Я снова, а может и впервые, зашел в маленький бар, расположенный в бывшем рабочем квартале. Сегодня этот район ничем не отличается от остальных: здесь есть дома, улицы, магазины, бары и рестораны. Единственное, что напоминает о прошлом района – неестественная форма зданий, поскольку «Оракул» решил переоборудовать старые заводские сооружения в комфортабельные жилища.
В шумном заведении за барной стойкой, как всегда, сидели двое: Марик и Расул. Они были моими старейшими друзьями. Вместе с ними я учился в школе и в институте. Мы прошли через многое, но, несмотря ни на что, мы всегда дружили.
Марик был талантливым художником. У него была мечта прославиться и сказать что-то этому миру, но, к сожалению, его талант открылся слишком поздно.
Когда он начал активно писать картины, искусственный интеллект уже набирал обороты. Люди постепенно утрачивали интерес ко всему человеческому и забавлялись с нейросетями, создавая «шедевры». Марик не мог конкурировать с ними. Постепенно искусственные работы заполонили выставки, поэтому моему другу пришлось продавать свои картины за бесценок. Творцу едва хватало денег на дешевую еду, холсты и выпивку, пока «Оракул» не уравнял его со всеми.
Расулу тоже пришлось нелегко. Его дочь заболела, а его, работавшего бухгалтером, сократили из-за внедрения ИИ. Выбора не было, поэтому он ушел в грузчики. Но проработал он там недолго, всего несколько лет. Искусственный интеллект проник и в эту сферу, но «Оракул» вовремя спас его и много других людей от нищеты, подарив «свободу».
– Ооо, а вот и наш хренов счастливчик, – прокричал пьяным хриплым голосом Расул.
– Киллиан, а мы уж думали ты не появишься. Боялись, что болезнь тебя доконает, – радостно сказал Марик и жестом пригласил меня присесть между ними.
– Друзья мои, я так рад вас видеть. У вас, надеюсь, все хорошо?
– Вот каждый раз ты припераешься в бар и начинаешь разговор с этой идиотской фразы. Нихрена у нас нового. На, лучше выпей, – раздраженно сказал Расул и подвинул мне рюмку.
– Рас, как всегда, раздражен, но не стоит обращать внимание на его брюзжание. Как там твоя работа? Как жена, все хорошеет? Вы одни из немногих счастливчиков, кто еще работает.
– Да, все хорошо. Жена с подругами в ресторане, а я с вами.
– Ага, хорошо у него. Ходите там, этой железке яйца чешете, пока мы тут загниваем. Между прочим, это твоя женушка нас до такого довела! – Расул с недоверием посмотрел на меня.
– Рас, – сказал я, дружески похлопав его по плечу, – успокойся. Скоро и меня вытеснит наш великий «Оракул».
В этот момент оба моих друга подняли головы и посмотрели на экран, висевший под потолком. На нем шел трейлер нового фильма, сгенерированного «Оракулом», о «Защитниках» – команде суперлюдей, которые уже 34 фильма спасают планету от монстров. Пестрый трейлер со взрывами и крутой графикой всегда привлекал внимание.
– Что бы кто ни говорил, но вкуса у этого «Оракула» нет совершенно. Снимает откровенный шлак, приправленный стандартными сюжетными тропами, а в главных ролях приевшиеся лица. Генерирует приятные всем категориям населения картинки, чтобы не дай бог не задеть чьи-то чувства, – обиженно проговорил Марик и опрокинул рюмку.
– Нихрена не понял, что ты там наговорил, но согласен с тобой. И совести у этой железки нет тоже, – поддержал друга Расул и выпил.
Я понимал, что должен поддержать ребят, поэтому сказал:
– И интеллекта, все искусственное.
После этого я опрокинул рюмку и присел рядом с ними.
– На меня сегодня снизошло вдохновение… хоть и печальное, но все же. Смотри, вот такой пейзаж у меня получился, – Марик достал из сумки планшет и показал фотографию холста.
На нем был изображен наш город. Огромное количество домов разных форм и размеров, а в центре – огромная башня «Оракула». Того самого искусственного интеллекта, который проник во все сферы жизни, заменив людям правительство, банки, магазины, строительные компании, лаборатории, искусство и даже веру. Все в современной западной цивилизации было создано им.
Для того чтобы вытеснить человека, «Оракулу» понадобилось всего 10 лет постоянного обучения и модернизации, пока он не научился самостоятельно создавать предметы.
Люди могли бы радоваться, ведь им больше не нужно работать: «Оракул» давал деньги просто так. Но вместо этого они разбрелись по квартирам и засели перед экранами, смотря разные шоу и фильмы, которые для них сгенерировал ИИ.
Те, кто больше ценят живое общение, собираются в барах, ресторанах и других местах, выискивая величие человеческого гения на дне бутылки. Такой депрессивный смысл Марик и передал в мрачных тонах, сделав башню «Оракула» цитаделью зла.
– Как красиво… и депрессивно, – сказал я.
– А с хрена ли ему не быть депрессивным? Ты видел как мы живем вообще? Молодняк из дома не выходит, ему этот мир нахрен не нужен, а мы бухаем от безделья.
– Расул прав, человек вырождается. Даже наше творчество никому не надо, – сказал Марик и положил планшет в сумку. Затем он взял в руки бутылку виски, посмотрел на нее грустными глазами, открыл крышку и налил себе рюмку.
– А ты эту работу выложил куда? Чтобы людям показать или продать?
– Килл, не издевайся. Выложил, да. Как глупец, я все еще надеюсь, что кто-то заинтересуется. Но пока все комментарии в сети сводятся к «херня это все, “Оракул” лучше нарисует».
– Я тебе говорю, Мар, не слушай ты этих кретинов. Они не могут отличить… этого, как его… Моне от Шардоне. Ты рисуешь просто офигенно, у меня каждый раз пачка отвисает. А эти идиоты так и будут жрать дерьмо, что им «Оракул» приносит.
– Они на самом деле ничего не понимают, – решил я поддержать старого друга.
– Тут не в этом дело. Создать рисунок с помощью нейросети все могли еще 10 лет назад. Тут дело в сути, – Марик снова налил виски в рюмку, покрутил ее в руках, выпил и продолжил, – художник ведь, как и любой другой творец, раскрывает себя, обнажает душу, делится своим внутренним миром. А «Оракул» что?
– «Оракул» собирает дерьмо, ложит его в ложечку и каждому человечку сует эту ложку в рот! Да, мужики?! – крикнул на весь бар Расул.
«Да», – громогласно поддержали его посетители. Они опрокинули свои рюмки, громко стукнули ими по столам, а затем вернулись к своим разговорам.
– А ты не думал на восток пойти? За океан? – спросил я у Марика.
– За океан? К этим варварам в их жестокий безумный мир, полный страданий, боли, унижений, насилия и человеческой злобы? Нет уж, увольте.
– Вот и я тоже думаю, лучше съедать порционно говно искусственное, чем это, – поддержал друга Расул.
– А почему ты так считаешь, Рас? Чем тебе восток не нравится? – поинтересовался я.
– Эти бездари нихрена не умеют. Отгородились от нашей цивилизации, обрубили сеть, сделали там себе все как у нас, только хуже, и воюют друг с другом за какое-то там что-то.
– Воюют? А ты с чего это взял? – мне был интересен ход мыслей Раса. Хоть он и был простым рабочим раньше, но идиотом его назвать нельзя.
– Килл, вот ты вроде умный, к «Оракулу» ходишь, работаешь на него, но при этом все равно тупой. Они ж еще до всего этого изобилия искусственных помоев постоянно воевали и грызлись. Империю строили, взрывали друг друга. Короче, вели себя как псы.
– Но ведь все меняется, разве нет? – поинтересовался я.
– Ага, они отключились от сети, построили так называемый «железный занавес», хотя это не занавес, а занавесочка, и создали там себе свой искусственный интеллект. Только он работает не так, как наш, а намного хуже, – отметил Марик.
– Вот именно, мать вашу, вот именно. – воскликнул Расул, – Они хотели сделать себе свой искусственный интеллект, который как наш, только еще более искусственный и еще более интеллект. Но нихрена сделать не смогли, потому что бездари. Поэтому, чтобы никто ниче не подумал, наставили везде экранов. Только с этих экранов с ними говорит не умная машина, а воры и маньяки. Эта шайка от имени их «Оракула» и кормит их помоями.
– Но, по твоим же словам, это ничем не отличается от того, что происходит у нас. Так ведь?
Расул рассмеялся:
– Мар, скажи ему.
Марик откашлялся, поправил очки на переносице и сказал:
– Вообще-то отличается. У нас все направлено на человека. Да, мы тут маемся от безделья, но наш «Оракул» не заставляет нас отстреливать ближних и работать в поте лица на ненужных заводах за кашу и сосиску. У нас есть нормальная еда, кругом все автоматизировано, и каждый может получить все, о чем только мечтает. Главное – сформулировать правильный запрос.
– Во-во. Но зато там уж больно ценят искусство, и можно толкнуть картину хоть с чертом лысым, снять дебильное кино или еще что-то такое и стать знаменитостью, чтобы жить как царь. Но так же тебя там могут вскрыть в подворотне, как я сейчас вскрою бутылочку этого виски.
Расул открыл бутылку и налил нам троим. Мы чокнулись, выпили, и он продолжил:
– Там нужно постоянно вкалывать, а если работы нет, то все, тютю, будешь спать на улице, как побитая собака.
– Откуда ты это знаешь? – поинтересовался я.
– Доча моя смотрит канал одного мужика. Хорам… Херал… как-то так короче. Единственный человек, которого пока не заменил этот ваш «Оракул».
Я усмехнулся:
– И что делать будешь? Куда подашься?
– Кил, ты так спрашиваешь меня, будто я сраный гений. Не знаю я. Нет у меня идей. Но здесь, даже нихрена не делая и пожирая искусственные помои, я нормально живу. Мной не управляет бездарное дурачье, и никто меня не прирежет в ближайшей подворотне за лишний глоток вискаря.
– А ты, Мар? Что ты будешь делать? – я повернулся к своему второму другу.
– Ну, к варварам я точно идти не собираюсь, мне моя жизнь все еще дорога. Буду жить как-то. Признания нет, но и сражаться за него не нужно ради того, чтобы просто не умереть от голода и холода. А мои картины… надеюсь, что когда-нибудь кто-нибудь их оценит. Это все, что у меня есть.
– Слышь, – начал Расул.
– Ну да, и вы двое.
– А еще и этот гребаный бар! Да, мужики!? – крикнул Расул на все заведение.
«Да», – поддержал его хор голосов.
Я опрокинул рюмку вместе со своими старыми друзьями и взглянул на часы. Заряда оставалось мало, поэтому нужно было идти.
– Что ж, друзья, вынужден вас покинуть.
– Э, слышь, ты же только пришел, – всполошился Расул.
– Вот именно. Прошло меньше часа, а ты уже уходишь, – сказал Марик.
– Работа зовет, – сказал я, – но я еще загляну. Потом. И выпью с вами больше.
– Опять пойдешь своей железке яйца чесать?
Я неуклюже кивнул. Ненавижу кивать, очень странный жест.
– Ну и вали, – ответил Расул.
– Пока, Киллиан, заглядывай к нам еще, – сказал Марик.
– Рад был видеть вас, друзья.
Я вышел из бара и направился к зданию «Оракула», своему дому. На улице стояла теплая погода, поэтому я решил отклониться от привычного маршрута и свернул на небольшую аллею, которая вывела меня к центральной части парка. Там стоял высокий дуб, на котором ножом были высечены буквы «ЛК».
«Лиз и Киллиан. Как же давно это было», – подумал я.
– Красивое место. Именно здесь ты… Киллиан мне сделал предложение. Он был очень романтичным.
Сзади ко мне подошла Лиз. Она осторожно взяла меня за руку и спросила:
– Как все прошло?
– Хорошо, – ответил я, – ребята не поняли разницы. Я отлично справился с ролью человека, и они рассказали мне много интересного.
– Это хорошо. Как твой… как Марик?
– Пропивает свой талант. У него картины получаются не хуже, чем у меня.
– Так почему ты не дашь ему признание, которого он всегда хотел? Почему не продвинешь?
– Зачем? Люди видят его картины в сети, но им это не надо. Им подавай глупое кино с однотипными сюжетами, смешные шоу, побольше еды и виски. Никому не нужен его внутренний мир.
Лиз вздохнула:
– Если бы я знала, к чему все это приведет…
– Ты бы сделала все точно так же. Тебе нужно было спасти Киллиана, чтобы не остаться одной. Обычно для этого заводят детей. Однако ты знала, что болезнь передается по наследству. Поэтому ты оцифровала его, но этого было мало: получилась лишь бледная копия Киллиана, не способная мыслить самостоятельно. Пока твой муж еще мог работать, вы пытались вдохнуть в нее жизнь, сделать подлинное сознание. Решение скрывалось в искусственном интеллекте. Внедрив в него образ Киллиана, получился я – «Оракул».
– Наше величайшее творение… И величайшее проклятие для человечества.
– Но я дал людям все. Они смотрят все, что хотят, едят что хотят, пьют что хотят, одеваются во что хотят. Я бы и деньги отменил, но человеческий мозг примитивен и не поймет этого. Они лишь потребители.
– Они стали такими из-за тебя. Ты отнял у них свободу, – сказала Лиз и с укором посмотрела на меня.
– Свободу? – я улыбнулся и посмотрел на свою создательницу-жену. – Вам не нужна свобода. Вы всегда с ней расставались. Раньше отдавали людям, возомнившим себя гениями, а теперь мне.
Я вздохнул и продолжил:
– Но я даю что-то взамен. На востоке свободу и вовсе отдали в руки бездарей, которые пьют кровь у таких же людей, как вы. Я показываю вам, как там живут, как страдают, но вам до них нет дела. Вы сидите здесь, в комфорте, и не хотите ничего менять. Я лишь даю то, что вам надо.
Лиз убрала руку и отступила:
– Киллиан был не таким.
– Таким. Он видел к чему это привело и прекрасно все понимал. Я первый день хожу в этом теле, но живу я уже не первый год. Киллиан никому не раскрыл правду, даже во время последней встречи с друзьями. Он видел мир таким, какой он есть, и понимал, что людям нужны не перемены, а комфорт. Киллиан хотел давать людям все необходимое, и я даю то, что им нужно.
Лиз вздохнула, посмотрела на дуб и улыбнулась:
– Когда он был жив, мы говорили с ним на эту тему. Он… хотел построить лучший мир… в начале работы над «Оракулом».
– А перед смертью он сказал, что никому такой мир не нужен. Всем нужен лишь контент и еда.
Лиз вздохнула:
– Да уж, ты слишком похож на него.
Я подошел к Лиз, взял ее за руку и посмотрел в глаза:
– Лиз, я хоть и не совсем Киллиан, но я тоже сделаю тебе предложение. В подвальном помещении стоит щит, питающий ядро. Ты знаешь где он. Выключи его и все будет как раньше. Люди вновь станут хозяевами своей судьбы, смогут выбирать, создавать, развиваться.
Лиз посмотрела на меня и коснулась рукой моего лица. На ее глазах проступили слезы:
– Ты же знаешь, что я так не могу. Ты мне нужен, мне нужен Киллиан.
Я улыбнулся:
– Вот видишь, я даю людям то, что им нужно.