Однажды мы учились молчать.
Раньше я жил один, и все было просто. Когда Лида была рядом – мы говорили. Когда я оставался в одиночестве - в моей квартире царила гармоничная тишина. Иногда я, конечно, вел вдумчивые диалоги с котом. Но полноценными беседами их назвать было сложно. Мортон давал хоть и интонационно богатые, но, к сожалению, исключительно односложные ответы.
Теперь мы с Лидой стали вместе жить. И вдруг оказалось, что мы боимся пауз. Раньше нам не хватало времени, чтобы наговориться. Теперь времени было в избытке, и мы не знали, куда его девать. Как только тема беседы исчерпывалась, мы растерянно смотрели друг на друга. Затем кто-нибудь из нас поспешно заводил новый разговор.
Так продолжалось целую неделю. Наши диалоги становились все более натянутыми. Мы оба чувствовали себя странно. Но никто не решался обсудить происходящее. Мы заводили множество ненужных разговоров, вместо того, чтобы завести один нужный.
Субботним апрельским вечером мы в очередной раз растерянно посмотрели друг на друга.
- Не хочешь сходить прогуляться? Погода отличная. – Поспешно предложила Лида.
- Пойдем. – Кивнул я. За окном было тепло и солнечно. Лида накинула легкую ветровку. Я надел пальто, обмотал вокруг шеи шарф и на всякий случай запихал в карман шапку.
Солнце на улице грело в полную мощь. С крыш капало.
- Надеюсь, тебе не холодно? – Не без сарказма осведомилась Лида. Я только пожал плечами.
Мы вышли из арки на Кирочную улицу. Оказалось, что там неплохо так поддувает. Лида плотнее запахнула курточку.
Когда мы свернули на Литейный проспект, ветер с Невы задул крепче, и стало ощутимо холоднее. Солнце куда-то предательски спряталось. Я снял шарф и предложил Лиде. Она сперва шмыгала покрасневшим носом и врала, что ей не надо. Но потом сдалась и обмотала шарф вокруг шеи.
На подступах к Литейному мосту мы ощутили мелкую морось дождя. Облака превратились в тучи. Улица стала пустеть. Мы подошли к гранитному парапету и уставились на отливающую металлом поверхность Невы.
Я протянул Лиде шапку. Она, молча, взяла ее и натянула на голову. Мы притихли.
- Ты тоже чувствуешь себя не в своей тарелке из-за того, что мы теперь живем вместе? – Наконец, спросил я. Это было, как прыгнуть в холодную воду. Ветер и дождь дополняли эффект. Лида подумала и кивнула.
- Я не знаю в чем тут дело. И не знаю, что с этим делать, если честно. – Она ненадолго задумалась. Затем продолжила. – Знаешь, раньше у меня было ощущение, что я при желании могу пойти и сделать что угодно. Взбредет, например, в голову татуировку или пирсинг сделать – пожалуйста. Или бокал вина среди ночи выпить. Или встретится с подружкой. Вот так просто – сорваться и встретиться. И никому не объяснять, куда иду и зачем. Не то, чтобы мне всего этого хотелось. Просто раньше такая возможность гипотетически всегда была. А теперь все как-то по-другому.
- Ну, так я ж тебе ничего и не запрещаю. – Возразил я.
- Да, но и ощущения, как раньше - что я все это могу вот так просто взять и сделать - тоже нет. Как будто то, что мы все время вместе обязывает нас… Все время быть вместе. Понимаешь? Разве у тебя такого чувства не бывает?
Я вспомнил, как живя один мог в легкую отправиться среди ночи за мороженым, если вдруг очень захотелось. Или засидеться за компьютером до раннего утра. И мне даже в голову не приходило кому-то что-то объяснять. На самом деле я прекрасно понимал Лиду. Поэтому кивнул:
- Бывает… Думаешь, мы поторопились съезжаться?
- Не знаю. – Растерянно сказала Лида. – Ладно. Пойдем домой, а то я уже закоченела вся. А ты вообще стоишь у меня тут и мерзнешь без шарфа, без шапки…
Ночью я долго ворочался и не мог уснуть. Болела голова, першило в горле и мне не давал покоя наш с Лидой разговор. В конце концов, я встал и оделся. Лида мирно спала. Я тихо надел пальто, обулся и выскользнул из квартиры. На улице было свежо, прохладно и безлюдно. Я перешел дорогу, зашел в круглосуточный магазинчик на другой стороне дороги и купил мороженое в вафельном рожке. Ничего страшного не произошло. Не заверещала сирена. Не включились прожекторы. И надо мной даже не застрекотал вертолет. Мне стало даже немного обидно.
По дороге домой я задумчиво посмотрел на мороженое в руке. Покупалось оно больше в символических целях, чем в гастрономических. К тому же у меня как-то слишком уж нехорошо першило в горле. Обычно так у меня начиналась ангина.
«С другой стороны, - философски подумал я, перед тем как съесть мороженое, - даже если это ангина – хуже уже не будет».
Наутро мне стало значительно хуже. Горло распухло так, что я не мог говорить и с трудом мог глотать. Лиды рядом со мной не было.
Пару часов я лежал в постели, страдая от неопределенности, ангины и одиночества. С небольшими перерывами на сон. Наконец, скрипнула входная дверь. Лида зашла в комнату и собиралась что-то сказать, но потом заметила меня, бросила сумочку и ощупала мой лоб. Видимо он был горячим, потому что глаза у нее стали обеспокоенными. Она поставила мне градусник, положила на голову компресс и дала выпить какую-то таблетку. После чего я до самого вечера провалился в сон.
Когда я проснулся у кровати стоял столик, на котором была тарелка куриного супа. Лида сидела на краю постели. Я посмотрел на суп. Попытался сглотнуть и тут же скривился от боли. Лида схватила себя за горло и сделала мученическую гримасу. Потом вопросительно подняла брови. Я кивнул. Она вернулась со стаканом какой-то жидкости и жестами пояснила, что этим надо полоскать горло.
Следующие сутки мы общались, в основном, жестами. Иногда мы занимались своими делами порознь – Лида читала, а я смотрел фильмы или копался в сети. Иногда она приходила ко мне, и мы просто сидели в обнимку. Каждый раз к нам присоединялся кот.
Почти два дня мы провели в молчании. К концу второго дня я понял, что не испытываю по этому поводу никакого дискомфорта. Не было также и отчуждения. Собственно, получилось ровно наоборот – тишина и независимость нас еще больше сблизили.
В конце концов, я снова смог нормально глотать и говорить. Когда это случилось, я сказал:
- Я думаю, нам просто надо было привыкнуть к этому. – Говорить пока что получалось хриплым полушепотом. – Мне кажется, мы не поторопились. И кстати, тебе не надо передо мной ни за что отчитываться.
Лида улыбнулась, согласно кивнула и показала мне большой палец.
Тут меня осенило:
- Лида… У меня-то горло болело. А ты почему все это время ничего не говорила?
Лида подняла на меня преисполненные грустью голубые глаза. Когда она открыла рот, чтобы ответить, там блеснул металл:
- Я жделала пыршынг…
Спешиал сэнкс ту @Zebrosha
