Отель. Часть 2. Рассказ
Подойдя к домику писателя, я достал телефон и решил сфотографировать вырезанный узор, который был крупнее всего на стене у окна. Жаль, что эта идея пришла ко мне слишком поздно. Надеюсь, когда мы уедем отсюда, я смогу изучить этот символ. Но не успел посмотреть снимок, как Аня вдруг потянула меня за руку за собой.
— Двигайся быстрее. Я не хочу пробыть тут ни минуты больше необходимого.
Я согласился с ней и убрал телефон. Постояв на крыльце дома, мы увидели, как дверь сама открылась перед нами. Я зашёл первым.
— Поднимайтесь на второй этаж, — голос позвал нас откуда-то сверху. И мы ведомые им поднялись по стеклянной лестнице наверх. За тем оказались в просторном прекраснейшем кабинете.
Старик, представший передо мной, был степенный, отличался достойным поведением и ясным разумом, а его голову украшали седые густые пряди волос. Он держал спину ровно и смотрел на нас Аней пронзительными прозрачными голубыми глазами. Он не суетился двигался спокойно и говорил приятным низким голосом.
— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал он нас, опускаясь в кресло напротив круглого стеклянного стола.
— Здравствуйте! Мы сейчас поставим аппаратуру и приступим. Как Ваше настроение? — Аня перешла в наступление и принялась улыбаться автору изо всех сил, держа зрительный контакт, пока я позади неё принялся за работу.
— Девушка, не суетитесь, времени на разговор у нас хватит, — старик посмотрел на Аню с укором, и она замолчала, устроившись напротив него на кресле не теряя профессионализма.
— Расскажите-ка лучше вы, молодёжь, как сюда добрались? Было не тяжело? Как встретили Вас? Наверное, вы уже познакомились с Яковом, нашим портье?
Писатель закрыл глаза и улыбнулся мягкой лучезарной улыбкой. От имени «Яков» у меня дёрнулся глаз. Пусть Аня это расхлёбывает сама, чёрта с два я буду отвечать на вопросы.
— Всё было замечательно, — кратко ответила она и достала диктофон, — Я запишу наш разговор, вы не против?
Выставив свет, я отошёл чуть подальше и принялся снимать со стороны интервью. С собой у меня был скромный фотоаппарат, но, зная, что скорее всего мои материалы, как обычно, проигнорируют я решил всё-таки попробовать снять писателя, но особо не старался.
— Итак, во-первых, я хочу поблагодарить вас, Евгений Дмитриевич, за то, что согласились уделить нам своё время, — Аня улыбнулась такой лицемерной улыбкой, что я чуть не захохотал но сдержался.
— Пожалуйста, — скучающе ответил старик и посмотрел в камеру. На мгновение картинка зарябила и я побелел как стена. Я не смог оторваться от камеры и просто смотрел в неё куда-то сквозь. Как в мутное окно, пытаясь что-то разглядеть. Но образы в моей голове были тревожными, кровожадными. Мне виделись картины жестоких убийств и поедание плоти. У себя в голове я слышал ужасный человеческий рёв и хохот тысячи голосов. Я увидел многочисленные рога, красное небо и себя среди этого хаоса. Я ощутил во рту приятный вкус — вкус крови и чужой боли. Он отдаёт чем-то металлическим.
Когда я пришёл в себя, интервью уже подходило к концу. Мои пальцы заледенели, я то и дело смотрел на Анну, а затем на писателя. Меня бросало из чувства всепоглощающего комфорта в ощущение дикого одиночества и ужаса. Мир вокруг показался мне не настоящим. Я моргнул посильнее и на секунду заметил огромного белого козла в красном костюме, сидящего напротив Ани. Он словно увидел меня, и я, потерев рукой глаза, попытался отогнать наваждение. Это значило только одно — мне стоит обратиться за психологической помощью. Опять.
— Позвольте напоследок я задам вам, пожалуй, главный вопрос, который волнует наших читателей: как Вам удаётся писать такие правдоподобные и жестокие романы о демонах и демонопоклонниках в человечески шкурах? — уставшая журналистка сложила руки на коленях и постукивала ногтём указательного пальца. Её яркий жёлтый маникюр раздражал мой глаз.
— Я пишу о том, о чём знаю, — с безразличием ответил автор, смотря куда-то мимо Ани.
Вы изучали трактаты о демонах или Библию сатаны? — тут же задала вопрос она, не теряя интереса.
— Да, я пользуюсь многими источниками при написании своих работ. Допустим, это место. Когда-то тут был отель, а ещё раньше, во времена моей молодости, неподалёку располагался чудный детский лагерь. А ещё до этого, росло тут дерево одно из многих… По преданию, на нём повесили ведьму, которая в наказание обрекла всех тех, кто это с ней сделал, и их потомков, стать ужасными плотоядными чудовищами, — он резко замолчал, подбирая слова. — Но это сказки, понимаете?
— Как увлекательно. Я словно становлюсь свидетелем того, как вы сочиняете свои книги. Скажите, пожалуйста, о чём будет ваш следующий роман, если это не секрет? — поинтересовалась Аня, слегка придвинувшись в кресле вперёд.
— Я думаю, это будет история о возвращении домой блудных детей. Но я не хотел бы говорить об этом.
Писатель ушёл глубоко в свои мысли и лишь через секунду спросил: «Мы закончили?»
— Конечно. Ещё раз спасибо, что согласились с нами пообщаться, — Аня встала на ноги и выключила диктофон.
— Закончишь тут всё? — спросила она меня тихо. — Я буду снаружи. А то меня сейчас стошнит.
Всё ещё потерянный, я покорно стал собирать оборудование. Внутри меня росло чувство, что что-то в этой ситуации не так. Оставшись один на один с писателем, я старался не поворачиваться к нему спиной.
— Это слишком синее небо по-прежнему безмятежно… Значит, по всем приметам всё идёт как надо, — он указал пальцем в панорамное окно. — И я был в Вашем возрасте, Максим, и не верил во многое. Даже в то, что видел своими глазами. Но, со временем, мне пришлось поверить. Некоторые события неизбежны. Я советую Вам, молодой человек, если вы не хотите перемен в своей жизни, сегодня вечером запереться у себя в номере и уснуть крепким сном. Не верьте своим глазам и не бойтесь. Ночь не будет длиться вечность. А утром вы можете покинуть нас.
— В смысле? — недоумённо спросил я, складывая оборудование в сумку. Его слова меня напугали и озадачили. Но старик не ответил. Он встал со своего места и пошёл прочь. Прошёл рядом так, словно меня не существует. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Когда входная дверь закрылась за ним, я покинул домик и вышел в живописный сад перед домом. Аромат цветов назойливо витал в воздухе, деловито жужжа мимо меня пролетел шмель и забрался в бутон шиповника. Здесь было теплее, чем в доме. Мои руки согрелись моментально. За пределами здешних стен я словно становился снова сам собой.
Расположившись на скамейке под полуденным солнцем, мне захотелось проверить телефон: я ждал сообщения от Марго. Конечно, ничего нового не было, и тут я проверил фото, которое сделал на подходе к домику. На долю секунды я ощутил холодок, пробежавший по спине и рукам. Фотография словно была испорчена. Нет, она совершенно точно была испорчена. Что-то в ней было не так. Может быть резкость или может я включил какой-то режим. Лицо писателя было мраморно белым, безжизненным, как посмертная маска. Я тут же захотел удалить фотографию, но вместо этого приблизил его лицо. Глаза… Эти глаза напугали меня своей неестественностью. Зрачок был горизонтальный и чёрный на фоне всё такой же чистой кристально голубой радужки. Но больше всего меня бросила в дрожь то, что тот человек... вернее, то существо, которое я считал человеком, было таким… не живым. Только сейчас я начал подмечать странности в нём. Слишком ровная белая седина, слишком опрятные ногти, слишком приятная внешность — всё в нём было слишком. В живой природе нет ничего без изъянов.
— С меня хватит... — подумал я, убрал телефон и протёр уставшие глаза тыльной стороной руки. Голос старика звучал в моей голове, как прилипчивая песня. «Это слишком синее небо по-прежнему безмятежно». Я вдруг понял, что не помню, как звучит на самом деле его голос. Проведя пальцами по своим волосам, я задел шею и поморщился от боли. Где я успел упасть, чтобы у меня были такие здоровые шишки?
— Чего встал, как вкопанный? — из мыслей меня выдернула Аня. Она привела себя в порядок, но её глаза покраснели от слёз, а кожа на щеках всё ещё оставалась розовой.
— Да так, думаю о всяком… — ответил я, пытаясь понять, стоит ли вообще задумываться о том, что мы пережили. Может, стоит всё забыть. Сделать вид, что ничего не было? Стереть все записи и сорваться назад? Мигом пробежать по склону вниз к трассе, вызвонить оператора такси и убраться прочь с этих проклятых Уральских гор? План показался мне безупречным. Будь я один, я так бы и сделал. Единственное, что меня останавливало, это хмурое лицо Ани. Она осунулась и надулась как ребёнок, которому не дали конфет. Казалось, надави на неё, и она разрыдается пуще прежнего. Не люблю женские слезы. Сразу вспоминаю последнюю ссору с женой.
— Работа закончена. Может, пойдём поужинаем перед отъездом? — предложил я, пытаясь сохранить впечатление уверенного и сильного парня. Хорошего парня, на которого можно положиться.
— Не неси чепуху, мне надо ещё написать статью… каким-то чудом, а тебе смонтировать весь этот… бред. Давай, приди в себя, идиот. Ты словно забыл, что в этом месте творится, — змеиное шипение в её голосе вернулось, и я с облегчением выдохнул, проводя взглядом её удаляющуюся фигуру. Моя змея в порядке. А, значит, я могу провести время с пользой и наконец-то пообедать. Я так голоден. Я очень сильно хочу есть. Готов даже Аню… сожрать.
Мимо меня прошла женщина в потрёпанном старом синем платье с блёстками. Её волосы были растрепаны, а длинная коса волочилась за ней по земле, собирая за собой листья, пыль, грязь и какой-то мелкий мусор. Я остановился и оглянулся вокруг. Поскольку никого рядом не было, я начал волноваться, что этой женщине нужна помощь. Необъяснимо внутри меня томилось чувство, что я её знаю.
— Вам нужна помощь? — спросил я.
— Ключ, мне нужен мой ключ… Ты не видел его? Ключ мой ключ... Где же он... — подняв голову, она посмотрела на меня пустыми блеклыми глазами, а затем вновь опустила голову, рассматривая перед собой тропинку.
— Может быть, спросим у Якова? Вы же можете просто оплатить штраф и получить новый… — не успев договорить, я услышал, как женщина завизжала так громко, что я думал оглохну. Схватившись за голову, она вырывала волосы из головы длинными крючковатыми пальцами. На её шее я увидел следы, напоминающие следы от ногтей. От страха я отпрянул от неё. Закончив кричать, она взглянула на меня грустными глазами и, внезапно встав на четвереньки, прыгнула куда-то в кусты, как собака, исчезая из виду.
Поражённый увиденным, я сам вернулся в отель. Не раздеваясь, лёг на кровать, поджал под себя ноги и положил телефон на прикроватный столик. Сон поглотил меня, и я наконец-то смог выдохнуть.
Чернота моего сознания нарушили крики Марго. Мне снился кошмар, в котором я убиваю её и ем заживо. Просыпаться ото сна я не хотел. Но когда проснулся, вскрикнул и начала плакать. Я не могу понять, как ужас и радость внутри меня существуют вместе. Неужели я и правда это сделал? Рассуждения разрушил уже шум из коридора — грохот был такой, словно кто-то уронил на пол шкаф. Я не ожидал этого, и сперва не поверил своим ушам. Поднявшись с кровати я направился к двери.
Не спеша я высунулся в коридор и посмотрел по сторонам. Все двери соседних номеров были закрыты, ничего странного я не нашёл. В прохладном ночном воздухе ощущалась безмятежность и покой. Отчего же я был взволнован? Я закрыл дверь и, не найдя себе места, подошёл к стене. Если я был прав, а я был прав, то по ту сторону находился номер Ани. Я не хотел подслушивать, но необъяснимое предчувствие — если угодно, интуиция — заставило меня это сделать. Взяв стеклянный гранёный стакан со стола, я прислонил его к стене и принялся слушать. Звук был тихий, едва различимый. Я попытался представить, чем она занимается, отогнав все неприличные предположения. На секунду стало неуютно и даже отвратительно.
Дожил. Шпионю за коллегой, словно маньяк, — подумал я, и хотел перестать подслушивать, но вдруг внезапный грохот заставил меня вздрогнуть. Что-то упало? Что-то твёрдое? Я сразу вспомнил фото того старика. Почему я вспомнил его? Почему мне кажется, что он там с ней? Почему я думаю, что он… мог что-то сделать с Аней? Никогда не был прежде параноиком. И не думал начинать. Но ноги сами понесли меня к выходу. Я уверенно вцепился в дверную ручку, готовый повернуть её.
— Оставайтесь в номере, независимо от того что вы услышите, — голос старика прозвучал за моим ухом, так словно он стоял за мной. Будь я проклят, но я готов поклясться, что почувствовал его дыхание на своей шее. Все мышцы напряглись, я набрал воздух в лёгкие и обернулся. Никого. Может, и правда не высовываться? Мои фитнес-часы завибрировали, оповещая о повышенном сердечном ритме.
Да, напугал я сам себя не слабо. Вот дурак впечатлительный, — вцепился я в эту мысль, как в спасательный круг. Отбросив страх, я вышел из номера и подошёл к двери в номер Анны. Снова прильнул ухом к двери. В четыреста восемнадцатом тишина. Я псих?
Постучав в дверь, я позвал коллегу по имени. Тишина. Может быть она спит? Я не хотел, чтобы она не верно меня поняла. Потому колебался перед тем, как попробовать открыть дверь. К моему удивлению, дверь была не заперта. Отступать было некуда. Хотя что-то внутри меня так и кричало истошным воплем: «Хватай шмотки и беги, беги как в последний раз из этого места».
В комнате было светло, я даже опешил слегка. Пройдя в прихожую, я прижался к стенке и подошёл к углу, чтобы незаметно заглянуть в сторону кровати. Сперва я никого не заметил, в комнате словно было пусто. Но потом я посмотрел на ковёр. Там, за кроватью, что-то было. Половина чего-то… нет, кого-то. Увиденное мной было сложно осознать с первых секунд. Я выпучил глаза и замер, как испуганный олень в свете фар. Я боялся шелохнуться. Вдруг оно увидит меня.
Аня лежала на спине. Её широко открытые глаза остекленели, потеряли живой блеск. Волосы рассыпчатой волной спадали на махровый голубой ковёр. Из приоткрытых губ стекала тоненькая струйка алой тёмной крови. Я смотрел на неё, как смотрят на пазл по частям, не в силах осознать всей жуткой картины. Её пальцы были сжаты так сильно, что выпирали белые костяшки и синие венки. Маникюр на ногтях сколот, на паре пальцев не хватало ногтей. Клочки одежды, разбросанные вокруг неё, напоминали осенние листья. Я не видел её растерзанной груди из-за кровати, но я всё понимал. Понимал по чавкающему звуку, доносившемуся до моих ушей. Фантазия рисовала невероятные тошнотворные картины. С каждым мгновением, что я смотрел на её лицо, мне становилось дурно. И вдруг я понял: «Вот чёрт, я забыл о нём». Мой взгляд перешёл на кровать — за ней я чётко видел чью-то спину. Белая шерсть стояла дыбом, два закрученных рога назад то и дело опускались и поднимались. А на кровати лежало надкусанное недавно живое сердце. Оно напоминало надкусанное яблоко. Звук жевания прекратился, монстр опёрся своей огромной мохнатой рукой о кровать, готовясь встать.
Выбежав из комнаты Анны, я тут же метнулся к пожарной лестнице. Черта с два я поеду на лифте в этом адском месте. Пробежав два или три пролёта, я остановился на лестничной клетке третьего этажа, чтобы отдышаться. Сердце бешено билось. Я шумно ловил воздух губами, пытаясь надышаться.
— Как юрко ты побежал. Как заяц, — голос позади звучал насмешливой скрипкой.
Я сжал кулаки и обернулся. Живым я не дамся.
— Тише, тише. Ты чего? Я хотел с тобой поболтать. Отец… он в восторге от тебя. И мне кажется, мы с тобой подружимся.
Лицо незнакомца, ранее похоже просто на лицо парня лет двадцати, начало быстро меняться: кожа натянулась назад, а кости, словно поменяв свою структуру, начали двигаться под кожей. Я моргнул и всё стало как раньше. Обычное лицо, только его чёртовы зрачки стали горизонтальными и больше не менялись. Он смотрел на меня немигающим взглядом.
— Как у козла, — внезапно сказал я вслух, наконец-то поняв, что они мне напоминают.
— Это у козлов, как у нас, — обиженно ответил монстр. — У самого-то две точки в глазах, точно бусинки. Жуткое зрелище… Но хотя бы голубой цвет тебе идёт.
Я посмотрел на свою одежду и обомлел. На мне были голубые штаны и голубая рубашка, на которой красовалась брошь с красными ромбом в золотой оправе. Вне себя от злости, я схватил своего собеседника за плечи и прижал к стене, готовясь в любой момент дать ему по морде крепким кулаком.
— Как давно это на мне?! Отвечай!
— Похоже, ты болен, Максим, — незнакомец положил руки на мои и я ощутил бессилие. — Пойдём со мной. Я помогу тебе.
— Мне и здесь хорошо. Я никуда не пойду.
Я отпустил чудище и потёр глаза руками. Внутри моей головы боль взорвалась фейерверком. Я точно знал, как зовут это существо. Откуда я мог знать? Неоткуда. Но я был уверен, мы с ним встречались где-то.
— Зря ты, конечно, девушку съел. Следующая может ещё не скоро прийти, — посмеялся надо мной блондин и достал из внутреннего кармана жилетки ключ с красной кисточкой. — Ты слишком беспечен. Я нашёл твой ключ! Не теряй его, иначе Яков не обрадуется… А впрочем лучше тебе не знать. Ты и так бледен ужасно. Поговорим, когда ты наконец-то избавишься от этих... — он брезгливо указал пальцем на моё лицо. — Увидимся, когда ты поправишь зрение.
Оставшись в одиночестве, я унял дрожь в руках и взглянул перед собой. Старая витиеватая лестница уходила вниз в непроглядную тьму. Я спускался крепко держась одной рукой за стену, пытаясь разглядеть ступени. Очутившись во мраке, я стал ориентироваться на ощупь. Лучше я сверну себе шею, чем пробуду в отеле ещё хоть минуту. Перед глазами появилось лицо Ани, её последний миг. Странно, но мне было так всё равно, что и словами не описать. Я думаю только о себе. Даже то, что случилось с Марго, меня теперь не интересует. Даже если я убил её, это не имеет значения. Очутившись перед дверью, сквозь щели которой пробивался тусклый свет, я без сомнения открыл её. Это был выход, вокруг меня раскинулся лес. Я сделал шаг за порог. Тупая боль пронзила висок и я упал на колени. Затем темнота закрыла мне глаза.
Я очнулся привязанный к двум столбам за руки без одежды. Вокруг царил хаос. Существа с головами козлов в синих и голубых одеждах окружили меня. Они говорили между собой на неизвестном мне языке, гул их голосов смешался с боем огромных барабанов, которые были натянуты из сшитых человеческих лиц. Моя голова болела так сильно, что я не мог перестать кричать. Я ощущал, как внутри меня что-то скребётся. Освободиться от оков не получилось, но я стёр себе кисти в кровь пока брыкался, не позволяя подойти к себе тварям. Внезапно в толпе я увидел Якова.
— Помоги мне! Яков! Помогите мне, скорее! — умолял я его. Но портье только скромно опустился и погладил по голове небольшого козлёнка, стоящего на задних ногах, совсем как маленький мальчик.
— Конечно, месье, мы поможем вам, — он взял козлёнка на руки, а затем посадил на плечи. Видимо, чтобы ему было удобнее наблюдать за тем, что они собрались со мной делать. Я опустил голову и увидел огромный таз перед собой, в котором лежал ключ. О Боже, они собираются меня убить. Они собираются сделать это.
Моё сердце забилось в такт топота их копыт, кровавое небо зловещим полотном опустилось надо мной. Я чувствовал в раскалённом воздухе запах горящих деревьев и травы. Козлоголовые демоны подняли руки в воздух, качаясь из стороны в сторону, напоминая бушующее море тел и глаз. Тяжёлая протяжная песня оглушила меня. Хоть я и закричал изо всех сил, но не слышал собственного голоса. Земля ушла из под ног, но мне не дали упасть. Моё тело поднялось в воздух, выгнувшись в спине так сильно, что, казалось, мой позвоночник сейчас сломается от напряжения. Я начал слепнуть, смотря в небо. Я чувствовал, как из моих глаз потекло что-то горячее. Алая кровь с лица побежала к шее, затем я весь был в ней до пят. Тяжёлые капли упали на дно металлического таза. Кожа на голове натянулась и боль на мгновение поразила меня всего, но я не мог потерять сознание. Витиеватые рога вырвались из моей головы, снимая часть кожи с волосами. Демоны утихли. Стихли и звуки барабана. По очереди один за другим они начали петь несколькими голосами, которые слились в прекрасную мелодию. И боль ушла. Упав вниз, я не смог открыть глаз. Чья-то сильная и властная рука подняла моё лицо. Острый предмет вставили в мою глазницу и повернули по часовой стрелке., затем во второй глаз. И я смог открыть глаза сам. Я прозрел. Передо мной была чистая зелёная поляна, стояли красивые ухоженные козлы и барашки, крысы и волки в голубых одеждах. Как же приятно видеть их без человеческих масок. Моя память постепенно возвращалась.
Меня отвязали от брёвен. Я вздохнул полной грудью и поднял из таза перед собой ключ с красной кисточкой. Это был мой ключ.
— Максим! — радостный голос Яши окликнул меня. Он подскочил ко мне вместе с Яковом. — Мы уж думали, ты останешься в том ужасном грязном мире! Я так рад!
Яков активно закивал крысиной головой и втянул подвижным чёрным носом воздух.
— Мы рады, так рады! Желает ли господин отужинать? В отель снова забрели человеческие тела, мы можем их пожарить для Вас!
Расчувствовавшись, я обнял старых друзей и взглянул на свои руки с заострёнными когтями.
— Хорошо быть дома. По-настоящему дома. И да, я с удовольствием отужинаю. Но я предпочитаю сырое мясо.