Мысли…
Каждый из нас, в данной ситуации может делать то, что умеет. Минимум, что необходимо обществу. Особенно делать хорошо.
P.S. Сестра - анестезист
Каждый из нас, в данной ситуации может делать то, что умеет. Минимум, что необходимо обществу. Особенно делать хорошо.
P.S. Сестра - анестезист
Скажу честно – для меня была полной неожиданностью такая активность в отношении моей более чем скромной публикации, посвященной любимой работе! Изначально мною задумывалась тема – «Как я стал анестезиологом», где предполагалось по возможности с шутками и прибаутками, потешив свою графоманию, просто рассказать о моем становлении как врача анестезиолога-реаниматолога. Для вступительной части я выбрал, небольшой пролог, как в случае моей большой публикации про нейрохирургов Новосибирска. Но после такой волны комментариев (для кого то и не волны вовсе, а для меня целый тайфун) я осознал, что моё становление вряд ли кого заинтересует, и если продолжать писать, то в ключе некоего, вступившего на мемуарный путь, инсайдера, сливающего в свой болтовне информацию об анестезиологическом и операционном закулисье.
Прежде, чем продолжить, хочу сразу определить мою позицию в отношении этой темы. Она, по сути, высказана в названии пóста: Я-АНЕСТЕЗИОЛОГ, ОБЪЯСНЯТЬСЯ ЛИШНЕ! Поэтому, если моим братьям-анестезиологам покажется, что по некоторым вопросам я сдаю позиции или анестезиологию-реаниматологию, пусть пишут претензии в комментах. Дискуссии неизбежны, так как я высказываю своё мнение о некоторых аспектах профессии и межличностных отношений между врачами и сёстрами других специальностей. Читателю моих опусов может иногда привидеться, что я детально описываю реально существующих людей, что ж, может и так, только я никогда не допускаю насмешек, оскорблений и других вольностей, которые могут сильно обидеть и, даже, ранить человека.
О печальном и плохом сказано достаточно, поэтому приступаю к изложению своего взгляда на профессию – врач анестезиолог-реаниматолог, в максимально возможной для меня аграфоманской манере.
В те времена, когда деревья были большими и когда я начинал свою специализированную деятельность, наркозным мейнстримом в нашем городе был эфирный наркоз, чаще всего масочным способом - как завещали великие.
Начинающий анестезиолог должен был, по мнению тогдашнего заведующего отделением Владимира Николаевича (ВНА), провести самостоятельно 100 наркозов с применением этилового эфира. К окончанию рабочего дня, ты пропитывался пар’ами этого, мягко сказать, пахучего вещества, от макушки до пяток и все твои биологические жидкости, включая, прошу прощения, содержимое кишечника, всё это источало терпкий химический аромат этилового эфира. В общественном транспорте большинство людей шарахалось, когда к ним приближалось приличное на вид, но очень пахучее существо с просьбой передать за проезд!
Нет, конечно, в это время были нормальные препараты для неингаляционного (невдыхательного, внутривенного) наркоза, но они были в таком мизерном количестве, что наркозы ими закончились, бы, не начавшись. Зато как мы легко ориентировались в классических стадиях эфирного наркоза! Особенно опасались стадии возбуждения у больших людей, которые как тролли могли раскидать облепивших их сотрудников операционной. Но, как ни странно, самые яркие моменты стадии возбуждения демонстрировали поджарые, жилистые малорослики, которые рвали крепкие вязки как бумагу, выпрыгивали с операционного стола, в общем , как у Высоцкого: «… бился в пене параноик, матершинник и крамольник …» Анестезиологу главное было не заболтаться, создавая микроклимат и не пропустить самого начала возбуждения, а там – навалиться на пациента человека в четыре и держать изо всех сил минуту или две! А потом наступала так называемая – хирургическая стадия наркоза и жизнь операционной возвращалась в привычное русло.
У данной анестезии было еще одно, колоссальное преимущество – её могли САМОСТОЯТЕЛЬНО проводить медицинские сёстры- анестезисты. Практически это выглядело так: анестезиолог трепется, с чашкой кофе в руках и тут раздается звонок по местному телефону, его – недоговорившего – зовут к трубке и сообщают, что в таком то отделении, в такой то операционной заявлен масочный наркоз эфиром. Анестезиолог говорит сакраментальную фразу: «Валя (Люба, Надя), начинай, сейчас подойду», кладет трубку, но никуда не идет, пока не договорит намеченного им предложения. Опытные сестры начинали, конечно наркоз без врача, но часто не могли справиться с ситуацией неконтролируемого возбуждения больных. И наши доблестные сестры придумали противодействие этой проклятой стадии: они смачивали марлевый шарик, другим, ограниченным в количестве, как внутривенные пепараты веществом для ингаляционного (вдыхательного) наркоза – фторотаном. И закладывали этот шарик под выступы наркозной маски, тем самым пуская пары более мощного анестетика – фторотана в контур пациента. И зачастую фторотан делал своё босяцкое дело – прекращал стадию возбуждения.
Что же касается наркоза фторотаном (галотаном), то протекал он намного лучше, чем эфирный, с одним только НО: классическая стадийность наркоза у него была невыраженной и поэтому можно было легко впасть в передоз. А это было особенно важно знать и различать, чтобы обеспечить безопасным наркозом всех страждущих комсомольчан, выстраивающихся в очереди в кооперативы по лечению зубов. В них фторотан лился рекой
Нам предстояла сложная операция. У ребенка 5 лет диагностировали опухоль у корня легкого, довольно мерзкое расположение, потому что там большое скопление сосудов, рядом легкое.
Готовились тщательно к операции, хирурги моделировали операцию, крутили в 3D опухоль, собирали лучших хирургов.
С моей стороны тоже подготовка была полным ходом, ведь пойди что не так, ребенка можно потерять прямо на операционном столе.
Заказан большой объем крови на случай кровопотери, кардиотоники и т.д..
Мама ребенка прекрасно понимала о сложности предстоящей операции, соответственно на беседе со мной слезы лились ручьем. Надежд никто не давал.
День Х. Обстановка в операционной, мягко говоря, напряжена, хирурги хоть и не показывают вида, но волнение не скроешь.
Поступает ребенок, дышим маской – заснула. Кто его знает когда она проснется, в каком состоянии.
Мы не торопимся и делаем все основательно – интубация трахеи и перевод на ИВЛ, постановка центральной вены для больших инфузий – мы готовы.
Хирурги начинают обрабатывать операционное поле, разрез – ну поехали.
Потихоньку добираются до опухоли и видят, часть проросла в сосуд, и при малейшем неправильном движении может начаться кровотечение.
Кровь уже подключена, препараты для повышения давления, растворы – все готово с нашей стороны для экстренного оказания помощи и медсестра стоит рядом со мной для того, чтобы в любой момент кинуться в бой.
Время идет очень медленно, никто не разговаривает, все собраны и напряжены.
30 минут.. 60.. Тут хирург разгибается, смотрит на меня (а в глазах радость) и говорит: «Все, сложный момент прошли, все получилось.» Все это время они ювелирно отделяли опухоль и когда сложная работа была сделана все выдохнули, дальше легче.
Мы оперировали 4 часа, измотались физически и морально, но, когда хирурги приклеили повязку поверх швов на коже усталость как рукой сняло! Мы справились)
Ребенка я забрал в реанимацию для наблюдения, обезболивания.
Когда уже в реанимации я передал девочку лечащему врачу и выходил из отделения там стояла мама, хирурги уже рассказали все поэтому она стояла радостная, со слезами конечно, но слезами радости. Ее пустили навестить ребенка чуть позже, а через 3 дня перевели к маме в палату. Happy End
Приветствую всех, в особенности 2252 подписчиков! Ребята, вы лучшие!!
Читал я недавно Пикабу и поскольку про по́ляка не было наткнулся на один интересный пост, тема которого близка мне и профессионально интересна. Было очень интересно узнать мнение @wwnuc, - в 99% случаев у пациентов в РФ мнение диаметрально противоположное, а от некоторых комментариев у меня полыхнуло так, что я решил не устраивает холивары, а написать отдельный пост, в котором попробую осветить актуальные (для РФ) вопросы обезболивания. @TollerPartizan, Вас также призываю сюда, ибо обещал. ВНИМАНИЕ! ДАЛЕЕ МНОГО МЕДИЦИНСКОГО ТЕКСТА!!!
Давайте отбросим все умные медицинские слова и опишем, что произошло - у пациента свежий перелом, ему разрезали кожу и мягкие ткани, частично их прижгли, сделали ещё несколько переломов, оставили там груду металла (сама по себе мощный болевой раздражитель) и зашили всё это дело обратно, напоследок, скрепив степлером. Ну наклейку асептическую наклеили. Привезли в послеоперационную палату и всё... Какое-то время время пациент будет спокойно лежать, потом действие анестезии закончится и начнётся боль. БОЛЬ. Даже вот так - БОЛЬ!!! Оперированная кость болит сильно (причин тому много, начиная с того, что надкостница, кожа и нервы растут из одного зародышевого листка и заканчивая тем, что основной болевой раздражитель убрать нельзя - вся операция затевалась ради того, чтобы его поставить) и с этой болью необходимо бороться. Тем более, что для успешной реабилитации необходимо её (реабилитацию) начинать как можно раньше и чем правильнее и интенсивнее занятия, тем лучше результаты. Для этого была придумана целая концепция подхода к периоперационному периоду - fast track, называется. В целом штука полезная, но с нюансами. Помимо того, что это полезно для процесса выздоровления, это ещё здорово помогает экономить деньги на лечение и на лечении зарабатывать (койко-день дорогой и выгоднее пролечить двух пациентов за пять дней каждого, чем одного за десять).
А вот теперь самое интересное. Один из залогов успешного fast track - качественное обезболивание. По опыту работы анестезиологом-реаниматологом (в этом году будет 16 лет стажа) одними НПВС (Кеторол, Ксефокам, Ибупрофен и прочее) и Парацетамолом, достичь эффективного обезболивания, при таких травматичных операциях, невозможно. Приходится комбинировать или с регионарной анестезией и/или с наркотическими анальгетиками. С точки зрения качества обезболивания, комбинация с регионарной анестезией предпочтительнее, но она более технологична. Необходима аппаратура, препараты и, ВНЕЗАПНО, анестезиолог. А это во первых деньги, а во вторых увеличение сроков госпитализации. Поэтому там где нет административных барьеров (где нормальным считается то, что пациент должен быть обезболен, а не страдать от боли) предпочитают второй способ. Он действительно, как отмечали многие комментаторы, проще, дешевле и менее трудозатратнее при сопоставимой эффективности.
Какой же оптимальный вариант? А оптимальнее лечить не болезнь, а больного, т.е. подход должен быть индивидуальным. Но на такой подход нет возможностей. Где-то медицина оптимизирована до минимально необходимого уровня - в таком случае у врача тупо нет времени на индивидуальный подход. Где-то медицина зарегулирована до маразма (в РФ полиция, СК и прокуратура считают, что лучше врачей знают как лечить людей) - тут уже не хватает возможностей для качественной работы.
Пост рождался долго, виной тому напряжённый график, встреча выпускников (привет всем!) и лёгкая апатия ко всему происходящему.
Спасибо за внимание, до скорых встреч! Не болейте и сделайте уже прививку.
Приветствую своих 2225 подписчиков! Вы восхитительны!!
В обсуждении каждого моего поста встречаются комментарии типа такого:
#comment_199394321
И хотя, по статистике, частота возникновения интраоперационного пробуждения не более 0,4%, вопросы и комментарии на эту тему не кончаются. Поэтому, как и обещал, пилю пост.
Как нам известно из прошлого поста, сам по себе сон не является целью и средством общей анестезии. Он, по своей значимости, делит второе и третье место с обеспечением работы хирургов. Напомню, что первая цель - обезболивание.
Давайте разберемся в этой триаде. Для того, чтобы достигнуть этих трёх целей, в арсенале анестезиолога-реаниматолога имеются несколько типов препаратов. По своему основному действию их разделяют на анальгетики (т.е. обезболивающие), гипнотики (т.е., отвечающие за сон) и миорелаксанты (расслабляющие мышцы, давайте для облегчения понимания, сделаем вид, что хирургам мешает только мышечный тонус). Эти препараты могут усиливать действие друг друга, а также имеют побочные эффекты. Также надо понимать, что препараты даже в одной группе могут иметь разный механизм действия (примерно как автомобиль и самолёт - и то и то транспорт, но работают по разному). Таким образом, общая анестезия основана на этих трёх китах группах препаратов. Как вы уже могли догадаться, пробуждение во время операции происходит в том случае, если пациенту не хватает действия гипнотического препарата. Почему же это происходит? В более, чем 99% случаев, причина - человеческий фактор. Errare humanum est - человеку свойственно ошибаться. Попробуем понять в чём именно ошибка?
1. Неисправность оборудования. Дело в том, что для поддержания сна, гипнотики в подавляющем большинстве случаев вводятся в организм при помощи специальной аппаратуры (перфузор для внутривенного введения, испаритель для летучих жидкостей, система разводки газа для газов). Вся эта аппаратура может сломаться/работать не корректно. В таком случае в организм пациента будет доставлено не то количество препарата, которое необходимо или не будет доставлено вовсе. Вообще, современная аппаратура достаточно надёжна, но надо понимать, что эта аппаратура требует правильной эксплуатации, ухода и технического обслуживания. А за это отвечает как раз человек.
2. Собственно человеческие ошибки. Сюда можно отнести неправильную оценку массы пациента и его возраста, непонимание внутри анестезиологической бригады (например, 10 миллилитров и 10 миллиграммов пропофола это не одно и тоже). И, самое главное, пренебрежение контролем за состоянием пациента.
Есть ли какие-то способы избежать этих ошибок? Конечно есть. Эти способы давно описаны и их знает каждый анестезиолог-реаниматолог. Тщательное предоперационное обследование, контроль дозирования гипнотиков, использование ВIS-мониторинга, и, самое главное, пристальный контроль за показателями артериального давления и частотой сердечных сокращений. Да, всё это требует дополнительных денежных средств на покупку необходимой аппаратуры, расходных материалов и обслуживания этой аппаратуры, но в долгосрочной перспективе эти затраты себя окупают. Этими вопросами должна заниматься администрация ЛПУ.
Этот пост писался с перерывами в течении недели из-за нехватки времени, потому текст получился таким рваным, кроме того, при его написании, я столкнулся с тем, что мне приходится объяснять, казалось бы очевидные вещи. К этому я в принципе привык за 16 лет работы, но вот то, что этих вещей настолько много - я понял только сейчас.
Пару дней назад общался в комментариях на эту тему с @77312 , и выяснилось, что за интранаркозное пробуждение принимают случаи, которые им, по сути, не являются. Например пробуждение после операции в послеоперационной палате/реанимации, или пробуждение/отсутствие сна, когда его наличие не предполагается. Поэтому в каждом случае необходимо разбираться отдельно.
На этом прощаюсь с вами, задавайте вопросы в комментариях, до новых встреч.
Всем моим 2206 подписчикам огромный привет! Вы восхитительны!!
Долго не о чём не писал и тому есть много причин, но основных две - дураки и дороги недостаток времени и, если честно, я не знаю о чём написать. Дело в том, что анестезиология-реаниматология это очень и очень большой. Нет, вот так: ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ объём знаний, умений, информации, который к тому же постоянно меняется, что-то возникает впервые, что-то устаревает. Но проблема в том, что бо́льшую часть невозможно понять не изучив при этом огромное количество базовых и узконаправленных дисциплин. Это не очень сложно, со временем человек многое запоминает и многие вещи, становятся понятны и очевидны, но то, что понятно и очевидно мне и моим коллегам - тайна за семью печатями для многих других людей, работающих в других сферах. Поэтому очень часто встречается непонимание, а где непонимание, там и домыслы, страхи, скандалы, интриги, расследования. Так вот, с публикации прошлого поста прошло довольно много времени, но до сегодняшнего дня мне приходят вопросы в комментариях. Они совершенно разные по содержанию, но одинаковы по сути. Примерно те же вопросы с завидной регулярностью мне задают и на работе. Общий смысл всех этих вопросов «А сделайте хорошо...». Просто формулируют все по разному. Давайте попробуем разобраться что к чему.
Во первых идеального препарата, вида и способа анестезии (наркоза, если хотите) не существует. Нигде в мире. Ни в нашей стране, ни на западе, ни на востоке. С этим придётся смириться. Это такой же факт как смена дня и ночи. Для начала давайте определимся, что правильное название того, чем анестезиолог-реаниматолог занимается в операционной - анестезиологическое пособие. Термин наркоз - анахронизм. В буквальном переводе (с греческого) - оцепенение. Само по себе оно не способствует удачному исходу операции. Первая и главная задача анестезиологического пособия - обезболивание (то есть сама по себе анестезия). Именно боль (а также разрушенные клетки оперируемых тканей) запускает тот самый цитокиновый каскад, про который очень много разговоров в последнее время. Именно он запускает патологические механизмы, которые могут привести к печальным последствиям.
Второй задачей анестезиологического пособия является обеспечение нормальной работы хирурга. Хирург (любой специальности) не сможет качественно работать, если пациент будет ему мешать дёргая конечностями, напрягая мышцы пресса, крича проклятия и и.д..
И только третья задача - создание комфорта, если можно так выразиться, для пациента - стресс не самый лучший спутник во время операции, повышенное артериальное давление, тахикардия, учащённое дыхание только добавят проблем хирургам и самому пациенту.
Задач ещё много - это и поддержание водно-электролитного баланса и кислотно-щелочного равновесия, контроль и восполнение кровопотери, обеспечение терморегуляции и много других интересных вещей, но над этим кроме анестезиологов-реаниматологов никто обычно не задумывается. Поэтому анестезиологическое пособие подбирается индивидуально. Учитываются и метод и вид операции, и предполагаемая её длительность, и, скажем так, пожелания оперирующего хирурга, и состояние самого пациента, возможности клиники и много других, незаметных на первый взгляд, вещей.
Самое главное, что необходимо понимать - анестезиолог не меньше Вас заинтересован в удачном течении операции и послеоперационного периода. А также то, что он лучше Вас осведомлён о том как оперирует Ваш хирург, куда Вы поедете после операции, что там будет с Вами происходить и что вообще можно сделать.
Что и как можно сделать, чтобы Всё прошло хорошо? Как в предвыборном лозунге Жириновского - Не врать и не боятся! При разговоре с анестезиологом постарайтесь чётко и внятно ответить на его вопросы - это поможет узнать о Вас поподробнее. Не надо ничего утаивать - всё равно это всё станет явным, вопрос в том, можно ещё что-то будет сделать или нет. Если Вы в своей жизни уже встречались с анестезиологами и, тем более, если что-то тогда пошло не так - обязательно об этом расскажите (в идеале лучше иметь памятку от прошлого раза). Постарайтесь выбирать клинику не только по отзывам на хирурга, отзывы на анестезиологов-реаниматологов важны ничуть не меньше - их работа (а так же антибиотики и другие препараты) это половина успеха. Не стесняйтесь сами оставлять такие отзывы - Ваш опыт поможет другим.
На сегодня, пожалуй, буду заканчивать - не стесняйтесь задавать вопросы в комментариях, не болейте и берегите себя.
Р.S.: Подписчица, что проходила обследование под седацией, отпишись всё ли хорошо?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509