Будда, святой и православных и католиков...и мусульман?
100 лет назад в Москве была православная церковь, посвященная… Будде. Церковь Иоасафа царевича индийского (возведена в конце 17-го века) — замечательный архитектурный памятник в стиле «московского барокко» — была разобрана в 1932 году (по другим данным в 1936-1937).
Потому, что Иоасаф, царевич индийский, — это и есть Сиддхартха Гаутама из рода Шакья, Будда Шакьямуни чему есть множество доказательств и это давно уже не вызывает сомнений у ученых-востоковедов. Академик Топоров в своем предисловии к, переведенной им Дхаммападе, отмечал, что «в качестве святого Будда проник в христианскую, манихейскую, зороастрийскую, мусульманскую религии. Ещё в конце XVI в. под именем святого Иоасафа он появляется в «Римском мартирологе». Православная церковь отмечает память Иоасафа, царевича индийского, вместе с памятью преподобного Варлаама. О них же, и прежде всего об Иоасафе Прекрасном, пели в России раскольники и странники…»
Католики отмечают память святых Варлаама и Иоасафа 27 ноября.
Жизнь Будды, как мы его знаем, достаточно точно прослеживается и Повести о Варлааме и Иоасафе: «В это время у бездетного Абеннера родился сын необыкновенной красоты, которому дали имя Иоасаф. Звездочеты предсказывают царю, что его сын будет богат и могуществен; один особенно искусный звездочет говорит, что царство Иоасафа будет не от мира сего и что царевич, вероятно, сделается последователем преследуемой теперь религии. Царь Абеннер, чтобы пророчество не исполнилось, велел построить для сына особый дворец, окружил сына молодыми и прекрасными воспитателями и запретил пускать во дворец посторонних и сообщить царевичу, что на свете существуют смерть, старость, болезнь, бедность или вообще какое бы то ни было страдание; царевич должен воспитываться так, чтобы наслаждаться настоящим и чтобы ничто не возбуждало мысли о будущей жизни».
Ислам тоже не остался в стороне от влияний великого Гуатамы, но если, читая текст повести о Варлааме и Иоасафе нужно очень постараться, чтобы не увидеть в нем историю жизни Будды, то со сказкой сборника «Тысяча и одна ночь», повествующей о сыне Харуна Ар-Рашида по прозвищу Субботник, всё гораздо сложнее. Здесь уже нужно постараться, чтобы согласиться с академиком Топоровым, что Ас-Сабти (Субботник — так его прозвали за то, что он работал только по субботам) и есть мусульманская версия Будды. Больше всего об этом свидетельствует следующий фрагмент сказки:
«Рассказывают, что у повелителя правоверных Харуна ар-Рашида был сын, который достиг шестнадцати лет жизни, и жил он отвратившись от мира, шествуя по пути постников и богомольцев. И он выходил на кладбище и говорил: «Вы владели миром, но не спасло это вас, и пришли вы к могилам. О, если бы только я мог знать, что вы сказали и что было вам сказано!
И случилось, что его отец проезжал мимо него торжественным выездом, и его окружали везири и вельможи царства и обитатели его страны, и они увидели сына повелителя правоверных, и на теле его был кафтан из шерсти, а на голове плащ из шерсти, и одни люди говорили другим: «Этот юноша опозорил повелителя правоверных среди царей. Если бы халиф пожурил его, он наверное отступился бы от того, чем он занят».
Сильвия Рончи автор статьи «Когда Будда был христианским святым» («La Stampa», Италия) преувеличивает, когда заявляет: «Византийская история Иоасафа — это средневековый бестселлер, который предшествовал роману Гессе «Сиддтхарта» и стал началом века Просвещения на Западе». Но в том, что данная повесть стала таким крепким кирпичиком в фундаменте европейской культуры — у нас сомнений нет.
