krempov

Женщина из племени хадза.

Три года назад, теплой летней танзанийской ночью британский ученый Джеф Лич с помощью кухонной спринцовки трансплантировал себе фекалии охотника из племени хадза. Сложно сказать, что в этой истории интригует сильнее: пролог (зачем он это сделал?) или эпилог (что случилось потом?). Поэтому мы расскажем все, что нам известно об этом сюжете, а заодно поговорим о том, зачем вообще изучают охотников и собирателей и не пора ли нам морально готовиться к подобным трансплантациям.

Пролог. Парк палеолитического периода

Реконструкция вымерших организмов — дело утомительное. Собирать по осколкам скелет, выуживать из костей остатки ДНК, искать общих предков, восстанавливать внешний вид. Заработавшиеся палеонтологи наверняка видят цветные сны о затерянном острове, где бы сохранились потомки давно исчезнувших видов. Уж они-то точно рассказали бы нам, как все было на самом деле!

С изучением эволюции человека те же трудности. Но, в отличие от острова с динозаврами юрского периода, который нам только снится, парк (а точнее, саванна) каменного века действительно существует. И пусть живут там не те же самые люди, которые населяли Африку в палеолите, — сейчас у некоторых из них даже есть мобильные телефоны! — тем не менее многие особенности их анатомии, физиологии и образа жизни свидетельствуют о том, что они ближе к предкам современного человека, чем все остальные люди на планете. Живут они на севере Танзании, и зовут их племя хадза.

Жизнь аутентичных хадза очень похожа на то, как мы себе представляем быт наших прародителей. Они живут в передвижных лагерях или спят на улице, днем мужчины уходят искать добычу, женщины — съедобные растения; дети тоже живут на подножном корму. У них нет домашних животных и нет денег — все необходимое они выменивают у соседних племен. Они добывают огонь трением, охотятся с помощью лука, стрел и примитивных топориков, а их орудия напоминают те, что используют современные шимпанзе. Даже живут они всего на 50 километров южнее Олдувайского ущелья — того самого, по имени которого названа культура обработки камня и где были обнаружены останки людей возрастом 3,6 миллиона лет.

Представьте себе палеонтологов, которые оказались в заповеднике, полном живых ископаемых. Наверняка они, обезумев от счастья, бросаются изучать все подряд, не прерываясь даже на сон (тем более что он стал явью!). Именно это произошло с хадза — члены племени подверглись изучению со всех возможных сторон: структура сообщества, коммуникация, уровень агрессии, репродуктивные предпочтения, социальное неравенство и религиозные верования, а еще особенности строения скелета, физиология сна и распознавание лиц, право- и леворукость, обмен веществ и распределение жира; и это далеко не все.

Однако не так давно выяснилось, что настоящий заповедник спрятан глубоко внутри организмов хадза. И это заповедник микробов.

Микробы, которых мы потеряли.

Ни для кого не секрет, что организм человека колонизирован триллионами микроорганизмов, большинство из которых прописались в нашем кишечнике. За тысячелетия этой оккупации между кишечными бактериями и нами выстроились непростые отношения.

Если коротко: бактерии питаются частичками нашей пищи. Нам это выгодно, потому что не все вещества, которые мы поглощаем, мы способны переварить и, соответственно, извлечь из них энергию. Этим для нас и занимаются микробы. В обмен на это бактерии требуют, чтобы мы ели больше их любимой еды, а наша иммунная система проявляла толерантность и на них не реагировала.

Микробы «экспроприируют» все больше того, что еще недавно считалось свойствами человека. Вместо привычных нам фраз: «Я это не перевариваю» и «Я это не ем» — уже можно говорить: «ОНИ это не переваривают» и «ОНИ это не едят».

Оказалось, что состав микробиоты у членов племени хадза совсем не похож на обитателей кишечника, например, рядового европейца.

Во-первых, население кишечника хадза гораздо разнообразнее.

Во-вторых, некоторые микробы, которые составляют подавляющую часть нашего микробиома, в кишечниках племени хадза вовсе не живут — как, например, бифидобактерии.

В-третьих, из 39 родов, распространенных в кишечниках хадза и составляющих около 2% от общей массы их микробиома, 18 вообще не удалось идентифицировать.

То есть это бактерии, которых ученые встретили впервые — по крайней мере, в человеческом кишечнике.

Особенности палеолитической диеты.

Существует множество популярных текстов и видеороликов о пользе так называемой «диеты каменного века». Главная ее идея в том, чтобы вернуться к рациону охотников-собирателей: никаких молочных продуктов, соли и быстрых углеводов. Основу диеты составляют мясо, рыба и морепродукты, к которым можно добавлять некоторые фрукты и зелень. Дальше предлагается «фантазировать с выбором блюд», результатом чего становятся разные гастрономические изыски в духе «рыбы, запеченной с шампиньонами в фольге» или «куриных наггетсов с салатом из овощей». Можно себе представить, как сильно удивились бы хадза, если бы им подали что-то подобное на обед.

Реальность выглядит, конечно, несколько менее глянцевой.

Рацион хадза состоит из пяти основных компонентов: мясо, ягоды, плоды баобаба, клубни и мед. Причем ни о каком разнообразии речь не идет, меню определяется погодой.

В дождливый сезон мужчины ходят за медом, женщины собирают плоды баобаба, дети «пасутся» на ягодных полянах. В сухой сезон мужчины охотятся, а женщины и дети в буквальном смысле слова возвращаются к корням (точнее, к клубням) — отправляются копать. Клубни есть никто не любит, но иногда больше есть нечего. Если вдруг в лагерь принесли добычу — ура, можно целыми днями никуда не ходить и есть одно мясо, причем часто сырое. До запекания с шампиньонами дело не доходит.

Что при этом происходит в глубинах организмов хадза? Во-первых, туда поступает много трудноперевариваемой еды. С одной стороны, сырое мясо, с другой — клубни, в которых столько волокон, что большинство приходится выплевывать, не разжевывая. Поэтому в кишечниках хадза живут бактерии, расщепляющие целлюлозу и другие сложные углеводы. В результате микробиота хадза больше напоминает обитателей кишечника вегетарианцев, чем мясоедов.

Джеф Лич и члены племени хадза.

Тут нам пора представить главного героя нашей истории. Американский исследователь Джеф Лич изучает сезонные колебания в бактериальном сообществе хадза. И он задался вопросом: насколько быстро может изменяться состав кишечной микробиоты? Первый эксперимент он, как часто бывает, поставил на самом себе, начав питаться как хадза, ходя вместе с мужчинами племени на охоту. Позже в своем блоге он красочно описал детали — трепещите, приверженцы палеодиеты!

«В некоторые дни, — пишет Лич, — я подозревал, что мое потребление калорий из-за меда выросло с 1000 до 3000 ккал в сутки». И пожаловался на рвотные позывы от такого количества меда, неизбежные после встречи горожанина с настоящей диетой каменного века.

Здорово ли быть дикарем.

Коль скоро у хадза настолько непохожий на нас внутренний мир, то и физиология их должна отличаться от нашей. Вопрос только, в какую сторону. Ответ на этот вопрос неоднозначен. Хадза живут довольно долго для охотников-собирателей: средняя продолжительность жизни для тех, кто пережил суровую юность, около 65 лет, максимальная из известных — в районе 80. Еще в ранних описаниях их быта упоминается человек, взявший в жены собственную внучку; судя по всему, хадза долго остаются активными членами общества. Но на сравнительно долгую жизнь могут рассчитывать только те, кто дожил до взрослого возраста — детская смертность у хадза все еще высокая, до 15 лет доживает около 54% хадза. Как сказал классик, «но какие выживают — те до старости живут».

Также у хадза не обнаружили никаких биомаркеров сердечно-сосудистых заболеваний. Возможно, это связано с их физической активностью — они высоко активны в среднем 132 минуты в день. Для среднестатистического американца норма составляет 150 минут в неделю; но интересно, что при этом их энергетические затраты примерно одинаковы. Пищевые расстройства и инфекционные заболевания обходят дикарей стороной, как и онкология, и проблемы со слухом и зрением. Никто не умирает от голода, несмотря на периодическое отсутствие еды, и не страдает одышкой, как бы много ни курил./ вопрос что?/

Единственная беда, которая не щадит хадза (особенно мужчин), — это кариес. Сказывается любовь к меду.

В своем третьем эксперименте Джеф Лич попробовал стать хадза изнутри. Точнее, заменить своих микробов на микробов хадза. Об этом он тоже подробно пишет в своем блоге: некоторое время он придерживался их диеты, потом выбрал донора микробов — здорового взрослого мужчину-хадза, собрал образец его стула и ввел в свой кишечник.

Дальше должно было начаться самое интересное… но об этом история умалчивает. Лич пишет о том, что еще долгое время потом сдавал анализы, чтобы выяснить, удалось ли новым микробам потеснить прежних обитателей. Но результаты анализов нигде не опубликованы, а тревожные вопросы читателей его блога оставлены без ответов.

Эпилог. Держаться корней.

Полвека подробного изучения хадза нанесли серьезный удар по идиллическим представлениям о жизни дикарей. Казалось бы, они отличаются отменным здоровьем (те, кто доживает до взрослого возраста). Но здоровье — вещь относительная, и малейшее взаимодействие с цивилизацией быстро выводит их из строя. Чтобы повторить успех хадза, современному горожанину придется радикально изменить свой образ жизни, и запеканием рыбы с шампиньонами здесь не обойтись.

Полная версия здесь https://chrdk.ru/sci/paleolithic-microbiome-and-its-hosts