YakoAndro

Довольно часто я слышал от разных людей одинаковую мысль:

– Чем больше ты отдаёшь в отношениях, тем больше получаешь.

Звучит обнадёживающе, но в реальности дело обстоит не так. Вернее, не совсем так. Начну с очевидного – если совсем ничего не вкладывать в отношения, они не будут развиваться. Хотя даже тут есть исключения, где человек становится настолько одержим своей мармеладкой, что ему плевать, как мармеладка к нему относится. Он всё равно будет названивать, сталкерить социальные сети и караулить у подъезда. С другой стороны, о «развитии» таких отношений говорить сложно.

Главное – в отношениях нужно что-то делать. Причём в здоровых отношениях делать так, чтобы хорошо было обоим. Иначе всё закончится зависимостью или быстрым расставанием.

Теперь о менее очевидном.

Избыточный односторонний вклад в отношениях приводит к парадоксу страсти. Например, Нина и Гоша поссорились из-за цветов на восьмое марта, и Гоша чувствует себя виноватым. При этом гипертрофированное чувство вины Гоши склоняет его не просто извиниться, а пожертвовать всеми своими интересами, лишь бы Нина осталась довольна. Гоша на протяжении месяца осыпает Нину гифками с котами, повторяет «Ты самая лучшая!» и позволяет ей принимать все решения: от выбора ресторана до покупки его рубашки.

Но вдруг! За этот месяц Нина становится только холоднее.

Как так?

Дело в том, что страсть в отношениях возникает как искра от двух прочных материалов. Двух «сильных» людей. Если ударить кремнием об кусок глины, глина развалится. Искры не будет. То же происходит в отношениях, где один человек теряет позицию силы и уверенности.

Почему «парадокс страсти»?

Со стороны поведение Гоши в отношениях выглядит логично. Он начинает делать для отношений больше, потому что чувствует себя виноватым. Он хочет исправить ошибку. Проблема в том, что Гоша начинает жертвовать ради внимания своей личностью: своими настоящими желаниями, потребностями и эмоциями. В этом и парадокс: излишнее внимание превращает человека из личности в безвольную желешку, что и убивает страсть. Желешка не возбуждает.

Ко мне часто обращались с подобной проблемой.

Например, одна девушка рассорилась с парнем после разговора о совместном будущем. Если коротко, парень не хотел думать о свадьбе и детях, хотя они были вместе больше 5 лет. Потом в течение месяца была ещё серия ссор, а затем парень испугался расставания и стал угождать девушке, а она писала мне, что хоть он и стал внимательнее, чувства сильно ослабли. Парадокс.

Решение парадокса страсти лежит на поверхности: нужно дать человеку возможность снова обрести свою личность и помочь ему отказаться от статуса зависимого элемента. Для этого нужно:

1. Создать разумную дистанцию в отношениях (дать обоим личное пространство).

2. Каждому начать заботиться о себе.

3. Каждому начать создавать новые отношения без ожиданий (чтобы не быть повёрнутым только на своей половинке).

4. Больше думать о возможности расставания, чтобы меньше его бояться.

Про последний пункт отдельно. Парадокс страсти возникает от ожиданий («мы вечно будем вместе») и условной любви к себе («если меня разлюбят, я никому не буду нужен»). В итоге Гоша так сильно боится остаться один, что начинает прикладывать слишком много усилий, что отталкивает Нину. Когда парадокс всплывает во время консультаций, я напоминаю людям, что здоровые отношения строятся по формуле:

– Мне хорошо одному, а с тобой ещё лучше.

В противовес более трагичному (но распространённому) определению:

– Мне одному плохо, а с тобой хорошо.

Это трагедия, когда происходит именно так. Человек не способен любить себя вне отношений, потому что не привык искать себя, не привык следовать своим желаниям и получать удовольствие от работы, творчества или нового опыта.

Любовь к другому человеку прекрасна. Но если она заполняет нас полностью, для нашей личности места уже не остаётся. И тогда возникает вопрос: кому нужна оболочка, внутри которой лишь пустота?

Когда нужно уходить из отношений?

Может, когда тебе соврали? Но ведь кто-то признаёт свои тревоги, находит прощение и живёт счастливо? Может, когда тебе изменили? Но разве не бывает счастливых историй воссоединения после обманутых чувств?

И всё же есть универсальный ответ на этот вопрос.

Из отношений нужно уходить, когда ты выбираешь между насилием и насилием.

С одной стороны, это выбор насилия над собой, когда мы остаёмся в отношениях, где пытаемся против воли изменить (или скрыть) настоящих себя. Возьмём Настю, муж которой с завидным постоянством повторяет, что она должна найти работу престижнее, одеваться красивее и быть к нему внимательнее. Насте это не нравится, она хочет оставаться собой, но пытается угодить тому, кого любит. Временами у неё даже получается подобрать подходящее декольте под одобрительный взгляд мужа, но почему-то это не делает её счастливой.

Почему Настя должна меняться против воли? Чтобы её любили?

Но разве любовь – это обмен свободы на внимание? Разве это честный обмен?

С другой стороны, над нами может довлеть выбор насилия над другим. Когда уже мы пытаемся «из лучших побуждений» (а как иначе?) переделать любимого, который меняться не хочет. Представим, что Настя взбунтуется. Вдохнёт безусловную любовь к себе полной грудью и будет отстаивать право на индивидуальную красоту и свободу, но вот муж окажется против. Ссоры, крики: «Я же для тебя стараюсь!», «Ты вообще меня не слушаешь?», «Тебе что сложно?» И тут уже Настя утонет в попытках вылепить из мужа что-то на свой вкус.

Когда наш выбор стоит между насилием над собой и насилием над другим, пора уходить. Пора уходить, когда альтернатива подчинению – это равнодушие к желаниям и потребностям. Пора уходить, когда ты понял, что не хочешь насильно становиться чьим-то идеалом, и не хочешь насильно идеал создавать.

Насилие – это плохо. Но бывают ли отношения совсем без насилия?

Бывают, хоть и не сразу.

Отношениям учатся в отношениях, и конечно, с первых попыток мы надеемся обрести идеал. Кто не надеется? Но когда пелена гормонов спадает, мы редко обнаруживаем за ширмой заботливую печенюшку. Часто нас ожидает дубовое поленко, помотанное жизнью. Именно тут очевидным решением кажется вырубить из обшарпанного дуба своего Пиноккио.

Кто-то проводит с рубанком в руках всю жизнь.

Одни всю жизнь подстраиваются и жалуются: «Ну почему она меня не любит? Я ведь готов на всё ради неё!» Другие всю жизнь подстраивают и говорят: «Я ведь ради него стараюсь! Почему он не хочет поступать, как я прошу?»

Спокойствие и счастье обретают те, кто понимает, что насилие – это знак. Насилие над собой – знак отстаивать свои желания и чувства. Насилие над другим – знак дать человеку свободу быть тем, кем он хочет.

И да, возможно, не рядом с нами.

Иногда на опознавание знаков уходят годы, а кто-то трагично игнорирует их всю жизнь, надеясь, что человек «когда-нибудь» образумится.

Это всё выбор.

Ждать в боли, причинять боль или отпустить и искать того, с кем больно не будет. В этом выборе нет ничего простого. И до момента осознания мы ещё не раз повернём не туда, надеясь на чудесное самоизлечение для себя и других.

Вывод?

Уходят не тогда, когда нет выбора. Уходят тогда, когда выбор «не уходить» означает только насилие. Над собой или другими.

1. Воспитание – это передача ребёнку «правильных» принципов жизни: как жить, с кем быть, как себя вести.

2. Эффективное воспитание – обучение ребёнка свободе ошибаться, при которой он через свой опыт сможет сам со временем ответить на эти вопросы.

3. Дети не слушают родителей. Дети на них смотрят. Поэтому ни один совет «не пей», «не кури», «не ругайся» не будет работать, если родители делают противоположное.

4. То же относится к психологическим привычкам. Если родители тревожны, им не убедить ребёнка «не переживать». Пробуйте новое, делитесь эмоциями, задавайте вопросы, и ребёнок будет поступать так же.

5. Воспитание можно разделить на три навыка: опека (или гиперопека), безусловная забота (или условная забота), принятие (или обесценивание).

7. Опекать ребёнка от откровенных опасностей нужно лет до 7. Пока мышление ребёнка «эгоцентрично», он не понимает, как кто-то может думать не так, как он. Поэтому он ждёт, что окружающие будут нести ответственность за его действия.

8. После 7 (в среднем), и особенно после 12 лет, ребёнок должен сам познавать мир. Без строгих указаний, как правильно. Если родители окружают ребёнка безусловной заботой и принятием, ребёнок научится воспринимать любой опыт и будет знать, когда обратиться за помощью.

9. Безусловная забота – это бессистемное положительное внимание к ребёнку при любых (!) условиях: если ребёнок принёс пятёрку или двойку, если он совершил ошибку, если он ничего не делает.

10. Если ребёнок привык, что его любят всегда, он будет ориентироваться в своих желаниях на чувство комфорта, а не на ожидания: «ты должен приносить пятёрки», «ты должен быть ответственным», «ты не должен сидеть без дела».

11. Если ребёнка поощряют в основном условно (за вымытую посуду и тихое поведение), он привыкает к мысли: «Чтобы тебя любили, ты должен быть хорошим, таким, как от тебя ждут, даже если тебе это не нравится».

12. Принятие – это положительное внимание к чувствам и желаниям ребёнка, в которых он не уверен:

– Плакать нормально.

– Ничего страшного, что у тебя не получилось.

– Я понимаю, что ты злишься.

13. Принятие важно, чтобы ребёнок убедился: «Всё, что я пробую и чувствую – нормально». Так он учится получать негативный опыт и делать из него выводы.

14. Обесценивание – это противоположность принятия, негативное внимание к тем же чувствам и желаниям:

– Что ты нюни развесил?

– Сначала успокойся, потом поговорим.

– Хорошие девочки себя так не ведут.

Как следствие, обесценивание растит убеждение: «Я не могу быть собой, чувствовать, что хочу, и пробовать, что хочу».

15. Очевидность: ребёнка нужно любить любым и всегда.

16. Неочевидная очевидность: об этой любви нужно напоминать.

17. Ребёнку не нужна «мотивация» что-то делать. Он способен научиться доверять своим интересам и пробовать то, что ему нравится. При наличии опеки, заботы и принятия.

18. Самая важная вещь для психологического здоровья ребёнка – психологическое здоровье родителей. Поэтому лучший воспитательный совет – разбирайтесь (без фанатизма) со своими тараканами, и детям достанется меньше психологического наследства.

19. Главное. Каждый родитель делал то, что мог. Каждый родитель может сделать больше, если этого захочет.