Классическая литература для новобранцев
Приветствую друзья! В школе всегда была интересна литература, как предмет, отличающийся от любых других, где не было формул или законов, а где была истинная человеческая душа. Литературу любил, а вот читать - не очень, в силу того, что предпочитал гулянки, пьянки и бродилки в виртуальном пространстве приоритетом для себя. Прошли годы и сейчас мои приоритеты поменялись в сторону "культурного" времяпрепровождения. Конечно, со школы я помню почти всю программу, но хотел бы узнать у людей подкованных: какие произведения вас больше всего зацепили, изменили, или оставили глубокий след внутри вас?
"Я небо рисую густой акварелью..."
Я небо рисую густой акварелью
На сером холсте бесконечного дна.
Среди облаков соловьиною трелью
Проносится жизнь во скоплениях сна.
Я солнца лучи маскирую в белила,
Луну, отзеркалив, роняю на холст,
Чтоб два первовечных небесных светила
Наметили путь мне в сплетениях звёзд.
Я в небе рисую усталую птицу
И перьями белыми выстланный след,
Хрустальный дворец и усталые лица —
Осколки реальности прожитых лет.
Я небо рисую густой акварелью
На сером холсте опустевших небес.
И вот уже ввысь оглушительной трелью
Несётся Душа, свой не чувствуя вес.
© Кобра Вульф
Люди
Люди стараются жить,
Но... Люди хотят обниматься.
Людям б друг друга забыть,
Но... Люди хотят целоваться.
Нежности люди в ладонях
Несут другим людям на встречу.
Не каждый оценит такое.
Не каждый прошепчет "Отвечу... "
Усталые люди не помнят
За грустью, за злостью с тосками,
Зачем они яркой звездою
На синюю Землю упали.
Зачем раздвигая границы
Их души из вечного лета
Решили сбежать ненадолго
И выбрали эту планету.
Блуждая поверхностным взором
По ярким губам и улыбкам,
Себя настоящих не вспомнить...
И мир этот кажется зыбким.
И люди живя и тоскуя,
Сплетают из грусти и боли
Толстенные цепи для стражи
Души своей сильной и вольной.
Разрушить оковы не могут
Ни радость, ни счастье, ни ласки.
Ведь люди не верят в простое,
Нужны испытанья, как в сказке.
Когда побежишь за любовью
И счастья захочешь достигнуть,
Нужда отзывается болью,
В нужде душа точно погибнет.
Порвать ненавистные цепи
И выйти с порочного круга
Не сложно на самом-то деле,
Лишь стоит услышать друг друга.
Когда люди бросят погони
И примут простое решенье
Быть тем кем хотят быть их души
Откроется мир ощущений.
Быть радостью, иль быть печалью,
Свободным иль проклятым быть?
Люди себя выбирают.
Нельзя это людям забыть.
Ваш выбор, решения ваши
Сплетают из жизни узор.
Вы главный творец ситуаций.
Куда устремите свой взор?...
Люди грустят не напрасно.
Печали - подсказки души
О том что слегка заплутали
Умами и мыслью в глуши.
И радости - тоже подсказки.
Людям взглянуть бы в себя.
В душе тепла много и ласки.
Душа всегда любит тебя.
Наладив гармонию тела,
Мыслей, души и ума,
Люди задышат свободно,
Исчезнет из жизни зима.
Все глупые цепи растают,
Печали и грусть позабыв.
К людям вернуться рассветы
И мысли прекрасной порыв.
И больше ни капли не больно,
В душе бесконечная ласка.
И люди снова мечтают
И жизнь их становится сказкой.
Нежности люди в ладонях
Снова несут к вам на встречу.
И каждый оценит такое,
И каждый прошепчет "Отвечу... "
Люди стараются жить,
Люди хотят целоваться.
Людям вновь можно любить,
Люди идут обниматься...
С любовью, Галя Альд 💖
Стих посвящается всем кто общается со своей душой, с собой, с миром, ищет свой путь, находит людей вокруг и дарит им свою нежность и ласку:) Через любовь к себе и к миру мы сможем жить радостно и счастливо. Стих родился при листании постов ЛЗ у @NERegina, привет и спасибо ;)
Энергетическая схема или как устроен мир, описанный в книге "Заметки свободной души. Пробуждение"
Подробнее об устройстве мира можно узнать в книге "Заметки свободной души. Пробуждение".
Энергетическая схема состоит из образов, которые пришли в мой физический ум. Именно такие формы и связи смог воспринять мой мозг, чтобы передать информацию и расшифровать её понятным для меня языком. Но каждый человек индивидуален, и каждый видит мир своими глазами и через свои образы. То, что у меня на картинке выглядит как круг, у другого человека может быть квадратом и так далее. Но смысл останется тем же.
Энергетическая конструкция только на первый взгляд выглядит сложно и непонятно. Но когда я погрузилась в каждую её отдельную часть и с помощью своих образов поняла, в каком именно месте нахожусь, мне стало понятно, как нарисовать принципиальную схему взаимосвязей, которая стала для меня незаменимым помощником в дальнейшем развитии.
Telegram автора - Алекса Яр.
Книга "Заметки свободной души. Пробуждение", автор Алекса Яр
Это история молодой женщины, которая проходя свой путь находит ответы на древнейшие вопросы человечества: что такое душа? Как она появляется? Как выбирает себе воплощение? Для чего нужны испытания? Кто за всем этим следит и какой во всём этом смысл?
Понятие «Карма» как противостояние добра и зла превращается в логичный, понятный механизм. Героиня вместе с читателями приходит к выводу, что нет ни хорошего, ни плохого. Есть только опыт. Опыт, который душа получает, когда принимает простые и сложные решения в течение своей жизни в физическом мире.
Благодаря этой книге широкому кругу читателей также станет понятно, что происходит с человеком после смерти, и многое другое.
На страницах своего импровизированного дневника автор описывает, как эмоции выглядят с точки зрения обмена энергиями между частичками различных душ. Как они влияют на физическое здоровье и где зарождаются болезни. Как установки, заложенные в детстве родителями, кумирами и образованием, мешают человеку найти своё предназначение.
Ознакомится с книгой можно на сайте книги.
Фридрих де ла Мотт-Фуке и его "Ундина". Произведение, которое осталось в тени истории Андерсена и его интерпретации
Фридрих Генрих Карл, барон де ла Мотт-Фукé - немецкий поэт и писатель эпохи романтизма. Он известен нам сейчас в основном благодаря главному своему произведению - сказочной повести «Ундина» (1811). Можно сказать, что именно Фуке и является прародителем знаменитой сказки "Русалочка", столь известной в обработке Г-Х.Андерсена. Несмотря на пышное французское имя, автор "Ундины" – немец, хотя его семья и происходила из французских эмигрантов-гугенотов, вынужденных из-за преследования за религиозные взгляды когда-то переселиться из Франции в Пруссию.
Фуке родился в семье потомственных военных и с юных лет, как и Генрих Клейст (2), с которым впоследствии будет очень дружен, воспитывался в обстановке уважения и почитания воинской доблести, отсюда его закономерное желание стать военным.
На воинской службе особенно преуспел его дед, Генрих Август де ла Мотт-Фукé (1698-1774), генерал, получивший и высокий духовный сан: прусский король Фридрих II, больше известный в истории под прозвищем «Старый Фриц», высоко ценил старого генерала, который был старше его на 14 лет. И если возможна дружба между королями и подданными, то можно сказать, что они дружили.
Фридрих II сделал генерала Фукé настоятелем Бранденбургского собора и отдал под его надзор рыцарскую академию, основанную в 1703г. на небольшом островке близ Бранденбурга, — особую военную школу для дворян. После смерти своего верного слуги Старый Фриц сам вызвался быть крестным его внука. Отец Фридриха по семейной традиции тоже был военным, - офицером прусской армии. Но карьера у него не задалась: он рано сделался инвалидом после падения с лошади. Мать же, Мария-Луиза фон Шлегель, происходила из старинного прусского дворянского рода. Она старалась разнообразить интересы сына, привив ему вкус к гуманитарным наукам. Мальчик получил домашнее образование, к нему приглашались лучшие столичные педагоги.
На фото - портрет писателя Фридриха де Ла Мотта, работы художника Antoine Pesne 1738 года:
Постепенно расширялись его знания о литературе других времен и народов. Один из постоянных посетителей родительского дома, патер Дени, имевший некоторые литературные способности, читал ему свои переводы из «Эдды», и в душу будущего писателя навсегда вошел грандиозный и чарующий мир раннего Средневековья. Другой священник, Даниэль Криле, готовивший его к конфирмации, познакомил его с творчеством К.М.Виланда и Вольтера.
Подробнее с биографией писателя Вы можете ознакомиться здесь:
https://vbaden.blogspot.com/p/e-e-1777.html
Опубликованный в 1811 году немецкий роман "Ундина" Фридриха де Ла Мотта Фуке был переведен на английский и другие языки мира. По его сюжету дух воды из германской мифологии выходит замуж за рыцаря по имени Хульдебранд, чтобы получить бессмертную душу. Изначально Ундина живёт в семье рыбака и воспитывается как приёмная дочь после того, как их родная девочка утонула в озере. И однажды на хижину рыбака и натыкается рыцарь, который участвовал в турнире, когда встретил Бертальду, приемную дочь герцога. Когда они флиртовали, она пообещала дать ему свою перчатку, если он исследует лес с привидениями. Он так и сделал, встречая странных и угрожающих духов, пока не добрался до дома рыбака.
Надвигается буря, и дом окружает наводнение, в результате чего группа оказывается в затруднительном положении. Во время их совместной жизни Хульдбранд и Ундина влюбляются друг в друга, хотя она продолжает вести себя беспорядочно и, казалось бы, может контролировать погоду. Пожилой священник, отец Хайльман, прибывает после того, как его смыло за борт парома. Хульдбранд предлагает священнику обвенчать его и Ундину, и они проводят церемонию немедленно.
Наутро после свадьбы Ундина вдруг ведет себя как совершенно другой человек, добрый и нежный. Она объясняет Хульдбранду, что элементальные существа существуют, и она - дух воды. Ее вид не имеет бессмертных душ или какого-либо чувства морали, но может получить их, выйдя замуж за людей. Ее родители отправили ее жить среди людей, которые надеялись, что она заработает душу таким образом, и с ее браком с Хульдбрандом она достигла этого. Она боится, что Хульдбранд уйдет теперь, когда он знает, кто она такая, но он клянется никогда не покидать ее.
Когда наводнение отступает, Хульдбранд и Ундина отправляются к нему домой. По пути они встречают Кухлеборна, оборотня-духа воды и дядю Ундины. Теперь она боится его и умоляет уйти, а Хульдбранд пытается напасть на него, но тот исчезает в водопаде. В городе все приветствуют возвращение Хульдбранда. Бертальда глубоко разочарована, когда узнает, что он теперь женат, но дружит с Ундиной. Однажды Кухлеборн ненадолго навещает Ундину, предупреждая ее о Бертальде. Она отвергает его предупреждение, но за ужином показывает, что он сказал ей, кто истинные родители Бертальды - собственные приемные родители Ундины, рыбак и его жена, которых она привела, чтобы встретиться с ней. Бертальда - ребенок, которого они считали утонувшим. Вместо радостного воссоединения, которого ожидает Ундина, Бертальда чувствует себя униженной, осознав, что родилась крестьянкой. Она публично поносит их и называет Ундину ведьмой, но ее личность подтверждается ее родимыми пятнами.
Поведение Бертальды заставляет как ее приемных, так и биологических родителей отречься от нее. Обездоленная, она молит Ундину о прощении. Ундина немедленно берет ее в свой дом, но Бертальда по-прежнему боится ее, и влечение Хульдбранда к Бертальде всплывает, что приводит к напряженности. Ундина приказывает слугам запечатать фонтан во дворе их замка. Бертальда, которая использует воду для своего цвета лица, спорит с ней и жалуется Хульдбранду. Он резко требует объяснений. Ундина объясняет, что она защищает их дом от злонамеренного Кухлеборна, который сможет войти через фонтан. Затем она просит Хульдбранда никогда не говорить с ней сердито, пока они находятся возле воды, иначе ее заберут родственники. Он с сожалением соглашается.
Бертальда с позором бежит из замка, и Хульдбранд отправляется ее спасать. Кухлеборн в разных формах мучает и обманывает пару. Он собирается утопить их потопом, когда прибывает Ундина, успокаивает воду и уносит их в безопасное место. Трое живут в мире некоторое время, пока не решают отправиться в путешествие по Дунаю в Вену. Находясь на реке, Кухлеборн постоянно мучает их штормами, волнами и пугающими видениями. Матросы и слуги начинают подозревать Ундину, поскольку она волшебным образом останавливает эти нападения, и Хульдбранд начинает возмущаться ею. Когда дух воды крадет золотое ожерелье Бертальды, Ундина немедленно предлагает ей коралловое ожерелье взамен. Увидев в этом признак сговора Ундины с духами, Хульдбранд выбрасывает коралловое ожерелье за борт и обвиняет ее в колдовстве. Как она и предсказывала, Ундина исчезает в реке, но не раньше, чем печально предупреждает его оставаться верным ей.
Хульдбранд скорбит о своей потере, но со временем решает жениться на Бертальде. Он даже просит отца Хайльмана сыграть свадьбу, но тот отказывается. Священник получил сообщения от Ундины и предостерегает Хульдбранда от нарушения его свадебных обетов, взяв другую жену, пока Ундина все еще жива. Сам Хульдбранд мечтает о том, как Ундина и Кухлеборн разговаривают под водой, говоря, что если Хульдбранд женится на другой, Ундина будет вынуждена убить его. Ундина говорит, что она защитила замок, запечатав фонтан, поэтому никакие водяные духи, включая ее саму, не могут туда попасть, но Кухлеборн указывает, что Хульдбранд будет обречен, если он когда-нибудь вскроет фонтан или покинет замок.
Несмотря на эти предупреждения, Хульдбранд продолжает свадьбу. Сразу после церемонии Бертальда просит воды из запечатанного фонтана. Слуги открывают фонтан только для того, чтобы из него поднялась закутанная в вуаль и плачущая Ундина. Она входит в замок и целует Хульдбранда, заставляя его умереть у нее на руках. Она появляется еще раз во время его похорон и превращается в поток, окружающий его могилу, так что она вечно обнимает его.
История была вдохновлена работами оккультиста Парацельса, который создал термин "ундина" для обозначения духов воды. Согласно его теории, именно водяные девы смогут обрести бессмертную душу, выйдя замуж за человека. Почему именно они - остаётся загадкой. На эту тему есть французская легенда о Мелюзине, в которой водяная дева выходит замуж за рыцаря при условии, что он никогда не увидит ее по субботам, когда она вновь примет облик русалки, и немецкая история Петера фон Штауфенберга, в которой фея убивает своего возлюбленного-человека, когда тот женится на другой женщине. Также есть легенда об охмурении Морской Девой монаха, которая для неё закончилась трагедией.
До Фридриха Де Ла Мотта Фуке существовал французский текст семнадцатого века графа де Габбалиса (в реальной жизни - аббата Николя-Пьера-Анри де Монфокона де Виллара (1635-1673)) под названием "Le comte de Gabalis, ou entretiens sur les sciences secrètes" ("Граф Каббалы, или Диалоги о тайных науках"), который адаптировал труды Парацельса. Другим источником вдохновения для писателя, вероятно, была опера 1798 года под названием "Das Donauweibchen" ("Дева Дуная"), которая, как и Ундина, разворачивается вокруг Дуная и показывает любовный треугольник между мужчиной, женщиной и нимфой воды.
В 1830-х годах повесть про Ундину была переведена на русский дактилический гекзаметровый стих поэтом-романтиком Василием Жуковским. Этот стихотворный перевод сам по себе стал классическим и позже лег в основу либретто к опере Чайковского. С тех пор повесть вдохновила множество подобных адаптаций в различных жанрах и традициях. По мотивам этой сказки были поставлены балет и пьесы, снято множество фильмов и даже написаны книги, такие как:
Ondine, ou la Nymphe des Eaux, a play by René-Charles Guilbert de Pixerécourt, 1830
Ундина, стихотворный перевод Василия Жуковского, 1837
Ундина, прозаическая поэма Алоизия Бертрана, 1842
Ундина, автобиографическая книга Олив Шрайнер, 1928
Ундина, пьеса Жана Жиро, 1939
Undine geht, by Ingeborg Bachmann
Haunted Waters, an adaptation for teen readers, by Mary Pope Osborne, 1994 (переиздание 2006)
Ганс Христиан Андерсен также находился под влиянием изображения душ в Ундине, когда писал про свою Русалочку. В одном из своих писем он заявил: "Я не позволял, как де ла Мотт Фуке в "Ундине", чтобы обретение Морской Девой бессмертной души напрямую зависело от любви человека. Я уверен, что это неправильно! Это во многом зависит от случая, не так ли? Я не потерплю такого в этом мире. Я позволил моей Русалочке следовать более естественным, более божественным путем".
“Русалочка” была написана в 1836 году и впервые опубликована К.А. Рейцелем в Копенгагене 7 апреля 1837 года в сказках для детей. Первая коллекция. Третий буклет. 1837 (Eventyr, fortalte for Børn. Første Samling. Tredie Hefte. 1837). Повесть была переиздана 18 декабря 1849 года в составе сказок. 1850 год (Событие 1850года) и снова 15 декабря 1862 года, в составе сказок и рассказов. Первый том. 1862 (Eventyr og Historier. Første Bind. 1862).
По сюжету сказки Андерсена, Русалочка живет в подводном царстве со своим овдовевшим отцом (морским королем или Мер-королем) и такой же вдовствующей бабушкой, пятью старшими сестрами, каждая из которых родилась с разницей в год. Когда Русалочке исполняется пятнадцать лет (таков в те времена был возраст совершеннолетия девушек в Дании), ей разрешается впервые выплыть на поверхность, чтобы взглянуть на верхний мир, а когда сестры становятся достаточно взрослыми, каждая из них посещает верхний мир по одному каждый год. Когда каждый возвращается, Русалочка с тоской слушает их различные описания мира, населенного людьми.
Когда приходит очередь Русалочки, она поднимается на поверхность, наблюдает за празднованием дня рождения, проводимым на корабле в честь прекрасного принца, и влюбляется в него с безопасного расстояния. Налетает сильный шторм, тонет корабль, и Русалочка спасает принца от утопления. Она доставляет его без сознания на берег возле храма. Здесь она ждет, пока молодая женщина из храма, оказавшаяся ВНЕЗАПНО Принцессой, которая не сослана была туда насильно, а воспитывалась не при королевском дворе, что очень странно, и ее фрейлины не найдут его. К ее ужасу, принц никогда не видит Русалочку и даже не понимает, что именно она изначально спасла ему жизнь. Выясняется, что та девушка из монастыря как две капли воды похожа на Русалочку, словно они были сестры-близнецы, и поэтому Принц не мог их различить, а вспомнить Русалочку не сумел, ибо на тот момент лежал в отключке.
Русалочка впадает в меланхолию и спрашивает свою бабушку, могут ли люди жить вечно. Бабушка объясняет, что у людей гораздо более короткая продолжительность жизни, чем у русалки 300 лет, но когда русалки умирают, они превращаются в морскую пену и перестают существовать, в то время как у людей есть вечная душа, которая живет на небесах. Русалочка, тоскующая по принцу и вечной душе, навещает Морскую Ведьму в опасной части океана. Ведьма охотно помогает ей, продавая ей зелье, которое дает ей ноги в обмен на её самый чарующий голос в мире. И она не просто лишает несчастную возможности говорить, а ОТРЕЗАЕТ ей ЯЗЫК наживую! Ведьма предупреждает Русалочку, что как только она станет человеком, она никогда не сможет вернуться в море.
Употребляя зелье, она будет чувствовать себя так, как будто меч проходит через ее тело, но когда она придёт в себя, у нее будут две человеческие ноги и она сможет танцевать так, как ни один человек никогда не танцевал раньше. Тем не менее, Русалочка будет постоянно чувствовать, как будто идет по острым ножам, и ее ноги будут ужасно кровоточить, не говоря уже про её рот, который разъедало от солёной воды, да и зелье было подобно банке с серной кислотой. Кроме того, красавица получит душу только в том случае, если завоюет любовь принца, выйдет за него замуж и обвенчается с ним в церкви, ибо тогда часть его души перетечет в нее. Иначе на рассвете первого дня после того, как он женится на другой, Русалочка умрет с разбитым сердцем и растворится, как Снегурочка, в гребне морской пены на волнах.
После того как она соглашается на эту договоренность, Русалочка выплывает на поверхность возле дворца принца и пьет зелье. Ее находит принц, который загипнотизирован ее красотой и грацией, хотя она нема. Больше всего ему нравится видеть, как она танцует, несмотря на мучительную боль при каждом шаге. Вскоре Русалочка становится любимой спутницей принца и сопровождает его на многих его прогулках. Но он воспринимает Русалочку то как ребёнка, то как сестру, то как очередное развлечение из кучи рабынь, но никогда - как жену и правительницу страны. А та продолжает тешиться иллюзиями любви, которые сама же и понастроила себе, ведь он, согласно её мнению, дал ей обещание женитьбы, тогда как на самом деле ничего подобного не было. Когда родители принца поощряют своего сына жениться на соседней принцессе по договоренности, принц сообщил Русалочке, что он не будет, потому что он не любит принцессу, однако часто вспоминает только про молодую женщину из храма, которая, по его мнению, спасла его во время бури. Оказывается, принцесса из соседнего королевства - храмовая девочка, так как ее отправили в храм для ее образования. Принц признается ей в любви, и сразу же объявляется королевская свадьба.
Принц и принцесса празднуют свой новый брак на свадебном корабле, и сердце Русалочки разбивается. Она думает обо всем, чем она пожертвовала, и о всей боли, которую она перенесла для принца. Она отчаивается, думая о смерти, которая ждет ее, но перед рассветом ее сестры поднимаются из воды и приносят ей нож, который Морская ведьма дала им в обмен на их длинные красивые волосы. Если Русалочка убьет принца и позволит его крови капать ей на ноги, она снова станет русалкой, все ее страдания прекратятся, и она проживет свою полную жизнь в океане со своей семьей.
Однако Русалочка не может заставить себя убить спящего принца, лежащего со своей новой невестой, и она бросает нож и бросается с корабля в воду как раз на рассвете, совершая самоубийство. Ее тело растворяется в пене, но вместо того, чтобы перестать существовать, она чувствует теплое солнце и обнаруживает, что превратилась в светящийся и эфирный земной дух, дочь воздуха. Когда Русалочка поднимается в атмосферу, ее приветствуют другие дочери, которые говорят ей, что она стала такой же, как они, потому что она всем сердцем стремилась получить бессмертную душу. Благодаря своему бескорыстию и добродетели она получает возможность заработать свою собственную душу, делая добрые дела человечеству в течение 300 лет, и однажды поднимется в Царство Божье, да и то при условии, если дети будут себя хорошо вести. Такой финал не устроил писателей даже того времени и за нелогичность подвергся жесткой критике даже со стороны автора саги про Мэри Поппинс, Памелы Трэверс. Но с точки зрения синтеза древней мифологии, учения Парацельса, нашедшего отражение в мировой литературе и христианства, для духа воды, существа, не имевшего души и считавшегося нечистью, которой путь в Рай заказан, история получилась как раз-таки логичной.
Далее эту тему, заложенную Фридрихом де Ла Моттом и поэтично описанную Андерсеном, развивает в своих произведениях Оскар Уайльд. Общее есть даже в сюжетных линиях – например, тема трагической смерти и загробного воздаяния («Девочка со спичками»), или влюблённой Русалки, лишённой души. Правда, последний сюжет был привычно вывернут Уайльдом наизнанку. Если у Андерсена Русалочка, полюбив, хочет обрести душу, то у Уайльда наоборот – именно во имя любви к ней рыбак отказывается от собственной души. Более того – черствеет не человек, лишённый души, а сама душа, лишённая человека — в результате она даже превращается в некое подобие жуткой андерсеновской «Тени». А далее про любовь русалки к человеку рассказали "Лорелея" Г. Гейне и "Лесная песнь" Леси Украинки про неразделённую любовь славянской Мавки, которая, хоть и обитала в лесу, но считалась русалкой, к деревенскому парню Лукашу. Роднит эту сказку и пьесу по ней со сказками Андерсена и Фуке превращение Мавки в сухую иву/вербу, Лукаш дал ей душу, но лишил её тела, и её любовь теперь вечна.
Менмох-Дьявол.
Даже самые мудрые и любящие из душ не желали обременять себя моими вопросами. Лишь постепенно они понимали, что я не простой смертный, а создан из совершенно иной материи и что в моих вопросах заключены вещи, имеющие отношение к некоему месту за земными пределами. Понимаешь, то была дилемма. Эти души так долго пребывали в преисподней, что не размышляли более о причинах жизни и мироздания; они не проклинали более Господа, которого не знали, и не искали Бога, который был им невидим. И когда я стал задавать свои вопросы, они подумали, что я нахожусь на пути вниз с новыми душами, грезящими о наказаниях и наградах, которые никогда не последуют.
Эти мудрые души в смиренной задумчивости размышляли о своих прошлых жизнях, стараясь ответить на исходящие снизу молитвы, о чем я уже говорил. Они охраняли своих родственников, членов клана, свои народы; охраняли тех, кто привлекал их внимание эффектными проявлениями религиозности; с печалью наблюдали страдания людей, желая помочь и стремясь к этому, насколько возможно.
Почти ни одна из этих очень сильных и терпеливых душ не пыталась снова обрести плоть. Но некоторые из них делали это в прошлом. Они спускались вниз, и рождались заново, и обнаруживали в конечном счете, что не могут в своей памяти отличить одно телесное воплощение от другого, так что нет смысла оставаться в живых! Гораздо лучше пребывать здесь, в ставшей привычной вечности, наблюдая красоту мироздания, и оно действительно представлялось им прекрасным, как и нам.
И вот из этих вопросов, из этих бесконечных и вдумчивых бесед с мертвыми сформировался мой критерий отбора.
Во-первых, чтобы быть достойной небес и иметь у Бога хотя бы малейший шанс, душа должна понимать жизнь и смерть в самом простом их смысле
Я нашел множество таких душ.
Далее, в этом понимании должна присутствовать высокая оценка красоты Божьего творения, гармонии мироздания, увиденной как бы оком Господним, картины природы, свитой из бесконечных, накладывающихся друг на друга циклов выживания и воспроизведения, эволюции и роста.
Многие души пришли к пониманию этого. Многие. Но многие, считавшие жизнь прекрасной, полагали смерть и печальной, и бесконечной, и ужасной и предпочли бы никогда не рождаться, буде им дан выбор!
Я не знал, что делать с такого рода убежденностью, – ведь она имела широкое распространение. Зачем Он, кто бы Он ни был, сотворил нас, коли нам надлежит вечно пребывать здесь, вдали от мира, частицей которого мы никогда не станем, если только не пожелаем сойти вниз и снова испытать всю ту муку ради нескольких мгновений торжества, и который не оценим в следующий раз более, чем в предыдущий, ибо не сможем взять с собой наше знание при повторном рождении!
Действительно, придя к этой мысли, многие души переставали развиваться и изменяться. Они испытывали великую тревогу за живых и жалость к ним, но ведали только скорбь, а радость не могли себе даже вообразить. Они стремились обрести покой, и покой казался им тем идеальным состоянием, которого они желали достичь. Покой, нарушаемый порывами ответить на молитвы, было особенно трудно сохранить, но мне как ангелу это представлялось весьма привлекательным."
......................
"Наконец я достиг области, меньшей прочих и населенной лишь немногими душами. Я сейчас говорю относительно. Помни, что я – дьявол. Я провел немало времени на небесах и в аду. Если я говорю «немногими», то единственно для того, чтобы ты мог охватить разумом всю картину. Ради стройности изложения уточню: несколькими тысячами или больше. То есть я говорю о большем количестве, будь уверен.
– Слушаю тебя.
– Эти души совершенно покорили меня своей лучезарностью, спокойствием и знаниями, которые они восприняли и удержали. Прежде всего, почти каждая из них имела вполне человеческое обличье. То есть в невидимом мире они реализовали свою оригинальную или даже идеальную форму. Они походили на ангелов! Это были невидимые мужчины, женщины, дети, имеющие при себе вещи, дорогие для них в той жизни. Некоторые из душ были совершенно новыми, пронеся через смерть вдумчивость, любознательность и готовность к проникновению в тайну. Другие многое познали, будучи в преисподней и бодрствуя на протяжении столетий в страхе потерять свою индивидуальность, не важно, какие ужасы происходили вокруг. И все для меня были явно видимыми! И антропоморфными, хотя, разумеется, при этом прозрачными, как все души. Одни более прозрачными, другие – менее, но все они были различимыми для окружающих и себя.
Я бродил среди них, ожидая пренебрежительного к себе отношения, но вдруг понял, что они видят меня не таким, как прочие. Они видели по-другому абсолютно все. Они были более настроены на эфемерность невидимого мира, потому что целиком и полностью приняли его условия. Если я желаю быть таким, то пусть буду, думали они, с большой серьезностью судя о том, насколько мне удается быть тем высоким созданием с крыльями и длинными волосами, одетым в развевающиеся одежды. В первые же мгновения своего появления я ощущал окружающее меня счастье. Я чувствовал, что меня принимают. Я совершенно не испытывал сопротивления, а лишь дерзкую любознательность. Они понимали, что я – не человеческая душа. Они это понимали, ибо достигли высоты, откуда могли это увидеть! Им открывалось многое о каждой прочей душе, на которую взирали. И многое им открывалось о лежащем внизу мире.
Одна из этих душ приняла форму женщины, но, впрочем, то не была моя Лилия, ибо ее я так и не увидел вновь ни в каком обличье. Но то была женщина, умершая, полагаю, в середине жизни, имевшая много детей, некоторые из них были с ней сейчас, а иные оставались внизу. Эта душа пребывала в такой безмятежности, что едва ли не светилась. Иными словами, ее эволюция на незримом уровне была столь высока, что она начинала излучать нечто вроде Божественного света!
«Что делает тебя столь отличной от других? – спросил я эту женщину. – Что делает вас всех, скопившихся в этом месте, столь отличными от прочих?»
С поразившей меня проницательностью эта женщина спросила меня, кто я есть. Души мертвых обыкновенно не задают этого вопроса. Они обычно погружены в свои безутешные занятия и навязчивые идеи. Но она сказала:
«Кто ты и откуда? Я никогда не видела раньше подобного тебе. Только когда была жива».
«Пока что не хочу тебе открываться, – сказал я. – Но хочу спросить у тебя. Скажи, почему ты кажешься счастливой? Ты ведь счастлива, верно?»
«Да, – сказала она. – Я с теми, кого люблю».
«Так тебя не мучают вопросы по поводу всех этих вещей? – настаивал я. – Ты не стремишься узнать, зачем родилась, или ради чего страдала, или что с тобой случилось после смерти, или зачем ты здесь?»
Изумляя меня еще больше, она рассмеялась. Я никогда не слыхал смеха в преисподней. Это был тихий, успокаивающий, веселый смех – нежный смех, подобный смеху ангелов, – и, помнится мне, я тихо пропел ей в ответ, довольно непринужденно, и при этом ее душа распустилась подобно цветку, как это бывает с облеченными в плоть и обретающимися внизу душами, когда они познают любовь! Проникшись ко мне симпатией, она стала более откровенной.
«Ты красивый», – почтительно прошептала она
«Но почему, почему все прочие здесь так несчастливы и почему лишь немногие преисполнены покоя и радости? Да, понимаю, я смотрел вниз. И ты с теми, кого любишь. Но ведь все прочие тоже».
«Мы более не обижаемся на Бога, – молвила она. – Ни один из нас. Не питаем к нему ненависти».
«А другие – да?»
«Не то чтобы они Его ненавидят, – мягко произнесла она, очень тактично обращаясь ко мне, словно боясь обидеть. – Просто они не могут простить Ему всего этого… того, что происходило с ними в мире, и это унылое прозябание в преисподней. А мы прощаем. Уже простили. Все мы сделали это из разных побуждений, но Бог оправдан в наших глазах. Мы согласны с тем, что наши жизни были наполнены чудесным опытом и стоили боли и страданий, а теперь мы лелеем испытанную нами радость и моменты гармонии, и мы простили Ему то, что Он никогда ничего нам не объяснял, никого не оправдывал, не наказывал грешников и не вознаграждал праведников. И вообще не делал ничего из того, что могли ожидать от Него все эти души, живые и мертвые. Мы прощаем Ему. Мы не знаем наверняка, но догадываемся, что, возможно, Ему ведома великая тайна о том, как вынести всю эту боль и все же остаться праведником. И если Он не хочет открывать этого, что ж, он Бог. Но, как бы то ни было, мы Ему прощаем и любим Его в нашем всепрощении, хотя и знаем, что Он вправе беспокоиться о нас не более чем о гальке на побережье там, внизу».
Я лишился дара речи. Я сидел неподвижно, предоставив тем душам собраться вокруг меня по доброй воле. Потом заговорила очень юная душа – то была душа ребенка:
«Сначала казалось ужасным, что Бог привел нас в мир, чтобы быть убитыми, как это случилось с нами – понимаешь, мы трое погибли на войне, – но мы простили Ему, потому что понимаем, что если уж Он смог создать нечто такое прекрасное, как жизнь и смерть, то знает зачем».
«Видишь ли, – призналась мне другая душа, – так уж выходит. Мы бы снова вынесли все страдания, если пришлось бы. И постарались бы лучше относиться друг к другу, с большей любовью. Жизнь того стоит».
«Да, – подхватила еще одна душа. – Вся земная жизнь ушла у меня на то, чтобы простить Господу за тот мир, но я сделала это перед смертью и пришла поселиться здесь с остальными. И знаешь, постарайся хорошенько и увидишь, что мы создали некое подобие сада. Это нелегко. Мы работаем лишь при помощи сознания, воли, памяти и воображения и создаем обитель, где можем вспоминать только хорошее из жизни. И мы прощаем Ему и любим Его за то