Нижеследующее построение несколько раз повторял разным людям по разным поводам, так, что, наверное, тоже стоит записать.
Память человеческая — не кинолента и не куча сведений, это многомерная ассоциативная сеть, между узлами которой имеются связи. Грубо говоря, есть множество фактов, утверждений, событий, связанных между собой причинно, ассоциативно или индуктивно (методом обобщения). В зависимости от того, насколько внутренне важна каждая связь, она в большей или меньшей степени доступна, что можно условно выразить дистанцией между соответствующими узлами. И напротив, чем чаще эксплуатируется каждая связь, тем короче она становится, вплоть до образования новых связей, если одна и та же «кривая» дорожка проходится часто.
«О психологах психологам и непсихологам»
В отсутствии линейной временнОй последовательности легко убедиться, если начать вспоминать какие-то давние события последовательно, одно за другим. Очень скоро вы наткнетесь на препятствие, обрыв: «А потом? А что же было потом?» И не вспомните, потому что нет ассоциативной связи между эти событием и следующим. По этому же механизму работает забывание: то, чем вы не пользуетесь, постепенно теряет ведущие к нему связи. Исключение составляют сильные впечатления, а также знания и навыки, закрепленные усилением связей к ним при помощи многократного повторения. Поэтому в старых школах было всего два метода обучения, вполне эффективных: зубрежка и порка.
Если вы забыли какое-то слово («Лошадиная фамилия», на языке вертится), то это означает утерянную ассоциативную связь, которой вы собирались воспользоваться. Обычно сохранены остальные связи, поэтому к слову можно прийти окольными путями, через другие ассоциации. Если постараться, то этот процесс можно даже отследить.
Ассоциативная сеть имеет структуру, которую, впрочем, довольно сложно обнаружить, за отсутствием подходящих инструментов. А самое интересно, что эта структура может меняться, когда обнаруживаются новые, важные критерии систематизации. Чисто эмпирически можно предположить, что такое случается примерно в год, когда человек начинает говорить, и предметы оказываются серьезно связаны со знаками, а коммуникация — с речью; в три года, когда у человек формируется осознание собственной личности, в семь лет, когда формируется кора головного мозга, и в 12, когда в результате полового созревания мозг, получивший нужные гормоны, начинает работать полностью штатным образом. Примерно, разумеется, все цифры примерные.
В памяти в результате переиндексации остаются не все воспоминания о предыдущей жизни, а только используемые или самые важные. Что разумно. Мало ли что могло казаться важным или поразительным годовасику. Кое-что остается в форме основополагающего факта, очевидной, фундаментальной истины, не подлежащей критическому рассмотрению.
Есть такая младенческая игра: мама дает игрушку, а ребенок ее с хохотом швыряет. Терпеливая мама поднимает и опять дает, а он опять швыряет. Нам сейчас трудно понять, какое это увлекательное открытие: оказывается, если взять в руку какой-то предмет, взмахнуть рукой и точно в нужный момент отпустить, то предмет не останется на месте, и даже не упадет вертикально вниз, а полетит дальше, причем не по прямой, а по некоей занятной траектории.
Об этапности формирования восприятия хорошо знают педагоги, разделяющие дидактические техники для разных возрастов. Некоторые адепты различных духовных практик сообщают о случаях потери памяти (не полной, но по описанному выше принципу) при внезапном (на самом деле старательно подготовленном) переходе к категорически иному способу мышления.
Поэтому мы более-менее прилично помним старшие классы, существенно хуже – младшие, от детского садика остались только какие-то отдельные впечатления, а что было до него – ...
Вообще-то можно при некоторых правильно организованных усилиях поднять и некоторые младенческие воспоминания, но они оказываются куда менее информативными, чем нам может казаться.
Самое раннее, что мне удалось вспомнить – картина движущихся теней листьев перед моим лицом, в то время, как я лежал на спине, и как мне интересно было на них смотреть, и как, когда они заканчивались, я ждал, пока они вновь появятся. Я сообразил, что это был поднятый верх коляски, а моя мама (земля ей пухом) подтвердила, что выгуливала меня в парке, что на Вадковском переулке. Поскольку родился я в мае, легко понять, что это воспоминания возраста в единицы месяцев.
К сожалению, я затруднюсь сформулировать принципы актуализации детских воспоминаний. Скажу только, что работает это через эмоциональные состояния, поскольку эмоции воспринимаются примерно одинаково в течение всей жизни.
В завершение могу предостеречь: у впечатлительных людей случаются конфабуляции: ложные воспоминания, весьма похожие на настоящие, и бывающие иногда очень яркими и подробными. Есть некоторые, не очень надежные способы отличить конфабуляции от реальных воспоминаний, но это уже совсем сложно, и вряд ли конструктивно применимо у данной теме.
