bmw25

Недавно у нас в Лиге психотерапии был пост о том, почему читать полезно. Всегда ли у читающих родителей дети тоже будут любить книгу? Как передать детям любовь к чтению? Об этом рассуждает литературный критик Галина Юзефович.

Литературный критик Галина Юзефович рассказала в посте на фейсбуке о том, как некоторые действия родителей мешают ребёнку полюбить чтение. Она пишет, что сейчас дети читают совсем по-другому, поэтому не стоит транслировать на них свой читательский опыт. «Мел» публикует пост Галины Юзефович полностью.

Знаете, я все же скажу про детское чтение, потому что мне это кажется очень важным. Простите, дальше будет много букаф. Итак, по пунктам:

1. Условные «мы», то есть родители, читали не так, как читают дети сегодня. В подавляющем большинстве случаев наше чтение носило вынужденный и паллиативный характер, замещая собой все те радости, которых мы были лишены (в силу исторических, экономических и культурных причин). Грубо говоря, нам было некуда из чтения «утечь» в силу ограниченности возможностей, которые мог нам предложить тогдашний рынок развлечений. Поэтому не стоит особо кичиться собственной «любовью к чтению» и считать ее верным признаком особой нашей «культурности» и «духовности» — скорее следует вспомнить известное присловье про «стерпится — слюбится».

2. Для современного ребенка, живущего в мире с бесконечным набором развлечений и очень высоким темпом жизни, чтение — лишь одно из возможных развлечений, довольно трудоемкое и времязатратное. Это значит, что ему есть, куда «утечь» — что он и сделает при малейшем давлении в эту точку, и вернуть его к чтению будет очень сложно. Вообще, приучать ребенка к чтению сегодня — это примерно как разводить костер под дождем и при сильном ветре: в принципе, возможно, но непросто и требует аккуратности, терпения и чуткого реагирования на фид-бэк со стороны ребенка. Бывают, разумеется, органически читающие дети, которых ни к чему не нужно приучать (у меня есть один такой — но только один из двух), но их разительно меньше, чем было в нашем поколении, и не следует самоуверенно полагать, что вам непременно достанется именно такой.

3. Новые детские и подростковые книжки не лучше старых, но в среднем лучше подходят этим новым современным детям, привыкшим к бесконечному количеству движущихся картинок и с детского сада разогнанным до второй космической скорости. Пытаясь механически транслировать на детей собственный читательский опыт и насилуя их «старыми добрыми» Жюлем Верном, Фенимором Купером и простигосподи Майн Ридом, которых мы по старой памяти считаем воплощением «культурности» и «духовности», а заодно и «счастливого детства», мы рискуем загасить тот самый костер детского чтения, не дав ему разгореться. Отдельно не стоит обесценивать детские вкусы, то есть если ребенок вдруг читает не то, что вам нравится, а то, что нравится, напротив, не читает, это не повод рассказать ему, как он не прав. Повторю, потому что это важно: для ребенка сегодня чтение — это развлечение и удовольствие, ничем принципиально не отличающееся от просмотра сериала или компьютерной игры, и нет лучшего способа вспугнуть в ребенке читателя, чем рассказать ему про «духовность», «ты ничего не понимаешь в книгах» и «надо».

4. Это не означает автоматически, что ВСЕ «старые добрые» книжки никуда не годятся — я по-прежнему уверена, что, скажем, «Остров сокровищ» (и вообще почти весь Стивенсон) идеальны для большинства детей, да и вообще очень многие классические вещи отлично ложатся в тренд современного детского чтения. Другое дело, что подходить к ним надо рефлексивно, и не пытаться, например, всучить ребенку, у которого восемь дополнительных занятий в неделю, «Пятнадцатилетнего капитана», где какая-никакая движуха начинается на 60-й странице (тормозить со второй космической скорости до черепашьей за пятнадцать минут умеют не все). Словом, очень важным мне представляется привычка думать о том, что и почему мы предлагаем нашему конкретному ребенку.

5. Любить читать хорошо, но не потому, что чтение развивает речь (речь развивают осмысленные и качественные разговоры) и способствует духовному росту, а потому, что оно дарит совершенно особую, ни на что не похожую радость, которую один мой знакомый назвал «театром в собственной голове». Научить ребенка испытывать эту радость, как мне кажется, прямая обязанность любого родителя, но никакая радость не может быть привита через глухоту, бездумную трансляцию устаревшего опыта и насилие.

...и почему читать действительно полезно.

Текст Анастасии Пивоваровой.

Лечение творчеством

Влияние искусства на эмоциональное состояние человека заметили, наверное, ещё пещерные люди, начавшие изображать мамонтов на стенах. О том, как живопись или музыка может изменить жизнь (причём не только художника или исполнителя), написано и рассказано многое — и неудивительно, что искусство пытаются специально применять для получения нужного эффекта. Арт-терапию используют и психотерапевты при разных заболеваниях, и психологи. Существуют даже ассоциации арт-терапевтов.

У арт-терапии почти нет научно обоснованных доказательств эффективности, в том числе из-за сложности её изучения: трудно провести сравнительное исследование способов лечения, основанных на индивидуальном подходе. Тем не менее данные наблюдений и их анализ показывают: это работает. Когда человек занимается творчеством, он погружается в процесс и остаётся наедине с собой, фокусируется на настоящем, учится выражать себя и знакомится со своим внутренним миром, выплёскивает эмоции и контролирует их. Лечение искусством охватывает разные сферы, и оно намного шире и интереснее, чем использование раскрасок для снятия стресса.

Психотерапевт Зоя Богданова рассказывает, что арт-терапия включает множество методов, связанных с творчеством. Выражение чувств и эмоций через рисунок или живопись — это изотерапия, причём техника может быть любой, от классической до рисования пальцами и расплёскивания краски. Такой вид арт-терапии — единственный, у которого нет противопоказаний, и его применяют в центрах помощи жертвам насилия или пациентам с онкозаболеваниями.

Скрытые сообщения

В изотерапии не рисуют картины как таковые, главная цель — выразить своё душевное состояние: эмоции, чувства и ощущения. Здесь не нужна идея полотна или талант художника; но важную роль играет, например, цвет используемых красок. Важен посыл, который может расшифровать профессионал. Богданова отмечает, что если человек не понимает, что ему рисовать и как это может помочь, то проблема может заключаться в специалисте — он должен соблюдать методику терапии и обязательно подготавливать пациентов. Терапевт —проводник человека в состояние, когда он готов перенести свой внутренний мир на лист бумаги.

Арт-терапия не такая безобидная штука, как кажется, и в некоторых случаях может усугубить положение дел. Ограничения, например, есть для людей, перенёсших сильный инсульт, для пациентов в тяжёлом реабилитационном периоде, детей с церебральным параличом и людей с биполярным расстройством. Для этих групп пациентов довольно эффективна фототерапия — метод, позволяющий как бы взглянуть на себя со стороны. Человек вместе со специалистом анализирует этапы своей жизни через снимки, разбирая детали, то, как эмоциональное состояние выражалось в определённый момент времени, какие люди его окружали, их позы и взаимоотношения.

К творческим видам терапии искусством относят ещё, например, глинотерапию. Для лепки может использоваться не только обычная, но и полимерная глина или пластилин, а получившаяся «поделка» отражает эмоциональное состояние человека. Бывает песочная терапия, драматерапия, куклотерапия, кинотерапия — и этот список продолжает пополняться.

Книга — лучший терапевт

Библиотерапия — это тоже способ справиться с внутренними проблемами, только уже при помощи книг. Люди, которые любят читать, наверняка сами замечали особенное влияние текста на сознание и даже поведение. Некоторые произведения настолько сильны, что меняют жизнь человека — и речь далеко не только о религиозных или мотивационных книгах, в которых содержатся прямые призывы к действию или указания. Просто порой после чтения мы не можем выбросить из головы новую идею или у нас «открываются глаза» и мы смотрим на вещи с неожиданного ракурса.

Библиотерапия не настолько исследована, как другие методы, у неё точно нет такой доказательной базы, как у когнитивно-поведенческой терапии, или мощной системы и школы, как у психоанализа. Но пользу большого текста для душевного здоровья заметили очень давно: у фараона Рамзеса II библиотека называлась «храмом исцеления души», да и Зигмунд Фрейд, который перевернул представление о терапии психических расстройств, включал работу с книгами в свой метод, а сам термин появился в 1916 году.

Библиотерапия строится на том, что после разговора с пациентом терапевт подбирает книги, которые могут положительно повлиять на состояние: покажут, как справляться с проблемой, напитают нужными эмоциями или позволят отключиться от текущих сложностей. Как правило, за чтением следует анализ и обсуждение — иногда в группах. Выбор книг при этом ограничивается только особенностями личности и диагноза пациента. Например, «Маленькая жизнь» Янагихары на пике депрессии может оказаться слишком тяжёлым выбором.

Научпоп или худлит

Научно-популярная литература не всегда поднимает настроение и заглушает тревогу, зато может помочь разобраться, что происходит — как, например, издание «С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города» Дарьи Варламовой и Антона Зайцева. Но чаще всего для восстановления психики всё же используют художественную литературу. Когда пациенты читают о героях, особенно попадающих в сходные с нашими ситуации, они смотрят на проблемы под другим углом. Сопереживание персонажам — это способ выплеснуть эмоции, аналогичный эффекту от изотерапии. Для тех, кому эмоций как раз не хватает (например, это люди в состоянии депрессии, при котором мир кажется серым), текст может стать источником «потерянных» чувств.

В России и раньше в СССР библиотерапия основывалась, конечно, на классике, что сегодня уже неактуально. Мало того, что многие книги из школьной программы сами по себе могут довести до невроза, они ещё и не отражают современных реалий. Возможно поэтому о библиотерапии мы знаем мало, хотя это неплохой способ справиться с тревожностью и депрессией, работающий как дополнение к основной схеме лечения. В любом случае подбирать книги стоит со специалистом, который будет учитывать состояние и особенности пациента.

Книга, которая помогает справиться с внутренними конфликтами и расстройствами, необязательно должна быть особенно глубокой, проблематичной или даже умной. Популярность любовных романов с незатейливым сюжетом как раз и кроется в этой нарочитой простоте с непременным, вопреки всему, хэппи-эндом. Дарья Донцова, детективы которой не ругал, кажется, только ленивый, не зря называет книги «таблетками от депрессии». Писательница, испытавшая на себе опыт серьёзной болезни, фактически говорит о терапевтических эффектах творчества (пусть и чужого). Библиотерапия используется и для детей, которым чтение и подробный разбор сказок помогает разобраться в своих эмоциях.

Как выбрать арт-терапевта

Лечение искусством и литературой — один из самых незатратных, но при этом эффективных способов справиться с некоторых проявлениями расстройств, особенно со стороны настроения. Терапия творчеством помогает разобраться в эмоциях, библиотерапия учит смотреть со стороны на происходящее или отвлекаться от тяжёлых мыслей. Главное, что оба вида всегда можно применять вместе с основным лечением, как фармакологическим, так и «разговорным».

Зоя Богданова советует внимательно относиться к выбору психотерапевта, даже если вы хотите попробовать такой простой на первый взгляд метод, как арт-терапия или чтение книг. Лучше выбирать сертифицированных специалистов, которые получили профессию в аккредитованных заведениях — это может быть вуз или государственные курсы повышения квалификации. Там дают базовые знания по психологическому консультированию и арт-терапии в частности. Как и для других видов терапии, нужно смотреть отзывы клиентов, анализировать практику врача, по возможности поискать рекомендации. Бывает, что у молодого терапевта, несмотря на небольшой опыт, есть знания и желание работать с современными методами — а с той же фототерапией, по словам Богдановой, психотерапевты «старой школы» не занимаются.

источник

Небольшой "просветительский" пост к декабрьскому интенсиву он-лайн на Пикабу

Нередко скупой язык психологических и психотерапевтических терминов не способен передать сложные формы зависимостей и отношений между людьми, явлениями жизни и событиями.

И вот тогда на помощь мастерам психологам и психотерапевтам приходит язык афористических ассоциаций, метафор и притч, которые посредством образов, могут, подчас самым наилучшим образом передать суть вопроса, явления или связи. Многие из таких метафор и притч становятся впоследствии постоянными "рабочими инструментами" специалистов.

Вот один неплохой пример:

На маленьком острове жил отшельник.

Однажды к нему пожаловал священник и долго-долго читал ему проповедь, как нужно правильно молиться.

Выполнив свой долг, священник отправился на лодке в обратный путь.

Не успел он добраться до середины реки, вдруг видит, бежит к нему отшельник по воде и кричит:

- Святой отец, погодите, я забыл слова молитвы…

Часть первая - здесь. В ней исследователь объясняет механизмы создания выученной беспомощности, описывает признаки (как она выглядит), перечисляет возможные формы проявления. Во второй части речь о том, что является совершенной противоположностью приобретенной (выученной беспомощности).

Если на одном полюсе биполярной оси находится выученная беспомощность, то, что будет на другом полюсе? Способность к активному действию и исследованию ситуации - поисковая активность.

А вторами концепции Поисковой активности были отечественные ученые Вадим Семенович Ротенберг и Виталий Вульфович Аршавский.

Этой концепции всего лишь 30 лет.

Поисковая активность - биологически обусловленная форма поведения в условиях неопределенности, когда человек не имеет возможности со стопроцентной уверенностью прогнозировать результаты своей активности (будут ли они успешными или нет). Однако он способен адекватно оценивать каждый промежуточный результат на пути к конечной цели и соответственно менять свое поведение. Поисковая активность, направленная на изменение ситуации в условиях неопределенности, играет решающую роль в адаптации и сохранении здоровья.

Противоположным поиску является стереотипное поведение, когда цепочка действий, будучи запущена, выполняется уже без отслеживания внешних и внутренних изменений.

В целом, стереотип можно рассматривать как результат адаптивного поведения индивида. Однако стереотипное поведение животных в большей степени опирается на генетические программы, в сравнении с динамическим стереотипом человека. Каждое животное обладает своим набором фиксированных движений и очень ограниченной способностью к развитию новых. Этолог Роберт Хайнд указывает на то, что стереотипное поведение животных ограничено возможностями строения тела и физиологическими особенностями нервной системы. Например, голосовой аппарат певчей птицы непригоден для воспроизведения некоторых звуков, а строение тела гиппопотама делает физически невозможным хождение на двух ногах (источник).

Стереотипные последовательности движений у животных являются основным компонентом инстинкта и представляют завершающий акт или набор «эндогенных движений» по концепции инстинкта Конрада Лоренса. Примерами подобных стереотипных форм поведения является плетение сети из паутины, строительство плотин у бобров, гнезд у птиц и т.д. Самка канарейки особыми движениями проталкивает полоски материала в стенки своего гнезда. Если птице не предоставить ни места для гнезда, ни материала, то она все равно делает эти движения, сидя на дне клетки.

К поиску не относятся все виды стереотипного автоматизированного поведения, условно-рефлекторные действия: т. е. любое поведение, результат которого может быть спрогнозировано с высокой вероятностью. Неуверенность в окончательном результате как раз и придает поведению черты поискового, тогда как полная уверенность в конечном результате делает поведение автоматическим и стереотипным.

Поисковая активность имеет тенденцию к саморазвитию и поддержанию себя самой по закону положительной обратной связи: при поисковой активности восстанавливаются те химические вещества в мозгу, которые необходимы для продолжения этой активности. Творчество - это типичный образец поисковой активности, и мозг при этом виде поисковой активности не требует дополнительной стимуляции. Он как бы находится на самообеспечении.

Всех людей условно можно разделить на две группы: со слабо и сильно развитой поисковой активностью. Характеристики людей с сильно и слабо развитой поисковой активностью совпадают с особенностями поведения личности с мотивом стремления к успеху и с мотивом избегания неудачи.

Эти особенности поведения описал Дэвид МакКлеланд* в рамкaх изучения мотивации достижения. В зависимости от сферы жизни у человека может меняться доминирующий мотив: в одной сфере ведущим будет стремления к успеху (то есть наличие поискового поведения), в другой - избегании неудачи, что говорит о наличии выученной беспомощности. Но в целом существует доминирующий мотив, хaрaктеризующий генерaльную линию поведения человека.

Поисковая aктивность сама по себе требует усилий и энергетических затрат. По-видимому, именно для того, чтобы как-то скомпенсировать и оправдать все сложности и неудобства, причиняемые человеку его поисковым поведением, оно оказалось так тесно связанным со здоровьем. Здоровье - та золотая монета, которой природа «платит» за готовность к риску (в том числе - интеллектуальному). Большинство выдающихся людей жили дольше, чем в среднем их современники. Но если человек прекращает поисковое поведение, oсобеннo если раньше оно было очень выражено, такой «перепад» серьезно бьет по здоровью: возникают так называемые «болезни достижения» или «синдромом Мартина Идена»**. Это сoстояние когда человек долго стремился и наконец, достиг желаемого и остановился, чтобы «почивать на лаврах». И вместо позитивных переживаний начинается oбострение заболеваний.

Поисковая активность - это форма инстинктивного пoведения, существующая у нас с рождения, и в процессе воспитания или развивается или блокируется. При подавлении поисковой активности нарушается естественный «исследовательский» путь от проб и ошибок через инсайт к новому, творчески созданному решению. Выделяют четыре основные сферы наиболее частого подавления поиска у ребенка. Последствия этого подавления не проходят бесследно, и выработанное в детстве состояние беспомощности остается в зрелом возрасте.

В раннем детстве в силу культурных стереотипов родители подавляют поисковую активность ребенка в удовлетворении его базовых потребностей в еде и движении: ребенка кормят вначале по часам, потом в соответствии с правилами питания, пеленают, ограничивают его территорию кроваткой или манежем.

Сейчас эта ситуация меняется в лучшую сторону, но многие аспекты подавления остаются. [...] В результате [...] нарушается способность понимать потребности своего тела в еде и движении. В качестве примера: когда дома мама заботливо кладет еду в тарелку, человек съедает столько, сколько положили [...], «чтобы мама не обиделась», «продукты не пропадали», «тарелки должны остаться чистыми»...

Позже в 3-5 лет, в период освоения физического мира у ребенка возникает потребность все делать самому, что, естественно, он делает не так, как «правильно», а экспериментируя и совершая ошибки. Взрослые или запрещают самостоятельные действия, или прерывают их прежде, чем ребенок достигнет успеха, либо дают сделать только то, в чем удача абсолютно гарантирована. Последствие этого - формирование двигательной беспомощности  [...], которое появляется в состоянии под названием «Лень». Лень - результат обучения через негативное подкрепление («не мешай», «не лезь», «отойди»). Маленькому ребенку не бывает лень играть, гулять, или сделать себе бутерброд, когда он хочет есть! [...]

С этим возрастом связан еще один интересный феномен. Если поисковая активность ребенка прерывается родителем сильно и резко[...] (криком), то некоторое время после этого ребенок находится в измененном состоянии сознания - в легком трансе. Это состояние характеризуется некритичностью восприятия реальности. Родитель, произносящий растерянному ребенку в этот момент свое нравоучение, играет роль гипнотизера, внушающего «формулу беспомощности». Например: «Ты никогда не научишься делать это!», «Вечно ты все портишь!». Эти формулы работают многие годы, как самореализующееся пророчество, пребывая вне критики и осмысления. В семейной психологии это -  «родительские послания». И уже взрослый человек продолжает от души верить, что он вечно все забывает, ломает, теряет - и вести себя соответствующим образом!

Следующий период - освоение ребенком категорией времени. Этот период у большинства детей проходит в детском саду и младших классах школы. Чтобы научиться управлять своим временем, нужен эксперимент, путь проб и ошибок. [...]  Пример беспомощности в зрелом возрасте [...]: каждое утро не хватает пять минут, чтобы собраться (их не хватает, даже если человек встанет на час раньше). Не хватает дня для подготовки к экзаменам. Постоянные опоздания на работу или даже на самолет. Неэффективное планирование: на день планируется столько дел, которые с трудом можно выполнить за три.

Наконец, в подростковом периоде культурные ограничения касаются поисковой активности в социальной жизни, построения отношений, поиска пределов допустимого поведения. Возникающая при ее подавлении беспомощность уже переживается в состояниях более тяжелых, чем лень. Это состояния апатии и депрессии.

Выученная беспомощность - крайне сложный многослойный феномен. Независимо от того, какую «маску» на себя надевает беспомощность и в какой форме она выражается, есть некоторые генеральные направления, опорные точки, с которыми необходимо работать, чтобы выйти из этого состояния и запустить активный поиск.

К ним относятся:

• признание наличия проблемы и обращение за необходимой помощью

• преодоление эмоционально тяжелого состояния

• активизация желаний и потребностей

• повышение самооценки

• осознание своих прав (право на ошибку, на собственный выбор, возможность быть собой и т. п.)

• осознание имеющегося ресурса /собственных возможностей

• актуализация опыта побед и преодолений трудностей

• формирование позитивного прогноза

• постановка целей и принятие на себя ответственности за их достижение

создание новой стратегии преодоления препятствий и разработка пошагового поведения достижения поставленных целей

реализация конкретных шагов в жизни

обращение за необходимой помощью и поддержкой в преодолении возникающих трудностей

Некоторые приемы и техники работы по данным направлениям могут применять только психологи, имеющие специальную подготовку. Но многие приемы и способы может использовать каждый человек в своей жизни, для изменения ее качества в лучшую сторону.

------------------------------------------------------

* Дэвид МакКлелланд, которого считают теоретиком мотивации, разделял все потребности на три большие группы. К ним относятся потребности во власти, потребности в успехе и потребности в причастности. Его теория представляет собой как бы усеченный вариант модели мотивации (пирамиды ценностей) Маслоу.

**  В 1909 году Джек Лондон написал роман «Мартин Иден», некоторые сюжетные линии из которого совпадали с его жизнью. В частности, в романе писатель предсказал своё самоубийство, казалось бы, на вершине успеха…

"Джек Лондон умер 22 ноября 1916 г. Врачи установили, что смерть наступила от чрезмерной дозы морфия. Некоторые исследователи полагают, что писатель покончил жизнь самоубийством, повторив судьбу своего любимого героя Мартина Идена. Шестнадцать лет воспевавший людей сильных, волевых, готовых к самопожертвованию и отчаянно борющихся за жизнь, Джек Лондон в итоге пожертвовал всем, что имел, - славой, семьей, богатством, но главное - жизнью, литературным творчеством, которые после его смерти стали еще одной романтической легендой Америки» (источник)

Солнцева Н.В., опубликовано: Интегративный подход к психологии человека и социальному взаимодействию людей // Материалы научно-практической заочной конференции «Интегративный подход к психологии человека и социальному взаимодействию людей» / Под редакцией В. Н. Панферова, Е. Ю. Коржовой и др. - СПб.: Издательство НИИРРР, 2011. - С. 174-180.

Выученная беспомощность - это важный и интересный феномен, являющийся одной из базовых человеческих проблем.

Каждый человек хоть раз в жизни испытывал состояние, когда не мог выйти из гнетущего переживания («я никогда не смогу справиться», «это бесполезно, все равно ничего хорошего не выйдет»), или не удавалось прекратить действия, которые не являлись эффективными или, напротив, инициировать то, что является жизненно важным («знаю, что не эффективно так себя вести, но ничего не могу с собой поделать», «мне лень, не могу себя заставить», «я слишком молод/ болен/ и. т. п. для этого» и т. д).

Во всех таких ситуациях действует один и тот же механизм выученной беспомощности.

Феномен выученной беспомощности известен уже достаточно давно, но, к сожалению, недостаточно описана технология работы с ним.

Впервые беспомощность (Нilfslosigkeit) как психологический феномен описал Зигмунд Фрейд. Концепция выученной беспомощности как самостоятельного феномена была предложена в начале 70-х годов американских психофизиологом Мартином Селигманом.

М. Селигман проводил эксперименты на животных, где были созданы условия, сочетающие наказание с безвыходностью. После таких опытов животное уже не пользовалось возможностями для спасения, даже если они появлялись. В то время как животное без опыта негативного научения быстро находило выход и тем самым начинало контролировать ситуацию. То есть животные длительное время подвергающиеся неустранимому наказанию, обучаются бесполезности своих усилий, у них вырабатывается выученная беспомощность, которая становится основной формой их поведения в дальнейшем, независимо от условий окружающей среды.

Опыт выученной беспомощности в поведенческой сфере транслируется на отказ от сопротивления и в сфере соматической. Исследования в последующие годы подтвердили результаты о связи беспомощности с развитием депрессии и злокачественных опухолей.

Исследования М. Селигмана продолжил Юлиус Куль - немецкий ученый. Он проводил свои эксперименты на студентах. Им предлагали решать различные интеллектуальные задачи.

Все задачи не имели решения, но испытуемые об этом не знали. После серии безуспешных попыток решить «простые» задачи, сопровождавшихся негативными комментариями экспериментатора о способностях испытуемых, большинство людей впадало в состояние тревоги и отчаяния, так как наносился удар по самооценке. После чего испытуемым предлагали простую, решаемую задачу, с которой они тоже не справлялись, так как формировалась выученная беспомощность.

Ю.Куль предположил, что снижение продуктивности решения тестовой задачи в последнем случае связано с невозможностью быстро дезактивировать мысли о неудаче, которые, оставаясь в активном состоянии, поглощают ресурсы, необходимые для реализации намерения.

Ю. Куль определил выученную беспомощность (learned helplessness) как нарушение способности преодоления имеющихся трудностей, отказ от каких-либо действий для их разрешения на основе опыта предшествующих неудач в сходных ситуациях.

Куль выяснил, что если три составляющих компонента такие как:

1. наличие субъективной оценки невозможности самому справиться с задачей,

2. ощущение невозможности контролировать ситуацию,

3. приписывание причин неуспеха себе и своим личным качествам, -  

присутствуют одновременно то, возникает состояние беспомощности.

То есть выученная беспомощность вырабатывается если: человек убеждается, что ситуация, которая его не устраивает, не зависит от его поведения и от предпринимаемых им усилий эту ситуацию изменить; что во всех своих неудачах повинен он сам (его недостаточность по какому-либо признаку: бездарность, глупость, неумение что-то делать), успех, если он вдруг приходит, обусловлен случайным удачным стечением обстоятельств или чьей-то помощью, а не его способностями.

Наличие выученной беспомощности у человека можно достаточно легко определить на основе слов - маркеров, употребляемых в речи.

К таким словам относятся:

• «Не могу» (просить о помощи, отказывать, найти друзей, строить нормальные отношения, изменить свое поведение и т.д.)

• «Не хочу» (учить трудный предмет, менять образ жизни, решать существующий конфликт и т.д.) Осознание, что «Я не могу что-то сделать», тесно связано с переживанием того, что «Я - плохой, слабый, неудачник», то есть с очень дискомфортным состоянием. Поэтому происходит трансформация «Я не могу» в «Я не хочу» или «Это не мое».

• «Всегда» («взрываюсь» по пустякам, опаздываю на встречи или работу, вечно все теряю и т. д., то есть «я всегда таким(ой) был(а), есть и буду»)

• «Никогда» (не могу вовремя подготовиться к встрече, не прошу о помощи, у меня никогда не получится справиться с этой проблемой и т.д.)

• «Все бесполезно» (нечего и пытаться, никогда ни у кого ничего в этой ситуации не получалось, и не такие как ты пробовали, но...)

• «В нашей семье все такие» (семейные послания о способностях к определенным наукам, о неудачной судьбе или замужестве).

За всеми этими словами, скрывается отсутствие позитивного опыта, неверие в собственные силы, тревога и страх неудачи, отсутствие позитивного прогноза и неверие в то, что возможно иное решение ситуации.

Беспомощность часто маскируется за различными состояниями, которые идентифицируют как нечто иное, например, как чувство усталости, злости, апатии. Поведение людей в состоянии выученной беспомощности может быть диаметрально противоположным.

Основными вариантами поведения при беспомощности являются:

• Псевдоактивность (бессмысленная суетливая деятельность, не ведущая к результатам и не адекватная ситуации с последующим торможением);

• Отказ от деятельности (капитуляция, апатия, потеря интереса);

• Ступор (состояние заторможенности, непонимание происходящего);

• Перебор стереотипных действий в попытке найти одну, адекватную ситуации, при постоянном напряженном контроле результатов;

• Деструктивное поведение(агрессивное поведение, направленное на себя и/ или окружающих);

• Смещение на псевдоцель (актуализация другой деятельности, которая дает ощущение достижения результата, например, вместо преодоления трудностей в отношениях - потребность съесть сладкое; при необходимости писать курсовую возникновение жгучей потребности убрать квартиру и даже сделать генеральную уборку и т.д.).

Эти формы поведения включаются автоматически, без пошагового разбора ситуации и выработки осознанной стратегии поведения. Все эти формы поведения могут сменять друг друга по мере истощения ресурсов.

Например, поведение по «коронарному типу А»: вначале реакция по типу перебора стереотипных действий, при постоянном напряженном контроле результатов, затем после истощения - капитуляция, сопровождаемая апатией; или смещением на псевдоцель, в качестве которой может быть долгое лечение (если реагирует ипохондрик) или уход в работу (если реагирует трудоголик).

Состояние выученной беспомощности является предпосылкой возникновения зависимостей, психосоматических заболеваний и депрессий.

К факторам, препятствующим формированию выученной беспомощности, относят:

Опыт активного преодоления трудностей и собственного поискового поведения. Это повышает сопротивляемость человека к неудачам. Легко достигнутый успех, напротив, детренирует сопротивляемость и не способствует повышению уверенности в своих силах. Например, когда в школах для тех, кто, претендует на медаль, создаются «оранжерейные» условия, то необходимость в усилиях для преодоления трудностей уменьшается или отпадает. Такие комфортные условия приводят к детренированности. И когда такие ученики сталкиваются с реальностью, они не в состоянии мобилизоваться для преодоления трудностей.

Психологические установки относительно атрибуции своего успеха и неудач. Человек, полагающий, что его удачи случайны и обусловлены определенным стечением обстоятельств (счастливым случаем, чьей-то помощью и т.п.), а неудачи закономерны и обусловлены его личными недостатками, капитулирует перед трудностями и подвержен обучению беспомощности быстрее, чем человек с противоположными установками.

Высокую самооценку. Человек при всех обстоятельствах сохраняющий уважение к себе, более устойчив к формированию выученной беспомощности, чем человек с чувством собственной неполноценности.

Оптимизм. Оптимизм отражает веру человека в позитивный прогноз, связан с позитивным мышлением и потому является одним важных факторов противодействия формированию выученной беспомощности.

Окончание следует.

источник

Часть вторая здесь: https://pikabu.ru/story/_5539436