Жду новый пост

Серия «Армейские истории»

До сих пор не люблю смотреть советские фильмы про армию, все эти «В зоне особого внимания», «Ответный ход» и прочие «Пограничные псы Алые». Нет, фильмы эти бесспорно хорошие, но какие сказочные учения в них показаны! Со взрывами, танками и парашютными десантами - красотища. Может у кого такие учения и были, но у только не в нашей части. Чаще всего мы бегали с полной выкладкой по пустыне до какой-нибудь площадки с ракетной шахтой, на которую произошло "нападение", или сидели на этой самой площадке в окопе, усиливая караул. Сидеть в окопе, несомненно, лучше, чем бегать в противогазе, но, с другой стороны, попробуйте-ка два часа просидеть на солнце при +40 градусах в тени. Да ещё в каске. Прямо скажу - так себе удовольствие. Разве что за сусликами или тушканчиками можно понаблюдать. Но бывали и другие учения, гораздо более интересные.

Устраивайтесь поудобнее, я расскажу вам историю

В канун ноябрьских праздников 1985 года командир роты выстроил роту в расположении и, ткнув пальцем, выбрал четырех добровольцев, которые должны были изображать диверсантов на завтрашних учениях. В число будущих диверсантов попал и я. Собственно нашей задачей было постараться и притащить на ракетную площадку большую бомбу и взорвать её там на радость врагам Советского Союза (естественно в рамках учений).

Нас одели в армейские бушлаты, вооружили взрывпакетами, автоматами с насадками для стрельбы холостыми патронами очередями, вручили здоровенный ящик, который должен был изображать большой Бада-Бум и отправили в степь в паре километров от площадки, на которую мы должны были напасть. Правда не всех. Одного из диверсантов высадили на подъездной дороге к площадке - он должен был заминировать её взрывпакетом, чтобы не дать подъехать роте усиления караула.

Утро порадовало нас весьма бодрым морозцем. Примерно минус десять градусов бодрости и желания двигаться, пока ноги в кирзовых сапогах не успели превратиться в сосульки.

Армейская хитрость советских времен: чтобы ноги не так сильно мёрзли, обмотайте их сначала газетами, а поверх газеты - портянками. Как ни странно, но так действительно теплее, хотя ноги потом замучаетесь отмывать от типографской краски.

Прихватив ББ (большую бомбу), мы мелкой рысью двинулись к небольшой лощине на дальнем от караульного помещения конце площадки. На той стороне колючей проволоки нас уже поджидал боец, прибежавший на защиту родной площадки - хорошо отработал часовой, вовремя заметивший наш бег по пустыне.

Постреляв холостыми из АКМ и обсудив с караульным ротные новости, мы спрятались в лощинку от пронизывающего казахского ветра (с тех самых пор очень сильно не люблю ветер) и стали ждать группу захвата, время от времени постреливая в воздух. На учениях мы или где!?

А группа захвата, вызванная начальником караула, в это самое время выезжала из ворот части. Укомплектована она была, в основном, выходцами из среднеазиатских республик, взявшими автоматы в руки второй или третий раз в жизни. А впереди на дороге их ждала судьба в лице сержанта Яна, вооружённого взрывпакетом, который он и закинул под колёса машины с группой захвата.

Группа захвата запряталась в глубине кунга (ежели кто не знает – это такой железный кузов). Выждав несколько минут, замерзший на казахском ветре (я ещё не говорил, что с тех пор ненавижу ветер?) Ян забрался в кунг с криками: «Вы, что там, нехорошие дети, совсем охренели? Когда меня в плен брать будете?» При виде двухметрового русского китайца (вообще-то корейца, но кто в полутьме машины хорошо разбирается в национальностях?) группа захвата приуныла окончательно, возможно решив на всякий случай сдаться в плен всем составом. Из ступора команду вывел сопровождающий их офицер, который, используя волшебные пендали и многонациональные выражения, вытолкал группу из машины. Вдохновлённая словами и действиями командира группа развернулась в цепь и пошла в наступление уже в нашу сторону.

В это время мы, ёжась на пронизывающем казахском ветру (пока не забыл: как же я с тех пор ветер не люблю!), потихоньку стали мечтать, чтобы нас побыстрее взяли в плен. Всё-таки на улице холодно, да и есть уже захотелось. Ну хотя бы чайку горячего хлебнуть. Караульный на той стороне колючей проволоки хотя бы чаю успел попить перед «боем», хорошо ему. Наконец вдали показалась цепь группы захвата – бойцы, размахивая автоматами, как дубинами, медленно приближались к нашей лощине.

- Красиво идут! – диверсант Никола, сплюнув, поднял автомат и продолжил, - Ну, сейчас я вам!

И не успели мы со вторым «диверсантом» хоть что-то возразить, как Никола выскочил из лощинки и, красиво развернувшись, выпустил полный магазин холостых патронов в сторону наступающих. Цепь легла. Мы тоже лежали. Лежать было холодно и немножко грустно. Цепь двигаться больше не собиралась…

- Никола, на какой хрен ты в них стрелял? – задал я удивительно ценный вопрос.

- А куда патроны девать-то? – как истинный ижевчанин ответил Никола.

- Ну и хрен-ли теперь делать будем? – поинтересовался третий диверсант Игорь, неодобрительно поглядывая на заливающегося смехом караульного.

- Аллё, бойцы! Вы когда нас в плен брать будете? – заорали мы уже все вместе.

- Ви сытыриляете, не пойдём! – довольно дружно ответила нам группа захвата.

- Не будем стрелять, давайте уже идите!

- Неть!

Минут через десять препирательств, мы сами вылезли из лощины и подошли к группе захвата.

- Всё, мы сдаёмся! Забирайте нас уже в плен скорее, сил уже нет! – еле шевеля замерзшими губами сказали мы.

Увидев, что у нас нет рогов, копыт и огненных палок, группа захвата оживилась. Солдаты окружили нас и повели к караульному помещению, к которому уже подъехала машина, в которой, о чудо! стояли два десятилитровых термоса с горячим чаем!

Но ветер я всё-таки не люблю до сих пор!

Вот так это выглядело сверху. Сейчас в тех местах практически ничего не осталось, хотя периметр площадки на космоснимках виден до сих пор.

Вечерняя прогулка в армии - святое. Любят отцы-командиры посмотреть, как солдаты гуляют строем по плацу с песнями. У каждого подразделения есть свои официальные и неофициальные песни; в нашей роте охраны официальной песней была "Рота шла просёлочной дорогой", а неофициальной - "Ох, рано встаёт охрана". Ну это присказка - сказка впереди будет.

После приезда с боевого дежурства нашу роту охраны в течение суток не трогали ни на какие построения, наряды и работы: день отдыха - это святое. Обычно. Но как-то раз на дежурство по части заступил какой-то молодой да ранний, ещё не знающий всех нюансов службы офицерик.

Увидев, что на вечерней прогулке гуляют все команды, окромя роты охраны, шнурок (т.е. не самый лучший офицер) офигел и отправился к нам в казарму. На вопрос : "С какого перепугу?" отдыхающие возле радиолы бойцы ответили, что у нас день отдыха после смены караула. На что офицер, завопив что его это ни в одном месте не волнует, вытолкал роту на прогулку.

Выстроившись, мы отправились на плац, запев песню:

- Ещё немного, ещё чуть-чуть,

И автоматы сложим в пирамиды.

Пускай другие на пост идут,

А мы домой пойдём в Россию.

После чего, разогревшись, запели песню из только что вышедшего фильма "Пацаны":

Что-то мою пулю долго отливают,

Что-то мою волю прячут, отнимают...

Не знаю уж по какой причине, но песня дежурному не понравилась, хотя пели мы её от всей души, так звонко и громко, что все остальные команды на плацу стали, корчась в судорогах, валиться на осенний асфальт. Немузыкальный офицер отправил нас в роту за садовым инструментом: ломами и лопатами, пообещав, что мы ему сейчас в пустыне выроем окоп в полный профиль. Пока мы ходили, дежурный прикинул, что копать окоп - это довольно долгая история, поэтому, когда мы вернулись, вооружённые лопатами и ломами (в пустыне песок только сантиметров 10-20, дальше идёт слежавшаяся масса, практически песчаник), он отправил нас бежать кросс 3 километра со всей амуницией.

В темноте, под звёздным небом Байконура, мы бежали, время от времени меняясь инструментами - 3 километра с ломом далеко не каждый пробежать сумеет. Отставших бойцов тащили практически на себе. Когда мы всё-таки добежали, то дежурный, взглянув на наши разогретые бегом лица, тихо буркнул: "Возвращайтесь в роту",  и как-то очень быстро исчез.

А мы отправились дослушивать новый диск Аллы Пугачёвой.

Наша рота ЭТЗ (электро-технических заграждений) в апреле 1986 года. Я в первом ряду крайний слева ))

Запуск автоматических межпланетных станций «Вега1» и «Вега 2» мне довелось наблюдать вживую, как раз в это время я служил в роте охраны на Байконуре (1984 г).

Во время запуска любого спутника со всех ближайших площадок эвакуировали солдат, чтобы в случае аварии никто не пострадал. Про катастрофу 1960 года на Байконуре хорошо помнили.

Наше отделение в то время охраняло шахтную пусковую установку, которая как раз в районе старта «Веги» находилась (от нашего караульного помещения до стартовой площадки метров 700), так что эвакуировать нас должны были в первую очередь.

наша служба и опасна, и трудна )))

Когда первую "Вегу" запускали - так и сделали. Забрали нас с площадки, вывезли в чистую степь километров за 5 от старта. Здоровенная, кстати, дура, эта "Вега". Обычные спутники поменьше были. Красиво, конечно, правда замерзли в степи - ветрище холодный насквозь шинели продувает. Декабрь - он и в Казахстане декабрь.

А вот со второй накладка вышла. Часовой с поста кричит: "Ферма отошла!" Это значит, что через час запуск ракеты будет. Часового с огневого сняли, пирамиду вскрыли, оружие и цинки с патронами забрали. Сидим, ждём эвакуации. Полчаса проходит - никого. Сорок минут - всё равно никого. Как-то неуютно нам стало: бежим на селектор, в часть звоним: так, мол, и так, сидим на площадке, а нас не вывозят. Что за нафиг?

Сказать, что дежурный в части охренел - это ничего не сказать. Он ОХРЕНЕЛ!!! Минуты две из селектора неслись местоимения и слова, которыми эти местоимения связывались в очень понятные, но не очень приличные выражения. Оказалось, что эвакуация уже прошла, и к нам машина физически не успеет доехать до старта ракеты. Поэтому - ноги в руки и бегом до ближайшего окопа (благо окопов на площадке нарыто много - отцы-командиры всегда строго следили, чтобы личный состав не скучал), заныкаться там и молиться, чтобы пронесло. Ну, до ближайшего окопа мы добежали, хотя прятаться в него не стали: отслужили мы к тому времени чуть более полугода, поэтому запусками ещё не объелись, как в конце службы. Да и запуск в 700 метрах от тебя - это совсем не то зрелище, что видишь издали. Поэтому мы с довольными рожами засели на краю окопа, предвкушая незабываемое зрелище.

И мы его получили...

Взлёт ракеты со стартового стола очень сильно напоминает взрыв со всеми спецэффектами: громким хлопком, облаком дыма и взрывной волной, выбивающей лампы из прожекторов и очередные стёкла из окон караульного помещения. Получив нехилый пендаль от взрывной волны, мы свалились в окоп, где нас настигла звуковая волна. Это было больно, очень больно! Звук давил на уши с такой силой, что казалось, что ещё чуть-чуть - и глаза выпадут из орбит. Мы начали орать - так оказалось легче переносить гул взлетающего спутника. А он, скотина, взлетал в космос со скоростью беременного таракана - медлеееено, медленннооооо, ещё мееедленннеееее. Но наконец, через многие часы ожидания, а если точнее, то минут через 10, он всё-таки скрылся из глаз, и мы, практически ползком, поползли в караульное помещение отчитываться перед дежурным по части и ремонтировать очередное выбитое взлётом окно.

С тех пор желание посмотреть на запуск ракеты поближе у нас уже не возникало.

P.S. Большинство шахтных установок, которые охраняла наша рота, уже нет, демонтировали. Но стартовая площадка «Веги» жива до сих пор, с неё регулярно спутники в космос запускают.

армейская лирическая