Lawen

Анатолий Михайлович, несмотря на свой внушительный возраст (за 60 уже, как-никак), был человеком любвеобильным. Настолько, что в анамнезе имел четырех жен, неимоверное количество любовниц и едва ли не десяток детей. Впрочем, нужно отдать ему должное, никто из детей не чувствовал себя забытым, наш герой всем помогал, а бывшие жены даже дружили между собой и вместе жарили шашлыки. Своего рода современный вариант гарема – и всех все устраивало.

А работал Анатолий Михайлович директором завода. Вообще, откровенно говоря, работал – не самый верный термин. Он был единоличным владельцем предприятия, и при этом вместо того, чтобы просто стричь бабло и нюхать кокаин с загорелых ягодиц юных дев где-нибудь в теплых странах, руку с пульса не снимал и лично контролировал все происходящее на заводе. По той простой причине, что когда-то пришел туда юным инженером, только что получившим диплом политехнического института.

Время шло, юный инженер заматерел, и к моменту начала приватизации был уже заместителем директора. Вовремя подсуетившись, похлопотал: и спустя некоторое время имущественный комплекс предприятия уже принадлежал ему. Но, в отличие от многих, он не стал его продавать на металлолом, или же отдавать земельный участок под застройку. Он решил завод оставить – причем, в том же виде, в каком он был в СССР. На момент описываемых событий там была бесплатная столовая для работников. Очень неплохо оборудованный кабинет медпомощи. 19 автобусов для доставки персонала на работу и обратно. И так далее – в целом, этакий островок развитого социализма посреди океана, кишащего капиталистическими акулами.

А выпускал завод, именующийся по документам каким-то там конструкторским бюро, некую высокотехнологичную хрень. Маленькую, но очень важную для постройки неких ракет. И был едва ли не единственным в стране заводом, где эта хрень выпускалась – отчего предприятие было обеспечено заказами на несколько лет вперед. Все шло хорошо, даже очень – и тут, как водится, началось.

Из тюрьмы освободился Алексей – сын Анатолия Михайловича. В свое время молодой человек уже садился за разбой, совершенный из любопытство и по пьянке. Потом еще раз присел за наркоту, и вот вернулся с последней ходки – состоявшейся после того, как он сломал обе ноги своей сожительнице. Штангой. И вот казалось бы, что нужно молодому человеку, которому на 18-летие подарили квартиру и машину, а папа всегда готов помочь деньгами? Отчего его тянет в криминал? Наверное, это просто генетическое отклонение. Человеческая душа – потемки.

Алексей вернулся, и папа незамедлительно его устроил к себе начальником гаража. За теми самыми автобусами смотреть. Делать не требовалось ничего, и поэтому Алексей занимал свободное время героином. В промежутках между кумарами – нетребовательными женщинами. А еще очень сильно обижался на папу, полагая, что по праву рождения должен был бы быть на семейном предприятии не менее, чем заместителем директора. Да и вообще: с другими, мол, в детстве ты за границу ездил, а меня дальше Сочи не вывозил. Комплекс недолюбленного и неудачного ребенка.

Здесь нужно сделать небольшое отступление. Дело в том, что завод находился едва ли не в центре города с населением 200+ тысяч человек. И само собой, на такой вкусный земельный участок желающих было много – завод Анатолию Михайловичу продать предлагали неоднократно. Ведь по площади туда бы вместился буквально небольшой микрорайон. А если еще и долевку запустить, ммм... Пахнет если не ярдами, то близко к этому.

Но эти предложения отклонялись, цена повышалась, и в какой-то момент состоялась встреча Анатолия с неким, скажем, Гургеном. Представителем цивилизованной преступности – той, которая, почуяв ветер перемен, переоделась из спортивных костюмов в пиджаки и начала именоваться предпринимателями и меценатами. Гурген предложил хорошие (очень хорошие) деньги, Анатолий вроде даже и согласился. Тут бы уже сделке и состояться, но в последний момент директор передумал. А Гурген огорчился. Очень огорчился. Ведь обидеться он по понятным причинам не мог – статус не позволял.

В один прекрасный день Алексей, выходя с работы на легких кумарах, встретил молодого человека. Который сначала стрельнул у него сигарету, а потом участливо поинтересовался, не ломает ли Лешу, и не помочь ли ему? Леша нехотя признался, что есть такой момент, и молодой человек предложил не откладывать облегчения и ширнуться прямо у него в машине – здесь буквально, за углом. Пришли, сели, только сам новый знакомый отчего-то ставиться героином не стал – но Лешу это волновало мало. Так и познакомились. Знакомство оказалось плодотворным.

Новый знакомый, назовем его Кириллом, с Лешей был очень внимателен и искренне сочувствовал его нелегким жизни и судьбе. Они периодически встречались, Леша на халяву ширялся и рассказывал о своей печальной жизни – мол, папа не ценит его талантов, держит на второстепенной должности, а если б ему дали, то он бы ого-го. И прочее в этом духе. А Кирилл тему поддерживал, и более того – в правильные моменты подливал масла в огонь, говоря, что Леша по своим способностям мог бы быть и директором завода. Но вот папа мешает, это да... Что же с этим делать?

Настал момент, когда Кирилл предложил Алексею познакомиться с человеком, который сможет помочь ему реализоваться на папином заводе. Наверное, все уже поняли, что на встрече в ресторане "Пекин" напротив Алексея за столом пил кофе Гурген. Который предложил схему: "Папу в зону, завод оформляем на тебя, ставим тебя директором, ты имеешь самых красивых женщин и самый чистый героин, а мои люди на заводе сами разберутся". Само собой, Леша согласился. Ведь нужно же как-то папу за пренебрежение талантами сына наказать.

Через пару недель на одного из бывших работников завода было совершено покушение. Два товарища, знакомых Алексея, выстрелили из обреза спускавшемуся по лестнице мужчине в грудь. Точнее, целились-то они в ноги, но вот тремор подвел. Не справились. Дробь частью ушла в стену, частью в левую сторону туловища. Порвала легкое, минус пара ребер, обильное кровотечение, но мужик выжил – везунчик. Тем же днем было возбуждено уголовное дело, и спустя сутки всех фигурантов задержали. Наркоманы ж, чего с них взять – ни умения, ни аккуратности. В числе прочих был задержан и Алексей, личность которого наркоманы скрывать от органов следствия не стали.

И не успев в который раз за свою жизнь устаканить седалище на казенном стуле, он начал рассказывать следователю, что все произошедшее – суть попытка заказного убийства. А заказчиком является его отец – Анатолий Михайлович. Повод: работник этот был с его отцом дружен, потом рассорились, плюс "там какой-то долг по стройке дома еще был...". И вот, значит, решил Анатолий Михайлович якобы бывшего дружбана и заказать. И сделал это якобы через сына, который нашел двух отважных приятелей.

Следователь незамедлительно вызвал тяжелых, оповестил управу, и уже к вечеру Анатолий Михайлович был на изоляторе. На допросе говорил, что ничего не знает и не понимает, Алексею такого поручения не давал, и вообще – возникни у него идея кого завалить, он явно бы не стал обращаться за помощью к трижды судимому наркоману, будь он и его кровиночкой. Благо, деньги позволяют нанять специалиста. Его внимательно слушали, сочувственно кивали, но в суд за стражей все же вышли. И поехал Анатолий на СИЗО. В теплую камеру для размышлений. Нужно ли говорить, что несмотря на все обещания Гургена, Леша туда заехал в тот же день.

Дальше было следствие. На время следствия у Леши появился очень неплохой адвокат, оплачиваемый Гургеном, который кормил его завтраками – мол, вот-вот они порешают вопрос со следователем, и выйдет сокол ясный на свободу. А там уже директорское кресло на заводе заждалось. Леша верил, и продолжал игру: менял показания, обвинял отца поочередно то в организации убийства, то в сломе его, Лешиной, жизни, то и вовсе едва ли не в подготовке террористического акта.

Все, в целом, понимали, что история, мягко говоря, мутная, но Лешины рассказы удивительным образом совпадали с отдельными моментами из смс-переписки сына с отцом. В которых в числе прочего в негативном ключе обсуждалась личность потерпевшего, например. и упоминались упыри, стрелявшие в него. Отчего Анатолий Михайлович оставался на СИЗО, а с заводом его в это время происходили всякие интересные вещи.

Надобно сказать, что еще на первом месяце содержания под стражей Анатолий Михайлович, будучи человеком неглупым, все прекрасно понял. В чем причина внезапных злоключений, и как их можно решить. Однако отдавать завод не хотелось до ужаса – и тогда Анатолий нашел, как ему казалось, идеальный вариант.

Он оформил по 33,3 % доли в уставном капитале организации, владеющей землей и корпусами завода, на трех человек. Двух своих заместителей, коим доверял безоговорочно, и на супругу одного из своих адвокатов, которого считал личным другом. Абсолютно, впрочем, зря считал. И требовать с Анатолия Михайловича стало уже как бы и нечего.

(Забегая вперед, скажу, что с непосредственным участием этого адвоката будет написана отдельная история в нескольких частях. Со стрельбой, урками, подростковым героизмом, особенностями получения адвокатского статуса в условиях крайнего севера, поддельными векселями, бывшими и действующими сотрудниками прокуратуры, сожженной машиной с двумя трупами и, как вишенка на торте – сточенными напильником зубами. И про одного из заместителей, кстати, тоже – там будут фигурировать обанкроченный завод, фейковое агентство недвижимости, попытка пробраться в депутаты, наркоторговля и особенности сексуальных пристрастий представителей отдельных общественных организаций.)

Через пару месяцев после переоформления долей адвокат Анатолия Михайловича на связь выходить перестал. Вот как в воду канул человек, вроде вчера еще созванивались, а сегодня уже абонент не абонент – и все начали беспокоиться, не случилось ли с ним чего плохого. Но когда человечек из налоговой сообщил, что поданы документы на переоформление его доли в ООО, владеющем землей завода, на нового хозяина, все встало на свои места. И как по команде сразу после этого к одному из заместителей пришли крепкие ребята.

Которые, грубо поправ положения гражданского кодекса о запрете принуждения к сделке, предложили сделать то же самое. Получив отказ, сломали левую руку. Получив согласие, тем же днем повезли его к нотариусу оформлять сделку. Ведь основная-то, правая рука, осталась цела, и вывести закорючки в нужных местах человек был вполне себе способен. Вот что значит четкое планирование своих действий – есть, чему поучиться.

Третий владелец доли не стал испытывать судьбу, и согласием на высказанное в его адрес предложение ответил сразу. Посетители даже договорить не успели, как он уже согласился. Впрочем, чего еще можно ждать от человека, который уже третий час высматривает в окно дочку-школьницу, 11 лет от роду. А ее все нет и нет. А потом приходят молодые люди и сообщают, что возможность воссоединения семьи – в руках любящего отца. И так как по внешним признакам ребята на юмористов и несерьезных людей не походили, соглашаться было, пожалуй, со всех сторон верным решением.

И вот, казалось бы, цель достигнута – Гурген потирает волосатые лапки, и предвкушает суммы, которые позволят ему открывать двери в мэрию, например, даже не ногами. Хоть эрегированным членом, если вдруг захочется, и никто ему ничего на это не скажет. Но мечты разбились о суровую реальность. В дело вступила еще одна сторона, до настоящего момента никак себя не проявившая. В лице скучных, серых и незаметных людей из местного аналога дома на Лубянке. Встреча происходила в условиях строгой конфиденциальности и полного взаимопонимания между сторонами.

Товарищи офицеры доступным языком объяснили т. Гургену, что его бизнес – это его личное дело. И каким образом у него этот бизнес оказался, а кто при этом на СИЗО заехал – госбезопасность волнует мало. Пока, по меньшей мере. А вот завод, выпускающий стратегическую хрень, выполнение гособоронзаказа срывать не должен. Не при каких условиях. Поэтому разбираться с тем, кто там и на каких основаниях какие доли в различных организациях получал, органы сейчас не планируют. Но вот ежели конвейер завода, образно говоря, встанет, то тогда т. Гургену будет очень и очень печально. А так, владеет заводом Иванов, Петров или вовсе Эйзенштейн, Родине без разницы. У нас же рыночная экономика, в конце концов.

Гурген не стал упрямиться, зная о том, что вмешательство этой конторы обычно оканчивается печально, и в этом отношении слова у них с делами не расходятся. И лучше сойтись на компромиссе: завод не убирать к чертям собачьим, как планировалось, а пусть себе работает и тихонько оттуда ручеек капает. Как говорится в известной русской пословице: "Коли не жили богато, так и нехрен начинать". Шутка. Гурген в силу своей национальной принадлежности пользовался другими пословицами.

В сухом остатке завод остался под контролем Гургена, исправно выпускает маленькую, но очень важную ракетную хрень, а сотни жителей города сохранили свои рабочие места. И даже бесплатные автобусы, вместе с медкабинетом и столовой. За столовую, правда, из зарплаты начали вычитать.

Анатолий Михайлович получил 8 лет реального срока, однако думаю, что выйдет по УДО он раньше. Оставшегося имущества ему хватит для того, чтобы спокойно встретить старость. Правда, вот содержать многочисленных жен, любовниц и детей, скорее всего, уже не получится.

Алексей, естественно, также уехал на тюрьму – с учетом всех его предыдущих подвигов сроку он выхватил достаточно. Принимая во внимание наркозависимость, подорванное здоровье и приобретенный за время пребывания в следственном изоляторе туберкулез, его шансы вернуться на волю значительно меньше. Кстати говоря, на суде адвокат у него был уже другим.

По моему личному убеждению, какая-то договоренность относительно бывшего работника между Анатолием Михайловичем и его сыном все-таки была. Может быть, он просил сына бывшего коллегу напугать, или же просто постучать ему по голове. А когда Алексей рассказал об этой просьбе Кириллу, то у Гургена появилась в голове оперативная комбинация, с блеском в итоге реализованная. А может, и в самом деле просил он его убить – и тогда завод Гургену в руки упал почти что сам. Кто ж его знает, как оно было – да и не к чему это, на самом деле...

P.S. Сразу хотелось бы отметить несколько моментов. Я в этой истории вижу только одного человека, который пострадал ни за что. Это замдиректора, которому сломали руку. Он вообще курировал вопросы технической организации производства, и ко всему движению отношения не имел. Пострадал за чужие деньги в чужой игре. Все остальные же в той или иной степени сами виновны в том, что с ними произошло.

Анатолий Михайлович – в свое время не доглядел за сыном. Вместо того, чтобы реально ему помочь и снять с иглы, например, предпочел просто откупиться, поставив на ежемесячное денежное довольствие. За что сынок ему и отплатил. Я бы даже сказал, с избытком.

И вообще, водить деловые знакомства с представителями организованной преступности, не самая лучшая идея. Как пелось в песне группы "Наутилус Помпилиус" – "Если ты пьешь с ворами, опасайся за свой кошелек". Водишь дела с урками – рано или поздно, но это оборачивается проблемами. И не только для тебя самого.

Вопросов по Алексею, думаю, не возникает. Жил как дрянь – и продолжает. Но, думаю, многие начнут задавать вопрос: а отчего же, если ты, уважаемый автор, все это знал, плохие дяди довели до конца свой преступный умысел? Отвечаю. История в полном объеме, с фактажом и прочим, у меня сложилась примерно через полтора года после того, как события начались, из самых разных источников. Частями, постепенно. Итоговая картина появилась, когда уже все всё переоформили, осудились и уехали кто куда. Да и не поменяло бы мое знание или вмешательство ничего. Вопросы там на другом уровне решались.

Вот чекисты, думаю, отслеживали процесс с самого начала. Но просто не стали вмешиваться – как они это обычно и делают. Наблюдаем за дракой, не мараем рук, в нужный момент берем за яйца победителя. Тоже метод, в целом. Имеет право на существование.

В следующей серии – внимательно приглядываемся к адвокату и его богатой на интересные события биографии. Не переключайтесь.

10.30 часов утра, обычный следственный отдел. Настроение после утреннего совокупления у начальства не особо, все сидят и наступательно пишут планы. Время начало 2011 г., уже не прокуратура, но еще не и не СК. Курить в кабинетах нельзя, поэтому приходится бегать на лестницу. На тот момент доблестное подразделение располагалось в офисном здании, где между третьим и четвертым этажом была симпатичная лестничная площадка. Которую и оккупировали под свои нужды сотрудники следствия – аккуратно туша бычки в жестяную банку из-под немецкого пива. День обещал быть обыкновенным, но тут по лестнице наверх начала подниматься гражданка с симпатичной, лет 16, дочкой под ручку...

В глазах Саши, умудренного опытом, бывшего опера, пришедшего от безденежья во вновь образованный СКП, начала появляться тоска. Видимо, рисовался износ – а значит, предстояла работа. Планам же по шести делам, равно как и полутора десяткам материалов, так и суждено было остаться не написанными. Докурив и молча посмотрев друг на друга, работники юстиции зашли в кабинет и стали ждать. Дежурным следователем был Саша, и это означало, что симпатичный геморрой упадет именно ему. Молчаливое сочувствие в кабинете – и только треск клавиатур нарушал тишину.

Спустя минут двадцать дверь в кабинет отворилась, и первой зашла мама. Представительница азербайджанской национальности, полная готовности незамедлительно призвать всех к порядку, настроить на работу и вообще. За ней шла дочь – на самом деле красивая, какими бывают метисы кавказцев и русских, девочка. Как выяснилось позже, было ей и в самом деле 16, а звали ее, скажем, Аней. И Аню – о ужас, три месяца назад изнасиловали.

Покрываясь краской и ерзая от смущения, она рассказала следующую историю. Мол, вышла она из школы и, как честная школьница 10 класса обучения, пошла домой. А она вообще девочка правильная: по клубам не ходила, с мальчиками ни-ни – ибо семья национально-строгая. А тут подъезжает, значит, машина. То ли черная, то ли синяя, то ли джип, то ли большой седан. Но то, что машина – однозначно. И затаскивает ее злодей туда, и стягивает джинсы, и сношает, как будто она не 10-классница, а вовсе даже девушка с низкой социальной ответственностью. Как выглядел, помнит слабо – но что волосы были черные, уверена. И по окончании процесса пошла она домой, вся в слезах и в губной помаде.

Придя домой, первым делом постирала все вещи, пошла помыться в ванную, и три месяца молчала – переживала, значит, в себе. А вот спустя все это время взыграла в ней гражданская сознательность, и решила Аня, что не должен насильник на свободе ходить. Отчего и заимела острое желание заявить и покарать. И заявила.

Перед Сашей на столе лежала зарегистрированная канцелярией заява об изнасиловании, но опыт подсказывал, что история, рассказанная девочкой – фуфло. В перспективе – материал, который в любом случае окажется отказным, а вот времени на него будет потрачено много. Значит, девочку нужно разговорить, но... Рядом мама, пышущая гневом, и пока она сидит напротив, нормального разговора с потенциальной потерпевшей явно не выйдет. Саша вышел в коридор и, кратко переговорив с коллегами из соседнего кабинета, вернулся обратно. Спустя минуту маму вызвали в канцелярию "уточнить пару моментов". Девочка осталась одна и, без маминой поддержки, спустя минут пять убедительных просьб, рассказала следующую историю.

Оказалось, что ее моральный облик несколько отличался от нарисованного – в нем наличествовали и алкоголь, и случайные половые связи в лучших заведениях городского общепита. Ну, то есть знакомства проходили там, а связи – уже где придется. И одна из них окончилась любовью – некий Михаил покорил ее сердце, и отныне она решила делать шпагат исключительно перед ним. Чем Михаил невозбранно и пользовался в принадлежащем ему автомобиле марки BMW X1. Вот который прямо из салона. Действительно, черном. И допользовался до того, что у девочки Ани сначала пропали месячные, а потом начал расти живот – что, как стоило ожидать, обе стороны полового контакта не порадовало.

А нужно сказать, что Миша был сыном одного замечательного цыгана. Откуда и машина, и вредные привычки – Миша курил траву и злоупотреблял алкоголем. Папа всю свою сознательную жизнь торговал героином, и уже присмотрел для сына невесту, продолжательницу семейного дела, так сказать. И девочка, представляющая собой потенциальные проблемы, была ему совсем ни к чему. Отчего их отношения прекратились столь же внезапно, как и начались. Аня пошла дальше, а Миша поехал на своем черном бумере.

И в какой-то момент она узнала, что беременна. Стало страшно: что же скажут мама и папа, и вообще – ведь папа ей присмотрел уже отличного парня из числа сыновей хозяев крупной торговой точки на центральном рынке. К нему с дитем нельзя – но ведь и скрывать уже все сложнее и сложнее. И когда в какой-то момент мама поинтересовалась, отчего же доченька прокладками в установленное время не шуршит, родилось решение. "Меня изнасиловали, мама, прости". Из этого решения логично вытекло обращение в компетентные органы.

Девочка плакала, просила не говорить маме, и вообще выражала готовность на сотрудничество со следственными органами. Саша принял единственно верное решение и пошёл в канцелярию.

А все отчего? Встал вопрос: понятно, что возбуждать дело не придется, ведь будет отказ. Опрашивать Мишу, назначать СМЭ по девочке – все это будет сделано, но ведь прокурор требует возбуждать 306-е.... Но что делать с девочкой? Ведь ей уже 16, а значит, она вполне себе является субъектом по ст. 306 – заведомо ложное сообщение о преступлении. Мало ли как получится? Зачем ломать ей жизнь и разрушать представление о ней у родителей? Ведь, как говорил незабвенный Феликс Эдмундович, органы не только карают, но и воспитывают...

Спустя пять минут Саша вернулся в кабинет и молча положил перед девочкой чистый лист бумаги с проставленным в левом верхнем углу штампом. Она послушно написала под диктовку: "Руководителю СО СУ СК при прокуратуре..." и далее по тексту. Не написав при этом последней строки – той самой, в которой содержится ею якобы полученное предупреждение об ответственности по ст. 306 УК РФ. Отсутствие которой её автоматом освобождало от уголовной ответственности.

Написав заявление, девочка подписала объясняшку, и тут пришла мама. Подписав ту же бумагу, она покинула кабинет, сказав на прощание "Вы тут все поймете, что такое семья ..тян". Четверо следователей за столами не обратили на этот выпад внимания – впереди был целый рабочий день. Мало ли людей нас не любят...

Добрый день, товарищи! Предлагаю сегодня поговорить о столь интересной вещи, как судебная статистика. Полагаю, что немалому числу подписчиков сообщества из тех, кто не связан с правоохранительной системой, но при этом интересуется темой, будет интересно. Тем более, что тема эта всплывает в среднем раз в год, и используется обыкновенно для обоснования недоверия к судам и правоохранительным органам в целом.

***

Почему так происходит? В целом, понятно: потому как любые численные показатели могут интерпретироваться очень и очень по-разному, а значит, и манипулировать ими можно так, как это удобно в конкретный момент. А с учетом того, что наша судебная система и вправду далека от идеала, то зерна эти падают на благодатную почву. Сразу оговорюсь, что я не ставлю перед собой цели оправдать или защитить российские суды – а лишь постараюсь объяснить, откуда те или иные цифры берутся, и почему они порой выглядят столь угрожающе.

Некоторое время назад в очередной раз была опубликована статистика Судебного департамента при ВС РФ. Это орган, отвечающий за организацию деятельности судебных инстанций, на который в числе прочих полномочий возложены функции по ведению судебной статистики. Она регулярно выкладывается в открытый доступ, и содержит массу занимательной информации. Начиная от общего числа дел, рассмотренных судами, и заканчивая статистикой по видам назначенных наказаний. В том числе и с разбивкой по отдельным составам.

И вот в очередной раз широкие народные массы возопили: оказалось, что за 2017 год судами было вынесено лишь 0.2 % оправдательных приговоров. Много это или мало? Корректно ли сравнивать этот показатель с показателем, отражающим судебную деятельность в США? Верно ли утверждение отдельных оппозиционеров о том, что при попадании дела в суд государство с вероятностью в 99,8 % посадит вас в тюрьму (как сегодня в своем видеоролике заявил один широко известный гражданин, чью фамилию у нас не принято называть)? Ответы на все эти вопросы я постараюсь сегодня расписать простым и понятным языком. Само собой, буду благодарен замечаниям, дополнениям и прочей реакции со стороны коллег.

***

Предлагаю для начала разобраться с терминами. Итак, что такое судебное решение, и как это понятие соотносится с оправдательным приговором. В ключе обсуждаемой темы судебное решение – это судебный акт, которым оканчивается производство по делу. В рамках рассмотрения уголовного дела оно может являться либо приговором (оправдательным или обвинительным), либо постановлением о прекращении дела. Экзотические варианты типа ст. 237 УПК рассматривать не будем, дабы не углубляться в дебри. Вторая часть решений фактически оказывается скрытой от глаз обывателя, и при манипуляции статистикой оправдательных приговоров – внимание, сюрприз, но не учитывается.

Например, иллюстрируем конкретикой (все данные взяты с сайта Суддепартамента):

всего за 2017 год число лиц, в отношении которых были вынесены судебные решения по существу обвинения (то есть и постановлений, и приговоров), составило 903 116 человек. Из них осуждены были 697 174 человека. Что нам в совокупности дает – 77,2 % от общего числа лиц, чьи дела рассматривались судом. Не 99,8, а 77,2 - то есть, грубо говоря, каждый четвертый из числа попавших "под каток правосудия", осуждения избежал.

Едем далее. По каким же основаниям прекращались уголовные дела судами? В связи с отсутствием события (состава) преступления – 4 665 дел. По сути, это тот же самый оправдательный приговор – суд устанавливает, что деяние, за которое человека попытались осудить, преступным не являлось. В связи с непричастностью к преступлению – 32 человека. В связи с отменой (изменением) закона – 6 908 человек. По амнистии – 929 человек. В связи с деятельным раскаянием – то есть при условии признания вины, заглаживания ущерба и т.д. – 12 817 человек. По примирению с потерпевшим – 135 971 человек. По истечению сроков давности привлечения к ответственности – 2 946 человек. И т.д.

То есть, что мы имеем по факту? По факту получается, что процент того, что можно для понимания назвать "скрытым оправданием", крутится около цифры в 22 %, что уже не так мало, согласитесь? Но при этом граждане, которые возмущаются числом 0,2 %, об этом предпочитают умалчивать.

***

Продолжаем занимательную арифметику, и обратимся к вопросам назначенных наказаний. Про 99,2 % вероятности сесть в тюрьму, в частности. Итак, в соответствии со статистикой, в 2017 году наказание в виде лишения свободы было назначено лишь... 200 204 подсудимым. Что нам дает в сухом остатке 28, 7 % из числа осужденных, а вот из общего числа лиц, чьи дела попали в суд – 22 %.

То есть только каждый пятый из числа людей, чьи дела были направлены в суд, был осужден к лишению свободы и уехал отбывать. А из числа этих замечательных людей более половины получили сроки в размере от нескольких месяцев до 3 лет. Это маленькое наблюдение к вопросу о гуманности судов и репрессивном характере правосудия.

Ах, да, к вопросу о гуманности – условно были осуждены к лишению свободы и своими ногами ушли из зала суда отмечать успешное окончание дела 177 048 человек. Что составляет 25 % от общего числа осужденных. А к исправительным и обязательным работам – еще 183 032 человека. Что нам дает, грубо округляя, те же самые 25 %. То есть с вероятностью в 50 % не будет даже реального лишения свободы.

То есть мы имеем в результате, что если гражданину не повезло попасть в суд, то с вероятностью в 22 % его дело будет прекращено без вынесения приговора и он пойдет домой.

Далее, если ему не повезло, и он все-таки будет осужден, то с вероятностью в 25 % он будет осужден к исправительным или обязательным работам.

Если не выйдет с работами - с вероятностью в те же 25 % он получит свой условный срок и пойдет опять-таки домой.

Если ему совсем-совсем не повезло, то он попадет в те самые 28.7 %, кто реально уедет в места лишения свободы.

И то, даже в этом неприятном случае с вероятностью более 50 % его срок не будет превышать 3 лет лишения свободы.

Неплохие шансы, не правда ли, уважаемые читатели? И вот я, если честно, здесь не вижу "бездушного маховика правосудия". А наблюдаю очень даже гуманный гуманизм.

По первой части: по факту, несложно заметить, что ни о каких 99,8 % попадания в тюрьму речи не идет. Даже близко. Она составляет примерно 25 %, что округлено в сторону увеличения. Ни о каком гарантированном обвинительном приговоре речи также не идет. Вероятность соскочить без приговора – более 22 %. Но отчего-то товарищи журналисты и прочие любители поднимать хайп по поводу и без оперируют абсолютно другими цифрами. Отчего бы?... Вопрос риторический.

***

Теперь закончим с цифрами, и обратимся к нашим заокеанским партнерам.

Едем далее. Что касается сравнений между нами и США, нами и Японией и прочими странами загнивающего капитализма. Это сравнение некорректно в принципе – за счет того, что у нас абсолютно разные правовые системы. И это очень сильно влияет на репрезентативность статистики. Поясню на примере.

Как происходит судебное рассмотрение дела в странах англо-саксонской правовой системы, (в очень упрощенном варианте). Совершается преступление. После чего в работу в зависимости от тяжести содеянного, включаются те или иные правоохранители. Их задача - собрать как можно больший объём доказательств. Собрать, а не оценивать – это важно. То есть, грубо говоря, между судьей и детективом, который, высунув язык, собирал ворох доказухи, нет почти что никаких промежуточных звеньев. Кроме прокурора, который выполняет абсолютно другие функции, чем у нас, и таких спектром полномочий по контролю и направлением хода расследования не наделен.

По факту, в американской правовой системе судья выполняет функции, которые у нас выполняет следователь. В его распоряжение представляются "сырые" доказательства, без какой бы то ни было предварительной оценки. И он в процессе начинает их непосредственно изучать. И если суд посчитает, что их недостаточно, они были получены с нарушением закона или еще какая пакость произошла, то он попросту отпускает человека, а американские коллеги получают по шапке. Таким вот образом и получается, что тухлое дело разваливается на уровне судьи, и это – оправдательный приговор.

Как происходит у нас? Сначала свое мнение о наличии / отсутствии состава формирует для себя опер, и он же в числе первых начинает потихоньку сбор доказухи. Потом, когда ему, следователю, и их руководству покажется, что можно возбуждаться – возбуждается уголовное дело, и начинает работать следак. Которого регулярно плющит своим авторитетным мнением прокурор, и направляет ход расследования так, как он считает нужным (за редкими исключениями, в целом). И это не считая того, что свое важное мнение имеет еще и начальник следствия, и процконтроль, и прочие веселые граждане с неуемной жаждой деятельности.

С одной стороны это приводит к фактическому отсутствию самостоятельности в работе следователя. С другой – в значительной мере усиливает контроль и позволяет вовремя дать по рукам не особо умному сотруднику. В результате: заведомый тухляк, который в американском суде разбирает судья, у нас просто не возбудят. Если возбудят, то заволокитят. Если не заволокитят, то прокурор, которому совсем не хочется огребаться за косяки следствия в суде, будет под любыми предлогами манкировать утверждением обвинзака и доколупываться до мелочей. То есть дело, поступившее в суд – прошло несколько контрольных инстанций, и откровенно голимое дело в суд при нормальной работе системы просто не попадает.

Потому как каждый из элементов конвейера оценивает дело на предмет т.н. "судебной перспективы". Это такой специфический, неофициальный термин, обозначающий вероятность получить в результате рассмотрения дела судом обвинительный приговор. Если по судебной перспективе возникают сомнения, если что-то где-то как-то не так, то гораздо проще приостановить уже возбужденное дело через два месяца за неустановлением лица, и не рисковать. Премия – дело такое, знаете ли...

И вот, получается, что вся шляпа, которая делает высокий процент оправдательных приговоров в англо-саксонской правовой системе, у нас просто отсеивается еще на начальном этапе. Это и хорошо, это и плохо, но речь не об этом. Факт в том, что сравнивать правовые системы России и США некорректно по определению. Как теплое с мягким.

***

В первом приближении видится мне это так. На окончательность выводов не претендую, буду рад вопросам, комментариям, негодованию и прочим проявлениям активности ))

Доброго дня, товарищи! Еще одна история из реалий сибирской провинции. Некоторые детали чуть изменены, во избежание возможных претензий со стороны участников событий. Кое-что опущено, дабы не вводить неокрепшие умы во искушение. Однако канва, личностные характеристики и 95 % событий соблюдены в полной мере.

***

Тихим летним вечером в июне 201. года, в небольшой город на самом что ни на есть берегу Байкала, въехал автомобиль. Черный, блестящий и тем самым уже среди местного упадка громко заявляющий о благополучии своего владельца. В автомобиле сидел Александр Панин – уроженец этих мест, волею судеб полтора десятка лет проведший вдали от дома. Нет, его отлучка не была связана с печальными обстоятельствами, начинающимися обыкновенно в зале суда, и оканчивающимися на скрипучей казенной койке. Наш герой всего лишь искал счастья по городам и весям необъятной Родины, и в чем-то даже преуспел. Однако на середине четвертого десятка потянуло его в родные места – благо, начальный капитал, дабы не бедствовать и приумножать нажитое, имелся.

Перво-наперво он приобрел дом на окраине городка, за месяц пристроил к нему немалых размеров гараж, и уже к осени в нем заработал автосервис. Вскоре на соседнем участке как-то сам собой вырос цех по производству пластиковых окон, на въезде в город появилась небольшая шиномонтажка, а по окраинам, как грибы после дождя, начали расти аккуратные киоски. В целом, жизнь потекла размеренно, сыто и в трудах праведных... если бы не одно но.

Неуемного, сука, темперамента был товарищ Панин. Потому наравне с бизнесом легальным и социально-одобряемым, возникла у него мысль заняться чем-нибудь поинтереснее. И подоходнее, соответственно. Выбор, в общем-то, невелик: водка, наркотики, девушки с пониженной социальной ответственностью. Стартапы с минимальным порогом входа, как сейчас модно говорить. А чем для подобных дел обзаводится человек знающий, в первую очередь? Правильно, супругой в прокуратуре. Тем более, что учились они с ней в свое время едва ли не в параллельных классах. А первая любовь, как известно, не ржавеет. В особенности, когда бабе под сорок, двое детей на руках, первый муж лет десять как сгорел от водки, а нового и близко не предвидится.

Наладив через жену (зампрокурора района) необходимые алкогольно-деловые контакты с местной властью, Сашенька приступил к реализации задумки. А дело в том, что к тому моменту в городе едва ли не каждый второй житель старше двадцати лет плотно торчал на хмуром. Языком официальным – употреблял героин внутривенно. Что означало наличие широкого рынка сбыта и высокой инвестиционной привлекательности. Диацетилморфин в массы, как говорится.

Но вот беда: не дожидаясь возвращения Александра в город, эту поляну давно и плотно отжали под себя цыгане, и неровные цепочки следов нарков на кумаре вели именно к цыганским домикам. Которые, кстати говоря, в изобилии в разных районах города наличествовали. Выходить на рынок без предварительной подготовки было бы глупо – и здесь Александр проявил себя искусным тактиком и талантливым организатором.

Уже через пару месяцев в депрессивном городке, где молодежь начинала спиваться и колоться, едва окончив пятый класс, начала свою деятельность общественная спортивно-патриотическая организация. Скажем, "Байкальские орлы". Организация на удивление быстро отхватила пару субсидий из местного бюджета – за отсутствием иных претендентов, пару раз засветилась в региональных СМИ, после чего ей дали откусить и из бюджета уровнем выше. А в самом городе на пустующих муниципальных площадях открылся спортивный зал, оборудованный такими штуками, какие местные аборигены видели только по телевизору. До бассейна, конечно, не дошло – но вот приличные душевые, зал бокса, тренажерный зал, зал для лекций (sic!), зал единоборств – все было. При этом абсолютно новое и свежее. Учредителем и председателем этой богоугодной организации стал, само собой, товарищ Панин. Вложивший, кстати, во всю эту радость нехилую сумму из собственных средств.

Местных пацанов в возрасте от 14 до 20 долго упрашивать не пришлось – и вскоре, как писали ранее в советских газетах: "коридоры спортивного комплекса наполнил звонкий смех ребятишек, и самые темные уголки классов осветились блеском мальчишечьих глаз". Правда, хохотали там мало – а вот серьезных разговоров вели много. Например, о несправедливости – почему, мол, в областном центре трамваи есть, а у нас нет? Или, скажем, в Москве на каждого пацана по три модельных телки, а у нас здесь такие шамотры, что страшно подойти – и тех не хватает.

И еще один важный вопрос поднимался на собраниях: а не цыгане ли из здоровой русской нации своим героиновым зельем сделали рабов? Не они ли, падлы, заставляют молодых пацанов губить свои жизни, подвешивая их на кончик иглы? И не пора ли что-то с этим делать, раз власть безмолвствует и вообще от процесса построения светлого завтра фактически самоустранилась? Итог немного предсказуем.

Пацаны Панина уважали безмерно – он являл собой в их глазах образец успеха. Из местных, жил в столице, поднялся, но не зазнался, вернулся обратно, спортивный, не курит-не пьет, на крузаке катается, бизнес прет как на дрожжах. Да и вообще, харизматичный, нужно сказать, мужик он был. Поэтому когда он плавно забросил удочку на предмет того, чтобы начать аккуратно давить цыганскую наркомафию, пацаны от энтузиазма едва в спортивные костюмы не описались.

Давили аккуратно, но методично. Сначала те, что поменьше, просто били стекла в домах, на которые показывал Панин, пропарывали колеса, поджигали заборы. Когда одного из них ожидаемо поймали и вломили качественных пи...лей, автоматом встала необходимость сторицей воздать за пострадавшего товарища. И тогда загорелся первый дом – никто не погиб, но на одну точку стало меньше... Плюс к тому же тех нарков, кто у цыган закупался, также отоваривали нещадно, отчего поток клиентов у них начал иссякать.

Местная власть реагировала на все происходящее индифферентно – а население, наоборот, с горячим одобрением. Цыгане вообще никогда особой любви к себе не вызывали, но сам что-то делать обыватель обычно трусоват. А вот поддержать благое начинание со стороны и, к примеру, со всей убежденностью заявить, что в глаза не видел машину, на которой уехали поджигатели – это наш народ завсегда.

В результате всего перечисленного выше, в городе образовался если не дефицит, то небольшие перебои с отовариванием желающих порошком – точно. И тут отдельные представители старшего (т.е. 30 +) поколения, вхожие в определенные круги, начали очень аккуратно, предлагать вполне себе неплохой героин своим знакомым. Потом те знакомые – другим знакомым, и так далее. И что странно – тех нарков, кто закупался на этих точках, никто не трогал. Рынок неумолимо брал свое – и народные тропы к цыганам начали потихоньку зарастать.

Примерно год с небольшим сеть работала исправно: зная в городке едва ли не каждого (население менее 30 000 человек), Панин подобрал надежных людей, создал жесткую иерархическую структуру, неутомимо бдил за дисциплиной – к примеру, абсолютное большинство вовлеченных в его бизнес работников под страхом наказания зелья не употребляли. При этом сам он ни порошок, ни деньги от его продажи в руки не брал за все время ни разу. Как именно было организовано взаимодействие – по понятным причинам рассказывать в подробностях не буду, но скажу лишь, что по уровню конспирации ребята вполне могли соперничать с РСДРП в начале 20 века. Лишним тому доказательством служит тот факт, что источник оптовых поставок героина установить в итоге так и не удалось.

Проблемы начались, когда на ситуацию обратил внимание региональный ФСКН. Межрайонный отдел покопал, понюхал, обратился к коллегам из главка МВД. И совместным мозговым штурмом решили с местными по этому вопросу не контачить. Что большая редкость, сохранить разработку группы Панина в тайне удалось почти что до самого конца. Долго ли коротко ли, но железно задокументировав несколько фактов сбыта, проведя ряд иных мероприятий, ребята из области пришли к местным и сообщили: "через полчаса, мол, начинаем". Одновременные задержания, ночные обыски, прессинг – полный набор, короче. Однако сам Панин все-таки успел скрыться – а всего было задержано 12 человек, из них впоследствии помимо Панина осуждены четверо. Панина же задержали через сутки с небольшим на федеральной трассе, мчащимся в закат.

Наряду с прочими в ласковые руки оперов попал некто Баранов – также знакомый Панина с детства, и работавший с момента возвращения последнего на Родину, у него водителем. Доверенное лицо, одним словом. Именно он, кстати, как впоследствии было установлено следствием, забирал оптовые партии порошка, и на него в немалой степени замыкалась система финансовых взаимоотношений внутри группы. Парень он был преданный, исполнительный, физически сильный, но туповатый. Что и сыграло с ним в результате злую шутку.

Доставив в отдел среди ночи, опера ободряюще хлопали его по плечам и говорили, что все будет хорошо. Буквально через пару часов он вернется домой к жене, вот пяток вопросов только проясним, и отвезем. А еще настойчиво предлагали выпить, чтобы снять стресс. Сначала полстакана, потом еще полстакана, потом еще немного... в результате очнулся Баранов дома. С дикого бодуна, ноющими конечностями и ничего не помня из окончания вечера. Шаря по карманам в поисках телефона, обнаружил лист бумаги – ксерокопию. А на ней – объяснение некоего Баранова, в котором тот в общих чертах рассказывает о деятельности преступной группы под руководством некоего  Панина. Да, мол, торговали, героином, много и активно. И такие-то, и такие-то тоже. Вот такая-то в розницу, а вот этот клиентов подыскивал. Всего три абзаца текста, а жизнь перевернулась. Внимания на отсутствие конкретики, подробностей, и максимально общий характер фраз, он не обратил. Типа как граждане обычно с "экстрасенасами" общаются, ага.

Не отличаясь особым умом, Баранов посчитал, что вчера, в пьяном угаре, сдал хозяина. Тот факт, что ничего не помнил – воспринял как лишнее тому подтверждение. Походил, покурил, попил чаю и пошел в сарай на двор – вешаться. От душевной тоски и общей жизненной безысходности.

Крюк в стене его массивной тушки не выдержал – спустя некоторое время из стены выскочил, и Баранов остался жив. Правда, со значительными повреждениями мозга – кислородное голодание штука такая. Нашли его в сарае опера, которые, не дождавшись его телодвижений ¬– в плане попыток к контактам с остальными членами группы или же органами правопорядка, решили глянуть, а не скопытился ли он часом, с водки-то с димедролом. Отвезли страдальца до больнички, и уже через пару недель Баранов, окончательно потерявший ценностные ориентиры в жизни, начал давать показания. Рассказал все, что знал, от бинта до ваты – и нужно сказать, что без его показаний вряд ли бы закрыть удалось всех и на такие сроки.

Панин в итоге выхватил 15, еще пара человек – 12 и 8 соответственно. Одна гражданка ушла на 6 условно, а вот Баранов за свою неоценимую помощь следствию получил законные 12. Потому как начал в суде от показаний отказываться и кричать про нечеловеческие пытки, коими из него выбивались признания. Хотя, со всей ответственностью могу заявить – пальцем его никто не трогал. Не было такой необходимости – сам трижды на дополнительные допросы просился.

В день после ночи, когда попытались задержать Панина, его супруга написала рапорт и ушла на заслуженный отдых. Насколько я слышал, активно собиралась в адвокатуру – ну а куда ж еще, с таким бесценным опытом. Мужа не бросила – регулярно загоняла передачи, и даже пыталась поднять волну в СМИ. Без особого, впрочем, успеха. "Байкальские орлы" свое существование прекратили, спортинвентарь медленно растаял по муниципальным учреждениям района. Однако один дяденька с большими погонами раскидал около десятка из числа подопечных Панина по кадетским корпусам. Пацаны-то ни в чем не виноваты, в конце концов. Дальнейшей их судьбой не интересовался.

А героин... все вернулось на круги своя. Им продолжают торговать цыгане, и город все так же медленно умирает. Как говорится, Панины приходят и ходят, а гниение не останавливается никогда.

Вот вы говорите – праздник. А что вы знаете о настоящем празднике? Том самом, который с размахом, желанием оторваться от жизни напрочь, и с головой погрузиться в угар и веселье? Вы не знаете, а вот девочка Баярма знала. В не столь далеком прошлом она, будучи студенткой медуниверситета, успешно сдала зачет. Насколько он был сложен, и чего ей это стоило, история умалчивает, однако отметить это событие она хотела. Категорически.

Девятнадцать лет, восемьдесят с лишним килограмм живого веса и полное отсутствие личной жизни подтолкнули Баярму к необдуманному поступку: вечернему походу в позную, расположенную в не самом благополучном районе города. Здесь для жителей центральной России нужно сделать пояснение: в регионах, граничащих с Бурятией, позы являются вещью едва ли не сакральной. Это изделие из теста и рубленого мяса, приготовленное на пару – традиционное бурятское блюдо. При должном умении и желании одна взрослая особь человеческого вида в состоянии употребить порядка пяти-шести поз – а с привлечением спиртных напитков и соевого соуса количество без проблем возрастает до десятка.

Пришла, значит, Баярма в позную, и сделала соответствующий праздничному моменту заказ: четыреста водки, чайник зеленого чая, хлеба, шесть поз и салат "Закусочный". После чего незамедлительно начала приводить себя в состояние алкогольного опьянения средней степени тяжести. Пока позы принесли, пока покурить сходила, пока водка закончилась – там уже и заведение закрывается. Тут бы скромной девочке поехать в родную общагу, но вот незадача: образовались за соседним столиком два джентльмена.

И возраст сходный, и внешность не отталкивающая: отчего бы честной, незамужней и не занятой серьезными планами на вечер девушке не познакомиться? Она и познакомилась. И как-то быстро знакомство перетекло в фазу "синьорита, поехали к нам на дачу, мы тебе нашу коллекцию венецианской живописи покажем". А венецианская живопись, нужно вам сказать, у юных медиков в крови – и, само собой, девочка согласилась. К тому же, и ехать было не особо далеко. Всего-то минут двадцать на колесах.

Приехали, посидели, выпили, закусили, и в какой-то момент в воздухе повисла многозначительная пауза. Как говорят в народе – "мент родился". Молодые люди тем самым намекали девочке на то, что уже пора бы и переходить к основной части культурно-развлекательной программы: в виде активной и продолжительной ее (девочки) пенетрации силами присутствующих лиц. Девочка же, в свою очередь, всеми силами демонстрировала полное непонимание ситуации и начала, страшно сказать, едва ли не домой собираться.

Нетрудно догадаться, что столь хамское пренебрежение законами гостеприимства не могло остаться безнаказанным, и девочку призвали к ответу. Выглядело это как браслеты ручные стальные, надетые на запястья, перетянутая брючным ремнем с целью контроля движений шея, и широко раздвинутые ноги. Восстанавливали справедливость по очереди, однако тут произошла небольшая закавыка: второй претендент на девичью ласку, то ли из врожденной брезгливости, то ли по нетрезвости, но мужчиной себя проявить не смог. В связи с чем решил обратиться к подручным средствам: в частности, к стеклянной бутылке, в которой совсем недавно еще находилась водка. Емкостью 0.5 литра. И решил восполнить упущенное с ее помощью – впрочем, из врожденного, видимо, гуманизма, дальше горлышка не пошел. А может, просто сил не хватило.

Окончив процесс, ребята начали укладываться спать. Отстрелявшийся первым уснул сразу, а у второго (а он вообще был товарищ нехарактерный, нужно сказать), внезапно проснулась совесть. В связи с чем девочку он разбраслетил, провел на кухню, налил водки, поговорил по душам, да и отпустил с миром. Правда, пешком, и зимой в частном секторе – но ведь это лучше, чем летом, частями и в пакетах, верно? Вот девочка так же рассудила, и не стала отказываться от предоставленной возможности...

В райотделе полиции она появилась под утро. Замерзшая, почти трезвая и очень-очень злая. Поведав свою историю дежурному оперу, битый час пила дрянной чай из щербатой кружки, закусывая соленым крекером, в ожидании следователя. После прибытия оного, кратко переговорив, вся честная компания двинулась на задержание хлопцев – не отходя, как говорится, от кассы. Впрочем, там и задерживать никого особо не пришлось: ребята спали тихим сном, опороченная бутылка все так же валялась недалеко от кровати, равно как и прочие доказательства, подтверждающие слова Баярмы, наличествовали в натуре.

Дальше было скучно: пока девочка пообщалась с врачом в СМЭ, пока мальчики играли в непонятку, пока согласовывали возбуждение – и ВУД сделали объектом, во избежание. В целом, так или иначе, но граждане поплыли и начали щебетать – и сразу же выяснилась изумительная деталь. Один из них в недавнем прошлом уволился из органов внутренних дел, где трудился в ППС в спецзвании сержанта. А вот второй был действующим сотрудником ФСИН – в аналогичном звании, но в должности инспектора отдела безопасности местного СИЗО, попросту говоря – вертухая.

Неприятная получилась история, однако справедливости ради стоит отметить, что отпустил девочку бывший мент – что еще раз свидетельствует о трепетном и гуманном отношении к гражданам в ОВД, в сравнении с отечественной пенитенциарной системой. В сухом остатке гаврики получили 17 лет строгого режима на двоих, а девочка заканчивать обучение в медуниверситете не стала. Уехала на Родину – оно и правильно. там позы однозначно вкуснее.

Будучи человеком по натуре своей достаточно мрачным, с детства не люблю праздников. Ни своих, ни чужих, ни тем более, предполагающих вовлечение широких народных масс. И на одном из первых мест в этом списке стоит день города. В особенности, после событий, имевших место не так уж много лет назад...

***

Подготовка к юбилею областного центра началась за несколько лет. Отпраздновать его планировали с помпой, и потому перечень мероприятий впечатлял. Наряду с традиционными концертами, театрализованными шествиями и прочими формами массового досуга для бездельников, в самом что ни на есть центре города было решено снести несколько десятков деревянных домов. А на освободившейся площади возвести "исторический квартал", который должен был продемонстрировать бережное отношение мэрии к его историческому облику. В переводе с официоза на русский: попилить неимоверное количество бюджетных денег для того, чтобы воткнуть посредине города несколько десятков деревянных домов-новоделов, стилизованных под архитектуру 18-19 веков. В которых впоследствии открыть кабаки, гостиницы и прочие заведения, столь же мало связанные с историческим обликом города и культурным досугом, как я сам – с балетом.

С деньгами, в общем и целом, проблем не было: подкинул и областной бюджет, и федеральный, да и бизнес не остался в стороне – в добровольно-принудительном порядке. Проблема была в другом: в убогих деревянных домах под снос все еще жили люди. Может быть, и не лучшие представители населения – но тем не менее, это еще не означало, что их можно просто взять и вышвырнуть из своих квартир за шкирку. Поэтому кого-то уговаривали на денежную компенсацию, кому-то предоставляли жилье взамен, а особо упертых и непонятливых попросту жгли. В тот год пожары в центре города стали обыденностью: пару раз в месяц в ночи загорался очередной наполовину расселенный деревянный дом. Милиция исправно рапортовала о возбуждении уголовных дел, которые спустя положенные два месяца приостанавливались и навсегда хоронились в закромах Родины. Все всё прекрасно понимали, но... поставлена политическая задача: праздник!

Но речь сегодня пойдет не о поджогах, а о судьбе одной отдельно взятой гражданки, семидесяти с небольшим лет. Ей, в отличие от большинства обитателей списанного со счетов квартала, повезло – на постоянной основе она жила в обычной благоустроенной пятиэтажке, а квартира в двухэтажном деревянном доме досталась от покойного мужа. Да там и не квартира была – одно название, но тем не менее – объект недвижимости, и за его снос бабушке полагалась компенсация. Не столь большая сумма – чуть более одного миллиона рублей, но для того, чтобы достойно встретить старость, вполне себе достаточно.

Будучи человеком старой формации, гражданка безналичным расчетам не доверяла, документы, которые подписывала, читала едва ли не под лупой, и не без оснований полагала, что нае..ть ее могут в любой момент. Тем более, если в процессе так или иначе, но задействовано родное государство. Здесь стоит отметить, что решением всех вопросов с расселением, компенсациями и прочими прибыльными делами занималась организация, учрежденная городской администрацией, областной администрацией и представителями частного бизнеса. То самое, горячо любимое на всех уровнях власти, государственно-частное партнерство.

Так, долго ли, коротко ли, но получила она положенные ей деньги наличными, поставила во всех нужных местах соответствующую закорючку, сложила денежные средства в пакетик, упрятала его в сумку, и пошла на остановку общественного транспорта. Что с ней происходило по пути, не знает никто, да и не узнает уже никогда – но факт остается фактом. К тому моменту, когда подходящую к дому Нину Ивановну увидела в окно ее знакомая из соседнего подъезда, чувствовала себя Нина Ивановна хреново. Шла неровно, часто останавливалась... А под локоток ее поддерживал молодой человек приятной наружности – очень аккуратно, заботливо и нежно проводил ее до подъезда, придержал дверь и вошел следом.

Тревогу через пять дней начали бить соседи по лестничной площадке – слишком уж запах сильный пошел. Пошли к участковому в опорник, изложили ситуацию – тот прогулялся до квартиры и по характерному амбре из-под двере сделал соответствующие выводы. Прибывшая следственно-оперативная группа обнаружила Нину Ивановну на кухне под батареей (а на дворе декабрь – отопление жарит на полную) в крайне вздувшемся состоянии. В ходе осмотра места происшествия сумку нашли, но денег внутри не было. И в квартире их так же, что ожидаемо, не обнаружили.

Установить причину смерти в связи с обширными гнилостными изменениями тела возможным не представилось. Внутри у бабы Нины был газ и активно гниющие внутренности – тепловая обработка радиатором отопления даром не прошла. Повреждений на костях не обнаружено, так что, быть может, сердечный приступ старушку подкосил, а может и по печени она от молодого человека получила, а потом он ее полотенчиком и придушил – кто ж его теперь разберет. По словесному портрету, составленному с показаний соседки, можно было винтить каждого второго прохожего, не считая каждого первого. Так и остался этот неизвестный благодетель инкогнито.

Опера сунулись было в организацию, где бабушка деньги получала – но там очень вежливо и настойчиво предложили проследовать в интимно-пешем направлении. Не наша, мол, проблема. Мы её, мол, до подъезда провожать не обязаны и прочая, прочая, прочая. А копать глубже не было ни времени, ни повода – так как достаточных оснований к возбуждению уголовного дела в результате проведенной проверки установлено не было. И прокурор с такой позицией согласился. А деньги, спросите вы? А черт его знает. Может быть, она их и вовсе по пути потеряла...

Жила да была в одном сибирском городе симпатичная девочка Лена. Жила, как и полагается дочери крупного лесопромышленника, красиво и с размахом. А нужно сказать, что лесопромышленниками в означенных краях принято называть товарищей с мутным прошлым, которые активно гонят составы с нелегально вырубленным лесом в братский Китай. Дело в том, что город, где посчастливилось родиться Леночке, является столицей региона, который обеспечивает едва ли не половину от всего российского экспорта древесины. И папенька, соответственно, пилил, рубил, строгал, отгружал и совершал прочие конклюдентные действия. Ровно до того момента, как по причине излишней концентрации свинца в голове всякие действия вообще совершать перестал.

И, несмотря на то, что Леночка тогда училась лишь на 4 курсе факультета экономики, она выдохнула, смахнула слезы и твердой рукой взяла под управление папино хозяйство. А все потому, что и Леночка, и ее маменька уже успели приобрести дурную привычку есть ежедневно, и отказываться от нее были не готовы. Благо, папины друзья-товарищи девочку пожалели и дербанить бизнес до конца не стали. Так, понадкусывали маленько.

Поначалу все шло хорошо: лес пилился круглые сутки, по налаженным каналам шел в Китай, и контроль за этой сферой экономики со стороны государства фактически отсутствовал. Точнее, он был, но выражался исключительно пухлыми конвертами и совместным распитием спиртных напитков работниками лесхозов с коммерсантами. С периодическим привлечением сотрудников прокуратуры, полиции и таможни. Леночка уже совсем было успокоилась, и начала испытывать робкую надежду, что так будет всегда – но тут грянул гром. Беда пришла, откуда и не ждали.

В 2012 году нетрадиционно ориентированные товарищи из Правительства РФ решили обрезать хлебную карточку сибирским бизнесменам и ввели зверские пошлины на экспорт круглого леса. В частности, кругляк сосны был признан стратегическим ресурсом, и вывозную пошлину на него установили в размере 80 % от таможенной стоимости. Проще говоря, рубить и вывозить стало неинтересно от слова совсем. Однако как всегда это в России и бывает, нарисовался один маленький нюанс.

Дело в том, что наши нежно любимые соседи в широкополых соломенных шляпах и костюмах от ArmaMi без сосны очень-очень печалятся. А когда они печалятся, то сразу начинают вспоминать о том, что озеро Байкал – это вообще-то их исконное Северное море, а "волосатые обезьяны" там вообще оказались случайно...

А так как если мы начнем еще и китайцев расстраивать, нашим дипломатам останется только вздернуться у здания штаб-квартиры ООН, в правительстве оставили лазейку: выдачу специальных квот. Конечно же, в строго ограниченном количестве. Квоты выдаются нескольким организациям в субъекте, сроком на один год – и эти конторы имеют возможность экспортировать лес по ставке всего 13 – 15 % от таможенной стоимости. К чему привела такая схема? Все немного очевидно.

Объемы экспортируемого леса упали незначительно, но теперь с каждого кубометра свою долю малую (а то и немалую) откусывает фирма. Которая каждому понятным образом смогла пробить себе квоту. И именно к ней в очередь выстраиваются все остальные, обладающие менее лохматыми лапами, фирмы, чтобы с использованием её квоты вывезти кругляк в Китай.

Однако же вернемся от сухого теоретизирования к зеленеющему древу практики. Девочка Лена, как делает и большинство девочек, когда поток легких денег оскудевает, начала оглядываться вокруг в поисках способного ее обеспечивать самца. А какой у него при этом будет разрез глаз – вопрос по счету даже не десятый. И тут как раз на горизонте появился некий Ли Чжан – тридцатилетний сын баснословно богатого китайца, который слабо говорил по-русски, но очень резво и в нужные моменты открывал бумажник. Любовь нагрянула нечаянно и жестоко: уже через пару месяцев бурного романа Леночка с радостью продемонстрировала Ли расплывчатый снимок с УЗИ, заявив, что это – его наследник (ца).

Ежедневно злоупотребляющий горячительными напитками и на корню сломленный жарким и ненасытным темпераментом Леночки, китаец всякую способность к сопротивлению потерял. И когда она попросила у него 25 миллионов рублей, чтобы в удачный момент выкупить фирму с квотой, ни минуты не кочевряжась, согласился. Фирму Леночка действительно очень удачно выкупила и стала на ней не абы кем – а генеральным директором. По каковому поводу на неделю ушла в веселый запой вместе с китайцем.

По окончании же сего приятного занятия, с головой окунулась в бизнес – и бабки потекли рекой. Обрушились в карманы Ниагарским водопадом: желающих прогнать через Леночкину контору свой лес было невпроворот. Но вот незадача – далеко не у всех из числа желающих были документы, подтверждающие легальное происхождение древесины. Ну, там договоры аренды лесного участка, разрешение на санитарную рубку или еще чего в таком роде. И тут Леночка совершила ключевую ошибку: эти договоры она начала рисовать самостоятельно.

Ну а что такого – дело ведь нехитрое. Единой базы между таможней, профильным региональным министерством и лесхозами нет – это означает, что пробить в 2012 году представленные документы на древесину в режиме реального времени было невозможно. Значит, если соблюсти форму договора, шлепнуть туда похожую на оригинал печать и нацарапать закорючку – может и прокатить. Другое дело, что в конце очередного отчетного периода сверка между таможней и иными органами все равно производится – но кто ж думает о столь отдаленных последствиях, когда в месяц можно поднимать по 60-70 миллионов рублей чистыми? Вот никто и не думал.

Все было красиво и замечательно, пять месяцев бизнес шел, и Леночка даже начала задумываться о переезде в Китай с любимым, но тут судьба нанесла первый удар. Из очередной поездки на историческую Родину Ли не вернулся, предпочтя вместо предъявления себя в натуре отправить в вотсапе фотографию. На фотографии наличествовала габаритная китаянка, держащая на руках не менее габаритного китайчонка – худощавый Ли выглядел узником концлагеря на фоне отъевшихся охранников. Впрочем, нам ли судить о перипетиях китайской семейной жизни – факт остается фактом: ни малейшего желания встречать Леночку из роддома Ли не проявлял. Написав ему все положенные в таких случаях слова, щедро приправленные яркими и образными идиоматическими выражениями, Леночка решила сконцентрироваться на будущей дочери.

И вот тут-то ее и подстерег удар номер два: на третий день после непростых родов к ней в палату пожаловал следователь из транспортной полиции. И начал, дрянь такая, задавать всякие гадкие и неприятные вопросы. Внятных ответов на которые у Леночки, как ни странно, не было. Закатывать глаза и ссылаться на плохое самочувствие проканало первые пару дней – а потом ушлый следак о чем-то поговорил с врачом, и Леночку выписали домой. Дочку, правда, оставили в больничке – справедливо рассудив, что в палате-интенсив ребенку будет всяко лучше, чем таскаться с маменькой по различным присутственным местам.

А на очередной встрече со следователем, которая из почти что дружеского чаепития внезапно переросла в очную ставку (дело изначально возбудили объектом, кстати говоря, и Леночка встречалась со следаком в качестве свидетеля), нашу девочку подкосило окончательно. Напротив нее на скрипящие стулья уселись два китайца и мышиной внешности гражданин, чьи бегающие глазки и мерзостное выражение лица однозначно выдавали в нем высококлассного адвоката. Один китаец отрекомендовался как переводчик, а второго она знала более, чем близко – Ли Чжан собственной персоной. И начался, без преувеличения сказать, самый настоящий блядский цирк.

По всему выходило, что Леночка ни больше, ни меньше – а настоящий Дон Корлеоне в ажурных чулках, опутавший своей паутиной простого китайского парня. Она-де заставляла его подыскивать покупателей на древесину в Китае, возить через границу черный нал, давать взятки на Забайкальской таможне, угрожала натравить на него бандитов и платила за все это смешные 20 % от прибыли. А он действовал по ее указке исключительно из страха и беспокойства за будущую дочь – которая, само собой, также появилась на свет в результате принуждения его к половому акту. Поинтересовавшись, где он может заявить о насильственных действиях сексуального характера в отношении себя, китаец с достоинством покинул кабинет, а Леночка осталась. Следователь оказался неплохим мужиком, и закрывать её не стал. Статус девочке изменили тем же днем, и подписка о невыезде была поистине царским подарком.

Дальше было много и разного – судорожные поиски адвоката-решалы, не увенчавшиеся, впрочем, значимым успехом. Попытка отправить поездом с подругой 50 миллионов рублей наличными, пресеченная бдительными операми. Имитация приступа эпилепсии на обыске, окончившаяся обломанным резцом – испугавшийся увиденного молодой опер стал очень быстро и наступательно засовывать ей между зубами металлическую ложку... Ко дню оглашения приговора Леночка пришла уже совсем другим человеком. Поумневшим и погрустневшим. Впрочем, эти вещи обычно и приходят одновременно.

Год с лишним судебных заседаний, и в итоге – шесть с половиной лет лишения свободы – за контрабанду стратегического сырья, уклонение от уплаты таможенных платежей и легализацию денежных средств, полученных преступным путем. В связи с наличием малолетней дочери реальное отбывание наказания отсрочено до достижения ребенком 14-летнего возраста.

Сейчас Леночка очень аккуратно занимается посредничеством в торговле комбикормами. Там, вроде как, стратегического сырья пока что нет...