ErikaMukachevo

Виновными в поражениях первых недель войны были объявлены сразу несколько высших командиров Красной армии. Но расстрел этих людей ничего не изменил. Другие командующие оказались не лучше. Котлы продолжились

Белосток и Минск 320000

В районе Белостока и Минска к началу июля 1941 года были окружены сразу четыре советские армии. В кольце оказались 320 тысяч солдат, более 3300 танков, 250 самолётов.

Киев 700000

В районе Киева в сентябре 1941 года в окружении оказалась крупнейшая группировка в истории войн. Кроме 700 тысяч солдат немцы захватили 400 танков, 28000 орудий и 400 самолётов. Катастрофа под Киевом была столь невероятна для высшего руководства страны, что об оставлении Киева даже не было официального сообщения.

Умань 100000

В начале августа 1941 года в Уманском «котле» оказались более ста тысяч советских солдат. Немцам досталось 300 танков и 850 орудий.

Смоленск и Рославль 310000

В результате двух плохо подготовленных контрнаступлений Красной армии в окружение под Смоленском и Рославлем в июле — сентябре 1941 года попали более 300 тысяч солдат. Кроме сотен тысяч пленных немцы смогли захватить более трёх тысяч советских танков.

Любань 40000

В лесах Северо-Запада во в неудачной попытки прорыв Ленинградской блокады летом 1942 года в окружение попала 2-я ударная армия. В кольце оказались 40 тысяч бойцов, 170 танков, 650 орудий.

Брянск и Вязьма 600000

В ходе немецкого наступления на Москву в начале осени 1941 года были окружены почти все армии Западного и Резервного фронтов. Более 600 тысяч советских солдат оказались в котле и не смогли выйти из окружения. Были потеряны 1200 танков и 5 тысяч орудий.

Харьков 270000

Попытка наступления Красной армии в мае 1942 года в районе Харькова обернулась катастрофой. В кольце оказались почти 300 тысяч солдат. Было потеряно более 1200 танка.

Азов 100000

В ходе осеннего наступления в 1941 году на юге германские армии окружили в районе Бердянска-Мариуполя 100-тысячную группировку Советской армии.

Севастополь 95000

В июле 1942 года немцы захватили Севастополь. Эвакуировать удалось только командование. В плену оказалось почти 100 тысяч советских солдат.

Грустно...

- Веспасиан!

Звонко сказала попутчица, громко шмякнув ридикюлем о стол.

- Веспасианом звали моего первого мужа!

Она уселась напротив меня, закинув ногу на ногу, слегка покачиваясь в такт поезда. Я поняла, что именно сейчас узнаю, почему все мужчины мерзавцы. Ну, во всяком случае, в жизни моей попутчицы - Эльвиры Львовны.

Эльвира Львовна поправила очки и приступила к повествованию:

«Веспасиана я полюбила молниеносно и беззаветно.

Конечно по паспорту он был Аркадий Улиткин, но представлялся исключительно Веспасианом. Император недоделанный... Так вот, Веся был много старше меня, читал наизусть Бальмонта, цитировал на французском Бодлера.

Я не могла не потерять голову - во мне было сорок семь килограмм веса и девятнадцать лет возраста. Веся читал мне стихи, а я готовила ему омлет. И поскольку декламировал он проникновенно, а готовила я отвратительно, мой омлет всегда был слегка подгоревшим, чуть-чуть недосоленным и по виду совсем не омлет. Поэтому скоро Веся меня бросил и ушёл к Людмиле из овощного магазина напротив. Объяснив, что литература - это прекрасно, мои познания во французской поэзии девятнадцатого века, бесспорно, восхитительны, но готовит Люда значительно лучше.

Ну, скажите, не мерзавец? Чистой воды!

Поэтому второго моего мужа звали Коля.

Николя был сварщиком высшего разряда, плевался от французского, совсем не разбирался в литературе, да и вообще мало в чем разбирался, кроме сварки и ещё парочки мужских дел. Считал меня странной, ругался, что он не Николя, а Николай, зато любил мой подгоревший омлет. Разлюбила я его ровно после того, как Николя поселил в нашу общую квартиру свою тетку из Воркуты и через какое-то время внучатую племянницу, которая третий год как пыталась поступить и все никак.

А меня постепенно выселили вместе с моим отвратительным омлетом.

Мерзавец! Абсолютный!

Третьего моего мужа звали Натан.

Маме Натана мы, естественно, не сказали, что он мой третий муж. И это единственное, в курсе чего не была мама Натана. Об остальном же мама знала всё! Даже каким стежком я зашивала его трусы: сметочным или козликом. И всегда имела что сказать по этому поводу.

Деточка, не идите замуж, когда есть еврейская мама. Оно вам надо? Вам ведь ваши нервы нужны внутри, а не намотанные на свекровий кулак?

Да и вообще, зачем идти замуж? Сейчас такая прекрасная эпоха: путешествуй, развивайся, расти, увлекайся, бросай, начинай! И не надо штопать носки этим мерзавцам, не надо готовить им борщ, крутить голубцы, настаивать гриб и массировать ему пятки, когда температура зашкалила за 37,2.. »

Тут Эльвире Львовне позвонили. И я невольно услышала, что она тоже целует крепко, тоже скучает и скоро будет дома, чтобы приготовить Масюсеньке самые лучшие и полезные сырники в мире.

Я скромно предположила, что это четвёртый мерзавец в ее жизни, на что моя попутчица спокойно парировала:

- Деточка, я просто наконец-то научилась готовить шикарный омлет! Так зачем же таланту этому зря пропадать? Пришлось завести четвёртого мужа...

Е. Михалап  (с)

Речь пойдет о командующем бронетанковыми войсками 3-го Белорусского  фронта генерал-полковнике Алексее Григорьевиче Родине.

Говорили, что большего жлоба и самодура не знала вся Красная Армия.

Он срывал звезды с погон полковников, громогласно отборным матом объявляя о том, что они разжалованы в майоры и подполковники. Мог просто сорвать погоны. Мог обматюкать любого генерала в присутствии подчиненных. Мог ударить любого офицера, не говоря уже о рядовых. Короче, «хороший» был человек и «настоящий советский» генерал. Мордатый и представительный Родин имел репутацию «зверя». Таким он и был.

При этом помнил всех, с кем однажды столкнулся на войне, от рядового до генерала. Память у него была исключительной. Его «гениальные нововведения» поражали многих своим идиотизмом...

В обороне танки стоят в вырытых окопах, на дне которых укладывались два бревна. Из брезента сооружались крыша и стены. Торец этого своеобразного «гаража» закрывался соломенным матом, в котором проделывалась дверь. Так вот, генерал Родин приказал, чтобы из каждого трака гусеницы тщательно выковыривалась грязь, трак протирался газолем до «зеркального блеска», а затем — насухо. Возвращаясь после каждого выезда, даже валясь с ног от усталости, мы ножами, отвертками, штыками выковыривали грязь из траков, мыли, терли и медленно, по сантиметрам, скатывали танк в окоп на бревна.

В конце ноября 1944 года Родин приехал к нам в бригаду. Его «сиятельство» охраняла полнокровная рота мотострелков на БТРах. Понимаете, целая рота бездельников! А в это время на передовой младшие командиры не представляли себе, где найти хоть еще одного солдата, чтобы залатать очередную брешь в обороне. Родин первым делом прибыл в наш батальон, считавшийся ударным. Генерал оказался перед танками моего взвода и скомандовал: «Убрать маты!» Убрали. Родин подошел к моему танку, извлек из кармана носовой платок и протер им трак. Слава всевышнему, платок остался чистым. К этому мы были готовы. Но гроза все же разразилась. Приказал моему механику-водителю Борису Макарову расстегнуть комбинезон. Тут начался дешевый спектакль.

- «Где орден Красной Звезды?! Указ о награждении я подписал еще месяц тому назад!» — заорал командующий БТ и MB.

- «Еще не получил, товарищ генерал-полковник», — ответил ему Макаров.

Родин гневно посмотрел на вытянувшегося по стойке «смирно» командира бригады и прорычал: - «Почему не получил??!»

- «Бригада еще не получила наградные знаки» - ответил комбриг.

И тут наступил «звездный час» товарища Родина:

- «Не получили?! Распиздяи! Я тебе что, Суворов, ордена с собой возить должен?! Говно ты, а не полковник! Снимай орден с себя и отдай Макарову!»

Тут взгляд генерала остановился на прожженной новенькой шинели молоденького мотострелка. Мотострелок-разгильдяй прожег шинель у костра. Родин пальцем поманил солдата.

- «Ну-ка, сынок, подойди сюда. Ты откуда попал в эту говенную бригаду?»

- «Из госпиталя, товарищ генерал-полковник!» - ответил солдат.

Родин не унимался:

- «А до госпиталя где воевал?» - не унимался Родин.

— «В 120-й танковой бригаде, товарищ генерал-полковник!»

- «Ты возвращайся, сынок, в сто двадцатую. Здесь о тебе никто не заботится. Этому говнюку-комбригу наплевать на то, что у тебя дыра в шинели. Как же он будет заботиться о тебе в бою? Иди, сынок. Скажешь, что Родин тебя послал».

Солдат потоптался пару секунд на месте, и, как только он скрылся за ближайшим «гаражом», кто-то из танкистов моментально накостылял ему по шее, чтобы не лез на глаза начальству в дырявой шинели. А генерал Родин тем временем продолжал бушевать.

- «Тревога!» — гаркнул он. Заработали моторы. Родин ткнул мне пальцем в грудь:

- «Почему не выезжаешь, мать-перемать?!»

- «В моем распоряжении десять минут, товарищ генерал-полковник. Температура масла должна подняться до 55 градусов».

Генерал скосил глаза в сторону стоявшего рядом с ним инженера-подполковника. Тот слегка кивнул. Через восемь минут мы выехали из окопа. Танки вытянулись в колонну на грунтовой дороге. Командиры поднялись на пригорок. Родин решил провести рекогносцировку. Обратился к командиру танка из моего взвода, лейтенанту Володе Иванову, высокому белокурому красавцу. - «Доложи, что видишь», — обратился он к лейтенанту. Местность вокруг мы знали как свои пять пальцев, уже несколько недель торчали здесь. Каждый из нас, даже не глядя на карту, мог рассказать о любой детали местности между грунтовой дорогой и передним краем, до которого было одиннадцать километров. Володя вытащил планшет и четко начал:

- «Слева, на юго-западе, лес Шталупенен».

Генерал Родин прорычал:

- «Какой к... матери лес?! Ты что, ослеп на хер? Роща Шталупенен, а не лес!» и Родин ткнул пальцем в свою карту.

Не знаю, какая вожжа попала мне под хвост, но после целого часа матерных генеральских измывательств над нами и над комбригом обида за всех облаянных и униженных затопила меня и выхлестнулась наружу. Я сказал:

- «Разрешите обратиться, товарищ генерал-полковник?»

— «Ну!»

— «Какого года ваша карта?» Генерал взглянул на свой планшет:

- «Ну, 1891-го».

- «За пятьдесят три года роща могла превратиться в лес», — сказал я.

- «Что?!! — генеральский крик потряс морозный воздух. — Гнида! Да ты... Пошел, блядь, отсюда к ёбанной матери!»

Я четко приложил ладонь к дуге танкошлема и во всю мощь хорошо поставленного командирского голоса прокричал:

- «Есть идти к ёбанной матери. — И чуть тише добавил: — Вслед за генералом, который знает туда дорогу!»

Чеканя шаг, я прошел мимо обалдевших офицеров. Родин орал мне вслед и топал ногами. Досталось и комбригу, и комбату, но этого я уже не видел, только слышал генеральский мат, оглушающий окрестности. Родин еще долго матом объяснял комбригу, что представляют собой он и его подчиненные...

Комбат Дорош после спросил меня: - «Тебе это надо было?» Ждали серьезных последствий. Но их не последовало, за исключением одного, мне не дали орден, к которому я был представлен. Но это мелочи.

Вскоре мне вновь пришлось столкнуться с командующим БТ и MB фронта. Прошла пара недель, и вдруг всех механиков-водителей и командиров танков из нескольких бригад фронтового подчинения собрали в большом зале немецкого офицерского клуба. Несколько сотен человек. Никто из нас не знал причины сбора. В зал вошел генерал Родин. Все встали. Я находился крайним слева у прохода, по которому шествовал Родин. Он заметил меня и остановился. Презрительно глядя на меня, Родин сказал:

- «Я тебя не расстрелял. Ты мне еще понадобишься. Все равно погибнешь. Но ты у меня кровью смоешь вину! А пока не видать тебе ордена за прошлый бой!»

Родин поднялся на сцену и остановился перед закрытым занавесом. Далее генерал Родин произнес следующую речь:

- «Все вы, сволочи, получили инструкцию, что у нас сейчас новый антифриз, этиленгликоль. Все вы, сукины сыны, были предупреждены, что это сильный яд. Но некоторые говнюки считают, что это только угроза, что антифриз прежний — спирт, глицерин и вода, который вы лакали, как свиньи, доливая вместо антифриза воду и замораживая моторы. Так вот вам, мать вашу, наглядная демонстрация. Приказываю, блядь, всем смотреть на сцену и не отворачиваться, суки, пока я не подам команду!»

Распахнулся занавес. На сцене лежали, умирая в муках, корчась и изламываясь и постепенно угасая, пять человек. Экипаж танка, отравившийся выпитым антифризом. Не знаю, сколько времени длилась агония экипажа и наши муки. Но генерал Родин и его порученцы лично следили за тем, чтобы никто не отворачивался от сцены...

Хороший был генерал этот товарищ Родин...

Деген Ион Лазаревич. Мемуары.

Самое во всём этом смешное, что на улице Ивана Кудри никогда, - ни до 1917 года, ни после, не было роддома. Никакого. Ни единого. Баня в доме номер 39 была.

Это что же, Гая в бане народили? Оно и видно.

Для справки:

Гай Мирослав Александрович - актер, волонтер, руководитель благотворительной организации «Фонд" Мир и Ко "».

Родился 5 января 1982 года в Киеве. В 1998 году поступил в Киевский институт театрального искусства им. Карпенко-Карого. После окончания института в течение 15 лет преподает актерское мастерство и мастерство телеведущего. Актер Киевского драматического театра «Браво».

С 2007 года Мирослав Гай - преподаватель актерского мастерства и мастерства телеведущего на телеканале СТБ.

После событий на Майдане начинает активную волонтерскую деятельность.

В феврале 2016 закончил первый экспериментальный курс подготовки офицеров запаса для участников АТО в Национальный университет обороны Украины и получил специальность командира механизированных подразделений и первое офицерское звание.

На данный момент руководитель благотворительной организации «Фонд" Мир и Ко "» и по совместительству порохобот.

Это его страница на фейсбуке, где размещён это знатный пост. Комменты просто трэш.

https://www.facebook.com/myroslavhai/posts/10155869690742163

Русская судьба датской принцессы Дагмар, будущей императрицы Марии Федоровны, матери последнего русского царя Николая II, была предопределена. Её родителей, датских короля и королеву, не зря называли тестем и тещей всей Европы. Их дети разъехались по многим царствующим домам Старого Света.

В 1865 году их младшая дочь Дагмар обручилась с наследником русского престола Николаем Александровичем Романовым. Юные Дагмар и Николай искренне полюбили друг друга. Дело шло к свадьбе.

Датская принцесса Дагмар со своей собачкой.  Андреас Херман Хунэус, датский художник

Неожиданно, накануне свадьбы, молодой Николай Романов заболевает менингитом. Последние дни его предсмертной агонии в Ницце 17-летняя Дагмар проводит рядом, держа умирающего за руку. После смерти Николая место умершего брата на российском престоле предстояло занять следующему по старшинству сыну Александра II – Александру Александровичу. Оказалось, что он займет место брата не только на троне, но и рядом с Дагмар. Есть легенда, что умирающий Николай Романов попросил младшего брата не оставлять его невесту и сам благословил их союз. Через год после окончания траура Дагмар принимает предложение цесаревича Александра.

«Затишье перед бурей» - так назовут эпоху правления Александра III. Но для Марии и Александра это время было счастливым. Мария Федоровна активно занимает общественной работой. Возглавляет Российское общество Красного Креста, берет шефство над Кавалергардским и Кирасирским полками, открывает детские приюты, убежища для бедных. Вместе с императором Александр III участвует в создании фондов Русского музея. На деньги царской казны супруги заказывали картины художникам-передвижникам — Крамскому, Верещагину, Репину, Поленову.

Мария Фёдоровна Романова – предпоследняя русская императрица, жена императора Александра III, мать последнего русского царя Николая II

После смерти супруга в 1894 году и до конца жизни она носит титул вдовствующей императрицы. Время войны и революций переживает сначала в Киеве, затем в Крыму. Здесь её застает известие об отречении от престола сына, императора Николая II. В Крым же приходят первые слухи о гибели сына и его семьи в Екатеринбурге. Только настоятельные уговоры родственников заставили Марию Федоровну покинуть Россию в 1919 году. После отъезда из России она живет в Англии, затем покупает небольшой домик недалеко от Копенгагена, где умирает в 1928 году. Её последним желанием было упокоиться рядом со своим супругом. Волю императрицы выполнили. В 2006 году прах российской императрицы Марии Федоровны на борту военного корабля датских ВМС торжественно перевезли в Россию. В Петербурге императрицу торжественно похоронили в Петропавловском соборе, усыпальнице российских императоров, рядом с супругом Александром III.