Затесалась, как-то раз, на мой участок и прижилась к одному разведенному мужичку-алкоголику - Коровякову Ивану Степановичу, бабенка - Мамчура Вера Поликарповна.
Он сам, был не молод.
Но, работящ и толерантен к алкоголю. То есть, к количеству выпитого.
А бабенка была, по виду своему, кровей татаро-монгольских. От ига.
Мне она до сих пор напоминает Тугарина Змея из мульта про Алешу Поповича, коня Г.Ю. Цезаря и осла Моисея.
Даже усы были.
Только больше.
У Коровякова квартира однокомнатная была. С удобствами!
Вроде тихо все было, однако я, после очередного, ежегодного поквартирного обхода всего участка, поинтересовался за прописку мадам.
Ой! А ее выписали. Тоись, выселили. После смерти сожителя.
Кстати, как оказалось, к сожителю она тоже попала, после смерти, уже своего мужа.
Ну живут, да и живут. Хлеба не просют.
И тут, на тебе!
Помирает, смертию храбрых Коровяков. От пьянства. Цирроз и печень.
Вроде как Поликарповне надо итить, куды нить. Квартира, то, закрывается. Родственнички, сейчас набигут.
Ушла, Поликарповна. Кстати, такое странное имя - Поли Карп... Да?
Да ладно...
Недолго она бродила. Прибилась к другому вдовцу, в следующем подъезде.
Там она уже организовала притон.
Пестня: "Приходите в наш дом, наши двери открыты, будем песни бухать, алкоголь потреблять..."
Владелец квартиры Борисов, не имел ни сил, ни желания, наводить порядок в себе и квартире.
Там был бардак.
О проверках его притона, я и участковые с моего ОПОП, писали на стене, на обоях : дата, время, подпись. Некоторые даже писали фамилии присутствовавших лиц и результаты разбирательства.
Потом Мамчура в один день подтянула к себе своего психбольного малыша - 35-летнего наркота со сдвинутой фазой Славу, которому Родина на халяву давала всякие психические таблетки, которыми он, делился с окружающими.
Я и мои УИМки, протоколировали, сдавали кого-куда (наркология, дурка, вытрезвитель, дежурка, ИВС). Жизнь кипела. Я боролся с ними. Они с собой.
Мы пытались создать условный рефлекс неприятия притона, но жизнь показывала нам фигу, а притонопользователи - полное безразличие к боли, физическим и психическим страданиям.
Борисов изображал покорность судьбе и смиренность. На мои фразы о доме, его крепости - не реагировал.
Мамчура неоднократно изгонялась, возвращалась, протоколировалась и зыркала тугаринскими глазами.
Сын ее, Славян, при виде меня просто уходил куда-то и не появлялся неделю.
Потом умер Борисов. Жалко было его. Безвольная тушка. Умер ненасильственной смертью.
Отбухал. Как гриццо.
И снова седая ноччьььь... Тоись Мамчура.
Она опять ушла. Куда-то. Вместе с психоСлавой.
Я тоже ушел из участков.
Вот только сейчас задумался - а жива ли до сих пор, Черная Вдова, Мамчура В.П.?
Скольких она еще сгубила мужиков?
Или освободила?
И скорее всего, она еще до сих пор живет.
Черная Вдова.
