Они поддерживают иллюзию, что не готовы принимать сложные решения, не потому что они боятся ответственности, но скорее из-за неуверенности в своих знаниях о самих себе. По-прежнему они ощущают некую зависимость от "взрослых", которые могут помочь им определить свой путь в жизни. Они ищут людей, которые могут помочь им осознать свои потребности и научить их, как лучше ориентироваться в мире, который кажется им слишком сложным. В таких случаях эти "взрослые" - это не обязательно их родители, скорее друзья и знакомые, которые, по большому счету, такие же потерянные дети в этом большом и запутанном мире.
Каждый из них был для меня зеркалом, отражающим мои собственные переживания, мои сомнения и страхи. Наблюдая их, я не мог не сожалеть и не чувствовать глубокую сопричастность, потому что в каждом из них я видел самого себя, наполненным беспокойными мыслями и самокритикой, которые заставляли меня вечно бороться за идеал. Казалось, что мы все заточены в рамки ожиданий, заданных культурой и социумом, и страдали от того, что не могли полностью раскрыть свой потенциал.
При жизни я тоже подчинялся этим лекалам, упорно двигаясь вперед, но, не задумываясь о том, что на самом деле важно для меня. Я мечтал о великом и прекрасном, о достижении невероятных высот, но не задавался вопросом, действительно ли это то, что заставляет меня чувствовать себя счастливым и настоящим. Я никогда не задавал себе подобных вопросов, я не советовался с собой, потому что для этого всегда были мои друзья и Оливия рядом. Я довольно часто принимал их убеждения и мысли за свои собственные - так было проще всего не принимать решения самому.
Оливия вот-вот должна была переродиться, когда я к тому времени уже не питал иллюзий, принимая мою работу проводником чем-то совершенно исключительным и важным. Я уже довольно многое открыл для самого себя, и у меня оставалось некоторое время, чтобы это осмыслить и взять себе на вооружение. Во-первых, я понял, что ни в одном из миров не существует случайностей, а во-вторых, в мире, где кажется, что все преходяще, есть вещи, которые вечны. Как сияние звезд на небесах, которые светятся уже миллиарды лет, так и некоторые чувства в нашей душе остаются неизменными и вечными. Чистота сердца, доброта, сострадание и вера в светлое будущее - вот то, что навсегда остаётся в нашей жизни и после нас.
Моя любовь к Оливии была и остается действительно светлой, и, несмотря на все препятствия и разлуку, она остается неувядающей. Мне так важно, чтобы она была счастлива, что это становится моей жизненной миссией, радость ее сердца наполняет и мое, если условно допустить, что оно у меня есть. Бывает, мы считаем, что настоящая любовь - это только безусловная и вечная. Но на самом деле, любовь - это процесс, который может претерпевать изменения и эволюционировать. Мы можем любить сильно и искренне, но иногда наша взаимная связь может потерять свою силу, наши чувства могут измениться, а наши отношения - исчезнуть. Но это не означает, что то, что было ранее, было нелюбовью.
Каждый человек, которого мы любили, привносит в нашу жизнь что-то новое и важное, и это следует уважать и ценить. Ведь наша жизнь - это путь, который мы проходим вместе с другими людьми, и каждый из них вносит свой вклад в нашу судьбу. Я раньше не понимал, какую ценность могут нести такие чувства. Я обесценивал их, словно они были просто случайными мимолетными эмоциями, не уважая их и не принимая как часть себя. Но со временем я осознал, что они приносили мне не только радость, но и спасение в трудные моменты. Я понял, что эти чувства - это тоже часть меня, и что их нужно допускать к себе, как и любую другую составляющую моей личности.
Я не сознавал того, что мое прошлое - лишь тень, которая следует за мной, но не является моей сущностью. Я забывал, что каждый день я перерождаюсь, и то, что было вчера, не обязательно определяет мою судьбу завтра. Я не осознавал того, что я не привязан к своим прошлым ошибкам и неудачам, а могу двигаться вперед, наполняя каждый момент новым опытом и новыми чувствами. Я могу создавать новые истории, которые станут новыми воспоминаниями. Таким образом, я учился уважать свою память, но не давать ей контролировать меня. Память, как хитрый лис, может обмануть нас самым коварным способом, и поэтому мы должны научиться различать прошлое и настоящее, чтобы быть свободными.
Теперь я хотел управлять своим будущим, основываясь на опыте и знаниях, накопленных в прошлом. Я старался извлечь уроки из своих ошибок, не оставаясь в прошлом, и использовать этот опыт. Но чем дальше текло время, тем больше я погружался в глубокие раздумья, стараясь найти правду и смысл всего происходящего вокруг. Конечно же, мой основной смысл был в том, чтобы не позволить Оливии страдать. Но я начал очень переживать, что в действительности мной движет вина перед ней, что это мое чувство вины и двигало. Поэтому я на самом деле и хотел помочь ей.
В то утро, когда переродилась Оливия первый раз, Сэй и я сидели в кафе, обсуждали рутину и дела, связанные с нашей миссией ее защитить. Официант принес нам наш завтрак, и мы какое-то время молча ели, размышляя каждый о своем. Я размышлял над тем, как все же удивительно устроена природа – крайне загадочная вещь. Мы можем лишь удивляться тому, как точно она работает, как швейцарские часы. Все происходит по расписанию: меняется погода, меняются сезоны, цветы расцветают и увядают в определенное время. То, что кто-то считает природу непредсказуемой, говорит о том, что мы не совсем понимаем, как она устроена. Но если взглянуть на все это с другой стороны, то можно понять, что каждый элемент в этом мире имеет свое место и свою роль, и что никакая деталь не является случайной. И, может быть, это и есть самая большая загадка.
Я также думал о том, что это удивительно, ведь я могу позволить быть себе осязаемым в мире людей, они могут меня видеть и контактировать со мной, если я этого хочу. Можно сказать, что я - чарующая грань между реальностью и иллюзией, способная быть осязаемой и видимой, но и существовать в безмолвии и таинственности. То есть, я тоже своего рода могу быть загадкой этого мира. Только это не работает с животными и детьми, потому что они напрямую подключены к источнику жизни, не имея переходников. В любом случае меня вполне устраивает такое положение вещей, потому что я готов к любым кулинарным вызовам, наслаждаясь приемом пищи в любой точке Земли.
Когда мы заканчивали завтрак, Сэй рассказал мне, что у Оливии не будет ангела-хранителя, поэтому никто не знает где и в кого она будет перерождаться, что если я хочу пройти этот путь рядом с ней, то я обязательно должен позаботиться о том, чтобы заранее определить место и время. Но сегодня наш счастливый день, потому что он разузнал у управления, где это произойдет первый раз. Привычным движением он положил свою руку мне на плечо, и мы отправились в серый туман.
Когда туман рассеялся, мы оказались в дремучем лесу, где не было ни души, и только небольшое стадо ланей паслись среди деревьев. Когда я был еще в своем теле, то рассуждал будто животные - это программы, созданные в этом мире, что они выполняют здесь определенную функцию во благо людей и души не имеют. Но когда Сэй рассказал мне о своем опыте рождения котом в его последней жизни на Земле, я изумился, насколько он точно описал отношение многих людей к животным. Конечно же, он сам выбрал такое путешествие, ставя эксперимент, как это быть кем-то еще помимо человека. Этот опыт ему не понравился, но был совершенно необходим, чтобы осознать, насколько губительна все заполняющая забота о ком-то.
Его хозяйка была пожилая леди, которая не могла успокоиться, пока до ожирения не откормит своего питомца. Она так за него переживала, что никогда не выпускала его погулять даже в сад. Он при жизни, не осознавая себя, был заключен в тело создания, которое не имело ни малейшего права на самовыражение и свободу. Я бы мог представить Сэя исключительно дворовым и с боевыми шрамами котом, но никак не домашним обжорой с ошейником на шее. Каждое существо должно жить в мире, сохраняя баланс, и не претендовать на жизнь других, если того не требует выживание.
Оливия забрала мою жизнь не для выживания, поэтому сейчас она здесь, в теле новорожденной лани, ищущая свою мать, которая, должно быть, не переживет роды и Оливии придется бороться за свое существование. Первое испытание не заставило себя ждать, ведь ничего не происходит случайно. Но Оливия начала поступать вне шаблона, начала переписывать свою историю с самого начала, будто зная, что от нее требовалось, чтобы не позволить судьбе разрушить ее жизнь, не превратить ее в цикл постоянных мучений и неудач.
Она, встав на свои хрупкие и дрожащие ножки, не стала звать и просить свою умирающую мать подняться, чтобы та могла наесться, а неуверенно зашагала в сторону стада и других кормящих ланей, чтобы они ей помогли. Спустя несколько попыток она все же нашла лань, которая накормила ее и приняла к себе в качестве второго теленка. Для меня это было совершенным чудом и открытием, что на самом деле ее страдания будут заключаться исключительно в череде не созданных ситуаций, а ее реакций и выбора.
Сэй сообщил, что узнаёт ее, и она неплохо поняла закон жизни, потому что поступать иначе, напрямую не попадая в ошибочные сценарии - это тоже урок и будет принят как любой другой. Я был сбит с толку и безумно гордился ею. Я заметно повеселел после такого открытия и пообещал себе, что буду всячески способствовать тому, чтобы она сделала правильный выбор на своем пути.
Дальше я приходил к ней самостоятельно, в перерывах между своими обязанностями, чтобы проверить, как она справляется. Она то и дело доказывала всему миру, что предначертанные ей события не имеют влияния на ее существование как таковое: она спокойно росла, вместе со своим стадом в поисках пищи часто меняла место жизни, кочуя от болотистых степей до более жизненных пустырей и лесов. Ее новая жизнь протекала более спокойно, чем я ожидал, она доверяла сородичам и была принимаемой ими. Я, как мог, старался ей и ее семье помогать найти направление в сторону полей и лесов, где им можно какое-то время переждать голодный зимний сезон. Так пролетело пять лет, которые показались мне одним мгновением. Оливия справлялась прекрасно, проживая свою первую новую жизнь без особых потерь и страданий.
Прекрасная жизнь Оливии завершилась неожиданно и жестоко. Застигнутая врасплох, она попала в лапы безжалостных хищников, которые не знали милосердия. Дикие кошки начали свою охоту на закате дня, когда свет стал меркнуть, и тень накрыла лес. На моих глазах разыгралась ужасающая сцена, которая осталась в памяти навсегда. Оливия, невинное животное, стала жертвой жестоких львиц. Слабая и беспомощная, она была разорвана на части на моих глазами. Крики и рык голодных львов оглушали, когда они бросились на добычу, не оставляя ей ни единого шанса на спасение. Кровавый звериный фестиваль был бесконечно долгим, заставив мое сердце замирать от ужаса и отвращения. Она все еще была жива, когда ей раздирали брюхо - такой безжалостный акт насилия напомнил о том, что в природе нет места для сострадания и жалости, выживают только сильные.
Через множество лет после нашей предыдущей встречи, я наконец снова нашел ее - мою дорогую, утраченную душу Оливии. Время замерло, словно остановившись, чтобы я мог присмотреться к ней, моей любимой, которая вновь стала доступна мне. Наконец-то мы снова были вместе, в этой жизни и в следующих, которые ждут нас в будущем. Из-за того, что никто не мог знать, где и в каком обличии она возродится, мне понадобилось немало усилий и времени, чтобы снова быть с ней рядом. Но как только я ее увидел, я сразу почувствовал и понял, что это именно она. В ее присутствии я ощущал себя самим собой, душой, которая встретила свою родственную душу.
В ее второй новой жизни она была отдана в тело привлекательного мужчины, которого у меня, например, в моей жизни не было, даже если бы я сильно старался к этому прийти путем изменений и многочисленных пластических операций. Она была довольно властным и упрямым человеком, точно знающим, чего она хочет. Даже не зная всей ее истории, я, несомненно, ощущал, что ее взросление было сопровождено большим числом душевных ранений, которые оставили свой след на ее сердце.
У нее была семья, грандиозная карьера и, казалось бы, все, о чем мечтает среднестатистический человек этого мира. Но я знал Оливию довольно хорошо, поэтому спустя несколько недель наблюдения за ней, пришел к выводу о ее глубочайшем одиночестве и тоске по чему-то несбывшемуся. Оливия в своем безвольном принятии всего как есть, плыла по течению судьбы. Рядом с ней я чувствовал тотальную неудовлетворенность, сжигающую ее изнутри, оттого и отталкивающую ее от других, создавая безмолвную огромную пропасть между ней и миром. Она была самым одиноким человеком на земле, несмотря на шумные посиделки с друзьями, тихие семейные ужины и рабочие мероприятия с коллегами, она ощущала себя чужой, неспособной найти свое место и быть понятой и принятой.
Это было ужасное и печальное понимание, потому что я не мог ей помочь, даже позволяя себе контактировать с ней, она смотрела на меня ледяным взглядом, пусть и в какой-то момент полным узнавания, как мне хотелось верить. Она задавала себе вопрос, где она меня видела, а я очень хотел, чтобы она меня узнала. Когда мы находились рядом друг с другом, между нами возникала особая связь, которая позволяла нам ощущать наше взаимопонимание и близость. Но каждый раз, когда она сталкивалась с сомнениями, и ее чувства заходили в тупик, она разрывала эту связь, оставляя нас обоих в пустоте. И вот она снова погружалась в себя среди людей и родных, возвращаясь в привычное оцепенение и одиночество.
Но я, все же, узнавал ее, когда она выходила на пробежку вместе со своим псом, скрываясь от посторонних глаз в тени деревьев на лесной дорожке, она превратилась в саму себя, настоящую. Она возвращалась к себе. Она ласково и весело с ним разговаривала, заливисто и громко смеялась, играя с ним. Она была по-настоящему счастлива в эти короткие мгновения. Я не боялся быть осязаемым в этом мире при ней, потому что люди меня всегда видят в разных обличиях, но я не хотел прерывать эту идиллию и ее отдых, поэтому я незаметно для нее с улыбкой наблюдал за ней. Я бы сказал, что я был скорее похож на профессионального детектива, который просто не может отпустить свой главный кейс и который маниакально охотится за объектом своего дела, но я был даже готов казаться сталкером, лишь бы с ней все было в порядке.
Вскоре ее пес умер, и она погрузилась в полную тишину, являясь инструментом существования для своей семьи. Она была стерта изнутри, прикрываемая внешним обликом и безучастностью к происходящему. Ее потерянность и безразличие сильно негативно влияло на ее партнера, ее безынициативность и апатичность разрушали и без того слабо существующий контакт между ней и ее родными. Вскоре, ее дети и их мать оставили ее, уехав навсегда в другой город, в другую жизнь, не выдержав ее безучастного присутствия. Она провела самую серую жизнь, оставаясь тенью в толпе, человеком, которого уже никто не помнил спустя несколько лет после ее смерти. Оливия умерла на девятом десятке жизни в доме престарелых, так и не вернув себе себя и свое счастье.
Уже перед ее новым перерождением я готовился к тому, чтобы определить, где это произойдет в третий раз. Я искал связи и их отсутствие, я пытался рассчитать, сколько уроков она уже прошла и сколько бонусов получила, чтобы сузить круг поиска. Я почти забыл про свои обязанности ангела смерти, чтобы решить эту задачу, где все неопределенно. Но открытия не произошло. Я каждый раз сталкивался с разочарованием, я находил похожие души, их энергия так или иначе отзывалась во мне, но каждый раз они оказывались чужими, не Оливией.
Как и при втором ее перерождении прошло более сорока лет, но я так и не имел наводок и предположений, поэтому я, как потерявший рассудок, блуждал между странами и семьями, ища ту самую, в которой могла бы родиться Оливия. Я обращался за помощью в управление, но они пожимали плечами и сообщали, что увидят ее только после каждой из смертей, когда ее жнец смерти озвучит время. Я обращался к Сэю за помощью, но он, в конечном счете, тоже возвращался с пустыми руками и только давал некоторые предположения, которые не приводили к положительному результату.
Время тянулось очень медленно, оно словно остановилось и не могло сдвинуться с места. После третьей сотни лет время замерло окончательно. Когда время замирает, кажется, что вся реальность прекращает своё существование, словно все живые существа, деревья, события, и даже мысли становятся неподвижными. Я медленно брел по своему пути, теряя интерес и цель, меня уносило в фантазии и мысли о том, как Оливия может на этот раз себя ощущать, как она справляется с предначертанными ей трудностями и судьбой. Но кроме моих страхов в голову не приходило ни одной идеи. Даже если фантазия и обладает уникальной способностью порождать смыслы и творить миры, которые до этого не существовали ни в каком другом виде жизни на Земле, мне это не помогало придумать способ найти ее. Эта удивительная способность позволяет человеку открывать новые горизонты познания и исследовать те просторы реальности, которые до этого были недоступны. Но в моем случае это не работало, все поиски были тщетны.
В течение еще нескольких столетий я ежедневно сталкивался с душами, которые уходили из мира живых с огромным осадком и сожалением, как когда-то уходил и я. Они мне показывали своим примером, как многие из них ограничивались тем, чтобы производить познавательную деятельность с уже существующими идеями, представлениями или знаниями, которые были получены ими ранее. Другими словами, они думали логически, но не мыслили, не производили новые идеи, концепции и представления в своем сознании, не подходили к решению ситуаций и проблем творчески, не находили новые решения и пути нерациональным способом.
Некоторые из людей боялись новых знаний, боялись быть открытыми этому миру, предпочитая оставаться в привычной и безопасной среде, отказываясь от изменений. Теперь я знал, что новое знание возникает в результате диалога, встречи и соприкосновения различных мыслей, идей и убеждений. Только через обмен различающимися идеями мы можем расширять свой кругозор и понимание мира вокруг нас. Через столкновение с другой точкой зрения провоцируется рождение чего-то нового, не существовавшего ранее.
Но люди часто склонны искать поддержку и одобрение в группах, где состоят люди с похожими взглядами и убеждениями, наслаждаясь чувством единства и схожести, избегая конфликта интересов, который для них представляется деструктивным и разрушающим. Я логически пришел к тому, что многие люди боятся открытий как таковых. Я убежден, что отсутствие диалога между двумя и более людьми с разными точками зрения делает отношения мертвыми. Это как безветрие воздуха, словно ты находишься в центре бесконечного вакуума, где нет ни звука, ни движения, ни развития.
Я пришел к выводу, что в таких группах, где преобладает однородность, отсутствует стимуляция к разнообразию мыслей и идей. Это и приводит к стереотипам в мышлении и поведении, теряется интерес к творческому поиску и развитию. Такие отношения становятся искусственными, в точности как мертвые слова, не оживленные культурной памятью портят речь, делая ее механической. Стоит ли заполнять свою единственную жизнь безжизненными смыслами? Почему человек, наполненный около ста миллиардов нейронов в мозгу и бесконечного множества связей между ними, претерпевает увядание по собственной воле, управляемой страхами?
Они даже придумали символическую систему, чтобы приходить к взаимопониманию друг друга, заблуждаясь, что только они в этом мире обладают сознанием и языком, тем самым отрезав себя от источника жизни. Они решили, что трава зеленого цвета, потому что им так удобнее, в какой-то мере проще и безопаснее сталкиваться с хаосом и многогранностью, ведь всегда лучше сделать к одному правилу несколько исключений, чем принять и обработать всю разность окружающего мира и каждого человека в отдельности.
Я размышлял обо всем этом, когда прогуливался в сторону нашего с Сэй кафе, где мы обычно вместе ужинали. Он попросил меня прийти вовремя, чтобы рассказать детали моего нового дела по одной из душ, которое он хотел передать мне ввиду его сильного перегорания. Сэй был одним из тех существ, которых я уважал и которому завидовал, потому что он знал себе цену и придавал своему состоянию большое значение. Я хотел научиться у него тому, как он ловко балансировал между умением кипятить свой котелок и тем, как он разрешал себе лениться, ничего не делая и предаваясь отдыху без чувства вины, когда его ум закрывался на перерыв. Он действительно понимал, насколько важно уметь дать себе передохнуть, чтобы не превратиться в программу, которая создана для того, чтобы работать исключительно над выполнением нашей бесконечной миссии.
Он рассказал мне, что в одной из семей, которую контролирует наш соседний отдел ангелов смерти, должен родиться младенец, но его судьба - завершить цикл жизни сразу же после рождения, потому что на самом деле это мятежная душа, которая очень полюбила находиться в мире людей и с помощью саботажа переродилась, не стерев себе память. Таких историй в нашей работе случается довольно много, поэтому я даже не удивился, но немного помрачнел, потому что все еще надеялся услышать об Оливии. Даже если я в это больше не верил, какая-то часть меня каждый раз загоралась, когда появлялся хоть маленький намек на возможность снова найти ее.
Тем не менее, я, как и обычно, взял себя в руки и не спеша перекусив, отправился на задание. Мне обязательно нужно было прибыть на место вовремя, потому что без присутствия жнеца смерти рядом с умирающим существом, судьба меняет свое направление, откладывая смерть до неопределенного времени. То есть, от меня зависело, вернется ли сегодня бунтарь в белый зал с колоннами или же продолжит жить в мире людей. Мой путь на автомобиле занимал несколько часов от силы из-за того, что телепортироваться было слишком опасно, поскольку еще не рожденная душа чувствует смерть и замедляет процесс рождения, таким образом сдвигая путь судьбы.
В неожиданный для меня момент, которого я никак не мог предвидеть, маленький ребенок выбежал на дорогу, и мне пришлось резко вывернуть руль влево, заехав на тротуар и врезавшись в фонарный столб, который с громким лязгом рухнул вниз. Сначала я толком не понял, что произошло, но потом увидел, как люди начали суетиться, бежать в мою сторону и что-то кричать. Выйдя из машины, я увидел тело женщины, которое, придавленное столбом, в неестественной позе лежало на асфальте. Она какое-то мгновение еще была жива, но через секунду я уже наблюдал эту эфемеру, направляющуюся ко мне.
В мой последний день в этом мире я убил женщину. Во мне поднялась волна растерянности, я никак не мог ожидать такого поворота событий. Как говорила Оливия: « события и судьба вносят свои коррективы в нашу жизнь, но это не значит, что не надо строить планы». А сейчас я стоял посреди улицы, заставленной как будто кукольными домиками, аккуратно подстрижеными кустами и ровненькими деревьями вдоль дороги, залитой розовым светом заката. Почему-то я был напуган случившимся, впервые за долгие столетия я почувствовал прижизненную реакцию. Смешанные чувства страха и удивления вернули меня в этот момент, словно размораживая и возвращая к самому себе.
Вокруг суетились люди, кто-то спрашивал мое имя, люди проходили мимо, задевая меня, передавали чувство паники. Что же я наделал? Я смотрел на эфемеру, которая без тени сомнения направлялась в мою сторону. Я вглядывался в нее и меня изнутри охватывало ощущение узнавания. Я бессознательно делал шаг вперед, все еще боясь опять разочароваться и окончательно потерять надежду. Но внутри я уже знал, что это была Оливия, оставалось только до конца это осознать.
- Время смерти - семь пятьдесят три. - Дрожащим голосом сообщил я.
Оливия без слов подошла ко мне и нежно обняла, не упустив шанса укоризненно спросить:
- Где же ты пропадал все это время, Кит?
- Я искал тебя… я так скучал... - Я обнимал ее с каждой секундой крепче, словно боялся, что она опять исчезнет.
Она подняла на меня глаза и спросила, сколько у нас есть времени. Как же я мог забыть ее взгляд и цвет глаз? Конечно же, я их помнил всегда.
- Не очень много, но это неважно, - улыбнулся я. - Мне столько всего хочется тебе показать, давай уйдем отсюда?
Взяв Оливию за руку, я повел ее в сторону от людей. Как бы то ни было, я на радостях отругал Сэй за такой подарок на мой последний день на Земле. А потом поблагодарил его, не забыв мысленно извиниться за то, что их мятежнику суждено прожить еще как минимум одну земную жизнь. Вот бы каждому гостю этого мира нравилась его жизнь! А в напутствие добавил, что ему стоит записать в свои исследования тот факт, что души продолжают испытывать эмоции и чувства.