Terminator Tech Com на русском
Любительский проект снят в духе оригинальных фильмов. Атмосфера, что надо. Голливуд загубил терминатора, но любители всё ещё создает что то крутое.
Любительский проект снят в духе оригинальных фильмов. Атмосфера, что надо. Голливуд загубил терминатора, но любители всё ещё создает что то крутое.
– Ничего, что я курю? – неожиданно услышал я и невольно вздрогнул. От моих мыслей меня отвлек парень лет семнадцати в цветастой болоньевой куртке, которая явно была велика ему по размеру. Его голову украшала черная кепка, сдвинутая набок с какими-то белыми символами на китайском, я не успел прочитать, парень сидел рядом и был повернут в профиль, от чего его нос становился еще острее, что резало окружающую обстановку и могло бы даже разрезать горизонт, сидел бы он чуть дальше, как раз солнце садилось. Что ж, а я думал, что так уже не одеваются – джинсы, кроссовки, все то, что я уже где-то видел, несмотря на то, сколько прошло времени с моего детства.
– – Ничего, – улыбнулся я и потянулся за пачкой сигарет и зажигалкой. – Я сам такой же.
После содеянного и легкой вспышки пламени, я закурил, рядом с ним. Воздух наполнился тягучим запахом махорки и сожженой травы.
Мы сидели на лавочке, соблюдая уважительное расстояние незнакомцев. Вроде рядом, а вроде бы и далеко.
– Прикольная кепка, – подмигнул я мальцу, на что тот хмыкнул.
– Прикольная? – протянул он. – Ты с какого века? У нас так не говорят, тебе сколько лет?
– Сорок четыре.
– Пффф, – ответил парень. – А я бы ни в жизнь не сказал бы. Хотя по тому, как ты выражаешься, самое то. Судя лишь по этому, лет шестьдесят бы дал.
– И на том спасибо. Сочту за комплимент. – я затянулся.
Свежо, погода хорошая, сидеть около водоема идеальное времяпрепровождение для лета.
– Сочту за комплимент об этой «прикольной» кепке. – парень снял ее, покрутил в руках, но столь быстро, что я снова не успел прочитать, что там написано. Внимание привлекли его детские кудри, внезапно замаячившие передо мной. Завитушек было так много, как у барашка, сразу захотелось накрутить их на палец, но я почти сразу отбросил эту мысль. Мне показалось, что парню много меньше, чем я в начале решил, но уточнять я не решился. Кепку мальчуган вернул на место.
Дым струился и падал вниз, оповещая о скорой грозе и повышении влажности.
Это заметил и тот паренек.
– Что это за сигареты? – спросил он, кивнув на дым. – Так парят сильно.
– Старая марка. – я протянул ему пачку. – Сейчас таких не выпускают.
Сейчас много чего не делают. Или делают, но совсем по-другому, не так, как раньше. Уж не знаю, является ли это эволюцией, если все происходит почти также, как раньше, если даже молодежная мода циклична, хоть гардероб оставляй и лет через 10 надевай обратно. Странные вещи. То говорят об экологии и не вредят лесу, изобретая экошубы, то говорят, что эти же шубы разлагаются триста лет и наносят еще больший вред. То стараются избавиться от мусора, замешивая его в бетон, увеличив его прочность, то понимают, что так он больше трескается на солнце и снова перестилают.
Есть то, чему мы доверяем и стараемся оставить себе, а есть то, от чего отказываемся, не задумываясь.
– Странные они какие-то, – парень вернул мне пачку.
– Абсолютно солидарен, – кивнул я, снова потягивая сигарету. Если верить Фрейду, так я восполняю ресурс, если ему не верить, то просто утоляю никотиновую ломку.
– «Странное дело,» – подумал я. – « Только что я так наслаждался одиночеством и смотрением вдаль, а теперь мне хочется поговорить с этим пацаненком. Рассказать ему то, о чем он даже и не может догадываться. Хотя сейчас – какое это имеет значение сейчас?»
Сейчас они другие. Да и я совсем другой. Понять друг друга вот так запросто, разным поколениям за пару минут просто невозможно. А еще эта его дурацкая кепка, скрывающая тысячу завитков барашка. Сложное и ложное сочетание в одном ребенке. Кажется, он старается быть много старше, чем является. Видимо, поэтому он и заговорил со мной.
Чтобы потянуться до интерактивной мусорки, нужно было привстать и пройти пару шагов. Я это и сделал, однако ступал я очень нетвердо, путешествие до скамейки было очень долгим, хотя идти от моего дома было не так далеко. Люди сейчас нечасто пользуются обычной ходьбой, в отличие от меня, предпочитают летать или ездить, в настоящем форму можно подогнать, улучшить быстрее, чем убиваться в спортивном зале, выучивая различные сообщения и повторяя их из раза в раз, натренировывая мышечную память. Сейчас мышечную память можно купить. Хотя раньше никто и в жизни бы не задумывался над этим.
Когда я подкармливал мусорку, мне пришлось чуть-чуть нагнуться, я не рассчитал, ноги подогнулись, и я облокотился двумя руками на ноги парнишки, выполнив причудливый поклон.
Быстро спохватился, взял себя в руки, пару раз извинился и также нетвердо вернулся на место.
– Что с тобой? – спросил парень. – В порядке? Отсидел?
Я поправил шапку, скрывающую головной имплант, надеюсь, он его не заметил:
– Да, просто пересидел на месте. – улыбнулся я, подняв руки вверх в жесте «сдаюсь».
Он не узнает. Он и не должен узнать.
Затем я потер запястие под напульсником, скрывающем выцветающую, но все такую же яркую надпись «VSPDS».
***
¬ Ай, – я одернул руку от шипящей боли. – Что это? – недоуменно разглядывая свое запястье. – Клеймо, как на корове?
– Следующий. – голосом, не терпящим возражений тявкнул доктор.
Я поплелся из комнаты, потирая обожженое запястье. Как я мог согласиться на подобное? Хотя и выбора то особого не было. Будущее сулило славу, деньги и солидное положение среди остальных солдат.
В коридоре меня встретили несколько пар глаз, прикованных ко мне, изучающих и выжидающих своей очереди. Такие же молодые парни и девушки, как и я. Я расправил плечи, гордо покидая медицинское учреждение. Пусть знают, что я прошел.
– Отряд особого назначения. Особая миссия. – пробурчал я себе под нос.
***
На следующий день нас собрали в холле одного неприметного здания.
– Вы отобраны для особой цели. – командир шагал уверенно, заглядывая каждому в лицо, произнося свою речь. – Определение стратегических объектов, слежка за специальными лабораториями, все абсолютно секретно. Здесь у вас не будет ни мамы, ни папы, ваша семья не знает где вы находитесь, связываться с ними нельзя, поэтому если у кого-то в части я увижу телефон, которые я сказал сдать на входе, тот будет расстрелян. – он улыбнулся, разглядывая миловидную рыжеволосую девушку, она поежилась. – Или вам и вашим близким сотрут память, – он посмотрел на нее еще внимательнее. – Но мы не люди в черном, у нас нет таких устройств, поможет лоботомия.
Девушка вытащила из кармана телефон и отдала его командиру, абсолютно стушевашись. Его лицо побагровело, но он никак себя не выдал. Но затем сделав пару шагов с телефоном в руке, резко бросил его в стену. Телефон разлетелся на несколько частей – мужчина обладал хорошим сильным броском.
– У кого есть еще спрятанные вещи? – вскрикнул он.
Некоторые ребята также выложили электронные устройства. На сей раз другие солдаты убрали их в черный чемодан.
Я потрогал спрятанную жвачку в кармане и мигом успокоился. Маленькая вещь из внешнего мира, зато сколько сил прибавляет. Бред какой-то, все стратегические объекты может выдать Google карта, все, что угодно, можно найти в интернете, нас какой-то ерундой пугают… пещерное государство. Но …выбора нет. На мой взгляд, любая война плохо поставленный политический спектакль для простых обывателей, только актеры умирают от неудачных дублей.
А здесь обещали, что через годик можно пить какао дома, укрывшись теплым пледом. Но и задержаться можно. Посмотрим, как пойдет. Завтра должны быть учения и обучение.
На следующий день, как мне показалось, у меня появились друзья. Нас собрали в небольшие группы, поделив поровну по 4 человека.
Мы проходили странную полосу препятствий, украшенную настоящими металлическими пиками, арматурой и бог весь чем. Даже ловушки придумали, которые могли обрезать ноги по лодышки, некоторые части трассы нужно было проходить на время, на некоторых решать головоломки и задачи.
В моей команде я, один из лучших атлетов своего города, быстро стал лидером. Благо с самого детства меня отдали в два несовместимых с виду кружка – баскетбол и шахматы. Отец полагал, что в баскетболе требуется аналогичное шахматам, мышление, позже улучшив свои показатели и заработав пару медалей и кубках в обоих видах спорта, я стал замечать взаимосвязь между движениями противников в баскетболе, к примеру, можно было вывести несколько пешек подающих, но короля забрасывающего не вывести из строя обычной пешкой, нужно всегда двигаться с умом, просчитывая и предугадывая поведение соперника.
Поэтому на этой полосе мы добились большого успеха, правда, пришли вторыми, но в этом не было ничего страшного. Мне и команде потребовалось время, чтобы определить наши слабые стороны. На лысой горе, выглядевшей, как обычная деревянная доска под большим углом с открывающимися ловушками-отверстиями, пришлось схватить ту рыжеволосую девушку за талию и буквально вытащить ее из загребущих лап стального механизма, срезающим и молотящим внутрь, как мясорубка. А дальше буквально тащить ее за собой, потому что она оказалась полностью шокированной произошедшим.
Но ее благодарный взгляд в конце трассы многого стоил, я почувствовал себя героем.
А затем после этого мероприятия нас всех побрили налысо. И больше я не видел ее рыжих волос. Девушки становятся похожими на парней, если их побрить, а я раньше и не догадывался об этом.
А если они долго тренируются, у них образуются мускулинные черты. Этого я тоже не знал. А потом грубеет походка и голос. Интересное преображение, как у животных и рыб, меняющих пол.
Одного парня я назвал «дайпять», потому что он постоянно просил этого жеста, когда у него что-то получалось. А второго «Соплежуй», потому что в начале он много ковырялся в носу, когда нервничал. Рыжую я назвал «Рыжей», я такой ее запомнил.
Мы не знали имен друг друга, поскольку в ином случае нас могли бы опознать при смерти. Так гласил контракт, так сказал командир. И так хотело государство.
Правда, нас забыли спросить об этом.
Затем мы много тренировались, действительно, настолько много, что я, как спортсмен, заметил рост мышечной массы, повышение гибкости и стойкости.
Нас отправили на военное поле боя с пометкой VS, на котором погибло много ребят нашей дивизии. Мы стреляли, тащили раненых, нам говорили, куда стрелять. Выглядело как компьютерная 5д игра, где Соплежуй, Дайпять, Рыжая и я все-таки остались живы.
Затем нас вернули в батальон.
Я не испытывал ничего, как мне казалось, я наблюдаю за этим со стороны, особо не вникая в происходящее. Сказали – я сделал, вот и все. А вот Соплежуй становился агрессивным, он много кричал, кричал, когда убили лейтенанта, затем кричал, когда кидал гранату, затем кричал, когда наводил зенитку, затем кричал в подушку тихо так, но я слышал, что зло. Он набил себе еще пару татуировок, которые ему были абсолютно не нужны, но так он самовыражался.
Дайпять был самым мирным из нас всех, он постоянно за все переживал, да так, что я обрадовался, что у него нет волос, потому что он бы их все вырвал от охватывающих его эмоций. Он даже несколько раз плакал.
Рыжая явно ко мне была неравнодушна, но скрывала это за все более угрожающей со временем гримасой, она кривилась так, что на ее лице отпечатались глубокие мимические морщины. Но я заметил, что, когда я стрелял в проезжающий мимо нас фургон с провизией противника, она старалась максимально близко находиться рядом со мной, иногда мы даже соприкасались плечами.
После фронта нас отправили на задание. И уж лучше бы мы остались на этой войне.
***
Иногда мысль теряется. Не могу понять в чем дело. То ли я хочу забыть некоторые события, то ли я успел постареть. Но несколько последующих событий для меня сейчас, сидящего на лавочке с этим незнакомым мне парнем представляются в каком-то тумане или дымке. Будто бы я надел изрядно поношенные контактные линзы и пытаюсь проморгаться, чтобы очистить картинку, то ли надел очки с неподходящими диоптриями. Я посмотрел на озеро, заставив себя сосредоточиться на воде, сознание начало возвращаться в норму.
***
¬ Быстрее сюда! – крикнула рыжая, махнув команде рукой.
Под незаметной передышкой между пулевым огнем, мы быстро переместились в другое укрытие.
– Черт, – выдохнул Соплежуй, прикрывая что-то у себя на животе. Он прижался к стене, тяжело дыша, слегка согнувшись.
– Покажи, – тоном, не терпящим возражений произнес я. Развернул парня к себе лицом и с силой оторвал его руку от живота. Тот сразу согнулся и отхаркнул кровью вниз.
В его животе, слева, чуть выше бедра, красовалось отверстие, размером с кулак младенца.
– Чем стреляли? – я обратился к Дайпять на правах лидера.
Тот привстал, посмотрел внимательно.
– Похоже на лазерное оружие. – выдал он через пару секунд, завершив осмотр.
– Рыжая, – я кивнул девушке, достал из кармана небольшую коробку и кинул ей, она поймала. – Ты знаешь, что делать.
Девушка приступила к перевязке, а я сел ближе к краю укрытия, закинул автомат на плечо, оценил расстояние до соперников по остаткам выпущенных пуль и начал стрелять.
– Зачем мы играем в эту войнушку? – заныл Соплежуй. – Зачем нам эта база?
– Помолчи, – жестко осадила Рыжая. Я даже слегка ухмыльнулся, услышав. Затем она отвесила ему пощечину;
– Мы на задании. Просто молчи.
Прошло несколько минут. Огонь не прекращался. Я понял.
– Соплежуй останется здесь и будет прикрывать нас. – сообщил я команде.
– Что?! – возмутился тот. – С какого перепуга? Я не собираюсь здесь оставаться!
– Это приказ, солдат. – произнес я. – Мы пойдем на базу, а ты останешься здесь и прикроешь нас.
Соплежуй попробовал активно протестовать, сделал резкое движение руками, но это заставило его согнуться в три погибели и снова закашлять кровью.
– По моей команде следуем за Рыжей. Ты пойдешь первой. – сказал я. – Дайпять второй.
Они кивнули. Я выглянул из укрытия, мысленно досчитал до восьми и резко опустил ее. Рыжая пошла вперед, мы проследили за ней, она стала очень проворной и ловкой. Затем пошел Дайпять.
Я посмотрел на Соплежуя, который больше не говорил с нами. Он насупился, собирая волю в кулак, ему было и больно и обидно и даже непонятно, что из этого хуже.
– Держи, – сняв с костюма небольшую сумку, я протянул ее Соплежую.
– Что это? – он удивленно поднял глаза на меня. Готов поклясться, его голубые глаза были мокрыми, готовыми пустить слезу.
– Здесь все. – ответил я. – Ты выживешь. Продовольствие, вода, лекарства, рация, пистолет, пули и блокнот. В блокноте написано мое настоящее имя, я так назвал одного из персонажей моих рассказов, я немного пишу. Найди моих родителей и передай им его.
– Я…я …
Но я уже не слышал. Я рванул к ребятам под свистом раскаленного железа.
Через некоторое время мы смогли попасть в здание детского садика, ничем не примечательного со стороны, со старыми шкафчиками, на каждом из которых были приклеены наклейки, когда Дайпять их увидел, ностальгически провел по грибку рукой и выдал:
– Как мой.
Мы прошли дальше, невидимые, как ниндзя, затем вскрыли люк подвала и по веревке спустились вниз.
В подвальном помещении пахло сыростью, каким-то резким запахом тухлого мяса и перегноем.
Мы включили фонарики, Рыжая достала фотоаппарат, мы медленно ступали по туннелю вглубь базы, стараясь отслеживать каждый шаг.
Затем мы вскрыли следующий люк и очутились в помещении, в котором оказалось много столов со включенными компьютерами, по центру располагался проектор с выведенными на него формулами, какими-то непонятными символами, анатомическими рисунками человеческих тел и именами. Рыжая сфотографировала все.
– Тебе не кажется, – ко мне обратился Дайпять, – что люди, которые были здесь вдруг резко куда-то исчезли?
Он как раз находился рядом с одним рабочим местом.
– Вот здесь, – он указал на экран. – Еще что-то считается, программа запущена.
Я кивнул и махнул рукой в сторону следующей двери. Мы проследовали дальше.
Мы миновали несколько коридоров, испещренных многочисленными дверьми, если бы мы исследовали каждую, то вряд ли бы достигли цели.
Однако Дайпять отличался своей безмерной любознательностью.
– Фу, твою мать, – выругался он, открыв одну из них.
Мы проследовали за ним.
– Ты видишь? – дулом автомата он указал направление взгляда.
На базе нас обучали разному, не только выполнять физические упражнения и держать оружие, но и многим секретным вещам, расположению объектов, как выполнять разнообразные задания, разбираться в политике, а также как не терять самообладание в любой ситуации, поэтому я хмыкнул:
– Трупы.
По комнате действительно были разложены трупы в самых разных позициях и разного возраста. Девочки, мальчики, мужчины и женщины, очень много людей в солдатской форме. У кого-то не хватало руки, у кого-то ноги, у кого-то вообще головы. Разложены они были на кушетках, шел смрадный трупный запах, а на проектере высвечивались сведения о биомеханике.
– Это ж мирные! – воскликнул Дайпять. – Они здесь как расходный материал, что ли…
– Зафиксируй. – обратился я к Рыжей.
Она послушно достала камеру и сделала несколько снимков.
– А теперь валим отсюда.
Я открыл карту местности, которую нарисовали примерно прощупав здание эхолокацией сверху. Нам нужно было в эпицентр, оттуда шел самый четкий и резкий звук, более того там было самое большое помещение из всех в этой подземной лаборатории – наблюдалась самая большая полость.
Ребята шли за мной, мы двигались быстро и четко.
Мы услышали нарастающий гул и чем ближе мы находились от него, тем громче он был.
Наконец мы нашли то, что искали.
Мы оказались в огромном холе, все, что в нем находилось напоминало завод. Только завод очень странный, потому что вместо пакетиков жевачки или чипсов были люди.
Огромный конвеер, где с одного аппарата человеческое тело, еще живое, как показывал аппарат, диагностирующий на входе состояние «пациента». Это был огромный сканер, на дисплее которого отображалось состояние здоровья человека.
Затем его мыли, переодевали,
Чтобы посмотреть, что дальше нам пришлось несколько раз перебегать из укрытия в укрытие, чтобы нас не заметили. Рыжая документировала.
Затем им меняли органы, всаживая трансплантанты. Затем отсутствуюшие части тела с помощью вживления в ткань металлических пластин, которые кроили на том же человеке, превращая их в подобие рук или ног или еще чего, а затем в полноценные покрытые искуственной кожей конечности.
– Это отвратительно. – прощептал я.
А затем…
Мы увидели их. Множество непонятных существ, ни на кого не похожих. И ни на что, что нам довелось видеть.Только я понял, что железо на них, это механические скафандры. Они были небольшими, эти существа, всего то с кулачок, они стояли на завуалированном постаменте, вылезали из скафандров, к ним на конвеере подъезжал человек и они прыгали прям на его грудную клетку, становились желеобразными и втягивались внутрь.
– Это какой-то госзаказ или что? – прошептала рыжая.
– не знаю, – отрезал я. – Снимай и пойдем.
У этих существ вроде бы и были лапки щупальца, а вроде бы и нет. Вроде были похожи на каких-то насекомых, а вроде бы и вовсе нет. То ли волосы, то ли иглы, то ли желеподобные пирамидки, торчащие со всех сторон корпуса. Что это вообще такое? На кадрах разберемся.
– Я закончила. – сообщила Рыжая.
– Тогда идем. – пробурчал Дайпять.
И мы тем же путем поспешили покинуть зал.
Однако на выходе, когда мы открыли дверь, нас всех будто бы парализовало. Трех опытных бойцов секретной группы парализовало с головы до пят. Я ощутил гул в голове, который то затихал, то нарастал, будто бы кто-то пытался поговорить со мной на абсолютно непонятном для меня языке.
Я смотрел на дверь и судорожно сглатывал слюну.
За спиной я ощутил чье-то незримое присутствие. Будто бы кто-то буравил мне спину взглядом. Такое всегда ощущается, так часто на меня смотрела Рыжая, когда я снова не проявлял к ней никакого внимания.
«Нас засекли. Рассекретили.» – пронеслось в голове.
«Сейчас нас ожидает та же учесть, что и тех мирных жителей и всех тех же солдат, которых мы видели.»
Надо сказать, что рыжая в этот раз шла впереди, дайпять за ней, а я следом за ними, прикрывал. Я постарался напрячь тело, отвлечь и отключить себя от этого гула. Стал размышлять об озере, стал вспоминать детство, как мы с отцом, когда мне было лет 17 ходил на рыбалку, запах жаренного мяса, постарался вспомнить всё до мелочей ¬ как я выглядел, какой табак предпочитал мой отец, он был не очень многословен, зато я всегда знал, что он за меня, и что он очень умный, раз такой задумчивый.
И тут тело начало отпускать. Понемногу.
Сказать по правде, я всегда мнил себя героем. Обожал всякие рыцарские фильмы, очень любил историю.
И я нащупал на своем поясе гранату едва шевелящейся левой рукой.
Я тогда подумал, кажется, что Дайпять и Рыжая успеют сбежать, существо или существа в 3-4 метрах от меня, судя по звуку, а ребята в 8-10. Накроет взрывом от осколочной только этих существ и меня.
Поэтому я аккуратно вынул чеку и что есть силы выдернул ее из-за пазухи и пяткой откинул в сторону держащих нас в плену.
А дальше был взрыв.
***
Вроде бы я правильно все рассчитал, если я остался жив. Ребят я больше не видел.
Потом была больница, провалы в памяти и…
***
– Ну я пошел. – кивнул мне парень. – Давай.
Как резко пришлось прервать воспоминание. Я уже и забыл, что мальчишка сидит рядом. А вот теперь уже встает, и я наблюдаю его уходящую в закат спину. На самом деле нет.
Я махнул рукой на прощание, вглядываясь в последние лучи закатного солнца, внизу небо было багряно красным, а верх затягивали пасмурные темно-синие облака.
Затем, когда я почувствовал в воздухе медный запах, предвещающий приближающийся дождь, я тоже решил тоже пойти домой, как мой короткосрочный спутник, хотя я совсем не знаю, куда точно ушел тот парень.
Как вдруг…
– Стой! Вот черт! – окликнул я незнамо кого. На меня обернулись бабушки с соседней лавки. Я даже смутился.
– Кепку забыл. – пробормотал я, поднимая кепку с соседнего сидения. – Жаль.
Говорить сам с собой я каким-то непонятным образом успел научиться.
Я поднял ее, наконец рассмотрев надпись на головном уборе.
Не поверив своим глазам, я тихонько приподнял шапку, стукнув два раза двумя пальцами по барахлящему встроенному в левое полушарие имплантату. Картинка поплыла, затем вернулась на место. Я не ошибся.
Я вздохнул и опустил кепку на место. На черном фоне белыми китайскими иероглифами было написано VSPDS.
Рассказ будет участвовать в конкурсе на Литрес, поэтому публикую и тут такую красивую обложку.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Человек которые лезет в бизнес СБУ . Человек который действительно занимается нужным делом . Старается унять пожар гражданской войны . Это человек, главный враг СБУ и личный враг правительства и президента Украины .
Рубана подозревают в подготовке покушения на президента Украины.
Руководителю Центра освобождения пленных "Офицерский корпус" В Сети показали фото арсенала оружия, который Рубан вез из "ДНР" В Сети показали фото арсенала оружия, который Рубан вез из "ДНР" Владимиру Рубану, задержанному на КПВВ на Донбассе с арсеналом оружия, сообщили о подозрении.
Переговорщику инкриминируют подготовку террористического акта и незаконное владение оружием.
К тому же в документе говорится о подготовке покушения на президента Украины Петра Порошенко и ряд первых лиц государства в Киеве, в частности, на министра внутренних дел Украины Арсена Авакова, секретаря Совета национальной безопасности Александра Турчинова, бывшего премьер-министра Арсения Яценюка и других.
https://ru.tsn.ua/ukrayina/zaderzhannomu-peregovorniku-ruble...
Ситуация в ДНР по-прежнему остается одной из главных в новостной повестке. Всего с начала года на территории самопровозглашенной республики погибли 45 человек, среди которых 15 мирных жителей, включая детей. В ДНР введена полная боевая готовность, все службы и подразделения работают круглосуточно. О том, как сейчас живет республика, о главной версии убийства Михаила Толстых и о том, кто вступает в отряды добровольцев, специальному корреспонденту «Известий» Александре Красногородской рассказал представитель оперативного командования ДНР Эдуард Басурин.
— Почему в республике возобновились военные действия? С чем связаны активные артобстрелы городов ДНР?
— В первую очередь это внутренние противоречия самой Украины. Радикалов, которые сейчас рвутся к власти, не устраивает политика, проводимая Порошенко. Они обвиняют его в том, что он предал майдан 2014 года. Но, кроме этого, нельзя не учитывать изменения политической конъюнктуры — избрание президентом США Дональда Трампа. Плюс еще уход Олланда. Это означает, что Киев остается практически один на один со своими проблемами. Поддержки из США и Европы ждать, скорее всего, не придется. Поэтому украинская власть пытается всеми силами обострить ситуацию. И не надо забывать о крайне тяжелой экономической ситуации на Украине. Это попытка отвлечь внимание от внутренних проблем и перенести их на периферию, к Донбассу. Думаю, что давление на Украину со стороны европейских государств будет усиливаться.
В начале февраля мы посылали украинской стороне пять пунктов — такая «дорожная карта», где последним пунктом указана срочная демилитаризация зоны вокруг Донецкой фильтровальной станции. Что не должно быть вообще никаких военных в радиусе километра, никто не перемещался — ни мы, ни они. Хочется верить, что сейчас будем двигаться в этом направлении. А вот тот радикализм, о котором я говорил, может этому помешать. Он может спровоцировать очередной виток. Радикалам выгодно накалять ситуацию, потому что это дает им политические очки на фоне бездействия Порошенко.
— Как в этих обстоятельствах можно расценивать убийство Михаила Толстых?
— Убийство любого лидера или значимого человека преследует две цели. Первая — это устранение человека как такового, вторая — это посеять страх и хаос. Миша был символом непобедимости. Его реально боялись украинские подразделения. Если он выходил на позицию, то в этом районе происходило усиление группировки противника в три-четыре раза. Он и Арсений (Арсений Павлов, позывной Моторола, командир подразделения «Спарта» ДНР, погиб 16 октября 2016 года в результате взрыва в лифте дома, где проживал, в его гибели власти ДНР обвинили спецслужбы Украины. — «Известия») были символами движения.
— Если Гиви и Моторола олицетворяли собой движение, почему их не охраняли?
— Командиры охранялись, и после покушения на Мишу эти меры были усилены. Следствием установлено, что Гиви погиб в результате теракта. Уже установлены причастные, мы вышли на след исполнителей. Сейчас уже можно заявить, что к убийству причастны украинские спецслужбы. К сожалению, противник использует все запрещенные методы, берет пример с террористов. А терроризм — это зараза, с которой борется весь мир. Они работают подло, исподтишка. Признаться, мы смогли предотвратить много терактов против Гиви и Моторолы, но, видимо, не все учли.
Ко мне на похоронах подходили люди и ругали, что не уберегли Мишу. Я им честно признавался, что да, это правда. Сейчас население очень воинственно настроено по отношению к киевской власти, нацбатам и преступникам, которые обстреливают мирный Донбасс. Все понимают, что киевская власть зарабатывает на этой войне. Но люди очень устали от происходящего. А мы везде говорим, что завершить этот процесс военным путем невозможно. Юридически мы — граждане Украины. И если войну не остановить, то разрозненную территорию объединить будет практически невозможно. Но там работает пропаганда, им реально промывают мозги. А нам этого ничего не нужно — мы засыпаем под грохот артиллерии. И накал ненависти с каждым днем всё больше и больше. Проблемой должны заниматься политики. Другого выхода нет.
— Какие сложности сейчас испытывают боевые подразделения ДНР?
— Мороз сильно сказывается. Существующая амуниция не спасает полностью от низкой температуры. Нам люди стали приносить теплые вещи, часть которых мы отдаем жителям поселков, находящихся под обстрелами украинских силовиков. Это старики, дети и их родители. Это те люди, которые по каким-то причинам не желают покидать родные дома и выезжать в более безопасные районы.
— Какое материальное обеспечение у военных ДНР?
— Рядовой получает порядка 15 тыс. рублей, офицер — от 30 тыс. и выше. Я — полковник, у меня зарплата 42,5 тыс. Относительно средней зарплаты ДНР — на эти деньги можно жить.
— Есть ли женщины среди военных ДНР?
— Да, начиная с 14-го года. Но сейчас их стало меньше по разным причинам. Все-таки армия — это не женское дело. Мы женских батальонов никогда не создавали. Это в первую очередь медицинский персонал. Плюс снайперы. У нас даже есть командир дивизиона «Градов» женщина — Оля, позывной Корса. Ей около 40 лет. Она из семьи военных.
— А часто ли иностранцы записываются в добровольцы ДНР?
— Сейчас их стало меньше, а в 2014 году откуда только не приезжали! Сербия, Германия, Франция, Испания, Ирландия, США, Канада. А вот на украинской стороне были шведы, поляки, норвежцы.
Сейчас многие уехали домой, визы закончились. А изначально приезжали с миссией не допустить распространения фашизма.
В прошлом году от немецкой партии «левых» к нам пришла 20-тонная фура с гуманитарной помощью. Мы ее полностью разгрузили в Горловке. А так приходят посылки со всего мира.
— А пацаны совсем или пожилые люди приходили?
— Да, лично столкнулся с тем, что приходили 15-летние пацаны и просились на войну. Говорили, что родители не против. Но у нас есть ограничения по возрасту, поэтому, конечно же, им отказали. Ну и пожилые приходят. Мужчины, которым уже под 70. Но все-таки война — это не для детей и стариков. Мы их, наоборот, защищаем.
— Много ли тех, кто перешел из украинской армии в ДНР?
— Да, такие случаи есть. Многие разочаровываются в украинской власти и ценностях Украины, шокированы беспределом националистов, понимают, что это война против своего же народа, и переходят к нам. Поток идет, но мы не всегда о нем говорим. Сейчас тем, кто собирается перейти, стреляют в спину. Но даже в таких обстоятельствах украинских добровольцев немало.
Украина сейчас разделилась на тех, кто нам сочувствует и молчит, а также пассивно служит в армии под страхом уголовного наказания в случае уклонения от службы, и тех, кто убивает, зачищает и расстреливает. Это и есть та самая неадекватная прослойка из националистов, которая разрушает мир и некогда целую страну.
Да и сильная пропаганда действует плюс психотропные препараты. Ведь истории про киборгов — это не сказки. Мы сначала столкнулись с таблетками. А потом в аэропорту обнаружили баклажки с надписью «живая вода». Отправили в лабораторию. Это было сильнейшее психотропное средство, полностью отключающее чувство боли и страха. Человек под воздействием такого средства не падает от выстрелов. Можно всю обойму выпустить, а он идет на тебя. И вот эти случаи и сейчас отмечали, на Промке, на юге. В полный рост идут в атаку. Его убиваешь — он идет. В него стреляешь — он падает, встает, опять идет. Пока в голову не попадешь или в сердце. Ну если броник — в сердце тяжело. В голову. Может и без головы пытаться подняться и идти. Позже выяснили, что оно действует ровно 10 дней. И Украина всегда очень настойчиво требовала, чтобы ротация проходила раз в 10 дней.
— Какие самые горячие точки вы могли бы сейчас отметить?
— Это район Донецка, больше северо–северо-западная часть. Ну так называемая Аэропорт–Промзона–Ясиноватая, это вот место. И юг. Это район Коминтерново–Ленинское–Саханки, Широкино. Вот это самые горячие. Где в принципе последнее время и шли серьезные бои. В остальных местах такого нет. А обстрелы — по всей линии. Честно говоря, такое было только в 14-м году — когда снаряды падали недалеко от центра. В 15-м такого не было, в 16-м такого не было. Окраины — да. А чтобы по центру и в таком количестве — только в 14-м было.
— Какие потери понесла ДНР за период обострения в этом году?
— С 1 января этого года по настоящий момент на территории ДНР ранения различной степени тяжести получили 96 человек, среди которых 47 — представители силовых структур, обороняющих рубежи республики. Также были ранены шесть детей в возрасте до шести лет. Самому маленькому — два месяца. А в период с 3 февраля, когда началось обострение, погибли 45 человек, из них четыре мирных жителя. Всего же с начала конфликта с 2014 года в ДНР погибли 4334 человека, среди них 595 женщин, 3739 мужчин, в том числе 74 ребенка в возрасте до 18 лет.
— Как изменилась численность населения республики с начала боевых действий?
— В 2013 году в регионе проживало до миллиона жителей. В 2014 году, когда началась война, численность населения сократилась в три-четыре раза — осталось порядка 250–300 тыс. В 2016 году снова пошел прирост. Сейчас проживает порядка 600 тыс. человек.