Продолжаем знакомиться с книгой Дэниела Ергина "Новая карта. Энергия, климат и столкновение наций".
Все части сложены здесь.
Коротко для ЛЛ: Путин смог поставить нефтегаз под контроль государства. Европа диверсифицирует импорт, а Россия - экспорт. И та, и другая, строят СПГ-терминалы, только одна поворачивается на Запад, а другая - на Восток.
Лакмусовой бумажкой компетентности автора для меня служит российская тематика. Дэниел оставил смешанное представление: история – минус, в то же время экономика – плюс. Россия у него вмешивается в президентские выборы в СЩА, Путин работает президентом свыше двадцати лет, Польша и Украина были частями некоего Княжества, а советская экономика разваливалась уже к началу семидесятых. Давняя статья в ленинградской «вечёрке» якобы предсказывала, что люди услышат в будущем больше о молодом дзюдоисте. Что там стояло на самом деле – можете убедиться:
Но в экономике автор разбирается, слов нет. Да, Россия слишком зависима от нефти и газа, что мешает её сбалансированному развитию. Правда, он в этом не оригинален – ещё Кудрин публично на это жаловался. Падение цен на нефть послужило одной из причин развала СССР.
Целями Путина после его прихода к власти были восстановление порядка, стабилизация экономики, обновление власти и восстановление Россию как одного из ведущих мировых игроков. За два десятилетия он заявил о себе как о «чемпионе-дзюдоисте» глобального масштаба, который пользуется чужими ошибками и не упускает возможностей. Энергетика при этом играла центральную роль. И, надо сказать, что для президента его компетентность в этом вопросе была блестящей.
При Путине государство восстановило контроль над энергетикой страны. МБХ, бросивший прямой вызов, присел на десяток лет. Его ЮКОС был присоединён к Роснефти. В 2013 году к ней же прибавилась ТНК-BP, в 2016 – Башнефть. Сегодня Роснефть, в которой у государства контрольный пакет, и которой руководит давний путинский коллега Сечин, добывает 40% российской нефти. Похожая ситуация с Газпромом, с ещё одним давним коллегой – Миллером. Газпром всосал в себя в 2005 году Сибнефть. Независимых частников в бизнесе осталось немного. Среди них крупнейший – Лукойл.
В отличие от Горбачёва с Ельциным, Путину сопутствовала удача в виде взлетевших на волне роста БРИКС цен на нефть. Экономика России, сократившаяся вдвое при Ельцине, стала отрастать назад. Это сделали возможным новые инвестиции, в том числе западные. Открытие границ для новых технологий оказалось благотворным. Россия расквиталась с долгами, подняла зарплаты, пособия и уровень жизни, накопила стабилизационные фонды и стала больше тратить на оборону.
Одним из важнейших вопросов внешней политики является снабжение российским газом Европы, доля которого составляет около 35%. Является это инструментом влияния или частью взаимовыгодного партнёрства? А если и то, и то, то где лежит баланс? Нигде этот вопрос не высветился так ярко, как на Украине. Российский газ был для Украины главным источником энергии, но и Россия нуждалась в Украине как стране-транзитёре. В 2005 году 80% всего газового экспорта в Европу шло через неё. Оранжевая революция с приходом к власти прозападного правительства Ющенко оказалась шоком для Кремля. Мало того, что это явно снижало влияние РФ на постсоветском пространстве, возникала угроза вступления страны в НАТО, куда на тот момент вошли уже прибалтийские государства. Ещё меньше Путин желал цветную революцию у себя в стране.
Последовала первая газовая ссора. Русские сказали, что они не собираются поставлять газ за треть западноевропейской цены при уже накопленных гигантских долгах. Переговоры зашли в тупик. 1 января 2006 года РФ перестала поставлять газ Украине, а после того, как Украина стала отбирать из европейских объёмов – и Европе тоже. Европе это, ясно дело, не понравилось. В конце концов, удалось договориться с мутной схемой вокруг Росукрэнерго.
Три года спустя история повторилась. Но, в отличие от предыдущего раза, кризис почти не привёл к недостатку газа: газовые хранилища в Европе и на Украине были заблаговременно наполнены. Эти кризисы не позволили Кремлю добиться контроля за газовым транзитом через Украину, но высветили важность энергобезопасности для России и Европы. Которая и там, и там понималась по-разному.
Решением для России стало строительство новых газопроводов в обход Украины. Через Балтийское море, начиная с 2011 года, стали тянуть Северный Поток. Он добавился к уже построенным Голубому Потоку и Ямал-Европа.
Для Европы же энергобезопасность – это прежде всего диверсификация поставок. В то же время европейские страны неоднозначно отнеслись к стратегии Кремля. Западные страны приветствовали увеличение поставок дешёвого российского газа, а восточные – побаивались использования Москвой газового крана как рычага в переговорах. Результирующая из этих соображений новая энергетическая политика изменила всю газовую систему континента. Брюссель стал продвигать конкуренцию и прозрачность на своём рынке. Он запретил Газпрому владеть трубопроводами, по которым шёл газ из России в Европу, а также стал поощрять генерацию электроэнергии из возобновляемых источников. Уйти от ископаемых источников было, однако, пока невозможно, особенно когда после Фукусимы немцы решили закрыть свои атомные электростанции. Взамен пришлось сжигать больше угля.
Дебаты о политических рисках импорта энергоносителей – вещь не новая. Уже в шестидесятых годах американцы ставили палки в колёса европейцам, запретив экспорт труб большого диаметра в Советский Союз. Который через год наладил собственный выпуск. В восьмидесятые Рейган наложил эмбарго на экспорт американских технологий из Европы в СССР, чтобы помешать строительству той самой украинской газовой трубы. Европейцы были в ярости. После этого они сели за стол переговоров и добились продолжения строительства в обмен на обязательство ограничить импорт советского газа. В обоих случаях санкции не сработали и только мотивировали Советы к развитию своих технологических возможностей взамен недостающих вследствие эмбарго.
И вот теперь, со строительством Северного Потока, тема снова была на столе. Строительство первой нитки натолкнулось на скептицизм восточноевропейских стран, который удалось преодолеть: в конце концов, географию не отменишь, и сотрудничество взаимовыгодное. Не только Германия зависит от российского газа, но и России нужны немецкие деньги.
Новая волна заморозков между Россией и Западом началась в 2013 году с предоставлением убежища Эдварду Сноудену. О перезагрузке, которую хотел начать Обама, не могло уже быть и речи. Саммит с Путиным был отменён. Затем наступило обострение ситуации на Украине, которая стала рассматривать вопрос о вступлении в ассоциацию с Евросоюзом. Это делало невозможным присутствие в продвигаемом Россией экономическом союзе. Нужно было делать выбор. Янукович в конце концов сдал назад, что привело к Евромайдану, захвату Крыма, войне на Донбассе и западным санкциям, в результате чего РФ сократили доступ к рынкам капитала и лишили доступа к западным технологиям добычи. А ведь это могло очень пригодиться в Арктике и на шельфе, а также при освоении Баженовской свиты.
Но с российской точки зрения, задержка с освоением новых месторождений – не так уж и плохо, учитывая достаточное количество уже освоенных. А санкции рано или поздно начинают обходиться и вредят их инициаторам. Всё больше стран начнут искать альтернативы доллару, например.
Так и получилось. Несмотря на падение цен на нефть, шок для российской экономики был сдемпфирован политикой Центробанка, который закрыл несостоятельные банки и пустил рубль в свободное плавание. Валютная выручка упала, но упал и рубль, в котором номинированы расходы внутри страны. Это добавило ветра в паруса российским компаниям, которые нарастили экспорт нефти в период между 2014 и 2016 годами. Эмбарго на продуктовый импорт, введённое РФ в ответ на западные санкции, помогло агропроизводителю. Россия стала крупнейшим мировым экспортёром пшеницы. Конечно, были отрасли, которые пострадали от санкций. Им пришлось помогать антикризисными программами, финансированными из денег, заблаговременно нахомяченных Кудриным. А как его критиковали за это!
Как бы то ни было, российская экономика оказалась более устойчива по отношению к цене барреля и санкциям, чем ожидалось. Надежда на рост оказалась связанной с проектами российского правительства. Государственный контроль стал возвращаться, а реформы были сдвинуты в долгий ящик.
Строительство второй очереди Северного Потока натолкнулось на ещё большее сопротивление. Частью объяснения была Украина, а частью – новая волна враждебности из США после избрания Трампа и вмешательстве Путина в выборы. Пошли новые санкции, которые Трамп, нехотя, но подписал. СП-2 тоже был затронут. Некоторые в Штатах думали, что это снизит количество российского газа в Европе, но это не так: уже имеющихся мощностей хватает с избытком.
Восточной Европе новые антироссийские санкции пришлись по душе, а вот немцам – нет. Несмотря на непрестанные обвинения Трампа в переходе Германии «под крылышко» Путина и обещания залить своим СПГ, Меркель последовательно продолжала курс на продолжение строительства. И всё же, после того, как в декабре 2019 года Путин и Зеленский договорились о продолжении газового транзита через Украину, строительство газопровода было заморожено из-за того, что американцы заставили уйти швейцарский трубоукладчик. В конце концов Газпром справился своими силами, но это потребовало времени. Как мы знаем, газ по СП-2 пока не пошёл из-за проволочек с сертификацией и военных действий на Украине.
И всё-таки Европе без дополнительного импорта газа не обойтись. Хоть в Гронингенском месторождении ещё много газа, добыча там уже много лет не растёт, земля оседает, а также случаются землетрясения. Импорт СПГ будет естественной возможностью восполнить недостаток газа и диверсифицировать снабжение. В 2014 году свой терминал регазификации открыла Литва, что привело и к снижению цены Газпрома. Через год своим терминалом обзавелась Польша. Сегодня свыше тридцати терминалов в Европе работают на приём газа. У европейского потребителя есть выбор.
Газпром получил нового конкурента на мировом рынке и в лице российского же производителя. Пусть Ямал – не лучшее место для добычи и транспортировки. Это не отвратило Новатэк от строительства нового экспортного порта СПГ в Сабетте. Были построены атомные ледоколы, танкеры ледового класса, проделана куча работы. И, несмотря прекращение доступа к финансированию на Западе (тут уж китайцы помогли), проект был реализован точно и в срок. В августе 2018 года первый газ ушёл в Китай. Financial Times заметила по этому поводу:
Никакое другое бизнес-начинание не иллюстрирует лучше устойчивость России перед лицом международных санкций.
Газовый терминал Сабетты
По Полярному Шёлковому пути СПГ приходит в Китай всего за 20 дней. Но Европа – тоже рынок для ямальского сжиженного газа. Россия стала четвёртым глобальным поставщиком после США, Катара и Австралии.
Ямальский проект демонстрирует реализацию геополитического сдвига России – поворота на Восток. Этот поворот случается по большей части в сторону Китая. В 2014 году был подписан тридцатилетний контракт на поставку газа. Для обеспечения роста экономики и снижения нагрузки на экологию Китаю нужно больше газа. России же требовалось снизить зависимость от европейских покупателей и застолбить за собой значимый кусок азиатского рынка. Китай стал вторым после Германии покупателем российского газа. Сила Сибири, а затем ВСТО позволяют повышать потенциал его экспорта энергоносителей из России на восток.
Этот и другие договора ещё раз продемонстрировали, что непростые отношения между бывшими членами социалистического лагера остались в прошлом. Сегодня Путин называет Китай «стратегическим ключевым партнёром». В ответ Си говорит о «заслуживающем наибольшего доверия стратегическом партнёре». Взамен на сырьё, Китай предоставляет промтовары, ширпотреб и финансы. Страны помогает одна другой в мировой политике, сотрудничают в военной области: совместные военные учения и воздушное патрулирование Арктики – уже привычный факт. Такого рода отношения – великая держава с великой державой – по душе российскому президенту.
Да, есть риски. Кто-то боится заполонения Дальнего Востока китайскими поселенцами. И пока те места будут также прозябать экономически – опасность будет сохраняться.
Потенциальным местом столкновения интересов двух стран является Средняя Азия. Вместе с Закавказьем, этот богатый углеводородами регион очутился под прицелом у США. 45-й вице-президент Ал Гор сказал по этому поводу:
Безопасность мировых нефтегазовых ресурсов продолжает представлять глубочайший интерес для США и союзников. Сегодня, границы региона, над которым простираются интересы США, раздвинулись до Кавказа, Казахстана и Сибири.
Азербайджан протянул нефтепровод к Средиземному морю, Казахстан – к Чёрному. Так эти страны получили доступ к мировому рынку. Добыча нефти в первой утроилась, достигнув 40 миллиона тонн нефти в год, а во второй – учетверилась: свыше 100 миллионов! Назарбаев понимал, однако, что ключи к благополучию нужно искать не только на Западе. Новые трубопроводы были проброшены и в Китай. При этом, поощряя сотрудничество с последним, правительство в то же время озабочено не впасть в слишком большую зависимость и соблюсти баланс между Пекином и Москвой. Китайская вовлечённость в энергетику и инфраструктуру страны и в самом деле может подорвать российское влияние.
Казахстанские магистральные трубопроводы.
Отношения между Россией и Китаем несимметричны. Для России китайский рынок – ключевой, для Китая российский – нет. В экономическом отношении для китайцев гораздо важнее Соединённые Штаты. Потому-то китайские крупные банки не спешат в Крым: больше потеряешь, чем приобретёшь. Приходится пользоваться прокладками.
Практически параллельное открытие Силы Сибири и вступление в силу санкций против СП-2 наглядно продемонстрировали изменения на карте и в энергетике. Сегодня отношения, которые когда-то базировались на Марксе и Ленине, основаны на нефти и газе.
--------------------------
Несмотря на некоторые огрехи, написано точно и со знанием дела. Это вызывает уважение. Энергетика – конёк Дэниела. Геополитические реалии описаны им, однако, не без пристрастия. Впрочем, трудно ожидать от него чего-то другого. И всё же даже политические события на Украине не даются им так однобоко, как подавляющим большинством западных авторов. Видно, что и в политике он тоже неплохо разбирается, дельно говоря про неэффективность санкций, например. Суть сдвигов схвачено верно: уход России от Европы к Китаю под давлением США.
Сегодняшние события только это подтверждают. Германия лихорадочно строит новые СПГ-терминалы, не вводя в эксплуатацию уже готовый СП-2. Украина в который раз демонстрирует свою важность для России. А Китай подставляет своё плечо.
Чего для меня не хватило в авторском повествовании – это сравнения стоимости российского трубопроводного газа и СПГ. А ведь это было главной причиной того, что немцы так держались за Северные Потоки: цена плюс отсутствие транзитных рисков. Европа конкурирует за СПГ с Азией, которая не имеет альтернатив, и потому цена сжиженного газа подвержена скачкам и не всегда по карману среднему европейцу. Потому даже если Германия с сегодня на завтра получила бы необходимое количество СПГ-терминалов, это не спасло бы существенную часть её промышленности от неизбежного банкротства: дешёвый российский газ служит основой прибыльности многих химических, металлургических и прочих предприятий, чья продукция идёт далее по технологическим цепочкам машиностроения и других индустрий. Подорожает энергия - подорожает и немецкий экспортный продукт, который и сегодня уже сбывается в условиях жёсткой конкуренции.