Жду новый пост

Серия «О царской власти изнутри и снаружи: логики.»

Дисклеймер: эти заметки - давний опыт отработки элементов психоисторического подхода, набросок к лекциям, являются развитием темы заданной тут и тесно с этим связаны.

Царь ничто же но токмо образ Божий одушевлён и Богом избран бывает (Максим Грек).

Памятники Ивана Грозного приводят нам пример конкретного самовосприятия царской власти, благо Иван оставил после себя достаточно источников для реконструкции его субъективного мироощущения. Это самовосприятие чудесно ложится на церковную традицию и тогдашние "чаяния народные". Причём настолько хорошо ложится, что трудно понять, где тут первичное. Именно единство этих представлений и позволяет говорить о формировании Иваном Канона царской власти (подробнее о Каноне и его основаниях тут ), который, распространяется, как минимум, на воспринимаемый "мир православный" и, в дальнейшем, становится визитной карточкой русского самодержавия. Канон этот только укрепится в царствие Фёдора Ивановича Блаженного, который был, по словам Грозного,

«постник и молчальник более для кельи нежели для власти державной рождённый».

Фёдор был полной противоположностью своего отца и оценки его, как личности, у современников диаметрально противоположны: от нежно-влюблённой в православной литературной традиции, до просто «durak» в представлении иностранных дипломатов. А народ вообще его почитал за "царя юродивого" (последняя характеристика - одновременно и в плюс, и в минус). То, что не он правил на Руси было очевидно всем. В далеко не последнюю очередь это было понятно и горячему стороннику Фёдора патриарху Иову, который много сделал как для дальнейшей канонизации Фёдора Иоановича, так и для открытия пути к венцу более дельному человеку.

Фёдор умирает бездетным (единственная дочь умерла в младенчестве). Подобная ситуация на Руси не была предусмотрена вообще. Лествица её не предполагала в принципе, так как родня всегда найдётся, а после Любича князья, в основном, были плодовиты. Да и никто из них настолько не выделялся, что бы из родни второго-третьего порядка аналогов не нашлось. Грозный выбился из ряда, но его царствие так же позволяло думать, что династического кризиса всегда можно избежать камерными средствами ("эта не может – другую найдём", а не другую - так третью). Но вот в случае с Фёдором оно не сработало. Более того, его вдова Ирина, которой дума от безысходности предложила правление, решительно от царства отмежёвывается и принимает постриг под именем инокини Александры:

«ибо многогрешна есмь, о многих душах православных пещитя не сподобна».

Страна, убеждённая в том, что править могут только "цари природные" (а Иван Грозный убеждать умел), внезапно оказалась перед фактом, что таковые – кончились. Соблюсти Канон в этих условиях оказалось сильно не просто, но, с некоторой натяжкой, возможно.

Изначально позиции Годунова достаточно шатки. Он ближник, шурин царя, но не родовит. В борьбе с боярами ему безусловно помогли победить "приятствие" Фёдора и личные таланты. Но вот для венца - оно мало. Перед Годуновым встал вопрос того, что мы, нынче, называем "легитимностью".

В качестве источника в наших рассуждениях мы будем опираться на "Послания Иова", "Соборное определение об избрании на царство" (весна 1598) и две редакции "Утверждённой грамоты": первая – апрельская, вторая - датирована 1 августа, а подписана на рубеже 1598-1599гг. уже после избрания Годунова. Причём подписана весьма представительно (по Черепнину): духовенство — 160 человек, военно-служилые люди — 337, гости — 21, старосты гостинной и суконной сотни — 2, сотские московских чёрных сотен и полусотен — 13. Со всеми документами Годунов был неизбежно знаком, а ко второй редакции, возможно и приложил руку. С высокой степенью достоверности можно утверждать, что они если и не отражают, то повлияли на самовосприятие Годунова, как царя и уж точно определяют его самопрезентацию. Авторы этих текстов впервые попытались обосновать право именно выборного лица на престол Московского государства и максимально щадяще увязать это с уже сложившимся Каноном. Причём, хоть приводимые в них аргументы и дополняются со временем, но продолжают одну сразу удачно нащупанную ещё Грозным линию: Годунов становится царём не "по многомятежному человеческому хотению", а по "Божьему соизволению", так как "Глас бо народа – глас Божий"!

Восстановим аргументацию "Соборного определения" по четырём каноническим основаниям царского правления, изложенным ещё Иваном Грозным: источник власти ("Божье изволение"), преемственность власти ("отначала", "природность"), самовластие ("единодержавие"), ответственность пред богом, как источником власти.

В "Определении" имеется рассказ о том, как Иван Грозный передал Борису (которого "...изначала предъизбра Бог и возлюби") своего сына и "приказал" Борису всё царство. То же совершил и сам Фёдор исполняя волю отца и "по приятствию своему". Значит, Годунов получает царство по завещанию истинных государей. Т.е требование "преемственности власти" соблюдено, тем более отмечается, что:

«…не на благородство зрит Бог любящих Его, но благоверия предъизбирае сохранением Божественных заповедей».

Последний тезис подкрепляется рядом исторических примеров избрания государей (Давид, Иосиф Прекрасный, византийские императоры).

Подробно перечисляются все "чины" из народа "молящие" Годунова принять царствие:

«Патриарх, митрополиты, архиепископы, архимандриты, игумены, весь иноческий чин, затворники, пустынники, протопопы, иереи, весь притч церковный, весь Освященный собор, бояре, окольничие, весь царский синклит, воеводы, дворяне, стольники, стряпчие, жильцы, дьяки, дети боярские, головы стрелецкие, сотники стрелецкие, всякие служилые люди, гости, торговые люди, черные люди о том молили».

Увидев единодушное желание "народа православнаго" патриарх Иов произносит ключевую фразу "Глас бо народа – глас Божий…". Тут речь ни коим образом не идёт о какой-то демократической процедуре, где определяют наиболее годного. Годунов – уже избран Богом на царство и моления народные есть всего-навсего выражение Божьей воли! А как иначе? "Нет и не может быть иного истока у власти царской"! Т.е. источник власти вполне определён.

В "Утверждённой грамоте" эти пункты получают ещё более развёрнутое обоснование. Подробно рассказывается о правителях России от "кесаря Августа" и до Фёдора; утверждается, что Грозный и Фёдор завещали царство Годунову; излагается отречение Ирины от царской власти и её постриг; излагается, как Освящённый собор, царский синклит и множество народа молят Бориса принять царство, ибо он избран, а царская власть – дар Божий. Немало важно, что Борис отказывается, клянётся не посягать на престол московских государей и удаляется вслед за сестрой в монастырь.

Решение вопроса, таким образом, откладывается до 17го февраля, когда в Москве должен собраться Земский собор. На соборе слушают патриарха Иова и всех бывших при смерти Фёдора. Иов утверждает, что никто и не мыслит другого кандидата, кроме Бориса, а бояре подтверждают, что и Иван и Фёдор завещали царство Годунову. Рассказывается, что сам Фёдор после победы над Казы-Гиреем, повесил на "царского слугу" Годунова царские брамы. Все участники собора усмотрели в этом действие Святого Духа и "единомысленно" постановили просить Годунова на престол. Увидев единодушие людей, патриарх убедился, что на то воля Господа и разрешил Годунова от клятв, которыми он отрекался от царства, заодно пригрозив ему отлучением и прекращением службы если боярин будет упорствовать дальше. Собор постановил целовать крест Борису, не искать других государей и не творить измены. После этого взяв икону Владимирской Богоматери, пошли молить Годунова. И вновь получили отказ. Годунов просит бояр и Освящённый собор самим править, "а он лишь им помогать будет".  В конце концов, после многочасовых слёзных просьб, Александра уговаривает Годунова и благословляет его на царство. Эпизод указывает на то, что бремя правления, так же как и в понимании Грозного, воспринимается как неразделимое: Божья Воля распространяется только на Годунова. Т.е. "самовластие", вообще-то, неизбежно, является результирующим от "источника" ("Божьего соизволения") и "преемственности" (от "самовластных государей")... Все три первых пункта Канона на лицо в их взаимосвязи.

Четвёртый пункт ("ответственность") не так очевиден. Но если внимательно рассмотреть отказы Годунова от власти, то становится явным, что отказывается он "убоявшись Бога" и ответственности перед Богом. Но, что характерно, - и принимает власть по той же причине. Искренне нежелание боярина покусится на власть должно свидетельствовать о его главнейшей добродетели – смирении. Истинным избранником может стать только человек, который и помыслить не мог о столь высокой чести и столь высокой ответственности

«в страхи Божием за христиан многих и душу свою».

Кроме того, долгие отказы и долгие уговоры повышают воспринимаемое значение царской власти, её авторитет и укрепляют кредит доверия к Годунову.

Итак, по излагаемой в источниках версии, Годунов становится царём "неволей", не личным и не людским желанием, а исключительно Божьим Велением, причём последним в это поверил сам Годунов.

«Искони мнозии христианскии цари неводом судбами божиими и нехотяше скифетроцарствование придержати царствоваху. На се настовляюшу народ единогласие имети, о нём же яко Бог во ум положити им яко же пишет: глас народа глас Божий».

Так в 1598 году Канон Грозного обосновывается уже новым комплексом идей, а венчальный титул русских царей при Борисе начинает звучать так:

«…Богом избранного и Богом почтеннаго, Богом приукрашеннаго, Богом дарованнаго, Богом венчаннаго, Богом помазаннаго государя и Великого князя…».

Все эпитеты встречаются и ранее, за исключением "Богом избраннаго", что придаёт тексту особую нотку.

Результаты оказались неоднозначными.

Сравним две политико-теологические формулы из Временника Ивана Тимофеева о царствованиях Иоанна IV и Федора Иоанновича:

"Самодержавная вправду царствия благочестивых иже царствоваша по благодати новому Израилю, велицей Росии, при нашем роде, преимея во всех"

и Лжедмитрия:

"Богопустное на ны царство ростригино беззаконное".

Годунов самовластно правил семь лет, но в конце своего правления ему пришлось бороться с воскресшим сыном "природного государя", чьи права на шапку Мономаха поддержали массы в ущерб Фёдору Годунову, сыну "государя выборного". Казалось бы, после этого должна быть раз и навсегда дискредитирована сама идея выборной царской власти. И действительно мы видим, что после нелогичного свержения Лжедмитрия возобновляются поиски "природного царя", пусть и "иностранного" или "инославного" корня. Лжедмитрий был, может, и "лже" (что для того времени не факт), но избран, венчан (аж два раза венчан, возможно - перебор) и помазан (т.е. царь-то он точно законный), - а царство его всё равно "Богопустное" (т.е. "по попущению"). Но вот обоснованный при Годунове сам чин Избрания, как инструмент, пригодится и Лжедмитриям, и Шуйскому, и его конкуренту Михаилу Романову. Строго говоря все русские цари из династии Романовых вплоть до Петра Великого (за исключением Фёдора III) пройдут чин избрания. Несмотря на утерю изначального смысла и неизбежные мутации, как средство легитимизации власти, он вполне себе работает и сейчас...

З.Ы. "Царь избраный" неизбежно становится "царём выборным", ибо "глас народа..." А вот с "царями выборными" - оно как-то не так :)

«Оставить все так, значит пустить по миру свое собственное семейство. Я знаю, что все это приведет к неприятностям, но у меня их столько, что одною больше нечего считать, я не намерен все неприятное оставлять своему сыну». А.ІІІ.

Первым из русских монархов разделять государственную казну и личные средства начал Пётр Великий (Тут меня поправили в комментариях. Очень может быть, что за подобную попытку ещё можно засчитать Опричнину Ивана Грозного! Вполне здравое замечание...). Несмотря на то, что земли были отторгнуты от Швеции силой оружия, титулы «Князь Лифляндский, Эстляндский и Карельский» (Ништадский мир) Петр выкупил у Фридриха за 2 млн. ефимков из средств проходящих по Дворцовому приказу , т. е. как бы из своего кармана (замечу, что это около половины годового бюджета России). Получилось вполне по заветам Ивана Грозного: и «честь» - государю, но за денежку, и «землям прибыток» - государству, но «на штык». Напомню так же, что и первый женский орден России (Св. Великомученицы Екатерины) был учреждён в честь того, что Екатерина Первая сама пожертвовала на выкуп русской армии в провальном Прутском походе все свои личные (!) драгоценности, чего даже деспотичный Бомбардир от неё потребовать не мог. Барышня понимала вопрос.

Приблизительно таким же образом сложилась ситуация с военными долгами Августа Понятовского. Военная помощь ему оказывалась за счёт казны. Но земли былой Ливонии (с передачей соответствующих титулований) он отдал в зачёт персонального долга Екатерине Великой (2 млн. рублей), что формально делает их личным феодом императорской фамилии.

Глобально же (без иронии) о необходимости разграничения государственного и царского кошелька задумался сильно недооценённый (по разным причинам) Павел І. Финансовая политика Павла весьма противоречива, но что у него не отнять, так это то, что он старался сделать государственные финансы менее запутанными, а для этого надо было разобраться хотя бы с основными статьями расходов. Столкнувшись с тем, что только в ноябре 1796 года он своими прямыми указами выдал из Казны семье «на шпильки» около миллиона рублей, Павел озадачился...

5 апреля 1797 года Павел издаёт тщательнейшим образом проработанное «Учреждение об Императорской фамилии» где принципиально ломает схему финансирования семьи, которое полностью изначально шло из Государственного казначейства. Полагая что:

«...содержание Ея в продолжении времени могло бы быть Государству отяготительно»,

Павел велит :

«...отделить из Государственных владений, определенную один раз часть земель и деревень и из Государственных доходов ежегодно по миллиону рублей».

Таким образом появились так называемые «удельные доходы» (капитал и земельный фонд), предназначенные исключительно для содержания членов Императорской фамилии. Собственно, если раньше разницы между государственными крестьянами и царскими не было, то теперь она возникает, чем и обусловлено название статьи (Название взято из анонимных "Анекдотов о Павле І". Разница, кстати, сильно значимая, но это тема отдельной беседы).

Капитальный же фундамент благосостояния императорской семьи должен был формироваться постепенно за счет ежегодного «отпуска миллиона рублей из государственных доходов». Император предполагал, что по мере накопления «знатной суммы», которую он определил в три миллиона «в удельной сумме капитала», финансирование семьи из Государственного казначейства будет прекращено. Вместе с тем предусмотрительный государь оговорил возможность того, что если удельных доходов по тем или иным причинам хватать не будет, то для покрытия дефицита возобновляется финансирование семьи из Государственного казначейства.

В законе также оговаривалось, что формируемый удельный капитал предназначен исключительно «для семьи» и «ни на какие государственные нужды употребляться не долженствует», так как

«Уделы и из доходов оных сумму определяем для всех Великих Князей и для Князей Императорской крови, с Их Женами и Детьми, также для всех Великих Княжон и Княжон крови Императорской, по означенному в своем месте порядку».

По мысли императора, после того как «семья» перейдет на «самофинансирование» за счет доходов с удельных владений, суммы, которые ранее шли из казны на ее содержание, будут направлены в бюджет страны на общегосударственные нужды. При этом если понадобятся какие-либо разовые, крупные суммы, например:

«в даче приданого великим княжнам и княжнам крови Императорской, то на оное производить отпуски из общих государственных доходов, на счет сих оставленных денег».

Важно, что в документе, кроме порядка престолонаследия, оговорен и размер содержания для каждого поколения членов императорской семьи вплоть до праправнуков (т. е. Павел смотрел минимум на 100 лет вперёд!). Разделив родню на тех, кто имеет право на престол и тех, кто по отдалённости родства прав таких не имеет, Павел определил, что первым содержание выплачивается из государственных сумм с добавлением удельных, а вторым — исключительно из удельных.

Если говорить о казённых выплатах, действующая Императрица могла рассчитывать на 600000 руб. в год (+ содержание двора), наследнику-цесаревичу определялось 300000 содержания в год (+ двор), его супруге-цесаревне — 150000 (во время замужества) или 300000 (+ двор, при возможном вдовстве), остальным детям императорской фамилии — 100000 (их жёнам — 60000), каждому из детей наследника — 50000.

Великие князья содержались за счёт казначейства «на всю их жизнь», великие княжны — до замужества. Финансовую самостоятельность наследник обретал в 16 лет, остальные в 20. Но вплоть до достижения возраста в 25 лет (или по женитьбе) все сделки с недвижимым имуществом подлежат одобрению родителей или опекунов. «По замужеству» великие княжны получали фиксированную оговорённую сумму приданного,

«с тем, что бы больше от казны ничего не требовать»!

Особо оговаривалось («генеральным полагаю правилом»!), что земля и недвижимость в приданное даваться не должны ни от Казны, ни от отцов. Сумма приданного дочерям и внучкам определялась в 1000000 рублей, до праправнучек — 300000, всем далее — 100000.

Вдовствующей императрице и вдовам великих князей содержание сохранялось полностью, но лишь до тех пор, пока они пребывали в пределах России. В случае отъезда содержание уменьшалось на 2/3, в случае нового замужества прекращалось вовсе. К тому же особо оговаривалось, что отъезжая они должны продать всё недвижимое имущество и уплатить с суммы 10% в Казну. При этом сумма вывозимая деньгами любым из членов императорской фамилии не должна была превышать 1000000 руб.

Кроме «казённой пайки», членам императорской фамилии полагалось из Уделов: всем сыновьям императора - 500000 в год (их жёнам 60000), дочерям — 150000 (до замужества), внукам и внучкам - 150000 (девочкам только до замужества), правнукам — 50000, а по наступлении совершеннолетия - «удел деревнями на 300000 дохода», праправнукам -

«на воспитание и содержание, до совершеннолетия их лет ничего не определяем. Отцы их получат удел деревнями, обязаны детей своих воспитывать и содержать всем, что до совершеннолетия им потребно».

Однако после наступления их совершеннолетия праправнукам-мальчикам определялся «пенсион» в 50000 руб. в год, а девочкам такой же «пенсион», но только до замужества.

И. Зимин отмечает, что в целом, по системе Павла с 1797 по 1897г. было выплачено 236 308 791 руб. За сто лет - приблизительно, 30 годовых бюджетов Империи (смотря в чём и как считать).

Гольштейн-Готторпская ветвь дома Романовых оказалась плодовитой и Александру III система досталась уже в запущенном состоянии. Было ясно, что в неё надо вносить некоторые коррективы. Государственный секретарь А.А.Половцев писал в дневнике (только по поводу прямых выплат из Казны):

«Таких лиц 40 лет тому назад было 5, теперь 23, следовательно, еще через 40 лет будет 115. Может ли Россия выдержать эту цифру?».

И Александр устроил Романовым нечто подобное былому «разбору шляхты», чем сильно испортил свои отношения с роднёй (его мысль по этому поводу и вынесена в эпиграф).

Во-первых, снизили общее количество великих князей. За отказ от титула Казна выплачивала единовременную компенсацию в 1000000 руб., что многим показалось заманчивым. Во-вторых, Казна выкупала долги князей императорской крови у частных лиц. Условия прощения - отказ от титула, что подсократило и эту категорию. В-третьих, Александр ІІІ, в строжайшей тайне запускает работу над изменениями к Положению об Императорской фамилии, назначив для этого особую комиссию во главе с младшим братом царя, великим князем Владимиром Александровичем.

Результатом деятельности комиссии, учрежденной в январе 1885г., стало высочайше утвержденное «Положение об Императорской фамилии» подписанное царем в июле 1886г.

В этом новом обширном документе приводились новые «расценки» содержания многочисленных Романовых. В разделе «О содержании членов Императорского Дома» были сначала определены принципиальные положения, от которых зависел уровень денежного содержания:

«Мера содержания определяется соответственно степеней родства. Старшим старшего поколения, назначается равное с содержанием наследника престола»,

а, так же (Ну мало ли. Наследник может и не получиться):

«Каждый их брат и каждый младший сын сравнивается в содержании с определенным для сыновей императора».

Затем шла конкретизация сумм. Так, императрице «во время царствования Ея Супруга» причиталось по 200000 руб. в год и содержание ее двора. При вдовстве она сохраняла всю сумму, а в случае отъезда из России «получает половину содержания».

На содержание «детей государевых до совершеннолетия» было положено по 33000 руб. в год на каждого. Содержание наследника и его двора определялось в 100000 руб. в год. Супруге наследника положили по 50000 руб. в год во время замужества и по 100000 руб. в случае ее вдовства и стандартное содержание ее двора. Также стандартным был пункт о сокращении ее содержания до 50000 руб. в год, в случае ее отъезда из России. Детям наследника «обоего пола до совершеннолетия или до брака, Государем позволенного», причиталось по 20000 руб. каждому.

Примечательно, что если суммы денежных выплат по сравнению с 1797г. пересчитали в соответствии с новым масштабом, то суммы приданого «дочерям и внукам императора, от которого прямою происходят линею» оставили без всяких изменений в 1000000 руб. В последующих поколениях сумма приданого последовательно уменьшалась вплоть до 30000 руб. Все вышеперечисленные суммы в соответствии с законом выплачивались из средств Государственного казначейства.

А вот

«детям наследника и младшим сыновьям и дочерям Императора с совершеннолетия, а равно всем прочим великим князьям и князьям крови императорской»

- теперь содержание выплачивалось исключительно из удельных сумм, без казённой надбавки.

Младшим сыновьям императора полагалось «по достижении совершеннолетия» содержание по 150000 руб. в год и

«сверх сего, единовременно, на устройство помещения 1000000 руб. По вступлении же в брак, Императором дозволенный, определяется по 200000 руб. и на содержание дворца по 35000 руб. ежегодно. Супругам сыновей Императора назначается по 40000 руб. в год., оставляя оное при них и вдовьим».

Дочерям императора с совершеннолетия и до замужества причиталось по 50000 руб. в год.

Денежные расчеты на уровне закона прописывались до уровня внуков императора, с постепенным, от поколения к поколению, уменьшением сумм, отпускаемым на их содержание. Немаловажным был и пункт о том, что «суммы и пенсии для особ Императорской фамилии назначенные, отпускаются по наступлении смерти, без вычетов». Уже назначенные. До нового указа.

Таким образом, издание нового «Положения об Императорской фамилии» позволило снизить финансовую нагрузку как на государственный бюджет (за счёт исключения финансирования великих князей с совершеннолетия и князей императорской крови вообще, за счёт стандартизации сумм содержания дворов императрицы и наследника), так и на финансовые ресурсы Удельного ведомства (за счёт общего уменьшения сумм и ограничения финансируемых поколений). От себя замечу, что сумма Удельного капитала, к царствованию Николая ІІ, достигла 11000000. Что составляло чуть меньше 10% бюджета Империи.

Всё вышеизложенное касается исключительно именно династии Романовых, а не самого царя. Нужды царя всегда шли как по линии финансирования Министерства двора (т. е. из Казны, отдельная статья бюджета, 4.2% от бюджета на 1905 год), так и по линии Министерства уделов.

Эпиграф из: Дневник Государственного секретаря А.А. Половцева. T. 1. 1883-1886. М., 1966. С. 153.

О Грозном: смотрим Послание к Елизавете (1750). Я дело несколько перефразировал.

Учреждение об Императорской фамилии: ПСЗРИ. Изд. 1. T. XXIV. 1796-1798. № 17.906.5 апреля 1797.

О некоторых изменениях в Учреждении об Императорской фамилии: ПСЗРИ. Изд. 3. T. V. 1885 г. № 2695.24 января.

О подготовке «Изменений» и общей ситуации: Дневник Государственного секретаря А.А. Половцева. T. 1. 1883-1886. М., 1966., от с. 153 и до с. 283 фрагментарно; Кривенко В.С. В Министерстве двора. Воспоминания. СПб., 2006., со с. 251.

Сводные таблицы расходов Казны и Уделов по годам на семью можно посмотреть в приложениях: Игорь Зимин. Царские деньги: доходы и расходы царского двора. М.: 2011. По вопросу - настоятельно рекомендую, только, конкретно в приобретённом мною издании, опечаток много, в том числе и смысловых.

А.А.Шумейко «Царь Иван Грозный в окружении личной охраны» 2014.

«Начальник есть слуга Божий тебе на добро. Ежели делаешь зло, бойся, ибо не напрасно он носит меч: он Божий слуга, отмститель делающему злое».
(Рим. 13, 4)

Любая власть склонна к сакрализации самоё себя, а "абсолютная власть сакрализирует себя абсолютно" (перефразируя известное высказывание). Примеров тому тьмы: от сильно давнего обожествления Македонского, до весьма недавнего введения концепции Бога во вполне себе светскую конституцию РФ. Даже в доску безбожные Советы подобного не избежали ("Границы СССР священны и неприкосновенны"), хоть проявлялось это у них несколько своеобразно и на другой почве. Подобное позволяет думать, что сакрализация власти — процесс общеисторический и внеконфессиональный. Оставив в стороне проявления этого процесса на Западе (а там оно не менее занимательно), рассмотрим на исконно-посконном материале формирование концепции "царей исконных" в противостоянии с концепцией "царей выборных", которая раз укоренившись на Руси в период Смутного времени, аукается нам до сих пор. Сразу оговорюсь, что привычный на землях Речи выборный "круль" и существовавшие на Руси выборные цари (а все Романовы до Петра проходили чин избрания, исключение только Фёдор III) – это очень разные явления (несмотря на их техническую схожесть) и проистекают из разных предпосылок.

Можно с полной уверенностью утверждать, что первым глубоким теоретиком концепции самодержавия на Руси был Иван Грозный. Про власть на Руси писали и до него (взять то же "Поучение Мономашичам"), но келейно, рассматривая, чаще всего, только Власть, а не Власть и Народ. Если же сравнительно рассмотреть европейскую традицию, то, по сравнению с Жахливым, Марк Аврелий просто капитулянт (отсюда и его стоицизм), Исаак Комнин – демагог (в правильно-буквальном смысле этого слова), а Макиавелли — узкий практик (но в этом его сила, он не властитель, а советник, соответственно и взгляд у него иной).

Кознями ли врагов, божьим ли попущением, концепция Ивана была подвергнута серьёзной проверке уже через поколение и, что характерно, в основе своей, проверку выдержала, хоть и не без потерь. Несмотря на то, что Ивану для обоснования царского безусловного права на власть пришлось "умножить сущности" и опираться на концепцию бога, в целом, для своего времени и местных условий, его мысль строга и детально описывает взаимные обязанности самодержца и подданных (т.е. всех остальных). Взгляды Грозного на власть ясно изложены в его дипломатической переписке и переписке с Курбским, но не менее интересны в этом смысле и апокрифы Ивана, так как хоть они и не принадлежат мысли самого царя, но в значительной мере отражают понимание и восприятие этой мысли другими. Несмотря на то, что переписка Грозного носит яркий полемический, а иногда и выраженный публицистический характер, можно полагать, что раз Иван использует нечто в качестве тезиса в споре, значит понимает это доказательным и важным. На этом мы и построим наше рассуждение.

Божье соизволение. Видеоряд фильма, ИМХО, шедевральный и показывает, что Эйзенштейн сам много думал и об Иване, и о власти.

Не очевидно принадлежала ли идея о принятии царского венца самому Ивану или инициатором этого был Макарий, но 16 января 1547 года Иван Васильевич первым из русских государей проходит чин с благословлением, церковным таинством миропомазания и, собственно, венчанием на царство. Таинство миропомазания выводит Грозного из ряда русских Великих князей и устанавливает его прямую символическую связь с богом, как преемника византийских цезарей. Заметим: его одного. Второго такого человека в государстве просто нет! Осознаваемая разница между Иваном и самым родовитым из бояр становится куда больше, чем разница между этим боярином и любым смердом. Во втором послании Иоганну III (1573) Иван прямо говорит, что даже некоторые короли не ровня ему:

«…нам цысарь Римский брат и иныя великия государи, а тебе тем братом назватись невозможно…»,

по ряду причин, главная из которых — некоролевское происхождение рода Ваза. Сами Вазы то же считали это серьёзным недостатком и с большими натяжками пытались доказать своё родство с древними шведскими королями. Подтрунивание над "мужичьим родом" Иоганна – это сквозное, конечно, но главное для Ивана это то, в чём "мужицкость" проявляется, а именно:

«И коли бы то ваше совершенное королевство было, ино бы твоему отцу арцыбискуп и советники и вся земля в товарищех не были».

Приблизительно то же мы видим и в послании Елизавете (1570):

«И мы чаяли того, что ты на своём государстве государыня и своей государской чести смотришь и своему государству прибытка. […] Ажно у тебя мимо тебя люди владеют, и не токмо люди, но мужики торговые и о наших государских головах и о честех и о землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своём девическом чину, как есть пошлая девица».

В данном случае "пошлая" — типичная, обыкновенная (хоть Елизавета Ивану и "сестра", в отличии от Иоганна). Для Ивана, девица на троне - это, само по себе странно, но примеры были. А вот если "мимо тебя люди владеют", тут уж точно ничего не попишешь. Иван напоминает Елизавете, что для государя главное "честь" и "землям прибыток", а не "торговый прибыток" мужиков, который те вполне "сами посмотрят, как учнут торговати". В забвении этого, собственно, Грозный и видит опасность от "советники и вся земля в товарищех" и даже от "сильных во Израиле" в товарищах самодержца, как это видно из переписки с Курбским.

И в послании к Стефану Баторию (1581):

«…Мы, смиренный Иоанн Васильевич сподобихомся носители быти крестононосныя хоругви и Креста Христова Росийскаго царствия […] по Божью изволенью, а не по многомятежному человечества хотению».

Т.е. однозначно первым признаком самодержавия по Грозному можно считать "божье изволение".

«…вся на небеси, на земли и преисподней состоите Его хотением, советом Отчим и благоволением Святого духа».

В противопоставлении видно, что суть царской власти для Ивана в том, что она ни в коем случае не демократически избранная, а нечто высшее. Не представляет власти народной, а наоборот, признаваемое народом над собой. Если народ, конечно, не безбожен.

«О безбожных человецах что и глаголити! Понеже те все царствами своими не владеют: как им повелят работные их, и тако и владеют. А Росийское самодерьжество изначала сами владеют савоими государьствы, а не боляре и вельможи».

Преемственность. Не всё получилось.

Вот в этом "изначала" крайне важна преемственность (вторая составляющая самодержавия) от "первого во благочестии царя Констянтина и всем православным царем", которую вполне ощущает Грозный и, так же, излагает в первом послании Курбскому (1564):

«Сего православия истинного Росийского царствия самодержавство Божиим изволением почтён от великого царя Владимера, просветившаго всю Рускую землю святым крещением, и великого царя Владимера Мономаха, иже от грек достойнейшую честь восприемшему, и храбраго великого государя Олександра Невскаго, иже над безбожны немцы победу показавшего, и хвалам достойного великого государя Дмитрея, иже за Доном над безбожными агаряны великую победу показавшего, даже и до мстители неправдам, деда нашего, великаго князя Иванна, и закосненнымпрародителствия землям обретателя, блаженные памети отца нашего великаго государя Василея, даже и дойде до нас смиренных скипертродержания Росийскаго царствия […] Божиим изволением и прародителей и родителей своих благословением, яко же родихомся во царствии, тако и воспитахомся и возрастохом и воцарихомся Божиим повелением, и родителей своих благословением всё взяхом, а не чюжее восхитихом».

Второе послание Баторию так же весьма показательно в этом смысле. Например, крайне интересна такая лукавая шпилька:

«Да и у предков твоих этого не было, чтобы нарушать то, о чем послы договорились; ты установил новый обычай! Прикажи искать во всех книгах: ни при Ольгерде, ни при Ягайле, ни при Витовте, ни при Казимире, ни при Альбрехте, ни при Александре, ни при Сигизмунде Первом, ни в наше время при Сигизмунде-Августе никогда не поступали по твоему новому обычаю. И если уж ты этих прежних государей называешь своими предками – чего же ты по их установлению не действуешь, а заводишь свои новые обычаи, которые приводят к пролитию невинной христианской крови?».

Грозный в этом отрывке перечисляет королей династии Гедиминовичей, никто из которых не был предком Батория. В послании царь прямо указывает – апеллируя к традиции – на некомпетентность Батория как монарха, которая вытекает из его чуждости "началу" и обычаю, а, так же, из того, что Баторий — монарх "по многомятежному человеческому хотению", т.е. выборный. И шпилька для Стефана Батория оказалась очень чувствительной:

"Лепей з доброго шляхтича и цнотливое шляхтенки уродися, нижели с лихих короля и королевое",

отписывается он, попутно вызывая Ивана на рыцарский поединок. Вообще, ответная грамота выдержана в задорном стиле века:

«Почему ты не приехал к нам со своими войсками, почему своих подданных не оборонял? И бедная курица перед ястребом и орлом птенцов своих крыльями покрывает, а ты, орел двуглавый (ибо такова твоя печать), прячешься?».

Но, по существу вопроса, Стэфан ничего возразить не смог. Впрочем, до осады Пскова, за Батория говорили его победы.

Самовластие.

Третьим неотъемлемым признаком самодержавия по Грозному стоит назвать неограниченное самовластие. Власть царя должна быть едина и неограниченна. Если же единой власти не будет, то пусть управляемые и будут храбры и разумны, но общее правление окажется подобным "безумию женскому". Царская власть не может быть ограниченна ни аристократией ("Жителей они себе сотвориша яко рабов, рабов же своих устроили яко вельмож, мзду же безмерно от многих собирающе и всяк по мзде творяще"), ни церковью ("Не подабает священникам царскоя творити").

В то же время Иван избегает и соблазна того, что на Западе получило название "цезарепапизма":

«Тем же и вся божественная писания поведают, яко не подобает чядом со отцы противлятися и рабу с господином, кроме веры».

Вообще же Иван убеждён, что принятие священниками властных функций ведёт к краху государства. Рассуждая о судьбе Византии Иоанн просто отмечает:

«Понеже убо тамо быша цари послушны эпархам и сигклитам, — и в какову погибель приидоша».

Так же, вспоминая эпизод Книги Исхода с золотым тельцом, Грозный констатирует:

«Нигде не найдёшь царства, что бы не разорилось руководимое попами. Вспомни: когда Бог избавил евреев от рабства, разве Он поставил над ними священника или многих управителей? Нет, Он поставил над ними единого царя – Моисея, священствовать же приказал не ему, а брату его Аарону, но зато запретил заниматься мирскими делами; когда же Аарон занялся мирскими делами, то отвёл людей от Бога. Видишь сам, что не подобает священнику творить мирские дела».

Соответственно, обе Западные крайности ("цезарепапизм" и "папоцезаризм") на Руси так и не проявились. В дальнейшем православие остаётся опорой трона, но в дела церкви светская власть особо не лезет, впрочем, требуя и от неё полной взаимности. Если же говорить об эпохе Жахливого, то он просто мастерски играет на разногласиях синклита, зависти "белого" духовенства к "чорному", на страхе ересей (католичество, кста, "Стоглавом" приравнено к манихейству, тягчайшей ереси. А ещё москово-новгородская или жидовствующих, а ещё новацкая ересь, а ещё "лютерство окаянное"…). После победы партии иосифлян над нестяжателями, церковь, с начала XVI века, фактически превратилась в субъекта отношений феодального государства, а, значит, зависима от царя, что позволяет ему решать за счёт церкви личные дела и многие внутренние вопросы. Например, предстоятеля Русской Церкви митрополита Филиппа (Колычева) за противодействие опричнине в 1568 году царь Иван Грозный предал (что важно!) церковному суду, обвинив в причастности к ереси жидовствующих и колдовстве. Церковным же судом митрополит был приговорён к заключению в монастырской тюрьме, и, по легенде, вскоре задушен царским любимцем Малютой Скуратовым, а в 1580 году, опять же, по приговору церковного собора (не самовластно!), Иван отписал на себя купленные, закладенные и отписанные монастырям земли боярства, прекратив подобную практику и в будущем.

Подобная традиция отношений государства и церкви сохранилась. Даже с введения в Русской церкви в 1589 году патриаршества, настоящим "государем Церкви" проявил себя лишь патриарх Филарет – и то потому, что был отцом первого русского царя из династии Романовых (Михаила Фёдоровича), ну и патриарх Никон, осуществивший церковную реформу 1654 года, которая вызвала уход в раскол староверов, не поделил власть с царем Алексеем Михайловичем, был судим, опять же, собором и отправлен в ссылку. Остальные русские патриархи не перечили царской воле. В общем, говоря словами Грозного:

"Иное дело душу свою спасати, иное же о многих душах и телесах пещися".

При таком подходе у подданных пред государем есть только одно право и это освящённое церковью право повиновения. И тут не важно боярин ли ты, духовный ли, или холоп. Но надо заметить, что в челобитных и "сказках", бояре, дети боярские, служилые фигурируют, чаще всего, как "холопы твои, государе", а вот как раз холопы-податные именуют себя "сиротами царскими".

Вся власть от бога, а Помазанник Божий не может ни с кем делить власть:

«Или убо сие светло, пойти прегордым лукавым рабам владеть, а царю быть почтенным председанием и царской честью, властью же быть не лучше раба? Как же он назовётся самодержцем ежели не сам строит землю?»

Для подданных царь не "хороший" и не "плохой", не "добрый" и не "злой":

«Овых милуйте рассуждающе, овых страхом спасайте. Всегда царям подобает быть обозрительными: овогда кротчайшим, овогда ярым; ко благим убо милость и кротость, ко злым же ярость и мученье; аще ли сего не имеет – не есть царь!»

«Егда кого обрящем всех сих злых освобождённых, и к нам прямую свою службу содевающим, и не забывающим своей службы, и мы того жалуем великими всякими жалованиями; а иже обрящется в супротивных еже рехом, по своей вине и казнь приемлет».

Из самовластия вытекает и последний пункт концепции Жахливого. Ответственность. Но не пред людьми, ибо долг людей – повиновение.

«Цаское же управление бо страх, запрещения и обуздания безумия злейшего человеков лукавых».

Ответственность.

Но царь сам наказуем от бога если его несмотрением происходит зло. Ибо в этом смотрении он самостоятелен:

"А жаловати своих холопей вольны, а и казнить их вольны есмя",

а раз самостоятелен, значит и ответственен. При этом, царь, как и всякий человек может совершать ошибки:

«Не мни праведно на человека возъярившись приравняться Богу. Это человечьское, ако и порфиру носить. Божественно же – ино».

При этом царь — он то же человек и выше человеческого не прыгнет:

«Сие убо навацкое и фарсейское мудрствуеши: навацкое убо, еже выше естества человеческаго велишь человеком быти; фарисейское же, еже, сам не творя, а иным повелевавши творити».

Последняя цитата — это лейтмотив "Первого послания к Курбскому". В письме Курбского Ивана больше всего возмутило обвинение его в отходе от православной веры, по крайней мере именно к этому обвинению он возвращается трижды и каждый раз пытается показать, что это – не так (остальные обвинения он просто разбивает по пунктам). Более того, сам факт обвинения царя (с его т.з.) со стороны Курбского в подобном есть ересь: новацкая ли, фарисейская ли, но ересь! А значит:

«Верую, яко о всех своих согрешениях, вольных и невольных, суд прията ми ако рабу, и не токмо о своих но и о подвластных мне дать ответ, аще моим несмотрением согрешают».

Т.е. ответственность царя – нравственная, но для верующего человека вполне реальная, ибо Божья сила и наказание выше царского.

«Доселе же русские владетели не исповедуемы были ни от кого, но вольны были своих работных жаловать и казнить, а не судились с ними ни пред кем»,

но и:

«Судиша же приводиши Христа Бога меж мной и тобой, и аз убо сего судилища не отметаюсь».

Подведём итог: с т.з. Ивана Грозного, выраженной в его "Посланиях", идеальная государственная власть включает в себя как минимум четыре необходимых компонента:

2) Преемственность власти ("изначала");

3) Личную неразделимую власть ("...Как же он назовётся самодержцем ежели не сам строит землю?");

4) Личную неразделимую ответственность перед источником власти ("...сего судилища не отметаюсь").

Фактически, Иван Грозный создал канон оценки царской власти, вдохновлённый и подхваченный церковной традицией, причём нельзя сказать, что бы этот канон сильно расходился с чаяниями и ожиданиями "сирот царских".

Так же можно отметить, что к 1917 от четырёх столпов самодержавия в России остался только последний. И то спорно.

"Искра", как она есть. Титул и разворот издания. Хвастаюсь :).

Прикупил я, по случаю, репринтное издание «Искры». Братья-болгары некогда расстарались к столетнему юбилею дедушки Ленина. Планирую использовать в качестве методического пособия для будущих журналюг. Жаба давила, но на аргумент, что "педагогика – убер аллес", она предъявить ничего не смогла и аж четыре пол-литры в эквиваленте нашли нового хозяина, а я стал обладателем роскошного тома, вмещающего в себя номера с первого и по пятьдесят первый. С "ятями", на папиросной бумаге, со всеми косяками и погрешностями тогдашней печати! Безо всякой редакции и примечаний! "Искра", как она была!

Пришёл домой, налил стакан, "керосинку" для полноты погружения запалил… И вечер пропал. Это покруче ваших интеренетов будет! Не считая того, что "Искра" — бешеной красоты срез эпохи, там есть всё: и тролинг, и хайп, и размышления о вечном. А вечное у нас что? Это взаимоотношения власти и народа.

Мне всегда казались преувеличением слова жандарма, обращённые к отцу Миколки-Паровоза (интересно, кто этого хлопца ещё помнит?): "Скажи спасибо, что сын живым вернулся"… А, оказывается, уже всё было по-взрослому. При Николае II. Ну, у него причина была. Таки революционный террор, да и на родню его активно охотились, что и наложило отпечаток на личность самодержца. Опять же, "японский городовой" в судьбе цесаревича бесследно не прошёл. После убийства Александра ІІІ гайки вообще резко закрутили и охранка начала работать превентивно.

Из статьи в «Искре» № 49, от 1 октября 1903г., посвящённой поездке Николая II в Вену:

«Следует «синий» царский поезд. На тысячеверстных железнодорожных и шоссейных магистралях объявляется военное «третье» положение. Выдвигаются на линии путей полки и дивизии, приведенные в боевую готовность. Солдатам выдают боевые патроны, маршевый продовольственный рацион. Станции наводняются жандармами, сыщиками и добровольцами от черной сотни. Приостанавливается всякое другое движение по путям и под мостами. Отдается приказ: в зоне прохождения царского поезда или проезда царского кортежа стрелять в подозрительных без предупреждения.

Почти ни одно дальнее путешествие царя не обходится без нескольких смертей.
Стреляют в железнодорожных обходчиков, направляющихся к своим сторожкам на разъездах, в ремонтных рабочих, в стрелочников, телеграфистов, в крестьян, которые, не зная, что объявлено «третье» положение, или не разобравшись, что оно означает, едут, как обычно, на телегах к переездам».

Особенно круто приходится плотогонам, если в момент прохождения царского поезда они оказываются под железнодорожными мостами. Обычно они плывут издалека, предупреждений никаких не получают, останавливать плоты, особенно на быстром течении, не могут, поэтому их расстреливают с мостов. Именно расстрел плотогонов на Десне (5 убитых, около десятка раненых) послужил поводом к бунтам орловских крестьян в 1904г .

Трудная, но, относительно, денежная профессия — плотогон. И опасная.

Как охранялась в путешествии особа Николая — это запечатлел и обращенный к населению приказ генерал-лейтенанта Иоахима фон Унтерберга по случаю высочайшего проезда через Тамбовскую губернию в Саровскую пустынь (На богомолье и в связи с торжествами по канонизации Серафима Саровского. Текст приводится по "Церковным ведомостям" от 10.06.1903).

«П.1. Все строения, жилые и холодные, как на самом пути, так и на расстоянии десяти саженей в обе стороны от дороги, за двое суток до высочайшего проезда тщательно осматриваются комиссией, состоящей из полицейского и жандармского офицера, местного сельского старосты и двух понятых. Те строения, в которых нет особой надобности, опечатываются комиссией.

П.2. За сутки до проезда в каждый дом, находящийся по пути следования, помещаются два охранника.

П.3. Все выходящие на улицу окна или отверстия на чердаках заколачиваются.

П.4. При расстановке жителей на местах (!) во время проезда все котомки, как посторонних лиц, так и охранников, относятся на несколько десятков саженей в
тыл охраны и там складываются, а разбираются лишь после высочайшего проезда.

П.5. Расходиться жители могут лишь с разрешения старшего полицейского офицера, когда последний экипаж скроется из виду. С раннего утра высочайшего проезда в попутных селениях все собаки должны быть на привязи, а весь скот загнан».

Дворник — лучший друг жандарма. Старший дворник — младший полицейский чин, между прочим.

Генерал Гершельман обеспечивал такой же порядок в Москве. Об этом можно судить по его приказу, расклеенному по городу и приведённому "Московскими ведомостями" (20.02.1909):

«Домовладельцам и управляющие домами вменяю в обязанность:
а) Ворота домов держать запертыми на замок с утра до проезда их величеств;
б) Ключ от ворот передавать старшему дворнику, занимающему место у ворот со стороны улицы;
в) В ворота пропускать исключительно живущих в домах, получивших право входа в квартиру, согласно особого списка, каковой надлежит представить в управу заранее в 2-х экземплярах, оплаченных гербовым сбором [Это — гениально! На охранных мероприятиях ещё можно и денюжку срубить!]. Подобный же список иметь старшему дворнику;
г) Запереть на ключ в нижних этажах двери; выходящие на улицу окна иметь в нижних этажах закрытыми. В верхних этажах открытые окна разрешить только под личную ответственность владельца помещения.
д) Преградить доступ на чердаки и крыши, для достижения каковой цели вход на чердак, по предварительном осмотре членом особой комиссии, должен быть заперт и опечатан».

Вот почитаешь такое и как-то радостно на душе становится. Великое дело — прогресс. Первые лица, по нынешним временам, всё больше летают. Не, оно понятно, что если ты на каком воздушном шаре на пути "борта №1" окажешься — собьют и не поморщатся, но сколько тех воздушных шаров? Зато окна не заколачивают и нужники не опечатывают.

Складывается такое странное впечатление: чем дальше народ от власти, тем, ему, народу, безопаснее и спокойнее. Во все времена.

Разбираясь в вопросе нашего местного «Дездичадо», Анджея Малковитского, шулера, мошенника и Авантюриста ( с большой «А»), который в разное время и под разными фамилиями был и графом, и князем (!чего мелочиться-то!), который ухитрился нагреть банки и ссудные кассы Российской Империи почти на триста пятьдесят тысяч, не говоря уже о личных заимствованиях, врубился я в штуку, которая позволила его, таки, взять и повесить, причём – военно-полевым макаром, потому как повязали его в качестве шпиона и в губернии находящейся, на тот момент, на военном положении. Ситуация сложилась. А личность была такая, что хоть роман пиши. Ускоренное военно-полевое производство лишило историю громкого процесса, но материал (хиленький, впрочем) остался. Взяли пана Анджея практически случайно, но благодаря системе, которая как бы была, и которой, как бы, и не было. И называется эта система – перлюстрация. Далее размышления не о конкретном деле (ибо много уточнений ещё надо), а о системе.

Фразеологизм «Большой Брат следит за тобой» относится к Новейшему времени, но государству всегда было интересно, что о нём думают подданные и как эти мысли они распространяют между собой. Это уж если не говорить о сношениях подданных с иностранцами и всяких там дипломатов с ихним начальством. Поскольку интернетов в XVII – начале XX ещё не придумали, а личные каналы передачи информации были сильно ограничены, под внимание всех государств попадает почта. Похоже это китайско-монгольское изобретение становится единственным скоростным средством доставки информации из пункта «А» в пункт «Б», начисто забивая оказию по соотношению «цена-скорость-регулярность», являясь ещё и весомым источником дохода для контролировавших его. Примеров негосударственных почт не мало, но именно государство, в силу массы причин, до определённого времени, лидировало на рынке передачи информации. А «кто что охраняет, тот то и имеет».

Литература сходится на том, что автором идеи перлюстрации почты, как системы, является кардинал Ришелье («чёрные кабинеты» – это от него), но в разных государствах эта идея получила сильно разное развитие. На общем фоне выделяются Австро-Венгрия и Россия. В России власть вообще с некоторым подозрением смотрела на тех, кто пишет ещё со времён Ивана Грозного, но у него и причина была: «подмётные грамоты» — это весьма серьёзно в тех обстоятельствах. Собственно, первый задокументированный пример использования перлюстрации в Русской судебной практике – это дело Челяднина-Фёдорова, Ивана Куракина-Булгачова и князей Ростовских (дабы их договор с Сигизмундом стал ясен, его сначала надо было перехватить, прочитать и, желательно, не явно для изменников). Косо на излишне пишущих смотрел и Пётр Великий. Достаточно вспомнить его Указ от 18 августа 1718 года «О запрещении всем, кроме учителей церковных, писать в запертых покоях письма, и о доносе на тех, кои против того поступят». А в Артикуле воинском от 26 апреля 1715 года есть 124-й параграф:

«Никто из пленных да не дерзнёт письма свои запечатывать и тайным образом пересылать. Но должен, не запечатав, коменданту вручить».

Таким образом именно Петру мы обязаны введением в России военно-полевой цензуры, но цензуру, в любом её виде («Уложение» даёт нам аж пять вариантов: Министерства Двора, военная и военно-полевая, иностранных газет и журналов, внутренняя общая, драматических произведений), ни коим образом не стоит путать с перлюстрацией. Предмет один и тот же, а вот цели, задачи и методы — разные.

2) Цензура призвана пресекать излишнее, а перлюстрация хоть и может использоваться в том же ключе, но для неё главное «знать», а не «не пущать».

3) Цензура – мера относительно вынужденная и, в общем, неизбежная, а перлюстрация напрямую зависит от готовности власти пойти на такую меру.

Несмотря на наличие и более ранних примеров, системное вскрытие переписки стало обычным с середины 18 века. Елизавета Петровна хорошо помнила, что она сама, до воцарения, состояла в тайных сношениях с послами Франции и Германии. У истоков этого дела стал вице-канцлер Бестужев-Рюмин, ставший в 1742г. директором почт. Тогда наладили систематическую перлюстрацию дипломатической почты. К работе привлекли известного математика Х. Гольдбаха в качестве дешифровальщика.

Распоряжение Елизаветы М.И. Воронцову отданное накануне свадьбы Петра Фёдоровича :

«Друг мой, Михаил Ларивонович, прикажите наикряпчайше смотреть письма Принцесины и Брюмеровы также и Королевского Высочества Шветского, какие они интриги имеют».

Имело следствием устранение сети осведомителей Фридриха II Прусского. Ну и дело Шетарди, окончившееся его высылкой и опалой Лестока то же завязано на перехвате корреспонденции.

Екатерина Великая активно интересовалась, кроме дипломатической почты, ещё и перепиской прибалтийского дворянства, некоторых лиц приближенных ко двору, перепиской наследника Павла Петровича и его «молодого двора». Всего же, к царствованию Павла, стабильно перлюстрировалась почта послов 30 государств и часть транзитной (например, сделана выписка из письма правителя персидского города Решт Папе Римскому).

С включением Польских губерний были организованы отдельные перлюстрационные кабинеты в Минске и Изяславле-Хмельницком (Волынщина) с наказом:

«…письма вскрывать, делать копии и Екстракты [выписки, конспект] и те копии и Екстракты доставлять правившему должность генерал-губернатора».

Наиболее важный материал следовало направлять «Главному директору почт, для доклада Её Императорскому Величеству». В целом же следовало извещать о контрабанде, вложении ассигнаций, и обо всём том, «что вредно узаконениям и Государству». Вскоре пункты перлюстрации организуются в Вильно, Гродно, Бресте, Риге, Паланге и Радзивилове (тогдашняя граница с Австрией, ныне Украина). Ну и само собой в Москве и Петербурге. К началу XX в. “черные кабинеты” сохранялись в восьми городах империи: Санкт-Петербурге, Москве, Варшаве, Киеве, Одессе, Харькове и Тифлисе.

«… слухи же сии, невзирая на их нелепость, с жадностью внимаются и распространяются с чрезвычайной быстротой…»

Александр I учреждает 5 сентября 1805 года секретный комитет Высшей полиции в составе военного министра, министра внутренних дел и министра юстиции. Пункт третий правил для этого комитета гласил:

«Через сношения с Дирекциею почт Комитет должен получать немедленные и верные сведения о подозрительных переписках».

Само собою, что:

«…существование этого Комитета, равно как и сношения с полицией и Дирекцией почт должны сохраняемы быть в совершенной тайне».

К 1807 году этот орган уже прекратил своё существование, но 13 января 1807 года вводится Комитет охранения общей безопасности с приблизительно теми же функциями. Создаются секретные почтовые экспедиции при армиях и полевых почтамтах. Уже в это время появляются зачатки перлюстрационного «Алфавита», т.е. контроль за перепиской выборных лиц по алфавитному списку на протяжении ряда лет. Важно отметить, что любые попытки других ведомств, помимо Дирекции почт, контролировать переписку решительно пресекались, так как:

«… под сим предлогом не токмо тайну сохранить нельзя, но даже и злоупотребление вкрасться может».

И всегда главным требованием было:

«Перлюстрацию производить самым секретным образом, не подавая даже вида, чтобы оная существовала, чтоб никто не боялся сообщать через почту мысли свои откровенным образом, дабы, в противном случае почта не лишилась доверия, а правительство сего верного сведения к узнанию тайны».

В разное время правительство интересовало, что о нас говорят за границей, что говорят в обеих столицах о высылке иезуитов, о «правительстве и лицах в оном находящихся», о фактах злоупотреблений и притеснений частных лиц, о чём в столицах вообще говорят и как рассуждают. Т.е. правительство, по мере формирования общества, отделяющего себя от государства, всё более желало знать, что действительно думают его подданные.

Читали выборочно внутреннюю корреспонденцию, все «письма без изъятия» (т.е. не забранные на почтах), все иностранные письма «до востребования», вскрывались пакеты, могущие содержать книги или газеты, копировалась переписка иностранных министров и их агентов, то вводилось, то отменялось обязательное вскрытие переписки иностранных купцов. И конечно читали всех лиц, включённых в «Алфавит», который содержал, в разное время от 300 до 1700 фамилий. В общем, уже со времён Александра Первого, пожалуй, только Император мог быть уверен, что его переписка не читается.

В царствование Николая внимание к перлюстрации ещё больше усилилось. Уже в проекте «Об устройстве Высшей полиции» будущий начальник 3-го Отделения и шеф Корпуса жандармов граф А.Х. Бенкендорф писал:

«Вскрытие корреспонденции составляет одно из средств Высшей полиции и при том самое лучшее, так как оно действует постоянно и обнимает все пункты империи»,

к тому же:

«общественное мнение для начальства то же, что топографическая карта для командствующего армией».

После создания в июне 1826 года Третьего Отделения, все выписки поставлялись его шефу, который отбирал наиболее интересные из них для доклада царю и, по некоторым выпискам, делались соответствующие распоряжения. Впрочем, учтём, что даже Николаевская перлюстрация обрабатывала только около 10% всей корреспонденции. При этом писать, по определению, могли только те, кто грамотен. Т.е., если системе этой приписать общесоциологическую функцию — фигня получается. Но вот злонамеренных среди грамотных отлавливать…. Работает!

С 1870 года официальной “крышей” службы перлюстрации стала Цензура иностранных газет и журналов при крупнейших почтамтах. С 1881 года, в связи с передачей почтового ведомства в состав МВД, “черные кабинеты” окончательно, вплоть до 1917 года, оказались в прямом подчинении министра внутренних дел. На протяжении многих лет ими руководил почт-директор санкт-петербургского почтамта. В 1886 году управление цензурой иностранных газет и журналов во всей империи было впервые возложено на старшего цензора Цензуры иностранных газет и журналов при санкт-петербургском почтамте Карла Карловича Вейсмана.

Каждый император при вступлении на трон получал доклад Министра внутренних дел, в котором его официально ставили в известность о существовании перлюстрации и только Александр Третий сказал поначалу: «Мне это не нужно», но и он сломался.

Приведу доклад Министра внутренних дел И.Н. Дурново от 5 января 1895 года «Секретно. О перлюстрации», как последний и наиболее обобщающий документ такого рода (приводится по тексту публикации В.С. Измозика «Черные кабинеты» История российской перлюстрации. XVIII – начало XX века»).

«Перлюстрация или тайный досмотр частной корреспонденции, существующий во всех европейских государствах, учрежден в России в царствование Екатерины II. Главная цель перлюстрационной деятельности – извлечение из частной корреспонденции таких сведений о государственных событиях, таких заявлений общественного мнения, относительно хода дел в Империи и такой оценки действий правительственных лиц, какие официальным путем почти никогда не могли бы быть высказываемы.
Кроме того, на обязанности перлюстрационной части лежит также задержание пересылаемых по почте прокламаций и листков противоправительственного и революционного содержания, а равно старание раскрывать деятельность и замыслы революционеров и других подозрительных в политическом отношении личностей, и вообще доставление Департаменту полиции сведений, дающих ему возможность успешно бороться с революционным движением в России.
В царствование императора Павла I и особенно, как видно из дела С.‐Петербургской Перлюстрационной Экспедиции, императоров: Александра I, Николая I и Александра II, на монаршее воззрение представлялись все извлечения из частной корреспонденции, могущие осветить перед монархом те случаи и обстоятельства, которые, по каким‐либо соображениям правительственных или частных лиц, могли бы быть затемнены или скрыты от Его Величества, за каковую деятельность чины перлюстрационной части неоднократно удостаивались монаршей благодарности.
В царствование в Бозе почивающего императора Александра III на монаршее воззрение были представляемы ежегодные всеподданнейшие отчеты о деятельности перлюстрационной части в империи, о чем гласят следующие надписи на оных рукою господина министра внутренних дел: на отчете за 1886 год «рассмотрено Его Величеством 7 июня 1887 г.», на отчете за 1887 год в 3‐х томах: на 1‐м томе «Возвращено от Его Величества 14 марта», на 2‐м томе «Возвращено от Его Величества. 25 марта 1888 г.» и на 3‐м томе – «Возвращено от Его Величества. 28 марта 1888 г.».
Такие отчеты составляются ежегодно и хранятся в архиве перлюстрационной части; они содержат в себе свод всех наиболее выдающихся извлечений из частной корреспонденции, представляя собою обзор внутреннего и внешнего положения империи и деятельности всех министерств за данный год.
За последние 15 лет из наиболее крупных событий в деятельности перлюстрационной части в империи были: открытие в зародыше военного заговора в Киеве (благодарственное письмо генерал-губернатора Дрентельна); открытие целых правильно организованных шаек иностранных военных шпионов в Западном Крае; предупреждение имевшегося в виду крушения пассажирского поезда (дело Турчанинова), и наконец, самое выдающееся и удостоверенное бывшим товарищем министра внутренних дел Тайным советником [В.К.] Плеве – открытие заговора и предупреждение покушения на жизнь Покойного Государя Императора Александра III 1 марта 1887 года.
Производство перлюстрации, не допускающее никаких, в чью бы то ни было пользу, изъятий, при составлении извлечений из писем и поэтому представляющее важную государственную тайну, поручается весьма ограниченному числу чиновников, в коих положительно дознаны: безграничная преданность Особе Государя Императора и Отечеству, полное беспристрастие, постоянная готовность к труду, нравственность, скромность и умственное развитие, словом, качества, дающие им право на неограниченное доверие.
Сообразно с обстоятельствами и необходимостью, в империи были учреждены, по Высочайшим повелениям, до 1881 года, 7 перлюстрационных пунктов: в С.‐Петербурге, Москве, Варшаве, Вильне, Одессе, Киеве и Харькове.
В царствование же императора Александра III признано было необходимо учредить еще три новые пункта: в Тифлисе, Казани и Нижнем Новгороде. Перлюстрационные чиновники, независимо от небольшого содержания, производимого им по штатным гласным должностям почтовой цензуры иностранных газет и журналов, занимаемым ими для сокрытия действительных, более важных обязанностей, получают за перлюстрационные занятия негласное жалованье из суммы в 107 000 рублей, отпускаемой ежегодно из государственного казначейства, в распоряжение министра внутренних дел, на известное Государю Императору употребление. Эта сумма, как равно и 8000 рублей, отпускаемых с прошлого 1894 года на тот же предмет, по Высочайшему повелению, из сумм Департамента полиции, расходуются по ежегодно утвержденному министром внутренних дел бюджету.
Статс-секретарь Дурново. 5‐го января 1895 года».

Ну и немножко выжимок из Законов Российской Империи:

Указ Петра (12.09.1698) «О сборе в сибирских и поморских городах таможенных пошлин». Там где речь шла об учреждении сибирских почт: «…Отнюдь ничьей грамотки не распечатывать и не смотреть…»;

Екатерина Вел., Высочайшее повеление (17.01.1782): «Дабы должное к почтам доверие не токмо сохраняемо, но и далее распространяемо было и вследствие того, что бы никакая власть или начальство или кто бы то ни был, не дерзали открывать писем на почтах, пересылаемых внутри империи или их удерживать»;
Александр Первый, Высочайшее повеление (12.04.1801): «...корреспонденция, производимая между частными людьми неприкосновенна и вообще изъята от всякого осмотра и открытия»;
Его же Высочайшее повеление (11.05.1823): «В видах вящего поддержания доверия публики к почтам, чтобы заведывающие разными частями отдельных управлений не обращались к почтовым местам с требованиями о выдаче им с почты корреспонденции частных лиц, или о приятии от кого-либо вовсе корреспонденции на почту»;
Циркуляр почтового департамента МВД (24.04.1868): "Высочайше утверждено Правило о неприкосновенности частных письменных сношений, в силу которого никакие требования присутственных и судебных учреждений не только относительно частной корреспонденции, но и сведений о ней не подлежат исполнению со стороны почтовых учреждений»;
Ну и вишенка. «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845», ст. 379: «За распечатывание с намерением казённой или принадлежащей частному лицу или надписанной на имя оного бумаги… виновный приговаривается: к строгому выговору, или к вычету от трёх до шести месяцев из времени службы, или к отрешению от должности, смотря по обстоятельствам…». Там же. Ст.153: «Почтовый чиновник или служитель, распечатавший, хотя бы из одного только любопытства, отданное для отправления с почтою или полученное по почте письмо адресованное на имя другого лица подвергается за сие удалению с должности. Буде сие учинено для сообщения содержания письма кому-либо другому, то приговаривается: почтовый чиновник исключению из службы, а почтальон определением в военную службу рядовым». То же, но в Уложении 1885, ст. 1104 — до 8 месяцев тюрьмы, с передачей информации — лишение всех прав и состояния с заключением от 8 мес. до 1г.4 мес.
В Уложении Николая Второго (22.03.1903) в ст. 542 и ст. 680 прибавилась ответственность за допуск к почте третьего лица.

Поэтому перлюстрация — глюк. Её — нет. Но она — есть! С ростом грамотности населения и интенсификации почтового оборота, значение перлюстрации снижается, но как система, она переживёт и Российскую Империю, и СССР.

В общем и тут прогресс на лицо. В наше просвещённое время, для того, что бы узнать непосредственное общественное мнение, власти больше не надо возиться со вскрытием конвертов, но вот уж больно это мнение стало непосредственное...

Впервые опубликовано на АльтХистори, мною же. Активно использован иллюстративный материал с карикатура.ру (настоятельно советую, там много весёлого).