Defunct

Костя стоял в подсобке по пояс голый, футболка болталась на ближайшем гвозде. Вокруг торса он старательно обматывал провод категории «пять е», который для интернета, и тихонько вслух считал.
- Пятнадцать…
- Двадцать два…
- Сорок пять… Примерно пятьдесят! Все, хватит.
Использовав кусачки, он отставил бухту в сторону, тщательно закрепил обрезанный кончик и оделся. Довольно погладив себя по бокам, расплылся в улыбке и, найдя мешочек с коннекторами RJ45, щедро отсыпал себе в карманы джинсов – дело седлано. Надев пуховик и критично осмотрев себя в зеркале, Костя вышел из кабинета. Пустые переходы завода гулким эхом разносили шаги, и в такт им у человека ускорялось сердце, приближая проходную. На вредности, грубости, наглости и прочих отличительных особенностях немолодых уже людей, получающих власть над пищащей «рамкой» не стоит даже задерживаться, тут все как везде – у охранника нет национальности, религии и т.п., бывают хорошие, а бывают плохие. Выйдя на финишную прямую и миновав дверь отдела кадров, Костя увидел последнего.
- Блять, конечно, кто же еще будет сегодня дежурить… Козел ебучий… - пробурчал он под нос, поднял взгляд и твердым шагом зашел в «рамку».
- Пи-пи-пи-пи-пи, - обрадовалась последняя.
Костя занес уже пропуск над сканером, рассчитывая на легкую победу, когда смысл уверенного блеяния hircus stupri, наконец, проник в его мозговой центр, отвечающий за безопасность.
- Молодой человек, постойте, – тон охраноида заставил съежиться фикус в холле.
- Д-да? – Костя выдохнул и сжал в кармане пуховика перчатку.
- Что в рюкзаке?
- Ноутбук, посмотрите по базе, у меня есть право на вынос, - голос должен был звучать увереннее, но получился какой-то фальцет.
- Откройте.
- Вот, - медленно разжав сфинктор, парень расстегнул молнию и обнажил остов старенького хьюлита.
- Хм, а почему так поздно выходим?
- Дык… Работы шеф навалил, вот, даже с собой буду брать – кивая на ноутбук, виновато улыбнулся Костя.
Что-то было не так, но формально придраться было не к чему, и секьюритрон позволил пройти долговязому пареньку.
Сев в машину, Костя выдохнул. «Охерели совсем, каждый день ходишь, кто-нибудь да докопается. Дали власти в сумки зырить – он и рад. Ну да хер бы с ним!» Пузо и спина вспотели и жутко чесались, пора было ехать домой разматываться.
---
Вздрогнул и потянулся к первому этажу лифт, оглашая спящее здание скрипами и гулом. «Вот блядина, надо было по лестнице идти», подумал человек в черном костюме. Было глубоко за полночь. Слева, от раскрывшегося светом зева, глухо урчал телевизор, цветасто калейдоскопируя через приоткрытую дверь на стены холла. На седьмом этаже было темно и тихо, лишь, призывно маня, мерцал огонек пропускной системы на двери. Звонко пискнул замок, тень просочилась в огромное пространство. Площадь квадратов восемьсот была разбита на ячейки-стойла, перегородки которых не могли скрыть от всего офиса ни раздраженного «бля», ни запаха потных подмышек инженера Дристрикова. Типичная современная офисная «конюшня». Смутный силуэт начал свой рейд, планомерно обшаривая ящики столов. «О, такой же хьюлит как у того еблана припозднившегося, надо было его пошарить по карманам, как-то он мялся подозрительно, полюбому ченить спиздил, сука. Весь завод растащили, гандоны». Примерно через час лифт, все также надсадно скрипя, выпустил охранника в объятия кушетки и телевизора.
---
- Марфа Кондратьевна, Марфа Кондратьевна! – заламывая руки в кабинет замруководителя отдела по управлению делами Управляющего Делами, вбежала Анжелка.
- Что случилось, солнце? – МК была особо не в настроении, но, почувствовав, что молоденькой сейчас потребуется покровительство, степенно обратилась в барский слух.
- Марфа Кондратьевна, деньги пропали!
- Какие деньги? - слегка вскинув бровь, выдала свое удивление монолитная женщина.
- Деньги я в ящике оставляла! Скидывались на подарок Юре все! А сегодня пришла – нету! Что делать-то?! Как же так-то?! Закрыто ведь все, вход по пропускам! – Анжела разревелась, плюхнувшись на стул.
В конюшне начались бурные обсуждения, моментально выяснилось, что у нескольких человек тоже пропали сбережения, так ревностно хранимые в ящике стола на работе. Слово «крыса» все чаще и чаще звучало из одного угла, как обреченный вздох, из другого - как вопли с баррикад. Часом позже выяснилось, что установленное видеонаблюдение исправно работает, камеры показывают, но вот беда – ничего не записывают. Пострадавшие снова всплакнули, мужики в курилке снова поржали. Ничего удивительного, это же ФГУП, на каждого второго менеджера заведены уголовные дела, на весь завод, перекрывая пожарные входы и выходы, от крыши и до асфальтных плевков красуется баннер размером семьдесят на двадцать пять (конечно же, в метрах), призывающий купить новую зимнюю резину, самую резинистую и с большим протектором - для мужиков. Мужики докурили, Марфа Кондратьевна удалилась в сторону элитных коттеджей, а Анжела сидела и плакала на ресепшене, не решаясь на увольнение, но и не желая платить из своего кармана половину месячного дохода просто потому, что кто-то спиздил деньги! Нога больно пнула сейф под столом, от чего по пустой «конюшне» разнеслась свежая порция безудержных рыданий. Через полчаса, покинув туалетную комнату слегка припухшей нимфой, девушка насовсем собрала свои скромные пожитки, стянула статуэтку коровы с полочки, магнитик с холодильника и несколько ручек – будут знать, суки.
---
Когда случай донесли до высшего руководства, в отделе безопасности «полетели головы». Долетели до объяснительных бумажек, провели проверку и вернулись на места. Тысячекратно обсосанная новость покинула курилки и лишь иногда вспоминалась долгими пьяными вечерами на кухонках. Больше всего за глаза доставалось всегда сучке Анжеле, которая, похоже, сама деньги и притырила. Еще костерили начальников, их пассаты цэцэ и дачи, гавнистых охранников, которые сами не брезгают, да опостылевшую и зажратую власть – эталон распипизживания.
---
Костя стоял в одних трусах и старательно обматывал вокруг торса кабель категории «пять е». После вчерашнего болела голова, сушило во рту и до жути чесалась спина – заставляя тело работать. Он изнывал от этого зуда уже который день и вчера, в надежде заглушить его, снова напился, сыпал отборной руганью и много курил. Не помогло. В шестом часу утра с трудом задремав, костя увидел сон о том, как с распухшей и красной спины, будто на обратной перемотке снимается провод и заползает обратно в бухту, коннекторы высыпаются на полочку, а страшные струпья, наконец, сходят на нет…
Высыпав в сумку блестючие пластмасски, Костя, после некоторых раздумий, добавил туда же пару мышей, жестких дисков и планку оперативной памяти. Упаковался, оделся, обулся и вышел на мороз. Нос моментально покрылся изнутри сеткой ледяных паутинок. Перебарывая желание скинуть с себя одежду и завалиться голой спиной в сугроб, Костя сел в машину.
На парковке он увидел Анжелку, она старательно выводила круги спонжем вокруг левого глаза, поглядывая в автомобильное зеркальце.
Пискнул пропуск, охранник, сосредоточенно теревший правую руку ладонью о штаны, не обращал ни на кого внимания.
В обед в корпоративной почте прошла рассылка, уведомляющая об отсутствии нескольких топовых руководителей по причине болезни.
В «конюшне» было тревожно, по воздуху разносился какой-то гул, в курилке не было слышно ржача, лишь редкие погрызивания раздраженных мужиков.
Костя вышел из подсобки и налил себе кофе. Раскинув ноги на системник, он, глядя на перекошенные злобой и непониманием лица чешущихся людей, провалился в объятия мягкого кресла успокоившейся спиной. Ха, в следующий раз надо попробовать спиздить что-нибудь плоскогубцами, а их не брать.
- Не наебешь – не проживешь, - Костя улыбнулся в кофе.