Туалетный вопрос
Как объяснить мужу, что туалет не его частная комната. Если хочет индивидуальный, вперёд, в сферу строительства. Большинство мужиков считают своим долгом издеваться над остальными членами семьи методом занятия сего помещения. Интересно, что вы там делаете? Стратегию угнетения семьи разрабатываете? Ищете способ вылезти из-под каблука? Ждёте, пока у ребёнка пройдёт очередной кризис очередного возраста? Прячетесь от реальности?
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Ответ на пост «Странные мечты у некоторых»
У меня тоже когда-то была мечта про школьницу(совершеннолетнюю, Жень!) и вот это вот всё.
Многие мои подписчики знают, что моя текущая жена почти вдвое моложе меня и что в школу после 9 класса не ходила, а с техникума ушла за меня взамуж. Поэтому аттестата о среднем образовании на руках не было.
Совместно с её родителями уговорили закончить. Надо сказать восстановила материал и прошла оставшуюся программу быстро, за полгода примерно. ЕГЭ сдала успешно. И вот в день вручения бумажек среди школьниц затесалась и моя 21летняя женушка.
Как вывод - такое себе. Мечта была лучше её исполнения. В реальности мечта выглядела примерно так:
фотка из этих ваших интернетов
Эпизод 67. Ночная деятельность II
Конфликтов не было
Суд разводит супружескую пару:
- У вас конфликты были?
- Драться дрались, а конфликтов не было.
Бобыня
Дождь меленько барабанил по крышам пригородных касс, неопрятно шлёпался об асфальт и тревожил сонные лужи. Пассажиры горбились и торопились проникнуть внутрь электрички. Стародубов осмотрелся: народу нынче мало – три калеки на том конце вагона – это хорошо! Он сложил зонт, прислонил к пунцовой коже диванчика. Потом раскрыл сумку, вытащил и аккуратно поставил на приставной столик дорожный атрибут. Небольшая коробочка разложилась поддончиком, на котором поместились серебряный стаканчик и фляжка. Коньяк обжёг гортань и начал разливаться приятным теплом по озябшему телу. Стародубов расстегнул пиджак и расслабленно откинулся на спинку, прикрыв глаза. Он любил ездить в одиночестве: не нужно старательно отводить взгляд от попутчиков, избегая никчёмных разговоров. На дне каждого сердца есть осадок. Стародубову надо было обдумать слова городского доктора.
– Ба! Кого я вижу! – этот противный голос мог вывести из равновесия любого, но особенно – тех, кто лично был знаком с его обладателем. – Почтеннейший Василий Ильич едет к своей маленькой жёнушке! – ёрничая и кривляясь, на весь вагон возвестил мужик в подвёрнутых болотниках.
– Здрась, – выдавил Стародубов и развернул газету, отгораживаясь от неприятного ему человека.
Генку Мельника, бывшего одноклассника и нынешнего соседа по загородному дому, это не смутило. Небрежно бросив на крюк сумку и ружьишко, он бесцеремонно плюхнулся на сиденье, схватил серебряный стаканчик и сунул в него любопытный нос, с шумом втягивая аромат.
– Ух ты, славный коньячок! – Генка опрокинул стаканчик над своей пастью и ловко поймал языком янтарную капельку. – Наливай, а то уйду! – жизнерадостно пригрозил он и достал из охотничьей сумки большую алюминиевую кружку.
Стародубов поморщился, снял и неторопливо сложил очки, плеснул наглецу на донышко, налил себе. Чокнулись.
– Ну, за тебя, сосед! – с хитроватой улыбочкой сказал Генка и, сделав внушительный глоток, зацокал языком.
Василий Ильич выпил молча, не ощущая прежнего удовольствия, и снова взялся за газету. Генка посидел, разглядывая свои сапоги, и спросил елейным голосом:
– Ну, и что пишет пресса?
– Объявления читаю, хочу дом продать, – нехотя ответил Стародубов.
– А чего так? – удивился Генка. – У тебя же домишко приличный, и участок большой – до самой реки. Не жалко?
– И река неподалёку, и ручей протекает. Чудесный участок! Жене нравится... Только топит каждое лето, вода уже чуть ли не к крыльцу подбирается.
– Ба! – Генка подпрыгнул на сиденье. – Да у тебя никак бобёр завёлся! Сейчас их знаешь, сколько развелось!
– Да ну, какой бобёр? – Стародубов недоверчиво взглянул на Генку. – Хотя, может, и бобёр... И что делать? Продам – избавлюсь от неудобного соседа. – Стародубов многозначительно помолчал, глядя на Генку.
– Так убить паршивца – и дело с концом! – Охотник возбуждённо потёр ладони. – Наливай ещё, обмозгуем это дело!
– Как убить-то – они ведь в Красной книге, – вяло возразил Стародубов, отвинчивая крышечку фляжки.
– Э-э! Устарели твои сведения! – Генка проглотил содержимое кружки и азартно блеснул глазами. – Бобров не то, чтобы вычеркнули из Красной книги, а просто вырвали листы с их именем. Их развелось столько!.. Короче, стрелять разрешили без ограничений! – В его голосе чувствовался привкус коньяка и желание тяпнуть на халяву ещё.
– Да я и стрелять не умею...
– А сосед у тебя на что? – закричал Генка, энергично стуча себя в грудь. – Эх, ты, бобыня! С соседями дружить надо. Давай выпьем за это, – Генка снова подставил свою безразмерную кружку.
– И куда мы потом его денем? – спросил Стародубов, разливая остатки.
– Как куда?! Съедим! Бобрище же – со свиньищу! Мяса-то сколько! Экологически чистого...
– Да ну? – удивился Стародубов.
– Он ведь чего попало не жрёт – только лечебные травки кушает! Ох, хорош коньячок! Так и лёг на язычок! – Генка крякнул и с чувством продолжал: – Шкура опять же – жене твоей на шубку. Настя, Настенька, шубейка красненька! – Он сыпал прибаутками, а Стародубов, поднося ко рту серебряный стаканчик, неприязненно подумал: "Ишь, балагур, словно конфетку во рту катает имя моей жены!"
– А самое ценное, что у них есть, – Генка приблизил мокрые усы к уху Стародубова и заговорщицки прошептал: – Струя...
– Какая ещё струя? Моча, что ли? – Василий Ильич брезгливо отстранился.
– Не знаешь, что такое бобровая струя? Вот темнота! Это ж смазка такая, секрет, в кожаных мешочках под хвостом. Первейшее средство для таких, как ты!
– В смысле – как я? – Стародубов неприятно удивился, что разговор так близко подобрался к нему лично.
– У тебя ведь жена молодая? Факт! А ты с моего года?.. Значит, уже того... седьмой десяток разменял. Не всегда справляешься... Так? Поди, и к доктору уже обращался? Не помогает? – он сочувственно заглянул в глаза собеседника.
– А ты откуда з... Ладно, проехали. – Стародубов насупился и замолчал.
Генка отвёл глаза, а Стародубов, преодолев странное чувство – то ли обиду, то ли брезгливость, спросил:
– А что ты про струю говорил?
– А то! Это ж настоящий эликсир молодости! С утреца столовую ложечку заглотил – и весь день жужжишь, как электровеник. К вечеру – никакой усталости, наоборот – жену быстрее в койку тянешь!
– Не врёшь?
– Зуб даю! Бомба! Я как потреблять начал, будто ключиком завели – забегал. И усталости нет, и жить охота! Про женщин уж молчу. Готов на всех прохожих бабёнок кобелём кидаться!
"Может, и не врёт, – подумал Стародубов.
Наконец, стало ясно, кто его враг. Посягать на территорию – никому не позволено! Убив бобра, он решит проблему с затоплением. Не надо будет продавать дом. Вот Настенька обрадуется! А ещё, убив бобра, он получит чудесное лекарство. Съешь сердце врага – получишь его храбрость. Выпьешь бобровую струю – обретёшь... весну в конце осени.
Охотники встретились через день на развилке дорог и зашагали к ручью, который смущал спокойствие Стародубова. Шли краем поля, развороченного картошкой. Ночь старательно накладывала на пейзаж слои сепии, делая непрозрачным воздух, в котором летали и ложились на землю редкие снежинки. Поле упёрлось в перелесок. Осень изрядно пообтрепала деревья и кустарник. Лишь кое-где трепыхались на ветру и зябко жались друг к дружке жухлые листья.
– Бобр хитёр, – наставлял Стародубова Генка. – У него отличный нюх, слух и зрение. Подходи к засидке с подветренной стороны.
– К засидке? – переспросил Стародубов. – Это к хатке, что ли?
– Сам ты хатка, невежда! Слышал звон, да не знаешь, где он! Засидка – это по-вашему, интеллигентному – засада, западня. Делать засидку у хатки – плохая идея. Вода срикошетит – оставишь подранка или вовсе стрельнёшь в пустоту. Мы будем делать засидку в другом месте... Тише! – шикнул вдруг Мельник, прислушиваясь, и нагнулся, разглядывая что-то на земле. – Смотри!
В подмерзающей грязи виднелись чёткие рифлёные следы.
– Трое. Не так давно прошли.
– Охотники? – спросил Стародубов.
В груди зашевелилось нехорошее чувство. Кто посмел охотиться на его земле? "Врёшь! Это мой бобёр!" Стародубов решительно побежал между кустами, освещая путь фонариком. Генка поотстал. Он споткнулся и напоролся на сучок.
У самой воды сидел мужик в ватнике.
– Эй вы, а ну-ка брысь отсюда! – закричал Стародубов.
– Сам брысь! Вам чё, бобров мало? – огрызнулся мужик.
– Давай, давай, без разговоров! Убирайтесь. Это мой бобёр!
– Тво-ой?! – протянул мужик. – А где на ём написано, что твой?
– Так ручей по моему участку течёт, бобёр тут плотину построил, мою землю затопило – значит, мой! – приводил железные аргументы Стародубов.
Но мужик руководствовался совсем иной логикой.
– А вот мы сейчас посмотрим, чей... Бей интеллигента, братва! – закричал он.
Из-за его спины вынырнул ещё один – заросший чёрной щетиной. Он с размаху сунул кулачищем в лицо Стародубова, тот согнулся от жуткой боли, из носа потекло горячее. Третий пнул его сзади, свалив на землю.
– Мой бобёр! – исступлённо орал Стародубов.
– Врёшь, гнида! Мы первые...
Василий Ильич вцепился в чью-то телогрейку, стараясь дотянуться до морды. Кто-то заехал ему в ухо.
Грохнул выстрел. Все замерли.
– Ша, гаврики! А ну разбежались! В следующий раз пальну уже не в воздух! Не ваш бобёр и весь сказ! – Генка направил ружьё на мужиков, и даже в темноте было видно, как устрашающе вращается его правый глаз. Левый – прятался под набрякшей бровью.
– А мы что? Мы ничего. Супротив ружжа-то чего мы сделаем? Ваша взяла. -Телогрейка вырвалась из рук Стародубова.
– Ну вот, всех бобров распугали, – сказал, разминая шею, заросший щетиной тощий мужик.
– А в мешке у тебя что? – подозрительно спросил Генка.
– Да так. Поймали одного, мелкого.
– А ну, покажь! – Генка снова наставил ствол.
Мужик заматерился, но вытряхнул из мешка небольшого бобра с вывернутой задней лапой. Пахнуло смрадом.
– Фу! – замахал окровавленными руками Стародубов, отгоняя вонь.
– Капканы ставили? – спросил Генка, кивнув на сломанную перепончатую лапу.
– Ну да, ружжа-то нету. Самоловами ловили.
– А чё не проверяли тогда? Вонять начал – значит, дня три уж, как подох. А до этого сколько мучилась животина?! Не, ну что, за народ, а? Сволочи!
– Ну, мы пошли? – вежливо спросил тощий.
– Да идите уже! И добычу свою прихватите, охотнички!
Стародубов подошёл к ручью, нагнулся и зачерпнул воды, чтобы смыть кровь с саднящего лица. Вода обожгла, но стало легче.
– Не, ну я же правильно сказал, бобёр мой – коль на моём участке? – Он будто оправдывался перед Генкой, вытирая лицо носовым платком.
Мельник промычал что-то невнятное, отвернулся и начал мочиться – звонко, с напором, словно конь.
– Ну, чего приуныл, бобыня?! – бодро сказал он, застёгивая молнию. – Сейчас пойдём твоего бобра стрелять.
– А этот чей?
– Этот – не твой. Молодой, сеголеток. Вот и попался, глупыш. Пошли! Я знаю, где у них жировка. Там засидку сделаем.
Они шли, продираясь через тальник. Генка наклонялся и разглядывал что-то на земле. Наконец, остановился.
– Вот видишь сломанные веточки? Тут он жирует. Скоро опять придёт. Надо только затаиться и подождать. Так, откуда у нас ветер? – Генка облизал палец, поднял его кверху, посоображал немного и указал: – Вот здесь сиди.
– И что потом?
– Как что? Стрелять надо! А, у тебя тоже "ружжа нет",– передразнил он давешних "охотников". – Что ж, одолжу своё. Плохая это примета: отдай ружьё дяде, а сам иди к... – Генка хохотнул. – Ладно, прорвёмся! Твой бобёр, ты и стрелять должен.
– А ты?
– Я к медичке загляну. Как бы глаз не вытек, – ответил Генка и пропал.
Сначала Стародубов сидел на корточках, вглядываясь в темноту. Время от времени включал фонарь. Потом подумал, что свет отпугнёт зверя, и тот не придёт совсем. Решил, что включит, когда услышит какие-нибудь звуки. Холодало. Морозец пробирался под куртку. Начала зябнуть поясница, затекли ноги. Стародубов сел было в припорошенную снегом траву, потом встал, прислонился спиной к дереву. Тут и послышалось лёгкое шевеление. Стародубов замер. Он? Или ветер играет, срывая последние листья? Включить фонарь? А вдруг спугнёшь? Шорох становился отчётливей. Так шуршало Настино муслиновое платье, когда они познакомились на приёме у губернатора. Послышался хруст. А ведь это он! Кому ещё тут быть? Ветки жрёт! Жирует!
Стародубов включил фонарь. В десяти шагах, опираясь на широкий, как весло, хвост, сидел к нему боком крупный, с овчарку, зверь. Короткие передние лапки проворно подавали в рот веточки, которые исчезали там с невероятной быстротой. "Совсем как я, когда ем длинную лапшу, – подумал Стародубов. – Вот тоже бобыня!" Стало трудно дышать и вовсе не из-за мороза.
Все одинаковы! Бобёр кушает, толстеет, копит жирок – чтобы с меньшими потерями перенести холода. Так и он, Стародубов, пытается облагородить, обставить удобствами осень своей жизни, женившись на молоденькой – чтобы было кому согревать зимними ночами. Этот бедолага даже не догадывается, какую силу носит под чешуйчатым хвостиком. Желающих отнять у него драгоценность – оказывается, не меряно... Так и Стародубов каждый раз испытывает страх, мучается ревностью, когда кто-то посторонний бросает взгляд на любимую. Во всяком, кто ходит в брюках, видит врага. Всё кажется, что отнимут его сокровище. А чтобы не отняли, приходится отбирать самому. Такая философия. Либо ты, либо тебя...
Стародубов вскинул ружьё, прицелился и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, но пуля пролетела мимо. Бобёр повернул к нему голову и выставил длинные зубки.
– Эх ты, мазила, – сказал он. – Горе-охотник. Да не суетись, перезарядить не успеешь. Я щас нырну – и поминай как звали.
– Ты говорить умеешь? – удивился Стародубов.
– Я всё умею, – солидно сказал бобер. – А вот ты... Ну, чего ты всё время надутый, спесивый ходишь? Точно – бобыня! На людей волком смотришь. В меня пальнул. Скажи: на кой ляд тебе нужна моя струя?
– Так это... Говорят, в интимной сфере помогает. Жена у меня молодая...
– Моя струя – тебе? Поможет, как мёртвому припарка, – насмешливо фыркнул бобёр и сложил пальчиками что-то наподобие кукиша. – Накось, выкуси! Решай-ка свои проблемы сам. Ну, люди! Идут на убийство, чтобы добыть афродизиаки! – Он презрительно отвернулся.
Стародубов замер столбом, не в силах пошевелиться.
Бобёр обернулся, словно сжалился, поманил лапкой.
– Да ведь можно и без убийства обойтись. Подходи – поделюсь.
– Уважаемые пассажиры! Наш электропоезд прибывает на станцию "Осман".
Василий Ильич вздрогнул и открыл глаза. Его остановка! Фляжка лежала на боку. Потряс её: пустая! "Но я же всего стаканчик выпил". Надо было выходить, электричка стояла недолго. Он быстро сунул дорожный наборчик в сумку, подхватил зонтик и шагнул на перрон. Из соседнего вагона вывалился Мельник. Его покачивало. "А! Вот кто мой коньяк выжрал! – сообразил Стародубов. – Ну, проныра!"
– О, привет! – весело, как будто ничего не произошло, воскликнул Генка. – Ильич, так ты в соседнем вагоне ехал? Вот не знал, а то зашел бы, поболтали.
Его левый глаз не открывался под заплывшим веком. "Ну да, – смутно вспоминал Стародубов. – Это ж он на охоте пострадал".
Пошли рядом.
– К окулисту ездил, – рассказывал Мельник. – Выписали лекарство. Зашел в аптеку. Мать честная! Наличных не хватило. А на поллитру – как раз. Да ничего, глаз не ватерпас, проморгается... А у тебя, я слышал, проблемы?
– Какие еще проблемы?
– У тебя на участке вроде бобёр плотину построил. Так может, подстрелить его? – Генка участливо заглянул единственным глазом в лицо. – Это мы запросто! Шкура у него знатная. Молодой жене шубейку сварганишь. Ну, мясо – само собой – пополам. – Он приблизил к уху мокрые усы и понизил голос: – А самое главное у бобра – струя...
– Враки!
– Кто сказал? – гоношисто спросил Генка.
– Бобёр и сказал. – Стародубов прибавил шагу, чтобы оторваться от балагура, вруна и халявщика.
Холодный ветер выворачивал зонт наизнанку, дождь хлестал с боков, спереди и сзади. "Враки, ничего не поможет, не получится весны вместо осени, – подавленно повторял Стародубов, поспешая к усадьбе. – Враки и... наваждение".
Настенька встретила мужа приветливо, кормила ужином, щебетала, рассказывая новости, но спросить, что сказал доктор, не решилась. Промолчал и он. Спать по привычке легли в разных комнатах. "Чёрт побери! – Василий Ильич ворочался в холодной постели. – Враки! Кто сказал – не получится? Доктор? А бобёр сказал, должно получиться!" – Встал с дивана и пошлёпал в спальню, под тёплый бочок своего сокровища.
Когда женился на брюнетке
Бытуют различные мнения относительно любви, порой излишне романтизированные вроде «Противоположности притягиваются», «Вода и пламень», «Любящие смотрят друг на друга» и два профиля, соприкоснувшиеся носами. Однако же в жизни, в том самом нелюбимом романтичными людьми жёстком, циничном, некрасивом реале лучше иметь сходные взгляды, принципы, ценности и смотреть, идя бок о бок, в одном направлении.
Смотрю на реальные браки знакомых, крепче те, в которых находятся супруги, похожие по своим убеждениям, из одного социального слоя, с близким социокультурным багажом и уровнем интеллекта.
Расскажу об одном случае, где люди оказались разными.
Муж этого семейства — давний знакомый. Он одарённый фотограф, фотохудожник, твоческая личность, но с превосходной коммерческой жилкой, сумел поставить свой талант на службу, так сказать. В своём городе он профи со знаком качества уже много лет.
Женился он в студенческие времена по залёту. Учились они с женой в одном учебном заведении среднего профессионального образования, не совсем шарага, как я понял, а повыше. Потом он стал открывать своё дело, ИП, его уже все знали, как фотографа, поэтому дело пошло. Жена не работала, занималась ребёнком. Он, как «белый человек», решил, что пора получить высшее образование, и хотел поступить в вуз на заочное. И тут жена встала на дыбы. Отреагировала категорично, недвусмысленно и агрессивно. И да, кстати, она очень ревнивая.
Когда он, рассказывая об этом, озвучил причину, я немного прихуел, ибо на тот момент в силу возраста ещё не знал весь спектр умозаключений, логических выкладок, аналитических зигзагов, на которые способны женщины. Его жена, ни много, ни мало, выдала следующее:
- Если ты получишь высшее образование, ты меня бросишь.
Забегая вперёд: он её бросил. Правда, не знаю, после получения образования или до, и получил ли он его вообще.
Его жену я видел за несколько лет до этого. Случайно (а всякая случайность есть закономерность, только неявная нам, иногда до поры, до времени) столкнулись в Шереметьево. Мир тесен, это верно. Я летел в командировку, торопился на регистрацию, он с женой - на отдых, рейс с пересадкой, поэтому перекинулись парой фраз и разошлись. Но жену я запомнил. Кудрявая миниатюрная брюнетка с ладным телом. Блядский взгляд, глаза тёмные, как смородинки, лукавые. Пухлый капризный красный ротик. Куколка. Очень сексуальная куколка. Прехорошенькая. Немного похожа на латиноамериканских горячих красоток, только без огромных зада и бюста. Либо на вариант МерилинМонро-брюнетку.
Бывает такой типаж женщин, которых сложно представить в качестве жены, матери. Они прирождённые любовницы. Причём не те, что, как гейши, способны выслушать, понять, поддержать беседу, а чисто для постели. Этакая отличная блядь. В самом хорошем смысле этого слова, не в оскорбительном контексте. Такая женщина, которая дома дефилирует, прикрывшись простынёй, а постель всегда готова, раскрыта. Приходишь, выебешь её во все дырки и уходишь. Она может быть капризной, глупенькой, легкомысленной, похуй, ведь она не жена. Её можно содержать, развлекать, баловать, но в свет к приличным людям выводить нельзя, потому как вести себя она может и не уметь, и будет портить тебе репутацию. И, кстати, она даже в глаза смотреть не может спокойно, у неё обязательно в глазах чертинки бегают. Взгляд лукавый, ротик лукавый. Понятно, что и ты не можешь на такую смотреть спокойно. У таких женщин это прирождённый дар — заставлять хотеть её, одним взглядом заставлять.
Такой внешний типаж имела жена моего знакомого. Я не утверждаю, что она была таковой на самом деле. Вполне возможно, что она само целомудрие.
Так вот, к чему я описал её внешность. Обладая столь притягательными сексуальными внешними данными, она могла бы крутить мужиками только так. Но вместо этого у неё явно были сильные проблемы с самооценкой. Во-первых, как я понял из всей их истории отношений — а он человек очень общительный, открытый, откровенный, поэтому рассказал всё, как было, она сама вешалась на него, потому что в их учебном заведении и в городе он был местной звездой, старше её, фотографировал всех красивых девушек, делал им портфолио. Потом они залетели. Он, как честный человек, женился. Во-вторых, страх, что он её бросит, если получит высшее образование, явно не от большой уверенности в своих женских чарах.
Если кратко и грубо: она сама бегала за ним, забеременела, женила его на себе, хотела привязать на всю жизнь. Хотя ровно при таких же внешних данных она могла бы вести себя так, чтобы он (и не только он) бегал за ней, а она бы выбирала из стада поклонников.
Хз о чём он думал, когда женился на ней. Наверное, о горячем сексе. Глядя на неё об ином не думаешь. Но получил ментальный БДСМ, связывание. Она его заарканила и хотела, чтобы он окуклился, но в бабочку не превращался. Ибо прекрасная бабочка улетит от неё.
Внешне они были красивой парой. Она маленькая сексуальная брюнетка. Он блондин с добрым лицом, чуть выше её.
Потом он развёлся с ней. Нынешняя жена — блондинка с добрым лицом. Симпатичная.
Теперь вывод из истории. Они были разными. Он честолюбивый, ориентированный на социальный успех и достаток. Она типичная женщина-женщина, способная влюбиться, как кошка, и пусть весь мир подождёт. Ему нужна была женщина, что смотрит с ним в одном направлении, ей — муж, с которым они смотрят друг на друга. Это тоже своего рода мезальянс. А мезальянсы хороши лишь в кино и литературе. В реале они чаще всего оказываются нежизнеспособны.
*хотел написать историю своего знакомого в разговорном стиле, в каком пишут подобные истории, но профдеформация сказывается.