zagvik

"В сентябре 1159 года предположительно тридцать кардиналов должны были выбрать достойную кандидатуру на папский престол, вакантный после смерти Адриана IV. То есть сначала их было тридцать, а к моменту голосования один отправился пожрать в местную столовую. Его, конечно, хватали за мантию, когда он между рядами пробирался, шипели: «Сядь на место! У нас тут конклав!» На что этот гордый представитель высшего духовенства решительно отвечал: «Конклав конклавом, а обед по расписанию!» И ушел. Надо было его папой выбрать: с таким практичным товарищем нигде не пропадешь.

Но выбрали, к сожалению, не его, а некого Орландо (Роландо) Бандинелли, главу антиимператорской фракции кардиналов. Такой был политический расклад в конклаве: почти все кардиналы, за исключением трех, негативно относились к императорским ставленникам. А кардинал Орландо - тот вообще отмороженный был: в свое время прямо в физиономию императору Фридриху Барбароссе заявлял, что у того вся власть от Рима и поэтому пусть не выеживается. Папе Адриану даже пришлось потом примирительное письмо императору писать: мол, это наш новый сотрудник, он у нас недавно работает, погорячился, не обращайте на него внимания, мы его квартальной премии лишим. Но оказалась, что позиция Орландо очень даже близка церковным иерархам.

Выбор собратьев по партийной работе чрезвычайно обидел кардинала Оттавиано ди Монтичелли, на которого свои надежды возлагал сам Барбаросса. Когда объявляли имя нового папы, Оттавиано еще как-то держался. Зато когда принесли церемониальную алую мантию и Орландо, по традиции сначала отказавшись, а потом согласившись, готовился надеть ее на себя, к нему молнией метнулся обиженный Оттавиано и ловким движением вырвал мантию у него из рук. И попытался напялить ее на себя. Участники конклава, конечно, офонарели от такого хамства и демонстративного пренебрежения их свободным волеизъявлением, но через несколько секунд вновь обрели способность двигаться и общими усилиями вытряхнули нахала из незаконно приватизированного папского атрибута. И, видимо, пригрозили «начистить рыло лично энтим кулаком» (Л. Филатов), если такое еще раз повторится.

Повторилось оно в следующую же секунду. Скорее всего, вся эта суматоха была не импровизацией, а заранее спланированной акцией. Потому что подбежал капеллан кардинала ди Монтичелли и подал своему господину точно такую же мантию, запасную. Оттавиано в нее быстренько облачился. Правда, надел ее задом наперед - а русская народная примета, между прочим, так прямо и указывает: наденешь одежду задом наперед - битым будешь. «Может быть, даже ногами» (с) Несмотря на то, что в мероприятии участвовали римские кардиналы, русская народная примета подтвердилась, пусть и не на все сто процентов. Кардиналы погнались за своим ненормальным коллегой с целью отобрать у него мантию. Кто-то тянул за край, ткань обмоталась вокруг шеи Оттавиано, а он, не обращая на это внимания и рискуя удавиться прямо в двух шагах от власти, рвался к папскому престолу. И таки дорвался. Взгромоздился на престол и стал оттуда кричать, что он в домике папа Виктор IV, разрешите представиться. Видимо, по принципу «Кто первый встал сел, того и тапки папские туфли».

Потом, поняв, что сейчас, наверное, подбежавшие кардиналы будут с престола стаскивать за ноги, самопровозглашенной папа таким же веселым огоньком метнулся в противоположный конец зала, по дороге, как утверждает Норвич, успев потребовать у группы перепуганных клириков быстренько официально провозгласить его папой. А тут и группа поддержки подоспела: толпа накачанных вооруженных мужиков с недобрыми лицами и на раз-два угадываемыми намерениями. Они, вероятно, специально за дверью дожидались удобного момента, а теперь вошли и дали понять всем сомневавшимся: Витек - наш папа. И ваш тоже. А кто не согласен, с тем будет разговор особый, но короткий. Орландо и его сторонники почли за лучшее по стеночке выбраться из зала и укрыться в башне Святого Петра. А на новоявленного Виктора IV под внимательным взглядом накачанных парней персонал собора нахлобучил папские атрибуты. От греха подальше.

Правда, римлянам почему-то не понравился инновационный способ выборов нового понтифика. Они выходили на митинги и требовали освободить кардинала Орландо из башни, а когда так называемый папа Виктор неосторожно проезжал по улицам, местное население его радостно встречало нецензурной бранью и издевательским свистом. Наконец, тонкая душевная организация Виктора не выдержала такого неодобрения, и однажды темной ночью он бежал из Рима. Орландо быстренько перебрался во дворец и прошел обряд инаугурации, назвавшись Александром III. И первым делом, конечно, отлучил от церкви своего зарвавшегося соперника. Тот ответил строго симметрично: отлучил Александра.

Потом долгие годы уважаемые взаимно отлученные понтифики разбирались, кто из них папа, а кто антипапа. Было много всего интересного: и жизнь в изгнании обоих пап, и отлучение Барбароссы, и взаимоотношения с различными европейскими государями, и возвращение Александра в Рим после смерти Виктора в изгнании (хотя Барбаросса был резко против). Потом опять изгнания и возвращения. Нескучная, полная приключений жизнь была у папы Александра. А ведь началось все сразу после избрания. Как говорится, как в должность вступишь, так весь срок полномочий и проведешь.

Вот как люди раньше за божью благодать бились: весело, задорно, спортивно. Прятки, догонялки, драки и прочие «Веселые старты» по-ватикански. Есть что вспомнить. А сейчас что? Скукотень.

Папа Франциск призывает к миру во всем мире, к взаимной терпимости, к дружбе и сотрудничеству, к пониманию и прощению, а также к позитивным изменениям в католической церкви. Говорит тихо, без крика и надрыва. Что сказать, интеллигентный человек. И кардиналы вокруг него все как на подбор интеллигентные, воспитанные люди. Правильный имидж католической церкви создают. Правильный, но какой-то незажигательный. Вот если бы кто-то из них с ноги заехал другому, или там мантии бросились друг на друге рвать прямо на площади Святого Петра… Тогда да, была бы преемственность традиций со времен средневековья. И это означало бы, что со времен средневековья церковь так ничему и не научилась."

(С) besshardwick (Мария Гаранина)