555bi

555bi

На Пикабу
поставил 5173 плюса и 5 минусов
отредактировал 0 постов
проголосовал за 0 редактирований
Награды:
5 лет на Пикабу
30К рейтинг 326 подписчиков 57 подписок 233 поста 73 в горячем

Тревожные расстройства – бич современной цивилизации.

Предлагаемый материал в виде лекции от глав. врача клиники неврозов СПБ (Дмитрия Ковпака: Врач-психотерапевт, врач-психиатр, Кандидат медицинских наук (2005), Председатель Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии, доцент кафедры..)  на 2 с лишним часа, долго конечно. Но я рекомендую. Очень доступно. С юмором, легко рассказано о довольно сложных физиологических процессах в организме при тревожно-фобических расстройствах. Вперемешку с анекдотами и очень серьёзными вопросами.

Можно смотреть дробно :) чтобы успевать понимать и переваривать информацию. Можно заглотнуть материал целиком. Смысл в том что все мы в той или иной мере сталкиваемся с тревогами и понимать что происходит это значит знать как справиться с ними.

Что делать со своей агрессией?

Что делать со своей агрессией? Агрессия, Психология, Длиннопост

Существует  больше десятка способов борьбы с внутренним негативом. Делюсь.


Спорт


Безоговорчный лидер - его величество спорт в самых разных его проявлениях. И это не теория. Не то, что этим людям кто-то рассказал, что так делать полезно. Они действительно нашли этот выход для себя и пользуются им. 38 голосов из 100 уходят к спорту.


Слава Белл: “Спорт. Причем не просто спортзал, а например, верховая езда, где нужен контакт с животным. Очень помогла в свое время спортивная стрельба - она вся про дыхание и контроль и медитацию.


Таня Швец: “Быстрая ходьба/бег.”


Андрей Шалагинов: “Спорт, однозначно. Тренажерка, либо циклические виды спорта: бег, плавание, велик”.


Мария Шафрова: “25 км на роликах или 10 км бегом”


Александр Гридасов: “Боксерский мешок висит”


Почему это работает? Если упростить, то в каждом из нас есть часть мозга, которая отвечала за выживание древнего человека - программа “бей или беги”. Когда мы испытываем стресс - а агрессия всегда реакция на стрессовую ситуацию - древний человек внутри нас поднимает голову. Спорт отличный способ реализовать одну из древних программ легитимно.


Психологические практики


Человек-современный отличает от своего предка неандертальца тем, что ему уже объяснили, как можно и как нельзя вести себя в обществе. И придумали массу техник для сдерживания агрессии. 30 человек из ста, участвоваших в дискусии, применяют разного рода практики для снижения уровня собственной агрессии.


Елена Приятинский: “Если исходить из того, что агрессия следствие фрустрации (любая ситуация /ситуации, когда что-то идет не так, а не праведный гнев/злость), то вариантов несколько. Первый это поменять ситуацию так, чтобы она работала, вторая (самая оптимальная) - адаптироваться к тому, что что-то не работает, и мы ни в силах ничего изменить. И это называется - слезы тщетности. Если ни первое, ни второе не случилось, то можно уравновесить агрессивный импульс. "С одной стороны, с другой стороны". Бег, активный спорт, пение, бокс, но надо учитывать, что пока фрустрирующие обстоятельства не будут устранены или не произойдет адаптация, агрессивные импульсы не уйдут”.


Ира Сорочински: “Рисую нейрографику. Очень рекомендую, и от других похожих состояний, тоже работает”.


Екатерина Ловская: “Если произошло горе (расставание, уход с работы, потеря любимой вещи или человека, даже испорченный маникюр:))), то его и надо честно прожить как горе. Сначала на пике (горевать (кричать, бить, рыдать, рвать волосы). Потом честно отплакивать что могло бы быть и не случилось, потом тихо печалиться, принимая то, что осталось в жизни. А потом справить выход из этого переходного состояния в новую жизнь.Это нормальное прохождение траура по любой потере. Оно может быть разной продолжительности (от пол-дня до года), но прожить надо все стадии. Я это взяла из занятий Анны Вокиной, которая занимается этнопсихологией, у нее даже бесплатный вебинар назывался "Как пережить горе".”


Юлия Марушкина: “Ребефинг”.


Елена Коварская: “Утренние страницы очень помогают, активно пользуюсь.”

Почему это работает? Смотря, что мы имеем в виду, говоря “это”. Потому что говоря о психологических практиках, мои друзья приводили в пример разные техники. Часть из них работает исключительно на переключении внимания и отвлечении, а часть заставляет разбираться с причинами происходящего. После техник, использующих переключение внимания, агрессия может вернуться - хотя и в ослабленном виде. В то время как при устранении причины и источника негативных чувств исчезает и следствие, то есть агрессия.


Проговаривать/выкрикивать


За этот вариант проголосовали 20 моих друзей. Все они написали, что интуитивно нашли для себя именно этот вариант. Возьму несколько случайных цитат из комментариев:


Светлана Щурова: “В подушку лицом и поорать сильно-сильно, очень эффективно.”


Ирина Коган: “Я ору в такие моменты. Точнее рычу. Предметами по поверхностям в дикой ярости бить перестала”.


Катерина Семихатова: “Пою в машине... Громко - громко. Особенно терапевтично: кто виноват, что ты устал, что не нашёл чего так ждал…”


Алекс Ли: “Сажусь в машину, включаю на полную мощность музыку, до ощущения, что звук в спину бьет и кричу в полный голос о том, что вызвало агрессию, о том, что расстроило на прошлой неделе или вообще вспомнилось, о "чудаке" из соседней машины, который пялится на меня в тот момент. Это действо продолжается не более 5-7 мин., но возникает душевное равновесие и тепло. Однажды сорвала голос, неделю сипела, теперь громкость "регулирую". Только в машине бываю одна, поэтому ору в машине”.

Почему это работает? Все те же базовые инстинкты: “защитить свою территорию” голосом от напавшего чужака - это базовый билогический инстинкт. Все же слышали львиный рык? И вряд ли у кого-то после такого останутся сомнения, кто тут хозяин. Работает! Проверено! Так что кричите с удовольствием ;) И привет вам от вашего прадедушки-неандертальца.


Дела домашние


Когда в детстве я злилась бабушка говорила именно это: пошла бы полы помыла ручками, вся злость-то и выйдет. И правда, если помыть полы, а потом еще посуду, разобрать детскую, в которой живет три маленьких поросенка и погладить стопку белья, как-то оказывается, что на злость сил не осталось. 13 человек из 100 следуют заветам моей бабушки.


Елена Юшкова: “Я тупо беру в руки швабру и мою весь дом. Потом падаю вместе со своей агрессией”


Анна Резницкая: “Отдраиваю что-нибудь до зеркального блеска. Мой позапредыдущий муж как-то, зайдя в дом и увидев сверкающие кухонные шкафчики, мрачно поинтересовался "это в смысле у нас совсем жопа, или еще решаемо?"


Тамара Юзефовская: “Можно смеяться: кухню убираю. Или полы мою. Желательно ручками и стоя на четвереньках. И ворчать можно, и ругаться, и польза”


Валерия Терентьева: “Ручная стирка. Вода смывает, все становится чище. Достаточно нескольких вещей. Еще хорошо в это время напевать что-то”.

Что делать со своей агрессией? Агрессия, Психология, Длиннопост

Почему это работает? Потому что рутинные действия успокаивают. Привычное, знакомое пространство, которое на глазах под твоими руками начинает выглядеть лучше, именно та картинка, которая нужна перевозбужденному мозгу, чтобы успокоится. Плюс физическая нагрузка, которая, как мы уже обсудили, дает возможность “выпустить пар”.


Ломать/бить/выбрасывать что-нибудь не очень ценное


Этого я никогда не понимала. Рачительный еврей во мне долго мнется над чашечкой, а потом все же решает ее не бить. Мало ли, пригодится! Кроме того, осколки… Все не уберешь, не дай бог дети порежутся. Но друзья мои голосовали за этот вид самореализации очень активно - 11 голосов за поломки и разрушения. Цитирую.


Татьяна Соколова: “Бумажки рву и еще пишу диким почерком, потом рву опять же”.


Янина Цыбульская: “ Когда что-то серьезное было, то визжала, крушила дом”


Александр Поверго: “Давно так не делал, но твое "тарелки бить" (которое не предлагать) сенсорно напомнили о любимом в детстве способе. Нужны яйца. Не в смысле "будь мужиком, тряпка", а куриные. С ними - в ванную комнату и, со всей дури, можно с воплем швыряться в кафель напротив. Хруст скорлупы, шлепки тягучего чего-то, разбивающаяся потенциальная жизнь... И все это медленно-медленно (то, которое с чувством-толком-расстановкойй) стекающее по стенке в сторону канализации - это, наверное, самый лучший комплекс из того, что я когда-либо ощущал”. (Прим. автора - Опробовала! Работает! Действительно незабываемые ощущения ;)


Роман Егоров: “Прыжки с парашютом. Хотя я недавно перевернул и разломал холодильник - не было под рукой парашюта, а тарелки это мелко”.



Почему это работает? Работает все тот же наш рептильный мозг, ответственный за безусловные эмоциональные реакции. Поскольку хочется побить обидчика, а обидчика под рукой нет (или он есть, но бить его мы себе не разрешаем) - то посуда или мебель становится хорошим объектом для переноса чувств. Ломая мебель мы выплескиваем адреналин и ожидаемо чувствуем облегчение. А если добавить к этому еще и визуальные или звуковые впечатления - как в примере с яйцами - то быстрое восстановление гарантировно. Профит!


Хобби/развлечения


Бизнес-тренер и коуч Елена Литвинова как-то рассказывала мне, что пережила сложный период в компании именно благодаря тому, что в это же время пошла учиться

рисовать. А потом подсадила на этот вид досуга еще и своих сотрудников. Тогда она даже не знала, что на Западе прямо рекомендуют в сложных ситуациях команде порисовать вместе и это часть техники бизнес-визуализации. Пришла к этому интуитивно. 9 человек в моем опросе тоже рассказали о том, что им помогают хобби и развлечения.


Ольга Левская: “Еще снимает агрессию рисование сочно красками, выкрашиваю. Можно вообще одним цветом, не суть - сам процесс уводит”.


Василий Терехов: “Иду на рыбалку”.


Сергей Глебов: “Компьютерные стрелялки или автогонки мне лично очень даже помогают в таких случаях”


Ольга Агальцова: “Ооо, еще можно найти какую-нибудь мастерскую, и ковать железо! Это тяжело.”


Татьяна Орманис: “Танцевать ! Прекрасный способ от Александра Гиршона”

Что делать со своей агрессией? Агрессия, Психология, Длиннопост

Почему это работает? Потому что добавляет вам позитивных эмоций и эндорфинов, гормонов счастья, нейтрализующих действие адреналина. И, кроме того, позволяет переключить внимание, выдохнуть, расслабиться. А в случае если вы занимаетесь творчеством в команде - еще и договориться между собой. Отличный рецепт. Берем на воружение!


Интернет/социальные сети


Пять человек в сложных ситуациях отправляются в Интернет. Для кого-то это место для безопасного сброса негатива, для кого-то - поддерживающая среда. Как мы понимаем, судя по тому, что я отправилась на тему агрессии опрашивать своих френдов - для меня это тоже одно из любимых решений. Я просто сразу думаю, как сделать из этого популярный пост.


Ольга Левская: “Фейсбук. Кто-то, с кем зарубаюсь на тему, заранее безнадежную. Сочно цапаюсь с троллями на чужих страницах, например”.


Янина Цыбульская: “Всех баню стою посреди поля трупов одна в белом пальто красивая выдыхаю иду перекурить”


Катя Бойдек: “У меня есть специальные люди, которым я пишу:) подружки. Пишу в чатик нетолерантно и непсихологично вообще: бесят меня, козлы, суки. Ну там пройдусь по "врагам", все меня поддерживают, все за меня, так и успокаиваюсь. Юмор ещё помогает.”


Анастасия Журавлева: “Для начала выпить и дышать, потом конечно дружеский чат, ну и если уж совсем то злобный пост . К посту обычно сразу появляются комментарии про мудрость, рациональные подходы, сетования, что я все равно хорошая и так конечно же нельзя ненавидеть людей. Вот тут я понимаю "слава богу, я нормальная, какая нах адекватность пошли нах", ещё бокал и баиньки”


Екатерина Черкасова: “Чтение почты, которая отложена на потом”.

Тут у каждого свои методики. Чтение почты, к примеру, это рутинная операция, способствующая успокоение именно из-за своей рутинности. Наши бабушки в такой ситуации шли прясть или перебирать крупу. А поддержка, которую мы получаем в чате или в соц сетях ничуть не менее настоящая, чем та, которую нам оказывают друзья из реальной жизни. Впрочем, как и слив агрессии. Вполне настоящий. И, к тому же, безопасный.


И что еще?


Двое участников опроса вспомнили про еду, трое - про автомобиль. Еще четверо в сложной эмоционально ситуации общаются с близкими - обнимаются с детьми или обсуждают происходящее с любимым человеком. Пару раз вспоминали секс, путешествия и публичную порчу репутации противника. Ну и, конечно, мой традиционный вопрос теперь и к вам, дорогие читатели. А вы как справляетесь с агрессией?

https://snob.ru/profile/20611/print/110992


Баянометр ругался на первую картинку.

Показать полностью 3

Если у Вас плохая наследственность.

Автор Трефилов Дмитрий

Психолог, Автор сайта b17.ru

( Размещено на блоге - http://manheart.ru/esli-u-vas-ploxaya-nasledstvennost/)


Вам повезло с родителями?


Лично я долгое время был убежден, что мне - нет. Что все мои проблемы в жизни - из-за плохой наследственности.


Мой папа пил. И был, как мне казалось, довольно слабым и социально не приспособленным человеком. Бабушка тоже пила и не работала. А мама, напротив, вкалывала с утра до ночи в ателье по пошиву одежды, чтобы хоть как-то прокормить семью из 5 человек. И получалось у нее... не очень.


В общем, брать пример успешности мне было вроде бы не с кого.


В те годы я был убежден, что раз у моих родителей все оказалось так не весело в их жизни, то это не случайно. Такие гены. А если так, то значит и меня самого ждет впереди нечто подобное.


Со столь незавидной судьбой я был, в принципе, почти согласен. И уже даже начал готовить себя к череде бесконечных неудач. Но, к счастью, искать утешение от этого решил в хороших книгах.


Они-то и подтолкнули меня к самоисследованию, к попыткам измениться и этим изменить мне уготованное.


В какой-то момент, работая над темой собственной мужественности, я обратился к Роду. И решил все-таки выяснить, кем были предки, оставившие мне, якобы, столь "незавидное" наследство в виде генов.


Так вот,

Уже на прадеде я вдруг прозрел.

Оказалось, он был весьма серьезным человеком. Казаком, начдивом. Кавалером геогиевских крестов 2-х степеней...


Не слабо.


Вот фото и вырезка из газеты, которую мне подарила тетя, когда я обратился к ней за помощью в исследовании истории семьи.

Если у Вас плохая наследственность. Мысли, Психология, Наследственность, Длиннопост
Если у Вас плохая наследственность. Мысли, Психология, Наследственность, Длиннопост

Узнав такое о своей семье, я был вынужден, в конце концов, пересмотреть взгляды и на себя.

И знаете к какому выводу в итоге пришел?

Не существует людей, у которых нет предков, достойных уважения.

Иначе Роду было просто не выжить. Суровые были времена.

У любого из нас наследственность - хорошая. Даже если в ней и присутствуют изъяны в виде, например, наследственных болезней.

Потенциал для выживания и для достижений - огромен. Иначе быть попросту не может.


Ну так давайте им пользоваться!


P.S. Если сейчас у Вас какие-то непонятки с родителями или Вам кажется, что ближайшие родственники не являют собой примера хорошей наследственности - это лишь повод заглянуть дальше. И опереться на более старшие поколения.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Очень созвучно с "ЛЮДИ и СУДЬБЫ. Сондиана в психологическом консультировании."

О.В. Бермант-Полякова, И.Е. Романова

Показать полностью 2

Упражнения на управление собственным поведением для детей.

Доктор Ллойд Петерсон получил докторскую степень в области коррекционной педагогики и лидерства в образовании, сертифицированный поведенческий аналитик (BCBA-D). Основная тема его исследований — наука о поведении и ее практическое применение в школьном образовании. Автор ряда исследований о замещении проблемного поведения на желательное, позитивных изменениях в поведении на уровне школы и обобщении усвоенных навыков. Разработал и/или преподавал 39 университетских курсов в области коррекционного образования и науки о поведении.
Упражнения на управление собственным поведением для детей. Интервью, Поведение, Упражнения, Психология, Длиннопост, Дети, Педагогика

Стратегии управления собственным поведением очень хорошо работают для тех, кто хотя бы частично овладел навыками коммуникации, возможно, с помощью обмена изображениями, хотя бы только для выражения просьбы, но эти стратегии могут применяться именно с этого момента.


Когда мы используем управление собственным поведением, его основное преимущество в том, что человек начинает осознавать собственное поведение. Когда мы впервые вводим эту стратегию, человек может просто отмечать в листе наблюдения, было у него определенное поведение или нет, возможно, каждую минуту или каждые полминуты, в зависимости от того, что это за поведение, а может быть и каждые 15 минут. Затем мы сможем продлить этот промежуток времени с 15 минут до часа.


Когда я использую этот метод, я прошу педагога или кого-то из родителей также заполнять такой лист наблюдения. Так что у меня есть две графы. Когда через определенный промежуток времени срабатывает таймер, ребенок и взрослый отмечают, выполнял ли он поведенческую цель в данный промежуток, например, цель по социальным навыкам, в течение последних пяти минут. И ребенок может оценить свое поведение, например, по шкале от 1 до 5. И ребенок анализирует свое поведение и говорит: «Мне кажется, я сделал все», и тогда он ставит себе 5.


А педагог, который ведет второй лист, тоже оценивает поведение в указанный период времени. И в ходе этой программы ребенок набирает «баллы», чтобы получить какое-то поощрение. Но он получает баллы не только за отметки педагога, он получает их в случае совпадения своей оценки и оценки взрослого. То есть он получает бонусы за правильную оценку собственного поведения.


И что у нас получается. Если ребенок оценил свое поведение выше или ниже, чем педагог, он получает баллы в соответствии с отметкой учителя. Давайте представим, что за один промежуток времени по шкале от 1 до 5 оценивается выполнение 5 поведенческих целей. Если все было идеально, то вы ставите 5 баллов. Если вы думаете, что пропустили одну цель, то ставите себе 4, если пропустили две цели, то ставите себе 3. И допустим ребенок ставит себе 5 баллов, а педагог говорит: «Согласен, у меня тоже 5». Тогда ребенок получает 5 баллов плюс 1 бонусный балл за совпадение оценки. А если ребенок отмечает 5, а учитель говорит: «Да нет, было только 4». Тогда ребенок получит только 4 балла. Таким образом, ребенку выгодно поставить себе такую же оценку, что и педагог.


Чего мы этим добиваемся? Того, что теперь ребенок начинает понимать, как другие люди воспринимают его поведение. Именно этого мы пытаемся добиться с помощью управления своим поведением и отметок взрослого. Мы учим детей осознавать собственное поведение и понимать, как его воспринимают другие люди. И это самое главное в управлении собственным поведением, поэтому я всегда или практически всегда использую стратегию совпадений по двум листам наблюдения.


Каким образом можно использовать такую стратегию при аутизме? Допустим, мы работаем над умением обращаться с просьбой. И мы можем сказать: «Отлично, в течение последних 5 минут, ты хорошо обращался с просьбой?» Ребенок может ответить: «Да!» И если мы с ним согласны, то он получает баллы.


Конечно, как вы уже могли понять, такие стратегии проще всего использовать с детьми с хорошо развитыми коммуникативными навыками. Но мы можем их адаптировать и упростить для людей с низким уровнем речевых навыков.


Честно говоря, я очень люблю управление собственным поведением. Это необычайно интересно. В своих исследованиях мы обнаружили удивительный факт: когда ребенок оценивает свое поведение, то даже если он будет врать и завышать свои оценки, его поведение все равно начнет улучшаться. Просто потому, что он сосредоточил свое внимание на этом поведении.


То есть, вы говорите, что если просто сосредоточиться на своем поведении, этого может оказаться достаточно, чтобы поведение стало лучше?


Да, это действительно так. Особенно, если есть сравнение с оценкой другого человека. Ведь, что мы на самом деле делаем в этом случае? Это формирование поведения, когда мы подкрепляем приближенные формы целевого поведения. Вы были близки к цели — вы получаете 4 балла, все было идеально — вы получаете 5 баллов плюс бонус за верную оценку своего поведения. Ведь даже если вы получите 3 балла, и учитель тоже отметит 3 балла, то вы получите 4 за счет бонуса. Так что мы занимаемся формированием нужного поведения, именно поэтому эти стратегии работают.


Какие инструменты могут помочь ребенку или подростку в управлении своим поведением?


Я использую «синюю карточку» — мы ее так называем, потому что она печатается на синей бумаге. В начале это может быть карточка с двумя ячейками. В одной ячейке ребенок делает отметку, в другой ячейке отметку делает педагог.


Например, они могут это делать каждые 5 минут или 15 минут. Если каждые 15 минут ребенок набирает высший балл, то можно увеличить интервал до 30 минут. Если ребенок будет успешен, то отметки можно будет ставить каждый час. И теперь ребенок может успешно контролировать свое поведение в течение часа. И в этом случае мы можем начинать работать над обобщением навыка. Теперь ребенку предлагается так же вести себя во время другого урока или занятия, например, с другим педагогом. В этом случае ребенок заполняет две карточки — одну для одного класса и вторую для другого. Потому что вы начинаете работу по этой программе в условиях, где у ребенка будут самые большие шансы на успех.


Когда я работал в средней общеобразовательной школе, то наши дети могли носить эту карточку в семь разных классов. У большинства этих детей были эмоциональные и поведенческие нарушения. Знаете, дети, про которых все учителя и директор расскажут вам, какие они ужасные и как тяжело с ними работать. И во всех семи классах эти дети смогли выполнять все требования учителей. Просто потому, что каждый час они доставали эти карточки и оценивали свое поведение, и получали за это баллы.


У некоторых учеников мы смогли впоследствии постепенно убрать эту программу. Потому что теперь их управление поведением перешло к периодическим «Молодец!», и они больше не нуждались в программе, но первоначально она была им нужна, чтобы сосредоточиться на своем поведении.


И с детьми с аутизмом мы определенно можем применять эти стратегии, особенно с теми, у кого есть развитые коммуникативные навыки.


Можно ли использовать эти стратегии не с детьми, а со взрослыми людьми?


Вне всяких сомнений, эти стратегии используются даже для пожилых людей в домах престарелых. Надо отметить, что на первых порах человеку могут потребоваться подсказки, напоминания о сути программы. Опять же, вы адаптируете эти стратегии для конкретного человека. Кому-то нужно оценивать поведение каждые 5 минут, а кому-то каждый час, но мы всегда стараемся прийти к более продолжительным временным интервалам.


Вы можете привести какие-нибудь примеры целей, для которых может использоваться управление собственным поведением при аутизме?


Основная цель — это всегда независимость. Собственно, разве не к этому должно сводиться все образование, к тому, чтобы мы смогли стать независимыми? Я всегда говорю своим студентам: «Готовьтесь к тому, что вам придется вытереть много поп». Потому что в специальном образовании у меня было много учеников, которые не могли этого делать, так что попы я вытирал регулярно. Но если научить их вытираться самостоятельно, то они станут более независимыми, верно? Значит, их образование выполняет свою основную функцию. Потому что именно этого мы хотим для всех детей — помочь им стать независимыми, полноценными членами общества настолько, насколько это для них возможно.


А без управления своим поведением независимость невозможна. И я, и вы, мы все используем управление своим поведением постоянно. Просто мы научились этому сами по себе, а детей с аутизмом нужно учить этому целенаправленно, нужно учить их осознавать собственное поведение и то, как их поведение влияет на других людей

Из" Интервью. Как управление собственным поведением может помочь при аутизме?"фонд "выход"

Показать полностью

Среди взрослых с аутизмом часто встречаются мысли о суициде.

Идея о том, что люди с аутизмом не испытывают сильных эмоций — не более чем миф, многие из них подвержены депрессии и отчаянию, которые могут принимать уникальные формы

Автор: Сара ДеВерд / Sarah DeWeerdt

Источник: Simons Foundation Autism Research Initiative

Среди взрослых с аутизмом часто встречаются мысли о суициде. Аутистические расстройства, Суицид, Психология, Психиатрия, Длиннопост, Исследования психологов

В подростковом возрасте Бьянка Маршак часто впадала в ярость по, казалось бы, ничтожным поводам, например, если ее мама, Кэти, не покупала в магазине ее любимую готовую курицу на ужин. Ее злость выходила из-под контроля, и она могла угрожать покончить с собой.


«Я пыталась держать ее, успокаивать и говорить “Я здесь, я с тобой”», — вспоминает Кэти Маршак, психолог из американского города Портланд.


В возрасте 13 лет у Бьянки диагностировали форму высокофункционального аутизма, которая называется синдром Аспергера, и по мере взросления ее перепады настроения становились все более взрывными. «Иногда она говорила, что если я просто убью ее, то нам обеим больше не придется мучиться», — вспоминает Кэти.


Поведение Бьянки отражает парадокс эмоциональных проблем при аутизме, которые лишь недавно начали привлекать внимание ученых и специалистов. Очень часто окружающие воспринимают аутичных людей как лишенных эмоций, для них характерен так называемый «плоский аффект», то есть отсутствие эмоциональной выразительности в речи и мимике, и они редко проявляют интерес к обсуждению чувств (своих или чужих). Тем не менее, одновременно у них могут быть эмоциональные взрывы, которые часто принимают драматические формы и в некоторых случаях включают угрозы самоубийства.


Опытные клинические специалисты давно подозревали, что для людей с аутизмом может существовать повышенный риск «суицидальности», то есть мыслей, планов или попыток самоубийства. Их подозрения подтвердились лишь недавно: несколько крупных исследований показали, что среди подростков и взрослых с высокофункциональным аутизмом и синдромом Аспергера часто встречаются сниженное настроение и суицидальное отчаяние.


Однако подобные проблемы может быть сложно распознать, потому что аутичные люди не обсуждают свои эмоции типичным образом. Например, они могут говорить, что думают о суициде, но не описывают переживаний, характерных для депрессии.


В последнем исследовании, опубликованном в 2014 году в журнале «Lancet Psychiatry», две трети группы взрослых с диагностированным синдромом Аспергера говорили, что думали о самоубийстве в какой-то момент жизни, и 35% сообщили о конкретном плане или фактической попытке самоубийства (1).


«Это люди, которые всю жизнь пытались найти свое место в обществе, — говорит Саймон Барон-Коэн, один из авторов исследования, профессор психопатологии развития в Кембриджском университете, Великобритания. — И во время этих попыток они испытывали настоящие страдания».


Некоторые исследователи считают, что когнитивные особенности самого аутизма, например, тенденция «застревать» на определенных мыслях, может увеличить риск суицидальности для аутичных людей. Эти данные побудили их искать новые способы диагностики и профилактики суицидальности в данной группе.


«Мы говорим о сообществе, которое живет с очень высоким уровнем стресса, — говорит Кэтрин Готам, профессор психиатрии в Университете Вандербилт, США, которая специализируется на исследованиях депрессии при аутизме. — Мы должны постараться больше узнать об этом, и мы должны что-то сделать, и чем скорее, тем лучше».


Скрытая эпидемия

Долгое время исследователи аутизма по сути игнорировали суициды. «Когда я только начала работать с людьми с аутизмом, бытовало мнение, что у них в принципе не может быть депрессии», — говорит Джанет Лайнхарт, профессор психиатрии в Университете Висконсина, США. Считалось, что люди с аутизмом редко испытывают эмоции вообще, не говоря уже о суицидальном отчаянии.


С 1990-х по 2000-е, когда знания об аутизме стремительно пополнялись, несколько тщательных исследований были посвящены этой теме (2). Одно из первых таких исследований, проведенное в 2007 году среди лишь нескольких человек, позволило определить, что среди них нередко встречались продолжительные и серьезные мысли о суициде. В этом исследовании десять подростков с синдромом Аспергера отвечали на вопросы о том, как часто у них были различные виды суицидальных мыслей в течение последнего месяца. У половины из них результаты указывали на высокий риск суицида (3).


В течение последних нескольких лет крупные исследования подтвердили, что суицидальность часто встречается среди молодых людей с аутизмом. Исследование среди 791 ребенка с аутизмом в возрасте до 16 лет показало, что 14% из них либо говорили о суициде, либо совершали суицидальные попытки, по сравнению с 0,5% детей без аутизма (4). Другое исследование, проведенное среди 102 детей в возрасте от 7 до 16 лет с тревожностью и высокофункциональным аутизмом показало, что 11% из них имели суицидальные мысли и демонстрировали суицидальное поведение (5).


Подростки и так находятся в группе повышенного риска по суициду из-за эмоциональных и социальных трудностей, связанных с переходом во взрослую жизнь. Наличие аутизма усиливает эти проблемы, говорит Орен Штайэрман, профессор Школы медицинских работников при Технологическом институте Нью-Йорка, который провел исследование 2007 года. «Когда они становятся подростками, они чувствуют все больший и больший остракизм среди своих ровесников, — говорит он. — Они становятся все более и более изолированными от общества».


Взрослая жизнь никак не облегчает это чувство изоляции. Неопубликованный анализ медицинских записей более 2000 взрослых с аутизмом в американском штате Калифорния показал, что 1,8% этих людей предпринимали попытки суицида с 2008 по 2012 год, по сравнению с 0,3% в контрольной группе.


Рехан Сиддики начал страдать от тяжелой депрессии в начале 2001 года, во время первого семестра в колледже. «У меня совсем не было друзей, правда. Я ходил в классы, посещал лекции, но мне не с кем было тусоваться». В течение этого периода он иногда думал о том, чтобы покончить с собой, но был слишком подавлен, чтобы предпринять какие-то действия по этому поводу. «Я говорил, что я хочу умереть, хочу умереть в автокатастрофе или типа того», — вспоминает он. Когда у него диагностировали синдром Аспергера, это было для него большим облегчением: «Наконец-то была причина, почему я так сильно отличаюсь от других».


Некоторые исследователи говорят, что такие люди как Сиддики более подвержены суицидальности, чем аутичные люди, которым диагноз был поставлен еще в детстве. Эти люди десятилетиями не могли объяснить свои трудности, и у них не было никакого доступа к помощи. Среди 374 участников исследования Барона-Коэна, например, средний возраст постановки диагноза был 31 год. И в этой группе мысли о самоубийстве встречались в девять раз чаще, чем среди населения в целом.


Взрослые с аутизмом в калифорнийском исследовании более чем в пять раз чаще, чем члены контрольной группы, предпринимали попытки суицида. «Я думаю, что это лишь верхушка айсберга в отношении суицидальной идеации», — говорит Лиза Кроен, директор Программы исследования аутизма в «Kaiser Permanente», некоммерческой программы медицинской помощи в Калифорнии.


Многие люди с аутистическим расстройством испытывают сильное стремление к общению и романтическим отношениям, независимой жизни и значимой работе, но программы, которые помогли бы им реализовать эти базовые человеческие желания, практически отсутствуют.


По словам Сиддики, он надеется на «хорошую, самостоятельную жизнь». Однако периодические периоды депрессии, особенно в зимний период, могут помешать ему работать. «У меня бывают свои взлеты и падения, — говорит он. — В идеале, я бы очень хотел работать, самостоятельно обеспечивать себя и не зависеть от государства».


Новое лицо депрессии

Среди населения в целом большинство людей с суицидальными мыслями страдают от депрессии. То же верно и для людей с аутизмом (4). А поскольку люди с аутизмом чаще испытывают депрессию, то нет ничего удивительного в том, что они часто становятся суицидальными.


В то же время традиционный скрининг на симптомы депрессии может не учитывать эмоциональный опыт людей с аутизмом. В исследовании Барона-Коэна суицидальность встречалась гораздо чаще, чем обычные симптомы депрессии. Хотя 66% участников сообщили о наличии суицидальных мыслей, менее половины сообщили о чувствах, связанных с депрессией.


Однако это вовсе не значит, что подобных чувств у них нет. «Возможно, им трудно подобрать подходящие слова для описания своего эмоционального состояния», — говорит Барон-Коэн. Эта проблема, которая называется алекситимия, характерна для аутичных людей.


В то же время, если специалисты слушают внимательно, они могут заметить признаки депрессии, пусть и не совсем типичные. Люди с аутизмом редко описывают состояние депрессии, но они «выражают свою эмоциональную боль иными способами», говорит Лейнхарт.


Один специалист вспоминает пациента с аутизмом, который был чувствовал такую грусть и безнадежность, что он описывал себя словами «нынешняя тьма». Другая аутичная пациентка постоянно думала о том, как хорошо бы было покинуть эту планету и найти другую галактику, где к ней будут лучше относиться, и она сможет найти друзей.


Образ мышления аутичных людей сам по себе может сделать их более уязвимыми перед суицидальнсотью. Например, если они чем-то расстроены, им редко приходит в голову обратиться к другим людям — в конце концов, обращение за помощью тоже является социальным навыком.


Для них также характерно ригидное, негибкое мышление, так что когда к ним приходит мысль о суициде, она с большей вероятностью останется. Готам и ее коллеги обнаружили, что склонность к повторяющимся мыслям способствует развитию депрессии у людей с аутизмом. «Я полагаю, что нечто подобное может происходить и с суицидальностью», — говорит она.


Людям с аутизмом часто трудно представить мысли и чувства других людей, в том числе самих себя в будущем. В результате, им может быть особенно трудно представить, что их самочувствие улучшится. Они могут испытывать перенапряжение от обычных, но сложных повседневных проблем, и часто они реагируют на них экстремальными мыслями или утверждениями.


В исследовании, проведенном среди детей с тревожностью и высокофункциональным аутизмом, ученые обнаружили, что дети иногда угрожают суицидом ради привлечения внимания или избегания неприятной ситуации. «Часто это была реакция на какие-то рамки, предъявленные ребенку», — говорит автор исследования, Эрик Сторч, профессор педиатрии, психологии и психиатрии в Университете Южной Флориды, США. Например, родители могут заявить, что пора прекратить играть в видеоигры, ребенок может начать скандалить, потерять контроль над собой и заявить, что он собирается убить себя.


Независимо от намерений, родители и специалисты должны серьезно относиться к суицидальным угрозам людей с аутизмом. «Это их попытка поднять красный флажок и сказать, что им нужна помощь», — говорит Лейнхарт.


Сторч и его коллеги работают над созданием программы для суицидальных подростков с аутизмом по аналогии с подобной программой для подростков с синдромом Туретта. Следующий шаг группы Барона-Коэна несколько нестандартен: исследователи планируют провести интервью среди пациентов клиники по синдрому Аспергера о том, что могло бы им помочь.


«Нам нужно быть осторожными и избегать готовых решений», — говорит Барон-Коэен. Например, людям с суицидальной депрессией часто рекомендуют обращаться на кризисные телефоны доверия, но из-за своих социальных проблем люди с аутизмом вряд ли будут туда звонить.


После диагноза дочери Кэти Маршак изменила свою психотерапевтическую практику и начала работать с семьями, где есть ребенок или родитель в спектре аутизма.


«Раньше меня очень пугали разговоры Бьянки о суициде», — говорит Маршак. Однако оглядываясь назад, она считает, что ее дочь вряд ли была в состоянии понять, как ее слова о желании смерти влияют на ее мать. «Она испытывала такую боль, — говорит она. — Она просто пыталась сказать, что она чувствует себя беспомощной».

(с сайта фонда "выход")

Показать полностью

О вере в Другого и в Себя (по честному).

Автор -психолог Трефилов Дмитрий Сергеевич.

Цель этой статьи - поставить под сомнение целесообразность веры в другого человека.

Усомниться в пользе: необоснованной уверенности в нем, а также убежденности в том, что тот сможет справиться абсолютно с любыми своими проблемами и трудностями.


Предполагаю, что такая позиция с практической точки зрения сделает Ваши отношения с людьми честнее и справедливее... даже если Вы в этих людей и правда верите.


* * *


Говоря кому-либо: "Я верю в тебя" или "Я уверен - ты справишься" мы обычно рассчитываем исключительно на положительную реакцию с их стороны.

Поскольку исходим из того, что в обществе эти фразы сравнимы по желанности разве что с признаниями в любви.

С другой стороны, если кто-то близкий говорит НАМ, что верит в нас - мы тоже, если и не радуемся этому по-детски, от всей души, то обычно хотя бы благодарны ему.

Само наличие Верящего для большинства из нас означает, что мы делаем что-либо правильно или имеем серьезный потенциал.

Но вот выполняют ли такие послания свою задачу? На самом ли деле они так же полезны для другого человека, как и любовные признания? И все ли последствия подобных утверждений мы осознаем?

Вот в этом я сильно сомневаюсь.


* * *


Современные психологи (а вслед за ними и те, кто психологией просто интересуется) уже давно научились В ОТДЕЛЬНЫХ СЛУЧАЯХ распознавать даже в любовном признании манипуляцию, агрессивное стремление поглотить другого человека или желание лишить его независимости.

Это, по-моему, большой прогресс.

А вот про веру в другого я подобного пока не слышал.

Вера в его силу, способности и умения до сих пор по-умолчанию считается необходимым атрибутом качественных отношений (любовных ли, семейных ли, дружеских или терапевтических - не важно).

Без них большинству из нас трудно даже помыслить крепкую дружбу или надежную семью.

Но говорит ли столь единодушное принятие о том, что в искренней вере не может быть скрытых или неосознаваемых мотивов?

Отнюдь.

Более того, возьмусь утверждать, что они не просто могут быть, но и, как правило, существуют.

Вера в другого человека (мужа, жену, близкого родственника или клиента на терапии), на мой взгляд - исключительно агрессивное действие.

Нарушающее его психологические границы и подрывающее его самооценку.

Как бы парадоксально это не звучало.


* * *


Говоря другому о том, что мы верим в него, мы, как правило, конечно, сознательно не хотим ему зла.

Наоборот - надеемся на то, что это поощрит того на достижения. Снимет тревоги. И придаст дополнительный стимул к саморазвитию.

(Казалось бы, благие намерения).

Но что при этом остается в фоне, непроговоренным?

Рискну предположить, что это будут наши убеждения о том, что данный человек в данную минуту - недостаточно мотивирован на развитие, неспособен сам справиться со своей тревогой или без посторонней поддержки испугается трудностей и бросит начатое на полпути.

Иначе зачем нам было бы его мотивировать или поддерживать?


А если так, то получается, что каждый раз, когда мы повторяем кому-либо слова о вере в него, мы вроде бы сознательно хотим ему сообщить, что считаем его достаточно сильным и эффективным. А по факту незаметно убеждаем его в его же слабости и немощи.


И если бы все это мы сказали ему честно, прямо в глаза, то хоть, скорее всего, и нарвались бы на возмущение и возмещение, однако дали бы ему возможность отреагировать, защититься или оспорить наше мнение.


А так... послание проглатывается с наивной радостью и целиком (то есть, обе его части - и явная, и скрытая. Причем, скрытая часть воздействует на человека, как правило, намного сильнее. Как и любая не замечаемая нами интервенция).

Именно поэтому я и считаю такие слова крайне агрессивными.

Но не только поэтому.


* * *


Верить в себя - это ведь исключительно моя задача.

Каждый раз, когда за это берется кто-либо другой, он нарушает мои психологические границы.

Это как если бы он попытался: почувствовать МОИ чувства, подумать МОИ мысли или пожелать МОИ желания.

Во-первых, это физически невозможно. И это попытка отрицать отдельность моего физического существования.

А во-вторых, это претензия на абсолютную власть надо мной.

Берусь утверждать, что:

Никто, кроме меня, не может чувствовать мои чувства. Никто, кроме меня, не может думать мои мысли. И никто, кроме меня, не может верить в мои силы.

Однако, да, утверждать, что способны на это - могут многие.

И вот каждый раз, когда кто-либо это делает в отношении меня, для меня подобное его поведение становится сигналом о перекосах в наших отношениях.

Как я уже говорил, после получения таких посланий я обязательно исследую эти отношения на непроявленную агрессию. И после исследования обязательно постараюсь агрессию сделать проявленной.

Но в дополнение к этому постараюсь не обойти вниманием и себя.

Как так получилось, что другой человек пытается сделать то, что могу и должен делать только я?

(по крайней мере - после того, как мне исполнилось лет 5)

Может быть я просто вынуждаю его делать за себя свою работу?


* * *


Предпосылкой к подобным размышлениям являются мои скромные знания о механизмах психологической защиты.

Дело в том, что (насколько мне известно) иногда люди чувствуют не то, что они должны были бы по идее чувствовать при адекватном контакте с другим человеком. А то, что тот им "сливает" для того, чтобы не чувствовать этого самому.

(Речь идет о проективной идентификации).

Так, иногда мы начинаем ЗЛИТЬСЯ на кого-либо вместо другого.

А тот весь такой спокойный и дружелюбный:

"Ну изменила она мне с лучшим другом и что?"

или

"Он не хотел меня бить и в этот раз тоже. Просто он такой ... эмоциональный и чувствительный".

Причем порой с объектом злости мы даже не знакомы! И тот своим поступком никак не мог испортить НАМ жизнь.

Иногда - ПЕЧАЛИТЬСЯ.

А сам человек улыбается и смотрит сочувственно:

"Ну да, пару лет назад я потеряла ребенка, с кем не бывает?"

Хотя потеря этого человека никогда не была нашей потерей. С чего бы нам по ее поводу грустить?

А иногда ... ВЕРИТЬ.

То есть, мы делаем за другого его работу. Потому что он, по каким-либо причинам этого сделать сам не может.

Обращаю Ваше внимание на то, что между утверждениями о том, что мы не можем чувствовать чувства другого и существованием проективной идентификации нет никакого противоречия.

Чувствуем мы чувства свои, конечно. Но рождаются они в контакте с другим человеком. Поскольку тот выстраивает этот контакт именно так, чтобы не чувствовать их самому.

Например, выставляя другого человека в рассказе конченным ублюдком, но говоря лишь о хорошем к нему отношении...

Короче,

Если я с какой-то стати начинаю убедительно верить в другого человека и мне хочется ему об этом сказать, это может означать (кроме моей злости на него) еще и то, что ОН САМ В СЕБЯ ВЕРИТЬ ПЕРЕСТАЛ.

Если вообще когда-то верил.

Именно поэтому он и пытается обнаружить эту веру вовне, бессознательно строя свое общение именно таким образом, чтобы люди ему эту веру демонстрировали.

Однако, засада тут заключается в том, что делая что-либо подобное за другого, я не помогаю ему и не продвигаю его к лучшему.

Злясь на его начальника вместо него, я не решаю его проблем на работе. Оплакивая его потерю, я не помогаю произойти его работе горя.

А веря в его успех, я не придаю ему сил.

Верить в себя - задача самого человека. И только его.

Именно поэтому, если кто-то в контакте со мной начинает вдруг говорить мне о том, что верит В МЕНЯ, для меня это тревожный сигнал о том, что я эту веру потерял. И демонстрирую ему сейчас беспомощность, растерянность или безнадежность.

Несмотря на то, что говорю, например, о грандиозных планах и амбициозных проектах.

Я спроецировал на него свою веру.

И для меня это может означать только одно - пора свою веру возвращать себе.


* * *


Однако это касается меня. И моих реакций на, казалось бы, дружеские послания.

А что мы можем сделать, если наш близкий эту веру утратил, мы хотим его поддержать, но выполнять его работу (с неизменно бесперспективным финалом) не намерены?

На мой взгляд только это:

______________________________


- Быть рядом.

- Говорить о СВОИХ чувствах (вера - это не чувство, а вот восторг и уважение в связи с тем, что он делает попытки или печали оттого, что он их не делает - чувства).

- Говорить о своих желаниях (например, как-то поддержать его).

- И о том, что останемся рядом, ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ от того, получится ли у него достичь желаемого (если, конечно, это правда).

______________________________


ВСЕ.

О вере в Другого и в Себя (по честному). Психология, Вера в себя, Никому нельзя верить, Правда или ложь, Длиннопост
Показать полностью 1

Лечение ОКР.

Хочу обсудить статью с критикой антидепрессантов.


Популярность антидепрессантов на самом деле основана на представлении о том, что депрессия – это заболевание, обусловленное биологическими причинами. За этим представлением стоит следующая теория: считается, что причиной развития депрессии является недостаток серотонина в организме человека (серотонин – это химическое вещество, вырабатываемое нашим мозгом).

Что парадоксально, врачи выписывают антидепрессанты даже тем пациентам, которые просто пережили развод или потеряли работу. При этом они воспринимают пациента как человека с каким-то генетическим отклонением, а не как человека, выдающего совершенно естественную реакцию на неблагоприятные жизненные обстоятельства.


В ходе недавних исследований ученые пришли к очень интересному заключению: по всей видимости, серотонин не играет никакой роли в развитии депрессии. Раньше считалось, что недостаток серотонина в организме неминуемо повлечет за собой развитие депрессии, однако исследования показали, что искусственное снижение уровня серотонина в мозге человека совершенно не обязательно приводит к развитию депрессии. На самом деле ничего подобного не происходит: недостаток серотонина даже не портит настроение испытуемых. Во Франции был разработан антидепрессант под названием Стаблон, который снижает уровень серотонина в головном мозге, и данный препарат дает такой же эффект (или остается столь же неэффективным), как любой другой антидепрессант. То есть все эти теории о серотонине и "химических причинах" развития депрессии на самом деле могут представлять собой один большой научный миф.


Итак, складывается такое впечатление, что антидепрессанты уменьшают количество сновидений, и мы не знаем, почему так происходит – может быть, так проявляется эффект плацебо, или, может быть, так воздействует на человека какой-то активный химикат в составе препарата. В некоторых случаях антидепрессанты действительно могут разорвать замкнутый цикл развития депрессии, и такое объяснение кажется вполне правдоподобным. Однако если мы рассмотрим воздействие антидепрессантов более детально, то многие распространенные побочные эффекты, - такие, как повышенный уровень тревожности, гневливость и приступы паники, - не покажутся нам удивительными.


Склонность к суициду также является весьма трагическим побочным эффектом приема некоторых препаратов этой группы, и этот эффект может объясняться следующими причинами: уменьшение количества сновидений повышает уровень энергии, усиливает мотивацию, а также активизирует стремление к совершению практических действий. Однако из-за того, что эта мотивация подпитывается беспокойством, тревожностью и гневом, она может выражаться в виде деструктивных действий, губительных для самого человека, и, к несчастью, некоторые индивидуумы тратят высвободившуюся энергию на попытки убить себя.



Теперь мы знаем о том, что наибольшая вероятность появления суицидальных мыслей наблюдается при приеме антидепрессантов группы СИОЗС – среди пациентов в возрасте до 24 лет подобные риски увеличиваются на 100 %!


При поиске оптимального способа, позволяющего разорвать замкнутый цикл развития депрессии, необходимо учитывать не только воздействие на ту часть цикла, которая связана со сновидениями, но и причину увеличения количества сновидений. При использовании естественного способа лечения депрессии мы можем остановить этот процесс, изменив манеру мышления человека, страдающего от депрессии.


Информация с сайта http://xn----itbaaoobsmv3e.xn--p1ai/

Понимаю, что там идёт реклама эриксоновского гипноза как основного метода лечения. Гипноз они афишируют как тренировку на бессознательном уровне.

Хотелось бы уточнить это у имеющихся тут специалистов.

Показать полностью

Делегированный синдром Мюнхаузена.

Под впечатлением от фильма захотелось разобраться в так называемом "делегированный синдроме Мюнхгаузена». Он представляет собой патологию, при которой родители заставляют симулировать либо намеренно вызывают физические заболевания у своего ребенка. В медицинских изданиях часто можно увидеть такие синонимы этого синдрома, как:


«синдром Мюнхгаузена by proxy»;

синдром Мюнхгаузена по доверенности или от третьего лица.

Главная цель подобного поведения родителей или лиц, их замещающих, — это обращение за медицинской помощью, а также привлечение к своей персоне дополнительного внимания. Со стороны может казаться, что вы имеете дело с чрезмерно заботливым, преданным своему чаду родителем. Однако его действия приносят гораздо больше вреда здоровью малыша, чем пользы. Более того, такое отношение к ребенку негативным образом отражается на его эмоциональном состоянии. В подростковом возрасте эта разновидность синдрома Мюнхгаузена у его матери или отца может привести к возникновению депрессии, лишению нормальных детских радостей и изменению отношения к нему со стороны других людей.


В таком случае лечение назначается и больному с делегированным синдромом Мюнхгаузена, и ребенку, так как ненужные госпитализации, неконтролируемый прием медикаментов и эмоциональное воздействие может привести к страшным последствиям. В первую очередь врачи рекомендуют разлучить ребенка с таким родителем. Далее медицинские специалисты осматривают и беседуют с пострадавшим, выявляют, есть ли место каким-либо заболеваниям, моральным травмам. Если у малыша отсутствуют жалобы и симптомы различных патологий, то в дальнейшем с ним, как и с больным делегированным синдромом Мюнхгаузена, работу продолжает только психолог.


Наибольшую опасность этот синдром наносит самому человеку, а при разновидности расстройства — в том числе и его ребенку. Поэтому очень важно выявить симптомы в самом начале и не дать больному причинить вред своему здоровью и окружающих его людей.


Страдающие делегированным синдромом по‑разному провоцируют появление болезни у своей жертвы. Воображаемая или вызываемая болезнь может быть любой, но самые частые симптомы — это: кровотечения, припадки, диарея, рвота, отравления, инфекции, удушье, лихорадка и ­аллергии.

Для диагностики ­характерно:

исчезновение симптомов у ребенка, когда рядом нет ­матери;

ее недовольство выводом об отсутствии ­патологии;

очень заботливая мать, которая под надуманными предлогами отказывается оставить своего ребенка хотя бы ­ненадолго.

Искусственные болезни очень плохо поддаются лечению (ведь матери это невыгодно!), поэтому дети-жертвы подвергаются массе ненужных медицинских процедур, некоторые из которых могут быть ­опасны.

«Бароны» могут наносить непоправимый вред здоровью и угрожать жизни ребенка. По данным ряда авторов, жертвы синдрома Мюнхгаузена by proxy были отмечены среди детей с диагнозом синдрома внезапной смерти — до 35 % всех случаев, наблюдавшихся авторами в течение 23 лет. Делегированный синдром Мюнхгаузена очень трудно распознать, поэтому точно определить его распространенность пока не удается.

Вред может наноситься любым способом, который не оставляет улик: затруднение дыхания (рука на рту, пальцы на ноздрях; лечь на младенца; полиэтиленовая пленка на лицо), удержание пищи или лекарств, другие манипуляции с лекарствами (повышение дозы, ввод лекарств, когда это не нужно), умышленная задержка вызова необходимой медицинской ­помощи.

Когда жертва находится на грани гибели (удушье, приступ и т. д.), его мучитель может предпринять действия по спасению, чтобы его восхваляли как доброго героя, который спас пациенту ­жизнь.

«Добрые самаритяне»

Матери, вызывающие у детей болезни, часто страдают от недостатка общения и понимания, нередко несчастливы в браке. Некоторые также страдают от других психических расстройств. Подавляющее большинство (до 90 %) в детстве сами подвергались физическому или психическому ­насилию.

Если врачи обнаруживают искусственную природу болезни ребенка, «мюнхгаузены» отрицают свою вину даже при наличии серьезных доказательств и отказываются от помощи ­психиатра.

Mедсестра или няня с делегированным синдромом Мюнхгаузена может получать внимание и благодарность от родителей за доброту, которую она проявляла во время короткой жизни их ребенка. Однако такая «благодетельница» озабочена только вниманием к себе, и имеет доступ к огромному числу потенциальных ­жертв.

Пациенты с делегированным синдромом Мюнхгаузена осознают, что если у окружающих появляются подозрения, они вряд ли озвучат их, так как боятся ошибки. Любые обвинения MSBP-личность истолкует как преследование, где она сама стала жертвой клеветы и наветов! Таким образом, ситуация используется как еще более выгодная, чтобы снова оказаться в центре внимания. Очень важно понимать, что MSBP-личность, как и все больные с расстройствами, направленными на получение внимания, часто внушает доверие своей «правдоподобностью» и ­убедительна.


Комментарии людей, психологов и не психологов встречающихся на своём жизненном пути с подобными случаями:

1."Единственный способ без ущерба для всех борьбы с этим явлением - это воззвать к разуму самого ребенка. Показать ему, что он теряет, будучи "больным". Да впрочем, не такие дурные дети, чтобы не понимать этого сами... А дальше.... симтомы нездоровой обстановки вылазят у самого слабого, и, если вы решили ему помочь, из каких бы то ни было побуждений, то будьте готовы к сопротивлению семьи. Хотите помочь ребенку - учите его видеть свои проблемы со стороны, учите его смотреть с разных точек зрения на себя, покажите ему разные выходы из проблемной для него ситуации. Проблема в том, что за помощью никто не обратился, но вы понимаете, что ребенок гибнет, не как личность, а вообще... И здесь надо расставлять ловушки и незаметно вмешиваться в ситуацию мимо которой вы пройти не можете. Возникает масса вопросов..."



2."сталкивалась с подобными случаями в другом ракурсе, знаю, что при некоторых диагнозах такое может . Вообще-то, когда в подобной (без уточнения, это была не моя мама) ситуации я оказалась на месте ребенка, врач попросила всех выйти, говорила со мной одной. Неправильно считать 12-13летнюю девочку маленьким ребенком, надо поговорить с ней, выяснить, что с ней происходит. Мамаша врачу не поверит, конечно, но врач будет знать ситуацию, у вас же существуют службы, занимающиеся защитой детей... "


3.Лично мне пришлось лишь пару раз столкнуться с «синдромом по доверенности». Вот довольно благоприятный ­эпизод.

Молодую женщину ко мне на прием буквально волоком затащил муж. Суть жалоб сводилась к болезненной тревоге, чувству напряжения, перепадам настроения, раздражительности, постоянном страхе за здоровье десятилетнего ­сына.

У мальчишки пару лет назад обнаружились проблемы со зрением; был установлен довольно безобидный диагноз. У пациентки же возникла уверенность, что ребенку грозит слепота. Вопреки убеждениям окулистов и родных — женщина не находила себе места. Она пользовалась малейшей возможностью показать сына «лучшему специалисту», не отпускала его на занятия спортом: «Ты же ослепнешь!..». Начала тайком от семьи самостоятельно закупать и давать сыну лекарства «от глаз». Любые возражения встречала в штыки, обвиняла близких в черствости. Дальше — больше. Выяснилось, что мать добивается от окулистов направления на операцию. Для мальчика, естественно. На этом терпение мужа иссякло, и он повел жену к ­психиатру.


Я долго собирал сведения о жизни пациентки. Женщина с яркими истероидными чертами, неглупая, но не реализовавшаяся в жизни, не добившаяся «достойного» внимания окружающих, на материальном обеспечении любящего мужа… В общем, всё вполне укладывалось в описанный ранее стереотип. В беседе больная признала, что искала возможность стать нужной «хоть для кого‑то»…

В описанном случае мне, как врачу, повезло. Болезнь зашла не слишком далеко; женщина согласилась на лечение. Ситуация разрешилась благополучно. Но у меня остался тот самый осадок, о котором я упоминал вначале. Ощущение дремучей жути, пугающего мрака больной души, словно ищущей жертву, которую можно ласково задушить в ­объятиях…

Сейчас в нашей стране (да и многих других) отсутствует законодательная база для рассмотрения подобных ситуаций. В случае синдрома Мюнхгаузена врач сталкивается с ложью и саморазрушительным поведением больного, который пытается втянуть в свою игру и доктора. Проблема приобретает этический характер: врач не может рассчитывать на открытое общение и честность подобных пациентов, а значит, не может действовать в их ­интересах.

«Мюнхгаузены» — это всегда трудные пациенты: диагноз можно заподозрить, но невозможно его установить без всестороннего обследования и длительного динамического наблюдения. Об этом заболевании можно подумать, когда опытный клиницист говорит: «Первый раз встречаюсь с подобным случаем!».


И на последок сам фильм :" Девятая жизнь Луи Дракса" 2016 год

The 9th Life of Louis Drax

Делегированный синдром Мюнхаузена. Психотерапия, Психология, Обзор фильмов, Синдром, Длиннопост, Спойлер

Приятного просмотра. Очень надеюсь на обсуждение фильма в комментариях с психологической точки.

Показать полностью 1
Отличная работа, все прочитано!