555bi

Автор - Трефилов Дмитрий

Надо признаться, мужчины не часто приходят за помощью к психологу.

Безусловно, количество обращений с их стороны в последние годы неуклонно растет. Постепенно походы на терапию становятся не просто допустимыми для среднестатистического представителя сильного пола, но и престижными. Однако в процентном соотношении за профессиональной поддержкой женщин приходит все же намного больше.

Мужчины до последнего либо стараются справляться с трудностями своими силами, либо не замечают надвигающейся катастрофы, попросту игнорируя ее.

Это, как Вы понимаете, не очень умно. И я рад, что сам веду себя иначе. Предпочитая обращаться к профессионалам, вместо того, чтобы изображать из себя самодостаточного и ни в ком не нуждающегося мачо.

Впрочем, по моему опыту, те мужчины, которые все же решаются придти на психотерапию, почти всегда оказываются людьми интересными и глубокими. И потому я не испытываю никакого сожаления оттого, что выбрал именно эту аудиторию для своей работы. Сфокусировался на ней. И направил любопытство в мужские темы.

Работать с мужчинами мне интересно. Я - мужской психолог и это мне нравится.

Тем не менее, фраза: "почти всегда" - использована мной в тексте не случайно. Это значит, есть исключения. Есть категория мужчин, которые периодически оказываются в моем кабинете, но делают это почти не по своей воле. И потому на глубокое самоисследование и интересную продолжительную работу с терапевтом не настроены. Они бы вообще никогда и ни за что не обратились ко мне, если бы не...

Измена жене (о которой та узнала), длительное игнорирование ребенка и его потребностей (на которое последний теперь отвечает встречным игнором), скандал с начальником на работе (приведший к внезапному увольнению), пьяная драка с соседом (повлекшая судебное разбирательство и вероятность тюремного заключения) - ошибки могут быть совершенны в разных сферах жизни. Но обычно их роднит то, что жизнь мужчин, их допустивших, после этого меняется столь кардинально, что тем никак не удается подстроиться под новые реалии. Их устойчивая ранее картина мира (вИдение прошлого и будущего) рассыпается буквально на глазах. И все, чего те могут пожелать от психолога в этот момент - это чтобы тот помог им все вернуть обратно, на круги своя.

"Как мне исправить свою ошибку?" - спрашивают они.

И будто надеются, что я чуть ли не сейчас же кинусь к принтеру распечатывать им последовательность действий, которая позволит возвратиться к прежней (пусть и не совсем удовлетворяющей их) жизни.

Не кинусь.

Это еще один из столпов моей системы убеждений. Я считаю, что:

Ни одну ошибку в жизни исправить невозможно!

По крайней мере, до тех пор пока не будут освоены в реальности путешествия во времени.

Пусть это и не всегда гуманно, но, по крайней мере, честно - после того, как я услышу запрос про помощь в исправлении ошибки, я обычно признаюсь, что не считаю это возможным.

Поступок сделан. Ущерб нанесен. Последствия вызваны. И никакая психологическая или эзотерическая техника, насколько мне известно, не позволяет это отменить.

Чтобы осознать и принять этот в общем-то почти что очевидный факт, многим из подобных моих клиентов зачастую банально не хватает времени. Не все из них даже возвращаются в мой кабинет через неделю, чтобы продолжить проживание кризиса. Они исчезают разочарованные моей беспомощностью (невсемогуществом). А если и возвращаются (редко больше пяти раз), то зачастую лишь потому, что надеются на то, что я передумаю и, видя их душевные муки, все же испытаю сочувствие к их горю и придумаю способ все исправить.

Сочувствие, я, конечно, испытать могу. Но это ничего не поменяет. Исправить совершенную ошибку по моему мнению все равно останется невозможно. Я не Бог. И они, собственно, тоже.

Жизнь моих клиентов после совершенной ими ошибки (я не люблю использовать это слово, оно в корне неверно, но именно так называют совершенный поступок или серию поступков выделенные мною в этой статье мужчины) изменилась кардинально. И все, чем я могу им помочь - это поддержать процесс их приспособления к новым реалиям.

Не всегда это значит, что ущерб от произошедшего катастрофичен. Более того, такое случается довольно редко. Отношения со значимыми людьми могут в будущем, как ухудшиться, так и стать намного лучше. То же касается материального положения, удовлетворения жизнью, успехов в карьере.

Но критичным будет то, осознает ли человек неотвратимость произошедшего или продолжит попытки убеждать себя и остальных в том, что "ничего такого не было и это вообще нужно поскорее забыть". Проживет ли кризис, отгорюет ли потери или будет прилагать все силы, чтобы не признавать значимости случившегося. Примет ли ответственность за поступок и искупит ли причиненный другим ущерб.

В общем, резюме такое:

Исправить совершенную ошибку невозможно. Но можно исправить свою проживаемую жизнь.

мужской психолог

Дмитрий Трефилов

Психических больных побаиваются, в чем-то виноваты они и сами, хотя «здоровые» совершают несравнимо больше всякого насилия и преступлений. «У меня справка есть, и мне не ничего не будет!», - кто не слышал от больных такие сомнительные заявления?

Когда я работал интерном, то с удивлением замечал, что при обходе «острого» женского отделения врач-психиатр, заведующая отделением (назовем, её Раиса Ильинична) всё время, как бы пряталась за меня, когда больные были назойливы. Я думал, что это она меня приучает, а, оказывается, она просто боялась больных. Я спросил её: «Как же вы работаете более двадцати лет при таком страхе?» Она же только вздохнула. Раиса Ильинична рассказала мне, что одна врачиха сошла с ума, когда сзади больной насел на неё сзади и обхватил ногами, как это часто делают футболисты от радости, когда забьют гол в ворота противника.

Однажды в отделение принудительно два огромных, как в кино, милиционера доставили больную эпилепсией, невысокого роста, но плотненькую. Ей такое обращение не понравилось, и она раскидала громил, как мальчишек. Эпилепсия вообще дело серьезное, ярость больных безгранична.

Как-то по дежурству меня вызвали в острое мужское отделение на драку больных эпилептиков. Боязно было мне, но, как говорится: «Назвался груздем - полезай в кузов». Особенно меня поразило, как легко вырвали больные железные прутья из кроватей, затем бросились друг на друга, культурно обращаясь ко мне, чтобы я отошел, а то «зашибить нечаянно можно».

Однажды мы шли домой с работы вместе с другим заведующим отделением (нас, интернов, обучали в разных подразделениях), и неожиданно за нами припустился больной с огромным кухонным ножом. Добежав до нас, он спросил заведующего: «Николай Васильевич, я ровно кустики подрезаю?».

Оказывается, больной по трудотерапии подрезал кусты в больничном сквере, ножниц садовых на всех не хватило и ему дали кухонный нож.

Кое-кто, конечно, получили за это выговор.

С больными белой горячкой, несмотря на их буйство, было легче – они были или привязаны к кроватям и за ними постоянно наблюдали ловкие, но совсем не огромные санитары.

Когда я впервые, «под ключ», переступил порог наркологического отделения, то прямо у двери сидели двое больных: один из них что-то, разматывал, а другой, наоборот, сматывал в клубок. Я перешагнул через их «работу», а персонал засмеялся. Что было?

Больной в белой горячке тянул воображаемую проволоку изо рта, а второй больной – её сматывал. Так я познакомился с особенностями индуцированного психоза. А вообще больные в наркологическом отделении держались очень скромно, чему в немалой степени способствовал препарат сульфазин – сера в персиковом масле; этот препарат вызывал лихорадку типа малярии и был очень болезненный.

Работая районным психоневрологом, я в полной мере осознал неудобство профессии и рад, что не дошел до профессиональной деформации, как мои коллеги, проработавшие большее число лет.

Врач, а психиатр в особенности, имеет над больным безраздельную власть, которой надо очень грамотно пользоваться и не злоупотреблять ей в зависимости от настроения, как самого себя, так и больного.

Однажды ко мне пришел агрессивный больной шизофренией и настойчиво стал просить справку о состоянии здоровья (причем, положительную) для поступления в разведшколу КГБ, предъявляя аргумент в виде большого складного ножа. Бесполезно было ему объяснять, что такие справки ЦРБ не дает, особенно больным-инвалидам и т.д.

Медсестра с приема «слиняла» и у меня теплилась надежда, что она позвонит в милицию и вызовет подкрепление, но время шло, а махание ножом было все ближе и ближе.

Я сказал Гене (так звали больного), что бланки у меня в стационаре, надеясь, что по дороге я как-нибудь выкручусь. Но он не отпускал меня, ни на шаг, упираясь острием ножа в новенькую (тогда очень дефицитную) болоньевую куртку, которую я накинул поверх халата. В поликлинике никого не было, как я узнал после, все заперлись в рентгенкабинете за крепкой, обитой металлом, дверью и никуда, конечно, никто не позвонил.

К моему счастью, два милиционера привезли на освидетельствование пьяного водителя и когда мы с Геной проходили по приемному покою, сообразили, что к чему и взяли Гену по белы рученьки, задержали, а на завтра его отправили в психбольницу. Больше за справкой он ко мне не приходил.

Другой случай у меня был на дому, я навещал больного по просьбе жены, которая заметила странности в его поведении.

И в сенях, и в доме (уже сгущались сумерки) было недостаточно светло от экономной «сороковаттки», как только я переступил порог, над головой, в косяк, воткнулся топор.

Больной стал извиняться передо мной, мол, не ожидал, что приду я, а подумал, что идет любовник жены, которого он вычислил по расположению кишок в корыте от зарезанного теленка. Не знаю, как обстояло дело с любовником, а кишки в корыте - сальник, брыжейка и прочие печень-почки-селезенка, были самыми обыкновенными, и не намекали на измену жены, которая сказала мне: «Вот видите, а что я вам говорила?».

Я не стал упрекать её, что поверил бы и при менее решительной форме доказательств, ощупывая место на голове, где отрубили топором прядь волос.

Однажды я забирал в одном селе молодого человека с шизофренией, он плевал мне в лицо и кричал, что он - Иисус Христос.

Хотя и понимаешь, что люди больные, но осадок всё равно остается в душе, утешает только, что так называемые психически здоровые люди, иногда поступают еще более неадекватно.

Иногда общение с больными бывает легким и необременительным. Помню, приехал к больному, он держал деревянную ложку у уха и говорил: «Товарищ маршал Советского союза, Дроздов у аппарата!». Я сказал ему из озорства, что маршал прислал за ним машину и его ждет вертолет. Он ответил: есть! И без принуждения пошел за мной в машину, где сидели два милиционера, к помощи которых не пришлось прибегнуть.

Признаюсь, что однажды я по настоящему "струхнул". Во время патронажа от диспансера по городу(еще интерном) а зашел в домик частного сектора(сейчас он снесен, там стоит каменное многоэтажное здание - управление ФСБ. В домике за столом у двери благостно сидели мать и отец многочисленного семейства, а по комнате передвигались абсолютно голые(в доме было жарко натоплено) девицы от 16 до 20 с хвостиком лет в количестве 6 или 8 человек кустодиевского формата от 80 до 120 кг,а, может и более, точно не помню, "у страха глаза велики". Они окружили меня, терлись, что-то бормотали. Мне казалось по молодости лет, что они со мной что-нибудь сотворят. Идиотия у них была полная. Я спросил родителей девушек, что они не остановились с количеством детей, а они мне ответили, что ждали, когда, наконец, нормальный ребенок родится.

За время работы психоневрологом, я пришел к выводу, что грань между психическим здоровьем и нездоровьем очень зыбкая, как лезвие бритвы и , что шанс остаться в «палате № 6», есть у каждого человека в нашей бурной, бестолковой жизни.

Психиатр Баркин В.И.

опубликовано с разрешения автора

Пост в Лигу Психотерапии

Перечитываю комментарии к посту о ромашке и ежике:

http://pikabu.ru/story/romashka_4559808

"Мать, легко впадающая в уныние и моментально раздражающаяся по любому поводу, чаще всего упала духом и не имеет идеи "куда жить". У неё нет надежды, поэтому любая жизненная неурядица весит для неё не как перо, а как гиря. Надежду убивает страх или угроза (нищеты, безденежья, ухода мужа, конфликта на работе, и т.д.)

Ребёнок, по складу характера похожий на Ёжика, то есть фантазёр, легко загорающийся чем-то внутренним, артистичный, ищущий публики, чтобы продемонстрировать себя и собеседника, чтобы изложить свои замыслы, как надо построить жизнь, - её НАГРУЖАЕТ собой. Он с ней как бы в "противофазе", ему хочется "жить везде".

Если такой ребёнок любит быть один (m-) рисует что-то в своём блокноте, или сидит в комнате и строит из Лего замки, или пишет рассказы в компьютере, они ещё худо-бедно ладят. Если же ребёнок любит быть вместе с кем-то (m+), то такой ребёнок маму собой вообще ПЕРЕГРУЖАЕТ.

Что мы можем сказать про Ёжика? Он видит Ромашку, думает про Белку - как бы с ней посоветоваться, замечает Лося рядом и активно взаимодействует с Медвежонком. Он всё время вместе с кем-то, в своих мыслях или реально в разговоре. Он у нас m+ по жизни.

Если же ребёнок ко всему сказанному ещё и непоседа, то есть легко переключается с занятия на занятие, и не сидит часами за рисованием, Лего, чтением или сочинением рассказов, а пристаёт к окружающим с предложениями вместе сделать то и это, меняя планы каждые пять минут (см. Ёжик в диалоге с Медвежонком), то такой ребёнок маму не просто перегружает, а вообще ВЫБЕШИВАЕТ.

Все душевные силы мамы уходят на то, чтобы не озвереть на ребёнка и не рявкнуть на него "сядь смирно!" "заткни фонтан" "не выдумывай" и "не паясничай!"

что в переводе на язык неклассической сондианы d0 m0 p0 hy0

К слову, заставить это ребёнка делать можно, но сила влечений устремится в единственное оставшееся необнулённым, сексуальное, и мы получим ребёнка с компульсивным онанизмом, он будет трогать себя, теребить.

Быстро утомляемая, моментально раздражимая и легко впадающая в уныние мама физически не способна дать ребёнку с сильным hy+p+d+ опыт удовольствия от того, чтобы тебя было много, ты был везде, ты был заметным и выдающимся. Такие дети расцветают в детском саду, в группе сверстников, потому что ушатать такого ребёнка могут только двадцать других детей за восемь часов непрерывного взаимодействия по десяткам разных поводов. Но не одна-единственная мама. Такой расклад жизненных сил, никто не виноват, такая пришла карта.

Реконструируя детство Ёжика, можно предположить, что ему запрещали "кривляться и паясничать" перед мамой (и теперь он не может выступить перед Ромашкой, заблокировано сразу умение, а перед Медвежонком выступал), и ему запрещали носиться как метеор по дому и хвататься за новое и новое, заставляя делать то, что уже начал долго и нудно (и теперь он мечтает о новом, о разнообразии, ищет его в мире и страстно жаждет его. Новая Ромашка в лесу это реальная влюблённость плюс груз Неслучившегося в прошлом, переложенного из прошлого на сегодняшние отношения).

Если дело в детстве было именно так, то в терапии мы увидим клиента-Ёжика, который сам себя бьёт по рукам, фигурально выражаясь:

- Я хотел бы краткосрочную терапию, чтобы сразу и быстро решить свои проблемы, но, наверно, вы скажете, что мне надо долго ходить

- Я хотел засмеяться, но подумал, что вы осудите меня, если я стану хохотать тут у вас во весь голос

- Ой, я перескакиваю с темы на тему, так, наверное неправильно, надо в терапии всё по порядку рассказывать

и т.д. и т.п.

ему в голову не придёт, что в своей терапии за свои деньги он может в терапетических отношениях самим-собой: несерьёзным, перескакивающим с темы на тему, желающим после трёх встреч больше не ходить и потом через два месяца снова появиться ещё на несколько. У него идеи не возникнет о том, что у него как у человека есть свой темпо-ритм проживания событий, и он не обязан подстраивать его под "правильную" терапию

[sarcastic mod ON] гештальт-терапевты так не думают [sarcastic mod OFF]

Терапия может дать человеку исправляющее переживание. Для этого терапевт должен чётко представлять, что именно он берётся исправить отношениями с собой в терапии.

Соответственно, если терапевт чуткий и эмпатичный человек, плюс соображает и способен после клинического интервью воссоздать (реконструировать) психодинамику детско-родительских отношений в семье Ёжика, он примерно представляет, какой трансференс ему встретится. У него были уже подобные клиенты,

у нас был пост месяц назад, где мы математически доказывали, что после 93-го пациента ты как пси-профи видел всё,

http://pikabu.ru/story/nachinayushchie_psikhologi_i_superviz...

поэтому он знает, что в терапии создаст исправляющее переживание, терапевтическую среду, где можно быть самим собой, а значит, клиент-Ёжик разрешит себе быть самим собой и через две-три встречи уйдёт заниматься чем-то новым и более интересным ему, чем терапия. Проницательному терапевту это очевидно. Первые две встречи он уже потратил на intake, первичный приём. У него в запасе одна-две сессии. Это реальность.

[не всегда есть возможность уложиться в две-три встречи для значимых изменений, поэтому я работаю по предоплате за десять встреч, делая своим союзником - жадность клиента. Но даже при таком раскладе через шесть встреч говорят "Спасибо!" и пропадают на полгода-год, а потом вспоминают и просят придти поговорить уже о новой ситуации]

Но в случае Ёжика давайте предположим оптимистичный вариант, что ему хватит краткосрочной работы в три-четыре встречи. Что будем делать, как лечить?

Конечно, нам надо привести его в d-! чтобы влечение качнулось в другую сторону, которая d+ и появилось желание начать всё сначала в отношениях с Ромашкой.

Самый "верняк" в этой теме, разумеется, кладбищенские реалии и смерть. Поскольку жалобы на приёме наверняка про то, что "стоял как дурак за этой ёлкой и ничего не делал", то мы зададим вопрос (и это будет терапевтическая интервенция)

- Какой Ёжик умер там и тогда, за той ёлкой, и мы больше никогда его не увидим? Расскажи мне о нём.

Вот так вот с места в карьер, да, потому что нам надо "расплакать" клиента, а то он у нас горячечные диалоги с Медвежонком ведёт, а потом напролом сквозь кусты убегает, и вот аж к психологу прискакал на всех парах.

Ни один человек не способен запойно фантазировать после того, как выплакался.

Языком неклассической сондианы, мы обнулили ему p0. Теперь можно подумать, какие реалистичные действия предпринять, чтобы завязать отношения с Ромашкой.

Тут мы, конечно, поможем ему и поставим на стол, - а у психологов в кабинете обязательно есть стол или столик,http://pikabu.ru/story/rabochee_mesto_psikhoterapevta_445577...

парочку предметов, чтобы он озвучил нам диалог того, кто прячется и того, кто привлекает всеобщее внимание. И внимательно послушаем Ёжика в его актуальном конфликте hy+-

(центральный динамический конфликт у него d+-)

А потом предложим ему интерпретацию, что он "вкладывает в партнёров" ту часть себя, которая вытеснена из конфликта. Например, Ёжик hy- прятался за ёлкой, а Ёжика hy+ был "вложен" в Медвежонка и Ёжик ожидал, что Медвежонок будет действовать по его, Ёжика, рас-плану, ибо сам был Медвежонком в тот момент, через проективную идентификацию с ним.

Вот тут был пост о проективной идентификацииhttp://pikabu.ru/story/idei_kernberga_slova_narodnyie_454643...

и отправим домой думать, над услышанным. Если будет инсайт, то Ёжик выздоровел (хороший результат). Если инсайта не будет, а будут действия в реале, чтобы познакомиться с Ромашкой, то Ёжику мы помогли (удовлетворительный результат).

Обычно человек обретает способность видеть, где он "подкинул в другого" то, что не умещается в самом себе, и "возвращает себе своё". Это делает его цельным и устойчивым к воздействию стрессов (а сильная влюблённость это стресс), даёт ему возможность творчески относиться к жизни (это Ёжик и без нас мог) и начинать новое снова и снова (это он и до встречи с нами умел), добиваясь успеха (тут мы его поджидаем для долгосрочной психотерапии, потому что у него дефициты в этом месте, его родная мама его успехам не радовалась, а в краткосрочной дефициты не заполнить).

Резюмируя, если у вас есть родители, вы всегда найдёте о чём поговорить со своим психотерапевтом.

Вышеизложенное - фантазии на тему по поводу замечательной и доброй сказки Сергея Козлова.

Спасибо Изабелле за тему :)"

Спасибо Ольге Викторовне за богатый материал к раздумью.

Никому не нравится чувствовать вину. И когда страх сделать что-то не так, причинив тем самым вред, становится слишком сильным, возникает риск развития расстройства.

Чрезмерный страх вины может стать дорогой к развитию обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР). Недавние исследование в этой области заставляют предположить, что в ряде случаев, ярко выраженная чувствительность к эмоциям может служить ведущим фактором уязвимости к развитию ОКР.

Люди с ОКР застревают в цикле навязчивых нежелательных мыслей и выполнения ритуальных действий в попытках облегчить свое состояние. Навязчивые мысли часто крутятся вокруг страха потерять контроль, повредить других, заразиться инфекцией или обнаружить неприемлемые сексуальные желания. Чтобы избавиться от них, человек начинает совершать повторяющиеся действия - читать мантру, перемывать руки, что-то пересчитывать.

Исследование, опубликованное группой итальянских специалистов в журнале Клинической психологии и психотерапии предполагает, что люди с ОКР могут быть более чувствительны к чувству вины чем остальные, из-за чего вина становится непереносимой. Любая мысль или чувство могут спровоцировать вину за которой следует сильнейшая тревога и попытки «очистить» себя от ментальных помех.

До этого были исследования, показывающие, что есть предрасположенность к ОКР, но это новое исследование предполагает, что именно повышенная чувствительность к чувству вины повышает риск развития ОКР.

“Большинство предыдущих исследование фокусировались на предрасположенности к вине и не обращали внимание на специфическую роль этого чувства в развитии ОКР,” говорит автор исследования Dr. Gabriele Melli в интервью The Huffington Post. “По нашему мнению, пациенты с ОКР не более уязвимы к вине чем все остальные люди, но у них сильный страх почувствовать вину и множественные ритуалы, а также избегающее поведение, мотивированны потребностью избежать этого чувства в будущем”

Melli также предполагает, что страх вины вовлечен в ОКР также, как страх страха в паническое расстройство.

Страх Вины

Чтобы провести исследование, специалисты разработали шкалу измерения чувствительности к вине. Тест содержит 20 утверждений, включая “Вина - одно из самых непереносимых чувств» и and “Мысль о том, что я был небрежен вызывает сильную тревогу” ― которые участники могут проранжировать по уровню согласия.

Затем, 500 взрослых выполнили этот тест, заполнили опросник измерения их склонности переживать вину и тесты по ОКР, тревоги и депрессии. Результаты побудили предположить, что чувствительность к вине отлична от предрасположенности к вине и больше связана с симптомами ОКР чем с тревогой или депрессией.

Во втором эксперименте, 61 участник с ОКР и 477 с другими тревожными расстройствами заполнили новые тесты на чувствительность к вине, а также тесты на тревогу и депрессию. Результаты показали, что вина значительно соотносится с поведение при ОКР при котором человек что-то навязчиво перепроверяет - закрыта ли дверь, выключена плита. Чувствительность к вине была особенно высока у тех, чье проверочное поведение было ключевым симптомом ОКР. Согласно предположению исследователей, такое поведение может быть частью стратегии избегания потенциальной вины.

“Чувствительность к вине может стать причиной повышенной бдительности к тем действиям или бездействиям, которые потенциально могут причинить вред, провоцируя навязчивые проверки с целью избежать, предотвратить или нейтрализовать нежелательное чувство вины” говорит Melli. “Люди с повышенной чувствительностью к вине могут быть управляемы проверяющими действиями поскольку они не могут переносить риск ответственности за причинение вреда, повреждение или просто неудачу.”

Другое исследование также показывает, что одним из ключевых рисков развития ОКР симптомов является «страх самости». Возможно, что недоверие к самому себе, лежащее в глубине и представляющее собой описание себя как потенциальной угрозы для окружающих, а также сильнейший страх вины, могу идти рука об руку в процессе развития ОКР.

Когнитивно-поведенческая терапия на данный момент является самым эффективным средством лечения ОКР. Melli предполагает, что терапевты пациентов, страдающих повышенной чувствительностью к вине, должны сфокусироваться на стратегиях, направленных на снижение чувствительности и чрезмерной ответственности, развивая большее принятие вины, как неотъемлемого чувства среди прочей гаммы других чувств.

“Когда присутствуют ритуалы повторения,” гооворит он, “когнитивно-поведенческие терапевты должны выбирать мишенью убеждения о непереносимости и опасности переживания вины.”

Источники:

The role of guilt sensitivity in OCD symptom dimensions. Antonio Pinto, Gabriele Melli, Claudia Carraresi, Andrea Poli, Donatella Marazziti. Clinical Psychology & Psychotherapy, 2017

Fear of Self and Unacceptable Thoughts in Obsessive–Compulsive Disorder. Gabriele Melli, Frederick Aardema, Richard Moulding. Clinical Psychology & Psychotherapy, 2015

Перевод: Николай Павлов. Ссылка на оригинал:

Intense Fear Of Guilt May Be At The Heart Of Obsessive-Compulsive Disorder

https://www.mindfulway.ru/single-post/вина-как-причина-ОКР