Bladerunner42

Однажды я понял, что ничего не бывает "потом".
Планы на вечер четверга у меня были простые и незамысловатые. Смыть с себя слой строительной грязи после рабочей смены. Поесть. Посмотреть какое-нибудь кино, где мало говорят и много стреляют. Пожелать Лиде по телефону спокойной ночи. Как только дело подойдет к одиннадцати часам – крепко и надолго заснуть. Выспаться и в ближайшие пару дней не вспоминать стройку. И не поднимать ничего тяжелее чайной чашки.
В семь часов вечера, чистый и сытый я уже сидел в кресле и выбирал фильм. Глаза у меня слипались, и я всерьез раздумывал - не забить ли на пару последних пунктов плана. И не задрыхнуть ли прямо сейчас. Тут у меня зазвонил телефон. Это был Валера.
- Есть вписка на «Бандабилли». Они в «Рыбзаводе» выступают. Начало в восемь. – Без ненужных приветствий энергично проговорил он. – Давай через час на Восстания.
- Да я как бы нет. Устал сегодня. – Сонно пробормотал я.
- Ты дурак? Бесплатно говорю. Вписка. Ты на «Бандабилли» был вообще хоть раз?
- Я много где не был.
- Бесплатно блин!
- Я и посплю тоже не за деньги, знаешь ли.
Минут через пять позвонил Толик. Из-за сломанного носа он сильно гнусавил. Толик быстро перешел к главному.
- Ды ждо дудак? – Первым делом спросил он. – Дебе вбизгу бреднагают, а ды выгабедиважзя…
Дребезжание Толика меня почти разжалобило, но победили здравый смысл и усталость. Я снова ответил отказом.
Еще минут через пять телефон зазвонил в третий раз. Теперь это была Лида. Я пожаловался ей на своих бесчувственных друзей. Не имеющих сострадания к чужой усталости.
- Ты дурак? – Услышал я в ответ. – Ему друзья вписку организовали. А он жалуется еще сидит, как старый пень. Ты в сорок лет, о чем вспоминать будешь? Как ты отлично выспался в двадцать три?
Я посмотрел в окно. На огромном небе зарождался дивный августовский закат. Я интуитивно почувствовал, что если сейчас останусь дома и лягу спать, то вселенная назло мне сделает этот вечер фееричным. Для всех кроме меня.
- Да хрен с ним. – Сказал я Лиде. – Я в деле. И знаешь что? Подходи тоже к восьми на Восстания. Со
впиской что-нибудь решим. Надо же тебя наконец с друзьями познакомить.
Вздохнув, я набрал Валеру.
- Валера, еще раз привет. Ситуация слегка изменилась. Предложение принимается. И нельзя ли еще одного человека вписать?
- О, разумеется. – Светским тоном ответил Валера. – Тут как раз есть два места в зоне вип.
- Да ладно?
- Да. Скажите, вам шампанское охладить перед подачей или предпочитаете комнатной температуры?
- А. Сарказм. Я понял.
- Ну, если серьезно, то так дела не делаются. То тебе на фиг не надо, а то сразу две. Кто второй-то?
- Лида.
- Вот с этого и надо было начинать. Это она тебя уговорила что ли?
- Ну, если честно, то да. – Признался я.
- Хм… Вот ни разу не видел человека. А она мне уже больше нравится, чем ты.
В восемь часов мы все встретились на выходе из метро.
Мои друзья стояли плечом к плечу. Валера задумчиво смотрел куда-то вправо. На первом курсе кто-то из педагогов по актерскому мастерству сказал, что у него выгодный профиль. С тех я почти не видел его в анфас.
Толик наоборот - смотрел на Лиду во все глаза и широко улыбался, демонстрируя зубы. Что-то в нем было от мирного туземца, впервые встретившего белого человека.
- Привет. Это Лида. Лида, это Валера и Толик. – Представил я всех друг другу.
- Здравствуйте. Очень приятно. – Продемонстрировал безупречные манеры Валера. – А это Виола.
Только сейчас я заметил, что рядом с ними стоит рыжая девушка с двумя косичками. На руках у нее была куча фенечек. За спиной рюкзак, увешанный значками. На носу у нее были красные солнечные очки. Виола кивнула нам и показала «пис».
В «Рыбзаводе» мы с Лидой взяли по первой порции пива. Толик с Валерой – по четвертой. Виола, махнув косичками, растворилась в толпе.
Пока шел разогрев, ребята активно знакомились с Лидой. Так что к выходу «Бандабилли», она уже успела услышать отличную историю о том, как меня тошнило на дне рождения Толика. Как я посокльзнулся и упал в лужу, когда мы втроем убегали от гопников. И еще несколько историй, выставлявших меня в, безусловно, выгодном свете.
- Да ладно, - В какой-то момент сказала Лида. – Ту историю, которую он мне про вас рассказал, все равно ничто не переплюнет.
- Гагую ежже издодию? – Насторожился Толик.
- Про то, как вы двое нашли на улице дыню. Сьели ее и вас потом несло обоих дня два.
- Черт… - Ругнулся воспитанный Валера.
- Двою д дать… - Очень сдержанно высказался Толик.
Ближе к концу концерта «Бандабилли» начали проигрыш к своему главному хиту. Мы решили подойти поближе к сцене. Осторожно и с извинениями протиснулись сквозь толпу. Когда после песни мы выплывали из толпы обратно, к нам неожиданно вернулась Виола.
Концерт закончился. До закрытия метро была еще уйма времени. И мы решили посидеть в «Незнакомцах».
- Виола, ты с нами? – Спросил ее Валера. Виола согласно кивнула. Я вдруг понял, что за вечер она еще ни разу не произнесла, ни слова.
- Как тебе концерт? – Спросил я у нее.
Виола показала мне большой палец.
Из «Незнакомцев» мы переместились в круглосуточную кофейню «Прокоффий».
Валера с Толиком заказали чайник черного чая. Мы с Лидой – зеленого. Я с нетерпением ждал, что скажет Виола. Но она просто показала официантке пальцем на какую-то строчку в меню. В итоге ей принесли большую чашку каппучино.
За окнами постепенно светало. Ребята стали обсуждать, как и откуда лучше вызвать такси. Я почувствовал, как у меня открывается второе дыхание.
- Да ну на фиг такси, - Сказал я. – Смотрите как на улице хорошо. Утро чудесное, погода в кои-то веки хорошая. Пойдемте лучше гулять.
Над столом повисло тяжелое молчание. Все с недоумением смотрели на меня.
- Ты с ума сошел? – Выразил общее мнение Валера. – Какие нафиг прогулки? Три часа ночи. Все устали и спать хотят.
- Дя брябо зечаз удну, - прогнусавил Толик.
Виола согласно кивала.
Я посмотрел на Лиду.
- Нет ну правда, - извиняющимся тоном сказала она. – Пойдем уже спать.

Однажды я побывал в конце тоннеля.

Шел 98-й год. Мне и моему закадычному другу Вадику было по 13 годиков. Главным развлечением того лета у нас были долгие поездки в метро по льготному ученическому проездному. Что говорит о нашем с Вадиком интеллектуальном развитии на тот момент.

Волновали нас тогда два вопроса. Первый – это как потерять девственность (в первую очередь для этого стоило сбрить подростковые усы – как я понял намного позже).

Второй – что происходит с поездом метро на конечной станции. Точнее, в тот временной промежуток, когда он ныряет в тоннель с одной стороны платформы, а потом выезжает с другой.

Больше всего интриговало то, что всех людей из поезда перед этим настойчиво выгоняют.

Большинство наших знакомых сходилось на том, что, скорее всего, там кроме тоннелей ничего интересного нет. Но попадались особо одаренные товарищи, которые озвучивали идиотские теории о лучах, убивающих любую органику. Дескать, ими просвечивают весь поезд, пока он на перегоне. Типа в целях дезинфекции.

В общем, мы стояли на платформе. Тетка обходила вагоны. Вадик в очередной раз излагал свои бредовые теории про смертельные лучи. Я рассеянно кивал, а сам внимательно следил за теткой.

- Ну че, пойдем уже? – наконец закончил Вадик.

- Щас. Погоди. – отмахнулся я, не спуская глаз с метрополитеновской тетки.

Она просемафорила машинисту. И тогда я совершенно неожиданно для себя самого заскочил в закрывающиеся двери вагона.

Я остался в поезде. А мимо, удаляясь, проплыла пораженная физиономия Вадика.

Сначала ничего интересного не происходило. Поезд ехал. Вокруг были обычные темные тоннели. Я уже приготовился, что сейчас выйду с другой стороны платформы и пойду по своим делам. Не ахти, какое приключение, конечно. Но, как минимум, загадка раскрыта.

Тут поезд остановился. Сквозь межвагонные двери ко мне шел машинист.

Я лихорадочно попытался придумать убедительную отмазу. Но в голову ничего кроме «Извините, я больше не буду» не лезло.

Машинист зашел в вагон. С полминуты он меня разглядывал, уперев руки в бока. Наконец, спросил:

- Ну и зачем?

Я понял, что любая отмазка будет звучать глупее правды. Поэтому честно сказал:

- Да просто хотел узнать, что там, в тоннеле… - И, подумав, добавил: - Извините. Я больше так не буду делать.

- Блин, ну ведь немаленький уже. Взрослый мужик. – Упрекнул меня машинист. Впрочем, упрек прозвучал скорее как комплимент. – Подошел бы по-человечески попросил. Я бы тебя в кабине провез. Чего мне – жалко, что ли. Пойдем.

Остаток пути я проделал в кабине машиниста. Он сделал очень краткую экскурсию – смотреть там особо нечего было. И показал основные приборы.

Первым, что я увидел, когда мы въехали на станцию, была физиономия Вадика. Он стоял в самом начале платформы и видимо уже всерьез волновался – куда бежать и что делать. Когда я приветливо помахал ему из кабины машиниста, то беспокойство сменилось у него на лице удивлением. А удивление – завистью.

Я поблагодарил машиниста и попрощался с ним. Вышел из поезда. А потом рассказал все Вадику. Он хмуро выслушал мой рассказ. Некоторое время молчал.

А потом мой друг, который видел, как я сажусь в поезд и как из него выхожу, проявил скептицизм. Сделал он это просто и незатейливо. Сказав:

- Да врешь ты все…

В баре было почти пусто. Девушка сидела на табурете напротив меня. Из глаз ее струились слезы.
- Выпьете со мной? – Хлюпая носом, спросила она.
- Спасибо. Но нет. - Ответил я.
- Я себе не нравлюсь! – вдруг горько всхлипнула она. Рот ее искривился. Слезы полились ручейками.
- Это еще не повод с вами пить. Никто себе не нравится.
- Я не знаю, чем хочу заниматься в жизни…
- Никто не знает.
- Я не счастлива…
- Все кругом несчастливы.
- Но вы-то должны же меня понимать, - она вскинула на меня покрасневшие, чуть припухшие глаза.
- Не-не-не, - протестующе поднял я ладонь. – С чего это вдруг мне вас понимать? У меня-то все хорошо. Все что я делаю – классно. И я себе нравлюсь так сильно, что готов одалживать себе деньги.

- Вы серьезно? – Девушка недоверчиво приподняла одну бровь. В ее взгляде появилось любопытство, а слезы перестали капать на стойку.
- Нууу… - замялся я, - Не то, чтобы речь шла о крупных суммах…
- Я про то, что вы себе нравитесь.
- А, вы об этом… Да, я серьезно.
- Но вы же… - Она окинула меня взглядом от макушки до пояса. Окинуть меня взглядом ниже мешала стойка. – Вы же просто… Бармен. – Наконец нашла она нужное слово.
- Да. И как бармен, хочу заметить, что вы плачете себе в бокал.

Она автоматически посмотрела на свой стакан. Затем горько усмехнулась. И мрачно сказала:
- Понятно. Вы просто шутите…
- Нет. Если бы я хотел пошутить, то сказал бы, что мы не разбавляем напитки.
Она снова подняла на меня глаза. На ее лице появилось слабое подобие улыбки.
- Может, все-таки выпьете со мной?
- Спасибо. Но нет. – Снова отказался я.
- Дайте-ка я угадаю. Это потому что вы не пьете разбавленное?
- Хм. А вы быстро схватываете суть. – Согласно кивнул я.

- Ну, предположим, я вам поверила, - сказала она, поднимая бокал и глядя на меня сквозь мартини. – Как вам удалось понравиться себе? И как вы решили, что бармен – это вот как раз то, что нужно?
- Ладно. Итак, я родился очень давно в семье…
- Так. Стоп. – Остановила меня девушка. – Может быть, есть какая-то сокращенная версия?
- Вот так всегда. – Удрученно покачал головой я. – Ладно, черт с вами. Слушайте сокращенную. Для начала я перестал пытаться понравиться другим людям. И перестал пытаться соответствовать чужим представлениям о себе. Все ж люди разные. Все равно не получится всем угодить.
- Ну… Мнение близких-то все равно важно. – Возразила девушка.
- Важно, - согласился я, - Но видитесь вы с ними даже не каждый день. А вот сами с собой – круглосуточно. Поэтому мне все-таки в первую очередь важно нравиться самому себе.
- Так. Ну, допустим. – Сказала девушка и махом допила бокал. – Но почему все-таки бармен?
- Как-то раз я спросил себя – кем я всегда мечтал быть. И в какой-то момент понял, что вот оно. Ночная жизнь. Веселые пьяные люди рядом. Дикие безумные истории каждую ночь. Тебе доверяют. К тебе тянутся. Всегда классная музыка.
- И не жалеете?
- Честно говоря, нет. Я искренне люблю то, чем занимаюсь. Можно сказать, я этим живу.

- Может мне тоже к вам барменом пойти? – Усмехнулась она.
- Давайте. – Парировал я, - Я совсем не против напарника. Одному тут в последнее время скучновато.
- И когда приступать?
- Можете завтра в это же время.
- Хорошо. Обещаю, завтра буду тут. Как штык. – Шутливо произнесла девушка и протянула мне руку. – Марина.
- Влад, - представился я и ответил рукопожатием.

Мы немного помолчали. Каждый думал о своем.
- Еще не передумали насчет выпить со мной? – Наконец спросила Марина.
- Черт с вами. Уговорили. – Сдался я.
Я налил ей еще один бокал мартини. Себе я нацедил рюмку темно-красной жидкости из личной фляжки.
- Что это? – Спросила девушка, кивая на рюмку. – Кампари?
- Скорее «Кровавая Мэри». Собственный рецепт.
- Ого. Дадите попробовать?
- Нет. – Ответил я. И немного подумав, добавил, - Может позже.

Девушка натянуто улыбнулась. Возникла неловкая пауза.
- Так значит, - Наконец сказала она, - Перестать оглядываться на других. И подумать о собственных желаниях. И это весь секрет вашего счастья?
- Ну да. – Ответил я. – Ну и еще, пожалуй, свежая человеческая кровь помогает делу.
- Что?
- Ой… Я забыл упомянуть, что я вампир?

- Ого, - насмешливо сказала Марина. – Так вы еще и вампир. А чем докажете?
- Ну сами подумайте. Сейчас разгар пятничного вечера, а в баре ни души кроме нас. Если вы внимательно посмотрите на зеркальную стену за моей спиной, то поймете, что я в ней не отражаюсь. А если зайдете за стойку, то увидите, что я не отбрасываю тени.

Она недоверчиво смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
- Не бойтесь, - Постарался успокоить я ее, - Я не собираюсь вас убивать. Только выпить немного крови и обратить. Понимаете, у нас сегодня ночь обращения. Мы пополняем свои ряды. Это совсем не больно.
Она по-прежнему улыбалась. Но теперь укоризненно и немного разочарованно.
- Слушайте, Влад. – Сказала она. – Вы, конечно, меня извините. Но прикинуться вампиром – это худший подкат на свете. Нам же не двенадцать лет, правда?
Я улыбнулся ей в ответ. Но она все равно закричала. Наверное, потому, что улыбнулся я слишком широко. И она заметила клыки.

Рано утром у меня зазвонил телефон. Сквозь сон я нашарил трубку.
- Два «Куба Либре» пожалуйста. Со льдом, – сонно пробормотал я в нее.
- Чего?! Ты там совсем с ума сошел?! – Вдруг громко сказал мне в ухо мамин голос.

Мама поведала мне душещипательную историю знакомых наших родственников. У которых в семье недавно случилось пополнение. Пополнение назвали Макаром. С некоторых пор пополнение покрылось какой-то сыпью и стало часто реветь. Педиатр, осмотрев Макара, сказал, что это аллергия. И настоятельно рекомендовал устранить ее источник.
На общем семейном совете источником единогласно выбрали кота. Кот пытался возражать. Но его защита, тщательно выстроенная на пронзительных аргументах и протяжных фактах, была отклонена.

В общем, суть маминого звонка сводилась к просьбе приютить несчастное животное на несколько дней. Пока не выясниться от него ли краснеет и чешется Макар. Или все-таки от апельсинов, которые заботливо скормил ему его дядя Сергей Сергеевич.

- Ну так что, возьмешь кота на пару дней?
- Нет. Скажи, что не могу.
- А почему? – не сдавалась мама.
- В основном потому, что не хочу, – искренне признался я.
- Вообще-то я им уже пообещала. Твой отказ поставит меня в неловкое положение…
- Во-первых, ты сама себя поставишь в неловкое положение. Я лично никому ничего не обещал…
- Ну там совсем без вариантов. Они всех уже обзво…
- …а во-вторых, - размеренно продолжил я, - какой смысл спрашивать, если ты уже все решила?
- Так. А вот можно без ехидства обойтись?
- А без чужих котов в моей квартире можно?
- Ну это на пару дней всего.
- Точно на пару дней? – вздохнул я.
- На пару дней.

- Дней на пять. Не больше. – Ласково улыбаясь, сказала Василиса Андреевна. Бабушка Макара. И что куда важнее - хозяйка кота. – Так… Это переноска. Тут лоток, кормушка, миска для воды… Корм с запасом. На неделю вам…
Мне понравилось это уважительное «вам».
- Он кастрирован?
- Кастрированные мы, кастрированные, – все так же ласково улыбаясь, ответила Василиса Андреевна. Она открыла переноску.
Кот выходил не спеша, по частям. Осторожно нюхая воздух перед собой. Самый обычный серо-полосатый кот. С белой манишкой.
Первым делом он мрачно оглядел меня, прихожую и Василису Андреевну. Затем принялся обстоятельно мыть лапку.

Кот мне понравился. У него было удивительное свойство быть незаметным и аккуратно сливаться с интерьером. Иногда я проводил на кухне полчаса, прежде чем осознавал, что все это время кот мыл свои конечности на обеденном столе.
Когда я спал в кровати, кот занимал мое кресло. Когда я сидел в кресле, он дрых на моей кровати. Всех все устраивало.
На третий день он стал кашлять. Кашлял долго, протяжно и шумно. На его мордочке было такое мученическое выражение, что я готов был сделать ему искусственное дыхание, если бы приступ не прошел.
После того как приступ повторился, я несмотря на все протесты со стороны кота запихал его в переноску. И мы пошли в ближайшую к моему дому ветклинику «Далай-лапа».

Ветклиника была крошечная. Приемная занимала два квадратных метра. Обслуживанием пациентов занималась медсестра. Передвигалась она исключительно бегом, что в таком маленьком пространстве выглядело несколько странно.
В приемной кроме нас сидел странный мужчина с котенком на коленях. Мужчина все время говорил высоким фальцетом и после каждой фразы нервно посмеивался.
- А нам чуть меньше годика, хахаха. Нас зовут Эван, хахаха. Мы британцы по породе, хахаха. Пришли на осмотр, у нас было выпадение прямой кишки. Хахаха.
Эван смотрел прямо перед собой несколько ошарашенным взглядом.

- Нууууу… Тут разные причины могут быть, - сказала женщина-ветврач, после того как кот был взвешен, прослушан и осмотрен. – Он мог простудиться у вас. Может быть бронхит или астма. Аллергию не стала бы исключать. Паразиты тоже могут быть…
- Так. И что теперь делать?
- Ну пока пронаблюдайте несколько дней. Если ситуация станет критической – приносите. Посмотрим по симптоматике.
- Другими словами, что с ним непонятно. И вы советуете ничего не делать и тупо посмотреть – чего будет.
- Ну, в целом да, - ответила ветврач.
- Чудесно, - резюмировал я.
- С вас триста рублей за осмотр, - подвела итог запыхавшаяся медсестра.

- Как зовут животное? – спросила медсестра, заполняя карточку. Даже стоя на месте, она энергично переминалась с ноги на ногу.
Она посмотрела на меня. Я посмотрел на кота. Кот посмотрел на медсестру. Медсестра снова посмотрел на меня.
- Мяу! – Прервал кот этот порочный круг. Ориентируясь исключительно на интонацию, я вольно перевел это как: «Давай свалим из этого дурдома!».
- Запишите «Мортон», - поддался я порыву творческого вдохновения.
Кот и медсестра посмотрели на меня одобрительно.

Когда мы вернулись, мне позвонила мама. Новости были отличные: Макар полностью поправился.
- А меня-то это как касается? – не понял я.
Но меня это все-таки касалось. Поскольку кот и Макар не могут жить вместе, то родители Макара, конечно же, сделали выбор в пользу…
- Неужели кота? – не удержался я.
В общем, кот официально стал бездомным. И раз уж он все равно уже обжился у меня…
- Да-да, мама. Я понял. Кот теперь мой. Без проблем. Только передай, пожалуйста, Василисе Андреевне, что к моему однокурснику из Новосибирска должна приехать семья на две недели. Пусть она у себя их разместит. Раз уж у них есть свободная комната. Их всего трое. И если что: я им уже обещал, мама.

К вечеру Мортон опять стал кашлять. И выкашлял огромный ком шерсти.
- Если бы ты сделал это вчера, то мы бы сэкономили триста рублей и полтора часа, - упрекнул я кота, убирая за ним с пола.
Кот многозначительно посмотрел на меня и продолжил мыть хвост.

В конце дня позвонила Лида.
- Я завтра прилетаю. План такой: едем к тебе… Ииии… Это весь план. Годится?
- Годится. Но только если у тебя нет аллергии на котов.
- У тебя появился кот?
- Появился. Точнее не скажешь.

- Ну, Мортон, - сказал я коту, закончив разговор, - надеюсь у тебя нет аллергии на девушек.
- Мяу, - ответил кот и отправился есть.
Я, подумав, последовал его примеру.

Однажды я убедился, что хорошо там, где нас нет.

Лида уехала с родителями на юг. Я остался в Питере.

- Слушай, тут о-фи-генно! Море теплое, чистое, огромное! – Слушал я взволнованный Лидин голос в телефонной трубке.

- Здорово, - неискренне порадовался я за нее. Я стоял у окна. Вдалеке виднелся Финский залив. Маленький, грязный и холодный.

- В следующий раз мы обязательно поедем вместе. – Обнадежила Лида, и где-то на фоне издевательски закричали чайки. – Буду звонить тебе каждый день. – Добавила она с теплом в голосе. И перестала мне звонить.

У меня сразу неожиданно образовалась масса свободного времени. Его стало так много, что было не совсем ясно, что с ним делать.

Позвонить самому мешала гордость. И роуминг.

На третий день телефонной тишины я вспомнил, что пока в моей жизни не появилась девушка, в ней вроде бы были еще и друзья. С которыми я вроде бы даже дружил. И временами нам даже было весело вместе.

Я набрал Толика, и приготовился подробно объяснять, почему меня не было видно последние три месяца.

- О, здорово. – С ходу сломал систему Толик. – Че вечером делаешь?

Вечером я делал ниче. Поэтому в семь вечера уже сидел на продавленном Толиковом диване. Напротив меня сидел сам Толик. Он на правах хозяина занял единственное удобное кресло. Колченогий табурет занимал Валера. Валера учился на актера. И поэтому заполнял собой все ментальное пространство немаленькой комнаты. Он был как бы одновременно ведущим вечера, основным исполнителем и саундтреком заодно.

- Ну, рассказывай. – Кратко предоставил слово мне Толик, когда в Валерином бенефисе случился небольшой перерыв на уборную.

Я рассказал.

- Ну, - успокоил меня Толик, - Либо она там с другим мужиком. И поэтому не звонит. Либо че-то у них там серьезное случилось.

Ну что может быть лучше дружеской поддержки?

Часам к одиннадцати пустых бутылок в комнате стало значительно больше.

- Слушайте. А давайте пойдем гулять? – Немного покачиваясь на истерзанном табурете, предложил Валера.

- А давайте не пойдем? – Внес я встречное предложение. Толик тоже не хотел никуда идти. Тогда мы втроем стали голосовать, и я почему-то оказался в меньшинстве.

Мы вышли к набережной Невы. Видимо нас манил прохладой несвежий речной воздух.

- Пацаны, зацените как я могу. – Сказал Валера и пошел по краю парапета.

- Пацаны, а зацените как я могу. – Сказал Толик, попробовал запрыгнуть на парапет с места, поскользнулся и разбил нос. Он присел на гранитную плиту набережной и запрокинул голову, чтобы унять кровотечение. Нос медленно, но верно распухал.

- А вот так слабо? – Сказал Валера и стал делать стойку на руках. На парапете. Туристы стали притормаживать возле нас и фоткать Валеру. Некоторые, подумав, щелкали заодно и Толика. Кто-то вручил ему пачку салфеток.

Возле моего плеча материализовался молодой милиционер.

- Добрый вечер. – Произнес он, ни к кому вроде бы не обращаясь. И в тоже время будто ко всем сразу. – Хорошо время проводите ребята, как я посмотрю.

Отвечать решил я.

- Добрый вечер. Да просто гуляем.

- А с другом твоим что?

- Поскользнулся. Нос разбил.

Милиционер внимательно посмотрел на меня.

- Поскользнулся или ты помог?

- Поскользнулся.

- А чего тогда злой такой стоишь?

- Да у меня девушка на юг поехала. И чего-то не звонит третий день. – Вдруг совершенно честно выдал я.

- Пфффф… Тоже мне… - Фыркнул милиционер. – У нее сейчас либо акклиматизация, либо воды в море хлебнула. На море что ли не был? Тут уж знаешь не до звонков, когда полощет со всех сторон… А вот этот у вас, - он показал на Валеру, который снова сделал на парапете стойку. – В цирке, что ли, работает?

- Нет. Он на актера учится.

- Да ладно, - удивился служитель правопорядка. – У нас, что ли? На Моховой?

- Ну да.

- Я ведь поступал. Представляешь? – С грустью продолжил он. - На втором туре слетел. Бродского читал.

Милиционер перевел глаза куда-то на горизонт. И начал с чувством декламировать Бродского. А у меня зазвонил телефон.

- Привет… - У Лиды был мученический голос. Она часто и тяжело дышала.

- Привет.

- Прости, что не звонила. Я тут заболела, представляешь? На второй же день. Непонятно, то ли отравилась, то ли просто акклиматизация. Половина поездки уже, а я только с постели встала. А ты там как?

- Да я тут… С друзьями встретился, гуляем в центре. – Я хотел много всего сказать, но слова почему-то разбегались в разные стороны.

Она немного помолчала.

- Как прогулка? Как там Питер?

Я посмотрел на Валеру, который в очередной раз стоял на руках. Он успел собрать вокруг себя небольшую толпу. На Толика, который уже пришел в себя. Разливающиеся вокруг глаз синяки делали его похожим на панду. Посмотрел на милиционера, который все декламировал Бродского и, кажется, не собирался заканчивать. И совершенно честно ответил:

- О-фи-генно. В следующий раз обязательно пойдем вместе.

Однажды я проявил себя дипломатом.

Мы сильно поругались. Уже не помню из-за чего. Но к тому моменту, когда градус ссоры достиг своего пика причины уже стали неважны. Лида орала на меня и просто выплескивала все, что у нее накопилось и сдерживалось за последние три месяца. Слова лились из нее бурным потоком и в их выборе она явно не стеснялась.

- У тебя все? – Спокойно уточнил я, когда возникла небольшая пауза.

Это оказалось не все. Я выслушал еще один гневный поток речи. Суть его сводилась примерно к тому, что в моем случае эволюция сильно облажалась.

- Ну а теперь-то все? – Спросил я, когда она остановилась, чтобы набрать в грудь воздуха.

- Черт! Ты! Просто! Невыносим!!! – Заорала Лида. И быстрым шагом отправилась в прихожую. Я решил не обращать внимания на очевидное противоречие ее последних слов с действительностью и прислушался.

Хлопнули дверцы шкафа. Стукнули каблуки ее туфель. Зашелестел расправляемый плащ. Потом громко хлопнула входная дверь и стало тихо. Где-то на кухне задребезжал холодильник. Я остался один.

На тумбочке в прихожей одиноко стояла Лидина сумочка. Выждав пять минут, я вышел из дома. На скамейке у подъезда никого не было. Дойдя до ближайшего магазина, я купил бутылку колы и вернулся домой. Поразмыслив, сделал себе пару бутербродов и чаю. Утолив голод, я стал читать новости.

Телефон молчал. В квартире по-прежнему было тихо.

Я допил колу и повертел пустую бутылку в руках.

- Черт! Да сама ты невыносима! – Прорвало наконец меня. Я швырнул пустую бутылку на пол. И разразился гневным потоком слов. Выплеснул пустой комнате все, что у меня накопилось за последние три месяца. Комната ничего не могла мне ответить. И это меня еще больше злило.

Наконец, я иссяк и отдышался. В прихожей послышался звук открываемого замка. Лида медленно вошла в комнату. Лицо у нее было заплаканное.

- Извини за истерику. – Проговорила она и шмыгнула носом. – И давай спокойно все обсудим?

Я стер с ее щек слезы.

- Хорошо. Давай. – Ответил я и обнял ее. Она уткнулась в мое плечо, и я почувствовал насколько горячее у нее дыхание. Взгляд мой упал на пол.

- Я просто глупая истеричка, да?

- Нет. - Ответил я, аккуратно отодвигая ногой пустую бутылку из-под колы под диван. - Просто тебе надо еще немного повзрослеть.