Обычно, когда заходит речь о последних поэтических строках, рожденных одним из величайших русских поэтов двадцатого века, то называют стихотворение “Пушкинскому дому”. Оно появилось на свет 11 февраля 1921 года и закрывает стандартные томики Блока, продающиеся сейчас в книжных магазинах.
Но не оно было последним.
Последнее стихотворение в своей жизни Александр Блок написал 15 марта 1921-го. У него нет названия, оно называется по первой строчке “Как всегда, были смешаны чувства…”. Там всего восемь строчек, поэтому процитируем его вам целиком:
Как всегда, были смешаны чувства, Таял снег и Кронштадт палил. Мы из лавки Дома искусства На Дворцовую площадь брели… Вдруг — среди приемной советской, Где «все могут быть сожжены», — Смех, и брови, и говор светский Этой древней Рюриковны.
Стихотворение можно было бы назвать нехарактерным для Блока, поскольку оно лишено знаменитой символистской дымки. И даже, напротив, подчеркнуто насыщено очень точными деталями и приметами. Например, Кронштадт в те дни действительно “палил” – как раз истекали последние дни знаменитого кронштадтского восстания. Остров падет 18-го числа.
Но для позднего Блока как раз была свойственна именно такая прозрачность. Про Гумилева часто говорят, что он в последних своих стихах пришел от акмеизма к символизма. Про Блока можно сказать, что он проделал обратную эволюцию. Просто литературоведы не очень любят заострять на этом внимание.
Впрочем, не будем углубляться в литературоведение. Мы вам в заголовке обещали рассказать, кто такая Рюриковна, упомянутая в этом стихотворении. Вот про нее давайте и поговорим.
Ответ нужно искать в воспоминаниях Корнея Чуковского, который в эти дни часто общался с Блоком. Даже само стихотворение было написано, можно сказать, по просьбе Чуковского.
“Оно было создано в 1921 году на заседании “Всемирной”, во время нудного витиеватого доклада, который явно угнетал его своим претенциозным пустословием. Чтобы дать ему возможность отвлечься от слушания этих ученых банальностей, я пододвинул к нему свой альманах и сказал: “Напишите стихи”. Он тихо спросил: “О чем?” Я сказал: “Хотя бы о вчерашнем”, – отметил Чуковский в своем дневнике.
Там же поясняется, что девушка, о которой упомянуто в последних строчках, это княжна Александра Кропоткина, дочь легендарного теоретика анархизма. В 1917 году она с отцом смогла вернуться в Россию после эмиграции. В феврале 1921 года Кропоткин умер, девушка осталась одна.
Да, она по происхождению, и впрямь, Рюриковна, поскольку в предках у Кропоткина были смоленские князья. Чуковский был очень дружен с ее отцом. Накануне того дня, когда Блок написал свой экспромт, они случайно пересеклись в одном из учреждений Петрограда. Чуковский представил ему Александру Кропоткину, и эта встреча в таком неподходящем месте произвела на Блока сильное впечатление.
Это не ее фото, но образ мог быть примерно таким
Очень скоро (несколько месяцев спустя) Кропоткина навсегда покинет Россию, переберется в Нью-Йорк и будет там заниматься журналистикой и переводами. Скончается она в 1966 году, дожив до 79 лет.
Текст может быть интересен исключительно профессионалам любителям чтения. Это, чтобы вы Время зря не теряли. Обычно, я так не делаю, ибо неблагодарное занятие. Как непрошенные советы давать. Но, в этот раз, не могу удержаться, чтобы не порекомендовать вам Автора.
Сам-то я всеядный. Детективы, триллеры, фантастика - пох. В каждой категории встречаются перлы, в горах мишуры. Но, уже под десяток лет, читаю исключительно "Социальная фантастика". Именно в этом жанре, и пишет этот Автор. Ну, что сказать? Это было, как глоток свежего воздуха, среди удушья бояр-аниме, попаданцев, постапокалипсисов и прочих файер-болов...Последний раз я получал такое удовольствие от чтения...ну, не знаю...Наверное, от "Час быка" Ефремова и от Стругацких "Пикник на обочине", "Трудно быть богом".. Так я был подростком! А теперь мне 56, и ооочень извращённый изощрённый вкус. Читал много очень, патаму шта, есть с чем сравнивать. та квот Философия, Психология, Религия, Наука...всёёё, как я люблю! хехе )) в обрамлении фантастики, канешна! Термоядерный коктейль! И каждого ингридиента в меру. Там и боевик, там и триллер, там и детектив...И даже тонкая лирика, даже на слезу прошибало бывало... А под занавес - Человеческий! Жизнеутверждающий финал!! Можно сказать, - ХЭППИ ЭНД!!! хехе )) а нахрен ещё нужна "фантастика", если без Хэппи Энда? Дочитываю уже третий его цикл книг. И, знаете что? Ни одна из книг циклов меня не разочаровала. Это удивительно! Первый цикл мне попался - "Страна овец", обязательно перечитаю! Потом было "Игры в чужой песочнице", "Орудия Богов", и сейчас читаю "Живущие в тени"... Следует заметить, что адептам бояр-аниме, тексты могут показаться сложными. Встречаются термины из областей философия, психология, наука, религия...всятческие отсылки...На мой взгляд, не чрезмерно, в самый раз. С моим незаконченным высшим, трудностей в упор не видел. Нашёл его случайным образом на Автор Тудей, все произведения выложены бес-плат-но! тут я вообще в охренении, с его-то уровнем...
итак, друзья, встречайте!
ИЛЬЯ ШУМЕЙ
Шок, Благоговение, Восторг и Трепет! Если чё, то это про Творчество Ильи. Так и хочется сказать: "Какой матёрый человечище! Какая глыба!" Шок - патаму шта, вот вообще неожиданный подарочек( же бесплатно ) Благоговение - патаму шта, на мой взгляд, - совершенство. Восторг - итак понятно... Трепет - патаму шта, непрочитанные его произведения, неизбежно подходят к концу... Растягиваю их, как редкий деликатес.
А сам Автор?
Широчайший кругозор, обширный Словарный запас, мастерское владение яркими метафорами и прочими аллюзиями... Это ещё не всё... Талант рассказчика, умение ясно излагать свои мысли словами, безупречная логика повествования...И, что ооочень немаловажно, - развитое развитое развитое ВООБРАЖЕНИЕ!.. Уж насколько я на своё не жалуюсь, тут - пас. Если честно? Мне тупо завидно. И вы должны знать, что это единственный Человек, на этом блюдечко-шарик-кубик Земля, кому я завидую. Недостижимый уровень, же я ещё лентяй...
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Всё вышесказанное, друзья мои, же канешна, - ИМХО! Ежели кто-либо из вас надумает ознакомиться с Творчеством Ильи, забудьте моё мнение и мою оценку. Помните, как бывало, смотришь распиаренный фильм, завышенные ожидания, а как итог, - разочарование. Поэтому, перед чтением, - ничего не ожидайте, никуда не спешите, расслабьтесь и получите удовольствие!
"Как много счастья может заключаться в простой возможности идти, куда хочешь".
Александр Куприн (1870 –1938) — выдающийся русский писатель-реалист конца XIX века. Считается, что Куприн был очень жадным до впечатлений человеком и любил вести страннический образ жизни. Его интересовали люди самых разных профессий, начиная от инженеров и заканчивая шарманщиками. По этой причине, писатель мог одинаково хорошо описывать в своих книгах разнообразные сюжеты.
Большая драка композиторов. II. Антон Степанович Аренский.
Общий план.
Аренский, вид в перевёрнутом. Наш герой - усач, который слева.
Аренский пьёт столько чая, что звать его в гости нужно одновременно с с отправкой в банк бланков о банкростве... Это очень интересная личность! П. Чайковский (не подтверждено)
Из новейших — лучший Аренский, он прост как крестьянская мечта, мелодичен как колокольчик на корове, а кроме того, ни разу не приехал ко мне в имение и не вверг в дополнительные расходы... Л. Толстой (из неизданных бесед)
У меня он изображён в своем лучшем египетском пиджаке, который был подарен ему бригадиром погонщиков верблюдов после балета Египетские ночи, поставленного ночью в Каире.
На этой фотографии, сделанной перед концертом в Оренбурге, Антон вспоминает, что оставил жареную корюшку на подоконнике в петербургской квартире.
Любители пощекотать себя музыкальным рубежа XIX-XX веков скорее всего не предполагали что творчество и даже само имя Аренского спустя всего сто лет будет мало кому известно. Они бы ещё больше удивились, послушав российские хит-парады, но эти предполагаемые стенания мы оставим без нашего участия.
Ведь оперы, симфонические и камерные сочинения, особенно же фортепианные произведения и романсы, вышедшие из под шустрых пальцев Антона звучали постоянно, ставились в лучших театрах, исполнялись знаменитыми артистами, горячо принимались критикой и публикой... Была даже идея увековечить Антона в бронзе на станции метро Автово, и чтобы из бронзового рта непрерывно звучали его 57 романсов, однако в результате ограничились улицей в Заволжске, да Новгородской областной филармонией, а еще музыкальной школой в Москве на ул. Фёдора Полетаева.
Аренский за работой. Открытки на стене посвящены мужчинам, о которых Антон мечтал, чтобы они были его родными братьями (предположительно).
Первоначальное музыкальное образование будущий композитор получил в семье. В детстве Антон часто простужался, а в семье Аренских простуду лечили прослушиванием хорошей музыки с заграничных пластинок. Говорят, что один раз, будучи в сорокаградусной горячке после общения с московскими лицедеями (куриный грипп), Антон всю ночь свистел "К Элизе", а утром проснулся лысым и здоровым. Волосы быстро отросли.
Отец, нижегородский врач, был музыкантом-любителем, и дивно исполнял этюды, пока в приёмной толпились больные нижгородцы. Хорошей пианисткой была мать, у которой не слишком много дел было (работы по дому выполняли в основном больные нижгородцы - так сказано в мемуарах Богдана Шишки, известного нижегородского путешественника и первого человека, случайно зашедшего на Северный полюс).
Так и жилось - с утра до вечера мама с папой воевали за место у пианины, а ночью маленький Аренский, забравшись на их утомлённые тела, тонким пальчиком водил по клавишам взад-вперед, пока не выучился играть.
Если вам кажется, что на большинстве фотографий Аренский невзначай поддерживает голову, то вам не кажется.
Дело в том, что у Антона была адинамолаймия (греч. "слабая шея"), малоизвестное заболевание, при котором человеку ужасно лень сидеть прямо; известно, что во всех сорочках Антона в воротничок были вшиты небольшие кусочки арматуры, которые держали голову композитора, ведь руки были заняты игрой.
Следующий этап жизни Аренского связан с Петербургом. Здесь он продолжил занятия музыкой и в 1882 г. окончил консерваторию по классу композиции Н. Римского-Корсакова. Занимался неровно, часто пропадал с разночинцами в сомнительных местах; руководство консерватории хотело было отчислить талантливого развратника, но было огорошено сбором подписей в поддержку морального облика Антона Аренского, оказалось, что в трактирах и домах терпимости он совершенно безвозмездно настраивал скрипки и рояли, учил девиц основам гармонии и даже сделал из двух котов, мотка бечевки, вешалки и сахарной косточки первый в Петербурге тюнер для настройки гитары.
Попытка повторить тюнер Аренского студентами Политеха, отчисленными за пьянство в 1974 году
В конечном счёте (не без давления на деканат факультета Смычков и медиаторов) Антону Аренскому была выдана золотая медаль, диплом с отличием и 2 комплекта шелкового белья.
Молодой музыкант сразу был приглашен в Москву, как это бывает со многими талантливыми петербуржцами. Московские дельцы уже тогда таланты сосали со всей страны как пылесос.
Московская консерватория зачислила Петра преподавателем теоретических предметов, потому что не в московских обычиях сразу же давать инструменты в руки неизвестно кому. Так Антон ходил по первопрестольной почти полтора года, мечтая потрогать клавишу или струнку, и чуть не сошел с ума. Оценив настойчивость интеллигента, москвичи устроили его преподавателем композиции, где в его распоряжении был симулятор пианино, жестяной барабан и сломанная мандолина.
В Москве Аренский на концерте финской тоскливой музыки познакомился с Чайковским и Танеевым, которые вообще, кажется, ни оджного бесплатного мероприятия в Москве не пропускали и всюду ходили со своими фляжками. Влияние Чайковского стало определяющим для музыкального творчества Аренского, поскольку как человек он был Аренскому неприятен. А вот Танеев как человек понравился, а вот музыку сочинял абсолютно отвратительную, и играть умел из рук вон плохо. По некоторым данным, Танеева Аренский называл - ты приятен как Христос, но музыка у тебя такая, что даже Nickelback смеетсяв полном составе.
Танеев, записывающий в книжку обидные эпитеты, которые про него сочиняли Чайковский и Аренский
По просьбе Танеева Чайковский отдал Аренскому либретто своей ранней уничтоженной оперы «Воевода» (по некоторым данным, проиграл в переводного дурака) — и появилась опера «Сон на Волге», с успехом поставленная московским Большим театром в 1890 г. Место действия с Иртыша Аренский перенёс на Волгу, а главного героя воеводу Ермака Тимофеевича сделал бурлаком, изобретающим электрический велосипед бессоными ночами после дневной смены.
Чайковский долго смеялся, а затем назвал её одной из лучших, «а местами даже превосходной русской оперой» и добавил: «Сцена сна Воеводы заставила меня пролить немало сладких слез на мою бедную жену».
Другая опера Аренского «Рафаэль», была посвящена бедному еврею-сапожнику, которых обманывает горожан и делает им дерматиновые сапоги вместо кожаных, чтобы купить невесте коробку дорогих конфет. Танеев, несмотря на явные обиды, сильно хвалил "Рафаэль" и писал о ней много хорошего; не исключено, что это объясняется большими карточными долгами наглому другу.
В дневнике этого несентиментального человека встречаем в связи с Рафаэлем то же слово, что в признании Чайковского: «Был тронут до слез...» Может быть, это относилось и к популярной до сих пор Песне певца за сценой — «Страстью и негою сердце трепещет»? В общем, кто тут гомосексуалист, решительно неясно, ясно только, что большевики это безобразие пресекли бы на раз.
Антон Аренский со своими учениками - Лев Конюс, Никита Морозов и Сергей Рахманинов
Аренский с учениками был строг - Рахманинову и Морозову, например, не разрешал отрастить усы, а Конюсу, наоборот, вовсе запретил бриться.
Деятельность Аренского в Москве была разнообразной - то, что Артемий Лебедев хотел сделать со всеми странами мира, Антон Аренский успешно проделал со всеми кабаками столицы.
Работая в консерватории, он создал учебники, по которым занимались многие поколения музыкантов, однако нельзя сказать, что они были хорошие - честно говоря, многие говорили, что "учебные пособия нашего усача - несусветная дрянь, которая не может научить отличить скрипки от альта".
В его классе учились Рахманинов и Скрябин, А. Корещенко, Г. Конюс, Р. Глиэр. Глиэр впоследствии пытался даже сменить фамилию на Почкин, пытаясь забыть период обучения под руководством вечно похмельного педагога. Однако в своих мемуарах он пишет завуалированно: «...замечания и советы Аренского носили более художественный, нежели технический характер», видимо, опасаясь мести со стороны опасного алкоголиста.
Впрочем, неровный характер Аренского приводил порою к конфликтам с учениками. Известно, что несколько раз его ловили возле консерватории и отрывали ус; много раз ученики его отъезжали в лазарет с рваными ранами от смычка, ушибами от пюпитра или порезами свежими нотными листами.
В минуты просветления Аренский выступал в качестве дирижера, как с симфоническим оркестром, так и в концертах молодого Русского хорового общества, однако долго терпеть беспутного преподавателя не могли уже даже и москвичи, щедро залитые дорогим коньяком.
Детьми Аренский занимался редко и часто отправлял их гулять с няней
Поэтому, по рекомендации Милия Балакирева, который успешно совмещал тайное заведование ныне разрушенными Синицынскими банями с деятельностью композитора, Аренского приглашают в Петербург на пост управляющего Придворной певческой капеллой. Там ему активно подливают, и за следующие 6 лет он почти ничего не сочиняет, да и вообще, как говорили тихонько в капелле "ржавеет таракан в углу, опять мальвазией залился".
Только освободившись от службы (уволен с занесением за дебош с участием целой смены гардеробщих из Русского музея, однако подтверждающих документов не сохранилось, только четыре поломанных номерка). Но его уже подстерегала болезнь — туберкулез легких, которая через несколько лет отправила композитора в Края Вечной охоты.
Часто Антон Степанович не давал себя фотографировать целиком, считая, что шевелюра отвлекает внимание от усов. К тоже же, если на фотографии нет глаз, её не может проклясть цыганка.
Среди исполнителей сочинений Аренского был Ф. Шаляпин: пел он и романтическую балладу «Волки», ему посвященную, и «Детские песни», и — с наибольшим успехом — «Менестреля». Сведений о том, поделился ли с композитором знаменитый волжский бас, никаких нет.
В особом, распространенном в начале века жанре мелодекламации с исполнением сочинений Аренского выступала В. Комиссаржевская; слушатели запомнили ее чтение на музыке «Как хороши, как свежи были розы...» Оценку одного из лучших произведений — Трио ре минор можно встретить в «Диалогах» Стравинского: «Аренский... относился ко мне дружелюбно, с интересом и помогал мне переезжать несколько раз - я поразился силе его спины, когда он величаво отстранил грузчиков и сам схватил пианино поперёк, чтобы сэкономить тридцать копеек; мне всегда нравился он сам и, по меньшей мере, одна из его вещей — знаменитое фортепианное трио». (Имена обоих композиторов встретятся позже — на парижской афише С. Дягилева, в которую войдет музыка балета Аренского «Египетские ночи».)
Выше других современных русских композиторов ценил Аренского Лев Толстой, и в частности, сюиты для двух фортепиано, действительно принадлежащие к лучшему из написанного Аренским. Лев Толстой даже один раз хотел накормить Аренского обедом и даже послал за ним извозчиков, но спохватился и отменил обед, сославшись на слабоумие.
В одном из писем Танеева, жившего у Толстых в Ясной Поляне летом 1896 г. и вместе с А. Гольденвейзером игравшего по вечерам для писателя за маленькие деньги, сообщается: «Два дня назад мы, в присутствии многочисленного общества, детей, собак и цыганского медведя играли в дурака, в преферанс и в буру, а также на двух фортепиано „Силуэты“ (Сюита № 2) Антона Степановича, которые имели очень большой успех и примирили Льва Николаевича с новой музыкой. Особенно ему понравилась „Испанская танцовщица“ (последний номер), и он долго об ней вспоминал, плакал в вышитый платок, не смог доесть вечернюю кашу».
Сюиты и другие фортепианные пьесы до конца своей исполнительской деятельности — до 1940 — 50-х гг. — сохраняли в репертуаре советские пианисты старшего поколения, ученики Аренского — Гольденвейзер и К. Игумнов. В интервью они часто упоминали, что Аренский, кажется, был одним из первых бюольшевиков, но тайно, не хотел иметь проблем и ночевать по полицейским околоткам.
И до сих пор звучит в концертах и по радио Фантазия на темы Рябинина для фортепиано с оркестром, созданная в 1899 г., отчислений нынче можно не платить, а музыка приятная, как говорится: и бабушке, и внучке, и собачке Жучке.
Вопреки мнению некоторых историков, на этой фотографии Аренский изображен именно в своем цилиндре и пальто, а вовсе не в украденной из гардероба Русского музея одежде.
Еще в начале 90-х гг. Аренский записал в Москве от замечательного сказителя — олонецкого крестьянина Ивана Трофимовича Рябинина несколько былин; ушлый крестьянин потребовал с композитора лацканы от пиджака и кадушку кислой капусты, что и было немедленно ему уплачено.
Две былины из них — о боярине Скопине-Шуйском (предположительно отравлен оладьями на пиру в честь освобождения Василия Шуйского от польской оккупации) и «Вольга и Микула» (про неизвестных поповских сыновей от разных женщин) — положил в основу своей Фантазии. И Фантазия, и Трио, и многие другие инструментальные и вокальные пьесы Аренского, не будучи очень глубокими по заложенному в них эмоциональному и интеллектуальному содержанию (писал подшофе), не отличаясь новаторством, в то же время привлекают искренностью лирического — часто элегического — высказывания, щедрым мелодизмом. Они темпераментны, изящны, артистичны. Эти свойства склоняли к музыке Аренского сердца слушателей в прежние годы. Они могут доставить радость и сегодня, ибо отмечены и талантом, и мастерством.
За то мы его и любим. Поэтому в сонме композиторов он занимает достойное место на нашей картинке, практически на музыкальном Олимпе. Достойный был человек, хоть и сгубили его пороки.
"Моя телефонная книжка умирает... Я впервые напечатался в 1908 году. Устаёшь от одной этой даты", — говорил Виктор Борисович Шкловский, проживший фантастическую жизнь (1893-1984).
"Когда я был в Риме, мне сказали, что в здешнем университете висит мой портрет. Я не пошёл проверять. А вдруг не висит?"
"В 1918 году в Самаре мне нужно было по некоторым обстоятельствам на время куда-нибудь скрыться. Эсеровские дела... Был один знакомый доктор. Он устроил меня в сумасшедший дом. При этом предупредил: только никого не изображайте, ведите себя как всегда. Этого достаточно".
Позже советская карательная психиатрия вполне подтвердила здравую мысль врача.
“После смерти Володи Маяковского осталось два чемодана писем женщин к нему. Эти чемоданы забрала Лиля Брик, сожгла письма в ванной и приняла из них ванну".
Шкловский был армейским сослуживцем Маяковского, но, в отличие от главного пролетарского поэта, не избегал отправки на передовую, отметился боевыми подвигами и был тяжело ранен.
"В Ленинграде долгое время работала в Библиотеке им. Салтыкова-Щедрина сотрудница, старушка по фамилии Люксембург. Полагали, что она еврейка. Однажды в отделе кадров поинтересовались — есть ли у неё родственники за границей. Оказалось, что есть. Кто? Она сказала: английская королева, королева Голландии... Дело в том, что я герцогиня Люксембургская... Поинтересовались, как она попала в библиотеку. Выяснилось, что имеется записка Ленина, рекомендовавшего её на эту работу. Вторая история: нищая старушка в Ленинграде. Нуждалась, одалживала по рублю. Тоже библиотечный работник. После её смерти обнаружили среди тряпья завернутый в тряпицу бриллиант таких размеров, что ему не было цены. Выяснилось, что старушка — сестра королевы Сиама, русской женщины. Та в своё время прислала сестре «на чёрный день» этот бесценный бриллиант. Настолько бесценный, что нищая старуха не решалась его кому-либо показать".
По заметкам Шкловского можно изучать историю России — не официозную мифологию, а реальную жизнь граждан страны.
"Очень немногим известно, что во время голода именно Л. Н. Толстому пришла мысль подбавлять в тесто (муки не хватало) патоку. Это давало возможность накормить большее число голодающих. Получился хлеб, который сейчас называется бородинским".
В самом деле, об имитации картечи специальной обсыпкой, которую придумала некая вдова участника Бородинского сражения, говорят намного больше, чем об идее Толстого.
"Когда меня спросили, какие женщины мне больше нравятся, я ответил им сразу: виноватые... Моя жена по каждому вопросу имеет два мнения, и оба окончательные, поэтому мне довольно трудно".
В русской литературе 1920-х бриллиантом сверкает "Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза" Виктора Шкловского — пронзительное объяснения чувств писателя к младшей сестре Лили Брик: она была первой подружкой Маяковского, а когда он переключил внимание на Лилю — разбила сердце Шкловскому, вышла замуж за французского офицера, уехала из России и сделалась знаменитой французской писательницей Эльзой Триоле, первой женщиной-лауреатом престижнейшей Гонкуровской премии.
"Рукопись была настолько плоха, что не годилась даже для возврата... У одной женщины спросили — от кого у неё ребенок. Она ответила: «Главным образом от Фадеева»... Мимо нашей дачи в Переделкино рысью пробежал Евтушенко, торопясь за границу".
По записям Шкловского можно изучать и непарадную сторону отечественной литературы.
"Это было, вероятно, в 1918 году. Как-то ночью мы бродили с Блоком по петроградским улицам и увлечённо разговаривали. «А вы всё понимаете», — сказал мне, прощаясь, Блок. Странная вещь память. Она работает выборочно и не всегда удачно. Я запомнил эти слова Блока и унёс их как хорошую отметку, полученную — совершенно не помню за что".
Я часто пишу о связи между внешне разрозненными событиями, которые объединены одновременностью. Было бы скучно видеть случайное совпадение в том, что между открытием первой закусочной "МакДоналдс" в Калифорнии и концлагеря в Освенциме прошло всего пять дней 1940 года, а препарат для улучшения свёртываемости крови MDMA, позже ставший известным как стимулятор "экстази", появился в том же 1912 году, когда погиб "Титаник".
Вот и современный польский композитор Кшиштоф Пендерецкий, было дело, повторял вполне очевидную старинную мысль о том, что человека формируют культура и природа места, где он появился на свет, и мéста, которое он выбрал своим домом.
Свой родной дом №9 в Армянском переулке на Чистых прудах в Москве подробнейшим образом описал Юрий Нагибин, ставший одним из самых известных советских писателей и киносценаристов. При нём здесь ещё селились те, кто имели отношение к печатному делу, хотя вскоре после рождения Нагибина дом неожиданно для жильцов был объявлен коммуной ОГПУ — с далеко идущими последствиями.
Полувеком раньше огромное, затейливо украшенное трёхэтажное здание с двумя внутренними дворами и фасадами на три переулка — Армянский, Сверчков и Архангельский — выстроили по проекту австрийца Августа Вебера для богатейшего московского купца Ксенофонта Торопова.
А во второй половине XVII века Армянский переулок называли Артамоновским по названию палат Артамона Матвеева — первого русского "западника". Благодаря ему в России появились первый театр и первая публичная аптека, первая картинная галерея и первый светский салон. Заслуги перед царём Алексеем Михайловичем принесли сыну дьяка боярское звание. Сам царь обращался к Артамону Матвееву "друг мой Сергеевич" — и в европейской обстановке палат боярина познакомился с юной Натальей Кирилловной Нарышкиной, которая воспитывалась у Матвеева на правах бедной родственницы. В 1671 году на официальном смотре невест в Кремле царь выбрал Наталью себе в жёны. Мальчик, родившийся у супругов годом позже, прославился как московский царь, а потом и первый российский император Пётр Первый.
Я не стану говорить, что судьба Юрия Нагибина была предопределена местом рождения. Детей в коммуне ОГПУ выросло много. Но то, что Нагибин — с помощью матери, отчимов и, прежде всего, сам по себе — сумел использовать культуру и природу места для формирования своей масштабной личности, по-моему, сомнений не вызывает.
Ну, или мне просто нравится так думать. Почему нет?
Топ 10 самых интересных книг-новинок за неделю уже на сайте, в специально скрытом разделе! Список обновляется раз в неделю, Вы можете добавить страницу в закладки, чтобы в любой момент быть в курсе лучших книжных новинок. ═══════════ Весь топ книг ═══════════
В наше пресыщенное развлечениями время опасно браться за что-либо, не ознакомившись предварительно с отзывами, критикой или обзорами. Да и им доверять безоговорочно нельзя - реклама хорошо умеет маскироваться. Тем не менее, есть авторы и режиссеры, произведения которых я буду смотреть или читать сразу, зная, что не разочаруюсь.
Писатели: Нил Стивенсон Джо Аберкромби Энди Вейер
Кинорежиссеры: Дэвид Кроненберг Терри Гиллиам Уэс Андерсон
Есть ли у Вас такие писатели, артисты, музыканты, режиссеры, которым Вы также доверяете, ожидая новых произведений?