Счастливый конец
Сония возвращалась домой в приподнятом настроении. Сегодня она, наконец, решилась залезть в одну из чумных высоток, добралась до верхнего этажа, едва не сломав ногу на обваливающихся ступеньках, и нашла настоящее сокровище. Два свежих, не тронутых гнилью трупа и годную одежду сдала торгашу Вархе, который сперва отправил в указанное место своих людей, а уже потом расплатился с падальщицей.
Золотую цепочку, которую сразу же сняла с мертвой женщины, Сония благоразумно припрятала. Варха дал бы за нее не больше пакетика галет, а так будет заначка, которую можно продать на рынке, или, еще лучше – подарить мамочке. Так хочется порадовать ее, уставшую, голодающую, лишенную надежды на спокойную старость.
Падальщица почти решила отдать цепочку своей маме, но потом задумалась, не слишком ли это опасно: если увидят уличные, то оторвут вместе с головой. Нет, успокоила себя Сония, мамочка осторожная, она будет носить украшение так, что никто никогда не узнает.
***
По дороге домой Сония завернула в ларек Эда. На деньги, полученные от Вархи, купила вяленого мяса и рыбы, чай, сушеных фруктов, растворимый кофе, который так любила мамочка, и обожаемую Гу́риком сгущенку. Потом подумала немного и взяла себе пол-литра мутного спиртного, которое тут же выпила, не рискуя выносить на улицу и привлекать внимание опущенцев, чуявших бутылку за километр, как бы плотна она ни была закупорена.
Пришла домой навеселе, переоделась, помыла руки и уже зайдя в кухню получила заслуженный нагоняй от мамочки. Галина Захаровна долго шипела на непутевую дочь, которая «в такое сложное время принесла в подоле́», а теперь еще и «не занимается ребенком».
– Пьянь! Ты опасна для ребенка! – безапелляционно завершила свою гневную речь глава их маленькой семьи, мама Сонии и бабушка Гури́на, повернувшись к шкафчику, чтобы взять свое лекарство.
Сония сжалась. Стараясь ступать неслышно, зашла в единственную комнату и посмотрела на спящего сына. Гу́рик уютно сопел на боку, положив сложенные ладошки под левую щеку. Поверх одеяла валялся старый паровозик, который еще маленькой Сонне купил папа, и несколько сравнительно новых машинок, заказанных уже взрослой владелицей магазина игрушек за несколько месяцев до События.
Падающий из открытой двери свет потускнел. Сония обернулась, увидела, что мама машет ей рукой, зовя к себе, и пошла на кухню. Там Галина Захаровна плотно закрыла дверь, вздохнула, повернулась к дочери и сказала:
– Ния, мне больно смотреть, что ты с собой делаешь. Но я понимаю, это моя и только моя вина, это я тебя так воспитала. – мама горестно вздохнула и снова повернулась к шкафчику за лекарством.
Сония тоскливо подумала, что надо было купить больше пойла и рискнуть пронести его мимо опущенцев.
– Доченька, – продолжила мама, – Я тебя очень люблю. Конечно, тебе этого не понять, ты своего ребенка не любишь, не занимаешься им, но это моя вина, это я вырастила чудовище.
Галина Захаровна заплакала, а Сония, уже перестав жалеть об отсутствии этила, начала строить планы на будущий день.
– Ния, зачем ты родила ребенка? На что ты рассчитывала? – пошла по второму кругу мама – Принесла в подоле́, перед самым Событием! – поджала губы и не совсем логично продолжила – Пьянь, ты только посмотри на себя, кто тебя теперь замуж возьмет!
– Никто не возьмет, и не надо, – огрызнулась Сония, – Так обойдусь, без мужа. Все, я спать.
– Ниечкая, – на удивление ласково остановила ее мама, – Ты же такая неблагодарная, я все решила, а ты даже спасибо сказать не можешь.
– Да что ты «решила», – зашипела в ответ Сония, – Ты ж и не работаешь, и с внуком сидеть не хочешь, он целый день сам по себе, пока я по окраинам хлам собираю, а ты только в телевизор пялишься. Странно, что он еще показывает.
– Это Жреческий канал! Ты что, против Жрецов? – возмутилась Галина Захаровна.
– Нет, я не против. Я только за. – устало ответила Сония.
– Вот, доченька, об этом я и хотела с тобой поговорить, – обрадовалась мама, – Я все устроила. Надеюсь, что хотя бы в этот раз ты будешь мне благодарна.
Она повернулась к своему шкафчику с лекарствами, пошуршала блистерами таблеток, вытащила из-под них черную блестящую табличку, на одной стороне которой был выдавлен идентификатор Сонии, а на другой красовалась матовая белая цифра 12, и гордо предъявила ее дочери:
– Вот, в обед принесли. Повезло наконец-то. Не зря я всегда слежу за Лотереей на Жреческом канале и покупаю билеты каждого тиража!
Галина Захаровна торжествующе посмотрела на Сонию и добавила:
– Теперь мы никогда не будем голодать!
– А я? – растерянно спросила Сония, – А как же я?
– А что ты? – не поняла Галина Захаровна, – Ты хочешь продолжать пить и бездельничать? Не заниматься ребенком?! Тебе выпала прекрасная возможность, и ты еще недовольна! Ох, сердце болит, неблагодарная – она снова повернулась к шкафчику с лекарствами.
Сония посмотрела на часы. Почти полночь. Номера начинают обрабатывать в три часа ночи, на каждый уходит минимум тридцать минут. Значит, у нее есть время до девяти утра. Быть на месте надо за час, площадь Зрелищ в сорока минутах ходьбы. Получается, надо выйти из дома не позже двадцати минут восьмого.
Сын обычно встает в девять-половине десятого. Разбудить его? Когда? И как она объяснит?
Сония подняла на мать злые сухие глаза и спросила:
– Что ты скажешь Гури́ну?
– Это уже не твое дело, – Галина Захаровна с презрением посмотрела на дочь и решительно сложила руки на своей объемной груди.
– Где деньги? – процедила Сония.
– Чтоб ты все пропила за ночь? – скривила губы мать.
– Вызвать шакалов? – бесстрастно поинтересовалась дочь и добавила – Я запросто могу это сделать, особенно сейчас.
– Ах ты сволочь! О ребенке подумай! – замахнулась на нее Галина Захаровна, но опустила кулак и открыла большой ящик кухонного стола, набитый банкнотами.
Сония вытащила две десятки кредитов, сунула в лицо матери и прошипела:
– Пять за то, что исчезнешь отсюда прямо сейчас, и еще столько же за твое возвращение домой, как только начнется третий раунд. Усекла, сука?
Галина Захаровна молча взяла деньги, с достоинством кивнула, повозилась в коридоре, надевая обувь и пальто, вышла и бесшумно прикрыла за собой дверь.
***
Сонии очень хотелось спать, еще больше – побыть последние часы рядом с сыном, но сначала надо было сделать главное. Она подошла к встроенному в стену телевизору, прижала палец к панели, дождалась идентификации.
На экране появилась надпись:
«Номер 12, Жречество приветствует Вас и поздравляет с выигрышем в Лотерею! Чтобы оставить публичное сообщение, нажмите 1. Чтобы передать личное сообщение, нажмите 2. Чтоб утвердить особые распоряжения, нажмите 3»
Сония поднесла палец к двойке на экранной клавиатуре, но передумала и нажала тройку.
«Воля победителя будет исполнена. Напишите ваше желание. Стоимость одного печатного знака – 100 000 кредитов»
Сония подошла к ящику стола, где лежали деньги. Пересчитала пачки. Двух не хватало, одна была разобрана и ополовинена. Из двенадцати миллионов осталось немногим более девяти.
Взяла листок бумаги, карандаш и ластик. Написала, подумала, стерла, написала, перечитала, стерла…
Почти час спустя она подошла к экрану и ввела сообщение:
«Гури́н Лао́р, идентификатор 52058105GH21ZS0, не участвует в Лотерее навсегда»
«Ошибка! Нет оператора «навсегда»»
«Гури́ну Лао́ру, идентификатор 52058105GH21ZS0, запрещено участие в Лотерее без публичного не делегируемого разрешения Сонии Лао́р, идентификатор 12748064DS4UVl»
«Принято. Чтобы исполнить, оплатите 14 300 000 кредитов в течение часа».
Под нижней панелью экрана открылся приемник купюр. Сония скормила ему весь выигрыш. Потом полученное от Вархи, затем спрятанное под плинтусом на случай, если она заболеет и какое-то время не сможет искать падаль. Дальше пошла в ход золотая цепочка, которую на удивление приняли хоть и с низким курсом, но все же по весу.
Не хватало двух миллионов. Сония уже решила, что все пропало, она как последняя идиотка зря потратила все деньги, но тут под счетчиком оплаты появилась надпись.
«Не хватает на Волю? Примите дополнительные условия! Чтобы посмотреть дополнительные условия, нажмите 1. Чтобы отклонить предложение и продолжить оплату, нажмите 0»
Сония нажала единицу, открылся список. Она прочитала все пункты внимательно, без страха, с легкой брезгливостью. Выбрала самые дорогие не противоречащие друг другу.
Деньги упали на счет и тут же прошла оплата Воли. Сония вернулась на главный экран и нажала 2 – оставить личное сообщение. Открылся короткий список родственников и друзей, в котором она выбрала сына.
«Верь себе и в себя. Ты справишься»
Это стоило 10 000 за символ, и 280 000 кредитов списалось со счета.
Денег осталось немного. Сония разбила их на два вида ежемесячных платежей: для матери при условии, что жив ее внук, и для сына с накоплением до восьми лет, а в дальнейшим с правом самостоятельно распоряжаться средствами.
Когда Сония закончила, уже шел первый раунд победителей Лотереи, о чем сообщил мигающий индикатор на верхней панели. Она не стала смотреть шоу, а пошла в комнату к сыну.
***
Сидя возле продавленного дивана, на котором когда-то спала она сама, Сония думала, почему так получилось и зачем все это.
Почему человечество не стало сопротивляться Жрецам. Почему Жрецы не сожрали сразу всех людей или не устроили охоту. Зачем они обрушили земную цивилизацию до уровня пещерного человека. От чего умерли жители чумных кварталов и почему эта болезнь избирательно заразна.
Почему Жрецы не нарушают своих обещаний, хотя и крайне безжалостны к людям. Что будет с планетой через сто лет, через двести. Что случилось с колонистами, которые тренировались, вроде не собираясь никуда лететь, а потом резко стартанули, стоило разведчикам Жрецов войти в атмосферу.
Почему сначала, когда их представитель говорил одновременно со всех телеканалов, радиостанций и сайтов в интернете, Жрецы назвали людей старшими братьями, а уже через пару недель организовали Лотерею, где каждый мог зарегистрировать близкого родственника.
Эти мысли отвлекали Сонию от сожалений и притупляли вызванную ими боль. Она ведь могла не рыться в мусоре, собирая падаль для продажи, а проводить время с сыном. Научить его играть в города, в шашки и в шахматы. Рассказывать на ночь сказки, а не падать без сил после многочасового забега с тяжелым рюкзаком хабара. Могла не слушать жалобы матери, которые шли нескончаемым потоком, стоило переступить порог, и хотя бы это время проводить с сыном.
Но кто же знал, что отведенное ей закончится так быстро. Стараясь не издавать ни звука, она наклонилась над сыном. Гури́н улыбался во сне.
«Я люблю тебя, очень-очень сильно, больше, чем атомов в всех твоих игрушках, сильнее, чем могу сказать и даже представить себе» – беззвучно прошевелила губами Сония, и, услышав, что пришла мать, направилась к выходу из квартиры.
***
К середине третьего раунда она была уже на Площади. Организаторы отгородили звукопроницаемый закуток для участников, где можно было перекусить свежими фруктами, попить настоящий чай или кофе, а главное – не видеть и не слышать номера и восторженную толпу зрителей, сторговавших билеты на аукционе.
В четвертую группу, кульминационную, вместе с Сонией входили низкорослый носатый мужчина, очень неприятный на вид, держащий в руках табличку с номером 11, и высокий, красивый парень с длинными белыми волосами, чей номер очевидно был 10.
Носатый что-то пробурчал вместо приветствия, а «эльф», как мысленно назвала блондина Сония, протянул ей тарелку с апельсинами и кружку кофе, грустно улыбнулся и спросил:
– Эх, красавица, тебя-то как угораздило?
– Мать купила на меня билет.
– Вот сука, – посочувствовал парень, многозначительно кивнул и направился в сторону туалетного отсека – Но ничего, время еще есть, можем успеть.
– Не ходи, – носатый резко дернул Сонию за рукав.
– Отвали, – просто ответила она.
В туалете было тесно: квадратик два на два метра вмещал в себя узкую раковину, угловой душ, унитаз и биде. «Эльф» толкнул Сонию к стене, одной рукой стал стягивать штаны с нее, а второй расстегнул свои.
– Щас, быстро, давай, ты залетишь, эмбрион заберут, нас отпустят – бормотал он, – У Жрецов точная аппаратура, увидят беременность сразу, мне только кончить…
Сония попыталась оттолкнуть его, но сил не хватало, хотела заорать, но получился визг. На который, впрочем, прибежал один из обслуг Лотереи, быстро сориентировался в ситуации и ткнул блондина в спину чем-то вроде короткой шариковой ручки. Номер 10 потерял всякий интерес к совокуплению и спокойно вышел из туалета вслед за обслугой.
Сония открыла воду над раковиной и какое-то время простояла, тупо глядя на нее. Дверь отъехала в сторону, зашел носатый, шагнул к унитазу, буркнул:
– Отвернись.
Когда закончил и надел штаны, заговорил уже более дружелюбно:
– Не сработало бы. Многие пытались, я изучал Лотерею. Забеременеть после выигрыша нельзя.
Сония неопределенно пожала плечами. Подходило время ее группы, и было страшно. Не за свою жизнь, как ночью, когда пришло осознание происходящего. Сейчас было страшно не справиться, ошибиться, упустить бонус, который на пару десятков лет полностью обеспечит сына, да и суку-мать, хоть она этого и недостойна.
– Допы взяла? – понятливо спросил носатый и, не дождавшись ответа, продолжил, – Я думаю, что Жрецы вообще не разумны. Они что-то типа… хм… питомца, который хочет угодить хозяину.
Он достал сигарету, прикурил, галантно предложил Сонии сделать первую затяжку и продолжил:
– Они-то, по сути, не виноваты, что хозяин оказался садистом и больше всего на свете любит мучить себе подобных.
Сония сильно затянулась, вернула сигарету и спросила:
– И что, человечеству теперь кирдык, да?
Какое-то время носатый молча смотрел на дым, не вдыхая его, а потом спросил:
– Допы какие взяла?
Сония забрала у него сигарету, затянулась и ответила:
– Еду буду готовить для випов. Из моего собственного мяса. Сначала пальцы одной руки, потом глаз, дальше… А иди ты! У меня еще целая затяжка длиной в нормальную жизнь. Так что отвали.
Носатый странно посмотрел, резко шагнул к ней и уколол чем-то острым в шею. Сония почувствовала легкую, едва заметную эйфорию и одновременно стало совершенно наплевать, что с ней будет дальше.
– Если у меня получится, то тебе не придется стать едой, а если нет, то хотя бы не будет больно и страшно. – спокойно сказал он и неторопливо пошел в сторону выхода, куда улыбающиеся обслуги подводили бесстрастного участника номер 10.
С полдороги обернулся, подмигнул Сонии, которой теперь казалось, что это ей снится, она проснется и позовет папу, он включит свет и покажет, что нет никаких монстров, а утром они пойдут в парк на аттракционы, и добавил:
– В любом случае у тебя будет счастливый конец.