MadTillDead

Лучший фотоаппарат - это тот, который у тебя с собой. Поэтому фото сделаны на Mi9

Тело начало дышать на ладан уже давненько, но я приказывал себе держаться. Оставалось недолго, мы должны это сделать, мы не можем повернуть назад.

Хорошо, что этот корабль поддерживал нейроинтерфейс и не приходилось тратить силы на управление. Но когда я сел на незнакомую планету, оказалось, что выйти все же придется. Ни один дрон, ни один манипулятор не сунется в эту ловушку. Придется по старинке, ручками, преодолевая гравитацию. А так чертовски не хотелось, я был слишком стар для этого дерьма.

Но в старости были и свои плюсы, скафандр на дряхлое тощее тело натягивался изумительно. Нечему было мешать. Ходить было тяжеловато, но предосторожность была разумна, мало ли, какой сюрприз приготовил финал этой гонки.

Мы с Михалем, конечно, договорились не жульничать и не создавать лишних ловушек, кроме ловушек естественных, но вселенная так щедра на неприятности. Не могло все пройти гладко. Не должно было. Чисто по закону подлости.

Люк поехал вверх и мне открылись густые заросли джунглей, толстенные лианы с лоснящимися жирными листьями, и мошкара. Вездесущая и надоедливая мошкара, которая бесила датчики и заставляла сигналку заходится истерикой. Но даже тут я не повернул назад, хоть и брезговал ступать в эту жирную грязь. Я слишком много отдал этой гонке, чтобы не узнать, чем все закончилось. Если повезёт, я не умру в этой тошнотворной топкой трясине.

Шаги давались с трудом, каждый раз я увязал почти по щиколотку, но старческая немощь только добавляла азарта. Я рисковал собой, я рисковал жизнью. Да, я изобрел способ поиска одного-единственного человека во вселенной, да, я модифицировал нейроинтерфейс корабля и загадка Михаля была разгадана в конце концов. Но смогу ли я решить последнюю головоломку? Что там?

Михаскоп в конце концов привел меня к резным каменным воротам. На удивление, они были открыты. Как странно. С другой стороны, что делать обычному человеку в такой глуши? Следов вокруг не было. Я с опаской, но двинулся внутрь. Михаскоп наконец запищал. Близко! С каждым шагом всё ближе!

Чёртово тело сбоило, я все чаще останавливался перевести дух, датчики рисовали безрадостную картину окружающей температуры и влажности, но нужно было добраться. Обязательно. Сигналы частили, сердце колотилось от неожиданной нагрузки и волнения.

В небольшом зале я обнаружил деревянный сундук. Ага! Даже постучал по нему костяшками пальцев, как будто на мне не было скафандра. Его работа. И буква М на крышке, сходится. Но черт возьми, почему так просто? Я столько лет разрабатывал машину, которая могла бы найти человека где угодно. А он мне деревянный ящик подсовывает. Последняя надежда на замок. Но и тот поддался без провокаций. Краем уха я засек тихий щелчок и крышка взлетела вверх. В ящике лежал поросший мхом скелет. Михаль?

Не веря своим глазам я вновь и вновь запускал сканирование ДНК. По всему выходило, что это он. Милаль, какого?

Я забыл об осторожности, отсоединил и отбросил шлем, бахнулся на колени, поднял за плечи останки друга и неверяще уставился в пустые глазницы.

- Мих..

Что-то звонко щелкнуло, нижняя челюсть отвалилась и мне в руку упала металлическая пластинка. Я поднес ее к подслеповатым глазам и с трудом прочёл:

"Надеюсь, ты успеешь перенести сознание в клона. Потому что теперь прячешься ты :)"

Дверь зала захлопнулась, потолок медленно пополз вниз.

Первый ангел появился вечером. Жизнь на последнем этаже настраивает на философский лад и приучает быть готовым ко всему. Поэтому когда пепельнокрылый позвонил в дверь и попросил закурить, я лишь вытряхнул в белую ладонь две оставшиеся сигареты с парой спичек и пошел обратно на кухню.

Наутро явился второй. Худее первого, но без вредных привычек. Пришлось для него смотреть на часы и дату, обычно я теряюсь в них. Оказалось, что сегодня среда.

В обед соседка снизу привела третьего. Крылатый неловко перетаптывался на месте, а баба Маша спрашивала, не знаю ли я, откуда тот. Я не знал. Да и свежезаваренный чай грозил остыть уже скоро, а тут вопросы.

Четвертый ангел ввалился в прихожую, пока я набирал ему воды в стакан. Наконец я смог рассмотреть существо при ярком свете. Тощее тело, скуластое лицо, серые волосы и большие пушистые крылья, каким-то чудным образом сложенные сзади. От гостя на краю стакана остался серебристый отпечаток губ, а на полу прихожей серая пыльца. Липкая. Пришлось даже полы мыть. Поэтому следующего я на порог не пустил и даже двери не открыл. Тот потрезвонил минуты три и погрохотал вниз.

Дальше ангелы шли почти потоком, я только успевал подходить к двери и раздражённо хмыкать. Чай остывал, злость только росла. Баба Маша, судя по звукам, тоже заперлась под осадой. А чтобы не страдать совестью включила телевизор погромче.

Промучившись ночь, я вооружился ломиком и пошел осматривать люк на крышу. Он был заперт. Увесистый амбарный замок. Я подёргал за ручку, люк только постучал по коробке, но не открылся. Да откуда они лезут?

Не успел положить лом, звонок в дверь. Будто ждали. За порогом двое крылатых в белых робах, смущённые. Но злость возобладала. Послал и проследил, чтобы покинули подъезд. Выбрались на улицу и чуть ли не побежали.

Я же поднялся и полез искать дыру. Обшарил каждый сантиметр. Снова подёргал люк, но на этот раз замок отвалился. Буквально распался на две части и с грохотом рухнул на пол. Эхо покатилось до первого этажа, но я уже не слышал его. В голове колотилось сердце. Пульс стучал по черепу изнутри. Бам бам бам. Из люка лилось мерное белое сияние. Я сунул руку в ослепительный свет, она не исчезла, не растворилась. Я видел ее все так же ясно. И уже собрался лезть дальше, как в дыре появилась голова. И зашептала. Слов было не разобрать, губы почти неуловимо трепетали и я не мог прочесть слова, а мимика была бесстрастна.

Сверху кого-то окрикнули, лицо ангела исказилось в непонятной гримасе, и люк захлопнулся. Я толкнул его со всей силы, так что чуть не вылетел вверх. Там был обычный чердак. А ангелы приходить перестали.

Холодные капли противно падали за воротник. Игорь обернулся в поисках хвоста, но обнаружил, что никому не нужен. Мир позади был исключительно пуст и безлюден. В подворотне было чуть более человечно, у одной стены угадывался силуэт мужчины в плаще и шляпе. К этой фигуре Игорь и рванул на радостях, это место он искал уже давно.

- Простите! - он был не большой специалист по части дипломатии, поэтому решил сразу взять быка за рога. - Вы не подскажете где тут..?

- Зайдём внутрь, - перебили из тени.

- Деньги не проблема, - зачем-то неловко добавил он.

Игорь продемонстрировал свернутую стопку купюр, в ответ его за локоть поманили в ржавую дверь подвала. Внизу было светло, и даже тепло. Но вкупе с мокрым загривком достаточно неуютно.

- Что нужно?

- Знаете, - Игорь слегка поежился и покосился вправо. - Я бы хотел натуральный.

- Такого не держим.

- Но почему?

Из-под шляпы мелькнула кривая усмешка.

- Всякое бывает.

- Хорошо. Тогда мне нужно самое лучшее.

- Могу предложить бленд. 50 на 50. Натуральное слишком сложно и прихотливо, за ним нужен особый уход. Зато если добавить немного примесей, можно расслабиться и просто получать кайф.

Игорь замялся. С одной стороны, хотелось побыстрее покончить с этим, с другой не соглашаться же вот так сразу.

- А ещё? - требовательно выпятил он подбородок.

- Окей, я вижу вы специалист. Тогда предлагаю 60 на 40. Натурального побольше, но синтетика все равно нужна. С ней результат гораздо устойчивее, можно не бояться, что слишком быстро испортится.

Игорь внутренне ликовал, но внешне старался ничем не выдавать волнение.

- По рукам.

- Размер?

- Что?

- Какой размер нужен?

Мысли Игоря судорожно заметались. Ещё и размер над знать? Какие они бывают? Какой нужен мне?

- Полутораспальный или двух? - пришла на помощь шляпа.

- Полутораспальный, - пробубнил Игорь, хотелось быстрее с этим покончить.

- Вот ваше бамбуковое одеяло. Повезло, что я ещё не закрылся. На улице такой ливень, думал, что покупателей уже не будет.

Игорь сунул свёрток подмышку и поднялся из подвала в дождливую ночь. По дороге домой он думал о том, как же ему повезло, что "тысяча текстильных мелочей" работала, а ещё, что девушки весьма капризны. Не хочет спать под одним одеялом, какая. Хотя побыть джентльменом оказалось весьма приятно.

Самоизоляция изменила людям все привычки. Вот я теперь стала часто ходить в пятерочку рядом с домом, которую игнорировала раньше. А на кассе там работает бойкая армянская женщина. Которая, раз уж я начала к ней постоянно ходить, решила взяться за моё воспитание.

В начале апреля наши диалоги выглядели так:

- Карта, пакет?

- Карты нет, пакет не нужен.

- Как это нет карты? Карту обязательно нужно завести, там бонусы. Тем более вы постоянно ходите. Чем раньше заведете, тем больше бонусов накопите.

- Карта, пакет?

- Карты нет, пакет не нужен.

- Как так, нет карты. Карта нужна, когда за покупками ходишь, а вдруг у тебя там скидка какая была. Или два по цене одного, без карты так не получится.

В середине апреля она меня даже заставила взять карту у следующего покупателя, но пробивать начала только в обмен на обещание завести свою.

- Вот увидишь как с картой хорошо будет. Ещё спасибо мне скажешь.

И вот захожу в магазин позавчера, встаю на кассу, жду свою три раза по полтора метра очеередь, уже мысленно готовлюсь препираться по поводу карты, а когда подходит, получаю только молчание и поджатые губы. Про карту и пакет даже не спросила

Кажется, она смирилась.

Автор: Йенс Тилва

Что может быть на свете плоше,

Чем снов навязчивая нить?

Ко мне во сне приходит лошадь

И принимается бубнить.

О том, что жизнь её невнятна,

Хозяин жадный, конюх злой.

Я соболезную, понятно,

Но только мне оно на кой?

За ночью ночь, как на работу

Приходит сивая ко мне

И ноет скучное чего-то

В обрыдшем до блевоты сне.

И стойло у неё плохое,

И ссадинам потерян счёт…

Своих и так проблем с лихвою,

Тут лошадиные ещё.

Но наконец она пропала

(Сеансов этак после ста).

Ну, я возликовал сначала,

Но вскоре волноваться стал.

Куда, куда Вы удалились?

Лежу, гадаю, как дебил,

Чего у ней там приключилось,

Что снова конюх учудил.

Опять закрыл денник железный,

Оставив ясли без овса?

Нельзя же взять и вдруг исчезнуть,

Ни слова больше не сказав.

В подушку от бессилья плачу,

О, как жестока эта жизнь…

Вернись, бессовестная кляча,

Со всем нытьём своим вернись.

Всю душу мне разбередила

Ты биографией своей.

Сюда, проклятая кобыла!

Другому сниться не посмей!