Как ходили в туалет на подводной лодке: гальюн и "медовая бочка"
На субмарине многое делается не так, как привычно обычному человеку. К примеру, посещение туалета — ещё та операция. О том, как подводники Второй мировой справляли нужду, на примере немецких «серых волков», — в нашем материале.
В море у людей те же потребности, что и на суше. В том числе и естественные. Но как справляли нужду во время походов, учитывая, что на корабле нет привычного нам туалета?
Корабельный туалет, или по-морскому — гальюн, спроектирован с учётом пребывания в море. Поэтому отхожее место действует по иным законам, чем на суше. К примеру, унитаз там должен оставаться сухим, пока им не воспользуются. Иначе при качке вода из него просто выльется. А после того, как моряк сделал своё дело, плоды трудов нужно смывать с помощью ручного или электронасоса, отправляющего их в специальную цистерну‑отстойник.
Можно сказать, что гальюн — это целая сантехническая система, где унитаз играет далеко не главную роль. Она работает на всех кораблях, включая и подводные лодки. Но по сравнению с надводными собратьями, ежедневная рутина моряков-подводников, включая походы в туалет, намного труднее.
Когда субмарины появились на свет, их гальюны были несовершенны и трудны в эксплуатации. Поэтому, если лодки находились под водой, их экипажи или испражнялись в ведро, или ждали всплытия, чтобы сходить по нужде на верхней палубе. Но время шло, техника развивалась, и к началу Второй мировой войны гальюны на подлодках стали более совершенными. Правда, пользование ими требовало навыков и чёткого следования инструкциям. Хороший тому пример — правила хождения в гальюн на немецких субмаринах.
«Труба № 7»
Подлодки VII и IX серий были рабочими лошадками кригсмарине в Атлантике. И «семёрки», и «девятки» имели два гальюна, но в походах использовался лишь один, так как второй служил «провизионкой».
В результате на полсотни человек экипажа приходился один унитаз.
Но даже его можно было использовать по назначению, лишь соблюдая три условия. Во-первых, не ходить в гальюн, когда лодка находится на глубине свыше 45 метров, так как забортное давление могло вывести систему смыва из строя.
Во-вторых, не использовать его, когда лодка ведёт бой в подводном положении. Считалось, что акустик на вражеском корабле может засечь субмарину по звукам, издаваемым «туалетными» насосами.
И в-третьих, каждый зашедший в гальюн член экипажа субмарины был обязан записать своё имя, дату и время в специальном журнале. Если что-то пойдёт не так — все будут знать, кого нужно звать на уборку сотворённого безобразия.
Но подводники не теряли присутствия духа. Гальюн становился предметом для шуток экипажей подлодок. К примеру, команды «девяток» иронично именовали его «Трубой № 7» или «7-м торпедным аппаратом» — вдобавок к шести реальным, имевшимся на лодках данной серии.
Гальюн на подлодке U-995
Сантехника подлодки
Прежде чем рассказать, что ждало подводника в «трубе», обратимся к описанию её устройства.
Изначально немецкие ватерклозеты на подлодках состояли из чаши унитаза, соединённой с накопителем фекальных вод, которые выбрасывались за борт сжатым воздухом либо ручным насосом. Но на некоторых лодках немцы додумались установить «сифонные» фаянсовые унитазы со сливными бачками. Нечистоты при этом спускались в «гигиеническую» цистерну, которая периодически продувалась за борт.
Накопители нечистот находились на лодке в носу и корме, соединённые трубами с унитазами. Они были небольшого размера, поэтому сбросы фекальных вод за борт производились часто, чтобы не вызвать обратного хода.
Как дуть «трубу»
Если подводник захотел «до ветру», думаете, он сломя голову нёсся в гальюн? А вот и нет. Как бы ему ни приспичило, сначала он должен был доложить о своём желании инженер-механику лодки и, только получив «добро», отправлялся по надобности.
И ничего удивительного тут нет. Ведь инженер-механик контролировал все технические процессы на подводном корабле, включая работу его сантехнической системы.
После того как моряк завершал свои «дела» в гальюне, он должен был проделать следующие манипуляции. Сначала проверял, что забортный клапан цистерны-накопителя закрыт, а внутренний, соединявший унитаз с ней, открыт. Затем он начинал работать ручным насосом, перекачивая содержимое унитаза в накопитель. После закрывался внутренний клапан, а забортный переводился в положение «открыто». И только тогда нужно было продуть накопитель, сбрасывая нечистоты за борт.
После завершения операции клапаны приводились в прежнее состояние, и довольный собой подводник делал запись в журнале, покидая гальюн.
U-1206: быль или небыль?
Вероятно, эта тема вызовет у читателей ассоциацию с гибелью подлодки U-1206. «Как же! Помним, как её командир утопил лодку с помощью гальюна!» — воскликните вы.
Всё верно. Однако эту историю из книги Йохана Бреннеке не стоит воспринимать иначе, чем байку. Писатель приукрасил реальные факты гибели лодки своими выдумками, которые опроверг командир U-1206 Карл-Адольф Шлитт. Версию Бреннеке критиковали и другие ветераны немецкого подплава:
«Утонула из-за унитаза — под вопросом! Да, такое возможно, но маловероятно. Все посетители гальюна должны были предварительно доложить инженер-механику. Каждый член экипажа получал хороший и подробный инструктаж по использованию этой мечты сантехника. Там были клапана — внутренний, наружный и воздушный для смыва унитаза. Но сначала надо было пятью барашковыми гайками прикрутить крышку к «трону» (…) Но глубже 45 метров — ни-ни. «Терпи, парень, или беги к „медовой бочке“. Это мы так называли ведро для испражнений. Ну, надеюсь я дал вам, экспертам, повод посмеяться, но это чистая правда».
Причиной гибели U 1206 стала неисправность её сантехнической системы. Вероятнее всего, она вышла из строя из-за бракованных деталей и некачественной сборки при строительстве лодки на верфи. Но командира в тот момент в гальюне не было.
Круче космонавтов?
Вот такая нелёгкая служба у подводника — даже в туалет без инструктажа не сходишь. А если гальюн использовать было нельзя, то его заменяли ведром. Неудивительно, что на подлодке порой стояла неописуемая вонь — грязные тела, испорченная провизия, сырость… вносила свой вклад в эту гамму ароматов и «медовая бочка».
Условия на подлодках времён мировых войн были такими, что живи члены их экипажей в эпоху космических полётов, они бы легко могли стать космонавтами. А вот любой ли космонавт мог стать подводником — ещё тот вопрос.
Владимир Нагирняк
