AlexKap2015

Сейчас молодой человек на пути в Санкт-Петербург. Там он планирует провести три дня, чтобы показать Сэму город.

источник

источник

Вера Захаровна родилась 14 (27) сентября 1903 года в городе Бобруйске Минской губернии. Ее настоящая фамилия — Хорунжая, но потом из-за ошибки в документах она стала Хоружей и именно под этой фамилией вошла в историю. Девочка сперва училась в гимназии Бобруйска, а затем, когда семья переехала в Мозырь, продолжила учебу в этом городе.

В 1919 году, отучившись, она какое-то время побатрачила на кулаков, поработала сельской учительницей, но вскоре ее захватила романтика Гражданской войны. Уже в 16 лет Вера сражалась добровольцем в рядах Красной армии. В 1920 году вступила в Комсомол, а на следующий год — в ВКП(б).

После Гражданской войны Вера посвящает свою жизнь комсомольской и партийной работе, совмещая ее с литературным трудом. Пишет стихи, статьи, воззвания. Трудилась редактором газеты «Молодой пахарь». Вышла замуж за Станислава Скульского. Но простая семейная жизнь была не для нее. Девушка рвалась поучаствовать в борьбе за освобождение Западной Белоруссии (которая находилась под польской оккупацией в результате советско-польской войны 1920–1921 годов).

В 1924 году Вера направилась туда с целью организовать деятельность подпольной комсомольской организации. Благодаря своим способностям ей удавалось «зажечь» людей. Она была избрана секретарем ЦК Комсомола и членом ЦК компартии Западной Белоруссии.

Осенью 1925 года в городе Белостоке молодая подпольщица была арестована польскими властями. Из тюрьмы она писала сильные, мужественные письма в Советский Союз. Эти письма впоследствии были изданы в качестве книги, которая так и называлась - «Письма на волю».

На суде она держалась мужественно. В частности, заявила своим тюремщикам:

«Наша партия родилась и нынче существует в тяжелых условиях подполья. Но спрашивается, кто ее загнал в подполье? Ответ один — правительство буржуазии и помещиков. Мы разъясняем рабочим и крестьянам Западной Белоруссии, что в Советской России живут наши единокровные братья, которые строят социализм и желают нам успеха в борьбе с капитализмом».

Сначала Веру приговорили к шести годам тюремного заключения, затем этот срок увеличили до восьми. Суровый приговор она вместе со своими соратниками встретила пением «Интернационала». В 1930 году, находясь в заключении, девушка была награждена Орденом Красного Знамени. Отсидела в тюрьме до 1932 года, после чего ее обменяли по советско-польскому соглашению об обмене политзаключенными.

В Советском Союзе она продолжила партийную и журналистскую деятельность. Надежда Крупская, которая очень тепло отзывалась о ее «Письмах на волю», охарактеризовала Веру как «образец настоящей революционерки». К сожалению, это не спасло ее от ареста в сложное время — в 1937 году.

Впрочем, и до этого у девушки были неприятности. Вернувшись из тюрьмы, она захотела отказаться от ордена Красного Знамени, поскольку считала, что он должен быть вручен всем членам подпольной организации, а не только ей. Но чиновники ее неверно поняли. Это вылилось в обвинение, будто бы она в подполье вела себя «необдуманно и легкомысленно». Конкретно, ей поставили в вину слишком доверчивое отношение к одному человеку, который оказался провокатором. Ее лишили ордена и вынесли строгий выговор. Во время этой некрасивой истории ее предал муж.

В 1935 году Вера поехала в Казахстан. Там она снова вышла замуж — за Сергея Корнилова. Родила дочь Анну. Но 10 августа 1937 года была арестована и обвинена в «шпионаже в пользу Польши». Однако несправедливое обвинение не сломило мужества Веры. Ее делом занимались четыре следователя, но ни один из них не добился от нее признаний.

Во время одного из судебных заседаний она заявила так:

«Спрашивается, для чего мне нужно было быть польской шпионкой? По-видимому, для того, чтобы сидеть в тюрьме 7 лет… Настоящих шпионов и провокаторов в тюрьме по 7 лет не держат, а если и держат, то не больше 2-3 месяцев… Во время моего пребывания в тюрьме меня пытались завербовать, обещая мне все, что я хочу, но я это приняла за пощечину и дала на это категорический отказ… Никто меня не мог противопоставить моему Советскому государству, а поэтому я никогда не выдавала никому тайны своего государства. Я хочу вспомнить и привести здесь, как говорил Людовик XIV, несмотря на то, что я нахожусь в тюрьме. Людовик XIV говорил: «государство — это я!», и я хочу сказать, что Советское государство — это я!»

Отсидев два года в тюрьме, 15 августа 1939 г. Вера Хоружая была оправдана и освобождена. Вскоре ее восстановили в партии, а затем с нее сняли и несправедливый выговор, объявленный ранее.

Когда началась Великая Отечественная война, молодая женщина была беременна. Несмотря на это, она вместе со своим мужем Сергеем вступила в партизанский отряд под командованием В.Коржа. Ее супруг вскоре был тяжело ранен и скончался. «Я вспомнила сильные и жесткие слова Долорес Ибаррури: лучше быть вдовой героя, чем женой труса, — и по-новому поняла смысл этих слов», - так писала Хоружая в своем дневнике (должно быть, поневоле сравнивая своего первого мужа со вторым).

Чтобы отправить беременную женщину в тыл, ей якобы дали задание — перейти линию фронта для установления связи с ЦК. Но, когда она выполнила поставленную задачу, ее не пустили обратно, а направили в эвакуацию. Вскоре у нее родился сын. Назвала его Сережей — в честь погибшего мужа. Пыталась работать счетоводом в колхозе. Но очень переживала из-за того, что сидит в тылу. «Невыносимо томлюсь от мысли, что в такие грозные дни, когда фашистские изверги терзают и топчут родную мою Белоруссию, я остаюсь в резерве», - писала она в партийные инстанции, добиваясь отправки на фронт.

В начале 1942 года Вера направилась в Москву, чтобы решить этот вопрос там. В августе того же года ее направили в Витебск для подпольной работы. Она взяла себе псевдоним — Анна Сергеевна Корнилова, соединив в нем имена своих детей и фамилию погибшего от рук фашистов мужа.

Ее группа успешно действовала под Витебском в течение нескольких месяцев. Подпольщики собирали сведения о том, где находятся склады и казармы врагов, а затем по ним наносили удары советские летчики. Кроме того, подпольщики проводили диверсии против оккупантов, помогали пленным. В условиях Витебска это была очень опасная работа, что признавали даже на «большой земле». Веру даже хотели эвакуировать оттуда, но она наотрез отказывалась.

13 ноября 1942 года — трагический день в истории Витебского подполья. На явочной квартире Вера Хоружая была схвачена гитлеровцами. Вместе с ней в лапы фашистов попала Софья Панкова, с которой Вера была знакома задолго до войны. Было арестовано и еще несколько подпольщиков.

Нет точных данных о том, когда именно была казнена Вера Хоружая. По одним данным, это случилось 4 декабря, по другим — 6-го. Есть даже такая версия, будто бы она была направлена в Моабит и сгинула уже там, но это маловероятно.

Последней, кто видел отважную подпольщицу в живых, была советская разведчица Анна Киташева, которая только чудом вырвалась из фашисткой тюрьмы. Она потом рассказывала, что встретилась с Хоружей в застенках 3 декабря 1942 года. Вера была настолько сильно избита и измучена, что не могла ходить. Тем не менее, несмотря на страшные пытки, она не выдала никого и не сообщила врагам никакой информации.

источник

По другой версии этимологи считают, что слово «зга» произошло от древнерусского «стьга», означающего «тропа». Превращение слова «стьга» в «зга» можно объяснить падением редуцированных и последовавшими за этим изменениями в структуре слова.

Наряду с этими теориями, есть и другие. Некоторые лингвисты уверены, что слово «зга» непосредственно связано с диалектным «згинка» («искра»). Это означает синонимию лексем «зга» и слов, обозначающих свет. Однако ни дорога, ни искра не являются самыми различимыми в темноте предметами.

Наиболее правдоподобной нам кажется объяснение Д.К.Зеленина, который подтверждает свою версию несколькими убедительными аргументами. Лингвист утверждал, что слово «зга» было образовано от глагола «пазгать» («сечь»). Соответственно, «зга» – это орудие, с помощью которого стегают домашний скот. В современном русском языке нет лексемы «зга» («стега») в таком значении, подобное явление было засвидетельствовано в диалектах: «стежка», «стег» в значении «орудие для хлестания скотины». В аналогичной позиции и значении используются и другие наименования орудий.

<...> кнута не видишь, такая потьма! - Н.В.Гоголь. «Мертвые души»

Таким образом, эта версия похожа на первую, в которой утверждается, что «зга» – это часть упряжи. В обоих случаях этой лексемой обозначается ближайший и наиболее различимый предмет в условиях плохой видимости.

источник

По одной из версий топор входил в состав Владимирского клада. По другой версии топор был найден в конце XIX века в Татарстане, то есть на той территории, которая некогда принадлежала Волжской Булгарии. После этого он был продан некоему торговцу стариной Иванову на антикварной ярмарке в Нижнем Новгороде, а после этого попал уже в столицу (сам продавец утверждал, что топор был найден близ Билярска). Возможно, что именно тогда в каких-то рекламных целях топор атрибутировали с князем Андреем.

Здесь справедливости ради стоит отметить, что князь Андрей Боголюбский действительно предпринимал походы на Волжскую Булгарию в 1164 и в 1171 годах. Первый поход завершился взятием Бряхимова и сожжением еще нескольких булгарских городов. Второй потерпел неудачу из-за напряженных отношений князя и бояр, которым сумели воспользоваться булгары, собрав и выдвинув вперед свои силы.

Относительно места и времени изготовления топора В. Сизов на основании изображенных сюжетов на «щеках» указывал на Владимиро-Суздальскую землю XII-XIII веков. А.И. Седов предполагал связь инициала «А» с Фавниром – героем скандинавского эпоса. На северную мифологию указывал и Р. Паульсен, который сопоставил змея с топора с сюжетом о борьбе Сигурда и дракона и на основании европейских аналогий датировал топор XI в (с ним соглашается и А.Н. Кирпичников), а местом изготовления считал одну из мастерских викингов, располагавшуюся на территории Руси. Возможно, что топор объединил в себе традиции как местной древнерусской культуры, так и привнесенной варягами. 

Обращает на себя внимание и то, что буква «А», изображенная на «яблоке» обуха, имеет форму греческой альфы, которая в кириллическом алфавите обозначалась как «юс малая». Это в некоторой степени может служить подтверждением правоты П. Паульсена относительно датировки топора XI веком.

Если эта датировка верна, то данное оружие никак не могло принадлежать владимирскому князю Андрею Боголюбскому, жившему в XII в.

Тогда в качестве возможного владельца топора можно рассматривать киевского князя Всеволода Ярославича (четвертый сын Ярослава Мудрого), который в крещений был наречен христианским именем Андрей. Это может подтверждаться и тесными связями князя с Византией, так как он был женат на дочери византийского императора Константина IX Мономаха Марии (а как было отмечено выше буква «А» на «яблоке» топорика изображена в форме греческой альфы).

Как бы то ни было, исследователи отмечают, что топор имел скорее церемониальное значение, нежели предназначался для действительного боевого применения.

источник