Bladerunner42

Однажды я был кратким.

- Слушай, а хорошо получилось. – Сказал наш директор, просматривая распечатку написанной мной презентации. – Лаконично, все по существу, безо всякой муторной фигни. Сам писал?

- Сам. – Кивнул я.

- Даже не ожидал, если честно. – Покачал головой мой руководитель. – Ты где так емко мысли выражать научился?

Я ответил что-то уклончиво-неопределенное и вернулся за свой рабочий стол. А сам задумался – а ведь и правда, откуда у меня такая тяга к краткости?

А потом вспомнил как мы с папой ходили на телефонные переговоры с бабушкой, которая проживала в Казахстане и собиралась к нам в гости на Новый год. Было мне восемь лет. Я проехал с папой шесть троллейбусных остановок, мы прошагали пешком километр и полчаса просидели на скамейке в почтовом отделении. Затем, стоя с ним в тесной телефонной кабинке, я выслушал долгий диалог про авиабилеты, экономику страны и состояние здоровья наших многочисленных родственников.

Наконец, когда оплаченные минуты уже заканчивались, папа передал мне трубку – поздороваться с бабушкой. Я бегло рассказал ей о том, как у меня дела в школе. И наконец услышал от нее тот вопрос, ради которого я вообще согласился на этот поход:

- Внучек, что тебе в подарок-то привезти?

- Сворачивайся. Там полминуты от силы осталось. У меня денег нет с собой. – Громко прошептал отец мне в ухо.

И тут я понял, что мне за тридцать секунд придется как-то объяснить своей шестидесятилетней бабушке что такое картридж для денди с игрой «Battletoads and Double Dragon»…

В общем, скупость на слова у меня оттуда же, откуда и все остальное. Из детства.

Однажды я совершал сомнительные поступки.

- А это может подождать? – Со слабой надеждой спросил я.

- Нет. - Сухо пробубнил в трубку представитель заказчика. - Это документы. С ними не шутят. Или вы пришлете скан договора сегодня или никакую предоплату бухгалтерия переводить не будет.

Я тяжело вздохнул, распечатал договор и отправился к генеральному.

- Какова вероятность получить подпись Сергея Александровича сегодня? – Поинтересовался я у секретаря в приемной.

- Нулевая. – Кисло ответил тот. – Во-первых, он документы рассматривает строго в порядке поступления и каждый он сначала внимательно изучает. По регламенту вы должны оставить его в этом лотке. Он к этому очень серьезно относится. – Он показал на лоток, над краями которого возвышалась толстая пачка документации.

- А во-вторых? – Чисто из принципа спросил я.

- А во-вторых, он все равно уехал в Китай до понедельника.

Я вернулся за свой рабочий стол. Повздыхал, побарабанил пальцами по столешнице и немного пожевал ручку. Как всегда, это возымело действие – мне в голову пришло простое, логичное и вполне очевидное решение.

Постучав, я зашел в кабинет финансовой службы. Анна перестала печатать, посмотрела на меня поверх очков и улыбнулась.

- О, здравствуйте. Что вы хотели?

- Анна, - грустно сказал я, протягивая ей листок бумаги, - у меня к вам очень серьезное дело. Из тех, с которыми не шутят. Я хочу, чтобы вы ради меня совершили должностное преступление.

- Поджог, шантаж, сокрытие улик…

- Нет, ничего такого. Всего лишь небольшой подлог. Надо подделать подпись генерального директора. Он у нас до понедельника в Китай укатил. А его подпись тут нужна, - я посмотрел на часы, - еще позавчера. Я бы ни в коем случае не стал вовлекать вас в свои аферы. Но вы же и сами прекрасно знаете, что лучше всех подделываете его подпись.

- Я польщена и очарована. Теперь мотивируйте же меня скорее.

- А хотите кофе с зефиркой?

- А хочу. Меня всегда тянет на сладкое после преступлений.

- Тогда Анна, я принесу вам кофе. Он будет чернее, чем ночь и крепче, чем гвоздь для гроба. И зефирку, сладкую, как майское утро. Только учтите: если все вскроется, то это посчитают подкупом, а вас - моей соучастницей.

- Уже поздно, - с драматичным надрывом сказала Аня, ставя печать поверх подписи, - пути назад больше нет.

- Теперь мы с вами повязаны этой страшной тайной…

- Вы затащили меня в свою порочную паутину…

- Спасибо вам огромное, - сказал я, забирая у нее готовый документ, - очень выручили.

- Пожалуйста. - С улыбкой ответила Аня, возвращаясь к монитору. - Заходите нарушать закон почаще.

Хорошо, когда есть несерьезные люди для того, чтобы делать серьезные дела.

Однажды я удивлялся чужим способностям.

На работе сместили коммерческого директора. Как-то раз он вернулся из кабинета генерального, печально улыбнулся и сообщил, что через две недели нас покинет. Мы приуныли, поскольку начальником он был толковым. Стали скидываться на его проводы, а попутно задались вопросом – кто же его заменит.

Спустя пару дней по кабинетам разнесся слух, что заменой станет недавно устроившийся дяденька из соседнего отдела. Пришел он к нам в компанию месяц назад. И за этот месяц его никто не видел без чашки чая в одной руке и смартфона в другой. Компьютер он держал выключенным, а на рабочую почту не отвечал, ссылаясь на то, что она не работает.

Старожилы нашего отдела стали осторожно наводить справки и проверять слухи. Оказалось, что да, дяденьку действительно наняли с прицелом на замену нашему коммерческому. И дяденька этот, непростой. Со слов генерального директора, он «обладает коммерческим талантом» и «умеет делать деньги буквально из воздуха».

Старожилы копнули еще глубже в прошлое такого выдающегося кандидата. И тут проверенные источники сообщили, что на прошлом месте работы кандидат точно так же был презентован всем как новая надежда компании и финансовый мессия. Четыре месяца он там пил чай и ковырялся в смартфоне за очень большую зарплату. А затем резко уволился.

Что тут сказать. Похоже человек и правда - умеет делать деньги из воздуха.

Сезон второй, выпуск одиннадцатый.

Однажды я разбалтывал семейные тайны.

- Как ты думаешь - сколько мы еще пробудем вместе? - Спросила Лида, задумчиво изучая потолок.

Дело было субботним утром. Нам обоим не нужно было никуда идти и мы решили проваляться в кровати, до тех пор, пока нас оттуда не выгонит голод.

Мне совсем не понравилась ее постановка вопроса.

- А почему ты думаешь, что тут должен быть какой-то срок? - Ответил я вопросом на вопрос. - Это же не кефир в магазине.

- Ну смотри. Мои родители развелись, потом снова поженились, а теперь снова разводятся. Родители Валеры в разводе. Родители Толика вообще даже не были женаты, перед тем как разойтись. Кстати, когда мы с ним об этом говорили, он широко улыбнулся и сказал: “А я ублюдок!”. Это было немного странно.

- Для Толика это совершенно нормально. А странно здесь то, что ты знаешь о моих друзьях больше, чем я.

- Я просто внимательнее слушаю, балда. - Ответила она, подло тыкая меня в какую-то очень щекотательную точку на боку. - Тебе бы тоже не помешало. Они у тебя интересные.

Я попытался было отомстить ей, ткнув ее в ответ. Но она ловко увернулась.

- Остаются еще твои родители. И это наверное единственное исключение из всех, кого я знаю. Почему они у тебя до сих пор вместе? В чем секрет? - Продолжила она, заняв удобную оборонительную позицию и прикрыв подушками все уязвимые места.

- То есть ты просишь меня рассказать древнюю семейную тайну.

- Ага.

- Вот так вот запросто?

- Ага.

- Ничего не предложив взамен?

- Ага.

- Ну ладно. - Пожал я плечами. - Слушай.

Я помолчал и собрался с мыслями.

- Во-первых они никогда не таскают в себе невысказанные обиды. Сколько я себя помню они все ссоры и ругань разруливали на месте. На потом ничего не откладывали.

Лида обдумала мои слова и кивнула.

- Во-вторых, они никогда не относились друг к другу слишком уж серьезно на словах. В смысле я ни разу не слышал чтобы они говорили друг другу что-то типа: “Ты любовь всей моей жизни” и все такое в том же духе. Зато они иногда делали друг для друга вещи, которые ты не сделаешь, если человек тебе по-настоящему не дорог.

Лида внимательно на меня смотрела. Она снова кивнула.

- А в-третьих… Я не знаю, относится ли это к секрету прочности их брака. Мне кажется, что относится. Моя мать однажды сказала это как-то между делом и мне запали в память ее слова. Она сказала, что люди продолжают оставаться вместе только в том случае, если по-другому им просто никак. Без вариантов.

Лида молчала.

- Вот собственно и все, что я знаю по этому поводу, - подвел я итоги. Она кивнула и продолжила молчать.

- Итак, возвращаясь к твоему вопросу: как ты сама-то думаешь - когда мы расстанемся?

Лида наклонилась над моим лицом, провела ладонью по моей щеке и поцеловала меня в губы, прежде чем ответить:

- Не сегодня.

Однажды я был сентиментальным.

Ездил в Москву по рабочим делам. В день отьезда, оказался на вокзале сильно раньше намеченного. Посидел в зале ожидания, послушал музыку, покопался в телефоне. За час до отправления подумал, что было бы неплохо напоследок выйти покурить на площадь трех вокзалов. Символически попрощаться с городом.

Вышел, закурил. Сперва ко мне подошел какой-то парень с опухшим лицом и мутными злыми глазами. Попросил сигарету. Она у меня оставалась в пачке последняя. Глаза у парня стали еще злее. Он раздасадованно покачал головой и ушел.

Сразу за ним ко мне подошел печального вида алкаш и попросил мелочи. Утверждал, что на еду. Я сделал вид, что поверил и порылся в карманах. Мелочи не было, а давать пятьсот рублей я не рискнул. А то вдруг у него сдачи не будет. В общем, пришлось человеку отказать.

Последней, ко мне за этот короткий перекур подошла увешанная сумками женщина и с неискренней улыбкой спросила где тут Ярославский вокзал. Я честно признался, что не знаю, который из вокзалов тут Ярославский. Улыбку у женщины как ветром сдуло. Она раздраженно бросила:

- Ну и нахрена вы тут стоите, если не знаете ничего… - И торопливо засеменила куда-то прочь.

Я докурил, бросил окурок в урну и подходя к дверям вокзала оглянулся на город.

Что ж. И тебе, Москва - прощай.

Однажды я понял кота.

Обычно меня на работу провожает кот. Садится у двери прихожей в позу «уточки» и смотрит как я кряхтя напяливаю пальто и вполголоса матерюсь, обувая тяжелые зимние боты. Время от времени он посматривает в окно кухни. Видимо желает убедиться, что холодный питерский снегодождь еще не кончился и на улице я хапну горя по полной программе.

На морде у него при этом обычно сонное блаженное выражение собственного превосходства. Оно как бы говорит: «Ну и кто из нас тут неразумное существо?». Последнее же, что я вижу, перед тем как закрыть за собой входную дверь – это как мой кот сладко растягивается на полу во весь рост. Чтобы потом свернуться теплым клубком и демонстративно задремать. А я ухожу в холод и грязь. Унося с собой горькое чувство морального поражения.

Как-то раз мне понадобилось уходить позже обычного – к середине рабочего дня. Я выспался. Не спеша встал. Обстоятельно позавтракал. Сижу себе, никого не трогаю. Кофе пью, новости читаю.

Тут в коридор кухни твердой поступью вышел кот. Уселся под лампочкой, как под театральным софитом. И стал, мрачно глядя мне в глаза, требовательно мяукать.

Я стал гадать – какого хрена ему от меня понадобилось. Посмотрел в миску – еды полно. Проверил дверь в туалет – открыта, доступ к лотку есть. Сижу и ломаю голову – что ему надо.

Тут кот подошел ко мне поближе, как следует набрал воздуха в могучую пушистую грудь и что есть силы коротко и злобно рявкнул:

- Мяу!!!

И тут до меня дошло, что он пытался мне сказать.

Он выгонял меня на работу.