feldkurat

Я родился в 1971 году, стало быть, 14 лет, необходимых для вступления в комсомол, мне исполнилось в 1985-м. Я живо интересовался политикой, был вполне правоверным пионером, но ни разу не активистом, числясь физоргом класса, при этом нихрена не делал, и всем было по барабану. Про вступление в ВЛКСМ как-то вообще не думал, в нашем классе комсомольцев было человека два-три, и никакой зависти к ним я не испытывал. Это было время всеобщего пофигизма.

Как-то раз поздней осенью мы с приятелем остались мыть пол в классе. Учились мы во вторую смену, особо не торопились, так что, когда закончили, нам показалось, что в школе, кроме сторожа, уже никого нет. Мы решили побродить по тёмным коридорам, как вдруг из-за двери в один из кабинетов блеснул свет.

Движимые любопытством, мы заглянули туда. За партами сидело несколько ребят из параллельных классов, а за учительским столом гордо восседали несколько известных ещё с пионерских времён активистов обоего пола.

Мы собирались свалить, но нас окликнули:

- Ребята, вы тоже в комсомол? Что же вы опаздываете, заходите, садитесь.

Отпираться было неудобно, и мы зашли. Нам дали бланки заявлений. Основные сведения я заполнил быстро, но там, где надо было объяснить причины своего желания вступить в ряды ВЛКСМ, я слегка завис.

- Колян, ты почему в комсомол вступить хочешь? - спросил я приятеля.

- Да я вообще не очень-то хочу...

- Слышь, - я ткнул пальцем в спину сидевшей впереди меня девчонки из параллельного класса, имени которой не помнил, - что ты написала, почему хочешь в комсомол?

- Не скажу, сам думай, - обиделась девчонка.

Блин...

За учительским столом сидел Витёк Воробьёв, живший в соседнем подъезде. Он был на два года старше, но мы были немного знакомы по дворовому футболу. Я решился:

- Вить, а Вить, иди сюда, - громким шёпотом позвал я его.

Витёк подумал, медленно вылез из-за стола и направился к нам.

- Слышь, Вить, выручи, помоги написать, почему я хочу в комсомол, что-то ничего в голову не лезет.

- Ну, ты совсем офигел, чувак, - усмехнулся Витёк. Зачем пришёл тогда, если не знаешь?

- Ну, пожалуйста, хоть первую фразочку, - взмолился я.

- Хм... Напиши, что хочешь быть в первых рядах борцов за светлые идеалы коммунизма...

Я до сих пор не знаю, была это ирония, или Витёк серьёзно решил меня выручить. Подумав, я всё-таки написал именно так, от себя добавив, что ещё буду бороться с американским империализмом. Неожиданно снизошедшее вдохновение посоветовало добавить ещё про китайский гегемонизм, но я вовремя остановился.

Надо ли говорить, что Колян списал у меня всё, слово в слово?

Но ещё больше меня озадачила необходимость рекомендации двух комсомольцев со стажем. Где их взять? Придётся опять звать Витька...

- Вить, а Вить.., - опять зашептал я.

- Ну чего опять?

- Слышь, дай рекомендацию, а?

Витёк усмехнулся, вздохнул, вытащил из кармана свой комсомольский билет и заполнил бланк.

- Вить, а мне? - шёпотом попросил Колян.

Колян жил в другом доме, и Витёк его не знал, но, видимо, решив устроить аттракцион неслыханной щедрости, подписал и ему.

Осталось получить вторую рекомендацию. Ещё одну десятиклассницу из комитета комсомола я часто встречал в легкоатлетическом манеже, но она занималась в другой группе и едва ли помнила меня. Правда, мы входили в школьную эстафетную команду... Эх, всё равно другого варианта не было. Вот только как её зовут? Оксана? Света? Блин... Кажется, Света...

- Свет, а Свет, - зашипел я, но вдруг на мой призыв повернула голову совсем другая девушка из комитета. Её я знал только в лицо, а она меня, наверняка, впервые видела.

- Чего тебе? Рекомендацию?

- Если можно...

- Отчего же нет, можно, - неожиданно мягко сказала добрая Света, - и заполнила как мой, так и колянов бланк.

Пока мы возились с заявлением, вовсю уже шёл экзамен на знание устава, которого я, разумеется, в глаза не видел. Но когда мимо меня шёл на выход отстрелявшийся ботаник из параллельного класса, я увидел у него в руке маленькую красную книжицу. То, что нужно!

- Потом отдам, - прошипел я, выдёргивая вожделенный устав у него из рук.

Мы с Коляном судорожно начали листать крохотную книжку, стараясь в оставшееся время запомнить хоть что-нибудь.

Вскоре мы остались вдвоём против членов комитета. Я решил броситься на амбразуру первым и мужественно сел за парту перед учительским столом.

- Тэк-с, молодой человек, расскажите-ка нам о своём пионерском поручении, - явно издеваясь начал Витёк.

- Ну, это, я был физоргом в классе.

- Я читать-то умею. А что делал-то?

- Ну... в соревнованиях участвовал.

- В каких?

- В разных. Футбол, баскетбол... Эстафету за школу бегал...

- Вот я тебя где видела! - неожиданно вскинулась спортсменка Несвета, у которой я хотел просить рекомендацию, - предлагаю принять его, а то я устала и домой хочу.

- Погоди, мы ещё по уставу не поговорили, - вредный Витёк гнул свою линию. Скажи-ка, что такое демократический централизм?

Уфф, это я как раз запомнил.

- Это выборность всех органов сверху донизу, подчинение меньшинства большинству...

- Так, хватит! - это уже настоящая Света не выдержала. Всё, во вторник к трём часам собираемся в школе, форма парадная, не забудь пионерский галстук повязать. Тебя это тоже касается, - это она уже Коляну. Все свободны, всем пока.

В райкоме было уже неинтересно. Меня спросили, какие я могу назвать очаги международной напряжённости. Более лёгкого вопроса я и представить себе не мог.

Кстати, дата приёма у меня в билете - 29 октября. Те, кто был комсомольцем, должны помнить, что это особая дата.

Добавлю, что вскоре меня сделали членом школьного комитета ВЛКСМ (а с Витьком мы даже подружились), я потом много раз сам сидел за столом во время приёма и дал бессчётное количество рекомендаций, а ещё через месяц направили в городской комсомольский штаб, где я в итоге дохрюкался до почётной грамоты обкома комсомола, правда, дивидендов она мне не принесла. Карьеру делать не собирался, просто на меня свешивали разные поручения, не выполнить, или плохо выполнить которые было стыдно...

Как-то так.

Больше года я не употреблял алкоголь. Летом несколько раз позволил себе выпить с друзьями, но срывов не было. Однако, сейчас я пью, хотя завтра мне на работу, ко мне на урок придёт завуч, а на классный час - замдир по воспитательной работе. Я очень надеюсь, что выпью свой литр и успокоюсь, на мою массу это не так уж много.

Впрочем, по порядку.

Понедельник - день тяжёлый. Но не для меня: в нашем районе историкам методический день положен именно в понедельник, на этот день планируются все методические мероприятия. Это не выходной, но уроков нет, поэтому обычно я прихожу в школу на полчаса, решаю всё дела и топаю домой готовиться к новой рабочей неделе или заниматься домашними делами. Если прийти не могу, то сообщаю активу класса, чтобы со столовой разобрались сами, они уже привыкли.

Сегодня необходимо было сгонять в райцентр и решить кучу мелких накопившихся дел. Детей предупредил, что не приду, тут проблем не было. А вот моя мама, которой 79 лет, утром пожаловалась на самочувствие. Это бывает часто: она обычно просыпается часа в три, потом долго читает или слушает радио, а под утро засыпает, но иногда не может уснуть, поэтому периодически жалуется на усталость, хотя я точно знаю, что когда мы с дочерью уйдём в школу, она спокойно ляжет баиньки и проспит до полудня. Я не жалуюсь, давно привык, в конце концов, неизвестно, что с нами будет в старости.

В общем, решаю свои дела, последним пунктом значился Сбербанк, где я заплатил копеечный штрафчик. Именно в тот момент, когда я достал кошелёк, зазвонил телефон, и мама одной моей ученицы предупредила, что завтра они с Катей едут к врачу, мол, не теряйте, справка будет. Я искренне поблагодарил, забрал квитанцию и ушёл.

Зашёл в ближайший супермаркет, набрал корзину продуктов (лук, майонез, кошачий корм), кассирша пробивает товар, я лезу в рюкзак за кошельком и, к ужасу своему, не нахожу его! Это мой сбывшийся кошмар, хуже только потерянный паспорт при посадке в междугородный транспорт... Вываливаю всё содержимое моего многокарманного рюкзака - нет кошелька. Извиняюсь, прошу отменить покупку, обошлось без поисков Гали... Чувствую, что подскакивает давление, беру себя в руки, стараюсь вспомнить, где мог оставить кошелёк. Ага, в Сбере... Бегу туда, это недалеко, метров пятьсот, не больше. Подбегаю к оператору, а она улыбается, мол, вот ваш кошелёк, вы забыли за монитором, я не сразу заметила. Благодарю на автомате, выхожу весь мокрый: на улице не более пяти мороза, а я в тёплой куртке, плюс стресс...

Присаживаюсь на лавочку возле банка, стараюсь отдышаться, и тут звонит телефон. Звонит завуч:

- Фельдкурат, ты где? Что у вас случилось?

- Я в райцентре, а что у нас случилось?

- Мне позвонили ваши соседи, у вас Скорая возле дома стоит...

- Бля, спасибо, сейчас выясню.

Звоню маме. Надо сказать, что она глуховата, поэтому я купил ей бабушкофон с убойной громкостью и загрузил для вызова "Наш паровоз, вперёд лети". По моим расчётам, этот звук способен пробудить даже зомби.

Как я ошибался...

С третьей попытки дозвониться я бросил это безнадёжное дело. Сигнал шёл, но трубку никто не брал.

Звоню соседу:

- Серёга, привет, ты дома?

- Ебанись, я на кране, а что?

- А ты не в курсе, у нас на улице кому Скорую вызывали?

- Не, не в курсе.

- Ну, ладно.

Кому ещё звонить? Ага, у одной моей ученицы бабушка живёт на нашей улице. Правда, идёт урок, но ждать я не могу.

- Аня, привет. Ты можешь позвонить бабе Тане и попросить её сходить ко мне домой, узнать, что случилось?

- Ой, а у меня денег на телефоне нет... Мама сказала, что нечего баловаться, а если ей надо, то она дозвонится...

- Ясно, спасибо.

Что бы ещё сделать? На всякий случай решил перезвонить домой. И вдруг:

- Да, сына!

- Мам, что у вас случилось?

- Ничего не случилось, а что?

- А как ты себя чувствуешь?

- Ой, плохо, сердце болит, и голова...

- А что Скорая сказала?

- Какая Скорая? Я не вызывала...

А кто вызывал?

- Я не знаю, я тут телевизор смотрю...

- Ясно, пока...

В общем, дела сделались, кошелёк нашёлся, мама в порядке, но мне было необходимо лекарство...

Пока писал, осталось ещё грамм двести... Сейчас допью - и спать. Завтра - ни-ни.

Продолжение поста

Когда мне надоел хоккей, я задумался о большом игрушечном футболе. Но хорошие настольные игры у нас не продавались, поэтому мне пришлось сделать его совсем виртуальным.

Для начала я вырезал из картона одинаковые прямоугольники шириной два и длиной примерно пять сантиметров. На каждом из них я написал название страны, причём, разным цветом: синим – европейские, чёрным – африканские, зелёным – Австралия с Океанией, оранжевым – азиатские (жёлтый было плохо видно), красным – страны КОНКАКАФ, коричневым – КОНМЕБОЛ. Это было не для того, чтобы не запутаться, географию я знал отлично, а чтобы не глядя сортировать таблички.

Потом я вырезал примерно полсотни картонных квадратиков размером 2 на 2 см. На обеих сторонах я написал цифру от 0 до 6, причём, с одной стороны чёрным фломастером, а с другой стороны – красным. Большинство чёрных цифр было либо 0, либо 1, встречалось несколько «двоек» и одна-единственная «тройка». Среди красных преобладали «двойки» и «тройки», а также несколько «четвёрок», три «пятёрки» и одна «шестёрка». «Единиц» и «нулей» там было немного.

Эти картонки хранились в специальных жестяных коробках: одна (со странами) – из-под кофе, другая (с цифрами) – из-под чая.

Принцип каждого матча был крайне прост. Заранее, исходя из реальных футбольных заслуг, определялся фаворит. Потом по очереди из коробки с цифрами вытаскивались две картонки. Красная цифра из первой карточки обозначала количество голов, забитых фаворитом, чёрная цифра из второй – голы аутсайдера. Если силы команд были равны, то применялись только чёрные цифры. Надеюсь, описал более-менее понятно.

Естественно, каждый результат фиксировался в тетради.

Перед началом каждого виртуального Мундиаля я проводил отборочные турниры. Но создавать полноценные формулы мне было лень, поэтому они игрались по олимпийской системе – на вылет.

На каждый ЧМ выходила одна сборная от Австралии с Океанией, по две от Азии и КОНКАКАФ, три от Африки, четыре от Южной Америки, остальные 12 представляли Европу. Формула самого Чемпионата мира соответствовала той, что начала применяться в Мексике в 1986 году: шесть групп по 4 команды, в следующий круг выходят по две лучшие команды из каждой группы и ещё четыре, занявшие третьи места, а дальше игры на вылет. Принцип жребьёвки был совершенно справедлив: по результатам предыдущего ЧМ (других игр и турниров не было), команды делились на четыре корзины, далее – как обычно.

Страна-хозяйка у ЧМ принципиально отсутствовала, поэтому все команды были в равных условиях, отборочные игры были обязательны для всех, даже для прошлого чемпиона.

Немного позже я стал определять не только участников ЧМ от Азии, Африки и обеих Америк, но и доигрывать их чемпионаты до конца. А с Европой поступил чуть по-другому: 12 лучших, то есть, как раз участники будущего финального турнира ЧМ, делились на 4 группы по три команды, лучшая сборная выходила в полуфинал, дальше как обычно.

Разумеется, велась строжайшая статистика всех игр и турниров. Всё по-настоящему, вплоть до итоговых таблиц.

Естественно, в отличие от моего виртуального хоккея, забитые голы не были персонифицированы. Каждый матч занимал не более полминуты, включая вытаскивание карточек и запись результата.

В этих турнирах я никому не подыгрывал, кроме, ясное дело, сборной СССР: она, по молчаливой договорённости с самим собой, со всеми без исключения командами была фаворитом, то есть, на нашу команду играли только красные цифры.

Понятно, что наша сборная несколько раз становилась Чемпионом мира, неоднократно играла в финалах и полуфиналах, почти всегда выходила из группы, но иногда вообще не выходила в финальную часть Мундиаля.

Кроме наших, лучшими командами мира чаще других становились внезапно Голландия и Португалия, из нетоповых сборных однажды ЧМ выиграли ирландцы, а в остальном всё примерно как и в реале: Германия (ФРГ, конечно), Бразилия, Англия, Франция, Аргентина, Италия, Испания.

В этот футбол я периодически играл довольно долго, даже став уже мужем и отцом иногда в свободную минуту доставал заветные коробочки и пожелтевшую тетрадку. Даже когда СССР накрылся медным тазом, я не стал ничего менять, тем более, что, судя по моим чемпионатам, двадцать первый век подходил к концу.

А в 1992 году я начал полноценную трудовую деятельность, старые игрушки сначала забылись, а потом куда-то растерялись.

Ну и ладно…

В детстве я был футбольным болельщиком.

Нет, на стадион «Химик», где в первой лиге выступал наш «Кузбасс», я ходил редко, хотя в те годы легко мог обосновать, почему Виталий Раздаев в сто раз круче Блохина и не играет за топ-клуб лишь из-за местечкового патриотизма.

Я был болельщиком телевизионным. Смотрел все матчи сборной (и первой, и олимпийской), начиная с ЧМ-82; старался не пропускать еврокубки, естественно, по возможности, следил за событиями мировых и европейских чемпионатов, а в первенстве СССР просматривал игры «Спартака», фанатея от Черенкова и Дасаева. Кроме того, регулярно покупал в киоске «Союзпечать» еженедельник «Футбол-хоккей» за 15 копеек, зачитывал до дыр, жаль, что не сохранил подшивку.

Хоккей я тоже любил, но меньше. Он мне казался более предсказуемым и неинтересным: почти всегда побеждали наши, вторыми чаще всего становились чехи, лишь Кубок Канады, где участвовали настоящие профессионалы, смотрел, не отрываясь: там была настоящая борьба.

Но этого мне было мало. Я мечтал творить спортивный мир своими руками, не дожидаясь очередного турнира.

Начал я, как ни странно, с хоккея. Дело в том, что осенью 1983 года мне подарили настольную игру, и я стал устраивать игрушечные чемпионаты мира. В них всегда участвовали восемь команд: СССР, Канада, США, Финляндия, Чехословакия, Швеция, ФРГ и кто-то из «карликов», типа Польши, ГДР, Италии, Франции или даже Японии, они обычно занимали последнее место, поэтому постоянно менялись. Сборные делились на две группы по итогам прошлого турнира: в одну всегда входили команды, занявшие 1, 4, 5 места и «новичок», а в другую, соответственно, 2, 3, 6 и 7 места. Почему так – не спрашивайте, какая-то логика в этом, возможно, была, но я не помню. Потом, как обычно, были полуфиналы и финал. За третье и последующие места играть было неинтересно, поэтому они распределялись по набранным очкам.

Поскольку в настольном хоккее в каждой команде по шесть игроков, я решил их «одушевить». Готов поспорить, что никто не угадает мой состав сборной СССР. Итак: в воротах – Мышкин (мне он почему-то нравился больше Третьяка), левый защитник – Фетисов, правый – Билялетдинов, левый нападающий – Кожевников (кто не знает – это папа озабоченной студентки из «Универа»), справа – Дроздецкий, а в центре (это самый забивной игрок в настольном хоккее), мой самый любимый, не знаю, почему, хоккеист – Владимир Ковин, всю жизнь игравший за горьковское «Торпедо». Я даже не помню, чем мне так полюбился этот чувак, но я ничего не мог поделать…

Сначала я рисовал таблицу, где были по фамилиям записаны игроки всех команд («Футбол-хоккей» мне помог), потом 10 минут по кухонному таймеру играл сам с собой каждую встречу, тщательно записывая автора каждого гола и рисуя ему звёздочку, причём, за команды из группы 1 всегда сражался левой рукой.

Я очень старался не подыгрывать, но ничего не мог поделать: наша команда выигрывала абсолютно всё. Вторыми чаще всего становились финны и канадцы, остальные обычно боролись за третье место. После окончания турнира выбирались самые лучшие (то есть, результативные) игроки на каждой позиции. Чаще всего лучшим центрфорвардом оказывался, естественно, Ковин.

О своём увлечении я никому не рассказывал. Что интересно: в настольном хоккее фактор «своего поля» играет едва ли не большую роль, чем в реале, учитывая, что существовало несколько разных моделей, и моя была довольно редкой, во всяком случае, в продаже я её не видел. Именно поэтому я без труда рвал всех приятелей на своей площадке, хотя на чужих играл весьма средне.

В хоккей сам с собой я играл примерно года полтора, в восьмом классе уже надоело. Было сыграно примерно полсотни турниров, даже если это не были только чемпионаты мира, в любом случае, последние игры, по сути, проводили глубокие старики, но меня это тогда не беспокоило.

Потом я придумал виртуальный футбол, он был совершенно другим, но об этом в следующий раз.

Перечитал собственный пост глазами модератора сообщества "Истории из жизни", куда хотел его отправить, и решил, что в критерии не попадаю.

Публикую в общей ленте.