Korobotchka

"Корабельный доктор был толстеньким невысоким человеком лет 40 с круглым веселым лицом. Венчик седых волос обрамлял колоритную загоревшую лысину. Крепенькое брюшко упруго нависало над короткими ножками. Доктор улыбался. Он улыбался постоянно. И это ужасно раздражало замполита. Потому что на политзанятиях доктор улыбался тоже, придавая оттенок комичности пламенным речам комиссара. Может быть поэтому, а может просто не любил замполит хороших людей, но при каждом удобном случае он старался сделать доктору гадость. И должность ему это позволяла. Но доктор был очень добрым человеком, он любил людей, животных и даже замполита, что приводило последнего в бешенство.

К сожалению, с некоторых пор доброта доктора стала переходить рамки разумного. Похоже, что многолетняя служба и несочетаемость внутреннего мира с окружающей действительностью все-таки внесли разлад в его психику. К странностям на флоте привыкли – у каждого свои тараканы в голове, но некоторая неадекватность действий доктора могла боком выйти в море. Это становилось очевидным даже тем, кто к доктору благоволил. Первым нашумевшим «звоночком» была акция по прикормке крыс. Доктор получал на базе отраву, которую должен был замешивать с пшенной кашей и разбрасывать по углам отсеков и возле норок. А крысы должны были ее есть и подыхать стаями. Однако крысы ели, но не подыхали, а становились толще. Шерстка их лоснилась, а в бусинках глаз прибавлялось наглости. Вредительскую деятельность доктора пресек бдительный замполит. Оказалось, что доктор кормил крыс вареной кашей, а отраву потихоньку выносил с корабля. Вторым «звоночком» была вакцинация матросов – мотористов «прививкой от крыс». После нее, по мысли доктора, матросы и крысы должны были полюбить друг друга. История получила огласку и командир решил не испытывать судьбу перед выходом на боевое дежурство. Он отправил доктора на обследование в госпиталь, выделив сопровождающим самого бесполезного человека на корабле – замполита.
Когда они прибыли в госпиталь, там творился обычный флотский бардак. Никого из нужных врачей на месте не было. Поскольку доктор здесь был своим человеком, то предложил замполиту отдохнуть на скамеечке, а сам обязался быстро найти начальника отделения. Разумеется, доктор знал, где и кого надо искать. Разговор врачей под медицинский спирт, изобиловал специальными терминами и предварительными диагнозами. Когда наш доктор отправился за замполитом, то в двери обернулся и еще раз напомнил коллеге:
– Имей ввиду, замполит уверен, что не я его, а он меня привел на госпитализацию.
Замполит уже начал волноваться, когда объявился благоухающий свежим спиртовым душком подопечный. Возле кабинета начальника психиатрического отделения, замполит приказал остаться доктору в коридоре, а сам, испросив разрешения, вошел. – Товарищ, капитан третьего ранга, – доложил от двери замполит, – привел на обследование нашего доктора. Похоже, с ума сошел, бедняга. Потом дверь закрылась. Некоторое время за дверью тихо бубнили, потом раздался возмущенный голос замполита и успокаивающий голос начальника. Затем к кабинете раздался грохот и над дверью загорелась красная лампочка, где-то протрещал звонок. По коридору протопали два дюжих матроса-санитара. А еще через минуту из кабинета мимо доброго доктора, прошли те же санитары, крепко держа завернутого в смирительную рубашку замполита. Он извивался как куколка бабочки-капустницы в клюве воробья и орал на весь коридор. Речь его была нечленораздельна и многословна. Отдельные осмысленные фразы, обладай они силой материализации, должны были повергнуть в геенну огненную не только начальника отделения, но весь госпиталь должен был незамедлительно провалиться в преисподнюю.
После коллеги выпили еще немного спирта и посокрушались на тему «до чего доводит служба». Затем подписали необходимые бумаги и доктор убыл на корабль. А утром, он свежевыбритый, по-доброму улыбаясь, докладывал обалдевшему командиру: "Замполита в госпиталь сдал, предварительный диагноз – шизофрения".