Beskomm

Отчуждение продукта научного труда

Товаром при капитализме является не только рабочая сила ученого, но и продукт его труда, в нашем случае информация. В научном мире самой распространенной формой выражения нового знания является научная статья. Она была изобретена еще в XVII веке, чтобы заменить ученым мужам личное общение. При капитализме же научная статья становится товаром, за который платит либо её потребитель, либо сам производитель за возможность бесплатного пользования для остальных.

Журнальный бизнес переживает свой расцвет во второй половине ХХ века. Бурное развитие науки закономерным образом привело к тому, что издательствами завладели энергичные предприниматели, торговля доступа к научным знаниям стало весьма прибыльным делом, рынок быстро монополизировался. Крупнейшее издательство Elsevier по капитализации превосходит Сбербанк России. В цифровую эпоху монополисты смогли сократить цены на расходы, но при этом сильно завысить цены на подписки. Большая часть их клиентов – это университетские библиотеки, у которых просто нет выбора: в противном случае сотрудники университета останутся без информации. Следующая цитата из статьи лондонского писателя, бывшего иммунолога Стивена Бьюрани, опубликованной в газете «The Guardian», отлично описывает бизнес-модель монополистов в издательском бизнесе, таких как Elsevier, Springer, Wiley, Informa.

«Ядро деятельности издательского дома Elsevier составляют научные журналы, еженедельные или ежемесячные издания, в которых ученые делятся друг с другом результатами своей работы. Несмотря на узкую аудиторию, научная периодика — бизнес довольно внушительных масштабов. Насчитывая более 19 миллиардов фунтов стерлингов общих мировых доходов, он по своим размерам занимает промежуточное положение где-то между индустрией звукозаписи и кинопроизводством, правда отличается гораздо большей рентабельностью. В 2010 году отдел научных изданий Elsevier сообщил о доходе в 724 миллиона фунтов стерлингов, полученном всего с двух миллиардов продаж. Это была 36-процентная разница — выше, чем зарегистрированная в том же году такими компаниями, как Apple, Google или Amazon.
Правда бизнес-модель Elsevier не на шутку озадачивала. Чтобы заработать деньги, традиционный издатель — скажем, журнал — сначала должен покрыть множество издержек: он платит авторам за статьи; прибегает к помощи редакторов для подготовки, оформления и проверки статей; платит за распространение готового продукта среди подписчиков и розничных торговцев. Все это дорого, и успешные журналы обычно получают примерно 12-15-процентную прибыль.
Способ заработать на научных статьях выглядит очень похоже — за исключением того, что научным издателям удается избежать большинства фактических затрат. Ученые сами руководят созданием своих трудов — получая в основном правительственное финансирование — и предоставляют их издателям бесплатно. Издатель платит научным редакторам, которые оценивают, стоит ли работа публикации, и проверяют ее грамматику, но главная часть редакционной нагрузки — проверка научной достоверности и оценка экспериментов, процесс, известный как экспертная оценка — ложится на плечи ученых, работающих на добровольных началах. Затем издатели продают продукт институциональным и университетским библиотекам, опять-таки финансируемым правительством, чтобы их читали ученые — которые в собирательном смысле сами и являются главными создателями этого продукта.» [11]

Такой откровенный паразитизм и грабеж вызывал возмущение не только ученых. В 2011 году британским журналистом и политическим активистом Джорджем Монбиотом была опубликована статья «Помещики в науке», приведем цитату оттуда:

«Вам может быть не по душе, что Руперт Мёрдок взимает 1 фунт стерлингов за суточный доступ к газетам Times и Sunday Times. Но вы, по крайней мере, можете за сутки прочитать и скачать сколько угодно статей. Прочтение же одной публикации издательства Elsevier стоит 31,5 доллар. Издательство Springer берет почти 35 евро за статью, Wiley-Blackwell — 42 доллара. Хотите прочитать десять — десять раз и заплатите. И эти журналы сохраняют авторские права навечно. Желаете прочитать старую публикацию 1981 года? Заплатите 31 доллар 50 центов». [12]

Российский рынок научных публикаций монополизирован издательским холдингом Pleiades Publishing, принадлежащим Александру Шусторовичу. Компания издает большую часть англоязычных версий статей РАН при участии Springer Nature. Российские версии издаются издательством «Наука», также принадлежащим ему.

Альтернативной моделью является модель открытого доступа, которая начала свою жизнь в цифровую эпоху. Вы должны заплатить издателю за все издержки, связанные с рецензированием и правкой публикации, а за это ваша статья будет доступна бесплатно в интернете. Для журналов открытого доступа имеются различные варианты бизнес-моделей, в ряде случаев за публикацию платит не автор, а журнал субсидируется университетом или существует даже за счет рекламы. Преимущество такой модели лишь видимая: слишком большая конкуренция за публикацию в престижном журнале, зато расцвели пышным цветом «теневые» журналы, которые опубликуют что угодно за ваши деньги.

Предположим, вы хотите, чтобы о вашем открытии узнало как можно больше людей. Тогда вам нужно послать статью в престижный журнал, который чаще цитируется, который обладает более высоким рейтингом. Он определяется импакт-фактором – показателем, определяющим частоту цитирования журнала за трехлетний период. Учет этого показателя проводит американская корпорация Thompson Reuters. И если первоначально этот показатель использовался в библиометрии, то в последние три десятилетия он превратился в этакую меру престижности журнала. В высокоимпактовый журнал пробиться не так просто. Вас, конечно, могут опубликовать в вашей родной стране на родном языке, но местечковый журнал может просто не учитываться в системе Web of Science, которая принадлежит Thompson Reuters, и о вашем открытии могут просто не узнать.

Сам факт публикации статьи, порядок в списке авторов, а также рейтинг журнала, в котором она опубликована, позволяет капиталисту оценивать производительность труда научного работника без обращения к его содержанию, исключительно формально. И если 40-50 лет назад у ученого еще была возможность тратить много времени на кропотливое изучение какой-либо проблемы, то теперь определяющим является «темп и рейтинг» публикаций. По этой причине, как и в случае с грантом, публикация становится самоцелью, подменяя собой первоначальную, истинную цель научного труда. Разумеется, откровенную лженауку в престижном журнале не опубликуют (рецензируют-то сами ученые), однако ориентация на количество ведет за собой неизбежную потерю качества, а также исследование безопасных, нерискованных проблем, которые мало значимы для общества, зато результаты по ним гарантировано опубликуются. Левинс и Левонтин отмечают, что значительная часть огромного количества публикаций сегодня – это шумовой взрыв.

Еще один порок, вызванный системой «Publish or Perish» (публикуйся или умри) – это растущая невоcпроизводимость полученных результатов. Особенно это характерно для биомедицинских исследований, потому что формат научной статьи не позволяет с точностью описать все тонкости эксперимента. Так, воспроизводится только 14% результатов, описанных в статьях по проблеме рака [13]]. Определенные техники проведения эксперимента могут отрабатываться годами, но в статьях это не учитывается. Результаты, которые нельзя воспроизвести, не несут для общества никакой практической пользы. Зато увеличивается вероятность того, что они будут сфальсифицированы, пусть и не вполне сознательно. Трагический случай произошел в Японии в 2014 г.: Харуко Обоката, молодая исследовательница из Института биологии развития «Рикэн» опубликовала две статьи в журнале Nature о новом способе получения плюрипотентных стволовых клеток. Опубликованные результаты никто не мог повторить, в том числе и сама Обоката. Статьи были удалены. Доктор наук Ёсики Сасаи – неформальный руководитель и один из соавторов статьи – покончил с собой, не выдержав травли в прессе и со стороны начальства [14].

Публикационная активность ученого отслеживается при помощи индекса Хирша – показателя, отражающего как частоту публикаций, так и число цитирований автора. Несмотря на критику со стороны научной общественности, его по-прежнему используют как меру продуктивности ученого и вряд ли от него откажутся. Зато упомянутый выше шумовой взрыв только усилится: для накрутки индекса Хирша исследователь кооперируется с несколькими лабораториями, занимающихся теми же проблемами, после чего начинается производство небольших статей, бедных по своему содержанию, но зато со ссылкой на уважаемых коллег. Действительно ли ваше открытие принесет обществу новое знание – не суть важно. Главное, чтобы по форме ваша деятельность была научной, а вы тем временем можете спокойно заниматься честным распилом грантовых денег и производством информационного мусора.

Взгляд изнутри

Рассказывает Ж., около 30 лет, старший научный сотрудник, руководитель гранта:

«В богатых лабораториях, руководители которых имеют хорошие связи и положение в верхах академической иерархии и фондах, распределяющих средства на финансирование научной работы, получение грантов зачастую поставлено на поток, и рядовые сотрудники не обременены проблемой добывания средств к существованию и работе в той степени, в каковой это бремя давит на маленькие группы или лаборатории, не имеющие своих «паровозов». За них это бремя несут руководители и порой специально нанятые секретари-менеджеры, разбирающиеся с грантовой бумажной волокитой. В маленьких же группах, не имеющих каких-либо связей наверху, но где еще теплится энтузиазм и желание заниматься наукой, все сотрудники заняты, помимо основной работы, написанием заявок на получение грантов по разным тематикам от разных фондов, которые часто посылаются параллельно, к примеру, в Российский Научный Фонде (РНФ) и Российский Фонд Фундаментальных Исследований (РФФИ). Весьма небольшую вероятность выигрыша в конкурсе «без гандикапа» пытаются увеличить числом «выстрелов» - из десяти выстрелов девять будут в молоко, но один раз нет-нет да попадет в цель. Не исключением была и наша группа, которая подала заявки на гранты по двум разным темам в РФФИ и РНФ. Заявка в РФФИ прошла, а в РНФ была отклонена. Через год немного переделанную заявку снова подали в РНФ, но поскольку уже был грант от РФФИ, и к тому же меня пригласили в параллельный проект в другой лаборатории, перспектива взвалить на свои плечи руководство третьим проектом скорее пугала, а не радовала. Но закон Мёрфи не обманешь – заявку в РНФ одобрили именно тогда, когда этого не очень-то и хотелось. И я стал счастливым руководителем своего первого и сразу достаточно крупного проекта.

Многие скажут, что грех жаловаться, ведь далеко не каждому выпадает такая удача – быть сразу в нескольких грантах, да еще и руководить таким серьезным проектом в столь молодом возрасте. Разумеется, это так, с одной стороны. С другой стороны, в руководстве собственным проектом РНФ есть и свои минусы, которые порой сильно перевешивают плюсы. Быть руководителем гранта – это не только и не столько развитие своей тематики и научная работа, сколько постоянное, перманентное решение каких-либо проблем, которые зачастую, по-хорошему, решать должен не ты, а специально обученные люди. И это все в дополнение к тому, что нужно параллельно вести весьма интенсивную исследовательскую деятельность, поскольку РНФ выжимает из своих «клиентов» все соки, требуя по 10 и более публикаций за три года.

Планово-финансовый отдел (ПФО) и бухгалтерия

При ограниченном штате и достаточно большой отчетной нагрузке со стороны дирекции вынуждены максимально дистанцироваться от звена исполнителей и его проблем. Плюсом сюда идет простое желание свалить как можно больше малоприятной работы на других. В результате работа по оформлению договоров с фирмами-поставщиками и договоров подряда с исполнителями, составлению смет, разрешению спорных ситуаций с фирмами, оформлению бумаг, отслеживанию поставок, бухучету лежит на плечах руководителя проекта. Мне иногда приходилось буквально вытаскивать из сотрудников ПФО банальные образцы договоров, составленные в предыдущее время, а порой просить более опытных коллег поговорить с ПФО, поскольку на мои просьбы реакции не было. В дополнение ко всему этому, из-за общего бардака ПФО часто теряет документы, которые ты ему присылаешь, что вынуждает скрупулезно, практически до паранойи сверять количество листов и наличие всех копий всех бумаг, потому что все шишки в конечном счете достанутся руководителю гранта. Особенно радуют ситуации, когда неделю тормошишь напортачившего менеджера фирмы, забывшего отправить тебе правильную бумажку (по словам ПФО), он тебе ее в итоге делает и отправляет, а на следующий день сотрудник ПФО торжественно находит потерянный документ в кипе своих бумаг. Не менее радуют ситуации, когда сотрудники ПФО обвиняют тебя в том, что ты не указал, как им заплатить по твоим закупочным счетам. Пример: договор с фирмой о 30% предоплате был составлен и завизирован всеми сторонами, аванс 30% уплачен. После доставки реактивов сотрудники ПФО ошибочно направляют документы на оплату 100% от счета, что привело к переплате 30% суммы. Менеджер фирмы сообщает об этом, я звоню в ПФО и выясняю, что это, оказывается, я должен был написать им «карандашиком на служебной записке», что нужно оплатить 70% от суммы, хотя документооборот по идее должен осуществляться ими. В итоге, виноват опять руководитель проекта, но никак не администрация.

Кроме того, ПФО является заложником дирекции, которая в нарушение всех условий фондов требует от грантодержателей отчислять на накладные расходы организации вместо 10% все 15%, а то и 20% от размера гранта, что при должном интересе контролирующих органов могло бы приводить к возбуждению уголовных дел. Однако при помощи каких-то мутных маневров эти переплаты маскируются липовыми счетами на закупки - получается, что я как бы покупаю на 250 тыс.руб. дополнительные расходные материалы, а не отдаю их организации просто так. Естественно, никаких реальных покупок не происходит. Дирекция мотивирует это тем, что, дескать, институту не хватает средств, чтобы сводить концы с концами. Был забавный момент, когда я пришел к одному уважаемому человеку, тоже руководителю проекта, с вопросом – как быть в такой ситуации и можно ли как-то урезонить администрацию? На что он мне поведал, что когда объявили об этом решении, было множество возмущенных заявлений от руководителей грантов, вплоть до угроз уйти целыми группами в другие институты. Разумеется, закончилось все ничем и довольно быстро: особо буйным доходчиво объяснили, что их никто не держит, они могут идти на все четыре стороны прямо сейчас, и боевой настрой протестующих быстро угас. На вопрос о том, готов ли кто-то объединиться, чтобы противостоять подобным поборам, уважаемый человек ответил, что на самом деле, все вроде как с одной стороны и хотят, но вот никак не могут. Короче говоря – молчат в тряпочку и терпят. То есть ни о каком объединении грантодержателей и их коллективной борьбе против нарушений со стороны руководства нет и речи: руководители проектов держатся как за спасательный круг за свои гранты и места, и готовы терпеть, по-видимому, какие угодно ущемления ради сохранения своего статуса.

Загруженность

Работа по гранту РНФ обязывает отчитываться большим количеством публикаций, поэтому в довесок к преодолению бесконечных бюрократических препонов руководитель должен заниматься собственно тем, ради чего он этот грант получал – научной работой, ее организацией, планированием, проведением экспериментов, обработкой результатов и написанием статей. Для отчетности по проекту РНФ требуется минимум 10 статей за три года, т.е. минимум 3-4 статьи в год, причем очень приветствуются публикации результатов в престижных (читай – зарубежных) высокорейтинговых журналах. Соответственно, чтобы выполнить требование фонда, необходимо проводить исследования в очень плотном, интенсивном графике. Таким образом, увеличивается продолжительность рабочего дня: в среднем, у меня уходит 10 часов чистого рабочего времени в день (это без учета обеда и времени в транспорте на пути на работу и с нее). То есть варьирование идет от 8 часов до 12-13 в день в зависимости от необходимости. Если прибавить к этому время на обед и транспорт, то соответственно, цифры повышаются – от 10 до 15 часов в день. Разумеется, при работе в таком бешеном ритме ни о каком досуге, хобби или просто отдыхе речи быть не может: придя домой, хочется просто отключить мозг и не делать ничего. К примеру, если раньше после работы я мог поехать вечером к девушке, то сейчас такой возможности зачастую просто нет. В выходные же как минимум один день уходит на то, чтобы просто выспаться и отдохнуть дома, никуда не выходя, разве что в магазин за необходимыми покупками. В воскресенье же куда-то выезжать и что-то делать тоже хочется далеко не всегда, поскольку сил просто не остается ни на что. Максимум что хочется – это посмотреть какое-нибудь кино или позависать на ютубе. Понятное дело - это исключительно мои индивидуальные особенности, но, думаю, далеко не у многих найдется время и силы на что-то большее. К тому же, в выходные приходится доделывать дома то, что не успеваешь делать в лаборатории – дочитывать литературу, обрабатывать данные, составлять планы дальнейшей работы, что, по сути, отбирает время, предназначенное на отдых. Какие-то поездки, экскурсии, путешествия обретают перспективу воплотиться в жизнь только в отпуске, который наполовину будет съеден тем же – подготовкой статей, разрешением бюрократических вопросов с администрацией и так далее. После нескольких месяцев работы в таком режиме наступает реальное истощение, которое раньше казалось мне чем-то эфемерным. Я раньше думал, что выгорание свойственно только людям рутинных профессий, что со мной такого не случится, но я ошибался. Очень трудно под конец года, когда добавляется влияние погоды и недостатка солнца. Недосып, усталость, постоянное нервное напряжение, серость на улице негативно сказались на здоровье: я стал чаще болеть, вернулись сигареты, периодически стало тянуть выпить в выходные, потому что так проще всего расслабиться и забыть ненадолго о своих проблемах.»

К сожалению, в нашей полупериферийной стране большинство молодых ученых и аспирантов поддерживают сложившиеся отношения. Они принимают и исповедуют принцип «публикуйся или умри», ищут места учёбы и вакансии не по признаку своего желания заниматься конкретной научной проблемой, а по «успешности и перспективности лаборатории». Подавляющее большинство вообще воспринимает «немейнстримные» направления как минимум нечто странное и не заслуживающее интереса и внимания. Те, кому посчастливилось работать в финансируемой лаборатории, часто подвергаются самой жестокой эксплуатации: давление со стороны начальства, работа в выходные и в праздники. Если же у научного руководителя нет грантов или они небольшие, то молодому ученому порой приходится подрабатывать на стороне, так как на нищенскую аспирантскую стипендию не прожить. Отсутствие гранта вынуждает работника устраиваться на неполную ставку в другое учреждение, подрабатывать на стороне репетиторством. Разумеется, есть и выходцы из обеспеченных семей, которые могут себе заниматься наукой «для души», а не для денег. Как-никак творческий характер работы и зачастую свободный график весьма притягательны. Значительная часть стремится включится в глобальный рынок и уехать учиться и работать за границу как можно раньше, подавая заявки на стажировки и стипендии. Поскольку рынок перенасыщен, то после аспирантуры, не обладая публикациями в приличных журналах и хорошими рекомендациями от полезного человека, уехать значительно сложнее. Есть те, которые уходят работать в сферу торговли научным оборудованием, или иное наукоемкое производство.

Несмотря на широкий спектр политических взглядов (стараниями наших научных популяризаторов чаще либеральных), абсурдность грантовой системы, оторванность труда научного работника от реальных общественных нужд становится очевидной для все большего числа людей. Прибавим к этому низкие зарплаты и бумажную отчетность – и получим вполне годную почву для сомнения в адекватности системы в целом. Показать, что корень этих проблем – именно сами капиталистические отношения, и есть задача агитатора, работающего в научном коллективе. Скромный опыт говорит нам о том, что самый лучший способ агитации в этом случае – индивидуальный. В случае успеха возможно вовлечение человека в кружковую работу.

На пути к преодолению

Итак, мы имеем порочный круг, в котором и сам труд научного работника и его продукты отчуждены от него самого. Чем выше рейтинг научного работника, тем больше вероятность получить грант с целью опубликовать статью для еще большей накрутки рейтинга. И этот порочный круг подпитывается целью стать «свободным ученым», который обладает привилегией: возможностью заниматься свободным научным творчеством, получая достаточно денег от государства. В классовом отношении такой «успешный ученый» стоит ближе к буржуазии, чем к пролетариату. Как правило, он занимается исключительно руководящей работой внутри своего «цеха по производству научных знаний».

Научный пролетариат весьма многочисленный, однако осознать свое классовое положение ему мешает конкурентная среда в сочетании с иерархией в научном сообществе. Сказывается и нехватка времени. Как замечает Джон Трегонинг [15], доктор медицины из Имперского Колледжа Лондона, ученые загружены побочной работой настолько, что у них просто не остается времени для того, чтобы осмыслить свое положение, поскольку вопросы, посвященные общему благу, кажутся слишком туманными. Так как есть, пусть все меньшая, возможность выбиться наверх, научный сотрудник в массе своей заражен мелкобуржуазной идеологией личного успеха. Критика существующей системы со стороны видных представителей науки носит поверхностный характер и ограничивается, разумеется, косметическими реформами, в частности, предложениями улучшить систему преподавания, рассказывая аспирантам о карьере в индустрии, чтобы снизить давку на входе. Дают они и благостные рекомендации грантодателям о том, как нужно учитывать уровень подготовки грантозаявителя, и т.д. О ликвидации капитализма от научных корифеев вы не услышите никогда, ведь это же лучшая из систем, которая вознаграждает достойнейших!

Но поскольку происходит пролетаризация научного работника, постольку возрастает возможность пополнения рядов революционной интеллигенции. То есть научное знание о том, как построить новое общество, будет доступно не единицам, и даже не сотням людей, а гораздо большему их числу.

Каждому научному работнику необходимо осознать, что он подвергается эксплуатации и что только при социалистических общественных отношениях он сможет полноценно реализоваться в науке. Ведь обобществлению подвергнутся не только вещные средства производства, но и информационные, а это значит, что все статьи будут находиться в свободном доступе, что невероятно ускорит научный прогресс. Возможно, сами научные журналы уйдут в прошлое, поскольку требования к публикации будут строже, и проверка каждой статьи будет требовать большого количество ресурсов. Вместо этого на специальный сервис будет загружаться отчет о проделанной работе после оценки трудовым коллективом на обозрение широкой общественности, и обсуждаться в онлайн-режиме. Подобные сервисы уже создаются при поддержке частных благотворительных фондов, например Open Science Framework. Государство, принадлежащее рабочим, будет всячески заинтересовано в том, чтобы вкладывать в такую «убыточную» отрасль, как наука, гораздо больше средств. Научный сотрудник снова станет почетной профессией, как это было в СССР, при всех недостатках науки советской. Эффективность работы ученого будет оцениваться трудовым коллективом и руководством института, которые будут смотреть на реальные трудовые проблемы и достижения каждого человека. В прошлое уйдут формальные критерии «публикабельности» и цитируемости.

Но то будущее! А пока стоит лишь отметить, что новые общественные отношения, пусть и с трудом, но пробивают себе дорогу. 5 сентября 2011 г. нейробиолог и программист Александра Элбакян создала сервис Sci-Hub, при помощи которого можно скачивать статьи, находящиеся в закрытом доступе. Sci-Hub помог и продолжает помогать сотням исследователей: ученые из стран периферии получили доступ к знаниям, которого были лишены из-за того, что их университеты не могли оплачивать подписку на журналы по монопольно высокой цене. По информации с самого сайта, уже более 78000000 статей находятся в открытом доступе. Интересно, что пиратским сервисом широко пользуются и в развитых странах. Раньше, для того чтобы скачать статью из закрытого доступа, вы должны были идти в библиотеку университета, при условии, что оплачена подписка, или платить деньги за статью. Теперь, благодаря Sci-Hub, вы можете скачать статью за считанные секунды совершенно бесплатно. Нью-Йоркский окружной суд удовлетворил иск компании Elsevier и обязал Александру выплатить 15 миллионов долларов. Создательница проекта, совершившего переворот в научном мире, скрывает свое местонахождение.

В заключение отметим, что в настоящий момент, несмотря на растущую популярность движения за открытый доступ, осознание научными работниками своей классовой принадлежности идет медленно и стихийно. Помочь осознать его – вот задача коммунистов будущего, к коим мы имеем дерзость причислять себя.

Молодые научные сотрудники

источник

ПРИМЕЧАНИЯ:

11. http://inosmi.ru/social/20170724/239882547.html

12. https://scepsis.net/library/id_3110.html

13. https://biomolecula.ru/articles/mechty-o-vosproizvodimosti

14. http://tass.ru/nauka/1685497

15. https://www.nature.com/news/no-researcher-is-too-junior-to-f...

«Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников.»

Манифест Коммунистической Партии

«Ученые все больше говорят о деньгах, чем о Науке. От профессора требуют быть бизнесменом, при этом большинство профессоров - плохие бизнесмены.»

Андрей Соловьев, PhD

Отчуждение научного труда

По мере развития капитализма работники ранее «благородных профессий» все больше пролетаризируются, то есть подвергаются эксплуатации и отчуждению. Ученые не исключение. Наука давно уже перестала быть игрушкой для богатых джентльменов и стала важнейшей производительной силой современного общества, требующей громадных вложений со стороны государства и частного капитала. В науке заняты миллионы людей, подавляющее количество которых относится к пролетариату. Мы – молодые научные работники, работающие в одном из российских НИИ - покажем, каким образом неизбежный процесс пролетаризации работника науки сковывает дальнейшее её (науки) развитие, как проституирование науки капиталом отчуждает труд научного работника от него самого, как творческий процесс получения новых знаний о мире превращается в тупой труд, лишенный всякогой созидательной составляющей.

Сразу скажем, что речь пойдет в основном о работниках в сфере фундаментальных естественных наук. За скобками оставим исследователей, работающих в секретных государственных учреждениях и промышленности. Положение гуманитарных наук в наше время заслуживает отдельных статей.

Зададим себе для начала вопрос: что производит научный работник? Для этого нам следует вспомнить ту роль, которую играет наука при капитализме. В периоды становления капитализма достижения науки были необходимы новому, прогрессивному, классу буржуа. Разумеется, для капиталиста новые знания об окружающем нас мире никоим образом не ценны сами по себе, а лишь постольку, поскольку возможно интенсифицировать труд благодаря им. То есть наука становится главным фактором возрастания производительности общественного труда. По мере возрастания роли науки в производстве товаров и средств их производства существенно возрастает роль информации, обладание которой делает возможным создание новой потребительной стоимости. Например, знание о том, что то или иное вещество способно избирательно убивать раковые клетки, делает возможным создание нового лекарственного препарата на его основе. Лекарственный препарат в свою очередь будет служить средством производства (точнее, воспроизводства) рабочей силы, а в своей товарной оболочке – источником прибыли для капиталиста. Потребительная стоимость такой информации о новом противораковом веществе – это информация о возможности создания нового лекарства, которое принесет пользу обществу.

Итак, научный работник, как и другой представитель рабочего класса, создает своим трудом новые стоимости, то есть производит товары. Товары эти могут иметь как вещную форму (в нашем примере уже готовый лекарственный препарат), так и информационную (информация об активном веществе препарата, техническая документация касательно применения препарата и т.д.) или услуги (экспертиза, исследование по хоздоговору). В первом случае речь идет о прикладной науке, во втором – о фундаментальной. Чем больше труда (в нашем случае умственного, «наукоемкого») затрачено на производство товара, тем выше его стоимость.

Ведь даже если информация, которую произвел ученый, например, описание нового вида бактерии, не несет в себе очевидной практической пользы, она умножает наши знания о мире (конкретно в данном примере о разнообразии микробного мира) и содержит в себе потенциальную возможность преобразования этого мира в будущем на пользу обществу. В нашем случае описанная ученым бактерия может обладать полезным для биотехнологии и медицины ферментом. Подобных случаев, когда поначалу «никому не нужные» знания о природе находили свое применение, в истории науки немало. Но главная проблема состоит в том, что потребительная стоимость такой информации для общества вступает в противоречие со стоимостью информации как товара. То есть произведенная научным работником информация может попросту не найти своего применения, поскольку не может быть присвоена частным образом. А если может, то сразу же облекается в товарную оболочку, присваивается капиталистом. Поэтому мы подходим ко второму вопросу: кто эксплуатирует труд ученого, или, по-другому, кому принадлежат средства научного производства?

Во-первых, это государство (которому принадлежит НИИ или образовательное учреждение), частные корпорации или университеты с различной степенью участия государства. Это может быть и мелкий капиталист, который зачастую сам является выходцем из той же среды научного пролетариата. В странах капиталистического центра имеется развитая система венчурного финансирования и так называемых бизнес-инкубаторов, да и в нашей стране такие «инновационные» предприниматели могут пользоваться их услугами. Это порождает иллюзию, будто именно малый инновационный бизнес является двигателем экономики, хотя на самом деле такая система служит исключительно для предварительной обкатки нового высокотехнологичного производства в малом масштабе в интересах капиталистов крупных [1]. Детальное изучение и критика венчурного капитализма, инновационного предпринимательства и «экономики знаний» заслуживают отдельной статьи, если не книги.

Во-вторых, это капиталисты, задействованные в торговле научными товарами. К этой группе мы отнесем крупные издательские дома, обладающие исключительными правами на публикацию журнальных статей, производители и дистрибьюторы научного оборудования и расходных материалов. Научные конференции, на которых проходит представление научного доклада, нередко спонсируются последними. Подробное рассмотрение этого заслуживает отдельной статьи, сейчас для нас главное то, что подавляющее большинство научных работников лишено собственных средств производства и вынуждено наниматься в научные учреждения. Чтобы говорить об отчуждении труда, давайте рассмотрим, как при капитализме организована добыча новой производственной информации.

Добывание нового научного знания – это его поиск. Поиск включает в себя выдвижение гипотез, экспериментальную их проверку, обработку полученных данных. На выходе получается продукт – добытое новое знание. Поскольку речь идет именно о поиске, то потребительной стоимостью в данном случае обладает именно добытая новая информация. Например, вы открыли, что вещество Х обладает противомикробным эффектом. В данном случае нам важна именно информация о его возможном использовании в качестве лекарства, а потребительной стоимостью само вещество будет обладать лишь после того, как его производство будет поставлено на поток.

Чтобы осуществить научный поиск, вам необходимы средства производства (оборудование, расходные материалы, помещение). Ими обладает капиталист. В случае с фундаментальной наукой этим «капиталистом» является, как правило, государство или университет, оно и платит вашему институту или университету из своего бюджета. И вот здесь мы сталкиваемся с основным свойством научного поиска: его результаты трудно предсказать. Но в то же время при капитализме наука является важнейшей отраслью хозяйства, ведь результаты дорогостоящего научного труда будут присвоены монополиями. Поэтому государство вкладывается в наиболее перспективные для себя отрасли, однако на «всю науку» выделяется с учетом негосударственных вложений не более 4,5 % ВВП [2]. Чтобы получить дополнительные средства, вам необходимо получить либо грант, либо госзадание, либо участвовать в коммерческих проектах института. Гранты могут быть государственные либо частные. Для ученых естественно-научных специальностей получить грант - это практически единственный способ делать «нормальную» науку, а в России и периферийных странах –еще и получать зарплату для более-менее сносного существования.

Итак, научные коллективы, состоящие на службе у государства, вынуждены конкурировать друг с другом за место у кормушки. Сторонники грантовой системы возразят нам, что конкурс неизбежно отсеет «дармоедов», что побеждают самые лучшие, а значит, и самые нужные работники науки. И в чем-то они правы: конкурсное финансирование действительно отсекает откровенных лжеученых и бездельников. Однако наука давно перестала быть развлечением для богатых и стала важнейшей производительной силой общества. Тот факт, что вклад в научное исследование может не гарантировать немедленного получения прибыли, делает науку в целом убыточной сферой. Но если при социализме прибавочный труд, создающий прибавочную стоимость, идет на благо обществу, в том числе и на науку (так как общество заинтересовано в развитии науки в целом), то при капитализме спонсируются лишь отдельные, наиболее перспективные с точки зрения капиталистов направления. Ученые, словно мухи на навоз, летят в русло мэйнстрима. Лучший для грантодателя – не значит лучший для общества: под «рискованный» проект, который не принесет гарантированного результата, вам просто могут и не дать финансирования. Проигравшие могут остаться без средств исключительно из-за формальных ошибок в заявке: употребление профессионального сленга, несколько расплывчатой формулировки целей и т.д.

Огромное количество заявок при ограниченном финансировании порождает конкуренцию: отсеивается примерно 70% - 90% претендентов. Для оценки важно не только содержание вашей заявки, но и формальные критерии: количество публикаций ученого, ранее полученные гранты, преподавательский опыт. Все это не может не привести к тому, что изначальная цель вашего исследования (получить новое знание) подменяется целью получить грант. И, как отмечают биологи Р. Левинс и Р. Левонтин в своей статье «Коммодификация науки» [3], получение гранта в конечном счете становится самоцелью. Достаточно «богатая» лаборатория может нанимать специального работника, который будет заниматься исключительно отчетной документацией, но никак не производством знания. Гораздо чаще этим вынужден заниматься либо сам научный работник, что сокращает время на исследования, либо руководитель, который уже не делает эксперименты сам, а занимается административной работой и добыванием денег. Широко распространена практика временного найма научных работников на срок выполнения работы по гранту.

При капитализме ученый оказывается в странном положении: его труд нужен обществу, но он постоянно должен доказывать нужность и важность своей работы капиталисту, поскольку его труд не приносит немедленной прибыли. Чтобы заниматься собственно наукой, вам необходимо делать дополнительную работу по написанию грантовой заявки и подготовки отчетной документации. И если в крупных лабораториях возможно распределение ролей, то в небольших коллективах в этот дополнительный труд могут быть вовлечены все его члены. Работники исследовательских отделов (R&D) частных фирм, занимающиеся научными изысканиями в области прикладных задач, возможности оправдать свое существование лишены: неспособность решить задачу приведет к увольнению, а даже если капиталист и дает возможность заниматься «свободным научным творчеством» в рамках определенной задачи, то в период кризиса предпочтет не вкладываться в убыточное направление и выкинет на мороз сократит нашего пролетария-творца.

Человек испытывает удовлетворение от своего труда, только когда его труд творческий, осмысленный и приносит пользу обществу. Необходимость для ученого доказывать важность своего общественного труда приводит к отчуждению научного труда от него самого. Все больше и больше научных работников вынуждены заниматься не тем, к чему лежит их душа, а тем, куда идет вложение денег, или участвовать в торговле научными товарами (идти в частные фирмы и заниматься продажей оборудования и т.д.). Невозможность немедленно использовать продукты научного труда при капитализме – это частный случай главного противоречия капитализма между общественным производством и частной формой присвоения. Научный пролетарий, человек-творец, вынужден или продавать свою рабочую силу дороже, нанимаясь к тому, кто владеет грантом, или идти в торговлю, или пытаться пробиться к месту под солнцем самому.

Об отчуждении научного труда свидетельствует растущее число психических расстройств среди научных работников: эмоционального выгорания, депрессии, трудоголизма. Недавнее исследование, проведенное в Бельгии, свидетельствует о том, что каждый второй аспирант испытывает психологический дискомфорт, а каждый третий рискует заболеть психическим заболеванием (например, депрессией) [4]. К этому приводит и то состояние, которое называется «подвешенным». Оно обусловлено именно нестабильным положением ученого, конкуренцией, рутиной, отчетностью. Ситуацией, когда академический работник работает по 12 часов в день и больше, по выходным и в праздники, никого не удивишь. Разумеется, зачастую сама специфика работы, например, длительный эксперимент, требует такого режима, однако далеко не каждый «хозяин» вам даст полноценно отдохнуть. Ночующий в лаборатории китайский аспирант – таков современный облик научного пролетария, двигателя прогресса.

Приведем несколько цитат научных работников, найденных в сети:

Доктор из-за рубежа, 40 лет:

«Я доводил себя, пытаясь закончить эту статью, потому что если не опубликую ее в хорошем журнале, они не включат меня в отчет об исследованиях, а не попав туда, я могу навсегда забыть о повышении, и останутся считанные дни до моего конца. Чисто преподавательский контракт, без исследований — вот что я получу! Чувствую, будто лезу в гору, цепляясь ногтями». [5]

Молодая исследовательница, Украина:

«Чтобы подать статью в иностранный журнал, нужно либо сделать эксперимент на европейском оборудовании, либо довольно прилично заплатить. Либо уже иметь иностранные публикации. Замкнутый круг. Вместо решения каких-то важных проблем мусолятся научные темы, которые: а) можно сделать как попало, используя весы и линейку, б) нравятся директору учреждения, в) помогут заработать деньги (но это уже совсем не наука, потому что работа спонсируется всякими крупными компаниями, которым надо подтвердить свои результаты и продать свой продукт).» [6]

Российский ученый, жалуется на загруженность и многозадачность:

«Стало быть - многозадачность. Это очень серьезный момент, и по сути разрушительный. Мне кажется, что человек не может сделать в единицу времени более некоего числа дел - причем именно единиц, в слабой зависимости от времязатратности каждого. Но если дела совершенно однотипны, рутинны, то они как бы сливаются в одно - как смена у станка на заводе. Там, конечно, можно страдать от монотонности, но никуда не денешься, работаешь часы и всё. Иное дело, когда у тебя тут эксперименты, рукописи, студенты - и плюс к тому еще вот постоянно надо подписывать какую-то хрень. И поэтому-то так бесят эти требования мудаков из ФАНО срочно составить новый план или отчет. С чего бы? Реально он займет минут 15... Вроде как можно бы легко приспособиться к умеренным формам бюрократического вредительства.»[7]

Молодой россиянин на стажировке в Оксфорде:

«Вот вам пример: сижу я за компьютером, смотрю спойлеры новых карт Магии. Отдыхаю головой. Жду, пока закончит крутиться центрифуга с образцами, которые я готовил весь день без перерыва на обед. На часах полдевятого вечера. Вдруг над моим правым (я отчётливо это запомнил) плечом появляется огромная башка Кима Насмита, видного биохимика и главы соседней лаборатории. Без каких-либо прелюдий и с нескрываемым презрением он выдаёт «When I was young, we didn’t have these… distractions. We worked (Когда я был молод, у нас не было этих... отвлечений. Мы работали, пер. ред.)».
Месяца через два эта моя безумная гонка кульминировала. Мне нужно было делать 24-часовые эксперименты. Каждый час мерять активность дьявольской фосфатазы, при этом подготовка образцов отнимала полчаса. То есть из суток, я 12 часов работал, 12 часов ждал. Когда я закончил один такой суточный эксперимент, было шесть утра. Я сомнабулически пошёл спать, проспал до десяти утра и вернулся в лабораторию к одиннадцати. Меня встретила записка от руководительницы с просьбой немедленно явиться к ней в кабинет. Там мне было доходчиво объяснено, что эксперимент или нет, но я должен быть на рабочем месте к девяти утра. Без опоздания.» [8]

Доходит и до того, что научного работника начальство принуждает даже к откровенным махинациям. Из разговора с аспиранткой престижного московского вуза К.:

«Наша руководительница велела нам подать заявку на грант. Но при этом недвусмысленно намекнула, что грантовые деньги, в случае их получения, будут распилены. Если мы их получим, но захотим тратить по-честному, согласно плану, то вся бумажная работа целиком ляжет на нас. Я написала свою заявку кое-как, хоть бы мы его не получили!»

Уже давно оформился глобальный рынок научной рабочей силы. Из зависимых стран капиталистической периферии текут в страны центра рабочие руки и мозги. По данным, взятым из журнала Forbes за 2013 год, 70% аспирантов в США составляют иностранцы [9]. Ведь для того, чтобы стать на вершину карьеры, нужно получить степень доктора философии (PhD, аналог отечественного «кандидата наук»), затем проработать какое-то время постдоком (примерный зарубежный аналог нашего научного сотрудника со степенью). Для этого необходимо закончить аспирантуру, причем в престижном университете (институте) развитой капстраны, так как на родине человек из периферии не всегда имеет возможность реализовать свой талант. Однако получение степени PhD вовсе не гарантирует научному работнику стабильного трудоустройства. Новоиспеченного постдока нанимают по временному контракту, если он справляется с вверенным ему проектом, продлевают контракт.

Научное сообщество можно сравнить со средневековым цехом на стадии его упадка: огромное число вечных подмастерьев, нещадно эксплуатируемых мастерами. Александро Альфонсо в своей статье «Чем академия напоминает наркокартель» [10] показывает, что рынок научных работников напоминает пирамиду с успешными людьми наверху, которые добились успеха в те времена, когда конкуренция была не столь высокой. При этом «аутсайдер» соглашается работать на частичной ставке и по временному контракту в надежде рано или поздно получить профессорскую должность. Поскольку от желающих получить тепленькое профессорское местечко отбоя нет, такая система работает весьма слаженно.

Продолжение следует...

Молодые научные сотрудники

источник

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Инновационное предпринимательство: как работает венчурная «лестница» / Сборник статей. — Москва: ОАО «Российская венчурная компания», «Бизнес-журнал», 2010. — 64 с.

2. https://data.oecd.org/rd/gross-domestic-spending-on-r-d.htm

3. Перевод статьи: http://commons.com.ua/ru/kommodifikatsiya-nauki/

4. Levecque, Katia & Anseel, Frederik & Beuckelaer, Alain & Van der Heyden, Johan & Gisle, Lydia. (2017). Work organization and mental health problems in PhD students. Research Policy.V. 46 (4)., P.: 868-879.

5. Цитата из статьи, перевод В. Фридмана: http://www.socialcompas.com/2014/02/14/prervat-molchanie-skr...

6. https://no-opinion-leaders.bit.ua/2017/04/rules-of-life-biol...

7. http://nibope.livejournal.com/1041997.html

8. https://vk.com/wall216528_4461?w=wall216528_4461

9. https://www.forbes.com/sites/stuartanderson/2013/07/15/inter...

10. Оригинал: https://alexandreafonso.me/2013/11/21/how-academia-resembles...

Перевод В. Фридмана, с комментариями: http://wolf-kitses.livejournal.com/392681.html

На минувших выходных в Москве прошла международная научная конференция «Сталин-140», организованная силами московского комитета РКРП-КПСС при поддержке ЦК РКРП-КПСС. За гипнотическими мантрами аббревиатур скрывается добротная работа конкретных людей, которые смогли собрать приличный состав участников для международного мероприятия по столь неудобной сегодня теме для буржуазной власти. На конференции присутствовали белорусские, бельгийские, китайские и южнокорейские товарищи с докладами о Сталине и положении дел в собственных странах. Из известных в левых кругах лиц в мероприятии участвовали Борис Юлин, Игорь Пыхалов, представители РКРП Александр Батов, Роман Осин, Илья Ферберов и др. Некоторые из приглашенных зарубежных товарищей не смогли попасть в Москву по объективным обстоятельствам.

Конференция проходила в два дня. В конце первого дня хозяева и гости возложили цветы на могилу И. В. Сталина на Красной Площади.

Списки списками, а что же по содержанию? Как непосредственный свидетель первого и второго дня конференции спешу сообщить, что мероприятие прошло на достаточно высоком научном уровне, если не считать одного казуса, но о нем ниже. Все доклады участников отличались своей спецификой и проработкой выбранной темы. А темы были такими: "Борьба за образ И.В. Сталина в общественном сознании»; «Вклад И.В. Сталина в развитие марксистской теории»; «Сталин как основоположник политэкономии социализма»; «Миф о смертной казни для детей»; «Ленинско-сталинские принципы пролетарской национальной демократии и их нарушение в послесталинский период развития советского общества, ставшее одной из причин разрушения Союза ССР».

Чтобы не пугать читателей, спешу предупредить, что перепечаткой докладов в этом коротком отчете заниматься не буду, лишь постараюсь осветить главные направления в выступлениях докладчиков. А полный вариант конференции зрители смогут посмотреть, надеюсь, в ближайшее время на Ютуб-канале РКРП. Коммунистам, наиболее упертым в изучении марксистской теории, опыта СССР и его обобщения, придется дождаться марта месяца, когда выйдет специальный выпуск журнала “Советский Союз”, где будут опубликованы все доклады, озвученные на конференции.

Итак, в первый день выступили:

Виктор Тюлькин, кандидат исторических наук, 1-й секретарь ЦК КПСС;
Александр Батов, Секретарь ЦК РКРП, 1-й Секретарь ЦК РОТ ФРОНТа;
Жеф Боссойт, Председатель Марксистской платформы (Бельгия);
Борис Юлин, историк и военный эксперт;
Илья Ферберов, руководитель Идеологической Комиссии ЦК РКРП-КПСС, член Политсовета ЦК РКРП-КПСС.

Виктор Тюлькин в своем выступлении посоветовал молодым коммунистам в дискуссиях с антисоветчиками поменьше оправдываться, т.к. хорошее в СССР при Сталине с лихвой перекрывает все ошибки и перегибы, а вранья можно напридумывать (и антисоветчики выдумывают до сих пор) целый воз. Еще один совет - не сваливать всю вину за развал СССР на конкретные личности или группу лиц (троцкисты, агенты ЦРУ). На трагедию конца XX века повлияла сумма факторов, которые переплелись между собой, а где-то и срослись.

Александр Батов в докладе проанализировал наиболее “популярные” направления антисталинской пропаганды в современной России. Первое, либеральное направление, которое утверждает, что Сталин - это Гитлер, кровавый тиран, убийца народов, людоед и дьявол с усами. Все, к чему прикасался Сталин, плохо, но так как он был сверхчеловек с гипнотическими возможностями, то держал все население под контролем, сам составлял расстрельные списки, сам подписывал, сам приводил приговор в исполнение. Такой идеалистический взгляд на тридцать лет советской истории, граничащий с сумасшествием, уже не воспринимается большинством населения, которое по версии Левада-Центра на 70% Сталина поддерживает.

Второе направление атак - буржуазно-патриотическое. Патриоты отрывают Сталина от Ленина, присваивают Сталину звание “лучшего менеджера” СССР или “красного монарха”, а самому СССР - звание “Красной Империи”. Патриоты берут отдельные факты сталинских времен (возвращение погон в Красную армию), не гнушаются выдумками и подлогами (полет святой иконы на самолете перед битвой за Москву, организованный лично Сталиным), а экономический строй при Сталине называют госкапитализмом. Сторонники подобной идеи - некоторая часть “элиты” и силовики.

Третье направление - это троцкизм. После хорошего Ленина пришел плохой Сталин и все развалил. В СССР наступил “термидор”, а верных ленинцев, которые еще могли спасти ситуацию, Сталин поставил к стенке. Как известно, выжил только один, самый правильный и пламенный революционер, родоначальник троцкизма - Троцкий, но рука кровавого палача дотянулась и до последнего верного ленинца. Троцкистами, по мнению Батова, зачастую становятся представители интеллигенции, которые просто напросто боятся свой народ, боятся слиться с “серой массой” после революции, оттого и оттягивают ее на неопределенное время.

Жев Боссойт из Бельгии познакомил присутствующих с историей создания книги его соратника Людо Мартенса “Другой взгляд на Сталина” (1994), а также рассказал как обстоят дела в компартии Бельгии. Сторонникам Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, по словам Боссойта, предстоят трудные идеологические сражения со своими оппонентами в партии. Идеи социал-демократов и реформистов все еще сильны в Европе, поэтому бельгийским коммунистам необходима поддержка дружественных партий, в том числе из России.

Теперь об обещанном казусе. Особняком в выступлениях участников стоит доклад историка Бориса Витальевича Юлина. Тема доклада: «Проблема последовательности смен общественно-экономических формаций». Перед выступлением Борис Витальевич предупредил меня, что вещать с трибуны он будет “антимарксизм”, на что ваш покорный слуга от души посмеялся и со своей стороны предупредил Бориса Витальевича, что в зале установлена видеокамера, а доклад будет опубликован. В ответ посмеялся уже Юлин. Но когда доклад был изложен гостям, в зале было не до смеха. За каких-то 15 минут историк Юлин отменил исторический материализм и одно из достижений классиков марксизма, которые вскрыли последовательную сменяемость общественно-экономических формаций у всех народов на Земле (первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую). Юлин назвал такую “пятичленку” несостоятельной, т.к. новый массив исторических фактов ее не подтверждает, и что еще в советские времена выходили работы с подобной идеей, он их просто озвучил, но “изобретателем велосипеда” себя не считает.

Ко всему прочему Борис Витальевич дважды громогласно сообщил, что борьбы классов не существует, т.к. борются между собой “не классы, а носители классового сознания”. Однако чей был этот “велосипед”, не сказал.

Ведущие и гости пытались как-то смягчить ситуацию, на мой взгляд, исторический промах Бориса Витальевича, указав историку, что тот перепутал некоторые определения марксизма и, видимо, поэтому в заявленной теме не разобрался до конца. Но переубедить Бориса Витальевича, как известно, может только сам Борис Витальевич, а настоящие товарищи могут лишь подкинуть… нет-нет, не то, о чем многие подумали… подкинуть железобетонных исторических аргументов, чтобы выправить, на мой взгляд, исторический промах историка. Как минимум необходимо дождаться видеовыступления Бориса Витальевича на конференции или его печатного доклада, чтобы говорить на эту тему по существу.

Замыкал когорту выступающих первого дня представитель РКРП-КПСС Илья Ферберов. В общем и целом доклад был посвящен диалектическому пониманию процессов в обществе. Естественно, не обошлось без критики. Первым досталось журналу “Прорыв” за метафизичность воззрений. По словам Ферберова, изучить марксизм-ленинизм полностью, а потом приступить к практике, как советует журнал, невозможно, т.к. марксизм-ленинизм живое учение, которое развивается вместе с практикой, а понять полностью можно только что-то застывшее, завершенное. Например, Сталин был настоящим диалектиком, применял марксизм-ленинизм к изменяющимся условиям и именно поэтому смог продвинуться так далеко в построении коммунизма. Что все наветы на Сталина, что он не строил коммунизм - пусты и безосновательны. Если рассматривать экономические и политические тенденции развития СССР при Сталине, то можно легко увидеть как слабели капиталистические тенденции и как укреплялись тенденции коммунистические (теряли свое значение деньги, вся собственность и производимый продукт постепенно становились общественными, были уничтожены антагонистические классы и все больше стирались границы между колхозным крестьянством и рабочим классом путем превращения первых в рабочих совхозов и т.п.).

Второй день:

Товарищи из Южной Кореи;
Леонид Школьников (Беларусь), секретарь ЦК КПСС, первый секретарь рескома БРО КПСС;
Товарищи из Китая;
Максим Глебов, историк, преподаватель-исследователь;
Андрей Михайлов, кандидат физико-математических наук, сотрудник НОЦ МИАН им. Стеклова, преподаватель МГУ, научный руководитель Молодежного университета современного социализма;
Игорь Пыхалов, историк и публицист, автор многочисленных книг по сталинской эпохе;
Роман Осин, член Идеологической Комиссии ЦК РКРП-КПСС, кандидат философских наук;
Дмитрий Кузьмин, член Идеологической Комиссии ЦК РКРП-КПСС, журналист и публицист.

Интересным и даже волнующим был доклад товарищей из Южной Кореи (имена не называются по просьбе гостей). В основном доклад свелся к будущей перспективе объединения двух Корей в одно федеративное государство. Спустя 70 лет после кровопролитной войны, навязанной корейскому народу американскими оккупантами, страна и народ снова могут стать единым целым, об этом ведутся переговоры между лидерами двух Корей. Однако при всех радужных перспективах душу коммуниста терзают смутные сомнения - является ли эта инициатива правильным выбором для КНДР и сможет ли Северная Корея и ее уклад повлиять на уклад Южной Кореи? Две системы и одно, пусть и федеративное, государство сегодня кажется утопичным творением. Не будем забывать, что за спиной капиталистов Южной Кореи стоят американские империалисты, а кто стоит за спиной Северной Кореи, чтобы поддержать социализм? Капиталистический Китай?

Леонид Школьников - гость из пока еще братской Белоруссии - в своем докладе сделал упор на национальный вопрос, который в Советском Союзе, хоть и был гениально решен в 20-х годах Лениным, но с того времени теоретически и практически слабо развивался. Годы шли сменялись руководители, а ленинская формула оставалась неизменной и как бы пригодной на все времена. Немудрено, что национальный вопрос стал одним из ключевых вопросов во время развала СССР. Взращенные в советских республиках национальные “элиты” растащили СССР на мелкие клочки и чуть было не растащили РСФСР. Теперь на постсоветском пространстве остался “рассеянным” советский народ, “советская нация”, которая не могла не сложиться за время совместного проживания на одной территории и в общем экономическом пространстве еще с царских времен, а затем и в СССР. Поэтому СССР должен быть обязательно восстановлен, так как налицо имеется “советская нация”. Коммунисты должны объединить революционную борьбу в республиках с национальной борьбой за освобождение советского народа - тогда мы победим.

Максим Глебов докладывал о сталинской политике по отношению к послевоенной Германии. Как известно, после Второй Мировой войны Германия была разделена “союзниками” на два государства: социалистическую ГДР и капиталистическую ФРГ. По словам историка, Сталин был готов “пожертвовать” социалистической ГДР, вывести оттуда войска и создать нейтральную объединенную Германию, однако наткнулся на противостояние подобным планам не только “союзников”, но и первого федерального канцлера ФРГ Конрада Аденауэра. Запад не без опаски смотрел на объединение Германии под эгидой СССР и боялся социалистических настроений. Массы объединенной Германии могли повести себя непредсказуемо, если оккупационные войска покинут ГДР и ФРГ. Политику Сталина по объединению Германии после его смерти продолжить хотел Л. П. Берия, но прожил немногим больше вождя. К XX Съезду сталинская идея окончательно улетучилась из головы коллективного руководства КПСС.

Как известно из истории, объединение Германии все-таки произошло в 1990 году, а лавры объединителя достались М. С. Горбачеву, к сожалению, социалистического к тому времени в ГДР и СССР оставалось немного.

Об индустриализации в СССР в свете современных показателей и расчетов гости конференции могли узнать из доклада кандидата физико-математических наук Андрея Михайлова. Его доклад, наверное, труднее всего передать в кратком обзоре, т.к. он изобилует точными цифрами, поэтому ограничимся лишь констатацией факта, что, каким бы научным способом мы бы не вели расчеты экономических показателей СССР, они до сих пор впечатляют, а для современной буржуазной России и вовсе кажутся недосягаемыми. РФ по многим показателям так и не добралась до уровня РСФСР 1989 года.

Историк Игорь Пыхалов предложил участникам конференции вместе с ним развеять миф о расстрелах несовершеннолетних детей при Сталине. Исходя из тех документов, что обнаружил в архивах Игорь Пыхалов, и следуя логике законов УК СССР, обвинение Сталина в расстреле малолетних преступников, беспризорных и просто невинных детей есть не что иное, как выдумка либералов. А единственный документ (секретное циркулярное письмо), на котором строится мифотворчество либералов, имеет в архиве машинописную копию хрущевских времен (1962 года) и никогда не упоминался во время судебных процессов 30-х. Конечно, предполагает Пыхалов, у системы могли быть ошибки, возможно, исключительные случаи (расстрел 16-18 летних преступников) могли иметь место во время так называемых “сталинских репрессий” (1937-1938 гг.), Игорь Васильевич называет их “ежовскими”. Но в общем и целом наказание несовершеннолетних преступников в сталинские времена было очень мягким, высшая мера исключена, поэтому при обычных обстоятельствах не могло возникнуть такого прецедента.

Завершить рассказ о втором дне конференции хотелось бы не в порядке выступлений, а отдавая должное зарубежным товарищам, которые смогли принять участие в конференции, и организаторам, которые обеспечили их приезд.

Выступление китайских товарищей сегодня имеет особое значение и не только потому, что Поднебесная сегодня является одним из флагманов мировой экономики. Как известно, в среде российских коммунистов не утихают споры о том, считать ли Китай социалистической страной или капиталистической? Представители левого крыла китайской компартии ответили на этот вопрос следующим образом: в Китае нет настоящего социализма, страной управляют партноменклатура наравне с предпринимателями, Китай сегодня встроен в мировой рынок, а марксистско-ленинская риторика правящей партии есть лишь обман китайского народа. В стране преследуются марксистские кружки, репрессируются активисты, силой подавляются рабочие забастовки. Подавляющее большинство молодых людей в Китае не были воспитаны как проводники социализма. Они воспитывались в любви к большой стране и выросли шовинистами.

В большинстве своем в последние годы, особенно при постепенном уходе государства от регулирования производства и экономики, положение трудящихся и молодежи ухудшилось. Поэтому в Китае наблюдается рост левых настроений, в том числе и в КПК. Но левое крыло партии представляет собой смесь течений (троцкизм, еврокоммунизм, маоизм, анархизм), которые не могут объединиться, т.к. все время натыкаются на фигуру Сталина.

Были во второй день и другие выступления докладчиков, но ваш покорный слуга их уже не застал, т.к. покинул конференцию в обеденный перерыв.

Еще одно обстоятельство необходимо учесть в этом кратком отчете, что он составлен по конспекту, который автор вел во время выступления участников. Некоторые зарубежные гости выступали через переводчика, а некоторые сами докладывали на не совсем хорошем русском языке. Но благодаря формату мероприятия и терпению организаторов многие непонятные вопросы уточнялись у докладчиков после их выступления, зарубежные гости опрашивались еще более подробно, в том числе и автором этих строк, поэтому кардинальных противоречий с докладами быть не может, а только неточности и не дословное цитирование.

Такие научные конференции действительно достойны посещения, доклады участников пристального изучения, обсуждения и, естественно, конструктивной критики. Спасибо РКРП-КПСС за мероприятие, которое в 140-летний юбилей И. В. Сталина приблизило нас к еще лучшему пониманию истории и действительности.

К. Поляков

источник

Одно старинное изречение гласит: благими намерениями вымощена дорога в ад. Перекладывая смысл изречения на социалистическое общество, можно констатировать, что благими намерениями вымощена дорога в капитализм. Что толку от благих намерений, если они остаются на словах или на бумаге и никак не воплощаются на практике? Толку - ноль. Есть, правда, и другая сторона “благих намерений”, когда они внедряются в практику с такими перекосами и перегибами, что лучше бы исполнители вовсе за дело не брались. А исправить навороченное порой бывает сложнее, чем начать задуманное с чистого листа.

В очередной статье газеты “Правда” №101 от 1951 года речь пойдет о формализме в работе партийных организаций. Несмотря на огромные успехи послевоенного восстановления и дальнейшего развития экономики СССР, в руководстве партии в центре и на местах копились замедляющие коммунистическое строительство проблемы. О подобных проблемах регулярно сигнализировала советская печать, в том числе и главная газета страны.

В заключении выводы редакции.

= = =

Формальный подход к проверке исполнения

Взгляните на любое постановление бюро и пленума ленинского райкома партии города Баку и в конце его вы увидите четко сформулированный пункт: контроль за исполнением настоящего решения положить на такой-то отдел. Посмотрите на планы работы инструкторов, скажем, промышленно-транспортного отдела райкома, и ваше внимание будет привлечено аккуратно записанным указанием: проверить выполнение такого-то решения в такой-то парторганизации. Почта на каждый день - проверка, проверка.

— Контроль — это главное в организационной работе, — подчеркивает в беседе секретарь райкома тов. Злобин, - и мы этому делу придаем большое значение…

И, кажется, что в этом партийном комитете работа организована по-деловому: решения выполняются в срок, недостатки, обнаруженные в ходе проверки исполнения, устраняются тут же принятыми мерами.

К сожалению, первое впечатление быстро рассеивается при знакомстве с положением дел на местах, в первичных парторганизациях. Оказывается, что постановления райкома часто не достигают цели, а проверка исполнения, о которой так пекутся в аппарате, сводится лишь к регистрации недостатков.

В начала июля прошлого года бюро райкома заслушало доклад секретаря парторганизации первого промысла треста “Лениннефть” “Об авангардной роли коммунистов”. В решении отмечалось, что коммунисты не возглавили борьбу за выполнение производственного плана, в результате чего промысел из месяца в месяц не выполняет государственных заданий. Секретарю партбюро было указано на недостатки в руководстве массово-политической работой и социалистическим соревнованием.

19 июня (через две недели) заведующей промыслом в присутствии секретаря парторганизации докладывал на заседании бюро райкома о ходе социалистического соревнования. Решение выглядело так же, как и предыдущее, с той лишь разницей, что теперь вначале было записано, что после первого решения бюро “промысел не только не вышел на уровень плана, но и недодал за эти дни десятки тонн нефти”. Причинами такого положения райком признал те же недостатки в организации социалистического соревнования и отсутствие должного контроля хозяйственной деятельности администрации со стороны партийного бюро. Предложив парторганизации устранить отмеченные недостатки, бюро райкома, как обычно, написало: “Контроль за исполнением настоящего решения возлагается на промышленно-транспортный отдел”.

Девятого августа снова стоял вопрос о первом промысле. На этот раз бюро райкома обсуждало ход выполнения двух ранее принятых постановлений. И точно так, как тремя неделями раньше, было записано: “Промысел не только не вышел на уровень плана, но и значительно ухудшил свою работу”.

Через полмесяца, 23 августа, и еще через месяц, 19 сентября, на бюро райкома вновь и вновь говорили, что на первом промысле не выполнен план и неудовлетворительно поставлена партийная работа… В конце сентября деятельность парторганизации первого промысла проверила специальная комиссия. В январе 1951 года опять была проверка. И каждый раз в справках на имя первого секретаря райкома записывалось то же самое, что отмечалось и раньше.

На промысле за последние месяцы сменено все руководство: и хозяйственное, и партийной (за три года заведующих промыслом менялись 6 раз). Но промысле все еще “не вышел на уровень плана”.

Каковы же все-таки причины? Почему столько решений райкома и столько проверок выполнения этих решений не помогли улучшить партийную и хозяйственную работу на первом промысле?

Дело в том, что у бюро слишком велика вера в силу постановлений: вынося их одно за другим и повторяя те же истины, бюро считает, что сделано все от него зависящее: решения приняты, контроль возложен на отдел, а остальное все пойдем само собой. Отдел в свою очередь проводил проверки, докладывал о результатах секретарям райкома и тоже считал свою миссию выполненной. А положение на промысле не улучшалось, да и не могло улучшиться при такой постановке дела. Проверки были поверхностные.

Скольжение по поверхности, разрыв проверки с организацией исполнения — вот чем характеризуется контроль этого райкома. Именно поэтому проверка и оказывалась бесплодной, что она не связывалась с практической работой.

Пример с первым промыслом далеко не единственный. В декабре бюро райкома обсуждало вопрос о подготовке и проведении партсобраний в партийной организации десятого промысла. Выявлено было, что собрания проводятся на низком идейно-политическом уровне, без критики и самокритики, ввиду чего они не выполняют своего назначения как школы большевистского воспитания коммунистов. На собраниях присутствует не более 65 процентов состава партийной организации. Бюро отметило, что недостатки эти присущи и многим другим партийным организациям, и решило провести в январе специальный семинар секретарей партийных организаций на тему, как готовиться и проводить партийной собрание.

Прошло три месяца. Отдел партийных, профсоюзных и комсомольских организаций райкома составил справку о том, как выполняется это решение. В ряде партийных организаций повторяются те же недостатки: к подготовке собраний привлекается узкий круг коммунистов, в прениях выступают “штатные” ораторы, посещаемость собраний не повысилась.

Бюро райкома не выполнило пункт решения, записанный в его собственный адрес. Семинар секретарей партийных организаций по подготовке и проведению партийных собраний не состоялся до сих пор.

Ничего не изменилось и в партийной организации 10-го промысла. Проведенные там после постановления бюро райкома три собрания почти ничем не отличаются от предыдущих. Решение райкома на собрании не обсуждалось.

Большевистская проверка исполнения предполагает борьбу с бюрократизмом.

В Ленинском райкоме эту истину забыли и в самое проверку венсли элементы бюрократизма. Вместо живого общения с секретарями первичных партийных организаций и коммунистами, проверки и организации исполнения постановлений на местах, где практически решается судьба партийных директив, руководители райкома тратят время на составление бумаг по поводу проверки и рассылают их в партийные организации.

Настоящей большевистской проверке сопутствует постоянный инструктаж исполнителей, помощь им в организации работы, принятие конкретных и действенных мер по устранению недочетов, выявленных проверкой. Контроль должен осуществляться сразу же вслед за вынесением постановления, а не по истечении срока, когда уже обнаруживается провал в работе, как это нередко случается в Ленинском райкоме.

Серьезным недостатком является то, что в райкоме проверкой занимаются, как правило, лишь инструкторы. К этой работе мало привлекается актива. Редки случаи, когда секретари райкома сами осуществляют глубокую проверку работы партийной организации по выполнению решений партии.

Ленинский район — одни из крупнейших нефтяных районов Баку. В минувшем году трест “Лениннефть” выполнил план добычи нефти главным образом за счет передовых промыслов. А в первом квартале этого года, передовых промыслов стало меньше, и трехмесячный план оказался невыполненным нефтяниками района, что явилось следствием ослабления организационного руководства. Бакинский горком партии почему-то проходит мимо этих недостатков в работе Ленинского райкома партии.

А. Навозов

(корр. “Правды”)

г. Баку

= = =

Выводы редакции:

Подобные критические статьи были регулярными гостями на страницах “Правды”, т.о. советских читателей не держали в дураках, как об этом сегодня аксиоматически заявляют либералы, а открыто информировали о проблемах. Газету “Правда” читали всей страной, и делали это не только простые граждане, но и ответственные руководители.

Так, пробежав глазами по нескольким номерам, заинтересованный читатель сам сможет отыскать рубрику ПО МАТЕРИАЛАМ «ПРАВДЫ», в которой публиковались продолжения тех или иных критических статей или реакция на них. Приведем несколько примеров:

«ОСТРОВИТЯНЕ» (№101, стр. 2)

“Министр машиностроения и приборостроения СССР тов. П. И. Паршин сообщил, что коллегия министерства на расширенном заседании с участием руководящих работников научно-исследовательских институтов обсудила опубликованный в «Правде» фельетон В. Реутова и М. Львова «Островитяне» и признала критику состояния технической информации в системе министерства правильной.
Коллегия приняла ряд мер, обеспечивающих устранение недостатков в этом деле в течение ближайшего времени. На лиц, виновных в ухудшении работы по технической информации, наложены взыскания”.

«УКРЕПЛЯТЬ И МНОЖИТЬ СВЯЗИ С МАССАМИ» (№102, стр. 3)

“В передовой статье «Правды» от 24 марта сего года, «Укреплять и множить связи с массами» указывалось, что Кузнецкий горком партии Пензенской области ослабил свои связи с массами, мало советуется с передовыми людьми производства, плохо использует растущую активность трудящихся.
Бюро горкома ВКП(б) обсудило передовую статью «Правды» и признало содержащуюся в ней критику совершенно правильной. Принято решение обсудить статью на пленуме горкома партии. Заведующим отделами горкома партии предложено разработать практические мероприятия, направленные на усиление связи с первичными партийными организациями, с рабочими предприятий и служащими советских учреждений”.

«ПРОТИВ СЕНСАЦИИ» (№105, стр. 3)

“Заметка под таким заголовком была напечатана в «Правде» 28 марта. Политотдел Оренбургской железной дороги сообщает, что в ней правильно указаны недостатки в работе редакции дорожной газеты «Большевистский сигнал».
Заметка “Против сенсаций” обсуждена на партийном собрании редакции газеты, а также на совещании работников политотдела дороги. Аппарат редакции укреплен рядом новых сотрудников. Политотдел принимает меры к улучшению работы газеты”.

Через пять номеров от опубликованной нами статьи в передовице “Правды” вышла обобщающая статья «СИСТЕМАТИЧЕСКИ ПРОВЕРЯТЬ ИСПОЛНЕНИЕ РЕШЕНИЙ» (№106, стр. 1), в которой еще раз на примерах разбирались недостатки партийной работы, бичевались бюрократизм и канцеляризм, давались советы по исправлению возникших на местах проблем. Естественно, что большинство проблем не были откровением ни для газеты “Правда”, ни для руководящих лиц страны. Еще в 1934 году на XVII Съезде ВКП(б) И. В. Сталин так характеризовал свое отношение к вопросам организационного руководства в партии:

“Правильная организация проверки исполнения имеет решающее значение в деле борьбы с бюрократизмом и канцелярщиной. Проводятся ли решения руководящих организаций или кладутся под сукно бюрократами и канцеляристами? Проводятся ли они правильно или извращаются? Работает ли аппарат честно и по-большевистски или вертится на холостом ходу, – обо всем этом можно узнать вовремя лишь в результате хорошо поставленной проверки исполнения. Хорошо поставленная проверка исполнения – это тот прожектор, который помогает освещать состояние работы аппарата в любое время и выводить на свет божий бюрократов и канцеляристов”.

И. В. Сталин, Отчетный доклад XVII Съезду партии, Сочинения, Том 13, с.372

Хочется предположить, что созванный в 1952 году XIX Съезд был вызван необходимостью жестко пресечь развитие нежелательных тенденций в партии. Но, как понимает читатель и, конечно, понимал И. В. Сталин, даже самое авторитетное постановление самого высокого органа власти останется всего лишь чернилами на бумаге, если нет сил претворить его в жизнь. Смерть вождя оборвала его планы, а оставшаяся без кормчего у руля СССР “сталинская команда” пошла по другому пути, который оказался тупиковым для социализма.

А. Романов, К. Поляков

источник

Сегодня в России появляется много вроде бы марксистских объединений, которые выставляют на просторах интернета для всеобщего обозрения свои манифесты, программы, цели и задачи. Одни пытаются оригинальничать и поместить на своей "витрине" все достижения "марксистской" мысли, другие не заморачиваются и копируют программу РСДРП начала прошлого века, где просто механически заменяют устаревшие слова и проблемы, как они их понимают, на современные. Однако ни первым, ни вторым не удалось приблизиться по глубине и пониманию момента к большевикам, а тем паче классикам марксизма в "Манифесте Коммунистической партии".

Давайте посмотрим, как обстоит дело с составлением подобных документов у зарубежных партий и движений, на современных примерах. Предлагаем вниманию наших читателей программу Коммунистической партии Испании (марксистско-ленинской) от 2014 года. Как говорится, найдите 10 отличий.

= = =

Коммунистическая партия Испании (Марксистско-Ленинская)

“Сегодня многие ревизионисты искажают историю, чтобы оправдать националистическую политику и встроить рабочих под зонтик им соответствующих национальных или региональных буржуазий. Для борьбы с этими тенденциями и ведения последовательной классовой борьбы Коммунистическая партия Испании (марксистско-ленинская) считает необходимым создать единую для всего государства коммунистическую организацию, способную объединить пролетариат в целом, не допустить, чтобы разные буржуазии тянули его на свою почву, противопоставляя трудящихся разных национальностей и регионов друг другу.»

Политическое направление, принятое на III (VIII) Конгрессе 2014 г.

Документы к конгрессу.

Политическая линия

ОБЩЕЕ РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА

Пункт 1. Развитие всякого человеческого общества обусловлено противоречиями между производительными силами и производственными отношениями, то есть классовой борьбой, как двигателем истории. Таким образом, капиталистическое общество возникает из феодального общества в то время, как производительные силы, выросшие в вышеупомянутом обществе, были уже несовместимы с феодальными производственными отношениями.

Но в капиталистическом обществе существует также противоречие между производительными силами и производственными отношениями: первые имеют общественный характер, тогда как капиталистические производственные отношения характеризуются частной собственностью на средства производства и частным присвоением общественного продукта. Это противоречие между производительными силами и производственными отношениями при капитализме, которое имеет тенденцию сдерживать развитие производительных сил, достигает своего наиболее острого выражения в последней фазе капиталистического общества, которая называется империализмом. Этот этап начался в конце XIX-начале XX в. Империализм - это высшая фаза капитализма.

Пункт 2. Капитализм достигает своей империалистической фазы, начиная с предыдущего этапа, который называется свободной конкуренцией. Переход от капитализма свободной конкуренции к империализму обусловлен появлением монополий. Эти монополии возникают в тот момент, когда крупные промышленные предприятия достигают размеров, которые больше не совместимы со свободной конкуренцией, а централизация и концентрация капитала также ограничиваются возможностями свободной конкуренции. Империализм, или монополистический капитализм, также характеризуется слиянием банковского капитала с промышленным и образованием, таким образом, финансового капитала, который централизует в своих руках всю экономическую и политическую власть.

Монополистический капитализм или империализм - это высшая фаза капитализма, в которой капитализм находится в упадке, поскольку производственные отношения превращаются в препятствие для развития производительных сил. На этом этапе капитализм изменяет формы применения своих общих законов, не меняя ни своей самой сути, ни своей природы.

Пункт 3. Монополистический капитализм или империализм с каждым разом все больше превращается в государственный монополистический капитализм в нашей литературе принято называть государственно-монополистический капитализм, характеризующийся тесной взаимосвязью между государственным аппаратом и капиталистическими монополиями и все более возрастающим использованием государственных ресурсов в целях финансирования монополий. Это слияние дает полное подчинение государства национальным и международным целям финансового капитала, который посредством государственного монополистического капитализма осуществляет контроль над производственными ресурсами и рынками на уровне, значительно превышающем тот уровень, которого могла достичь самая мощная частная(privado - не государственная) монополия.

Контроль над государственными финансами предоставляет финансовому капиталу - еще более снижая конкуренцию - неограниченные возможности господства, доводя эксплуатацию рабочего класса и трудящихся других секторов до высшей степени.

Еще одним аспектом государственного монополистического капитализма является растущая милитаризация экономики.

Пункт 4. Важным признаком империализма является вывоз капиталов и навязывание их ростовщическими кредитами. Экспорт капитала является непреодолимой необходимостью для империализма, поскольку монопольное положение горстки высокоразвитых капиталистических стран приводит к тому, что накопление капитала достигает огромных масштабов и таким образом образуется “избыток капитала”. Ленин так обобщил этот процесс:

"До тех пор, пока капитализм остается капитализмом, излишки капитала направлены не на повышение уровня жизни масс той или иной страны, поскольку это приведет к снижению прибыли для капиталистов, а на увеличение этих прибылей за счет их вывоза за границу, в слаборазвитые страны. Преимущества в них, как правило, высоки, поскольку там не так много капитала, низкие цены на землю, низкие зарплаты, дешевое сырье. Возможности экспорта капитала происходят из того, что ряд отсталых стран уже втянулись в механизм мирового капитализма... и в них предоставлены элементарные условия промышленного развития."(Империализм как высшая стадия капитализма).

Эта тенденция, которую мастерски определил Ленин, приобрела в последние десятилетия гигантский размах, чему способствует политика устранения барьеров на пути движения капитала и общей свободной торговли, которую мы называем глобализацией, что является лишь выражением той самой тенденции капитализма в его империалистической фазе, доведенной до самых крайних пределов.

Экспорт капитала и навязывание кредитов империалистическими странами дополняются экспортом по очень высоким ценам товаров этих же стран. Этот аспект связан с навязыванием займов, которые, как правило, влекут за собой не только очень высокие процентные ставки, но также унизительные и разрушительные условия в отношении закупок по высоким ценам товаров, поступающих из империалистических стран (в частности, продукции военного типа) или произведенных транснациональными корпорациями, связанными с ними.

Эти высокие процентные ставки по займам империализма бедным и зависимым государствам, находящимся под его властью, вызвали государственный долг этих стран и привели их к банкротству, а также к еще большему подчинению империализму.

Пункт 5. Таким образом, в условиях капиталистической экономики наблюдается крайне неравномерное экономическое развитие между горсткой стран, которые обогащаются за счет других, и подавляющим большинством стран, ресурсы которых разграблены до предела и которые находятся в непрерывном процессе обнищания. Это приводит к резкому сокращению социальной базы империализма в большинстве подчиненных им стран, в которых лишь незначительное меньшинство получает выгоду от эксплуатации своей собственной страны. Параллельное явление происходит в империалистических метрополиях, где растущая концентрация и централизация капитала влечет за собой постепенное сокращение господствующего класса до олигархической элиты капитала и финансов. Несмотря на то, что в эпоху расширения собственной экономики империализм расширяет свою социальную базу, предоставляя некоторые крохи определенным слоям пролетариата и народа за счет жестокой эксплуатации слаборазвитых или экономически беспомощных стран и подавляющего большинства собственного пролетариата, это общая тенденция в империалистическом обществе, приводящая к растущей изоляции (aislamiento - обособленности) империалистического господствующего класса и развитию широкого глобального движения, охватывающего международный рабочий класс и угнетенные народы и нации колоний и полуколоний против империализма и реакции каждой страны.

Пункт 6. Описанные выше тенденции империалистической экономики порождают политическую надстройку империализма и его сущностные черты. Империалистические страны стремятся также доминировать и угнетать другие страны на политическом уровне и всеми средствами укреплять и поддерживать это господство. Поэтому империализм по своей природе склонен к фашизму, шовинизму, милитаризму, расизму, отрицанию самых элементарных прав народов, самым кровожадным репрессиям и геноциду. Все империалистические державы практикуют такие методы в своих колониях, бывших колониях и метрополиях, когда, особенно во времена экономических и политических кризисов, они видят, что их власть и само существование находятся под угрозой.

Пункт 7. Возникновение империализма далеко не разрешает противоречия капитализма, а усугубляет их. Производственный процесс приобретает все более выраженный общественный характер, а средства производства, напротив, принадлежат меньшему числу крупных капиталистов. С другой стороны, монополия, расбалансируя спрос и предложение, усиливает характерную для капитализма тенденцию к перепроизводству и недостаточному потреблению, которые временно компенсируются ростом кредитования и созданием искусственно вызванного спроса. Это вызывает сокращение инвестиций в монополизированную отрасль производства и, следовательно, является тормозом для развития производства, уменьшает ранее созданные производственные мощности, создает массовую безработицу и усугубляет кризис. Появление монополии не разрешает кризиса и анархии капиталистического производства, а подчеркивает их и доводит до максимальной степени. Между этим периодом и социализмом нет никакой промежуточной исторической стадии.

Пункт 8. Между различными секторами монополистического капитала и между различными империалистическими странами не существует ни мира, ни гармонии, а существует лишь ожесточенная борьба за новые доли и без того монополизированных секторов и сфер влияния. Хотя различные империалистические страны и монополистические группы в разное время и по разным причинам достигают договоренностей и соглашений, они могут быть лишь временными, поскольку противоречия между ними являются антагонистическими и непримиримыми; в результате главным образом это приводит к конфликтам и даже открытым войнам таким, как I и II Мировые войны (1914-1918 и 1939-1945).

С другой стороны, мы не должны забывать, что межимпериалистические войны вызывают национально-освободительные войны, а также пролетарские революции.

Продолжение следует...

перевод Ю.Пыльцов

оригинал