- Эммм… это как есть, только наоборот, - развел руками офицер.
- Вот как? – удивился Наполеон. – А как же так? Где хваленое русское гостеприимство? Где хлеб-соль…
- Я могу ошибаться, сир, но скорее всего, ничего этого нет, потому что мы как бы оккупанты. Враги по-ихнему.
Наполеон снова изумленно посмотрел на помощника:
- Ну и что? И что теперь, нас не кормить… ну и порядки. А вдруг мы соблаговолим быть голодны… это что нам, самостоятельно теперь магазины искать? А кто нам валюту обменяет? Черти что. Может быть для нас еще и гостиницы не забронированы?
- Боюсь, что так, - пожал плечами француз. – Разведка показала, что в городе нет жителей.
- То есть, как это нет? Вообще полное отсутствие?
- От слова «совсем», сир.
Наполеон спешился с коня и принялся ходить туда-сюда, размышляя вслух:
- Ну что за люди, их завоевываешь, тратишь на них время, силы, опять же, армию вон какую приволок… а они взяли и ушли… по-английски. Чертовы англичане, все из-за них! Ну хорошо, не хотите Вы нас почему-то приветствовать – ладно, но зачем же уходить? Как можно бросить гостей, не оставив ни еды, ни номеров, ни туристического гида… как мы будем достопримечательности смотреть. Скажите… - он снова обратился к обер-шталмейстеру, переходя на вкрадчивый шепот, - а женщины легкого поведения тоже не остались?
- Я спрашиваю бабы есть? – процедил сквозь зубы император.
- А, нет, они тоже устранились, - почему-то радостно отрапортовал офицер.
- Ну это совсем свинство, – возмущенно хлопнул по руке Бонапарт. – Я им такие отзывы в Европе оставлю, никто сюда больше в жизни не сунется, будут знать. И вообще, почему мы говорим на русском?
- Видимо, потому что учили его перед нападением. А раз разговаривать здесь не с кем, то что теперь, не пользоваться? Зря что ли память утруждали…
- Логично рассуждаете, мой юный друг, и все же.
Он ходил, взбешенно отчеканивая шаги перед потухшей свитой. Обнаруженное никак не вмещалось в императорское представление о жизни и войне.
- И что, и как теперь править? - плевался Наполеон. – Правление городом без жителей это ж какая-то ахинея, а не правление. Курам на смех! Так не делается. Оставили б хотя бы тысяч 100, а остальные пусть шуруют куда хотят, так бы еще куда ни шло. Кто их учил так жить? Это же не по-джентльменски. Кем я тут править буду? Своей армией? Эка невидаль! Ей я мог править и во Франции, на хера, спрашивается, было тащиться в такую даль. Вот же, сволочи, всю войну мне испортили.
К императору обратился один из свиты:
- Прикажите поворачивать, сир?
- Ты-то куда? – простонал Наполеон. – Надо ж похарчеваться, выспаться, да и вообще покумекать – что делать дальше, как воевать, с кем, зачем…
- Какие чудные слова, Ваше величество, здорово Вы тут наблатыкались.
- Еще бы, - усмехнулся император, - за два месяца сколько мы тут крестьян переловили. Еще полгодика покукуем и никто не отличит нас от простого крепостного, попомни мои слова.
- Не хотелось бы полгодика… может в пару неделек уложимся? – с надеждой спросил человек из свиты.
- Да как мы уложимся, - взбеленился Бонапарт, - ежели никого нет, воевать не с кем. Меня этому в военном деле не учили – как бить неприятеля, не имея такового. Вот русские, ну, засранцы, учудили. Может в этом есть какой-то подвох?
- Может и есть, сир, но, видите ли, прелесть подвоха как раз в том, что он не шибко заметен… шибко… это как я так сказал? Господи, я же князь.
- Да наплевать на тебя, князь, тут сам император просторечием не гнушается. Есть дела поважнее. И вообще где я, к примеру, жить здесь буду?
- В Кремль надо бы. По логике вещей, там должен быть президентский люкс.
Они ехали по пустынным улицам, с интересом разглядывая окрестности. Наполеон качал головой:
- Даааа, как изменилась Москва при Кутузове.
Через час возмущений и ворчаний, будучи уже в пустом Кремле, император приказал собрать всю свиту из наиболее доверенных лиц. Когда зал был полон и люди беспомощно смотрели на своего предводителя, Наполеон обратился, преисполненный требуемого обстановке торжества:
- Други мои, братья и сестры, неприятель подсунул нам свинью, лишив положенной по заслугам награды. Он думал, что показал нам Кузькину мать, оставив пустой и неприспособленный город? А вот черта лысого! Впереди зима и вообще как мы вернемся, несолоно хлебавши. А потому французской жизни в Москве быть! От Вас трубется немного – организовать полноценную европейскую жизнь в заброшенном государстве российском. Повелеваю в кратчайшие сроки запустить работу магазинов и парикмахерских, бань и театров, медицинских и образовательных учреждений. Мы настроим здесь быт и счастливую жизнь, с легкостью перезимуем, а по весне двинем на Петербург и там уже окончательно поставим точку в этой нелепой и отнюдь не кровопролитной войне. Мое имя войдет в историю, как самого успешного завоевателя! Македонский от зависти лопнет, представляю его лицо. Россия будет наша! Оставили нам Москву? Пеняйте на себя.
Озвученное вызвало шквал аплодисментов и восторженных выкриков:
- Слава императору! Виват, Наполеон!
Вдоволь искупавшись в положенных овациях, глава Франции, про между прочего, добавил:
- И еще! Французский солдат не должен страдать в устроенной московской жизни. Обратите больше внимания на увеселительные заведения – рестораны, казино и эти… как их… откройте кальянные. Помните, как в Индии мы славно отдыхали?! Эти бульбочки чистый кайф. И женщин достаньте.
- Где же мы их возьмем, Ваше величество?
- У нас что, не осталось сувениров из Индии?
- Господи, проедьте по деревням. Эти крепостные клуши в жизни не видали ничего хорошего, так почему бы не приобщиться к прекрасному в компании интеллигентных солдат французского подданства. Париж – законодатель мод и в России давно уже каждый уважающий себя гражданин знает французский. А раз графьям это позволено, то только представьте с каким пиететом обычный люд смотрел им в рот. Пришло время исполнять мечты страждущих. Наполеон – мечты сбываются!
И снова овации, крики, восторг. Наполеон светился, как единственный обладатель оригинального костюма на детском утреннике.
Через месяц все было готово! Французская армия полноценно обжила пустующий город, в который, помимо прочего, стали частями возвращаться местные жители, да, к тому же, не брезговали своим присутствием и гонимые безработицей, вкупе с кризисом среднего возраста, крестьяне из близлежащих деревень. Жизнь в бывшей столице Российской империи налаживалась.
В один из вечеров император решил лично осмотреть увеселительные заведения. Он с удовольствием сыграл пару партий в казино, отужинал в ресторане, а после осел в кальянной. Попыхивая трубкой, он горделиво посматривал на окружающих и, верный своей давней привычке, усиленно размышлял как можно еще улучшить то, что уже имеется.
- Музыки не хватает, - заметил он. – Слушайте, а что если пригласить музыкантов и какую-нибудь певичку… хотя нет, этого и так хватает… - он затянулся и задумался. – Ага, пригласить музыкантов и чтоб любой мог выйти и спеть. Люди ж по-разному поют – одни умеют, другие только думают, что умеют. И вот те другие как раз самые потешные.
Офицер из свиты справедливо заметил:
- Так не все знают слов любимых песен, в итоге, получается черти что.
Император снова затянулся, выпустил облако сизого дыма.
- А пусть тогда музыканты напишут слова известных песен на бумажках и по музыке показывают их – когда какие слова петь надобно. Тогда и путаницы не будет, да и спрос больше будет. Очень удобно.
- А то, - подмигнул ему весело Наполеон.
В этот момент в зал вбежал солдат и тут же бросился к императору:
- Сир, там пришел парламентер от Кутузова. Михаил Илларионович приглашает Вас и Вашу армию на Бородинское поле – мол, хотел бы отыграться за прошлый бой, если, конечно, у Вас нет других планов на завтрашний день.
- Отыграться? Отыграться?! Я и так в прошлый раз в олл-ин* пошел, а что получил в итоге? Ни нашим, ни вашим. Кто его так воевать учил? Армию его не разгромил, четверть своих потерял, да, к тому же, получил пустую Москву. Стоило ли оно того?
Но тут же Бонапарт взял себе в руки:
- Передайте его сиятельству, что завтра мне недосуг, у меня завтра стрижка, пусть обождет до весны. Только в Москве все убрали, представьте сколько опять с этих осенних полей грязищи притащим. Нет уж, дудки. Как подсохнет, так и пусть отыгрывается, кто ж против. В общем, пусть обождет.
Солдат убежал и только Наполеону сменили кальян, как военный снова вернулся:
- Сил, парламентер говорит, что Кутузов не может ждать, на него император давит - просит, по возможности, тотчас же закончить войну. Петербург переполнен московской лимитой. Столица ропщет.
Тогда уже император не смог сдержаться и снова вскочил:
- Ах, он не хочет? Мы что тут, на рынке, у нас торги или переговоры? Я победил, я молодец, Москва моя! Питер будет моим! Вернуться на Бородинское – кукиш с маслом! Возвращаться плохая примета. Передайте Кутузову мою пантомиму. Вместо слов наклоните парламентера и дайте-ка ему хорошенько под зад. Вот так!
После этих слов, Наполеон в эйфории, демонстративно и весьма задорно рассек ногой воздух, снизу-вверх, но при этом попал по только что смененному кальяну, который не смея противиться высочайшему ускорению, молниеносно отлетел в угол кальянной. Пылающие угли тут же безобразно рассыпались – один на пол, другой на шикарную бархатную штору, которая, уразумев намек Наполеона по-своему, мгновенно празднично вспыхнула, бодро передавая эстафету на утепленный соломой потолок…
Офицер из свиты, наглухо перепуганный, попробовал воспротивиться:
- Как это нет? – не сразу понял Бонапарт.
- Не учредили-с. Про школы и бани Вы говорили, про казино и бары тоже… а вот про пожарных не было такого распоряжения. Мы еще тогда подумали – как же без пожарных, кто будет котов с деревьев снимать…
- И почему не сказали? – прокричал ошеломленный император.
- Так Вы как-то лихо на баб переключились, мы и запамятовали.
Между тем, огонь, не утруженный препятствиями, под одобрительный гул потрескиваемых досок, весело растекался по кальянной, собирая под теплое крыло все больше сочувствующих.
- Да хрена мы тут припираемся, - негодовал Наполеон, - тащите воду.
- Она вся в чашах для кальянов, а новую еще не привезли, - рыдал начальник заведения.
- Ладно, черт с ним, на улицу, - махнул рукой император, - подумаешь, кальянная. Одной меньше, другой больше, чи ни потеря.
Через два часа половина Москвы беззаботно пылала. И как ни старалась французская армия, как ни бился в припадках Наполеон Бонапарт, как ни пытались залить огонь редкие жители, хаотично черпая запасы Москвы-реки, все более становилось очевидным, что жить здесь больше не получится. Точнее получится, но привычного европейского уюта уже не создать – ни людей, ни провизии, ни оптимистичного настроя на весеннюю военную кампанию в этот обгоревший город уже не загнать. Нужно было уходить…
Наполеон стоял на горе, заложив руки за спину. Одновременно он провожал уходящую из непокоренной Москвы армию и тут же потрясенный любовался как горят его мечты и надежды на спокойную старость.
- Какое ужасное зрелище, - пробормотал он.
Рядом с ним стал один из офицеров свиты:
- А что случилось, сир? Как так вышло? Говорят из-за какого-то кальяна…
Император хмуро посмотрел на него, что-то прикинул и твердо сказал:
- Это они сами! Столько дворцов! Какое невероятное решение! Что за люди! Это скифы!
*олл-ин – момент в покере, когда игрок ставит на кон все имеющиеся фишки.