GhostOfCommunism

Происхождение даэдра

Начать рассказ о Шеогорате хотелось бы не с самого Безумного бога, а с его предыстории. У всех ведь должна быть своя предыстория, так чем же даэдра из самых глубин Обливиона хуже? В принципе, у всех наиболее солидных принцев даэдра предыстория одна и та же, и начинается она, само собой, на заре времён. Рассказать, что конкретно тогда происходило и происходило ли вообще - невозможно, ведь ни одного свидетеля зари времён в Тамриэле нет. В таких случаях принято обращаться к легендам – так мы и поступим. Интересует нас легенда Ану и Падомая – двух братьев, которые бродили (а вернее, перемещались неизвестным науке способом) по бесконечной Пустоте, не имея никакой чёткой цели. Ну, прямо как выпускники гуманитарного факультета. Присутствие Ану и Падомая в Пустоте породило Время, а столкновение Света и Тьмы породило Нир – некое загадочное существо предположительно женского пола. Как только Нир возникла в Пустоте, Ану и Падомай решили как-нибудь с ней поинтерактировать – увы, сама Нир хотела интерактировать только с Ану, в то время как Падомай не произвёл на неё никакого впечатления. Оскорбившись до глубины души (если таковая у него вообще была), Падомай покинул своего брата и его жену. К сожалению, в Пустоте ещё ничего не было, поэтому и уходить тоже было некуда – осознав это, Падомай вернулся обратно и совершил попытку признаться Нир в любви. Нир поступок Падомая совсем не порадовал – она уже успела забеременеть и явно не планировала вступать в новые отношения с непостижимыми сущностями из начала времён. Столкнувшись с этим фактом, Падомай не придумал ничего лучше, чем избить Нир до полусмерти. Ану, который в это самое время находился непонятно где, не оценил порыва своего брата, и потому изгнал его за пределы Пустоты. Главное, не пытайтесь размышлять о том, может ли быть предел у бесконечной Пустоты.

После того, как Падомай был изгнан, Нир дала жизнь двенадцати мирам, но сама погибла. Оставшись в полном одиночестве, Ану пригорюнился и забрался в солнце, освещавшее двенадцать миров Нир, чтобы как следует выспаться. Тем временем Падомай вернулся из безвременья и обнаружил, что Пустота больше таковой не является – в ней уже находились миры, наполненные жизнью и, вероятно, радостью бытия. Разозлившись, Падомай поднял свой меч (который у него, конечно же, был) и разрубил все двенадцать миров на части. Услышав подозрительный шум, Ану проснулся. Увидев, что вытворяет его брат, он снова вступил с ним в схватку. Эта битва длилась такое количество времени, которое любое смертное существо назовёт неизмеримым, но в итоге Ану победил. Не удостоверившись в том, что Падомай действительно погиб, Ану попытался спасти миры Нир и собрал из их осколков один большой мир – Нирн. Падомай же, так и не сумев отказаться от своей ненависти, внезапно набросился на своего брата и пронзил его мечом. Это было не очень вежливо, но вообще-то в те времена не существовало никаких норм поведения в обществе. Да и общества никакого не было. Как бы то ни было, Ану из последних сил схватил Падомая в охапку и оба они упали прямиком в безвременье. Там, за границей вселенной, из крови Падомая и родились такие замечательные сущности, как даэдра. Считается, что лорд Шеогорат был одним из них. Конечно, есть ещё версия, согласно которой Шеогорат появился на свет в облике Джиггалага, принца порядка и скучных штук, а потом просто сошёл с ума – к этому мы вернёмся чуть позже. Также есть версия, согласно которой Шеогорат начал существовать после того, как бог Лорхан был побеждён богом Аури-Элем, но её мы рассматривать не будем, потому что она скучная.

Сфера деятельности Шеогората

Итак, с происхождением даэдра в целом и лорда Шеогората в частности мы вроде бы разобрались. Теперь же пришло время поговорить о специализации Безумного бога. У каждого принца даэдра есть своя собственная специализация – например, Сангвин устраивает самые лучшие пирушки, а Намира выглядит максимально уродливо не только по утрам, но и в любой другой момент времени. Специализацией лорда Шеогората же в равной мере являются творчество и безумие во всех своих проявлениях. Видимо, без толики безумия в Нирне невозможно создать ни хорошую картину, ни даже книгу. Впрочем, простое безумие Шеогората тоже устраивает. Нередки случаи, когда этот принц даэдра специально сводил с ума правителей, чародеев и самых обычных горожан просто потому, что ему это показалось забавным. Вряд ли его можно за это винить – вечность в Обливионе может быть довольно скучной. Кроме того, если кто-то рождался безумным или сходил с ума сам по себе, Шеогорат вполне мог оказаться поблизости. Наиболее примечательным из подобного рода безумцев по праву считается император Пелагий Септим III, чья тазовая кость впоследствии стала одним из самых ценных артефактов для любого поклонника Шеогората. Свою карьеру в качестве правителя Пелагий начал ещё в Скайриме, где он фактически являлся верховным королём. Поначалу норды были совершенно не против того, что император Сефорус Септим I посадил своего безвестного до той поры племянника на трон (в основном потому, что их мнения никто не спрашивал), однако потом Пелагий принялся чудить. Он мог запереть иностранных дворян в комнате, пытаясь быть дипломатичным, или даже сорвать с себя одежду на официальном приёме, одаривая гостей психологической травмой на всю жизнь. Однажды Пелагий даже попытался повеситься прямо на балу, так как считал, что все вокруг хотят навредить ему, и не мог больше этого терпеть.

Состояние разума Пелагия постоянно ухудшалось, однако это не помешало ему стать императором уже в Сиродиле, хотя произошло это явно не по его воле. После коронации Пелагия управление государством осуществляла его жена, уроженка Морровинда Катария. Сам же Пелагий, оставаясь императором лишь номинально, продолжал сходить с ума. Какое-то время чудачества императора носили достаточно мирный характер, но когда он начал бросаться на дворян и слуг, пытаясь покусать их, Пелагия тут же отправили в долгий тур по лечебницам Тамриэля. В конце концов Пелагий был доставлен в храм Кинарет, расположенный в Хай Роке – там безумный император издал свой последний указ, запрещающий смерть, после чего скончался в возрасте 34-х лет. Шеогорат, конечно же, не мог пройти мимо такого замечательного и благодушного человека, как император Пелагий Септим III, и потому оставил себе его разум. Оказалось, что Пелагий не просто выдающийся безумец, но также отличный собеседник, в разуме которого можно устраивать прекрасные чаепития с рыбными палочками и дикими атронахами. В принципе, именно такими вещами и занимается Шеогорат большую часть своего времени – собирает примечательные личности под своим крылом и забавляется с ними. Тем не менее, обычно он не вмешивается в дела смертных по своей воле. Но если кто-то имеет наглость намеренно взывать к Шеогорату, либо же сходит с ума по какой-то причине, а также явно напрашивается на приключения, будучи слишком «правильным» и скучным, Безумный бог тут как тут.

Влияние Шеогората на Тамриэль

Как и подобает любому уважающему себя лорду даэдра, Шеогорат оставил в Тамриэле след, и даже не один. Можно сказать, он так сильно натоптал, что всему континенту этого хватило надолго. В первую очередь вся эта активность, конечно же, связана с даэдрическими культами, которые зародились на территории Тамриэля ещё в Меретическую эру, и даже теперь явно не планируют исчезать. Даэдропоклонники в значительной мере поспособствовали тому, что в Четвёртую эру любой человек, зверочеловек или эльф, который умеет читать, может лично ознакомиться с уникальными особенностями каждого из лордов даэдра. Каким характером они обладают, как с ними лучше всего общаться и зачем их, собственно говоря, вызывать – всё это уже давно известно широкой общественности. Шеогорат отнюдь не является исключением, причём все его уникальные черты отражают многостороннюю натуру Безумного бога. Так, днём вызова Шеогората является второй день Месяца Восхода, но также его можно вызвать в любой другой день, если идёт дождь, что делает конкретную дату вызова абсолютно бессмысленной. Кроме того, Шеогорат может явиться в какое угодно даэдрическое святилище, если кто-либо проводит ритуал вызова другого принца даэдра в дождливый день. Впрочем, Шеогорат может вообще не отозваться, даже когда идёт дождь и даэдропоклонник, как и положено, преподнёс в дар принцу моток пряжи, салат-латук и камень душ. Всё это целиком и полностью зависит от настроения Шеогората. Но даже если вызов оказался успешен, Безумный бог может в равной степени оказать всяческую поддержку, либо же попытаться свести с ума или убить каким-нибудь изощрённым способом любого просителя. Действия Шеогората настолько причудливы и непонятны для большинства смертных обитателей Тамриэля, что предсказать их попросту невозможно.

Деяния Шеогората поистине непредсказуемы, но все они, как правило, могут иметь положительный или же отрицательный характер. Подобный двойственный характер носит и популярность Шеогората в самых различных регионах Тамриэля – Безумного бога могут любить и почитать, а могут бояться и ненавидеть. Шеогората постоянно бросает из крайности в крайность, так что ничего удивительного в таком положении дел нет, но давайте разберём это на конкретных примерах. Так, в Эльсвейре Шеогорат носит имя «Скумный кот» и почитается как покровитель галлюцинаций, приходящих ко всем каджитам, когда они поедят лунного сахара или выпьют скумы. Каджиты очень любят лунный сахар, так что вывод напрашивается сам собой – к Шеогорату каджиты относятся с уважением. В Морровинде сложилась кардинально иная ситуация – там Шеогорат считается одним из «злых» даэдра, которые постоянно испытывают народ данмеров на прочность. Учение о четырёх столпах Дома Забот, одним из которых и является Шеогорат, возникло вскоре после того, как Трибунал успешно заменил собой старый культ Азуры, Мефалы и Боэтии. С этого же времени почитатели Шеогората в Морровинде стали подвергаться гонениям – ординаторы храма Трибунала разрушали их святилища, а самих культистов разыскивали по всей стране и убивали на месте. Шеогората такое положение дел не устроило, так что он прибег к старому доброму методу забрасывания оппонента камнями. Камень лорд Шеогорат выбрал соответствующий своему высокому положению – роль камня исполнила бродячая луна Баар Дау прямиком из глубин Обливиона. Луну эту Шеогорат с огромной силой запустил в город Вивек, однако лорд Вивек, чьё имя и носил город, сумел заморозить скорость Баар Дау, заставив её повиснуть в воздухе на радость горожанам. Лунометание не принесло Шеогорату популярности в Морровинде, однако он добился того, чего хотел, хоть и гораздо позже. Баар Дау много лет висела над Вивеком, привлекая туристов, но после того, как хозяин города утратил свои полубожественные силы, луна вернулась к изначальному состоянию. Она рухнула прямо на город, вызвав ударную волну, из-за которой пробудился вулкан Красная гора. Это событие стало началом Красного года – самой чёрной страницы в истории народа данмеров. Мораль здесь крайне проста – вероятно, вы не хотите, чтобы Шеогорат на вас злился.

Дрожащие острова

У каждого из лордов даэдра есть свой собственный кусочек Обливиона, который они вольны изменять так, как захотят. В случае лорда Шеогората его личный кусочек Обливиона именуется Дрожащими островами. В отличие от владений большинства других принцев даэдра, Острова вполне пригодны для проживания там смертных существ, которых по самым разным причинам занесло туда из Тамриэля. Конечно, концентрация на Дрожащих островах опасных чудовищ и не менее опасных психов значительно выше, чем в любой отдельно взятой части мира смертных, но там хотя бы можно дышать и в целом поддерживать существование на относительно достойном уровне. В большинстве случаев. Как и сам лорд Шеогорат, Дрожащие острова представляют собой две крайности, именуемые Манией и Деменцией. Мания пышет жизнью и изобилует красочными пейзажами, а также не менее красочными тварями, которые максимально живописно жрут поселенцев. В Мании Шеогорат собирает сошедших с ума творцов, а также просто одержимых какой-нибудь яркой идеей людей и меров. Все эти «маньяки» являются прекрасными, открытыми миру личностями, и даже если им случается кого-нибудь убивать, то делают они это весело и с улыбкой. Деменция – это полная противоположность Мании. Пейзажи в Деменции тоже найдутся, но никакой жизнью они не пышут, предпочитая источать только болотные испарения и концентрированную угрюмость. Шеогорат собирает в Деменции замкнутых в себе людей и меров, склонных к излишней мнительности, шизофрении и садизму. Живётся в Деменции не слишком весело, но вовсе не из-за того, что там кругом болота – просто местные сами по себе довольно-таки унылы. Стоит также упомянуть Предел – своеобразную «прихожую» Дрожащих островов. Все новоприбывшие должны пройти через врата в Пределе, чтобы попасть в Манию или в Деменцию, но некоторые, так и не решаясь сделать выбор, навсегда остаются в преддверии царства Шеогората.

Жемчужиной Дрожащих островов, бесспорно, является древний город Нью-Шеот. Спорить с этим утверждением – себе дороже, особенно на Островах. Как и весь план Обливиона, принадлежащий Шеогорату, Нью-Шеот разделён на две части – районы Блисс и Крусибл. В Блиссе всё очень чисто, красиво и опрятно, в Крусибле же обстановка очень сильно располагает к тому, чтобы никогда не выходить на улицу. И так как Нью-Шеот – город большой, в нём есть самая настоящая стража, которая вроде бы следит за порядком. Что вполне очевидно, охрана в Нью-Шеоте представлена двумя видами разумных низших даэдра – золотыми святыми и тёмными соблазнителями. Несмотря на то, что обе эти разновидности даэдра люто, бешено ненавидят друг друга, они обладают целым рядом общих черт. Во-первых, все они фанатично преданы лорду Шеогорату и с радостью выполняют любой его приказ, даже если это означает для них окончательную гибель. Во-вторых, золотые святые и тёмные соблазнители представлены в основном женщинами. Немногочисленные мужчины в их обществе являются низшим звеном иерархии и не допускаются ни к охране поселений, ни к выполнению поручений Безумного бога. Порой даже становится непонятно, для чего они там вообще нужны. В-третьих, Шеогорат, скорее всего, не является создателем своих слуг – он их «позаимствовал» у других лордов даэдра. Но если тёмные соблазнители наверняка пришли из владений Ноктюрнал, то с золотыми святыми всё немного сложнее. Можно предположить, что они как-то связаны с Меридией, но подтверждений этому нет никаких. Помимо разумных низших даэдра, Шеогорат зачем-то притащил в своё царство алчущих – созданных Боэтией диких даэдра. Возможно, он хотел как-то разнообразить фауну Дрожащих островов, которая и без того почти полностью состоит из диких низших даэдра - таких, например, как элитры и скейлоны.

Шеогорат и Джиггалаг

Вот мы и подобрались к наиболее спорной части этого рассказа – даэдрическому принцу порядка, Джиггалагу. Впрочем, он может и не существовать вовсе, а являться очередной выдумкой Шеогората – такая версия существует, и в неё даже можно поверить. Но мы, пожалуй, будем исходить из того, что Джиггалаг действительно существует, ведь так получается гораздо увлекательнее! Итак, Джиггалаг – это единственный из всех известных на данный момент принцев даэдра, который никогда не интересовался миром смертных. Есть ли в Обливионе ещё больше подобных ему сущностей – неизвестно. Издревле Джиггалаг пытался привнести порядок в Обливион, то есть буквально хотел упорядочить хаос, что совершенно не устраивало других даэдра, которым хаос как раз-таки нравился. Лорды даэдра хотели остановить Джиггалага, однако на это им не хватило сил – принц порядка мог предсказать любое событие, выстраивая логические цепочки, и всегда оказывался на шаг впереди своих соперников. В итоге лорды даэдра объединились и наложили на Джиггалага проклятие, превратившее его в безумца-Шеогората. Время от времени разум возвращался к Джиггалагу и он испытывал неописуемые психологические страдания, так как понимал – скоро он снова станет Шеогоратом. Несмотря на своё незавидное положение, Джиггалаг пользовался любой, даже самой мелкой возможностью, чтобы однажды вернуть себе разум и превратить весь Обливион в серое царство порядка. Что самое странное - в какой-то момент у него это даже отчасти получилось . Просчитав поведение всех действующих лиц этой удивительной истории, Джиггалаг в очередной раз принялся уничтожать всё, что построила его безумная сторона личности, Шеогорат. Шеогорат же, будучи крайне недоволен сложившейся ситуацией, вытащил из Тамриэля некоторое количество смертных существ, одно из которых оказалось достаточно умелым, чтобы довести дело до конца. В результате избранный чемпион Безумного бога сам стал Безумным богом, а личность Джиггалага получила свободу – возможно, этого-то он и добивался с самого начала. Как бы то ни было, по большому счёту всё осталось на своих местах. Шеогорат в обновлённом теле продолжает чудить, а Джиггалаг, если и вернулся к завоеванию Обливиона, то жители Тамриэля это не очень-то и заметили.

Артефакты Шеогората

У любого уважающего себя принца даэдра есть хотя бы один могущественный артефакт, который является приманкой для многочисленных искателей приключений. Шеогорат же явно очень высокого мнения о своей личности, а потому держит в запасе сразу несколько артефактов, заслуживших себе достаточно громкую репутацию как в Тамриэле, так и за его пределами. Самым известным артефактом Шеогората является, конечно же, посох Ваббаджек, который многократно появлялся на страницах истории, наводил шороху, а потом куда-то бесследно исчезал. Заряды энергии, выпущенные из навершия Ваббаджека, воздействуют на живую цель совершенно случайным образом. Известны случаи, когда жертва Ваббаджека превращалась в груду сладких рулетов, начинала истерически хохотать, либо подвергалась воздействию всех видов магии разрушения одновременно. Самому Шеогорату Ваббаджек не очень-то нравится, ведь сам он явно способен на большее, но вряд ли Безумный бог откажется понаблюдать, что произойдёт, когда очередной смертный завладеет этим удивительным посохом. Ещё одним известнейшим артефактом Шеогората является Вилка щекотки, которую так просто спутать с самым обыкновенным столовым прибором. Наиболее примечательным свойством вилки является запах жареной говядины, который она источает – запах этот никогда не выветривается, так что Вилку можно использовать в качестве ароматизатора. Также Вилка позволяет своему владельцу концентрировать и направлять магическую энергию, находящуюся в относительной близости, но это уже не так интересно. Одним из любимейших развлечений Шеогората является вручение смертному Вилки в качестве оружия против особо опасного и крупного чудовища. Владелец Вилки, как правило, погибает, пытаясь выполнить волю даэдрического принца. Кроме того, стоит упомянуть артефакт Шеогората, который не является артефактом Шеогората – Копьё Горькой милости. Это копьё представляет собой обыкновенное оружие ближнего боя, с помощью которого можно вызывать атронахов и пронзать врагов, но эту чепуху умеют все копья. Примечательно то, что Копьё изначально было артефактом Хирсина, и каким образом оно оказалось у Шеогората – до сих пор доподлинно неизвестно. На самом деле есть ещё множество артефактов, которые в той или иной степени имеют отношение к Шеогорату – это и помидор, выполняющий функции камня душ, и кинжал, который исцеляет нанесённые им раны, и даже перчатка, делающая своего владельца сильнее и слабее одновременно. Если вы вспомните ещё какие-нибудь артефакты Шеогората, то смело можете написать о них в комментариях. Ну, а рассказ о Шеогорате пора бы уже и закончить – доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Если вдруг вам интересно, зачем я написал новую статью про Шеогората, то ответ прост - я почитал старую и она мне не понравилась, так что я решил написать всё заново. Теперь результат меня устраивает больше. А ещё вот вам наименования (или что-то вроде того) авторов картинок из поста, которые мне удалось найти:

1. coupleofkooks

2. Ekaterina Tambovceva

3. Alexandr Elichev

4. Nuare Studio

5. IRON CLOWN STUDIOS

6. Grafit Studio

А ещё я дам вам ссылку на свою группу ВК по какой-то причине (там даже есть глупый опрос, почти связанный с темой статьи):

https://vk.com/kotbaiunlair

В прошлых статьях мы уже говорили о судьбе орочьего шамана Нер’зула и принца Артаса Менетила по отдельности. Теперь же пришло время поговорить о Короле-Личе – возможно, самом колоритном и запоминающемся злодее Азерота и пары-тройки захолустных параллельных миров. Долгое время Королём-Личом был только Нер’зул, потом им стал Артас, и некоторое время им были оба этих персонажа одновременно, так что рассматриваемый нами злодей не просто интересен, но ещё и многогранен. И несмотря на то, что этот злодей в том виде, в котором он запомнился людям больше всего, уже давным-давно побеждён, Король-Лич продолжает будоражить умы игроков. Конечно, в основном из-за того, что многие из них до сих пор пытаются отобрать у него летающую лошадь, но тот же Архимонд не добился даже такой популярности. Итак, давайте же в очередной раз окунёмся в историю Азерота и посмотрим, что там есть интересного. И да, это снова только первая часть более массивной статьи.

Начало нового королевства

В одной из прошлых статей мы оставили Нер’зула наедине с его мыслями прямо посреди ледяных пустошей Нордскола, и в дальнейшем его деяния уже в качестве Короля-Лича рассматривались только вскользь. Теперь же, уважаемые читатели, вас ждут подробности. Как я уже говорил в самом конце второй статьи о Нер’зуле (здесь могла бы быть ваша шутка насчёт слова «вкратце», но я её предугадал), его история закончилась вместе с ним самим. Но при этом началась история Нер’зула-короля мёртвых – правителя безжизненного (во многих смыслах) королевства. Итак, в самом начале своего правления (если это можно так назвать) Король-Лич оказался в очень неловкой ситуации. Один из владык Пылающего легиона, Кил’Джеден, приказал ему создать чуму, которая убивала бы живых, а потом пробуждала их в виде нежити. Но каким образом это должен был сделать дух орка, запертый в доспехах, Кил’Джеден не объяснил. Вдобавок Искуситель даже не поленился отправить в Азерот нескольких своих слуг только для того, чтобы они таращились на Короля-Лича всё то время, пока он пытается изобрести чуму. При всём при этом никто даже не выдал Королю-Личу базового юнита, который мог бы построить ратушу и добыть немного золота в руднике. Как вообще в таких кошмарных условиях можно подготовить почву для захвата мира?! К счастью, Нер’Зул вскоре понял, что его разум способен путешествовать на какие угодно расстояния. Он мог дотянуться до любого другого разума, находящегося в Азероте – это и стало первым оружием Короля-Лича и его первой ступенькой на пути к мировому господству и отмщению. Небольшой спойлер – отомстить демонам и завладеть Азеротом Нер’зул так и смог, но он очень усиленно пытался.

Как бы то ни было, обнаружение своих новых способностей позволило Королю-Личу взяться, наконец, за дело. Сначала он очень аккуратно и без лишней спешки начал проверять пределы своих возможностей, благо времени на это было предостаточно. Осторожность Короля-Лича полностью соответствовала приказам Кил’Джедена, ведь Искуситель не хотел, чтобы жители Азерота что-нибудь заподозрили. Сам же Король-Лич уже тогда намеревался однажды предать Пылающий легион, и потому должен был действовать вдвое осторожнее, скрывая свои приготовления от могущественных сущностей Азерота, и вместе с этим скрывая свои истинные помыслы от демонов. Для Нер’Зула это оказалось не так уж сложно, ведь он был обычным бестелесным духом – чем ещё такому существу заниматься, кроме продумывания бесчисленных многоступенчатых планов? Год за годом Король-Лич закалял силу своего всеобъемлющего разума, заглядывая в мысли жителей Нордскола и внушая им самые разные вещи. Первыми стали дикие животные – разум большинства из них был довольно прост, поэтому Нер’зул смог с лёгкостью им завладеть. Покорив некоторое количество зверей, Король-Лич переключился на горных вендиго, после чего пришёл черёд уже более разумных, но всё-таки примитивных племён волчеров и фурболгов. Все они очень быстро забывали о любых попытках сопротивления и начинали делать то, что от них требовал загадочный голос в голове. С троллями Драккари, чья небольшая империя очень кстати располагалась в Нордсколе, у Короля-Лича также не возникло ни малейших затруднений. И если раньше у Драккари не было никаких скрытых культов смерти, то после вмешательства Нер’зула появился как минимум один. Заполучив так много преданных слуг, Король-Лич осознал, что действительно заслуживает титула короля – весь Нордскол принадлежал ему. Оставалось лишь сделать это королевство смерти достаточно сильным и расширить его территорию на весь Азерот – сущая чепуха для любого терпеливого правителя.

Укрепление королевства

Спустя какое-то время повелители ужаса и, соответственно, сам Кил’Джеден смогли наблюдать результаты незримых манипуляций Короля-Лича, и эти результаты их несказанно порадовали. Тем не менее, горстку дикарей, полстаи варгов и нескольких сумасшедших троллей язык бы не повернулся назвать армией, а демонам нужна была именно армия – как без неё Азерот-то завоёвывать? Нер’зул решил использовать для создания костяка своего воинства спящих врайкулов, которые давным-давно хранились в подземельях Нордскола, словно какие-нибудь консервы на случай зомби-апокалипсиса. Весьма иронично, что именно эти консервы в результате и стали авангардом армии мёртвых. По приказу Короля-Лича его слуги проникли в подземелья врайкулов и принялись убивать этих великанов одного за другим. Тела врайкулов были превращены в очень крупных вурдалаков – варгулов, и успехи в их создании Нер’зул воспринял как отличную возможность начать опыты по созданию чумы нежити. В качестве полигона для испытаний было решено использовать небольшую людскую деревушку на окраине Драконьего погоста – Король-Лич, контролируя гнилостные испарения усилием воли, распространил их по деревне ночью, и утром уже наблюдал результаты. Несчастные люди, которые вообще непонятно откуда взялись в Нордсколе, и которых ввели в сюжет только для того, чтобы они стали жертвами чумы, были успешно превращены в нежить. Король-Лич мог приказать этой нежити всё, что угодно, и чем больше у него становилось мёртвых слуг, тем более могущественным он себя ощущал.

Завершив создание чумы нежити, Король-Лич обратил свой взор на Ледяную корону. Наличие цитадели, единственной задачей которой была охрана замороженных доспехов с душой внутри, подсказало Нер’зулу, что повелители ужаса всё это время не сидели сложа руки. И так как пялиться на кусок льда всё время – это не очень увлекательно, натрезимы потратили много времени на то, чтобы Цитадель Ледяной короны была оснащена дополнительными помещениями. В этих помещениях Король-Лич смог разместить кузни и склады – даже нежить не может обойтись без экипировки в мире, где существуют магия и неожиданные победы из последних сил. Кил’Джеден, будучи крайне доволен успехами своего, как он тогда думал, раба, отдал ему новый приказ – Нордскол должен стать нерушимой крепостью, из которой по всему миру расползётся чума нежити. Приказ этот, как и все предыдущие, полностью соответствовал собственным планам Короля-Лича, ведь для борьбы с демонами ему всё равно нужна была армия, хотя бы равная Пылающему легиону с его бесконечными демонами и звездолётами. И одного Нордскола для создания такой армии было недостаточно. К счастью, Кил’Джеден будто специально подыгрывал Нер’зулу, отдавая ему самые удобные на свете приказы – эредар пожелал, чтобы Король-Лич вплотную занялся завоеванием Восточных королевств сразу же после завоевания Нордскола. В Восточных королевствах, ослабленных Второй войной, было сколько угодно ещё живых существ, которые в силу своей разобщённости не смогли бы противостоять такой скрытной и коварной силе, как чума нежити – очень удобно. Король-Лич же, мастерски играя свою роль покорного слуги, не просто начал подготовку к покорению Восточных королевств, но ещё и организовал слежку за повелителями ужаса. Они были первыми, с кем хотел покончить Нер’зул, так что ему следовало узнать все их сильные и слабые стороны. Чем эти натрезимы занимаются в свободное время, что они любят есть за завтрак, кроме страданий и крови, подстригают ли они свои когтищи – всё это Король-Лич планировал использовать против них.

Покорение нерубов

Покорение поверхности Нордскола прошло как нельзя лучше для Короля-Лича, но это и не удивительно. Если не считать троллей Драккари, у которых была своя империя, но которые практически никогда не покидали её пределов, в те времена Нордскол не располагал силой, достаточной для противостояния чуме нежити. Небольшие замкнутые общины и племена, щедро раскиданные по всему северному континенту Азерота, были неспособны выступить единым фронтом, так что Король-Лия просто напускал куда следует свои чумные облака, и на выходе получал свежий отряд нежити. Небольшую империю Драккари же Король-Лич решил не трогать, и вряд ли это произошло из-за того, что тролли оказались слишком могучи. Скорее всего, Нер’зул уже тогда предполагал, что однажды появится такая штука, как дополнение Wrath of the Lich King, в котором нужно будет показать Зул’Драк во всей красе – в такой ситуации уничтожать империю троллей не с руки. Другое дело – империя нерубов. Как только Король-Лич обнаружил под поверхностью Нордскола наличие Азжол-Неруба, он сразу же отправил туда горсть своих слуг, рассчитывая на ошеломительный успех. Увы, никакого успеха не получилось – слуги Короля-Лича так и не вернулись из подземелий. Именно нерубы оказались для Нер’зула первым серьёзным препятствием в его не-жизни, а захват Азжол-Неруба на какое-то время стал его первоочередной задачей.

Как и другие потомки порождений Древних богов, сами по себе нерубы были не очень-то смышлёными. Они крайне неохотно покидали свою зону комфорта и без чётких указаний просто бессмысленно разбредались кто куда. Сила их заключалась только в количестве и наличии умелого руководства, которое осуществлялось королём Ануб’араком. Ануб’арак жёстко пресекал любые попытки Короля-Лича напустить чумы в подземелья – какие бы хитроумные схемы тот ни придумывал, Азжол-Неруб оставался неприкосновенен. Как следует поразмышляв относительно сложившейся ситуации, Нер’зул решил использовать более прямолинейный подход – отправить всю свою нежить воевать с нерубами. Возня, которая в дальнейшем получила название «Война Паука», вышла весьма продолжительной, но лишь потому, что нерубов было много, да и полномасштабное наступление в узких туннелях развернуть не удалось. Тем не менее, подход Короля-Лича оправдал себя, когда Ануб’арак всё-таки погиб в очередном сражении, а потом был превращён в нежить. Лишившись предводителя, нерубы немедленно потеряли волю к сопротивлению и забились в самые глубокие норы, какие только нашли, утешая себя тем, что однажды они обязательно вернут себе Азжол-Неруб и отомстят. После окончательной победы в Войне Паука Король-Лич, весьма впечатлённый достижениями нерубов, перенял их архитектурный стиль, сделав его стилем своего безжизненного королевства. Принято считать, что Нер’зул поступил так исключительно из уважения к стойкости нерубов, однако есть и другая причина – Король-Лич просто ничего не смыслил в архитектуре, равно как и большинство его не-мёртвых рабов. Он мог приказать своим мертвякам построить какую-нибудь каменную коробку для складирования припасов, но нельзя же было появляться перед разумными народами Азерота с такими убогими зданиями. А вот летающие некрополи и зиккураты, украшенные зловещими орнаментами – совсем другое дело.

Чума приходит в Лордерон

Победа в Войне Паука при помощи обыкновенного Ануб’арака позволила Королю-Личу сделать простой вывод – сотня воинов-скелетов, безусловно, хороша, но порой для осуществления зловещих планов нужна всего одна сильная личность. Поисками такой личности Король-Лич и занялся. Вероятно, он в течение какого-то времени просто «ощупывал» всех жителей Восточных королевств с помощью своего вездесущего разума, задавая им один вопрос, - «эй, смертное существо, не хочешь послужить королю мёртвых?». Неизвестно, сколько конкретно времени у Нер’зула заняло это «ощупывание», однако закончилось оно на волшебнике по имени Кел’Тузад. Если вы читали статью об этом волшебнике, то уже знаете, что он периодически конфликтовал со своими коллегами из Кирин-Тора по поводу изучения магии тьмы. Король-Лич же, умело проскользнув в самые сокровенные мысли Кел’Тузада, пообещал ему именно того, чего магу не хватало в жизни. Не раздумывая ни секунды, Кел’Тузад засобирался в Нордскол, пообещав себе никогда больше не связываться с Кирин-Тором и его дурацкими, как ему казалось, запретами. Прибыв в Нордскол, Кел’Тузад был поражён тем, как Король-Лич всё устроил – были там и мрачные зиккураты, и покорные любой воле своего господина мёртвые слуги, и… и, в принципе, всё. По какой-то причине чародею всё это безобразие показалось крайне внушительным, и в Лордерон он уже вернулся настоящим некромантом. Нер’зул, даже не давая своему новому служителю никакого выбора (вдруг ему зиккураты бы не понравились, а упускать ценный кадр Король-Лич не хотел), всучил Кел’Тузаду банку с чумой и приказал доработать её (чуму, не банку). Король-Лич даже разрешил некроманту выбрать название для всей их не очень-то мёртвой армии. Всё это привело Кел’Тузада в такой неописуемый восторг, что он взялся за дело сразу же, как вернулся в Лордерон – всё шло в полном соответствии с замыслами Нер’зула.

В данный момент нельзя доподлинно сказать, чем занимался Король-Лич в своём Нордсколе, пока Кел’Тузад организовывал Культ Проклятых, налаживал поставки чумы во все концы Лордерона, а Восточные королевства сами собой скатывались в пучину взаимного недоверия и разобщённости. Быть может, Нер’зул сам с собой играл в шахматы, используя в качестве фигурок варгулов с нерубами. Как бы то ни было, однажды Кил’Джеден, пристально наблюдавший за политической обстановкой в Азероте, сообщил Королю-Личу, что дела в Восточных королевствах идут не очень, и это необходимо использовать. Нер’зул немедленно связался с Кел’Тузадом и сообщил ему, что пришло время выпустить чуму. Король-Лич предполагал, что даже когда армии мёртвых заполонят Лордерон, вряд ли кто-то узнает о его существовании, однако он ошибался. Точно так же, как бестелесный дух орочьего шамана мог путешествовать по всему Азероту усилием воли, так и дух Медива, последнего Хранителя, оказался в состоянии проникнуть в коварные замыслы Легиона. Решив, что пришло время брать таурена за рога, Медив приснился своей матери, которая как раз пребывала в перманентом унынии на другом конце мира, и попросил её хоть как-нибудь его воскресить. Немного приободрившись, Эгвин вернулась в Восточные королевства, отыскала там душу своего сына и придала ей более-менее материальную форму – в таком виде Медив уже мог влиять на реальный мир. Медив не захотел использовать свои знания Хранителя и остатки былой силы для спасения Лордерона от нежити – вместо этого он решил просто собрать как можно больше народу в Калимдоре, ведь именно туда направятся демоны, всласть потоптавшись на восточном континенте. И пока Медив носился туда-сюда, оглашая окрестности истошными криками о конце света, чума нежити свободно расползалась по Лордерону.

Король-Лич и принц-паладин

Много лет наблюдая за взаимодействиями повелителей ужаса и Кил’Джедена, Король-Лич выяснил кое-что о системе иерархии Пылающего легиона. Во главе всего стоял лично Саргерас, окруживший себя немногочисленными, но крайне могущественными союзниками, которые и выполняли большую часть работы в любых уголках Вселенной. Союзники Саргераса руководили действиями более слабых, но более многочисленных демонов, и чем ниже стоял тот или иной демон в иерархии, тем слабее и глупее он был. Судя по всему, Нер’зул сделал вывод, что именно такая система является наиболее стабильной и эффективной, когда дело доходит до завоевания целых миров. Он решил, что ему тоже нужен какой-нибудь новый могучий прислужник, который смог бы делать штуки там, где наблюдается вопиющее отсутствие Кел’Тузада. У Короля-Лича даже имелся отличный способ поработить мысли будущего прислужника, не убивая его – нужно было всего лишь отколупнуть Ледяную скорбь от трона и вложить её рукоять в подходящие руки. На пути к реализации этого замысла была только одна небольшая загвоздка – повелители ужаса могли что-нибудь заподозрить. Но Король-Лич всё же не зря так долго наблюдал за натрезимами – он знал, что каждый из них больше всего боялся подвести Кил’Джедена. Нер’зул убедил повелителей ужаса в том, что они должны перестраховаться, ведь неудача в завоевании Лордерона была недопустима. В какой-то момент хитрющие натрезимы поверили, будто идея создать с помощью Ледяной скорби нового чемпиона Короля-Лича принадлежит им самим. Об истинном же положении дел Нер’зул рассказал только Кел’Тузаду, ещё сильнее убедив его в том, насколько некромант важен для своего повелителя.

Оказавшись в ситуации, в которой оставалось только выбрать подходящего кандидата на роль чемпиона и продумать каждый его шаг до мельчайших деталей, Король-Лич вновь принялся обшаривать Восточные королевства. Вскоре он остановил свой выбор на юном принце Лордерона, который как раз успел столкнуться с нашествием нежити в своём родном королевстве, из-за чего совсем немножечко тронулся умом. Принц Артас на удивление эффективно расправлялся с нежитью, и это порадовало Короля-Лича, что довольно странно, ведь к началу Третьей войны у него таких дуболомов накопилось более девяти тысяч. Как бы то ни было, Король-Лич обратил внимание натрезимов на принца, как бы говоря им, - «я нашёл тут кое-что, а дальше вы сами разбирайтесь». Натрезимы с радостью бросились на эту возможность выслужиться перед Кил’Джеденом и в мгновение ока разработали план, согласно которому Артас должен был оказаться в Нордсколе и найти там Ледяную скорбь. Повелители ужаса просчитывали каждый шаг Артаса наперёд, но даже не подозревали о том, что их собственные шаги уже были просчитаны Королём-Личом. Нер’зул решил использовать коварные замыслы натрезимов против них самих – они заманят Артаса в Нордскол, а их «слуга» тем временем расставит там ловушку, в которую попадётся как минимум один демон. Тогда-то он и покажет Легиону всю свою истинную силу! Вряд ли Нер’зул понимал, что он не сможет сражаться с демонами, пока они всем скопом не явятся в Азерот, и даже тогда они будут приходить бесконечно, раз за разом возрождаясь в Круговерти Пустоты.

Пока Король-Лич прикидывал, как ему эффектнее всего заявить о своей непокорности Кил’Джедену, Артас успешно заманился в Нордскол. Он был уже не в себе и думал исключительно о мести Мал’Ганису – отличный материал для промывки мозгов. Оставалось лишь передать принцу Ледяную скорбь и наслаждаться результатом, но так как проклятые клинки на дороге обычно не валяются, возникла острая необходимость в очередном хитроумном плане. К счастью, у Нер’зула уже был один такой план – он сообщил натрезимам о группе дворфов, которым нужно было подбросить фальшивые записи о могучем древнем клинке, а потом выманить на их лагерь Артаса. Учитывая тот факт, что Король-Лич был способен свободно читать мысли почти любого смертного существа, нет ничего удивительного в том, что он просчитал всё настолько подробно. Повелители ужаса, наконец, поняли, что Король-Лич не так прост, как им казалось изначально, но виду не показали и просто сделали всё, что от них требовалось. Артас в результате заполучил Ледяную скорбь, но сразу же переходить на сторону врага не пожелал. Вместо этого он возглавил атаку на крепость Мал’Ганиса, перебил кучу нежити, а самого натрезима порубил на куски. Расправа над Мал’Ганисом не порадовала других натрезимов, так что они вполне резонно потребовали от Нер’зула объяснений, получив в ответ что-то в стиле «это вышло случайно, принц одичал и вырвался из-под контроля, и вообще, вы ничего не докажете!». Такой ответ вроде бы удовлетворил натрезимов, но они уже поняли – их пленник что-то замышляет. Король-Лич же получил всё, чего хотел – знание о том, что Артас способен справиться с натрезимом в открытом бою, а также отличную возможность превратить этого самого Артаса в своего верного слугу. Возможно, ему следовало отметить тот факт, что Ледяная скорбь не смогла поглотить душу Мал’Ганиса, но этого не произошло – Нер’зул в очередной раз недооценил возможности своих врагов.

Триумф Короля-Лича

Искренне веря в то, что уже всех окончательно перехитрил, Нер’зул отправил Артаса Менетила обратно в Лордерон. Задача принца была крайне проста – он должен был истребить всё живое на континенте и возвести новое, величественное королевство смерти на руинах старого мира. Ну, или хотя бы занять столицу Лордерона, чтобы у Плети было место для размещения войск. Для того, чтобы облегчить своему подопечному задачу, Король-Лич приказал нежити Лордерона попрятаться в самых тёмных норах, которые только можно найти – у живых людей это создало впечатление, что принц Артас победил зло, и теперь возвращается домой с триумфом. Триумф у Артаса действительно был, хотя и не такой, какой себе представляли подданные короля Теренаса. Пожалуй, не будем вдаваться в подробности того, как именно наследный принц Лордерона поубивал кучу народу, вторгся в Кель’Талас и благополучно изгадил эльфам весь их Солнечный колодец – обо всём этом можно почитать в тех же статьях об Артасе. Лучше вернёмся к тому, чем всё это время занимался Король-Лич. Ну, помимо того, что он был доволен как элекк, наблюдая за успехами Артаса, оказавшегося, как ни странно, хорошим полководцем. Кил’Джеден тоже наблюдал за происходящим в Восточных королевствах, однако он понимал, что радоваться рано – нашествие нежити было только подготовкой к пришествию в Азерот Архимонда Осквернителя. Вскоре Кил’Джеден приказал повелителям ужаса и Королю-Личу позаботиться об открытии стабильного портала, через который смог бы пролезть Архимонд. Нер’зулу Искуситель не доверял ни на грош, а потому планировал избавиться от него сразу же после успешного завоевания планеты.

В дальнейшем Королю-Личу оставалось только убеждать повелителей ужаса в том, что необходимо делать те или иные вещи – раздобыть книгу Медива, сделать из трупа Кел’Тузада лича, подстричь уже, наконец, ногти. Не совсем понятно, почему натрезимы решили довериться Нер’зулу в вопросе открытия портала – догадаться о необходимости книги Медива они могли сами, да и пробуждение Кел’Тузада было вполне логичным шагом для того, кто хотел открыть большой и красивый портал в иные миры. И вряд ли тот, кто уничтожил свой родной мир и превратился потом в комплект доспехов, едва притронувшись к портальной магии, мог считаться таким уж видным экспертом в этой области. Так или иначе, но портал в итоге был открыт, Архимонд явился в Азерот и даже принял участие в съёмках очень неплохого и зрелищного (особенно по тем временам) ролика. На этом роль Короля-Лича и его ближайших слуг в планах Кил’Джедена была закончена, и сам Нер’зул прекрасно это понимал. Несмотря на это, он планировал воспользоваться ослаблением бдительности демонов в своих целях. Первым делом он отправил Артаса в Калимдор, чтобы тот помешал продвижению войск Легиона и вообще как следует поразвлёкся. Нер’зул искренне полагал, что таким образом он существенно повлияет на общий ход боевых действий в Калимдоре. Это, конечно же, не так – если Нер’зул на что и повлиял, так это на становление персонажа Иллидана Ярости бури, о котором мы тоже как-нибудь поговорим. После этого Король-Лич, удовлетворившись содеянным, решил по какой-то причине не делать больше ничего, пока не выйдет дополнение The Frozen Throne – так и произошло.

Ледяной трон

После поражения Пылающего легиона на горе Хиджал (кстати, старайтесь не упоминать об этом слишком часто, чтобы не оскорбить демонов) Кил’Джеден решил мобилизовать остававшиеся в резерве силы Короля-Лича. Когда же Искуситель обратился напрямую к Нер’зулу, он моментально понял одну важную вещь - дух старого орка успел как следует взбунтоваться, из-за чего вторжение Легиона пришлось отложить на неопределённый срок. Разозлив своего бывшего господина, Король-Лич отдал приказ всей подконтрольной ему нежити и ещё довольно-таки живым культистам Кел’Тузада прийти в боевую готовность – им предстояло побороться с натрезимами за Лордерон. Нер’зул прекрасно понимал, что следует ожидать ответного удара от старого доброго Кил’Джедена, но он не мог предугадать, каким будет этот удар. И стоит заметить, что Искусителю удалось отлично воспользоваться основной слабостью Короля-Лича – несмотря на всё своё могущество, он по-прежнему был комплектом доспехов и не мог сдвинуться с места, а потому являлся отличной мишенью. Итак, пока Артас гонялся за крестьянами по полям, Иллидан Ярость бури, вооружённый Глазом Саргераса и знаниями тайной магии, уже пробирался к руинам Даларана. Король-Лич сразу же распознал в Иллидане угрозу, однако единственное, что он мог тогда предпринять – это напустить на Даларан побольше мертвецов, надеясь лишь на удачу и численное преимущество. Из этой затеи, конечно, ничего не вышло – с каких пор вообще ключевые для сюжета персонажи погибают после столкновения с одной-двумя ордами нежити? В результате Иллидан всё равно не смог довести свой ритуал до конца, так как подоспели эльфы, однако Нер’зул своё получил – Ледяной трон раскололся и его магия начала стремительно утекать.

Не в силах что-либо предпринять, Нер’зул немедленно вызвал Артаса в Нордскол, рассчитывая воспользоваться его телом и возродиться уже полноценно, а не в качестве вычурной тумбочки. Кел’Тузад сразу же решил, что именно это Король-Лич и задумывал с самого начала, но правда, скорее всего, в том, что дух орочьего шамана всего лишь отчаянно цеплялся за своё существование. Множество мертвецов вышло из-под контроля, натрезимы вновь стали реальной угрозой, а Кил’Джеден мог нанести новый удар откуда угодно – в такой ситуации ничего особо не спланируешь, будь ты хоть трижды Королём-Личом. Нер’зулу оставалось только дожидаться своей участи, да время от времени посылать в мозг Артаса истеричные сообщения в стиле: «Времени не осталось! Поспеши, рыцарь смерти!». Артас же, искренне желая занять самый крутой трон во всём Азероте, сумел преодолеть все препятствия на своём пути и добраться до заветного Ледяного трона. Самое интересное, однако, началось в тот момент, когда Артас Менетил водрузил шлем Короля-Лича себе на голову и впервые столкнулся с Нер’зулом лицом к лицу. Ну, или дух к духу. Артас уже собрался было противостоять чудовищной воле своего повелителя, однако ничего подобного не произошло. Да, Нер’зул намеревался воспользоваться телом своего слуги, однако он не планировал оставаться в нём один – два разума, полагал он, будут вдвое эффективнее. Осмотрев загадочное место, в котором очутилось его сознание, Артас обнаружил там не только Нер’зула, но ещё и метафорического мальчика, который олицетворял остатки человечности. Относительно своей человечности Артас долго не раздумывал – он быстро покончил с ней одним взмахом Ледяной скорби, такой же метафорической, как и несчастный мальчуган. После этого Артас ударил клинком и Нер’зула, изрядно удивив старого орка своим поступком. Сила Короля-Лича, считал Артас, должна была принадлежать только ему одному. Вот так и заканчивается история короля Нер’зула и его верного рыцаря смерти, Артаса Менетила. История же нового Короля-лича только начинается – вот о ней мы и поговорим в одной из следующих статей. А пока что… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

А теперь, как обычно, важные штуки. Сначала наименования авторов картинок:

1. Jan Vavrusa

2. Peter C. Lee

3. Wei Wang

4. Efrem Palacios

5. Kay Huang

6. Ben Thompson

7. Jim Nelson

8. Wei Wang

И ещё ссылка на мою группу ВК:

https://vk.com/kotbaiunlair

Вкратце о йокуданцах

Начнём же мы с того, что редгарды, равно как и половина народов современного Тамриэля, не являются аборигенами этого удивительного континента. Происходят редгарды с континента под названием Йокуда, большая часть которого давным-давно отправилась на дно морское, положив начало существованию крупнейшего архипелага во всём Нирне. На островах этого архипелага продолжают жить какие-то разумные существа, однако к современным редгардам они относятся очень слабо. Всё потому, что редгарды являются потомками переселенцев с Йокуды, которые жили обособленно от своих собратьев-островитян на протяжении тысячелетий. Впрочем, о прошлом Йокуды поговорить всё-таки стоит, потому что это важно для рассказа о редгардах и увлекательно. Итак, доподлинно известно, что древнюю Йокуду населяли как минимум два разумных народа – предки редгардов, которых принято именовать йокуданцами, а также леворукие (не путать с криворукими) эльфы, йокумеры. Неизвестно, каким образом два этих народа оказались в засушливых и недружелюбных землях Йокуды, однако им каким-то образом удалось построить там могущественные империи, просуществовавшие примерно до конца 7-го века Первой эры. Йокумеры, как и многие другие древнейшие меретические народы Нирна, считаются давно вымершими, да и сведений о них существует крайне мало, так что задерживаться на этой теме незачем. Тем не менее, стоит упомянуть, что йокумеры возвели Орихалковую башню (одну из «тех самых» башен, которые разные эльфийские народы понатыкали по всему миру) и всерьёз соперничали в размере своего государства с людьми, пока не вымерли. О людях Йокуды же, в отличие от их соседей-меров, известно гораздо больше.

Так как жаркая и каменистая Йокуда явно не баловала людей обилием ресурсов, людям этим пришлось изо всех сил приспосабливаться. Наиболее выгодным методом выживания в таких условиях оказался метод набегания на соседей с целью наложения рук на их материальные ценности. Столетия подобной практики превратили йокуданцев в народ суровых бойцов, для которых воинское мастерство стало величайшей добродетелью. Возможно, именно агрессия предков редгардов стала причиной, по которой в начале Первой эры Йокуду населяли всего два народа, однако подтверждений этой теории нет никаких. И всё-таки народ, который в ранние годы своего существования смог выжить благодаря постоянным сражениям, вовсе не обязан строить потом свою империю только на этом. Культ воинского мастерства остался для йокуданцев важной частью жизни, однако постепенно они смогли самостоятельно наладить производство пищи и прочих необходимых ресурсов в количестве, достаточном для комфортной жизни даже в условиях суровой Йокуды. Благодаря этому число людей, которым вовсе не обязательно было постоянно сражаться, возросло – появились профессиональные земледельцы, строители, астрономы и даже изготовители сладких рулетов. Именно эти люди в дальнейшем и построили империю, превратившую человеческое население Йокуды в единый народ, способный на любые свершения.

Раскол в империи

Долгие годы империя йокуданцев процветала, наслаждаясь мирными, благодатными временами. Даже в отношениях с йокумерами людям удавалось сохранять относительное спокойствие – ни одна из сторон не была уверена в победе над оппонентом в случае войны, и потому мир для них был единственным разумным выбором. Тем не менее, империи погибают не только в сражениях с внешними врагами, ведь бывают ещё и враги внутренние. В случае с империей йокуданцев такими врагами оказались излишне амбициозные дворяне, которые в 376-м году Первой эры совершили государственный переворот, вырвав из рук правящего императора всю власть, какую только смогли. Глядя на то, как император лишается власти без регистрации и смс, йокуданские феодалы подумали, - «пришло время что-нибудь у кого-нибудь отобрать». Так и началась масштабная междоусобная война, которой суждено было продолжаться в течение нескольких последующих столетий. Этот период в истории Йокуды определённо имеет некоторое сходство с реальной историей, а именно – с Эпохой Воюющих провинций в Японии. Примерно так же, как и японские даймё (крупные военные феодалы) во времена Периода Сэнгоку, многочисленные феодалы Йокуды постоянно воевали друг с другом за власть в государстве, тем самым убивая инфраструктуру и экономику своей страны (в Японии экономика убита не была, но Йокуде с её крайне скудными ресурсами повезло меньше). Слои населения, которые оказались совершенно не готовы к началу междоусобицы, сильно приуныли (а кое-кто даже погиб), однако разномастные знатоки военного дела и мастера меча вновь вышли на передний план.

Несмотря на все старания, ни одному крупному феодалу так и не удалось установить контроль над всей территорией йокуданской империи. Останавливать войну, однако, никто не спешил – слишком многое было поставлено на кон. Единственным феодалом, который добился заметного успеха, стал Мансель Сеснит, который пришёл к власти в 609-м году Первой эры, решительно растолкав остальных претендентов. В течение следующих семи лет Сеснит распространил свою власть почти на всю территорию прежней империи, однако потом он было коварно убит (убийца, увы, пожелал остаться анонимным). Это была отличная возможность для других феодалов снова начать безуспешную грызню, однако на замену Сесниту пришёл не менее хитроумный и решительный человек – Рэндик Торн. Как и его прообраз, вполне реальный Токугава Иэясу из Японии, Рэндик Торн запретил носить мечи всем, кроме самура… извините, представителей особого воинского сословия, именуемого «Певчими». Этот запрет должен был положить конец любым попыткам захвата власти в стране, и замысел этот, как ни странно, увенчался успехом – Рэндик Торн правил «человеческой» частью Йокуды долго и благополучно. При этом никакого иностранца-советника Торн при себе не держал. У Токугава Иэясу же, напротив, имелся английский моряк Уильям Адамс, также известный как Миура Андзин – он ещё стал прообразом для главного героя игры Nioh. Впрочем, давайте вернёмся к истории Йокуды – там ещё предостаточно заслуживающих внимания событий и слишком уж прямолинейных отсылок к реальной истории.

Переселение в Тамриэль

Во время правления Рэндика Торна произошло рождение ещё одной легендарной личности – Франдара Хандинга. У него, само собой, тоже есть вполне реальный прототип в лице Миямото Мусаси – легендарного мастера меча, который провёл в сражениях и поединках большую часть своей жизни, после чего сделал из всего произошедшего выводы и написал книгу. Хандинг, точно так же, как Миямото, путешествовал по всей Йокуде, совершенствуя своё владение мечом, устраивая поединки с другими странствующими мечниками и даже участвуя в масштабных сражениях. Но откуда же в Йокуде взялись эти масштабные сражения, если у империи на тот момент был законный (ну, почти) правитель, который ещё и владеть мечом разрешил только Певчим? Всё очень просто – во-первых, орудием убийства может служить не только меч, а во-вторых, Рэндик Торн благополучно скончался 737-м году Первой эры, что вызвало новую волну междоусобиц по всей империи. Именно в это неспокойное время Хандинг и приобрёл широкую известность. Он даже успел где-то завести себе сына, Дивада Поющего, чтобы позже он как следует поучаствовал в исторических событиях, когда сам Хандинг уже постареет и устанет. Следуя по стопам своего отца, Дивад также стал мечником, однако позже забросил это дело, выбрав жизнь в качестве более буквального Певчего – барда. Несмотря на это, Дивад не прекратил упражняться с мечом, и со временем достиг уровня Хандинга, научившись вызывать Шехай – клинок, который истинные мастера меча создают простым усилием воли. Мощь такого клинка, доступного лишь лучшим мечникам, Ансеям, зависит от силы духа владельца, так что у кого Шехай больше – тот и главный герой этого аниме. Впрочем, о самом Диваде с его Банка… простите, Шехаем, мы поговорим чуть позже, а пока что давайте вернёмся к истории Хандинга.

Хандинг продолжал бродить по Йокуде в поисках приключений, пока, наконец, не осознал, что стал достаточно хорош. Осознав это, Хандинг решил написать «Книгу кругов» (Миямото Мусаси в своё время написал «Книгу пяти колец», так что это тоже отсылка), изложив в ней весь свой богатый опыт поединков, тактики и жизненной философии. Закончив книгу, Хандинг понял, что жить дальше ему незачем – сражаться скучно и не с кем, сын уже давно вырос, а пытаться завести нового не интересно. В этот момент Хандинг и отправился в пустыню. Он нашёл там уединённую пещеру, устроился в ней поудобнее и начал дожидаться смерти. Тем временем шёл 780-й год Первой эры, и правителем людей Йокуды стал Хира – довольно-таки нелепый император, который решил, что сословие Певчих всерьёз угрожает его власти. По приказу нового императора Певчие были объявлены преступниками – их начали выгонять из приличных таверн, сажать в темницы и даже убивать, если повезёт. Под удар попал и сын Хандинга - пытаясь схватить Дивада, императорская гвардия даже не поленилась убить его старушку-мать, рассчитывая, видимо, деморализовать противника. Дивад же вместо того, чтобы как следует приуныть, поднял восстание против императора и его сторонников – началась очередная гражданская война в Йокуде. О Хандинге Певчие, конечно же, не забыли, ведь он считался величайшим Ансеем из всех живущих. Дивад лично забрался в пещеру к своему отцу, чтобы рассказать ему обо всём, что происходит в их стране. Рассказ этот настолько впечатлил Хандинга, что он решил отложить свою смерть на несколько лет, чтобы помочь малочисленным Певчим одолеть армию императора.

Поразмыслив немного, Хандинг разработал план под названием «Молот и наковальня», включавший в себя семь крупных битв и окончательное поражение императора в самом сердце пустыни. Враги многократно превосходили небольшую армию Певчих числом, однако позволили заманить себя в ловушку, где Певчие под предводительством Хандинга и нанесли им сокрушительный удар. В дело были пущены клинки духа, Шехай, так что императорским войскам оставалось только недоумённо чесать затылки и массово гибнуть. Победа в войне не принесла Певчим популярности среди простонародья – их тут же прозвали подлецами и убийцами. Из-за этой прискорбной оказии о мирном существовании в пределах Йокуды последователям Хандинга сразу пришлось забыть. Возможно, у народного негодования и были некоторые обоснования, ведь Певчие одним махом угробили не менее трехсот тысяч человек, но все эти Певчие, тем не менее, оставались простыми людьми, которым требовался отдых и место, называемое домом. Хандинг решил найти для них такое место. В 792-м году Первой эры он повёл своих людей к побережью, где располагалось множество кораблей, наличие которых объясняется разве что сценарной необходимостью. Йокуда была суровым континентом, большую часть которого занимали каменистые пустоши и песчаные пустыни, так что где конкретно йокуданцы нашли столько древесины, чтобы построить самый крупный флот того времени – неизвестно. Как бы то ни было, Певчие забрали несколько кораблей из этого флота себе и пересекли на них море, высадившись на побережье современного Хаммерфелла в 808-м году Первой эры. То есть йокуданцы не просто нашли где-то целые рощи корабельных деревьев, но ещё и научились каким-то образом строить из них судна, способные в течение нескольких лет находиться в открытом море. Как бы то ни было, Хандинг, окинув взором неизведанные земли, нарёк их Хаммерфеллом в честь победоносного сражения с армией императора Йокуды. Хаммерфелл и стал для изгнанников-Певчих новым домом.

Покорение Хаммерфелла

Незадолго до того, как Певчие погрузились на корабли и отправились в море (либо вскоре после этого события) Йокуда как следует навернулась и пошла ко дну. Хотелось бы назвать одну конкретную причину катаклизма, произошедшего с Йокудой, однако сделать это невозможно – версий произошедшего целых три. По одной версии Йокуда была уничтожена из-за войны между людьми и эльфами, но подтверждается это абсолютно ничем. Если верить второй версии, то разрушение Йокуды вызвали Ансеи-перебежчики, которые воевали за императора, а после победы Певчих сильно обиделись и решили уничтожить весь континент своими нечестивыми Шехаями. Третья версия самая скромная – если верить ей, то Йокуда затонула в результате чудовищного землетрясения, вызванного столкновением литосферных плит Нирна. Сами редгарды склонны верить второй версии, потому что геология у них не в чести. Как бы то ни было, чувство вины за разрушенную родину не помешало Певчим высадиться в Хаммерфелле и объявить его своим. Многие уцелевшие йокуданцы также покинули затонувший континент, но иметь дело с Певчими побоялись – они обосновались на крупном острове неподалёку от побережья Хаммерфелла, решив просто подождать, пока их более воинственные соотечественники не расчистят новую землю от варварских племён и чудовищ. Певчим же, между тем, пришлось несладко, ведь на просторах Хаммерфелла их уже кое-кто поджидал.

Началось всё с того, что Хандинг был вероломно убит во время молитвы. Сам он, скорее всего, не сильно из-за этого расстроился, ведь ещё совсем недавно он всерьёз планировал скончаться, однако Певчие, потеряв предводителя, не на шутку перепугались. Сразу же после смерти Хандинга на деморализованных Певчих откуда ни возьмись вывалились полчища гоблинов, ведомых Малуком. Можно предположить, что Малук – это иное имя Малаката, потому что гоблины пришли из портала, который вполне по силам открыть принцу даэдра, да и сами по себе гоблины и некоторые другие зверолюди ходят в любимчиках именно у Малаката. Как бы то ни было, Певчим удалось выдержать первую атаку гоблинов, и в этот самый момент Дивад понял, что пришло время показать себя. Он почему-то решил, что обычный клинок-Шехай не справится с порталом Малука, но вот если соединить этот духовный клинок со сталью, то результат превзойдёт все ожидания. Каким-то образом Дивад сумел создать пять стальных Шехаев, которые он и раздал пяти величайшим мастерам меча. Вместе они что-то сделали с порталом посредством стальных Шехаев, и портал в мгновение ока закрылся, отрезав оставшихся в Хаммерфелле гоблинов от подкреплений. Увы, после этого мастера меча по какой-то причине ослепли – Дивад нарёк их хранителями клинков и спрятал где-то на севере Хаммерфелла. Сам же Дивад вскоре погиб, ведь он потратил слишком много сил на создание стальных Шехаев, закрытие портала и транспортировку хранителей в секретное место. Певчие же, таким образом, снова остались без предводителя, однако они уже знали, что им следует предпринять. Вооружившись обыкновенными стальными мечами (есть мнение, что они были кривыми), Певчие отправились покорять Хаммерфелл. Сначала они истребили или обратили в бегство всех уцелевших после закрытия портала Малука гоблинов, а также других зверолюдей, которые были похожи на гоблинов. После этого Певчие взялись за примитивные племена недийцев, которые жили на территории Хаммерфелла небольшими замкнутыми общинами. Когда большая часть врагов и предполагаемых врагов была уничтожена или изгнана из Хаммерфелла, туда рекой потекли поселенцы, всё это время остававшиеся в стороне от войн за территорию. Певчие (или уже Предшественники – так именуют это сословие сейчас) были совсем не рады видеть людей, из-за которых им пришлось покинуть Йокуду навсегда, однако решили их не убивать. И это вовсе не потому, что среди них уже не было ни одного сильного Ансея!

История редгардов Тамриэля

Итак, вот и пришло время поговорить о том, как йокуданцы превратились в редгардов и чем они занимались в Хаммерфелле после того, как обжились в нём. Название «редгард» происходит от старого названия группы Певчих, впервые ступивших на побережье Хаммерфелла – Ра Гада. Эти слова означают буквально «волна воинов» - изначально они применялись только к Певчим, но со временем так стали называть вообще всех йокуданцев, поселившихся в Тамриэле. Несмотря на то, что и сами редгарды постепенно привыкли называть себя именно так, они не забыли о старых разногласиях между последователями Хандинга и слугами последнего императора Йокуды. Потомки Певчих по какой-то причине начали называться Предшественниками, а потомки сторонников императора – Венценосцами. Все прочие редгарды никак не начали называться, однако в разные периоды времени они могли поддерживать одну из двух группировок – впоследствии влияние на людей Хаммерфелла стало одним из важнейших объектов борьбы между Предшественниками и Венценосцами. Начав своё противостояние ещё в Первую эру, две эти группировки продолжают заниматься тем же самым и в Четвёртой эре. Впрочем, история Хаммерфелла не ограничивается одним только противостоянием Предшественников и Венценосцев – это было бы весьма скучно. Ещё на ранних этапах освоения Хаммерфелла редгарды столкнулись с таким любопытным явлением, как соседние государства. Первыми из таких государств стали королевства Хай Рока. Не совсем понимая, чего стоит ожидать от бретонцев, редгарды попытались для начала завоевать их земли. Когда же этот нехитрый приём не дал результатов, редгарды вернулись на «свою» сторону залива Илиак, и с тех пор они постоянно соперничают с бретонцами за влияние в этом регионе.

Редгарды вообще довольно продолжительное время проявляли как минимум настороженность в отношении своих соседей, которых они не смогли быстро перебить или прогнать. Первые заметные подвижки в сторону дипломатии были замечены только в 950-м году Первой эры – именно тогда редгарды и бретонцы объединили усилия для уничтожения Орсиниума. Уничтожение это, конечно, затянулось, но в 980-м году Первой эры всё-таки увенчалось успехом. За несколько лет до этого король Даггерфолла попытался завоевать кусок Хаммерфелла, воспользовавшись его ослаблением в результате долгой Осады Орсиниума. Выходка короля запросто могла разрушить и без того шаткий союз редгардов и бретонцев, однако редгардам удалось расправиться с врагами ещё до того, как они сумели ступить на землю Хаммерфелла. Таким образом, редгарды наглядно показали всему Тамриэлю, что больше не собираются проводить агрессивную экспансию, ограничившись обороной и развитием своих собственных земель. Тем не менее, в пределах Хаммерфелла новая политика редгардов в отношении соседей, конечно, не распространялась. Предшественники и Венценосцы продолжили время от времени убивать друг друга, захватывать города и даже заключать союзы от имени всего Хаммерфелла с соседними государствами. Внутренняя раздробленность Хаммерфелла нередко служила наиболее эффективным способом для распространения чьей-либо власти на этот регион Тамриэля. Так, в поздние годы Первой эры Реман Сиродил заключил союз с Предшественниками, оказав им поддержку в подавлении Венценосцев и превращении Хаммерфелла в республику – таким образом, этот регион стал частью Реманской империи, не будучи втянутым в войну с этой самой империей. Примерно также поступил и Тайбер Септим во Вторую эру – он также выступил на стороне Предшественников, однако малой кровью дело не обошлось. Набравшие силу Венценосцы были побеждены только после того, как на территорию Хаммерфелла были введены имперские легионы. Несмотря на эту решительную победу, Венценосцы со временем смогли оправиться и даже нанести ответный удар, хотя и гораздо позже.

С эльфийскими государствами отношения у редгардов сложились значительно более напряжённые, нежели с Хай Роком или Сиродилом. И даже если отбросить взаимную ненависть с Орсиниумом, остаются ещё Валенвуд и Альдмерский доминион. Отношения Хаммерфелла с Валенвудом были испорчены всего одним эльфом по имени Каморан Узурпатор, который также известен под именем Король-олень. В Третью эру Каморан организовал первый в истории Валенвуда завоевательный поход, который сопровождался целым рядом успешных сражений. Возглавив армию лесных эльфов, Каморан умудрился завоевать большую часть Хаммерфелла, и остановить его продвижение на север получилось только в заливе Илиак. После поражения Короля-оленя редгарды смогли восстановить свою страну, однако на горизонте вскоре замаячила Четвёртая эра вместе с двумя войнами. Первая война была гражданской, и началась она, само собой, с обострения конфликтов между Предшественниками и Венценосцами. Тем временем в 171-м году Первой эры Альдмерский доминион открыто заявил всему миру о своих намерениях этот самый мир захватить. В Имперский город был отправлен посол с телегой, доверху нагруженной головами Клинков, пойманных и убитых Доминионом. Посол высказал императору Титу Миду II требования Доминиона, включающие в себя отчуждение значительной части земель Хаммерфелла, и когда император отказался, началась Великая война. Войска Доминиона, заранее приведённые в боевую готовность, в течение нескольких дней вступили на земли Сиродила и Хаммерфелла. Редгарды, ослабленные гражданской войной, не смогли оказать захватчикам достойного сопротивления, в результате чего Доминион сумел овладеть южной частью Хаммерфелла. Несмотря на свои успехи, Доминион так и не смог продвинуться дальше – пустыня Алик’р стала для высоких эльфов непреодолимым препятствием. В Сиродиле же эльфов ожидал гораздо более успешный поход – после многочисленных сражений Империя была обескровлена, и поэтому Титу Миду II всё же пришлось согласиться на условия, выдвинутые Доминионом в самом начале войны. Редгардов подписание Конкордата Белого золота не обрадовало – отдавать свои земли захватчикам они не захотели. Поразмыслив немного, Тит Мид II просто-напросто вычеркнул Хаммерфелл из списка имперских провинций, в результате чего их осталось всего три – Хай Рок, Скайрим (и то не факт), а также Сиродил. Оставшись в одиночестве против армий Доминиона, Хаммерфелл продолжил сопротивление, однако на сей раз более успешно. Высокие эльфы так и не смогли преодолеть пустыню Алик’р, и потому были вынуждены вывести свои войска из редгардских земель. В результате Хаммерфелл стал абсолютно независимым государством, но вот надолго ли – пока неизвестно.

Культура и обычаи редгардов

Пожалуй, после такого объёмного рассказа об истории редгардов самое время поговорить и об их культуре. Этот раздел не будет особенно обширным, потому что культура у жителей Хаммерфелла не такая уж причудливая, какой может показаться. Дело в том, что редгарды переняли (или, скорее, сохранили) от своих предков с Йокуды не так уж много – осталась старая вражда между Предшественниками и Венценосцами, осталось почитание воинского мастерства и Ансеев, остались некоторые божества, хотя в большинстве своём они уже давно слились с божествами привычного имперского пантеона Девяти. В наиболее засушливых регионах ещё обитают многочисленные мелкие группы почитателей не злого, но весьма сурового йокуданского божества Сатакала, однако они существуют только для того, чтобы нападать на героев, которые приходят в Хаммерфелл в поисках опыта и сокровищ. Подобную ситуацию можно назвать «эффектом фэнтезийного бандитизма» - количество разбойников в несколько раз превышает население региона, потому что иначе героям будет не с кем сражаться. Но вернёмся, пожалуй, к рассмотрению культуры редгардов. Внешне города и одежда редгардов могут сильно разниться – их облик зависит от того, где расположено то или иное поселение. В прибрежном регионе Хаммерфелла более мягкий климат, так что люди могут себе позволить содержать пышные сады и носить одежду самых ярких расцветок. Ближе к центру страны и непосредственно в пустыне Алик’р лёгкого морского бриза не дождёшься, зелень встречается значительно реже, а люди настолько суровы, что их запросто можно спутать с опалёнными солнцем камнями. Зачастую такие люди даже не строят постоянных поселений, а просто кочуют туда-сюда, занимаясь разведением неприхотливых животных и грабежами. Считается, что люди в глубинке Хаммерфелла крайне нетерпимо относятся к чужакам, так что этим самым чужакам всегда рекомендуют держаться рядом с побережьем – там и климат приятнее, и шанс получить кривым мечом по голове заметно ниже.

Хаммерфелл известен как страна, в которой буквально нет регулярной армии, но которая не испытывает никаких трудностей в плане боеспособных людей. Это связано, очевидно, с древними воинскими традициями, берущими своё начало ещё в старой Йокуде. Традиционно все редгарды вне зависимости от пола или рода занятий обучаются тактике, стратегии и владению оружием. Благодаря такому подходу почти каждый редгард знает, с какого конца браться за меч, а в случае чего вполне может стать частью большой оборонительной армии, причём сразу со своей экипировкой. К магии и дальнобойному оружию редгарды, напротив, относятся с большой опаской, хотя исключения и встречаются всё чаще с течением времени. Тем не менее, в глазах наиболее консервативных редгардов тот, кто способен наколдовать волшебный свет или поразить цель с расстояния в сотню метров, без исключений является грязным даэдропоклонником и трусом. Неприязнь редгардов в отношении магии и магов понять ещё можно – традиционно потомки йокуданцев относятся к своим мертвецам с большим почтением, уделяя процедуре мумификации и захоронения крайне пристальное внимание. Некроманты же, в обилии населяющие Тамриэль (здесь также действует «эффект фэнтезийного бандитизма), периодически набегают на многочисленные гробницы Хаммерфелла, вызывая искреннее негодование местного населения. А вот проблемы редгардов со стрелковым и метательным оружием уже не поддаются никакой адекватной логике. Возможно, уши этой проблемы торчат из Книги кругов, написанной Хандингом, и копия которой имеется чуть ли не у каждой семьи Хаммерфелла – всё-таки Хандинг был мастером меча и не признавал оружия, для использования которого не нужно находиться вплотную к противнику.

Что же, пришла пора заканчивать с рассказом о народе редгардов, но если что-либо важное было пропущено – можете смело писать об этом в комментах. А я же просто скажу вам следующее: доброго вечера и до встречи в новых рассказах.

А теперь всякие важные штуки, о которых следует упомянуть. Наименования авторов картинок по порядку:

1. Joseph Watmough

2. Brian Valeza

3. Joseph Meehan

4. Jeremy Fenske

5. Julian Futanto

6. Lucas Slominski

Ссылка на группу изготовителя текста:

https://vk.com/kotbaiunlair

Штормград до начала войны

Начать, пожалуй, хотелось бы с того, что же такое Штормград. Штормград – это город, в торговом квартале которого периодически начинался лагодром, пока это дело, наконец, не переработали и не оптимизировали. Штормград – это замечательное место, в котором парочка никогда не вырастающих детей год за годом разыгрывает сценку про отнятую куклу. А ещё Штормград – это одно из величайших (если не величайшее) людских королевств за всю историю планеты Азерот. И оно таковым является даже не потому, что разработчикам просто нужно было куда-то поместить центр всего Альянса. Хотя, может, и поэтому, но не суть. «Но постойте!», - воскликнет дотошный читатель, - «разве можно назвать королевством три с половиной деревни, обнесённые покосившимися заборами, и всего один крупный город? Конечно, у нас тут Азерот, но всё же…». Что же, я могу сказать одно: нет, даже по меркам Азерота всё вышеописанное королевством считать нельзя, ведь всё вышеописанное по азеротским меркам можно считать целой империей. Но довольно лирики и унылых попыток пошутить (на самом деле к этим попыткам мы ещё вернёмся)! Что же такое Штормград с «лорной» точки зрения? Откуда это королевство вообще взялось и что послужило предпосылкой для его поражения в Первой войне? Ну, это сейчас Штормград является одним из центров всей мировой политики, сердцем Альянса и просто самым могущественным людским королевством Азерота (На Кул-Тирас, кстати, не смотрите – при его создании просто использовались более современные технологии) – во времена Первой войны обстановка была совершенно другой.

Как и другие человеческие королевства Азерота, королевство Штормград образовалось после распада первого государства людей, основанного Торадином на территории современного Нагорья Арати. Однако, в отличии от других королевств, вроде Кул-Тираса или Лордерона, только Штормград основан прямыми потомками легендарного Торадина. Уже на закате старого Аратора потомки Торадина осознали, как мало влияния осталось в их руках. Их бывшие подданные разъехались кто куда, по-быстрому организовали собственные королевства, и на потомков первого императора они уже не обращали никакого внимания, всем своим видом показывая, что вертели они всю эту легендарность происхождения на тангенциальном вращателе. Потомки Торадина решили, что раз уж коллектив не желает их принимать, они лучше уйдут куда-нибудь на юг и поселятся там, наслаждаясь уединением и выращиванием тыкв. Так и произошло. Земли, в которых зародился Штормград, оказались плодородными и богатыми на ресурсы, что и позволило выстроить крепкие стены, а также вооружить людей – мечами для рубки гноллов в метафорическую капусту и мотыгами для выращивания капусты фактической. Постепенно Штомграду удалось распространить своё влияние чуть ли не на всю южную половину Восточных королевств, оставаясь при этом в полной изоляции от своих северных «собратьев по цеху». Стоит заметить, что во время своей экспансии Штормград не раз сталкивался с действительно серьёзными противниками, пусть и не дотягивающими до уровня Орды. Неукрощённые стаи гноллов были многочисленны и представляли серьёзную угрозу даже для столицы, но они были глуповаты и после гибели вождя погрязли в междоусобицах. Тролли Гурубаши, как и гноллы, всерьёз угрожали безопасности Штормграда, однако они ничего не смогли противопоставить разрушительной магии, обрушенной на них Медивом. Штормград вообще много раз оказывался в опасности, но всегда побеждал, и поэтому жители изолированного южного королевства полагали, что справятся с любой угрозой. Тем не менее, следует различать набегание толпой на стены и планомерное завоевание, подготовленное орками Дренора.

Орда до начала войны

Во времена, предшествующие Первой войне, дела орков на Дреноре шли из рук вон плохо. И речь тут даже не о влиянии демонов, которые сначала состряпали из орочьих кланов Орду, а потом просто отложили её в долгий ящик. Сначала оркам (не всем, потому что резня и жуткие смертоубийства нравились только некоторым кланам) было относительно комфортно – у них была цель, которая объединяла кланы и гнала их вперёд. Когда же Орда прошлась по всему Дренору калёным железом, орки с удивлением обнаружили, что воевать-то им и не с кем. Грандиозная цель уже не маячила где-то впереди – она попросту пропала, оставив кланы в недоумении посреди увядающего мира. Огромная армия, состоящая из орков и уцелевших во время завоевания Дренора огров постоянно требовала кучу ресурсов, но сама ничего не производила. Всё чаще вожди слышали что-то вроде «запасы провизии убывают, мой лорд», так что обстановка в Орде была просто отвратительная. Потом, однако, вещи начали происходить с неудержимой силой, ведь Саргерас активизировал свой старый план по уничтожению Азерота, внедрив в него уже готовые к войне кланы орков. Так уж вышло, что при рождении Медива в Азероте, сущность Саргераса поселилась в его душе, а ведь Медив по воле своей матери Эгвин стал вместилищем силы Хранителя. Со временем влияние падшего титана на Медива росло, и в итоге он полностью завладел его помыслами. Ручной Хранитель и Орда орков, закалённых во множестве битв с обитателями Дренора – этого, как думал Саргерас, было более чем достаточно, чтобы обеспечить демонам плацдарм в Азероте. Орки были гораздо более разумны, чем гноллы, а тролли Гурубаши, с остатками империи которых Штормград справился только благодаря магии Хранителя, и в подмётки не годились целой армии лучших воинов из иного мира.

Спустя некоторое время, потраченное Саргерасом на то, чтобы убедиться в надёжности его контроля над мыслями Хранителя, падший титан решил напрямую связаться с приунывшими орками. Использовав тело Медива, он предстал перед Советом Теней Гул’Дана и даже произвёл солидное впечатление, запульнув в самого Гул’Дана скверной. Орки не знали, что им явился владыка Пылающего легиона, однако его слова об открытии портала в Азерот были приняты с воодушевлением. Заполучив новую грандиозную цель, орки изрядно воодушевились своими перспективами на будущее и дружно (ну, почти) приступили к строительству Тёмного портала. Они тратили на это чуть ли не последние ресурсы, ещё остававшиеся на Дреноре, но если уж представилась возможность разграбить свежий мир, в который ещё не ступала нога орка, то грех было отказываться от такой возможности. Ну, погибнет их родной мир, что с того? Лишь единицы хотели жить так, как завещали предки – охотиться, растить детей, передавать друг другу легенды о славных орках прошлого и совсем-совсем никогда не вырезать население целых городов. Саргерас же тем временем с помощью Медива следил за тем, чтобы постройка портала, ведущего в Азерот, оставалась незамеченной магами Кирин-Тора – падший титан вовсе не хотел портить Восточным королевствам сюрприз.

В преддверии Первой войны

На самом краю земель, принадлежащих в те дни королевству Штормград, лежали Чёрные топи, полные гигантских пауков, змей и прочих штук, от которых не было никакого толку. Люди почти никогда не забредали в Чёрные топи, ведь там даже квестов никаких не было, а прокачиваться на мобах в Азероте – занятие, как правило, весьма сомнительное. Тёмный портал же открылся как раз в этих безлюдных Чёрных топях, что позволило оркам начать подготовку к вторжению без лишних свидетелей. Но то, чего не заметили чародеи в Штормграде и Даларане, заметил кое-кто другой – мать Медива, Эгвин. Как бывший Хранитель, Эгвин приняла решение - она должна лично выяснить, что происходит, и каким образом это можно остановить. Добравшись до Чёрных топей, Эгвин с удивлением обнаружила там осквернённых зеленокожих созданий, валом валивших из какого-то странного портала. Подобный портал в другой мир открыть было бы невозможно. Если, конечно, не использовать силу, сравнимую с силой Хранителя. Поймав у себя в голове эту неприятную мысль, Эгвин сразу же отправилась в башню своего сына, чтобы разобраться в ситуации. Увы, Эгвин даже и не подумала о том, чтобы предупредить Штормград о надвигающейся на него опасности. По результатам схватки с эманациями Саргераса, поглотившими разум Медива, Эгвин оказалась телепортирована в неведомые дали, и на этом её участие в событиях Первой войны можно считать оконченным.

Орки же, очутившиеся в незнакомом для них мире, поначалу были на удивление осторожны. Разосланные повсюду разведчики докладывали командирам о странных прямоходящих существах, обитавших за пределами Чёрных топей. Орки не знали, чего им ждать от подобных существ, так что они ухитрились и выловили нескольких охотников, которые по неизвестной науке причине забрели в Чёрные топи. Орки не понимали, что говорят их пленники, но у Гул’Дана как раз под рукой имелось средство, отлично подходящее для разрешения подобных ситуаций. И звали это средство Гароной Полуорчихой. Гарона была достаточно умна, чтобы с лёгкостью усваивать незнакомые языки, и вскоре она начала понимать язык, на котором говорили пойманные в болотах люди. Люди эти угрожали оркам расправой, которую, по их словам, должен был учинить некто Медив, живущий по адресу: Перевал Мёртвого ветра, башня Каражан, верхняя северная пристройка рядом с балконом. Гул’Дан немедленно отправил Гарону в Каражан, рассчитывая вывести тамошнего обитателя на чистую воду – орк-чернокнижник уже тогда подозревал, что с незнакомцем в капюшоне что-то не так, и потому хотел быть в курсе всех обстоятельств. Тем временем орки продолжали прибывать из Тёмного портала, вывозить с Дренора тонны ящиков с жоревом, да жадно поглядывать в сторону ферм, где ничего не подозревающие фермеры продолжали пасти овечек.

Так как орков в Азероте становилось всё больше, всё сложнее было скрыть их присутствие от патрулей Штормграда. Первым известия о загадочных зеленокожих созданиях получил молодой король Ллейн Ринн, заменивший на троне своего отца, погибшего в битве с троллями Гурубаши. Вскоре после этого слухи об орках распространились по всему королевству – охотники рассказывали жуткие истории о Чёрных топях, а стражники в приграничных областях то и дело просыпались в холодном поту, прислушиваясь к ночной тишине – а что, если к дозорной башне уже подкрадывается какой-нибудь зловещий гад? Люди ещё ничего не знали об орках, и в большинстве своём принимали их за очередное племя троллей, которому, как обычно, зачесалось прикончить соседей. После войны с Гурубаши, к троллям люди Штормграда относились с опаской – никогда ведь не знаешь, что у тролля на уме. И вот, желая развеять завесу тайны над новыми обитателями Чёрных топей, король Ллейн приказал отряду рыцарей во главе с Андуином Лотаром прочесать болота и добыть хоть какие-нибудь сведения. Лотар был ближайшим советником короля Ллейна во всём, что хоть как-то касалось войны, да и боевого опыта ему было не занимать - он подходил для такой опасной миссии лучше любого другого рыцаря. Добравшись до Чёрных топей, отряд Андуина впервые вступил в открытую схватку с орками. Сначала рыцари без особого труда справлялись с неизвестными существами, однако существ этих становилось всё больше. Опасаясь попасть в окружение, Лотар повёл своих рыцарей глубже в болота, где и наткнулся на Тёмный портал, вокруг которого орки выстроили настоящую крепость. В орочьей крепости кипела жизнь, и её обитатели явно к чему-то готовились – именно такие известия и принёс своему королю Андуин Лотар. Орки же, впервые столкнувшись с воителями Азерота, поняли, что время для подготовки закончилось – настало время для войны.

Начало Первой войны

Как только оркам сообщили, что скоро Орда перейдёт к непосредственному завоеванию Азерота, кланы заметно приободрились. Тем не менее, самые буйные кланы верховный вождь Чернорук решил сначала как следует помариновать в родном Дреноре – орки, которые не подчиняются приказам, были нужны ему в самую последнюю очередь. Орки, которые постоянно ворчали относительно использования магии скверны и лишней жестокости, также Чернорука не устраивали, и потому клан Северного волка было решено выслать куда подальше. Вскоре, избавив себя от лишней мороки и собрав в Азероте все кланы, в которых он был уверен, Чернорук приказал мобильным отрядам рейдеров прощупать оборону противника. Небольшие группы наездников на волках, пользуясь своей скоростью и эффектом неожиданности, за считанные дни сумели разорить несколько поселений, порой забираясь даже в окрестности столицы. Жители королевства от творящегося кругом хаоса немедленно пришли в ужас и начали массово стекаться к столице, надеясь спрятаться от орков за надёжными стенами. Штормградским рыцарям почти никогда не удавалось настичь орочьих налётчиков вовремя – они скрывались в неизвестном направлении так же внезапно, как и нападали. С помощью постоянных и многочисленных атак в самых разных частях королевства Чернорук надеялся вывести врагов из равновесия, посеять среди них панику и гнев, которые вскоре стали бы их погибелью. План Чернорука сработал, но лишь отчасти. Поначалу люди пытались использовать против орков ту же тактику, которую они использовали в войне против троллей Гурубаши, но потом поняли, что это ни к чему не приведёт. Король Ллейн, твёрдо решив не повторять ошибок своего отца и не уходить в глухую оборону, разослал повсюду разведчиков, чтобы вычислить маршруты передвижения рейдеров. Получив от разведчиков информацию, король собрал несколько отрядов, состоящих из жрецов, магов и кавалеристов. Задачей таких вот комбинированных отрядов было выслеживать летучие банды орков и устраивать им засады. Орки никогда раньше не сталкивались с магией света и тайной магией в том виде, в котором использовали их люди, и поэтому тактика наездников на волках быстро дала сбой – замысел короля Ллейна принёс свои плоды.

По результатам первых столкновений людей с орками понять, на чьей же стороне преимущество, не удалось. Орки оказались сильны, причём они явно имели какие-то представления о войне, но и люди не собирались уступать, стремительно перерабатывая свою тактику для сражений с новым врагом. Тем не менее, это не отменяет того факта, что большинство поселений в королевстве Штормград было ничем не защищено, кроме горстки стражников и тех самых покосившихся заборов, которые упоминались в самом начале статьи – весь нормальный камень, видимо, истратили на постройку столицы. Бросать все силы на оборону ферм никто не спешил, что и позволило оркам заполонить чуть ли не всё королевство, добравшись даже до Тернистой долины. В Тернистой долине орки столкнулись с троллями Гурубаши, которые, как и всегда, сразу же попытались прикончить незнакомцев, а потом наделать амулетов из их потрохов. Стычки с троллями Тернистой долины были жестокими и кровавыми, однако никакого дельного результата для Орды не принесли. После некоторых раздумий вождь Чернорук решил плюнуть на троллей и сконцентрировать своё внимание на Штормграде, ведь люди, в отличие от троллей, активно и регулярно выходили за пределы своей зоны комфорта, атакуя передовые отряды Орды. Одной из главных причин, почему комбинированные отряды Штормграда оказались такими эффективными в противостояниях с авангардом орочьей армии, были жрецы из аббатства Североземья. С помощью светлой магии они даже были способны вернуть в мир живых недавно погибшего соратника, что причиняло оркам просто невероятные душевные страдания. Напугать жрецов, совершая жестокие убийства их коллег, орки не сумели, так что и стремительного завоевания у них не получилось. Орда накрепко завязла в своём болоте, так и не сумев расчистить себе место за его пределами с помощью отрядов наездников на волках. Тем не менее, пламя войны на тот момент только начинало разгораться.

Продвижение Орды

Первые месяцы войны дали понять Черноруку, что лихого забега с остановками на пляску посреди руин у Орды не получится. Верховному вождю казалось, что всё работает против него и его замыслов – люди наотрез отказывались погибать или хотя бы требовать пощады, кланы в Дреноре совсем не собирались дисциплинироваться, и даже находящийся под боком клан Сумеречного молота исполнял приказы только по праздникам или выходным. При всём этом Чернорук даже не подозревал о том, какие интриги плетутся прямо у него за спиной. Изгнанный вождь клана Северного волка вместе со своей женой не собирались так просто выбывать из сюжета, ведь у них успел родиться сын. И нездоровый зелёный цвет кожи этого сына пробуждал в Дуротане и Дреке затихшие было гнев и обиду, направленные против Гул’Дана и его магии скверны. Оставив свой клан где-то за пределами этой статьи, вождь и его жена с новорождённым сыном отправились на встречу с Оргримом Молотом рока, давним другом Дуротана. Что? Каким образом Оргрим узнал о том, что его старый друг хочет с ним увидеться? Дело в том, что шаман Северного волка по имени Дрек’тар успел к этому времени наладить контакт со стихиями Азерота, и благодаря им он отправил Оргриму сон, через который и сообщил все детали встречи. Сила стихий – довольно удобная штука и вполне может заменить вам радиотехнику, но только если духи будут в настроении. Но вернёмся, пожалуй, к очень важному для хода Первой войны событию. Во время встречи Дуротан продемонстрировал Оргриму своего сына, как бы указывая с помощью зелёного цвета его кожи на то, что скверна Гул’дана проникла слишком глубоко в сердца орков. Оргрим, однако, и сам уже давно прикидывал, как лучше избавиться от дурного Чернорука и коварного Гул’дана. Он пообещал, что свяжется с Северными волками, когда придёт время, а также выделил нескольких бойцов, чтобы они проводили семейство Дуротана в безопасное место. Бойцы же эти оказались не просто бойцами, а замаскированными убийцами Совета теней. Они жестоко расправились с Дуротаном и Дрекой, а их ребёнка оставили на поживу диким зверям. Когда Оргрим узнал о случившемся, он позаботился о том, чтобы убийцы не избежали наказания, а сам же затаил свою ярость и вернулся в Чёрные топи.

Чернорук же тем временем намеревался захватить Красногорье – оттуда верховный вождь планировал начать полномасштабное наступление на столицу королевства. Он уже позаботился о том, чтобы дороги в этом самом королевстве перестали быть безопасными, а фермы и производства приносили значительно меньше ресурсов, чем должны были. Но несмотря на изрядно пожёванную экономику с инфраструктурой, Штормград имел в своём распоряжении солидных размеров армию, часть которой была направлена на защиту Красногорья – одного из наиболее вероятных направлений в продвижении противника. Руководил же обороной Красногорья лично Андуин Лотар. Когда орки пошли в наступление, встречая незначительное сопротивление на фермах и лесопилках, они уже попались в ловушку. Лотар использовал тактику, схожую с тактикой троллей Гурубаши, которые старались заманить врага поглубже на подконтрольную им территорию, а потом обрушивались на него со всех сторон, учиняя резню. Как только отряд под непосредственным руководством обнаглевшего Чернорука вошёл в опустевшее Приозёрье, войска Штормграда спустились с гор. Самому Черноруку удалось уцелеть благодаря вмешательству чернокнижников, однако целый отряд элитных воинов Орды был потерян в битве. Поражение не сломило верховного вождя, и вскоре он вернулся в Красногорье со значительно большими силами, чем в первый раз – Лотар не мог рассчитывать одолеть такое количество орков, не имея на руках хоть какого-нибудь преимущества, и потому отступил к столице. Орда же, захватив Красногорье, получила долгожданную возможность продвинуться вглубь территории людей и начать подготовку к решающей битве.

Первая осада Штормграда

Захват Красногорья позволил Орде установить контроль над восточной частью Элвиннского леса, будущим Темнолесьем (раньше там было значительно светлее, так что и назывались эти края соответствующе – Светлолесье), а также Западным краем. Столица королевства оказалась отрезана от поставок продовольствия и других ресурсов, однако на то, чтобы пережить короткую осаду, запасов в городе должно было хватить. Вождь Чернорук, рассчитывая как можно быстрее завладеть Штормградом, наскоро организовал сооружение осадных орудий и лагерей рядом с городскими стенами. Вскоре приготовления были завершены и Орда пошла на штурм. По приказу Чернорука штурм возглавили вождь клана Кровавой глазницы Килрогг Мёртвый глаз и вождь клана Сумеречного молота Чо’галл. Поначалу ситуация развивалась в пользу Орды: грубо сработанные катапульты крушили башни, чернокнижники поливали защитников города смертоносными заклинаниями, а огры вперемешку с орками-бойцами лезли на стены, не щадя своих жизней. Чернорук уже грезил, как он входит в завоёванный город, попирая ногами тела его защитников, как вдруг получил известия об атаке рыцарей с тыла. Крупный отряд кавалеристов под командованием Андуина Лотара пришёл со стороны побережья Западного края и нанёс Орде сокрушительный удар. Когда же Чернорук попытался дать рыцарям Лотара отпор, врата Штормграда распахнулись, открывая взорам удивлённых захватчиков готовую к решительной атаке пехоту под командованием Гавинрада Лютого. Силы Орды в мгновение ока оказались зажатыми в тиски – победа обернулась чудовищным поражением. Поддавшись панике, орки и огры дружно пустились наутёк в сторону Чёрных топей, унося с собой все надежды Чернорука на триумфальное завоевание королевства. Завершение Первой осады Штормграда в пользу людей – это во многом заслуга Кадгара, который был тогда учеником Медива. Он раскрыл предательство Хранителя и вместе с Лотаром покончил с ним в подвалах Каражана. Также Кадгару удалось добыть сведения о военных планах Чернорука непосредственно от Гароны, которая не испытывала абсолютно никакой симпатии к оркам, всю её жизнь издевавшимся над полукровкой. Тем не менее, победа в битве ещё не означала победы в войне – у Орды было ещё достаточно сил, чтобы вновь помериться ими со Штормградом.

Низложение Чернорука

После поражения у стен столицы Орде пришлось несладко. Весь боевой дух орков куда-то улетучился, а Чернорук совсем не спешил это исправлять. Больше всего же досталось Совету теней – их лидер Гул’Дан, который в момент гибели Медива пытался найти в его разуме сведения о Гробнице Саргераса, решил на некоторое время выйти из сюжета, и потому впал в беспробудный сон. И вот здесь-то в дело и вступил Оргрим Молот рока – он понял, что лучшего времени для мести Черноруку уже не будет. Оргрим во всеуслышание обвинил верховного вождя в осквернении народа орков, сговоре с демонами, а также в целой куче других злодеяний, вплоть до кислой рожи по утрам. Высказав всё, что собирался, Оргрим вызвал Чернорука на ритуальный орочий поединок, Маг’Гора, и вождь, не решаясь обесчестить себя перед всей Ордой, согласился. Вскоре тела обоих поединщиков были украшены клановыми символами Чёрной горы и Мак’Гора началась. После долгой и ожесточённой схватки победа досталась Оргриму – Орда получила нового вождя и встала на долгий путь избавления от скверны Пылающего легиона. Чернорук же потерял и честь (потому что своей победой Оргрим подтвердил правдивость своих слов), и жизнь (потому что погиб). А какой был злодей! Не очень хорошо прописанный, конечно, зато колоритный! Впрочем, вернёмся к Орде. Став новым вождём Орды, Оргрим Молот рока провозгласил необходимость возвращения к корням, отречения от учений Гул’Дана, а также подготовки к новой осаде Штормграда. Оргрим хотел было и от Совета теней избавиться, но все они дружно куда-то запропастились, так что на них новому вождю пришлось махнуть рукой – война требовала от Оргрима всех его сил без остатка. Он прекрасно понимал, что другого выхода, кроме как сделать королевство людей своим, у Орды нет, а дожидаться контратаки Штормграда на болоте – дело гиблое.

Вторая осада Штормграда

Кадровые перестановки в Орде заняли так мало времени, что Оргриму удалось моментально воодушевить орков и огров на новую битву. Не раздумывая долго, Молот рока сразу же повёл своё воинство на Штормград, в котором по какой-то причине не успели подготовиться к новой атаке. В результате Орда набежала на столицу, а защитники города не придумали ничего лучше, нежели кое-как отбиваться от орков, а тем временем где-то поблизости происходил сюжет. Сюжет, между тем, начал происходить в королевском дворце Штормграда, в котором находился и король Ллейн Ринн, и Гарона, которую приняли там в качестве гостя. После гибели Медива его чары начали рассеиваться, и старые указания Гул’Дана вновь взяли верх над разумом Гароны (это произошло в очень удобный для сюжета момент и в целом выглядело как рояль в кустах, но мы не станем углубляться в эту тему). В результате Гарона, отчаянно размышляя о том, как же ей не хочется убивать короля, убила его самым жестоким образом прямо на глазах у малолетнего Вариана, а потом скрылась в неизвестном направлении. Известия о смерти короля мгновенно разнеслись по городу, снижая боевой дух его защитников на 6 ед. Орки, воспользовавшись замешательством противника, тут же полезли на стены с удвоенной решимостью и вскоре уже были у городе, где принялись грабить и убивать. Андуин Лотар, наблюдая за безобразием, творящимся на улицах его родного города, понял, что битва проиграна и надо бы эвакуировать как можно больше народу во вроде бы лояльный Лордерон. Никакой поддержки во время Первой войны своему южному соседу Лордерон так и не оказал, хотя король Ллейн о такой поддержке просил. Тем не менее, Лотар был уверен, что толпа беженцев окажется куда более весомым аргументом, нежели бумага с королевской печатью. В итоге Лотару и уцелевшим войскам Штормграда удалось кое-как погрузить горожан на корабли и спастись из пылающего города. В тот день Орда ликовала, однако Оргрим Молот рока прекрасно понимал, что радоваться ещё рановато. Орки одержали победу в Первой войне, уничтожив Штормград, однако на севере было ещё больше людских королевств, которые уже будут готовы ко встрече с Ордой – ведь не просто так беженцы направили свои корабли на север. Оргрим не знал, чего ему ждать от новых врагов на севере, но он знал, что разрушение Штормграда не останется без внимания. Также он знал, что Орда понесла тяжёлые потери в Первой войне, и на то, чтобы оправиться от них, придётся потратить много времени. Обобщая, можно сказать, что окончание Первой войны не принесло никакого спокойствия Восточным королевствам. Все уже понимали, что грядёт Вторая война – это понимали орки и люди, это понимали кобольды, это понимали разработчики стратегии Warcraft: Orcs & Humans 1994-го года выпуска, чьё детище стало весьма популярным. Но о Второй войне мы, пожалуй, поговорим в другой раз. А на этом рассказ о Первой войне подходит к концу – доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах.

А теперь всякие важные штуки.

Наименования авторов картинок по порядку:

1. UDON Entertainment

2. Stanton Feng

3. Ken Liu

4. James Ryman

5. Didier Samwise

6. Michael Komarck

7. Derrick Song

8. Stanton Feng

Ссылка на группу ВК с теми же самыми статьями и картинками (плюс там всякие дополнительные активности по мелочи):

https://vk.com/kotbaiunlair

Истоки дома Дагот

Великий дом Дагот впервые появился на просторах Тамриэля ещё в те далёкие времена, когда о массовом выращивании пепельного батата никто даже не задумывался, а кимеры только начинали привыкать к размеренной (по меркам Морровинда) оседлой жизни. Дом Дагот успешно пережил массовое противостояние домов, и в результате стал одним из шести Великих домов Морровинда, один из которых (это как минимум) существует и по сей день. Как и другие Великие дома, дом Дагот полноценно участвовал в политической жизни своей страны, определяя её общее направление и нюансы. От них, например, зависело, будут ли торговцы класть в упаковку девять яиц квама вместо десяти, стоит ли наливать чуть меньше суджаммы в бутылку, но продавать её как полную, а также прочие мелкие, но немаловажные вещи. Территория дома Дагот была не такой уж большой по сравнению с территорией, например, дома Дрес, однако полезных ресурсов там имелось в достатке. Плодородные земли вокруг спящего вулкана Красная гора, множество полезных ископаемых, зверьё с прочной кожей и не менее прочными панцирями – всё это позволило дому Дагот сделать свои земли на острове Вварденфелл отличным местом для жизни. И даже соседи дому Дагот достались вполне приличные – двемеры. Несмотря на многочисленные конфликты между двемерами и кимерами в ранние годы Первой эры, спустя несколько веков им пришлось объединиться против общего врага – нордов. Двемерский клан Руркен не пожелал ни с кем объединяться и полным составом отправился в западный Тамриэль воевать с волшебником Шалидором, однако те двемеры, что остались на острове Вварденфелл, успешно пережили войну с нордами. В дальнейшем они вошли в состав Первого совета и наравне с шестью Великими домами Морровинда осуществляли управление их общим государством. И ближайшим соседом, с которым двемеры сумели выстроить наиболее тесные отношения, был Великий дом Дагот. Со временем дом Дагот многое перенял от двемеров, в том числе и скептическое отношение к разного рода высшим сущностям, вроде принцев даэдра. И как раз вскоре после этого дела дома Дагот покатились скрибу под хвост.

Лорд Ворин Дагот

Ещё задолго до начала Войны Первого совета лидером дома Дагот стал лорд Ворин Дагот – близкий друг самого Неревара Индорила. Под руководством лорда Ворина дом Дагот процветал. С двемерами были налажены торговля и культурный обмен, земледельцы постоянно собирали богатые урожаи всякой съедобной растительной чепухи, да и в целом ничто не предвещало беды. Даже в магии дом Дагот преуспел ещё до того, как это сделал дом Телванни - на момент начала Войны Первого совета в распоряжении лорда Ворина находились самые настоящие боевые маги, хоть и не в очень большом количестве. Среди других Великих домов Дагот занимал положение, схожее с положением дома Телванни до Красного года – члены дома периодически позволяли себе всякие мелкие непотребства, однако им это сходило с рук. Дом Дагот в те времена был одним из наиболее могущественных и богатых Великих домов наравне с домом Индорил. И так как лорды Индорил и Дагот были друзьями, даже самые ярые защитники даэдрического культа кимеров не осмеливались открыто выступать против «почти безбожных» друзей «этих гадких двемеров». Тем не менее, несмотря на некоторую отчуждённость дома Дагот от его коллег по цеху, его не получится назвать полностью независимым от даэдрического культа кимеров. Многие члены этого Великого дома оставались верны старым традициям, которые они пронесли через весь Тамриэль. Одним из таких верных традициям кимеров как раз являлся Ворин Дагот. Он понимал, что между его народом и двемерами нарастает напряжение, вызванное огромной пропастью между их культурами. Понимал он также, что и среди его подданных найдётся некоторое количество эльфов, поддерживающих двемерский «культ науки». Лорд Ворин Дагот вообще много чего понимал, но, увы, как-либо повлиять на приближающуюся Войну Первого совета он уже не успел. Ну, разве что невольно поспособствовать её началу.

Дом Дагот и Война Первого совета

Как вы знаете, война между Великими домами Морровинда и двемерами разгорелась из-за того, что двемеры нашли под землёй самое настоящее (скорее всего) сердце бога Лорхана и попытались использовать его в своих целях. Кимеры же считали, что сердце Лорхана должно вечно мариноваться в самых недрах Нирна, и доставать его оттуда – один из самых ужасных поступков, которые только может совершить мер. Двемеры же, явно не намереваясь считаться с запретами каких-либо божеств или демонов, затеяли грандиозное строительство в глубинах Красной горы. Они намеревались создать гигантского мерообразного автоматона, также известного как Медный бог и Нумидиум, и сердцем ему послужило бы сердце Лорхана. Как только Ворин Дагот понял, что затевают двемеры, он немедленно рассказал об этом своему другу Неревару, а тот уже вынес это на обсуждение с участием глав Великих домов и религиозных кимерских элит. Большинство сразу же потребовало атаковать Красную гору и прекратить то безобразие, которое устроили там двемеры, однако Неревар хотел для начала попытаться решить дело миром. Он знал, что в сражениях с технологически продвинутыми двемерами погибнет множество кимеров, и не хотел для них такой судьбы. К тому же расположение земель, принадлежащих дому Дагот, говорило об одной очень неприятной вещи – друг Неревара, лорд Ворин, в любом случае должен будет принять на себя первый удар. И вскоре лорд Дагот действительно принял его, ведь король двемеров Думак, как ни пытался взывать к нему Неревар, так и не согласился остановить строительство Нумидиума, начатое Кагренаком.

Так как словами Неревар ничего не добился, он был вынужден уступить настойчивым требованиям начать войну с двемерами. Ворин Дагот в этой войне выступил на стороне своего друга, однако не все члены дома последовали его примеру – слишком уж велико оказалось влияние двемеров. Помимо этого, Думак вовремя подсуетился и даже пригласил в Морровинд несколько орочьих и нордских кланов, которые должны были укрепить и без того непробиваемую тяжелую пехоту двемеров. В результате объединённая армия кимеров столкнулась с противником, наголову превосходящим все её возможности. Автоматоны, тяжелая пехота, маги-отступники дома Дагот, а также умелое руководство принесли защитникам Красной горы немало побед, но даэдропоклонники не собирались сдаваться. Их было значительно больше, чем врагов, и у них был Неревар Индорил, который решил, что если уж и возвращаться к корням, то по полной программе. Неревар заключил союз с кочевыми племенами эшлендеров, которые предоставили армии кимеров своих лучших следопытов – именно они в итоге оказались ключом к победе над двемерами и их союзниками. Обладая достоверными сведениями о перемещениях сил противника, а также о том, как выгоднее всего размещать собственные силы, Неревар добился главного – штурма Красной горы. Скорее всего, этот штурм был не результатом планомерного контрнаступления кимеров, а попыткой быстро завершить войну, одолев противника одним решительным ударом. И попытка эта увенчалась успехом – Неревар Индорил и Ворин Дагот вместе пробились к самому сердцу Красной горы, где сразились с королём Думаком и Кагренаком. Оба знаменитых двемера были побеждены, однако… однако здесь присутствуют некоторые расхождения в описании событий штурма Красной горы. И так как расхождения эти напрямую связаны с падением дома Дагот, то им явно стоит уделить время.

Официальная версия, долгое время распространяемая с подачи Трибунала, говорит о том, что Думак просто погиб в битве, и никакого эпичного поединка между ним и Нереваром не было. Кагренак же, слегка слетев с катушек после гибели своего короля, использовал изготовленные ранее инструменты на сердце Лорхана, в результате чего все двемеры исчезли из Нирна, а кимерам оставалось только разгребать послевоенный беспорядок. Как только двемеры исчезли, Неревар оставил Ворина Дагота присматривать за инструментами и Сердцем, а сам отправился к Вивеку, Альмалексии и Сота Силу, чтобы рассказать им о случившемся. Трибунал решил использовать Инструменты Кагренака и мощь Сердца в своих целях, однако Неревар сказал им «нет», и они сразу же послушались. После этого они все вместе отправились в заброшенную крепость Красной горы, где обнаружили Ворина Дагота, который по какой-то причине сошёл с ума. Дагот наотрез отказался отдавать Инструменты, так что Неревару пришлось с ним сразиться. В результате Дагот спрятался где-то в глубине горы, а Неревар, смертельно раненый, решил поскорее погибнуть, чтобы не мешать Трибуналу делать благое дело. И Трибунал сделал то, что планировал изначально – связал себя мистическими узами с Сердцем, превратившись из троицы властных кимеров в полубогов. Азуре это не понравилось, ведь ранее Трибунал уверял её в том, что они даже не притронутся к Сердцу. И вот, чтобы в дальнейшем кимеры особо не выпендривались, Азура прокляла весь их народ, сделав их серокожими и красноглазыми. Менее официальная версия, за распространение которой вполне можно было ожидать вторжения в личное пространство со стороны храмовников, описывает те же самые события, но немного иначе. Указывается, что Неревар одержал победу в поединке с Думаком, а Ворин Дагот – с Кагренаком. После этого Неревар воззвал к Азуре, и та рассказала ему, как с помощью Инструментов отсечь двемеров от магии Сердца – Неревар сделал так, как сказала ему Азура, и двемеры исчезли. После этого Неревар отправился к Трибуналу, оставив Ворина охранять Инструменты. Трибунал же, узнав о том, что величайшие двемерские изобретения просто так лежат в недрах Красной горы, предательски расправился с Нереваром – именно за это Азура прокляла кимеров, изменив их навсегда. Узнав о том, что случилось с Нереваром, лорд Дагот попытался отомстить за смерть своего друга, но потерпел поражение от рук Трибунала, получившего божественную силу. Как видите, концовки у обеих версий истории одинаковы – Вивек, Альмалексия и Сота Сил стали полубогами, заимев при этом смертельного врага в лице Ворина Дагота.

Падение и вознесение дома Дагот

После мутного случая с инструментами Кагренака Трибунал, полностью довольный собой, отправился насаждать свой собственный культ по всему Морровинду. Дом Дагот в полном составе был объявлен сборищем предателей – большую часть представителей этого дома попросту убили, а выжившие либо стали частью других Великих домов, либо разбрелись по всему свету, пытаясь начать новую жизнь. Но Ворин Дагот, который зачем-то начал называть себя Дагот Уром, всё то время, пока за пределами Красной горы происходило всякое, таращился на сердце Лорхана и размышлял. Дагот Ур уже твёрдо решил, что именно сделает с Трибуналом, когда доберётся до него, но ему всё же пришлось выжидать в течение многих веков, чтобы магия Сердца успела как следует его пропитать. И как только это произошло, Дагот Ур начал готовить ловушку для Трибунала, который время от времени приходил к Сердцу, чтобы пополнить запас своих божественных сил. Воспользовавшись своими новыми удивительными способностями, лорд Дагот воззвал к ещё живым данмерам, в чьих жилах текла кровь Шестого дома – не все ответили на зов, но помощники у Дагот Ура всё-таки появились. Не забыл новый хозяин Красной горы и об убитых представителях дома Дагот – полноценно восстать из мёртвых они не смогли, так что просто превратились в пепельных упырей и вампиров, обладающих не только отвратной внешностью, но и могуществом. Вскоре Трибунал, даже не подозревая о том, что направляется в ловушку, явился в комнату Сердца – там-то все эти пепельные упыри и выпрыгнули из своих тёмных углов. Вивек, Альмалексия и Сота Сил были, конечно, весьма могучи, но справиться с возрождённым домом Дагот они не смогли. Трибуналу всё же удалось уцелеть и выбраться из ловушки, подготовленной Дагот Уром – несмотря на это, Трибунал лишился значительной части своего могущества, ведь у него больше не было возможности постоянно подпитывать его от сердца Лорхана. Трибунал понимал, что не сможет одолеть Дагот Ура в открытом бою, так что решено было просто отложить эти неприятности в долгий ящик, названный Призрачным Пределом. В этом ящике возрождённый Шестой дом лишь окреп и стал ещё более могущественным, чем прежде.

Дагот Ур и появление Нереварина

Находясь в полной безопасности благодаря Призрачному Пределу, Дагот Ур и его дом становились всё более и более могущественными, пока, наконец, в Морровинд не вырвались пепельные бури, моровые поветрия и корпрус. Всё это произошло в 400-х годах Третьей эры и было спланировано лично Дагот Уром и его ближайшими соратниками, могучими пепельными вампирами. К настоящим вампирам Тамриэля эти ребята не имели никакого отношения, но подробнее на этой теме мы остановимся в статье про вампиров. Если, конечно, я её напишу. Так вот, в числе деяний Шестого дома были не только распространение заразы и организация небольших сект по всему Морровинду, но также убийства видных политических деятелей, симпатизировавших Империи. Империю Дагот Ур невзлюбил сразу же, как только узнал о ней – мысль о том, что Морровиндом будут править не-данмеры, вызывала у него изжогу. Он даже начал строительство нового Нумидиума, получившего имя Акулахан, желая использовать его против Империи и Великих домов, которые позволили ей появиться в Морровинде. Предполагалось, что Акулахан сметёт любое сопротивление, после чего Морровинд, населённый только данмерами, вступит в новую эру процветания и возрождения традиционного даэдрического культа. Главным орудием осуществления этого грандиозного замысла, как ни странно, был совсем не Акулахан, а корпрус. Конечно, гигантский боевой голем определённо стал бы весомым аргументом в руках Дагот Ура, однако именно благодаря корпрусу Шестой дом получил множество бесплатных рабочих, которые и занимались постройкой Акулахана. В дополнение к этому, моровые болезни и непосредственно корпрус сильно сказались на экономике Морровинда и боеспособности Великих домов, подготовив благодатную почву для того дня, когда дом Дагот наконец покинет Красную гору.

И пока Дагот Ур делал вообще всё, что хотел (а хотел он довольно-таки много), Трибунал стремительно терял как власть, так и популярность. Разговоры о том, что Трибунал – это ложные боги и вообще знатные редиски, становились всё громче, но долго это продолжаться не могло. Однажды на остров Вварденфелл прибыл корабль всего с двумя заключённым на борту. Одному из них предстояло стать настоящей легендой, спасителем Морровинда, а второму (или второй – точно никто не знает) – просто каким-то там воплощением святого Неревара Индорила. Именно Нереварину предстояло сразиться с обезумевшим Ворином Даготом, предварительно пробежавшись по всему Вварденфеллу в поисках ценных вещей и приключений. Путешествуя по Вварденфеллу, Нереварин привлёк внимание дома Дагот, а вскоре и сам Дагот Ур узнал в чужестранце своего друга Неревара. Желая воссоединиться со старым другом, Дагот Ур приложил определённые усилия для того, чтобы Нереварин тем или иным образом стал его союзником – подхватив корпрус, сойдя с ума или просто установив интересный, но не каноничный мод «Сердце Хаоса». Нереварин же, явно не испытывая никакого удовольствия от необходимости иметь дело с пепельными тварями и моровыми бурями, совершил гениальный обманный манёвр, пойдя по основной квестовой ветке. И вот, стоило Нереварину подхватить корпрус, как чародей по имени Дивайт Фир, который усиленно изучал «божественную болезнь», исцелил его от негативных симптомов этой болезни с помощью загадочного зелья и сюжетной необходимости. После этого нереварину оставалось только порешать кое-какие вопросы с Вивеком, а потом выдвигаться к Красной горе с явным намерением начистить кое-кому его наглую золотую маску. По прибытии в окрестности Красной горы, Нереварин понял, что Дагот Ур и все слуги Шестого дома ему не ровня. Он пробился прямиком к сердцу Красной горы и сердцу Лорхана, попутно отобрав у пепельных вампиров инструменты Кагренака. С помощью Инструментов Нереварин разорвал связь Сердца со всеми, кто успел к нему «присосаться», как это сделал сам Неревар (если, конечно, верить именно такой версии событий) много веков назад – это и стало истинным концом Шестого дома. Вполне вероятно, что где-то в Тамриэле ещё остались потомки Великого дома Дагот, но вот сам дом навсегда стал достоянием истории.

Наследие дома Дагот

Итак, Великий дом Дагот был окончательно уничтожен в Третью эру. Дагот Ур и его пепельные вампиры остались в прошлом. Там же остались моровые бури, корпрус и безумцы, порабощённые тёмной волей лорда Дагота. Но что же оставил после себя Шестой дом в Тамриэле? Если, конечно, не считать всяких страшных историй про больных корпрусом и пепельную нечисть, которая забирается по ночам в дома и подчистую сжирает всю вяленую скрибятину. Ну, о культуре и обычаях Шестого дома сейчас известно крайне мало, ведь Трибунал, объявив весь дом Дагот предателями и нечестивцами, постарался стереть все упоминания о нём. Да и сам Ворин Дагот, превратившись в безумного Дагот Ура, своими действиями совершенно не способствовал популярности своего дома в народе. И всё же Шестой дом не пропал бесследно. Так, известен герб этого дома, изображающий чёрно-красного шалка – крупного хищного жука, который водился на острове Вварденфелл вплоть до Красного года. Почему был выбран именно шалк? Ну, вероятно, он показался древним кимерам из дома Дагот наиболее презентабельным – вряд ли кому-то понравился бы скальный наездник или фуражир квама на гербе. Также известно, что столицей дома Дагот был город Когорун, расположенный к северу от Красной горы. Ранее этот город-крепость был одним из самых преуспевающих поселений на Вварденфелле, однако теперь Когорун, как и большая часть острова вообще, погребён под толстым слоем пепла. И, напоследок, кое-что известно о моде дома Дагот. Вполне вероятно, что мужчины этого дома отпускали длинные бороды, а потом вычурно заплетали и украшали их, что является прямым следствием их близкого соседства с двемерами. Впрочем, мода на длинные бороды также могла распространиться уже после того, как Ворин Дагот обезумел и начал создавать пепельных вампиров. Пожалуй, стоит упомянуть ещё и цикл из семи внутриигровых книг под названием «Ядовитая песня». Это чисто художественное произведение, не претендующее на историческую достоверность, и рассказывается в нём о Даготе Тейтоне – потомке Шестого дома, который ничего не знал о своём происхождении до определённого момента. Обойдёмся без спойлеров на тот случай, если вы сами захотите прочитать эту «Ядовитую песню». Ну, и вот на этом рассказ о Великом доме Дагот подходит к концу, а я со спокойной душой говорю вам, - «до новых встреч в новых рассказах».

Наименования авторов (или групп авторов) картинок:

1. RisingMonster

2. RisingMonster

3. Nuare Studio

4. Nuare Studio

5. Nuare Studio

6. Vu Nguyen

Ссылка на группу автора текста (это я):

https://vk.com/kotbaiunlair

Принц Артас прибывает в Нордскол

Покинув горящий Стратхольм, принц Артас повёл своих людей к кораблям – единственному на тот момент способу относительно безопасно и быстро добраться до Нордскола. На то, чтобы увести значительную часть флота Лордерона неведомо куда, необходимо было получить согласие короля и его военачальников. Однако ещё не все в королевстве были в курсе перемен, произошедших с принцем, так что и капитаны кораблей доверяли ему в достаточной мере, чтобы воздержаться от лишних вопросов. К тому же Артас позаботился о том, чтобы все необходимые корабли были подготовлены к плаванию как можно быстрее. Известия о судьбе Стратхольма только-только достигли Столицы, а принц со своими людьми уже направлялся к загадочному северному континенту. Никто из них ещё не знал, с чем им предстоит столкнуться в Нордсколе, но каждый был полон решимости довести дело до конца. Ну, кроме тех людей, которые не участвовали в Очищении Стратхольма, а за принцем отправились только потому, что он так приказал. Да, этим ребятам уж точно не позавидуешь. Как бы то ни было, спустя некоторое время, проведённое в море, Артас и его небольшое войско добрались до недружелюбных берегов Нордскола. Несмотря на то, что некоторые корабли разбились о скалы, коварно скрывавшиеся под водой, большая их часть уцелела. Моряки Лордерона не были настолько же умелы, как моряки Кул-Тираса или Гилнеаса тех времён, однако им удалось бросить якоря в Бухте кинжалов, что в Ревущем фьорде – оттуда Артас и возобновил поиски Мал’Ганиса. Правда, обнаружить местонахождение повелителя ужаса оказалось куда сложнее, чем добраться до Нордскола. И речь даже не о многочисленных мертвецах Плети, которые вынудили Артаса перейти в оборону почти сразу по прибытии. Речь об отсутствии нормальных карт Нордскола – морских карт в Лордероне было предостаточно, однако сам северный континент в то время был настоящей загадкой для жителей Восточных королевств. Хорошо ещё, что нашему принцу собирался помочь один скромный и неприметный Король мёртвых.

Ледяная скорбь

Король-Лич был уже очень близок к тому, чтобы сделать Артаса Менетила своим орудием – нужно было только вручить ему проклятый клинок, пожирающий души смертных. Ледяная скорбь, как и различные части доспехов, в которые повелители ужаса заключили душу Нер’зула, содержала в себе частицу этой самой души. Сильно упрощая, можно сказать, что Нер’зул собирался всучить Артасу кусок самого себя, чтобы иметь возможность напрямую влиять на помыслы принца. Для того же, чтобы привести Артаса к Ледяной скорби, Нер’зул решил воспользоваться дворфийской экспедицией, которая как раз в этот самый момент прочёсывала Нордскол, составляя карты и разыскивая старинные диковинки. Возглавлял эту экспедицию лично Мурадин Бронзобород, который, как было известно Королю мёртвых, обучал юного принца владению оружием, когда тот был ещё совсем мал. Чтобы Мурадин наверняка встретился с Артасом, да ещё и принёс ему сведения о местонахождении Ледяной скорби, Король-Лич разработал крайне хитроумный план. Сначала он приказал своим слугам подбросить всю необходимую информацию в лагерь дворфийской экспедиции, тщательно замаскировав её под уже имеющиеся у дворфов записи. После этого боевые отряды нежити перешли в умеренное наступление, оттеснив экспедиционный отряд Мурадина к Ревущему фьорда, где ему и предстояло встретиться с Артасом. Если бы принц Артас узнал обо всей этой многоходовочке заранее, то у него бы попросту лопнула голова, и он бы так никогда и не отомстил злополучному повелителю ужаса.

Принц Артас, равно как и сам Мурадин, был несказанно рад увидеть знакомое лицо вместо хищного оскала очередного вурдалака. И дворфы, и люди Артаса, с трудов сдерживая атаки нежити, нуждались в одном - в надёжном союзнике. У Мурадина же, вдобавок к нескольким дюжинам крепких дворфийских рук и запасу пороха, имелась для принца отличная история о зачарованном клинке, который наверняка был способен сразить даже демона – именно такого оружия Артасу и недоставало. Получив эту небольшую, но всё же надежду на то, что его месть увенчается успехом, Артас впервые за долгое время воспрянул духом. Увы, ненадолго. Провозившись пару недель в Ревущем фьорде, Артас упустил свой единственный шанс по-быстрому настучать Мал’Ганису по голове, а потом с триумфом вернуться на родину. За это время до Нордскола уже успел добраться дирижабль (гоблинский – крайне рискованно, но зато очень быстро) с посланником короля Теренаса на борту. Посланник прибыл в лагерь Артаса с известиями о том, что король сворачивает экспедицию своего сына и отзывает всех людей, которых тот повёл за собой, назад, в Лордерон. Прибытие посланника из Столицы стало не только отличной возможностью для Артаса засунуть своё приподнятое настроение куда подальше, но также принять очередное безумное решение, продиктованное его жаждой мести. Он решил особо не раздумывать (ещё бы он это умел), а просто сжечь все корабли, на которых его люди смогли бы вернуться домой. В совершённом злодеянии принц обвинил группу наёмников, которых он использовал для того, чтобы пробиться к кораблям через укрепления Плети. Мурадин, наблюдая рождение злобного гения своими собственными глазами, всё же не смог заставить себя выступить против Артаса – да и кто бы ему тогда поверил?

Лишённые возможности добраться до родных краёв, люди Артаса и дворфы из экспедиции Мурадина наполнились решимостью. Они могли бы просто дождаться помощи из Лордерона, однако никто из них в тот момент не был уверен, что сумеет продержаться так долго под напором сил Плети. И дворфы, и люди были уже порядком измотаны, и единственной возможностью выжить им казалась сокрушительная победа над Мал’Ганисом и его мертвяками. Ясное дело, что о зловещем Короле-Личе или повелителях Пылающего легиона тогда мало кто знал, и потому даже самый занюханный повелитель ужаса вполне мог показаться средоточием мирового зла. Но вернёмся к Артасу, который как раз затеял добыть Ледяную скорбь, надеясь, видимо, с её помощью перебить всю нежить в одиночку. Времени на это у него, правда, оставалось всё меньше – силы его бойцов были на исходе, а нежить даже и не думала заканчиваться. Вскоре Артас всё-таки решился оставить оборону лагеря на своих офицеров, а сам отправился навстречу своей судьбе. Вооружился он лишь своим молотом, несколькими верными людьми, Мурадином, который знал дорогу к хранилищу Ледяной скорби, а также своей непоколебимой волей, твёрдой, как расплавленное железо. Пробившись к заветному клинку, Артас и Мурадин увидели алтарь, на котором, закованная в глыбу льда, покоилась Ледяная скорбь. Принц тут же ринулся к своей добыче, однако Мурадин попытался остановить его – он умел читать руны, а те руны, что были высечены на алтаре, не предвещали владельцу клинка ничего хорошего. Увы, в этот самый момент, словно почувствовав колебания принца, Король-Лич усилием воли разбил лёд вокруг своего меча. Один из осколков ледяной глыбы угодил Мурадину прямо в голову, выведя отважного дворфа из сюжета на некоторое время. В иное время Артас бросился бы своему другу на выручку, но теперь его взгляд был полностью прикован к Ледяной скорби. Не обращая внимания на Мурадина, Артас обхватил своими холодеющими пальцами рукоять проклятого клинка, после чего в одиночестве вернулся в свой лагерь.

Возвращение в Лордерон

Сжимая рукоять Ледяной скорби в своей руке, Артас чувствовал, что с её помощью он обязательно одолеет Мал’Ганиса и всех его прихвостней. Это чувство, конечно же, появилось не в последнюю очередь благодаря Нер’зулу, который ещё не диктовал свою волю принцу напрямую, однако направлял его мысли в нужное ему русло. И гибель одного из повелителей ужаса от рук Артаса как нельзя лучше соответствовала замыслам Короля-Лича. Вернувшись к своим людям, Артас поразил их известиями о гибели Мурадина, а также тем, с какой лёгкостью он уничтожал нежить. Он, конечно, и раньше этим занимался, однако проклятый меч словно бы придавал принцу сил. Вскоре Артас повёл своё изрядно поредевшее войско вглубь континента, не обращая внимания на усталость и тяжёлые потери среди своих людей. Что-то (вернее, «кто-то», но Артас об этом ещё не догадывался) подсказывало принцу, что он уже почти добрался до Мал’Ганиса. Спустя какое-то время, преодолев оборону сил Плети, Артас всё-таки добрался до ненавистного повелителя ужаса. Мал’ганис, видимо, считал, что наследный принц Лордерона немедленно преклонит перед ним колено, но взмах Ледяной скорби немедленно развеял любые иллюзии повелителя ужаса относительно замыслов Короля-Лича. Сразив повелителя ужаса, Артас понял, что способен на равных биться с демонами, но в голове его застыл вопрос – может ли он получить ещё больше силы и власти? Шёпот, доносившийся из Ледяной скорби, говорил принцу, что это возможно, что он научит его, как получить силу, которая и не снилась его отцу. Вслушиваясь в тихий шёпот своего клинка, Артас отправился в путешествие по ледяным пустошам Нордскола. Но он уже знал, что однажды вернётся в Лордерон, чтобы взять своё.

Вдоволь нагулявшись по Нордсколу, Артас приобрёл всё, что ему было необходимо для возвращения на родину: неестественную бледность, седину, огромные синяки под глазами. Ну, и ещё всеобъемлющие знания тёмной магии, которыми наделил его Король-Лич – единственный господин, перед которым Артас без лишних слов был готов склонить голову. И этот же самый Король-Лич заверил принца в том, что отныне весь Лордерон принадлежит только ему и его мёртвым слугам, которых он выберет сам. Первыми такими слугами стали уцелевшие члены экспедиции, которую Артас привёл в Нордскол – большинство из них принц сделал обычными ходячими трупами, и лишь некоторым даровал силы, подобные его собственным. Теперь у принца Артаса была новая армия, которая не уставала, не сомневалась, и которая готова была пересечь вслед за ним море. И вот, однажды Артас предстал перед воротами Столицы, будучи полностью уверен в том, что пришла пора ему, наследнику престола, стать королём. Как он добрался до Лордерона, если все корабли были сожжены? Ну, наверное стащил у гоблинов дирижабль или придумал что-нибудь ещё. И вообще, не стоит задавать лишних вопросов – так можно всю драматическую атмосферу разрушить. Так вот, приближаясь к тронному залу, Артас всё сильнее наполнялся решимостью. Никто из множества ликующих горожан ещё не знал, какое величие ждёт их в будущем. Но чтобы достичь этого величия, необходимо было принести жертвы, и первой жертвой стал отец Артаса – король Теренас Менетил II, последний законный правитель Лордерона. Артас лично пронзил своего отца Ледяной скорбью, давая своим слугам знак, что время для Очищения Лордерона пришло.

Дорога в Кель’Талас

Эффект неожиданности и хорошее знание местности позволили Артасу за считанные часы завладеть Столицей и её окрестностями – всё было так, как и предсказывал Король-Лич. Присоединив большую часть жителей и гостей Столицы к своему мёртвому воинству, самозваный король Лордерона оставил рыцарей смерти разбираться со всеми более мелкими делами. Сам же он, будучи избранным рыцарем Короля-Лича, отправился в Андорал, чтобы исполнить прямую волю своего повелителя – найти останки Кел’Тузада. Однако первым делом Артас нашёл место погребения своего Непобедимого и подарил ему не-жизнь – отныне ничто было не в силах разлучить их. Артас не до конца понимал, зачем Королю-Личу нужны останки Кел’Тузада, но это не помешало ему перебить целую кучу народу, чтобы добраться до них. Дальнейшие указания оказались уже несколько понятнее – нужно было просто вторгнуться в королевство высших эльфов и высыпать то, что осталось от Кел’Тузада, в Солнечный колодец. И если при этом Кель’Талас станет частью владений Артаса, то никто (исключая, конечно, самих эльфов) не будет против – эта часть понравилась Артасу больше всего. Оставалась лишь одна загвоздка – останки некроманта грозили не вынести путешествия и, видимо, прийти в негодность. К счастью, в Лордероне как раз имелась очень удобная урна для транспортировки разного рода останков, которая находилась в руках Утера Светоносного, бывшего учителя Артаса и главы ордена Серебряной длани. Урна, вдобавок ко всему прочему, не пустовала – в ней находился прах короля Теренаса, и Утер взял на себя обет защищать его до последней капли крови, что, конечно, Артаса ничуть не смущало. Правда, Артас совсем не ожидал, что старый паладин при встрече сумеет его одолеть. Утер сражался отважно, вот только нанести последний удар он так и не смог – его остановила клятва, данная покойному королю. У стен Стратхольма эта клятва не позволила Утеру выступить против Артаса, теперь же она стоила ему жизни. Артас убил своего бывшего учителя без колебаний. Утер был частью его прежней жизни, а от неё новоиспечённый рыцарь смерти стремился избавиться как можно скорее.

Возможно, у вас есть пара вопросов относительно того, как тело Теренаса сумели вынести из Столицы, захваченной Плетью, а также почему, собственно говоря, нельзя было переложить останки Кел’Тузада в другую, более легкодоступную посудину. Вопросы-то, может, и есть, но задавать их некогда, ведь Артас, заполучив урну, сразу же направился к границам Кель’Таласа во главе армии нежити. Эльфы о приближающейся угрозе ничего не знали, так как много лет были изолированы от внешнего мира, полностью поглощённые истреблением лесных троллей и лежанием на своих расписных подушках. Никакой обороны против нежити эльфы, само собой не выстроили – обычная тактика, которая всегда помогала следопытам Луносвета против троллей, против мертвецов оказалась крайне неэффективна, ведь измотать их было попросту невозможно. В результате именно эльфы стали теми, кого измотал противник – войско Артаса продвигалось к Луносвету неумолимо, уничтожая всё на своём пути и постоянно пополняя свои ряды за счёт убитых эльфов. Высшие эльфы всеми силами старались хотя бы задержать продвижение Плети, но у них так ничего и не вышло – Артас проложил себе дорогу через их земли прямо к острову Кель’Данас, где и располагался Солнечный колодец, источник силы кель’дорай. Последним препятствием на пути Артаса оказался король Анастериан Солнечный скиталец, вооружённый древним огненным клинком, Фело’мелорном. К сожалению, Анастериан оказался не в силах выстоять в открытом бою с рыцарем смерти, и Артас быстро покончил с ним. После этого он смог беспрепятственно высыпать останки Кел’Тузада в Солнечный колодец, и некромант возродился в облике лича. Ещё один приказ Нер’зула был исполнен.

Пришествие Архимонда

Так же, как некогда Утер, Кел’Тузад стал для Артаса наставником – из бесед с некромантом самозваный король узнал много нового о замыслах Короля-Лича и Пылающего легиона, а также о том, какую во всём этом роль играет Лордерон. Тем временем начальство в лице Архимонда начало капать Нер’зулу на его несуществующие мозги – один из самых доверенных генералов Саргераса намеревался лично явиться в Азерота для его последующего уничтожения. Армия нежити уже была готова, и не хватало ей только подобающего предводителя, каковым и считал себя Архимонд. На костлявые плечи Кел’Тузада при этом ложилась обязанность открыть для Архимонда подходящий портал в каком-нибудь красивом месте. Ну, чтобы Осквернитель сразу же мог уничтожить это красивое место по прибытии. В качестве такого места сразу же был выбран Даларан – там как раз хранилась Книга Медива, содержащая в себе все необходимые знания об открытии демонических порталов. И так как тянуть было некого и не за что (из-за нашествия Плети все коты в Лордероне либо погибли, либо удрали в леса), Артас и Кел’Тузад немедленно взяли Даларан в осаду. В Лордероне оставалось ещё достаточно живых и боеспособных людей, однако хаос, творящийся в королевстве и всеобщая разобщённость сделали своё дело – противостоять Плети тогда не мог никто, даже чародеи. К тому же Даларан в те дни ещё не был готов ко взлёту, и Антонидасу пришлось выстраивать оборону с тем, что имелось на руках. Когда же все козыри были разыграны, Антонидас быстро понял, что для победы их недостаточно – противостоящие ему силы оказались слишком многочисленны и упорны. После недолгой осады Даларан пал, большая часть магов, защищавших его, погибла, а Кел’Тузад получил в свои руки необходимую книгу. Вскоре некромант открыл портал для Архимонда близ Даларана, и на этом участие Короля-Лича и его самых верных слуг в истории Азерота временно завершилось. Артас был ошеломлён тем, как бесцеремонно демоны отодвинули его, завоевателя Лордерона и Кель’Таласа, на второй план, однако Кел’Тузад поспешил его успокоить – с выходом дополнения The Frozen Throne придёт их время вершить историю.

Тайная миссия Артаса

Некоторое время Артас сидел в Столице и, вероятно, думал о том, каким замечательным королём он стал – кругом руины, править некем и незачем, а Сильвана подозрительно шуршит в углу по ночам. Однако вскоре Король-Лич нашёл Артасу подходящее занятие – он приказал своему верному рыцарю смерти отправляться в Калимдор и мешать продвижению Пылающего легиона любыми доступными методами. Скорее всего, Артас представлял себе абсолютную власть, которую ему обещали, несколько иначе, но не суть. Под видом одного из мелких командиров мёртвых легионов Архимонда Артас добрался до Калимдора, где тайно принялся совершать одну диверсию за другой. Он пользовался своими знаниями тёмной магии, чтобы вызывать в нежити ярость, и это нередко портило слугам Пылающего легиона всю малину. Гадить демонам в тапки Артасу ничуть не нравилось, ему постоянно хотелось сделать что-нибудь значительное – такое, например, что сможет перевернуть ход войны. И однажды он нашёл подходящую возможность, называлась которая черепом Гул’Дана. С помощью этого черепа повелитель ужаса Тихондрий осквернил значительную часть эльфийских лесов и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Самостоятельно Артас покончить с Тихондрием и забрать череп не мог – это сразу же привлекло бы внимание владык Пылающего легиона к Нер’зулу. К счастью, поблизости как раз пробегал Иллидан, который совсем недавно был освобождён из темницы и уже подыскивал себе подходящее дельце. Оставалось только его как-нибудь уговорить заняться Тихондрием. Чтобы претворить свой замысел в жизнь, Артас решил подкараулить Иллидана на тихой лесной полянке. Там он и рассказал охотнику на демонов, где и каким образом можно одновременно раздобыть силы, а также помочь демонам проиграть войну. Завершив свою миссию, Артас вернулся в Лордерон, чтобы заниматься абсолютно ничем.

Артас покидает Лордерон

Не делая ничего, Артас просидел в Лордероне ещё какое-то время, пока, наконец, Король-Лич не сообщил ему свой новый приказ, и приказал он вышвырнуть всех повелителей ужаса, а также их прихвостней из владений Плети. Приказ этот Артас исполнил с огромным удовольствием, ведь демоны ещё со времён Очищения Стратхольма портили ему нервы. Радость победы, однако, вскоре выветрилась, и всё по вине Иллидана, который начал шатать Ледяной трон Короля-Лича по воле разъярённого Кил’Джедена. Довести дело до конца Иллидану не позволили, однако удар он нанёс весьма ощутимый – Нер’зул начал терять свои силы, а некоторые его слуги в одночасье обрели подобие былого разума. Для Артаса всё это безобразие означало ровно одну вещь – пришла пора ему покинуть свои родные края навсегда, чтобы стать новым вместилищем для души орочьего шамана. И притом более надёжным вместилищем, нежели глыба льда и пустой комплект доспехов. Артас же, помимо исполнения воли своего господина, решил отправится в Нордскол и по иной причине – он наконец-то получил возможность примерить корону, полностью соответствующую его амбициям. Покинуть Лордерон, правда, оказалось не так уж легко – почуяв, что Король-Лич и его слуги теряют силу, повелители ужаса перехватили контроль над частью нежити и попытались прикончить Артаса. Кроме демонов, то же самое попыталась сделать и Сильвана, освободившаяся из-под власти Нер’зула и, соответственно, Артаса. Но несмотря на все преграды, Артасу всё-таки удалось добраться до кораблей и с горсткой ещё подконтрольной ему нежити отплыть к далёкому Нордсколу. А разгребать весь бардак, который Артас оставил позади, досталось Кел’Тузаду. И до конца он его так и не разгрёб.

Артас-король мёртвых

Если и можно что-нибудь сказать о новом путешествии Артаса в Нордскол, так это то, что такое путешествие имело место быть, и в результате наш герой попал туда, куда собирался. В Нордсколе Артас столкнулся с острой необходимостью спуститься в заброшенные подземелья, в которых некогда кипела жизнь, но теперь скрывалось древнее, ужасное зло. Ну, то есть в азеротский аналог Мории – Азжол-Неруб. Хорошо ещё, что у Короля-Лича под рукой всегда был Ануб’арак, которого он и послал Артасу на подмогу. Спустившись в древнее королевство нерубов, Артас и Ануб’арак сумели опередить Иллидана с его союзниками, которые также прибыли в Нордскол, чтобы повидаться с Королём-Личом, но с иными мотивами. Вновь очутившись на поверхности, Артас увидел, что Иллидан Ярость бури уже со всех копыт несётся в сторону Ледяного трона, чтобы закончить начатое. Нер’зул, предчувствуя приближение взбучки, влил в Артаса свои последние силы и приказал ему любой ценой остановить Иллидана. Так Артас и сделал – он настиг охотника на демонов почти у самой вершины, и там же произошла битва, которую разработчики почему-то решили сделать похожей на аниме (нет, серьёзно, поищите тот ролик где-нибудь, если ещё не видели его). Победа, как вы понимаете, досталась Артасу, а Плеть тем временем, почуяв неожиданный прилив сил, в два счёта смяла ряды эльфов крови и наг, бросившихся на выручку своему лидеру. Но Артаса всё это уже не волновало – его ждала желанная корона, оставалось лишь сделать несколько сотен шагов и забрать обещанное. Тем не менее, перед тем, как водрузить корону себе на голову, Артас колебался. Уж не собирается ли Король-Лич просто использовать его в качестве банки для варенья, в которой вместо варенья будет храниться душа давно погибшего орка? Несмотря на множество сомнений, в итоге Артас всё-таки решился сделать шаг в неизвестность. Позади у него были только враги, а впереди его ожидало будущее, которое он сам выбрал уже давным-давно – он станет Королём-Личом.

Вот и подошла к концу вторая часть большой статьи об Артасе Менетиле и его приключениях в разных уголках Азерота. Стал ли он действительно Королём-Личом, одолев разум Нер’зула? Или же Нер’зул сам поглотил разум принца, став ещё более могущественным, чем прежде? А может, оба разума слились воедино, образовав одного большого и страшного Короля-Лича? Ну, возможно, мы ещё когда-нибудь поговорим об этом, но прямо сейчас… прямо сейчас я говорю вам, - «до новых встреч!».

P.S. Наименования художников, нарисовавших картинки руками (вероятно):

1. Glenn Rane

2. Pavel Tomashevskiy

3. Paolo Cagampan

4. dai song

5. Jian Guo

6. Younghun Byun

7. Bayard Wu

8. PANSUP KIM

И ещё вот ссылка на мою группу ВК: https://vk.com/kotbaiunlair