garik23

"Крокодил", январь 1979 года

В 1824 г. представители президента США и императора всея Руси, желая скрепить узы дружбы, подписали в Санкт-Петербурге конвенцию о навигации и рыболовстве на севере Великого океана – «обычно называемого Тихим океаном или Южным морем».

Разграничив свои земли по 54 градусу 40 минуте северной широты с обязательством не образовывать никаких поселений России и США в чужих секторах, державы договорились о взаимном праве на 10 лет входить в ручьи, внутренние моря, заливы и гавани друг друга по побережью Тихого океана для рыбной ловли и торговли с местным коренным населением.

С определенным ограничением:

«Все спиртные напитки, огнестрельное оружие, другое оружие, порох и военные боеприпасы любого рода всегда исключаются из той же торговли, и обе державы не обязуются на взаимной основе ни продавать, ни разрешать их продажу местным жителям соответствующими гражданами и подданными, а также любыми лицами, которые могли находиться под их властью».

Аналогичным образом было оговорено, «что это ограничение никогда не должно служить предлогом и ни в коем случае не должно выдвигаться для санкционирования обыска или удержания судов, изъятия товара или, в конечном счете, каких-либо принудительных мер в отношении торговцев или экипажей, которые могут вести эту торговлю. Высшие Договаривающиеся Державы взаимно оставляют за собой право определять наказания, которые должны быть понесены, и налагать наказания в случае нарушения настоящей статьи своими гражданами или подданными».

Весной 1834 г. действие конвенции закончилось. А вместе с нею и беспрепятственный доступ к рыбной ловле и торговле с местным населением на западном побережье Русской Америки и российском тихоокеанском побережье.

В одночасье все американские торговцы, зверопромышленники превратились в контрабандистов, бутлегеров и браконьеров. И уже в сентябре американский бриг «Лориот» Р. Д. Блина был перехвачен русскими у северо-западных берегов Америки и ему было отказано в заходе в гавань Татески.

Американское правительство также провело информационную кампанию, донося до своих граждан новые изменения. Но как писал историограф Русской Америки Тихменев: «Слова бывшего в начале этого столетия представителем России при правительстве Соединенных Штатов графа Палена о бессилии этого правительства удержать граждан своих в пределах существующих постановлений едва ли могли оправдаться когда-либо более положительным образом, как в последующих действиях американцев, для промысла китов и, вероятно, вместе с тем и для производства контрабандной торговли, собственно в русской части Восточного океана».

И пока правительство США предпринимало безуспешные дипломатические попытки по продлению договора, американские суда продолжали на свой страх и риск вести свою незаконную теперь деятельность в российских водах, причем даже расширив ее.

В 1835 г. капитан Б. Т. Фолджер на корабле «Ганджес» из Нантакета обнаружил в районе острова Кадьяк огромные «китовые пастбища», и с начала 1840-х годов туда потянулись многие десятки китобоев из 700 американских судов Тихого океана, увеличив их присутствие в российских водах в 90 раз.

Уже в 1842 г. русские в связи с этим отмечали на острове Кадьяке большое уменьшение количества китов. Оснащенные «на военную ногу» суда Русско-американской компании несли дозорную службу в южных проливах, базируясь в бухте Тонгассс и в Дионисиевском редуте. Каждое из 20 компанейских судов имело от одного до девяти орудий, некоторые – станок для пуска зажигательных ракет, абордажные сети, набор холодного и огнестрельного оружия.

Для предотвращения «хищничества» американцев было принято решение «вооружить одно из компанейских судов и послать оное в крейсерство около островов, бухт и заливов по южную сторону Кадьяка и в Шелиховом проливе».

Для крейсерства в пределах, наиболее осаждаемых иностранными промышленниками, решили отрядить одно из лучших компанейских судов и попросили императора снабдить его военным флагом – как «внушающим большее уважение при всевозможных случаях». «Вид русского военного флага в морях, посещаемых китоловами, будет действенным средством в обуздании их дерзости».

Было получено согласие МИД, главного морского штаба и Минфина, и летом 1845 г. решение об учреждении крейсерства было доведено до сведения американцев. В Америке тоже оповестили об этом широкую общественность, предписав не заходить в места, где расположены русские поселения.

Однако слишком уж большая была маржа. Например, за лист табака можно было выменять у местного населения шкуру речного бобра стоимостью в 300 руб. ассигнациями.

И американцы не остановились в незаконной продаже местным народам российских территорий шерстяных одеял, табака, боеприпасов и рома. Даже продавали им полинезийцев и гавайцев для жертвоприношений.

При предъявлении одному из китоловных судов, подошедшему в 1847 г. к острову Берингову, запрещения промышлять сивучей на находящемся возле последнего островке шкипер приказал прогнать с судна управляющего островом и тотчас же съехал на берег со своими людьми с явным намерением нарушить запрещение.

Одно решительное приготовление к обороне заставило китобоев удалиться, но при этом они дозволили себе вырубить кустарник, который, по безлесному положению острова, разведен был с большим трудом.

В 1847 г. генерал-губернатор Восточной Сибири ходатайствовал правительству России содержать военный бриг для крейсерства, потому что «хищничество» американцев увеличивалось.

Так, по донесению командира компанейского брига «Константин», летом 1847 г. «китоловы, производя во множестве промысел у островов, покрыли море жиром, а берега китовыми остовами и китами, издохшими от ран. Китобойные же вельботы пристают к берегу, в особенности по ночам, и разводят повсюду огни, от дыму которых бегут не одни бобры, но и сивучи и нерпы».

В мае 1848 г. руководство Российско-американской компании (РАК) жаловалось, что иностранные китоловы, «посылая вельботы свои на берег, вредят всякой промышленности» и «самому существованию туземцев». Кроме того, выбрасываемые на берег остовы китов производят смрад, который отгоняет зверей, «отчего теперь нет бобров ни на острове Атту, ни на Самнахе». И так как силами своего крейсерства с этим справиться никак было невозможно, просило «об учреждении в северной части Тихого океана постоянного крейсерства из судов императорского флота», «для удержания иностранных китоловов от своевольства».

Эта информация была доведена до императора, который поручил начальнику главного морского штаба России изучить вопрос и доложить.

Начморштаба согласился с этим при условии, что Российско-американская компания возьмет на себя обеспечение этого крейсера, просчитав, что полное снаряжение военного сорокачетырехпушечного фрегата для крейсерства у берегов Русской Америки будет стоить 270 159 руб. 41 коп., а ежегодное содержание будет обходиться в 85 310 руб. 44 коп. Компания не смогла нести эти расходы.

Все же в 1850 г. правительством России в воды Тихого океана с охраной под командованием капитана Сущова был отправлен корвет «Оливуца» – первый охранный крейсер Российской империи на Тихом океане, прибывший в Петропавловский порт в 1851 г.

Однако «3 сентября капитан Сущов пригласил всех на корвет для празднования годовщины отплытия этого судна из Кронштадта. Многочисленное общество собралось к роскошному завтраку. Тосты следовали за тостами под гром пушечных выстрелов. Вечером на корвете и на берегу внезапно началась зловещая суета. Сущов вздумал проехаться под парусом по заливу в небольшой шлюпке, как вдруг неожиданным и сильным порывом ветра опрокинуло его маленькую лодку, и на наших глазах она затонула со всеми пассажирами. Тотчас же все лодки были на месте несчастья. Но, к несчастью, удалось спасти только двух матросов. Капитан Сущов с тремя матросами пошли ко дну, и их невозможно было отыскать, несмотря на поиски всякими способами, длившиеся до поздней ночи. Лодку удалось вытащить, но пустую. Все усилия и труды, все старания найти утонувших остались тщетны. Таким образом, день радости неожиданно обратился в день печали. Достойнейший человек, прекрасный моряк лежал теперь в холодной, сырой могиле со своими тремя спутниками. И в следующие дни не прекращались поиски, чтобы, по крайней мере, найти и похоронить трупы, но также безуспешно. Наконец, 26 сентября, когда окончательно пришлось отказаться от всякой надежды, вдоль берега потянулась длинная траурная процессия с духовенством во главе и остановилась против места ужасной катастрофы, чтобы хоть отсюда отдать последний долг погибшим».

Впоследствии «Оливуцей» командовали такие известные капитаны, как И. Ф. Лихачев и Н. Н. Назимов, продолжившие дело капитана Сущова.

Автор -Юрий Уфимцев

https://konkurent.ru/article/45213

80 лет назад недоучившийся студент Рикиитиро Эдзурэ решил отомстить за расстрел японцев во время так называемого Николаевского инцидента. Чем закончилась данная операция?

Во времена интервенции на Дальнем Востоке одним из мест сосредоточения войск Японии на российской территории являлся город Николаевск-на-Амуре. Здесь проживало около 6000 русских и размещалось около 1000 японцев. Среди русских было 300 человек, ранее служивших в рядах белой гвардии.

В январе 1920 г. в Николаевск под руководством Якова Тряпицына вошли партизаны в количестве 3000 человек. По договору между Японией и существовавшей в то время Дальневосточной республикой (ДВР) японцы не принимали участия в Гражданской войне русских и соблюдали нейтралитет.

Партизаны арестовали 300 белогвардейцев и зажиточных жителей Николаевска. Затем Тряпицын потребовал разоружения японцев. Те отказались. Завязалась перестрелка, вылившаяся в четырехдневные бои.

В результате все японцы в количестве 834 человек были уничтожены. Формирование победивших партизан было преобразовано в армейскую часть ДВР. События, произошедшие в Николаевске, вошли в историю как «Николаевский инцидент».

Недоучившийся студент, сержант императорских войск Японии, мастер боевых искусств с 10-м даном айкидо 34-летний Рикиитиро Эдзурэ решил отомстить за это. Так как инцидент наделал много шума в Японии, ему удалось собрать достаточно много денежных пожертвований, чтобы снарядить экспедицию мести.

На собранные деньги он арендовал 740-тонное судно «Дайки Мару» и стал зазывать на него народ под предлогом экспедиции за золотом в Охотское море.

– Все вместе давайте отправимся на охоту за золотом в Охотское море! – выступал Эдзурэ на многочисленных митингах.

На его призыв откликнулись 60 человек, включая безработных и студентов. 26 сентября 1922 г. судно вышло из порта Отару и 1 октября подошло к Александровск-Сахалинскому.

Там капитан собрал команду на палубе и, размахивая пистолетом, дал новую вводную:

– Мы вынуждены оставить поиски золота в Охотском море из-за невозможности прохода сквозь дрейфующие льды, поэтому мы сменим курс на Николаевск-на-Амуре, – вы все хорошо знаете этот порт по «Николаевскому инциденту»!

9 октября, достигнув Николаевска, пираты взяли на абордаж несколько судов: одно моторное, одно парусное и джонку местных китайцев.

Читинская газета «Дальневосточный путь» писала в декабре 1922-го: «Капитан дальплавания Камдрон подал в Губревком заявление, что он имеет сведения о том, что японский пиратский пароход «Такимару» во главе с японцами Эдзура и Танака около Сахалина потопил русскую шхуну «Вега» и катер «Анна», предварительно ограбив и перебив команду.

Эти сведения подтверждает капитан шхуны «Альфа» Мел, пришедший во Владивосток 29 октября. Капитану Камдрону известен Танака в его преступной деятельности на Камчатке в бытность переводчиком на военном транспорте «Сайто».

12 русских членов экипажей этих судов были взяты в плен. Четыре китайца и кореец были заперты в каюте, остальные – в трюме. 22–23 октября все захваченные 17 членов экипажей были казнены. Их связанными клали лицом на палубе, делали контрольный выстрел, после чего отрубали головы мечами.

Вернувшись в Отару, пираты разгрузились, получили по 150 иен награды от Рикиитиро Эдзурэ и, прослушав напутственную речь капитана, разбрелись кто куда.

Члены экипажа Микизо Танака и Танэмацу Кикучи «не могли вынести своей вины» и явились в полицию с повинной. Полиция начала расследование, и на складе в Вакканай было обнаружено большое количество оружия и боеприпасов. По показаниям сдавшихся, была дана разыскная ориентировка на остальных.

В результате Эдзурэ был немедленно объявлен в розыск по всей стране. В это время он остановился в Кофукане, гостинице с горячими источниками в Симоте Инамура Саппоро-гун, со своей любовницей Намашу Уме и Фусакичи Исикавой, сотрудником. 12 декабря, узнав о преследовании, он пытался бежать, но на вокзале был опознан и связан «без особого сопротивления».

Власти Японии начали суд над участниками рейда именно как над пиратами.

Иркутская газета «Власть труда» в октябре 1924 г. в рубрике «На Дальнем Востоке» писала: «Начался суд над так называемыми 33 пиратами, которые под предводительством некоего Эдзуры убили в 1921 г. русских рыбаков близ Николаевска. На суде Эдзура заявил, что он через бывшего офицера морской службы получил 50 тыс. иен, и что для этого отряда в Александровске-на-Сахалине местным военным командованием по распоряжению чиновника военного министерства капитана Хашимото было заготовлено оружие. Однако, когда он прибыл в Александровск, в дело вмешалось Министерство иностранных дел, вследствие чего оружие ему не было выдано. По словам Эдзуры, он сотрудничал с русскими офицерами – белогвардейцами, которые предлагали совместно с Японией учредить республику, в которую вошли бы Охотск, Сахалин и Приморская область.

На суде, по сообщению «Иомиури», арестованный глава пиратов показал, что, желая отомстить русским за «Николаевское дело», считал необходимым присоединить к переселенной Японии Приморье, Охотск и Камчатку, и что, возмущенный решением правительства эвакуировать Сибирь, он отправился на север помогать русским белым».

Еще ранее, в декабре 1922 г., также сообщалось, что японские пираты действуют с согласия военного министра:

«Захваченный приморскими властями японский пират Эдзуре на допросе заявил, что действовал с согласия военного министра Яманаси и начальника департамента полиции, что дало ему возможность покинуть порт. Последние, однако, свою связь с пиратом отрицают.

Как указывает газета «Кокумин», тот факт, что у Эдзуре были найдены винтовки кавалерийского образца, заставляет предполагать об участии японских военных властей в поставках оружия в Сибирь и на Сахалин. Существует предположение, что убийства служащих русского промышленника Караева на Камчатке есть также дело рук Эдзуре».

Тогда, летом 1921 г., японские рабочие на предприятии российского промышленника из Владивостока Караева убили всех русских работников, администрацию поселка, а затем «на пароходе «Владиво-мару» выехали на родину, увозя следующие товары Караева: 5 ящиков винчестеров, 53 шкуры лисиц, 24 медвежины, 50 песцов молодых и старых, оленьих шкур в количестве 250 штук, палаток высшего образца 40, 15 штук кухлянок, корякских шапок. Большое количество золотых колец, часов, костюмов, золотые зубы с убитого полковника и много другого домашнего скарба».

«Кто содействовал разбойникам» – под таким заголовком вышла читинская газета «Дальневосточный путь»:

«По поводу действия японских разбойников в сахалинских водах «Кокумин» пишет: «Странно, что пираты покинули Токийский залив, имея две пушки, 200 винтовок и 50 карабинов, не будучи замеченными полицией. В устье Амура за пиратами следило японское военное судно, которое также ничего не заметило. Неужели оно умышленно упустило пиратов?» – спрашивает «Кокумин». По мнению газеты, посещение товминдела Ханихара управления полиции с целью выяснения этого дела свидетельствует о возможности дипломатических последствий этого инцидента».

На суде Эдзурэ оправдывался тем, что пытался поднять национальный дух японцев, приниженный «Николаевским инцидентом», чтобы успокоить души японцев, взял меч правосудия.

Судебное разбирательство продолжалось три года. 27 февраля 1925 г. Рикиитиро Эдзурэ был приговорен к 12 годам тюрьмы. Другие пираты были приговорены к разным наказаниям: от штрафа в 500 иен до 12 лет тюрьмы.

В 1933 г. Эдзурэ был помилован. Находясь в тюрьме, он написал руководство борьбы на палках, которое переиздается до сих пор.

По освобождении Эдзурэ был опять арестован по так называемому делу золотых слитков судна «Анна Лозанна». Он оказался замешанным в одном мошенническом мероприятии. Суть его состояла в том, что некие японцы собрали у 16 000 человек 360 000 иен под идею сбора средств на подъем 25 млн долларов золотых монет с российского военного корабля «Анна Лозанна», якобы затонувшего у побережья острова Кунашир во время Русско-японской войны.

На самом деле никаких изысканий они не производили, тратили деньги на собственные нужды и просто выдавали старый якорь и кучу поддельных золотых монет за результаты своей работы.

В ассоциацию сторонников, созданную для сбора средств, входило большое количество знаменитостей, в том числе председатель Сатоши Арима и председатель генерал-майор Мива Мицуги. Тем не менее Эдзурэ был отпущен и переселился в Маньчжурию, вступив в Ассоциацию развития Маньчжурии и Внутренней Монголии. Погиб бывший пират в боях с вошедшими в Маньчжурию в августе 1945 г. освободительными советскими войсками. Карающий меч правосудия все же настиг его.

Из всех участников пиратского рейда «Дайки Мару» непойманными и ненаказанными остались два человека. Один был найден после войны и осужден условно. Второго так и не нашли. Спустя 45 лет – 28 февраля 1967 г. – в связи с истечением срока давности Токийский окружной суд освободил от ответственности последнего непойманного пирата.

Японский писатель Косакай Седзо, используя эти события как прообраз, в 1976 г. написал книгу «Красный снежный шторм». Точка в, пожалуй, самой длинной пиратской истории Тихого океана была поставлена.

Автор -Юрий Уфимцев

https://konkurent.ru/article/42965

Известия, 1979, № 302, 26 декабря.

Журнал "Радио" за 1961 год:

Реклама водки Столичная, 1959

Продуктовый магазин в Пярну, Эстония, 1971

Новогодний шоппинг в Восточном Берлине, 1950

Икарус прибывает на автовокзал в Балатональмади, Венгрия, 1980-е

Библиотека в Тулуне, Иркутская область, Россия, 1980-е

Мебель из спичечных коробков, СССР

Станция Штрбске-Плесо, Высокие Татры, Словакия, 1993

Консольная магниторадиола «Романтика-105» с 1972 года выпускалась в СССР в Харькове

Открытка из Берлина, 1940-е

Олег Татарников «Медсёстры», 1975

https://t.me/svetskoe/1444