Этот князь своими действиями фактически обозначил временную границу между эпохой единого Древнерусского государства и затяжным периодом феодальной раздробленности. Он в одиночку сумел противостоять триумвирату Ярославичей, которые до поры до времени выступали в качестве единой грозной силы на Руси. Его амбиции ставили Полоцк в один ряд с Киевом и Новгородом.
Он стал единственным представителем на Киевском престоле боковой полоцкой ветви Рюриковичей, потерявшей надежду когда-либо возглавить Русь после опалы князя Владимира на ее родоначальника, сына Рогнеды — Изяслава Полоцкого.
История этого противостояния началась еще в далеком 978 году, когда князь Владимир с огромной новгородской ратью и храбрыми скандинавскими наёмниками сплавлялся по рекам на юг, к Киеву, дабы силой отнять престол у старшего брата Ярополка.
В то время на Руси династия Рюриковичей ещё не была единственной. Во многих городах правили династии местного славянского происхождения или другие приглашенные варяги. Случай Рюрика отнюдь не был уникальным. Кстати, сам Владимир являлся сыном Малуши — дочери древлянского князя Мала, вероятно славянского происхождения. Её брат Добрыня был славным соратником и опытным советником во всех делах Владимира.
Подобная автономная династия к тому времени сидела и в Полоцке. Её последний представитель князь Рогволд обладал некоторой самостоятельностью внутри своего княжества, но признавал верховную власть Киевского князя. Историки до сих пор спорят о национальной принадлежности династии Рогволда.
С одной стороны, это имя может быть неправильной интерпретацией скандинавского имени Рёгнвальд, но с другой, оно сильно смахивает на славянские составные имена, где «рог» подразумевает власть, а «волд» — владеть.
Рогволд, князь Полоцкий.
Поскольку на тот момент Киевский стол занимал противник Владимира, тот решил по пути ликвидировать возможную угрозу восстания в будущем и государство централизовать, дабы потом в учебниках по истории хвалили.
Всякому вероломному поступку нужен повод, хотя бы незначительный. В данном случае Владимир перевоплотился в Данилу Козловского и решил сделать предложение руки и сердца Рогнеде — любимой дочери князя Рогволда. На самом деле до принятия хритианства Владимир одной пилящей жене предпочитал огромный гарем безропотных рабынь. Да и после крещения тоже.
Сваты Владимира Святославича у Рогволода (слева); Рогволод беседует с Рогнедой (справа).
В общем, ултимативный тон предложения, голодные до крови и наживы варяжские рати под стенами Полоцка и перспектива провести будущие годы под всем и вся русского кинематогрофа в числе одной из нескольких сотен наложниц не способствовали романтической атмосфере в отношениях будущего киевского князя и полоцкой княжны.
Так, Рогнеда в ответ на наглое предложение решила не просто опозорить сурового покровителя варягов, но и публично унизить его. Без использования нецензурной лексики, прошу заметить. «Не хочу за робичича, но Ярополка хочу».
Эта фраза юной княжны стала смертным приговором Полоцку и всей его династии. Предпочтение кавайному Козловоскому сына маминой подруги Ярополка не могло остаться безнаказанным. Поэтому город быстро взяли, а Рогнеду Владимир изнасиловал на глазах у ее родителей, которых вслед за тем умертвили.
Такую дипломатичную схему взаимоотношений придумал дядя Владимира Добрыня. Слова полоцкой княжны оскорбили его не меньше князя, ведь мать Владимира был его родной сестрой и представительницей древлянского княжеского рода. Она попала в плен и стала рабыней после fireshow, устроенным княгиней Ольгой в Искоростене. В Киеве при дворе Святослава она работала ключницей и еще кое-кем.
Так на свет и повился Владимир — одновременно бастард и представитель сразу двух княжеских династий — скандинавской и славянской.
Как мне кажется, можно смело делать выводы о том, что отношения Владимира и Рогнеды не задались с самого начала. Я думаю, главной причиной была несовместимость их знаков зодиака. Счастливой семейной жизни не получилось, но дети и от изнасилований бывают.
Так, уже в 979 году на свет появился их старший сын Изяслав. Через год Рогнеда родила Ярослава, затем Мстислава. Ничего так, продуктивно. Прошу обратить внимание на порядок рождения детей. Это нам понадобится в дальнейшем ходе рассказа.
Через несколько лет Рогнеда совершила покушение на Владимира. Пронеся в спальню нож, она пыталась его зарезать.
Попытка жены Владимира Святославича Киевского Гориславы-Рогнеды, дочери князя Рогволода Полоцкого, убить мужа. Конец XV века.
Святой князь без колебаний готов был умертвить наглую княжну, если бы в комнате неожиданно не появился десятилетний Изяслав. Оказывается, у Владимира была совесть. В 988 году он крестил старшего сына и отправил вместе с матерью на землю предков — в разорённый Полоцк.
Так появилась опальная ветвь Изяславичей.
Князь Изяслав жил быстро, умер молодым, ничем себя не проявив. Он оставил после себя двух сыновей — Всеслава и Брячислава. Те по очереди поправили в Полоцке, постепенно восстанавливая княжество от последствий сватовства своего деда и оставаясь в стороне от тёрок детей Владимира за престол.
Но вот в 1044 году на полоцкий престол всходит самый загадочный князь времен феодальной раздробленности на Руси, которому собственно и посвящен этот образован. И имя ему — Всеслав Брячиславич по прозвищу Чародей.
Всеслав Брячиславич (Радзивилловская летопись)
Трэш в жизни этого князя начался с первых минут его жизни. Он тот самый парень из поговорки, что родился в рубашке. То есть плацента не до конца отошла. Поскольку древние русичи были мало осведомлены в женской физиологии, сей факт они могли трактовать не иначе как признак волхвования матери перед родами.
Волхвы по вызову, которыми и после крещения пестрила земля Русская, ответили, что это даже хорошо и переживать не стоит. Пусть ходит с куском плаценты до конца своих дней, ибо та обладает магической силой.
Княжич так и сделал, для пафоса прикрыв ее загадочной повязкой, вызывавшей страх и уважение подданных. Свое имя он по старой славянской традиции получил в честь покойного предка, дяди Всеслава. По смерти отца Брячислава, тоже ничем себя не проявившим, он в 1044 году берет бразды правления Полоцким княжеством в свои руки.
Следует обратить внимание, что во все остальные русские княжества к тому времени посажены дети Ярослава Мудрого и шведской принцессы Ингегерд или княжеские наместники. Полоцкий стол оставался единственной автономией в составе Древнерусского государства. Это привело к тому, что многие недовольные правлением Ярослава и насильной христианизацией стекались именно в это княжество и присягали на верность Полоцкой династии.
Молодой князь Всеслав понимал, что в одиночку ему не совладать с мудрым и вероломным Ярославом, поддерживаемым и уважаемым оравой преданных детей, женатых на принцессах из европейских держав. Поэтому до поры до времени решил не выходить из княжества, не совершать ошибку, а прокачивать магические скиллы и копить ману.
День 20 февраля 1054 года стал переломным для истории Руси. Почил в бозе князь Ярослав, державший в узде Русские земли без малого 35 лет.
Князь Ярослав дает последний наказ сыновьям.
При нем славянские и финно-угорские племена окончательно сплавились в единый древнерусский этнос, Русь вступила в европейскую семью народов, освободилась на время от извечной угрозы из степи после разгрома печенегов под Киевом в 1036 году.
Христианство проникло в каждый дом и смешалось с древними языческими традициями и верованиями, образовав легендарное двоеверие.
Далее Русь ожидал постепенный распад на отдельные государства, стремительный рост городов и развитие культуры, нескончаемые княжеские междоусобицы и приход гораздо более страшных степняков — вначале половцев, а затем татаро-монгольских орд Бату-хана.
Пока все спокойно. Три старших сына Ярослава согласно его завещанию поклялись совместно управлять страной, разделенной отцом на уделы — старший Изяслав получил Киев, Новгород и все правобережье Днепра, так что его владения были гораздо больше даже вместе взятых Черниговского княжества Святослава и Переяславской земли Всеволода. Это мудрое решение было принято Ярославом перед смертью, чтобы утвердить главенство старшего сына Изяслава в триумвирате над Русью и династией Рюриковичей.
Всеслав так не считал, ибо согласно лествичному праву, действовавшему тогда на Руси, престол должен был достаться ему, как внуку старшего сына князя Владимира, а не детям младшего сына Ярослава.
Впрочем, лествичное право можно было трактовать как угодно. Пока что Всеслав решил затаиться и заняться своим княжеством, изобразив лояльность новой киевской власти. Он даже ходил с ними в поход на племена торков в 1060 году, где проявил недюжую храбрость и заслужил нехилый авторитет не только у своих дружинников, но и у киевских.
В первой половине 1060-ых годов Всеслав начинает готовиться к открытому противостоянию с Ярославичами. Он подчиняет многие литовские племена, а также поддерживает языческие волнения в землях ободритов и в Швеции, так как ему необходимо было отвлечь сильнейших скандинавских союзников Ярославичей, ведь они являлись детьми шведской принцессы Ингегерд.
На восточном направлении Всеслав пытается взять под свой контроль верхнее Поднепровье, чтобы нарушить связь между Новгородом и Киевом. Этот план оказывается провален, но на южных рубежах княжества появляется мощная крепость Менск, гарнизон которой был готов закидать картошкой любого подошедшего со стороны Киева.
Свои претензии на главенство над Русью Всеслав выразил указом о начале строительства Софийского собора в Полоцке, чем как бы бросил вызов двум столицам — Киеву и Новгороду.
Полоцкая София. Реконструкция первого храма.
В 1065 году Всеслав Чародей официально объявляет войну триумвирату и вторгается в северные владения Изяслава. Осада Пскова в 1066 году проваливается, однако всего через год войска Всеслава неожиданно для всех берут Новгород, где тогда сидит старший сын Изяслава Мстислав.
Не иначе как вмешательством темных сил объяснить столь крупную победу над численно превосходившим противником современники не могли. В Новгороде Всеслав развернул кипучую деятельность: дома пожог, жителей в рабство угнал, но самое главное — снял колокола с местного Собора Святой Софии с целью вывезти их в свою столицу и там звенеть в свою славу.
Ярославичи быстро кооперируются и отвечают Всеславу захватом недавно основанного Менска, где вырезают все население, которое к тому времени вероятно состояло исключительно из гарнизона вновь основанной крепости.
И тут внезапно Всеслав со своей армией в считанные дни оказывается на юге страны и берет городок Новогрудок под Киевом. Очевидно, что он не мог преодолеть такое огромное расстояние по зимнему морозу в человеческом обличии.
Всеслав Брячиславич вместе с двумя сыновьями переправляется в лодке через Днепр в 1067 году
3 марта 1067 года после долгого стояния двух армий в снегу по колено на лютом морозе происходит битва на реке Немиге. Мана у нашего героя кончилась, так что коалиция Ярославичей разромила воинство Всеслава. Но Чародей успел кастовать заклинание исчезновения и телепортировался в родной Полоцк.
Впрочем, братья вскоре пригласили его на мирные переговоры о разделе земли Русской, но вместо этого вероломно пленили, увезли в Киев и заключили в поруб. Не стоит думать, что Всеслав так просто купился на дешевый трюк. Все это было частью эпичной многоходовочки с участием языческих сил.
Всего через полтора года на восточные рубежи Руси с новой силой обрушиваются половцы — кочевые племена тюркского происхождения, пришедшие в Дикую Степь на место печенегов в середине XI века. Вообще-то, вероломное пленение родственника явилось своеобразной точкой невозврата в отношениях Ярославичей. После этого бесчестного акта по отношению к другому Рюриковичу они утратили друг к другу былое доверие, что привело к несогласованности действий трех дружин и поражению на реке Альте от половецкого хана Шарукана в 1068 году.
Битва на реке Альте 1068 года
Князь Изяслав бежал в Киев, где местные жители собрались на Вече и потребовали выдать им оружие и возглавить их в борьбе против половцев. Изяслав знал, что нашествие ослабит княжества его братьев, располагающиеся на восточной окраине, поэтому решил отсиживаться за крепкими стенами Киева на правом берегу Днепра. Не вышло. Киевляне подняли бунт и выгнали его из города.
За неимением на месте другого Рюриковича из поруба был освобожден Всеслав и провозглашен Киевским князем. Святослав и Всеволод пока что были заняты противостоянием с половцами, а Изяслав бежал в Польшу к своему племяннику со стороны жены (польской принцессы) Болеславу II Храброму собирать интервентов для восстановления своей власти.
Киевляне освобождают из поруба Всеслава.
Так Всеслав Чародей стал единственным представителем полоцкой ветви на Киевском столе. Его правление продлилось всего семь месяцев, наполненных активной деятельностью: он стал сажать в другие города своих детей и наместников, чинить суд и расправу над врагами, освобождать из тюрем своих друзей. При нем были разрешены многие языческие обряды, хотя христианство сохраняло своей превелигированный статус.
Всеслав Брячиславич, представитель сразу трех династей: Рюриковичей, Маловичей и Рогволдовичей, две их которых вероятно были славянскими. Он выразил собой то особое видение мира, сложившееся у древнерусского этноса ко второй половине XI века, получившее впоследствии имя двоеверия.
Всеслав признавал главенство церкви, вкладывал значительные средства в строительство Софийского собора в Полоцке, даже колокола из Новгорода вывез, но в то же время искренне верил в силы природы, языческих богов и духов, часто прислушивался к словам волхвов, да и по сути им являлся.
В 1069 году Изяслав вернулся на Русь вместе с польским воинством. Всеслав возглавил киевские войска и отправился навстречу Ярославичу. Воинства встали друг на против друга под Белгородом. Однако Чародей при загадочных обстоятельствах куда-то испарился.
Объявился он лишь в 1071 году, когда непонятно откуда взявшейся дружиной взял Полоцк. К этому времени между едиными прежде Ярославичами уже разгорелась междоусобная война с интригами и предательствами друг друга.
Всеслав удерживал за собой Полоцк до самой смерти в апреле 1101 года, оставаясь в стороне от бесконечной череды междоусобиц между детьми и внуками Ярославичей.
Но на старости лет колдунство, похоже, нагнало Всеслава. Всё началось с небесного знамения. Летопись за 1091 год писала: «Упал превеликий змей с небес, и ужаснулись все люди. В это же время земля грохотала так, что многие слышали».
Было ли это падением крупного метеорита, взрывом алхимической лаборатории у Полоцка или неудачным пилотированием какого-то рептилоида после неумеренного потребления местной медовухи — опять же неизвестно. Зато на следующий год в Полоцке начался ужас.
Историки обычно объясняют мрачные — чуть ли не лавкрафтовские — строки летописей банальной эпидемией. Но про «мор», даже самый великий, летописцы обычно писали именно как про «мор».
Полоцкий ужас с конями на страницах Радзивилловской летописи.
Здесь же летописи писали о нашествии «навий». То есть нечисти или нежити. Нечто рыскало по городу, оставляя следы и жестоко убивая людей: «Предивное чудо представлялось в Полоцке. Ночью слышался топот, бесы, точно люди, стеная, рыскали по улице. Если кто выходил из дома, желая увидеть, тотчас был невидимо уязвляем бесами и от этого умирал, и никто не осмеливался выходить из дому. Затем бесы начали днём появляться на конях, а не было их видно самих, видны были только коней их копыта. И так они ранили людей в Полоцке и его области. Поэтому люди и говорили, что это навьи бьют полочан».
На миниатюре Радзивилловской летописи этот сюжет представлен четырьмя тёмными, заросшими шерстью демоническими фигурами на полоцкой улице. На них с ужасом из окон взирают горожане.
Чтобы стало ещё веселее, в небесах возник некий «превеликий круг». То ли солнечное гало, то ли что-то ещё.
Что это было? А никто не знает. Но число жертв «эпидемии» оценивается в тысячи. При населении тогдашнего Полоцка не более 20 000 человек.
О жене или жёнах Всеслава упоминаний в летописях нет. Хотя сыновей у него было то ли шестеро, то ли семеро. Между которыми он и разделил княжество. Оно больше никогда не достигло и тени могущества времён князя-оборотня и в итоге было поглощено державой былых данников-литовцев.
Достоверных сведений о поздних потомках Всеслава нет. Зато есть многочисленные шляхетские семейства Волки общего с Радзивиллами герба Трубы. Эти «господа славные и храбрые Волки», имевшие поместья от Ковно до Могилёва, возводят свою родословную именно к полоцкому князю Всеславу.
Всеслава часто сопоставляют с былинным богатырём Вольгой Святославичем (он же Вольга Всеславьевич, он же Волх Всеславьевич). Который тоже считался колдуном, способным обращаться в волка и сокола и понимавшим язык зверей и птиц. Рождён он был от связи змея и некой княжны, совершал всяческие подвиги и даже завоевал… Индию. Ну или иную какую «Тмутаракань».
Волх Всеславьевич. Художник Б. Ольшанский
ИСТОЧНИК
