Kissaya

Бабка продолжала воровать, никого и ничего не боясь. Потом стали пропадать сухари. Тогда мальчик придумал съедать сахар в первый же день. Потом так же пришлось съедать сухари.

Матери дедушка говорил. Но ей было не до поисков нового угла: на руках детей мал-мала меньше.

Вскоре бабка поняла, что поживиться чужими харчами больше не выйдет и прогнала мальчика.

P.s. Не зря дедушка так упорно учился. Он закончил школу с отличием. Потом финансовый институт. И всю жизнь проработал управляющим банком.

— как только сын узнал, что у матери дома большая сумма спрятана, послал к ней своих дружков. Они ее пытали. Надеялись, что старушка испугается и деньги отдаст. Но бабушка Зина молчала. Да и как можно было сказать?! Столько лет собирала подарок для сына. В любую погоду в поле с козами выходила. Разве можно сынулечку в одно мгновение всего лишить?! Так и не сказала ничего. Тогда один из дружков взял кухонный нож и исколол бедную женщину как мог. Живого места не осталось. После в доме все перевернули. Деньги нашли.

Осиротевших коз соседи разобрали. А дом так и стоит заброшенный. Уже стена упала, крыша просела. Сколько ходила мимо него, все бабушку Зину вспоминала. В церковь она ходила каждое воскресенье, за сыночка молилась. Грехи его замаливала. О внуках просила. А оно вон как вышло.

Я сидела в ожидании «смертной казни» и наблюдала за новеньким. Он пытался запихнуть в себя хоть ложку этого «волшебного варева». Но каша, рвотными позывами, выходила обратно. Подошла воспитательница. Пригрозила. Эффект тот же. Монстр переключился на меня. Я в ужасе замотала головой.

Новенький, совершенно ошалев от такой трапезы, взлетает на стул, хватает тарелку и вываливает «зелье» себе на голову. Оно медленно стекает по его светлым волосам, беленькой футболочке, капает на пол. Монстр замирает с открытым ртом.

— Марь Иванна, можно идти? Я все.

Монстр кивает ему своим «котелком». Дар речи ее покинул. А через секунду, опомнившись, она приказывает всем идти в группу.

После обеда у нас другая воспитательница. Пошли на полдник. Нас ждали пряник и компот. Новенький быстро съел пряник. На этот раз он не стал ждать, когда воспитательница станет монстром. Схватив компот, он вскочил на стул. Вылив его на голову со всеми сливами и абрикосами он отчеканил:

— Настасья Леопольдовна, можно иди? Я все!

С тех пор стало гораздо легче. «Гороховое зелье» на столах почти не появлялось. Но, через какое-то время, монстры снова захотели разведать обстановку. Тут же другой опытный мальчик вылил на голову горячий чай. На этом монстры перевелись.

Потом родился мой брат. Картошку он любил. Поэтому она готовилась почти всегда.

Мне уже семь лет. Я играю на улице. Меня зовут кушать. Прибегаю — картошка. Понимаю, что это конец.

Мама меня сажает в дальний угол стола, где я зажата между ним и буфетом. Рядом садится дедушка. Это чтобы не убежала. Передо мной ставится тарелка картошки. Порция почти как у мамы. Я знаю, что пока не доем, из-за стола не выйду. Сижу, ковыряю. Боюсь взять в рот. Не хочется рвотных позывов. Тяну время. Братик радостно открывает рот, в него мать пихает картошку. Брата она хвалит, параллельно ругая меня.

Все уже поели. Но мама специально дальше соседней комнаты не уходит. Двери в кухню открыты, чтобы меня слушать. Я пробую картошку — подкатывает рвотный позыв. Катятся слезы. Жизнь кончилась.

Я оглядываюсь. Вдруг меня осеняет!!! Я беру картошку и аккуратно вываливаю за буфет. Тарелка пуста. Счастливая, бегу к маме. Она приходит, тщательно обследует пространство под столом. Картошки нигде не видно. Понимает, что что-то не так. Но доказательства нет и я иду на свободу.

Мыши были счастливы! Дом то деревенский))

Так продолжалось несколько раз. Подозрения матери росли, а доказательств не было. Мать решила сменить тактику.

В следующий раз, специально для меня, на середину зала вытащили столик. Поставили тарелку картошки. Порция больше, чем раньше. Мама объяснила это тем, что раз я картошку полюбила, то объем порции не помеха.

Я села. Оглянулась. Картошку не спрятать. Рядом ходил брат. Мне пришла отличная идея его покормить. Он с удовольствием съел три ложки. Но так как он уже поел, то больше не влезло.

Я сидела достаточно долго. Мяла в тарелке вонючую картошку. Потом стемнело. Мать поняла бесполезность затеи и отправила меня спать.

Несколько лет назад я спросила у матери:

— Зачем так издеваться над ребенком?! Неужели нельзя дополнительно сварить кашу? Яйцо? Накормить молоком с хлебом? Я уплетала бы за обе щеки. Ведь это же так просто и без детских слез.

— Я думала, что таким образом ты картошку полюбишь.

— И что, помогло??!! Как можно так настойчиво издеваться НЕСКОЛЬКО лет?! Зачем???

— Картошка полезна. Поэтому я старалась тебя накормить.

— Такой ценой???!

Однажды, старенький сосед убирал на огороде сухую ботву. Мы, детвора, предложили помочь. В благодарность он развел костер и запек для нас картошку. Ее предложили и мне. Я отказалась.

Друзья ели с таким аппетитом! Они облизывали грязные пальцы, размазывая костровый уголь по щекам. А я смотрела на них и в животе урчало от голода. Осталась последняя картошина. Я робко попросила кусочек. Зажмурившись откусила. Божественно вкусно!!! Горячая картошка обжигала пальцы. Соль хрустела на зубах. Руки, измазанные в земле, крепко держали лакомство. Ничего вкуснее я представить не могла!

С тех пор я начала пробовать картошку в разных блюдах. Нет, я не сразу ее полюбила. Но начало было положено.