Пикельхаубе
Прусский "пикельхаубе". Шлем XIV-XVI вв., сочетающий в себе как восточные, так и западные конструктивные особенности.
Наголовия данного типа являются редкими и нетипичными. Исследователи приписывают их балтским мастерам с орденских земель.
Шлем, найденный в замке Торн, является одним из немногих дошедших до нас пикельхаубе. На шлеме отчетливо видны крепления для кольчужной бармицы. С левой стороны сохранилось крепление для забрала, вид которого до сих пор остается дискуссионным.
Подобный шлем мог служить орденскому брату-сержанту или орденскому вассалу из числа крещеных местных жителей.
Ливонская рифмованная хроника
То, что вы прочитали выше- уникальный лингвистический и исторический памятник прибалтийского и верхесреднемецкого диалекта, написанный в 13 веке, предположительно выдающимся хронистом Теодорихом Фон Альпнеке. Хроника состоит из 12 017 стихов, и известна в нескольких вариантах, изданных в 14 и 15 веках.
Для удобства я взял стихи 2065-2085, разбил их на четверостишия, и предлагаю вам насладиться не только рифмой, но и переводом.
****
Повествование наше ляжет,
О том, в Ливонии как дело
Вершил Тевтонов Орден смело
Как в граде Дерпте, что сиял
Епископ Герман восседал
И с русскими как враждовал.
Хотели русские подняться
Поправ Христа, в своей измене
Кощунство это продолжаться
Столь явно боле не могло,
Епископ, вынеся все зло
Решил к тевтонам обратится
Магистр в тот же сложный час
Изволил рядом объявиться,
Призвать героев удалых,
Лихих, и сильных отобрать
В большую орденскую рать.
Полк Короля на зов явился
Значительна была та рать
Епископ в счастье обратился
И двинулся он Русь смирять.
Дела их были так прекрасны
Дошли до замка в мыслях ясны
Но град их радостью не встретил
Пришлось на приступ им идти
Чтоб в ворота его войти.
Изборск тот замок назывался
И гарнизон его сражался
Однако ж замок захватили
И русских буйных перебили.
С оружием кто сопротивлялся
Без головы тот оставался...
П.С. У меня есть идея. Если этот отрывок привлечет широкое внимание читателей, я расчехлю свой большой и массивный тевтонофильский талант переводчика, и буду добивать эту трогательную историю, может быть даже целиком. Впереди много всего интересного, включая Ледовое Побоище, битву при Грюнвальде, где сражались и мои славные предки, истории магистров и кнехтов, а так же сюжет, как чувака проткнули рогами на охоте. Короче, как вам предложение?
«Правдивая» ложь о проигранной Ливонской войне
Иван Васильевич Грозный (Часть 5)
Победы над Казанским и Астраханским ханством, централизация верховной власти, судебных органов, создание стрелецкого войска, и передового артиллерийского парка, превратили Русь в сильного игрока на геополитической мировой арене.
В стране создавались передовые государственные мануфактуры, производившие пушки, пищали, порох, ядра, броню.
Устранив угрозу нашествия восточных ханов, Государь решил, что настало время остановить на западной границе католическую экспансию европейских «цивилизаторов» на Русь.
300-летний «Дранг нах остен» способен был прекратить только разгром Ливонского ордена и возвращение исконно русских балтийских земель.
Святой престол, который еще переживал, выбор Владимиром Красным Солнышком православной веры пытался не мытьем, так катаньем склонить Москву к церковной унии, и признанию царем и митрополитом всея Руси, главенства папы.
Уже в 1555-56гг. иностранные путешественники, возвращающиеся из Москвы на родину, замечали, что при русских ямских дворах появились вместительные конюшни, удовлетворявшие потребности армии, а к западным границам двигались обозы с оружием, порохом, ядрами.
В 1557г. Грозный выдвинул Ливонии требование, уплатить «Юрьевскую дань», которую епископ Дерпта (русский город Юрьев) обязался ежегодно выплачивать еще деду Государя, Ивану Васильевичу III.
Получив отказ, Москва 17 января 1558г. объявила ордену войну.
40 000-тысячная русская армия под командованием Михаила Глинского, Даниила Захарьина-Юрьева и хана Шах-Али совершив пробный рейд по восточной Ливонии, покинула пределы ордена.
Напуганное мощью русских войск собрание ливонских земель велело срочно собрать 60 000 талеров для выплаты дани, однако чиновники на местах данное распоряжение проигнорировали.
В марте 1558г. ливонцы из Нарвского замка обстреляли русскую Ивангородскую крепость, располагавшуюся от города на расстоянии пушечного выстрела.
В апреле к Нарве подошли русские отряды под командованием Алексея Басманова и Данилы Адашева, младшего брата Алексея Адашева (любимец царя), и осадили замок рыцаря Шнелленберга.
11 мая в ходе массированного артобстрела в крепости возник сильный пожар, русские пошли на штурм, выбили замковые ворота и овладели городом-крепостью.
30 июня пала крепость Нейгаузен, 18 июля капитулировал Дерпт. С мая по октябрь на милость победителей сдались 20 ливонских городов.
17 января 1559г. 2,5-тысячи всадников воеводы Василия Семеновича Серебряного в битве при Тирзене разделали под орех 5-тысячный отряд Фридриха фон Фёлькерзама.
Вместо того чтобы продолжать развивать успехи компании, дворянская группировка Алексея Адашева убедила царя заключить с противником перемирие и воспользовавшись передышкой нанести удар по Крымскому ханству.
Крымский поход, летом 1559г. оказался для Москвы безрезультатным, Грозный подозревал, что «сподвижнички» специально указали ему ложную цель, чтобы обнулить успехи русской армии на Балтике.
Осенью милостивый царь отправил братьев Адашевых на ливонский фронт, искупать вину кровью. Протопоп Сильвестр получил дозволение удалиться в Кирило-Белозерский монастырь, его сын Анфим Сильвестров остался в Москве и нес службу в царской казне у таможенных дел.
В 1560г. русские войска возобновили боевые действия против ливонцев и взяли города: Мариенбург, Феллин. В плен попал предпоследний ливонский магистр Вильгельм фон Фюрстенбург, отправленный с трофеями в Москву.
«Кровожадный упырь» Грозный выделил магистру замок Любим под Ярославлем. Фюрстенбург отклонил предложение русского царя стать русским герцогом и умер, живя у тирана на полном довольствии, не ранее 1568г.
В Европе и стар и млад, верили в то, что магистра вместе с приближенными к нему лицами после капитуляции Феллина русские палачи забили железными прутами.
Ревельские купцы, присягнувшие с горожанами шведскому королю Эрику XIV, жаловались монарху, что обливаясь горючими слезами, смотрят они с городских стен как торговые суда, минуя Ревельский порт, идут в русскую Нарву.
Сигизмунд II писал английской королеве Елизавете I, что в Нарву нельзя пропускать новые образцы западных вооружений и мастеровых людей, нанятых московитами в Европе.
18 ноября 1561г. Готхард Кетлер последний магистр Ливонского ордена заключил с польским королем Сигизмундом II «Виленскую унию», согласно которой земли ордена вошли в состав польского государства. Через неделю после образования альянса, император Священной Римской империи Фердинанд I запретил купцам доставлять в Нарву товары, а шведский король приказал каперам захватывать все торговые суда, идущие в русский порт на Балтийском море.
В марте 1562г. после окончания перемирия с великим княжеством Литовским московские войска разорили посады Орши, Витебска и Могилева, а отряды воевод Ивана Мстиславского и Петра Шуйского захватили города Тарваст и Полчев.
В декабре 80-тысячную армию на Литву повел лично Иван Грозный, 15 февраля 1563г. после двухнедельной осады пал укрепленный Полоцк. Предложение Государя о перемирии Сигизмунд II проигнорировал.
26 января 1564г. в 90 километрах от Витебска под городком Чашники армия литовского гетмана Николая Радзивилла разбила русские полки под командованием Петра Шуйского. Шуйский погиб в бою, противнику достался русский обоз.
Причиной поражения стало предательство князя Курбского, передавшего литовцам данные о дислокации русских войск.
Потрясенный «изменой» Грозный запустил в стране проект под кодовым названием «Опричнина».
В 1566г. в Москву прибыли литовские послы, предложившие царю разделить Ливонию.
На государственном совете Иван Васильевич решил, что мирные переговоры начнутся только после взятия русскими войсками Риги.
В июле 1569г. Польское королевство и Великое княжество Литовское подписали «Люблинскую унию», согласно которой два государства объединились в Речь Посполитую.
В ответ царь сделал сильный ход, решив создать на территории Ливонии марионеточное государство во главе со ставленником Москвы норвежским принцем Магнусом.
10 июня 1570г. принца провозгласили королем Ливонии и обручили с племянницей Государя Марией Владимировной Старицкой, Грозный подарил Магнусу эстонский город Оберпален и пожаловал Карельские земли.
Царь надеялся, что этот «норег» успокоит «западных цивилизаторов» и принесет мир на прибалтийские земли. Однако как «истинный европеец» Магнус в 1577г. вступил в тайные переговоры со Стефаном Баторием, новым королем Речи Посполитой, с 1580г. предатель уже воевал против русских.
В 1583г. Магнус наказанный Высшим судией, умер в маленьком латвийском городке Пилтене, оставив жену с двумя малолетними детьми на руках.
Весной 1571г. «злобный Цербер» османского султана крымский хан Девлет Гирей, получив разведданные, доставленные в ставку русским перебежчиком, Кудеяром Тишенковым обошел русскую оборонительную линию и сжег Москву.
Победа, купленная ценой предательства, так понравилось хану, что летом 1572г. он вновь повел к Москве 120-тысячную армию.
Грозный приказал пропустить неприятеля к столице, и перекрыть возможные пути отступления орды, с 29 июля по 2 августа 1572г. в 50 километрах от Москвы состоялось сражение при Молодях.
Русская армия буквально разорвала противника, как «тузик грелку», в Крым вернулось 15-тысяч бойцов. В ханстве образовался дефицит половозрелых мужчин, на 19 лет Русь избавилась от набегов Крымского юрта, а османский султан окончательно оставил мечты о возрождении Казанского и Астраханского ханств.
К 1576г. русские войска контролировали все ливонские земли за исключением Риги и Ревеля.
Папский нунций в Польше Викентий Лаурео доносил понтифику, что «царь варваров» выжидает момента чтобы, захватив Ригу и Ревель, поставить окончательную точку в ливонском вопросе.
Поляки, шведы, угроза вторжения через Крым османских войск вынудили Ивана Васильевича к началу мирных переговоров с поляками.
В январе 1582г. под Псковом был подписан 10-летний мирный договор, каждая из сторон признала нерушимость довоенных границ.
Иван Грозный возвращал полякам 41 город, и получал обратно 20 русских городов.
Древний враг Руси, Ливонский орден, приказал долго жить.
В 1583г. Россия и Швеция подписали мирный договор за шведами остались Ивангород, Копорье, Корела, Ям, Россия оставила за собой невскую крепость Орешек.
В учебниках для школ и вузов, современных и выпущенных во времена СССР о результатах Ливонской войны можно прочитать одну и ту же информацию:
«Ливонская война закончилась для России тяжелым поражением, Россия лишилась как завоеванных прибалтийских земель, так и части собственных территорий. Главную цель войны - получение выхода к Балтийскому морю - страна не достигла».
Мирные договора с Польшей и Швецией явились победой русской дипломатии, Стефан Баторий вернул русские города.
Грозный пообещал папе Григорию XIII после подписания мира с Баторием заключить с Ватиканом церковную унию, понтифик надавил на польского короля и тот согласился на мир с Москвой.
Как только стороны скрепили мирный договор печатями, Государь задал папскому легату Антонио Поссевино вопрос, зачем немчура бреет рыло? Легат очень сильно испугался, ничего не ответил и предпочел, поскорее убраться из Москвы. Вместе с Поссевино «рассосался» и вопрос о принятии Русью унии.
Оставшуюся жизнь посрамленный папский посланник только и делал, что писал лживые пасквили о Великом государе Иване Васильевиче Грозном.
Псы рыцари
Иван III Великий (Часть 5)
В 1478г. в Риге и Дерпте ливонцы разграбили товары, и бросили в темницу псковских купцов, в ответ псковитяне провели схожую акцию.
1 января 1480г. началась война с орденом. Ливонцы, как и прежде действовали, словно стая бешеных псов, захватив Вышгородок, они предали мечу детей, женщин и стариков.
В начале февраля русская армия под командованием князя Андрея Никитича Оболенского – Ногтя вошла в земли ордена. Не встретив серьезного сопротивления, московские полки сожгли пригороды Дерпта.
Весной 1480г. войска ландмейстера фон дер Борха осадили Изборск, но как только стало известно, что к городу выдвинулась русская армия, крестоносцы отошли обратно в Ливонию.
В августе ливонцы второй раз не смогли взять Изборск и осадили Псков, противник стал бомбардировать стены корабельной артиллерией. Когда корабли ордена пристали к берегу и попытались высадить десант, псковские ополченцы внезапной атакой, уничтожили боевую флотилию ландмейстера. Штурм города провалился.
В феврале 1481г. двадцатитысячная русская армия вошла в Ливонию, перед походом Государь приказал воеводам, постараться «на десятилетия» привить немцам страх перед русским мечом несущим праведную месть.
Полки, тремя отрядами, выдвинулись к Мариенбургу, Дерпту и Валку. Крестоносцы заперлись в замках, предоставив русским делать в своих землях, что их душе угодно.
Вскоре пали непреступный Феллин и Тарваст, в захваченном обозе ландмейстера обнаружили россыпи золота, серебра и драгоценных каменьев.
С наступлением весеннего бездорожья русская армия вернулась в Псков.
После этого похода умные европейские монархи осознали, что былое могущество ливонцев осталось в прошлом. В ноябре 1483г. неудачника фон дер Борха сместили с поста магистра, и отправили в ссылку.
В 1494г. Иван III закрыл в Новгороде «Ганзейский двор», ливонских купцов посадили в подвал и потребовали от них сделать городу щедрое подношение, в воздухе опять запахло большой войной.
В 1500г. Александр Ягеллончик прислал посольство к новому ландмейстеру Вальтеру фон Плеттенбергу, через год орден заключил с Великим княжеством Литовским «Венденский союзный договор». После его подписания, по приказу магистра в Дерпте схватили 200 русских купцов, между Москвой и Ливонией началась новая война.
В августе 1501г. Плеттенберг используя преимущества своей кавалерии и артиллерии, нанес поражение нашим войскам на реке Серица.
Не сумев взять Псков и Изборск, 7 сентября рыцари предали огню городок Остров. Неожиданно врагов разобрал кровавый понос, неся серьезные небоевые потери, ливонцы не стали искушать судьбу и отступили в орденские земли.
Зимой 1501-1502гг. войска Ивана III под замком Гельмед нанесли ливонцам ответное поражение, противник бежал с поля боя, в сражении русские изрубили в куски Дерптский епископский полк.
В сентябре у озера Смолино Плеттенберг одержал последнюю победу над нашими войсками, в 1503г. Москва и Ливония заключили мирный договор на условии «status quo ante bellum» - стороны вернулись на позиции, занимаемые ими до начала боевых действий.
Окончательно добил орден в 1561г. внук Ивана III, первый царь всея Руси, Иван Васильевич Грозный.
Последний шанс Эйзенштейна
Говорят, в апреле 1937 приказ об аресте Сергея Эйзенштейна уже лежал на столе у Сталина. Бесстрастно завизированный Кагановичем и Ворошиловым, он ставил крест на судьбе создателя "Броненосца Потёмкина" и "Октября". Лишь Молотов, тонко чувствующий настроения Хозяина, поразмыслив, зачеркнул свою подпись. Последняя лента Эйзенштейна про отважного пионера–предателя была изъята и смыта, и хотя автор принёс публичные извинения, его конечно же следовало наказать. Однако великий вождь народов решил иначе, опальному режиссёру дали ещё один шанс, предложив на выбор два "оборонных" сценария. Напрасно коллеги советовали выбрать вариант "Минина и Пожарского": дескать, XVII век, всё более–менее известно, и есть куча свидетельств. А что мы знаем о Ледовом побоище?
— Вот поэтому, — отрезал Эйзенштейн, — мне и нужно брать „Александра Невского“. Как сделаю, так оно и будет!
Фильм получился отменный, с графическим кадром и глубокой аллюзией, принеся автору и орден, и премию, и всенародное признание. Правда с 1939 по 41 ему пришлось полежать на полке: подпись Молотова украсила совсем другой документ, и немецкие псы–рыцари неожиданно оказались нашими союзниками. Но с началом Великой Отечественной всё встало на свои места, продолжив триумф на экране. Сергею Михайловичу удалось вылепить целый былинный мир с безупречно святым князем (сетовали даже, что Александр Невский не секретарь парткома), величественными пейзажами, народными героями и шикарным прокофьевским саундтреком. И на всё это зловещей стальной "свиньёй" идут ливонские рыцари, — чужие, жадные, жгущие православных младенцев. Казалось бы, что ещё нужно для приятного просмотра? Но нет, нет, какая–нибудь гадина возьмёт, да и плюнет в светлый замысел режиссёра, обвинив того в псевдоисторических инсинуациях. Поскольку Эйзенштейн этого явно не заслужил, попробуем разобраться в деталях.
Союз меча и орала
Начинать нужно с того, что русские князья издревле имели виды на восточные прибалтийские земли. Тамошние жители исправно платили дань, принимая свою несостоятельность, и русичи привыкли к ним, как к любимой дойной корове. Поэтому, когда на горизонте замаячили наглые католические рожи (со своими доильными аппаратами), возмущению полоцких и новгородских олигархов не было предела. В ту пору вокруг Балтийского моря жили языческие племена, не имевшие родства ни с германскими, ни со славянскими соседями. На северных территориях обитали финны и эсты, а на южных — предки нынешних литовцев и латышей, а также близкие им по языку пруссы. Вскоре земли, населённые леттами, ливами, куршами и эстами стали известны, как Ливония, и немецкие купцы возжелали торговать на ливонском рынке. В рамках расширения католических границ, в Прибалтику зачастили миссионеры, в компании саксонских рыцарей. И пока одни пытались насадить христианские ценности, другие сколачивали новое военно–монашеское объединение — Fratres Militiae Christi, или попросту Орден Меченосцев. Смиренное христово войско, предпочитавшее сон на соломе и салат из капусты, быстро подчинило себе всю округу, утыкав её замками и городами–крепостями. Но денег всё равно не хватало, и просветлённые взоры боевых братьев устремились на северо–восток, где уже давно раздражённо ёрзали наши воинственные диды.
Гибель шведского десанта
Борьба за прибалтийские сферы влияния оказалась долгой, сумбурной и бестолковой. Временами даже сложно понять, кто, на чьей стороне и в какой последовательности выступал: союзы возникали в силу текущей потребности. Факт, что протекторат русичей сильно пошатнулся, зато сами прибалты, изнывающие между двух огней, полностью расколошматили Орден Меченосцев. Остатки братства подобрали тевтоны, превратив в собственное ливонское отделение. Помимо немцев в регион постоянно лезли шведы с датчанами, также имевшие зуб на наши северные дружины. И первая шведская экспедиция в устье Невы в 1240, блестяще разбитая 18–летним князем Александром, скорей всего не была первой. И уж точно не преследовала глобальных целей: экономической блокады или лишения Руси выхода к Балтийскому морю. Обычный наезд викингов, раздутый средствами массовой информации. И даже знаменитый ярл Биргер, якобы возглавивший поход, и ярлом–то тогда ещё не был. Но самый главный вопрос до сих пор висит в воздухе: кто же реально порешил большую часть шведского контингента на противоположном берегу Ижоры? Лаврентьевская летопись рисует прямо–таки горы трупов, приписывая дело божьим силам. Но мы–то знаем, у ангелов постоянно есть дела поважнее, а вот карельские племена вполне могли зачистить скандинавский десант, став подлинными героями Невской битвы. Кстати, карелы с новгородцами и раньше давали прикурить свеям, недаром Софийский собор в Новгороде украшают резные ворота из разграбленной шведской Сигтуны. Как бы то ни было, мы переходим к главному событию Северного вторжения — Ледовому побоищу.
Три танкиста и собака
Существуют два взгляда на причины войны. Одни считают, что папство организовало совместный крестовый поход шведов, датчан и немцев против Северной Руси. Другие — что шведы и немцы с датчанами преследовали свои личные грабительские цели. В любом случае, осенью всё того же 1240 года оголтелое западное воинство вторглось в наши пределы. Точнее, это была объединённая армия ливонского епископа Германа, Тевтонского ордена и датских рыцарей. В сопровождении псковского князя–изгнанника Ярослава Владимировича, по–видимому добавляющего легитимность происходящему. Расчёт агрессоров, имеющих немалый практический опыт, был прост и эффективен: захват Пскова, Изборска и ряда крепостей, позволяющий взять Новгород в полукольцо, отрезав от торговых путей. Вторжению способствовали монгольское иго и непростые отношения новгородцев с князем Александром. Собственно, сам рейд ливонских рыцарей не был чем–то экстраординарным: череда конфликтов с русскими тянулась уж лет 30, и наши витязи точно так же отмечались в сопредельном пространстве. Во время одного из таких походов новгородцы крупно расплевались с псковичами, упорно не желавшими признавать их старшинство. За свою самостоятельность Псков готов был сотрудничать с кем угодно. Да и в самом Новгороде не хватало согласия: торговая республика больше думала о финансовой прибыли, нежели княжеских амбициях. Короче, ситуация не радовала.
Что говорят анналы
Удивительно, но первая псковская летопись лишь вскользь упоминает о Ледовом побоище, суздальская говорит исключительно о своём войске, отправленном в помощь Александру, и только новгородская рисует вполне реальную картину битвы на льду. Про немецкие разговора нет — эти помнят исключительно осады крупных городов, и даже "Хроника Тевтонского ордена" смешивает битву на Чудском озере со взятием Пскова. Наиболее полное представление о сражении даёт "Житие князя Александра" — документ официозный, неоднократно доработанный, созданный для восхваления доблестей покойного князя. Про численность противоборствующих сторон не известно ничего, нет даже точного места столкновения. Поэтому 400 убиенных немцев и бесчисленную чудь, оприходованных руками славянской дружины, опровергнуть или подтвердить не представляется возможным. Иностранные источники приводят цифру в 70 "орденских господ", то бишь братьев–крестоносцев, погибших подо Псковом и в заключительном сражении. И это немало, с учётом того, что 48 ливонских рыцарей, зарубленных прибалтами под Сауле, хватило, чтобы положить конец Ордену меченосцев. Рыцари никогда не отличались особой многочисленностью, подобно тяжёлым танкам составляя костяк средневековой рати. В тактическую "рыцарскую единицу" могли входить десятки приданных бойцов. Они и создавали основную массу войска — пехота, оруженосцы, конные арбалетчики, да окрестные крестьяне, спешно призванные под "ружьё". Их–то и крошили в первую очередь.
Легенды и мифы
Самым распространённым мифом является коварный лёд Чудского озера, угробивший львиную долю "железной" тевтонской гвардии. Первая новгородская летопись упорно молчит об этом, остальные тоже, информация появляется сразу в "Житие князя Александра", причём неясно в какой редакции. А главный пиар принадлежит Сергею Михайловичу Эйзенштейну, топившему тевтонов в павильоне Мосфильма. Это его хитроумный князь произносит: "Немец тяжелее нас, под ним и проломится". Справедливости ради, доспех крестоносца середины XIII века по весу мало чем отличался от защиты княжеского дружинника — та же кольчуга, иногда с добавлением нагрудника–бригантины (у наших — "дощатая бронь"), кольчужные треники и цельнокованый шлем–топфхелм. Именно из–за этих горшков на голове, да объёмных плащей–сюрко (с крестами или гербами), подсмотренных у арабов, рыцари смотрелись гораздо массивнее. Хотя полная выкладка едва ли превышала 30 кг. На лошадях лишнего тоже ничего не вешали, кроме стёганых попон, — всадники в латах и конские доспехи появятся только в следующем столетии. И самое интересное: за 8 лет до Ледового побоища уже был прецедент с массовым купанием в проруби: великий князь Ярослав (отец Александра) загнал под Дерптом меченосцев на тонкий лёд речки Омовжи. Не оттуда ли растут уши?
С лёгкой руки Эйзенштейна бытует мнение, что отборному немецкому войску противостоял пеший строй новгородского ополчения. Между тем, советский режиссёр снимал не просто исторический блокбастер, но и остросоциальную классовую драму. В реальной же жизни, ни в одной из рукописей ополчение в битве не значится: не было мужиков–лапотников на льду Чудского озера. 5 апреля 1242 года у "Воронея камени" тевтоны столкнулись не с народными массами, а Передовым полком владимиро–суздальской "кованой рати", экипированным, как минимум, на том же уровне. И даже немецкие хроники отмечают сверкающие шлемы и двойные кольчуги княжеских дружинников.
Не менее раскручен миф о глобальном значении битвы: дескать, и себя от рабства спасли, и прибалтов уберегли. Прекратив, так сказать, грабительское продвижение германцев на восток. И в этом есть большая доля правды: ближайшие годы немецкие псы–рыцари не беспокоили наши северные границы, по условиям мира отказавшись от территориальных претензий. Потом, правда, всё вернулось на круги своя, а закончилось аж при Иване Грозном. А вот с прибалтами промашечка вышла: для них что немцы, что датчане, что русские, всё едино, — оккупанты и захватчики. И победа жемайтов с земгалами при Сауле ну никак не менее значима, чем наша, только что на стороне Ордена неожиданно были замечены псковские граждане...
P. S. Великая сила искусства
Забавно, но во многом современные представления о Ледовом побоище сформированы фильмом Эйзенштейна. И экранный образ Николая Черкасова, спустя несколько поколений зрителей, воспринимается, как оригинал: он и на знаменитой картине (триптихе) Корина, и на одноимённом советском ордене. И даже ёмкие фразы, вложенные в уста Александра Ярославовича сценаристом и писателем Петром Павленко, отождествляются с историческим контентом. Все эти: "кто к нам с мечом придёт", "вставайте, люди русские" и "защищаться не умею, сами бить будем" до сих пор сладкой музыкой звучат в ушах и сердцах патриотически настроенной части населения. Воистину, великая сила искусства! И никто уже и не вспомнит, что сценарий был выбран режиссёром, чтобы попросту прикрыть свою задницу.
ПЫС: на заставке, кстати, картина Мариуша Козика
Раковорская битва: страшнее Ледового побоища
В тени двух знаменитых сражений XIII века, в которых участвовали княжества северо-западной Руси — Невской битвы и Ледового побоища — осталась Раковорская битва, произошедшая 18 февраля 1268 года. «Недостаток» этого сражения состоит лишь в том, что в нем не участвовали знаменитости уровня Александра Невского, хотя по своим масштабам и влиянию схватка при Раковоре была существенно крупнее и важнее. Достаточно сказать, что именно после нее Ливонский орден уже не сумел оправиться от поражения и восстановить свое прежнее влияние на северо-востоке Европы, а тевтонским рыцарям на три десятилетия был заказан путь на восток.
Вероломное посольство
Прологом к Раковорской битве стоит считать поход на запад, который в 1267 году предприняли новгородские дружины. Первоначальной целью похода была Литва, к тому времени раздираемая внутриусобной борьбой, но затем решено было идти на более слабого противника — датские владения в Ливонии (нынешней Эстонии). Дойдя до первого крупного замка — Раковора, новгородцы не смогли взять его сразу, а поскольку никаких осадных орудий и машин они с собой не имели, войску пришлось возвращаться, удовлетворившись уже взятой добычей. Но от мысли захватить замок, который перекрывал дорогу вглубь ливонских земель и к Колывани (современному Таллину), в Новгороде не отказались.
Эпизод Раковорской битвы. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века Источник: encyclopedia.mil.ru
Понимая, что на помощь датским «королевским мужам», владевшим Раковором и Колыванью, могут прийти рыцари Ливонского ордена и их союзники из других городов Ливонии, новгородцы попросили помощи у великого князя Владимирского Ярослава Ярославича — брата Александра Невского. И тот не стал отказывать, прислал дружины под командованием своих сыновей Святослава и Михаила, вместе с которыми пришли и переяславские рати под руководством Дмитрия Переяславского, сына Александра Невского.
Пока собирались рати, в самом Новгороде и в Пскове, где воеводой был бежавший из Литвы после начала междоусобиц князь Довмонт, после православного крещения ставший Тимофеем, началась усиленная подготовка к новому походу на Раковор. На этот раз войска намеревались осадить замок, а потому спешно ремонтировались старые осадные машины и строились новые. Все эти приготовления не укрылись от внимания немецких купцов, традиционно служивших также и разведчиками. В Ливонии сразу оценили вероятную опасность грядущего новгородского похода — как и возможность одним ударом разделаться с русским войском, если удастся собрать достаточно сил для победы и при этом сделать это втайне от Новгорода.
План был прост и почти гарантировал успех. Пока новгородцы собирали войска и готовили осадную технику, в город прибыло посольство от Рижской епархии. Как гласит новгородская летопись, прибыли «рижане, вельяжане, юрьевци, и изъ инех городовъ, с лестью глаголюще: «намъ с вами миръ, перемогаитеся съ колыванци и съ раковорци а мы к ним не приставаемъ, а крест целуемъ». И целоваша послы крестъ». Иными словами, послы пообещали новгородцам, что в будущем походе русским доведется иметь дело только с датчанами, которые останутся без поддержки соседей. Но в действительности все было с точностью до наоборот. Зная направление удара новгородских ратей, рыцари Ливонского ордена при поддержке войск других городов северной Ливонии вместе с датчанами получали возможность заранее подготовиться к отражению русской атаки там и тогда, когда и где им было удобно.
Завязшая «свинья»
Трудно сказать, приняли в Новгороде уверения послов за чистую монету или все-таки допускали, что те обманывают, но поход начался в запланированное время. Численность объединенного русского войска семи князей, в которое входили новгородская, псковская, тверская и переяславская дружины, составляла порядка 16-18 тысяч. При этом немецкие хроники утверждают, что русских было около 30 тысяч, но эти цифры подвергаются сомнению, поскольку в тех же источниках численность датско-немецкого войска явно занижена до 1500 человек. Более вероятно, что и со стороны немцев и датчан было выставлено около 18 тысяч воинов, костяк которых составляли ливонские рыцари.
Местом будущего сражения магистр Ливонского ордена Отто фон Роденштейн выбрал западный берег речки Пады поблизости от села Махольм (современный поселок Виру-Нигула). Это было, пожалуй, единственное место на подступах к Раковору, где можно было организовать таранный удар тяжелой орденской конницы — главной ударной силы объединенного датско-немецкого войска. Именно поэтому свои войска магистр фон Роденштейн выстроил на вершине холма, оставив русским место в низине, на берегу речки. Миновать его соединенные русские рати никак не могли: дорога, проходившая мимо Махольма, между берегом Финского залива и ливонскими болотами, была единственным удобным путем к Раковору. И оставалось только ждать, когда же новгородцы и иже с ними доберутся до места будущей схватки.
Русские воины преследуют отступающих ливонских рыцарей во время Раковорской битвы. Рисунок художника Милека Якубца, 2013 год Источник: tjtwilliams.com
Русские рати подошли к Паде утром 18 февраля 1268 года. Сейчас уже трудно сказать, какие эмоции испытали князья, увидев, что против них выстроились не одни «раковорцы и колыване», а «вся земля немецкая», как гласит летопись. Но от схватки решили не уклоняться, полагая, что наличных сил хватит, чтобы справиться с противником. А тот не заставил себя долго ждать, и как только русские войска выстроились на берегу, поставив пеших новгородцев в центре строя, противник, выстроившись «свиньей», пошел в атаку.
Удар тяжеловооруженных рыцарей, набравших скорость при спуске с холма, был страшен. Новгородский строй прогнулся, и началась схватка, в которой, как говорилось в летописях, немецкие воины рубили русских целыми рядами. Потери новгородцев были колоссальными, причем гибли не только простые воины, но и бояре с тысяцкими. Но свою задачу рати Новгорода выполнили: атакующие ливонские рыцари завязли в бою. И вскоре рати князя Дмитрия Александровича, успевшие порубить и рассеять гораздо более слабое ливонское ополчение, ударил во фланг немцам. Как пишут хронисты Ливонского ордена, в этой атаке участвовали 5000 русских воинов, которых удалось «остановить малым числом», но в действительности, судя по всему, собрать для удара князю Дмитрию Переяславскому удалось гораздо меньшие силы. Только поэтому стальной «свинье» ливонцев удалось выдержать их удар и отойти, огрызаясь на ходу.
К этому времени остальные части объединенного датско-немецкого войска были уже разгромлены; причем потери противника были столь велики, что кони, как сказано в летописях, не могли ступать по трупам. Датчане не выдержали удара опытной псковской дружины под командованием князя Довмонта (их предводитель, дерптский епископ Александр, погиб в самом начале сражения), ливонское ополчение — ратников князя Дмитрия Александровича. Противник спешно отступал к Раковору, стремясь укрыться за его стенами, а русские войска преследовали их тремя дорогами, стараясь охватить с флангов и отрезать от цитадели. Но охват не удался; провалилась и осада, поскольку опоздавший к основной схватке немецкий отряд, видя ушедшие в преследование силы русских, атаковал новгородский обоз и уничтожил осадные машины.
За кем осталось поле брани
Трое суток новгородцы, тверичи, переяславцы и псковичи простояли на поле сражения, подбирая раненых и хороня убитых. Разгромленные ливонские рыцари и датчане не рисковали выходить за пределы стен Раковора, понимая, что второго сражения могут и не выдержать. В то же время у русских тоже не было сил на то, чтобы попытаться атаковать замок без специальных приспособлений. Поэтому на четвертый день русские войска оставили поле битвы, столь неудачной для Ливонского ордена, и отправились домой.
Как ни удивительно, но победу в Раковорском сражении каждая сторона — и русские, и немцы с датчанами — записала на свой счет. Хронисты Ливонского ордена упирали на то, что русские войска так и не сумели взять Раковор и пройти дальше него, что, дескать, и свидетельствует о победе немецкого оружия. Но по обычаям того времени победителем в схватке считался тот, за кем осталось поле битвы, и с этой точки зрения успех русских ратей очевиден.
Кроме того, удар, полученный Ливонским орденом, был настолько силен, что он с тех пор перестал представлять серьезную опасность для северо-западных русских княжеств. Примером тому может служить попытка взять Псков, предпринятая орденом на следующий год. Это был своего рода реванш за Раковорскую битву. Хотя немцам удалось осадить город, взять его они так и не смогли, а когда к стенам подступили рати Владимирского княжества и его вассалов, в том числе переяславцы под командованием Дмитрия Александровича, вынуждены были начать мирные переговоры и отступить, не достигнув своих целей.
Автор: Сергей Антонов
https://histrf.ru/biblioteka/b/rakovorskaia-bitva-strashniei...
портал История.РФ
Хорошо разбираетесь в звездах и юморе?
Тогда этот вызов для вас! Мы зашифровали звездных капитанов команд нового юмористического шоу, ваша задача — угадать, кто возглавил каждую из них.
Переходите по ссылке и проверьте свою юмористическую интуицию!
Искусство войны. Ледовое побоище: главная тайна успеха Александра Невского
"Три топора" - это повод)) 777 лет - именно столько исполнилось вчера с даты Ледового побоища. По этому случаю - АВТОРСКАЯ и сугубо обсуждаемая версия сражения. К удивлению своему, обнаружил, что первый вариант этого разбора кто-то уже переливал на Пикабу года 4 назад, но новый текст существенно исправлен.
777 лет назад, 5 апреля 1242 года, произошла одна из знаменитых битв русской истории — Ледовое побоище между войсками князя Александра Невского и Ливонского ордена. Но до сих пор нет убедительного объяснения: как Невскому удалось спровоцировать рыцарей на атаку клином, при которой им явно грозило окружение? Ответ, возможно, заключается в том, что русский полководец сумел поставить себе на службу условия местности и саму природу.
Рассказ о битве начнем с довольно жаркого предмета спора историков — численности обеих армий. Оценки расходятся полярно: если русские летописи сообщают о 400 павших рыцарях, 50 пленных и бесчисленном множестве погибшей пехоты, то в хрониках самого ордена говорится, что на одного немецкого воина приходилось чуть ли не 50-60 русских. Это явное «поэтическое преувеличение» в обратную сторону, чтобы оправдать разгромное поражение.
Знаменитый кадр из фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» (1938 г.)
Чтобы не зацикливаться на долгом анализе, возьмем цифры, которые отличаются от принятых в отечественной историографии, но кажутся наиболее реальными, если исходить из мобилизационных, как сказали бы в наше время, возможностей Александра Невского и Ливонского ордена (иногда пишут — Тевтонского, и это не ошибка, он являлся своего рода «головной конторой» для ливонцев), а также из хода сражения и потерь в нем. Это порядка 4-5 тысяч воинов, в большинстве своем пеших, у Александра и примерно 2-2,5 тысячи — у ливонцев. Скорее всего, самих «орденских братьев» действительно было немного, но никак не 20-25 человек, как, например, считает вслед за западными хронистами Лев Гумилев. С другой стороны, с каждым «братом» шли в бой еще и «полубратья» - оруженосцы и другие слуги, конные и пешие, а русские летописцы могли не разбираться в подобных тонкостях. Исходя из всего этого, получаем, что орден имел порядка 100-150 рыцарей, плюс конные оруженосцы (обычно по одному на рыцаря, но число могло варьироваться), остальное войско составляли пешие кнехты и союзники - «чудь». Так русские летописи называют финно-угорские племена эстов, отсюда, собственно, и название озера — Чудское.
По поводу численности войск нужно сделать еще одну оговорку: в Средневековье профессиональный рыцарь вполне мог разобраться с отрядом из 10-20 пеших ополченцев, да и более серьезно обученных воинов — тоже. На равных с ливонскими «братьями» и их конными оруженосцами могла биться только княжеская дружина самого Невского. Сколько было дружинников? Об этом мы можем судить по Невской битве 1240 года, где русская армия, которую правильнее было бы назвать небольшим отрядом, включала всего тысячу человек. Причем к Александру присоединились ижоряне, так что его собственная дружина вряд ли насчитывала больше 400-500 бойцов. Таким образом, если брать качественное соотношение войск, преимущество Александра на Чудском озере было довольно шатким и могло легко растаять под ударами рыцарей на поле боя.
Традиционная схема сражения хорошо известна. Александр Невский поставил в Срединный полк воинов ополчения, а на флангах разместил профессиональных бойцов. Когда рыцари пробили Срединный полк своей «кабаньей головой» (рыцарский клин, внутри которого шла пехота), они застряли в стоявших позади обозах. Тем временем лучшие бойцы навалились на них с флангов, а дружина самого Александра — с тыла. Ливонцам удалось частично вырваться из окружения, но на льду озера тяжелые доспехи сыграли с ними злую шутку — значительная часть войска утонула.
Схема Ледового побоища.
Всё, на первый взгляд, логично... Кроме одного. Главная тайна битвы: каким образом Невскому удалось добиться того, чтобы рыцари использовали именно такое построение, подвергая себя явной угрозе окружения?
Чтобы понять это, рассмотрим события, начиная с предыстории. Владимиро-суздальский князь Александр Невский, призванный на помощь Новгороду, выбил ливонцев из новгородских и псковских земель. Чтобы предотвратить угрозу дальнейших нашествий, нужно было нанести «рыцарям креста» окончательное поражение. Стратегической задачей Невского стало выманивание ливонцев на решающую битву, и Чудское озеро в зимнее время прекрасно подходило для этой цели. Как можно убедиться по карте, оно разделяло тогдашние владения Пскова и собственно ордена. Ждать, пока Невский сам двинется на территорию врага, для рыцарей было бессмысленно: у Александра — численное превосходство, он может переправить крупные отряды в нескольких местах, а организовать оборону по всему берегу (озеро подо льдом — один сплошной «брод») у ливонцев не хватит сил. Выбора у рыцарей не оставалось — чтобы защитить свои земли, им пришлось атаковать первыми.
Карта походов шведов и ливонцев на русские земли. Обратите внимание на пограничное положение Чудского озера.
Но это не снимает ключевого вопроса: зачем рыцари в Ледовом побоище полезли на строй русской пехоты своей «кабаньей головой», или «свиньей», как прозвали этот строй русские летописцы? Ответ надо искать в условиях местности, которым почему-то уделяется мало внимания при разборе сражения. А именно они и сыграли ключевую роль.
Итак, Александр Невский заставляет ливонцев принять битву. Под ними — лед Чудского озера. А на дворе... апрель! Что должна делать тяжеловооруженная конница для того, чтобы у нее были хоть какие-то шансы на успех?
Правильный ответ: любой ценой и как можно быстрее пробиваться на твердый берег, иначе все войско провалится под тонкий лед. Отсюда и «кабанья голова»: тактическая задача ливонцев заключалась в том, чтобы быстро разбить строй русской пехоты, выскочить на берег, перестроиться и там уже задать войску Александра хорошую трёпку.
Но мудрый Невский, предвидя такой оборот дела, заранее приготовил ливонцам ловушку. Этой ловушкой стали обозы, которые он поставил позади Срединного полка. В том же месте начиналась естественная преграда — большие прибрежные валуны. При таких раскладах не очень-то перестроишься. Пока рыцари и их союзники, прорвав фронт Срединного полка, пытались создать подобие правильного строя, получая к тому же контрудары от настырных ополченцев, Александр Невский окружил их армию и точно направленными ударами загнал её обратно на лед. Заметьте: ливонцы прорвались из окружения только в сторону озера, остальные направления, очевидно, специально были наглухо перекрыты. Дальнейшее известно: враги русского князя нашли свою смерть в полыньях. Погибло порядка 400 ливонцев — вероятно, цифра объединяет и конных, и пеших - а также «бесщисла», как сообщают летописцы, их союзников-эстов. По меркам средневековых битв это весомые потери.
Александр Невский. С картины Павла Корина.
Ледовое побоище — не просто большой «мешок», каких в истории не так уж мало. Это пример блестящего использования полководцем условий местности и климата, а также великолепного умения предугадывать действия противника. Среди древнерусских князей Александр Невский в этом, пожалуй, не знает себе равных.
Это интересно! Талант оборачивать себе на пользу не только собственную силу и слабости врага, но и саму природу, часто отличает выдающихся военачальников от просто хороших. Один из классических примеров - бросок фельдмаршала Александра Суворова через Альпы в 1799 году: русский полководец нередко вел армию такими тропами, которые считались «непроходимыми», и по этой причине предугадать его действия было невозможно. Его противник, французский генерал Массена (будущий маршал Франции), впоследствии говорил, что «отдал бы все свои победы за Альпийский поход Суворова».
Войска Александра Суворова в Альпах в 1799 году.