GhostOfCommunism

Уже совсем скоро наступит новый год (или не совсем скоро, если вы добрались до этой статьи в какое-нибудь другое время), и потому повсюду зажигаются яркие праздничные огоньки, а также, говорят, где-то поблизости отирается добрый дедушка с подарками. В Дреноре, ныне разрушенном, тоже когда-то были яркие огни и кое-какой подозрительный субъект с бородой, напрямую связанный с этими огнями. Вот только он был совсем не добрым и потому вместо подарков принёс своему народу лишь ненависть, Скверну и разрушение.

Речь, конечно, идёт о самом знаменитом чернокнижнике Дренора и Азерота – Гул’Дане. При жизни старина Гул’Дан был очень, очень плохим орком, поэтому даже Дедушка Зима (ну, тот самый актёр, которого гоблины нанимают для своих новогодних промоакций) ни за что не подарил бы ему ничего, кроме горстки углей. Но из-за чего Гул’Дан стал таким злым? Что кроется в его прошлом? Почему орки, видя перед собой очевидного злодея, так долго не могли понять, что он злодей? На эти и многие другие вопросы вы найдёте ответы, если прочитаете статью.

Гул’Дан. Начало

Долгий и тернистый путь Гул’Дана, который ему было суждено пройти в полном одиночестве, начался в дренорской деревушке орков. Название этой деревни и название клана, считавшего её своим домом, не сохранились, о чём впоследствии позаботился сам Гул’Дан – он от всей души ненавидел своих родичей. Он родился слабым и больным, что окружающие восприняли как дурной знак. Из-за этого Гул’Дана всегда плохо кормили, не позволяли ему заниматься чем-то важным для клана и даже издевались над ним, если вдруг появление чахлого соплеменника совпадало с дурным настроением. В результате наш будущий чернокнижник вырос озлобленным и жестоким, но в то же время целеустремлённым, так как всегда надеялся перерасти своё нынешнее состояние и чего-нибудь добиться.

Единственным членом клана, который не питал страха и ненависти к Гул’Дану, был старый шаман – он подкармливал изгоя и даже почти никогда не бил его палкой по тощей спине. Шаман прекрасно понимал, что такие вот никому не нужные орки в кланах становятся только батраками, но не более того, а участь батраков – это паршивая еда, существование без всякой цели и хроническое уныние. Шаман оказался достаточно добросердечным, чтобы не желать для Гул’Дана той же судьбы, которая постигает большую часть молодых орков, недостаточно мясистых и суровых для жизни в социуме. Он посоветовал несчастному отщепенцу сходить к Трону Стихий и спросить мудрых духов, для чего он такой существует. Сначала Гул’Дан не хотел следовать совету шамана, но сроки становления злодеем поджимали, да и сородичи как раз в этот самый момент решили его изгнать, поэтому спустя какое-то время тощий, сгорбленный орк очутился у величественных останков древнего Гронда.

Отчаявшийся Гул’Дан мысленно обратился к духам стихий, умоляя их о помощи, однако духи увидели ненависть, живущую в его сердце, и отвергли мольбу. При этом они не разглядели никакой ненависти в сердцах родичей Гул’Дана, которые, судя по всему, издевались над калекой исключительно из добрых побуждений, поэтому жили вполне благополучно, не зная засухи и голода. Увы, сам Гул’Дан не знал об этом. Будучи отвергнут даже стихиями, он решил, что лишился последней надежды на будущее, так что сделал то единственное, что ему оставалось – начал орать в сторону облаков, омываемый струями холодного дождя. Потратив последние силы на этот неплохой драматический приём, Гул’Дан вдруг услышал у себя в голове вкрадчивый шёпот загадочной сущности – это был Кил’Джеден. «Как насчёт безграничной власти в обмен на вечное служение?» – спросил Искуситель, уже прекрасно осознавая, что сломленный орк не станет отказываться. Так Гул’Дан стал агентом Пылающего легиона в Дреноре и получил задание подготовить кланы орков к превращению в стадо управляемых рабов. Как уже говорилось выше, Гул’Дан искренне ненавидел собственный народ, от которого он не получал ничего, кроме тумаков и презрения, так что ни о каких угрызениях совести речи даже не велось.

Получив силу Скверны от Кил’Джедена, что по какой-то причине осталось незамеченным для духов стихий, находившихся буквально в паре метров от места событий, Гул’Дан решил первым делом расквитаться с обидчиками. Он вернулся в родную деревню и без особого труда уничтожил её. Тут у вас может возникнуть вопрос – «так значит, Гул’Дан с самого начала был способен уничтожить целую орочью деревню взмахом когтистой руки? Тогда почему он в дальнейшем полагался только на интриги и прислужников?». Ответ здесь прост – потому что. Ну, а теперь давайте двигаться дальше по сюжету.

Гул’Дан и очень, очень хитрый план

Первым действительно важным делом, которое поручил Гул’Дану его новый господин, стало осквернение Трона Стихий. Это должно было привести к природным бедствиям и вызвать разброд среди орков. Элементали Дренора, которым предстояло принять на себя первый удар Пылающего легиона, и которые никогда не отличались особой сообразительностью, так и не смогли понять, что на них надвигается древнее зло в лице орка-колдуна. Когда он забрызгал древние столпы Трона Стихий своей гадкой, липкой Скверной, было уже слишком поздно, и вскоре элементали были вынуждены с позором покинуть своё жилище. Скрывшись в диких землях, духи стихий начали драться между собой, обвиняя друг друга в произошедшем. Стоит заметить, что если бы драку затеяли мелкие элементали, то последствия не были бы такими плачевными, однако дренорские аналоги Рагнароса, Теразан, Нептулона и Ал’Акира не собирались сдерживать свои силы.

Война стихий привела к наводнениям, оползням, засухам и совершенно внезапным осадкам там, где их никогда не было – например, Танаанские джунгли в одночасье превратились в заснеженный лес. Снегопад мог бы создать праздничную атмосферу, но болотные твари, которыми кормился клан Кровавой глазницы, массово гибли от холода, поэтому оркам было не до любования снежинками. Когда же орки кое-как приспособились к невзгодам, а их шаманы начали попытки успокоить стихии, Гул’Дан применил старое полузабытое заклинание, которые когда-то использовал правитель огров Гории, чтобы отравить осаждающих город орков. Красная чума распространилась по орочьим деревням, в результате чего спустя всего несколько месяцев их население критически сократилось. Выживших больных орки отправляли в Награнд, в специально созданную для них деревню, называемую Гарадаром в честь вождя клана Северного волка Гарада, также ставшего жертвой красной чумы. Изобретя карантин, орки смогли обуздать эпидемию, однако хаос, на который рассчитывал Гул’Дан, всё же охватил кланы. Орки, таким образом, были готовы к дальнейшей обработке.

Следующим, чего потребовал Кил’Джеден от Гул’Дана, стало обнаружение и осквернение самого уважаемого орка на планете, который смог бы объединить кланы под предлогом войны с дренеями. Самих дренеев при этом следовало обвинить во всех бедах, использовав следующие аргументы – дренеи странные, дренеи поселились на месте уничтоженной шаманами Гории, в которой сидели враждебные оркам огры, дренеи хотят убить всех орков, потому что они странные и как бы переняли от огров ненависть к соседям. Сам Гул’Дан не смог бы объединить кланы и убедить орков в правдивости своих слов, что невероятно его бесило. При этом тайный агент Легиона понимал, что перед тем, как он получит бесконечную еду и сочных орчих, прилагающихся к власти, необходимо проделать большую работу. Для начала же Гул’Дану следовало втереться в доверие к кому следует.

Прикинувшись несчастным странником, Гул’Дан пришёл в деревню клана Призрачной луны и рассказал тамошним обитателям о жестоком набеге огров на его родную деревню. Якобы выжил только он, поэтому и пришёл к другому клану в поисках нового дома. Орки Призрачной луны поверили в этот рассказ и приняли Гул’Дана, совсем не обращая внимания на то, что в глазах у него горит недобрый красный огонёк, а специфический тембр голоса выдаёт в чужаке чистого злодея без единой примеси добропорядочности.

Некоторое время Гул’Дан обживался в новой деревне и внимательно присматривался к шаманам – кто из них лучше всего подходит на роль марионетки Легиона? Лучше всего, само собой, подходил Нер’зул, самый влиятельный шаман Дренора и вдобавок вождь Призрачной луны. Нер’зул тяжело переживал смерть своей жены Рулкан, и Гул’Дан быстро понял это, всего лишь поверхностно взглянув на перепутанные мысли шамана. Лучшей цели для тёмных заклинаний, неизвестных ещё ни одному орку, нельзя было даже вообразить, однако для большей эффективности чернокнижник решил подобраться к Нер’зулу поближе. Он много раз как бы невзначай попадался Нер’зулу на глаза, а иногда рассказывал ему о погибших в пожаре родичах, очень неплохо изображая самые настоящие эмоции. В итоге Нер’зул увидел в Гул’Дане родственную душу и сделал его своим учеником. Ученику шамана не требовалось самому говорить с духами до посвящения, а подносить учителю травки и амулеты был способен даже огр, которого в детстве уронили головой вниз. Более выгодной позиции для Гул’Дана просто не существовало.

Итак, добившись места рядом с Нер’зулом, Гул’Дан принялся каждую ночь насылать на шамана кошмары и всячески истощать его разум, подготавливая благодатную почву для появления настоящего кукловода. И да, Гул’Дан снова не испытывал по поводу своих деяний никаких угрызений совести – он был гадок, мерзок и хитёр, как и положено хорошему классическому злодею из фэнтези.

Гул’Дан и вкус власти

Природных катаклизмов и эпидемии чумы хватало, чтобы орки как следует напряглись, но ещё был нужен какой-нибудь хороший повод, чтобы они собрались в Орду и пошли войной на дренеев. Это было главной целью Кил’Джедена и, соответственно, Гул’Дана, который уже не мог дождаться того момента, когда ему всё-таки дадут повластвовать. Дорвавшись до власти, Гул’Дан всё равно остался бы рабом Пылающего Легиона, но об этом тайный чернокнижник предпочитал не думать.

Спустя ещё несколько месяцев, окончательно убедившись в том, что орки достаточно угрюмы, а Нер’зул не собирается никуда уходить с тропинки, ведущей к безумию, Гул’Дан отправился в небольшую деревню клана Ветра клинков под благовидным предлогом. Шаманы Призрачной луны и их ученики частенько ходили к другим кланам, чтобы помочь им мудрым или не очень советом, так что поступок Гул’Дана не вызвал подозрений. Вот только помогать Ветру клинков наш чернокнижник, конечно, не собирался – весь клан был для него разменной монетой. К сожалению, орки Ветра клинков оказались недальновидны, и потому Гул’Дан легко убедил их в том, что духи стихий гневаются на орков от недостатка яростных битв и героических побед. Он сказал, что восполнить этот недостаток может только кровь дренеев – якобы стихии их люто, бешено ненавидят по какой-то причине. Орки Ветра клинков, которые не привыкли спрашивать шаманов и духов о том, почему те поступают именно так, как поступают, без промедлений похватали оружие, сели на волков и отправились набегать на дренейские караваны, стараясь не замечать, как мерзко ухмыляется Гул’Дан.

Дни сменялись неделями, а набеги орков становились всё более наглыми и отчаянными. Поначалу дренеи предпочитали не замечать этого, как в старые добрые времена, но в какой-то момент горечь от потери друзей и близких перевесила даже прямые указания пророка Велена. Вскоре один из дренеев, Мараад, собрал небольшой отряд воздаятелей и разведчиков, после чего направился прямиком в деревню Ветра клинков – благо, тамошние обитатели никогда особо не скрывались, потому что были не очень умными. Придя в деревню, дренеи обнаружили, что орки не очень-то хорошо относятся к своим пленным – их держали на привязи, как животных, а также с очень большим энтузиазмом приносили в жертву стихиям. Гул’Дан лично позаботился о том, чтобы жертвоприношения совершались как можно более омерзительно, и теперь с удовольствием наблюдал, как разъярённые дренеи разносят орочью деревушку в щепки. Некоторым оркам, правда, посчастливилось унести ноги, но вскоре их настигли тёмные чары Гул’Дана – свидетели произошедшего ему были не нужны. Когда дренеи покинули разрушенную деревню, поддельный ученик Нер’зула тщательно обыскал руины и расправился с детьми и стариками, которые спрятались от дренеев в тёмных углах. Теперь он мог рассказать другим оркам всё, что угодно – именно это он и сделал, вернувшись в деревню Призрачной луны.

Рассказ Гул’Дана, вновь оставшегося единственным выжившим в учинённой вообще совсем точно кем-то другим резне, шокировал орков. Всё это было совершенно не подозрительно, а злобные, но честные глаза чернокнижника не могли врать – дренеи действительно решили уничтожить орков. Нер’зул, которого как раз в это самое время обрабатывал Кил’Джеден, прикидываясь духом его покойной жены, решил созвать кланы к священной горе Ошу’гун, чтобы там всем вместе решить, стоит ли оркам двигаться дальше по сюжету. В недрах Ошу’гуна издавна собирались духи, от которых орки могли узнать правду о происходящем, но Кил’Джеден предусмотрел и это – он накрыл гору барьером, а сам приготовился изображать сразу несколько тысяч голосов и убеждать шаманов в искренности Гул’Дана.

Вскоре кланы собрались в Награнде и приготовились слушать страшное. Нер’зул сообщил оркам о том, что дренеи хотят их смерти, поэтому орки должны атаковать первыми и не допустить гибели своего народа. Вожди восприняли эти слова по-разному и первым делом начали спорить – кто-то выступал за войну, а кто-то против неё. Гул’Дан же, стоя в сторонке и слушая речи вождей, хорошенько запоминал имена и лица тех орков, что выступали против войны. Их чернокнижник решил выловить и убить, когда представится такая возможность. Когда все вожди высказались и начались традиционные переливания из пустого в порожнее, Гул’Дан сделал ещё один ход. Он вышел в центр, к большому костру, и обратился к собравшимся. Хромая ещё сильнее, чем всегда, чернокнижник сообщил вождям, что даже такой слабый, кривой орк, как он, хочет сражаться с дренеями. Подводя итог своей пылкой речи, Гул’Дан как бы невзначай намекнул, что тот, кто сражаться не желает, является, без сомнений, трусом и слабаком. Многие орки поддержали Гул’Дана и лишь единицы не изменили своей позиции – так чернокнижник впервые почувствовал настоящий вкус власти. К его словам прислушивались, и это было приятно.

Гул’Дан и плетение интриг

Голосов, выступающих за начало войны, оказалось больше, поэтому орки собрались в Орду и спустя некоторое время начали атаковать дренейские поселения. Попытки дренеев узнать причину этих нападений сразу же пресекались путём устранения гонцов и создания такой обстановки в Орде, при которой все контакты с дренеями считались предательством по умолчанию. Гул’Дан, само собой, лично позаботился о том, чтобы самые воинственные орки были надлежащим образом рассредоточены по всем кланам, из-за чего ненависть к дренеям не снижалась, а только росла. Тем временем Нер’зул начал что-то подозревать. Поздновато он, конечно, спохватился, потому что Гул’Дан, в свою очередь, уже подозревал, что Нер’зул что-то подозревает, и начал действовать раньше него.

Втайне от номинального учителя Гул’Дан начал показывать другим шаманам из клана Призрачной луны всякое. Они как раз испытывали проблемы в общении с духами, поэтому решили не отказываться от пусть и подозрительного, но всё же очень заманчивого предложения Гул’Дана уединиться в его палатке и приобщиться к новому, могущественному источнику силы. Постепенно шаманы всё лучше постигали магию Скверны, а их наставник, глядя на то, как они превращаются в злобных, одержимых жаждой власти тварей, то и дело вытирал слёзы умиления и гордости. Все эти шаманы, переучившиеся на чернокнижников, были верны только лично Гул’Дану, потому как рассчитывали получить от него ещё больше тёмных секретов. Они выполняли любые его приказы и даже приводили новичков, распространяя, таким образом, Скверну. В какой-то момент тёмных шаманов стало так много, что наш чернокнижник даже набрался наглости и решил занять место Нер’зула, отстранив его от дел. Хотя «решил» – это громко сказано. Кил’Джеден приказал ему сделать это, потому как уже знал, что вождь Призрачной луны намеревается испортить Легиону всю малину. Гул’Дан же просто был очень рад следовать таким выгодным для него приказам.

В тот самый момент, когда Нер’зул совершил путешествие к Ошу’гуну и узнал о том, что духи на самом деле не хотели войны, Гул’Дан и его ученики уже были готовы принять излишне догадливого шамана на подступах к деревне Призрачной луны. Когда Нер’зул возвращался домой, он без лишних проволочек угодил в расставленную для него ловушку – начиная с этого момента, его жизнь превратилась в настоящую пытку. Гул’Дан издевался над бывшем учителем, бил и унижал его, постоянно напоминая ему о том, что отныне народ орков принадлежит демонам. Не выдержав подобного обращения, Нер’зул приуныл изо всех сил, превратившись в ходячий овощ. Нер’зулу сохранили жизнь, но только для того, чтобы остальные орки ничего не заподозрили. Гул’Дан же начал жить припеваючи, совершенно позабыв о том, что он тоже всего лишь простая марионетка в чужом замысле.

Гул’Дан и Совет теней

Смещение Нер’зула прошло на удивление спокойно, так как орков уже не сильно заботило, что там происходит вокруг. Они определённо куда-то воевали, но только некоторые вожди понимали, куда именно и зачем. Дренеи же предпочитали обороняться, поэтому оркам приходилось их очень долго и утомительно выковыривать из-под защитных куполов. В результате то, что должно было стать быстрым и жестоким истреблением, превратилось в болото. А Кил’Джеден не любил болота – от сырости у него зудели копыта. Он намекнул Гул’Дану, что Орде нужен хороший толчок в виде агрессивного вождя, причём намекнул так, что у чернокнижника чуть голова не лопнула. Пришлось ему отложить все свои важные дела, включающие в себя ежедневные нечестивые ритуалы с другими чернокнижниками и поглощение жареного мяса в промышленных объёмах. На роль же единого вождя всей Орды быстро нашёлся кандидат – это был Чернорук, предводитель клана Чёрной горы.

Чтобы завоевать расположение Чернорука, Гул’Дан обучил нескольких шаманов Чёрной горы магии Скверны, а также влил изрядное количество демонической энергии в простых воинов, превратив их в здоровенных чудовищ, готовых в любой момент ринуться в бой. И хотя наполненные Скверной орки становились такими же тупыми, как глобальный сюжет Battle for Azeroth (простите, любители сюжета Battle for Azeroth), Чернорука это не волновало. Его воины стали более сильными, чем раньше, поэтому он доверился Гул’Дану. Вскоре после этого Орде сообщили, что у неё отныне есть верховный вождь, и это Чернорук. Кто-то из орков, вероятно, оказался недоволен таким поворотом сюжета, да только все недовольные в Орде тех времён постоянно куда-то бесследно исчезали, так что ропот быстро прекратился. Самому Гул’Дану при этом никакой особой власти не досталось – Чернорук оказался умнее, чем могло показаться со стороны.

Пытаясь выйти на новый уровень интриганства и будучи недоволен тем, что его так бесцеремонно убрали в сторонку, Гул’Дан создал тайный клуб для избранных – Совет теней. В состав этого Совета, который должен был без лишних свидетелей решать дальнейшую судьбу Орды, был включён и Чернорук, однако настоящие члены Совета теней были настолько тайными, что о них не знал даже он. Внутренний круг Совета теней состоял исключительно из Гул’Дана и тех, кого он одобрил. Короче говоря, Гул’Дан зачем-то сформировал этакую матрёшку, состоящую из Орды, Совета теней и внутреннего круга Совета теней. Но что более примечательно, во внутреннем круге Совета теней Гул’Дан собрал не только орков.

Первым не-орком в составе Совета стала Гарона Полуорчиха – дочь дренейской пленницы и орка из погибшего клана Ветра клинков. Гул’Дан сразу положил на Гарону глаз (не буквально), как только увидел её, поэтому специально позаботился о том, чтобы она вовремя покинула деревню клана ещё до того, как там появились дренеи. С тех пор Гул’Дан понемногу завоёвывал доверие полукровки, делая упор на любви и понимании, а как только Гарона действительно прониклась к чернокнижнику симпатией, он моментально поработил её разум, получив умелого и абсолютно преданного убийцу. Далее в немногочисленные ряды внутреннего круга влился огр-чародей по имени Чо’Галл, который едва не стал правителем Верховного молота, но был вовремя изгнан действующим правителем. Чо’Галл хотел власти и мести, а Гул’Дан с готовностью обещал ему и того, и другого, но вот о преданности речи не шло – если бы лидер Совета теней оступился, Чо’Галл моментально занял бы его место, расшвыряв других, более слабых кандидатов.

Будучи сформирован, Совет теней занялся продвижением героического образа Чернорука среди орочьих кланов. Повсюду были разосланы специально обученные орки-сказители, которые охотно делились своими впечатлениями от встречи с величайшим (и единственным) верховным вождём Орды. Но была у сказителей и другая задача – собирая слушателей у костров, они также следили за ними, передавая всю собранную информацию членам внутреннего круга Совета теней. Именно с помощью этой информации, например, Гул’Дан узнал о том, что вождь клана Белых клыков активно выступает против войны с дренеями. Посчитав такие действия опасными для Орды и себя самого, Гул’Дан отправил Гарону убить вождя, и как только это было сделано, небольшой, но суровый клан погрузился в хаос. С помощью подобных манипуляций и решительный действий Чернорука, Орда вновь начала одерживать победы над дренеями, хотя и дорогой ценой для народа орков, ведь их связь с предками и традициями становилась всё более зыбкой с каждым новым рассветом.

Золотая пора Гул’Дана

После того, как Совет теней сделал своё тёмное дело, а Чернорук официально стал верховным вождём на празднике Кош-Харг, Гул’Дан тихо и спокойно занялся подготовкой к превращению орков в настоящих рабов Легиона. Всё больше молодых орков получали от чернокнижников «дар» Скверны, и всё больше шаманов просили научить их тёмному искусству взамен утраченной связи с духами стихий. Тем временем Чернорук приказал соорудить в поражённых аномальной засухой Танаанских джунглях Цитадель Адского пламени – главное средоточие мощи Орды. В этой самой Цитадели удобно разместился и Гул’Дан со своими учениками, уже вполне открыто занимаясь нечестивыми ритуалами не только за закрытыми дверями, но и вообще где угодно, даже на глазах у орчат. Это было поистине золотое время для Гул’Дана – его боялись и уважали, а на хромоногость уже никто не обращал внимания. В последнем отчасти повинны несколько мерзких костяных шипов, выросших из спины чернокнижника под влиянием Скверны, но их владелец предпочитал списывать всё на свои заслуги.

Из Цитадели Адского пламени Орда отправилась на Карабор – храм дренеев, расположенный в Долине Призрачной луны. Нанеся удар по Карабору, орки смогли бы значительно ослабить боевой дух своих врагов. На подступах к храму, однако, что-то пошло не так. Когда войско Орды проходило мимо гор, одна из них внезапно изрыгнула на свет гигантского огненного элементаля – это был Цирух, пламенная сущность, которая вобрала в себя все силы элементалей Дренора. Цирух был очень зол, потому что шаманы отвернулись от стихий, и был серьёзно настроен уничтожить их всех. Опасаясь за своё благополучие, Гул’Дан собрал чернокнижников и вместе с ними на склоне горы провёл самый масштабный ритуал тёмной магии в истории Дренора. Колоссальный поток Скверны обрушился на Цируха. Не в силах сдерживать такую большую мощь, дух огня взорвался и обжёг всю долину осквернённым пламенем. Вулкан же, из которого был рождён Цирух, изверг из себя потоки ядовито-зелёной лавы, которая начала превращать Долину Призрачной луны в то, что сейчас можно наблюдать в Запределье. С гибелью Цируха связь орков со стихиями их родного мира была окончательно разрушена, но, по крайней мере, им уже ничто не мешало продвигаться к Карабору.

Осада Карабора не была долгой. Прочувствовав, наконец, своё могущество, Гул’Дан снова собрал чернокнижников, но на сей раз их целью был не элементаль, а падший наару, блуждающий в небесах над Долиной. Подгадав момент, когда наару будет находиться прямиком над храмом, чернокнижники ударили по нему заклинаниями. Ответный удар не заставил себя ждать – разозлившись, наару выплеснул целое море энергии Бездны на Карабор, определив его дальнейшую судьбу. Когда же орки убедились в том, что им на головы никто ничего лить не собирается, они без труда заняли опустевший храм. Храбрые воины Орды изрядно повеселились, оскверняя Карабор всеми доступными им способами, среди которых разрушение статуй ещё самый безобидный. Правда, вскоре гулякам пришлось покинуть будущий Чёрный храм, ведь Гул’Дан уже облюбовал его для себя. Он решил, что там обучать чернокнижников и пытать дренеев будет гораздо удобнее, чем где бы то ни было. К тому же Карабор располагался достаточно далеко от фронта и Цитадели Чернорука, то есть внутренний круг Совета теней мог действовать свободнее.

К этому моменту Гул’Дан получил уже буквально всё, о чём мечтал – власть, уважение, сколько угодно материальных благ. Но его жажда власти даже и не думала утихать. Наоборот, она разгорелась с новой силой, когда он обосновался в Караборе. И только тень Кил’Джедена омрачала существование чернокнижника – как можно властвовать, если над тобой самим уже кто-то властвует? В будущем Гул’Дан ещё поймёт, какую опасную и жестокую дорогу он для себя выбрал. Но мы поговорим об этом уже в другой раз, ведь статья и так получилась достаточно длинная. Увидимся во второй её части, где Гул’Дана ждёт ещё больше всяких странных событий. А теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Ну, и титры ещё осталось сюда поместить. Вот они!

Сначала авторы картинок по порядку:

1. ValeevN

2. Peter C. Lee

3. Markus Erdt

4. Mauro Belfiore

5. Han Junxiang

6. April Dede

7. Chen Zheng

8. Peter C. Lee

https://vk.com/kotbaiunlair

Прячущаяся во тьме

Как уже сказано выше, Ноктюрнал – сама загадочность. Появляясь перед смертными существами, которые способны осознавать происходящее, она всегда окружает себя ореолом таинственности и создаёт такую обстановку, в которой только она сама решает, как и что должно произойти. Обычно Ноктюрнал появляется в темноте – никаких вам огненных вихрей до самого неба или комнат, сделанных из бабочек. При этом свет она также использует в своих целях. Видите ли, если совсем ничего не видно, то это, конечно, идёт на пользу неизвестности, но если о самом наличии неизвестности никто не знает, то становится крайне скучно. А принцы даэдра не любят, когда им скучно. Вот и покровительница тайн всегда оставляет ровно столько света, чтобы загадку можно было увидеть, но не разгадать. Например, сама Ноктюрнал, как правило, появляется в облике человеческой женщины, облачённой во что-то вроде тёмной наволочки, которая открывает взору наблюдающего все необходимые зацепки, в то время как общую картину ему приходится додумывать самостоятельно. Но бывает ли любопытство удовлетворено? Ответ на этот вопрос тоже сам по себе загадка.

В смертных Ноктюрнал более всего ценит именно любопытство, которое порой толкает их на самые странные поступки (например, на установку вообще всех модов для номерных частей серии The Elder Scrolls с последующим не-игранием в игру). Тем не менее, Хозяйка Тайны очень избирательна в выборе фаворитов. Например, те же учёные или просто искатели приключений её совсем не привлекают, ведь все они обычно раскрывают обнаруженные ими тайны широкому кругу лиц. В то же самое время самые зачуханные воры предпочитают оставлять тайны нераскрытыми или же раскрытыми не до конца. Вот именно воры-то и являются любимчиками Ноктюрнал. Иногда она даже позволяет особо интересным экземплярам украсть какой-нибудь из своих артефактов исключительно ради того, чтобы понаблюдать, как этот забавный смертный распорядится приобретением. Воры же в свою очередь, ощущая некую мистическую связь с Ноктюрнал, нередко обращаются к ней, надеясь получить частичку удачи, которую она дарует смертным. Если верить слухам, конечно. А вот воры-каджиты предпочитают Азуру, а не Ноктюрнал – выбор между покровительницей тени и лунной тени очевиден для существ, само рождение которых зависит от лунных фаз.

Азуру и Ноктюрнал, кстати говоря, порой называют сёстрами, хотя и не в том смысле, о котором можно подумать. Почти все даэдрические лорды и без того являются родственниками, так что имеется в виду, скорее всего, схожесть сфер влияния этих конкретных принцев. Так, Азура считается олицетворением лунной тени, сумерек на рассвете или закате, а также ночного неба, тогда как Ноктюрнал олицетворяет тень как таковую, темноту, сокрытые в ней тайны, а также страх, который смертные обитатели Нирна испытывают перед неизвестностью, таящейся во тьме. Хотя вот одеваются Азура и Ноктюрнал действительно очень похоже – в какие-то лёгкие балахоны загадочной формы. Интересно, наедине с собой они тоже так выглядят?..

Почитание Ноктюрнал

Несмотря на то, что Ноктюрнал практически никогда не упоминается как добрый или хотя бы не очень вредный принц даэдра, почитателей у неё предостаточно. Видимо, большинство из них очень сильно хочет что-нибудь узнать и при этом считает, что связываться с Хермеусом Морой – себе дороже. Именно такие почитатели, которые обычно не до конца понимают, чему покровительствует выбранный ими даэдра, строят по всему Тамриэлю дорожные святилища Ноктюрнал. И хорошо ещё, если они догадываются не ставить слишком большую статую или, по крайней мере, спрятать эту статую в зарослях.

Настоящие же приверженцы пути Ноктюрнал действуют несколько иначе. Они всегда собираются только в тайных местах, одеваются максимально неприметно и говорят настолько тихо, что расслышать эти слова можно лишь в полной тишине. Алтари Ноктюрнал у таких культистов спрятаны в самых тёмных углах и обнаружить их можно только с помощью хорошего факела или магии. Есть, впрочем, и такие культисты, которые не особо сильно растворяются в темноте, но зато окружают своё небольшое общество такими жуткими слухами, что обыватели предпочитают заколачивать двери и окна, если члены подобного общества оказываются поблизости.

Одно из таких обществ описано в книге Вогина Джарта «Краденые тени». Автор, который, как известно, любил собирать рассказы путников и вплетать их в свои сюжеты, пишет о группе ведьм, которые одной тёмной ночью прошествовали мимо поселения Риндейл (расположенного, судя по всему, в Хай Роке) и встали кругом у подножия старого дерева. На ветвях дерева, если верить Джарту, расселись вороны – живые символы Ноктюрнал. Расположив факел у корней дерева, ведьмы принялись петь, а огонь факела тем временем приобрёл странный чёрно-лиловый оттенок. Далее прямо из пламени вышла Ноктюрнал, обозначая начало ключевого этапа в ритуале. Как только Хозяйка Тайны предстала перед своими поклонниками, ведьмы сбросили с себя одеяния и, не переставая петь о царстве вечной тьмы и прочих вещах, которые так любит Ноктюрнал, простёрлись ниц. Вслед за ведьмами своё одеяние сбросила и сама Ноктюрнал, однако даэдропоклонники не смели поднять глаза и лицезреть раскрытую для них тайну. Увы, но что должно было произойти дальше и ради чего, собственно говоря, всё затевалось, Вогин Джарт не рассказывает, предпочитая развивать свой сюжет.

Тем не менее, благодаря этой небольшой истории с ритуалом ведьм, которую автор наверняка услышал от очередного искателя приключений, мы можем сделать вывод о том, что культ Ноктюрнал в Тамриэле не только один из самых многочисленных, но и один из самых неоднородных. Чтобы поддерживать связь с покровительницей ворон, секретов и откровенных нарядов, культисты чего только не используют. Кто-то строит вычурные святилища и погибает от рук последователей более официальных культов, кто-то таится в темноте и собирает секреты, а кто-то окружает себя аурой страха и проводит даэдрические ритуалы вообще не скрываясь. Но среди всех этих забавных ребят сильно выделяются истинные любимцы Ноктюрнал – Соловьи.

Ноктюрнал и её Соловьи

Соловьи – это что-то вроде небольшого культа, посвящённого Ноктюрнал, однако вместо того, чтобы читать молитвы на даэдрическом языке и плясать голышом при свете лилового огня (хотя иногда им наверняка очень хочется), члены культа связывают себя узами священного договора с принцем и в дальнейшем беспрекословно следуют каждому его пункту. Как правило, Соловьями становятся наиболее опытные воры, которым их предшественники по тем или иным причинам передают свой самый главный секрет. Соглашаясь стать служителями Хозяйки Тайны, которую они сами нередко именуют Госпожой Удачей, Соловьи обязуются защищать секретный портал, ведущий в план Обливиона, принадлежащий Ноктюрнал – Вечнотень. Кроме того, Соловьи отдают свои души в бессрочное пользование, но не сразу – только после того, как первоначальный владелец души погибает, Ноктюрнал забирает его душу себе и делает с ней всё, что сама захочет. Правда, обычно её желания останавливаются на пополнении рядов призрачной стражи, охраняющей портал в Вечнотень (она нужна просто на тот случай, если ещё живые Соловьи не справятся со своей задачей), а также на слиянии душ с тьмой Вечнотени, что, видимо, усиливает её защиту от внешних агрессоров. Одно из царств Ноктюрнал, например, было уничтожено Мерунесом Дагоном, поэтому её действия выглядят вполне логично.

Но что же, спрашивается, получают сами Соловьи в обмен на вечное служение? Да, в принципе, ничего, кроме модной и очень приметной брони, якобы сотканной из лунного серебра, парочки бесполезных заклинаний… и удачи. Причём «удача» в этом списке самая странная – её невозможно измерить или отследить, поэтому Соловьи считают, что она просто есть, и она каким-то образом передаётся их товарищам. Например, если Ноктюрнал довольна, то все свои успехи Соловьи склонны объяснять её незримой помощью, а если же принц не в лучшем настроении, то даже банальную криворукость начинающего домушника они будут списывать именно на это. Но действительно ли Ноктюрнал помогает своим последователям, даруя им удачу? Это, пожалуй, один из многих её секретов. Кто-то вообще может сказать, что Ноктюрнал просто использует смертных в своих целях и обманывает их, ведь такова природа даэдра. Удача же им сопутствует только из-за того, что они сами достаточно опытны и внимательны.

Как бы то ни было, Соловьи обычно верят в то, что Госпожа Удача помогает им, аккуратно и незаметно подталкивая к цели. Жаль только, что нормально подталкивать Ноктюрнал соглашается всего лишь троих служителей одновременно – большее количество она просто не воспринимает. Это, конечно, положительно сказывается на вероятности сохранить тайну существования портала в Вечнотень и показывает, что Ноктюрнал не любит шумные компании, предпочитая тихое и ламповое служение её интересам без лишних свидетелей, но три Соловья – это всё-таки не очень внушительная сила.

Ноктюрнал и её владения

Много нирнских веков назад Ноктюрнал властвовала не только над Вечнотенью и некоторыми другими планами Обливиона поменьше, имена которых неизвестны, но ещё и над Опасной тенью. В Опасной тени Хозяйка Тайны обитала лично, в то время как в другие свои царства она наведывалась исключительно от нечего делать. Присмотревшись поближе к владениям Ноктюрнал, можно столкнуться с простым фактом – хозяйка этих мест хоть и не любит суеты, но вряд ли откажет себе в удовольствии что-нибудь у кого-нибудь отнять. И это даже не всегда происходит втихую, что очень сильно удивило бы некоторых членов культа Ноктюрнал.

Понятное дело, что без многочисленных слуг Ноктюрнал не смогла бы ни завоёвывать, ни обороняться, и слуги у неё имеются. В первую очередь это так называемые ночные сорокопуты – человекообразные даэдра, которые обладают почти полным отсутствием дизайна – они просто вообще не интересные. Сорокопуты умеют размахивать оружием, колдовать и одеваться в наряды, которых с тем же успехом могло бы и не быть вовсе. Словом, сорокопуты созданы только для того, чтобы воевать и служить своей госпоже. Их легко создавать и легко отправлять на убой, а большего Ноктюрнал и не требуется. Жаль только, что они не могут даже сделать «страшный» голос, как дремора Мерунеса Дагона.

Ноктюрнал периодически использовала сорокопутов для нападения на интересные места в мире смертных и на планы других принцев даэдра – так, эти скучные создания появлялись в Заводном городе Сота Сила и в Полях сожалений Клавикуса Вайла. А вот когда к самим сорокопутам в Опасную тень вторглись атронахи и дремора, посланные туда Мерунесом Дагоном, они не смогли ничего им противопоставить. Ноктюрнал тогда рисковала потерять не только Опасную тень, но и вообще всё своё царство, ведь она и принц Дагон, как известно, являются непримиримыми врагами. Ноктюрнал не любит лишнего шума и яркого света, а Дагон как раз занимается производством этих вещей на профессиональной основе. Как бы то ни было, но без вмешательства кое-какого смертного фактора извне победа досталась бы Лорду Разрушения. Опасная тень, однако, всё равно была потеряна для Ноктюрнал, и теперь там обитают только те самые атронахи-вторженцы. Но зато другие части царства Хозяйки Тайны, в которых обитают ещё кое-какие её создания, уцелели.

Мазкен, или Тёмные соблазнители, созданные Ноктюрнал по тем же лекалам, что и сорокопуты, обладают большей толикой индивидуальности, компенсируя это сниженной преданностью. Во время вторжения в Опасную тень обитающие там мазкен и вовсе поддержали Мерунеса Дагона, потому что не видели смысла в конфликте с явным победителем. Как видите, они действительно не очень-то верны своей хозяйке, поэтому тёмных соблазнителей можно встретить даже в царствах Обливиона, не имеющих к ней никакого отношения. Например, некоторые мазкен обитают в царстве Шеогората, оберегая ту часть Дрожащих островов, которая отвечает за тёмную сторону Безумного бога. К Шеогорату соблазнители, кстати говоря, испытывают гораздо большее уважение, чем к Ноктюрнал. Видимо, всё дело в харизме. И в бороде. Вот есть у Ноктюрнал борода? То-то же!

Изначально мазкен должны были служить Ноктюрнал в качестве не очень тайных агентов, которые втирались бы в доверие к смертным и даэдра, соблазняли их, а потом устраивали диверсии. Однако в итоге соблазнителей получилось так много, что Ноктюрнал просто выдала им оружие и бронелифчики – пусть тоже сражаются. И хотя из соблазнителей действительно получились неплохие бойцы, свои привычки они не забыли. Например, если какому-то случайному смертному повстречается мазкен, то у этого смертного может сложиться впечатление, что даэдра относится к нему благожелательно. На самом же деле мазкен презирают смертных точно так же, как и большая часть других низших даэдра, просто им хватает ума это скрывать. Лишь к тем смертным, которые умеют говорить на даэдрическом, тёмные соблазнители относятся более менее нейтрально – кто знает, чего от таких ожидать?

Что касается конкретно владений Ноктюрнал, а не её слуг, то владения эти точно придутся по вкусу любителям немного перекошенных и скудных пейзажей, а также тусклого освещения. Там царят вечная ночь и тьма, но при этом тьма совсем не кромешная, так как звёзды и всякие светящиеся штуковины, которые разработчики игр и, видимо, даэдрические лорды любят повсюду распихивать, дают достаточно освещения, чтобы не заблудиться. А ещё там есть руины, аналогичные руинам, которые можно найти в Тамриэле. Конечно, в царстве Ноктюрнал имеются и более тёмные места, в которых бродят ужасные твари и происходят невообразимые вещи (например, рисуются самые унылые локации для TES Online), но туда обычно посетителей не пускают.

Ноктюрнал и её артефакты

Если не принимать в расчёт особое снаряжение, которое Ноктюрнал дарит своим Соловьям, и существование которого принято скрывать, то остальные артефакты Госпожи Удачи довольно известны в Тамриэле. О них, пожалуй, и поговорим в завершающем разделе статьи.

Серый капюшон Ноктюрнал – штука непростая, причём не только из-за своих удивительных свойств, позволяющих скрывать истинную личность владельца даже из памяти окружающих. В первую очередь поражает то, что этот капюшон, согласно легендам, действительно носила сама Ноктюрнал, то есть раньше она выглядела как плюгавый скамп, потому что серый кожаный шлем со смешным наносником плохо сочетается с воздушными одеяниями – уж лучше было сразу надеть коловианский меховой шлем, последний писк моды любой эпохи. Возможно, в какой-то момент Ноктюрнал и сама это поняла, поэтому сбагрила свой капюшон смертному вору, который решил, что самостоятельно его украл и преисполнился гордости. Вором этим был Эмер Дарелот, действовавший на территории Сиродила.

Получив шлем, который из-за наложенного на него проклятья стёр само имя владельца из истории Тамриэля, Дарелот сначала растерялся, ведь его не узнавали даже близкие друзья, но потом принялся воровать втрое больше, чем раньше. Окружающие замечали лишь капюшон, в то время как о существовании Дарелота они моментально забывали, стоило ему только скрыться из виду. Это обстоятельство автоматически делало его самым неуловимым вором за всю историю Сиродила. В дальнейшем Дарелоту надоело воровать просто так, ведь он и без того он мог получить что угодно, поэтому он основал гильдию воров, которая просуществовала до Четвёртой эры, а потом погрязла в том, в чём обычно погрязают богатые и влиятельные организации, когда сталкиваются с сюжетом. Будучи главой гильдии воров, Дарелот прожил какую-то жизнь непонятной продолжительности, после чего скончался, передав капюшон Ноктюрнал своему преемнику.

Впоследствии каждый новый мастер гильдии воров Сиродила получал от своего предшественника волшебный капюшон, который стирал его имя со страниц истории. Капюшон же из памяти людей и меров никуда не девался, поэтому со временем появилась легенда о Сером Лисе – бессмертном и несменяемом главе воровской гильдии, которого никто и никогда не может поймать. Эта легенда существовала до самого конца Третьей эры, когда новым Серым Лисом стал Корвус Умбранокс, граф города Анвил. Как только Корвус впервые надел капюшон, о его существовании забыла даже супруга. Все решили, что граф, как бы его там ни звали, просто бесследно пропал много лет назад. Обнаружив эту чудесную особенность капюшона, граф Умбранокс впал в уныние, но не отчаялся. Он решил отыскать достаточно умелого вора, который добыл бы для него из запретной библиотеки в Башне Белого золота Древний свиток. Использовав Свиток, граф сумел бы переписать прошлое и внести изменения в настоящее.

Спустя некоторое время после релиза The Elder Scrolls IV: Oblivion, граф, наконец, нашёл подходящего вора, ведь Чемпион Сиродила и будущий Шеогорат всея Дрожащих островов не заставил себя ждать. С помощью Чемпиона Умбранокс получил Древний свиток и стёр записи о существовании проклятия, наложенного на капюшон Ноктюрнал. Таким образом, капюшон превратился в самый обычный даэдрический артефакт, который заставляет окружающих забыть о своём владельце, но лишь до тех пор, пока владелец этот капюшон носит. А всё, что совершает человек, мер или даже грязекраб в капюшоне, записывают на счёт неуловимого Серого Лиса.

Ещё одним артефактом Ноктюрнал, который приобрёл поистине легендарный статус, является Скелетный ключ. Вообще, скелетным называется любой ключ, у которого спилена уникальная резьба, что в теории позволяет ему открывать множество разных дверей – без резьбы он как бы не ключ, а всего лишь скелет ключа. Тем не менее, Скелетный ключ Ноктюрнал – особенный, ведь он позволяет не только совладать с любой материальной дверью, но ещё открыть портал в другой мир, а также перейти границу непознанного. Обычно, правда, этот ключ используется смертными как неломающаяся отмычка. В минувшие эпохи Ноктюрнал специально бросала Скелетный ключ в Нирн и наблюдала за происходящим. Ключ же, обладая собственной примитивной волей, периодически утекал от одного владельца к другому, внося в развлечение Хозяйки Тайны немало разнообразия. В Четвёртую эру Ноктюрнал решила вернуть Ключ себе, чтобы с его помощью поддерживать в открытом состоянии портал между Нирном и Вечнотенью. Сделала она это для того, чтобы не потерять возможность развлекаться со смертными – иные, более лёгкие пути из Обливиона в Нирн либо оказались закрытыми, либо стали слишком труднодоступными из-за героического самопожертвования Мартина Септима в конце Третьей эры.

И последним (вероятно) артефактом, достойным упоминания, является Лук Теней, когда-то принадлежавший самой Ноктюрнал. Владелец лука, если верить рассказам, способен становиться невидимым и бежать так быстро, как будто он вложил очень много очков в Скорость. Первым владельцем этого лука, если не считать саму Ноктюрнал, был некий Раэрлас Гайл, который погиб в бою, сжимая артефакт в руках. После гибели Гайла Лук Теней, как и положено уважающему себя даэдрическому артефакту, начал всплывать по всему Тамриэлю и фигурировать в россказнях. Так, во времена Второй эры Лук был обнаружен в руках императорского агента по имени Драм. С помощью этого оружия Драм, например, застрелил аж целого принца, так что с исторической точки зрения Лук Теней наделал действительно много шума. Позже Драм и сам был убит наёмником Сайрусом, а Лук продолжил своё путешествие по всему миру. В итоге он осел музее Морнхолда, но так как Морнхолд в начале Четвёртой эры был разорён аргонианами, дальнейшая судьба артефакта неизвестна.

Пожалуй, на этом самом месте стоит завершить статью о Ноктюрнал, потому что всё важное о ней уже вроде бы рассказано. А если вы считаете иначе, то пишите в комментариях о том, что же было упущено – будет интересно почитать. Ну, а теперь доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Да, ещё остаются вот эти вот титры. Сначала авторы картинок по порядку:

1. Erika-Xero

2. Hieronymus7Z

3. PaleCaesar

4. shalizeh

5. DancinFox

6. Futurodox

7. John Alder

https://vk.com/kotbaiunlair

Адский крик и Кровавый вой

Родился и вырос Громмаш Адский крик на Дреноре, причём ещё не заражённом Скверной и прочими злодейскими субстанциями. На просторах этой захолустной планеты тогда обитали только лютая ненависть, первобытная жестокость и неистовое желание выжить любой ценой. Ну, и ещё дренеи, но на них никто не обращал внимания, потому что они сидели под своими защитными барьерами и не высовывались. Орочий клан Песни войны, который жил среди всего этого типичного дренорского безобразия, вечно жаждущего свежей крови, был известен как клан суровых воинов и грабителей, поколениями кочевавших по Награнду в поисках добычи. Орки, принадлежавшие к этому клану, ни перед кем не преклонялись и, говорят, плевали в лицо смерти, если им доводилось её встретить. Громмаш же, повзрослев, стал истинным воплощением идеалов своего клана, как и подобает вождю. Прежнего вождя Адский крик, кстати говоря, убил, чтобы занять его место – такой способ передачи власти в клане препятствовал возникновению династий, а обычным оркам позволял иногда развлечь себя зрелищным поединком.

Итак, под предводительством Адского крика клан Песни войны стал ещё более неистово набегать на поселения оседлых огров по всему Награнду, вгоняя несчастных великанов в бессильную злобу и отчаяние. Никогда ещё у Песни войны не было так много добычи и столько славных сражений, как при вожде Громмаше, но в какой-то момент им пришлось заплатить за это большую цену. Разъярённые огры, которым явно не понравились участившиеся набеги орков, однажды сумели раздобыть информацию о том, где налётчики отдыхают после очередной вылазки. После этого они, особо долго не раздумывая, сами набежали на ненавистных кочевых соседей и многих из них перебили. Среди жертв по случайному стечению обстоятельств оказалась и жена Громмаша, которая почему-то решила не плевать смерти в лицо и стала просить своего супруга добить её. Громмаш любил свою жену (наверное), но такой услуги ей оказывать не стал, ведь она отказалась бороться за жизнь до самого конца, что противоречило идеалам клана и убеждениям самого вождя. Вместо этого Адский крик решил бросить все оставшиеся силы на войну с ограми, как и завещали ему яростные предки.

С тех пор в жизни Грома Адского крика было ещё очень много опасностей – как-то раз он даже чуть не погиб, угодив в плен к врагам. Однако он никогда не отступал от своих принципов, с радостью отправляясь на очередную битву вместе со своим верным боевым топором по имени Кровавый вой.

Адский крик и рождение Орды

В течение нескольких лет Громмаш Адский крик прославил свой клан Песни войны так, как это не удавалось ни одному вождю до него. Благо, Дренор всегда располагал бесчисленными ограми и прочими представителями агрессивной фауны, которых можно было истреблять во славу клана. Иногда Песня войны набегала и на орков, если вдруг сильно хотелось, но другие кланы не обижались на это, прекрасно понимая, как сильно порой хочется кого-нибудь постукать. И вот, однажды клану Песни войны выпал шанс постукать кое-кого новенького, кого раньше они никогда особенно и не стукали – дренеев.

Когда пошли слухи о том, что дренеи внезапно и совершенно безосновательно уничтожили небольшой орочий клан Ветра клинков, который всего-навсего их периодически убивал и грабил, Гаррош насторожился. Как выяснилось позже – не зря. После того, как слухи достаточно широко распространились, самый уважаемый шаман Дренора, Нер’зул, призвал все кланы объединиться против общего врага, ведь дренеи, очевидно, намеревались уничтожить вообще всех орков, а не только тех, которые в течение нескольких поколений портили им нервы. Адского крика долго упрашивать не пришлось – как только Нер’зул на собрании вождей сказал что-то там о войне с дренеями, Громмаш вихрем вскочил на спину верного ездового волка и помчался готовить своих воинов к грядущим сражениям.

Как и ожидалось, Адский крик со своими налётчиками отлично показали себя, когда дело дошло до войны – всё-таки война была у них даже в названии клана. Гром только тем и занимался, что носился повсюду, что-то разорял, кого-то убивал, но при этом совсем не замечал, что с самим народом орков происходит нечто непонятное. Шаманы отказывались делать свои шаманские штуки, потому что духи им не отвечали, в созданной для войны Орде постоянно происходила текучка кадров с бесследным исчезновением оных, а некоторые орки по какой-то причине становились зелёными. Вождь клана Чёрной горы в это же время по какой-то неизвестной причине стал вождём всей Орды, причём большинство орков даже не были оповещены об этом событии. Всё это, однако, не слишком-то заботило Громмаша. Его клан всегда был на передовой и получал достаточно кормёжки, а это единственное, ради чего он существовал и ради чего вообще стал частью Орды.

Адский крик и бесплатная выпивка

Время шло, а война против дренеев даже и не думала заканчиваться. Это было хорошо для Гул’дана, который манипулировал орками ради своих тёмных целей, а также для демонов, которые манипулировали уже Гул’даном. Благодаря затяжной войне чернокнижники сумели так сильно изгадить природу Дренора, что возрождение ей уже, видимо, не светило. Даже пышные Танаанские джунгли в какой-то момент превратились в скалистую пустыню, хотя никто точно не мог сказать, когда этот момент наступил. Там, среди опалённых Скверной камней, подконтрольная Гул’дану Орда выстроила Цитадель Адского пламени, свою главную твердыню, помимо крепости орков Чёрной горы в Горгронде. И вот, однажды Гул’дан созвал на гору, расположенную неподалёку от Цитадели, вождей, желая сделать какое-то важное объявление. Громмаш Адский крик, как и другие орочьи вожди, тоже явился туда.

Когда все собрались, Гул’дан сообщил, что покровители народа орков, которые разоблачили ужасные планы дренеев, решили выдать своим подопечным особые дары. А чтобы получить эти дары, оркам даже не пришлось скидываться по пятьсот рублей и ждать декабря – им нужно было просто подняться на гору и выпить светящейся зелёной жидкости. Сделать это первыми Гул’дан призвал вождей, а Громмаш стал первым среди первых. Стоило ему отхлебнуть предложенной чернокнижником гадости, как плечи его раздались вширь, ноги стали длиннее и толще, кожа позеленела, а глаза налились алой яростью. Почуяв небывалую силу, Адский крик взревел, придав всем остальным вождям уверенности в себе. Всем, кроме Дуротана из клана Северного волка, но это уже другая история.

В ту же ночь, когда почти все орки, следуя примеру Адского крика, выпили гадкой, но зато совершенно бесплатной жижи и наполнились Скверной, вождь Орды Чернорук повёл их брать штурмом последнюю цитадель дренеев – Шаттрат. Во время штурма Громмаш, как и ожидалось, находился в первых рядах. Он рубил синих копытных пришельцев направо и налево, орал что-то невразумительное и от души наслаждался процессом. После штурма и разрушения Шаттрата пришло время для уничтожения всех остальных цивилизаций Дренора – огров, араккоа и растительных ботани. Все они пытались сопротивляться и как-нибудь избежать своего уничтожения, но увы, сила сценария и мощь бесплатной выпивки, которую употребили орки, были слишком велики. Конкретно Громмаш, например, без труда разрушил древнюю цивилизацию огров, использовав для этого только свой клан и недавно созданный клан Сумеречного молота, возглавляемый изгнанным огром-чародеем по имени Чо’Галл.

Адский крик и муки затишья

Пока весь Дренор был охвачен войной, Гром и его клан чувствовали себя прекрасно, однако после того, как пыль осела и разорённый полупустой мир предстал перед удивлёнными орками во всей своей красе, они почувствовали, что тоже опустошены. Можно, конечно, было начать охотиться на недобитых дренеев, и многие так и поступали, но вот настоящих сражений в Дреноре уже не происходило. Гул’дан говорил что-то насчёт портала в другой мир, который орки смогли бы завоевать, однако ждать появления этого портала пришлось аж несколько долгих лет. За это время Орда ослабла и оголодала, а кланы начали понемногу разбредаться кто куда, попутно воюя друг с другом. Клан Песни войны оказался одним из зачинщиков таких вот небольших междоусобиц, потому что делать всё равно было нечего. Увы, нападения на других орков в этот раз не встретили того же понимания, что и раньше, поэтому клан Песни войны в итоге был вынужден ютиться на задворках, пока более сдержанные кланы наслаждались поеданием полусгнившего жорева и допиванием последних капель чистой воды.

Безобразное поведение вождя Адского крика и его клана в мирное время привело к тому, что когда портал в другой мир всё-таки открылся, их просто не пустили туда. Чернорук не хотел брать с собой орков, которые отказываются слушать его, когда он приказывает им прекратить буянить и терпеливо ждать. Неудержимый Гром, конечно, не был согласен с этим решением, но Гул’дан лестными словами и вкрадчивым голосом убедил его, что клан Песни войны, самый сильный среди всех, нужен верховному вождю в Дреноре, чтобы поддерживать порядок. Вот только порядок в понимании самого Адского крика ничего не стоил, если орки время от времени не дрались хотя бы между собой. В результате кланы Песни войны, Изувеченной длани и Костеглодов принялись мутузить друг друга сразу же после того, как Чернорук увёл Орду в Азерот. Взаимно уничтожать свои кланы оставшиеся в Дреноре вожди не хотели, поэтому междоусобица, хоть и развлекала их немного, оказалась в итоге бесполезным и довольно унылым мероприятием. А новости и припасы, которые изредка привозили из другого мира, только усугубляли уныние не в меру буйных орков. Так продолжалось несколько долгих месяцев, после чего Тёмный портал просто захлопнулся, как будто никогда не существовал. Вот тогда и наступило настоящее затишье.

Адский крик и экспедиция в Азерот

В отсутствие Гул’дана, которого, кстати говоря, скушали демоны в Азероте, приунывший Нер’зул, оставленный в Дреноре, снова активизировался. Он оказался единственным вменяемым шаманом во всём мире, так что орки принялись выстраиваться в очереди к его палатке, надеясь испросить совета по тем или иным вопросам. Самого Нер’зула это не радовало, ведь он хотел до конца своей жизни горевать об упущенных возможностях и совершённых в прошлом ошибках, даже череп на лице нарисовал для пущей наглядности. Но нет, оставлять в покое его никто не планировал, в том числе и бывшие ученики Гул’дана, вернувшиеся в Дренор ещё до закрытия портала в облике рыцарей смерти. Предводитель этих рыцарей, Терон Кровожад, долго капал Нер’зулу на мозги, пока тот, наконец, не согласился посодействовать в открытии Тёмного портала и организации ещё одной вылазки в Азерот – ради спасения, Орды, конечно.

Как только работы по открытию портала в Азерот начались, Нер’зул решил отправить гонцов к вождям изнывающих от безделья орочьих кланов – ему требовались все воины, которые ещё могли сражаться. Свою просьбу шаман подкрепил обещаниями уж теперь-то наверняка всё-всё завоевать, награбить целую тьму припасов и вообще вывести Орду на путь прогресса. Громмаш Адский крик, всё ещё никем не побеждённый, согласился поучаствовать, так как давненько подумывал куда-нибудь свалить с погибающего Дренора. На призыв Нер’зула также ответили вожди кланов Изувеченной длани, Громоборцев и Весёлого черепа. И только Костеглоды не пришли – им и так были не рады на вечеринках, потому что они всегда приходили со своей едой, а после того, как они слопали посланников, с ними вообще неприятно стало даже разговаривать. Так или иначе, новая команда по завоеванию Азерота вскоре была готова – оставалось только дождаться активации портала.

Когда это знаменательное событие всё-таки случилось и будущий Полуостров Адского пламени озарился потусторонним светом Тёмного портала, орки, не раздумывая ни секунды, ринулись в другой мир с оружием наперевес. Как выяснилось – не зря. Первыми их встретили дружественные орки из клана Кровавой глазницы, которые всё это время обитали в болотах рядом с разрушенным порталом, однако уже спустя несколько часов из-за холмов показалась армия Альянса. Гром Адский крик, назначенный боевым вождём Орды, сразу понял, что его войску предстоит перебить вообще всех нападающих, ведь без этого одна из книг по вселенной лишится драматического поворота, столь необходимого для сюжета. Задача эта была не из простых, но в итоге орки с ней справились. После того, как шум битвы утих, Орда смогла отдохнуть и укрепиться в болотах.

Громмаш, как и все прочие вожди, был осведомлён относительно планов Нер’зула, которые включали в себя лишь кратковременное пребывание в злополучном Азероте. Орда должна была не уничтожить, а всего лишь сдержать Альянс, пока небольшая группа лазутчиков во главе с Кровожадом собирает артефакты великой силы, необходимые Нер’зулу для открытия портала в новый мир, ещё не сталкивавшийся с орками. Адскому крику же, несмотря на довольно чёткие указания сверху, нравилось больше атаковать, а не защищаться, поэтому он приказал наскоро сколотить какие-нибудь осадные штуки, после чего повёл Орду в атаку на близлежащую крепость Стражей пустоты. Штурмом крепости Громмаш намеревался показать Альянсу, что орки настроены всерьёз, а также немного поразвлечься. Обе цели в результате были достигнуты, однако сама крепость устояла. Повозившись ещё немного под стенами исключительно из вежливости, Адский крик увёл Орду обратно в болота, а спустя несколько дней уже встречал Кровожада с артефактами. Казалось бы – вот он, отличный шанс вернуться в Дренор и забыть о том, что полмира желает оркам смерти, но то самое «что-то», которые обычно идёт не так, вновь напомнило о себе.

Адский крик и новый дом

Началось всё с того, что Громмашу и его небольшому войску приказали оставаться в Азероте, пока Нер’зул не будет готов закрыть Тёмный и открыть какой-нибудь другой портал – просто на тот случай, если Альянс выкинет какой-нибудь фокус. Вскоре Адский крик убедился в том, что подозрения относительно Альянса были не беспочвенными. Из-за тех же холмов, из-за которых ранее уже показывалось войско Альянса, показалось ещё одно, но поменьше. Правда, у Громмаша теперь тоже было меньше воинов, чем в прошлый раз, так как большую их часть Нер’зул забрал себе. Как бы то ни было, от сражения Громмаш всё равно отказываться не стал.

Когда пёстрое скопище людей, дворфов, гномов и высших эльфов спустилось в холмов, Адский крик обнаружил, что среди них находятся важные для сюжета персонажи, а с такими, как вы знаете, шутки плохи. Орки сражались как могли, но в итоге всё равно были вынуждены отступить и скрыться в болотах. Тёмный портал, таким образом, достался Альянсу. Громмаш был в ярости от подобных поворотов, однако не решался напасть на врагов, которые сильно превосходили его небольшую армию числом и явно были готовы отразить любое нападение. Делать нечего-пришлось выжидать, и это выматывало кровожадных орков сильнее всякой битвы. Ожидание усугублялось ещё и тем, что новостей с той стороны портала не поступало, а враги никуда не собирались уходить или хотя бы подставляться под удар. Лишь спустя несколько долгих дней начало происходить… ну, скажем так, что-то. Тёмный портал, который прежде был спокоен, вдруг начал искривляться, а отражение Дренора в нём стало содержать в себе не только пыльные горы и равнины, но ещё и какие-то фиолетовые бури.

Решив, что медлить больше нельзя, Гром Адский крик повёл своих воинов на штурм укреплений Альянса, намереваясь вернуться в Дренор до того, как с порталом произойдёт ещё что-нибудь странное. Вот только штурм как-то сразу не задался. Сначала Громмаш чуть не погиб из-за магической штуковины, которая, как ему обещали чернокнижники, должна защищать, а не взрываться дождём осколков прямо в лицо. Потом Тёмный портал, взревев как тысяча бурь сразу, закрылся, отрезая орков от Дренора. А потом ещё и сами орки, ставшие свидетелями закрытия портала, решили приуныть. Вот только приунывать прямо на поле боя – затея не из лучших. Кое-как воодушевив остатки войска, Адский крик снова отступил в болота. Увы, на этот раз ожидать было уже нечего – Дренор, судя по происходившей в портале свистопляске и сбивчивым рассказам выбежавших оттуда орков, погиб в гигантском магическом взрыве. Это означало, что оставшийся в Азероте кусочек Орды там же и останется. Кроме того, вместе с Дренором должен был погибнуть и единственный сын вождя Адского крика – Гаррош. И без того будучи довольно слабым с рождения, Гаррош вдобавок стал жертвой красной чумы, даже не успев возмужать и взяться за оружие. Отец отправил его на лечение в Гарадар, где находили приют другие больные, старые или слабые орки, но он, конечно же, не рассчитывал на то, что Дренор взорвётся, унося с собой жизнь неокрепшего Гарроша. Тут бы Адский крик вполне мог отчаяться, однако отчаиваться было не в его духе.

Дождавшись, пока его воины отдохнут, Гром Адский крик повёл их на север, попутно устраивая набеги на поселения, которые попадались по пути. Так остатки клана Песни войны добрались до Лордерона, где они повстречали ещё одну серьёзную причину отчаяться – орочьи резервации. Орки, попавшие в плен во конце Второй войны, были помещены в небольшие охраняемые лагеря, где они с отстранённым видом существовали, уныло пожёвывая сухари. Все эти орки были напрочь лишены воли к жизни, однако Громмаш надеялся, что когда-нибудь они придут в себя. Он решил, что клан Песни войны останется в этих землях и будет там жить как в старые добрые времена, добывая себе еду и припасы с помощью разбоя. Так и произошло. В течение многих лет вождь Адский крик руководил своим небольшим кланом, лишённым цели и решимости. Азерот стал их новым домом.

Адский крик и юный вождь

Итак, после трагического закрытия Тёмного портала Гром Адский крик и его орки принялись всячески обитать на просторах Восточных королевств. Время от времени они набегали на поселения людей, однако набегали не слишком часто и не очень яростно, чтобы не навлечь на свои головы полноценную карательную экспедицию. Жили они в итоге не очень сытно, но зато свободно, в отличие от орков из лагерей. Громмаш к этому времени совсем исхудал и даже пришёл к выводу, что такая жизнь удручающе сказывается на психическом самочувствии орков. Увы, сам он не умел и не хотел жить иначе, надеясь лишь на то, что в какой-то момент предки дадут ему знак. И они дали! Однажды в укрытие Песни войны приволокли странного орка, который свободно говорил на всеобщем языке, но почти не говорил на орочьем. Этот орк голыми руками одолел трёх вооружённых клановых бойцов, а потом отказался убивать человеческого ребёнка, сославшись на бесчестность такого поступка. Молодой орк, которого звали Траллом, заинтересовал Адского крика. Познакомившись с ним поближе, Громмаш также узнал, что его гость – это не просто какой-то орк, сбежавший от людей, а давно потерянный сын вождя клана Северного волка, Дуротана. Ошибки быть не могло – этот юный сын вождя стал именно тем знаком, которого дожидался Адский крик. Он помог юному Траллу добраться до родного клана, а когда тот через некоторое время вернулся в сопровождении легендарного Оргрима Молота рока, Адский крик не задавал лишних вопросов. Очевидно, что Тралл оказался достоин примерить на себя роль верховного вождя Орды, которому суждено привести свой многострадальный народ к новому будущему. Сначала, правда, этот народ следовало извлечь из резерваций.

Присоединившись к Оргриму и Траллу в их кампании по освобождению орков из лагерей, Гром понял, что Тралл не просто будущий вождь Орды, но ещё и шаман, а ведь молодых орков-шаманов не видели уже несколько десятилетий. Благодаря своей связи со стихиями Тралл заново вдыхал жизнь в сломленных пленников, и те всем скопом присоединялись к победоносному шествию, целью которого была свобода. Наблюдая за происходящим, Громмаш всё сильнее проникался уважением к юному вождю и каждый раз искренне радовался, когда очередной освобождённый орк изгонял остатки Скверны из своего сердца. Сам Адский крик, однако так просто от Скверны избавиться не мог – потусторонний огонь по-прежнему горел в его глазах, а чтобы он потух, нужно было ждать релиза игры Warcraft 3. Поэтому каждый раз, когда шум очередной битвы стихал, Громмаш понимал, что до искупления старых ошибок ещё далеко.

В одном из сражений за лагеря пленных орков погиб Молот рока, однако перед смертью он лично назвал Тралла своим преемником, так что новая Орда не потеряла вождя и ни капли не замедлилась. Гром Адский крик начал исполнять приказы Тралла так же, как до этого он исполнял приказы Оргрима. Теперь он был уверен в своих действиях и знал, что все решения Тралла сводятся к пользе для народа Орков. И вот, спустя несколько дней и ещё несколько сотен освобождённых орков, заметно увеличившаяся в числе Орда подошла к стенам крепости Дарнхолд – главного символа рабства в Лордероне. Громмаш давно уже не участвовал в масштабных сражениях, поэтому штурм крепости он встретил с радостью и наслаждением. Ещё несколько недель назад он был иссушен Скверной, но теперь, плотно подсев на оленьи грудки и регулярные практические упражнения с топором, вновь ожил и был способен на многое. Штурм, понятное дело, закончился победой, иначе сюжет пошёл бы совсем не в ту сторону, а в довершение этой победы Тралл попросил духов земли разрушить опустевшую крепость, чтобы впредь она не мозолила оркам глаза. Так родилась новая Орда, а орки получили свободу. Адский крик же свободу тогда ещё не получил – перед этим ему сначала предстояло совершить путешествие в Калимдор.

Адский крик и Маннорот Разрушитель

Чтобы не затягивать повествование (потому что и так уже получилось достаточно объёмно), перейдём сразу к тому моменту, когда Гром Адский крик, последовав за своим вождём, очутился в Калимдоре. Благо, эта история в основном не про него, а про Тралла, так что её смело можно отложить в сторонку до поры до времени. Итак, оказавшись в Калимдоре вместе со своим поредевшим кланом Песни войны, Громмаш решил, что достаточно он сдерживал свою неукротимую ярость. Стоило Орде столкнуться с Альянсом, как он напал на него, нарушая прямой приказ Тралла – Тралла Адский крик уважал, однако он не собирался терпеть присутствие старых врагов на новой земле. Тралл же, стараясь избежать лишнего кровопролития, выслал Грома на север за дровами, но тот нашёл врага и там, атаковав ночных эльфов. Эльфы не стерпели этого безобразия и спустили на орков не абы кого, а самого Кенария, хранителя лесов и сына богини Элуны. Тут-то Громмаш и сплоховал. Не заметив явного подвоха, он выпил воды из загадочного колодца, который тролли нашли в лесу, после чего совершенно потерял рассудок. Очнулся он лишь несколько дней спустя, когда Тралл и его новые союзники привели вождя Песни войны в чувство.

Поняв, что натворил, Гром впервые в своей жизни испытал сильное чувство стыда – как он мог так легко снова стать рабом демонов? К счастью, он знал, где именно находится источник Скверны, поразившей народ орков ещё много лет назад, в Дреноре. Источник этот не скрывался и даже наоборот – искренне потешался над глупцами-орками, которых оказалось так легко обмануть. Вместе Гром и Тралл отправились в ущелье, где скрывался Маннорот Разрушитель. Маннорот попытался воззвать к той скверне, что жила в сердце Адского крика, но орк лишь яростно закричал и бросился на демона, размахивая Кровавым воем. Маннорот такого поворота совсем не ожидал, поэтому поспешил погибнуть с кучей пафосных спецэффектов и дикими воплями. Сам Громмаш, увы, тоже не пережил столкновения. Ценой своей жизни он разорвал порочный договор между Манноротом и народом орков, тем самым прославив своё имя в веках.

Место, в котором Громмаш Адский крик одержал победу над Манноротом Разрушителем, стало называться Грядой гибели демона. Позже, уже после окончания Третьей войны, орки установили там монумент, напоминающий о подвиге легендарного вождя. Вы и сами, оказавшись в Азероте, можете прогуляться туда, чтобы вспомнить о былых временах и их героях. Вот только история Адского крика на этом, как ни странно не кончается – есть альтернативная (некоторые согласны с тем, что ещё и альтернативно одарённая) версия Грома, которую подарило нам дополнение Warlords of Draenor. Только это, как вы понимаете, уже совсем другая история.

На сегодня всё! Доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

А тут ещё и титры в конце. Сначала авторы картинок по порядку:

1. Qichao Wang

2. Shawn Fox

3. Yanmo Zhang

4. Alex Horley

5. Ashley Lange

6. Hee Won Lee

7. Wei Wang

8. Songquijin

https://vk.com/kotbaiunlair

Как известно, человекообразные существа в Азероте взрослеют урывками – это связано с добавлением нового контента или обновлением сюжета. Например, нынешний король Штормграда, Андуин Ринн, сначала выглядел как обычный низкополигональный ребёнок с жезлом, а потом он начал постепенно увеличиваться в размерах и наращивать детализацию. В это же время законный наследник трона Стальгорна до сих пор выглядит как густобровый дворфийский карапуз, хотя с момента его рождения прошло не менее десяти лет.

У представителей Орды наблюдается та же самая ситуация с причудливым взрослением, хотя малолетних наследников у них практически нет. Вот так слёту можно вспомнить лишь одного подходящего персонажа – Бейна Кровавое копыто, об отце которого мы говорили в предыдущей статье. Едва появившись на свет и ещё даже не имея уникальной модельки, Бейн уже знал, что в будущем ему предстоит стать вождём тауренов Громового утёса. Вот об этом самом Бейне, кстати говоря, и пойдёт сегодня речь.

Бейн становится вождём

Как уже говорилось в самом конце предыдущей статьи, Бейн Кровавое копыто стал вождём не в самый благоприятный момент. Его отец Кэрн погиб из-за козней своей старой доброй соперницы Магаты, Гаррош Адский крик, который невольно стал орудием Магаты, уехал в Оргриммар, издевательски хохоча, а население Громового утёса решило как следует погрузиться в хаос. Таурены не знали, что им следует предпринимать в связи со сложившейся ситуацией, поэтому они, как и полагается фэнтезийному простонародью, паниковали, рвали на себе и без того скудную одежду, а также громили купеческие палатки. Иногда – свои собственные. Магата же, надеясь воспользоваться переполохом, отправила своё племя на завоевание Громового утёса. В этот самый миг все поняли, что племя Зловещего тотема всё это время было злым! Тот факт, что все представители этого племени почему-то имеют шкуры классического для фэнтези злодейского цвета (чёрного и тёмно-серого), постоянно похищают соседских молодых тауренок и каждые пять минут злобно хихикают, долгое время оставался без внимания, но после открытого восстания игнорировать его было уже невозможно.

К счастью для «добрых» тауренов Громового утёса, Бейн Кровавое копыто вовремя собрался с духом и начал действовать. Он собрал вокруг себя бойцов (даже, говорят, не поленился сбегать в Терамор и попросить помощи у Джайны Праудмур) и дал отпор Зловещему тотему и его хитроумной предводительнице. Разработчики решили не делать из Громового утёса очередное подземелье, да и само племя Зловещего тотема оказалось не очень-то многочисленно, поэтому победа досталась Бейну. По его приказу выживших бунтовщиков, включая саму Магату, которая моментально сдалась, как только почувствовала угрозу своей жизни, связали, а потом переместили в просторное место, подходящее для совершения сюжетно-важных манипуляций. Многие ожидали, что новый вождь прикажет казнить Магату и её соплеменников, однако Бейн проявил милосердие и решил всех их просто изгнать. Так он дал понять тауренам, что намеревается вести их по пути справедливости, равновесия и прочих «добрых» штуковин, как это делал его отец.

После того, как последний мятежник покинул Громовой утёс, Бейн официально стал новым вождём, а племя Зловещего тотема официально стало «злым», что позволило воинам Орды убивать его представителей без каких-либо угрызений совести. Для создания драматического эффекта можно было бы сказать, что Бейну оказалось очень тяжело свыкнуться со своей властью и принять тяжкое бремя вождя, но это не так. Ещё до того, как стать вождём Громового утёса, Бейн управлял деревней Кровавого копыта, причём довольно успешно. Более того – к моменту трагической гибели Кэрна он уже не раз лично принимал участие в серьёзных сражениях и даже вёл боевые отряды, также весьма успешно. Таурены, другие народы Орды и даже некоторые отдельные личности со стороны Альянса уважали Бейна за его отвагу и рассудительность. Говоря коротко, став вождём, Бейн не столкнулся ни с какими кардинальными переменами в своей жизни – он уже был опытным воином, политиком и стратегом, которому только и оставалось, что стать полноправным лидером своего народа.

Если же кто-то поначалу и сомневался в способности Бейна полноценно заменить старого вождя, то вскоре все сомнения развеялись. Так, одним из первых действий Бейна Кровавого копыта в качестве нового лидера тауренов стал отказ от претензий к Гаррошу. Понимая, что в противном случае Орда может расколоться, а сценаристам Blizzard придётся придумывать что-нибудь интересное, Бейн решил усмирить свой гнев и пожертвовать собственным спокойствием ради блага окружающих. Достойный ли это поступок? Многие скажут, что очень даже достойный, однако именно он стал причиной, по которой Гаррош начал считать Бейна безвольным трусом. Впрочем, презрение Гарроша не сразу превратилось во что-то более ощутимое.

Бейн и сложный союзник

Спустя некоторое время после того, как обстановка в Громовом утёсе успокоилась, Гаррош вновь прибыл в город, но уже не для того, чтобы выяснять с кем-то отношения. Он явился, чтобы требовать от тауренов воды – гоблины загадили реку Строптивую, которая много лет поила жителей Дуротара и Степей, так что пресную воду требовалось брать откуда-то ещё. Самым лучшим вариантом новому вождю Орды показались тауренские колодцы. Самих же тауренов Гаррош, конечно не спросил. Приказав организовать поставки воды, он покинул Громовой утёс, оставив Бейна разбираться с последствиями. А последствия очень даже были. Ближайшие соратники Бейна и вообще очень многие таурены не оценили приказного тона Адского крика, поэтому начали усиленно ворчать. Темы ворчания при этом были самые разные – кто-то говорил о том, что на тауренах вся Орда держится, поэтому Гаррошу стоит относиться к ним повежливее, кто-то сетовал на то, что вождь Кровавое копыто слишком мягок и скоро вообще отдаст весь Мулгор этим ненасытным оркам, и кое-кто даже утверждал, что Орда уже не та, поэтому тауренам стоит покинуть её. Бейна всё это ворчание не заботило – преисполнившись мудрости предков, он знал, что рано или поздно что-то поменяется. Ему оставалось только надеяться, что перемены будут к лучшему.

Перемены, как им и полагается в таких историях, оказались не очень. Массовое выкачивание воды из мулгорских колодцев привело к тому, что небольшие источники воды, связанные с этими колодцами, просто истощились. Лишившись питьевой воды, мулгорские свинобразы, которые до этого момента особо не борзели, вполне справедливо решили, что соседи покушаются на их существование, а в подобных ситуациях раздумывать не принято. Свинобразы начали массово набегать на караваны, перевозящие воду, уносить с собой булькающие бочонки и портить остатки, которые унести с собой не получалось. Вождь Адский крик, обнаружив этот небольшой казус с поставками воды, немедленно приказал перебить виновных, ясно давая понять тауренам, что если они не сделают этого как можно быстрее, то он введёт в Мулгор войска. Этим Гаррош в очередной раз нанёс оскорбление народу Громового утёса и лично Бейну, который не желал воевать со свинобразами, если можно было обойтись обнаружением нового источника воды специально для них.

Мирное решение свинобразной проблемы требовало времени, так что Гаррош в итоге не вытерпел и ввёл-таки войска в Мулгор, хотя и совсем немножко. Под покровом темноты Адский крик вместе с группой бойцов на специальных стелс-дирижаблях проник в Мулгор и совершил попытку обрушиться на головы ничего не подозревающим свинобразам. Свинобразы же, как вскоре выяснилось, подозревали очень многое. Они заманили орков в туннели и принялись потихоньку их устранять. Если бы не вовремя подоспевший вождь Кровавое копыто, Гарроша слили бы рядовые мобы из стартовой локации тауренов. Вмешательство Бейна позволило сохранить Адскому крику жизнь, а вмешательство друида по имени Хамуул Рунический тотем позволило прямо там, на месте, дать свинобазам то, ради чего всё и затевалось – источник воды. Караваны, таким образом, снова могли почти беспрепятственно доставлять воду в Дуротар и Степи. Думаете, Гаррош после этого проникся хоть каплей уважения к Бейну? Как бы не так! Он лишь злобно нафыркал на окружающих и ушёл, а Бейн лишний раз убедился в том, что добра от этого союзника ему ждать не стоит.

Бейн и причина, по которой Гарроша никто не любит

Ещё до того, как произошла вся эта история со свинобразами, Бейн познакомился с будущим королём Штормграда и своим ныне здравствующим другом Андуином Ринном. Андуин как раз гостил в Тераморе, когда Бейн прибыл туда, чтобы просить помощи в борьбе с одичавшим племенем Зловещего тотема. Просто так прийти и уйти Бейн не мог – нужно было отдохнуть и дать Джайне время на подготовку необходимой помощи. В результате Бейн имел долгий и заунывный разговор с Андуином о природе мира и равновесия, а перед уходом получил от принца подарок – волшебную палицу дворфийской работы по имени Страхолом. «Но к чему это рассказывать сейчас?» – спросите вы. А к тому, что война, развязанная Гаррошем против Альянса, не принесла Бейну ни капли радости. И более того – даже при всём желании вождь Кровавое копыто уже не мог вывести свой народ из Орды, ведь он столько сделал для сохранения этой самой Орды. В то же время Адский крик не желал внимать словам Кровавого копыта, заставляя тауренов вести военные действия против дружественного для них Терамора. По этому поводу Бейн испытывал невероятные моральные страдания, но поделать ничего не мог. И вскоре психическое напряжение молодого вождя Громового утёса кое во что вылилось.

Произошло это на военном совете в Оргриммаре, когда Гаррош Адский крик объявил о начале новой масштабной операции – об изгнании сил Альянса из Калимдора. План Гарроша был, безусловно, очень хорош, пусть и только в его голове, однако собравшиеся почему-то не выказывали своему вождю радости. Первой возмутилась Сильвана, которая тогда ещё не успела превратится в более несуразную версию Гарроша – королева-банши считала, что если Орда прижмёт ночных эльфов и Терамор, то Альянс прижмёт отрекшихся и эльфов крови. Торговый принц Галливикс, на тот момент только-только вступивший в Орду, также был обеспокоен, ведь запланированные вождём военные операции требовали уймы денег. Денег, которые понемногу оседали в личных хранилищах Галливикса и не собирались оттуда уходить (до сих пор непонятно, почему Тралл не прибил этого ушлого гоблина, пока мог). Своё слово сказал также старый Эйтригг, ветеран былых войн. Много лет назад его жизнь спас человек, Тирион Фордринг, и сделал он это, потому что разглядел в орке не чудовище, а живое существо со своими мыслями и чувствами. Эйтригг считал, что нельзя так легкомысленно относиться к другим народам, ведь из-за этого погибнут многие представители Орды. Напоследок в дело вступил и сам Бейн, изрядно раздосадованный поведением Адского крика.

Вождь Кровавое копыто немного вспылил и даже чуть не подрался с Гаррошем, принявшимся яростно орать сразу же, как только Бейн упомянул о своём знакомстве с Джайной Праудмур. Наконец, Гаррош задал Бейну примерно такой вопрос, – «ты за Орду или как?». «Или как», судя по всему, подразумевало под собой немедленное умерщвление вождя тауренов прямо на военном совете. Само собой, покидать Орду Бейн не собирался – просто он уже не мог терпеть эти непонятные выходки Адского крика. Ну, политического веса эта вспышка гнева Бейну явно не принесла, а лояльные по отношению к Гаррошу личности в очередной раз убедились в том, что нужно поскорее выгнать всех этих тауренов из Орды, а подземелья Оргриммара превратить в весьма посредственное рейдовое подземелье.

Несмотря на своё недовольство, Бейн вернулся в Громовой утёс с новыми приказами и тут же принялся за дело. Он собрал пару десятков дюжих тауренов, посадил некоторых из них на кодо, после чего повёл свою небольшую армию в сторону крепости Северной стражи – первой цели завоевательной операции Адского крика. За пределами Мулгора, однако, Бейна уже поджидали воины Альянса, которых ему пришлось перебить. После этого ему пришлось убить ещё много людей, дворфов, гномов и прочих, но, стоит заметить, делал он это безо всякого удовольствия! Всё-таки в руках у него находилась дворфийская палица, так что убивать ею как минимум самих же дворфов было не очень вежливо. Как бы то ни было, в окрестностях крепости Северной стражи Бейна ждал ещё один неприятный сюрприз.

Когда штурм крепости всё-таки начался (а он начался), Гаррош приказал шаманам соорудить некое злобное колдовство, от которого «добрые» шаманы предпочитали держаться подальше. В результате рядом с полуразрушенными крепостными стенами появилось несколько здоровенных элементалей, состоящих из раскалённых камней. Разъярённые духи стихий тут же принялись уничтожать остатки крепости и её защитников, повинуясь приказу шаманов. Загвоздка же была в том, что именно такие элементали никогда по своей воле не отвечали на зов шаманов – их могли только покорить силой. Собственно говоря, именно это и сообщил Бейну один из самых уважаемых шаманов Мулгора, попутно придя в ужас от такого неуважения к Матери-земле и её детям. Вождь Кровавое копыто, придя в ужас ещё и из-за того, что каменные гиганты могли запросто прихлопнуть оказавшихся рядом воинов Орды, решил немедленно высказать свои претензии Гаррошу. Гаррош претензии услышал, но не понял. Он принёс победу Орде, а то, каким образом это было сделано, его уже не волновало. Короче говоря, пришлось Бейну в очередной раз проглотить обиду и убраться восвояси, однако при этом в его голове родился гениальный план.

Вернувшись к своим боевым тауренам, которых после штурма крепости стало заметно меньше, Бейн тайно призвал к себе одного из особых мулгорских гонцов. Вручив гонцу палицу Страхолом, вождь Громового утёса, отправил его в Терамор с предупреждением о приближающемся воинстве Орды (ну, как будто опасность, нависшая над портовым городом, была не очевидна всем и каждому). Бейн решил, что если Гаррош не собирается воевать честно сам, то его долг как вождя тауренов помочь своему союзнику сделать это. Совершив своё небольшое совсем ни капельки не предательство и тщательно его скрыв, Бейн вместе с остальными военачальниками Орды направил свои силы к Терамору. Быстрого штурма, как в случае с крепостью Северной стражи, однако, не произошло. Гаррош решил мариновать свою армию в болотах, а сам тем временем что-то затевал. Бейну, как и многим другим, всё это совсем не нравилось, однако поступающие из Оргриммара новости ясно давали понять, что если ты не вождь или хотя бы не генерал, то лучше не высказывать свои претензии вслух. Недовольные, которые не следовали этому правилу, просто исчезали без следа. Кроме того, Гаррош приказывал атаковать и отступать вообще без каких-либо видимых причин, что заставляло Бейна сомневаться в умственном развитии вождя Орды.

Через несколько долгих дней, потраченных на бесцельную возню в болотах, наконец-то стало понятно, почему Адский крик всё это время мялся – он просто готовился уронить на Терамор огромную чародейскую бомбу! Взрыв получился именно такой, каким и хотели его видеть заинтересованные лица. Всё вокруг исчезло в лиловой вспышке, в когда магический свет исчез, на месте Терамора красовалась живописная воронка, полная развалин и парящих над ними безжизненных тел. После такого Бейн не стал даже орать на Гарроша, как он делал это раньше, а просто ушёл куда глаза глядят, чтобы подумать о произошедшем и собрать мысли в кучку. Когда Бейн справился с этой задачей, он уже был твёрдо уверен в том, что Гарроша следует как можно скорее отстранить от дел. И в этом намерении вождь тауренов оказался не одинок.

Бейн-адвокат

Победив врагов, которые даже не успели на него как следует напасть, Гаррош проиграл в битве за лояльность Орды. Его власть ещё не рухнула, но уже раскачивалась сильнее, чем маг с АОЕ-билдом в WoW: Classic. После уничтожения Терамора в непосредственной близости от Оргриммара, а порой и внутри него начали проводиться тайные встречи, на которых все дружно, но шёпотом, осуждали действия верховного вождя. В некоторых из таких встреч участвовал и Бейн Кровавое копыто. Недовольных Гаррошем было много, а кое-кто из них даже был готов действовать. К сожалению, Гаррош тоже был готов действовать, поэтому инциденты с бесследным исчезновением участились. Например, однажды в таверне деревушки Колючий холм (в игровом мире её не существует, но по лору она там была) произошёл взрыв, в результате которого находящиеся внутри дружно исчезли в неизвестном направлении. По случайному стечению обстоятельств исчезнувшие незадолго до взрыва упоминали о своей нелюбви к Гаррошу. Как вы понимаете, это неспокойное время для Орды стало временем всеобщего недоверия и бурных срачей на форумах между сторонниками Гарроша и всеми остальными. И пока форумы кипели, Гаррош уже добрался до Пандарии, где благополучно сошёл с ума.

Бейн не уставал поражаться, на какие низости способен персонаж, который считает себя самым умным. Троллей, живущих в Оргриммаре, загнали в трущобы, потому что Вол’джин выглядел слишком хитрым в глазах Гарроша, тауренов начали понемногу отстранять от важных дел, продолжая пользоваться их военной мощью и ресурсами Мулгора, а в недавно открытой Пандарии стало назревать что-то зловещее. Короче говоря, всё было как обычно. Бейн даже лично побывал в Пандарии, чтобы лишний раз убедиться в верности своего решения. Он уже был готов в любой момент расчехлить свой боевой молот и пойти против Гарроша с его Кор’кронской гвардией. Хорошего повода и возможности сделать это, однако, пришлось подождать, ведь открытие рейда «Осада Оргриммара» было запланировано только в финале дополнения Mists of Pandaria.

У Альянса, понятное дело, хватало причин атаковать Оргриммар с засевшим внутри Гаррошем, но с Ордой было сложнее – требовалось какое-нибудь событие, которое подтолкнуло бы лидеров Орды к открытому восстанию. Таким событием стало покушение на Вол’джина и последовавшее за этим восстание племени Чёрного копья. Когда тролли схватились за оружие и пошли на Оргриммар, Бейн не смог остаться в стороне, потому что выбрать лучший момент для свержения Адского крика было невозможно. Вскоре выяснилось, что свергать Гарроша пришли вообще все, а не только тролли и таурены. Настолько массового объединения Орды и Альянса в истории Азерота до этого момента ещё не происходило (правда, свидетели открытия врат Ан’киража могут с этим поспорить). Что касается Гарроша и его союзников, то они просто забились в подземелья и сидели там как кроты, пока их задние ворота штурмовало пёстрое воинство, собравшееся со всего мира.

Закончилась эта история предсказуемо – Оргриммар (а если точнее, то угрюмые и не интересные подвалы Оргриммара)захватили, а Гарроша избили и связали. Тралл, который участвовал в штурме города наравне с остальными, хотел было прикончить Адского крика на месте, но в итоге согласился доставить его на нейтральную территорию в Пандарию и там судить. А так как на суде нужен какой-нибудь защитник, то Небожители Пандарии, которые согласились сыграть роль судей, предложили Орде выбрать подходящего кандидата. Долго думать не стали – Вол’джин, новый вождь Орды, сразу же предложил выбрать Бейна, потому что лидер тауренов казался ему достаточно мудрым и честным. Сам Бейн сначала не согласился, а вместе с ним не согласилась и Сильвана, которая сама хотела стать защитником, чтобы тайно избавиться от Гарроша, когда их оставят наедине. Однако после некоторых размышлений вождь Кровавое копыто согласился, потому как и сам понимал, что никто другой не вытерпит и минутного разговора с Адским криком.

Судебное заседание проходило шумно и драматично, так что к его финалу Бейн совершенно вымотался. Вы и сами можете обо всём этом почитать, если отыщете книгу «Военные преступления» за авторством Кристи Голден. Там отлично раскрывается огромный ворох персонажей, в том числе и Бейн, который сначала сомневается, потом не сомневается, а потом сомневается чуть-чуть, но нас в данный момент больше интересует финал суда над Гаррошем. А финал для действующих лиц вышел неожиданным. Так же, как никто обычно не ожидает испанскую инквизицию, никто не ожидал телепортации Гарроша в альтернативный Дренор, где он тут же принялся готовить армию неосквернённых орков, чтобы завоевать Азерот. Дело вроде бы серьёзное, но для Бейна Кровавое копыто именно времена войны с Железной ордой стали отличной возможностью отдохнуть. Громовой утёс теперь был в безопасности, потому что никакой деспотичный вождь не собирался вводить в него бугаёв с топорами, а народы Азерота вновь работали сообща, чтобы победить общего врага. Бейн даже в сюжете-то особо не участвовал, решив подождать до грядущего вторжения Пылающего легиона.

Бейн и новые знакомства

Итак, Бейн Кровавое копыто в качестве вождя Громового утёса успешно пережил несколько серьёзных неурядиц, завоевал ещё большее уважение за свою твёрдую жизненную позицию и даже ни разу не сошёл с ума. Но теперь мы приближаемся к территории (представьте, что в этот самый момент начинает играть какая-нибудь тревожная музыка) актуального World of Warcraft, а там может случиться всё, что угодно…

Так вот, дальнейшее развитие личного сюжета Бейна произошло уже после вторжения Пылающего легиона (тревожную музыку в голове, кстати, уже можно выключать. Если только она не сопровождает вас на протяжении всей жизни…). Как и многие другие, он был опечален смертью своего друга Вол’джина, который совсем недавно стал вождём Орды, однако Бейн почему-то не захотел сам становиться верховным вождём, хотя умений, опыта и уважения окружающих у него на тот момент было предостаточно. В итоге новым вождём Орды стала Сильвана, которая изначально смотрелась в этой роли неуместно. До этого она уже несколько раз заставляла союзников сомневаться в своей лояльности, но ведь никто не мог предсказать, что Сильвана в будущем станет… Гаррошем в юбке? Нет, Сильвана никогда не носила юбок. Гаррошем в бронелифчике? Тоже нет, ведь начиная с дополнения Legion, она ходит в более закрытой броне. Мёртвым Гаррошем? Снова не то, потому что настоящий Гаррош тоже весьма мёртв… Может быть, продолжателем славного дела Гарроша по настраиванию окружающих против себя? В общем, пишите свои предположения о том, каким именно Гаррошем стала Сильвана, в комментариях.

Как бы то ни было, Бейн вскоре заметил, что новый вождь Орды совершает некоторые поступки, уже знакомые ему по временам Адского крика – утаивает от союзников планы, смотрит на них с явным презрением и т.д. Но так как на пороге стоял целый легион демонов, у Бейна, как и у самой Сильваны, были дела куда важнее, чем приглядываться друг к другу. Конкретно Бейна, например, больше всего заинтересовали вероятные союзники Орды, представленные племенами Крутогорья, среди которых сильно выделялась наследница погибшего вождя племени Крутогоров по имени Майла. Бейн не без удовольствия оказал братьям-тауренам содействие в решении их локальных проблем, после чего мило побеседовал с самой Майлой, тем самым породив волну слухов относительно общего будущего двух молодых вождей и их предполагаемых телят. Впрочем, эта тема пока что не получила дальнейшего развития, поэтому свадьбу Бейна можно пока отложить в сторонку.

До самого конца войны с Пылающим легионом у Бейна было предостаточно дел, как и у других второстепенных персонажей в этой большой и масштабной истории. Но даже после победы над демонами забот у вождя тауренов меньше не стало, так как Сильвана действительно начала спешно перевоплощаться в Гарроша. Не буквально, конечно.

Бейн и Четвёртая война

Началось всё с того, что Сильвана одичала и развязала войну с Альянсом, первым делом превратив гигантский пень под названием Тельдрассил в png-картинку высокого разрешения. «Но зачем?» – спросите вы. «А-А-А-А-А-А!!!» – ответит вам Сильвана, потому что именно это она говорит в стрессовых ситуациях. Но, возможно, её мотивация просто ещё не раскрыта до конца. Как бы то ни было, после сожжения Тельдрассила у Бейна начались сильные приступы дежавю. Наблюдая за тем, как очередной вождь Орды превращается непонятно во что, Бейн решил действовать сразу же, а не дожидаться, когда Сильвана образумится сама. Появление на уже традиционных для Орды встречах недовольных действиями нового вождя и открытое высказывание недовольства относительно приказов Сильваны вскоре стали для вождя тауренов обыденностью. Всё это, правда, не помешало Бейну убивать представителей Альянса направо и налево, но, как и прежде, он делал это безо всякого удовольствия.

Время шло, а недовольство Бейна всё росло (вместе с ним росло и недовольство игроков, которые обнаружили, что Битва за Азерот не такая весёлая, как им обещали, но это уже другая история). Сильвана, хоть и видела, как сильно Бейн её не любит, почему-то не пыталась отпихнуть его в сторонку, чтобы не мешался. Это в итоге и позволило ему освободить Дерека Праудмура, которого морально-серая королева-банши намеревалась использовать против его сестры Джайны. Этот поступок абсолютно точно не был предательством, ведь Бейн не предал Орду или свою совесть, однако Сильвана всё равно решила избавиться от надоедливого таурена, пока не случилась вторая осада Оргриммара. К счастью для Бейна, его непоколебимая жизненная позиция принесла достаточно уважения, чтобы некоторые представители Орды и Альянса решились ворваться в пресловутые подвалы Оргриммара ради спасения своего друга. После небольшой потасовки Бейна благополучно вытащили из темницы и доставили в Громовой утёс, где он смог отдохнуть и оправиться от заключения. Вскоре произошёл ещё и добровольный уход Сильваны с поста верховного вождя, так что за дальнейшее здоровье Бейна можно было даже не волноваться – он и сейчас остаётся лидером тауренов Громового утёса и второстепенным персонажем в основной истории. Ну, пусть Бейн Кровавое копыто и дальше пребывает в добром здравии, ведь не сошедших с ума персонажей в Азероте остаётся всё меньше с каждым новым дополнением.

Итак, а теперь остаётся только сказать «доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!»

Хотя на самом деле ещё остаются титры. Сначала авторы картинок по порядку:

1. Laurel « LD » Austin

2. Justcg Chen

3. Ludo Lullabi

4. Ken Liu

5. Wei Wang

6. Peter C. Lee

https://vk.com/kotbaiunlair

В последнее время Бейн Кровавое копыто, вождь тауренов Громового утёса, частенько появляется в значимых для Азерота событиях. То он в открытую высказывает своё неодобрение уже бывшему вождю Орды, то везёт Дерека Праудмура, которого за столько лет почему-то не обглодали рыбы, и на которого у Сильваны были свои планы, прямиком к Джайне. Но при этом все почему-то стали забывать, что много лет назад, во времена Warcraft III, Бейн был всего лишь уменьшенной копией своего легендарного отца, Кэрна Кровавое копыто. С тех пор Бейн подрос и сам стал вождём, но внутренне так и не изменился, почти что полностью копируя характер своего примечательного отца. Но что же делает Кэрна таким примечательным персонажем? И действительно ли он такой легендарный, как принято считать? А вот об этом сегодня и поговорим.

О степях и тауренах

Приступить к этому рассказу стоит издалека, ведь начало, похожее на «в степях Калимдора обитают таурены, и делают они это уже довольно давно» – вовсе не про данную серию статей. Перво-наперво необходимо рассказать, как вообще так вышло, что таурены обитают в степях Калимдора. И почему они, собственно говоря, являются тауренами. В древности-то все быкообразные гуманоиды Азерота назывались яунголами.

Итак, давным-давно в степях Калимдора обитали яунголы, и делали они это уже довольно давно. Углубляться в эту тему не будем, потому что статья не про них, но стоит отметить тот факт, что яунголы занимались в основном охотой и спариванием под руководством мудрого полубога Кенария. Простая первобытная жизнь устраивала яунголов, но однажды по древнему Калимдору начали распространяться новые существа – тролли. Тролли плодились значительно быстрее яунголов и постепенно занимали всё больше места. Постепенно люди-быки ощутили на себе в полной мере недостаток животных, которых они традиционно вылавливали в лесах и поедали. Не желая воевать с троллями за охотничьи угодья, яунголы решили просто уйти куда-нибудь на юг, где, возможно, никаких троллей не было. Кенарий пытался уговорить своих любимцев остаться, однако ни одной удачной проверки Харизмы ему совершить так и не удалось – яунголы переселились.

Совершив увлекательное путешествие на юг, яунголы очутились в Пандарии, где сразу же стали рабами императора народа могу по имени Цянь Безжалостный. В рабстве древние яунголы утратили свою оригинальную культуру практически полностью, переняв у поработителей их жестокий культ силы. Нашлись, однако, и такие яунголы, которые хотели возродить старые традиции, жить в мире с природой и носить шапки из перьев гарпий. После восстания рабов, в результате которого империя могу пала, мирные яунголы получили возможность воплотить в жизнь свои мечты о путях предков. Вскоре они ушли на север, ведь именно оттуда, по словам старейшин, много лет назад явились прародители их рогатого народа.

Некоторые яунголы ушли на север изо всех сил, попав в заснеженные пустоши, едва ли пригодные для мирной и беззаботной жизни, о которой мечтали бывшие рабы. Менее решительные яунголы осели в горах и степях центрального Калимдора, не испытывая никакого желания идти дальше. Горные яунголы, от которых произошли современные таурены Крутогорья, нас сейчас не особо интересуют, а вот предки тауренов Громового утёса – это именно те ребята, которые однажды сделали своим вождём Кэрна Кровавое копыто. В степях эти яунголы нашли много ходячей еды и прохладные оазисы, в которых они могли отдыхать после охоты на ходячую еду. Постоянного поселения они строить не стали, выбрав вместо этого жизнь кочевников – постоянно перемещаться вслед за съедобными стадами антилоп и жевр было банально выгоднее. Там, в жарких степях, древние яунголы и пробыли безо всяких волнений до самого Великого Раскола. Война Древних, на которой они уже в качестве тауренов выступали на стороне защитников Азерота, не в счёт.

После Раскола таурены степей остались наедине с самими собой в большом и неизведанном мире. Многое из того, что они знали когда-то, поглотило море, а судьба других частей их многочисленного народа была для них неизвестна. Именно в эти странные времена таурены впервые столкнулись со своими главными врагами – кентаврами. Впрочем, обо всём по порядку.

Появление кентавров

Помимо непосредственно степей, кочевые таурены бродили вообще по всему центральному Калимдору, добираясь и до лесов Фераласа, и до пыльных каньонов в Когтистых горах. Тауренам нравились все эти новые земли, которые они постепенно исследовали, ведь так они приобщались к чудесам, созданным Матерью –Землёй и становились всё более мудрым народом. По крайней мере, так говорили шаманы, а шаманы, как известно, врать, преувеличивать или просто ошибаться не могут – это доказано на примере орочьих шаманов из Дренора. Их, конечно, обманули демоны, что привело к угасанию целой планеты, но это случилось всего один раз, а один раз погоды не делает. Впрочем, вернёмся к нашим тауренам.

Так вот, шаманы тауренов очень любили посещать равнины, расположенные у западного побережья Калимдора. Ну, те самые, которые сейчас называются просто пустошами. Раньше там находилось огромное море травы, в котором паслись всякие интересные древние штуки. Шаманы чувствовали в этом месте своё единение с землёй так, как нигде больше, поэтому частенько проводили там ритуалы и празднества. И мало того, они постоянно взывали к обитающим вокруг духам, надеясь однажды хоть одним глазком увидеть саму Мать-Землю. Они ещё не знали, что взывают вовсе не к добрым духам земли, а к Терадрас, одному из самых могущественных и злобных потомков Теразан, Матери-Скалы. Терадрас оказалась одним из тех элементалей, которые сумели избежать заточения в специальном пласте реальности для духов стихий, созданном ещё во времена упорядочивания Азерота. Улизнув от бдительного ока слуг Титанов, Терадрас забилась глубоко под землю и тысячи лет спала там, надеясь каким-нибудь причудливым способом выйти наружу. И кто же знал, что этим причудливым способом окажутся ритуалы кочевых тауренов?

Когда зов шаманов стал достаточно громким, Терадрас пробудилась ото сна. Она моментально проложила себе дорогу сквозь толщу камня и очутилась среди буйной зелени. И ещё среди очень удивлённых тауренов, которые явно не рассчитывали увидеть разъярённый каменный катышек с коротенькими ножками. Хорошенько осмотревшись, Терадрас обнаружила, что на поверхности находится целая куча бесхозной жизненной силы, которая растрачивается на траву и луговых собачек – всё это она решила съесть. Высосав жизненную силу из природы, Терадрас благополучно вернулась под землю. Округлые каменные бока элементаля налились первобытной силой и теперь она была способна на какие угодно свершения. Ну, и она решила просто лечь поспать – это тоже своего рода свершение. Таурены же тем временем ужасались и паниковали, потому что просторные луга превратились в безжизненную каменистую пустошь. Но это было лишь началом их бед.

Когда природа на территории современных пустошей массово погибла, обитатели Изумрудного сна тут же переполошились. Чтобы выяснить причину столь ужасного события, из глубоких рощ Сна в Азерот явился один из сыновей Кенария по имени Зейтар. Приложив всю силу своего могучего интеллекта, Зейтар попытался выяснить, что же стоит за превращением абсолютно унылых равнин в неплохую атмосферную локацию для прокачки. Вскоре он выяснил, что ответ нужно искать в пещерах – на это указывали огромные скалы неестественного происхождения и не менее огромная дыра в земле, из которой несло какой-то зловещей силой. Зейтар спустился в эту дыру, однако вместо ужасной твари, чей образ то и дело всплывал в его голове, он увидел её – Терадрас. Быть может, для кого-то Терадрас и была ужасной тварью, но для Зейтара она стала самым прекрасным, что он видел в своей долгой жизни. Две пары мускулистых каменных рук и три лица, искажённых гримасами ненависти, пленили хранителя рощи, но и сама Терадрас не избежала чар незваного гостя. Почувствовав в себе любовь к Зейтару, она решила во что бы то ни стало добиться ответных чувств. Для этого Терадрас солгала своему возлюбленному, пообещав приложить все усилия для возрождения уничтоженной ранее природы. После этого, не видя более никаких препятствий, два странных существа принялись любить друг друга изо всех сил.

От союза (назовём это так) Терадрас и Зейтара родились кентавры – похожие на хранителей рощи создания, но с невероятно грубыми чертами лица и омерзительным характером, явно унаследованным от земляных элементалей. Увидев, что там вышло из недр его возлюбленной, Зейтар почувствовал, что впервые в своей жизни он что-то сделал не так. Грубые, уродливые кентавры постоянно дрались между собой и зверски воняли, а Зейтар от этого периодически бухался в обморок, пытаясь при этом участвовать в воспитании детишек. Кентавры же, видя, как странно отец смотрит на них, постепенно наполнялись ненавистью к нему. В результате они однажды немножко вспылили и затоптали несчастного Зейтара насмерть. Терадрас это, конечно, не порадовало – она пристыдила своих детей, после чего удалилась в самые глубокие пещеры, чтобы там горевать. Кентавры же, опустив головы, ушли прочь из чертогов своего рождения. Они назвали эти чертоги Мародоном и поклялись больше никогда не расстраивать свою мать и чтить своего отца. А вот в чём они не поклялись, так это в том, что не будут грабить и убивать всех, кого встретят.

Покинув Мародон, кентавры встретили тауренов, которые до сих пор отирались поблизости и не знали, чего ещё им ожидать от загадочной дыры в земле. Решив, что странные прямоходящие быки выглядят достаточно аппетитно, кентавры тут же принялись на них набегать, и вскоре это стало для них доброй традицией. Таурены же, не имея способов противостоять быстрым и сильным кентаврам, продолжили кочевать по Калимдору, но уже гораздо более осторожно. Они старались избегать равнин и никогда не задерживались на одном месте надолго. Увы, кентавры всё равно иногда находили стоянки тауренов и разоряли их, из-за чего потомки древних яунголов начали потихоньку вымирать. И делали они это до самой Третьей войны.

Судьбоносная встреча

Ещё задолго до начала Третьей войны вождём тауренов Калимдора стал Кэрн Кровавое копыто. Он мастерски выводил свой народ из передряг и кое-как находил им новые источники пропитания, не давая погибнуть от голода, однако этого было мало. Кэрн хотел, чтобы его таурены ели столько, сколько захотят, и не беспокоились о том, что ночью их детей могут утащить злобные кентавры. Как это обычно и бывает, Кэрн строил свои планы на будущее достаточно долго, чтобы в один прекрасный день обнаружить себя стариком с развевающейся на ветру бородой. Осознав, что такими темпами народ тауренов так и будет скитаться по степям, пока не вымрет, вождь Кровавое копыто всё-таки принял решение совершить последний поход, который должен был завершиться либо обретением безопасного дома, либо гибелью.

Целью последнего похода тауренов стал загадочный Мулгор – легенды говорили о том, что в этой окружённой отвесными скалами долине всё было ну совсем хорошо. Можно было охотиться, можно было не охотиться, а ещё можно было спать – идеальное место для любого таурена. К сожалению, кентавры тоже так думали, поэтому без труда вычислили, куда двигаются их древние враги и по какой конкретно дороге. Владея этой информацией, кентавры постоянно набегали на тауренов, хотя и недостаточно массово, иначе бы людей-быков просто перебили ещё до того, как они вступили в Орду. Лучшим решением, которое нашёл Кэрн в данной ситуации, стало разделение тауренов на большие группы, двигавшиеся к Мулгору на некотором расстоянии друг от друга – так кентавры никогда не смогли бы набежать на всех сразу. Сам же Кэрн вместе с отрядом храбрецов постоянно перемещался от одной группы к другой, решая возникающие у них проблемы. Собственно говоря, именно во время одного из таких переходов Кэрн и встретил Тралла, вождя Орды.

Тралл и его бойцы пришли на выручку группе тауренов, потому что наседающих на них кентавров оказалось значительно больше, а это, по их мнению, было неспортивно. Кэрн с благодарностью принял помощь чужаков, однако был немало удивлён – троллей он уже видел, но вот орки стали для старого вождя новинкой. Тем не менее, удивление не помешало Кэрну проникнуться к Траллу уважением. Да и сложно не зауважать того, кто только что спас твою шкуру и вдобавок пообещал проводить твоё племя до Мулгора, чтобы спасённая шкура оставалась целой и впредь.

При поддержке орков и троллей отбиваться от кентавров стало значительно проще, так что несчастные таурены, прекратив свою массовую гибель, даже немного приободрились. В пути Кэрн узнал, что орки, как и таурены, практикуют шаманизм, любят охотиться и соблюдают неписаные законы чести. Вождь Кровавое копыто решил, что с такими существами обязательно стоит подружиться. И он подружился. Тралл же, почувствовав, что с ним дружат, ответил взаимностью и тоже подружился с Кэрном. Так началась долгая история непростых, но очень прочных отношений орков и тауренов.

Кэрн отправляется на войну

Путь в Мулгор был непрост, но уложился всего в две миссии из Warcraft III – кентавры набегали так, как будто они были бесконечными и генерировались скриптом, а орки, тролли и таурены били их, продвигаясь всё дальше по степям. В итоге Будущий костяк Орды добрался до цели, а кентавры, устыдившись своей слабости, ускакали в закат, пообещав вернуться после выхода World of Warcraft и страшно отомстить. Кэрн же, с чувством выполненного долга взирая на просторные равнины Мулгора и возвышающиеся впереди скалы с плоскими верхушками, впервые за свою жизнь почувствовал, что у его народа есть будущее. В благодарность за помощь вождь тауренов подарил Траллу нескольких бойцов и кодо для перевозки грузов (к грузам, как позже выяснилось, причислялись в основном орочьи барабанщики). Вскоре, однако, Кэрн и сам отправился к Траллу на подмогу – убедившись в том, что его народ в безопасности, он уже не мог сидеть сложа руки.

Присоединившись к походу Тралла, Кэрн и его отряд боевых тауренов оказали немаловажную поддержку в продвижении Орды по Когтистым горам. Например, Кэрн указал молодому орочьему вождю на местоположение гнёзд виверн, обитатели которых только и ждали, пока их кто-нибудь приручит и оседлает. Кроме того, Кэрн спустился вместе с Траллом в подземелья под Когтистыми горами, где юный вождь искал таинственного пророка из своих видений. И там же, в подземельях, Кэрн стал свидетелем создания первого в мире союза между представителями Орды и Альянса, лидерами которого стали Тралл и Джайна Праудмур соответственно. Людей, дворфов и почему-то не фиолетовых эльфов вождь Кровавое копыто никогда не видел, как и орков, но они показались ему достаточно благоразумными, чтобы не воевать с ними, если такая возможность имеется. Свинобразы и кентавры, например, никогда были достаточно благоразумны, поэтому таурены до сих пор истребляют из целыми сотнями при любом удобном случае.

Пока Тралл и Джайна заключали союз, а Кэрн топтался рядом с ними и изрыгал потоки мудростей своим гулким голосом, на севере от Когтистых гор Громмаш Адский крик успел сойти с ума. Тралл отослал его туда рубить дрова и строить крепость, потому что Громмаш оказался слишком буйным, чтобы хотя бы минуту не нападать на лагеря беженцев из Восточных королевств. Громмаш же, даже и не думая охлаждать свой пыл, нашёл себе других врагов – ночных эльфов. Вступив с ними в открытое противостояние, Громмаш сам загнал себя в ловушку, ведь эльфы оказались не так просты и позвали на помощь Кенария. Даже самое лучшее орочье оружие не могло навредить могучему хранителю лесов, но как только Громмаш и его орки выпили странной воды из странного фонтана в лесной чаще, они наполнились силой Скверны и быстро отбросили новых врагов. Но вот незадача – после этого они начали считать врагами даже друзей.

Вернувшись к более насущным делам, вроде той же защиты всего мира от нашествия демонов, Тралл, Кэрн и Джайна обнаружили, что Громмаш сидит на троне из черепов и строит из себя рейдового босса. Союзники быстро показали одичавшему орку, что он не прав, однако в процессе клан Песни войны, вождём которого и был Громмаш, оказался почти полностью истреблён – спасти вождя было необходимо по сюжету, однако о том, чтобы спасать ещё и каждого бугая, речи не шло. Как бы то ни было, в результате совместных усилий магов и шаманов Громмаш вернулся в своё прежнее состояние. Он понял, что лишняя ярость не приводит ни к чему хорошему (возможно, именно поэтому воины в классическом World of Warcraft накапливали ярость так неохотно) и ещё кучу таких вот мудрых вещей. А чтобы не задерживаться дальше в сюжете, Громмаш просто пошёл, зарубил коварного демона Маннорота, прятавшегося в овраге, после чего погиб сам. Траллу, Кэрну и Джайне же, оставшимся без потенциально могучего союзника, пришлось готовиться к главному сражению с демонами как есть.

Спустя некоторое время (и некоторое количество жертв, на которые в итоге никто не обратил внимания) к союзу Орды и Альянса присоединились ночные эльфы. Кэрн должен был знать о том, что много лет назад его предки вместе с ночными эльфами уже противостояли демонам, да и в целом таурены всегда имели неплохие отношения с северными соседями. Тем не менее, присоединение эльфов к союзу инициировал не Кэрн, а Медив, о роли которого во всём этом деле мы поговорим в другой раз. Кэрн же просто топтался рядом, как бы невзначай участвуя в глобальном сюжете. Примерно так же он, кстати, участвовал и в дальнейшей обороне горы Хиджал – он сражался бок о бок со своими новыми союзниками, но в целом ничего особенного не сделал. Видите ли, особенное в жизни Кэрна началось уже после завершения Третьей войны и официального присоединения народа тауренов к Орде.

Кэрн и строительство Громового утёса

После истинно пирровой победы на горе Хиджал уцелевшие таурены вслед за своим вождём отправились в Мулгор. Кэрн решил, что они хоть и являются теперь частью Орды, жить вместе с орками необязательно. Особенно если учесть, что Тралл приказал начать строительство орочьей столицы в одном из самых засушливых и суровых регионов Калимдора. А вот в Мулгоре, напротив, всё было прекрасно. Ну, пока дорогу туда не отыскали кентавры. Пробравшись на благодатную равнину, потомки Терадрас принялись наводить ужас на временные стойбища тауренов и действовать на нервы Кэрну, который уже думал, что оставил проблемы с кентаврами в прошлом. Тогда он ещё не догадался построить постоянное поселение прямо на скалах, куда не смогли бы добраться парнокопытные разбойники, поэтому сама собой его проблема рассасываться не спешила. Закончилось же всё тем, что в одну из тёмных калимдорских ночей кентавры умыкнули единственного сына вождя – Бейна.

С пленными тауренами кентавры никогда не церемонились – они сразу же пускали их на жаркое или гуляш с пряными травами. Из-за этого Кэрн решил, что его сын сразу же после похищения был убит и самым зверским образом съеден. Испытав по этому поводу сильнейший эмоциональный шок, вождь Кровавое копыто бросил все свои дела и принялся целыми днями горевать, сидя в палатке. И хотя таурены в это же самое время нуждались в его мудрых наставлениях, Кэрн говорим им, что уже умер, поэтому не может отвечать на запросы, даже если сильно захочет. Помочь Кэрну смог только Рексар – бродячий герой старой Орды, который по сценарной случайности решил немного задержаться и помочь оркам строить Оргриммар. В тот момент, когда Кэрн не вылезал из депрессии, Рексар как раз был занят подготовкой к обороне орочьей столицы от армии адмирала Праудмура, явившегося в Калимдор, чтобы расквитаться с новой Ордой за прегрешения старой. Таурены же, как вы догадываетесь, играли в обороне Оргриммара одну из ключевых ролей. Так вот, Рексар вместе с парой-тройкой товарищей быстренько сбегал в каньоны и вытащил юного Бейна на белый свет. Увидев, что его сын всё ещё жив, старый Кэрн тут же вернулся в норму и поспешил оказать Орде всю необходимую поддержку.

После победы над флотом адмирала Праудмура, Кэрн вернулся в Мулгор, к своему народу, а по дороге он успел как следует подумать. В основном о том, что люди, дворфы и высшие эльфы импульсивны, жестоки и наивны, и что им ещё только предстоит достичь того же уровня просветления, что и таурены, начав строить хижины из шкур и костей, а также ходить голышом, чтобы ветер щекотал… впрочем, это не столь важно. Самой важной мыслью, посетившей голову мудрого вождя, стала мысль о строительстве города на скалах – Громового утёса. Вскоре эта мысль превратилась в чертежи и возведение самого безопасного города в истории Азерота началось. После окончания строительства таурены наконец-то почувствовали, что им не надо держать один глаз открытым ночью, к тому же свежие сквозняки препятствовали появлению неприятных запахов в жилых хибарах. Правда, места в Громовом утёсе хватило не всем – некоторые таурены так и остались жить внизу, среди диких койотов и разбойничающих свинобразов. Но на вождя своего они были, конечно же, не в обиде.

Кэрн и роковой поединок

Когда постройка столицы тауренов была завершена, для них наступили спокойные и мирные времена. Точнее, они наступили для Кэрна, потому что он ничем особенным не занимался. Он правил своим народом, а народ его за это всячески любил. Впрочем, кое-кто относился к союзу с Ордой и к власти старого вождя скептически – это была мудрая предводительница племени Зловещего тотема, Магата. Тоже старая, кстати говоря. Магата постоянно искала возможность сместить Кэрна, но до начала Катаклизма ей это не удавалось. С сородичами Магаты другие таурены и представители Орды обращались абсолютно отвратительно и даже время от времени убивали их по квестам, так что терять этой мудрой старице было нечего. И вот в такой вроде бы мирной, но не совсем, обстановке Громовой утёс во главе с Кэрном существовал в течение многих лет, пока, наконец, не грянуло.

Когда Смертокрыл в эпичном вступительном ролике к дополнению Cataclysm пролетел над Азеротом волной разрушения, стихии по всему миру дружно всполошились. Тралл, будучи шаманом, решил покинуть пост вождя и заняться спасением планеты, а вместо себя оставил управлять делами Орды молодого Гарроша Адского крика – такого же буйного и несдержанного орка, как и его отец Громмаш. Кэрн пытался воззвать к голосу логики, однако он уже не звучал в голове Тралла, уступив место жестокой сюжетной необходимости.

Увы, вскоре выяснилось, что Кэрн был абсолютно прав насчёт нового верховного вождя – получив власть, которая и не снилась его отцу, Гаррош Адский крик первым же делом развязал войну со всем Альянсом, рассчитывая воспользоваться эффектом неожиданности и оттяпать побольше новых земель. Вождю Кровавое копыто действия Гарроша представлялись сумасбродством, притом опасным, но до определённого момента он не собирался в открытую выступать против своего нежеланного союзника. Когда же Гаррош совершил своё первое военное преступление, уничтожив небольшую деревушку с молодыми эльфийскими друидами, которая совершенно случайно располагалась прямо на линии фронта, Кэрн всё-таки не выдержал. Он заявил, что Гаррош такими выходками приведёт Орду к бесчестью и гибели, после чего вызвал Адского крика на священную дуэль Мак’гора. Гаррош, явно не собираясь уступать какому-то там старому таурену, согласился.

В этот самый момент Магата Зловещий тотем наконец-то активизировалась. Перед самым поединком она смазала клинок боевого топора Гарроша ядом, чтобы малейшая рана, нанесённая этим оружием Кэрну, обернулась гибелью последнего. Собственно говоря, так и произошло. Неизвестно, кто вышел бы из схватки победителем, если бы не яд Магаты, затуманивший разум вождя Кровавое копыто в самый неподходящий момент. Когда же старый вождь упал бездыханным, Гаррош ещё и не постеснялся всласть поорать перед ошарашенными тауренами. Такой вот невесёлый вышел финал долгой жизни Кэрна Кровавое копыто.

Смерть Кэрна стала сигналом для начала восстания племени Зловещий тотем, а весь народ тауренов при этом оказался в ситуации, которую пьяный дворф охарактеризовал бы как «задница огра». Впрочем, это уже совсем другая история, в которой Кэрн фигурирует только в качестве воспоминания и духа, дающего советы своему сыну Бейну, ставшему предводителем тауренов вместо него. Так что же, в итоге, делает Кэрна таким уж примечательным персонажем? Наверное, только участие в сюжете Warcraft III, потому что Бейн как персонаж раскрыт куда лучше, и это уже самого Кэрна впору называть уменьшенной и не очень хорошо прописанной копией Бейна, а вовсе не наоборот. Впрочем, если у вас есть другие мнение на этот счёт – смело пишите его в комментах! Ну, а теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Титры, кстати, Они есть. Сначала авторы картинок по порядку:

1. WF Xiaoma

2. Wayne Reynolds

3. Wei Wang

4. Yanmo Zhang

5. Peter C. Lee

6. Michael Chen

vk.com/kotbaiunlair

У истоков вампиризма

Если верить легендам, а легенды в фэнтезийной вселенной зачастую являются самым достоверным источником информации, то у истоков вампиризма стоит даэдрический принц по имени Молаг Бал. Среди жителей Тамриэля Молаг Бал известен своим пристрастием ко всяческим издевательствам над смертными, поэтому концепция вечного существования со страшной рожей и невозможностью есть нормальную еду, вроде сладких рулетов и пельменей, очень ему подходит. Тем не менее, Молаг Бал создал первого вампира не для того, чтобы поиздеваться над смертными – он замахивался повыше.

Итак, в некие древние времена (вероятно, в ранние годы Первой эры), Молаг Бал решил посмотреть, что там делают аэдра, его частичные и ненавидимые всеми фибрами бессмертной души родственники. И узрел Молаг Бал, что аэдра Аркей весьма велик и горд своей властью над жизнью и смертью. По его воле смертные существа во всём Нирне жили некоторое время, а потом умирали и попадали куда следует, тем самым радуя законопослушно-нейтрального аэдра. Хаотично-злого Молага Бала же от этого вечного водоворота душ и неизбежности конца сразу начало тошнить. Он решил во что бы то ни стало нарушить порядок, установленный Аркеем, вырвав какую-нибудь несчастную душу из вечного цикла. Для этого он прикинулся человеком (даэдра это умеют) и отправился путешествовать по Тамриэлю, где в то время обитало множество примитивных недийских племён.

Придя в одно из племён, Молаг Бал похитил девушку по имени Лами Беолфег, которой предстояло стать первым вампиром. Даэдра сделал с Лами целую кучу отвратительных вещей, о которых в приличном обществе предпочитают не говорить, а если разговор о них и заходит, то эти вещи предпочитают всецело осуждать. В завершение нечестивых манипуляций Молаг Бал капнул немного своей проклятой крови на лоб Лами и был таков. Спустя некоторое время Лами нашли недийцы из другого кочевого племени – они принесли её к своей шаманке и та стала заботиться о девушке. Забота, однако, не помогла, ведь шаманка не дала своей пациентке выпить зелье исцеления болезней, а без него ранний вампиризм не вылечить. Короче говоря, в какой-то момент Лами умерла. По крайней мере, ни у кого из окружающих не возникло сомнений в том, что её следует завернуть в тряпку и сжечь на костре как нормального человека. Собственно говоря, именно в день сожжения Лами Беолфег всё и началось…

Уже превратившись в вампира, Лами не захотела спокойно лежать и гореть, предпочтя разорвать ткань, а потом разорвать ещё и удивлённых недийцев, ставших свидетелями этого необычного воскрешения. Как повествует книга «Опускулус Лами Бал та Меззаморти», первый вампир Тамриэля разорвала женщинам племени горло, отняла у детей глаза и съела их (глаза съела, хотя и детей, наверное, тоже), а над мужчинами надругалась так же, как ранее над ней надругался Молаг Бал. В общем, она стала не очень приятным собеседником, ведь приятный собеседник никогда не будет тебя есть вот так, без предупреждения и майонеза.

Уничтожив целое племя за одну ночь, Лами стала называться Кровавой Матроной, потому что имела на это полное право. Свою жажду крови она усмирять не захотела и просто отправилась путешествовать по Тамриэлю, разоряя деревни, наводя ужас и олицетворяя собой жестокую насмешку Молага Бала над небесными законами Аркея. Некоторые из жертв Кровавой Матроны подверглись тому же проклятию, что и она сама, превратившись в вампиров. С тех самых пор вампиры населяют Тамриэль так же, как его населяют гоблины, разбойники и фуражиры квама – то есть в цивилизованном обществе их присутствие является нежелательным, однако в каких-нибудь пещерах или древних руинах их может быть гораздо больше, чем жителей отдельно взятой страны.

Кланы вампиров Тамриэля

Лами Беолфег стала первым, но далеко не единственным вампиром Тамриэля, к созданию которого приложил руку (и кое-что ещё, но об этом мы говорить не будем) лично Молаг Бал. После успеха с Лами, Молаг Бал, видимо, воодушевился и в разное время создал ещё нескольких вампиров, которые стали родоначальниками самых крупных вампирских кланов Тамриэля. В какой-то момент безобразное поведение Молага Бала по отношению к женщинам и не только даже стало ритуалом и начало практиковаться как обряд посвящения. Или, что также имело место быть, служило своеобразным жертвоприношением отцу всех вампиров. Среди почитателей Молага Бала нечестивое жертвоприношение в честь принца считается величайшей честью для самой жертвы. Отказаться от этой чести жертва, понятное дело, не может.

Чистокровные вампиры, созданные даэдрическим принцем в разное время и в разных частях Тамриэля, сразу же после своего нового рождения принялись распространять вампиризм по всему континенту. Иногда они делали это нечаянно – например, жертва могла случайно выжить после употребления в пищу, и в результате сама становилась вампиром. Иногда вампиры создавали себе подобных специально, потому что боялись одиночества или же намеревались заставить новообращённых служить себе. Именно так появились кланы вампиров. Оставались, конечно, и убеждённые одиночки, но они просто не выдерживали конкуренции с пусть и более слабыми, но гораздо более многочисленными и сплочёнными вампирами. Многие кланы с течением времени канули в Лету – некоторые пали в боях с более сильными кланами, другие были истреблены смертными, однако самые удачливые и хитрые сообщества благополучно просуществовали до Четвёртой эры. Даже более того – они явно не собираются останавливаться на достигнутом.

Сиродил Вампирум

Одним из самых могущественных и влиятельных вампирских кланов Тамриэля являлся (и, вероятно, является до сих пор) Сиродил Вампирум, считающий своей вотчиной центральную часть континента. В отличие от большинства других кланов, Сиродил Вампирум не отличается большой численностью или какой-то особенной силой, однако, как вы понимаете, свою репутацию он заработал не просто так. Дело в том, что когда-то один из старейшин клана заручился поддержкой Клавикуса Вайла, и тот даровал вампирам Сиродила возможность принимать цивилизованный облик и жить среди простых людей. Для того же, чтобы не терять цивилизованного облика, вампир должен просто хорошо и регулярно кушать, а также не принимать солнечные ванны вообще никогда, что при должном умении не доставляет никаких трудностей. Да, подобный образ не-жизни многие назовут каким-то скучным и даже не совсем вампирским – где, спрашивается, кровавые оргии, изувеченные трупы, нанизанные на колья и выставленные перед входом в убежище, а также психованные некроманты, которые собирают объедки и делают из них нежить? Всего этого Сиродил Вампирум избегают, предпочитая не-жить мирной и беззаботной не-жизнью.

Благодаря своей внешности, которую почти что не отличить от внешности обычного смертного (красные глаза, сморщенное лицо и шкварчащая при дневном свете кожа не в счёт – так можно описать вообще кого угодно), сиродильские вампиры сумели полноценно влиться в общество. Действуя заодно, эти вампиры заняли многие важные государственное должности, получив возможность скрывать своё присутствие от охотников и избавляться от конкурирующих кланов чужими руками. Именно таким образом они изгнали всех других вампиров со своей территории, а на охрану собственных убежищ поставили ничего не подозревающих людей и меров. Удобно устроились, ничего не скажешь – и безопасно, и еды вдоволь. Примечательно, что члены Сиродил Вампирум зачастую искренне радеют за благополучие подвластных им земель, ведь это дом не только для смертных, но и для них самих.

Вампиры залива Илиак

Простой закономерностью является тот факт, что чем больше население в той или иной части Тамриэля, тем больше в ней может оказаться и вампиров. Оно и понятно – случайно забредшими в логово охотниками или стукнутыми искателями приключений сыт не будешь. Окрестности залива Илиак же всегда отличались внушительной концентрацией смертных существ как со стороны Хаммерфелла, так и со стороны Хай Рока. Тем не менее, выделить какой-то один клан и назвать его доминирующим в этом регионе затруднительно, ведь конкуренция в нём значительно выше, чем в том же Сиродиле. Впрочем, давайте попытаемся как-нибудь собрать в кучку всю эту пёструю толпу вампиров и рассмотреть её повнимательнее.

Итак, вампирские кланы залива Илиак отличались или отличаются друг от друга не только месторасположением, но и особыми способностями, которые помогают им охотиться на живых и отбиваться от мёртвых. Впрочем, все эти способности не представляют никакого интереса. Какая-то там телепортация, повышенная ловкость и умение виртуозно кусать жертву – это не то, о чём стоит говорить. Куда интереснее, что основателями некоторых кланов были мужчины из недийского племени, которые познали на себе всю ненависть Лами Беолфег и переродились – тут имеются в виду кланы Врасет, Лирези и Селену. Конкретно эти три клана изначально обитали в глубоких областях Хаммерфелла и Хай Рока, но потом перебрались поближе к цивилизации. Прибыв на место, они начали враждовать друг с другом и с другими кланами, вроде кланов Антотис, Гарлуфи и даже, страшно сказать, Монталион.

Наиболее примечательным кланом залива Илиак являлся клан Рейвенвотч, который подошёл очень близко к тому, чтобы повторить успех Сиродил Вампирум в плане мирного сосуществования со смертными. Будучи даже не совсем кланом, а скорее знатным домом, который принимал к себе всех вампиров, разделявших убеждения его главы, Рейвенвотч сильно отличался от своих кровососущих родичей. Так, в отличие от них, Рейвенвотч существовал вполне себе официально, даже не особо скрываясь от властей, потому что сотрудничал с этими властями в обмен на помощь в государственных делах. Верховный король Второго ковенанта Даггерфолла отлично себе представлял, кто такие эти ребята из дома Рейвенвотч, однако никаким образом их не разъяснял, ведь они поддерживали его власть и очень сильно старались вести себя как «порядочные» вампиры. Например, они не принимались за еду, не получив от этой еды внятного согласия (исключением были только преступники и скрывавшиеся в диких краях маргиналы), помогали окружающим и даже участвовали в археологических раскопках. Не очень-то вампиристые вампиры, конечно, но зато у них был свой собственный замок со слугами и комками пыли в углах.

Вампиры Морровинда

В Морровинде вампиры не были такими уж многочисленными, к тому же обитали они в основном на острове Вварденфелл, пока его целиком не засыпало пеплом Красной горы. Сейчас известно по крайней мере три клана, обитавших в этих землях до Красного года – Аунда, Берне и Куарра. Охарактеризовать их можно примерно так – Аунда занимались магией, Берне были скрытнями и ловкачами, а Куарра представляли собой скопище здоровенных дядек и тётек, которые приходили в поселения по ночам, сжирали там всех прямо с мясом, а потом уходили в тёмные места, чтобы поспать. Примечательно то, что морровиндские вампиры не пользовались благословением Клавикуса Вайла, поэтому имели такую же отталкивающую внешность, как и ты, уважаемый читатель, утром первого января (или же в любое другое утро в зависимости от степени самокритичности). Впрочем, из-за того, что данмеры, которых всегда было очень много в Морровинде, и так не отличались особой красотой, вампиры на их фоне выглядели хотя бы отчасти приемлемо.

В высшие эшелоны власти вампиры Морровинда либо никогда особо не рвались, либо же просто не обладали достаточными талантами для этого. Известно лишь, что некоторые из членов клана Аунда входили в состав Великого дома Дрес, но даже при этом большая часть их сородичей предпочитала обитать в глуши, питаясь случайными прохожими и «скотом», то есть пленниками, в которых поддерживали жизнь, пока те не «заканчивались», подобно бутылке мацта. В принципе, так все эти три вампирских клана Вварденфелла и сгинули в глуши, уничтожив сами себя. А всё потому, что они не хотели сотрудничать и были недостаточно сильны, чтобы задоминировать конкурентов. Ну, и ещё потому, что разработчики хотели сделать для игрока, ставшего вампиром, три небольшие фракции, делающие упор на магию, ловкость или силу, но никакую их историю не развивали.

Что касается пепельных вампиров, которые сыграли свою небольшую роль в истории Морровинда времён Третьей эры, то конкретно вампирами они никогда и не были. Просто они были когтистыми, длинными и уродливыми, за что и получили своё прозвище. А ведь они даже никогда не пили крови. Но это не точно.

Клан Волкихар

Где-то между заливом Илиак и островом Вварденфелл притаился небольшой клочок земли, носящий гордое название Скайрим. И в этом самом Скайриме тоже обитают свои специфические вампиры. Ранее считалось, что они могут своим дыханием замораживать кровь в жилах людей и меров, выскакивать из-подо льда, не разрушая его, а также спокойно прохлаждаться под этим же самым льдом в дневное время. Потом, однако, стало понятно, что вампиры не дышат, поэтому и ледяным дыханием они не владеют – возможно, случайный очевидец просто увидел применение базового заклинания школы Разрушения. Сквозь лёд вампиры также не проходят, да и спать под ним вряд ли когда-то будут, потому что это жутко неудобно. Гораздо более реально выглядит умение вампиров Скайрима скрываться не прямо подо льдом, а в пещерах под этим льдом, ведь в таких тёмных и сырых местах кровопийцы чувствуют себя куда лучше. Так что же, знаменитый клан Волкихар из Скайрима – это ерунда и никаких интересных особенностей у него нет? Вообще-то есть, но это вовсе не ледяное дыхание.

Харкон и его семейство, которые являются родоначальниками клана Волкихар – это одни из небольшого числа оригинальных вампиров, сотворённых посредством нечестивого ритуала Молага Бала. Ни с каким Клавикусом Вайлом вампиры клана Волкихар дел не имеют, считая договоры с кем-либо, кроме отца всех вампиров, ниже своего достоинства. Из-за этого их очень легко отличить от смертных, которые не обладают светящимися глазами и носом, отдалённо напоминающим нос нетопыря. Ну, и ещё смертные обычно не орут дурным голосом, когда оказываются под открытым небом в солнечный день. К сожалению, жители Скайрима не очень умны, поэтому обычно не обращают внимания на сытых и более-менее округлых вампиров, которые свободно разгуливают по городам в поисках добычи. Даже если вампир явится в таверну в сопровождении зомби-слуг и с развевающимся без всякого ветра алым плащом за спиной, люди просто пожмут плечами, – «судя по всему, этот странный бледный незнакомец только что хорошо покушал, поэтому нам не стоит его бояться, он точно не какой-нибудь там вампир». И огромный замок, расположенный посреди ничего у северного побережья Скайрима, также не вызывает никаких вопросов у, скажем, охотников, искателей приключений или патрулей местной стражи. Ну замок, ну зловещий, ну доносятся оттуда крики – мало ли таких мест в Тамриэле?

Между тем, вампиры из клана Волкихар – это фактически единственная серьёзная сила такого рода в Скайриме и северном Хай Роке, но относить эту пустоту к заслугам клана можно лишь отчасти. Не самый благоприятный климат привёл к тому, что народу в этом регионе не настолько много, как в том же Сиродиле, а истребить немногочисленных и не очень адекватных конкурентов для Волкихар было легко. Несмотря на это, умалять силу северных вампиров тоже не стоит. Помимо обычной для вампиров сверхъестественной ловкости и прочих не особенно интересных вещей, некоторые вампиры клана Волкихар способны превращаться в подобное даэдра создание – лорда вампиров. В облике лорда вампиров они вряд ли обманут даже самого глупого жителя Скайрима, однако это и не нужно, потому что подобный облик предназначен не для обмана, а для силового подавления, доминирования и запугивания. Правда, принимать облик вампира-лорда могут не все представители клана Волкихар – у большинства из них силёнок хватает лишь на обычные трюки. Пошипеть там, укусить кого-нибудь, дать довакину квест.

Рассказывая о вампирах и в особенности о клане Волкихар, нельзя не упомянуть такую примечательную личность, как лорд Харкон. Наблюдая всю эту несправедливость, которую веками творили смертные по отношению к вампирам (например, они почему-то всегда были против того, чтобы вампиры их ели), Харкон решил изменить не-жизнь своего народа навсегда. А способ сделать это был всего один – погасить солнце, погрузив Нирн в вечную тьму. По какой-то причине Харкон пришёл к выводу, что после этого все вампиры не передерутся между собой, смертные забудут о том, что хотят жить, а он сам из хозяина замка Волкихар превратится в хозяина всего мира. Жена Харкона Валерика и его дочь Серана оказались разумнее. Понимая, что смертных слишком много, и что даже в темноте они способны уничтожить все создания Молага Бала подчистую, Валерика и Серана принялись всячески мешать Харкону. И судя по тому, что солнце до сих пор светит над Тамриэлем, их усилия в итоге увенчались успехом. Или нет. Вдруг все жители Тамриэля сейчас находятся под воздействием могущественной иллюзии Харкона, пока их одного за другим едят вампиры?

Вампиры Валенвуда

Итак, вампиры Сиродила крайне хитры и мастерски манипулируют людьми, вампиры залива Илиак разнообразны и склочны, вампиры Скайрима сильны и независимы, а вампиры Морровинда вымерли. Но есть и ещё одна большая общность кровопийц, причём они среди всех прочих отличаются самыми необычными способностями. И, конечно же, этих вампиров полноценно не показали ни в одной номерной части серии The Elder Scrolls, потому что реализовать их способности не позволял движок.

Самым простеньким среди вампирских кланов Валенвуда является клан Бонсаму, обитающий в северных лесах страны. Вампиры этого клана невероятно скрытны и, похоже, владеют сильными заклинаниями школы Иллюзии. Увидеть их истинный облик можно только при помощи свечи или в тот момент, когда такой вампир примется вас кушать. Иначе дело обстоит с вампирами из клана Йекеф – они глотают свою жертву целиком и, предположительно, выглядят не очень. По одному только описанию они походят на вампиров, называющихся Яра-ма-йха-ху из реального австралийского фольклора – эти ребята выглядят как очень странные лягушки и тоже глотают свою жертву целиком. Правда, после этого они её выплёвывают и жертва становится немного меньше, чем была изначально. А пот поступают ли так Йекеф – неизвестно.

Члены клана Кирилт похожи своими повадками на вампиров Бонсаму, однако вместо того, чтобы становиться неузнаваемыми для смертных, они превращаются в облака тумана и в таком виде пытаются уходить от опасности. Похожей способностью владеют и вампиры Волкихар в облике лорда вампиров, но ни тем, ни другим эта способность обычно не помогает – парящее над землёй облачко и стайку летучих мышей не так-то просто проглядеть, если вместо них перед тобой только что был целый вампир. Самыми же скрытными и зловещими кровопийцами Валенвуда являются вампиры из клана Телбот – все они либо выглядят как дети, либо умеют принимать облик детей. Пользуясь своей совсем не подозрительной внешностью, Телбот убивают детей и занимают их место в семье. Убедившись в том, что их никто ни в чём не подозревает, эти вампиры много лет кормятся членами «своей» семьи, убивая и их тоже в случае необходимости. Вычислить таких вампиров-детей очень сложно, ведь семьи, ставшие их жертвами, в большинстве случаев сами же их защищают.

Возможно, что и самих босмеров тоже в какой-то мере можно считать вампирами – они ведь питаются в основном мясом и даже делают напитки из крови животных. Вот только кусать других жителей Тамриэля и превращать их в босмеров они не умеют.

Вампирское заключение

Итак, теперь вы, возможно, знаете о вампирах Тамриэля чуть больше. Или нет, если вы уже самостоятельно читали все источники и сами можете рассказать что угодно об этих загадочных ночных созданиях. Ещё, конечно, можно было упомянуть вампиров из Чернотопья, которые активно пользуются тактикой удержания еды в логове, пока эта самая еда не иссякнет, но о них известно буквально только то, что они этим занимаются. Также в некоторых источниках упоминается вампирская сущность цаэски из Акавира, но это уже, скорее, не факт, а какое-нибудь художественное преувеличение. Да и не становится же существо вампиром, если просто ест людей – это доказано на примере лесных эльфов и культистов Намиры. Но в любом случае, если вы думаете, что что-то написано не так или же что-то упущено – пишите об этом в комментарии.

А теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

1. Alaiaorax

2. Nuare Studio

3. Nuare Studio

4. Ricardo Rivera

5. tjota

6. Nuare Studio

7. Anya Klimenok

8. Nuare Studio

https://vk.com/kotbaiunlair

Возникновение Гилнеаса

История Гилнеаса берёт своё начало за несколько веков до открытия Тёмного портала и начала той самой вакханалии с орками, которой посвящена стратегия Warcraft 1994-го года выпуска. Возник Гилнеас на закате первой единой империи людей на материке, позже названном Восточными королевствами. В этот период власть правящей династии как раз начала сходить на нет, а власть региональных центров, одним из которых и был Гилнеас, начала, напротив, возрастать. В какой-то момент это перераспределение власти достигло таких масштабов, что самые крупные города империи просто начали объявлять о своей независимости, выходя из состава империи вместе с прилегающими территориями. Гилнеас же, как один из самых богатых и могущественных городов, был в числе первых.

Объявив о своей независимости, новообразованные города-государства и королевства, тем не менее, не разорвали своих отношений с соседями по континенту – они, очевидно, хотели самостоятельности, но вовсе не собирались уходить, хлопнув дверью, и отгораживаться потом от всего остального мира. Междугородние отношения, таким образом, стали межгосударственными, а их участники решительно двинулись к светлому и очень скучному будущему, которое даже сами сценаристы Blizzard по большей части проигнорировали. В те времена правил Гилнеасом, не поверите, совсем не Генн Седогрив (он, знаете ли, не настолько старый), а какой-то неизвестный мужик, на которого всем плевать, но который, видимо, был родоначальником династии Седогривов. При этом потенциал королевства оказался настолько высок, что даже всеми забытый правитель сумел сделать Гилнеас одним из главных претендентов на господство в море, обладателем одной из самых боеспособных и хорошо укомплектованных армий на материке, а также просто приятным местом для жизни. Правда, спустя несколько лет после строительства флота Гилнеаса островной Кул-Тирас утёр северному соседу нос, что немного подпортило радость от осознания своего величия. Но это не помешало Гилнеасу сделать упор на торговлю и отбить испорченное настроение по деньгам.

Утвердив свою власть на полуострове к югу от Серебряного бора, Гилнеас продолжил существовать без каких-либо волнений. И вот так прошло что-то около двенадцати веков – сущая ерунда. Что уж там люди делали всё это время, даже не изобретя телефонов и не открыв пенициллины – большая загадка. Возможно, они просто уподобились своим предкам врайкулам и впали в спячку. Или же просто прибегли к типичному приёму фэнтези-вселенных, когда мир застывает где-нибудь в позднем средневековье и отказывается развиваться дальше. Может быть, однажды мы и узнаем, что скрывает забытое тысячелетие в истории Азерота. Но точно не сейчас.

Гилнеас на пороге войны

Итак, перенесёмся же на несколько веков вперёд и снова взглянем за увязший во времени Гилнеас. В период открытия Тёмного портала Гилнеас находился под управлением Генна Седогрива, причём Генн уже тогда был стариком, хоть и весьма мощным. То, каким образом Генн вёл свои дела, нравилось не всем его коллегам-королям, поэтому он заслужил репутацию угрюмого и несговорчивого человека. Король Седогрив и его полуостровное государство не принимали участия в событиях Первой войны с орками, но когда в Лордероне объявились беженцы из разрушенного Штормграда и Теренас Менетил II объявил о всеобщем собрании королей, даже такой нелюдимый правитель, как Генн, не смог остаться в стороне.

Зато он смог подпортить собрание на пару с королём горного Альтерака Перенольдом. Нахватавшись слухов о том, что войско орков, идущее на север, может оказаться ложью, Седогрив твёрдо решил упираться, спорить и кричать до последнего. Но сделал он это не из-за того, что был таким уж плохим человеком – просто отец всегда учил его полагаться только на себя и не доверять никому. Правда, противостоять целой ватаге беженцев из Штормграда и авторитету Андуина Лотара в качестве аргументов оказалось не так-то просто. Продержавшись в течение пары дней, король Генн в итоге сдался и согласился стать одним из основателей первого Альянса Восточных королевств. К тому же в Гилнеасе его ждали жена Миа, двое детей, а также целая прорва подданных, и о каждом из них Седогрив, будучи королём, мужем и отцом, должен был позаботиться – в таких условиях, понятное дело, особо не поупираешься.

Всё вышесказанное, однако, не помешало Седогриву проявить себя как самый настоящий политик – он действительно послал своих людей на войну с орками, однако людей этих было совсем немного. Эта идея, предложенная гилнеасским лордом Годфри и поддержанная его коллегой бароном Эшбери, сразу пришлась королю по душе. Он и сам подумывал обойтись ресурсами и горсткой людей, чтобы иметь возможность самостоятельно дать оркам отпор, если они всё-таки полезут в Гилнеас. Лорд Краули выступил против подобных ухищрений, однако Седогрив считал его глуповатым и наивным, так что и от мнения его просто отмахнулся. Зачем король вообще взял Краули на совет королей, кстати, не совсем понятно. Возможно, только из вежливости.

Военачальники засыпают, просыпаются политики

Гилнеас фактически избежал контактов с орками во время Второй войны – у Орды были дела поважнее, чем соваться на хорошо защищённый полуостров и тем самым загонять себя в ловушку. После окончания войны король Седогрив понял, что настало время если и не разжиться дополнительными территориями для своего королевства, то хотя бы возместить себе затраченные ресурсы за счёт Альтерака, король которого оказался предателем. Короче, обычная рейдовая ситуация – даже если игрок весь бой стоял в сторонке и вяло тыкал босса одной способностью, он вряд ли откажется поучаствовать в дележе добычи.

У Седогрива хватало возможностей и хитрости, чтобы осуществить свой коварный план, но вот незадача – даже будучи очевидным предателем, Перенольд не отрёкся от престола, то есть официально другие короли ничего не могли с ним сделать, не подорвав международные отношения в Восточных королевствах. Ведь если короли устранят короля, не будет ли это поводом для других правителей думать, что и за ними в какой-то момент могут прийти воины соседнего королевства с обвинениями. А что, если подобная власть достанется человеку, похожему на самого Перенольда? Ведь это же подорвёт принципы независимости, на которых были выстроены все людские королевства после распада старой империи. Короче говоря, к покоям короля Перенольда просто поставили стражу и отложили это дело в очень, очень долгий ящик. Седогрив, понимая, что дело с королём-предателем явно собираются затянуть, тут же совершил хитроумный манёвр с заделом на будущее, приютив в своём дворце одного из племянников Перенольда и по совместительству претендента на трон Альтерака – Исайдена. Тем не менее, в очереди на трон перед Исайденом стояли ещё его кузен Алиден, а также дальний родственник короля, лорд Давал Престор. Да и вообще трюк Седогрива в целом легко читался, однако даже малейшая вероятность распространить власть Гилнеаса на богатые рудой горы Альтерака перевешивала все возможные риски.

Пока низложение Перенольда и очень хитрый ход правителя Гилнеаса дожидались своего часа, Седогриву пришлось иметь дело с самым ужасным противником из всех, что он видел в своей жизни – с необходимостью выплачивать в пользу Альянса немаленькие суммы золотом на всяческие расходы. А расходов после войны оказалось много, ведь нужно было и Штормград отстроить, и пленных орков разместить, и даже крепость рядом с Тёмным порталом укомплектовать. В течение двух с лишним лет после окончания войны Седогрив не раз думал – «а что, если плюнуть на всё, перегородить сухопутный путь в Гилнеас гигантской стеной и замариноваться до событий дополнения Cataclysm?». Фактически Седогрив уже был готов вывести своё королевство из состава Альянса в любой момент, и лишь экономически жирный кусок в виде марионеточного правителя Альтерака удерживал его от этого поступка. Увы, добиться этого жирного куска Седогриву было не суждено.

Время шло, а ситуация с Альтераком по-прежнему не получала никакого развития. Даже когда один из претендентов на трон пропал при невыясненных обстоятельствах, Седогрив так и не приблизился к своей цели. Дело в том, что Перенольд, даже когда замок его совершенно опустел, а сам он начал подумывать о карьере придорожного головореза, всё ещё не желал отказываться от своей королевской власти. Отказавшись от этой власти, он бы просто позволил другим королям убить себя, а как раз жить он хотел очень-очень сильно. В итоге под неадекватным правлением Перенольда Альтерак просто взял, да и пришёл в упадок. Даже не так… он ворвался в этот упадок с разбегу! Все приличные люди разъехались по соседним королевствам, неприличные подались в разбойники, фермы опустели, шахты стали домом для диких огров… словом, полный комплект декадентства. О том, чтобы как-то манипулировать павшим королевством, уже не было и речи, потому что для этого его требовалось заново заселить и поднять из руин за свои деньги, а делать этого никто не спешил. Вскоре, осознав всю глупость ситуации, Седогрив послал Альянс куда подальше, перестал выплачивать средства на содержание орочьих резерваций и твёрдо решил, что пришло время для Стены. Стены Седогрива.

Гражданская война в Гилнеасе

Когда Генн Седогрив поставил перед своими советниками вопрос о конкретном месте, в котором и будет построена гигантская стена, лорд Годфри моментально указал на небольшое ущелье, отделяющее Гилнеас от Серебряного бора. Собственно говоря, это было единственное место, где стену действительно можно было построить. Генн и сам прекрасно это понимал, однако кое-что заставляло его сомневаться в своём решении – по ту сторону ущелья были расположены родовые земли лорда Краули. Постройка стены означала также, что деревня Погребальных костров с расположенной рядом крепостью и Янтарная мельница будут вышвырнуты на помойку вместе со всеми их жителями. Решение явно было непростым, однако в итоге Седогрив всё-таки решился пожертвовать частью своих подданных ради, как ему казалось, защиты всех остальных. И это было ошибкой.

Лорд Дарий Краули наотрез отказался терпеть отчуждение своих земель и унижение граждан Гилнеаса, хотя Седогрив почему-то надеялся на обратное. Вместо обратного Краули набрал крепких ребят и отправился свергать короля. По дороге к его восстанию присоединилось невероятно много гилнеасцев, которые также считали, что король уже совсем сбрендил со своей дурацкой стеной. По большей части в восстании принимали участие фермеры, рыбаки и прочий простой люд, который мало что мог противопоставить регулярной армии Седогрива, хотя и очень сильно старался. В итоге королевские войска всё-таки одолели мятежников, а зачинщики, включая самого лорда Краули, были брошены в темницу. Восстание, однако, на этом не закончилось, ведь население Гилнеаса разделилось на два враждующих лагеря – лоялистов и мятежников. И ни один из этих лагерей не собирался уступать другому. Таким образом, в Гилнеасе воцарилась атмосфера всеобщего недоверия и ожидания чего-то ужасного, что, возможно, было не менее опасно, чем открытое противостояние.

Строительство Стены Седогрива и появление воргенов

Бросив Краули в темницу, Седогрив приказал возобновить работы по возведению стены на границе с Серебряным бором. На её строительство было потрачено много времени, сил и средств, однако Стена Седогрива получилась не такой толстой и монументальной, как стена Торадина между нагорьем Арати и Хилсбрадом. Но зато она была выше! Это достижение наверняка отмечали в своих официальных речах лорды и сам король, чтобы хоть как-нибудь успокоить население, недовольное растущими налогами. К тому же строители Стены не забыли и о воротах на тот случай, если когда-нибудь кому-нибудь понадобится выйти в Серебряный бор по суше. Увы, произошло это всего один раз и ни к чему хорошему для Гилнеаса не привело.

В период Третьей войны Гилнеас и его король по-прежнему наслаждались своим безрадостным существованием в застывшем времени, на которое обречена каждая страна в Азероте, не участвующая в актуальном сюжете. За Стеной было куда как веселее, ведь там происходило нашествие нежити и уничтожение былого Лордерона. В Гилнеасе же происходило ничего. Тем не менее, король Седогрив всё сильнее убеждал себя в том, что постройка Стены, названной в его честь, была верным решением. Мертвецы постоянно скапливались под Стеной, ревели дурными голосами на всю округу и ломали когти, пытаясь вскарабкаться на скалы, однако всё было безуспешно. При этом короля всё равно не оставляло беспокойство. А что, если нежить найдёт лазейку? Что, если чуму перебросят через горы с помощью катапульт или переправят по морю? В очередной раз не выдержав гнёта своих мыслей, Седогрив решил отправить армию на зачистку Серебряного бора.

Зачистка бора армии Гилнеаса была не по зубам – гниющий мир победил, мертвецы оказались сильней. Глядя на то, как его войска проигрывают схватку за схваткой, Седогрив приказал своему придворному чародею Аругалу навызывать какой-нибудь когтистой ерунды для оказания поддержки армии. И вы знаете, к чему это привело. Аругал телепортировал в Серебряный бор кучу воргенов, которые сначала отогнали нежить, но потом взялись за гилнеасцев. Седогрив приказал уцелевшим бойцам возвращаться, однако он ещё не знал о проклятии воргенов, которое передаётся от носителя в результате укуса или нанесения ран когтями. Да и сами воргены, в отличии от нежити, оказались отличными скалолазами – они без труда перемахнули через Стену Седогрива, ловко цепляясь когтями за выступы и трещины. Проклятие воргенов, таким образом, прочно укоренилось в Гилнеасе и уже никогда оттуда не уходило.

Король-ворген

Воргены быстро распространились по всему Гилнеасу, а вместе с ними распространилось и их проклятие. Подданные Седогрива то и дело обрастали шерстью и убегали в леса, где их уже поджидали мохнатые товарищи. Особенно много воргенов скапливалось в Чёрной дубраве – обширной лесистой низине, в которой было очень удобно устраивать логова и завывать. Король и его ближайшие советники нередко ездили туда, чтобы поохотиться на воргенов – очень уж они их бесили своими бесконечными небеганиями на деревни. Во время одной из таких вылазок Седогрив отделился от своих спутников и стал отличной целью для притаившегося в кустах воргена. Король в итоге с ним покончил, однако перед этим успел получить живописную рваную рану. Он скрыл свою рану от других охотников, однако проклятие вскоре взяло своё и Седогрив превратился в воргена.

Каким-то невообразимым усилием воли король сумел сохранить свой разум, однако скрывать торчащую из ушей шерсть становилось всё сложнее. В особенности от своих собственных детей – принцессы Тесс и принца Лиама. И тем не менее, настоящей проблемой оказались лорд Годфри и барон Эшбери, которые по какой-то причине люто, бешено ненавидели всех вообще воргенов. Возможно, они просто ненавидели фурри, и многие скажут, что нельзя их за это винить. Однако Годфри и Эшбери в своей ненависти заходили слишком далеко и с лёгкостью предали бы короля, если бы узнали, что он оброс шерстью. В принципе, они так и поступили в будущем.

Тем временем ситуация в Гилнеасе начала обостряться. Сторонники пленного лорда Краули, пользуясь возрастающим числом воргенов и подозрительной активностью нежити за пределами Стены, привлекали всё больше сторонников и всё чаще решались на активное противодействие королевской власти. И вот в такое неспокойное время Гилнеас встретил Катаклизм.

Падение Гилнеаса

Незадолго до начала катаклизма в Гилнеас тайно прибыли несколько ночных эльфов под предводительством Белрисы Звёздный ветер. Белриса кое-что знала о проклятье воргенов, так как была одной из тех, кто создал Косу Элуны, тесно связанную с воргенами. Она была заинтригована умением короля Седогрива сопротивляться своей новой звериной сущности, и потому решила помочь ему своей магией. Но несмотря на магию, Седогриву было всё труднее отказываться от сырого мяса и подавлять желание встать на четвереньки. А потом ещё и Коса Элуны благодаря хитросплетениям сюжета оказалась в Гилнеасе… впрочем, о Косе мы уже говорили буквально в предыдущей статье, так что в этой статье лучше сконцентрируемся на других вещах.

Итак, перед самым Катаклизмом в Гилнеас, столицу Гилнеаса (Это как Лордерон, столица Лордерона и Штормград, столица Штормграда) ворвались огромные полчища воргенов, которые почуяли скорые изменения в сюжете. Воргенов оказалось так много, что горожан пришлось эвакуировать. Однако когда эвакуация была завершена, произошло землетрясение, в результате которого побережье Гилнеаса и Стена Седогрива подверглись масштабным разрушениям. Отрекшиеся, которые только и ждали возможности ворваться на забытый Титанами полуостров, немедленно пошли в атаку. Через пролом в Стене поганища, распространители чумы и пехота из Подгорода сумели проникнуть в Гилнеас, приступив к планомерному завоеванию. Что они там нашли такого ценного – загадка, ведь Гилнеас уже давно не был таким процветающим, как раньше. Несмотря на это, сценаристам нужно было как-то обосновать присоединение этого королевства к Альянсу Штормграда, причём без особых мудрёностей.

Пока отрекшиеся нападали и с суши, и с моря, жители Гилнеаса были вынуждены заниматься исключительно эвакуацией. Им приходилось бежать и от диких воргенов, и от разбушевавшихся стихий, и от нежити. А когда некоторые из них сами превратились в воргенов, хоть и сохранивших свой разум благодаря снадобью королевского алхимика Креннана Аранаса, бежать пришлось ещё и от солдат лордов-воргеноненавистников. К счастью, в это же самое время король Седогрив пытался взять ситуацию в свои лапы. Череда невзгод, обрушившаяся на его страну, подтолкнула короля к давно уже назревшему решению – помириться, наконец, с лордом Краули и его сторонниками, вдохнув тем самым в жителей королевства надежду. К сожалению, совершить это примирение удалось слишком поздно. К тому моменту, как ночные эльфы провели Ритуал Равновесия с использованием Косы Элуны и сделали почти всех обращённых гилнеасцев вменяемыми, королевство уже было практически полностью разорено и захвачено отрекшимися.

Спустя некоторое время и некоторое же количество жизнеутверждающих речей, Генн Седогрив и Дарий Краули повели гилнеасцев отвоёвывать столицу. Решительная атака разумных воргенов и людей Гилнеаса застала отрекшихся врасплох, однако во время сражения принц Лиам был случайно убит Сильваной, целившейся в Седогрива. Хотя, если учесть её сверхъестественную меткость, она вполне могла целиться именно в Лиама, рассчитывая деморализовать нападавших. После этого отступающие из города отрекшиеся начали забрасывать улицы бочками с чумой – своим самым мощным оружием, которое как раз берегли на крайний случай. С чумой гилнеасцы уже ничего поделать не могли, так что им пришлось снова эвакуироваться. Лорд Краули же остался прикрывать отступление и просто портить нежити всю малину, какую только возможно, наскоро организовав Освободительный фронт Гилнеаса. Остальные жители Гилнеаса тем временем с боем прорвалась к побережью, где их ожидали спасительные корабли из Дарнаса. Погрузившись на них, Генн Седогрив, его уцелевшие члены семьи и подданные отправились на родину ночных эльфов. Вскоре, не без труда снова став частью Альянса, гилнеасцы влились в глобальную историю и большую азеротскую политику, однако… однако с этого момента их история превращается во что-то очень непонятное.

Дальнейшая судьба Седогрива и гилнеасцев

Ну, начнём по порядку. Во-первых, сам Гилнеас никто так и не стал заселять заново, хотя после штурма Подгорода армией Альянса такая возможность была. Да что там штурм Подгорода… ещё после низложения Гарроша Адского крика во время событий Mists of Pandaria Гилнеас вполне можно было занять – всё-таки стратегически важные порты совсем рядом с землями отрекшихся на дороге не валяются. Во-вторых, после уничтожения Тельдрассила Сильваной Ветрокрылой во время событий Четвёртой войны (именно так сейчас называется вся эта Битва за Азерот) гилнеасцы фактически лишились своего дома второй раз в истории. Сюжет и окружающий мир, однако, почти никак это не отметили – даже беженцы, ещё недавно спавшие прямо на улицах Штормграда, куда-то подевались. И в-третьих, Седогрив, как и его настрадавшийся народ, теперь играют роль фона. Например, последнее значимое для истории событие, в котором участвовали воргены, произошло в самом начале дополнения Legion. Тогда Генн Седогрив, руководствуясь жаждой мести, нарушил приказ короля Андуина Ринна и попытался разделаться с Сильваной раз и навсегда. Вместо этого он лишь уничтожил её надежду на многократное увеличение количества отрекшихся, но, как мы теперь знаем, планов королевы-банши это событие всё равно особо не нарушило.

Впрочем, непосредственно воргены из Гилнеаса сейчас занимают в истории Азерота примерно то же самое место, что дренеи или дворфы – они существуют и в составе Альянса время от времени что-то делают. У них есть свои квесты, небольшие личные истории и прочие приятные вещи. Но вот Седогрив… Что касается Генна Седогрива, то он, внешне оставаясь тем же самым мощным стариком, что и всегда, внутренне очень сильно изменился со времён Второй войны. Кажется, что он сохранил в себе только в целом довольно сердитый нрав и вспыльчивость, а вот хитрость и талант политика разглядеть в промежутках между произнесением пафосных речей о жертве во имя защиты Альянса и гневными тирадами по поводу решений Андуина уже не получается. Куда делся тот настойчивый и местами жестокий король, что планировал отхватить кусок соседней страны, плевал на союзников ради блага своего королевства и был готов пожертвовать частью своих подданных, потому что верил в то, что это правильно? А кот его знает! Сейчас Седогрив, который мог бы стать полноценным наставником Андуина в политических вопросах, является, скорее, ворчливым фоновым персонажем, который даже возразить-то молодому королю толком не может. Так, поругается немного, скажет пару слов про верность Альянсу, который так и не помог ему вернуть Гилнеас, да вновь скроется где-то в сюжетной дыре до поры до времени. Вот так и получается, что Седогрив тот же самый, но какой-то совсем другой. Грустно ли это? Возможно. Но посмотрим, что там будет дальше – всё-таки воргены, в отличие от пандаренов Тушуй, пока что не собираются пропадать надолго.

Ну, и на этом статья о Седогриве и Гилнеасе подходит к концу. Если вы считаете, что некие важные части всей этой истории были упущены, или же вы с чем-то не согласны – пишите об этом в комментарии. Так будет куда веселее. А теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Штуки под конец. Титры там, вот это всё. Сначала авторы картинок:

1. Peter C. Lee

2. Ludo Lullabi

3. J. Axer

4. Glenn Rane

5. Wei Wang

6. Kim Tae Kyeong

7. Arthur Bozonnet

8. John Polidora

https://vk.com/kotbaiunlair