GhostOfCommunism

Привет всем интересующимся и просто проходящим мимо! Перед вами очередная «лор»-ная статья о вселенной Warcraft, и на сей раз речь пойдёт о лесных троллях Амани. Как и большинству других племён троллей, Амани в жизни везло не так уж часто, но… но не будем забегать вперёд.

Если же к вам в голову закрался вопрос «а что это за Амани такие?», то вот очень краткий ответ на него – это те самые тролли, которые известны в основном благодаря своей многовековой войне с высшими эльфами Кель’Таласа, а также участию во Второй войне на стороне Орды. В первой обучающей миссии игры Warcraft III именно о них Тралл говорит следующее: «Лесные тролли! Не могу поверить, что они тоже когда-то были частью Орды». Тралл тогда ещё не знал, что некоторые лесные тролли так и остались частью Орды, но, опять-таки, обо всём по порядку.

Величайший подвиг Амани

Вы ведь наверняка уже знаете, где начинается история всех азеротских троллей, да? Тёмных троллей мы в расчёт не берём, потому что большая их часть в итоге стала эльфами, а остаток вымер где-то в районе Третьей войны. А вот троллистые тролли, что давно не является секретом, построили себе неплохую такую империю на склонах священной горы Зандалар. Там они сформировались как нация, там же устроили первую крупную междоусобицу, пытаясь выяснить, кто будет сидеть на вершине империи, и там же они столкнулись с первым действительно опасным врагом – насекомоподобными акирами и их зловещим главарём к’тракси. Зандалар до сих пор несёт на себе отпечаток бытия колыбелью тролльской цивилизации. Если, конечно, оживлённый портовый город можно назвать простым отпечатком. К сожалению, сейчас тамошние обитатели совсем не уважают Амани, хотя в стародавние времена эти Амани сделали всё, чтобы народ троллей продолжал существовать.

До того, как появились акиры, тролли даже и не думали о том, что кто-то в принципе способен их уничтожить – они ведь, очевидно, были самыми сильными, хитрыми и стойкими существами в мире. По крайней мере, так тролли думали, потому что ещё ничего не знали о тёмных сущностях, таящихся глубоко под землёй. Но несмотря на эффект неожиданности, первое нападение акиры благополучно провалили, когда тролли применили ту же тактику, что и порождения Древних богов. Пользуясь своей численностью, тролли принялись набегать на врагов изо всех сил, пока те не дрогнули и не обратились в бегство. В воплощении передовой на то время тактики набегания толпой троллям помогли два преимущества, которых не было у акиров – это наличие оружия и помощь духов-Лоа. Согласитесь, что сложно стать хорошим оружейником, если ты несколько тысячелетий томишься в подземных инкубаторах, как картошка в горшочке. Что касается духовной поддержки, то у акиров имелись более могущественные покровители, чем духи природы, однако Древние боги своим несчастным созданиям никак не помогли.

Короче говоря, акиры проиграли, а тролли решили их всех извести, чтобы следующего нападения на гору Зандалар уже не произошло. Когда же выяснилось, что акиров по-прежнему очень много, а большинство их всё ещё спит где-то в глубинах Азерота, было решено прекратить гонять сонных насекомых по лесам. Вместо этого сильнейшие племена троллей взяли на себя обязанность найти самые большие гнёзда акиров и уничтожить их. Но как это сделать, если количество гнёзд неизвестно, а количество троллей не позволяет покрыть ими каждый сантиметр материка? Слегка подумав, тролли решили не париться и просто посмотреть, в какой стороне скапливается больше всего акиров. В итоге племя Драккари ушло на север, племя Гурубаши направилось на юг, не забыв вместе с этим заграбастать себе самый большой кусок земли, а племя Амани… что же, племя Амани взяло на себя самое интересное.

Вместо того, чтобы тихо уйти в свою часть Калимдора и сражаться там с безымянными мобами, как это сделали два других племени, Амани с улюлюканьем погнались за «боссом качалки», который окружил себя самыми жирными и крепкими акирами. Отожранные бока и прочный хитин, однако, не помогли акирам справиться с наплывом троллей в незащищённый тыл – Амани, которые умели быть тихими, когда надо, обошли охрану к’тракси и напали сразу на него самого. То, что произошло дальше, было похоже на один из так называемых «пугорейдов» – все кричали, бегали туда-сюда, стояли в лужах, а под конец полумёртвый танк с парочкой особо увёртливых охотников добили босса, испытав огромное облегчение, потому что повторять этот балаган заново было не нужно. С гибелью к’тракси акиры как-то разом приуныли и дальше воевали только вполсилы, что сильно облегчило задачу для Гурубаши и Драккари. Амани же, хоть их и осталось совсем немного после сражения, сполна постигли смысл слов «почёт» и «уважение». Жаль только, что уважали их заочно – наладить междуплеменную дружбу тролли так и не удосужились, поэтому все просто знали, что Амани очень круты, а им самим этого вполне хватало.

Основание Зул’амана

В том самом месте, где погиб к’тракси, Амани основали свой первый настоящий город, названный Зул’Аманом. С названием особо не заморачивались и просто сложили имя первой тролльской империи, Зул, с именем своего племени, Амани. И вышло очень удачно, что к’тракси изволил скончаться именно в хорошо защищённой долине, где кроме неприступных скал нашлись также озеро, река и несколько живописных водопадов. Если бы слуга Древних богов погиб в чистом поле, то Амани пришлось бы, чего доброго, продумывать оборонительные сооружения и развивать зодчество. К счастью, этого не произошло и тролли обошлись парой кривоватых стен со здоровенными воротами, а также руинами. Построить сразу руины оказалось очень нелегко, но хитроумные Амани справились и с этим.

Построив город и восстановив своё поголовье, тролли Амани растерялись, ведь вокруг них не было ничего и никого. К’тракси, как выяснилось, не отступал куда-то в конкретное место, а всего лишь пытался затеряться в лесах и перевести дух. В результате после его смерти тролли Амани остались наедине с собой посреди ничего, тогда как Гурубаши и Драккари развлекали себя сражениями с созданиями титанов и остатками буйных акиров. Лесным троллям же сразу досталась деградация. Позже они немного повоевали с ночными эльфами, которые тоже решили построить империю, но уже настоящую, с кучей городов и крепостей, но этим занимались все тролли без исключения – скучища, да и только. Ну, Амани хотя бы не растеряли форму и кровожадность.

Спустя несколько веков (или даже тысячелетий, что на самом деле не играет роли, когда буквально ничего не происходит) случился Великий Раскол, который лесные тролли встретили со скепсисом. «Неужели это какое-то событие? А чего вдруг так щедро-то?» – спрашивали они, падая в бурлящие воды океана и погибая там. Когда всё успокоилось, Зул’Аман остался неприкосновенным –местные жители, как вы помните, заблаговременно выстроили себе разрушенные дома, поэтому последствия Раскола были не так уж заметны. Вдобавок по лесам больше не шастали эти гадкие ночные эльфы. Тролли даже решили, что теперь можно просто отдыхать на полянках и ничего не делать, вот только события уже надвигались на Зул’Аман. Неспешно и неумолимо.

Незваные гости в аманийских лесах

От хитроумных Амани невозможно было скрыть тот факт, что в лесах к югу от их столицы в какой-то момент появилась гигантская серебряная рука, вздымающаяся к небесам. Вокруг руки обитали какие-то странные личности, но ни они сами, ни объект их поклонения ничем не мешали троллям, поэтому и говорить даже было не о чем. Однако после Раскола ситуация с подозрительными личностями начала усугубляться. Первой весточкой грядущих событий послужили новые товарищи «рукопоклонников», которые прибыли из-за моря. Они, впрочем, не имели никаких притязаний на земли троллей, так что тролли их не заметили. Однако потом к берегам Тирисфаля причалили совсем другие корабли, куда более изящные и вычурные.

В высших эльфах тролли Амани сразу же распознали угрозу. Во-первых, неизвестные им пока что бледные существа были уж очень сильно похожи на старых добрых ночных эльфов, с которыми Амани воевали много веков назад. Во-вторых, погостив какое-то время у людей, эльфы двинулись в сторону Зул’Амана, а это само по себе было преступлением в глазах троллей, ведь только они обладали правом двигаться в сторону Зул’Амана. И в-третьих, высшие эльфы просто невероятно бесили обилием одежды. Даже ночные эльфы не позволили себе носить настолько много одежды! Короче говоря, никем, кроме врагов, бледные эльфы быть попросту не могли, так что Амани, недолго думая, начали набегать на них.

К сожалению, старая добрая тактика «зерг-раша» в этот раз не сработала, ведь эльфы кидались заклинаниями, наносящими урон сразу нескольким целям, то есть скапливаясь в большие группы, тролли гарантированно погибали. Несмотря на это, Амани продолжали собираться в кучки и нападать на эльфов, ведь те попирали своими нечестивыми пятами священные земли троллей. Когда же лидер очередной тролльской кучки оказывался достаточно рассудительным, он приказывал своим бойцам действовать осторожнее и атаковать только из засады – этот метод позволил сократить численность эльфийских магов, но не уничтожить их полностью. Вероятно, троллям также следовало быстренько собрать армию и уничтожить эльфов до того, как они достигнут удобного места и построят укрепления. Вероятно. Тролли, конечно, этого не сделали.

Так и не погибнув от рук Амани, эльфы вскоре достигли острова, сейчас носящего название Кель’Данас. На этом острове эльфы нашли озеро и превратили его в Солнечный колодец, многократно усиливший их и без того смертоносную магию. Из-за этого тролли пуще прежнего возненавидели своих новых соседей, ведь в том самом месте, которое облюбовали эльфы, когда-то располагался аманийский город… или деревня… или какое-то святилище… Короче, тролли и сами не помнили, что там располагалось, но они были уверены в том, что это место неприкосновенно и запретно. Святая святость, излучаемая этим местом, заставила троллей удвоить усилия, но почему-то не собрать армию, улучшенную самыми сильными колдунствами. Опять-таки, непонятно, кого и зачем тролли тянули за хвост, но привело это лишь к усилению высших эльфов, которые за последующие несколько лет расширили подконтрольную им территорию и соорудили несколько магических барьеров, пробиться сквозь которые Амани так и не смогли. Спустя ещё несколько лет мелкие стычки на границах и ограбления караванов стали обыденностью как для высших эльфов, так и для троллей.

Амани отправляются на войну

Потерпев неудачу со своими крайне вялыми попытками выгнать эльфов из своих земель, Амани обратили взор на других соседей – тех самых людей, которые раньше им ничем не мешали. «Если мы не можем справиться с эльфами, давайте хотя бы выместим злобу на жалких людишках» – рассуждали жители Зул’Амана. Сильным аргументом, говорящим в пользу истребления людей, являлись междоусобицы, которые эти самые люди постоянно устраивали. И действительно – раз люди могут веселиться, убивая друг друга и сжигая деревни, то Амани наверняка могут к ним присоединиться. Однако люди почему-то не оценили порыва троллей и вместо того, чтобы продолжать драться между собой, принялись объединяться. Через некоторое время у людей даже появился император, который приказал построить гигантскую стену на границе с аманийскими лесами, чтобы тролли не приходили к людям и не грабили поселения. Такой наглости Амани простить не могли.

Как раньше они нападали на эльфов, так же Амани принялись нападать и на людей. Они пробирались через горы, атаковали заставы у Стены Торадина под покровом темноты и в целом стали вести себя очень агрессивно, желая показать людям, где их место. В ответ император людей Торадин отправил две карательные экспедиции, которые возглавили два его самых опытных генерала. В дальнейшем один из этих генералов получил прозвище Троллебой, что может вам подсказать, чем закончился его поход. Столкнувшись с хорошо организованными отрядами людей, банды троллей отступили к Зул’Аману. При этом Амани по какой-то причине не придали значения людским разведчикам, которые дошли аж до самого Кель’Таласа, а потом вернулись обратно, унося с собой важные стратегические сведения.

Итак, потерпев очередную неудачу, тролли Амани приуныли изо всех сил. Они не могли победить эльфов и не могли победить людей – кого же им тогда победить, чтобы пощекотать свою гордость, доставшуюся от предков? Ответ на этот вопрос, как ни странно, знали зандалары. Они уцелели во время Раскола и теперь внимательно следили за другими племенами троллей, изыскивая возможности оказать им поддержку. В случае с Гурубаши, например, поддержка зандаларов привела к тому, что численность джунглевых троллей сократилась примерно вдвое. И зандалары, очевидно, не собирались останавливаться на достигнутом. Несколько их самых опытных жрецов покинули острова и прибыли в Зул’Аман, чтобы наставить отчаявшихся Амани на путь истинный. Жрецы пообещали, что если их лесные собратья отправятся на войну, то обязательно победят, ведь на их стороне будут самые могучие Лоа, каких только можно отыскать. Потом зандаларские жрецы нашли какого-то особенно крупного и матёрого тролля по имени Джинта и назначили его вождём племени, чтобы другим Амани было, на кого равняться. С новым вождём и обещанной помощью духов природы лесные тролли отправились покорять Кель’Талас.

Сначала Амани действовали осторожно, пытаясь отыскать слабости в обороне высших эльфов, а когда такие слабости нашлись, тролли вышли из Зул’Амана всей своей весёлой толпой. И было их более девяти тысяч… Эльфы такого поворота сюжета не ожидали, поэтому дрогнули, как и полагается в подобных случаях. К тому же на стороне троллей сражались ещё и несколько Лоа, которые чихать хотели на заклинания большинства волшебников, а в такой ситуации не дрогнуть было бы уже неприлично. Амани даже успели подумать, что ещё немного, и они как следует попляшут на эльфийских костях, припорошённых пылью, оставшейся от Луносвета, да только они кое-чего не знали. Пока тролли грозно надвигались на Луносвет, эльфы и люди договорились вместе ударить по Амани, пока те не опомнились от своего победоносного шествия.

Каково же было удивление предводителей Амани, когда в тылу их армий внезапно образовалось несколько закованных в стальные доспехи легионов прямиком из империи людей. Тролли попытались воевать с этими легионами, и поначалу казалось, что получается у них неплохо. Увы, их всего лишь заманивали в ловушку. Как только войско Амани оказалось в подходящем месте, эльфийские и людские маги вместе ударили по ним гигантским огненным заклинанием, которое свело на нет все преимущества троллей. Сгорев дотла, они уже не могли регенерировать, и даже могучим Лоа не хватило силы, чтобы пережить так много урона, полученного за такой короткий срок. Увидев гибель нескольких тысяч Амани, зандаларские жрецы моментально куда-то испарились, а уцелевшие лесные тролли остались наедине со своим поражением. Теперь у них было недостаточно воинов даже для того, чтобы просто изредка грабить караваны. О нормальных набегах, включающих в себя жертвы среди мирного населения и ущерб имуществу, они вообще могли теперь забыть очень надолго. Ну, зато люди и эльфы по какой-то причине решили не добивать остатки троллей, спрятавшихся в Зул’Амане, давая им отличную возможность когда-нибудь стать сильнее и отомстить.

Союзники из другого мира

В годы, последовавшие за поражением, Амани впали в абсолютнейшее ничтожество. Многие покинули Зул’Аман и отправились искать счастья где-нибудь в другом месте. При этом тролли ни на минуту не забывали, кто виноват во всех их бедах. Нет, не зандалары и даже не собственная дурость, а люди с эльфами! Ну, и ещё немножко дворфы, которые позже поселились во Внутренних землях и на Сумеречном нагорье. Их тоже следовало ненавидеть, а ведь куда проще ненавидеть сразу всех вместо того, чтобы ненавидеть каждого по отдельности и за что-нибудь своё. Хорошо ещё, что заброшенных аманийских крепостей на севере Восточных королевств было предостаточно, так что лесные тролли могли обсуждать планы страшной мести в относительной безопасности. В принципе, только этим они и занимались до самого начала Второй войны.

Уже после того, как орки, пришедшие из Дренора, собственно, пришли, они успели разорить Штормград и сменить старого вождя на нового, который убил старого в поединке. С новым вождём Орда немного потопталась на руинах разрушенного ею королевства, после чего снова отправилась в путь на север, к новым королевствам и новым приключениям. Тогда-то орки и повстречали лесных троллей. Так как создателям этого сюжета хотелось засунуть «страшненьких» к «страшненьким», тролли не напали на чужаков, хотя именно этот способ знакомства с окружающим миром они практиковали с глубокой древности. Вдобавок некоторые орки уже успели выучить язык людей, который знали также и тролли. А если не знали, то их общение выглядело очень нелепо. Ну, и ещё немножко помог тот факт, что вождь Орды уже как-то раз виделся с Амани и даже вполне мирно с ними разошёлся. А уж стоило троллям услышать новости о разрушении Штормграда… Короче говоря, встреча с Ордой принесла Амани радость, а на радостях, как известно, можно и с орком побрататься.

В союзе между двумя зеленокожими народами имелась лишь одна маленькая загвоздка – тролли Амани, хоть и были тогда рассеяны по всему материку, в основном по-прежнему концентрировались в районе Зул’Амана. А Орду от Зул’Амана отделала пара-тройка враждебно настроенных королевств. Кроме того, вождь Амани, Зул’Джин, находился в плену в той самой крепости, в которой годами позже будут выращивать Тралла. Это ли не повод усомниться в продуктивности союза? «Не повод», – решил вождь Орды по имени Оргрим Молот рока и отправился выручать Зул’Джина. А тролли были ему искренне благодарны за это решение.

Когда вождь Амани всё-таки оказался на свободе, лесные тролли поспешили принести пользу своим нежданным союзникам. Первыми к Орде присоединились племена Внутренних земель – Сломанный клык, Порочная ветвь и Сухокожие. Они оказали оркам содействие в их битвах с дворфами Громового молота и людьми Лордерона, а также показали скалы, которые можно было пересечь и оказаться прямиком в Кель’Таласе. Оказавшись на территории эльфийского королевства, Орда должна была объединиться с жителями Зул’Амана и вместе с ними уничтожить Луносвет. Сделав это, Орда обеспечила бы себе надёжный плацдарм для дальнейшего завоевания континента, а тролли Амани получили бы долгожданную месть. Таков был изначальный план. И Орде ещё очень повезло, что у неё не было вьючных животных, а все припасы воины тащили на собственных спинах – в попытках поднять лошадей на отвесные скалы они неминуемо проиграли бы гравитации.

Когда Орда всё-таки пересекла горы, к ней присоединились племена троллей, до этого остававшиеся в стороне от заварушек – Моходёры, Призрачная сосна и, собственно, Амани. Теперь весь народ лесных троллей был в сборе и готов ко второму раунду битвы за леса Вечной песни.

Всё было хорошо, пока не ушли орки

В составе Орды тролли Амани совершили победоносное шествие до Луносвета. Правда, побеждали они в основном безоружных эльфов, пуховые подушки и долгоногов, но месть всё равно была сладка. Эльфийская столица, однако, им так просто не далась. Стены Луносвета стояли крепко, а чародейские барьеры не пропускали внутрь ни самих троллей, ни их метательные топоры. Ситуация стала напряжённой, ведь предполагалось, что Луносвет падёт в считанные дни.

Время больше не играло на Орду, и пока она стояла под стенами эльфийской столицы, с юга надвигалась армия Лордеронского Альянса, готовая в любой момент нанести удар. Рассудив, что он такими темпами просто угробит себе всю Орду, вождь Оргрим приказал отступать в Лордерон, где как раз находилась его главная цель – столица этого королевства. Зул’Джина решение вождя ожидаемо привело в ярость. Но хотя он и не мог изменить этого решения, он мог остаться вместе со своим народом возле Луносвета. Так и произошло. Большая часть Орды ушла, а вскоре ушёл и клан Драконьей пасти, который Оргрим оставил с троллями в знак того, что он не предал их союз. Большинство троллей, само собой, считало иначе, хотя некоторые всё равно почему-то решили уйти вместе с орками брать Лордерон. И даже если вспомнить, что это взятие в итоге провалилось, троллям-ордынцам повезло значительно сильнее, чем их собратьям, оставшимся в лесах Вечной песни.

Обнаружив, что количество врагов под стенами изрядно сократилось, высшие эльфы вихрем налетели на Амани, без труда обратив их в бегство. Некоторым троллям удалось вернуться в Зул’Аман и Внутренние земли, однако многие стали жертвами разъярённых эльфов, намеревающихся как следует отыграться за разрушенные поселения и убитых сородичей. Троллей, которых удавалось поймать живьём, обитатели Луносвета пытали и убивали самыми изощрёнными способами, и даже Зул’Джин не избежал этой судьбы. До того, как группа отчаянных бойцов-Амани освободила его, Зул’Джин навсегда лишился глаза и левой руки. Невозможность отрастить обратно хотя бы руку очень сильно ударила по гордости тролльского вождя, и он до самой смерти люто ненавидел эльфов и Орду, так вероломно оставившую Амани наедине с врагом. Исправить отношения между Амани и Ордой не помог и тот факт, что несколько лет спустя новая Орда, уже под руководством Тралла, заключила союз именно с эльфами, а не с лесными троллями. Со стороны Амани, согласитесь, всё это выглядит не очень хорошо.

Итак, потерпев очередное поражение, Амани окончательно раскололись. Основная часть племени осталась в Зул’Амане, объединившись вокруг пышущего ненавистью Зул’Джина. Племена из Внутренних земель вернулись к своим вечным распрям с дворфами Громового молота, и позже только племя Сломанного клыка присоединилось к Орде, обеспечив себе хоть какую-то безопасность. О племенах Призрачной сосны и Моходёров и вовсе скоро забыли, так как во времена Третьей войны они почти полностью были уничтожены Плетью. Почти – потому что немногих уцелевших в итоге спас его величество каннибализм. Тролли, ушедшие вслед за вождём Оргримом, позже осели в недрах Чёрной горы, назвав себя племенем Тлеющего терновника. Там же их всех и перебили. Как видите, после событий сначала Второй, а потом и Третьей войны, быть лесным троллем стало очень и очень невесело.

Уничижение Амани

Основная часть племени Амани под руководством Зул’Джина пошатываясь и хромая вступила в новую эпоху, более всего запомнившуюся по Третьей войне. Число нападений на эльфов было сокращено до минимума и тролли просто старались найти способ вновь стать сильными. Они поднимали тяжести, закаляли себя в тренировочных поединках и взывали к милости Лоа. Когда же покой лесов Вечной песни нарушила мёртвая армия принца Артаса Менетила, Зул’Джин увидел в этом отличную возможность поквитаться с эльфами. Нежить на лесных троллей не нападала, если их деревушки не оказывались на пути к Луносвету, чем Амани и воспользовались. Время от времени они нападали на полуразрушенные поселения ненавистных соседей, усугубляя и без того плачевное состояние Кель’Таласа, а эльфы были не силах чем-то ответить на эту агрессию. Собственно говоря, к концу Третьей войны высших эльфов уже почти и не осталось. Рейды троллей, между тем, продолжались до самого конца этой войны, а спустя несколько лет после её окончания эльфы заключили выгодный союз с новой Ордой. Вскоре Орда выделила ресурсы и войска для урегулирования ситуации с троллями Амани (то есть отправила нескольких героев на зачистку аманийской столицы, посулив им пару фиолетовых штанов). Противостоять хорошо прокачанным героям тролли не смогли – те расправились и с Зул’Джином, и со жрецами, которые превратили себя в воплощения Лоа и явно надеялись на победу.

Оставшись без своего легендарного вождя, Амани притихли и долго не показывались на людях, стараясь не навлечь на Зул’Аман ещё больше бед. Зандаларский пророк Зул, однако, имел кое-какие планы относительно лесных троллей. Он пригласил Амани поучаствовать в его амбициозном плане по захвату мира, на что несчастные, обездоленные Амани быстро согласились – а куда им было деваться? Так большая часть уцелевших к этому моменту лесных троллей стала частью армии Зула. Вместе с этой армией они добрались до Пандарии, где планы Зула подверглись интенсивному нарушению со стороны местных жителей и странствующих героев. Ну, тут уж Амани не растерялись и быстренько ретировались на Зандаларские острова, реквизировав у самих же зандаларов несколько кораблей.

К сожалению, тролли Зандалари были совсем не рады увидеть своих дальних родичей из-за моря. У них и без того наблюдался острый переизбыток Гурубаши в столице, а принимать ещё и Амани местным попросту не хотелось. Вот только возвращаться лесным троллям уже оказалось некуда – почти все их родичи из Восточных королевств погибли, а Зул’Аман больше не являлся неприкосновенной крепостью, ведь проникнуть туда мог даже самый неказистый гном. Так Амани и остались жить под боком у Зандаларов, заняв почётное место рядом с Гурубаши в вонючих, тесных трущобах древнего Зулдазара. Что с ними будет дальше? Пока неизвестно. А что будет с этим рассказом? Он закончится. Прямо сейчас! Доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

1. Glenn Rane

2. Sergey Avtushenko

3. Автор - непонятно кто, а владелец точно Blizzard Entertainment Inc.

4. Tony Sart

5. Brian 'Chippy' Dugan

6. Didier Samwise

7. Jason Engle

8. Steve Prescott

https://vk.com/kotbaiunlair

У подножия горы Зандалар

История племени Гурубаши начинается там же, где начинается история вообще всех троллей Азерота – в окрестностях горы Зандалар. Именно там была построена первая империя этого народа, управляемая жрецами-зандаларами. Однако в то время, пока жрецы, говорящие с духами-Лоа, нежились в лучах тёплого солнца и всеобщего обожания, остальные тролли были вынуждены ютиться в низинах, у подножия холмов и гор. Там они придумывали свою самобытную культуру, поклонялись Лоа так и эдак, а ещё время от времени порождали новых троллей, когда старые приходили в негодность.

Несмотря на то, что тролли низин жили порознь со своими сородичами Зандалари, они с удовольствием позаимствовали у них многие элементы ныне общетролльской культуры, дошедшие до современности практически без изменений. Например, сейчас даже самый занюханный гном без труда определит, тролльское перед ним здание или какое-нибудь ещё. А всё потому, что элементы тролльской культуры действительно уникальны и хорошо узнаваемы. К сожалению, общая культура никак не поспособствовала дружбе между различными племенами – это верно как для современности, так и для тех древних времён, когда цивилизация троллей только зарождалась.

В какой-то момент самые сильные племена низин решили низвергнуть Зандалари с их горы, а потом уже между собой устроить дополнительное безобразное побоище, чтобы окончательно решить, кто займёт свободное место. Вот только зандалары оказались не так просты, как все думали. Пока низинные племена выясняли, кто из них сильнее, Зандалари качались. В итоге они оказались достаточно сильны, чтобы одолеть всех своих соперников – Амани, Драккари и Гурубаши. Три сильнейших племени отступили и приняли решение никогда больше не развязывать крупных войн, ведь иначе под угрозой уничтожения окажется весь народ троллей. От своих амбиций они, правда, тоже не отказались, но решили больше не лезть в горы, предпочтя распространяться по равнинам и лесам Азерота. Так тролли Амани стали хозяевами бескрайних лесов, Гурубаши поселились в буйных джунглях, а Драккари… ну, Драккари тоже куда-то затерялись, так как своих земель им пока иметь не полагалось по сюжету. Впрочем, слишком далеко от горы Зандалар тролли всё равно не ушли – очень уж им нравилось приходить туда на праздники и смотреть на текущую по золотым пирамидам кровь.

Великое тролльское переселение

После того, как положение различных троллей в мире немного устаканилось, произошла история с пробуждением одного нехорошего гражданина, рецидивиста и попутно порождения Древних богов. И пробудился он, кстати, не сам по себе. Просто несколько не самых смышлёных троллей подумали, что раз старейшины запрещают ходить на один конкретный чёрный холм, то это лишь из-за того, что там спрятан ключ к господству в рамках цивилизации троллей. Они ошиблись – в холме была только их смерть и причина дальнейшего переселения Амани, Гурубаши и Драккари. Подробнее эту историю с пробуждением к’тракси и акиров мы разбирать не будем, потому что уже разбирали её в статьях про троллей Зандалари и, собственно, акиров, поэтому сразу перейдём к итогам.

Итак, тролли, будучи достаточно сильными и многочисленными, объединились вокруг Зандалари и отбили первую волну акиров, которую спустил на них к’тракси. Но этим дело не ограничилось. Как только враги повернулись к ним спиной, тролли использовали проверенную временем тактику «догоняй и бей их, чтобы впредь неповадно было». Правда, вскоре выяснилось, что эта тактика не работает, ведь акиры гнездились повсюду – от южных пустынь до заснеженных лесов севера. А догонять того, кто никуда особо и не убегает, очень сложно. Тогда Зандалари предложили гениальный план – пусть самые сильные племена троллей пойдут в разные стороны света и очистят их от акиров. Если же их поход увенчается успехом, они оставят завоёванные земли себе и будут там властвовать, не допуская распространение акиров в другие области Азерота. Очевидно, что зандалары собирались таким образом разогнать конкурентов под благовидным предлогом, но план вождям Амани, Гурубаши и Драккари всё равно пришёлся по душе. И вот, спустя некоторое время они наточили топоры, собрали свои нехитрые пожитки и отправились в путь. Драккари ушли на север, Амани погнались за к’тракси на восток, а Гурубаши решили не мелочиться и рассеяться по всему югу, захватив и пустыни, и джунгли, и зелёные равнины.

Так как рассказ вообще-то о троллях Гурубаши (хотя к этому моменту вы уже могли начать сомневаться), дальше речь пойдёт конкретно о них. Так вот, в южных регионах Азерота Гурубаши наткнулись на Ан’Кираж, темницу Древнего бога К’туна, в которой располагались самые большие гнёзда акиров из всех, когда-либо виденных троллями. И как будто только акиров было мало, на троллей напали ещё и ополоумевшие анубисаты, программа которых распознала в неизвестных существах врагов. Война с хорошо укрепившимся противником далась Гурубаши нелегко, однако и отступить они не могли – что тогда скажут в Зулдазаре? В результате им пришлось изменить подход к ведению войны. Раньше они просто набегали на врагов всем скопом и надеялись, что хоть кто-то выживет, чтобы отпраздновать победу. Теперь же, по совету зандаларских мудрецов, они набегали на акиров понемножку, разбиваясь на небольшие группы и нанося удары повсюду. Это сработало лучше, так что вскоре тролли загнали акиров в норы, покорили анубисатов и воцарились на завоёванных территориях.

Одержав величайшую победу в своей истории и не зная, что им делать дальше, Гурубаши принялись строить города, развивать ремёсла, плодиться и, конечно, отдаляться от сородичей. А что ещё делать, если ты – тролль, а мир ещё недостаточно заселён другими народами, которые можно от души ненавидеть и воевать с ними?

Раскол мира и раскол Гурубаши

Чтобы отметить на картах территорию племени Гурубаши, зандаларские картографы должны были предварительно замучить целую поляну цветов, а потом на протяжении месяца толочь лепестки и готовить краски. Несмотря на это, крупных городов, в которых концентрировалась вся общественная жизнь этого огромного племени, было всего два – это Зул’Фаррак, притаившийся в каньонах рядом с Ан’Киражем, и Зул’Гуруб, расположенный неподалёку от юго-восточного побережья старого Калимдора. Между ними находилось ничего и Зулдазар, столица зандаларов, в которой продолжали проводить весёлые конкурсы с жертвоприношениями. Ясное дело, что в таких условиях сохранить единство внутри племени было невозможно. Постепенно Зул’Фаррак и Зул’Гуруб позабыли друг о друге, переключившись на более насущные дела. Например, тролли Зул’Фаррака начали деградировать, а их соплеменники из джунглей столкнулись с такими занимательными явлениями, как перенаселение и нехватка продовольствия. В общем, заниматься ещё и налаживанием инфраструктуры в своей великой империи троллям было некогда.

Когда грянул Раскол, разделивший Калимдор на несколько континентов и кучу островов, для Гурубаши ничего, в принципе, не поменялось. Разве что несколько мелких поселений, рассыпанных по лесам между двумя столицами, остались не у дел ввиду страшной гибели среди бушующих волн океана и рассыпающихся кусков материка. С этого момента общение между западными и восточными Гурубаши окончательно стало достоянием истории. Тролли Зул’Фаррака вообще в какой-то момент отказались от своего старого имени, перейдя на более, как им казалось, крутое и внушительное – племя Песчаной бури. Новое имя как бы подчёркивало их опасность для окружающих и громко заявляло о прокачанных навыках жизни среди песков. Тем не менее, выживать в пустыне, ставшей ещё жарче и опаснее после Раскола, было очень нелегко, а численность жителей Зул’Фаррака постоянно падала. Для того, чтобы как-то совладать с данным казусом, тамошние колдуны прибегли к хитрости и начали использовать по второму кругу уже отживших своё сородичей. Тролли-зомби в итоге и стали визитной карточной этого племени. А ещё тролли Песчаной бури заслужили титул самого слабого, малочисленного и убогого племени, ведь их город, который впоследствии превратили в подземелье, никогда не был рассчитан на игроков максимального уровня.

Восточным Гурубаши пришлось самую малость проще. Да, их представление о мире было разрушено, многие поселения лежали в руинах, а демографический кризис никуда не уходил, даже когда тролли закрывали глаза и не смотрели на него. Джунгли, тем не менее, обеспечивали их всем необходимым для жизни – древесиной, шкурами и мясом диких зверей, а также поводами для поножовщины. Со временем империя Гурубаши оправилась от удара и вновь принялась пожирать саму себя изнутри. Опять же, что ещё делать, если ты – тролль, а контента пока не подвезли?

Пришествие Свежевателя душ

Время шло, а троллей в джунглях Тернистой долины меньше не становилось. Даже наоборот – от нечего делать местные жители плодились с таким остервенением, что возобновляемые ресурсы попросту не успевали возобновляться! Постепенно начали расти цены даже на повседневные товары – декоративные копья для вражеских голов, баночки со злым колдунством, каменные таблички-сборники с анекдотами про каннибализм. Назрел вопрос – что же делать дальше? Все самые мудрые тролли, которые нашлись тогда в империи Гурубаши, долго занимались поисками ответа и в результате пришли к выводу, что необходимо вызвать Лоа. Даже если отзовётся только самый злобный из них, то нужно будет постараться угодить ему, ведь Лоа с древних времён помогали народу троллей.

К сожалению, сбылись самые мрачные прогнозы колдунов – на зов Гурубаши отозвался только Хаккар Свежеватель душ, который за свою помощь требовал ежедневных и обильных жертвоприношений. Ну, по крайней мере, таким образом можно было в кратчайшие сроки уменьшить число голодных ртов! Жрецы Гурубаши тут же бросились резать самых, по их мнению, никчёмных троллей, питая силы Хаккара кровью и страданиями. В ответ Хаккар мистическим образом усилил троллей и вдохнул в них первобытную ярость, чтобы они могли проливать ещё больше крови, прославляя его. Многие тролли сочли чары Свежевателя благотворным эффектом, и потому с радостью тащили на его алтари всё, что могло истекать кровью и обладало хотя бы какими-то зачатками интеллекта. Жертвы в виде диких кроколисков и твоих, уважаемый читатель, тиммейтов в ПвП, Хаккара лишь раздражали.

Договор со Свежевателем душ привёл к тому, что империя Гурубаши, находившаяся на краю гибели, вознеслась и тут же приступила к завоеванию всего, до чего можно было дотянуться. Сначала тролли завоевали земли гноллов, которые те обороняли с яростью черепахи, добравшейся до воды. Потом пришёл черёд береговых мурлоков, даже не подозревавших, что живут на окраинах великой империи Гурубаши – только представьте, как они удивились, когда в их жалкие деревни пришли тролли и пригласили их почтить жертвенные алтари Хаккара визитом. Наконец, тролли Гурубаши рассеялись по мелким южным островам, покоряя тамошних обезьян своим величием. Зандалары же тем временем наблюдали за действиями сородичей с растущим беспокойством. Им нравилось, что влияние троллей в Азероте растёт, однако разбушевавшиеся Гурубаши, чего доброго, могли вторгнуться на Зандаларские острова. Соответственно, пыл джунглевых троллей следовало охладить.

Вскоре, снарядив боевой флот, Зандалари отправились в Тернистую долину, где их прихода, как и прихода испанской инквизиции в эту статью, никто не ожидал. Там они встретили маргинальную прослойку племени Гурубаши, которая была совершенно не рада открывающимся перед ней перспективам – простых троллей по-прежнему приносили в жертву вместе с мурлоками и прочими забавными зверушками. Не мешкая, зандалары и недовольные культом Хаккара Гурубаши ударили по Зул’Гурубу, вызвав нешуточный переполох в среде жрецов-«жертвоприносителей». Особенно же был раздосадован Атал’ай, верховный жрец кровавого культа, который как раз собирался вывести Хаккара из мира духов в мир живых.

Противостояние вышло жестоким и очень, очень кровавым, что поначалу даже радовало Свежевателя. Потом, однако, Хаккар понял, что его почитатели проигрывают, а он сам, соответственно, не получает материального воплощения ещё как минимум несколько веков. Альянс зандаларов и мятежников-Гурубаши, правда, тоже не добился своего – Атал’ая и весь его зловещий культ истребить они в итоге не сумели. Тролли-Хаккари благополучно удрали в болота на севере и выстроили там огромный храм, посвящённый Свежевателю душ, где снова принялись за своё. Появление таких кровожадных соседей вскоре ощутили на себе все болотные мурлоки.

Кроме мурлоков, появление кровавого культа там, где его быть не должно, также почувствовала матриарх стаи изумрудных драконов Изера. Она лично прилетела в Болото печали, чтобы посмотреть, кто это там вносит сумятицу в природу, а когда обнаружила храм, до самого основания вымазанный кровью жертв, предприняла единственное, что оставалось – начала шатать этот храм как заправский Нелтарион. В этот момент Хаккари осознали, почему строить массивные каменные здания на мягкой болотной почве – плохая идея. Храм Атал’Хаккар погрузился в трясину, унося с собой десятки жрецов, которые не успели убежать, а также очередное неудавшееся воплощение Свежевателя душ. «Но что же там Гурубаши?» – спросите вы. О, у них в джунглях в это время тоже было очень весело.

Раздробление Гурубаши

После победы над культом Хаккара зандалары вернулись на свои острова в полной уверенности, что они оказали братьям-троллям (и себе) неоценимую помощь. Жаль, конечно, что поднявшая было голову империя Гурубаши теперь снова лежала в руинах, но это зандаларов уже не касалось. Троллям джунглей же предстояло самостоятельно восстановить утраченное… ну, наверное, величие. Хотя в чём оно выражалось, кроме количества троллей – неясно. Кроме того, после резни в Зул’Гурубе джунглевых троллей осталось примерно вдвое меньше, чем было. Короче говоря, они угодили в очень непростую ситуацию. Но как же Гурубаши из неё выбрались? А никак не выбрались!

Вместо того, чтобы пытаться что-то там восстановить, тролли разбрелись кто куда, вознамерившись построить свои собственные империи на руинах древних городов. Тролли, не покинувшие Зул’Гуруб, так и остались Гурубаши, в то время как остальные создали несколько более мелких племён. Они разделили между собой земли Тернистой долины, а потом принялись резать друг друга, чтобы выяснить, кто самый сильный в джунглях. Самыми успешными в этом деле оказались племена Дробителей черепов и Кровавых скальпов – первые гордились своими навыками битья врагов по маковке, а вторые виртуозно снимали скальпы. Особой фантазией оба племени не отличались. Племя Чёрного копья было не таким многочисленным, однако оно долгое время успешно сдерживало натиск соседей благодаря сильной связи с Лоа и мощному колдунству.

Спустя какое-то время Дробители черепов и Кровавые скальпы вытеснили из Тернистой долины все прочие племена, исключая Гурубаши и включая Чёрное копьё. Тролли Чёрного копья в итоге покинули Долину и поселились на отдалённых островах в Великом море. При этом все тролли, даже те, что поселились в Болоте печали, вскоре начали испытывать определённые трудности со старыми врагами, мурлоками. Накопившись где-то неподалёку от побережья путём своевременного метания икры, мурлоки вышли на тропу войны, возвращая троллям старый должок. Больше всего от наплыва мурлоков пострадало племя Чёрного копья, которому попросту некуда было деваться с островов. Тролли Тернистой долины имели возможность отступать в холмы, однако мурлоки преследовали их и там, скапливаясь в небольших озёрах, скрытых в складках местности. И вот в таких условиях тролли Гурубаши выживали на протяжении долгих лет. Никаких империй они, понятное дело, так и не построили.

Задворки истории

Через несколько лет потомки гордых троллей древности начали прозябать в ничтожестве и ничегонеделании по старой доброй традиции всех фэнтезийных народов, о которых забыли их авторы. А пока они пытались одолеть друг друга, мурлоков и всемирную несправедливость, в лесах к северу от Тернистой долины завелись люди. Они быстро расширяли своё королевство, селились где хотели и не уважали никакие границы, так что рано или поздно они должны были столкнуться и с троллями.

Когда это произошло, никто и не подумал о дипломатии – тролли были возмущены нарушением границ их несуществующей империи, а люди явно не собирались сбавлять темпов расселения. В попытках как-нибудь совладать с надвигающейся угрозой, тролли принялись набегать на караваны и фермы, выказывая тем самым своё неодобрение новым соседям. В ответ люди просто убивали всех троллей, с которыми сталкивались. Ни один из этих методов, впрочем, не принёс желаемого результата – подданные королевства Штормград так и не начали уважать чужие границы, а тролли решили не отказываться от возможности хоть иногда пограбить кого-то, кто не являлся их дальним родственником.

Шаткий мир между Штормградом и тролльскими племенами Тернистой долины сохранялся до тех пор, пока в дело не вступили будущий король людей Ллейн, его друг и рыцарь Лотар, а также Хранитель Медив. Желая приструнить «обнаглевших» троллей, которые просто занимались тем же, чем и всегда, Ллейн затеял вылазку, по результатам которой один из самых заметных военных вождей Гурубаши отправился на тот свет. Троллям такой поворот сюжета совсем не понравился и они даже вышли из зоны комфорта, объявив людям войну. Такого не случалось со времён расцвета культа Хаккара, поэтому с непривычки Гурубаши, заручившись поддержкой Дробителей черепов и Кровавых скальпов, выстроили план завоевания Штормграда вокруг древнейшей стратегии своих предков. Стратегия эта, если помните, заключалась в набегании на враждебную цель до тех пор, пока она не будет уничтожена.

Военной мощи джунглевых троллей оказалось достаточно, чтобы противостоять фермерам с вилами, однако под стенами человеческой столицы стратегия предков дала сбой. Воины Гурубаши бросались в ров с водой, лезли на стены и неистово кричали, однако люди почему-то не спешили сдаваться, как будто у них в запасе имелось секретное оружие на случай таких вот массовых набеганий. И да, у них действительно было такое оружие. Оно называлось «важному для сюжета персонажу нужно срочно пройти очередной этап становления». Собственно говоря, ради этого-то всё и затевалось. Когда сюжетный персонаж появился на вершине одной из башен, тролли вздрогнули, а когда он принялся поливать всё вокруг колдовскими молниями, тролли не успели даже начать разбег в сторону родной Тернистой долины и просто погибли. Лишь немногочисленные уцелевшие тролли, которых пощадил автор этого конкретного отрезка истории, сумели добраться до джунглей и рассказать сородичам, что связываться с людьми, пока сценаристы ещё не решили сократить их численность – гиблая затея.

Не успели несчастные тролли оправиться от потрясения, как в опасной близости от Зул’Гуруба появились новые вооружённые чужаки – орки. Троллей совершенно не заботило, кто это такие и откуда они взялись. Гораздо большее значение имела разработка новой военной стратегии специально на случай очередного противостояния. А пока Гурубаши вспоминали, каким таким образом их предки победили акиров, Орда накапливала мощь и медленно продвигалась в сторону Штормграда.

В ходе своей кампании орки завоёвывали всё, что могли, и в основном это были человеческие земли, до отказа наполненные фермами и деревушками. Такие штуки в случае войны разоряются первыми, что даёт королям отличную возможность произносить речи о страдающем народе и необходимости дать врагу отпор. Тем не менее, пройти мимо Тернистой долины, в которой не было ни единой фермы, орки тоже не могли – а вдруг оттуда выйдет внезапная армия людей и ударит им в тыл? В результате в гости к троллям тогдашний вождь Орды Чернорук отправил клан Кровавой глазницы, который вроде когда-то что-то знал о джунглях.

Когда тролли увидели, как орки нарушают их границы, они вновь ступили на тропу войны. Но на сей раз ступили лишь одной ногой – для полномасштабной войны их было уже слишком мало. Против Кровавой глазницы Гурубаши применили секретную технику, которой их предков научили зандалары – они набегали на врагов маленькими группами, заманивая их в ловушку, а потом набрасывались со всех сторон. Орки сначала не поняли, как это они проигрывают одну битву за другой, а потом поняли. Не желая тратить воинов в джунглях, орки покинули Тернистую долину и сконцентрировали всё своё внимание на Штормграде. Тролли же технически победили, однако преследовать орков всё-таки не стали – они чётко усвоили, что когда где-то происходит более важный для вселенной сюжет, лучше оставаться на задворках истории. Так безопаснее.

А Лоа Крови никуда и не уходил!

После неудачной экспедиции клана Кровавой глазницы Орда так и не совалась больше в Тернистую долину. Но это старая Орда – о новой мы поговорим чуть позже. Что же касается троллей Гурубаши, то все последующие интересные события в мире прошли мимо них. В их джунглях, представьте себе, даже не было эпидемии чумы и нашествия нежити, то есть даже Нер’зулу, который вроде как собирался завоевать весь мир, было плевать на джунглевых троллей. Лишь после окончания Третьей войны о Гурубаши снова заговорили, но, увы, не в самом благостном ключе.

Причиной же этого стали жрецы Хаккари, которые бежали из разорённого странствующими героями храма Атал’Хаккар (он, конечно же, уцелел, хоть и был слегка затоплен после того случая с Изерой). Бежали жрецы прямиком в Зул’Гуруб, где как раз ничего не происходило. Прибыв на место, они применили своё зловещее колдунство, чтобы смутить разум жрецов Гурубаши и переманить их на свою сторону. Лишь некоторые тролли заметили, что в их столице запахло очередным побоищем, но было уже слишком поздно – до того, как местные жители смогли что-то предпринять, вмешались Зандалари. Правда, на сей раз зандаларские тролли не захотели искать поддержки среди Гурубаши, выбрав своими союзниками племя Чёрного копья, уже входящее в состав новой Орды. Объединив усилия, зандалары и Чёрное копьё ворвались в Зул’Гуруб и снова испортили Свежевателю душ всю малину. Столица джунглевых троллей же вновь оказалась разорена и завалена трупами местных жителей. Ну, зато Хаккар не получил материальное воплощение.

Печальная судьба Гурубаши

В принципе, на этом историю племени Гурубаши можно заканчивать, ведь оно так и не оправилось от всех этих ударов сюжета, которые обрушились один за другим. Но нельзя не упомянуть попытку зандаларского тролля Зула собрать все существующие племена воедино и построить новую империю, которая будет прямо как та самая древняя империя, но не совсем. Когда Зул явился в Тернистую долину, обездоленные и отчаявшиеся Гурубаши тут же ему доверились. Для них в речах Зула была сокрыта надежда если и не на возрождение старых добрых времён, о которых ни один тролль уже ничего не помнил, то хотя бы на лучшее будущее. Настоящее, в котором на них каждый день охотятся гномы в дурацких шапках, Гурубаши не устраивало.

К сожалению многих троллей, планам Зула не суждено было сбыться – подробнее об этом можно прочитать в статье о троллях Зандалари. Когда Зул потерпел неудачу в Пандарии, его огромному войску троллей ничего не оставалось, кроме как пойти куда глаза глядят. И глаза многих Гурубаши глядели на Зандаларские острова – это же Зандалари им столько всего наобещали, так пускай теперь хоть что-нибудь из этого выполнят, дав приют обездоленным сородичам. Короче говоря, они «понаехали» в Зулдазар. Местным троллям, которые изначально не одобряли действия Зула, новые соседи не понравились, однако и силой вытолкать их взашей они не рискнули, чтобы не спровоцировать войну прямо у себя дома. В результате Гурубаши осели в самых бедных районах древнейшего тролльского города, производя на гостей столицы не самое хорошее впечатление. Сейчас представителям этого многострадального племени открыто лишь два пути – обитать в трущобах, теша себя мыслями о былой империи, либо обитать среди руин в джунглях, пытаясь сохранить при себе уши и клыки. Такие дела.

На этом рассказ о племени Гурубаши подходит к концу. Теперь вы знаете, как тяжело им живётся в Азероте, так что в следующий раз, когда кто-то попросит вас принести дюжину тролльских клыков или просто убить сотню бойцов Гурубаши, потому что они буянят, подумайте – а такой ли уж это хороший поступок? Ну что же, доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Итак, что тут было... Я бы запостил эту статью раньше, но раньше произошёл какой-то баг и Пикабу "съел" весь текст, который я некоторое время старательно раскладывал по блокам. Даже черновик не сохранился! Съел, одним словом. Обидевшись, я отложил выкладывание на потом. И вот оно, потом. Титры, кстати говоря, тут как тут. Сначала авторы картинок по порядку:

1. Wei Wang

2. Sergey Avtushenko

3. Yaoren Wo

4. Marta de Andrés

5. Bayard Wu

6. Sergey Samarskiy

7. Tooth

8. Trent Kaniuga

https://vk.com/kotbaiunlair

И ссылка на первую статью про троллей Зандалари:

Вкратце о троллях Зандалари, часть 1

Ну, и на вторую тоже:

Вкратце о троллях Зандалари, часть 2

Три даэдра и исход кимеров

Для начала стоит разобраться с мамонтом в комнате, то есть с исходом кимеров в будущий Морровинд. До того, как исход произошёл, все они жили на островах Саммерсет, наслаждаясь тамошним тёплым климатом и лёгким морским ветерком, как, впрочем, и многие другие эльфы. Некоторые, представьте себе, до сих пор там живут. Кимеры, что бы там ни говорили их современные потомки, наверняка тоже хотели остаться жить на Островах, однако расхождение во взглядах с приверженцами более традиционных верований, нежели поклонение даэдра, не оставило им выбора. И вот, в прекрасный летний день кимеры назвали себя, собственно, кимерами, что буквально означает «иной», «изменившийся» народ, заручились поддержкой трёх «добрых» даэдрических принцев и отправились на восток (вернее, на северо-восток, минуя кучу более пригодных для жизни земель, нежели Морровинд, но это уже детали). Вдали от родины кимеры, предположительно, могли построить абсолютно такое же зашоренное и нетерпимое общество, какое до сих пор существует на Островах, только на свой лад, с жуткими гробницами и молитвами на языке Обливиона.

Вёл кимеров пророк Велот, который лично общался со всеми тремя героями данной статьи и почерпнул из этого общения много интересного. Например, тот неопровержимый факт, что Азура, Мефала и Боэтия являются хорошими даэдра, Велот узнал от них же самих. Кроме того, они же поведали пророку о существовании особенно злых даэдра, которые со временем обязательно попытались бы навредить кимерам – среди них, например, оказался и Шеогорат, упоминание о котором каким-то загадочным образом проникает в каждую статью о даэдрических принцах. О том, как общаться со злыми даэдра и даже извлекать из этого общения выгоду, Велоту также предусмотрительно рассказали. Нельзя ведь было допустить, чтобы эльфы, только-только начавшие всерьёз поклоняться даэдра, тут же стали жертвой какого-нибудь особенно буйного принца.

Итак, даэдрические принцы передали Велоту, а Велот передал своим последователям кучу ранее неизвестной информации о населяющих Обливион сущностях. Однако больше всего внимания, что совершенно не удивительно, Азура, Мефала и Боэтия уделили тому, что должны делать кимеры, чтобы удовлетворить всех трёх своих покровителей. Так, Азура передала им знания о тайных обрядах, кардинально отличающихся от альдмерских, Мефала научила их плести заговоры, вероломно убивать из засады и скрывать свои истинные чувства, а Боэтия… ну, Боэтия тоже кое-что им рассказал, но не просто так, а весьма креативно! Правда, чтобы в полной мере оценить уровень его креатива, нужно обрисовать кое-какие детали.

Так вот, исход кимеров пришёлся по душе не всем альдмерам – некоторые из них считали, что даэдропоклонников никогда не поздно вернуть на путь истинный. Всех их усилий, однако, в итоге оказалось недостаточно, поэтому вмешаться пришлось лично Тринимаку, одному из основных богов в альдмерском пантеоне тех времён. Тринимак пустился в погоню за уходящими вдаль кимерами и вскоре настиг их. Но перед тем, как он сумел что-то сделать, явился Боэтия собственной персоной, пользуясь тем, что раньше даэдра гораздо легче могли проникать в Нирн. Какой-то невероятной хитростью Боэтия заманил альдмерского духа-предка себе в рот (наверное, он убедил Тринимака в том, что тот является буханкой хлеба), после чего моментально проглотил его. Представ перед кимерами с брюхом, битком набитым Тринимаком (кстати, даже не думайте о том, чтобы искать арты на эту тему), Боэтия рассказал им о том, что поклонение даэдра – это истина. В этот момент кимеры узнали о том, как надлежит строить дома, что закапывать в углах и куда лучше всего идти, чтобы Исход завершился благополучно. Сказав всё это и многое другое голосом Тринимака, а также объявив самого Тринимака лжецом, Боэтия выплюнула проглоченного наружу, отчего тот превратился в даэдрического принца Малаката. В некоторых источниках указывается, что Малакат покинул нутро Боэтии иным путём, но об этой альтернативе лучше долго не задумываться.

Итак, кимеры благополучно покинули острова Саммерсет и направились к своему новому дому, по пути формируя племена, иерархию и культуру. Тем временем Азура, Мефала и Боэтия искренне радовались тому, как хорошо они втроём провернули это удивительное дело. И их вполне можно понять, ведь ни раньше, ни даже позже ни одному другому принцу даэдра так и не удалось повторить успеха своих коллег. Крупные культы – это здорово, но чтобы одному или хотя бы трём даэдра поклонялся целый народ, да ещё и умудрившийся не вымереть полностью к началу Четвёртой эры… аналогичные случаи в истории Тамриэля замечены не были. Можно, конечно, упомянуть айлейдов, многие из которых поклонялись даэдра, однако состав айлейдского пантеона менялся в зависимости от региона, в котором проживали даэдропоклонники. Также можно вспомнить каджитов, однако и каджиты решили не останавливаться на одном или нескольких даэдра, со временем затащив к себе в пантеон и кучу других божеств со всего мира. Остаются ещё, разве что, слоады, однако эти ребята, кажется, ведут дела с половиной Обливиона – тоже немного не то. Конечно, был в истории Морровинда такой период, когда Азуру, Мефалу и Боэтию отодвинули в сторонку, вот только потом они всё равно заняли свои прежние места под именем Истребований. Короче говоря, уникальное эпическое достижение трём героям данной статьи засчитано.

Сумеречная Азура

Настало время поговорить и о самих даэдрических принцах по отдельности, а начнём мы, пожалуй, с Азуры, иначе получится, что название статьи вводит в заблуждение (прямо как реклама одного недавнего ремейка кое-какой старой культовой игры, да?). Так вот, среди жителей Тамриэля Азура также известна как Лунная тень, Королева ночного неба или даже «МАААУУ!», если её упоминает каджит, объевшийся лунного сахара. Сфера деятельности Азуры – это сумерки на закате или рассвете, причём только специфические сумерки в мире смертных. Во владениях некоторых других принцев даэдра тоже бывают рассветы и закаты, но сомнительно, чтобы святилище Азуры построили где-нибудь в охотничьих угодьях Хирсина.

Помимо сумерек, Азура также тесно связана с народом каджитов – в их мифологии она предстаёт в роли творца самого ловкого, красивого и выносливого народа Тамриэля, а также создателя лунного сахара. Чтобы выказать своё почтение Азуре, каджиты регулярно употребляют лунный сахар в том или ином виде. Например, они добавляют его в чай или пекут булочки с ним. При этом следует упомянуть, что в чистом виде лунный сахар не наносит вреда организму каджитов, тогда как данмеров, бретонов и кого угодно ещё он запросто превращает в пепельный батат на ножках. Сами каджиты расценивают это как признак благосклонности и особой любви Азуры к её пушистым детям.

Данмеры, которые склонны считать любимчиками Азуры себя, а не каких-то там прямоходящих кошек, также относятся к Азуре с большим почтением. Тем не менее, отношения этого народа с Лунной тенью можно охарактеризовать как «сложные». Как известно, предки данмеров, кимеры, в какой-то момент предали Азуру и отвернулись от путей пророка Велота, поверив словам Трибунала. За это Азура обрушила на кимеров проклятие, из-за которого их кожа стала серой, а глаза – красными. И как будто той старой истории было мало, именно данмеры создали скуму на основе лунного сахара, вывозимого контрабандой из Эльсвейра. Многие каджиты считают скуму оскорблением величия лунного сахара и, соответственно, самой Азуры, ведь этот поистине ужасающий напиток превращает в батат не только всяких там босмеров, но и добропорядочных каджитов, которые просто хотят сладенького! Вполне вероятно, что Азура тоже склонна держать обиду на данмеров за изобретение скумы, хоть она и принимала участие в формировании их культуры. По крайней мере, это объяснило бы, почему эльфы Морровинда не превратились обратно в кимеров даже после того, как вернули свой старый даэдрический культ на место.

Несмотря на то, что сумерки и лунный сахар – это, безусловно, очень интересные вещи, влияние Азуры не ограничивается только ими. Нет, главной особенностью этого принца, которая и притягивает к ней так много последователей по всему миру, является прорицание судьбы. Наблюдая за движением небесных тел, Азура может видеть судьбу любого смертного существа, если иное не предусмотрено сюжетом, однако кому попало она тайн судьбы, конечно же, не раскрывает. И вот, в надежде получить пророчество, многочисленные даэдропоклонники стекаются в святилища Азуры, обычно расположенные где-нибудь на открытых возвышенностях. Со временем культисты узнают, что Азура значительно отличается в плане отношений со своими почитателями от любого другого даэдрического лорда. Видите ли, Азура требует от своих культистов искренности и любви по отношению к ней и к самим себе. Тот, кто презирает себя или проводит обряды призыва Азуры со страхом или со скрытыми намерениями, никогда не получит от этого принца никаких видений.

Отношение Азуры к своему даэдрическому культу никогда не меняется, а сама она являет собой отличный пример искренности и постоянства. Так, Азура – это принц, который крайне редко меняет своё обличье и почти всегда предстаёт перед смертными в образе женщины, облачённой в лёгкое платье, больше похожее на тюль, так как существует скорее для красоты, а не для того, чтобы что-то скрывать. Благодаря постоянству самой Азуры, её изображения даже в самых далёких уголках Тамриэля очень хорошо узнаваемы, в особенности благодаря символам принца, луне и звезде, которые статуи Азуры держат в правой и левой руках соответственно.

Также Азура по праву считается одним из самых миролюбивых даэдрических принцев. Её культисты почти никогда не бывали замечены за проведением кровавых жертвоприношений, поеданием мертвецов или уничтожением мирных деревень. По этой причине приверженцы аэдрических культов не преследуют и не убивают почитателей Азуры. По крайней мере, если они держатся подальше от городов и не афишируют свои религиозные воззрения. Впрочем, не стоит думать, что Азура не может быть страшной и жестокой – она же всё-таки даэдрический лорд. У неё даже есть свои низшие даэдра, с которыми вы вряд ли захотите встретиться в безлюдном переулке. Речь идёт о крылатых сумраках – посланниках Азуры, которые специально предназначены для доставления смерти и увечий тем, кто выводит принца из себя. Сами по себе сумраки довольно глупые и явно не дотягивают до уровня дремора, однако со своими задачами они справляются хорошо.

Большую часть времени крылатые сумраки не покидают владений своей госпожи, которые носят название Лунная тень, что аналогично одному из имён самой Азуры. Судя по немногочисленным свидетельствам, царство Азуры в Обливионе представляет собой прекрасный серебряный город, окружённый пышными садами и сверкающими водопадами, погружённый в вечные, но переменчивые сумерки. Азура радушно принимает в своих владениях смертных, которые сумели добраться до Лунной тени и не имеют никаких злых намерений в отношении её хозяйки. На злоумышленников же, понятное дело, гостеприимство не распространяется.

Помимо царства и слуг, есть у Азуры и артефакты. Первый и наиболее значимый из них – это волшебное кольцо Луна-и-Звезда, выкованное двемерами специально для лорда Неревара Индорила и благословлённое Азурой. Это кольцо делало своего владельца гораздо более убедительным, чем он был на самом деле, благодаря чему Неревар сумел договориться с племенами эшлендеров во времена Войны Первого совета. Ещё одна особенность Луны-и-Звезды заключается в том, что носить его мог только сам Неревар или его более позднее воплощение, Нереварин. Любой, кто надевал Луну-и-Звезду, не являясь ни тем, ни другим, тут же погибал, из-за чего это кольцо нельзя считать обычным даэдрическим артефактом, вроде Разрушителя заклинаний, также выкованного двемерами.

Для сделок со смертными Азура использует не кольцо Неревара, а Звезду Азуры – уникальный камень душ, который не теряет своих свойств после использования. Любой другой камень может вместить лишь одну душу, тогда как Звезда может вместить сколько угодно душ, что очень ценят профессиональные зачарователи и колдуны. Для человека несведущего же Звезда будет лишь красивой безделушкой, которая вдобавок может в любой момент исчезнуть, если её истинный владелец этого захочет.

Итак, с доброй частью этой статьи мы разобрались, так что настал черёд Мефалы – зловещего и противоречивого принца, который куда интереснее Азуры. Но только в том случае, если вам не нужно с ним общаться.

Двойственная Мефала

Именно благодаря Мефале, также именуемой Пряхой и Паучихой, в культуре данмеров так глубоко укоренились традиции подлых убийств, причудливых сексуальных решений и заговоров. Вместе с ними, правда, в культуре коренных жителей Морровинда укоренились стремление защитить себя, своих близких и свою родину любой ценой, понятие о важности сохранения страсти между супругами, даже если они прожили вместе уже больше ста лет (и учитывая продолжительность жизни данмеров, это тут не для красного словца), а также ревностное оберегание тайн. Спросите, почему вдруг опять речь зашла о данмерах? Во-первых, потому что они – любимчики Мефалы, и это довольно очевидно. Во-вторых, потому что их культура очень чётко даёт понять двойственность, противоречивость этого даэдрического принца.

Впрочем, двойственность Мефалы проявляется не только в культуре данмеров, но и в ней самой. Или в нём… Как и в случае с другими лордами даэдра, на Мефалу не распространяется такое понятие, как «пол» – в зависимости от настроения, Мефала может представать перед смертными как в облике мужчины, так и женщины, хотя непременные атрибуты принца в виде ожерелья из черепов и четырёх рук сохраняются всегда. На самом же деле Мефала, как и любой другой принц, представляет собой нечто непостижимое, очень увлечённое миром смертных с его интригами, пороками и пейзажами. В Обливионе-то таких увеселений нет. По крайней мере, в тех его областях, которые ещё не перекроены принцами так, чтобы быть похожими на Нирн.

За пределами Морровинда неоднозначность Мефалы гораздо менее заметна. К сферам деятельности этого принца традиционно относят убийства из ненависти, эксперименты со своим и чужим телом в поисках новых ощущений, а также раздоры, как будто одного Молага Бала для этого недостаточно. «Хорошим» или просто не особо опасным даэдра Мефалу, само собой, никто не считает, предпочитая думать о нём как об особо опасном рецидивисте, который устраивает поножовщину в мирных селениях ради забавы. С этим нельзя не согласиться, потому что подобные случаи – не редкость. Вообще, Мефала входит в число даэдрических принцев, которые очень сильно любят вмешиваться в дела смертных, чтобы посмотреть, как те себя поведут. И в случае, если друзья внезапно начинают убивать друг друга, Мефала радуется больше всего.

Культ Мефалы, несмотря на специфичность её интересов, достаточно распространён в Тамриэле, однако сказать что-то конкретное можно только об одной части этого культа, издавна базирующейся на территории Морровинда. Все остальные ячейки даэдропоклонников, как это обычно и бывает, не поняли сути выбранного ими даэдра, а потому никаких интересных деяний не совершили. Отдуваться за них пришлось древнейшей гильдии убийц в мире – Мораг Тонг, чьё название можно перевести как «гильдия лесорубов». Кроме того, что Мораг Тонг является самой древней из подобных организаций, она ещё и единственная, которая вполне легально существовала в Империи времён Третьей эры. Все остальные гильдии убийц всегда находились вне закона, а коммерческие инициативы их лидеров обрубались на корню вместе с головами.

Зародилась Мораг Тонг ещё во времена Меретической эры, когда спустя несколько десятилетий после переселения кимеры принялись увлечённо деградировать и сбиваться во враждующие друг с другом кучки. На фоне непрекращающихся вероломных и в высшей мере беспринципных убийств Мефала решила создать культ, который служил бы не Азуре с Боэтией, а только ей одной – так и появилась Мораг Тонг. По некоторым сведениям, которые не очень-то подлежат проверке, Мефала набрала в культ не просто каких-то особо одарённых меров, а переманила на свою сторону почитателей некоего Отца Ужаса, Ситиса. В дальнейшем личная гильдия убийц Мефалы лишь разрасталась и набирала силу, ведь данмеры никогда не отказывали себе в удовольствии устранить кого-нибудь чужими руками. К тому же правители Великих домов оказывали Мораг Тонг всю необходимую поддержку, рассчитывая на покровительство даэдрического принца.

В более поздние эпохи влияние Мораг Тонг стало распространяться и на другие части Тамриэля – на счету этой гильдии, например, есть даже император Реман Сиродил III. Но золотые годы Мораг Тонг длились не вечно, ведь во Вторую эру произошёл раскол внутри гильдии, породивший Тёмное братство, члены которого отвергли Мефалу и вернулись к древним традициям поклонения Ситису. Вдохновлялось Братство всего одной женщиной – Матерью ночи, личность которой до сих пор вызывает споры в кругах любителей споров по поводу и без. Одни говорят, что Мать ночи – это просто старая эльфийка, которая была убита Нереварином по заказу Мораг Тонг в Третью эру (что, впрочем, не помешало ей и дальше заниматься делами Братства в виде духа). Другие возражают им, утверждая, что под личиной Матери ночи скрывается сама Мефала, которая любит раздоры и просто таким образом развлекается. Кто тут прав – непонятно, однако вражда между Мораг Тонг и Тёмным братством длится в Тамриэле и по сей день, что технически должно и радовать, и расстраивать Мефалу одновременно. Ну, о двойственности этого принца вы уже и так знаете.

Когда внимание Мефалы не сосредоточено на мире смертных, что происходит не часто, она отдыхает в своём личном царстве, которое носит говорящее название Спиральный моток. Что уж там у неё намотано – неизвестно, однако это явно отсылает нас к альтернативным именам принца. Для смертных существ доступ в Спиральный моток закрыт напрочь, потому что Мефала очень ревностно оберегает свои тайны. Тем не менее, кое-что об этом месте рассказать можно. Итак, Спиральный моток представляет собой очень тёмное и мрачное место, до краёв наполненное паутиной и коконами полуразумных слуг Мефалы – даэдрических пауков (это те самые ребята, которые также служили Мерунесу Дагону в период Кризиса Обливиона). Сотканные из паутины и камня ярусы этого царства расположены в виде спирали вокруг центрального столпа – крепости Мефалы. Делать в Спиральном мотке особо нечего, ведь основное веселье, как считает хозяйка этого места, происходит в Нирне. Не будем с ней спорить и перейдём к описанию артефактов.

Единственным артефактом, который точно принадлежит исключительно Мефале, является знаменитый Эбонитовый клинок, имеющий очень дурную репутацию даже среди сумасшедших собирателей всего даэдрического. Вторым артефактом Мефалы можно назвать Кольцо Каджита, однако оно постоянно кочует между Пряхой и Меридией, так что сконцентрируемся на Клинке. Эбонитовый клинок выглядит как вычурный акавирский меч и дарует своему владельцу способность поглощать жизненную силу жертв, за что этот артефакт также носит имя «Вампир». Побочным эффектом от такого крайне полезного умения служит шёпот Мефалы, который понемногу сводит смертного владельца Клинка с ума, заставляя его убивать друзей, родных и просто случайно попавшихся под руку пьяниц. Когда жизнь очередного владельца артефакта подходит к концу, Мефала забирает его душу в Обливион. А уж что она потом с ней делает… ну, наверное, нам лучше этого не знать.

Жестокосердная Боэтия

И последним героем этой статьи становится Боэтия – даэдрический принц, очень похожий на Мефалу своим непостоянством в выборе облика и любовью к внезапному кровопролитию без видимого повода. Боэтию также называют Королевой теней и Принцем воинов, что уже может дать вам некоторое представление о том, чем же этот даэдра всё-таки отличается от предыдущего – идеологическим подходом к убийству.

Мефала ценит распри, элементом которых являются убийства, а Боэтия – убийства, элементом которых являются распри. Если во время кровопролития не произошло какого-нибудь предательства, Мефала определённо будет не очень заинтересована, но Боэтию развлекает сам процесс. Даже данмеры, в чьей культуре Боэтия считается «хорошим» даэдра, областью его интересов называют исключительно убийства, побоища и войны. А если при этом кто-то кого-то предаёт, то Боэтии становится совсем хорошо, так как в происходящее добавляется элемент неожиданности. И никакой двойственности, кроме периодической смены пола, в Боэтии нет – ей просто нравится смотреть, как смертные режут друг друга на кусочки. «Но тогда зачем нужно было помогать кимерам уйти с островов Саммерсет?» – спросите вы. Ну, просто Боэтия предпочёл немного подождать и приложить чуточку усилий, чтобы в результате появился целый народ, который ценит жестокость хотя бы отчасти так же сильно, как сам принц. К тому же благодаря усилиям Боэтии данмеры питают к потомкам альдмеров искреннюю ненависть, а это неплохо повышает показатель среднего количества убийств в Тамриэле.

Культ Боэтии так же прямолинеен, как и сам принц – если смертное существо умеет убивать себе подобных не ради пропитания, а ради спортивного интереса, то оно уже заочно подходит на роль почитателя Королевы теней. Из этого факта вытекает интересная особенность культа Боэтии, которая заключается в том, что практически все его члены отдают себе отчёт кому и зачем они служат. Кроме того, большинство таких культистов являются закоренелыми убийцами, свихнувшимися ветеранами войн, ищущими славы молодыми бойцами и просто психопатами. То есть окружающие тоже практически всегда понимают, кто такие почитатели Боэтии и чего от них стоит ждать.

Что касается Боэтии, то он беззастенчиво использует своих культистов, чтобы время от времени устраивать кровавые состязания. Победители таких состязаний получают в награду максимальный уровень прокачки ЧСВ и какую-нибудь магическую штуковину в подарок от принца. Потом они, правда, всё равно погибают, потому что Боэтии плевать на жизни даэдропоклонников – главное, чтобы было весело. И чтобы артефакты слишком долго в одних руках не залёживались. Дорогущая приманка для участников состязаний, знаете ли, на дороге не валяется.

Своё царство в Обливионе Боэтия сотворил таким образом, чтобы там было удобно проводить турниры с участием самых лучших (или просто оказавшихся не в то время и не в том месте) воинов. В Доле Воздаяния (название следует уточнять у Боэтии, потому что она его иногда меняет) полным-полно извилистых лабиринтов, в которых удобно устраивать засады, и из которых невозможно удрать, а также искорёженных башен. Башни там просто для красоты, если что, просто у Боэтии дурной вкус. Среди всего этого безобразия рыщут алчущие и кланфиры, создания Боэтии, в которых также воплощаются черты, присущие принцу. Алчущие являются символом жажды крови, так как они обожают высасывать кровь из смертных, а кланфиры олицетворяют собой неукротимую ярость или твердолобость – тут уж с какой стороны посмотреть.

Артефакты, которыми Боэтия расплачивается с наёмными Нереваринами и Довакинами, а также победителями своих чемпионатов, довольно бесхитростны, хотя и желанны многими. Первый артефакт – это Эбонитовая кольчуга, которая… ну, является доспехами. Очень хорошими, крепкими доспехами, которые не бряцают при ходьбе и даже, говорят, отравляют любого, кто попытается атаковать владельца Кольчуги. Впрочем, владельца и магические свойства этого артефакта определяет только сам Боэтия. Ещё одним артефактом принца считается клинок Золотая марка, который разит врагов огнём. Плюс он довольно красивый, если вы любите золото. Но если не любите, то лучше договоритесь с Мефалой насчёт Эбонитового клинка, который отлично подходит к Эбонитовой кольчуге.

А теперь статья берёт… и заканчивается! Вполне возможно, что в ней упущено что-то такое, о чём бы вы хотели написать в комментариях. А может, и не упущено. Но в комментариях всё равно можно что-нибудь написать! Например, если статья вам понравилась настолько, что вы считаете себя хотя бы чуточку более удачливыми людьми, чем неудавшиеся поклонники Боэтии, то расскажите об этом. И в любом случае доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

А как насчёт титров, кстати? Вот авторы картинок по порядку:

1. PaleCaesar

2. z-a-i-n-a

3. Korkuguvin

4. Marko Horvatin

5. Narnaa Gracewind

6. Tyler Thull

7. Nuare Studio

https://vk.com/kotbaiunlair

И в Орде, и в Альянсе знают Рексара как охотника, который всегда бьёт в лицо… нет, не так. И вообще, этот мем уже устарел. Лучше вот так – все знают Рексара как полуогра, покинувшего свой родной клан, чтобы найти для него новый дом в Азероте… А вот это уже знают не все. Но тогда за что Рексар известен больше всего? За то, что он является одним из лучших укротителей зверей в мире? Наверное, нет, ведь укротителей в Азероте хватает и без него. Может, за то, что он доблестно оборонял Оргриммар от посягательств адмирала Даэлина Праудмура? Ну, в Орде это и правда считают героическим поступком, однако для большинства жителей Кул-Тираса Рексар – это кровожадный варвар и убийца. Похоже, что однозначно об этом герое Орды можно сказать лишь одно – какой-то он противоречивый и загадочный, этот Рексар. Что же, тем интереснее будет покопаться в его относительно богатой на события истории!

Рождение и свобода Мок’натал

Прежде, чем браться за историю Рексара, следует немного поговорить и о его сородичах полуограх. Если совсем коротко, то полуогры – это один из подвидов дренорских орков. Они никогда не отличались достаточно большим числом, чтобы что-то завоёвывать, однако за свой клочок земли держались крепко, благодаря чему выжили даже после уничтожения Дренора. Довольно просто, не так ли? Но вот если начать к полуограм приглядываться, тут уже всплывает кое-что странное.

Начнём с того, что помесь огра и орка – это само по себе очень необычное явление даже для такой нелепо-суровой планеты, как Дренор. Оба народа, породившие в итоге полукровок, издавна ненавидели друг друга по историческим причинам, так что появление полуогров в естественных условиях не представлялось возможным. Единичные случаи полуогрства, может, и имели место быть, однако для того, чтобы появилось целое племя, требовалось кое-что более внушительное. Кроме того, скрещивание орков с ограми, которые являются их эволюционными прародителями – это как если бы неандертальцы встретились с австралопитеками и начали бы порождать плодовитое потомство налево-направо безо всякой жалости. Даже звучит странно! К сожалению, огры из клана Камнерогов, которые всю эту историю со скрещиванием и затеяли, никогда не слышали о том, что простое забрасывание двух разнополых существ в клетку не обязательно приводит к появлению смешанного потомства. А ещё они владели магией. В рамках фэнтези-вселенной это буквально означает, что возможно всё. Жаль только, что ни один огр не догадался скрестить копытня с элекком – знатная химера бы у них тогда получилась.

Так вот, началось всё после падения Горианской империи, когда орочьи шаманы буквально стёрли с лица Дренора столицу своих заклятых врагов, Горию. Лишившись сердцевины, старая империя огров распалась на две империи поменьше (помните, что по меркам этой вселенной две деревни и башня – уже целое королевство). Верховный молот нас сейчас не должен интересовать, ведь тамошние огры предпочитали орков убивать, а не… кхм… Камнероги на севере же долго думали над проблемой нехватки рабочей силы в своих обширных шахтах (и прежде, чем вы подумаете что-то странное – имеются в виду буквальные шахты). Думали они, как и подобает истинным ограм, очень долго, а когда всё же до чего-то додумались, то решили просто положить в одно помещение самых крепких орчих, отборнейших и жирнейших огров, а потом помочь естественному процессу магией. В результате на свет появились Мок’натал, которые были такими же сильными, как огры, но обладали более развитым интеллектом и даже, по слухам, владели способностью сначала думать, а потом делать! Почему огры считали, что смогут вечно удерживать в рабстве народ, который постоянно увеличивается в числе и соображает вдвое эффективнее своих создателей – неясно.

Какое-то время, однако, ограм действительно удавалось как-то справляться с тем, чтобы Мок’натал работали, порождали новых рабов для империи и не выпендривались. В примитивном обществе полуогров, однако, нарастало непонимание ситуации. «А чего нас, собственно говоря, создавали-то?» – спрашивали друг друга Мок’натал – «Только ради копания шахт? Тогда почему мы такие умные?». Спустя некоторое время, правда, вопросы всё-таки нашли свои ответы – в какой-то момент и по какой-то причине Камнероги решили, что настало время завоевать Хребет Ледяного огня, перебив всех обитающих там орков. Огры наскоро вооружили своих рабов-полукровок и отправили их воевать с кланами Северного волка, Белых когтей и Громоборцев.

Вожди двух из трёх орочьих кланов, живших по соседству с ограми, не собирались погибать только из-за своей гордости, поэтому сразу же решили объединить усилия, чтобы дать Камнерогам отпор. Вождь третьего клана, Громоборцев, дружить ни с кем не захотел, полагая, что трёх с половиной рубак, которые имелись тогда в его распоряжении, вполне хватит для войны. К его счастью, Северные волки и Белые когти были способны сражаться с ограми и без помощи Громоборцев. Выбрав своим военным вождём Гарада, лидера клана Северного волка, они сразились с Мок’натал, и поначалу всё вроде бы шло хорошо. Однако вскоре обнаружилось страшное – почётных побед над полуограми было не так уж много. Среднестатистический пвп-шер прекрасно понимает, как себя должны были чувствовать несчастные орки, когда обнаружили, что не тащат по очкам. Одна радость – в плен к Гараду попал формальный предводитель Мок’натал по имени Леорокс.

Леорокса, как и полагается, тут же принялись допрашивать, рассчитывая добыть из него ценные стратегические сведения и другие штуки, которые обычно содержат в себе военнопленные. И каково же было удивление орков, когда они узнали, что Камнероги не считают Мок’натал своими союзниками и просто используют их в качестве дешёвого пушечного мяса. «А что, это НЕ нормально?» – ещё раз для верности спросил Леорокс, когда пленившие его воины вдоволь наудивлялись. Получив вполне однозначный ответ, вождь Мок’натал решил поднять восстание и помочь оркам в их войне против Камнерогов. Для этого Леорокса требовалось отпустить, что было очень рискованным шагом, однако Гарад решил, что раз уж успехов эта военная кампания оркам не приносит, то можно и рискнуть. Как стало ясно позже, решение было правильным.

Вскоре Леорокс вернулся в цитадель Камнерогов, окутанный покровом неизвестности, после чего без особого труда поднял Мок’натал на бой против огров. Не ожидавшие такого поворота огры первым делом растерялись, потому что соображать настолько быстро им приходилось нечасто. Это замешательство позволило Мок’натал отогнать стражу от главных ворот и поджечь несколько сторожевых башен, что стало сигналом к атаке для залегающих в засаде Северных волков и Белых когтей. Когда союзные кланы ворвались в крепость Камнерогов, они объединились с небольшим войском Леорокса и напали на огров уже как следует. Огры, однако, тоже оказались не лыком шиты – несмотря на то, что их дисциплина и организация были копытням на смех, сами по себе они многократно превосходили орков и полуогров в плане чистой боевой мощи. В результате, однако, победа всё равно досталась союзникам, хоть и с большими потерями. В конце битвы Леорокс символично задушил предводителя огров рабскими цепями, как бы подводя итог кровопролитию и годам несвободы.

Когда пыль осела, раненые получили надлежащее лечение, а мёртвые – погребение, Мок’натал были уже свободны. Орки же окончательно избавились от огрской угрозы ввиду гибели её источника. Оставалось только решить, что делать дальше. Гарад, как благородный и, что важнее, благодарный вождь, предложил полуограм остаться в землях клана Северного волка – по его словам, там они смогли бы жить, охотясь на диких зверей и поддерживая добрососедские отношения с орками. Леорокс, однако, имел своё мнение. Он считал, что орки рано или поздно возненавидят полукровок, которые так похожи и вместе с тем не похожи на них. Поблагодарив Гарада за участие, вождь Мок’натал увёл свой народ в самые дикие земли Горгронда. Там Мок’натал основали поселение и пообещали друг другу, что никогда не будут ввязываться в войны, если только этого не потребуется для защиты их жилищ и охотничьих угодий. Жаль только, что полуогры выбрали не самое лучшее место для жизни – из съедобной живности в окрестностях водились разве что гигантские личинки, а воинственные банды местных обитателей постоянно пытались извести переселенцев под корень. Тем не менее, для Мок’натал эти земли стали домом, который они собирались защищать до последней капли крови. А спустя несколько лет такой вот суровой жизни, родился Рексар – главный герой данной статьи и по совместительству единственный сын вождя Леорокса.

Рексар и старая Орда

Как и другие молодые полуогры, Рексар рос в атмосфере всеобщего напряжения и непрекращающихся смертельных угроз. Мок’натал никто не любил и никто не уважал, на что они отвечали взаимностью лишь в случае открытой агрессии. Старожилов клана такое положение дел устраивало, но вот Рексару казалось, что его народ заслуживает большего. Он постоянно задавался вопросом – «почему оркам достались земли, полные сочных, мясистых и очень питательных копытней, а у Мок’натал есть только пыльные каньоны, полные врагов и безвкусных личинок?». Леорокс полагал, что с возрастом Рексар одумается и всё-всё поймёт, однако вместо этого его наследник рос, не спеша менять мнение на противоположное.

Тем временем Дренор подвергался нападкам сюжета и орков, которые собрались в Орду и теперь намеревались уничтожить всех, кто не захочет с ними дружить. Мок’натал при этом всё ещё оставались в стороне, поэтому, хоть и они и очень рисковали, просто существуя на одной планете с орками, полное вымирание, как тем же котообразным саблеронам, им не грозило. О том, что там вытворяют эти орки, до глухой деревушки Мок’натал доходили даже не слухи, а лишь обрывки слухов, однако их вполне хватало, чтобы произвести впечатление на молодого Рексара. Он вновь и вновь обрушивался на своего отца с претензиями и упрёками – убедив себя в том, что Орда может стать для полуогров надёжным союзником, Рексар принял на веру и предполагаемую ошибочность поступков Леорокса. Самому Леороксу это в конце концов надоело и он поругался со своим сыном, прокричав, что тот может уходить, если так хочет. И Рексар действительно хотел. Воспользовавшись этой удачной возможностью, он покинул деревню и отправился искать орков.

Найти Орду, кстати говоря, было совсем несложно, ведь она даже не пыталась скрыться, предпочитая просто уничтожать всё вокруг. Рексар подрался с несколькими рубаками, чем заслужил аудиенцию у верховного вождя Чернорука, а подравшись ещё немного, заслужил и вступление в Орду. Сделал он это в очень правильный момент, потому что Чернорук как раз размышлял над тем, стоит ли ему отправить пару-тройку отрядов на зачистку деревни Мок’натал. Рексар хотел для своего народа несколько иной судьбы – ну, и как-то так сложилось, что он проявил себя на поле боя, получил немного уважения и воспользовался им, чтобы переубедить вождя. Леорокс же не знал о том, что деревня продолжает существовать только благодаря его сыну, по-прежнему считая, что Рексар – идиот.

Звери не лгут

Участвуя в военных походах Орды, Рексар начал понемногу разочаровываться в ней. Питая своё воображение слухами, он представлял орков как сильных, честных и благородных воителей, которые сражаются… ну, сражаются по какой-то очень веской причине. На деле же оказалось, что Орда тех лет – это сборище психопатов, жаждущих всей крови, которую только можно найти. Орочьи воители, на деле оказавшиеся не очень-то благородными, частенько нападали исподтишка, с готовностью убивали стариков и детей (а некоторые их даже ели, и это вовсе не очередная попытка пошутить), а также дрались друг с другом при малейшей возможности. Имелись в Орде и вполне себе адекватные орки, вроде Оргрима Молота рока или Дуротана, вождя клана Северного волка, но их было слишком мало, поэтому на общую атмосферу они влияния не оказывали. Можно даже провести вот такую аналогию – Рексар чувствовал себя как вчерашний студент, который устроился на свою первую серьёзную работу и понял, что это ещё более уныло и утомительно, чем простая учёба. Хотя, наверное, эта аналогия здесь лишняя… в принципе, как и миролюбивый Рексар среди запятнанных кровью демона дуболомов.

Несмотря на то, что Рексар довольно быстро разочаровался в Орде и её принципах, отказаться от членства в этом странном клубе он уже не мог. При малейшей его оплошности в гости к полуограм могли отправить Изувеченную длань или, что ещё хуже, Костеглодов – это было очень похоже на самое начало истории Мок’натал, когда они находились в рабстве у огров. Вот только Рексар тех времён не застал и знал о них лишь по рассказам отца, поэтому и не смог сделать надлежащих выводов вовремя. Между тем, дренорская кампания Орды всё продолжалась и продолжалась.

Следующий виток сюжета наступил для Рексара вслед за открытием портала в Азерот – решив, что уж теперь-то Леорокс перестанет упрямиться и переедет вместе со всем кланом в новый, свежий мир, он направился в родную деревню. Леорокс же, к удивлению Рексара, даже слушать о новом мире не захотел. Ну, тут-то Рексар и не сдержался, высказав отцу и собравшимся поглазеть на эту безобразную сценку полуограм всё, что думает о них самих и об их ущельях. Покинув деревню со скандалом, Рексар никогда больше туда не возвращался. Это, правда, не значит, что он не хотел. Во времена дополнения The Burning Crusade Рексар вместе с другими героями новой Орды посетил Запределье и обнаружил, что Мок’натал всё ещё живы. Он даже немного помог им, послав других героев на задания, с которыми вполне мог справиться и сам, однако показаться Леороксу на глаза Рексар так и не отважился. Впрочем, сам Леорокс и не захотел бы видеть своего сына – за тридцать с лишним лет, которые прошли с момента их скандала, сердце старого вождя полуогров так и не оттаяло, храня в себе обиду и разочарование.

Так вот, причин мариноваться в засохшем Дреноре у Рексара не осталось, поэтому он решил стать одним из первых, кто проникнет в Азерот. В Азероте же он встретил то, чего уже давно не видел у себя на родине – пышущие жизнью дикие края и здоровенных тварей, которые пожирали друг друга и, чуть реже, случайных путешественников, сбившихся с пути. Но любоваться милыми душе полуогра пейзажами Рексару было некогда, ведь нужно было воевать с людьми. Всю Первую войну герой этой статьи провёл в сражениях, зарабатывая себе репутацию среди орков и шрамы. Он быстро понял, что люди, которых ему приказывают убивать – такие же живые создания со своими тревогами и заботами, однако уйти в какое-нибудь подполье и отложить войну в сторонку Рексар по-прежнему не мог.

Миновав Первую войну, Рексар плавно перетёк во Вторую, всё так же сопровождая Орду в её военных кампаниях. Место верховного вождя к этому времени занял Оргрим, который нравился полуогру куда сильнее, чем неадекватный Чернорук – во многом именно из-за Оргрима Рексар и решил оставаться с Ордой, а не вернуться в Дренор и попытаться наладить отношения с отцом. Вдобавок он загорелся идеей найти для Мок’натал какой-нибудь хороший и мирный клочок земли, чтобы там они жили без особых забот – эта же самая идея когда-то посетила и Леорокса, когда тот уводил полуогров из морозных гор на юг. Может, когда-нибудь Рексар тоже заведёт себе сына, а потом вдрызг с ним разругается? Ну, кто знает…

Вторая война для Рексара закончилась большим разочарованием, но он, по крайней мере, умудрился не погибнуть и не попасть в резервацию, как сотни других воинов Орды. Вместо этого Рексар снова очутился в Дреноре, и Дренор явно не стал более привлекательным местом для жизни за время его отсутствия. Возвращаться в родную деревню герой этой статьи не стал, однако каким-то образом прибился к клану Песни войны. Вождь этого клана, Громмаш Адский крик, высоко ценил боевые качества Рексара, однако чисто с идеологической точки зрения абсолютно его не понимал. Например, единственный в своём роде полуогр-ордынец наотрез отказался жрать своего компаньона-волка, хотя остальные члены клана Песни войны с удовольствием умяли всех своих ездовых волков, когда другое жорево закончилось. Они бы наверняка съели и питомца Рексара, однако сражался он действительно неплохо даже по меркам этого воинственного клана, так что связываться с ним никому не хотелось.

Когда Тёмный портал открылся вновь, Рексар без лишних раздумий отправился в Азерот вслед за Громмашем. Его скептицизм в отношении Орды уже достиг предела и теперь полуогра оставалось только немножко подтолкнуть, чтобы он окончательно разочаровался в своих союзниках. Какое-то время, однако, ничего не происходило. Высшее руководство Орды приказало Адскому крику удерживать Портал, не подпуская к нему войска Альянса, что было совсем не весело для орков, ещё совсем недавно низвергавших империи. Тем не менее, когда началось решающее сражение за Тёмный портал, поводов для веселья осталось ещё меньше, причём Рексару пришлось хуже многих. Он не только лицезрел гибель родного Дренора, что в тот момент он воспринял одновременно как гибель Мок’натал, но ещё и его верный волк погиб от руки орочьего чернокнижника, который рассчитывал таким образом немножко похилиться.

Гибель питомца стала для Рексара последней каплей. Как только бой утих и клан Песни войны устроился у костра, чтобы подумать о своём будущем, полуогр произнёс тираду о том, что война – это плохо и орки, которые желают продолжать её, тоже не очень, после чего побрёл прочь. Он решил, что впредь не будет доверять никому человекообразному – орки обещали ему и его народу многое, но не сдержали ни одного из своих обещаний. Вдобавок сама по себе война не принесла Рексару никакой радости, если только не считать получение очередного шрама чем-то положительным. Звери же, с другой стороны… Блуждая по диким землям в одиночестве, Рексар заодно пришёл к выводу, что звери, в отличие от орков, никогда не лгут. Кроме того, звери не устраивают войн, не пользуются магией скверны, а некоторые из них ещё и обладают густым мехом, в который можно запускать пальцы. «Вот звери-то и будут моими друзьями!» – подумал про себя Рексар, всё сильнее углубляясь в сумрачные азеротские леса.

Рексар и основание Оргриммара

За время своего путешествия Рексар как следует прокачал охотничьи способности и стал символом ветки «Выживание». «Но почему не ветки «Повелитель зверей»?» – спросит любой, кто знает, что Рексар более известен за своё мастерство в обращении с животными, а не за метание топоров в чьё-нибудь лицо. Всё просто – охотник в ветке «Выживание» лучше прочих орудует оружием ближнего боя, а Рексар всё-таки никаких ружей и луков с собой не таскает. Кроме того, у такого охотника тоже может быть питомец, что Рексар и продемонстрировал, отыскав в лесах медведицу, которую он назвал Мишей.

Вместе с Мишей Рексар ещё долго бродил тут и там, пока, наконец, не забрёл в Дуротар и в дополнение для игры Warcraft 3, где Тралл руководил работами по возведению первого солидного города орков в Азероте – Оргриммара. Рексара заинтересовали изменения, которые он увидел в обществе своих прежних союзников, поэтому он решил ненадолго задержаться и повыполнять скучные поручения в стиле «принеси дюжину жоп свинобразов», на которых Blizzard, видимо, отрабатывали механики для World of Warcraft. И вот, бегая по степям, Рексар и сам не заметил, как ввязался в сюжет, от чего раньше он предпочитал держаться подальше. Но так как новая Орда понравилась ему больше старой, он в итоге решил задержаться подольше и помочь ей справиться с более опасными противниками, нежели жопы свинобразов.

Итак, первая серьёзная угроза, представшая перед Оргриммаром, имела облик старого адмирала Даэлина Праудмура, у которого, конечно же, имелся при себе огромный боевой флот, битком набитый отборными кул-тирасскими войсками. И хотелось бы, конечно, сказать, что эта угроза была неожиданностью… но она не была. Странно только, что адмирал Праудмур так долго добирался до Калимдора – видимо, ждал, пока закончится сюжет про Артаса и Ледяной трон. Так вот, заранее ожидать гостей из Кул-Тираса можно было хотя бы потому, что по соседству с Оргриммаром поселилась Джайна Праудмур, любимая дочка адмирала, которая уже давно не присылала своим родным писем. Кроме того, появление первого государства орков в Азероте также не могло остаться незамеченным для Кул-Тираса с его десятками торговых и исследовательских судов. Почему же, в таком случае, всех так удивило появление кул-тирасского флота? А мурлок его знает. Но одно ясно точно – без Рексара Оргриммар был бы уничтожен.

Став свидетелем того, как кул-тирасцы нападают на орков, Рексар посчитал своим долгом помочь Оргриммару выстоять. Для этого он быстренько пробежался по центральному Калимдору, собирая всех возможных союзников – Рексар оказал поддержку троллям Чёрного копья, спас сына вождя тауренов, мимоходом привёл в Орду племя огров из Пылевых топей и даже где-то откопал пандаренского пивовара. Собрав разношёрстное войско в Оргриммаре, Рексар с честью принял роль знаменосца в грядущем сражении, которой наделил его Тралл. Само же сражение в итоге было выиграно Ордой только потому, что адмирал Праудмур по какой-то причине решил укрепиться в Тераморе вместо того, чтобы… ну, например, использовать свой огромный боевой флот по прямому назначению?.. Как бы то ни было, войско Орды пробило себе путь в Терамор, а Рексар нанёс адмиралу смертельный удар, завершая всю эту короткую, но кровопролитную войну.

Снова поучаствовав в войне, Рексар ещё раз убедился, что подобный вид активного отдыха на природе его ни капельки не радует. Для этого ему, конечно, пришлось убить изрядное количество кул-тирасцев, из-за чего Рексара до сих пор искренне ненавидят их соотечественники, но личностный рост в Азероте – это дело, время от времени требующее жертв. Зато орки и другие народы, состоявшие тогда в Орде, тут же сделали Рексара героем и сложили о нём несколько песен. Тем не менее, оставаться в Оргриммаре, чтобы эти песни послушать, Рексар не захотел, предпочитая вернуться к своему прежнему образу жизни в диких землях. Правда, в этот раз он с Ордой всё же не расстался, пообещав приходить ей на помощь всегда, когда это понадобится.

Рексар и новое время

К сожалению, в том, что касалось выполнения своих обещаний, Рексар оказался очень плох. Не раз и не два Орде могла бы пригодиться помощь такого опытного охотника, однако сам Рексар предпочитал проводить время в глуши и, видимо, постоянно пропускал все важные события. И это ещё можно как-то понять, ведь звери не обмениваются новостями о всяких там Королях-Личах и Смертокрылах. Однако и в дальнейшем Рексар нигде особо не отметился. Он приходил посмотреть на альтернативный Дренор, где Мок’натал всё ещё томились в рабстве у огров, однако даже там Рексар куда больше внимания уделял животным, чем спасению мира от Железной Орды.

Следующее заметное появление Рексара пришлось аккурат на вторжение Пылающего легиона – тогда им заинтересовалась небольшая гильдия охотников под названием Незримый путь, с которой сам полуогр даже не сразу захотел иметь дело. После того, как уважения Рексара сумел добиться один из охотников, связанный с Незримым путём, он всё же согласился чуточку повоевать с демонами. Впрочем, если игроки, для которых персонаж-охотник в дополнении Legion был основным, не очень часто пользовались услугами Рексара, то в их версии вселенной он имел такую же полезность, как и друид-совух в рейдах WoW: Classic. Ну, то есть был по большей части просто талисманом для основной команды спасителей мира.

А вот на войну с Альянсом, которая случилась уже после событий дополнения Legion, Рексар отправился сразу же и без лишних уговоров – видимо, его привлекла перспектива вспомнить старые добрые времена и зарубить нескольких кул-тирасцев. Например, Джайну Праудмур, которая после уничтожения Терамора была очень зла на Орду и потому не пропускала ни одной крупной заварушки с участием её любимых орков. В это время, кстати говоря, теория о миролюбии Рексара дала трещину, сквозь которую проглянула другая теория – если ей поверить, то самый знаменитый полуогр является маньяком, которому очень уж понравилось убивать людей в былые времена. Иначе как объяснить тот факт, что, скажем, пробуждение Короля-Лича Рексар за угрозу для Орды не посчитал и потому в нордскольской кампании не участвовал? Когда же началась война с Альянсом, он моментально образовался в сюжете с новой моделькой и речами о том, что Джайна зашла слишком далеко. Очень, знаете ли, подозрительно – выскажите в комментариях, что вы думаете по этому поводу.

В событиях Четвёртой войны Рексар появлялся довольно часто и делал много, но подробнее об этом лучше поговорить в другой раз, пока статья не разрослась до немыслимых масштабов. Можно лишь добавить, что Рексар пережил внушительную трансформацию мировоззрения, как и многие другие заметные персонажи новейшей истории Азерота – та же Тиранда, например, надела красивые тёмно-синие линзы и сошла с ума. Рексар же изменился по большей части внутренне – он почему-то решил, что его отшельничество в глуши ни к чему хорошему не приведёт, а также вмешался во внутреннюю политику Орды, выступив на стороне противников Сильваны (если что, подобного он избегал даже во времена своей бурной молодости). Сейчас Рексар, судя по всему, намеревается оставаться с Ордой, а не уходить снова в лес. К чему это приведёт? Вот и посмотрим. А пока что статья подходит к концу. Если вы заметили какую-то ерунду или отсутствие важных лорных сведений, то обязательно пишите об этом в комментариях. А теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

А теперь титры, в которых сначала идут авторы картинок по порядку:

1. Sergey Avtushenko

2. Tyler Walpole

3. Ncrow

4. Karolina Kardaś

5. Wei Wang

6. Bob Kehl

7. Senfeng Chen

8. Rui Zhang

https://vk.com/kotbaiunlair

Легендарность личности Медива, также известного как Последний Хранитель и Пророк, настолько велика, что никак нельзя было ограничиться всего одной статьёй. Ну, и, собственного говоря, вот она – вторая по счёту статья, посвящённая Медиву и его, если так можно сказать, приключениям в Азероте. Они, знаете ли, не ограничились лишь одним Каражаном – пару раз Медив даже путешествовал!

Итак, в прошлый раз мы остановились на том самом месте, где будущий Пророк превратился из доброго, но неуверенного в себе молодого человека в злостного кутёжника и социофоба с манией величия. Новое обличье не понравилось ни друзьям нашего героя, ни широкой общественности, ни ему самому, но поделать было ничего нельзя, ведь у Саргераса имелись свои собственные планы на жизнь Последнего Хранителя. Вот с этого сейчас и начнём.

Медив и тайны в Пустоте

Отгородившись от внешнего мира по совету своей матери Эгвин, Медив начал слишком уж много времени проводить наедине со своими мыслями. Многолюдные пиршества, которые устраивал для него Мороуз, а также молодые кандидаты в ученики, издевательства над которыми его отлично развлекали, всё-таки не могли занять Медива надолго. В Азероте же, как вы знаете, погружение в свои мысли ещё никогда не доводило до добра. Напротив, почти всегда, когда какой-то важный для сюжета персонаж оставался наедине с собой слишком долго, он в итоге становился зловещим повелителем тёмных сил. Медив же об этом, к сожалению, не знал. Он вообще тогда знал лишь то, что он Хранитель и ему нужно учиться изо всех сил, чтобы оправдать это громкое имя. Благо, Эгвин оставила ему для этого обширную библиотеку.

Именно в библиотеке Медив и проводил больше всего времени. Перелопатив почти все книги по искусству Тайной магии, он переключился на исторические трактаты, среди которых Эгвин заботливо расположила древние писания о Войне Древних, разразившейся в старом Калимдоре, а также о Великом Расколе и его пагубных последствиях для всего мира. Из прочитанного Медив сделал выводы о несомненной глупости большинства жителей Азерота и о важности Хранителя, каковым он как раз-таки являлся. Впрочем, во времена Войны Древних обитатели Калимдора хотя бы смогли сплотиться, когда Пылающий легион уже был готов завоевать их мир. Насчёт того, смогут ли жители современного Азерота повторить подвиг своих предшественников, Медив долго не думал – очевидно, они не могли, потому что были не только глупы, но ещё и разобщены. В этом Хранитель видел главную слабость Восточных королевств и всего остального мира.

Точка зрения Медива подтверждалась в основном книгами и весьма скудным опытом, полученным за пределами Каражана, однако в её истинности он не сомневался. Когда придут демоны, был уверен Хранитель, люди продолжат воевать с троллями, тролли продолжат воевать друг с другом, а высшие эльфы так и будут сидеть в своём волшебном королевстве и думать о том, какие они умные, что не вмешиваются в глобальную политику. Но по силам ли Хранителю изменить мир? Сможет ли он подготовить Азерот к пришествию Пылающего легиона?

В надежде отыскать ответы на эти вопросы, Медив с жадностью набросился на самую зловещую часть библиотеки Каражана, в которой хранились книги о демонах, Круговерти Пустоты и Бездне. Там Медива ждало много удивительных открытий, и они лишь подтвердили его опасения – Азерот по сравнению с мощью Пылающего легиона был слаб, никчёмен и очень, очень жалок. Сам по себе Азерот, решил Медив, никогда не сможет подготовиться к пришествию демонов, так как в нём присутствует слишком много разных народов, которые вдобавок без конца враждуют между собой. И лишь высший разум (в лице, само собой, Хранителя) был способен объединить нации, уничтожить вражду и сделать так, чтобы все эти дворфы, таурены и мурлоки работали сообща ради общего блага. Короче говоря, Медив решил построить в Азероте некое подобие коммунизма. Но как же строить коммунизм, когда в твоём распоряжении есть лишь ты сам и горстка наёмных работников, которые даже не в курсе, что их собираются вести в светлый век всеобщего равенства и единения? Поразмыслив немного, Медив принял важное решение пойти поискать единомышленников… в Круговерти Пустоты!

Медив и далёкий Дренор

Но почему же Медив решил начать именно с обители демонов? Ну, его причины не ограничивались одним только незримым влиянием Падшего Титана – Хранитель думал, что поступает вполне логично. Во-первых, он намеревался обнаружить миры Легиона и подсмотреть, как там готовятся к вторжению в Азерот, оставшись незамеченным. Уверенность Медива в своих силах проистекала исключительно из его знаний о Хранителях, унаследованных от Арана и Эгвин, то есть была абсолютно необоснованной, но сам Медив об этом не знал. Во-вторых, будущий мертвец и Пророк хотел найти далёкие миры, в которых обитали бы сильные, легко внушаемые существа. Из таких существ Медив собирался сколотить армию и бросить её в Азерот, чтобы тамошние жители научились ценить друг друга и объединяться. Вычислить эффективность массовых смертоубийств в деле объединения Азерота он, правда, забыл.

Из всех миров, расположенных в Круговерти или в опасной близости от неё, Медива больше всего привлёк Дренор. По какой-то причине, неизвестной ему самому, Хранителя влекло туда снова и снова. В какой-то момент он просто сдался и устремил свой разум к далёкому Дренору, который уже попал в западню Пылающего легиона. Осмотревшись в Дреноре, Медив обнаружил именно то, что искал – народ сильных и наивных существ, более известных как орки. Видя, как легко демоны манипулируют орками, Медив тут же преисполнился тёплыми мыслями о том, как жители Азерота, позабыв о былой вражде, объединяются ради общей цели. Это, конечно, были очень глупые мысли человека, который не знает о том, что его вселенная называется миром военного ремесла, но только представьте, с какой радостью Медив думал эти мысли! Он ведь не знал, что их ему внушил Саргерас, и потому считал, что сам пришёл к ним путём гениальных умозаключений. Орки, впрочем, оказались ещё более наивны, чем Медив.

Переместив себя в Дренор и обратившись вороном, Медив некоторое время наблюдал за орками, желая удостовериться в верности своего выбора. Он видел, как орки, тайно подгоняемые Легионом, уничтожали другие народы планеты и заодно саму планету. По сравнению с Азеротом, Дренор был очень молодым миром, и зловещих тайн в нём хранилось значительно меньше, но вот населяющие его орки, как считал Медив, всё же обладали огромным потенциалом и вовсе не были попыткой компании Blizzard сделать что-то в стиле вселенной Warhammer, но по-своему. Когда же эти самые орки, обитающие в Дреноре, довели свой мир и самих себя до высшей степени отчаяния и опустошения, Медив, наконец, решился вступить с ними в контакт. Хранитель уже знал, к кому и когда следует обратиться, чтобы его услышали – его выбор пал на того же орка, которого Легион сделал своим агентом в Дреноре, то есть на Гул’Дана. И надо сказать, что Гул’Дан очень сильно удивился, когда к нему в палатку, откинув капюшон, вошёл загадочный незнакомец из другого мира.

Медив и последняя вечеринка в Каражане

Появление Медива в палатке Гул’Дана вызвало огромный ажиотаж среди собравшихся там членов Совета теней, однако никто из них не решился что-либо предпринять по поводу незнакомца. Только сам Гул’Дан вдруг вскочил и принялся махать руками, изображая из себя великого колдуна. Медив смотрел на чернокнижника со снисхождением – ну, не читал этот орк книг по магии Скверны, что тут поделать? Хранитель просто отмахнулся от попыток Гул’Дана испепелить его, после чего наплёл Совету теней с три короба про Тёмный портал и про свежий, ещё никем не завоёванный мир, куда орки обязательно должны сходить если не прямо сейчас, то хотя бы после обеда. Чернокнижникам перспектива покинуть Дренор пришлась по душе, однако их лидер, Гул’Дан, тут же потребовал каких-нибудь особых плюшек для себя. Медив просто показал ему образ Гробницы Саргераса, будучи полностью уверенным в том, что там уже ничего интересного не осталось, а потом вернулся в Азерот. И вернулся он туда весьма довольным собой.

Увы, но запала самодовольства Медиву хватило ненадолго. Вскоре после того, как он вернулся в Каражан, он забеспокоился – а правильно ли всё делают орки? В то время они, знаете ли, не производили впечатление разумных созданий, так что опасения Хранителя были вполне резонными. Короче говоря, он снова телепортировался в Дренор, посмотрел там по сторонам, а потом вернулся в Азерот. Спустя некоторое время такие вот моционы стали для Медива обыденностью, а у Совета Тирисфаля, который уже начал было считать Хранителя простачком, любящим вечеринки, зародились смутные сомнения на его счёт. Периодические исчезновения такого огромного количества Тайной магии из мира – это не то, что могло остаться незамеченным. В результате поток шпионов и учеников, направляемых в Каражан Советом, удвоился, сильно осложняя хозяину башни его, как он думал, профессиональные обязанности.

В один прекрасный день Медив заметил, что шпионов в его владениях стало слишком уж много – порой они даже собирались в группки на вечеринках Мороуза и обменивались самыми интересными наблюдениями. Терпеть это безобразие дальше Медив не мог. Хотя, тут уже можно спорить насчёт того, всегда ли Медив был самим собой, потому что иногда он бывал Саргерасом в человеческом обличье. Именно Падший Титан, например, мог устранить нежелательных магов таким образом, чтобы Совет ничего не заподозрил. С другой стороны, Медив и сам был способен избавиться от коллег по магическому ремеслу, ведь он считал их глупыми, никчёмными существами и обладал достаточной мощью для этого. Как бы то ни было, несколько шпионов действительно расстались со своими жизнями, однако никто не мог понять, как это произошло. Ни одна ниточка не вела в Каражан, однако все убитые посещали его незадолго до смерти. В попытках расследовать эти загадочные убийства Совет Тирисфаля временно ослабил поток своих агентов и утроил внимательность наблюдения. Как это Совету помогло, вы и сами можете догадаться – никак. К несчастью для замыслов Медива, его деятельность заметил и кое-кто более умелый, чем Совет Тирисфаля.

Переломный момент произошёл вскоре после открытия Тёмного портала. Пока Гул’Дан со своими чернокнижниками проводил ритуал со стороны Дренора, Медив помогал им со стороны Азерота. Само собой, что возмущения в магии, вызванные открывающимся проходом между мирами, не могли не заметить все мало-мальски смыслящие в чародействе существа. Эгвин была одним из них. Сделав вид, что она не должна была находиться в Каражане всё это время, Эгвин бросила свои важные дела и помчалась выяснять, чем там занимается её сынуля. И тот факт, что вокруг сынули плясали вихри Скверны, ни капельки её не порадовал.

Прибыв на место, Эгвин обнаружила страшное – неподалёку от Каражана красовался гигантский разлом в другой мир, а вокруг него сновали какие-то странные зеленокожие личности. От всего этого несло Скверной, смешанной с Тайной магией, и это легко можно было объяснить, только если сразу предположить, что Хранитель работает в соавторстве с Пылающим легионом. Тем временем внутри Каражана не прекращались весёлые пирушки, посетители которых даже не подозревали, что с ними скоро произойдёт.

Не собираясь вмешивать в разборки с Медивом посторонних, Эгвин решила оставить своих товарищей (которых она вообще непонятно откуда вытащила, но среди них был синий дракон) внизу, а сама направилась прямо в башню, где располагались покои Хранителя. В башне, однако, Эгвин обнаружила не сына, а Саргераса в его облике, который не упустил шанса всё ей объяснить и позлорадствовать. В этот момент Эгвин поняла, что всё это время она была не очень славной матерью и вдобавок чисто из-за своей самоуверенности позволила величайшему врагу всего упорядоченного вмешаться в историю Азерота. Эгвин, впрочем, не растерялась, и тут же попыталась применить метод «если что-то пошло не так, просто стукни это магией» на практике. Раньше, когда она сражалась с Аватарой Саргераса, подобный метод сработал относительно неплохо. Вот только теперь Эгвин не была Хранителем – в этой роли выступала как раз та самая Аватара. Короче говоря, одержимый Медив, хоть и с натугой, но победил Эгвин, телепортировав её непонятно куда. Для этого ему, правда, потребовалось высосать жизненные силы из всех, кто присутствовал в этот момент в Каражане, кроме Мороуза – старик, видимо, пришёлся по душе даже Саргерасу.

Спустя какое-то время Медив пришёл в себя. В Каражане и его окрестностях наблюдался сущий разгром, а смутные воспоминания о произошедшем говорили о том, что недавно Хранитель сражался с матерью. Неужели он снова потерял контроль над своими силами и что-то натворил? По крайней мере, опустевшие залы Каражана, в которых теперь танцевали только привидения, говорили именно об этом. И даже если с Эгвин в итоге всё было в порядке (в чём Медив сомневался), многие видные деятели и аристократы Штормграда абсолютно точно погибли. И даже старый добрый Мороуз, каким-то образом выживший во время происшествия, сошёл с ума, решив более не возвращаться к образу доброго опекуна, которым он был для Медива все эти годы. Увы, впасть в депрессию Медив не мог, хотя и очень хотел – он и без того безвылазно находился в ней последние несколько лет, испытывая глубокое разочарование от своей жизни. Оставалось только погрузиться в пучины апатии, что Хранитель с удовольствием и сделал. Благо, серый, безжизненный Каражан отлично способствовал его унылому состоянию души.

Медив и визитёры

В то время, пока Хранитель безвылазно сидел в своей мрачной башне, в королевстве Штормград происходила война с орками. Согласно прежней логике Медива, это должно было привести к единению людей с троллями Гурубаши, потому что орки нападали на всех, однако реальность обстояла иначе. Мало того, что люди почему-то не собирались заключать союз с троллями, так ещё и король Ллейн не хотел отправлять делегации в северные королевства, будучи уверен в том, что помощи от них Штормград не дождётся. Не понимая, почему его великолепный план просто не может взять и сработать, Медив предавался унынию, гоняя комки пыли и призраков по всему Каражану. Тем временем к опустевшей башне Хранителя кралась Гарона Полуорчиха. И она явно намеревалась изучить эту башню как следует.

Несмотря на то, что Гарона кралась очень хорошо, Медив моментально заметил появление незнакомки в Каражане. А заметив, он тут же её пленил ( буквально пленил, хотя поговаривают, что и в другом смысле тоже). Убивать свою пленницу Медив, однако, не стал, ведь он уже давно не общался ни с одним вменяемым живым существом, а тут целая полуорчиха – упускать такой шанс Хранителю не хотелось. От Медива не укрылось, что Гарона – агент Совета Теней и личная помощница Гул’Дана, однако он всё равно освободил её и даже предоставил комнату на тот случай, если незваная гостья решит вернуться. Так Гарона, можно сказать, поселилась в Каражане а Медив обрёл родственную душу в лице такого же одержимого чужой волей изгоя, как и он сам. Некоторые источники, ныне вышвырнутые из официальной истории по какой-то причине, повествуют о том, что между Медивом и Гароной вскоре завязался роман, приведший к появлению на свет помеси орка, дренея и человека. Но так как эта история в итоге ни к чему не привела, то и мы не станем заострять на ней внимание. В этот раз.

Так или иначе, но Гарона в любом случае помогла Хранителю избавиться от немалой доли тревожности, преследовавшей его чуть ли не с самого пробуждения. Тем временем Совет Тирисфаля продолжал совершать очень странные умозаключения – гибель нескольких десятков штормградских дворян и членов Кирин-Тора, например, была объяснена появлением странных существ, вроде бы нападающих на людей. Несмотря на это объяснение, всё же было решено отправить в Каражан очередного поддельного ученика, – «ещё одного отправим и всё, завязываем с этим» – убеждали себя трижды мудрейшие маги Совета. И, как ни странно, им действительно вскоре пришлось перестать тратить студенческий ресурс на всякую ерунду, ведь первым и последним учеником Медива стал… Кадгар! Если что, при упоминании этого имени должна играть какая-нибудь эпическая, торжественная музыка, но через текст её передать не получается.

Придя в Каражан, Кадгар сначала очень удивился, потому что башня мага, в которую его отправили, оказалась заготовкой рейда для игроков семидесятого уровня. Потом Кадгар удивился ещё сильнее, ведь владелец башни оказался Хранителем, о чём ему руководство Кирин-Тора, конечно же, не сообщило. Упускать такую хорошую возможность стать учеником Хранителя Кадгар не собирался, поэтому приложил все усилия для того, чтобы не повторить судьбу своих предшественников. Поначалу Медив предполагал, что новый ученик вылетит из Каражана так же быстро, как и все прочие, однако новичок оказался куда более умелым и настойчивым. Так в башне Хранителя поселилось ещё одно адекватное живое существо, а сам Хранитель стал на шаг ближе к человечности. Вернее, к выходу из сюжета путём обезглавливания, но не будем забегать вперёд.

Медив вызывает подозрения

Обитая в Каражане, Кадгар не мог не заметить, что Хранитель ведёт себя очень странно – постоянно уходит куда-то, пользуется как Тайной магией, так и магией Скверны, а иногда вообще заползает на потолок, будто одержим каким-то демоном. Не добавляли спокойствия и видения, в которых Кадгар был совсем седым и швырялся в орков огненными шарами – что они означали? Может, это куски сюжета проникали в прошлое? В Каражане ни в чём нельзя было быть уверенным. Беспокоило Кадгара и наличие в башне Гароны, ведь она была зелёной и весьма орчистой, хотя и не совсем. Как позже стало ясно, эта странная гостья Медива вдобавок была как-то связана с Ордой, ведущей войну против Штормграда. А ведь Хранитель говорил своему ученику, что ничего не знает об Орде и так же обеспокоен её появлением, как и сам Кадгар. Значит, это была ложь. Но вот зачем Медиву обманывать, Кадгар не знал. Не знал этого и Андуин Лотар, старый друг Хранителя, с которым Кадгар не поленился пообщаться при первом же удобном случае.

А пока наиболее успешный ученик Медива занимался расследованием, сам Медив всё сильнее погружался куда-то в загадочную темноту, понемногу уступая свой разум Саргерасу. Титану, видимо, просто надоело ждать, пока орки завоюют Азерот, и он решил вмешаться в ход войны лично. К несчастью для себя, Саргерас почему-то упустил тот факт, что Гарона подружилась с Кадгаром и теперь через него передаёт важные стратегические сведения об Орде людям. Вместо того, чтобы присмотреться к ближайшему окружению Медива, Падший Титан предпочитал стоять на вершине Каражана и взирать на окружающие его земли, наполняясь предвкушением и злорадством – большая ошибка делать так, когда ты ещё не победил.

Медив снова покидает сюжет

Пока одержимый Хранитель занимался какой-то ерундой, никак не влияющей на ход истории, Кадгар заручился поддержкой Гароны, которая тоже хотела выяснить, почему Медив такой странный. Вместе они стали думать значительно эффективнее, чем порознь, и в итоге породили замысел. Суть их замысла была такова – раз уж Каражан так любит дарить видения, то почему бы не воспользоваться этим и не вызвать какое-нибудь конкретное видение о прошлом Медива? И подходящее видение (вот это удача, не правда ли?) вскоре нашлось. В нём Медив говорил с орками и предлагал им открыть Тёмный портал, чтобы Орда смогла завоевать ничего не подозревающий Азерот. Открывшаяся правда вызвала большой ажиотаж среди Кадгара и Гароны, ведь Медив оказался не Хранителем, а каким-то злостным диверсантом. Среди одержимого Медива, однако, произошедшее также произвело фурор. Обнаружив, чем занимаются его гости, пока он сам тренирует идеальный зловещий хохот на крыше, Медив немедленно попытался убить их обоих. И хотя он даже вроде бы старался это сделать, Кадгар и Гарона всё равно смогли улизнуть в Штормград, унося с собой страшную тайну Последнего Хранителя.

Возможно, Медив ещё мог бы что-то предпринять относительно своего разоблачения, но он решил не делать ничего. Фантазии Саргераса же хватило только на то, чтобы воспользоваться силой Хранителя и создать перевёрнутую копию Каражана под землёй, чтобы там дожидаться дальнейшего развития событий. Мы, пожалуй, не будем обсуждать причины, по которым одержимый Медив вдруг решил косплеить Дракулу из игры Symphony of the Night, и перейдём к развязке.

Итак, спустя некоторое время в Каражан явились Кадгар, Гарона, Лотар и несколько штормградских рыцарей для массовки. Все вместе они ворвались в башню и решительно направились примерно в то место, где, предположительно, скрывался Медив. По пути они, само собой, сражались с неведомыми тварями из глубин Круговерти пустоты, но это было нужно только для того, чтобы финальный отрезок истории одержимого Хранителя не казался слишком пустым и скомканным. Так или иначе, небольшой карательный отряд в итоге спустился на самое дно и столкнулся с Медивом. Или, вернее, с Аватарой Саргераса в облике Медива, которая не собиралась просто так сдаваться. И вот, после безуспешных попыток решить дело разговорами, завязался бой.

Пользуясь своими силами Хранителя, одержимый Медив расшвыривал Лотара и его союзников как гномов воинов первого уровня. Несмотря на это, какая-то малая часть души Медива не хотела, чтобы все эти люди (и одна полуорчиха) погибли, поэтому его натиск оказался гораздо менее яростным, чем того хотел Саргерас. В итоге Кадгар, чью молодость буквально отняло одно из заклинаний Медива, сумел пронзить грудь своего учителя мечом, а Лотар довершил дело, снеся его голову с плеч. В этот самый миг тело Последнего Хранителя охватило ядовито-зелёное пламя и Аватара Саргераса навсегда покинула смертную оболочку, вернувшись к оригинальному Падшему Титану. Так закончилась история одержимого Медива, но вот история Медива вообще – нет.

Медив-пророк

Погибнув, Медив не прекратил своё существование, ведь он не был безымянным НПС, который гибнет в первые минуты любого сражения, чтобы более важные персонажи потом могли произнести что-то вроде «столько смертей – и ради чего?!». Короче говоря, Медив превратился в бесплотный дух и переместился в мир мёртвых, где было всё необходимое для его загробной не-жизни. Азерот, однако, всё ещё нуждался в некоторой помощи со стороны своего уже бывшего Хранителя. На этот раз, правда, Медив решил воздержаться от каких-либо силовых методов и попытаться воздействовать на сюжетно-важных персонажей легонько, просто подталкивая их к нужным решениям. Оставалось только возродиться в мире живых.

Чтобы покинуть место действия дополнения Shadowlands для игры World of Warcraft, Медив решил воспользоваться помощью извне – он как раз обнаружил Эгвин, которая вернулась в Азерот из иных пластов реальности и теперь бродила в диких землях, занимаясь самобичеванием. Медив приснился своей матери и попросил её сбегать ненадолго в Каражан, чтобы помочь ему с воскрешением. Эгвин восприняла это как возможность искупить свои грехи и вновь увидеться с сыном, поэтому она без промедления направилась прямо в старую, заброшенную башню, битком набитую призраками и воспоминаниями. После того, как Эгвин прибыла в Каражан, ей ещё пришлось совершить долгое приключение в поисках надёжного способа воскресить Медива – до выхода WoW делать это было не так-то просто. К счастью, ей удалось найти подходящий способ как раз к релизу третьей части стратегии Warcraft. Итак, Медив вернулся в Азерот, но уже без всяких Падших Титанов и сил Хранителя внутри. Теперь он был просто очень умелым чародеем, который очень многое знал.

Уверив свою мать в том, что он не держит на неё зла, Медив наскоро пересказал ей завязку будущего сюжета Третьей войны. Ещё будучи духом, он многое увидел и понял, так что имел отличную возможность сделать что-то полезное для мира. Эгвин тоже хотела принять участие в новом приключении Медива, однако сценаристы не хотели вводить дополнительного персонажа в сюжет, так что она потеряла почти все свои магические силы и уехала на второй план поправлять здоровье. Медив же решительно превратился в ворона и отправился пророчествовать.

Бывший Хранитель посетил Тралла, молодого орочьего вождя, навестил людских королей и магов, однако не везде он нашёл понимание. Громкие слова о древнем зле, надвигающимся на Азерот, которые Медив выкрикивал тут и там, размахивая своим резным посохом, многими воспринимались как бред безумца. Возможно, Медиву следовало бы объяснять свои туманные пророчества точнее или даже рассказать о том, кто он такой на самом деле, однако он предпочёл хранить свои тайны и не настаивать, если его гнали прочь. Произнеся пророчество в одном месте, Медив тут же отправлялся в следующее, задерживаясь только в тех местах, где это нужно было по сюжету.

Посчитав, что уже сделал всё возможное, Медив покинул Восточные королевства и направился в Калимдор. Там он нашёл глубокую пещеру и злостно в неё забрался, намереваясь дождаться там прибытия безумцев, которые прислушались к его пророчествам. И они, знаете ли, действительно прибыли! Это были Тралл и Джайна Праудмур. Надеясь убедить их в том, что люди и орки должны объединиться и дать отпор демонам, Медив рассказал собравшимся о своём прошлом и о своём желании искупить прегрешения, совершённые в состоянии одержимости. Тралл и Джайна, впечатлённые словами Медива, поверили ему и объединились. Вот так, в принципе, Азерот и был спасён в очередной раз – спустя несколько дней причудливый союз орков, людей и ночных эльфов положил конец замыслам Легиона, одержав победу в битве за гору Хиджал. Но постойте! Откуда в этом союзе эльфы? Всё очень просто. Перед тем, как окончательно покинуть глобальный сюжет, бывший Хранитель помог людям и оркам договориться с эльфами. Он, конечно, мог предупредить их о надвигающемся зле заранее, чтобы избежать ненужных жертв среди будущих союзников, но будем честными – кто вообще тогда помнил о ночных эльфах?

Итак, поучаствовав в спасении мира, Медив ушёл из сюжета куда-то в тень и больше на защиту Азерота он оттуда не выходил. Иногда Последний Хранитель появлялся в историях других персонажей, однако полноценного возвращения пока что не случилось ни разу. Ну, и на этом всё. Если вы с чем-то не согласны или считаете, что упущены какие-то важные детали, то добро пожаловать в комментарии – там это дело приветствуется. Доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Титры! Сначала, как обычно, авторы картинок по порядку:

1. James Ryman

2. Chen Disaster

3. Arthur Bozonnet

4. Zhou Rong

5. breath-art

6. James Ryman

7. Raymond Swanland

8. Glenn Rane

https://vk.com/kotbaiunlair

Занимательная предыстория Медива

Как и у любого другого уважающего себя персонажа вселенной World of Warcraft, у Медива есть глубокая предыстория с парой-тройкой драматических поворотов и постоянными отсылками на истории других персонажей. Если, кстати говоря, у вашей гномки воина по имени Сметанка нет предыстории хотя бы на тысячу слов, то вам должно быть стыдно. Что же касается истории конкретно Медива, но она началась ещё до того, как сам Медив изволил родиться.

Итак, всё началось с Хранителя Эгвин, которая впоследствии стала матерью Медива и даже не подумала о том, захочет ли он вообще появляться на свет в такой нездоровой для ребёнка обстановке, в которой она его в итоге родила. Как бы то ни было, поначалу Эгвин действовала именно так, как и подобает Хранителю – выслеживала демонов, изгоняла их обратно в Круговерть Пустоты и беспрекословно подчинялась Совету Тирисфаля, который всё это мероприятие с Хранителями и затеял. О том, чтобы пойти кого-нибудь родить и наделить его колоссальной магической мощью, Эгвин даже и не помышляла. Со временем, однако, она начала всерьёз задумываться о своём положении в магическом сообществе и будущем, которое готовил для неё Совет. Видите ли, дело в том, что Совет Тирисфаля по истечении срока годности Хранителя просто забирал обратно всю волшебническую мощь, которую до этого одалживал ему специально для борьбы с демонами, а потом наделял этой мощью нового Хранителя. И Эгвин такие расклады не устраивали. Она считала, что члены Совета не совсем компетентны в вопросах устранения демонов, и что не им решать, как следует распорядиться силой Хранителя. Но как же можно было лишить Совет возможности перенаправлять эту силу из одного чародея в другого? Эгвин знала только один способ.

В один прекрасный день Эгвин перестала отвечать на запросы Совета и тем самым объявила о своей независимости. Азероту это грозило бесконтрольным проникновением демонов тут и там, но Эгвин это уже не заботило – она решила идти до конца, даже если потом придётся потратить годы на вылавливание всех этих эредарских владык из крестьянских кладовок. Совет Тирисфаля же не собирался оставлять бунт своей единственной Хранительницы без внимания. Так началось грандиозное тайное противостояние магов, приведшее в результате к рождению единственного в своём роде Хранителя, получившего свою силу не от Совета.

В течение долгого времени Эгвин мастерски уходила от преследования, выжидая удобной возможности для того, чтобы породить Медива и утереть членам Совета их важные чародейские носы. Увы, в этом гениальном плане был лишь один изъян – все маги, преследовавшие Эгвин, были никчёмными дилетантами по сравнению с Хранителем. Никто из них не подходил на роль отца для Медива, ведь произвести на свет такого значительного персонажа должны были действительно талантливые маги, а не вот это вот безобразие, которое только и знает, что прятаться в Ледяную глыбу прямо посреди боя. И хотя непонятно, почему вообще Совет Тирисфаля так долго прибегал к услугам неумелых волшебников, однажды в дело вступил несравненный, могучий и величественный чародей… Ниелас Аран! Известен он в основном благодаря тому, что погиб в очень важный для сюжета момент.

Тем не менее, будучи ещё вполне живым, Ниелас сумел подобраться к Эгвин насколько близко, что она в итоге забеременела от него. Перед этим, конечно, был ещё флирт, повлекший за собой некоторое количество жертв среди членов Кирин-Тора, но у нас тут всё-таки история Медива, а не история отношений Эгвин и Арана, поэтому обойдёмся без деталей. Так вот, сначала Эгвин сделала из Арана своего подельника и вместе с ним поселилась в Штормграде, где как раз было вакантно место придворного чародея, идеально подходящее молодому папаше. А когда ребёнок, собственно говоря, родился, Эгвин благополучно скрылась в неизвестном направлении, желая поправить здоровье и отдохнуть от обязанностей Хранителя где-нибудь вдали от цивилизации. Сила Хранителя же очутилась прямиком в новорождённом Медиве. Она была запечатана, чтобы ребёнок случайно не лопнул от переизбытка Тайной магии, но всё равно влияла на него, формируя личность задолго до того, как это случилось бы в обычной ситуации. А ещё вместе с силой Хранителя Медиву достался от матери небольшой сюрприз, о котором даже она сама не подозревала.

Видите ли, была в жизни Эгвин одна величайшая битва, когда она сошлась в неравной схватке с ужасной Аватарой Саргераса – махоньким кусочком оригинального Падшего Титана, засланным в Азерот с целью разведки и диверсии. Набравшись сил в безлюдном Нордсколе, Аватара сколотила себе отряд особо злостных демонов и принялась терроризировать местных драконов, а творящееся при этом буйство магии привлекло внимание Хранителя. Эгвин в итоге одержала победу над Аватарой, однако та каким-то невероятным образом успела поселиться в душе чародейки. Так Эгвин стала играть роль укрытия для самой опасной штуки во Вселенной – эманации повелителя Пылающего легиона. А когда родился Медив, эманация покинула Эгвин и поселилась в душе ребёнка, предопределив его дальнейшую судьбу.

Кстати, а вы ещё помните о Совете Тирисфаля? Их, как и Эгвин, тоже вычеркнули из сюжета до поры до времени. Совет, конечно, рассылал своих агентов по всему миру, однако проделать небольшой путь в Штормград и договориться с Араном насчёт безопасного выращивания маленького Хранителя почему-то никто не догадался – видимо, даже навести справки насчёт одного из самых талантливых магов Кирин-Тора было выше их сил. Да и Эгвин эти чудаки в итоге так и не нашли. Ну и пёс с ними.

Медив и начало одержимости

Ниелас Аран никуда с должности придворного чародея не делся, поэтому рос Медив при королевском дворе. И в целом это, конечно, хорошо, ведь он находился в безопасности, всегда имел чистую одежду и свежую пищу. С другой стороны, Аран совершенно не представлял, как воспитывать ребёнка, и в особенности такого необычного. С малых лет он изнурял своего сына тренировками, учил его плести заклинания и всячески не давал веселиться. Из-за этого Медив постоянно был уставшим, нервным и подавленным. И так как при всём этом внутри него находилась сила Хранителя ПЛЮС сущность Падшего Титана, ни к чему хорошему данная ситуация привести не могла. Немного забегая вперёд, можно сказать, что она и не привела.

Итак, несмотря на то, что у Медива в замке Штормграда имелись некоторые друзья почти одного с ним возраста (или, по крайней мере, уровня развития), воспитание в стиле «просто бросай в ребёнка книги и он чему-нибудь научится» к четырнадцати годам всё же дало о себе знать. Вдобавок немалую роль сыграл серьёзный разговор с отцом относительно силы Хранителя и огромной ответственности, которая ждёт не дождётся, пока Медив хоть немного подрастёт. В результате физическая и моральная усталость слились в юном Хранителе со страхом и тревогой, породив обычную для подросткового аниме ситуацию, когда главный герой по какой-то причине теряет над собой контроль и вредит окружающим, ведь внутри него дремлет ужасная потусторонняя сила. Этой силой, например, мог быть девятихвостый демон-лис, однако в случае с Медивом, как вы знаете, роль потусторонней силы досталась Саргерасу. А вот роль окружающих, которым нечаянно навредил Медив, взял на себя его отец, Ниелас Аран. Недолго думая, волшебник погиб, а его сын, нарушая шаблоны всё того же подросткового аниме, впал в долгий магический сон. А мог бы, между прочим, пойти тренироваться возле живописного водопада.

Не понимая, что следует делать с Хранителями-подростками в глубокой отключке, тогдашний король Штормграда решил поместить Медива в аббатство Североземья – там-то герой этого рассказа и хранился в течение долгих лет, пропуская кучу интересного контента. За то время, пока Медив считался официально выбывшим из сюжета, его друзья успели неплохо подняться по карьерной лестнице. Ллейн Ринн, например, начал готовиться заменить своего коронованного отца на троне, а некто по имени Андуин Лотар обзавёлся сединой в волосах и титулом рыцаря. Спящий Хранитель, который не мог похвастаться даже такими достижениями, за это время успел только вырасти в приличных размеров мужика. Да и то лишь потому, что Тайная магия – штука достаточно калорийная.

Слегка выспавшись, Медив всё-таки пробудился и обнаружил себя в странной ситуации, в которой оказывается любой, кто недавно получил диплом о высшем образовании. Вроде ещё вчера он заканчивал школу, а теперь все говорят, что нужно искать работу и быть самостоятельным. И при этом неясно, куда подевались все эти молодые годы… Как бы то ни было, Медив ещё некоторое время провёл в аббатстве, привыкая к новому окружению. Потом он убедил местных обитателей в своём полном выздоровлении и отправился во внешний мир вершить судьбы и рефлексировать. Но всё уже было не так просто, ведь мысли и поступки Медива теперь незримо направлялись Саргерасом.

Медив и пробуждение силы

Первым делом Медив отправился к своим друзьям в Штормград. Там его приняли как полагается и даже прописали в королевском замке, посчитав, видимо, что ещё один чародей будет казне не в тягость. Обитая в замке, новоиспечённый Хранитель частенько слышал, как из специального зала для обсуждения важных государственных штук доносятся крики Ллейна и старого короля, которые спорили на тему джунглевых троллей. Тролли устраивали набеги и всячески мешали королевству расширять свои фермерские угодья на юг, отнимая тем самым отнимая у коренных жителей этих мест их исконные территории. Ллейн, будучи молодым и горячим, настаивал на карательной операции против троллей, однако его отец опасался, что в этом случае тролли применят тактический манёвр, именуемый «прекращаем драться между собой и дерёмся с людьми». И пока шли споры, проблема с троллями не решалась вообще никак. Сначала Медив не хотел во всё это лезть, опасаясь приблизиться к той самой колоссальной ответственности, о которой говорил его отец, однако в итоге желание помочь друзьям и мирным жителям королевства пересилило все остальные чувства. Вдобавок Хранитель заметил, что пока он чем-то занят, его реже посещают странные видения, в которых загадочная фигура настойчиво советует ему переехать в какой-то Каражан и устроить там вакханалию с оперным пением, танцами и парой десятков наложниц.

Пока Медив мялся, не понимая, за что взяться, страсти в королевстве разгорелись с новой силой – большое скопление троллей покинуло Тернистую долину и засело на дороге в Западный край, злостно набегая на проходящие мимо караваны. И хотя отряд конных рыцарей быстро выследил и перебил всех разбойничающих троллей, вопрос, что называется, встал ребром. Вскоре король созвал экстренное совещание, на котором распорядился усилить охрану границ, но не сказал ни слова о вторжении на территорию троллей и, соответственно, возмездии. Его сын Ллейн впервые открыто выступил против решения короля, что поддержали многие члены дворянства, однако решающее слово всё равно осталось не за принцем и не за дворянством. Вот тогда-то в дурной голове Ллейна и родился гениальный план, который нашёл безусловную поддержку у Лотара – пробраться в джунгли перебить нескольких троллей самостоятельно. План этот строился на предположении, что Ллейн и Лотар выживут и вернутся в Штормград с триумфом, а король будет вынужден их простить, потому что они такие важные и храбрые. Вот только одно «но» – Ллейн решил, что в этом предприятии им обязательно понадобится Медив.

Лотар и Ллейн находились в числе тех немногих, кто знал о происхождении Медива – он сам им обо всём рассказал, когда очнулся. И этот секрет двое друзей сразу же использовали, чтобы получить от Медива то, что им нужно. Впрочем, Хранителя и не потребовалось долго упрашивать, потому что Саргерас уж очень активно подталкивал его мысли к насилию. В результате они втроём накрылись заклинанием невидимости и проникли в Тернистую долину, где среди зарослей рыскали тролли, пантеры и коварные гномы-разбойники. Неизвестно, сколько времени Ллейн, Лотар и Медив провели в долине – точных карт тех мест тогда ещё не было, а заблудиться в джунглях, сами понимаете, очень легко. Тем не менее, в какой-то момент вся троица очутилась возле самой важной на свете тролльской пирамиды, ставшей убежищем для военного вождя племени Гурубаши – это и была цель их вылазки. «Но откуда они узнали, что внутри вождь?» – спросите вы. Всё очень просто – там, где бродят самые пафосные и высокоуровневые тролли, всегда сидит кто-то важный.

Ллейн, Лотар и Медив решительно ворвались в пирамиду, но вскоре поняли одну очень важную вещь – с ними нет хила. И так как все ходят в высокоуровневые подземелья с хилом по причинам, нашу троицу отважных, но не очень умных героев, быстро загнали в угол. Не желая погибать, Медив плюнул на осторожность и вложил в очередное заклинание всю свою силу, что позволило ему и его друзьям спастись от неминуемой гибели. Все тролли в очень приличном радиусе при этом погибли на месте. Вот только что же это было за колдовство? Усиленный чародейский взрыв или какое-нибудь пламя Скверны, очень удачно обогнувшее союзников Медива? Ответа на эти вопросы не знал даже сам Хранитель. Понятно было одно… хотя, нет, скорее совсем НЕ понятно – как Ллейн, Лотар и Медив беспрепятственно вернулись в Штормград, наделав столько шума в джунглях? Может, просто воспользовались камнями возвращения?..

Медив и переезд в Каражан

Несмотря на то, что операция, затеянная принцем, им же самим была объявлена вполне успешной, никто никакой радости по этому поводу не испытывал. В том числе и сам Ллейн. А дело всё в том, что опасения старого короля сбылись – тролли действительно прекратили свою вечную грызню и дружно отправились завоёвывать Штормград. И Штормград совсем не был к этому готов.

Тролли быстренько пробежались по крестьянским хозяйствам, унесли оттуда всю скотину, все припасы и, собственно, всех крестьян, после чего явились к стенам столицы, увешанные ушами и головами ненавистных им людей. Для штурма крепостных стен, разбить которые им было не под силу, тролли использовали такое удивительное изобретение, как лестницы. Пользуясь колоссальным численным преимуществом, они лезли по этим лестницам, не обращая внимания на потери, а защитники города явно не могли справляться с таким наплывом агрессивных туристов. Вдобавок некоторые тролли забирались на стены исключительно с помощью рук, ног и чёрной магии, а подобное безобразие строители крепости уж точно не предполагали. Наблюдая за тем, как число воинов Штормграда неуклонно падает, король решил возглавить небольшой отряд рыцарей и совершить вылазку за стены, однако и это не помогло – тролли просто стащили рыцарей и короля с лошадей и разорвали их на части. И лошадей, кстати, они тоже не пощадили. Так молодой Ллейн Ринн сам стал королём.

Осознав, что теперь именно ему придётся отдуваться за происходящее, Ллейн первым делом отправился к Медиву, чтобы попросить его бахнуть ещё раз тем жутким колдовством по штурмующим город троллям. Ну, Медив и бахнул. Он взобрался на башню и принялся высвобождать свою силу Хранителя в виде молний, ледяных бурь и огненных шаров. Тролли этот небольшой магический катаклизм оценили по достоинству и дружно погибли. Спастись удалось лишь единицам, которые и рассказали своим сородичам, оставшимся в джунглях, о чудовищном Хранителе, который явно как-то связан с глобальным сюжетом Азерота. На таких персонажей нужно набегать строго в отведённое сценаристами время, а так как тролли этого времени не знали, то они просто решили никогда больше не устраивать войну со Штормградом.

Праздника по поводу победы над троллями устраивать не стали – всё-таки все понимали, что ничего хорошего не произошло, многие мирные жители погибли, а королём по праву наследования стал Ллейн, который ещё неизвестно что может отчебучить. Зато жители королевства Штормград прониклись уважением к Медиву, ведь именно благодаря ему они уцелели и получили отличную возможность погибнуть чуть позже, во время войны с орками. Сам Медив, однако, испытал из-за всего случившегося небольшой шок. Он понял, что кидаться в троллей огненными шарами было очень весело. Медив никогда не считал себя жестоким человеком, но теперь его мысли и чувства почему-то друг другу не соответствовали. Кроме того, чувство вины, которое Хранитель испытывал из-за гибели своего отца, лишь усилилось – теперь он был в ответе ещё и за множество других смертей, потому что согласился помочь Ллейну и Лотару с их вылазкой. В итоге Медив пришёл к выводу, что он просто не в состоянии контролировать свои силы Хранителя должным образом, и потому ему следует куда-нибудь деться ради безопасности окружающих.

Сделать выводы было очень просто, однако найти подходящее убежище – уже не очень. К счастью, этот вопрос, как обычно, был решён без участия самого Медива. Таинственная фигура из видений вновь возникла в его мыслях и напомнила про Каражан, расположенный в ущельях неподалёку от Светлолесья (Темнолесья в современном Азероте). Голос был очень знакомым, однако Медив никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. Это, впрочем, не помешало Хранителю подчиниться. Он наскоро собрал вещи и отправился в путь, оставляя за спиной стены Штормграда, уже ставшие такими родными.

Медив и переезд в депрессию

Когда Хранитель прибыл в подготовленную для него резиденцию, первым человеком, который встретил его, стала его мать, Эгвин. Но это было совсем не то радостное воссоединение, о котором вы могли подумать, ведь Эгвин первым делом обрушилась на своего сына с упрёками – якобы из-за того, что он так долго не мог решиться приехать в Каражан, Штормград оказался на грани гибели. И действительно, как смел Медив не бежать сломя голову в незнакомое место, руководствуясь туманными видениями, которые посылала совершенно незнакомая ему женщина? Эгвин же не могла послать ему письмо, правда? Или же… нет, определённо не могла! И вообще, Эгвин всего лишь бросила своего сына лет на тридцать, никак не участвовала в его воспитании и даже не приезжала повидаться – почему он, спрашивается, просто не мог взять, и вырасти психически стабильным человеком, которому всё по плечу? Выслушав все эти и многие другие упрёки, Медив признал справедливость слов своей матери. Но что же он должен был делать дальше? Эгвин знала ответ на этот вопрос!

Эгвин решила остаться в Каражане и учить своего сына премудростям бытия Хранителем. Она рассказала ему про то, какие же эти члены Кирин-Тора и Совета Тирисфаля сволочи, а также посоветовала ни с кем не общаться и сидеть в своей башне сычом. Кроме того, Эгвин откуда-то вынула Мороуза, своего старого друга, с которым она подружилась непонятно когда и где. Мороуз согласился присматривать за порядком в Каражане, пока Медив будет сычевать в своих покоях. Когда же Медив спросил Эгвин о чём-то очень жутком и странном, что приходило к нему во снах, та лишь отмахнулась, объяснив это тем, что для Хранителей вполне нормально чувствовать присутствие древних сил зла у себя в животе.

Вскоре, сделав всё, что могла (и вряд ли вы станете с этим спорить), Эгвин снова покинула Медива и куда-то уехала. Зачем? Ну… да кто её знает, зачем? Просто уехала, да и всё. Медив же, вместо того, чтобы стать гордым и могучим Хранителем, как того хотела мать, погрузился в депрессию и стал грустным, замкнутым колдуном-социофобом. До чего же слабохарактерный маг!

Медив и попытки социализации

Дни и ночи Медив проводил в своей обширной библиотеке, пытаясь обучиться премудростям магии самостоятельно. И выходило у него на удивление хорошо – видимо, сказался природный интеллект. Увы, но магические книги, какими бы интересными они ни были, не помогали Медиву справляться с самым опасным врагом в лице самого себя. С каждым новым рассветом Хранитель всё сильнее отгораживался от внешнего мира, потихоньку забывая о том, что же он там, собственно говоря, хранит. Сам мир тем временем не собирался оставлять Медива в покое.

После короткой, но кровопролитной войны с троллями Гурубаши, слухи о героизме Хранителя стали распространяться по Восточным королевствам. В какой-то момент они добрались и до славного города Даларана, где чуткие (нет) члены Совета Тирисфаля уже давно дожидались вестей о пропавшей магической силе. Узнав о существовании Медива, Совет для начала решил отправить к нему нескольких гонцов – просто чтобы оценить ситуацию и понять, что за человек этот новый Хранитель. Но не всё было так просто, ведь Медив выгонял всех гонцов взашей и никогда не отвечал на письма. Тогда Совет прибег к более хитрому манёвру и начал отправлять к Медиву якобы добровольных учеников, которые отличались от гонцов более неряшливым внешним видом. Этот манёвр, увы, также не возымел эффекта. В итоге Совет Тирисфаля выяснил только то, что Медив не очень вежлив, не любит выходить из своей башни и пользуется своей мощью исключительно для того, чтобы украшать Каражан всякими причудливыми фонариками. Последнее, кстати говоря, Медив делал исключительно ради Мороуза, который мог быть очень настойчивым.

«Но при чём тут фонарики?» – спросите вы. А всё, как обычно, очень просто. Видя, что Хранитель находится не в самой лучшей форме для выполнения своей основной задачи, Мороуз решил немного его социализировать и предложил устраивать в Каражане балы, театральные представления и весёлые посиделки с участием молодых дам, обладающим свободными нравами и не связанных узами брака. Кроме самого Медива и пресловутых дам, на каражанские мероприятия также приглашались вельможи и просто зажиточные люди из Штормграда и окрестностей. Собственно, для мероприятий и нужны были фонарики. И так как организацией всего этого безобразия занимался лично Мороуз, а он, похоже, имел некоторый опыт, все гости веселились от души. Не веселился только сам Медив. Тем не менее, самую малость он в итоге действительно социализировался. Ну, так, чисто ради сюжета.

Спустя несколько месяцев Медив совсем чуть-чуть оттаял и перестал выгонять назойливых учеников сразу. Вместо этого он впускал их в башню, а потом издевался над ними, выдавая настолько кошмарные испытания, что соискатели нередко сами убегали из Каражана, не дожидаясь, пока их официально отвергнут. Так прошло несколько долгих лет… Ну, а пока Медив там измывается над ничего не понимающими магами-недоучками, давайте заканчивать этот рассказ на самом интересном месте. Да-да, прямо здесь. Продолжим в другой раз, чтобы текста было не слишком много для одного раза. Если, кстати, вы с чем-то не согласны или считаете, что упущено нечто важное, то смело пишите обо всём этом в комментарии. Ну, и на этот раз всё. Доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Титры! Прямо здесь! Сначала авторы картинок по порядку:

1. James Ryman

2. Klar Jezebeth

3. Mat Broome

4. Anton Zemskov

5. Stanton Feng

6. Eric Braddock

7. James Ryman

8. Vito Sicilia

vk.com/kotbaiunlair

Периайт? А кто такой Периайт?

К даэдрическому принцу чумы и эпидемий в Тамриэле относятся с явным пренебрежением, называя его слабейшим из принцев (хотя это не Периайта несколько раз с позором выгоняли из Тамриэля при попытке устроить там небольшой Армагеддон). С ним не так уж часто ведут дела, а в его святилищах, разбросанных по всему миру, наблюдается острая нехватка последователей. И в целом можно понять людей и меров, не желающих принимать благословение Периайта, зачастую выраженное в гнойных язвах, тошноте и лихорадке. Всё-таки Периайт, хоть его и представляют чаще всего в образе дракона, не повелевает всякими весёлыми штуками, вроде разрушения или кровавых предательств, а предпочитает заниматься сохранением природного баланса через болезни и страдания. Это, согласитесь, гораздо менее зрелищно и очевидно, чем даже самое простенькое вторжение даэдрических легионов.

Стоит отметить тот факт, что Периайт является не только одним из самых непопулярных принцев, но ещё и одним из самых ненавидимых. В основном, конечно, из-за своего внешнего вида, поджигающего седалища почитателей Акатоша ещё эффективнее, чем буквальные огненные шары. Акатош ведь, знаете ли, тоже выглядит как дракон. И даже более того – он действительно является драконом! Из-за этого Периайта частенько называют Самозванцем (именно с большой буквы, чтобы отметить его особую злостность в этой роли). Что же касается сферы деятельности Периайта, то при поверхностном её изучении нерадивые исследователи, которые зачастую крайне оскорблены внешним видом принца, тут же ставят Чумного лорда в один ряд с Молагом Балом и Мерунесом Дагоном. Это, конечно же, неверно.

Для начала представьте, что вы проснулись с пугающей мыслью – вам предстоит прибраться в своём жилище. Да, иногда это сложно даже представить, но всё же попытайтесь. Так вот, хаос и вакханалия, которые происходят с момента начала уборки и до наступления хотя бы какого-то подобия чистоты – это именно то, что больше всего ценит Периайт. Можно привести и другой пример. Представьте, что ваше тело покрылось омерзительными, влажными, гнойными фурункулами… впрочем, нет, лучше мы не будем развивать этот пример. Суть вы наверняка уже уловили. Для Периайта важен не хаос сам по себе, а порядок, который наступает после хаоса. Хотя нельзя отрицать того факта, что Чумной лорд искренне наслаждается процессами, протекающими во время болезней. Знайте же, что если вы отравились прокисшим салатом, то где-то там, в Обливионе, вашему существованию радуется один Периайт.

Культ Периайта

Как уже говорилось выше, почитатели Периайте немногочисленны. Кроме того, они за всю историю Тамриэля ничего особенно интересного не сделали. Ну, разве что устроили мор в нескольких не особо значимых городишках – ерунда, да и только. Собственно говоря, за пределы своих небольших сообществ культисты Периайта вообще предпочитают не выходить, наслаждаясь дарованными им ощущениями и периодически валяясь в горячке. Некоторые культисты вообще ни с кем не общаются, выбирая жизнь отшельника в диких землях, где они ухаживают за небольшими святилищами принца и питаются всякой нездоровой дрянью, вроде лапши быстрого приготовления с майонезом и сосисками. Некоторые из культистов Периайта довольно дикие и нападают на чужаков, как только увидят их, а другие пытаются нести слово своего повелителя в массы, если, конечно, заблудившихся путников можно назвать массами. Как бы то ни было, почитатели Периайта не стремятся к завоеваниям и в большинстве случаев стараются избегать контактов с цивилизацией.

Есть у Периайта и очень своеобразные любимчики – культ Одержимых. А своеобразные они из-за того, что в какой-то момент принц рассорился с их лидером и послал очередного сгенерированного спасителя мира убить их, пообещав в награду свой единственный солидный артефакт. Как бы то ни было, существовал культ Одержимых довольно долго, а своей основной целью его члены считали воспевание Периайта и продвижение его самобытных идей среди больного всякой дрянью населения. Нет, Одержимые не распространяли повсюду чуму сами, а только лишь забирали с собой последствия чумы – больных, не успевших скончаться к их приходу. Пройдя ритуал посвящения, Одержимые консервировались в своём нелицеприятном состоянии и не умирали, получая уникальную возможность читать даэдрические молитвы и кашлять кровью одновременно.

Различные культы Периайта порой могут даже враждовать друг с другом, наивно считая только свой путь поклонения принцу единственно верным. Правда же в том, что даэдрических принцев не особо волнует, как именно им поклоняются, пока это поклонение не начинает их раздражать. А что до вражды между культами, то самым ярким примером можно считать вражду между даэдропоклонниками островов Саммерсет и слоадами из королевства Трас. Слоады вообще любят всё даэдрическое, а также считают остроухих соседей-варваров (как называют сами же слоады альтмеров) недостойными даров Обливиона – оттого и возникает вражда. Поговаривают, кстати, что знаменитая Трассианская чума, выкосившая половину Тамриэля, появилась как раз благодаря договору слоадов с Чумным лордом. Если это правда, то разумные морские слизни ясно дали понять, что в отношениях с даэдра они куда лучше альтмеров.

План, слуги и артефакты Периайта

О плане Обливиона Периайта известно мало – то ли из-за того, что принц никогда и никого туда не пускает, то ли из-за того, что там жутко смердит и потому желающих посетить это место не находится. Известно, правда, что Ямы Периайта расположены где-то в нижних пределах Обливиона (если у этой загадочной штуки вообще есть какой-нибудь низ, конечно). Также предполагается, что Ямы могут быть самым обширным из царств даэдрических принцев, но тут либо сам Периайт такой могучий, что смог захватить их, либо нижние пределы никому другому не нужны. Считается, что Ямах обитают все низшие даэдра, случайно выпавшие туда из иных царств, и они же служат Периайту так, как если бы он был их создателем. А вот каких даэдра создал сам Периайт и создал ли вообще – это никому не известно. Возможно, когда-нибудь эта гадость и выползет в Нирн, но явно не в ближайшем будущем.

Артефакт у Периайта имеется всего один – это легендарный щит Разрушитель заклинаний, созданный двемерами из клана Руркен. В своё время Разрушитель заклинаний сыграл ключевую роль в противостоянии двемеров с волшебником Шалидором (Шалидор тогда, кстати говоря, проиграл, чего раньше с ним не случалось). Вряд ли тогда этот щит давал обладателю некоторый шанс защититься от вражеского заклинания, иначе его эффективнее было бы использоваться в качестве тарелки для фруктов. Скорее всего, Шалидор изрядно подпортил артефакт, который после исчезновения двемеров покинул город своих создателей и пошёл гулять по рукам и лапам. В итоге Разрушитель заклинаний осел в Ямах Периайта, а принц начал использовать его в качестве награды для искателей приключений, тем самым оправдывая свой гордый титул даэдрического лорда. И на этом рассказ о Периайте заканчивается.

Гадости Намиры

Следующим гостем в этом рассказе является Намира, также известная как Госпожа гниения и Та странная даэдрическая тётка, с которой лучше не разговаривать. В то время, как Периайт наслаждается мерзостью, ведущей к порядку, Намира поощряет исключительно саму мерзость. Причём мерзость может быть самой разной, и редактор лиц из Oblivion-а – это далеко не единственное её проявление. Забытая на балконе кастрюля с пельменями, молочные пенки, черви, мокрицы, каннибалы, русский рок – все эти штуки Намира любит и поощряет. Словом, всё, что считается странным и отвратительным, находится в ведении Госпожи гниения. А другие даэдрические принцы, похоже, не против.

Сама по себе Намира – это самый непритязательный из принцев, который полностью соответствует своей сфере деятельности, хоть и обладает мощью, сравнимой с мощью своих коллег. Говоря коротко, вы не захотите видеть Намиру у себя на вечеринке, если только это не вечеринка сумасшедших каннибалов, не понимающих значения слова «помыться». Как правило, Намира появляется в облике грязной, жалкой нищенки, завёрнутой в бесформенный балахон и несущей на лице следы какой-то заразной болезни. Кроме того, у ног Намиры всегда крутится странный скамп-недоросток (если, конечно, это не типичный обитатель царства Намиры, отдалённо напоминающий скампа). Почитатели этого принца, впрочем, далеко не всегда решаются на такой подвиг, как наиболее точное к оригиналу отображение облика своего покровителя. Из-за этого статуи и картины, изображающие Госпожу гниения, могут быть и зловещими, и величественными, но почти никогда – жалкими и уродливыми. Саму Намиру это не очень волнует, потому что само поклонение всегда важнее, а статуи со временем всё равно обветриваются, покрываются пылью и становятся уродливыми.

По какой причине Намира так любит уродство – не совсем ясно. Принцы даэдра могут принимать любой облик, поэтому никакой связи с её внешностью тут быть не может. Вдобавок любовь ко всему отталкивающему должна приносить множество неудобств. Скорее всего, Намире приходится постоянно следить за тем, что в Нирне популярно, а что не очень, дабы подгонять свой список отвратительных вещей под современные реалии. Вероятно, именно поэтому она частенько путешествует по миру смертных, наслаждаясь всеми его гадостями и внимательно глядя по сторонам. Если, например, люди станут считать морозных пауков из Скайрима привлекательными, Намира сразу же должна будет позаботиться о том, чтобы её с ними не связывали. И если всё так, то это какое-то слишком муторное существование. С другой стороны, нам-то какое дело до того, как даэдрический принц распоряжается свой вечностью?

Культ Намиры

В отличие от культа Периайта, в котором не так уж много последователей по вполне понятным причинам, культ Намиры обладает численностью, которую даже невозможно подсчитать хотя бы приблизительно. Причина этого проста – Намире могут поклоняться абсолютно любые члены общества, которых никто не хочет принимать такими, какие они есть. Все эти уличные попрошайки, тайные людо- и мероеды, а также жертвы игроков, которые создавали персонажа «чисто поржать», наводняют города и деревни Тамриэля, но никто не обращает на них внимания. А ведь многие из них являются даэдропоклонниками. И более того… грязными даэдропоклонниками! К их счастью, почитание Намиры включает в себя скрытный образ жизни и упоение собственным ничтожеством, поэтому на культистов Намиры никто не обращает и не хочет обращать внимания. Примерно так же, как никто не хочет обращать внимания на дохлого злокрыса, объеденного дикими уличными каджитами.

Служители Периайта зачастую враждуют с почитателями Акатоша, считающими облик даэдрического принца крайне оскорбительным. Служители Намиры же, если и враждуют с кем-то, то лишь со слугами Аркея, которые очень не любят, когда кто-то разоряет гробницы, валяется там среди костей и радостно объедает с них остатки мяса. Впрочем, подобными безобразиями промышляют далеко не все почитатели Намиры, а лишь те из них, кто практикует ритуальный и не очень каннибализм, а также всякие весёлые конкурсы с жертвоприношениями. Такие вот скрытые гурманы-даэдропоклонники могут даже играть роли уважаемых членов общества, чтобы всегда иметь доступ к свежему ужину а-ля Намира.

Стоит также отметить, что Намира с удовольствием принимает в свою паству не только тех, кто мерзко выглядит (а это большая часть населения Тамриэля), но и тех, кто мерзко поступает, и потому её культистов практически невозможно разоблачить, даже если они живут по соседству с храмом Аркея. Той же Ноктюрнал с её Соловьями подобный уровень скрытности только снится.

Царство Намиры и её кольцо

Снится Ноктюрнал и кое-что другое – тьма, которая царит во владениях Госпожи гниения. План Обливиона, в котором властвует Намира, называется Рассеивающей пустотой, и о нём известно гораздо меньше, чем о царстве Ноктюрнал, хотя оно и не предназначено для сокрытия тайн. Там нет никаких разрушенных дворцов или сумрачных полей, среди которых пасутся тёмные соблазнители, там есть только сплошная темнота, невнятные стоны и загадочные хлюпающие звуки, источник которых вы не захотите выяснять. Если кто-то из обитателей Нирна и бывал в Рассеивающей пустоте, то он никогда и никому об этом не рассказывал. Ну, либо этот таинственный исследователь просто не смог вернуться, ведь в пустоте Намиры нет ни капли света, который помог бы разглядеть дорогу домой. Непонятно также, какие даэдра обитают в Рассеивающей пустоте и обитают ли вообще – по крайней мере, сама Намира их никому не показывает.

Единственным артефактом Намиры считается уродливое кольцо, дарующее своему владельцу способность исцелять свои раны, поедая плоть мёртвых людей и меров, а также возвращать урон, нанесённый врагом, обратно этому самому врагу. Если же владелец кольца нанесёт урон сам себе, то, вероятно, будет создана чёрная дыра и весь Нирн схлопнется, но это не точно. Кольцо Намиры выполнено таким образом, что оно ни при каких обстоятельствах не подойдёт ни к одному наряду и всегда будет смотреться потрясающе гадко, как будто на палец заполз какой-то червяк и там издох. Несмотря на это, вряд ли коллекционеры или искатели приключений откажутся от такого кольца. Всё-таки даэдрический артефакт – он и в Валенвуде артефакт.

Сверкающая Меридия

Если хорошенько подумать (а ещё натянуть несчастную сову на глобус), то ни Периайт, ни даже Намира не являются однозначно злыми даэдра. Да, они периодически совершают какие-то мерзопакостные поступки, но в целом большого вреда миру не причиняют. И даэдрический принц Меридия определённо на них в этом похожа – она вроде бы и даэдра, но при этом не особенно злая. И даже её создания, которые изо всех сил помогали айлейдам уничтожить зарождающуюся в Сиродиле человеческую цивилизацию, устраивали резню не со зла, а просто из-за того, что их госпожу очень вежливо об этом попросили. К тому же сама по себе Меридия не всегда была даэдрическим принцем, и в этом отчасти правы те, кто не желают ставить её в один ряд с Хирсинами и прочими Мерунесами Дагонами.

Раньше Меридия была Магне-Ге – одной из многочисленных изначальных сущностей, обитающих в Этериусе. Эта история довольно старая и вполне возможно, что не очень правдивая, однако другой у нас нет, поэтому обойдёмся ею. Итак, обитатели Этериуса, как известно, не любят ассоциировать себя с даэдра, аэдра или Нирном, предпочитая витать в потустороннем безвременье и наслаждаться своей вечностью посреди чистого, светлого ничего. Кроме самих Магне-Ге, в Этериусе, предположительно, обитают ещё и аэдра, а в некоторых его областях скапливаются души смертных, но это уже тема для другого рассказа. Так вот, Меридия, ещё будучи Манге-Ге, однажды обнаружила себя в ситуации, когда она общается с причудливыми сущностями из иных пластов реальности, и ей это, ужас-то какой, нравится. Когда же другие Магне-Ге обнаружили, какие непотребства творятся у них под носом, они низвергли Меридию в Обливион.

Угодив в Обливион, Меридия не растерялась и быстренько превратилась в даэдрического принца. Своей сферой деятельности новоиспечённый принц выбрала жизнь во всех её проявлениях, а также частично свет, чем немало огорчила Ноктюрнал и Намиру, этот самый свет ненавидящих. Выбрав своей стезёй свет и жизнь, Меридия тут же люто, бешено возненавидела некромантию и нежить, поклявшись искоренить всю эту мерзость, когда найдётся подходящее время. С тех самых пор Меридия время от времени является в Нирн, забавляя себя охотой на нежить и заключением союзов со смертными, охотящимися на нежить. Смертным Меридия, как правило, является в облике женщины, облачённой в простое, воздушное платье, иногда с крыльями за спиной, которые, видимо, должны символизировать светлую и добрую природу принца.

Из-за своей нетерпимости к некромантии Меридия считается одним из наименее ненавидимых в Тамриэле даэдрических лордов. Её святилища очень редко подвергаются разорению со стороны аэдропоклонников, а её служители порой даже сотрудничают со жрецами Аркея и Стендарра, но лишь в том случае, если требуется срочно истребить какую-нибудь особо злостную неупокоенную сущность.

Культ Меридии

В целом культ Меридии не так уж сильно отличается от некоторых аэдрических культов – Акатоша, например. Почитатели этого принца любят носить светлые одеяния тёплых расцветок, а потребность в кровавых жертвоприношениях компенсируют радушностью, с которой они встречают путников в своих святилищах. И всё же, несмотря на то, что они не враждуют с более официальными культами, почитатели Меридии после падения империи айлейдов никогда не строят свои святилища в густонаселённых областях и городах – всё-таки присутствие даэдропоклонников там, где уже есть храм, посвящённый аэдра, нежелательно. Возможно, культ Меридии мог бы открыто существовать в Морровинде, но там место уже давно занято традиционным данмерским триумвиратом – Азурой, Боэтией и Мефалой (о периоде Трибунала мы, пожалуй, пока что умолчим).

Во времена расцвета империи айлейдов Меридии поклонялось значительно больше народу, чем в последующие века. Айлейды, если помните, вообще были не дураки попоклоняться какому-нибудь даэдрическому лорду, особенно если он любил огромные, вычурные храмы (спойлер – Меридия как раз из таких). Как обычно, ситуация резко изменилась, когда в дело вступили сценаристы, не собиравшиеся оставлять Сиродил эльфам.

Место, в котором произошло падение величайшего культа Меридии в истории Тамриэля, до сих пор возвышается над центральной частью Сиродила – это знаменитая Башня Белого золота, ранее бывшая центром владений айлейдского князя по имени Умарил Неоперённый. Находясь с Меридией в отличных отношениях (а если верить слухам, то даже в родственных), Умарил при жизни был почти что настоящим даэдра благодаря своей связи с Обливионом. После своей первой гибели от рук Пелинала Вайтстрейка во время событий Алессианского восстания рабов, Умарил лишился телесной оболочки, но возродился в Цветных комнатах – плане Обливиона, созданном лично Меридией. Там Умарил провёл несколько неплохих тысячелетий, купаясь в лучах света вместе со своей госпожой и армией низших даэдра, после чего совершил попытку набежать на Сиродил. Неудачную, кстати говоря. Встретив серьёзное сопротивление, Умарил просто взял, да и погиб насовсем, так и не успев сбежать в Цветные комнаты ещё раз. На момент второй гибели Умарила культ Меридии уже давно превратился в нечто маргинальное – в принципе, именно такими и являются большинство даэдрических культов в Тамриэле. Возможно, именно из-за этой нелепой истории с Умарилом, Меридия и не считается полноценно добрым даэдра. Ну, ничего не поделать – любимчиков в Тамриэле тоже нужно уметь выбирать.

Цветные комнаты, аврорианцы и кое-что другое

К созданию своего собственного царства в Обливионе Меридия решила подойти с толикой креативности. Вместо того, чтобы воровать клочки земли из Нирна или пытаться создать нечто похожее из окружающей её энергии, она создала множество линз и с их помощью перенаправила солнечный свет прямо в Обливион. Уплотнив этот свет и придав ему нужную форму, Меридия получила нечто очень пёстрое, яркое и сверкающее – Цветные комнаты. Результат принца удовлетворил, однако насчёт того, чтобы в Комнаты могли попадать смертные, Меридия не подумала – скорее всего, любой обитатель Нирна, вошедший в это царство без должной защиты, моментально превращается в горстку пепла, сжигаемый неумолимым жаром солнца-Магнуса. И это самое простое объяснение того факта, что о Цветных комнатах жителям Нирна известно так мало.

Помимо самой Меридии и некоторых особенных, вроде Умарила, в Цветных комнатах также обитают низшие даэдра, созданные принцем – аврорианцы. Выглядят эти аврорианцы именно так, как и должны выглядеть обитатели сотканных из света Комнат, то есть они высокие, статные и все как на подбор закованы в сверкающие золотые латы. Под латами, правда, ничего особенного вы не найдёте – в основном из-за того, что их невозможно снять в принципе. Впрочем, внутренности лат не главное. Главное – это то, что латы сверкают! Если же не считать аврорианцев, то в Цветных комнатах не уживаются никакие другие даэдра, потому что там слишком светло. Возможно, что раньше там обитали ещё и золотые святые, но и они давно уже переехали на Дрожащие острова.

В плане артефактов Меридия явно щедрее, чем Периайт и Намира, ведь у неё не один… а целых два артефакта! Первый из них носит прекрасное название «Кольцо Каджита» и является, соответственно, кольцом. Этот артефакт позволяет своему владельцу становиться невидимым, чем и пользовался в своё время эльсвейрский вор Раджин, сделав безымянное прежде кольцо легендарным. Сам Раджин впоследствии стал одним из богов Эльсвейра, а его кольцо, уже известное как Кольцо Каджита, отправилось путешествовать по всему Тамриэлю, нигде не задерживаясь надолго. Меридия, надо думать, любит Кольцо Каджита по большей части из-за того, что невидимые существа не препятствуют распространению солнечных лучей и не создают тень. Иногда, правда, это кольцо попадает в руки Мефалы, что совсем не радует Меридию, однако на случай исчезновения первого артефакта у неё есть и второй.

Вторым артефактом, который Меридия время от времени вручает какому-нибудь искателю приключений, является меч по имени Сияние Рассвета. Этот меч Меридия создала своими собственными руками, так что никакие другие принцы его, как правило, не прикарманивают. Меч этот, конечно, очень красивый, а сияющий в его гарде пучок чистого света видно издалека, однако ничего особенного он, увы, не делает. Ну, разве что вы считаете огненный урон и отпугивание нежити чем-то уникальным для Тамриэля. Впрочем, хорошие мечи в Тамриэле на дороге тоже не валяются.

И, пожалуй, на этом моменте рассказ сразу о трёх даэдрических принцах можно прекращать. Если же вы считаете, что в нём упущено что-то важное относительно Периайта, Намиры или Меридии, то добро пожаловать в комментарии, которые всегда открыты для посетителей, в отличие от царств некоторых принцев (не будем указывать пальцем). Теперь же остаётся только сказать традиционное «доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!».

А теперь ещё и титры подоспели. Сначала авторы картинок:

1. Pavel Shipilin

2. Автор неизвестен, однако я обнаружил на реддите пост, в котором пользователь рассказал, что нарисовал это его дедушка. Он увидел, как внук играет в Скайрим и вдохновился. Насколько эта история правдива - неясно. Тут уж сами решайте. Можете даже сам пост найти - через поиск по картинкам дело пары минут.

3. LaeyrdaValna

4. LadySiryna

5. jKosminskiArt

6. mondays-noon

https://vk.com/kotbaiunlair