За всю историю человеческому самолюбию было нанесено три удара. Первый пришелся на Галилея, который заявил, что Земля – не центр Вселенной и вращается вокруг Солнца. Второй – на Дарвина, посягнувшего на самого «царя природы», заявив, что он – вовсе не венец творения, а произошел от обезьян. Третий – на Фрейда, замахнувшегося и вовсе на самое святое – на «душу» человеческую, которую он назвал животной.
Мы – обезьяны
Джордано Бруно сожгли на костре, а труды Галилея после его отречения старались забыть, как страшный сон. Но пришли Торричелли, Борелли, Ньютон, Эйнштейн. Они продолжили дело Галилея, и сегодня уже никто не сомневается в их истинности. Даже церковь в 1822 году, наконец, официально признала, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Коперник написал свои первые работы в начале 1500-х годов. Не прошло и 300 лет.
Труды Дарвина называли кощунственными, а церковнослужители посчитали своим долгом распространять нелепые слухи о том, что великий ученый якобы отрекся от своего учения на смертном одре. Сегодня «кощунственная» теория эволюции считается окончательно доказанной. В течение ста лет экспериментов и исследований вероятность ошибочности теории постоянно снижалась. Сегодня она уже практически неотличима от нуля. Но если в истинности выводов астрофизиков не сомневается никто, то биологи до сих пор вынуждены вступать в дискуссии с богословами, политиками и шоу-менами, доказывая давно доказанное. Так, в современном, технологически продвинутом обществе не утихают споры о том, надо ли преподавать детям в российских школах основы креационизма наравне с теорией эволюции, поскольку это «несправедливо», и дети должны получать «альтернативные» знания о происхождении человека и животных. На эти, как и принято у креационистов и их сторонников, нелогичные доводы можно ответить лишь одним: почему бы в таком случае не преподавать детям теорию плоскоземельцев (сторонники идеи о том, что Земля плоская, существуют и сегодня!) или, скажем, основы алхимии?..
Фрейда не признают до сих пор. Но, как говорил сам «трагический Вотан сумерек буржуазной эпохи»: «Голос рассудка тих, но он будет повторять, пока его не услышат».
Впрочем, мало кто догадывается, но начало психоанализа с его «животным» в человеке положил, по сути, не кто иной, как Чарльз Дарвин, высказав на тот момент совершенно крамольную мысль о том, что разница между психическими функциями человека и высших животных является количественной, а не качественной. Иными словами, гениальный биолог хотел сказать, что от животных нас отличает не нечто особенное, присущее только человеку, а лишь то, что этого «особенного» у нас просто больше, чем у наших воистину младших братьев.
Очень многие до сих пор воспринимают факт того, что все мы произошли от обезьян, как нигилистический выпад и личное оскорбление. Спешим их обескуражить окончательно – мы вовсе не произошли от обезьян, мы и есть – обезьяны.
Умные животные
«Конечно, наука и сегодня не может похвастаться полной расшифровкой всех тайн человеческой психики, – пишет в своей книге «Эволюция человека: Обезьяны, нейроны и душа» известный российский биолог Александр Марков. – Нерешенных проблем еще много. Главная из них в том, что нейробиологи не могут пока даже теоретически себе представить, как из нейронов и синапсов может быть сделан воспринимающий субъект – «я». Но тенденция налицо: один за другим важнейшие аспекты человеческой личности, до самого последнего времени считавшиеся недосягаемыми для естественных наук (например, память, эмоции и даже мораль), уверенно переносятся в сферу материального, раскрывают свою физиологическую, клеточную, биохимическую природу и эволюционные корни. Одним словом, сегодня наука уже вплотную подобралась к «самому святому» в человеке, и некоторые эксперты опасаются, что это может привести к новому обострению конфликта религии и науки».
В этой связи, в первую очередь, стоит сказать о том, что исследования последних лет позволили ученым обнаружить, что многие – чуть ли не все – аспекты мышления и поведения, которые во все времена считались «чисто человеческими», есть также и у животных. Никакой непреодолимой пропасти между животным и человеком в сфере психики нет. Так что Дарвин, писавший о «количественном» характере различий между мышлением человека и животных, как в воду глядел – по крайней мере, во многом он точно был прав. Уже появились учебники, посвященные элементарному мышлению животных.
Для того чтобы понять, как формировались высшие психические функции, в том числе мышление, у человека, необходим сравнительный анализ тех же функций у животных. На что же способны наши природные собратья?
Эксперименты по изучению мышления животных начались еще сто лет назад – в 1913 году. Именно тогда основоположница зоопсихологии Надежда Ладыгина-Котс впервые обнаружила способность шимпанзе к обобщению и абстрагированию, то есть к ведущим операциям мышления. А в 1914 году начались опыты, в ходе которых основатель гештальт-психологии, немецкий и американский психолог Вольфганг Кёлер, впервые доказал способность шимпанзе экстренно решать задачи по добыванию приманки с помощью орудий.
Мыслить логически
Во все времена считалось, что среди прочего человек отличается от животных умением строить свое мышление на причинных, а не ассоциативных связях. Это означает, что из множества совпадений человек может выделить истинную причину того или иного события. Именно эту преграду философы и психологи называли главным барьером, отделяющим животный разум от человеческого.
В последние годы этологам удалось доказать, что барьер этот не так непреодолим, как кажется. Эксперименты показали, что не только высшие животные, такие как обезьяны, но и живые существа с менее развитым интеллектом, способны выявлять причинно-следственные связи. Одно из таких исследований было проведено в 2006 году на крысах. В вышеупомянутой книге о нем рассказывает Александр Марков. Сначала в комнате, где находились крысы, включали свет, затем раздавался гудок. Следующим этапом обучения была немного измененная ситуация: в комнате включали свет, после чего в кормушке появлялась крысиная награда – сахарный сироп. То есть экспериментаторы создали ситуацию, которую при умении разбираться в причинно-следственных связях, крысам было бы разумно толковать следующим образом: «Свет – причина звука, и он же – причина пищи».
Если у крыс нет способности к различию причины и следствия, то у них может сформироваться только ассоциативная связь света со звуком и пищи со светом. Возможна и третья ассоциация – пищи со звуком. И после того, как раздавался гудок, крысы действительно искали в кормушке сироп. Но это ни о чем еще не говорит: крысы в этом случае могут как понимать причины появления награды, так и просто сформировать ассоциативные связи.
Впрочем, хитрые ученые задачу усложнили. Они предоставили крысам возможность самим регулировать появление звука, установив в клетке специальный звуковой рычаг. И что же? Если крыса сама нажимала на рычаг, то не бежала к кормушке, проверить появился ли ее любимый сиропчик. Если звук раздавался без ее вмешательства – крыса тут же бежала к кормушке.
«Вывод напрашивается сам собой, – пишет Александр Марков. – Если бы работала простая ассоциативная связь «звук-свет-пища», то крысе было бы все равно, по какой причине раздавался звук. Звук просто наводил бы ее на мысль о свете, а свет связан с пищей, и крыса шла бы к кормушке искать сироп. Но она оказалась в состоянии понять, что звук, который она сама вызвала с помощью рычага, не приведет к появлению сиропа. Потому что причиной награды является свет, а света не было».
На тех же крысах ученые провели и второй, более полный эксперимент, в ходе которого у животных изначально тренировалось восприятие модели причинной связи «звук – причина света, свет – причина пищи». Как видим, в этом случае логично выкинуть из цепочки бесполезный свет, и оставить звук – истинную причину появления сиропа. К радости экспериментаторов, крысы так и сделали – они тыкались мордочкой в кормушку и в случае, если нажимали на звуковой рычаг сами, и если звук раздавался без их участия. То есть крысы поняли, что звук и есть причина появления пищи, и стали пытаться «вызывать» пищу самостоятельно.
«Такую модель принятия решений, как считают исследователи, нельзя интерпретировать с позиций ассоциативного мышления. Это не ассоциации, а настоящая логика», – пишет Марков. Кстати, зачатки логики были обнаружены даже у рыб.
Сопереживать ближнему
Способность к сопереживанию (эмпатии) тоже всегда считалась исключительно человеческим качеством. И этот стереотип удалось разрушить ученым. То, что сопереживать ближнему способны высшие приматы, уже давно признано большинством исследователей, но есть данные, что те же качества проявляют и другие млекопитающие, а еще птицы (например, курицы).
Об этом, к примеру, свидетельствуют, эксперименты, проведенные сотрудниками психологического факультета и Центра исследований боли Университета Макгилла (Канада) в 2006 году.
Они мучили мышей тремя разными способами, вводя несчастным животным инъекции уксусной кислоты, формалина, а также обжигая их лапки о тепловой луч (все три вида «мучений» не представляли угрозу жизни и здоровью мышей, и вызывали умеренный болевой синдром). Животные страдали не зря. Выяснилось, что мыши сильнее реагируют на собственную боль, если видят, что их сосед тоже мучается. Интересно, что этот эффект наблюдался только в том случае, если мыши были знакомы друг с другом, то есть находились в одной клетке не меньше двух недель. Ученым удалось доказать, что частота подергиваний от боли и вылизываний уколотого места связана не с подражанием, а именно с эмпатией, сопереживанием своим сородичам.
Понимать чужие поступки
В ходе экспериментов, проведенных в начале 2000-х годов, выяснилось, что у 14-месячных детей есть способность к понимаю чужих поступков. Чтобы проверить наличие той же способности у высших приматов, в 2007 году американские этологи провели эксперименты с тремя видами обезьян – макакой резусом, тамарином и шимпанзе. (обо всех экспериментах, а также подробнее об этой теме вообще читайте в книге Александра Маркова «Эволюция человека: обезьяны, нейроны и душа»).
Было обнаружено, что все три вида приматов совершенно четко отличают «случайные» жесты экспериментатора от «целенаправленных». Интересно, что все обезьяны, которые участвовали в эксперименте, оказались способны анализировать чужие поступки, в том числе нестандартные. Они справлялись с этой задачей не хуже 14-месячных детей.
Как полагают ученые, обезьяны Нового Света (в том числе и тамарин) отделились от обезьян Старого Света (наших предков) примерно 40 млн лет назад. Поэтому авторы исследования сделали вывод, что понимание мотивов чужих поступков сформировалось у приматов уже очень давно. Вероятно, это качество появилось в связи с общественным образом жизни приматов: не понимая поведения другого в таком тесном коллективе, как обезьяний, выжить очень непросто.
Пользоваться орудиями
Хищные млекопитающие тоже весьма умны. В одном из австралийских НИИ камера наблюдения зафиксировала, как дикие собаки динго целенаправленно пододвинули стол, находящийся в вольере, для того, чтобы встать на него и добраться до приманки. Такие способности иногда проявляют и обычные домашние собаки. Тем не менее, хищники все же уступают в интеллекте высшим и даже низшим обезьянам, что ясно и из строения их мозга. Недавно были также получены данные и по слонам, которые тоже способны передвигать различные предметы для того, чтобы достать корм. И это тоже понятно, учитывая сложность и размер мозга слона (подчеркнем, что размер мозга любого существа должен быть соотнесен с размером его тела; мозг слона – большой для габаритов этого животного, а вот по человеческим меркам он очень невелик).
С млекопитающими более-менее понятно, но как дело обстоит у птиц, например, у ворон, которые традиционно считаются очень умными животными. Подчеркнем, что мозг птиц очень отличается от мозга млекопитающих: в нем нет характерных извилин, отличается он и по форме, и по внутренней структуре. Отмечено достаточно большое количество случаев спонтанного использования орудий и даже их изготовления у птиц и в неволе, и в природных условиях. Так, новокаледонская ворона, так же как и галапагосский вьюрок, в природе используют четыре вида орудий собственного изготовления (в том числе своеобразные крючки из сломанных ими же веточек) для того, чтобы достать из-под коры насекомых.
В 2002 году произошла безумная сенсация в мире зоологии – постоянно включенный видеорегистратор зафиксировал, как ничему специально не обученные новокаледонские вороны (в неволе) сами множество раз изготовляли крючок из изначально прямого куска проволоки и с помощью него доставали им труднодоступную приманку. Важно подчеркнуть, что в природе ворона отламывает уже «готовые» крючки-веточки, в данном случае же ворона изготавливала крючки сама из материала, который не встречается в дикой природе. Поэтому авторы исследования, основанного на этих кадрах, пишут, что у новокаледонских ворон перед изготовлением орудия, похоже, уже есть мысленный его образ.
Интересно, что та же задача (изготовление крючка из прямого куска проволоки для извлечения приманки) затем была предложена грачам – птицам, которые практически не замечены в орудийной деятельности, поэтому никакой наследственной предрасположенности к этому не имеют. И, тем не менее, при предъявлении грачу проволоки – он точно так же изготовил из нее крючок (хотя и совершенно другим способом, чем это сделала ворона) и достал приманку.
Так что, использование и даже изготовление орудий характерно не только для нескольких видов млекопитающих – не приматов, но и для птиц с высоким уровнем развития мозга. Высокое разнообразие видов, способных на это, по словам известного российского биолога Зои Зориной, говорит о том, что в использовании и изготовлении орудий играет роль именно развитый мозг, а не частные, отдельно взятые случаи.
Но, конечно, самые талантливые из животных орудийных дел мастера – это приматы. Многие обезьяны способны разбивать камнями орехи, раковины, птичьи яйца, вытирать листьями грязные фрукты, пользоваться жеваными листьями как губками для того, чтобы достать воду из труднодоступных мест, бросать камни во «врагов» и т. д.
Помогать ближнему
Эксперименты показали также, что многие животные (например, общественные насекомые) способны на бескорыстную помощь близким родственникам, а иногда и неродным особям (хотя последнее встречается крайне редко). До недавнего времени считалось, что все это тоже свойство лишь человеческой натуры. Но в том же 2006 году ученые из Института эволюционной антропологии им. Макса Планка (Лейпциг) поставили ряд экспериментов, которые показали, что не только маленькие дети, но и молодые шимпанзе охотно помогают человеку и делают это абсолютно бескорыстно. Сотрудники того же института в течение почти 30 лет наблюдали группы лесных шимпанзе в их естественных условиях – в национальном парке Берега Слоновой Кости, и пришли к выводу, что шимпанзе довольно часто берут на воспитание приемных детенышей. Такой поступок, как известно, весьма «дорогостоящий» даже для людей, что уж говорить про дикую природу. Приемный родитель должен кормить малыша, таскать его на себе, защищать от опасностей, часто рискуя при этом собственной жизнью. За 27 лет специалисты зафиксировали 36 детенышей-сирот (у которых по тем или иным причинам умерла мать, которая была их единственной защитой и кормилицей). Из них были усыновлены 18, 10 из которых выжило. Приемными становились как девочки-шимпанзе, так и мальчики. Интересно, что среди приемных родителей были не только самки, но и самцы. Такое странное для выживания поведение ученые связывают с условиями жизни всей популяции. Чем опаснее среда, в которой живет та или иная группа шимпанзе, тем чаще наблюдаются случаи усыновления. Так что, забота о сиротах выгодна, вероятно, для выживаемости всей группы. Естественно, это не отменяет самого факта проявления бескорыстного альтруизма.
Многие животные также способны строить планы на будущее и критически оценивать себя и свои способности. Это тоже те качества, которые во все времена приписывались исключительно человеку.
Странные обезьяны
Довольно интересным представляется то, что в неволе обезьяны быстро осваивают очень разные, в том числе и весьма сложные виды орудийной деятельности. Однако в природе этого никогда не наблюдается. Еще более удивительная странность заключается в невероятно широком разнообразии индивидуальных различий в инструментальных способностях представителей одного и того же вида. «Похоже, в природных популяциях «технические гении» мирно сожительствуют с «непроходимыми техническими тупицами», причем едва ли кто-то из них чувствует разницу... Знаменитые обезьяньи «гении», такие как шимпанзе Уошо, горилла Коко или бонобо Канзи, – это именно гении, а вовсе не типичные представители своих видов. Даже одно и то же животное может то показывать чудеса изобретательности, то проявлять необъяснимую тупость (к примеру, пытаться разбить орех вареной картофелиной)», – пишет Александр Марков.
По его мнению, интеллект, по-видимому, не является критичным для выживания большинства животных, он – «некий эпифеномен, побочный эффект более важных для их жизни характеристик мозговой деятельности». Иначе в природных популяциях животных не было бы такого чрезвычайного размаха изменчивости по этому признаку. «Хотя, с другой стороны, разве у людей иначе?»,- задается вопросом Марков.
Обезьяны-девочки в неволе предпочитают играть в кукол и плюшевых зверей, а мальчики предпочитают «мужские» игрушки. Считается, что отчасти это обусловлено социальным научением, отчасти – врожденными склонностями. Не так давно, впрочем, было обнаружено, что девочки-шимпанзе играют в «кукол» и в дикой природе. Куклами им служат разнообразные деревяшки.
Антрополог Дуайт Рид из Калифорнийского университета (Лос-Анджелес), как и многие другие ученые, полагает, что интеллектуальные способности особенно сильно зависят от объема кратковременной рабочей памяти (ОКРП). В вашей КРП сейчас находятся последние несколько слов этого текста, которые вы можете повторить с закрытыми глазами, не задумываясь и без запинки. Множество экспериментов показало, что ОКРП человека равен примерно 7, тогда как у наших ближайших родственников, шимпанзе и бонобо, ОКРП равен примерно 3. То есть они способны оперировать одновременно максимум только двумя-тремя понятиями, пользоваться только двумя-тремя орудиями одновременно. Так, за всю историю научных наблюдений даже самые гениальные и знаменитые из обезьян – шимпанзе Ним Чимпски и бонобо Канзи, которые овладели речью – освоили специально разработанную для них систему знаков-слов. Несмотря на это величайшее достижение, обе обезьяны на всю жизнь остались приверженцами очень односложных предложений, состоящих, как правило, из одного слова – например, «дай», гораздо реже – из двух, например, «дай банан», и уж совсем редко из трех. Из четырех и более слов (исключая повторяющиеся) гении обезьяньего мира предложения не составляли никогда.
Несмотря ни на что, единого критерия умственных способностей, которые были бы общими для всех животных, нет. Нельзя определить, кто умнее: дельфины, обезьяны или попугаи. Одни животные справляются с одним типом задач лучше, с другим – хуже. Мы тоже не являемся исключением. Сойки или белки, припасающие запасы в тайниках, способны запомнить куда больше точек на местности, чем мы.
Обезьяны, даже самые гениальные, склонны действовать автоматически, долго не размышляя, повинуясь наученным, отлаженным действиям. Чаще всего они начинают думать – и тогда становится ясно, что они способны на большее – когда попадают в нестандартную ситуацию, непривычные условия среды и т. д.
Помимо всего остального, ОКРП должен повышать новаторско-изобретательский потенциал. Поэтому автор книги «Эволюция человека: обезьяны, нейроны и душа» высказывает также предположение – возможно, грань между человеческим и нечеловеческим мышлением заключается в том, что мы в меньшей степени подвержены стереотипам и догмам, не зацикливаемся на одном и том же решении задачи или объяснении явления, мы чуть чаще «включаем мозги»? Этой способностью, увы, как можно догадаться даже из начала статьи, каждый из нас наделен в разной степени.
