CreepyStory

Сергей бросил еще один взгляд на нехорошую черную полоску. Затем повернулся к ожидавшему его ответа охотнику. И… чуть не вскрикнул. Лишь очередной спасительный спазм в горле не позволил ему издать этого звука. Стас, стоявший к нему боком, затянулся в последний раз остатком сигареты и швырнул окурок на землю. Но Сергей готов был поклясться, чем угодно, что ровно секунду назад видел, как дым клубиться на оголенных зубах нижней челюсти охотника, окутывая их, а из порванной его гортани густыми темными каплями стекает кровь. Он видел, что щеки и шея Стаса были изжеваны, левый глаз болтался на одном лишь нерве, а истерзанная в лоскуты рука висела вдоль тела как сломанная ветвь искалеченного ураганом дерева. В ноздри мощно ударил запах болотной воды.

Видение это продлилось не дольше одного вздоха. Достаточно было моргнуть пару раз, и все прекратилось, лопнуло, как мыльный пузырь. Уши вновь слышали, как птицы весело заливаются над головой. Солнце освещало плотную гладкую кожу на лице охотника, без уродливых ран и укусов.

- Поехали, Серый, поехали, - поторопил его Стас, не дождавшись ответа про погоду. Кивнул на свою машину и подмигнул вновь появившимся в его глазнице левым глазом. – Артем тебе еще не взорвал мозг Кинчевым? У меня музон полегче будет …

- Поехали, - без желания, но с решимостью произнес Сергей. Сел на сиденье спереди, хлопнул дверцей и двигатель их машины заурчал. В колонках магнитолы заиграло сразу обещанное - что-то западное и новомодное. Поздно было давать заднюю. Невидимый кондуктор пробил им билеты по этой дороге и вот, что пожелал лично ему вместо удачи. Изуродованное отражение мертвого Стаса все еще стояло перед глазами. Это уже явно не было проделками взбалмошной Крис. Его собственный рассудок, скорее всего, искал ответы на задаваемые им же вопросы. А некоторые из ответов приходили в таком вот виде…

***  ***  ***

Конечно, в жизни он повидал многое. Вспоминал Африку с ее изнуряющей жарой, длительные дневные переходы по двадцать-тридцать километров, людей, умирающих от малярии и гангрены, начавшейся непонятно из-за чего. Из-за чего, в общем-то, было понятно. Но как объяснить взрослым людям, что даже маленькие ранки на чужом континенте в жарком и влажном климате в районе болот и бассейнов рек не нужно было прятать от медика, что это все не шутка и может закончится отрезанием конечности, когда антибиотики и другие препараты уже не помогут? Ужасней было видеть только смерть двоих солдат от яда. Один отравился слизью какой-то древесной или земляной лягушки из местной фауны, другой – не совсем ясно, чем. Следов на его теле не нашли. Имелись лишь признаки сильнейшей и мгновенной интоксикации. Судороги начались почти сразу, из глаз и ушей пошла темная густая кровь, вывалился синеющий язык. Вероятней всего, это был яд змеи, но змеи, не оставившей следа зубов, потому что смешан он был с другим ядом, из корня одного растения, и в кровеносную систему оба попали не посредством укуса. По крайней мере так заявил проводник, а говорил он об этом весьма уверенно. Мол, солдат заступил на привале куда-то не туда и получил стрелку в затылок, в руку или в ногу. Иголка была тоненькой, не разглядеть, и вокруг раны в первые минуты ничего не образовывалось. Такой смесью ядов пользовались шаманы из местных диких племен и их охотники. Вот, когда было на самом деле жутко, в первый год работы военным врачом с выездами на край света. Потому сейчас, когда оказались в менее враждебном окружении, на местных болотах северного края средней полосы, Сергей ничего поначалу не ощутил кроме любопытства. Даже подумал, чего это ведьму занесло в такую глушь? Неужели ей здесь не одиноко, среди жаб, змей, редких птиц и пиявок?

Оторопь потом взяла от другого. Отпустила, конечно, но сначала прилично пожевала нервы, подкидывая одно дежавю за другим. Первая же болотная тропка, как только они остановились на машинах и вышли, сразу оказалась как две капли воды похожая на ту самую, из его сна. Недалеко позади росли почти точно таких же два ветвистых дерева. А метрах в пятистах впереди, в виде небольшой заросшей поздней зеленью возвышенности, виднелся небольшой островок. Сергей даже ущипнул себя, дабы убедиться, что не спит и не перенесся снова в мир, нарисованный воображением. Пейзажи из сна походили на те, что всплывали сейчас перед его глазами. От подобного совпадения могло стать не по себе кому угодно. Очень уж все походило на сон.

- Да не больно-то они и похожи, - с сомнением и негромко произнес Стас, смоливший как всегда сигарету.

И тут они встретились с ним глазами. А Артем, стоявший недалеко от них и услышавший все, сразу же поднял примирительно обе ладони вверх.

- Тихо, тихо!..

Сергей отступил, но всего лишь на шаг. Изумлению его не было придела.

- И когда вы мне собирались сказать? – спросил он обоих.

- Тихо, Серый, ну чего ты? - Артем подходил ближе. – Знаешь же меня. И Стаса тоже знаешь, на лис лет семь назад вместе ж ходили…

От произнесенного Артемом появившееся в воздухе напряжение никуда не исчезло.

- Знать-то знаю. Только не нужно ли было сказать сразу, что Стас, как Кристина…

- У Стаса язык просто длинный! - сказал Артем, прервав его, и с нажимом взглянул на второго старшего охотника. – И он не как Кристина, уж мне-то поверь.

Стас неохотно выбросил недокуренную сигарету. Изобразил на лице конфуз, выдохнул дым. Но заговорил очень спокойно.

- Ты прав, Сергей. Мы вместе вышли на охоту. И ты должен знать, кто прикрывает тебе спину. Я – не ведьмак. Бабка моя была ведьмой. А мне передалось от нее чуть. Колоколец меня даже не видит, хоть сверху на темя приколачивай. Всего-то и умею, что мысли читать. Не всегда, не у всех. И только когда стою рядом. Тебя вот прочел, само как-то получилось. Кристина говорит, что я необучаем. Охотник – вот, кто я для тебя. А уж коли совсем быть открытым…

Стас выдавил гримасу, прикуривая новую сигарету и решая, говорить до конца или нет. Но решился и сказал.

- С Крис мы были женаты. Два года тому назад. Прожили вместе три дня, - усмехнулся он после последних слов, причем совсем не горько, а с каким-то даже теплом в глазах. – Думал, она меня убьет тогда. Порознь когда жили, все по-другому как-то было, проще что ли. А тут за три дня разбежались… Вот откуда я знаю ведьму Кристину.

Сергей, когда услышал эту короткую незапланированную исповедь, испытал некое облегчение. Видно было, что Стас говорит, как есть. Сам-таки по неосторожности позволил себя подловить на чтении мыслей. Как тут не насторожиться подловившему его? А доверие между охотниками должно быть всегда. Особенно когда идут не на зайца.

- Все? Уладили?  - спросил Артем, опуская сумку с цепями на траву и глянув на них поочередно. – Пойду тогда возьму лишнюю бутылку и запасные патроны, - сказал он, когда получил одобрительный кивок сначала от Сергея, потом от Стаса.

- Еще одна вещь, - заговорил Стас, когда Артем отошел к своей ниве и начал рыться в багажнике. – Что б уж совсем в нагую. Я ведь еще кое-что умею…

Сергей ничего не сказал. Просто ждал продолжения.

- Сейчас, когда мы трое стояли у этой воды, - и он указал на лужу возле своей нивы, - я видел ваши отражения. Твое и Артема. Но не увидел своего.

Сергей перевел взгляд на воду, что была от них в полушаге. Там он рассмотрел в полный рост и себя, и Стаса.

- Что… это должно значить?

- Не знаю, - покачал головой охотник. – Но знаю, ЧТО почудилось тебе перед тем, как сели в машину. Заметил, как у тебя глаза расширились, когда ты на меня глянул. И думал ты потом об этом долго, пока мы ехали… Пойми, это может ровным счетом не значить ничего. Пару-тройку раз такое уже было. Отделывался после этого легкими царапинами. Крис говорит, что я слегка могу подсмотреть вперед. В будущее, то есть, заглянуть в свое. Так, на один шажок или два. Но будущее, которое можно-таки изменить. Не увидел отражения себя самого или привиделся кому-то в страшном виде – значит что-то надо поменять, дабы не вышло худого в действительности.

- Но я тебя вижу, - возразил Сергей и указал Стасу на его отражение в большой прозрачной луже. – Вот же он ты, посмотри…

Стас улыбнулся одними уголками губ. Он не в первый раз перевел взгляд на воду. И только сейчас Сергей, проследив за его глазами, понял, что охотник действительно не может сфокусироваться. Сам он своего отражения не видел.

- Не бойся ничего, - завершил Стас. – Мы – команда. Не повезти может любому. Просто друг за дружкой следует приглядывать.

- Скажешь Артему? – спросил Сергей про эти странные дела с отражением в воде и видением, пока их третий товарищ закрывал багажник своей нивы.

- Скажу, - закуривал уже третью сигарету Стас, выбросив предыдущую, как и ту, что была до нее, не докурив ни одну из них и до половины. – Весь смак - он в самом начале! – весело уже произнес он, поднял зажженную сигарету к глазам и выпустил с наслаждением дым первой затяжки.

Обе машины они оставили. И побрели по едва видимой дороге вдоль болот справа, не углубляясь в них. Мест этих Сергей совсем не узнавал. Как сказал Артем, сейчас они находились по другую сторону от деревень и дальше от территорий, где встретил свою последнюю ночь Михалыч. Предположительно там и остались обширные охотничьи владения оборотня. Пешком, если продолжать следовать этой круговой дорогой по краю болот, добраться до них можно было километров через двадцать-тридцать. Здесь же они вскоре должны были повернуть, чтобы разыскать место, указанное им Кристиной на карте. Но сначала собирались встретить проводника. Артем договорился с лесником, тем самым, у которого разжился подробной картой с новыми метками. Часть пути он их проведет, поскольку знал хорошо местные топи. А дальше вернется один, без них. Его подвергать риску охотники не намеревались.

Старый обшарпанный уазик, который сумел заехать дальше, чем их нивы, повстречался им метров через четыреста. К тому времени Сергей успел привыкнуть, что все болотные тропы, которые он видел со стороны здесь и сейчас, походили на увиденные им во сне. Больше мысли о сновидении его не беспокоили. Да, он размышлял о предстоящей охоте слишком много и позволил вдобавок Крис воткнуть себе в ворот булавку. И Стас, к тому же, оказался потомственным ведьмаком, презревшим, однако, свою наследственность. Вот все это вместе и легло сначала грузом, стало давить на плечи, едва он сделал первый шаг от машин. Но как только они прошагали несколько сотен метров вдоль заводей с заросшими травой берегами, напряжение спало. Он вновь почувствовал себя охотником. Они сделают то, за чем пришли сюда, проявят необходимую осторожность. И никакие видения или что-то еще не помешает им остановить происходящие здесь дела.

Не доходя до виднеющегося впереди уазика, они остановились. Артем достал из заплечной сумки-рюкзака две закупоренные плотными газетными пыжами стеклянные бутылки. Те самые снадобья, что варил для них дед Архип. Из одной немного побрызгали на руки, шею и сапоги. Не средство от комаров, но варево, что должно было притупить обоняние оборотня. Здесь они появления волка не ждали, однако сделали все как полагается, просто на всякий случай. Из второй же бутылки отпили по глотку. Снадобье должно было не позволить затуманить их сознание, как это случилось с Артемом, когда вместо оборотня он стрелял в Михалыча. Потом все двинулись дальше. А, пройдя мимо оставленной лесником машины, вышли на большой заросший деревьями полуостров, по обе стороны от которого блестели заводи. Слева в одной из них плавало сразу несколько выводков диких уток. Благодатное место для утиной охоты.

- Тут их по осени много бьют, - с добродушным смешком произнес чей-то голос.

И Сергей чуть не вскинул ружье, когда повернул голову на звук этого голоса.

Дерево, что было метрах в семи перед ними, вдруг раздвоилось у него на глазах. И от него отделился самый натуральный леший, лохматый, нечесаный и деревянный. Леший заулыбался и шагнул им навстречу. Зеленый штопаный камуфляж, темная русая борода, выгоревшая и похожая цветом на кору дерева, морщинистая и загорелая кожа на обветренном лице, шляпа-гнездо от солнца, которая, видимо, мало чем помогала ему от лучей. Лесник этот похоже стал уже больше частью местного леса и болот, чем человеческой общины. Даже Артем и Стас, как показалось, не ожидали такого внезапного его появления. Виду только не подали.

Игнатий Савельевич, или просто Игнатий, как звали лесника, жил здесь и присматривал за местными окрестностями почти тридцать лет. Сергей спросил еще перед их встречей, не нужно ли будет предложить снадобья и ему. Мало ли, их-то ведьма не заморочит и приближения не почует сразу, а вот его сможет. Стас же сказал, что Игнатия она скорее всего знает и попросту не тронет его. Не то что он для нее стал свой, но егерей никогда лесные не обижали. Одна у них вроде как работа была. Только лесные ведуньи ее для себя выполняли, а егеря из лесничеств – для людей. Лес же берегли по-своему и те, и другие. По крайней мере так считалось. Такого оптимизма Стаса Сергей полностью не разделил, поскольку до сих пор считалось, что волк ведьме никакой не друг и не товарищ. Но вышло наоборот. И все же, хоть и усомнился, в спор вступать с более опытными охотниками не стал. В конце концов лесник проводит их лишь часть пути и оставит. К логову ведьмы они подступятся без него. Для Игнатия Савельевича они вообще приехали за пробами воды и почвы, а заодно немного пострелять на болотах по корягам. Большего ему Артем ничего не сообщил об их целях. Тот же, зная охотника не первый год, вероятно, сам не расспрашивал. Поблагодарил лишь за подарок и убрал в свой крепкий заплечный рюкзак. Артем привез с собой пластмассовую двухлитровую бутыль из-под газировки, полную темного каштанового меда. Разжился им на отдыхе в горах Абхазии. В багажниках во время выездов на охоту всегда что-то имелось для местных лесничих и деревенской администрации. Мало ли какая помощь понадобится. Да и не понадобится если, то забывать людей все равно нельзя, время от времени напоминать о себе нужно. Мед в этот приезд и так остался бы у Игнатия Савельевича. Вот только и помощь его понадобилась.

Поход начался. Сергей не знал, как про себя назвать эту их стартовавшую прогулку. Прогулка или поход, предвещавшие охоту, а как еще? В какой-то момент первое обязательно перерастет во второе. Пока что дорога их преодолевалась легко, никаких сложностей на местности не наблюдалось. Ведьма тоже была человеком, даже лесная и совсем «одичавшая», как дед Архип называл таких нелюдимых ведуний. Ходила по этим же самым кочкам и топям. Отчего бы тропы для них должны оказаться сложнее, чем для нее? Только оттого, что проходили тут в первый раз? Сергею доводилось пересекать довольно непростую из-за рельефа местность, не только в средней российской полосе. Стасу и Артему подавно. А местные болота пока не походили на именитую гримпенскую трясину, описанную в романе Артура Конандойла. Правда собака Баскервилей где-то здесь все же водилась. Вернее, не собака, а волк. Не тот, что выслеживает косулю и зайца, а настоящий волк-оборотень, унесший жизни троих людей. Двух местных жителей и одного охотника, их друга и наставника Михайлина Петра Саватеевича.

Где-то уже километра через полтора-два, когда местность дважды менялась от простой к более сложной, затопленной и наоборот, Сергей передумал. И не был больше убежден, что ведьме жилось здесь скучно и одиноко. Уток, других птиц и прочей живности, шевелящейся на кочках и в воде, снующей в траве и взлетающей из нее, стало встречаться значительно больше. В одном месте земля поднялась, и они вышли на самый настоящий огромный остров. Шагали по нему, дивились красотам. А потом его уклон резко пошел вниз, и маленький ручеек, что стекал с него в заводь, обрывался резко с высоты метра в два, образуя живописный водопадик. Этот водный мини-каскад с обеих сторон украсили какие-то болотные вьюны, поднимавшиеся вверх и успевшие подернуться осенними цветами, от темно-бордового до желто-оранжевого. Чем же не райские уголки? Серость и унылость болот иногда так внезапно сменялись живостью и насыщенностью красок, что казалось, будто они забредали в иной мир. А затем снова все становилось слегка блеклым. Нет, ведьма, если она и обитала здесь в одиночестве и ни одна человеческая душа много лет не появлялась возле ее жилища, недостатка в разнообразии пейзажей не испытывала. В болотах средней полосы Сергей бывал не в первый раз, но был удивлен искренне разнообразию местной флоры. А также начал понимать, почему, как говорил их провожатый, встретить здесь людей было большой редкостью. Места эти на самом деле были коварными. Проводник дважды их останавливал и показывал, с какой стороны надлежало обойти за ним обычное казалось бы с виду место. «Не выкарабкаться отсюда, утянет вниз… - говорил он, показывая рукой на неприметную лужицу посреди или рядом с тропой. – Яма это гиблая…». Задумался про себя тогда Сергей, как это так тропа пролегала прямо сквозь гиблую яму. Будто какая ловушка для путников. Не нарочно же?.. Но Игнатий Савельевич, не слишком-то словоохотливый, важные вещи про болота все же пояснял. Сегодня эта яма есть, ее видно опытному глазу по некоторым признакам, а завтра она затянется, как рана. Появится зато где-то в другом месте, а то и сразу в двух-трех. Ничего постоянного на этих болотах не бывало, почвы тут были такими, зыбкими и нестабильными. Игнатий Савельевич сам заходил сюда крайне редко, за ягодами какими по осени или проводить охотников на уток на мелкие озерца. Потом забирал их. А больше тут делать было нечего. Вот это последнее обстоятельство, видимо, и устраивало разыскиваемую им лесную женщину. И, к слову, какая ж она лесная, если жила на болотах? Болотной поди назвать следовало…

Четыре или пять километров провел их лесничий по болотным тропам, меж островков и заводей с топями, чередующимися с короткими полосками деревьев. Остановились ненадолго передохнуть. Стас как всегда закурил сигарету. Мог бы, курил бы во сне, подумалось про него Сергей. Он сам когда-то имел эту пагубную привычку. Но оставшись однажды без курева во время семидневного перехода в Африке, неожиданно для себя завязал. Теперь курил редко, за эту охоту один только раз. Игнатий Савельевич отошел от них на десяток шагов к родничку, что бил тихим буранчиком неподалеку и образовывал маленький ручеек. Опустил в него руки с видимым наслаждением, стал умывать лицо. Артем же знаком показал Сергею подойти к нему ближе. И молча указал на землю.

Сергей опустил глаза и тут же понял, почему вдруг охотник попросил их проводника остановиться на отдых столь внезапно. Он был четким, этот след. Волчьим. Шириной с ладонь и глубоким. Дальше шла вода, берег острова заканчивался и других следов не было видно. Стас едва заметно кивнул головой, когда Сергей перевел взгляд на него. Дал понять, что уже видел. Значит наступило время отпускать их провожатого и дорогу продолжать одним. Поначалу беспокоились, что Игнатия может почуять ведьма, а тут, оказывается, сам волк разгуливал. Вот уж неожиданность. Не здесь они собирались повстречаться с ним. И даже не сегодня.

Сергей наблюдал, как Артем тоже направился к родничку, из которого, присев на корточках, долго пил Игнатий. А перед этим открыл бутылку со снадобьем деда Архипа, лежавшую в его рюкзаке. И пока лесничий утолял жажду, незаметно побрызгал ему на спину. Так он надеялся обезопасить его от встречи с волком. Им следовало расходиться, и чем быстрее каждый пойдет своей дорогой, тем лучше.

Игнатий Савельевич, казалось, был смущен, когда услышал, что помощь его им больше не понадобится. Спросил, все ли он сделал так, как спрашивали обычно простые люди. Артем убедил его, что все хорошо. И что пробы воды с землей начнут забирать прямо с этого места. Тогда, успокоившись, лесничий попрощался. Дал еще перед этим пару советов, и ткнул в несколько мест на карте. Поднял свой рюкзак, поблагодарил снова за мед и пошагал в обратном направлении. Обернувшись, на прощанье помахал рукой.

- До заката он особо не опасен, - произнес Артем, как только спина лесничего стала уменьшаться. – Даже в волчьем обличии. Но след свежий, час или два. Бродит где-то здесь, сволочь. Вероятно, про нас не знает.

Никому это не нравилось. Они шли к ведьме, а волка оставили на потом. Но он пришел сам на эти болота. Или бывал здесь часто. Служил верным псом лесной женщине, ревностно охранял ее земли?

Стас, стоявший рядом и, видимо, уловивший эти мысли Сергея, вздохнул. В который раз достал свежую сигарету. Без нервов, спокойно. Закурил с наслаждением, словно за день это была его первая затяжка.

- Хрен его знает, что он тут делает, - ворчливо буркнул он. – Как кровью ему тут помазали…

- Что сами-то делать будем? – спросил Артем, давая понять, что обращается к ним обоим. – Нужно решать.

- Нечего тут решать, - за себя сказал Стас. – Вышли на ведьму – идем на нее дальше. Надо просто уложиться засветло. Что б не столкнутся с волком ночью.

Артем посмотрел тогда на Сергея.

- Все идем дальше, - ответил и он.

***  ***  ***

Гнилостный запах шел не от воды. Он слишком засмотрелся, как в чуть мутноватой лужице, поднимая со дна ил, круги нарезала маленькая рыбешка. Она попалась. К ней присосались к животу две жирные пиявки сразу. Рыбка эта была совсем мелюзгой и умирала, скользкие кровососы медленно убивали ее. Как она вообще перебралась из заводи в эту лужу, было непонятно, земли между ними потому что лежала полоска метра в полтора. Может, какая птица перенесла икринку на лапах или та же жаба. Но выросла, вероятно, эта рыбешка уже в луже. В ней и нашла свою смерть.

А затем он увидел, откуда исходил запах. Устав смотреть на судороги несчастной живности, нашедшей согласно законам естественного отбора свой конец, Сергей перевел взгляд через лужу на бережок заводи. И там, чуть левее, метрах в шести-семи, увидел кости. Косули или мелкого оленя. На них осталось немного жил и мяса, обрывки шкуры, птицы и мошкара не успели все уничтожить. Запах разложения тянулся именно оттуда.

- Следы зубов на большеберцовой кости, - произнес Артем, склонившись над останками. Долго смотрел на них, потом пихнул сапогом. – Крепкие зубы, не собачьи, – заключил он. Затем, подойдя к месту, разобранный скелет осмотрел уже Сергей. И к выводу пришел точно к такому же.

После того, как они расстались со своим проводником, все трое еще раз воспользовались снадобьем деда Архипа, что б волк не учуял их присутствия. След его встречали еще трижды. И всякий раз он уходил в различных направлениях. Одним отпечаткам было дня два, другим – несколько часов. Будто этот волк являлся завсегдатаем местных болот. С одной стороны, это было понятно им, как охотникам, мелкой живности тут попадалось немало, виден был даже кабаний след, следы косуль, зайцев, лис. Болота не были сплошной топью и чередовались с просторными участками суши. Почти полкилометра недавно отшагали по твердой земле, попалось всего два крохотных озерца, прежде чем начались сплошные заводи. Зверье лучше человека знало местные тропы, ходило тут не боясь. Может, волку было здесь просто комфортно? Так проще стало б рассуждать, если б волк этот был обычным зверем. Артем склонялся думать, что оборотень по какой-то причине охранял лесную, был у нее в услуженье. Если она имела свои «глаза» в деревнях, поддерживала с ними связь, управляла ими, то отчего не суметь накинуть невидимый аркан на шею волку? О силе самых старых лесных ведьм они не знали почти ничего. Верно сказал дед Архип, кто бы их еще таких повстречал. И это незнание начинало причинять беспокойство. Сергей чувствовал, что оба опытных охотника напряжены. Стас еще шел довольно легко, но Артем все чаще озирался, перестал совсем говорить и ружье снял с плеча, держал его на весу. Если доверять отметке, оставленной Кристиной на карте, то до жилья лесной ведьмы, затерявшегося в этих болотах, оставалось менее трех километров. А волк ходил где-то близко, потому что самый первый найденный след был свежим. Может, снадобье и было хорошим, чутьем своего носа зверь их не чуял. Зато запросто мог увидеть издалека глазами. И наблюдать. Не важно, что силы его днем были не так велики, как ночью. Ну, так говорили по крайней мере. Сергей правда убедился пару лишних ненужных раз – охотники знали не все и могли иногда ошибаться. Одна только первая их ошибка стоила жизни Михалычу, самому опытному и бывалому из них. Не ошибались ли сейчас? А если ошибались, то чем для всех обернется этот новый просчет? Кажется, он начинал понимать, почему без раздумий согласился идти со старшими охотниками до конца во чтобы то ни стало. Не потому, что был уверен в их правоте. Потому, что надеялся помочь, рассчитывал, что его присутствие хоть как-то минимизирует риски. Удержать он их не мог, а если бы кто и приехал вместо него на замену, то чем бы это стало лучше? Количеством охот на оборотней за плечами или уверенностью в своем опыте? Он уже видел, как в Африке самые опытные солдаты умирали от укола в палец. Кто же в такое поверит, что заражение может начаться за несколько дней? А потом не поможет и ампутированная рука, когда ко всем горестям вдобавок прицепится какая-нибудь заразная лихорадка. Да-да, не раз наблюдал такое…

Два километра. Ровно столько, если верить карте, оставалось до логова ведьмы. Лишь бы только не ошиблась Крис, указывая им на это место. Перед последним рывком остановились передохнуть на несколько минут на очередном клочке суши. Воды вокруг стало несоизмеримо больше, болота все сильнее походили на то, что описывал в своем произведении сэр Артур Конандойл. Только «собака Баскервилей» ни разу больше не проявила себя, не было слышно ни ее голодного воя, ни новых следов волка не попадалось на пути. Может, досюда, где так много воды и почти не видно троп, где совсем не осталось больших островов среди полчища темно-зеленых кудрявых кочек, лохматый не доходил вовсе? Дичи в изобилии здесь было уже не встретить, людей и подавно, что ему делать тут? Разве что нырять за рыбой да плавать за редкими цаплями с утками. Особенно много в этой части болот стало встречаться того, что водилось под поверхностью воды. Круги от кишевшей там живности, расходились равномерно, что-то булькало, стрекотало, квакало и жамкало. Какая-то змейка, уж или гадюка - издалека разглядеть ее не удалось – несла свою голову бережно над водой к берегу. Видно и ей бедняге пришлось ради пропитания спуститься с тропинки в воду.

- Не шевелись, - тихо проговорил Стас, спокойно затягиваясь сигаретой, присел рядом с ним. – И башкой не крути.

Сергей, поняв, что что-то происходит, замер. По спине прошелся упреждающий холодок.

- Слева от меня, метров сто или больше… - произнес охотник, продолжая тихо курить. Артем стоял к ним спиной. Он тоже все слышал, но пока не поворачивался, смотрел вдаль, как и прежде.

Не двигая шеей, Сергей попытался глазами ощупать ту местность, на которую указал Стас. Заводи, кочки, рогоз, камыши, корявые ивы. Два маленьких островка. И на одном из них увидел вдруг, как показалось ему, какое-то шевеление в стоячей зелени. Так, будто ветерок слегка дунул и тут же отпустил, качнул только не всю поросль, а часть ее, в одном месте. Будто кто-то засел там и притаился, ворочался, обустраивался поудобнее. Далеко, но что-то же явно было видно.

- Здоровый зверюга… - выдыхая сизый дым, произнес Стас. Он точно разглядел его лучше. Добавил зло, но сдержанно: – Только тут тебе не лес, мразь. Здесь ты как на ладони…

Теперь повернулся и Артем. Запрокинул голову, делая вид, что пьет из бутылки воду, а сам смотрел наискось туда же. Рука Сергея медленно поползла и коснулась висящего на плече приклада ружья. Проверила, там ли оно, хоть плечо и лопатка ощущали стволы без этого.

- Предлагаю немного свернуть, - так же тихо произнес Стас. – Плыть за нами ему дальше будет тяжело – пути разойдутся в стороны. Вот сами и подберемся чуть ближе, поможем лохматому. Пойдем вдоль той полоски островков…

Часть 6

Остановившийся на полдороге Стас поразмышлял с мгновенье. А потом махнул рукой, приглашая их обоих с собой в машину.

- Вот как с ними надо, с охотниками! – повернувшись к Сергею, весело бросила Крис на ходу. – Пока носом не ткнешь – сам не разглядят!..

К деревне, с которой они начали поиск ведьмы, подъехали затемно, до рассвета. Дед Матвей удивился, мол, с вечера Стас приезжал один, а теперь заявились аж втроем.

- Медсестра и врач, - представил он Кристину с Сергеем. – С нами на охоте были. Внучку до райцентра отвезем, но пусть и они сначала осмотрят.

Дед Матвей принял такое объяснение. Заторопился по-хозяйски, широко и с душой открыл дверь, пропуская утренних гостей в дом. Озаботился чайником, предложил всем чаю, скинул полотенце с чистых перевернутых на столе чашек. При всей скромности, в избе царил приятный порядок.

- Мне чайку налей, - согласился Стас. - А они пусть на девочку глянут.

Дед указал на дверь внучкиной комнаты.

Сергей и Кристина вошли. Из стариковского деревенского убранства они сразу же попали в более современный мир, царивший в комнате. Тускло горел розовый свет ночника в виде слоника с короткими бивнями. Стены украшали плакаты с музыкантами, а одну полностью закрывал баннер какого-то научно-фантастического фильма. На тумбочке стоял музыкальный центр. На нем тихо покоился ноутбук. А на стенке над ними обоими висел жк-телевизор. Сама девушка лежала на постели и чуть повернула голову, когда к ней вошли двое, взглянула на них даже без любопытства. Сергей, бегло осмотрев всю комнату, собирался было приступить к своим прямым врачебным обязанностям врача. Но тут Кристина остановила его рукой.

- Подожди-ка… - задумчиво произнесла она и сделала один шаг вперед. Несколько мгновений смотрела пристально на лежащую девушку, та смотрела на нее в ответ, словно изучали друг друга. А затем Крис вдруг улыбнулась.

- Ты ведь знаешь, кто я, - загадочно произнесла без толики вопросительной интонации ведьма Кристина, глядя на девушку, задышавшую вдруг чаще. Потом перевела взгляд на Сергея.

- Это и есть та, кого вы искали, - сообщила она. – Лесная «выключила» между ними связь. Затем накрыла защитным заклятьем, вроде большого колпака. Здесь, в комнате, ваш колоколец зазвенел бы. Но не на крыльце дома. Она весь дом поставила девчонке под защиту, когда обрывала с ней связь. И оборвала очень резко, отсюда так странно лихорадит. Девочка не больна, это пройдет. Скоро уже. Когда связь между ними восстановится. Или не восстановится. Только жар все равно спадет…

Поворот был неожиданным. Сергей даже почесал подбородок. Они оползали за ночь три деревни, а ответ был в первом же доме, с которого начали, доме, на котором он, Сергей, настраивал и опробовал этот самый колоколец.

- Надо же, колоколец обошла! – восхищенно сказала Кристина, подивившись умениям лесной ведьмы. – Вот это силища!

- И что теперь? – спросил ее Сергей. – Если связь между ними «выключена», то отследить лесную ты не сумеешь. Получается, лесная знала, что мы придем ее искать через «пленницу»?

Кристина осуждающе покачала головой и поцокала язычком.

- Это кто ж тебе такое сказал, что не сумею? – делано возмущенно произнесла она. – Вы же отслеживаете волков по следам, которые они оставили на земле накануне. Вот и я смогу. След-то никуда не делся. А подтереть тот след, что не на земле вычерчен, а в воздухе, непросто, даже для самой сильной лесной. Вот только зачем она оборвала связь с «пленницей», да еще так резко, что чуть ее и себя не покалечила, не знаю. Быстрый разрыв опасен для обеих…

Потом Кристина еще подумала немного, глядя на испуганно пялившуюся на нее девицу, но лежавшую смирно. Рассматривала ее, словно книгу, страницы которой видны были только ей, и она их перелистывала.

- Впрочем эта лесная вполне могла бы избавиться от следа, - добавила она очень серьезно. – Заклятья-то у нее нешуточные. Очень сильна, о таких я только слышала. Девчонка считает ее своей духовной матерью…

- Кем-кем? – спросил Сергей.

- Эй! – переключилась вдруг резко Кристина на девочку. – Даже не пытайся прятать от меня мысли, козявка! А то заставлю слюни пускать до старости…

Девочка вжалась в простыни. Сергей поднял руку, попросив Крис не пугать и не истязать несчастную. Подошел и осмотрел ее. У внучки деда Матвея был жар. Градусник, лежавший на тумбочке, показывал температуру в сорок градусов, и лоб занемогшей был горяч. Но, что странно, это была необычная горячка. Кровь будто не прильнула к щекам, лицо, шея и руки девушки были бледными. Просто нагрелись, но не пылали. Такого он никогда не видел.

- Да говорю же, - из-за его спины повторила Крис, - она не умирает.

- И давно она в ее власти? – спросил Сергей, прекратив бесполезный осмотр здоровой девушки, чье шестнадцатилетнее тело больным в привычном смысле слова не было.

- Три года, - ответила городская ведьма. – Предыдущая «пленница» была старухой. Сдохла от старости. А Настену лесная присмотрела, когда та училась еще в седьмом классе. И как только завладела ею, Настенька возжелала жить здесь, у дедушки. У родителей дом на соседней улице. Но Настеньке нравится жить и бывать только здесь. Простенькие заклятья, опыты над курочками с кроликами и прочие почти невинные шалости. Дед нос не сует, ей тут у него и спокойнее. Заодно лесной прислуживает. И верит, что та ее со временем всему обучит… Верно ли все говорю, Настенька?

Последние слова Кристина произнесла чуть громче, с большей издевкой, и девушка вздрогнула. Она так и не произнесла ни слова с момента появления в ее комнате двух незнакомцев, хотя говорить явно могла, не бредила и не находилась в забытье.

- Ладно, - произнесла Кристина, коснулась предплечья Сергея. – Ты бы шел попить чаю с дедом Матвеем и Стасом. А я сделаю то, зачем сюда приехала. Потом везите эту, куда хотите…

Дед Матвей обеспокоенно сначала встретил Сергея глазами, предложил ему тоже чаю, привстал из-за стола. Но повеселел сразу, когда узнал, что ничего страшного с его внучкой не случилось, что жар спадет через пару дней, и в районную больницу ее для присмотра все же отвезут. Вот только медсестра закончит со своими осмотровыми процедурами, и сразу поедут.

«Медсестра» между тем подзадержалась, оставшись наедине с девушкой. Стас допивал уже третью чашку, не стеснялся жевать мятные пряники, запихивая их в рот целиком, и добрался до кунжутной халвы. Сергею дед Матвей наливал из чайника вторую кружку, когда дверь комнаты вдруг скрипнула. К ним вышла Кристина. Напряженно-бледная и без прежних веселых огоньков в глазах. Махнула рукой, показав, что можно забирать. Анастасия вышла за ней сама, с пакетом в руке и ноут-буком под мышкой, раскрасневшимися, наконец, как положено при жаре, щеками, но совсем отрешенным взглядом. Дед Матвей, казалось, не заметил этой детали с внучкой. Он первым накинул на свои старые кости легонькую куртку, чтобы выйти проводить всех. Стас вышел за ним к машине, а Сергей на всякий случай взял девушку под руку. Вид был у Насти такой, будто она вот-вот упадет в обморок. Но у самого порога девушка отстранилась от него, и дальше пошла одна. Что ж, он не возражал.

Хозяин дома проводил их со двора, и все сели в машину. Но едва спина деда Матвея исчезла за калиткой, Кристина попросила немедленно повернуть на другую дорогу и ехать к машине Артема.

- Что случилось? – поинтересовался Сергей.

- Вези, говорю, - с нажимом сказала ведьма водителю. – Оставишь сначала нас там у карты, потом докинешь в больничку вот эту…

Настя никак не реагировала на беседы, что шли в салоне вокруг нее. А Стас не возразил Кристине ни слова, развернулся на дороге и поехал в другом направлении.

Артем не ждал их так быстро. Он уснул в своей машине. Проснулся, зевая в удовольствие и потягиваясь, как сытый питон. А пока продирал глаза, нива Стаса, увозящая Настю в районный центр, исчезла уже за поворотом. Теперь своей просьбой немедленно ее отвезти к ее собственной машине, что оставалась в нескольких километрах отсюда, Кристина огорошила уже Артема.

- Да что случилось-то? – не возражал он, но и хотел получить ответ.

- Кому говорю, вези! – нервозно зашипела на него Крис.

Артем неловко улыбнулся, пожал плечами. Сел за руль своей четырехдверной нивы, не успев докурить. И они поехали. Молча так и просидели всю дорогу.

Когда остановились у оставленной Крис машины, та выбежала. Ее стошнило. Затем из носа пошла кровь. Девушка умылась водой, выругалась. Достала карту, буквально вырвав ее у Сергея из рук, и попросила карандаш или маркер. Окинув полотно взглядом, искала какое-то время на нем, ругалась. А как нашла, быстро поставила на полотне карты небольшую отметку. Бросила карандаш.

- Вот здесь обитает ваша лесная, - сказала она, еще раз указав для верности ноготком на поставленную метку. – А на меня можете больше не рассчитывать. Сила у нее огромная. Как только восстановит связь со своей «пленницей», быстро выжжет мне глаза и высушит мозг. Ловушку она оставила, а я попалась…

- И чем это обернется? – серьезно спросил Артем.

- Кто именно ищет, она не знает, - так же серьезно и тревожно ответила улыбчивая до этого Крис. – Почует только меня, когда свяжется со «служанкой». А поскольку я тоже наследила, попытается через след сжечь меня или выдрать зубы. Так уж у нас заведено, у девочек.

Взяла у Артема сигарету, прикурила от зажигалки. Та разгорелась плохо, и она швырнула ее, не став раскуривать, на землю, затоптала.

- Драпать надо подальше отсюда, нет ничего с собой для защиты. Чем быстрее попаду домой, тем лучше.

Удерживать ее Артем не стал. Опасения девушки были понятны. Он лишь пожелал ей успешно добраться до безопасного места.

- И на вашем месте с ней просто так я бы тоже не связывалась, - открыв дверцу своей машины, напутственно произнесла им городская ведьма Кристина.

- Погибли двое сельчан, - спокойно на все ее предупреждения ответил Артем. – А потом и Михалыч. Мы не уйдем.

- Сил может не хватить, ребятки, - ничуть не шутя и покачав головой, произнесла Кристина. Села быстро за руль своей машины. Дала по газам и исчезла в предрассветном утре, забрезжившем в небе синим.

Сергей запомнил мелькнувшее напоследок в ее глазах выражение страха, смешанное в то же время с неким уважением к сильной лесной ведьме. Если уж лесную боится Крис со своими умениями копаться в голове и заставлять выполнять людей всякие штуки, то, возможно, следует поостеречься и им? Позвать на помощь еще одного-двоих охотников. Не созывать большую толпу, но хотя бы укрепить свой тыл.

- Не обращай внимания, - заметив его беспокойство, произнес Артем. – Ведьма, даже лесная – не волк, нос ее как у зверя не чует. И настойка теперь имеется от всех ее мороков. Ловушки возле ее лесного убежища попробуем обойти.

- А волк? – спросил тогда Сергей. – С его-то чутьем что делать?

- Так второй же бутылек есть. Дед Архип и для волчьего носа сделал варево. Да и не сторожит оборотень ее дом вечно, ходит же где-то, свои у него дела и жизнь своя. Порознь мы их будем брать, Сережа, порознь…

Такое объяснение устраивало.

Сергей решил немного вздремнуть, пока было время. За эту ночь он успел побывать охотником на ведьм и, что было привычней для него, доктором. Розовая полоска рассвета, сменив темно-синюю, быстро светлела нежным заревом, постепенно разливалась снизу-вверх. Не то потихоньку заглатывала, не то отдувала от себя словно ветром темноту по небу на запад. В пищевой переноске имелись грудинка, хлеб, помидоры, огурцы и вареные яйца. Но жевать безвкусно, когда есть не хотелось, Сергей не стал, задвинул крышку обратно. Видимо, что б ощутить сонливость, хватило пряников и кренделей деда Матвея. А также отъезда бойкой Крис. При всем при этом девушка ему понравилась своей обычностью и непритязательной простотой. Жаль, быстро исчезла из их команды. Он ничуть не осуждал ее. Ведьма ведьме рознь, Кристина быстро поняла, кто из них с лесной сильнее, а также поняла, что может ожидать ее за оказанную охотникам помощь. Пусть лучше девочка спрячется, отсидится и набирается дальше умений и опыта. Кто знает, продолжи Крис помогать охотничьим общинам, возможно, сумеет когда-нибудь дать отпор настоящим лесным ведуньям.

***  ***  ***

Зловонная вода-жижа накрыла его с головой. Вдобавок с насмешкой похлопала по макушке тяжестью. Не только мгновенно залилась в глаза, но и заполнила своей густотой уши. Крики Артема и Стаса вдруг сразу стали такими отдаленными и тихими. Тело словно ушло не в болотную заводь, а упало в какой-то длинный подводный тоннель и его понесло по нему куда-то, подкидывая и перевертывая. Затем перемещения все вдруг прекратились, а вместо этого закрутило на одном месте, точно он попал в водоворот.

Сергей сразу начал активно барахтаться в образовавшейся подводной воронке, заработал изо всех сил руками и ногами. Чувствовал, что из легких вот-вот вылетят остатки воздуха, и все равно не выпускал из правой руки ружья. Наконец, его неожиданно отпустило. Точно так же, как и втянуло до этого, бесцеремонно столкнув с берега. Он вынырнул, вдохнул жадно гнилого болотного смрада, что показался лучше ветра в горах. По ощущениям было похоже, что за ненужностью его просто выплюнули из глубины словно поплавок. И тогда, ловя этот счастливый момент, Сергей с силой дернул конечностям, направив свое тело к берегу. Левой рукой ухватился за твердь, с которой соскользнул с чьей-то помощью в воду, а правой бросил ружье на тропу. Потом уже начал отплевываться и вылезать одновременно, подтягивая себя обеими руками. Глаза его при этом часто моргали, потому что с волос по лбу стекала какая-то вонючая слизь. Тошнотворная субстанция подбиралась к его векам, и запах от нее бил в ноздри лежалой мертвечиной.

Оказавшись на тропе на коленях, он подтянул к себе ближе ружье и обеими ладонями вытер лицо. Скинул с волос противного слизняка-вонючку, забросил подальше в воду. Умылся. Успел заметить и то, что остался один. Ни Стаса, ни Артема не было поблизости, как ни крутил он головой. Только рогоз, камыши и заводи, с не всегда проглядывающими между ними тропками. Может, и вправду ведьма устроила так, что он провалился в какой-то подводный тоннель, а вынырнул далеко от места падения? И сделала это нарочно, дабы разъединить их троих. А что не утопила сразу – так это что б поиздеваться, насытиться вдоволь их страхом по отдельности. Страх увеличивался в разы, когда человек оставался один. Сергей быстро почувствовал это на себе, дыхание его участилось, а пальцы крепче сжали приклад ружья. До паники, однако, было еще далеко, и он старался взять себя в руки. Тропа эта очень походила на ту, с которой невидимая рука столкнула его в воду. Он обернулся назад, и заметил, что два раскидистых дерева вдалеке как будто бы не сильно изменились в размерах. Да, стали меньше, но те же узнаваемые кроны, подобные двум коронам на головах королей. Сомнений не оставалось, тропа была той же. Если его куда и унесло вдоль нее, то он все еще находился вблизи от других охотников. Вот только не ясно, куда же подевались они сами. Может, и их кто-то скинул в топь, только им повезло меньше, и они не выбрались?

Неприятные чувства от одной этой мысли прошлись по спине целым стадом подкованных железом муравьев. Он попытался нащупать на груди птичий свисток, он должен был висеть на лямке, но того не оказалось. Тогда просто тихо, но протяжно свистнул. Звук над водой и кочками разнесся хорошо. Его обязательно должны были услышать, даже за сто, за двести метров. И надо же – чудо! – точь-в-точь такой же свист раздался вдруг в ответ впереди, из-за зарослей метрах в сорока от него. Сначала, конечно, это показалось странным, но только лишь в первый миг. Ведь он-то подумал сперва, что охотники должны были остаться на тропе позади него, это ж его пронесло вперед подводным течением. Но что, если и их засосало в воду? Тогда и вынырнуть из воды они вполне могли тоже дальше. Ведь шли же до этого по тропе впереди него. Впереди они и остались.

- Я иду! – уже не особо осторожничая, от радости, что все нашлись, громко произнес он. Сделал шаг к островку, откуда донесся ответный свист, затем еще, и еще, пока не зашагал по тропке быстро.

Тропа привела его на возвышенность маленького заросшего острова. Едва он ступил на него, почувствовал под ногой маленькую кочку. Вниз не смотрел, потому что не нравилось все, что он видит и слышит вокруг. И первое ощущение было, будто под подошвой оказался плотный ком глины. В этот же миг Сергей почувствовал, что другая его нога, оказывается, была боса. Сапог с нее, вероятно, слетел, пока он боролся за жизнь в болотном водовороте – просто заметил это не сразу. Но когда опустил глаза взглянуть на свою голую ступню, а также на то, что оказалось под подошвой единственного сапога, от вскрика удержал лишь горловой спазм, случившийся внезапно. Из-за него он, собственно, и подавился своим криком, закашлялся.

- Да что б же вашу!.. – выругался Сергей, отступил тут же на три шага.

- Нет... - выдохнул он уже тише, глядя попеременно то вниз, где только что стояли его ноги, то на густые камышовые заросли возвышавшегося островка.

Под ногой в сапоге оказалась не мелкая глиняная кочка. А торчащая из земли рука Артема. Он узнал ее по цвету куртки и татуировке маленького паучка на безымянном пальце. До локтя рука охотника, растопырив пальцы, выглядывала из покрытой жухлой травой почвы. Остальную же ее часть и все тело засосало будто каким-то образом вниз, в недра земли – такое было первое впечатление. Может, тела тут не было вовсе, одна лишь рука.

Чувствуя, как мощно и учащенно забилось сердце, Сергей размышлял какое-то время, не смея отвести глаз от увиденного. Затем, оглядев с опаской сначала все кусты по периметру и ближайшие заводи вокруг, ступил все же вперед на шаг и наклонился к земле. Он желал убедиться, что этот покрытый болотными зарослями прожорливый остров-холмик вобрал-таки в себя тело Артема целиком. Взялся одной рукой за неподвижное расслабленное предплечье друга, потянул неживую руку на себя. Не поддавалась. Тогда перехватил удобнее, потянул снова, заметно уже сильнее, но все с тем же результатом. Отступился. Не услышал вокруг себя за все это время ни звука, кроме начинавшегося неприятного шума в ушах от скакнувшего давления. Да что ж тут произошло, пока его полминуты не было над поверхностью заводи?!

- Се-ре-га!.. – неожиданно, нараспев и как-то чрезмерно весело, позвал его из-за кустов ольхи на островке знакомый голос Стаса. – Сеееее-рыый!.. – И голос этот, прозвучавший в столь необычной для сложившихся обстоятельств манере, заставил появиться на спине испарину.

Потом вслед за голосом не менее жутко прозвучал тот самый знакомый свист. Он даже слышался теперь как-то по-другому, впивался не только в уши, но пронзал все тело. Сергей не знал, как реагировать на все это. Осторожно пятясь, отступил по тропе еще на несколько шагов, хлюпая босой ногой и оборачиваясь постоянно назад, чтобы вновь не упасть с тропы в воду.

- Стас, это ты? – спросил он, чувствуя что-то совсем не то в прохладном болотном воздухе ранней осени. – Артем, он с тобой?

Раздался раскатистый веселый смех, а кусты ольхи затряслись.

- Конечно, со мной, - прозвучал следом за смехом уверенный ответ. – А где ж ему быть?

На островке, за кустами ивы, ольхи и зарослями рогоза, захлюпали вдруг метрах в десяти-двенадцати сапоги. Одна только пара. И снова зазвучал этот негромкий, но наводящий жути свист.

- А мы все искали, искали тебя… - продолжал как-то странно говорить Стас, когда переставал ненадолго свистеть. – С ног вон сбились. Думали, одних нас тут бросил…

И тут он увидел его. Во всей красе. Да в такой, что не забыть, если однажды привидится.

Это действительно был Стас. Шел он медленно, вразвалочку, по кругу обогнул густые заросли. На этих болотах стояло какое-то лето, не осень. Запах только держался отвратительный. Ружье свое Стас держал наперевес. Вместо глаз у него виднелась какая-то кроваво-черная темнота, рот хищно улыбался, а зубы казались несоразмерно большими и изломанными. Из прорванной щеки слева торчала обломленная ольховая ветка.

- Встречай нас! Вот и мы с Тёмой! -  сказал он, остановившись возле торчащей из земли руки охотника.

Сергей, нацелив ему в грудь ружье, стоял на месте и ждал развязки.

- Ты б ведь не бросил нас? – с наигранной жалостливой надеждой в голосе спросил Стас, наклонившись телом вбок и протянув свободную руку к руке Артема, которая вдруг… зашевелила ему навстречу пальцами! Схватился за нее и потащил.

Но рука Артема не успела высвободиться из плена болотной земли и вытащить за собой застрявшее в ней тело. Над болотами прозвучал громкий выстрел. И Стасу тут же снесло полголовы. Тело его, качнувшись пару раз неуверенно, упало с островка в воду. А после Сергей увидел появившуюся с оружием женщину. В руках у нее было ружье Артема. Она мельком взглянула на исчезнувшую словно червяк в земле руку хозяина ружья и на расходящиеся в воде круги вокруг тела Стаса. Затем уверенным шагом двинулась к Сергею на тропу. А он, устав отступать, остался стоять на месте. Стоял и целился женщине в лицо.

- Кто ты? – спросил он ее. И предупредил: – Остановись…

Появившаяся женщина замедлила шаг. Встала прямо перед ним. Оба ствола ружья Сергея уперлись легонько ей в грудь. Так пожелала она, не побоялась опустить их от своего красивого лица ниже. Ружье Артема она держала за лямку, и прикладом оно касалось земли. Теперь обе руки женщины в мирном жесте были разведены в стороны. Желтые кошачьи глаза смотрели без страха, вплетенные в волосы цветы на зеленом вьюне будто выросли в них, и жили вместе с хозяйкой. Но самое главное, что ощущалось во вдруг переставшем быть гнилостным воздухе и осязалось совершенно явственно, – женщина эта была единственной полновластной хозяйкой на этих болотах. Оружие ей было без надобности.

- Сумеешь ли выстрелить? – спросила она с улыбкой превосходства охотника над добычей.

И вдруг лицо ее стало преображаться. Не исказилось злобной гримасой и звериным оскалом, не стало меньше и не увеличилось в размерах, но подернулось все дрожащей как поверхность воды рябью. А уже через мгновенье, когда рябь эта рассеялась, на Сергея смотрели иные глаза, с другого, но знакомого ему лица.

- Будто раньше не знал, что стрелять придется не в зверя, а в человека?.. - спросила его, придвинувшись губами, горячим шепотом Кристина. - В меня ты будешь стрелять!.. – перешла она резко с шепота почти что на крик. - В меня!..

Коснулась двумя пальцами его лба, не дав ему действовать. И тело его сразу сковало, наполнило слабостью и дрожью. «Они охотники и пришли убивать, - шепнула Кристина ему на ухо. – Но ты - ты еще не охотник…».

Тут Сергей снова ощутил сильный толчок в грудь. Только на этот раз руки его разжались и выпустили ружье, когда он опять полетел спиной в болотную топь…

- Да проснись же ты!.. – тряс его сильно за плечи Артем.

Его и так трясло, всего, изнутри. Дышать было нечем, будто он все еще барахтался в воде, под ее неподъемной толщей. Сев на сиденье, Сергей огляделся, закашлялся. Сначала показалось, что выплюнет целый фонтан воды. Но ничего. Горловой спазм отпустил быстро. Солнце вокруг заливало поляну, на которой под деревом в тени стояла машина. Артем, глядя на него, выдохнул облегченно.

- Вот начал орать-то!

Да, в ушах еще стояло эхо собственного голоса, и по горлу скребли его отголоски. Ему это все приснилось. Не было никаких болот и гибели друзей среди горбатых кочек и островков, возвышающихся из пахнущих гнилью топей.

- Ну-ка постой… - сказал Артем и чуть наклонился через открытую дверцу к нему с сосредоточенным взглядом. Коснулся рукой его рубахи возле воротника у шеи. Взял что-то, поднес к своим глазам на солнце поближе, выругался и показал ему. Похоже было на какую-то маленькую булавку или иголку.

- Вот же стерва! – в сердцах произнес Артем. – Кристина. Что она на тебя навеяла? Над Стасом тоже однажды так пошутила. Тот потом полночи бегал во сне лесами от леших и оборотней. Насилу убежал. Вместе с дверцей от своей машины…

Сергей устало вздохнул, будто совсем не спал, а ходил всю ночь вместо быка запряженный плугом, перепахивал горы, поля и реки. Снова лег и вытянулся на разложенном сиденье, хрустнул суставами. Положил одну руку под голову.

- Болота, - произнес он. – Я видел, как мы искали на болотах ведьму…

- И как? Нашли? – поинтересовался Артем.

- Нашли, - ответил он ему. – Не то мы ее, не то она нас…

Артем понимающе кивнул головой.

- Это просто сон, - сказал он. – Из-за ее колдовской булавки. Не бери в голову. Задать настроение сна ведьма еще может. Но сюжет складывает уже твоя голова. Никогда не понимал, что больше, пользы или вреда от нашей Крис…

Полежав еще немного, Сергей провалился уже в настоящий сон. Без видений болот, убитых друзей и насылающих морок ведьм. Несколько раз просыпался, смотрел через опущенное стекло на солнце и снова закрывал глаза, быстро погружаясь в дрему. А когда после третьего или четвертого пробуждения решил, что пора вставать, рядом с ним в машине сидел не Артем, а Стас. Пил чай из крышки-колпачка от термоса и меланхолично жевал бутерброд с пахучей вкусной колбасой.

- Тебя догнали? – спросил он его.

Стас чуть повел бровью, не сразу повернулся, жевал увлеченно. Оторвавшись все же от газеты, посмотрел вопросительно.

- Ну, там, в твоем сне, - пояснил Сергей. – Оборотни, лешие…

Судя по лицу, тот сразу понял, что речь зашла о булавках Кристины, и что Артем ему уже рассказал про оставленный ведьмой «привет».

-  Неа, - покачал Стас головой и снова уткнулся в газету, – не догнали. Я из леса тогда на трассу выбежал. Меня другие охотники подобрали…

Что ж, повезло.

- А я вот попался, - признался Сергей. – Видать ведьмы – не лешие с оборотнями. Не уйти от них просто. Или же я еще не совсем охотник…

Стас вроде бы участливо усмехнулся, но так и не оторвался от своего чтива. Молча указал рукой на открытый контейнер, где лежали кусочки вспотевшего сыра, нарезанная грудинка, хлеб, огурец, конфеты. Похоже в газете было написано что-то очень интересное. Или же так отдыхали настоящие охотники с опытом – читали газету, перед тем как пойти выслеживать ведьму с оборотнем.

Сергей закончил есть, когда появился Артем, гремя железными цепями. Одна висела у него на шее, другую, потолще и помассивней, он держал в руках.

- Колоколец понадобится, но это будет поважнее, - сказал он. – Пойдем со мной. Будем друг на друге учиться, как надевать ведьме цепь на шею. Цепь из этого сплава умерит ее силы, если не лишит вовсе. Нам нужно узнать, что ей надо от оборотня. Почему оберегает его. Как найти.

- Значит, не сразу будем стрелять? – спросил Сергей о том, о чем думал с тех пор, как услышал во сне слова Крис.

Артем посмотрел ему в глаза.

- Ты все еще можешь уйти, - спокойно и во второй раз повторил ему он эти слова. – Никаких обид не будет. Неопытными нельзя рисковать, просто вызовем в помощь других охотников. А вот мы со Стасом уйти не можем. Погибли двое сельчан и Михалыч. И будут гибнуть еще.

- Я с вами, - произнес Сергей тоном, который не должен был позволить никому усомниться в сказанном. Прежде всего, ему самому.

Где-то через четверть часа Стас присоединился к ним. Посмотрел на то, чем они занимаются со скучающим видом. На набрасывание ковбойского лассо на шею лошади походило мало. Быстро утратил к ним интерес и закурил. Артем сказал, что в логово ведьмы проникнуть попытаются они вдвоем, а Стас будет наблюдать снаружи. Вроде как стрелком среди охотников их общины он считался лучшим. Вероятность того, что оборотень появится где-то рядом с логовом лесной ведуньи была мала, полагал Артем. Союз между ними, разумеется, был, и понятен своей выгодой был он только им двоим. Тем не менее это не означало, что два столь нетерпимых друг к другу подвида будут обитать и находится рядом постоянно. Правило, однако, было правилом – один стрелок снаружи любого логова должен быть всегда настороже. Более того, жилище ведьмы могло располагаться на территории подземыша, не только волки грешили союзом с подземными жабами. А как говорил Михалыч, подземыши - те еще твари. Вроде как безобидней кротов, но случалось, пусть редко, а все же утягивали за собой людей под землю. Есть их не ели, тела даже потом находили иногда нетронутыми, без явных следов поедания. Только вот странное дело, пропадал если человек, положим, месяц назад, то мумию, оставшуюся от него, находили в таком виде, будто ей миновала сотня другая лет. Не то соки из них как-то высасывали, не то в их подземном логове усыхало стремительно все, что туда попадало. Подземыши, рассказывали другие охотники, просто могли иногда помять, случайно зацепить сослепу ртом, пожевать руку или ногу. И вроде как этих земляных жаб не особо любили и ведьмы с волками. Но договаривались с ними и селились на их территориях. Меньше глаз грибников да охотников падало тогда на укромно затерянные логова.

Часть 5

Внезапно все умолкли – из глубины темной квартиры послышались шаркающие шаги. С выпученными от страха глазами жители в панике разбежались, попрятавшись в своих квартирах. К их удивлению, они обнаружили, что все окна были наглухо заколочены. Попытки оторвать доски не увенчались успехом. Оживший старик бродил по подъезду, издавая жуткие звуки. Жильцы слышали его шаги, его дыхание, его смех. Они пытались спрятаться в своих квартирах, но он находил их, медленно и мучительно убивая одного за другим.

Спустя несколько дней в доме не осталось ни одного живого человека. Осуществив свою месть, старик спокойно вернулся в свою квартиру и лег в кровать. Он был доволен собой.

На следующий день полицейские взломали подъездную дверь, ворвавшись в дом. Внутри каждой квартиры они обнаруживали людские тела, обезображенные до неузнаваемости. Старик же умиротворенно лежал в своей кровати. Его мертвые глаза были открыты, выражая полное удовлетворение. Полицейские так и не смогли объяснить, что же на самом деле тут произошло. Они никогда не сталкивались с подобным. Дом был на некоторое время опечатан, но спустя год все квартиры снова выставили на продажу.

В городе ходит молва, что призрак старика до сих пор бродит по дому в поисках новых жертв.

Страница автора на Литрес

Официальный сайт автора

© Алекс Дитрих, 2024. Все права защищены.

П.с. для всей КИШ-шизы (как выяснилось, я не мог не знать такой аббревиатуры, не имел права не слышать их творчества, и нагло украл у них из текста идею для рассказа) - полечите нервишки и будьте добрее к себе и окружающим :)

- Садитесь, коли пришли. За чайком рассказывайте… - Указал им на скамью. А сам обогнул стол, чтобы сесть напротив них.

Рядом с горячим самоваром в корзиночке лежали баранки. Артем сам разлил всем чая по кружкам. Горяченького, с ароматом мелиссы и каких-то других трав. Чего еще распивать в лесу, когда все свои травы под боком? Не заводской же из бумажных пакетиков, и уж тем более не буржуйский. Все это, пока он разливал, четко по буквам прописалось на лице деда Архипа. Мол, побрезгуете, другого не будет. Они и не побрезговали, аромат чая был одуряюще вкусен. А затем, когда обожгли чуток горло и погрызли баранок, дед потребовал, что б не сидели истуканами, а рассказывали все, не упускали мелочей важных и неважных. Расспросил сначала, как шли дела в общине охотников, давно ли было что-то подобное и трудно объяснимое. Вспомнил коротко Михалыча и других охотников.

Артем говорил за них двоих. Сергей все равно не добавил бы ничего сверху. А когда в рассказе перебрался к подготовке к охоте и делам последней ночи, дед Архип сам остановил его.

- И кого ж прибрал зверь к зубам в этой деревне, ну-ка напомни? – спросил он. – Священника и единственного доктора?.. Нет. Чего тогда не сиделось-то дома вам, охотникам? Не детей же малых погрыз, не баб да парней молодых…

- Нет, не детей, конечно, - немного как-то смутившись такого вопроса деда, ответил Артем. – И не доктора со священником. Так. двоих бедолаг. Выпивающих. Положим, один из них не стал тем доктором, а другой не принял сан. За дровами по ранней весне они пошли, сельчане рассказывали. Зашли в лес и не вернулись. Зверь же немного наследил. Мужики местные останки нашли потом и следы… А так-то ты прав, дед Архип, заблудились эти двое, вот лес и забрал их, как ненужных… Заблудились раньше этой весны, коли о смыслах уж говорить…

Дед Архип поднял брови и развел ладонями над столом.

- Ну, вот их и вывели из тьмы, в которой блуждали, нет разве, охотник? – будто бы возразил даже он Артему, пробуя его намерения, настрой и слова на вкус. – Так бы они все еще путались в подвязках своих штанов и бродили. А тут освобождение. И им легче, и зверю отрадно. А теперь еще и вы охотника своего потеряли, надо ли было все это?..

Да он будто осуждал их или отговаривал. Сергей не совсем понимал этих тихих выпадов старика, но в беседу не вмешивался. Говорил по-прежнему один старший охотник, Артем.

- Да за кого ж ты, дед? – с неловкой улыбкой спросил он хозяина дома. – За людей или за нелюдей?

- Молод еще меня о таком спрашивать, - без обиды, но с назиданием ответил дед Архип. – Живу давно, потому и говорю так. Пытаюсь со всех сторон понять. Говори уж давай дальше…

Далее в подробностях рассказали про начало охоты. Про то, как выстраивали план, как опрашивали в течение двух дней местных жителей, как взяли свежий след, на который неожиданно напал Михалыч. Потом Артем рассказал, как весь день они искали волчье логово, говорил о том, что имелось с собой у них из снаряжения и чем в итоге обернулось все этой ночью. Здесь Артем о злоключениях своих поведал сам, но увиденное и перенесенное Сергеем попросил повторить его самого. Дед Архип слушал их внимательно, смотрел мимо, но иногда кивал головой и что-то даже переспрашивал. Зацокал языком, недобро покачал головой, когда Сергей повторил все слова умирающего Михалыча. Про кисет переспросил сразу. И Сергей достал тогда его вместе с остатками сушеных ягод из своей поясной сумки и положил на стол.

- Ах, эта вот ягода!.. – поднял вверх дед Архип густые как кусты старой смородины брови, когда высыпал из кисета часть. Повозил сморщенные сушеные ягодки недолго большим пальцем у себя на мозолистой ладони, а потом стряхнул помимо стола, прямо на землю. Выбросил, в общем.

- Против какой-нибудь несмышленой девчушки ягода эта хороша – голову проясняет жевавшему ее, не поддастся он ее ведовству, - помолчав достаточно долго, начал пояснять он подробно. – К слову, супротив такой, что утопла лет двадцать назад и в воду к себе путников полу мужского зазывает. Навроде русалки. Сгодится и против какой новоиспеченной ведьмочки деревенской, не очень что б опытной. Не сильно пока одичавшей и живущей в лесу недавно, пускающей еще к себе людей и захаживающей самой в деревню… Но вот против настоящей ведьмы, что лет сто или двести из лесу не кажет носа, не сработает ягода. А ведьма-то вам досталась именно такая.

Откашлялся, допил свой чай.

- Неужто совсем не поможет? – переспросил с сомнением Артем.

- Да можешь хоть пудами ее пережевывать, - крякнул довольно дед. - Пока с языком своим не изжуешь вместе. А его ты тоже жевать будешь, если ведьма такая того захочет. Или друг другу чего отжуете, носы или уши пооткусываете. Они ведь, лесные эти, не особо кого трогают. Но уж если случится, то с придурью и с выдумкой сделают, им просто во зло, привычное в понимании людей, не интересно. И не так оно все у них в голове устроено. Злом они много чего из своих потех не считают. Скорее несравненным правом. Видят просто мир вокруг себя иначе… Так что к болоту вам не надо, ягода эта там растет, она не сгодится. Ибо сильна ваша ведьма.

Посидел еще немного, пожевал губами, подумал. Да посмотрел на опустевшую чашку на столе. Артем тут же подлил ему горяченького из самовара.

- Вам бы понять, чего этой ведьме от лохматого нужно, -  сказал он. – Верховодит у них, конечно, баба - ведьма то бишь. Но полезны друг другу оба. И чего получает лохматый от нее, кроме отвода от него чужих глаз – про это бы тоже надо узнать, любопытно оно. Зачем ему вообще ведьминский морок и прочие чудеса? Волк, судя по мною услышанному, тоже старый. И без ведьмы этой, захочет коли, охотнику никогда не попадется – это как пить дать. Вы ж, охотнички, до молодых и неопытных только горазды. А те, что из леса и которые настоящие, не зеленые, а пережившие свой столетний рубеж, как правило, своей смертью потом и умирают. Редко кого из них охотник зацепит.

- Так уж и не зацепит никого? – с уважительным, но все же недоверием спросил деда Архипа Артем.

- А, по-твоему, куда ж сотни людей каждый год без следа пропадают? – усмехнулся в белую бороду дед. – То-то и оно… Конечно, не ведьмы с волками их, тут и другой старой жути хватает. Много ее в лесу, много. Имен даже всех их не знаем. Не помним, кем и как они названы были. Живут себе веками и живут…

Потом дед крякнул, встал из-за стола. Отряхнул ладони и махнул рукой.

- Дурни дурнями, а тоже в лес… - уже тихо произнес он, как будто бы с жалостью. И Сергей понял вдруг, что дед Архип сказал это про них.

А добавил дальше дед громко и ясно, словно теперь это он до двух глухих пытался докричаться:

- Ведьму ищите! Пока ленивый волк под ее дармовой защитой ходит, вам его не достать. Повезет если только и возьмете случайно…

- Нам бы не случайно, дед Архип, нам бы наверняка, - подвел Артем итог того, зачем они сюда пришли.

- Да все я вам сказал вроде, - отмахнулся от него устало хозяин дома.

– Посидите-ка тут пока, - сказал он, поволочив ноги от стола с баранками и самоваром в сторону своих сараев. – Колоколец дам один. Завалялся без дела. А к вечеру-утру настойки сварю. Все лучше ваших болотных ягод выйдет. И волк след не возьмет, и ведьма глаза не застелет…

Дед, оставив их, исчез надолго. Словно дыра какая в том сарае была, зашел в него и не вышел. Сергей спросил глазами через четверть часа, не пойти ли и не проверить. Но Артем покачал головой. Время от времени какой-то шум все же доносился с той стороны, где исчез хозяин. Да коза, дожиравшая полоску щавеля, блеяла натужно. Иной раз собака столько не лает при виде чужаков, сколько подавала свой голос эта рогатая. Может, дед Архип и держал ее вместо овчарки, и даже на веревку привязывал, чтобы рогами рвать и дырявить не начала сразу. До таких вот смешных себе самому мыслей додумался Сергей, пока дед Архип пропадал в сарае, а Артем рассказывал ему, как делали ружья для охотников, из чего собирали для них патроны и многое прочее, чему его обещали научить, но не успели и все откладывали. Мол, никуда оно не денется, придет потихонечку. Ты с нами надолго, дела у нас непыльные, все налажено. Как же, налажено… Михалычу вон уже ничем не отладишь. Без могилы пока оставался, хоть кости потом собрать бы. Сергей понимал, что никто из них не виноват в случившемся прошедшей ночью. Но неужели до этого ничего подобного, не вписывающегося в обычный ряд событий в жизни общины, не происходило? Дед Архип на такой вопрос внятно не ответил. Да и не мог он знать всего, что бывало, только то, что хранилось в его собственной памяти. А на памяти своей он не припоминал тесной дружбы волка и ведьмы. Неправильно это было для двух их пород, не должно быть так, сказал дед. Как такое вообще возможно? Ну, договорились раз о чем-то, помогли друг другу как нечисть нечисти, а потом разошлись тут же. Но вот так, что б с волком выйти на охоту, да отводить от него глаз одного охотника и перекладывать на другого! За этим крылось что-то непонятное, темное и странное. Михалыч видел, кажется, эту ведьму. Или понял как-то, что она есть, что волк этот бродил в лесу не один, сбивая их со своего следа. Но у Михалыча подробно уже не расспросить. А Артем, если что и сообразил про ведьму, тоже не все договаривал. Вероятно, просто не знал наверняка, потому о некоторых вещах помалкивал, отнюдь не из умысла скрыть. Все же опыта, как у Михалыча, не было в их ячейке ни у кого. Иначе б не поперлись сюда к деду, в забытое всеми поселеньице.

Чуть ли не час прошел, прежде чем дед Архип, наконец, вернулся к их столу. Сначала они увидели его выходящим из одного сарая и исчезающим в другом. А потом, после грохота и ругани – видимо, уронил дед что-то тяжелое и громоздкое – он вновь появился. И в руках нес некий предмет. Похожий на бубен. Такой же круглый, только звук издавали в нем не сдвоенные тарелочки или бубенца, а колокольчики разных размеров. Их было восемь. То, что они отличаются друг от друга на малую величину, видно стало на глаз лишь когда дед Архип положил этот «бубен» на столешницу. Отряхнул руки. Счистил с рубахи налипшую паутину.

- «Колокольцем» называют это. Ну, те, кто по ведьмам. Они такое слово предмету придумали. Поставишь на крыльце дома этот колоколец, и коли зазвенит он без ветра, то ведьма дом держит, ее это хозяйство. Из какого железа отливали - не знаю. Сам такой не сделаю и сделать не научу. Но реагирует колоколец на ведьм, отзывается на их внутреннюю силу. Малые колокольчики дрожать начинают на самых слабых, неопытных. Большие – на старых и сильных. В деревне не услыхать звона, кроме как от самых двух маленьких колокольчиков. Нет у молодых деревенских ведьм большой силы, пока в лес ходить не начнут как в дом родной. А как звенят последние три, самые большие и звонкие, мало кто слышал. И слышал ли вообще? Если и слышал, то в свой последний раз…

Сергей помнил свои смешанные чувства, когда видел, как убили оборотня на его первой охоте. Шел поиграть тогда в сказку, думал, разыгрывают его друзья-охотники. А затем волосы дыбом чуть не встали. Потому на веру сейчас принял сразу, что могут быть какие-то колокольчики, реагирующие на внутренние поля женщин-ведуний. Если борьба между людьми и их подвидами шла долгими веками, то почему бы и нет? Он протянул руку, спросив сначала глазами на это разрешения у деда Архипа, и, получив одобрение, коснулся осторожно края загадочного «бубна». Самый маленький колокольчик был всего сантиметра три, не больше. Он ответил на прикосновение тихим и тонким звоном. Большой – сантиметров восемь или десять. Походило все это на детскую игрушку-погремушку. Или на матрешки, выстроенные по кругу от мала до велика.

- Откуда это взялось? – спросил Артем. – Колоколец…

- Ильюша занес однажды, придержать попросил, - ответил дед Архип и посмотрел между ними куда-то вдаль – не иначе, как в даль ушедшего времени. – Давно занес, лет эдак тридцать назад. Сказал, что заберет. Но не забрал, вот…

Спрашивать не было нужды, почему некий Илья не забрал свою вещь, которую принес на хранение. Иногда охотники просто не возвращались, в основном пропадали одиночки. И часто их тел после этого не находили. Ни к чему также было спрашивать, почему столь ценный предмет пылился до сих пор и никому передан не был. Дождался же своего часа? Дождался. И то хорошо.

- В общем, ищите ведьму, ребятки, - заключил дед Архип и сложил по-старчески ладони над столом. – Ищите аккуратно. А как проводить саму охоту будете – так то не моего ума дела. Чем смог, тем помог. Из тех мест, на которые говорите, лет пятьдесят вообще никаких подобных известий не было. Потому-то и странно все…

- Да ничего ж странного, - с понимающим выражением кивнул Артем, - просто объявились новенькие на ничейных землях, территорию осваивают. - Добавил затем с бравадой: - Найдем и ликвидируем, дед Архип, не переживай. Такова служба нашей общины…

Дед как-то хитро сощурил глаз, кхекнул, покачал головой.

- Дурак ты молодой, и ума набираться не хочешь, - беззлобно, все с той же дедовской улыбкой произнес он. – Если тебе, дубина эдакая, говорят, что дурных вестей из того края не было сорок-пятьдесят лет, то понимай это хотя бы правильно. Давно, значит, там живут эти бывалые, с кем ночью не сладили, давно там обитают. Опытные и старые. И дурной молодняк их же породы на свои земли, как у них заведено, никогда не пустят. Что б тихо и спокойно все было, потому и не пустят. Спокойствие ж - оно всем нужно… Случилось видно что-то этой весной, что аж двоих порвали и наследили. До этого ж не рвали никого? Или, по-твоему, оборотень только людей и жрет? По молодости и по дурости – да, бывает, заносит их. И такие же дураки, только из охотников, тогда их и отлавливают. Если, конечно, свои не успеют шкодников спрятать вовремя. Старые ж и опытные меж собой договариваться научились, что люди, что подвиды. Всегда договаривались, испокон веков. И просто живут. Знают друг о дружке, но не встречаются, не мешают. А молодежь – она дурная у всех. Так-то, ребятки…

Дед отвернулся. Артем же смущенно пожал плечами. Успел покрутить у виска пальцем, пока тот не видел – заносит, мол, деда, а жаль, уважаемый был охотник. Конечно же, супротив деда Архипа опыта у него самого имелось мало. Но все же он лично уничтожил трех оборотней и одного подземыша – нечисть, на лесной делянке которых, для сохранности и отвода глаз, волки-оборотни логово свое лесное иногда обустраивают. Артем взял со стола в руки колоколец, повертел, послушал звон его колокольчиков. Потом положил обратно.

- Спасибо тебе за все, дед Архип, - сказал он хозяину дома. – Спасибо.

- Была бы польза, - отозвался на слова благодарности дел.

Они проводили деда Архипа взглядом в избу. Тот собирался немного вздремнуть. Повернувшись, сказал им с крыльца, что могут переночевать у него в сарае на сене, постелет им к вечеру. В дом пускать не захотел. Мол, нечего на старческий быт глаза пялить. Снадобье против ведьминского морока и волчьего чутья сварить обещал к утру. На том и все. Гуляйте, мол, пока по ягоды по лесу до вечера, нет в местном лесу ни волков, ни ведьм, безопасно. Они и засобирались.

Только не в лес пошли, а к машине. Выспаться хоть немного, прежде чем выедут встретить Стаса. Все лучше в чистом и благоухающем после автомойки салоне, а не в темном пыльном сарае, куда их столь радушно приглашал на ночь дед Архип. Знал, старый шельмец, что откажутся они от такого его гостеприимства, уйдут в свое авто. Зато вроде как сам не отказал им в ночлеге, зазывал, наоборот.

Когда выходили со двора, Сергей заприметил одну странную вещь, которую не увидел до этого. На одном из тоненьких столбцов изгороди сидел белесый от солнца козлиный череп, с зубами и рогами. Кивнул головой, указав на странное украшение Артему. Но тот только скривил лицо и отмахнулся. Мол, не обращай внимания, поди теперь разбери, что в голове у старого деда Архипа. Дома, может, все в черепах и костях, потому и не пригласил внутрь. Дичают люди, когда под старость лет долго живут в одиночестве, не только ведьмам такое «одичание» свойственно. Странности проявляются всякие, новые особенности. Вот только со странностями первых принято и нужно мириться, со странностями вторых – вроде как не обязательно. Особенно, если это вредит людям.

***  ***  ***

Стас, как сказал Артем, бывал в этой местности раньше. И хорошо знал многие дороги между стоявшими на отдаление друг от друга деревнями. Не заплутал со сломавшимся у него навигатором и в этот раз, нашел их быстро. Далеко выезжать не пришлось, чтобы встретить его, всего-то от Архиповки отъехали на три километра. Сергей удивился названию деревни, где недавно побывали с визитом у местного «старейшины», а потом и выспались за ее окраиной. На карте Михалыча названия поселения прописано не было. А вслух о нем не упоминали, пока добирались до деда Архипа. Не в честь ли него самого деревню назвали?

- Да нет же, -  покачал головой Артем. – Тут каждый второй житель когда-то носил это имя, Михалыч рассказывал.

Стас подъехал на зеленой «ниве». Поставил ее рядом с бордовой «нивой» Артема. Вышли из машин, поздоровались. Помолчали за смерть Михалыча, вздохнули по разу, переглянулись понимающе по-мужски. Из охотников давно никто не погибал, лет десять, наверное. По крайней мере, в их общине, состоящей из полноценных девяти ячеек и пары десятков охотников-одиночек. Ранения бывали, но на что-то сильное вроде тандема оборотня и ведьмы никто не нарывался. Последним пропал охотник-одиночка по кличке Егерь, мужик лет пятидесяти пяти, любивший пропадать в лесах неделями, был истинным мастером птичьих силков. Михалыч его хорошо знал. Тела пропавшего не нашли, но и весь тот район, куда он отправился якобы на непростого волка, долго еще держали под вниманием. Ничего необычного за год замечено не было. Излазили всю местность, проехались по деревням, но больше никаких пропаж ни до, ни после так и не выявили. Бабка правда одна ушла за грибами, не вернулась. Тело ее обнаружили через пару дней, поеденное лисицами и не более. Случайность, умерла просто. Может, прав был дед Архип, забрел этот охотник по прозвищу Егерь на территорию старых осторожных лесных существ, залез своим носом куда не нужно, с ружьем, за это его и задрали. Найди потом попробуй. Других же, кто не залезал, местных и прочих из приезжих, обычных охотников, не трогали, соседствовали с ними тихо и мирно. А, может, и просто исчез этот Егерь, как та самая бабка. Бывает и такое, затянет трясина болотная или лес не отпустит, приберет в какой-нибудь овражек, уложит в ямку. Да просто сердце подведет и встанет. Люди же, не камни…

- Ну? Узнал что? - спросил приехавшего Стаса, мужчину лет сорока пяти, Артем. Кажется, Сергей его видел несколько лет назад на одной из обычных охот, зимой, когда били лис в их Нижегородской области. Тогда у этого охотника волосы были собраны на затылке в пучок, не неряшливо не чесанные, как сейчас.

- Узнал, узнал, - кивнул головой Стас, представившись Сергею, которого, вероятно, с той самой зимней охоты он не запомнил. – Дозвонился до одного товарища, что по ведьмам. Говорит, что те даже если уходят из поселений и «дичают», в деревне все равно оставляют «глаза» и «уши». Так они вас и вычислили. Вы же пришли, расспрашивали местных аж в трех деревнях. Не скрывались, думая, что на обычного лохматого идете. А после в лес двинули. Только «глаза» все время присматривали за вами.

- И как нам найти эти «глаза»?

- Должно быть, это молодая ведьма, неопытная, - сообщил Стас. – «Пленница», как их называют. Она даже может не знать, что более опытная и старая ведьма наблюдает через нее ее же глазами. Но может и знать. А также знать может, как и где найти свою «хозяйку». Сама она никогда опытной ведьмой не станет. Ей просто не дадут. Она – пленница, ею ей и быть, для этого ее создали…

Потом они уже вдвоем с Артемом отошли в сторону, начали о чем-то совещаться, поглядывая изредка на Сергея. Сергей страх как не любил таких невзрослых, как ему казалось, «заговоров» и переглядов. Но обидеться на товарищей по охотничьей ячейке он не успел. Артем подошел к нему сам и сказал:

- Возьмешь колоколец в машине, поедешь ночью проверять вместе со Стасом все три деревни. А я, как только заберу у деда Архипа снадобье на рассвете, разыщу вас, не задержусь. Желаю удачи.

Вот это уже было похоже на дело. Ему доверяли старшие охотники, делили работу как с равным, не на подхвате каком держали. Он отправлялся с одним из них на поиски начинающей деревенской ведьмы. Все лучше, чем слушать блеянье козы деда Архипа и смотреть, как он недовольно прядет густыми седыми бровями. Как малых котят их с Артемом тыкал в молоко носом. С другой стороны, если бы кто-то их ткнул накануне, Михалыч мог бы остаться жив. Нечего поэтому было ворчать про себя на старого деда Архипа, желавшего им только добра и живущего в глуши так, как ему хочется.

- А если старшая ведьма поймет, что мы ищем ее через младшую? – уже в машине спросил Сергей у словоохотливого, каким он ему показался, Стаса.

- Не нужно, что б поняла, - ответил тот изобразив на лице сильное нежелание. – Вон до чего их понимание уже довело. Михалыча не стало. Своих я спросил, как обойти эдакое понимание, помогут, чем смогут. К тому же мы ждем помощи. Да и Артем поговорит еще раз с дедом Архипом. Время есть, вслепую теперь не сунемся, придумаем что-нибудь. Артем ведь тебе только про план рассказал, но настоящая охота никогда не идет по плану. Она рисует его сама, - с удовольствием произнес он эти слова. – Главное, запомни, - быть всегда настороже и понимать, когда план твой начинает вдруг меняться…

Почти всю дорогу Сергей рассматривал этот самый колоколец - предмет, похожий на бубен с установленными на нем восьмью колокольчиками. Тихо опробовал каждый из них на звук, и слышал, как те отвечают разными ему голосами. Опытный слух определит наверняка, какой из них зазвенел, не глядя на эти колокольчики. Вот он и решил заучить их «голоса», пока едут, что б различать потом в темноте. Не важно, понадобится ли ему это умение потом или нет. Заодно рассмотрел корпус странного «бубна». В старославянском Сергей не был силен, но на железном нержавеющем ободе выведено что-то было именно этом языке. Латынь бы он узнал сразу. Шесть лет отучился на медицинском, закончил интернатуру, ординатуру и волей случая, после нескольких лет работы в одной больнице, угодил в военные врачи. Потом снова врачевал на гражданке.

Руки его вдруг опустились в какой-то миг. Легли на колени, выпустив из ладоней со звоном колоколец. Вот оно и наступило. Да еще как неожиданно! Пришло, наконец, осознание того, что совершилось нечто непоправимое. Только сейчас, почти сутки спустя, картина реальности всего произошедшего накануне стала для него выглядеть, если можно так выразиться, реальной по-настоящему. И смотрелась она намного ярче, чем в две его предыдущие охоты, когда он видел убитыми настоящих оборотней. Отчетливо в голове воссоздавался снова и снова каждый фрагмент последней ночи. Вывернутая нога Михалыча, полуразложившийся труп охотничьей собаки на их пути, командные выкрики Артема и выскочивший затем навстречу огромный кабан с клыками саблезубого тигра. После появления кабана Сергей, спасаясь от него, отскочил в сторону, упал. А когда снова оказался на ногах, то Артема поблизости больше не было. Выстрел его ружья он услышал где-то далеко, через четверть часа или позже. Совсем незадолго до мгновения, когда вновь натолкнулся на кабана, только лежавшего уже мертвым. Никак, ну, никак полный сил матерый секач не мог за десять минут, что они не виделись, успеть прожить полноценную жизнь и умереть от глубокой старости. Он был убит. Кто-то вдоль пропорол ему весь правый бок, как чиркают гвоздем боковуху машины. Только намного глубже, выпустил все кишки. Да так и оставил, не ел совсем. Сергей чуть не упал, наступив на скользкие внутренности кабана. А потом быстро накрыли сгущающиеся сумерки. Продолжились поиски Артема и Михалыча, тени и шорохи вокруг заплясали и зазвучали сильнее, целый танец из звуков и образов прошелся за ним по лесу. Кровь, пуля, кисет, игла, кислые сушеные ягоды с волосками, пристающими и колющими нёбо. Он снова ощутил терпкий вкус тех сушеных ягод на губах и его сразу замутило.

- Страшно хоть было? Ну, ночью-то, в лесу… – будто услышав все его мысли, спросил Стас и чуть сбавил скорость. Потом вовсе остановил машину. Сам наклонился через его колени и открыл дверцу с его стороны одним быстрым толчком. – Сходи-ка, подыши немного.

Он действительно нуждался в свежем воздухе. Сначала просто сидел с открытой дверцей, не вставал, а только снял с груди давивший на нее и живот ремень. Потом вышел. И будто бы впервые увидел, насколько прекрасен был этот косматый и непричесанный лиственный лес, по-хозяйски с обеих сторон обступивший разбитую дорогу. Это был березовый по большей части лес, с редким дубочком или осинкой. Ранняя осень только начала разрисовывать желтым ветви. Ему говорили еще до поездки, что лето в этих краях странное. Может задержаться сильно в июне, но зато потом долго не уходит в августе и сентябре.

- Я тоже однажды видел смерть охотника, - сказал Стас, закуривший сигарету рядом. Они стояли на обочине, и тошнота быстро проходила. – Двенадцать лет назад не рассчитали немного сил. Вышли мы на двух оборотней с ребятами втроем, как и вы. Думали, что он один, а оказалось целых двое -  отец с сыном. Случилось это под Новосибирском. Погоняли мы их тогда ночку. А из леса нас самих только двое и вышло. Отец разорвал одного из местных охотников, что был с нами, едва ли не пополам, пока мы его самого не застрелили. Сын-таки ушел. Таким вот образом обменяли мы одну жизнь на другую…

Прокричала иволга. Совсем близко от них, заливисто.

- С толком хоть обменяли? – спросил Сергей, приходя постепенно в себя после случившегося с ним в машине психофизиологического шока.

- С толком, дорогой доктор, с толком, - затягиваясь глубоко сигаретой, ответил ему Стас. – Они, эти отец с сыном, на двоих пять жизней за пару лет забрали. Это только те жизни, что мы знали за ними. Может, и больше, не накануне ж оба родились. Да и жили же где-то до этого, перебирались просто с места на место. Новосибирск был просто их последним местом пребывания. Вот так-то…

Сергей качнул головой. Что ж, выходило, что с толком.

- Ну? Все? – докурив, спросил Стас. – Ожил? Едем?

- Ага, - кивнул Сергей, чувствуя, что отпыхнул. И первым шагнул обратно к оставленной машине.

Часть 3

Он снова перешел в движение. Почти что побежал с ружьем наперевес. Обогнул, когда на пути оказалась лежащая береза, не став ее перепрыгивать и путаться в длинных ветках. Здоровенная такая, с толстым стволом и растрескавшейся от старости корой. Как странно, штормов и сильных ветров в округе в последние три дня не наблюдалось, но поваленное дерево вырвано было с корнем. Не спилено, и будто бы рухнуло совсем недавно, лежало со свежей землей на корнях, торчащими ветвями и не увядшими сочными листьями. Впрочем, листья, питаясь от ствола, порой увядали подолгу. Вот только кто ж уронил его? Могли порыться и кабаны, основательно и глубоко подкопав корень для своего лежбища с молодыми поросятами. А после их стараний дереву хватило вчерашнего ветра, что задувал после полудня с северо-запада. Они-то, кабаны, как выяснилось недавно, не покидали здешних лесов. Видать их просто оставалось мало, давно не попадались на глаза местным охотникам.

Опять остановка. Дыхание его не успевало приходить в норму. Сколько времени прошло после раздавшегося выстрела? Четверть часа, не менее. Может, немногим больше. Последние лучи света скрылись за верхушками кленов, и этому нельзя было не порадоваться. Отнюдь не тому, что стало мрачно и ночь забирала в свои руки власть над лесом. Исчезнувшие лучи перестали слепить Сергея. Стемнело ж и вправду как-то резко. Прохлада стремительно спускалась к прогретой за день почве, что отдавала теперь свое тепло обратно в воздух.

- Михалыч!.. – негромко позвал он и снова повернулся лицом туда, откуда бежал.

Словно воспользовавшись звуком голоса, впереди, метрах в двенадцати, будто бы кто-то сделал шаг или два, ступил чуть ближе к нему. Этот некто давно уже кружил где-то рядом. Не чувствовал, однако, что к нападению его были готовы, могли дать хороший отпор, и осмелел потому в конец, подобрался достаточно близко и наступал на край тени. Разве что пока выжидал наиболее удобного момента для нападения. Вот-вот уже доиграется, кем бы он ни был - двойной заряд из двустволки прошьет шкуру любой толщины! Двустволка сама по себе была непростая, и патроны, которыми ее начинили, тоже. Более того, Сергей сам себе не казался настолько испуганным, чтобы начать вслепую расстреливать пули при любом надвигающемся звуке. Он даже в зайца не палил, когда видел одни лишь уши, пока остальную тушку скрывала трава. Сейчас не видел ничего, так зачем же стрелять? Правда, от догадок, ЧТО именно выскочит из темноты и какого будет ОНО размера, становилось немного не по себе. Ведь это был третий его выход. Не ожидал он, к тому же, что потеряет на какое-то время из виду сразу двоих старших охотников. С ними обоими он вышел на тропы этого леса ради охоты. Михалыч потом велел им не ждать его и справляться вдвоем, когда так получилось с его ногой. А Артем чрезмерно увлекся погоней, решил ускорить то, что и так затянулось до глубоких сумерек. Какое-то время назад слышны были даже его выстрелы. Один, кажется, или два, но оба довольно далеко. Охоту вообще планировали завершить засветло, шли верхним чутьем по горячему следу, и добыча казалась такой скорой и близкой. Ан не судьба. Все вышло иначе.

- Да где же ты?.. - причитая из-за пропавшего Михалыча, присел на одно колено Сергей.

Он снова задышал чаще, насыщая кислородом кровь и стараясь унять сердцебиение, вслушивался в преследовавшие его со всех сторон шорохи. При этом не переставал тыкать ружьем в густевшую темноту, чувствуя, как руки его медленно, но верно начинают тяжелеть. Усталость от ног добралась-таки и до них. Зеленые ветви деревьев постепенно превращались в мохнатые черные лапы, тянущиеся исподтишка и вожделенно. Мерещились сверкающие глаза, множество всяких глаз, от желтых и красных до огненных и холодных, от замерших и мигающих до маленьких и огромных. То тускло, то ярко вспыхивали они прямо за ним целой россыпью. Он был уверен, что все это было играми его встревоженного рассудка, что глаз никаких по кустам нигде не пряталось. Уверил себя также, что зверь, если и подбирался, был слишком умен и шел на запах, веки свои прикрывал плотно, что б не отсвечивать белками. Вот только как отказать воображению в этой простой милости – позволить увидеть нечто в чернеющих кустах?..

Снова короткая перебежка. Ветки рябины с неспелыми гроздями больно хлестнули по лицу. При солнечном свете ягоды эти были желтыми или оранжевыми. Сейчас же мелькнули темно-бордовым. Красное на зеленом – красиво до жути! Но словно окропленное кровью. Откуда она здесь выросла, эта рябина, в таком-то лесу? Некогда было задумываться. Уже хорошо – ручей, через который он перепрыгнул, показался ему знакомым. Ведь это от него шагах в двадцати Михалач споткнулся о торчащий сук и упал. Потом они с Артемом довели его до большого клена и там усадили под деревом.

Остановка. Он постарался всмотреться и узнать местность лучше. Сколько их еще росло здесь, этих больших кленов, похожих друг на друга как близнецы? Да и чертов ручей змеился длинной извивающейся лентой, все изгибы его походили один на другой до смешного. Попробуй разгляди теперь в темноте, какой именно поворот нужен и где росло то самое дерево. Охотник на все призывы не отвечал, а собственный старый след без фонаря было не разыскать. Тот, как на зло, вылетел где-то из кармана куртки, хоть и прижат был надежно пришитой изнутри, как полагалось, резинкой. Второй, маленький и запасной фонарик, крепившийся на ноге ремешком, никуда не подевался. Он просто вышел из строя, не зажегся. Бывает же такое – лишиться обоих фонарей разом! Хоть факел не потерял – болтался пока за его спиной бесполезно. С ружьем и факелом перебежки были неудобны…

- Михалыч!.. – опять негромко позвал Сергей.

Голос его в темноте хорошо разносился по округе. Теперь, похоже, из охотника он превратился в жертву, потому не стоило лишний раз напоминать о себе спешившей ночи. Она и так хорошо видела его черными влажными глазами. Наступало ее время.

Вновь что-то впереди скакнуло, хрюкнув с подвизгиванием. Все также метрах в десяти, не дальше и не ближе. Хитрый зверь не атаковал, но держался поблизости, словно игрался с ним в кошки-мышки. Или же это собственный рассудок в наступавшей стремительно темноте начинал проверять его дух на прочность?

- Давай же, не тяни… - тихо, шепотом пригласил Сергей неведомого выйти к нему. Чувствовал, как пот обильней заструился по лбу и вискам, как сердце тяжелее стало нагнетать удары. Бояться было нормальным, главное не отступать.

А потом, совсем другой шум раздался вдруг позади него чуть справа. Он вздрогнул, крепче прижался к дереву за спиной. Вдохнул и выдохнул размеренно несколько раз. Нет, это был не какой-то необычный шум или звук крадущихся шагов. Так мог шуметь только человек. Дерево, в которое Сергей упирался лопатками, отпустило его, и ноги быстро двинулись в сторону этого второго шума. Голова теперь поочередно вертелась в обе стороны – то застывала на мгновенье, глядя перед собой, то поворачивалась через плечо назад, куда задом наперед вели его ноги. Как бы хотелось, что б выстрел ружья Артема, что слышался какое-то время назад, достиг своей цели и прикончил хищника! И что б вскоре объявился сам Артем, ведущий хромающего, но целого во всем остальном Михалыча. А он, Сергей, что выяснилось бы тоже потом, после появления обоих охотников, на самом деле просто заблудился и вышел не к тому ручью после часа хождений в незнакомом лесу.

Вся беда была в том, что Сергей хорошо знал, что он не заблудился. И не шел никогда на поводу у своих «бы» да «если». Обычной охотой в лесах он занимался много лет. Случалось, что сам выводил из чащоб заплутавших грибников или других охотников. Иногда попадались даже такие, что подолгу блуждали в трех соснах – он только диву давался, как это они не могли выбраться самостоятельно. Но вот так, что бы заблудиться самому или растеряться на местности… Да, зверь, конечно, или его собственное воображение, а то и они оба, вынудили его уйти по дуге в сторону. Пришлось выполнить большую петлю по незнакомой местности. Но он все еще понимал, где находится. Понимал, что это был именно тот ручей, и что то самое дерево, огромный клен, где-то стояло совсем от него близко. Пока, наконец, следующим шагом сам не вышел к нему. Повернулся лицом. И тут из-за ствола старого клена прямо на него вывалился Михалыч. Упал на руки, схватив его за плечи.

- Да что б тебя, Михалыч!.. – обрадованно и рассержено в то же время произнес Сергей, помогая старику сесть на землю. – А если б я выстрелил?!.

Внезапно он понял, что на траву усаживал уже почти безвольное тело охотника. В свете вышедшей луны губы Михалыча показались бледными и растрескавшимися. Рот дышал прерывисто, частыми глотками хватал воздух, а на ладони Сергея, поддерживавшей тело, осталась кровь.

- Михалыч?! – позвал он его и, не дав упасть, уложил бережно лопатками на землю.

– Я ж чуть не выстрелил... – повторил он вслух от волнения.

- Один уже… выстрелил… - сквозь боль усмехнулся охотник. Откашлялся, лежа на спине, ладонями зажал середину своей груди.

Сергей больше не слушал его. Один рабочий фонарь у Михалыча был, и он его включил, посветил им. Бегло осмотрел грудь, откуда шла кровь. Клыков и когтей зверя не увидел, не было оставлено характерных для них следов. Но перепутать пулевое ранение с каким-либо другим повреждением тканей было также сложно.

- Да что тут стряслось-то?!.

Голова повернулась туда, откуда сам только что пришел. Он осветил фонарем кусты, одной рукой вскинул подхваченное с земли ружье. Повернул влево, вправо. Глаза напряглись вместе со слухом до боли. Подождал какое-то время. Ничего. Неужели все это время мерещилось? Разом вокруг него перестало все сипеть, посвистывать, рычать и хрумкать. Лес наполнился обычными своими ночными звуками. Сейчас, кажется, просто пролетела ночная птица, задев где-то там кусты своими крыльями.

- Он… не один… - прошептал Михалыч и крепче сжал пальцы на предплечье Сергея. – Она… от него… отводит…

- Кто отводит? Куда? Зачем? Кого?.. – ничего не понимал Сергей. Вернул на землю ружье. – Кто в тебя стрелял, Михалыч?..

Усилие и прервавший его надрывный кашель. Затем снова усилие в попытке заговорить.

- Он… не видел, в кого стреляет… - отвечая еще тише, шевелил губами старый охотник. – Думал, что в него… Она… отводит… Он не один…

Глаза слабеющего охотника начали закатываться. Грудь под кофтой на нем оказалась уже обработана. Пуля, очевидно, прошла сначала через железную баклажку, что пробитой насквозь валялась рядом, потому засела в теле не очень глубоко. Помешало и ребро. Старик в дыру запихал себе кусок какого-то тряпья, чтобы не терять кровь быстро, а сверху прессом держал скомканную тряпичную сумку, пока были силы. Не от нее ли он и оторвал ручку, чтобы закрыть словно тампоном рану?.. Похоже на то. Все это разбухло от крови. Пулю нужно было доставать немедленно, а рану спешно зашивать. Кто вообще в этой глуши мог в него выстрелить? Охотники здесь ходили редко. А в этот день кроме них троих тут точно никого не должно было оказаться.

Треск в стороне. Достаточно громкий. Желто-белый луч взлетел с земли и метнулся туда. Фонарь бьющим не особо далеко светом облизал лишь растопыренные зеленые лапы молоденького деревца. Похоже, что снова ничего. Разве что где-то за кустом дальше стоял тот дохлый кабан. Пришел проведать.

Нет, так не могло больше продолжаться. Сводило с ума. Сергей быстро вынул из кармана зажигательную смесь для факелов в маленьком пластиковом бутылечке. Плеснул ее всю под корень и на низ ствола дерева, возле которого сидел с раненым, и поджог. Вспыхнуло. Ярко прогорит несколько минут. Потом чуть более тускло займется сухая древесная кора живого клена. А дальше, скорее всего, огонь начнет гаснуть. Больше времени было и не нужно. Не погаснет позже само, можно будет затушить водой из ручья. Сейчас было не до мыслей о пожаре.

Пока он решал с пару мгновений, осматривая рану, сумеет ли вообще извлечь пулю, Михалыч вдруг пришел в себя. Поднял руку, в которой было что-то зажато, выронил. На грудь его из расслабившихся пальцев вывалился мешочек, похожий на кисет. Старый охотник не курил и не жевал табака.

- Не шевелись, Петр Саватеевич, - почти ласково и по-сыновьи обратился к нему Сергей по имени-отчеству, - не шевелись-ка ты...

- Жуй… ягоду… - прошептал старый охотник и ладонью потянулся к кисету, который уже был убран заботливо с его груди. – Жри, а не то заморочит… Как Артема заморочит…

- Что?.. Артем был здесь? – спросил Сергей старика удивленно. Но Михалыч опять лишился сознания.

И как же он не понял этого сразу! Пуля была выпущена из его ружья – ружья Артема! Некому тут и в самом деле было стрелять. Местные сказали бы, если б кто из деревенских или новых приезжих ушел на охоту в эту часть леса на днях. «Он… не видел, в кого стреляет…». Кого еще мог так рьяно защищать Михалыч, если не Артема, с которым ходил на охоту пятнадцать лет? «… Как Артема заморочит…». А тут можно было только догадываться, о чем шла речь. Артем, вероятно, в погоне сделал по лесу в темноте круг, и выстрелил в Михалыча, выйдя на это место и не узнав ручья и деревьев. Принял его за того самого зверя. Этим и завершилась его погоня за хищником, на которого они все охотились. Вот только где был сейчас Артем? И ушел ли от него зверь? А, может, и второй охотник тоже где-то лежал сейчас здесь, в кустах неподалеку от них, и ждал помощи? Или же все еще преследовал в одиночку хищника?.. И кто такая, собственно, эта «она»? Михалыч, вероятно, бредил.

Нож с тонким лезвием вошел в плоть. Скрежетнул по пуле. Старому охотнику следовало связать руки, прежде чем начать его резать без новокаина. Но на первое не было времени, а обезбола с собой не оказалось. Забыл он переложить в свой рюкзак обезболивающее из большой аптечки, перевозимой в машине, забыл!

- Не… не по зубам… вам он!.. – прерывисто и хрипло выкрикнул Михалыч, придя в себя во время операции и пытаясь сопротивляться слабо. – Уходи, Сережка!.. Один уходи!.. Сейчас!..

Снова без чувств. Последние слова вызвали только раздражение. Куда уходить? Из леса, к деревне?

Однако тут поддалась-таки пуля и отвлекла его от всех размышлений. Вытащил ее Сергей из тела довольно быстро, расширив рану больше и зацепив крепче. Кровь полилась сразу как бешеная. Зажал. Ввел еще кровеостанавливающего. Игла с нитью принялись зашивать. Словно хорошая швея штопал он не ткань, но тело.

И все же не успел Сергей немного со своей помощью. Не смог спасти жизнь Михайлину Петру Саватеевичу, которого все, без исключения, коверкая его простую фамилию, называли Михалычем. Ни опыт полевого врача, ни скорость, с которой он достал пулю и начал сшивать плоть, не привели к спасению. Михалыч скончался тихо, не приходя в себя. В последний раз только разжал руку, сжимавшую все тот же кисет, и выронившую его тоже в последний раз. Старое сердце после попыток применить массаж и искусственное дыхание так и не запустилось. Сделано было все, что возможно…

Сергей вытер о траву руки. Не пошел умываться к воде. Достал сигарету и прикурил от начинавшей тухнуть коры на дереве. Зажженный фонарь повернул в сторону ручья и резко поднял тут же с земли двустволку. Будто бы только что там услышал шаги и треск веток под ногами. Но снова никого. Ухнул громче, чем хотелось, филин, пролетая совсем низко, почти над его головой. А потом, но уже с противоположной стороны, не от ручья, появился, наконец, пропавший Артем.

Они просидели долго возле тела Михалыча. Тихо говорили. Сергей рассказал все, что видел и слышал. Артем же будто окунулся в холодную глубокую воду и смотрел на него из-под ее толщи. Но когда услышал про ягоды и про кисет, поинтересовался, где тот лежит. Оживился сразу, взял, высыпал на ладонь немного сушеных ягод. Несколько забросил себе в рот и протянул остальные Сергею.

- Ты обещал ничему не удивляться, - спокойно произнес он. – Тогда бери и жуй. И слушай меня внимательно.

Сергей протянул руку. Ягоды были приторно-противными, кислыми и казались колючими на языке.

- Волк не один, - произнес Артем, говоря о том, что понял со слов Михалыча, пересказанных Сергеем. – Ему помогают. Как такое возможно, не знаю. Но понимать следует так, как сказано… Потому уходим прямо сейчас, пока я не застрелил тебя, а ты меня. Михалыч прав, зверь этот вместе с его помощницей нам не по зубам. Не с нашим-то снаряженьем. По крайней мере не сегодня…

Сергей и не думал спорить. Это была всего лишь третья его охота. У Артема за плечами их значилось больше двадцати, под тридцать, наверное. И почти пятьдесят раз на лесные тропы выходил сам Михалыч. Жаль, что этой ночью настало время последнего его выхода. Старый охотник на оборотней и ведьм со слов Артема сам только слышал о том, что две эти породы, оказывается, могут действовать вместе. Знать бы теперь, как быть со всем этим и что делать дальше.

Из леса, как ни казалось постыдным, они, можно сказать, дали деру. Выбор был таков, как объяснил сразу более опытный Артем, что, либо лягут этой ночью рядом с Михалычем, либо отступятся от охоты и побегут. Сделали второе. И всю дорогу мерещилось, что волк наступает им на пятки. Защищались превентивно огнем, разлив зажигательную смесь на сучья-факела, и все время шли вдоль ручья, пока не выбрались на широкую дорогу возле старой стоянки дальнобойщиков. На ней и в эту ночь остановились на постой до утра четыре машины. Вблизи живых людей уверенности стало как-то побольше. Да и деревня располагалась совсем рядом, не станут истинные и тайные обитатели леса бесчинствовать слишком близко к людскому поселению. Волки отлавливали тех, кто забредает далеко от жилья и сам заходит на их территорию. Ведьмы жили совсем иначе. Неясно вообще, что свело этих двоих.

Когда утром, после рассвета, вернулись в лес, тела Михалыча уже не нашли. Волк забрал свой трофей. Сыт будет неделю. Пусть не разорвал сам его клыками и когтями, но все же это была его добыча. Ведьма отвела от него пулю, заморочив Артема, и тот сам выстрелил в старого охотника, не пришлось убивать. Но ночь прошла. После восхода солнца силы лохматого уходили, и он прятался в своем логове, где пировал и отсыпался. Найти, как правило, логово волка в густом лесу или застать самого хозяина в этом логове, коли уж оно обнаружено, мало кому удавалось. Чаще их ловили в деревнях, в домах, где они жили среди людей. Лесные их лежанки были слишком укромны, и неслыханным делом считалось, чтобы хотя бы один из охотников на всю охотничью общину находил такое логово раз в десять, а то и в двадцать лет. Пожалуй, даже реже, говорил Артем. Ему Михалыч рассказывал, что за свой век слышал о трех таких случаях. А к четвертому и сам оказался причастен. Застали одного зимой в спячке, во Владимирской области, в лесу. Как раз через неделю после убийства. Трезубцами продырявили еще сонного днем, пригвоздили к полу, отправив навсегда в небытие. Клыки из пасти потом растащили на память. Матерый был волчара, лет под семьдесят. На такого в одиночку или вдвоем не ходят.

- Значит, так, - сказал Артем, когда они обыскали место у ручья и не нашли ничего, кроме вытащенной пули. Ее им оставили словно напоминание, на большом кленовом листе, который она придавила к земле. Довольно дерзко и с намеком не соваться больше. – Ты можешь уехать. А я соберу команду. Позову еще двух-трех человек. Из опытных и бывалых охотников.

Сергей понимал, что как охотник на нечисть он был новичком. Его и отобрали в охотничьем клубе лишь потому, что когда-то был полевым хирургом. Стреляли охотники все хорошо, этим было никого не удивить. Но на такой службе, за которую денег никто не платил, иной раз случалось резать, штопать и прочее, поэтому его и присмотрели. Михалыча Сергей знал почти десять лет, и вроде как его отец был с ним с одной деревни. Охотились они вместе давно, только в основном на лис, зайцев и обычных волков. На волков посерьезней Сергей вышел лишь в третий раз. Около двух лет назад его посвятили в то, что иногда происходит в лесах близ деревень, и как с этим борются люди. Михалыча им было обоим жаль до слез.

- Я не гоню тебя, пойми, - твердо произнес бледный лицом Артем, заметив укоряющий взгляд, полный решимости  и направленный на него. – Просто знай, что у тебя есть выбор. Да и мне спокойней будет, если подтянется хотя бы Стас. - Стас тоже был членом охотничьего клуба. Всего посвященных в клубе было семеро. Теперь, вот, осталось шестеро, без Михалыча.

- Что дальше-то будем делать? – спросил Сергей у Артема, как у более опытного охотника. Годами старше тот не был, обоим было по тридцать семь. Но опыт выслеживания нечисти у этого охотника ценил даже Михалыч. Кто ж мог предвидеть, что в этот раз случится с ними такое вот небывалое, что споются ведьма и оборотень, и выйдет из этого невесть знает что? Простая охота на волка превратилась в охоту на них самих же. Да еще как лихо – сами стрелять друг в друга начали!

Артем вдумчиво, все еще взвешивая, покивал головой, глядя внимательно на Сергея. И принял тем самым его решение остаться.

- А сделаем мы вот что, - начал он. - В сорока километрах отсюда живет дед Архип. Отставной охотник из посвященных. Он уже был отставным, когда обучал охотничьему делу Михалыча. Короче, сто лет ему в обед. Телефона он не имеет и ехать придется так. Позапрошлой весной вроде как жив был еще. Михалыч, встречавший его лет семь назад в последний раз, сказал, что дед уже давно со странностями, сам к лесу больше тянется, чем к людям. Вот только на триста километров вокруг кроме него столько много никто обо всех этих лесных делах не знает. Доедем до него для начала. Стасу я уже отправил смс. Подтянется нам в помощь.

- И что конкретно нам нужно от этого деда Архипа? – спросил Сергей. – Ты что-то говорил там про снаряжение.

- Приедем и посмотрим, - ответил Артем явно слегка растерянно. – Совет прежде всего нужен. Мы, что б с ведьмами - ни разу еще. Михалыч только когда-то. А дед Архип, вроде как, частенько имел с ними дело в прошлые годы. Говорят, чуть ли не женат был на одной из них в молодости. Но это только говорят. Я бы не стал уточнять…

Вышли они из леса быстрее, чем выбежали вчера. Ночью время казалось растянутым, деревья все никак не заканчивались, а ветви нещадно хлестали по лицам. Сейчас же шагали спокойно, лохматые после рассвета людей не беспокоят. Не то в ночи силу свою черпают, в ее темноте, не то луна яркая их ведет своим светом. Доподлинно этого никто не знал. Заметили просто за века, когда и чего люду следует опасаться, и знания эти передавались от поколения к поколению. Охотничьей общине, в которую приняли Сергея, было уже больше двухсот лет, и оставшейся шестеркой посвященных охотников из их клуба она не ограничивалась. Всего лишь одна ячейка. Были еще другие клубы, охотники-одиночки, все они считались частью этой большой общины посвященных. Раз в два года представители ячеек встречались. Да многие вообще съезжались, не только уполномоченные от каких-то клубов отдельно, но и по желанию, иногда из других общин. Одиночки – те приезжали почти всегда, от скуки и по надобности. Поговорить, посмотреть друг на друга, рассказать что-то интересное, поделиться опытом, раздобыть нужных пуль, во временное пользование взять какую-нибудь нужную старую книгу или волчий капкан из особого железа. Говорят, это железо было на вес золото, такого кузнецы нового времени выковать не могли. А то и просто так приезжали охотники, поглазеть и поменяться трофеями, зубами и когтями убитых когда-то оборотней. Потом зато много пересказывали всего своим, когда возвращались домой, другим таким же посвященным охотникам.

В машину Артема сели около полудня. Долго шли до нее по дороге от той самой стоянки дальнобойщиков. Усталость накатила жуткая, но и сердце стучало прилично, не желая отпускать нервы. Сон будет позже. Без сна охотнику было никак нельзя. От недосыпа совершалась большая часть губительных для них ошибок. Тело должно слушаться хорошо, глаза видеть, уши слышать, а голова соображать и не давать бояться сердцу. Без этого правила в лес на охоту лучше было не соваться. И никакого алкоголя или дурман-ягод – та еще дурь опасная. Обо всех таких случайностях, происходивших по недосмотру старших или глупости младших охотников, выпивавших или куривших чего для храбрости, Сергею рассказали, когда принимали его в когорту посвященных. Был предупрежден, как полагалось, да и сам не из пугливых уродился, что б смелость свою добывать не из головы, а со дна стакана. Хотя в охоточку мог позволить себе и выпить, лучше всего после жаркой баньки с дубовыми и березовыми веничками. Или под наваристую ушицу, дымящуюся на угольках, да нарезанный мелко лучок с соленым сальцем и пахучим черным хлебушком. Это уж совсем не мужик, если нельзя опрокинуть рюмочку в свое удовольствие.

***  ***  ***

Дорога оказалась плохой, самые дебри малозаселенного полесья. И деревенька на оставшиеся пятнадцать жилых домов, где коротал свой век дед Архип, подпустила их близко лишь потому, что дождей затяжных тут давно не было. На глаз видно было, что когда прохудится небо и пару дней хорошо побрызжет сверху, хрен сюда проберешься на своих колесах. По сухой-то дороге, с ухабами и колеями, за полтора часа доехали кое-как. Что и говорить об осеннем размытом бездорожье. За весь путь, что проехали, они почти ни словом не обмолвились.

«Ниву» Артема оставили не доезжая до поселения, сразу, как только переехали через мелкую речушку на полколеса. Весной, вероятно, она была более полноводной, это сейчас воробью по щиколотки, а муравью по пояс. Последние метров двести до околицы отшагали пешком. Нужный дом разыскали быстро, он был указан на карте этой деревни и отмечен рукой самого Михалыча. Нашлась эта карта там, где и должна была храниться – в сумке старого охотника. Когда выходили на охоту, то каждый знал, что и где лежит в сумках, рюкзаках у его товарищей. Знание такое тоже было взято под правило, говорят, иногда оно спасало охотникам жизни. Сама же деревня подробно зарисована была потому, что когда-то вырастила немало охотников на нечисть для нескольких разных общин. Это сейчас она пришла в запустенье. Люди из нее разъехались и охотников не осталось. Разве что дед Архип, который лет тридцать уже как ставил только силки на зайцев да рябчиков, и изредка забрасывал в речку сетку. Так про него рассказывал Михалыч.

Дом, что они искали, оказался стареньким, но стоял еще крепко, не покосился. А вот землицы от леса дед себе оттяпал немало, огородил просторное хозяйство столбами, перетянул тонкой жердью под изгородь. Были за ней и жужжащие ульи, в большом множестве стояли ягодные и плодовые деревья, ходила привязанная на длинной веревке коза. Сама вся белая, а на лбу и под глазом размазаны неровно черные пятна. Коза заблеяла пронзительно, завидев издалека гостей. Потом, налюбовавшись на чужаков, натянула до предела веревку, опустила рогатую башку и, достав своими губищами, принялась щипать с хозяйской грядки щавель. Кроме еще десятка длинных овощных грядок, на просторном дворе умещались также пара сараев и виднелись добротные парники. Не похоже было, что дед спятил. Бодро, словно ряженные на парад генералы, вышагивали меж кочанов капусты утки и куры. Громко закулдыкал и затряс красной соплей под носом громадный индюк. Весьма неплохое подворье было у старого деда, ухоженное, широкое и все в нем казалось к месту.

Хозяина они увидели не сразу. Один из сараев стоял с открытой дверью, и старик затаился в нем, наблюдал оттуда. Сергей и Артем успели пройтись пару раз мимо него, решая, постучаться в дом или позвать по-простому хозяина в голос выйти во двор на разговоры.

- Тьфу ты! – испугавшись, выругался Артем, когда в трех шагах от них неожиданно появился сам дед Архип из сарая. Сергей тоже вздрогнул.

Выглядел дед Архип обычным деревенским дедом. Только немного старомодным. Неподпоясанная грубая рубаха без узора, длинные рукава, спутанные седые волосы, картинная борода крупными колечками свисала до пупа.

- Встречай гостей, хозяин! – немного громковато, словно говорил с глухим, и уважительно в то же время поприветствовал его Артем.

Часть 2