быть какая-то сердцевина... не знаю... Вот бывает так – человек вроде плох с виду совершенно, а сердцевина у него – светлая и твердая. Только как узнать?

- А бывает наоборот, правильно? - сказал Ришье. - Когда с виду все здорово, а сердцевина – гнилая.

- Бывает.

* * *

На входе в замок его обыскали. Угрюмый гейвориец с татуировкой на лице – заставил сдать шпагу и амулеты. Тщательно прощупал подкладку василькового камзола, заставил снять сапоги... - Только ты мне их потом сам наденешь! - пригрозил Ришье. - Не видишь, я ранен. Варвар проворчал в ответ что-то маловразумительное...

Повязку на левой руке гейвориец чуть ли не обнюхал.

- Снимай! - приказал наконец.

- Иди-ка ты, любезный, к чертям собачьим, - предложил Ришье. Если снимут бинты – не страшно. А если ковыряться начнут? - Ты своими немытыми руками мне в рану залезешь, а я потом – ложись и помирай, что ли? Иди за начальством, бестолочь. Скажи, парламентер от Капитана Висельников пришел... Или мне еще раз повторить?

Полчаса спустя Ришье вошел в дворцовый покой. В кресле сидел плотный русоволосый человек в черном камзоле без украшений. Анджей по прозванию Мертвый Герцог. С виду ничего жуткого. Ворот камзола распахнут на бледной груди. Русоволосый читал книгу.

- Парламентер? - человек поднял взгляд. - От Вальдара? Как твое имя, посланец?

Ришье вздрогнул. Губы Герцога улыбаются, а глаза – как лежалые мертвецы...

- Репутация – великая сила, - согласился Анджей. - Но почему Вальдар не пришел ко мне сам, лично? - Мертвые глаза с припухшими веками прищурились, словно в насмешке. - Я солдат, он солдат. Разве нам не договориться?

- Это ваши с Капитаном трудности, - Ришье пожал плечами. Движение отозвалось болью в левой руке. - Мое дело простое. Я парламентер.

- То, что ты пришел сюда, размахивая белым флагом, еще не делает тебя бессмертным... Не боишься? Это мне нравится. Ты, несомненно, храбрый сукин сын, Ришье... А я люблю храбрых сукиных детей.

- Что не мешает вам развешивать их на деревьях, как груши? Что с людьми Капитана?

- О них не беспокойся. Впрочем, почему бы и нет... Хочешь посмотреть?

"Тебе это нужно, Лисий Хвост?" Ришье кивнул. Анджей подошел к дверному проему, снял со стены факел. За мной, показал жестом, и двинулся вперед по узкому коридору.

- Знают люди, на что идут – как думаешь, Ришье? - спросил Анджей, не оборачиваясь. - Простая задачка, а решение – ох, какое непростое. Вот ты командир, за тобой идут люди – это их выбор? Или все-таки твой? Подумай. Кстати, сомневаюсь, что люди Капитана выбрали бы колья и петли...

- Другие способы казни показались им... не такими интересными? - спросил Ришье.

- А ты еще и наглый, - отметил Анджей с каким-то даже удовольствием. - Мне нравится. Давай, не отставай... сам все увидишь...

Честь переступить порог Герцог доверил гостю, шагнул следом... Сад внутри крепости? Слышали, видели... Сперва Ришье решил, что статуя ожила. Тьфу, ты! Огромный гейвориец отсалютовал и вновь замер. Как Анджею удалось добиться такой дисциплины от варваров?

- То, что о вас говорят – правда? - спросил Ришье, оглядываясь. Внутренний садик, зеленая трава, остриженные деревья. Желтовато-серые голыши в высокой траве...

- Что именно? - Анджей споткнулся. - О, черт!

- Знаешь, Ришье, - сказал он, шагая медленнее и глядя под ноги. - Обо мне столько говорят... Я уже сам не всегда помню, где правда, где вымысел. Иногда это приятно. Чаще – скучно.

- О, черт! - теперь споткнулся Ришье. - Булыжников тут... - Ришье наклонился, поднял камень. То, что он сперва принял за булыжник, оказалось идеально отполированным человеческим черепом. Привет, приятель, как поживаешь?

- Себе возьми, - посоветовал Анджей насмешливо. - На память. Давай, поторопись, ты же хотел увидеть... - Герцог в нервном возбуждении миновал фонтан в виде девушки с кувшином, махнул рукой. Сюда! Ришье отбросил череп, догнал Анджея и вместе с ним свернул за угол... Остановился. К горлу подступила тошнота.

- Ты же это хотел увидеть? - сказал Герцог. Казалось, Анджей искренне наслаждается зрелищем. - Вот они... люди Капитана...

- Сам вижу, - голос прозвучал неестественно холодно. "Война – это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно".

- А ведь он еще сомневался! - рассказывал Анджей на ходу. История предательства казалась ему на редкость занимательной. - Видимо, решил сделать последнюю попытку... У него было пять дней. Он признался Ласточке в любви. Предложил руку, сердце, шпагу... и прочую романтическую чушь. Кажется, один раз даже угрожал.

- Думаю, Янка, со свойственной ей очаровательной непосредственностью, послала Станиса куда подальше?

- Правильно думаешь. Ты умный и храбрый сукин сын, Ришье. Ты нравишься мне больше и больше... Но я все равно тебя повешу.

- Спасибо. А что со Станисом?

Анджей пожал плечами.

- Ничего. Предатель сделал свое дело, завел Вальдара с его воинством в засаду... и должен получить награду. Я, видишь ли, не привык отказываться от своего слова...

- Могу я с ним поговорить?

Анджей повернулся и внимательно посмотрел на Ришье.

- Не разочаровывай меня, дружище, - сказал Герцог. - Не надо... Уж не хочешь ли ты посмотреть Станису в глаза? Мол, совесть проснется? Ерунда. Смотреть в глаза живому предателю вредно. Глаза, видишь ли, всегда у них бегают. Голова может закружиться.

- А мертвому?

- Что – мертвому? Думаешь, я позволю его убить? Черта с два. Я с ним еще не закончил. Кстати, что у тебя под повязкой?

- Где?

- Ришье, Ришье, - покачал головой Анджей. - На левой руке. Под бинтами. Думаешь, провел меня? Разрезал предплечье и сделал из него ножны? Это кинжал? Пистолет? Какое-то заклинание?

- Стилет, - сказал Ришье. Анджей поднял брови. - Обсидиановый. Если активировать на крови – получится шпага. Я неплохо фехтую.

- Адам делал?

- Адам.

- Я много слышал о вашем маге. Возможно, мне нужно с ним познакомиться. Хотя... судя по всему, он не такой, как ты... или Станис.

- Я тоже не такой, как Станис.

- Ну вот, обиделся. Не надо, Ришье. Будешь обижаться, повешу раньше, чем собирался...

- Я парламентер, - сухо напомнил Ришье.

- Значит, будешь висеть на фоне белого флага... Ладно, оставь себе эту игрушку. - Анджей повернулся к Ришье спиной. - Вперед, мы почти пришли. Сейчас начнется представление...

Из окна сверху они наблюдали, как Станис схватил Янку в объятия, прижал к груди, осыпал поцелуями. Девушка не сопротивлялась... Наложили заклятие? Ничего, Ласточка, потерпи немного... Адам разберется...

- Ну и что, что зомби? - сказал Анджей, поворачиваясь к Ришье. - Зато она действительно его любит.

- То есть она... мертва?

- А ты знаешь другой способ?

Ришье покачнулся. Держись, держись, еще немного. Ришье усилием воли отогнал беспамятство...

Станиса охватили сомнения. Рыцарь отодвинул девушку от себя, посмотрел в глаза...

Закричал.

- Слышал сказку о неразменном гроше? Так вот, душа – тот же неразменный грош... вернее, не грош... мешок талеров! Продав душу один раз, ты можешь продавать ее снова и снова – а капитал будет только расти. Когда меня распотрошила бомба, я решил рискнуть. Совсем одурел тогда от боли, - Анджей потер лоб, словно от воспоминаний у него раскалывалась голова. - Подмахнул договор, прикупил жертву... К жертвеннику меня несли на руках – зато оттуда я вышел сам. Здоровый, полный сил и помолодевший на десять лет. Потом появился Хозяин Тотемов... Я решил, двум смертям не бывать...

- И пустил душу в оборот.

- Верно, Ришье. Пустил душу в оборот.

"Когда любитель берется за работу профессионала... Вкривь, вкось, с надрывом и кровью..."

Ришье согнул левую кисть. Обсидиановый стилет прорвал основание ладони и лег в пальцы. Рукоять мокрая... как бы не выскользнула...

"Больше всего я не люблю ситуации, когда возникает необходимость в героях". Салют, Вальдар, Капитан Висельников!

Герцог смотрел в окно. Гейворийцы отражали нападение мертвых гребцов... Если это можно назвать атакой. Несколько десятков мертвецов вяло передвигались по двору, скрючившись, словно с больным животом... Значит, Адам где-то рядом...

- Не вижу Вальдара! - азартно комментировал Анджей. - А... еще один... Почему Капитан Висельников не возглавил свою армию?

- Вальдар умер от ран, - сказал Ришье. - Надеюсь, его хорошо встретили на небесах... А ты отправишься к чертям в котел, Анджей. Я не шучу.

- Ты все-таки чертовски храбрый сукин сын, Ришье! - засмеялся Мертвый Герцог, по-прежнему глядя в окно. - Скажи, почему я должен отправляться в ад?

Старое поверье. Живая кость можно убить любого колдуна. Адам подозревал, что обсидиан будет бесполезен...

- Герцог?

Анджей повернулся... увидел забрызганного кровью Ришье... замер... в мертвых глазах мелькнуло нечто, напоминающее испуг... Ришье ударил. Вспышка боли! Срубленные под острым углом кости руки вонзились Анджею в грудь... пошли к сердцу...

Анджей зашипел. В мертвых глазах наконец появилось некое подобие жизни. Ришье навалился на него, всем телом вгоняя остатки руки глубже... Выдохнул в бледное лицо:

- Потому что я настаиваю, мессир Мертвый Герцог.

"Это военная экспедиция, а не увеселительная прогулка, мессир Лисий Хвост!"

Я знаю, мессир Капитан. Уж это-то я знаю...

(с) Шимун Врочек

В качестве вольных иллюстраций использованы кадры из фильма "Плоть + кровь" (1985), с Рутгером Хауэром.

- Гребцы?

- Зомби, как обычно. Ты же знаешь, големы нам не по карману...

- Знаю, - вздохнул Вальдар. Военные экспедиции дорого обходятся. Даже если ты – легендарный Вальдар Лемож, Капитан Висельников, и под началом у тебя не менее знаменитые рыцари. Одни имена чего стоят! Криштоф Штеховский, Брэнд Зануда, Станис Солонейк, Янка Злая Ласточка... Репутация – великая сила. Охотники драться под твоим началом собираются со всей страны, готовые служить без жалованья, всего лишь в надежде на добычу – однако талеров в кармане не прибавляется...

Скорее наоборот.

Шестнадцати весельная речная галера. Сто сорок талеров. По четыре гребца на весло... плюс девять в запасе... Семьдесят три мертвеца. Двадцать шесть лютецианских талеров. Заклинание стазиса, обычно используемое для армейского провианта, сохранит запасные трупы в целости. Ни гнили, ничего. Два талера. А как быть с теми, что сядут на весла?

- Заклинание от запаха? Иначе задохнемся.

Криштоф поморщился.

- Тут небольшая закавыка, Капитан...

- Хочешь, сказать, мы остались без заклинаний? Не надо так шутить, Криштоф.

- Не то, чтобы совсем... Но, как бы сказать... Какой-то ублюдок скупил все на корню! - взорвался Криштоф. - Шомполом бы гада проучить! Чтобы в доме навозом не воняло, нужно грязь из дому выскабливать и мыться чаще! А не заклинания бочками таскать... Вообще все скупил. Негоцианты у нас две недели просят, чтобы с Новиграду товар привезти. И цену заламывают... ух!

- Ты его нашел?

- Нет, Капитан. Прости. Как в воду канул... - Криштоф задумался на мгновение. - Слушай, мне тут один торговый предложил заклинания особые взять. Наподобие духов дамских. Только поядренее. Пусть, значит, не убрать запашок, зато – перебить. Может, Капитан, какой-нибудь цветочный аромат, а? Там фиалки, розы...

Представив мертвецов, благоухающих свежими фиалками, Вальдар содрогнулся.

- Не пойдет. Мы за пару дней так цветочной мертвечиной провоняем – за всю жизнь не отмоемся. Представь, как нас встречать будут? Курам на смех, воители...

- Чтоб ей шомполом через алебарду! Может, ну их к чертям песьим, этих зомби? Ребят на весла посадим?

Вальдар задумался. Будь это морская пехота или удальцы из Братства Каракатицы, привычные к веслу и абордажной сабле – как бы все просто решилось. Эх, мечты, мечты!

- Не пойдет. Для гребли навык нужен. Иначе только людей покалечим.

- А что тут сложного? - пожал могучими плечами Штеховский. - Сам за весло сяду, если надо.

- Поверь на слово – сложностей больше, чем ты думаешь... Ладно, Криштоф, этим займемся позже. Порох?

- Уже погрузили. Пять бочонков. Еще свинца фунтов семьдесят. Пуль обсидиановых и из горного хрусталя по два выстрела на мушкет... Их у нас шестнадцать штук...

- Мало. Два выстрела – только пугнуть.

- Знаю, что мало, Капитан – только где ж взять? Если нарвемся, придется по карманам шарить и серебро на пули переливать. Не в первый раз. А святой воды у нас хоть отбавляй...

- Откуда?

- Заглянул священник из Наольской церкви, сели, побеседовали – глядь, а мы с ним родственники по линии троюродной тетки! Мир тесен, песья кровь. Представляешь, моя прабабушка с материнской стороны, урожденная графиня Цвейг-Суховская...

- Криштоф, избавь меня от своей родословной. Поверь, я очень уважаю графиню Цвейг-Суховскую... но давай не сейчас... Значит, освящение запасов воды обошлось нам в четверть талера?

- Полтора.

- Полтора талера?! Вы что, всем родовым древом пили?!

- Он мой четвероюродный племянник, Капитан. Не могу же я экономить на родственниках?

Вальдар оглядел внушительную фигуру Криштофа, вздохнул:

- Не можешь.

Иногда ветер дул на реку, и становилось легче дышать. Вальдар повернулся, чтобы не видеть страдальческое лицо хозяина корчмы. Указать на дверь знаменитому рыцарю тот вряд ли решиться, но...

"Скоро начнут говорить, что дело наше дурно пахнет."

- Мессир Лемож? - раздался негромкий голос.

Вальдар повернулся. Ага, аристократ. Лет двадцати. Среднего роста, хорошо сложенный, тонкие черты лица, глаза светлые – то ли серые, то ли зеленые. При таком свете не поймешь. Но взгляд ощутимо острый. Темно-синий камзол отделан серебром, воротник из тончайшего кружева. Зато шпага на простой кожаной перевязи. И судя по всему, боевой клинок, а не дуэльная безделушка...

- Присаживайтесь, сударь. У вас ко мне дело?

- Я слышал, вы набираете волонтеров?

Доброволец, значит. Сколько их за последние дни здесь перебывало – страшно вспомнить. Подвигов хотят, славы... Любители! Профессионалы обычно хотят денег... В висках закололо, словно иголкой. Надо приказать, чтобы после загрузки галеру отогнали ниже по течению. Или выше... лишь бы подальше...

- Ваше имя?

- Ришье.

И никаких титулов? Которые, впрочем, у него на лбу написаны... Вальдар поборол желание послать молодца ко всем чертям. Проклятье! Голова просто раскалывается...

- Прозвище есть?

- Лисий Хвост.

- Чем знамениты? В каких кампаниях и под чьим началом участвовали?

- Ничем не знаменит, ни в каких компаниях не участвовал. Под началом тем более не состоял... Я хотел бы присоединиться к вашему отряду, мессир Вальдар.

Вот так. Ничего не умею – возьмите и радуйтесь. Этот хотя бы честен. Не пытается приписать себе участие в Войне Кланов или службу под началом Белого Герцога? Приятное исключение. Хотя при его молодости и полном отсутствии смущения это больше напоминает цинизм, нежели честность.

- Что умеете? Воинское ремесло? Кавалерия, инфантерия, специальные операции? Может быть, магическая подготовка? - спросил Вальдар без особой надежды. - Нам бы очень пригодилось.

Ришье пожал плечами.

- Фехтую, стреляю, дерусь, немного разбираюсь в магии. Самый обычный дворянин.

А вот сейчас он должен улыбнуться, подумал Вальдар. Так мерзко, как это умеют только аристократы...

Ришье остался невозмутим.

- У меня служат профессионалы, молодой человек, - сказал Вальдар устало. - Ветераны. Некоторые сражались под знаменами Виктора Ульпина, легендарного Белого Герцога, другие – под началом его знаменитого противника Роланда Дюфайе. Это не считая постоянной практики в войнах Фронтира... У кого-то послужной список скромнее... Но все мои люди имеют выучку, которой позавидует Орден Экзекуторов. Они профессиональные солдаты, черт возьми! Если фехтовальщики – то высшего класса, если стрелки – то попадающие с сотни шагов белке в глаз. Вот и скажите, Ришье, почему я должен взять вас?

- Потому что я настаиваю, мессир Капитан.

"Он настаивает!"

- Это военная экспедиция, а не увеселительная прогулка, мессир Лисий Хвост!

- Я знаю, мессир Капитан, - спокойно ответил молодой рыцарь. - Однако я также знаю, что вам без меня не обойтись.

- Да что вы говорите? - Вальдар уже не пытался скрыть раздражение. - Вы настолько хороший боец?

- Если честно, то... не слишком.

Вальдар поднял брови.

- Зато, - совершенно невозмутимо продолжал Ришье. - У меня есть то, что гораздо важнее десятка опытных бойцов.

- Что же это? Неужели ваш врожденный аристократизм?

- Лучше, мессир Капитан. Много-много заклинаний от неприятного запаха. Говорят, по весне зомби особенно... ароматны.

Ришье усмехнулся. Именно так мерзко, как Вальдар от него ожидал...

* * *

Галера набирала скорость. Под мерный грохот барабанов весла поднимались из реки, пролетали над волнами и снова погружались в воду. Темп Гребной Мастер задал щадящий, пока "мертвяки не привыкнут". Шесть ударов в минуту. К завтрашнему утру Мастер обещал выйти на крейсерский ход. Значит, через пять дней, подумал Вальдар. Пять дней и – все решится...

Солдаты в разноцветных мундирах заняли верхнюю палубу. Чистили оружие, играли в кости, плевали за борт. Доносились раскаты смеха. Некоторые по старой солдатской привычке завалились спать. Пускай отдохнут пару часов, решил Вальдар, освоятся на реке – а там уж дело за капралами. Разлениться у меня еще никому не удавалось...

- Мессиры, - обратился Вальдар к рыцарям. - Прошу в палатку.

...Нам будет противостоять дружина гейворийцев. Двадцать-тридцать хорошо обученных бойцов. Плюс местные силы самообороны – это еще человек двадцать, плохо вооруженных, почти не обученных... но забывать про них все же не стоит.

- Варвары опасны только в рукопашной. Без строя...

- Эти гейворийцы натасканы для боя в правильном строю, - сказал Капитан. - Кроме мечей, они вооружены пиками. Мушкеты, пистолеты, ручные бомбы. Заклинания, обереги... дикарский уровень, но все равно. К тому же, у них есть мастер боя на длинных мечах. Не гейвориец. Ханнарец. Зовут Краск.

- Ага, - кивнул Криштоф, - Знаю такого.

- Кроме того, кавалерии у нас нет, не забывайте.

- Не сходится, - сказала вдруг Янка Злая Ласточка. - Тридцать профессиональных солдат, которым гейворийцы, при всем их обучении, в подметки не годятся... И семь рыцарей – знаменитых! Против горстки головорезов? Темнишь, Капитан.

- Темню, - согласился Вальдар. - Темню, Ласточка. Дело не в гейворицах... Дело в их командире. Он меня беспокоит. Противник достойный, можете поверить... У такого врага могут быть в рукаве любые козыри.

- И кто же этот достойный? - спросила Янка. Рыцари заинтересованно придвинулись к Капитану. За их спиной Лисий Хвост невозмутимо ждал. "Впрочем, ему-то любые имена мало что скажут". Вальдар выдержал паузу.

- Анджей по прозванию Мертвый Герцог.

Молчание.

- Да-а, - протянул Станис. Рыцари зашевелились. - Капитан, это что, шутка? Он же умер.

- Мерзавец жив, - Вальдар окинул рыцарей испытующим взглядом. "Никто глаза не прячет? Молодцы. Не так страшен Анджей, как его слава". Усмехнулся. - Уж можете мне поверить. А вот насколько жив, нам предстоит выяснить...

- Попрошу высказаться, - сказал Вальдар. - Начнем, как обычно, с младших. Ришье?

Лисий Хвост пожал плечами:

- Я слышал о Мертвом Герцоге... но и только.

- Адам?

- Отказаться, как понимаю, поздно? - улыбнулся Бродиган. Янка не сдержалась и прыснула в кулак. Вальдар смотрел терпеливо. - Извини, Капитан. Мое мнение как боевого мага... Не знаю. Я плохо понимаю, к чему готовиться. Это правда, что Анджей был серьезно ранен?

- Криштоф?

- Правда, Капитан, - сказал гигант и почесал грудь. - Почти мертв, шомпол тебе через алебарду. Сам видел. Бомбой полчерепа снесло... руку оторвало и грудь разворотило... Сердце, помню, как на ладони и – трепыхается, что твой карась...

- А дальше? - заинтересовался Адам.

- Ну, а дальше я в атаку пошел, потом в осаде два месяца сидел... Нас тогда здорово лютецианцы прижали. Не знаю, что с ним было... Но вроде бы помер.

- По моим сведениям, - сказал Вальдар, - Герцог с виду совершенно здоров, руки и ноги в наличии. Чтобы это значило? Адам?

- Черная Месса, Капитан. Больше ничего в голову не приходит.

- То есть душу он продал?

- Должно быть, - ответил Адам без особой уверенности. - Не знаю.

- Мне нужен четкий ответ, мессир Бродиган. Продал или нет?

Молодой рыцарь задумался.

- Да. Другого способа излечиться после таких ран я не вижу. Разве что божественная благодать...

- Ну уж нет, - сказал Криштоф. - Церковь знает всех излеченных Божественным вмешательством наперечет. Это я тебе, сынок, как отец-Экзекутор говорю. Анджея среди праведников нету. Сомневаюсь, что ехиднин сын часто ходил к заутрене...

- Значит, продал, - уверенно заключил Бродиган. - Будем бить.

- Спасибо, Адам, - сказал Вальдар. - Яким?

- Я сражался вместе с ним под Китаром, - сказал Яким Рибейра, смуглый и невероятно красивый лютецианец. - Я командовал ротой драгун. Под началом Анджея был отряд гейворийских наемников. Никогда раньше не видел, чтобы гейворийцы дрались так... отчаянно и умело. Он отменно вымуштровал этих варваров. Храбрый воин. Отличный командир. Настоящий солдат, - Рибейра обвел рыцарей серьезным взглядом, потом неожиданно блеснул зубами в улыбке. - Так на его могиле и напишем!

- Спасибо, Яким. Брэнд?

- Боюсь, нам придется нелегко, Капитан.

- Ты как всегда прав, Брэнд, - сказал Рибейра с улыбкой. Рыцари пытались скрыть смешки. Ришье уже знал, почему Брэнда прозывают "Вечно Правый" – или, гораздо чаще, Зануда. Вещи он говорит вроде верные, но – давно и всем известные. Однако Брэнд хороший исполнитель. Без особой фантазии, зато въедливый до мелочей...

Зануда показал Рибейре кулак.

- Станис?

- Я с вами, Капитан, - сказал Станис по прозванию Могила.

- Криштоф?

- А что тут думать? - проворчал гигант. Штеховский сидел на единственном стуле, поставив между колен тяжелый меч. Как многие рыцари-Экзекуторы, он предпочитал массивные двуручники новомодным саблям и шпагам... Криштоф покряхтел, шмыгнул носом. - Драться так драться. С Мертвым Герцогом, так с Мертвым Герцогом.

- Орден Очищающего Пламени прикроет нас в случае чего?

- Боишься, после дела нас на первом же суку вздернут? - поднял бровь Штеховский. - Не боись. Какая бы тварь заместо Анджея не сидела, грохнуть ее надо – будь это лич или оборотень... - Криштоф шумно вздохнул. - Орден благословение даст, Капитан, не сомневайся... Хотя, шомполом тебя через алебарду, Анджей и при жизни был – тварь изрядная! Пусть и воин хороший...

...Открыв глаза, Капитан некоторое время лежал в темноте, наслаждаясь покоем. Странная все-таки штука – привычка. Крепко спишь под громовой храп, а просыпаешься от тихого смеха. Может, показалось? А сон был хорош. Бессмысленный и очень мирный. На зеленой поляне сидели девушки... наверное, все-таки феи... тихие и уютные... И голоса у них были точно такие же – тихие и уютные...

Смех! Не показалось.

Вальдар встал, натянул впотьмах рубаху. Осторожно, чтобы не спугнуть фей, выглянул из палатки.

По залитой лунным светом палубе косолапил Криштоф.

То есть, в первый момент казалось, что это Штеховский – даже несмотря на рост, чуть ли не в два раз меньший, чем у рыцаря Очищающего Пламени. Лже-Криштоф вел себя в точности, как оригинал. Косолапил и шмыгал носом, чесал грудь и размахивал правой рукой. Левая рука по привычке придерживала у пояса тяжелый меч... легкую шпагу?

- Песья кровь, - добродушно ворчал Лже-Криштоф. - Что разлеглись, ехиднины дети? Ружья кто чистить будет? А, шомполом тебя через алебарду!

На палубе негромко засмеялись. Чистыми легкими голосами. Янкины амазонки... феи...

- Сию минуту, милсдарь! - ответил женский голос. Лже-Криштоф повернулся... какой к черту Криштоф! Адам, изображающий Штеховского. Вальдар покачал головой. Дурачится молодежь... Адам Бродиган рассказывал, что полгода проездил с бродячим театром – увлекся одной актрисой... А актерством, он там, случайно, не увлекся?

- У вас талантливые люди, Капитан, - раздался за спиной негромкий голос. Ришье? Вальдар не стал отвечать. Он до сих пор не мог решить, как относится к молодому рыцарю. Как к авантюристу? Искателю славы? Лазутчику? Якиму Ришье понравился, но Яким – человек непростой... ох, непростой...

- Дядя Криштоф, еще чуточку.

- Шевелись, чертовка! - в притворном гневе топнул ногой "милсдарь". Вальдар невольно усмехнулся. Криштоф частенько напускал на себя грозный вид, но – тщетно. Янкиных амазонок не проведешь. Девчонки из рыцаря веревки вили. - И сколько раз говорить: я вам не дядя Криштоф, а великий воитель Криштоф Людвиг Иероним Штеховский!

Смех.

- Как прикажете, пан великий воитель дядя Криштоф Штеховский!

Слышал бы это "пан великий воитель", мирно храпящий на всю галеру... Да ничего бы не было. Адам понюхал бы волосатый кулак, выслушал пару ласковых, и – все. Через полчаса размякший Криштоф назвал бы амазонок "дочками" и позволил посидеть у себя на коленях...

Тоска подступила к горлу. "Не уснуть".

- Ришье? - тихо позвал Вальдар. - Вы еще здесь?..

- А люди потом назовут наш поход как-нибудь романтично, - сказал Лисий Хвост. - Скажем, Поход Героев. Вам нравится, Капитан?

- Нет. А вам, Ришье?

- Ну я-то не герой.

- Да? - Вальдар посмотрел рыцарю в глаза. - Замечательно. Больше всего я не люблю ситуации, когда возникает необходимость в героях. Война – это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно. Профессионально. Когда же любитель берется за работу профессионала... Вкривь, вкось, с надрывом и кровью... И обычно умирает, надорвавшись... А потом веками живет в народной памяти... Это и есть – героизм. Иногда он поразительно напоминает глупость, не находите?

- Вы не любите героев?

- Я – профессионал, - отрезал Вальдар. Несколько более резко, чем собирался. Помолчал. - Спокойной ночи, Ришье.

- Спокойной ночи, Капитан. Хороших снов.

* * *

- Почему его называют: Мертвый Герцог? - спросил Ришье.

- Однажды в бою Анджей отрубил солдату голову и поскакал в атаку, держа жуткий трофей перед собой. Он знал, что кавалерией со стороны противника командует какая-то "ваша светлость"... Идея показалась Анджею удачной. Он стал орать... остальные подхватили... Представьте, весь отряд наступал, крича "Мертвый герцог! Мертвый герцог!".

- Ловкий трюк, - сказал Ришье. - И что, выгорело?

- Они обратили противника в бегство... в паническое. Это считается за "выгорело", мессир Лисий Хвост? - Адам улыбнулся. - А герцог на самом деле лишился головы – только по другому поводу. Дворцовые интриги. Анджей тут ни причем... Но его слава, как одного из лучших наемных капитанов, только выросла. Спросите любого солдата о Мертвом Герцоге – услышите столько небылиц и легенд, что самому Капитану Висельников впору... Правда, про нашего Вальдара истории... хм-м... гораздо более жуткие...

- Спасибо, Адам.

* * *

...продолжение следует.

(с) Шимун Врочек

Какими книгами я в детстве зачитывался? Беру до окончания школы, потому что трудно разделить по годам.

1. "Граф Монте-Кристо", раз двести прочитал.

2. "Одиссея капитана Блада", раз триста.

3. "Скарамуш", раз пятьсот.

4. "Наследник из Калькутты", Штильмарк, до фига.

5. "Аэлита", Толстой, много раз, особенно история Атлантиды. "Гиперболоид" чуть поменьше.

6. "Морской ястреб", Сабатини, много раз.

7. "Айвенго", много раз.

8. "Фаворит" Пикуля, до фига раз.

9. "Анжелика", вся серия до "Неукротимой Анжелики", раз по сто пятьдесят.

10. "Лунная радуга", Павлов, очень много раз.

11. "Мир смерти", Гаррисон. До фига раз.

12. "Честь имею", Пикуль, до фига.

13. "Каторга", Пикуль, до фига.

14. "Потоп", Сенкевич, до фига раз.

15. "Петр Первый" Толстого, очень много раз.

16. "Спартак", Джованьоли, очень много раз.

17. "Белый вождь" Майн Рида, до фига раз.

18. "Робур-завоеватель", Жюль Верн, до фига раз.

19. "Баранкин, будь человеком" и "Сверхприключения сверхкосмонавта" Валерий Медведев, до фига раз.

20. "Двадцать тысяч лье под водой" много раз, но меньше, чем "Робур".

21. "Королева Марго" Дюма, много раз.

22. "Звездные короли" Гамильтона.

23. "Пасынки Вселенной" Хайнлайна.

24. "Жизнеописания", Плутарх, очень много раз.

25. "Бегство Земли", Карсак.

26. "Война с саламандрами", Чапек. Много раз.

27. "Дом в тысячу этажей", Ян Вайсс. очень много раз. Недавно перечитал — и это до сих пор прекрасная книга.

28. "Следопыт" и "Последний из могикан" Фенимора Купера.

29. "Ветер времени" и вся серия про московских князей Дмитрия Балашова.

30. "Война миров", Уэллс.

31. "Ариэль", Беляев. Много-много раз.

32. Волков, "Урфин Джюс".

33. "Борьба за огонь", Рони-старший.

34. "Земля Санникова", "Плутония" Обручева.

35. "Белый клык", "Зов предков", Джек Лондон.

36. "Джен Эйр" много раз, в первый раз читал просто как роман ужасов, завораживающий и страшноватый.

37. Сказки Джанни Родари

38. Грузинские сказки про дэвов (отличная была книжка)

39. Русские народные сказки (отличная была книжка, сто раз многие сказки читал)

40. Гайдар "Тимур и его команда", "Школа","Судьба барабанщика".

41. Книжки из серии "Пионеры-герои". Почти наизусть все знал.

42. Книга о защите Брестской крепости, офигительные там были иллюстрации, кстати.

43. "Чапаев", Фурманов.

44. "Три толстяка" Олеша.

45. "Том Сойер", Марк Твен (А Гекльберри Финн мне не пошел тогда).

46. Сказы Бажова, много раз.

47. "Герой нашего времени" Лермонтов, много раз.

48. "Белеет парус одинокий" Катаев, и вся серия продолжений.

49. "Капризка — вождь ничевоков", Воробьев.

50. Ян, "Огни на курганах" много-много-много раз. Спитамен — мой герой.

51. "Как закалялась сталь", Островский. Очень много раз.

52. "Повесть о настоящем человеке", Борис Полевой.

53. "Старуха Изергиль" и другие рассказы. Горький. Очень много раз. Но особенно Изергиль, конечно.

54. "Донские рассказы", Нахаленок и другие. Шолохов. Много раз.

55. "Руслан и Людмила", Пушкин. Много раз.

56. "Бродяги севера", Джеймс Оливер Кервуд. Очень много раз.

57. "Мастер и Маргарита", Булгаков. Много раз. Хотя я долгое время считал, что лучшее там — это история Пилата и Иешуа. А остальное можно было и не писать :)

58. "Кутузов", Раковский.

59. "Капитанская дочка", "Дубровский", Пушкин

60. "Унесенные ветром", Митчелл (я прочитал даже два продолжения от других авторов — одно плохое, а другое ужасное).

61. "Экспансия", Юлиан Семенов. Очень люблю до сих пор.

62. "Красное и черное". Мне не очень нравилась эта книга, но я читал ее несколько раз.

63. Зеленое собрание сочинений Дюма.

64. "Стажеры", Стругацкие.

65. "Град обреченный", Стругацкие. Не любил и не понимал, но много раз перечитывал.

66. "Дюна" и "Мессия Дюны", Херберт. В старших классах, почти одновременно с игрой "Дюна 2". Очень много раз.

67. "Пылающий остров", Казанцев. Я почему-то не любил читать ее подряд, от начала до конца. Я читал отрывками, открывая книгу наугад, в разных местах. А потом однажды собрался и Остров прочитал целиком, от и до. И — кусками было лучше, имхо. Странный эффект. Кусочками книга казалась больше и значительней.

68. "Черная стрела" и "Остров сокровищ" Стивенсона. Причем Стрелу я любил больше.

69. "Таис Афинская" и "Час Быка", Иван Ефремов.

70. "Люди как боги", Сергей Снегов.

71. "Алые паруса" и "Бегущая по волнам", Александр Грин. Особенно Бегущая.

Больше всего мне нравились книги, где я представлял, что оказался в книге и помог герою в определенный момент. И переломил роковую судьбу.

- Спартак, - говорил я, входя ночью в палатку гладиатора. На перевязи через плечо у меня висел кривой фракийский меч. - Киликийские пираты тебя предали. Нужно действовать срочно, мгновенно, незамедлительно! Иначе армии Красса и Помпея Великого возьмут твоих людей в клещи.

Спартак смотрел на меня, в глазах его светился умный жесткий огонек.

- Кто ты? - спрашивал он.

- Тот, кто тебе поможет.

Затем он кивал и расстилал карту. Я тыкал пальцем.

- Вот здесь и здесь, - говорил я. - Помпей уже высадился, его легионы идут маршем от Брундизия. Вы должны успеть прорваться к Риму. Бросайте обоз, бросайте все, пойдем налегке.

- А как же женщины и дети? - спрашивал Спартак. - Мы не можем их бросить, а пешего перехода они не выдержат.

Конечно, нет.

- Для этого я привел корабли, Спартак.

Он вздрагивал и поднимал голову, еще не веря.

- Их мало, но женщины и дети будут в безопасности.

Я не знал, откуда я возьму корабли для эвакуации, но был уверен, что что-нибудь придумаю. Корабли будут, черт меня побери! Потому что так надо. Спартак смотрел на меня, затем кивал и многодневные скорбные морщины на его сильном лице разглаживались. Он улыбался.

- Так и сделаем, - говорил он. Спартак поворачивался и приказывал адъютанту:

- Общий подъем!

Я слышал, как резко и звонко трубят рожки — и сладкий холодок бежал у меня по спине между лопаток... Мы собирались идти на Рим. Все еще могло сложиться иначе. Судьба повернула свои ржавые колки, чтобы сыграть на перетянутых струнах другую, новую мелодию...

Я почти не читал Крапивина (кроме Острова и капитаны).