Домик рыбака. Конец
Глава 7
Жуткий животный страх волнами прошелся по телу и практически сковал меня. Телефон выпал из моей руки и, пару раз перевернувшись, замер на полу. Конус света освещал снизу висящее на веревке женское тело. Одна из капель крови, стекающих по ноге, тягуче оторвалась от тела и упала прямо на фонарик телефона. Свет приобрел красноватые оттенки. Тело еще слегка покачивалось. Лицо повесившейся было странного сине-красного оттенка, мутные глаза смотрели прямо на меня. Создавалось ощущение, что все произошло буквально пару секунд назад.
Я почувствовал чье-то дыхание на своей щеке. В этот момент тело на веревке дернулось. Бесконечный холод пронзил тело, вымораживая все мысли. Чьи-то холодные руки прикоснулись к моей шее, в первую секунду, даже, как будто нежно, а потом с силой сдавив горло. Оцепенение не пропадало. Я стоял и не мог пошевелиться, вдохнуть воздух. Взгляд был прикован к телу, плавно покачивающемуся на веревке и, как мне показалось, с ухмылкой, смотрящему на меня.
Жизнь покидала меня медленно, но уверено, будто горным ручейком, впадающим в реку. Я попробовал хотя бы моргнуть, сделав неимоверное усилие. Медленно, очень медленно, мои глаза закрылись. Давление на шею немного ослабло, и я смог сделать вдох. Открыв глаза, я встретился взглядом с повешенной женщиной. Она все также болталась на веревке, но в этот раз взгляд ее уже не был мутным. Ее глаза наполнились чернотой, а ухмылка, с которой она смотрела на меня, стала хищной. Схватившись одной рукой выше узла, стягивающего ее шею, она легко подтянулась, второй рукой ослабив узел.
- Держи его, Мама. Сейчас мы станем еще немного сильнее.
Цепкие руки, которые я уже думал ослабили хватку, впились в шею с новой силой. Я постарался схватиться за них, и хоть немного ослабить хватку, но мои руки натыкались лишь на мою собственную шею. Паника, накатывающая волнами, усиливалась. Девушка, или все же какой-то монстр, уже выбралась из петли. Она отпустила веревку и с хрустом приземлилась на пол, прямо на мой телефон. Мысли яркими молниями понеслись в моей голове. Монстры, маньяки, живые висельники, что за бред. Может это все же дурной сон. Ну не может такого быть.
Мне кажется, я начал терять сознание от недостатка кислорода. Мои руки все также пытались нащупать того, кто меня душил, но безрезультатно. Глаза начали закрываться. Девушка, уже стоящая напротив меня, и пристально смотрящая мне в глаза, склонила голову на бок и ухмыльнулась.
- Ты. Даже. Не. Попытался. Тогда. – Произнесла она, четко разделяя слова, и сознание погасло.
Я открыл глаза. Тут была звенящая тишина и абсолютная темнота. Волна мурашек прокатилась по телу. Сделав шаг в сторону следующей комнаты, я удивился, что не слышу собственных шагов. Решил, что надо опять открутить ножку от стола, хорошая палка, лишней не будет. Блин, откуда эта мысль, ведь еще недавно я лег спать, после приятных посиделок с друзьями. Достал телефон из кармана и включил фонарик. Его свет выхватил из темноты опрокинутый стол и висящие в воздухе ноги, по которым стекали капли крови.
Сердце пропустило пару ударов, и я начал активно вспоминать события последних часов. Тело свело судорогой, но в этот раз телефон не выпал из моих рук, продолжив светить на слегка покачивающееся в петле тело. Тягучая кровь медленно текла из-под платья, капли причудливо огибали коленку и стекали дальше, падая с большого пальца ноги на пол. Пересилив свой страх, примерно представляя, что будет дальше, я поднял телефон с фонариком выше.
Свет выхватил из темноты когда-то красивое лицо, с глубокими кровоточащими царапинами на лбу. Сейчас оно было больше синюшным и опухшим, но даже смерть иногда не может скрыть красоту. Она тоже была задушена веревкой, стянувшей петлей ее шею и привязанной к крюку в потолке. Это очень мучительная смерть, на сколько я знаю, повешение предусматривало все же перелом шеи и более быстрое окончание жизни.
Девушка дернулась на веревке и открыла глаза, это было жутко, но я чего-то подобного уже ждал. Ее взгляд уперся в меня, в этот раз глаза не были черными, по крайней мере полностью.
Она поймала мой взгляд и прошептала одними губами, переведя взгляд мне за спину.
- Беги.
Я успел сделать шаг в сторону следующей комнаты и ощутил резкую режущую боль в правом боку. Разворачиваюсь, пытаясь на ходу достать пистолет, но правая рука лишь застревает в кармане. Телефонный фонарик выхватывает из темноты невысокого лысого чувака в майке, с руками покрытыми синюшными татуировками. Он крутит в руке нож, типа бабочки, как мы в детстве все любили. Только делает это как-то профессионально, с перекидывание из руки в руку.
Он резко наносит удар, все что мне оставалось, это вскинуть руку с телефоном, чтоб хоть как-то прикрыться. Звон стекла и боль в ладони. Я делаю шаг назад и рука, застрявшая в кармане вместе с пистолетом, наконец освобождается. Направляю ствол в сторону мужика и нажимаю на спусковой крючок, или курок, короче пофиг, жму на гашетку. Успеваю заметить, как пуля попадает в грудь мужику, но он даже не шелохнулся. Рефлекторно делаю пару шагов назад и … легко прохожу через привычную преграду.
Пульс зашкаливает, отдаваясь ритмичным перезвоном в ушах. Руки дрожат, пистолет ходит из стороны в сторону, направленный в дверной проем. Я пытаюсь успокоиться и собраться с мыслями. Тусклый свет луны, через окно, напротив входной двери, немного рассеивает мрак. Смотрю на свою руку, с зажатым в ней телефоном. Кровь медленно капает на пол из пораненной ладони. Нож, пробив телефон, воткнулся на пол сантиметра в ладонь. Неприятная рана, хорошо не насквозь. Телефон не подает признаков жизни. Видимо, дальше придется надеяться только на свое зрение, слух и обоняние.
Так, что же было в предыдущей комнате. Надо понять. Почему вторая повешенная пыталась меня спасти, а первая убить. Мысли проносились в голове со скоростью света. Первая очень напоминала девушку, которая придушила свою мать. Вторая же была похожа на ту, в которую бросил стакан лысый чувак с татухами, что опять же, подтверждалось его желанием меня зарезать. Ведь во втором случае, я попытался вмешаться в события, в отличии, от ситуации с мамой и дочкой.
Похоже в этом месте все завязано. Надо быть осторожным в своих поступках. Но, что же делать дальше. У меня больше нет света, но, с другой стороны, есть револьвер и нож. Я в очередной раз осмотрелся. В лунном свете, проникающем через окно, все было довольно размыто. Я прислонился спиной к стене, между комнатой и кухней, почувствовав боль в боку. Точно, он же мне еще бок порезал, а я со страху и не чувствовал. Все еще держа на прицеле вход в комнату, огляделся. Надо было чем-то перетянуть раны, но хлам валявшийся повсюду в комнате не вызывал доверия. Я снял с себя куртку и балахон, положив их рядом с собой на шконку.
Стянул ярко-желтую футболку с надписью “Honolulu”, и следами крови на боку. Надпись показалась мне довольно забавной, так как, в данный момент, из окна в стене напротив меня явственно дунуло холодной зимой. Ножом разрезал футболку на полоски и перемотал неглубокий порез на боку, повезло. Остатками футболки замотал ладошку. Судя по вялости кровотечения ничего серьезного не пострадало и шансы выжить у меня сохранились. Натянул обратно балахон и надел куртку. Прислушался, в комнате было тихо, лишь через разрезанный полиэтилен на окне, шелестя краями, задувало холодным воздухом.
Все было как в прошлой раз, когда я посещал эту комнату, но что-то поменялось. Я встал и, стараясь не шуметь, медленно подкрался к окну. Рассеянный свет луны проникал в комнату, делая темноту не такой абсолютной. Сугробы доходили почти до самого окна. Снег был девственно белым, на нем не было даже намека на присутствие тут людей. Может попробовать пробраться через снег, хоть куда-нибудь, промелькнула мысль в моей голове.
Неожиданно, сзади раздался звук, как будто кто-то наступил на стекло. Я резко обернулся и чуть не вывалился в окно от испуга. В метре от меня стояла задушенная пару комнат назад бабка. Ее глаза пристально смотрели на меня, голова же была склонена на бок, как у повешенной дочки в прошлой комнате. У меня язык прилип к небу от страха. Уж больно жутко она выглядела в тусклом свете луны. Она подняла руки и протянула их в мою сторону, при этом не сдвинувшись с места. Я сразу почувствовал тот леденящий холод из прошлой комнаты, как будто, меня покидают силы.
Я согнул руку в локте и направил пистолет, все еще зажатый в ладониё, на нее. Выстрел. Бабка подернулась какой-то рябью, но никуда не пропала, однако ощущение потери сил уменьшилось. Пуля не оставила на ней никаких следов, как и на мужике в прошлой комнате. Видимо, в этом есть какой-то смысл. Оставалось только бежать, это естественный рефлекс – “Бей или беги”. Бить я попробовал, помогло мало, значит бежать.
Прыгнул на шконку, слева от меня, и обогнул бабку стараясь не коснуться ее. Судя по всему, это было правильным решение. Прыжок, и я опять у двери в ту комнату, где лег спать, как кажется, уже много ночей назад. Шаг, и мыльный пузырь привычно лопнул в ушах.
Глава 8
Яркий дневной свет ослепил меня. Я зажмурился, пытаясь унять резкую боль в глазах. Этого я точно не ожидал. Спустя пару минут стояния с зажмуренными глазами свет уже не казался таким ярким. На улице были сумерки, но после предыдущей комнаты, свет ощущался прямо режущим. Как только прошла боль в глазах, я почувствовал дикий голод. Даже не так, жрать захотелось настолько резко и сильно, что стало страшно.
В комнате было пусто, но, как я понял по опыту, это ничего не значило. Приключения могли начаться в любую минуту. На печке, покрытой сетью глубоких трещин, справа от меня, лежал пакет. Заглянув в него, я увидел сморщенные и посиневшие картофельные клубни. Рука с пистолетом потянулась к нему. Чертыхнувшись я переложил пистолет в левую руку и достал картошку из пакета. Живот невыносимо урчал. Я начал жрать сырую картошку прямо с кожурой, чтоб хоть как-то утолить голод. Меня не смущал ее вкус и запах. Хотелось есть, Жрать.
Вдруг опять что-то неуловимо поменялось. Если раньше я видел следующую локацию из предыдущей комнаты, то сейчас игра усложнилась. И антураж создавался прямо во время моего нахождения в комнате. С одной стороны, это хорошо, есть возможность передохнуть и оклематься перед новым квестом. Минусом же было то, что я был явно не готов к тому, что будет происходить. И в этот раз я опять оказался не готов, да и можно ли к такому быть готовым.
Я смог оторвать взгляд от пакета с картошкой лишь тогда, когда он опустел. Медленно обернулся и увидел лежащее на палатях тело рыжеволосой девушки. Это было уже именно тело, со следами многочисленных повреждений. Куски плоти были вырваны из ног, грудная клетка вспорота, руки разведены в разные стороны. Она лежала практически на том месте, где я ложился спать. Кровью было забрызгано все вокруг, но странно, это не вызывало во мне отвращения.
С дикой силой урчащий живот напомнил о невероятном голоде, который я испытывал. Сделал шаг к телу и убрал пистолет в карман, достав нож. Бедро было уже порезано тесаком, но на нем оставалось еще достаточно мяса. Я потянулся ножом, чтобы отрезать себе кусок мяса, с запекшейся кровью по краям. Нож легко вошел в бедро и также легко отрезал мне стейк на обед. Когда кусок мяса почти отделился от тела, я понял, что со мной что-то происходит. Голод настолько поглотил меня, что я очень быстро скинул с себя все человеческое. Блин, нельзя же так просто жрать других людей, пусть даже и мертвых.
Сделать шаг назад было невероятно сложно. Второй еще сложнее. Третий шаг от тела и от еды был как будто через цемент. Четвертый шаг, я прошел через стальную плиту толщиной сантиметров, да даже не важно сколько, главное прошел. Легкий хлопок в ушах вернул меня в реальный мир. А резкая боль в прокушенной губе и кровь, стекающая по подбородку, окончательно открыли глаза на происходящее. Чувство голода притупилось, перестало быть таким ярким и всеобъемлющим. Сейчас, я бы даже не стал есть эту тухлую картошку.
Посмотрел на нож, все еще зажатый у меня в руке. На нем остались потеки крови и кусочек мяса. Давно я так не блевал. Картошка и возможно ужин из реальной жизни выходили как из водонапорной башни. Угол коридора я заблевал основательно. Опершись ладонью о стену, я поднял глаза. Неожиданно встретился взглядом с самим собой в мутном осколке зеркала, чудом сохранившимся на стене. Рассеянный свет проникал через щели во входной двери, контрастом играя с абсолютно черным проемом прохода на кухню, куда свет просто отказывался проникать вопреки всем законам физики.
Я смотрел на себя в зеркало и не мог узнать этого человека. Полностью седая голова и борода, углубившиеся морщины на уже далеко не пухлом лице, синяки под глазами. Господи, как же Александр Иванович прошел то невероятное количество комнат, которое он сказал, и практически не изменился. Вот она разница в поколениях или в силе воли каждого отдельного человека. То был человек - кремень, а мы или я, так, сырки.
- Сучья бабка. – Решил я свалить вину за свое состояние хоть на кого-то. – Мне просто не повезло.
Порассуждав вслух, мне стало немного легче.
- Ну, что же делать. Продолжим выживать так. – Сделал я выводы и оторвал взгляд от зеркала.
Подошел к входной двери, все еще закрытой на щеколду. Заглянул в щель, между дверью и косяком. Хм, интересная картина. Походу алгоритмы дома вернулись на старые рельсы. События опять протекали в соседней от меня локации и видимо требовали вмешательства. На улице происходили терки между двумя зеками, один здоровый и лысый, второй тоже лысый, но с наколками на руках и поменьше. Для меня эти персонажи уже были узнаваемыми. Светало, как говорится.
- Васек, валить отсюда надо как можно дальше, скоро поверка и нас хватятся. – Как-то скромно для его габаритов сказал здоровый.
- Да свалим не ссы, дай мне пять минут. Со шмарой этой разберусь и пойдем. Лодка внизу. Скаканем и по течению… К обеду уже хер знает где будем. – Шепеляво и агрессивно ответил чувак с татухами.
- Ну ты давай, не затягивай только. Попрощаешься и сразу идем. Меня мама дома ждет. – Господи, какой бред говорит этот здоровяк, просто детский лепет. И это он потом превратится в такого монстра, внушающего страх одним своим видом.
- Да не ссы, Бычок. Я туда и обратно, и так пару раз. И погнали к твоей мамке. – ехидно произнес татуированный.
Я так увлекся процессом наблюдения, что не заметил, как более мелкий зек подошел к двери и постучал. От неожиданности я сделал пару шагов назад и в очередной раз прошел через порог кухни, в этот раз спиной назад. И практически сразу у меня потемнело в глазах, сознание помахало ручкой и покинуло меня.
Очнулся от похлопывания по щекам. Сфокусировав взгляд, разглядел сурового мужика, заросшего бородой по самое, не могу. Его пронзительные карие глаза смотрели на меня очень внимательно. А ствол старой двустволки, направленный мне прямо в лоб, смотрел еще внимательней. Тусклый свет от керосинки, стоящей на кухонном столе позволил мне рассмотреть его получше. Узнавание пришло не сразу. Улыбка, растянула мои губы. Блин, неужели я еще поживу, пронеслось на заднем фоне мыслей. Он конечно тоже немного сдал, но не так как я.
- Саня, братух, ты? Пипец, я уж и не надеялся. – слегка хрипло в начале, с непривычки говорить, а потом все более радостно воскликнул я.
- Хм, да уж. Очень неожиданно. – Продолжил он, однако, не убирая двустволку и не меняя ее направление.
- Сань, может ружье то уберешь? – Спросил я, улыбаясь уже как-то через силу. Волна недоверия захлестнула меня. Сколько он тут, насколько он изменился. У меня перед глазами все еще стоял здоровый зек, Бычок, который хотел к маме.
- Сколько комнат ты прошел? – словно читая мои мысли, спросил Саня, не убирая ружье.
- Слушай, я не считал, но точно не больше пятнадцати. Да убери ты это ружье! – Уже резче воскликнул я, а сам, потихоньку, начал тянуть руку к револьверу в кармане.
Саня, после моих слов, резко выдохнул и убрал ружье, устало опустившись на кресло, стоявшее за ним. Он смотрел на меня внимательным изучающим взглядом. Я мог ответить ему лишь не пониманием.
- Я прошел немногим больше двухсот комнат. Это сильно меня поменяло, не уверен, что в лучшую сторону. Но тебе еще можно верить, наверное. Возможно, мне тоже все еще можно верить, но в этом я уже не уверен. Есть что пожрать человеческое? – Продолжил он устало и с надеждой посмотрел на меня.
Я пошарил по карманам, больше для успокоения своей совести и с удивлением в одном из них нашел пару конфет, которыми я закусывал коньяк. Протянул ему их, он улыбнулся и взял одну.
- Ты тоже поешь. Удивишься. – Сказал он и быстро развернув фантик, убрав его в карман, закинул конфету в рот.
Я повторил его действия. Конфета подействовала как пару банок энергетика, практически сразу напитав тело бодростью, а жизнь смыслом. Странный эффект.
- У нас мало времени. Я попытаюсь тебе вкратце рассказать основное, что смог понять. От тебя жду того же. – Сказал он, опять пристально взглянув мне в глаза.
- Да, да конечно. – ответил я и внимательно уставился на друга.
- В доме есть живые люди помимо нас, иногда мы встречаемся. Не всегда это безопасно. Их можно убить, но не всегда это надо, как в случае с тобой, например. Если видел здорового маньяка, так вот, он все еще живой, старше его тут, я не встречал. Еще попадался мужик, он тут хрен знает сколько, но, я так подозреваю, из партии, которая потерялась до нас. Видел в окно каких-то персонажей парочку, но толком не разглядел. Если долго находиться в одной комнате, она тебя рано или поздно убьет.
Я слушал, открыв рот. Вопросов было миллион, но я решил не перебивать. Если эта информация позволит мне выжить, надо впитывать. Саня остановился в своем монологе и внимательно прислушался, потом принюхался. Хмыкнул, сделав какие-то выводы, и продолжил.
- Я почти уверен, что мы не сможем пойти дальше вместе. Дом раскидывает по разным … эээ, как сказать, локациям что ли. Я один раз подловил здорового на входе, прикладом по лбу. Вошли в проход мы вместе, но вот в разные места. Так что почти уверен, с тобой будет также.
Он взял со стола полупустую бутылку водки и опрокинул ее в себя, оставив там ровно половину. Протянул мне.
- Пей, спиртное тут точно безопасно. И вот еще, есть не совсем живые. Их тяжело вальнуть оружием. Но они тоже вроде как живые, память есть. Встречал тут одного мужика, призрака, так я его назвал. Он мне напомнил о нашей прошлой встрече.
Сказал он и непроизвольно погладил ружье. Я взял протянутую бутылку и в пару глотков прикончил, водку или самогон, который огненным комком скатился в живот.
- Я встречал твоего отца. Он умер. – Сказал я невпопад и протянул ему нож, рукояткой вперед.
Саня дернулся и схватился за ружье, одним плавным движением направив его мне между глаз. Я моргнул и продолжил говорить.
- Он прошел 323 комнаты. Я был с ним в его последней. Он передал тебе нож. – Сказал я, не решаясь сказать всю правду.
Друг медленно опустил ружье, все еще недоверчиво смотря на меня. Он взял нож из моей руки, внимательно рассмотрел его и прикрепил на ремень проходящий через его грудь, рукояткой вниз. Мне же протянул нож-бабочку, ловко достав ее из бокового кармана. Нож был мне знаком. Что-то начало неуловимо меняться в комнате.
- Пора валить, это комната отдыха. Если ничего не происходит в комнате больше пяти минут у тебя есть часов пять, чтобы отдохнуть. Удачи, если вдруг не свидимся.
Он резко встал с кресла и шагнул к проему. Я увидел, как он протер рукавом лицо, словно смахивая слезы. Обернулся ко мне, махнул рукой и исчез. Как будто этой встречи и не было. Я поднял руку, прощаясь, но он этого уже не увидел.
Глава 9
Как только Саня покинул комнату, я услышал комариный писк, на грани слышимости. У меня создалось ощущение, как будто, еду на лифте, в дверном проеме начали чередоваться электрический свет, тьма, сумерки. Спустя несколько секунд, это ощущение пропало, сменившись чувством дикого ужаса. Волосы на руках и голове встали дыбом. Я стоял лицом к проходу и боялся пошевелиться. Сзади раздавалось какое-то чавканье. Понимаю, что оборачиваться в данной ситуации было глупой идеей, но ноги примерзли к полу и сделать один шаг до двери не было никакой возможности.
Тело начало разворачиваться само. Я попытался сделать шаг к двери и свалить из этой страшной ситуации, но ноги не хотели меня слушаться. Темнота в комнате в этот раз тоже не была абсолютной, я отчетливо ощущал сзади себя источник света. Только толку от него чувствую не будет. Я завершил разворот, как оловянный солдатик. Взгляд уперся в страшную даже на вид старуху. Они что сговорились, опять старуха. Но по сравнению с этой, прошлая была милая бабулечка.
Морщинистое толстое лицо, бельмо на глазу, длинные спутанные седые волосы, огромный нос крючковатой формы. Она сидела за простым деревянным столом из грубо отесанных досок и ела из большой деревянной миски, периодически что-то бросая под стол псине, огромных размеров. Рядом с миской на столе стояла черная свечка и кучка мисок поменьше, с соусами что ли. Старуха смотрела на меня и жутко ухмылялась, показывая один оставшийся кривой зуб, торчащий из нижней челюсти. Она достала из миски женскую кисть и точным движением закинула его псине в пасть. Что-то хрустнуло пару раз и кисть исчезла в невероятно здоровой пасти собаки.
Если я выберусь из этой комнаты, больше никогда не буду оставаться на перезагрузку, промелькнула у меня здравая, но бесполезная сейчас мысль. Бабка, не отрываясь, смотрела на меня, барабаня длинными когтями по столешнице.
- Опять слабый какой-то попался. Иди сюда – садись за стол. – Шамкая произнесла она, но слова отпечатались в моей голове каленым железом.
Я сделал пару шагов и сел на лавку, стоящую напротив нее за столом. Псина приподнялась и подползла поближе ко мне. Ее челюсти сомкнулись на моей лодыжке, легко прокусив штаны. Боль была дикая, однако, из моего рта не вырвалось ни звука. Бабка же, как мне показалось, словно питалась моей болью. Даже слюна потекла со рта. Да уж, комната с повешенными тихонько отдыхает в сторонке. Все еще пытаюсь предпринять хоть что-то. Пошевелить хоть пальцем. Не получается. Такое ощущение, что находишься во сне.
- Руки на стол клади. – сказала она.
Подчинился, а что я мог поделать. Она взяла нож со стола и начала медленно отрезать мне мизинец на правой руке. Боль была адская. И тут я, наконец, почувствовал что-то, кроме боли. Слезы, бегущие из глаз от бессилия и безысходности, протаптывали дорожки на сухой коже, легонько щекоча. Я дернул рукой, мизинец отделился от руки и остался лежать на столе. Почувствовал, как собака сильнее прикусила лодыжку. Понимание, что у меня только один шанс, пришло сразу.
Изуродованная рука скользнула в карман куртки, не доставая револьвер, я нажимаю спусковой крючок, направив дуло в сторону здоровенной башки собаки. Выстрел обжигает, еще больше шокирует дикий крик старухи. Она смотрит на меня вмиг почерневшими глазами, однако звука я уже не слышал, лишь какой-то гул. Чувствую, что по шее потекла кровь из ушей. Старуха схватила со стола маленькую миску, стоявшую ближе к ней, и швырнула ей в мне в лицо.
Дикая боль обожгла глаза, из носа мгновенно пошли сопли. Такое чувство, что брызнули перцовым баллончиком. Я начал падать с лавки назад, с трудом доставая пистолет из кармана. Жму на спуск, раз, два, три, четыре … десять… пятнадцать. Продолжаю тупо ползти назад, в надежде, что попаду в проем и уберусь из этой комнаты. Умирать здесь, мне категорически не хотелось. Пусть уж лучше меня маньяк зарубит.
Я уперся стеной в стену и пополз налево, проем где-то там, так мне казалось. Стена кончилась, и я ударился затылком о доски. Левой перемотанной рукой попытался нащупать что-нибудь. Рука наткнулась на железяку. Щеколда, я уже в коридоре. Потянул ее на себя и вывалился из дома на улицу. Из глаз непрерывным потоком лились слезы, из носа сопли, в ушах стоял непрекращающийся гул. Я попытался подняться, но нога, которую грызла собака сразу подломилась, и я опять упал на задницу.
Перевернулся и попытался ползти вслепую. Вот доски сменила трава и грязь. Тупо ползу вперед. Спустя несколько минут упираюсь лбом во что-то резиновое. Ощупываю руками и с каким-то адским облегчением понимаю, что это колесо от машины. Я привалился к ней спиной, выбросил, так и зажатый до сих пор в руке, револьвер. Все равно больше нет патронов.
Я просто сидел и ни о чем не думал. Ждал, когда вернется зрение и возможно слух. Сколько я так просидел не известно, но ничего больше не менялось. Никто больше не хотел меня убить и съесть. Спустя какое-то время слезы перестали течь, в глазах прояснилось, однако, гул в ушах все еще стоял. Посмотрел на свою ногу, она была вывернута под неестественным углом, недолго думая, отрезал ножом рукав от куртки, разделив его на две полоски и насколько мог перетянул ногу ниже колена, затянув узел ножом. Обрубок пальца перетянул повязкой с ладошки, там кровь уже не капала.
Может еще и поживу. Собрав остатки сил, я подполз к машине и попробовал ее открыть. Заперто.
- Бля, вот дурак, почему ключи не взял. – Прохрипел я и ужаснулся от своего скрипучего голоса.
Я полз по дороге, в сторону нашей первой стоянки. Кровь все еще сочилась из раны где раньше был палец, пульсирующая боль в ноге чувствовалась при каждом движении. Чувство сожаления о потерянных друзьях, оставленных в этом проклятом месте, давило на грудь. Но я полз вперед, сколько еще надо проползти, чтоб добраться до обжитых мест, это не важно. Главное я выбрался из дома.
Давно стемнело. По дороге, на которой тут и там попадались довольно глубокие лужи, ползти было очень неприятно, но и скакать на одной ноге у меня тоже сил не было. Полная луна освещала дорогу, зависнув над самыми высокими елями в этом лесу. Я услышал шум мотора, где-то вдалеке, это был первый звук, который я услышал, выбравшись из дома. Свет фар вдалеке подарил надежду. Мне на встречу ехала синяя двухдверная нива, та на которой очень давно к нам приезжал Виталик.
Когда я понял, что на встречу едет тот, кто вывезет меня отсюда, сразу стало легче. Я тупо сел на дорогу и стал ждать. Я понимал, что выгляжу не очень, весь измазанный в крови, кровоточащие раны, наспех перетянутые моей же футболкой, порванная куртка, седые волосы. А что у меня с лицом, вообще не известно. Но мне уже было все равно, я понимал, что я выбрался. Один из всех тех, у кого было гораздо больше шансов спастись. Я поднял руку, когда свет фар ослепил меня, давая понять, что не могу больше сделать и шагу.
Машина остановилась в нескольких метрах от меня. Свет фар слепил меня, машина продолжала стоять, никто не выходил. Смутные мысли, что все еще не закончилось, на мгновение проскользнули в моей голове. Скрип открывающейся двери и удивленный возглас вернули меня в реальность. Из машины, тяжело пыхтя выбрался Виталик. Я опознал его по округлому силуэту и по голосу.
- Епта, это как же ты здесь. Что с тобой случилось? Откуда кровь? – посыпались от него вопросы.
- Виталик, помоги. – прохрипел я.
- Ба, да ты же с Серегой был, что с тобой. Ты бы себя видел. Я тебя только по одежде узнал. – продолжил он скороговоркой.
Я продолжал сидеть, не в силах подняться. Он подбежал ко мне, попытался поднять, с первого раза не вышло. Со стороны пассажира тоже открылась дверь и вышел Эдик, его кореш. Вдвоем, они впихнули меня в машину на переднее сиденье. Эдик забрался на заднее.
- А где все остальные то? – спросил Виталя, как только все уселись в машину.
- Не вышли из дома. – Сказал я и махнул рукой в сторону откуда приполз.
- Понятно. – Ответил мой спаситель.
- Давай! – добавил он, обернувшись к Эдику.
Петля, ловко накинутая на шею с заднего сиденья Эдиком, не оставила мне шансов. Сил сопротивляться больше не было. Сознание погасло довольно быстро. В последний момент, перед глазами промелькнули лица дочки, сына, жены и мамы. Вот и весь калейдоскоп событий. А дальше, мое сознание погрузилось в темноту. Смешки и разговоры о новой добыче, благодаря дому, я уже не услышал.
Конец
Очнулся неожиданно и резко, в ушах отчетливо раздался звон самого большого в мире лопнувшего мыльного пузыря. Оглядевшись, понял, что стою возле своей палатки, в которой я ночевал несколько дней назад. В моей голове пронеслись все пережитые воспоминания, последних дней. Надо предупредить, надо спасти. Я побежал ко входу в палатку. Остановился и попытался ее открыть, рука проходила сквозь нее не встречая препятствий. Я обошел палатку и попытался просунуть в нее руки, спокойно проходившие через ткань.
- Кто здесь? Что надо? – раздался мой собственный голос из палатки.
- Бегите отсюда, собирайтесь и уезжайте. – закричал я. Потом я еще много чего кричал, но все безрезультатно. Как я только не пытался сам себя предупредить, но ничего не получалось.
Понимание, что здесь и сейчас, я ничего не смогу изменить, приходило очень болезненно и неотвратимо. Поднявшись на холм, за палатками, вершину которого освещала полная луна, я посмотрел в сторону дома. Он стоял черным монолитом на верхушке соседнего холма. Но теперь, я видел немного больше. Дом уходил вглубь земли на несколько сотен этажей, теряясь где-то в первородной тьме. Теперь, это будет и мой дом тоже. Приезжайте, я еще выберусь отсюда.
-------------------
Всем спасибо за оценку и терпение. Надеюсь, вам понравилось. Жду комментариев и оценок.) Готовимся к новому рассказу?)
