Ищу Вобэнзим в Екатеринбурге
Пикабушники, добрый вечер.
Модет у кого остался Вобэнзим и он вам не нужен? По всему Екатеринбургу не можем найти племяннице с диабетом.
Спасибо, что дочитали.
parus381
Награды:
4542 рейтинг
3 подписчика
223 подписки
16 постов
5 в горячем
Сломалась видеокарта
Добрый вечер.
Сломалась видеокарта GeForce 1060 6gb, пишет код ошибки 43, город Екатеринбург.
Знаю, что есть хорошие специалисты по ремонту в Екатеринбурге, может кто откликнется и сможет посмотреть видеокарту?
Спасибо.
Имеет два паспорта, долги и проблемы с законом
В Челябинской области брат судится за сестру с ее родным отцом.
21-летний сотрудник МЧС из Магнитогорска Ярослав Ионуш через суд пытается добиться ограничения в родительских правах отца его семилетней сестренки, чтобы в будущем оформить над девочкой опеку. Молодой человек утверждает, что биологический отец никогда не интересовался судьбой ребенка, а воспитывать решил, когда увидел для себя материальную выгоду. При этом образ жизни мужчины нельзя назвать образцовым. Больше всего Ярослава удивляет, что органы опеки в данной ситуации всячески помогают отцу. Папа девочки также подал в суд иск — о возврате ребенка. Из-за этой ситуации девочка 1 сентября не смогла пойти в школу. Znak.com опросил все стороны конфликта.
Эта история началась год назад, после того как 16 декабря умерла Татьяна Ионуш — мама Ярослава и его маленькой сестренки (имя девочки не указываем). По словам Ярослава, на похороны матери пришел и ее бывший муж Евгений Ионуш, который пообещал помогать шестилетней дочке, но желания забрать ее к себе не изъявил. Мало того, на конкретный вопрос о помощи в оплате детского сада мужчина, как говорит Ярослав, ответил уклончиво: «Не обещаю».
«Я оставил ему свой номер телефона. После этого мы долгое время ничего о нем не слышали, — рассказал Znak.com Ярослав Ионуш, который был рожден от другого брака и недолюбливал отчима. — 20 декабря я подал заявление в органы опеки и попечительства администрации Магнитогорска, в котором указал, что сестра осталась без попечения родителей, а также что она с рождения проживает со мной и я хочу оформить над ней опекунство. После этого, как позже пояснил юрист, специалист органов опеки должен был в течение суток проверить информацию, в течение трех суток принять решение об установлении временной опеки. Однако вплоть до июня 2020 года мне отвечали, что ведут поиск биологического отца».
Разыскать Евгений Ионуша органам опеки удалось в августе 2020 года, и тогда мужчина неожиданно заявил, что хочет заниматься воспитанием дочери, но ему в этом препятствует Ярослав. Также из объяснения, которое мужчина дал 10 августа, следует, что у него отсутствуют постоянный доход и постоянное место жительства. На тот момент Евгений, как и сейчас, проживал в квартире своей сожительницы. По мнению Ярослава, отдавать сестренку человеку, которого она практически не знает, нельзя, учитывая его весьма странный образ жизни.
«Он появился в нашей жизни в 2011–2012 годах. Какое-то время проживал с нами, в ноябре 2012 года они с мамой поженились, — вспоминает Ярослав Ионуш. — До свадьбы у него была другая фамилия — Цыбин, однако он решил взять фамилию мамы. Долгое время он особо не работал, жили на мои алименты и зарплату мамы. На этой почве они часто ругались, вдобавок к этому он пил. Позже отец (так Ярослав называет крестного девочки и еще одного своего отчима Владимира Никитенко, который растил его с двух лет. — Ред.) устроил его на работу в такси. Сестренка родилась преждевременно, после очередного конфликта мамы с Цыбиным. Забирал ее из роддома я — вызвал такси, и мы уехали, потому что ему было некогда. Вскоре после рождения сестренки, когда он в очередной раз пьяный кинулся на маму, мы выгнали его из дома».
В июне 2014 года брак между Татьяной и Евгением был расторгнут. После этого, по словам Ярослава, отец сестренки иногда приходил в гости к их матери — либо выпить, либо занять денег. На просьбы что-то купить дочери обычно отвечал, что у него нет денег. Сегодня девочка, по словам брата, описывает своего папу как «высокий, с бородой».
Ярославу и Владимиру Никитенко, который помогает ребятам, удалось узнать нелицеприятные моменты из жизни Евгения Ионуша-Цыбина. Как оказалось, уже после свадьбы (и смены паспорта) он привлекался к уголовной и административной ответственности за неисполнение родительских обязанностей и неуплату алиментов по отношению к другому ребенку — сыну от первого брака. Однако в документах фигурирует фамилия Цыбин. Не исключено, что смена фамилии была нужна как раз для уклонения от уплаты алиментов. Кроме того, на фамилию Цыбин составлялись протоколы о нарушениях правил дорожного движения, а также о нарушении масочного режима.
Из этого Ярослав и Владимир сделали вывод, что у мужчины имеется два комплекта документов, о чем было сообщено в органы опеки и попечительства, но там как будто не заметили этого.
«При рассмотрении уголовного дела в отношении Евгения Цыбина выяснилось, что он предпринимал попытку суицида и угрожал своей первой жене. Татьяне (Ионуш) он тоже заявлял, что покончит с собой, когда она в мае 2015 года подала на алименты. И такому человеку — имеющему два паспорта, долги и проблемы с законом — органы опеки хотят отдать маленькую девочку! — негодует Владимир Никитенко. — Ярослава же обвиняют в том, что он удерживает сестру. Этот псевдоотец пишет заявления в полицию, что не может найти ребенка. К ним постоянно ходят проверки. Я возмущен тем, что Ярославу не позволяют оформить опеку. Ведь он жил с сестрой с рождения. По образованию он социальный педагог, может работать с маленькими детьми. Он спортсмен, КМС по биатлону, в олимпийском резерве сборной. Служил в армии, потом устроился в МЧС. Отовсюду у него только положительные характеристики. Его знают в детском саду, который посещала сестра, знают в поликлинике, куда он ходил вместе с ней. Сейчас еще меня пытаются приплести к этой истории — якобы помогаю, потому что у меня какой-то интерес. Но я считаю Ярика своим сыном, с малых лет растил его. А его сестренка — моя крестница. Конечно, я им буду помогать. Или у нас уже нельзя помогать детям?»
В распоряжении брата и сестры — комната площадью 21,5 квадратного метра
По мнению Ярослава Ионуша, позиция органов опеки может быть связана со скандалом, который произошел, когда молодой человек обратился за установлением опекунства.
«Изначально в органах опеки нам объяснили, что я не могу стать опекуном сестры, потому что биологический отец не лишен родительских прав. В марте 2020 года я обратился в суд с иском о лишении родительских прав, но заявление не приняли, поскольку потребовался документ от органов опеки. Когда я пришел в опеку, мне предъявили претензию, что обратился в суд без их ведома. Специалист, которая работала с нами, предложила оформить опеку на нее, а также создать видимость помещения сестры в спецучреждение, но чтобы по факту она оставалась дома. Я подумал, что это похоже на мошенническую схему, и написал заявление в прокуратуру. После этого нас стал вести другой специалист, отношение к нам со стороны органов опеки изменилось, стало агрессивным. Начали активно искать отца. А когда нашли — видимо, объяснили, что он должен будет платить алименты, если не хочет воспитывать дочь. Также они помогли ему оформить пенсию по утрате кормильца, которую он сейчас получает. Хотя им известно, что дочка с ним не живет. Опека никак не контролирует, куда уходят выплаты. Сестренка этих денег не видит, он ей на них ничего не купил», — говорит Ярослав Ионуш.
Чтобы добиться опеки над сестрой, Ярослав Ионуш подал иск об ограничении Евгения Ионуша в родительских правах в Орджоникидзевский районный суд Магнитогорска.
Также молодой человек требует признать незаконными действия органов опеки и попечительства, которым с конца декабря известно, что ребенок остался без попечения родителей. Евгений Ионуш в ответ подал иск о возврате ему дочери.
Мы связались с Евгением Ионушем, чтобы узнать его версию происходящего. Однако он заявил, что давать комментарии не будет.
«У нас идут судебные разбирательства. Я не хочу выносить сор из избы, как делают эти люди (Ярослав и Владимир. — Ред.). Они позорят себя и мою дочь. Там всем рулит отчим Никитенко. Я не знаю, зачем ему это», — заявил Znak.com Евгений Ионуш.
На вопрос о пенсии по потере кормильца мужчина ответил, что «деньги получены, но они лежат». Давать пояснения относительно путаницы с фамилиями не пожелал.
Отец никогда не помогал дочке. Девочка всегда жила с мамой и братом
«Данная ситуация находится на контроле органов опеки и попечительства управления социальной защиты населения администрации города Магнитогорска. Специалисты оказывают семье консультативную помощь, — заявили Znak.com в управлении соцзащиты Магнитогорска. — Девочка в настоящее время проживает со старшим братом Ярославом, не имеет статуса ребенка, оставшегося без попечения родителей. Мать умерла, отец выразил намерение заниматься воспитанием и содержанием дочери. В Орджоникидзевском районном суде рассматривается исковое заявление брата об ограничении отца в родительских правах в отношении дочери и встречное исковое заявление отца о возврате ребенка. Решение о дальнейшем жизнеустройстве ребенка будет принято судом. Специалисты органов опеки и попечительства принимают участие во всех заседаниях суда и действуют исключительно в интересах малолетнего ребенка».
Кроме того, в ответе администрации Магнитогорска от 1 сентября 2020 года Ярославу Ионушу говорится, что законным представителем сестры является ее отец: «Так как он не лишен родительских прав и не ограничен в них, оснований для установления опеки над ребенком не имеется». Специалисты администрации проверили место проживания Евгения Ионуша и пришли к выводу, что там есть условия для содержания и воспитания ребенка. Это благоустроенная трехкомнатная квартира, где он живет вместе с сожительницей и ее детьми. Кроме того, в администрации уточнили, что изложенная в заявлении Ярослава информация, касающаяся Евгения Ионуша, требует проверки в суде.
В разговоре с журналистом Znak.com один из сотрудников мэрии Магнитогорска отметил, что отец девочки произвел на органы опеки положительное впечатление, как и его новая семья.
Добавим, что сейчас девочка проживает с братом в квартире на двух хозяев площадью порядка 90 квадратных метров. В распоряжении брата и сестры — комната площадью 21,5 кв. метра, а также места общего пользования — холл, санузел, кухня. В другой части квартиры проживает благополучная семья. Ярославу воспитывать сестру помогают его девушка и бабушка.
Поскольку Ярослав юридически не является представителем сестренки, он не смог записать ее в школу. В образовательное учреждение девочку записал отец — по месту его жительства. Однако школа находится на другом конце города, каждый день ездить туда с ней некому.
Ярослав отдал сестру в детский сад еще на один год, хотя утверждает, что к школе ее готовил. Дошкольное учреждение она пока не посещает, а находится на домашнем обучении из-за пандемии COVID-19, так как является часто болеющим ребенком.
«В настоящее время ребенок не хочет идти к отцу, — прокомментировал Znak.com начальник отдела обеспечения деятельности уполномоченного по правам ребенка Челябинской области Игорь Майоров, который разбирался в ситуации. — Заставить ее силой это сделать ни у кого нет права и полномочий. Это не чемодан, который судебные приставы могут взять и перенести в другое помещение. В данной ситуации я предложил ходатайствовать о проведении психологической экспертизы, которая должна показать, почему девочка не хочет жить с отцом. Тут вариантов несколько: либо ребенок не знает папу, либо была конфликтная ситуация, либо родственники могли ее уговорить, либо еще что-то. После определения причины можно будет работать над ее устранением, чтобы восстановить отношения девочки с папой, независимо от того, где она будет проживать. Мы в этой ситуации стоим на стороне ребенка и считаем, что суд должен прислушаться к мнению специалиста».
Игорь Майоров подчеркнул, что в данной ситуации у органов опеки связаны руки — установить опеку над ребенком при живом отце, не лишенном родительских прав, невозможно.
«Есть такой вариант как добровольная опека, но необходимо, чтобы папа сам написал такое заявление, но он этого не сделал», — пояснил Игорь Майоров.
На наш вопрос, мог ли конфликт, произошедший между сотрудниками органов опеки и Ярославом, повлиять на ход событий, Игорь Майоров ответил, что Ярослав, вероятно, не так понял работавшего с ним специалиста. Он отметил, что оформление опекунства, когда опекуном хочет стать не близкий родственник, — длительная процедура, и для сотрудника администрации это лишено всякого смысла.
https://www.znak.com/2020-12-09/v_chelyabinskoy_oblasti_brat...
Показать полностью
3
Два в одном
Встретил в одном из офисов Екатеринбурга))).
Как объяснили маски из нетканого материала.
Показать полностью
1
Авиабилетная аномалия. Документальный фильм
Добрый день.
Документалка довольно уже старая, но до сих пор актуальная.
Аннотация:
Мы живем в самой большой стране на свете, и любой житель имеет право и должен иметь возможность добраться в любую точку России. Но мы видим чудеса ценообразования на авиаперелеты. Есть ли авиационная мафия?
Кошелек российской элиты Как устроена офшорная империя «Тройки Диалог».
Рубен Варданян — один из самых известных и авторитетных людей в российской финансовой отрасли. Он построил первый в России инвестбанк «Тройка Диалог» и получил немало наград и премий за ведение бизнеса по высоким этическим стандартам. Однако одновременно с основным бизнесом «Тройка» создала целую систему офшорных компаний, через которые тайно переводились деньги самым влиятельным людям в России, например другу Владимира Путина Сергею Ролдугину. За несколько лет по счетам этих компаний прошло больше 4,5 миллиарда долларов. Деньги приходили, в частности, от компаний, которые фигурировали в уголовных делах об отмывании, обналичивании или нелегальном выводе из России миллиардов рублей. В 2012 году «Тройка» была продана Сбербанку. Движения по счетам созданных ей офшоров продолжались до 2013 года. «Медуза» публикует расследование OCCRP — статьи по этим материалам выйдут также в The Guardian, Suddeutsche Zeitung и других ведущих мировых изданиях.
«Рубен, я не знаю ни одного человека, который не относился бы к тебе хорошо. Что, надо отметить, бывает крайне редко с людьми успешными». Так главу инвестиционной компании «Тройка Диалог» Рубена Варданяна поздравлял в 2008 году с днем рождения его прямой конкурент — глава «Ренессанс Капитала» Александр Перцовский.
О Варданяне и его деятельности хорошо отзываются почти все, кто говорил с OCCRP, — его коллеги, люди из благотворительности, чиновники.
Рубен Варданян возглавил «Тройку» в 1992 году, только окончив университет. Инвестиционный банк в отличие от банка коммерческого не работает с населением — не привлекает депозиты и не выдает кредиты. Он обслуживает интересы крупного бизнеса и финансовых корпораций. Сейчас в России, где почти весь крупный бизнес — государственный, руководящие позиции в инвестиционных банках все чаще занимают сыновья и родственники чиновников или выходцев из спецслужб. В 1990-е во главе банка оказался просто сообразительный студент экономфака МГУ.
Сейчас Варданян называет себя «социальным предпринимателем, импакт-инвестором и венчурным филантропом». На заре «Тройки» таких слов в России еще не слышали. Но Варданян говорил, что уже тогда компания создавалась как ответственный бизнес. «В 1990-х в России были настоящие джунгли, „Тройка“ многое сделала для того, чтобы нарождающийся в нашей стране капитализм обрел „человеческое лицо“», — вспоминает он на своем сайте.
Для сотрудников «Тройки» выпускали специальные «Книги думающего человека», рассказывающие о культуре, философии инвестбанка и его истории: в 1991 году была зарегистрирована первая компания «Тройка Диалог», в 1996 году — управляющая компания, в начале 2000-х открылись офисы в Нью-Йорке и Лондоне. Но вместе с тем в экзотических офшорах — Панаме или на Британских Виргинских островах — создавались десятки компаний совсем другого рода, не упомянутых в брошюрах.
В работе над статьей использованы попавшие в распоряжение OCCRP и литовского издания 15min.lt данные о банковских проводках компаний, которые имели счета в банке Ukio. В 2013 году у этого банка, который входил в пятерку крупнейших в Литве, отозвали лицензию. Владельца банка Владимира Романова обвинили в мошенничестве и растрате. Кроме того, Ukio заподозрили в отмывании денег из России. Романов покинул Литву и в 2017 году получил политическое убежище в РФ.
В течение нескольких месяцев журналисты OCCRP совместно с Suddeutsche Zeitung, The Guardian и другими ведущими мировыми изданиями изучали материалы Ukio — почти полтора миллиона банковских проводок и сотни документов о сделках. В этом банке обслуживались счета как минимум 30 компаний, связанных с «Тройкой». Переписку от имени этих компаний вели сотрудники инвестбанка, некоторые фирмы делали платежи на карточку American Express Рубена Варданяна и в адрес близких ему людей. Одна из компаний оплатила выступление американского певца Принса на корпоративе «Тройки».
Законом не запрещено, но вызывает подозрения
Судя по банковским данным, «Тройка» создала целую экосистему, состоящую как минимум из 76 взаимосвязанных офшорных фирм. Часть из них открыла счета в литовском банке Ukio, оформленные на подставных лиц, включая сезонных рабочих из Армении. Журналисты из OCCRP нашли этих людей — они живут очень бедно и понятия не имеют о том, какие деньги проходили по «их счетам».
По словам партнера латвийской юридической фирмы Sorainen Яниса Таукачса, создавать и содержать офшорные сети законом не запрещено.
«Но эта ситуация, на мой взгляд, скорее нетипична: какой интерес инвестиционному банку создавать такие офшоры для своих операций? — недоумевает Таукачс. — Могу прокомментировать это как налоговый специалист: в подобной ситуации я бы на месте налоговой службы посетил инвестбанк и попросил объяснить — что это за компании и чем они занимаются? Думаю, что и у налоговиков, и у правоохранительных органов, которые противодействуют отмыванию денег, может возникнуть много вопросов к таким компаниям: кто и для каких сделок их использует?»
В классической модели инвестбанки существуют для того, чтобы привлекать деньги для развития экономики. «Тройка» с гордостью рассказывала о том, как находила крупных зарубежных инвесторов, готовых вкладываться в российские компании, строить новые заводы, запускать производства. В такой модели в выигрыше должны остаться все: бизнес растет, государство получает налоги, инвесторы — дивиденды, инвестбанк — комиссию.
Но офшорные фирмы, управляемые «Тройкой», занимались прямо противоположным: они получали миллионы долларов, в частности, от компаний, которые выводили деньги из страны, используя криминальные схемы. А среди конечных получателей этих средств журналисты OCCRP обнаружили несколько топ-менеджеров компаний с госучастием, а также родственников и друзей высокопоставленных российских чиновников.
Откуда приходили деньги
В офшорную вселенную «Тройки» стекались деньги самых разных структур. Не все они занимались сомнительными операциями, но среди них попадались и такие, которые были замечены в крупных аферах, а также в российских и зарубежных уголовных делах.
1. Дело Магнитского
Так, 130 миллионов долларов на подконтрольные «Тройке» офшорные счета перечислили те же компании, которые фигурировали в «деле Магнитского» о краже из бюджета 5,4 миллиарда рублей под видом возмещения налога на прибыль для бывших компаний инвестфонда Hermitage Capital. Сотрудник фонда юрист Сергей Магнитский помог раскрыть мошенничество и сообщил о нем в правоохранительные органы — а затем был арестован и погиб в тюрьме. Выведенные из России миллиарды растеклись по миру — после гибели юриста во многих странах возбудили уголовные дела об отмывании денег.
2. Дело аэропорта Шереметьево
Более 27 миллионов долларов пришли на счета офшорной экосистемы от компаний, замешанных в выводе денег из аэропорта Шереметьево. Государственная компания-монополист, заправляющая самолеты в аэропорту, покупала керосин через цепочку посредников, из-за чего итоговая цена увеличивалась до 40%, а государство недополучило больше миллиарда рублей налогов.
Деньги выводили через цепочку зарубежных компаний. Владелец одной из них, Schulhof Investigation GMBH, австрийский юрист Эрих Ребассо в 2008 году написал явку с повинной в отделении полиции в Вене. Он признался, что предоставлял услуги членам преступных группировок из России. В 2012 году Ребассо был похищен на выходе из своего офиса в Вене и убит. В преступлении обвинили двух бывших полицейских из Кирова, они не назвали заказчиков.
3. Дело перестраховщиков
В 2008–2009 годах больше 17,5 миллиона долларов на офшорные счета «Тройки» пришло от структур, которые упоминались сразу в нескольких уголовных делах. Их возбудило следственное управление ГУВД Москвы против страховых компаний, включая крупнейшую — «Росгосстрах», — за уклонение от уплаты налогов. Все они пользовались услугами одного человека — Сергея Тихомирова, который за комиссию занимался «транзитом» и «обналом». Реальная страховая компания заключала фиктивные договоры с одной из сотен компаний-однодневок, которые контролировал Тихомиров, и переводила вполне реальные деньги за никогда не предоставленные услуги перестрахования. Это сокращало прибыль компании, а значит, и сумму налога на прибыль. Если судить по арбитражным разбирательствам страховщиков с налоговыми органами, речь идет более чем о 700 миллионах рублей недоплаченных налогов. Но это только те дела, которые дошли до суда.
Тихомиров сотни раз перекидывал деньги между разными банковскими счетами, чтобы запутать след. Впоследствии владельцы получали деньги либо на свои офшорные счета, либо наличными. Через счета 220 созданных Тихомировым фирм-однодневок за несколько лет из России вывели около 50 миллиардов рублей.
Утверждать наверняка, что компании из офшорной вселенной «Тройки» были прямыми получателями денег, украденных из бюджета, или напрямую взаимодействовали с криминальными группировками, нельзя. И в «деле Магнитского», и в «деле перестраховщиков», и в случае с топливной схемой Шереметьево речь шла об «отмывочных конторах» — то есть о фирмах, через которые отмываются преступные деньги. Эти «прачечные» работали по принципу трубы, где смешивались разные потоки. А преступники, контролирующие эти «трубы», нередко предоставляли свои услуги обычным бизнесменам, которые хотят незаметно вывести свои деньги из страны или уйти от налогов.
Офшорная вселенная «Тройки» работала по принципу плавильного котла. Поступив на счет одной компании, деньги, как правило, несколько раз перемещались по счетам других компаний экосистемы, прежде чем уйти конечным получателям. После этого отделить «грязные» деньги от «чистых» крайне трудно.
Поскольку большинство получателей денег из офшорной системы «Тройки» тоже скрывались в офшорах, всех их установить невозможно. Но некоторых важных людей все же обнаружить удалось.
Получатели офшорных миллионов
1. Сергей Ролдугин
Компании, которые были связаны с другом Владимира Путина, виолончелистом Сергеем Ролдугиным, в 2007–2010 годах получили из офшорной системы «Тройки» 69 миллионов долларов. В «Панамском архиве» были подробно описаны сделки, которые позволяли фирмам музыканта получать деньги буквально из воздуха: компания Ролдугина заключала договор на покупку акций «Роснефти», продавец его не выполнял, за срыв договора фирма получала компенсацию в сотни тысяч долларов. Как выяснилось, такие договоры заключались с компаниями из офшорной системы «Тройки». Выглядели они настолько подозрительно, что вызвали вопросы даже у сотрудников не особо щепетильного банка Ukio.
В октябре 2010 года глава отдела по борьбе с отмыванием средств Ukio Эге Петраускиене подсчитала, что в ходе подобных сделок меньше чем за месяц компания из офшорной системы «Тройки» (Dino Capital) заплатила компании Ролдугина (International Media Overseas) 5,8 миллиона долларов неустойки.
«В чем экономическая природа этих платежей? — спрашивала Петраускиене в письме у менеджера банка, который был на связи с представителями Dino. — У нас есть на руках контракты, но, честно говоря, я не понимаю, что в них происходит». Свое письмо она сопроводила грустным смайликом.
На вопросы банка представитель фирмы из офшорной вселенной «Тройки» ответил кратко: «Суть этих операций такова: компания Dino заключила договоры на продажу ценных бумаг, но сделка не состоялась — и Dino заплатила штрафные санкции».
И так семь раз только за один месяц. Журналисты OCCRP нашли еще несколько подобных контрактов, заключенных между офшорной структурой Ролдугина и фирмой «Тройки», по которым офшор музыканта получил еще почти шесть миллионов долларов.
«Договор купли-продажи ценных бумаг с неисполнением и штрафом — это классический вариант передачи денег безвозмездно, — полагает финансист Андрей Мовчан, работавший топ-менеджером в нескольких инвестиционных банках, в том числе, в период с 1997 по 2003 год, и в самой „Тройке Диалог“. — Если кому-то надо было „подарить“ деньги, то это либо делалось через убытки по деривативам, которые иногда могли выписываться даже задним числом, либо через штрафные санкции».
Структуры Ролдугина также заключали с фирмами офшорной «Тройки» стандартные договоры купли-продажи акций «Роснефти». Если верить этим бумагам, Ролдугин был владельцем пакета акций общей стоимостью 92 миллиона долларов. Впрочем, несколько экспертов, опрошенных OCCRP, сказали, что все эти контракты также могли быть просто основанием для перечисления денег — подобным образом нужному человеку можно нарисовать любую сумму. Ролдугин не ответил на вопросы OCCRP.
Бывший госчиновник на условиях анонимности сообщил, что, как и любой бизнес в России, «Тройка» могла получать своего рода «домашнее задание», которое состояло в том, чтобы идти навстречу интересам статусных людей.
2. Родственница самарского губернатора
В 2008–2009 годах 80-летняя гражданка России Анна Курепина получила почти 15 миллионов евро в кредит под 5% годовых от компании из офшорной системы «Тройки». Судя по договору, от Курепиной не потребовался ни первоначальный взнос, ни залог. Около 11 миллионов евро пенсионерка потратила на покупку земли недалеко от Барселоны на побережье Коста-Брава.
По условиям займа Курепина должна была вернуть деньги до апреля 2019 года — то есть примерно в 90-летнем возрасте, одним платежом или небольшими траншами в течение всего срока. В 2013 году банковские счета компаний, выдавших кредит, были закрыты, до этого момента деньги от Курепиной возвращены не были.
Еще четверть миллиона долларов компании из офшорного облака «Тройки» заплатили испанской фирме за отделочные материалы для виллы Курепиной.
Как удалось выяснить OCCRP, Анна Курепина была прописана в Москве в одной квартире с Владимиром Артяковым, который с 2007 по 2012 год работал губернатором Самарской области. Через несколько лет купленная пенсионеркой вилла в Испании перешла в собственность сына бывшего губернатора Дмитрия Артякова и его супруги.
Сейчас Артяков-старший занимает пост первого заместителя главы госкорпорации «Ростех». Он — давний знакомый главы «Ростеха» Сергея Чемезова. Артяков не ответил на вопросы OCCRP.
Три участка земли, которые Курепина купила в Испании, Дмитрий Артяков объединил, сейчас на этой земле стоит два внушительных строения из белого камня с красной черепичной крышей. На участке растут высокие сосны, на территории есть бассейн и фонтан.
«Кредиты — очень удобная вещь, — комментирует финансист Андрей Мовчан. — Ты можешь дать его на сколько угодно длинный срок. Пока этот кредит не прощен, для получателя это не доход, а обязательство. И пока этот кредит не требуют к возврату, никто не может вмешаться. Все законно. Это еще один удобный способ подарить деньги. Если пенсионер получает кредит в 15 миллионов евро без залога на длительный срок, следов обратных платежей нет, — конечно, это выглядит очень подозрительно. Хотя нельзя забывать про свободу договора: захотел подарить кому-то 400 миллионов рублей — пожалуйста. Я бы не взялся утверждать, что это взятка. Но в каком-нибудь высокоморальном обществе получателям такого кредита, наверное, задали бы вопросы».
3. Менеджеры РАО ЕЭС и ближний круг Рубена Варданяна
Отчисления из офшорной системы «Тройки» в адрес родственников и друзей высших российских чиновников, которые удалось найти OCCRP, носили скорее эпизодический характер. Основные платежи связаны с самим Рубеном Варданяном, его семьей и ближним кругом — крупными бизнесменами и политиками, которых принято называть младореформаторами или системными либералами. Яхты, обучение детей в британских школах, свадьбы на Капри — все эти расходы оплачивались с офшорных счетов.
«Я счастлив оттого, что мы делаем многих наших клиентов богаче и успешнее, оставаясь при этом честными перед ними и, самое важное, перед самими собой, — писал Варданян в „Книге думающего человека“, выпущенной „Тройкой Диалог“ в 2006 году. — Мы стремимся развивать финансовые услуги, способные улучшить жизнь наших клиентов, а завтра — всего российского общества».
Иногда сделки, в которых участвовали офшорные фирмы «Тройки», и правда затрагивали интересы всего российского общества. Например, в разгар реформы РАО ЕЭС в 2004–2008 годах через офшорное облако «Тройки» оплачивалась покупка так называемых энергетических неликвидов — то есть сравнительно небольших активов, которые остались от гигантской энергетической империи CССР, например ремонтные компании или непрофильный телекоммуникационный бизнес. Активы, впрочем, были небольшими только по меркам РАО ЕЭС, из них подчас выстраивались многомиллиардные частные холдинги.
По документам нельзя с уверенностью сказать, в чьих интересах делалась покупка — сделки опять же совершались в офшорах. Но спустя несколько лет выяснялось, что холдинги оказались в руках топ-менеджеров РАО ЕЭС.
Например, с 2004 по 2005 год фирмы из офшорной системы «Тройки» перечислили 178 миллионов рублей в уставные капиталы компаний «Энергомонтаж-Инвест», «Союзэнергоинжиниринг» и «Союзсетьстрой». Все они стали частью холдинга «Энергостройинвест» — крупнейшего строителя электрических сетей и тепловых электростанций, подрядчика государственной Федеральной сетевой компании (ФСК). Глава ФСК Андрей Раппопорт — бывший миноритарный партнер в «Тройке» — неоднократно в разговоре с разными СМИ признавал, что «Энергостройинвест» создал он. Раппопорт не ответил на запрос OCCRP о комментарии.
В 2006–2008 годах фирмы из офшорного облака «Тройки» перечислили 38 миллионов рублей в уставной капитал «Агентства развития энергосистем». В разное время оно владело крупными энергетическими активами: «Мордовэнергосбыт» и «Владимирэнергосбыт». Структура собственников поначалу была непрозрачной, но после 2009 года крупнейшим владельцем стал Владимир Аветисян — бывший член правления РАО ЕЭС. В ответ на запрос OCCRP представитель Аветисяна сказал, что «тот прошел процедуру деофшоризации».
«На крупные активы вроде генерирующих компаний привлекались зарубежные инвесторы, их приватизация проводилась с их участием. А так называемые неликвиды уходили без лишнего шума, — говорит OCCRP бывший руководящий работник РАО ЕЭС. — Чтобы знать, какой актив купить, надо было обладать хорошим инсайдом. К тому же человек со стороны мог купить какого-то крупного подрядчика энергетической компании, а на следующий день лишиться всех заказов. Поэтому людей со стороны там почти не было».
«Тройка Диалог» была финансовым советником РАО ЕЭС. Бывший чиновник, с которым говорили журналисты OCCRP, подтверждает, что энергетические топ-менеджеры того времени при приватизации получили не какие-то доли процента, а целые куски энергетического бизнеса — и в итоге стали миллиардерами. Впрочем, тогда для этого не существовало законодательных ограничений, уверяет источник.
История на миллион долларов: как работают офшорные платежи
OCCRP провел немало расследований по классическому принципу «follow the money» (следуй за деньгами), пытаясь определить, куда утекают деньги российских налогоплательщиков в ходе разнообразных афер.
Утечка банковских данных из литовского банка Ukio показывает, как эти деньги скапливались в одном центре, откуда уходили к конечным получателям, среди которых были друзья и родственники высших российских чиновников. И одновременно становится ясно, кто управлял этими денежными потоками. Вот как выглядит пример такой цепочки.
Шаг 1. Деньги уходят из России
24 октября 2008 года российская компания «СПК» перечислила один миллион 984 тысячи долларов в адрес уругвайской компании South American Reinsurance. В назначении платежа указано, что это «премия по соглашению».
Компания South American Reinsurance, получившая деньги от «СПК», зарегистрирована в Уругвае, но открыла счет в литовском банке. А переписку с банком представители компании вели на русском языке, пользуясь подставными адресами электронной почты.
В рамках уголовного «дела перестраховщиков» директор «СПК» Геннадий Тихомиров рассказывал, что занял эту должность по просьбе Сергея Тихомирова — того самого специалиста по «транзиту и обналу» (Геннадий и Сергей Тихомировы — однофамильцы). По словам директора, в организации отсутствовали сотрудники (кроме генерального директора), заработная плата не выплачивалась, а фактически страховую деятельность никто не осуществлял.
Шаг 2. Деньги попадают в экосистему Рубена Варданяна
В тот же день, 24 октября 2008 года, со счета South American Reinsurance 500 тысяч долларов ушли на счет компании Kentway. В назначении платежа всего четыре слова: «по доверенности Асатур Вирабян» (по современным правилам в назначении платежа должна быть подробно описана экономическая суть транзакции, иначе банк не имеет права проводить такой платеж).
Кто является реальным собственником Kentway, достоверно сказать нельзя — у компании нет сайта в интернете, она записана на номинальных владельцев и директоров. Но от имени компании переписку с банком Ukio вела Юлия Матяш с почтового аккаунта «Тройки Диалог». OCCRP обнаружил профиль Юлии Матяш во «ВКонтакте» — там указано, что она работает в «Тройке».
На счету Kentway эти 500 тысяч пролежали без движения три дня, а 27 октября к ним добавились еще 209 тысяч долларов от South American Reinsurance с таким же назначением платежа. В тот же день эти деньги ушли на счет компании Quantus Division в качестве выплаты по кредитному договору. Банковским счетом этой компании также управляли люди из «Тройки Диалог». В переписке с банком представители Quantus утверждали, что компания с миллиардными оборотами занимается торговлей потребительскими товарами и принадлежит Лилит Саргсян. В действительности Лилит Саргсян владеет небольшой парикмахерской на Большой Академической улице, у нее даже нет кассового аппарата.
Шаг 3. Деньги тратятся
На счетах Quantus миллион долларов, отправленный Kentway, упал к другим пяти миллионам, которые там уже были. В течение следующих 20 дней они небольшими суммами расходились по разным адресатам.
Например, 400 тысяч долларов были переведены на счет еще одной компании «Тройки» — Brightwell Capital — в виде долга, а оттуда вложены в уставной капитал российской фирмы «Новагро», главный актив которой — здание в центре Москвы, где располагался первый офис бизнес-школы «Сколково», один из основателей которой — Рубен Варданян.
Три миллиона долларов были переведены в виде долга на счет гибралтарской Purus Limited, также созданной «Тройкой», и потрачены на покупку и оснащение яхты у голландской судостроительной компании HEESEN YACHTS. 200 тысяч ушло в адрес Gotland Industrial, еще одной компании из офшорной сети «Тройки», откуда маленькими платежами разошлись на счета других офшорных компаний, о которых ничего не известно.
Так 700 тысяч «грязных» долларов, полученные от российских компаний-однодневок, прошли по счетам пяти компаний из «офшорной экосистемы», управляемой из «Тройки Диалог», смешались с деньгами из других источников и были потрачены на яхты и на новые инвестиции в Россию.
Это история только одного миллиона долларов; всего OCCRP насчитал 41 прямой платеж от South American Reinsurance в адрес компаний, связанных с «Тройкой Диалог», на общую сумму в 17,5 миллиона долларов. В действительности таких платежей могло быть еще больше.
«Я не ангел, но оправдываться нам не в чем»
Рубен Варданян назначил встречу с журналистами OCCRP 21 февраля в «Сколково». Первая в России частная бизнес-школа — еще одна «визитная карточка» финансиста. Кампус построен по уникальному проекту и должен напоминать посетителям о картине Малевича «Супрематизм». Здание сразу бросается в глаза — оно похоже на космический корабль или на кампус хорошей зарубежной школы, случайно заброшенный за МКАД. Впрочем, внутри —привычные российскому глазу персонажи: женщины с высокими прическами в шубах и молодые бизнесмены с очень серьезными лицами.
В 8:00 утра на первом этаже немноголюдно, в кафе Delimarche только начали заглядывать посетители. Но за час, который длилось интервью, к Варданяну три раза подошли люди, чтобы засвидетельствовать свое почтение, поблагодарить за создание школы и один раз — даже сфотографироваться.
Рубен Варданян не отрицает, что «Тройка Диалог» использовала для ведения бизнеса иностранные компании, у которых были счета в разных банках, в том числе в литовском Ukio. По его словам, «Тройка» сотрудничала примерно с 20 такими банками.
На вопрос, почему компании и их банковские счета в Ukio регистрировались на номиналов, Варданян заявил, что это технические сервисные компании. По словам Рубена Варданяна, во всех случаях средства клиентов ранее уже были приняты европейским банком, который проводил все необходимые процедуры, — и происхождение средств не вызвало у банка сомнений.
«Схожая практика до сих пор существует у зарубежных банков, — объяснил финансист. — Подчеркиваю: мы действовали по правилам, в то время существовавшим на мировом финансовом рынке. Очевидно, что правила меняются, но мерять сегодняшними законами прошлый рынок — это как применять новые стандарты комплаенс к бизнесу во времена Великой депрессии».
Варданян также уверяет, что «Тройка Диалог» знала своих клиентов. Среди них не было людей, к которым на тот момент были вопросы у правоохранительных органов. «У меня нет информации о том, что компании „Тройки Диалог“ получали средства от фирм, которые упоминались в „деле Магнитского“, фигурировали в мошеннической схеме торговли топливом в аэропорту Шереметьево или в уголовном деле по выводу денег „Росгосстраха“», — заявил он.
Финансист отметил также, что общий оборот группы «Тройка Диалог» в те годы превышал два триллиона рублей и он не мог знать обо всех сделках в масштабах компании.
Комментировать дела клиентов «Тройки Диалог» Рубен Варданян отказался, но заявил, что его компания никогда не вела дел с виолончелистом Сергеем Ролдугиным. По предположению Варданяна, «Тройка» могла исполнить поручение другого клиента по переводу денег на счета компаний музыканта.
Варданян не смог вспомнить про кредит для 80-летней родственницы губернатора Самарской области.
По словам члена правления одного из российских банков, который согласился поговорить с OCCRP на условиях анонимности, подобные структуры есть у каждого богатого или сверхбогатого человека, причем не только из России. «Так живет весь мир. У всех богатых людей есть деньги, сформированные в стране пребывания, а есть часть дохода, спрятанная от налоговых органов. Но тут всегда есть тонкая грань между законными практиками по минимизации налогов и незаконной деятельностью, отмыванием денег. „Грязные“ деньги остаются „грязными“ деньгами, а тот, кто их получает, так или иначе участвует в отмывании».
С банкиром согласен и Андрей Мовчан. «Ситуация с обширной офшорной сетью компаний, даже оформленных на сезонных армянских рабочих, сама по себе не кажется мне особенно подозрительной, — признает он. — Но обычно в подобных „семейных офисах“ деньги разных клиентов не смешиваются. Большое количество внутренних транзакций, сомнительные платежи в адрес известных персон — все это, действительно, выглядит не очень. Я не следователь, поэтому, наверное, могу высказать оценочное суждение: это может быть просто неэффективной системой управления семейным офисом, но может быть и посреднической схемой между взяткодателями и взяткобрателями с лабиринтом компаний посередине».
Сам Рубен Варданян на вопрос о том, не противоречит ли «гибкость», которую «Тройка» обеспечивала для своих влиятельных клиентов, публичному облику компании и его личным этическим стандартам, ответил, что клиентоориентированный подход является одним из ключевых принципов ведения бизнеса.
«Поймите, я не ангел, — заявил Варданян. — В России у тебя есть три пути: быть революционером, уехать из страны или быть конформистом. Так вот я — конформист. Но у меня есть свои внутренние ограничители: я не участвовал в залоговых аукционах, не работал с криминалом, не состою в тех или иных политических партиях. Именно поэтому, даже в 1990-е годы, я ходил без охраны. И я пытаюсь сохранить себя и свои принципы. Не стоит приписывать мне ложные мотивы „угрызения совести“, тем более в отношении моих друзей и партнеров. Нам не в чем оправдываться».
Материал предоставлен https://meduza.io/feature/2019/03/04/koshelek-rossiyskoy-eli...
Показать полностью
6
Просьба прочесть и подумать...
Друзья, всем добрый день.
Хочу сразу отметить, что на нашем сайте я сижу давно и не очень часто пишу посты, а тем более не прошу о помощи. Но сегодня я не могу не написать.
У меня на работе есть сотрудник и у нее обнаружили рак. Она все эти годы молчала, работает на удаленке и видим ее мы в офисе не часто. До того как она ушла работать из дома, я с ней проработал бок о бок более 3-х лет, в одном кабинете, рядом друг с другом. Думаю, что ни я, ни сотрудники нашей компании не узнали бы о ее состоянии, если бы сегодня мне не прислали скриншоты поста из ВКонтакте ее дочери - Софии. Ссылка для пруфов, ссылка на личную страницу, не знаю точно, пропустят ее или нет - https://vk.com/id485613573. Если вдруг не пропустят, то я скопирую текст из ее поста сюда. Мне сложно на данный момент что-то вам сказать по данной ситуации, так как я узнал во всех подробностях обо всем только сегодня. Хочу только отметить, давайте поможем девочке, кто сколько может. Мы у себя в компании так же занялись сбором средств, но как просила София, по максимуму стараюсь распространить информацию.
Пост от Софии:
Привет, друг.
Я прошу тебя прочитать текст, который ты увидишь ниже.
Это очень, очень важно для меня.
Друг, у тебя есть мама? Глупый, наверное, вопрос. Она у всех есть. Когда ты звонил ей последний раз? Когда обнимал?
Мне немного сложно говорить обо всём, о чём я хочу сказать. Потому что мне нужно, чтобы меня услышали.
У меня тоже есть мама. Она очень добрая, умная и красивая! Самая лучшая на свете! И я её люблю, сильно-сильно.
Моя мама - специалист по работе с клиентами. Её клиенты - работники туристических агентств, и мама - что-то вроде техподдержки. Она работает в режиме home-office 3 дня в неделю.
Мама по образованию - филолог. По жизни - боец, надёжный друг и человек, который жить не может без книг и театра. У неё потрясающее чувство юмора. Она обожает ходить на выставки, в филармонию, приглашать в гости подруг.
Знаешь, моя мама очень сильная. Возможно, даже слишком. Но ей приходится. Я восхищаюсь всем, что она делает.
Мама одна. Папы не стало много лет назад. Я бы хотела увидеть его хотя бы на минутку.
Друг.
У мамы рак.
Теперь он уже на 4-й стадии. Я первый раз пишу это, первый раз прокручиваю эти слова у себя в голове. И я всё ещё не до конца их понимаю.
Сейчас мама продолжает работать. Начиная с декабря 2017 года и до начала июля 2018 года она проходила химиотерапию, 12 курсов.
Диагноз "рак" ей поставили в августе 2016 года – в желудке врачами была обнаружена злокачественная опухоль. В этом же месяце маме провели срочную операцию по удалению 2/3 желудка - чтобы раковые клетки не смогли размножиться и попасть в другие органы.
В ноябре 2017 года у мамы обнаружили метастазы (остатки раковых клеток) в яичниках. В декабре 2017 - операция по удалению яичников.
Лечение мама продолжила в Турции - в Медицинском Центре Анадолу (Стамбул). Там (25.12.17) ей провели первый курс химиотерапии. Вся поездка, то есть стоимость билетов в две стороны, плата за место в палате, консультация и приём врача, лекарства (мама решила использовать импортные, т. к. у них более высокая эффективность) обошлась в 750 000 руб. – часть из них маме дала бабушка, а часть осталась в виде наследства от дедушки.
Вторая поездка в Турцию состоялась в конце марта 2018 года. Там мама прошла ПЭТКТ (позитронно-эмиссионная компьютерная томография) и сходила на приём к врачу. Общие затраты составили примерно 400 000 руб.
Чтобы покрыть все расходы, в марте 2018 мама взяла кредит в размере 820 000 руб. Естественно, под проценты.
И, наконец, третья поездка в клинику Анадолу произошла в июне 2018 года. На неё мама потратила около 150 000 руб.
В СЕРЕДИНЕ ОКТЯБРЯ 2018 у мамы обнаружили метастазы, определили 4-ю стадию рака и назначили курс химиотерапии. Его мама уже прошла, его стоимость составила 15 000 руб.
К чему эти все цифры? Просто я хочу рассказать всё подробно, чтобы потом ты понял, друг, что деньги – это всё-таки важная штука.
Итак, наш общий доход составляют:
1) З/п мамы - 30 000 руб.,
2) Прибыль от сдачи жилья - 10 000 руб.,
3) Пенсия мамы по инвалидности - полностью уходит на погашение кредита.
Итого: 40 000 руб.
Маме нужно особое питание. Из-за этого в месяц на еду у нас уходит половина бюджета - 20 000 руб.; на квартплату - 7 000 руб.; на связь и проезд - 3 300 руб., на врачей ~5 000 рублей.
Я учусь на очном отделении филологического факультета в УрФу, на контрактной основе. Стоимость обучения за 2 семестра - 100 000 рублей. Первый семестр мама оплатила.
Я планирую устроиться на работу в январе - начале февраля 2019 года. В данный момент я не могу этого сделать, так как должна закрыть долги и успешно сдать сессию, чтобы продолжить обучение в университете.
Как было сказано ранее, мама прошла один курс химиотерапии. Сейчас ей назначили ещё один курс. От их результатов зависит, нужны ли будут последующие. Положение сложное, поэтому нужно собрать максимальную сумму за возможные 12 курсов -
250 000 руб.
Это много, друг. Правда много. Поэтому я прошу у тебя помощи.
И у всех вас, друзья, я прошу помощи. Это могут быть 100, 200, 300, 500 рублей. Сколько вы сможете отдать.
Я понимаю, что не у всех есть такая возможность. Тогда я прошу другого: пожалуйста, распространите эту информацию среди своих друзей, приятелей, знакомых. Ведь если даже 100 из них пожертвуют по 150 рублей каждый, получится уже 15 000 - а этих денег хватит на то, чтобы оплатить один курс химиотерапии или покрыть часть долга по кредиту.
Кроме того, можно помочь и другим способом. Я совершенно не представляю, как продвигать в интернете подобную информацию, поэтому если вы знаете, как это сделать - пожалуйста, сообщите мне об этом.
У нас есть ненужные вещи (б/у, но в хорошем состоянии), которые мы продаём на Юле. Загляните, вдруг что-то понравится.
Ссылка на один из товаров (другие можно посмотреть в самом профиле):
[удалено модератором]
Все интересующие вас вопросы можно задать мне в личные сообщения.
Все документы, подтверждающие мои слова, я прикреплю ниже.
Реквизиты для помощи:
София Валерьевна З.
НОМЕР КАРТЫ: [удалено модератором]
Наименование банка получателя: УРАЛЬСКИЙ БАНК ПАО СБЕРБАНК
Кроме того, перевод средств можно сделать по номеру телефона +79021564915. Но ОБЯЗАТЕЛЬНО пишите сообщение "МАМЕ НА ЛЕЧЕНИЕ" или что-то в этом роде, т.к. у меня две карты и деньги приходят на ту, которую я постоянно использую, поэтому можно запутаться.
Сейчас мама сотрудничает с региональной общественной организацией помощи онкологическим больным по Свердловской области (РОО СО) "Вместе ради жизни": пишет для них рецензии о различных культурных мероприятиях Екатеринбурга. В дальнейшем она бы хотела попробовать вести экскурсии.
Ссылка на Инстаграм организации: [удалено модератором]
Друзья, я очень хочу, чтобы она выздоровела. Ведь столько планов впереди, столько нового, столько интересного.
Пожалуйста, если вы способны помочь тем или иным способом - помогите.
Спасибо за то, что уделили время этому посту.
Берегите своих близких, друзья. Прошу, берегите.
Показать полностью
«Желтые Жилеты» Против Макрона (история конфликта)
События прошедшего уик-энда во Франции породили разговоры не только о «новом 1968 г.», но даже о и о «новом 1789», о «революции», которая вот-вот сметет «старый порядок». Улицы – не только городские, но и федеральные трассы – перекрывают протестующие в желтых светоотражающих жилетах, антиправительственные манифестации собирают сотни тысяч человек, на Елисейских полях возводят баррикады…
В то же время политическое руководство Пятой республики – прежде всего, конечно, президент Эммануэль Макрон – демонстрирует завидное хладнокровие и удивительную непоколебимость. Глядя на него, можно даже подумать, что протесты такого масштаба сотрясают Францию регулярно, в конце каждого месяца или хотя бы квартала – что, конечно, не соответствует действительности. Но так ли устойчивы позиции Макрона на самом деле? И чего на самом деле хотят добиться манифестанты в «желтых жилетах»?
В ловушке Дизеля
С тех пор, как электромобиль «Тесла» усилиями Илона Маска стал самой упоминаемой маркой автомобиля в мире, мы уже успели позабыть, что до взлета гибридов и электрокаров популярными и даже модными на Западе считались машины с дизельным двигателем. Эта тенденция стала заметной еще в 90х годах прошлого века, и достигла пика в 2011 г. – тогда почти 58% всех новых автомобилей в Евросоюзе были дизельными. Показателен пример Норвегии – если в 2000 г. здесь было менее 10% дизельных легковушек, то в 2007 – уже 74,7%.
Люди покупали авто с дизелем по многим причинам. Забота об экологии была не на последнем месте – вплоть до «дизельгейта» 2015 г [1]., дизельные двигатели считались гораздо менее вредными для окружающей среды, чем бензиновые. Но главное – цена дизельного топлива была ниже. Например, в 2002 г. во Франции литр дизельного топлива стоил 80 центов [2], а литр 98-шл бензина – 105 центов. Разница в 25 центов за литр, помноженная на объем бака, за год давала значительную экономию – от 500 до 1000 евро. В общем, покупать дизель было и модно, и выгодно.
Все изменилось с приходом в Белый дом Барака Обамы.
С подачи нового лидера Запада мир заговорил о «зеленой энергетике», ветре и пьезогенераторах. А дизели стали стремительно терять свои позиции на рынке – но это мало что меняло в жизни тех миллионов европейцев, которые уже приобрели автомобили, заправлявшиеся дешевым (относительно, конечно) топливом.
И не просто приобрели, а выстроили целую жизненную модель, основанную на возможности часто совершать поездки на недорогом личном транспорте.
В той же Франции начиная с 80х годов прошлого века многие представители среднего класса стали активно мигрировать из городов не в старые пригороды, которые уже начали «колонизировать» мигранты из Северной Африки и Ближнего Востока, а дальше – за город. Там строились большие – с расчетом на растущие семьи – дома, образовывавшие целые коттеджные поселки. По-французски они называются «lotissements». Двадцать, тридцать, сорок километров от города – не такая большая проблема, если есть разветвленная сеть хорошо асфальтированных дорог и пара автомобилей в гараже. Можно за полчаса доехать до работы, можно отвезти детей в школу или в детский сад, можно заехать за покупками в большой супермаркет. Гораздо раньше аналогичный процесс превратил Америку в «страну коттеджей» — но в США до нефтяного кризиса 1973 г. бензин стоил очень дешево. Тем не менее, и во Франции, несмотря на то, что цена на топливо здесь всегда была выше, «субурбанизация» приняла вполне массовый характер. Не в последнюю очередь, благодаря автомобилям с дизельными двигателями, которые можно были существенно экономичнее бензиновых.
А потом президентом Франции стал Эммануэль Макрон, и сказка закончилась.
Несмотря на то, что рейтинг Макрона уверенно падает, и достиг уже впечатляющих 24% (у его предшественника Олланда, прозванного Месье Фланби [3], в конце 2016 г. было и вовсе 4%, но это все-таки был последний год его президентства), те, кто помог ему стать во главе Пятой республики, могут быть довольны. Экономическую программу, изложенную в своей книге «Революция» (2016), Макрон выполняет вполне старательно. По мнению французского политолога Жан-Робера Равио, «ни о какой революции в этой книге речь не идет – это просто переписанные другими словами рекомендации Европейской Комиссии, подобные тем, которые каждый год публикует Брюссель». Неудивительно: ведь экономическую программу Макрона разрабатывал Жан Пизани-Ферри, бывший советник по экономике Европейской Комиссии, впоследствии – директор Bruegel, известной «фабрики мысли» (thin-tank), разрабатывающей стратегии для «брюссельских мудрецов».
В эту программу, помимо прочих рекомендаций, входило и повышение налогов на производителей и продавцов топлива.
Конечно, топливо стало дорожать во Франции еще до того, как Макрон переступил через порог Елисейского дворца. Но именно за полтора года его президентства резко выросли цены на дизель – на 23%, сравнявшись с ценами на бензин.
Это нанесло тяжелый удар по кошельку даже тех французов, которые обходятся без личного автотранспорта (как известно, цена на топливо играет роль мультипликатора в общей системе цеенообразования), но особенно – по бюджету обитателей lotissements. У жителей больших городов вариантов выбора было больше – можно воспользоваться общественным транспортом, или пересесть на экономичные скутеры. Но резиденты коттеджных поселков оказались в ловушке – общественный транспорт для них был неудобен из-за больших расстояний а также из-за частых забастовок (во Франции именно транспортники бастуют чаще всего). А машины в гаражах их уютных загородных домов на глазах превращались в золотые: если год назад заправить бак юркой малолитражки можно было за 60 евро, то теперь приходилось выкладывать почти 90.
Предчувствие гражданской войны
В мае 2018 г. женщина-автомобилист Присцилла Людоски из департамента Сена и Марна опубликовала на своей страничке в Фейсбуке петицию против повышения цен на топливо. Петиция провисела в социальных сетях до осени, но особенной популярностью не пользовалась. Однако 12 октября ее опубликовала очень популярная парижская газета Le Parisien («Парижанин») – и тут, как писал классик, все завертелось.
В течение двух недель после публикации петиция собрала более 228 тысяч подписей (сейчас уже больше миллиона). Тогда же в социальных сетях появились группы единомышленников, призывающих к сопротивлению политике правительства по повышению налогов – и цен – на топливо.
Любопытна роль, которую сыграла в закваске протеста газета Le Parisien. Полтора года назад президентом Макрона фактически сделали СМИ – за исключением некоторых интернет-сайтов и пропагандистских изданий партий-соперников, таких, как Национальный Фронт, во Франции не было ни одной медиа-площадки, которая бы выступала против Emmanuel Le Desire. А сейчас издание, считающееся рупором среднего класса, фактически столкнуло на голову президента камень, породивший лавину.
В конце октября – начале ноября движение протеста ширилось, охватывая все новые и новые группы населения. В сети появлялись и тут же становились лидерами просмотров ролики, в которых автомобилисты, обитатели lotissements, фермеры обращались к Макрону, критикуя его за непродуманную политику и предлагая на своем опыте убедиться, к каким тяжелым последствиям приводит повышение цен на бензин и дизельное топливо.
Макрон, однако, не реагировал никак – и тогда в интернете появились первые призывы к гражданскому неповиновению.
Социальные сети разрывались от сотен гневных постов французов, для которых повышение цен на дизельное топливо стало настоящим ударом. «Я не привык протестовать, это первый раз, когда я примыкаю к протестному движению, — признавался один из инициаторов движения в Лиможе 32-летний Серж Бони. – Но цены на заправках касаются меня лично. У нас дома три машины, по своей работе я проезжаю по 2000 км. в неделю, и это (повышение цен на топливо) становится невыносимым!».
«Я не считаю нормальным, что жизнь все дорожает, поэтому я решилась создать эту группу (одну из групп «желтых жилетов» в Фейсбуке, — К.Б.), — объясняет журналистам 43-летняя Карин из Монбрисона (Луара). В ее семье топливо – самая большая статья расходов. «У меня трое детей, двое из них с ограниченными возможностями, они должны ходить в специализированную школу, но единственная школа этого типа в нашем регионе находится в 40 километрах от нашего дома».
Таких историй было очень много. «Гроздья гнева», как называл их Стейнбек, зрели по всей Франции — от Бретани до Лазурного берега. И, наконец, водитель грузовика из региона Иль-де-Франс предложил заблокировать Парижскую окружную дорогу и предложил дату, когда это лучше всего сделать – в субботу, 17 ноября.
Реальные протесты начались еще раньше – 9 ноября, во время торжеств, посвященных столетию окончания Первой мировой войны, несколько протестующих попытались прорваться к президенту Макрону в г. Альбер, но были остановлены службой безопасности. Активисты были одеты в желтые светоотражающие жилеты, которые, по правилам, действующим в ЕС, должен надевать каждый водитель, выходящий в темное время на дорогу. С тех пор движение сопротивления и получило название «желтых жилетов» (Mouvement des gilets jaunes).
10 ноября «желтые жилеты» попытались заблокировать кольцевую развязку в одном из городов Нормандии. 14 ноября мэр коммуны Морбек вывесил на стене городской ратуши огромный плакат в поддержку «жилетов».
А 17 ноября – в день, предложенный водителем из Иль-де-Франс – на улицы вышли сотни тысяч человек.
В 7.30 утра в Париже «желтые жилеты» заблокировали окружную дорогу. Одновременно начались массовые протесты и в других городах и коммунах -в том числе, в регионе Оверь-Рона-Альпы и в департаменте Па-де-Кале. Всего на улицы и трассы вышло немногим менее 300 тысяч человек. К сожалению, не обошлось без жертв: в коммуне Ле-Пон-де-Бовуазен протестующие окружили машину, за рулем которой находилась женщина, которая везла своего ребенка к врачу, и начали стучать по капоту. Женщина испугалась, нажала на газ — и сбила 63-летнюю пенсионерку. Общее число пострадавших превысило 400 человек – впрочем, большинство из них отделалось легкими травмами и неопасными для жизни ранами.
Во второй половине дня начались задержания. Всего в субботу было арестовано 117 участников акций протеста, но это ничуть не охладило боевой настрой манифестантов. На следующий день, в воскресенье, сотни протестующих «оккупировали» платную парковку перед входом в парижский Диснейленд и явочным порядком сделали ее бесплатной – к большому удовольствию парижан, которые решили провести этот выходной с детьми в парке развлечений.
В других регионах страны манифестанты блокировали пункты оплаты на платных дорогах и тысячи машин получили возможность мчаться по скоростным трассам совершенно безвозмездно, то есть даром. Но везло не всем: во многих местах «желтые жилеты», напротив, перекрывали подъездные пути к АЗС/
На следующий день протесты пошли на спад – по данным МВД Франции, 19 ноября в них принимало участие всего 27000 человек – но надо иметь в виду, что это был уже понедельник, рабочий день. А кроме того, к этому моменту уже стало известно, что «желтые жилеты» фактически захватили одну из «заморских территорий» Франции – остров Реюньон.
Протесты на Реюньоне начались одновременно с событиями в метрополии, но из-за изолированности этого острова, расположенного в семистах километрах к юго-востоку от Мадагаскара, они привели к значительно более серьезным последствиям.
«Начиная с 17 ноября «желтые жилеты» полностью парализовали Реюньон, — пишет Le Figaro. – Перегороженные торговые центры, пустые полки магазинов, закрытые заправки и около 3 тысяч контейнеров, которые никто не собирается разгружать» — вот последствия протестов, в которых на острове, помимо «желтых жилетов», приняли участие еще и «желтые плащи» — рыбаки из мелких индивидуальных или кооперативных хозяйств. Для них, зависящих от своих моторных лодок, повышение цен на топливо тоже стало вопросом жизни и смерти.
На остров немедленно выехала министр заморских территорий Франции Анник Жирарден. Ситуация на Реюньоне, видимо, оказалась столь тревожной, что министр объявила о незамедлительном снижении цен на топливо (конечно, только в масштабах острова). Но, как пишет Le Figaro, непонятно, успокоит ли это протестующих – как выяснилось, они недовольны не только ростом цен на дизель, но и повышением налогов и ухудшением уровня жизни в целом.
По словам депутата от партии «Республиканцы», представляющего 6-й округ Реюньона в Национальной Ассамблее Франции Надии Рамассами, «жизнь на острове полностью встала, вся экономика парализована». По словам депутата, «желтые жилеты» перекрыли входы в торговые центры и требуют от продавцов, чтобы те закрывали свои точки, или, в некоторых случаях, «из солидарности» снабжали протестующих едой (разумеется, бесплатно).
Поскольку Реюньон импортирует большую часть всей продаваемой продукции, а порт заблокирован «желтыми жилетами» и «желтыми плащами», остров фактически оказался на грани экономической катастрофы. С полок магазинов исчезли даже «продукты первой необходимости, вроде риса и мяса». Не осуществляются также поставки топлива, которое раньше привозили на Реюньон танкерами – и островитянам просто нечем заправлять машины: неважно, по высоким или по низким ценам.
События на Реюньоне впервые заставили Макрона отреагировать на угрозу протеста «желтых жилетов». 21 ноября президент отдал приказ о мобилизации армии. «То, что происходит с субботы (17 ноября, — К.Б.) на Реюньоне – очень серьезно. Мы приняли меры и будем продолжать их принимать: завтра наша армия будет мобилизована, чтобы восстановить общественный порядок (на острове, — К.Б.) Мы будем бескомпромиссны, поскольку то, что мы видели, неприемлемо», — написал Макрон в своем Твиттере.
К этому моменту по сообщениям МВД Франции, к протестам на Реюньоне подключились и криминальные элементы: «банды молодых людей, не имеющих никакого отношения к «желтым жилетам», воспользовались социальным движением для грабежей и насилия. В общей сложности за пять дней протестов на острове, в которых участвовало более 1000 демонстрантов, было произведено 109 арестов, ранения получили 30 стражей порядка (16 полицейских и 14 жандармов). Манифестанты закидывали полицейских камнями и «коктейлями Молотова». Из Парижа было выслано усиление в виде бригады спецназа жандармерии, на острове был введен комендантский час. Был закрыт международный аэропорт (единственный на острове) Роллан Гаррос. Глава администрации Реюньона Дидье Робер обратился к Эммануэлю Макрону с просьбой принять «все необходимые меры» по защите людей и имущества на острове, назвав происходящее «партизанской городской войной».
В это время на Елисейских полях в Париже уже возводили баррикады.
Соломинка и верблюд
21 ноября во Франции было задержано более 650 протестующих. 23 ноября произошел инцидент, который позволил проправительственным СМИ обвинить «желтые жилеты» в пособничестве терроризму: один из участников движения в г. Анже заявил, что у него есть взрывчатка, и он пустит ее в ход, если «желтые жилеты» не будут допущены в Елисейский дворец. Впрочем, когда провокатора задержали, выяснилось, что никакой бомбы у него не было.
Правительство Макрона по-прежнему отказывалось вести диалог с протестующими. В Париже произошли первые крупные столкновения с полицией: правоохранители пытались не допустить «желтых жилетов» на Елисейские Поля, но были вынуждены отступить под напором многотысячной толпы. В ход пошли водометы и гранаты со слезоточивым газом, на баррикадах разгорелись настоящие сражения.
К этому моменту окончательно стало ясно, что дело не только в цене на дизель. Повышение цен на топливо в большей степени коснулось регионов – поскольку главными пострадавшими от него стали обитатели lotissements. В Париже на баррикадах сражались те, кого в принципе не устраивала политика, проводимая Макроном и его правительством.
«Мы здесь чтобы протестовать против правительства из-за роста налогов [в целом], а не только налогов на бензин – это лишь соломинка, которая сломала спину верблюду. С нас хватит. У нас низкие зарплаты и слишком много налогов, и эта комбинация порождает все большую и большую бедность», — приводит The Guardian слова одного из «желтых жилетов», безработного компьютерного техника из Парижа Идира Гана. – «С другой стороны, есть министры и президент со своими невероятными зарплатами. Я не против богатых, я просто хочу более справедливого распределения богатства во Франции. Я принимаю участие в протестах в первый раз в своей жизни. Я безработный, все труднее становится найти работу (во Франции, — К.Б.), и даже когда вы, наконец, ее найдете и думаете, что вот сейчас ваша жизнь улучшится, выясняется, что зарплаты настолько низкие, что вы оказываетесь в той же ситуации, что и раньше, а, возможно, даже и в худшей».
Важно отметить, что, как и многие участники движения «желтых жилетов», Идир Ган прежде не был бунтарем, не принимал участие в демонстрациях протеста, забастовках и манифестациях. «Желтые жилеты» представляют собой принципиально новое явление в общественной жизни Франции. За ними не стоят профсоюзы, их активность не координируют политические партии. Хотя министр внутренних дел Кастанер и пытался обвинить в разжигании протестов «крайне правых» (т.е. ненавистный Национальный Фронт), левые в лице Жан-Люка Меланшона тут же с гордостью заявили, что их сторонников на улицах раза в два больше.
Социальный состав «жилетов» крайне неоднороден: среди сотен тысяч протестующих против повышения налогов есть и безработные, и студенты, и университетские профессора, и владельцы небольших бизнесов… Говорят (шепотом) что в некоторых акциях принимали – на стороне протестующих – участие даже полицейские, разумеется, не находившиеся в этот момент на службе и старавшиеся не попадаться в объективы телекамер.
Ничего подобного во Франции не было уже давно. Даже когда защитники традиционных ценностей выходили на бульвары и набережные Парижа с протестами против закона, разрешающего однополые браки – тогда число манифестантов достигало, по некоторым данным, полумиллиона человек – не наблюдалось ни такого ожесточения, ни готовности биться со стражами порядка до победы. Возможно, что в последний раз подобное действительно имело место в 1968 г.
Аналогии с 1968 г. в свою очередь порождают конспирологические теории: не является ли то, что происходит сейчас во Франции своего рода «оранжевой», а если принять во внимание цветовую специфик, «желтой» революцией, подпитывающейся из-за рубежа? И не приведет ли это к таким же последствиям, какие имели студенческие протесты «славного Мая» — референдуму и отставке де Голля?
Представляется, что на оба вопроса следует – по крайней мере, сейчас – ответить отрицательно.
Хотя у движения «желтых жилетов» и «оранжевой революции» действительно есть схожие черты – отсутствие единого координационного центра, сетевая структура, преимущественное использование социальных сетей и пабликов и т.д. – «жилеты» не имеют поддержки ни со стороны оппозиционных политических сил внутри страны (как было, скажем, в Грузии, Сербии или на Украине), ни со стороны сил внешних – как, например, во время «арабской весны» 2011-2012 гг. или той же «революции гiдности» в Киеве в 2013/2014 гг., когда США, не скрываясь, вмешивались в дела североафриканских и ближневосточных стран и Украины.
«Желтые жилеты» в настоящий момент представляют только сами себя: у них нет могущественных заграничных покровителей и спонсоров, в силу того, что Макрон до сих пор является наиболее приемлемым для западных партнеров Франции политиком, нет и союзников среди французской оппозиции. В настоящий момент движение возглавляют восемь неформальных лидеров, ни один из которых не представляет ни одну из политических партий.
Это в буквальном смысле «выходцы из народа», активисты, которым «жилеты» делегировали право говорить от своего имени, поскольку сочли их заслуживающими доверия. Как повернется ситуация в следующие дни, предсказать невозможно, но на сегодняшний день «желтые жилеты» представляют собой чистейший образец настоящего популистского протестного движения, в котором, как в зеркале, отражаются все родовые черты того «популистского момента», о котором еще в прошлом году писала бельгийский политический философ Шанталь Муфф.
«Популистский момент», по определению Муфф, это реакция на ситуацию пост-политики и пост-демократии и господство неолиберальных гегемонистских структур. В терминах марксистской и пост-марксистской теории это означает ситуацию, когда народные массы начинают сопротивление диктатуре элит. В терминах традиционной либеральной науки это звучит несколько более мягко: как писал Фарид Закария в программной статье «Популизм на марше», «для разных групп он (популизм, — К.Б.) имеет разное значение, но во всех версиях подразумевает подозрительность и враждебность в отношении элит, мейнстримной политики и действующих институтов. Популизм воспринимается как голос забытых «простых» граждан и отражение истинного патриотизма».
Именно этот «новый популизм», ярко проявивший себя на Западе еще в 2016 г. как массовое народное сопротивление (осознанное или рефлекторное – не суть важно) либеральному глобалистскому проекту во время референдума о Брексите в Великобритании и президентских выборов в США и стал той средой, которая породила движение «желтых жилетов».
Победа Макрона на выборах 2017 г., когда он легко и с большим перевесом победил во втором туре «главного антиглобалиста Франции» Марин Ле Пен, стала одновременно и реваншем либерал-глобалистов, собравших все свои силы и резервы после поражений 2016 г., и свидетельством слабости Национального Фронта, который, превратившись в результате «де-демонизации» [4] в более традиционную и фактически мейнстримную партию, потерял часть популистской повестки, успешно перехваченной левыми популистами Жан-Люка Меланшона. Произошло, по сути, драматическое событие: Марин Ле Пен, позиционировавшая себя как кандидат всего французского народа, вышла на бой с кандидатом от либерально-глобалистской элиты – от того самого «мондиализма», которые НФ провозглашал главным врагом нации – и бесславно этот бой проиграла.
После поражения на президентских – и особенно на парламентских выборах 2017 г. – НФ, как главная оппозиционная либерал-глобализму политическая сила Франции – оказался в незавидной ситуации раненого волка, зализывающего раны. Поэтому он не смог – и, видимо, даже не пытался – оседлать «популистский момент» ноября 2018 г., из чего, в частности, следует, что все попытки французской бюрократии обвинить в организации протеста страшных «крайне правых» — не более, чем традиционная мантра «все, кто против правительства – фашисты».
А вот активность левых, особенно Жан-Люка Меланшона, возглавляющего движение «Непокоренная Франция», вполне может придать движению «желтых жилетов» отсутствующий сейчас организационно-политический компонент. Если это случится, тогда – но не раньше! – можно будет говорить о перерастании спонтанного общественного протеста в новую «цветную революцию».
Говорить же о том, что протестная волна, поднимающаяся во Франции, способна смести «Emmanuel Le Desire», как революция 1789 г. снесла «старый режим», и вовсе преждевременно. То спокойствие, с которым Макрон реагирует на манифестации «желтых жилетов», говорит о его полнейшей уверенности, что силовых резервов государства хватит для подавления любых протестов. Источником этой уверенности может быть только «гарантийное письмо», полученное от теневых фигур, которые в 2016-2017 гг. и надули как лягушку через соломинку проект «Макрон», чтобы не допустить прихода к власти ни умеренных (Франсуа Фийон) ни радикальных (Марин Ле Пен) евроскептиков, способных противостоять воле Брюсселя по целому ряду важнейших для евробюрократов вопросов.
Одним из таких вопросов, несомненно, является проблема размывания среднего класса – постепенное, хотя и медленное, ухудшение условий жизни этой традиционной опоры западной демократии, чреватое переходом нижних слоев среднего класса в разряд «работающих бедных». Этот процесс наблюдается во Франции не первый год и даже получил специальное название – déclassement, но именно при Макроне он приобрел по-настоящему угрожающие масштабы.
Как и агрессивная политика замещения коренного населения стран ЕС мигрантами из беднейших неблагополучных мусульманских стран Третьего мира, скрытая «война» со средним классом является частью не декларируемой, но явно продуманной стратегии либеральных глобалистов. Одной – но, конечно, не единственной – целью этой стратегии – является уничтожение национальной идентичности старых европейских государств, которое позволит превратить их граждан в «глобальных кочевников» нового мира. Концепция «глобальных кочевников» — людей, не привязанных ни к Родине, ни к семье, свободно перемещающихся по миру, зарабатывающих деньги там, где это особенно выгодно – принадлежит одному из отцов идеологии мондиализма и горячему стороннику идеи отмирания национальных государств Жаку Аттали, покровителю и учителю Эммануэля Макрона.
Однако ее осуществлению мешает «досадная» приверженность европейского среднего класса к своим корням: в отличие от вкусившей прелестей глобальной кочевой жизни «прогрессивной» молодежи Парижа и крупных городов, , значительная часть среднего класса – особенно в регионах, а не в столице и крупных мегаполисах, сохраняет традиционный уклад жизни. Важной чертой этого уклада является собственный домик за городом (часто доставшийся в наследство от предыдущих поколений). Как показал референдум по Брекситу в июне 2016 г., в Великобритании эти «отсталые традиционалисты», деревенские домовладельцы, оказались сильнее продвинутых энтузиастов либеральной глобализации из Лондона и других крупных городов.
[1] В сентябре 2015 г. выяснилось .что более 11 миллионов дизельных авто производства компании Volkswagen были оснащены «подправленным» программным обеспечением, занижавшим количество вредных газов, выбрасываемых в атмосферу, в десятки раз.
[2] Данные взяты из американских источников, поэтому речь идет об американских центах.
[3] Flanby — французский десерт, крем-карамель желеобразной консистенции
[4] Де-демонизация (dediabolisation) – процесс «очищения» Национального Фронта от элементов расизма, ксенофобии и гомофобии, который начался еще в ранних 2000х г. и особенно усилился после передачи власти от Жан-Мари Ле Пена его дочери Марин (подробнее см. Кирилл Бенедиктов, «Возвращение Жанны д’Арк: политическая биография Марин Ле Пен», М. Книжный мир, 2015 г.)
Источник:
https://www.politanalitika.ru/actualcomments/zheltye-zhilety...
Показать полностью