Если рожа ваша сильно...
Если рожа ваша сильно,
Всем вокруг мозолит глаз,
Убедитесь, что обильно,
Фотки по́стите в анфас!
Если рожа ваша сильно,
Всем вокруг мозолит глаз,
Убедитесь, что обильно,
Фотки по́стите в анфас!
…если на одну чашу весов положить то, что мы потеряли, она с лихвой перевесит Газета Суть Времени № 583
Гелий Коржев. Тревога. 1968
Это была огромная страна. Наша страна. Страна, которой мы, несмотря на все недостатки, гордились. Мы не могли не гордиться, нас так воспитали. И теперь, оглядываясь назад с высоты прожитых лет, я понимаю, как много мы потеряли.
Да, у нас не было автомобилей. Мы мечтали о той красочной, западной, сладкой картинке, которую нам нарисовали. Мы вожделели этого кусочка рая. И мы получили его. Ценой других глаз, других лиц. Вы помните людей, читающих в транспорте книги? Мужиков, готовых прийти и помочь просто так? Детей, с восторгом собирающих металлолом? Отсутствие заносчивого высокомерия у элиты? Да что, собственно, представляла собой эта элита? В большинстве своем ровно такие же люди. А еще не было грязи и пошлости. И телевидение не кровоточило жестоким, свирепым, беспощадным, безжалостным потоком. И тема денег не была поставлена во главу угла. А в городах суетливые, невротичные люди не выстраивали лихорадочно своих империй.
Когда мне говорят о недостатках того времени, я отвечаю, что всегда есть весы. И если на одну чашу весов положить то, что мы потеряли, она с лихвой перевесит. Мы продались за те самые джинсы и жвачку. А наши дети не играют больше в хоккей во дворах, не лазят по деревьям и не приходят с ободранными коленками. Они сидят в смартфонах, откуда щедро льется всё тот же гадкий поток. И дружбы такой нет, и бескорыстия.
Почему я всё это говорю? Не потому, что я законченный пессимист и рисую себе такую мрачную картину мира, а просто потому, что мне очень хочется, чтобы глаза наших детей и внуков были хоть немножко похожи на глаза наших прадедов.
Взгляд растворили небо-бирюза
И призрак прошлых лет
в туманной дымке.
Мой прадед строго смотрит
мне в глаза
На пожелтевшем черно-белом снимке.
Что в жизни нашей — солнце
или гроза?
Что нам сегодня говорят планеты?
Мой прадед строго смотрит
мне в глаза,
И я ему обязан дать ответы.
Всем вишнёвый привет! Представляю вам небольшой этюд по мои стихам в рамках поэтического спектакля. Необычный творческий эксперимент проходил на сцене театра "Наш", г. Екатеринбург.
Приятного просмотра! С теплом, Данька Вишневская.
Кружева неприлично прозрачны.
Пеньюар прикрывает едва,
Оттеняя чертовски удачно,
Кладезь тайн твоего естества.
Эти щёки, и губы, и брови...
С вожделеньем любуюсь тобой.
Был бы лирик - назвал бы любовью.
Был бы циник - назвал бы судьбой.
Но влечёт нас подобно магниту -
Не любовь, а животная страсть.
Это похоть времён неолита.
Это пропасть, в которой пропасть.
Наш союз изначально порочен.
Пальцы мнут шелковистый муар.
Запах страсти удушлив и сочен.
Он на коже лежит - как загар.
Как мальчишка - стыжусь и робею.
Снова - наг, беззащитен и глуп.
И дыхание древнего Змея
В сладком стоне, сорвавшемся с губ.
Этот грех мы друг другу простили.
Чёрный цвет по-французски - "нуар".
Словно кожа библейских рептилий -
Соскользнувший к ногам пеньюар.
На планете «Погремушки»,
Жили добрые зверушки,
Разразился вдруг скандал:
Появился злой вандал.
«Варвар я! Всё утащу,
Ваши души поглощу!»,
Клацал зубками дикарь,
Ужасающий главарь...
Свистнул он. И налетели,
Существа из подземелий,
Эти твари закричали:
«Мы вас сделаем рабами!».
Испугались все зверушки,
Лишь отчаянные хрюшки,
Попытались дать отпор,
Прекратился чтоб позор...
Но кочевники смеялись,
Издеваться не стеснялись:
«Время резких перемен,
Поскорей сдавайтесь в плен!».
Вдруг, откуда ни возьмись,
Появился лев Борис,
Посмотрел на всех серьёзно,
Обратился к монстрам грозно:
«Вы сейчас же собирайтесь,
И отсюда убирайтесь,
А иначе зарычу,
И вас разом проглочу!».
Твари прыгнули в ракеты,
Полетели вон с планеты.
Ликовали все зверушки,
И давали льву ватрушки.
Приговаривал Борис:
«Вкуснота! Достойный приз.
Негодяев победил,
Угощенья получил!».
Захотелось выпить кваса.
Куру белого окраса,
На базаре дед хвалил,
Умилился я. Купил.
Квочке воду накачал,
Вышел в двор и закричал:
Время нам семью собрать,
Нужно имя подбирать!
Как зовётся эта клуша?
Закричали дети: Ксюша!
Нет, нужна другая кличка...
А давайте будет Спичка!
Все вариантом восхитились,
Сразу дружно согласились.
Белопёрая ты птичка,
Наша миленькая Спичка!
В шестнадцать лет
Я мечтал стать байкером.
С забитым рукавом и серьгой под носом.
Но все что вышло отказалось
Таким не правильным.
Я стал работником алко/магазина.
В детстве слушал Пашу Техника.
Считал себя классным гангстером.
Я целовался с красивой девушкой,
Но у нее была экспериментальная фаза.
Каждый раз приезжая домой
Я кладу свое тело на пол.
Мне бы стать быстрой рекой.
Но я прибитый гладиатор.
Колизей нереализованных грез,
Играет вокруг макабром.
Я тяну руки к потолку,
А они падают на лицо градом.
Нужно было слушать отца.
Ездить с ним и внимать.
Но я запирался в комнате,
Как типичный подросток
И мне было плевать.
Сейчас умоляю время остановиться.
Мне бы ещё немного,
Что бы не дойти до пика,
Нежеланного Рубикона.
Трепаешь мои непослушные волосы.
Я убираю взгляд под куртку.
Мне всегда было очень холодно.
Между слов промежутков.
Ты маешься из стороны в сторону.
Пока я решаю, как нам выжить.
Ты мог бы быть хоть капельку серьёзней.
Но ты тратишь деньги на выпить.
Мой непослушный ребенок,
Давно потерялся в Ашане
Между полок "игрушки"
И "все сделай своими руками"
Херовый из тебя ковбой
Да и астронавт не великий
Самурай не плачет, а ты...
Нытик...
Лучше иди домой.
Ляг на пол и закрой веки.
Аутоасфиксия твой лучший друг
Подумай над этим.